Лягушка Школьная (джен)

Поскольку я взяла всего две бутылки вина, упиться до зелёных соплей Тристану и Миргаилу не удалось. Мы вчетвером неплохо пообщались, и когда дело шло уже к трём часам ночи, я решила вечеринку сворачивать. Миргаил занял ненадолго ванну, и Лодедуил заявил, что ему бы хотелось перекинуться с ним ещё парой слов перед тем, как уйти, так что выгонять его я не стала. Когда эльф вернулся, за ширму, где стоял гигантский таз, пошла я, прихватив шёлковую ночную комбинашку. Я провалялась в горячей воде около получаса, основательно прогрев своё хладное тело, а когда вышла в гостиную, обнаружила на диване дрыхнущего мертвецким сном вампира. Можно было, конечно, разбудить его весьма варварским способом, но я не стала. Пусть его. Я прошла в зону спальни и озадаченно уставилась на саркофаг. Он действительно был крайне вместительным, и на нём в разных концах уже устроились Тристан и Миргаил.

— Ну вы, конечно… — протянула я.

— А ты думала, мы будем спать на диванах? — поинтересовался оборотень, укрытый одеялом только до груди. Голой груди.

— Ложись давай, — сонно изрёк Миргаил. — Между нами тебе будет тепло.

— Хоть бы одеяла отдельные взяли, — пробормотала я, но в саркофаг забралась.

Под одеялом и в самом деле оказалось тепло. Даже жарко. Особенно с правой стороны, где в одних брюках разлёгся Тристан. Эльф же устроился спать в закрытой пижаме с длинным рукавом. Я подумала, что и овощ с ним, и закрыла глаза. Как же было удобно… Саркофаг, рассчитанный на сон именно вампира, ни в какое сравнение не шёл с обычной кроватью. И почему я раньше себе такой не прикупила? Мысли начали разбредаться, но в сон я ещё не проваливалась.

— Тиранис, — позвал оборотень.

— М? — вяло отозвалась я.

— Ты спишь? — уточнил он.

— Я же отвечаю тебе, — пробурчала я и приоткрыла глаза. — Что?

— Спасибо, что приютила, — Тристан улыбнулся. — За пятьдесят лет в Регалионе я как-то отвык спать вповалку на шкурах.

— Я к тебе тоже привыкла, — признала я и снова закрыла глаза. — Спи давай.

И на этот раз я отрубилась сразу. А вот проснулась в довольно интересном положении: я стояла с мечом в руках в боевой стойке у самого саркофага, а напротив меня с поднятыми руками, в одной из которых был зажат салфеткой нож из столового серебра, стоял вампир. Высокий, статный, с серебряными волосами до плеч и изумрудными глазами. Я глубоко вздохнула и опустила оружие, но выпускать его из рук не стала.

— Зильбер, — поздоровалась я.

— Что-то по твоему лицу не скажешь, что ты рада меня видеть, — разочарованно заметил он.

— Странно, что тебя это удивляет, — скривилась я. — Мне вообще не особо нравится, когда меня будят столь варварским методом.

— Как будто есть другой способ разбудить вампира, — улыбнулся Зильбер.

Я покосилась на спящих Тристана и Миргаила. Если так и продолжить трындеть прямо у них над головами, можно и разбудить ненароком. Мне не хотелось, чтобы Зильбер лицезрел меня в ночнушке, так что я прихватила первую попавшуюся рубашку — она оказалась тристановой и потому была мне чудовищно велика — и набросила её на плечи, после чего на сверхскорости вытолкала незваного гостя в гостиную, где стоял стол. Усевшись на стул, я недовольно воззрилась на него.

— Ну и? Чего тебе надо? — мрачно поинтересовалась я. — До утра это не могло подождать?

— Как и всякий вампир, утром я ложусь спать, — отозвался Зильбер, продолжая стоять. — Я хотел поговорить с тобой.

— Если ты не намерен начать разговор со слов «извини, я вёл себя как распоследняя скотина», то считай, что он окончен, — отрезала я.

— Извини, я вёл себя как распоследняя скотина, — отозвался он. — Правда, я виноват, и мне очень жаль, что я так поступил. Да, я был одержим, и меня до крайности раздосадовал твой отказ. Но я был не прав, решив поступить таким образом.

— Меня ведь упокоить могли, — скептически заметила я.

— По плану, я должен появиться в последний момент и героически тебя спасти, — кисло улыбнулся Зильбер. — Вот только ты справилась без моей ненужной помощи.

— Рада, что расстроила твои нелепые планы, — я вздохнула. — Не то чтобы я тебя вот так сразу простила, но садись, раз уж припёрся, и рассказывай, что там у тебя.

— Честно говоря, не ожидал увидеть в твоём саркофаге кого-то, кроме тебя, — изрёк вампир, усаживаясь на стул напротив. — И Лодедуила в твоей палатке найти как-то тоже.

— Он обещал уйти к себе, но отрубился, пока я была в ванной, — пояснила я.

— Довольно странно для него, — заметил Зильбер.

— Ага, — я кивнула. — Так что же ты пришёл со мной обсуждать? Я, честно говоря, хотела бы вернуться ко сну поскорее.

— Ну, я правда хотел извиниться и сделать это не при всех, — он покачал головой. — И я всё ещё думаю, что мы были бы прекрасной парой.

— Тебя на голову укоротить? — поинтересовалась я, скептически скривившись.

— Ну, предполагая в тебе такое желание, я специально дождался момента, когда ты не станешь претворять его в жизнь по вполне понятным причинам, — Зильбер улыбнулся. — Впрочем, я сомневаюсь, что впишусь в ваше трио. Вряд ли ты откажешься от этих двоих, а быть третьим мне не хочется. Хотя я бы с удовольствием послушал, как это вас троих так угораздило.

— Я и сама это не очень понимаю, — я покосилась на ширму, за которой стоял саркофаг.

— Ну и? — вампир поставил локоть на стол и подпёр ладонью подбородок. — Ты планируешь их обратить?

— Сдурел совсем на старости лет? — у меня вытянулось лицо. — Врагу бы такого мероприятия не пожелала. И я ещё допускаю, что Миргаил может оказаться в ситуации, когда сохранить его жизнь можно будет только так, но Тристан, прости, оборотень!

— Как и Клод, — Зильбер склонил голову набок. — Ты не знала?

— Никогда не спрашивала, — я мотнула головой.

— А история-то прямо-таки захватывающая, — он улыбнулся. — Но не мне её тебе рассказывать. Впрочем, думаю, он и сам проболтается, если покажешь ему своего парня.

— Н-да… представить придётся, — вздохнула я.

— Ну, даже если ты не самый старый вампир, никто не рискнёт покуситься на их кровь, — сообщил Зильбер. — Всем, знаешь ли, хочется носить голову на плечах. А ты ведь не будешь спрашивать, как и почему.

— Насколько же, по-твоему, у меня кровожадные замашки? — усмехнулась я.

— Мне нравится думать, что я неплохо тебя знаю, Тиранис, — улыбнулся вампир. — Хотя я могу и ошибаться, но уверен, что своим ты не делишься.

— Они не собственность, — я скривилась.

— Конечно, нет, — да что, блин, с ним такое? Весь такой покладистый и обходительный… — Но они твои. Кем бы они тебе ни приходились. Потому что, зная тебя, я допускаю куда более высокие отношения, чем обычно практикует Ирея.

— Кто ты и куда ты дел настоящего Зильбера? — озадаченно спросила я.

— Ну, вообще-то нормальный я такой и есть, — снова улыбнулся он. — Просто тогда у меня действительно немного… основательно поехала крыша. И я очень благодарен, что ты меня тогда не упокоила. И даже не укоротила.

— А говоришь, что хорошо меня знаешь, — хмыкнула я. — У меня не было причин ни упокаивать тебя, ни укорачивать. Я вообще вампиров, как правило, не упокаиваю, если речь не идёт о кровавом безумии.

— Даже за золото? — чуть сощурился Зильбер.

— А нет ни у кого столько золота, чтобы я взялась, — я пожала плечами. — Это живые могут думать о нас что угодно, остерегаться и даже ненавидеть. Но я-то понимаю, что без нас нашествие умертвий — это конец.

— Особенно без тебя, — усмехнулся он. — Что ж, я пришёл только чтобы извиниться. И прости, что разбудил. Я просто хотел поговорить с тобой наедине.

— Я всё ещё зла на тебя, — я покачала головой. — Но ты, похоже, снова в сознании, так что, думаю, я смогу оставить прошлое в прошлом. Особенно, если подобное не повторится.

— Не должно, — Зильбер улыбнулся и поднялся. — Я пойду. Увидимся завтра.

— Ага, — кивнула я, и он покинул мою палатку.

Мне хотелось выпить воды, и я полезла в тумбочку под столом — пока я отмокала, со стола всё убрали. А когда я встала со стаканом в руках, из зоны спальни вышел Тристан. Он широко зевнул и окинул меня взглядом. Свою рубашку на мне он, разумеется, опознал.

— Ты же не мёрзнешь, — изогнул бровь он.

— Я… надела её по другой причине, — я отвела глаза.

— По какой? — оборотень сложил руки на груди и склонил голову набок.

— Ко мне припёрся один вампир, — я нахмурилась. — Мне не хотелось, чтобы он видел меня в ночной… Ну, в том, в чём я сплю.

— Какое-то твоё интересное прошлое? — Тристан улыбнулся.

— Жаждешь подробностей? — я вздохнула, а он кивнул. — Что ж, Зильбер… Некоторое время назад он был одержим мной до невменяемости. Я отвергала его, и он подстроил мне весьма неприятную встречу, в ходе которой меня могли упокоить. Пришёл вот извиниться. Это если вкратце.

— А в подробностях? — оборотень подошёл ближе.

— Не хочу об этом говорить, — я поморщилась. — Это было давно, и я бы хотела оставить это в прошлом.

— Он ещё рассчитывает на что-то? — сощурился Тристан.

— Не похоже, — я покачала головой. — Да и не поместится он в наши отношения. Какими бы они ни были.

— Ну и хорошо, — оборотень снова улыбнулся и кивнул. — Идём спать.

— А ты вообще чего встал? — уже шагая в сторону спальни, спросила я.

— Не знаю, с чего я проснулся, но тебя не нашёл и пошёл искать, — отозвался он.

Я кивнула, и мы снова улеглись в саркофаг. Стоило мне устроиться, как меня придавило рукой Миргаила поперёк туловища, а через пару секунд поверх ещё и лапища Тристана улеглась. Если бы мне нужно было дышать, это было бы весьма затруднительно сделать. А так — я даже не стала возмущаться, закрыв глаза и почти сразу отрубившись.

Снова проснулась я уже за полдень, и в саркофаге я была одна. Эльфа и оборотня уже куда-то сдуло, и я не слышала, чтобы они были даже в пределах палатки. Может, тренироваться ушли или ещё что. Я потянулась и встала. Тишина приятно радовала слух, и я подумала, что надо бы узнать у Аластора, можно ли забрать это диво потом себе. Я бы поставила эту палатку в своей спальне в Регалионе. Или даже просто рядом с общежитием. В таких мыслях я переоделась и направилась в наш шатёр, надеясь застать означенного вампира именно там. И застала. На свою голову. Поймав момент, Аластор зажал меня между собой и столом уперев руки с обеих сторон от меня, и пристально уставился мне в лицо.

— Ты соображаешь, что делаешь? — прошипел он.

— И что же я натворила, чтобы ты задал мне такой вопрос? — нахмурилась я.

— Ты рассказала про нашу кровь живым, — сообщил Алатор и сощурился. — Тебя что, недостаточно предавали в жизни?

— Вот уж от тебя я этого точно слышать не желаю, — скептически скривилась я.

— Тиранис… — он чуть отстранился и опустил голову. — Сколько раз мне нужно ещё извиниться, чтобы мы закрыли эту тему?

— Мне не нужны твои извинения, — криво улыбнулась я. — Потому что я знаю, что всё тогда устроил Зильбер. И тебя подставил. Хотя твоего предательства это не отменяет, но ты же не знал, что меня там будут пытаться упокоить.

— Ясно… — Алатор поднял голову. — Вернёмся к моему вопросу. Ты хоть понимаешь, что в этот раз если предадут тебя, это коснётся всех вампиров?

— Посмотри внимательно на мои уши, — сощурилась я. — Что ты видишь?

— Серьги, — отозвался он. — Рубиновые?

— Смотри внимательнее, — настояла я.

Аластор приблизился так, что едва не касался меня своим лицом. Пару минут он пристально — наверное: его глаз я не видела — рассматривал серьгу в правом ухе, не издавая ни звука. А потом убрал руки со стола и отошёл на шаг. Сжав переносицу, вампир некоторое время просто стоял, глядя куда-то в пол, а потом поднял на меня глаза.

— Когда ты их сделала?

— После прекрасно известных тебе событий двести лет назад, — отозвалась я. — Я получила обещание не говорить об этом никому и никогда. Так что твоё волнение по поводу наших судеб излишне. В отличие от некоторых, я никогда не ставила жизни своих собратьев под угрозу.

— Думаю, ты и представить не можешь, как я ненавидел себя, когда всё вскрылось… — Аластор снова опустил голову. — Я…

— Я думаю, что мы можем уже действительно закрыть эту тему, — прервала его я. — Сейчас не те обстоятельства, когда прошлые обиды имеют право на жизнь, не считаешь?

— Пожалуй, — он кивнул, а потом вдруг улыбнулся. — И когда же ты представишь нам своих мужчин? Лодедуил высказался о них весьма положительно.

— Ох, и длинный же у него язык, — насмешливо заметила я.

— Вы разобрались? — в шатёр вошёл Клод. — А то, знаете, мы все немного нервничаем.

— Да, всё в порядке, — кивнул Аластор. — Тиранис, как всегда, всё продумала, а мы, как всегда, поторопились с выводами.

— Утрируешь, — хором заявили мы с Клодом.

А дальше произошло то, чего я никак не ожидала: полог шатра откинулся, и внутрь вошли Тристан и Миргаил. Аластор с интересом уставился на них, а я успела заметить, как Клод отступил на шаг, пока впечатывала ладонь себе в лоб. Не то чтобы вампиры могли наброситься на живых, едва те появлялись в поле их зрение, но ввалиться вот так в шатёр нежити было всё равно, что войти в клетку к спящему льву.

— Тристан? — сипло выдохнул Клод, и я озадаченно подняла на него глаза. — Нет… Нет, не может быть… Он бы не дожил…

— Моего деда звали Тристан, — подал голос оборотень. — В честь него назвали.

— Ха? — вскинулся Клод. — И ты на него похож?

— Говорят, что копия, — Тристан пожал плечами.

— А… Вот как… — вампир вдруг улыбнулся и сделал к нему несколько шагов, но совсем близко подходить не стал. — Ну, рад знакомству, внучатый племянник.

— Э? — хором выдали Аластор, Миргаил и Тристан.

— Полнокровие — наследственный недуг оборотней, — пояснил Клод, глядя на Тристана. — У меня и моего брата он был. У меня в большей мере. Я нашёл вампира, которого кормил — удобный был симбиоз. Но шестьсот пятьдесят лет назад, когда мне было триста пятьдесят, этого вампира упокоили во время кампании против умертвий. Для меня это плохо кончилось — я впал в звериную ярость, и пока меня пытались усмирить, довели до грани смерти. И вот я лежал и умирал, когда ко мне пришёл Алистар и дал крови того вампира. Сказал, мол, знал, что так будет. И я оказался обращён. Вернуться к своим не мог — после того, как стал вампиром, первое время пребывал в беспамятстве, а потом, когда пришёл в себя, оказалось, что уже и в волка не перекинуться. Как-то так.

— А Лодедуил знал тебя до обращения? — озадаченно нахмурилась я.

— Ага, — Клод обернулся ко мне и кивнул. — Растрепал наш остроухий, что я был оборотнем?

— Нет, Зильбер обмолвился, — я мотнула головой. — После того, как извинился.

— Вот же старый хрыч, — скривился Клод.

— Что ж, раз такое дело, — я подошла к эльфу и оборотню. — Это Миргаил и Тристан. Мои коллеги по Регалиону и… э…

— Мы вроде как вместе, — закончил за меня Тристан.

— Вроде как… — протянул Клод. — Довольно странное определение, но это же Тиранис, в конце концов. У неё всё всегда не как у всех. Кстати, — он повернулся ко мне. — Тебя искали из ставки. Просили зайти к ним.

— Зачем? — я склонила голову набок.

— Как будто я понимаю что-то в таких вопросах, — фыркнул Клод. — Да ты не переживай. Никто не посмеет тронуть твоих мужчин. А если ты так нам не доверяешь — метку поставь, и будешь в курсе, если кому-то из нас окажется невтерпёж упокоиться.

— Метку? — озадаченно спросил Тристан.

— А, да, метка вампира, — взял на себя разъяснение Аластор. — Их есть два типа… Смысл в том, что мы друг для друга отмечаем тех, от кого кормились. Чтобы не навредить живым — нельзя же забирать у одного много крови. Одни просто продержатся пару месяцев и исчезнут, а другие подадут знак вампиру, который их оставил, если что-то случится. На вид они не отличаются друг от друга, хотя у каждого вампира рисунок свой. А раз внешне связанные и не связанные метки одинаковы, никогда не знаешь, чем закончится твой укус — недомоганием живого или карой от вампира. В случае с Тиранис… Сомнительно, чтобы кто-то из нас рискнул и без метки, однако у неё есть веские причины нам не доверять.

— А эта метка только на других вампиров реагирует? — сощурился Миргаил.

— Связанная — на любую опасность, — отозвалась я. — Она не различает, от чего или от кого она исходит. Совершенно не важно, нападут ли на отмеченного бандиты в тёмном переулке, навернётся ли он со скалы или испугается теней за окном. Она реагирует на всё, что сам отмеченный посчитает опасностью для себя. И на пролитую кровь. Я собиралась поговорить с вами об этом сегодня. Вы, кстати, чего пришли-то?

— А, мы просто не нашли тебя в палатке, когда вернулись с тренировки, — отозвался Тристан. — Вот и подумали, что ты здесь.

— Могли просто подождать, — я покачала головой.

— Ты же всё равно собиралась нас представить, — оборотень состроил брови домиком. — Или нет?

— Да как будто можно было скрыть вас после того, как вы с Лодедуилом столкнулись, — кисло заметила я. — Как ты уже понял, он у нас редкое трепло. Ему сказать — всё равно что дать объявление по системе всеобщих оповещений.

— Ну уж не всеобщих, — означенный вампир как раз вошёл в шатёр. — И потом, разве это был секрет?

— Как будто тогда что-то бы поменялось, — хором отозвались остальные присутствующие вампиры вместе со мной.

— Так, ладно, — я нахмурилась. — Пойду в ставку — надо узнать, зачем я им понадобилась. А вы двое, — я строго посмотрела на Тристана и Миргаила. — Обойдитесь без разборок. Ещё не хватало, чтобы меня с заседания ставки вас разнимать вытащили.

Они засмеялись, а я вышла из чёрного шатра и направилась к белому. Признаться, я не могла понять, откуда в лагере столько ненужной суеты: время ещё было, порядок расположения у всех тоже имелся, так что причин метаться, будто вожжа под хвост попала, особо не было. Впрочем, их можно было понять… Я прошла к ставке, несколько раз аккуратно отклонившись с траекторий носящихся посыльных и просто мечущихся живых, и обнаружила у входа тех же часовых, что и вчера. Для меня без вопросов подняли полог, и я, не успев войти, ощутила, что что-то не так. Долго думать, что именно не так, не пришлось — едва оказавшись внутри, я наткнулась взглядом на светловолосого рыцаря в полном доспехе, если не считать шлема, благодаря отсутствию которого я могла видеть перламутрово-сиреневые глаза. От него исходила животворящая сила.

— Госпожа Тиранис, мы как раз надеялись, что вы сможете разрешить наш спор, — привлёк моё внимание Винченцо.

— Вампир, — низким голосом изрёк животворящий.

— Пижон, — фыркнула я. — И в чём спор?

— Я думаю, что нам нужно поставить животворящих в авангард, — принялся объяснять Винченцо. — А вот этот господин, командир животворящих Эмеральд, утверждает, что лучше в арьергард.

— Поддерживаю командира Эмеральда, — отозвалась я и покосилась на него. — Я бы вообще предложила разместить животворящих с лучниками — так их силу можно было бы буквально вложить в удары, а не просто пытаться ослабить первые ряды противника.

— Но они превосходные мечники, — заметил генерал.

— Да, конечно, только их едва ли сотня, — я кивнула. — Потеря даже одного может фатально сказаться на всей ситуации в целом. А вы вдобавок хотите ещё и боевую силу вампиров снизить. Так что не надо животворящих в авангард.

— Неожиданно здравая мысль для вампира, — изрёк командир.

— Я, как и все прибывшие на сбор вампиры, больше озабочена уничтожением умертвий, чем разборками живых и с живыми, — я мрачно посмотрела на него. — Не понимаю, зачем вы давите сейчас на меня своей силой. Хотите дуэль устроить?

— Я бы с большим удовольствием прикончил нежить, — вскинул подбородок Эмеральд.

— Только не госпожу Тиранис! — хором воскликнули все пять генералов, и животворящий пристально посмотрел на меня.

— Конечно, — внезапно улыбнулся он. — Я повёл бы себя до омерзения некрасиво, если бы поднял меч на ту, кто помог увеличить силы моей дочери. Сколько она должна вам за слезу?

— Визардиан предлагали по сто тысяч за штуку, — я склонила голову набок. — Я обещала ученикам отдать за полцены, так что пятьдесят. Это не срочно, в любом случае.

— Я всегда думал, что у вампиров нет сердца, — снова помрачнел Эмеральд.

— Не обольщайтесь, командир, — скисла я. — Сердца у вампиров в вашем понимании действительно нет. Его заменяет кошелёк. Хотите, чтобы вампир был на вашей стороне — дайте ему золота, — я сощурилась, делая паузу. — Ну, или крови.

— Если я дам вам своей крови, вы снизите цену? — он пристально на меня посмотрел.

— Мне кажется, это первый раз в истории, когда животворящий предлагает вампиру свою кровь практически просто так, а не будучи обязанным жизнью, — я озадаченно нахмурилась. — А вы знаете, что если сделаете это, выпивший её вампир на время обретёт вашу силу? И, конечно, на него она действовать не будет.

— Сколько держится эффект? — влез в беседу генерал Кисар.

— В зависимости от силы животворящего — дней пять-десять, — я пожала плечами.

— Командир Эмеральд, — эльф перевёл на него пристальный взгляд. — Вы понимаете, насколько мы таким образом сможем усилить авангард?

— Да, я понял, — он кивнул. — Госпожа Тиранис, могу я поговорить с вами лично?

— Да… В принципе, можете прийти в мою палатку, — я скривилась. — Только держите силу под контролем. Не все вампиры, знаете ли, отличаются исключительным терпением.

— Как её найти? — командир кивнул.

— У неё стоит синий вымпел с мечом, — сообщила я. — У меня будет время до наступления ночи.

— А как стемнеет, кровь пить пойдёте? — ехидно поинтересовался он.

— Что, если так? — я склонила голову набок. — Попытаетесь меня упокоить?

— Я буду следить за вами, — сощурился Эмеральд.

— За мной постоянно кто-нибудь, да следит последнюю тысячу лет, — холодно заметила я. — И знаете, что наследили? Ничего. Но раз у вас куча свободного времени, кто я такая, чтобы говорить, на что его потратить. Генерал Винченцо, это всё?

— В принципе да, — он кивнул. — А, госпожа Тиранис, сообщите вампирам, что животворящие прибыли. Вам лучше не сталкиваться.

— Могли сказать и Клоду, — я дёрнула плечом.

— Посчитал, что лучше вам, — он слабо улыбнулся.

— Если это всё, я пойду, — я повернулась к командиру. — Если действительно хотите поговорить, сдерживайтесь. У старика Аластора слабые нервы — может вам ненароком что-нибудь куда-нибудь воткнуть. И это не угроза, к слову. Просто предупреждение.

Эмеральд кивнул и наконец убрал свою силу. Неприятное ощущение, которое она у меня вызвала, пропало, и я вышла из шатра ставки. И стоило меня звать ради этого? Объективно, я им была совершенно не нужна — для того, чтобы спланировать оборону, пяти генералов было более чем достаточно. А моё присутствие, видимо, требовалось для того, чтобы они могли согласиться друг с другом. Впрочем, с учётом масштабов трагедии — что угодно, лишь бы всё не обернулось полной катастрофой.

У меня в палатке оказалось довольно много народа. Помимо Тристана и Миргаила в гостиной торчали ещё Клод и Лодедуил. Когда я вошла, они над чем-то громко хохотали, и моё прибытие осталось незамеченным. Эльф и оборотень сидели на диване напротив вампиров, и я облокотилась на спинку между ними.

— Над чем ржём? — спросила я, и смех мгновенно утих.

— Тиранис! Что там в ставке? — тут же поинтересовался Клод.

— Рабочие вопросы, — я улыбнулась. — Животворящие прибыли. И у меня будет приватный разговор с их командиром. Странный мужик.

— Животворящие вообще… — Клод сделал рукой жест около головы, который можно было интерпретировать как «поехавшие».

— Ну, обычно они просто: «Избавим мир от нежити!», — имитируя фразу, я сделала болванский голос. — А этот как будто воспринимает вампиров как неизбежное зло. Причём такое, которому можно и помочь ради общего блага.

— Он что, согласен крови своей дать? — вытаращился на меня Лодедуил.

— Вроде того, — я кивнула. — Я отдала его дочери свою слезу, а сейчас сказала ему, что за полцены и как на нас влияет кровь животворящих. Он типа предложил рассчитаться кровью. Придёт обговорить детали.

— Было бы отлично, если бы выгорело, — улыбнулся Клод. — От них обычно ничего акромя угроз да подлянок не получить.

— Не, можно ещё серебряным кинжалом в сердце, — заметил Лодедуил.

— А я, откровенно говоря, уже некоторое время задаюсь вопросом, почему вампиров считают злом, — Тристан поднял ко мне лицо. — Не могу понять, чем вы так насолили живым.

— Позволь мне объяснить, — мягко произнёс Клод. — Видишь ли, внучок, нежить — явление противоестественное. Жизнь конечна и не должна продолжаться после смерти. А то, что нарушает это правило, по определению зло. Это глубинное восприятие живых. Как олень, никогда не видевший лучника, побежит, если рядом с ним воткнётся стрела.

— Кровавое безумие вам баллов тоже не добавляет, — заметил Миргаил.

— А ты не спрашивал у Тиранис, что такое кровавое безумие? — склонил голову набок Клод. — Или, например, почему оно у вампиров случается только в определённом возрасте? А я тебе расскажу. Примерно в возрасте двухсот лет у нас происходит то, что мы называем смертью сердца. Большинству… Да нет, пожалуй, всем нам приходится отказываться от всего того, что у нас было при жизни — семьи, привязанностей, родного дома. В первое время, когда наш разум только принимает продолжение жизни после смерти, мы находимся в беспамятстве, но сердце ещё продолжает жить теми связями, которые у нас были. И тем теплом, которое у нас сохранилось от них. Оно держится примерно двести лет. А когда тепло уходит, сердце как бы умирает вслед за остальным телом. Чем крепче были связи, тем вероятнее тяжкое безумие. Оно произойдёт в любом случае, и его можно только преодолеть. Кому-то это даётся легче, кому-то… Не особо даётся.

— Тиранис в этом плане даже повезло в каком-то смысле, — изрёк Лодедуил. — Жестоко, но повезло.

— В каком смысле? — озадаченно спросил Тристан.

— Ну, как историк нашей прекрасной воительницы, позволю себе рассказать, — мрачно улыбнулся бывший эльф. — Ты же не против? — Я махнула рукой. — Дело в том, что обычно вампиров после обращения выхаживают вампиры. Мы знакомы с теми, кто нас обратил. Так или иначе. Но вот у Тиранис была исключительная ситуация — обращена пришедшим в себя от кровавого безумия вампиром. Его казнили, а её, связанную цепями, в клетке, бросили в лесу. Парвастур был обязан одному вампиру жизнью, и когда наткнулся на Тиранис в таком бедственном положении, выходил как бы в уплату долга. Связи, которые были у Тиранис при жизни, были оборваны жестоким образом, и её сердце почти умерло ещё тогда. Жизнь теплилась в нём благодаря привязанности к Парвастуру и Элед, возникшей уже посмертно, так что пережить кровавое безумие ей было легче, чем большинству из нас. Однако когда Тиранис впервые встретилась с другими вампирами, она почти ничего не знала о себе и своих способностях, кроме того, что выяснила опытным путём.

— Аластор тогда очень мне помог, — изрекла я. — И вот от него я точно не ждала подлянки.

— Так или иначе, при всей нашей к тебе любви, мы все хотя бы раз поступали с тобой некрасиво, — признал Лодедуил. — Однако извинялись за такое только перед тобой. Когда тебе досталось от моих действий, я едва до упокоения себя не довёл. А когда я, фигурально выражаясь, воткнул нож в спину Аластору, меня совесть вообще не грызла.

— Ну, может это потому, что незадолго до этого он тебя копьём в задницу пырнул? — криво усмехнулась я. — Буквально выражаясь.

— Вас же и так мало, — изогнул бровь Тристан. — И вы ещё умудряетесь гадить друг другу?

— Наши интересы иногда пересекаются, — пожал плечами Клод. — И там уж кто кого. Мы избегаем критичных подстав, конечно, но неприятностей друг другу время от времени доставляем.

— Это разбавляет скучные будни, — хмыкнул Лодедуил. — Добавляет, так сказать, перца.

— Погоди, — оборотень повернулся ко мне и нахмурился, глядя в глаза. — Кровавое безумие — это что, поиск потерянного тепла?

— Да, это можно и так назвать, — я кивнула.

— И если в двести лет окружить вампира этим самым теплом, его не случится? — уточнил он.

— Пройдёт сравнительно легко, без потери сознания и убийств, — снова кивнула я. — Только крови надо будет больше. Живой, а не из пакета.

— А… — протянул Тристан. — А сколько вообще вампир может протянуть без крови и не поехать крышей?

— Зависит от многих факторов, — я пожала плечами.

— Да, — кивнул Клод. — В идеальных условиях — если вампиру больше восьмисот, он ведёт ночной образ жизни, покормился от живого и не выпадет ночь кровавой луны — примерно полгода. И в этом возрасте даже после такого голодания вампир едва ли выпьет больше трёх стаканов крови. Для тебя, внучок, такая кровопотеря даже заметной не будет. А вот для твоего друга-эльфа… ну, голова немного покружится, но это быстро пройдёт.

— Я что-то не очень понимаю… — задумчиво протянул Миргаил. — Достаточно известный факт, что вампиры жадны до крови. Но вот слушаю вас, и такое впечатление, что вы вообще не особо желаете не то что убивать, а даже вредить живым.

— Большинство вампиров именно что не желает, — кивнул Лодедуил. — Мы не можем жить без крови, а если будем вредить живым — где брать-то её будем? Но есть и те, кому нравится причинять боль и убивать. Хотя это не свойство самих вампиров, а конкретной нежити. Чаще всего мы с этим сами разбираемся.

— Ага, как было с Терренсом, — скривился Клод.

— Он перешёл черту, когда устроил резню, — мрачно кивнула я.

Мы помолчали, а потом Лодедуил круто сменил тему, попросив, чтобы мы рассказали о работе в школе. Я отмалчивалась, пока мои коллеги бордо рассказывали забавные истории о занятиях с учениками. Потом Миргаила дёрнуло поведать, как он вляпался в наши отношения, что по непонятной причине страшно развеселило Лодедуила, который, проржавшись, поинтересовался, кому можно посещать зимний бал в Регалионе. И тот факт, что это открытое мероприятие, куда могут прийти все желающие, развеселил его ещё больше. А я подумала, как бы вся вампирская братия не припёрлась в следующем году. Это было бы ещё то шоу…

Веселье свернулось рассказом Тристана о налёте на мою комнату в поисках слёз. Вампиры помрачнели и притихли, внимательно слушая обо всём, что произошло. Мою жалкую попытку закрыть тему резко пресекли, и мне ничего не оставалось, кроме как выслушать все подробности, о которых Лодедуил расспрашивал с дотошностью следователя-ангела. И что-то подсказывало мне, что не просто так он это делал. Особенно когда они с Клодом многозначительно переглянулись, а потом «очень убедительно» сказали мне, что расспросили обо всём просто так. Ага, щас. «Я тебе, конечно, верю — я ведь тоже врать умею».

Я не успела разговорить вампиров на тему того, что они в самом деле задумали, когда в палатку вошёл Эмеральд. Он привлёк внимание сразу, выпустив свою силу. Я поморщилась и повела плечами, как будто они затекли, а потом обратилась к нему.

— Я бы не советовала вам игнорировать предупреждения, командир.

— Считайте это моим ответным предупреждением, — сощурился Эмеральд.

— Думаете, можете вести себя подобным образом почти что в центре лагеря вампиров? — поинтересовался Клод, использовавший сверхскорость, чтобы оказаться у него за спиной. — Я вот так этого рассуждения не разделяю, — его пальцы чуть сжали шею животворящего.

— Вы осознаёте последствия, если навредите мне? — покосился на него командир.

— Я мёртв слишком давно, чтобы бояться смерти, — отозвался вампир. — Интересно, что будет, если обратить животворящего?

— Его сила относится к магии, так что он станет личом, — кисло заметила я. — Шутка затянулась, Клод.

— Вам действительно стоит придержать коней, — к ним подошёл Лодедуил. — Тиранис, конечно, не позволит навредить вам в её присутствии, но если продолжите давить, сюда все вампиры сбегутся. И вам это собрание вряд ли понравится.

— Это что, угроза? — пристально посмотрел на него животворящий.

— А вы сюда зачем пришли, командир Эмеральд? — я сложила руки на груди и склонила голову набок. — Силушку показывать или договариваться? Если хотите показывать нам свои зубы, не удивляйтесь, если мы ответим тем же.

— Я понял, — он поморщился, но силу свою убрал. Видать, совсем у него с деньгами было плохо, раз уж он так через себе переступал, чтобы со мной договориться.

— Мы пойдём, — улыбнулся мне Клод. — О, внучок, Миргаил, идёмте-ка тоже с нами. Вы ещё не со всеми познакомились.

— Клод, только… — я сжала переносицу. — Если Зильбер уже проснулся…

— Не переживай, мы обойдёмся без драк, — кивнул вампир, а потом снова обратился к животворящему: — Имейте в виду, какие бы у нас ни были внутренние разборки, как бы сильно не казалось, что вампиры враждуют друг с другом, против общего врага мы дружная любящая семья. Берегите себя.

Они вчетвером вышли, оставив меня с животворящим наедине. Я оттолкнулась от дивана и пригласила располагаться за столом — не стоя же дела обсуждать. Эмеральд сел на стул напротив и как-то нервно поёрзал. Потом посмотрел мне в лицо, смутился и отвёл глаза. Я озадаченно нахмурилась, откинулась на спинку стула и сложила руки на груди.

— Мне очень неловко, — признался командир Эмеральд. — Потому что я вас боюсь.

— Меня лично? — я изогнула бровь.

— Вампиров вообще, — он мотнул головой. — Это странное ощущение. Дар наследственный, и мне с детства внушали, что нежить наш враг. Однако я… Скажем так, был чрезмерно любопытным в юности и дотошно изучал всю деятельность вампиров за последние примерно шесть тысяч лет. И, признаться, проникся уважением. Вампиры сделали очень много для живых и делают постоянно, но все всё равно считают вас злом. Я боюсь вас, потому что если это станет ясно всем, мы, животворящие, станем чудовищами.

— Вы утрируете, — скептически заметила я. — Нежить есть нежить. Сколь бы белые плащи мы ни носили, ей мы и останемся. А мы, к слову, белых плащей и не носим. Итак. Давайте поговорим о делах, командир Эмеральд.

— В общем, перед визитом к вам я сходил в расположение вверенных мне воинов, — он опёрся локтями на стол. — Я объяснил ситуацию, и они все меня поддержали. Мы готовы нацедить по стакану своей крови в пользу вампиров.

— И что вы за это хотите? — сощурилась я.

— Ничего, — Эмеральд мотнул головой. — Если это поможет сохранить хотя несколько жизней — стакан крови малая плата.

— Знаете, что странно? — я нахмурилась, а он вопросительно изогнул бровь. — Вампирами не рождаются. Все вампиры когда-то были живыми, так что память о бьющемся в груди сердце у нас имеется. Вот только понимать живых сложнее с каждым годом, прошедшим с момента смерти. То вы давите силой, то говорите, что хотите безвозмездно дать нам эту силу вместе с кровью. У меня не вяжется.

— И вы думаете, что есть подвох? — он натянуто улыбнулся.

— А мне тут сегодня напомнили, что за моё посмертие предавали меня предостаточно, — я тоже улыбнулась и склонила голову набок. — Отрезвляет, знаете ли. И не сосчитать, сколько раз живые нанимали меня, а вместо того, чтобы заплатить, пытались потом прикончить. Так что уж простите мою подозрительность, но в дармовые чудеса я не больно-то верю.

— Как мне убедить вас в нашем бескорыстии? — командир сощурился.

— Никак, — я пожала плечами. — Я бы поверила, может быть, если бы вас поддержало человека три. Ну, может, пять. Но все… Или вы им наплели какого-то фантастического бреда, или задумали что-то. Я даже могу предположить, что — вы думаете, что животворящая сила из вашей крови будет нас разрушать. А чтобы уж наверняка сработало, но в отложенном времени, потому что вампиры в бою с умертвиями всё-таки нужны, вы думаете использовать живую воду и, может быть, заклятье восполнения жизненной силы. Судя по вашему лицу, именно это вы и планировали сделать, — я криво улыбнулась. — Откуда я знаю про это? Как сказал один мой… э… парень — я старая, а не тупая.

— Сделки не будет? — помрачнел Эмеральд.

— Если бы всё это работало, мы бы с вами сейчас не разговаривали, — усмехнулась я. — Делайте, что хотите. Но я, пожалуй, позову нашего старшего — пусть он решает, нужна нам такая помощь или нет.

Не дожидаясь ответа, я подошла к выходу и палатки, откинула полог и позвала Аластора. Надежды мои оправдались, и он не был в своей палатке, до которой пришлось бы идти, чтобы он меня услышал. Через несколько секунд после моего вопля вампир вышел из шатра и направился ко мне. Вид у него был мрачный и сосредоточенный. Он остановился перед входом в палатку и пару секунд просто пристально смотрел мне в лицо, а потом покачал головой.

— И почему все думают, что если ты выглядишь на шестнадцать, то и в голове у тебя на столько же?.. — он поднял голову. — Сорвался животворящий?

— Сам с ним говори, — поморщилась я и впустила его внутрь. — Не хочу быть ответственной за это решение.

— Опять жирная свинья в мешке с надписью «Дармовая помощь»? — криво усмехнулся Аластор, и я кивнула. — Как всегда… — вампир подошёл к столу и сел напротив командира Эмеральда. — Вы никогда не научитесь. Ну и? Чем вы хотите отравить нам посмертие на этот раз?

У меня как-то не было желания слушать их увлекательную беседу. Да и Аластор умел вытрясать из живых правду получше моего, так что делать там мне было просто нечего. Хотя это было немного странно — оказаться изгнанной из собственной палатки. Вечерело, хотя до заката было ещё далеко. Можно было пойти в общий шатёр, но мне вообще не хотелось никого видеть. День какой-то вышел… Отвратительный. И он ещё не закончился. Ночная тренировка вампиров виделась мне тем ещё мероприятием. Если не считать Эмилио, который тоже был где-то здесь, большинство с умертвиями уже сталкивались и мечи в руках держали. И если сравнивать их с обычными живыми воинами, были весьма неплохи. Отчасти из-за скорости, отчасти благодаря опыту. Даже Ирея неплохо управлялась с оружием, когда это требовалось. Проблемой было только убедить её, что это требовалось. Может, ей стоило изучить какой-нибудь стиль из империи Ко? Они с мечами как будто танцевали…

Я бы и дальше праздно шаталась среди чёрных палаток, если мой слух в общей какофонии шума лагеря не уловил пару знакомых голосов. Слова разобрать было сложно, но тон был повышенный, как будто они ругались. Ну, не то чтобы это было неожиданно для демона и нефилима. Но в школе у них всё было хорошо… Я метнулась на голоса и остановилась в нескольких шагах от них. На Титанию орала ангел. А взбешённый ангел был зрелищем настолько редким, что я даже опешила. За спиной Титании стоял Азраил, на которого в свою очередь ругался демон. Оба моих ученика отстаивали своё мнение, которое, казалось, никого вообще не интересовало. Я подошла ближе, но в пылу спора меня в упор не замечали.

— Вы в своём уме? — громко поинтересовалась я, и все четверо повернулись ко мне.

— Госпожа Тиранис! — узнала меня Титания.

— У нас смертельный бой на носу, а вы устроили здесь умертвие знает что, — припечатала я.

— Кем бы вы ни были, это не даёт вам права вмешиваться в наши дела, — изрекла ангел.

— А я в ваши дела и не вмешиваюсь, — сощурилась я. — Мне известно о древней вражде ваших рас, однако конкретно сейчас и конкретно здесь не место для распрей. Когда всё закончится, можете хоть войной друг на друга идти, но пока что вам, как и всем остальным, стоит забыть о разногласиях.

— Вам не понять, — сокрушённо произнёс демон. — Мой сын выдумал, что может связаться с нефилимом. Это просто ни в какие ворота! Ангелы и демоны просто не могут сосуществовать в мире.

— Да ну? — я изогнула бровь и сложила руки на груди. — Живые и нежить как бы тоже не друзья, но мы ж не цапаемся. Разве чувства — это то, чем живые способны управлять?

Они задумались. Вообще-то, я не то чтобы была абсолютно права. Некоторые живые своими эмоциями управлять были вполне в состоянии. Но только некоторые. За свою долгую жизнь я едва ли встретила пятерых таких. И это были очень занудные живые. Для нежити всё было несколько иначе — то, что можно было назвать чувствами, у нас изначально происходила в разуме, а не в сердце. А потому мы были вполне в состоянии структурировать эмоции… Ну, не совсем верно было утверждать, что мы прямо-таки могли ими полностью управлять по своему усмотрению, но были куда ближе к этому. Я, например, в данный момент больше злилась на Зильбера за то, как он разбудил меня ночью, чем за то, что двести лет назад он подстроил мне западню и подставил Аластора.

— Нет, — наконец произнесла ангел. — Собственные чувства — это определённо не то, чем живые могут управлять.

— И в чём же тогда причина столь шумного и агрессивного поведения? — я склонила голову набок. — Тем более, в текущей ситуации. Когда орки пьют вино из одной бочки с эльфами и дворфами, животворящие сдают кровь для вампиров, а оборотни позволяют ездить на себе верхом, вы пытаетесь напомнить всем о межрасовой вражде. Ставка будет просто в восторге. А то у генералов так мало проблем, что и разгребать нечего, — саркастически добавила я.

— Титания, — ангел внимательно посмотрела на дочь. — Мы отложим этот разговор. И я… — она скривилась. — Не против, чтобы ты проводила время с демоном до начала боевых действий.

— Азраил, — обратился демон. — Я не в восторге от этого. Однако госпожа Тиранис, похоже, права. Я не желаю видеть ваших любезностей, но вместе ходить по лагерю вы можете. Как бы мы не враждовали, сейчас ваши… близкие отношения могут сыграть на руку всему сопротивлению. Но когда всё закончится, мы вернёмся в этому вопросу.

— Госпожа Тиранис, — обратился Азраил. — Могу я попросить вас о спарринге?

— Да, пожалуй, — я кивнула. — Мне бы не помешало выпустить пар перед тренировкой с вампирами. Да и вам всем четверым тоже.

Поскольку уже был вечер, свободный плац отыскать было нетрудно. При входе стоял большой ящик с деревянными мечами для тренировок, чтобы не портить сталь и не ранить никого, так что ими мы и вооружились. Чтобы это мероприятие было не только терапией от плохого дня, но и принесло какую-то практическую пользу, спарринговать решили по трое, и первым же жребием мне выпало сражаться со старшим поколением. Мои противники были куда старше меня, и поскольку они не были способны прийти к согласию, дрались мы каждый с каждым. Разминаясь с ними, я вспомнила, почему вампиров так высоко ценили в бою. Не то чтобы я забывала, конечно, но в этом спарринге причина была прямо очевидной. И ангел, и демон были старше меня и, возможно, опытнее. Они оба прекрасно управлялись с мечом, а к фехтованию прилагались их особые силы. Будь я живой, пришлось бы попотеть. И в прямом, и в переносном смысле. Но я была вампиром с огромным боевым опытом за плечами, так что не было со мной никакого сладу.

Жребий был ко мне беспощаден, и в итоге я провела четыре спарринга — с ангелами, с демонами, с учениками и с их родителями. В обратном порядке. Это было интересно, хотя в драке с матушкой Титании мне временами казалось, что она искренне хотела меня прикончить. Что у неё вполне могло бы получиться, будь я помедленнее и будь у неё в руках серебряный меч. Так что урок из этого мероприятия вынесла и я тоже. Пар я выпустила; день от этого лучше, конечно, не стал, но настроение поднялось. Они вроде бы тоже пришли в себя, и мы, поблагодарив друг друга, разошлись по своим лагерям. Вампирский был мертвенно тих, особенно на фоне остальных. Отчасти потому что некоторые ещё спали, отчасти потому что палатки не пропускали звуки, отчасти потому что вампиры крайне редко повышали голос. Уже начинало темнеть, и я направилась к себе, чтобы облачиться в доспехи — хотела опробовать их на тренировке. За столом в гостиной зоне я обнаружила Аластора, барабанившего пальцами по столу с ехидным выражением лица.

— О, ты вернулась, — улыбнулся он мне, когда я подошла.

— Как прошли переговоры? — спросила я, садясь напротив.

— Отвратительно, — усмехнулся вампир. — Знаешь, что они удумали? Помимо всего того, что было в прошлый раз — живой воды и заклятья — они намерены добавить эфир своей силы. Это вот та штука, с помощью которой пара капель их крови в рану исцелит живого на грани смерти.

— О-о… — протянула я. — И я так понимаю, ты отказался? Для нас это действительно может быть опасно.

— Нет, я решил подложить животворящим своеобразную свинью, — Аластор коварно улыбнулся. — Я передам их кровь в лазарет. И передам тайно от их имени. Эти лицемеры никогда не сдавали кровь для исцеления в госпиталях, хотя иногда приходили пафосно лично помочь раненым. И тут такой подарок, да ещё и не из рук в руки, а тайно… Я бы хотел посмотреть на лицо командира, когда он об этом узнает.

— Я бы тоже, — усмехнулась я.

— Дело к ночи, — он поднялся. — Совсем скоро стемнеет, а мы хотели пойти на тренировку. Я пойду подниму тех, кто ещё спит, и надену доспехи. На общие плацы пойдём?

— Я бы предпочла поле за лагерем, — я сложила руки на груди. — Меньше глаз. При том, что абсолютно все в курсе, что вы берёте мечи только в такие моменты, наша тренировка может вызвать… некоторое недопонимание. Я думаю, имеет смысл облачиться в доспехи, но до места лететь мышами.

— У тебя паранойя, — хмыкнул Аластор.

— И с чего бы это вдруг, интересно? — саркастически отозвалась я.

Вампир кивнул и вышел, и я пошла облачаться. Доспехи были настолько полными, что после подгонки на них не оставалось ни одной щёлки. Даже передняя пластина шлема была цельной, но прозрачной, если смотреть изнутри. Только это был не водолазный костюм, а куча отдельных частей, каждую из которых надо было подгонять ремешками. За этим занятием меня и застали вернувшиеся Миргаил и Тристан.

— Ну что, в ванну и… — оборвал себя оборотень и обратился ко мне: — Тиранис, куда это ты собираешься?

— На тренировку, — отозвалась я, подтягивая ремешки поножей. — Вампирам нужно вспомнить, как обращаться с мечом.

— Надолго? — спросил Миргаил.

— Часа на три, — я посмотрела на них. — Ложитесь без меня.

— А с тобой нельзя? — нахмурился Тристан.

— Так у вас вроде свои тренировки, — я пожала плечами. — Хотите — пойдёмте. Только мы полетим. Сможете незаметно проследовать за нами?

— Чего не смочь? — кивнул оборотень.

Ещё некоторое время ушло у меня на то, чтобы облачиться полностью. Доспехи оказались на удивление лёгкими и совсем не стесняли движений, будто и не были вовсе из воронённой стали. Немного подвигавшись в них, я повесила на пояс мечи, ещё раз убедилась, что всё застёгнуто, и обратилась мышью. Когда я вылетела из своей палатки и юркнула к ближайшему дереву, ко мне присоединились и остальные вампиры. Пересчитывать я не стала: кто не придёт — сам дурак. Наш лагерь стоял на отшибе, так что лес начинался сразу за ним, и мы легко попали туда незамеченными. Тристан и Миргаил тоже прокрались так, что никто не обратил на них внимания. Удивительно было, как это они не потеряли нас из виду, следуя за мышами в ночной тьме.

Подходящее поле было метрах в трёхстах от лагеря. Не то чтобы мы хотели, чтобы тренировку ни в коем случае вообще никто не видел, просто нам было не нужно, чтобы смотрел любой зевака. Потому что в головах у некоторых странным образом срабатывала мысль, будто вся нежить на одном уровне способностей. А умертвия вампирам в подмётки не годились и давили исключительно числом. Однако просмотр наших упражнений с мечом и в полном облачении мог навести ужас даже на самых закалённых воинов, не говоря уже о новичках, никогда не встречавшихся с армией умертвий. Так что ну его.

Когда все вампиры вернулись в человеческую форму, стало ясно, кто кое-кого не хватало. Иреи, разумеется. Она не могла упустить возможность эффектно появиться, так что я даже не сомневалась, что явится она в платье, а не в доспехах. Как и в прошлый раз, она наверняка планировала маяться дурью почти до последнего, а потом пахать как проклятая ночи три-четыре от заката до рассвета перед самым началом сражения. Идея, конечно, так себе, но даже Аластор не мог переубедить её, так что все просто не обращали внимания.

Эльф и оборотень присоединились, когда я осматривала доспехи на остальных. Нужно было убедиться в том, что все могли самостоятельно надеть их и подогнать. Задача была несложная, но требовала определённой аккуратности. Молодых вампиров, для которых сражение с умертвиями было первым, было всего двое, считая Эмилио. Но с тем, чтобы подтянуть ремешки, они справились. Мы уже рассредоточились по полю, чтобы ненароком друг друга не задеть, а Миргаил и Тристан встали чуть в стороне, тихо переговариваясь о том, чтобы и самим устроить небольшой спарринг. Я набрала воздуха в грудь, чтобы начать тренировку, но вместо моего зазвучал другой голос.

— О, сегодня здесь живые, — произнесла Ирея, и я обернулась.

Вампирша подошла к эльфу и оборотню и по очереди погладила их по щекам, заглядывая в глаза.

— Это Тиранис, — послышался голос Аластора.

— О-о, — протянула Ирея и осмотрела обоих с ног до головы, а потом втянула воздух у шеи каждого из них. — Таких мужчин стоило подождать тысячу лет. Мне бы такого хоть одного встретить, а тебе на голову целых двое свалилось.

— Даже не облизывайся, — предупредила я.

— Да я могу что угодно делать, мне всё равно не обломится, — усмехнулась она и подошла. Разумеется, доспехов на ней не было — одета вампирша была в коротенькое платье, подчёркивающее её фигуру, поверх которого на поясе висел меч. — Куда мне встать?

— Куда хочешь, — я мотнула головой на строй. — Так чтобы никому не мешать и тебя никто не поранил, раз уж ты без доспехов.

— Платье — доспехи женщины, — обворожительно улыбнулась она, как будто собиралась соблазнить меня. — Хотя я не уверена, надо ли тебе это понимать.

— Уверена, что у всех нас есть ещё планы до утра, так что давайте-ка начинать, — я повернулась к вампирам. — Вспомним самое простое — ката на три башки.

Я вынула один меч и выполнила движение, которое позволило бы мне снести три головы умертвий вокруг меня, если бы они тут были. Я сделала его довольно медленно, чтобы вампиры могли рассмотреть, а когда закончила, они начали повторять. А я внимательно на смотрела. Доспехи были одинаковыми с поправкой на пол, так что передо мной размахивали оружием двадцать идентичных мужчин, четыре идентичные женщины и Ирея. Но я их всё равно различала и раздавала ценные указания.

— Аластор, хорошо… Клод, отлично… Фердинанд, это не смычок… — негромко говорила я, но они прекрасно меня слышали. — Бенедикт, руку выше… Анабель, хорошо, Леонардо, хорошо… — так я прошлась почти по всем и сделала паузу, глядя на последнего. — Зильбер, ты тренировался?

— Хотел произвести впечатление, — отозвался он.

— Тебе стоит взять меч потяжелее — удары будут эффективнее, — кивнула я. — Если вспомнили, давайте на скорости.

Мечи рассекали воздух серебристыми росчерками так быстро, что от начала первого движения до окончания последнего проходило не больше секунды. Более того, повторения оказались вполне себе синхронны. Я смотрела на это и думала, что двадцать пять вампиров передо мной в этом облачении были похожи на элитный отряд рыцарей, тренировавшихся с бессознательного возраста, а вовсе не на кучку обладателей каких-то случайных профессий — банкира, музыканта, художника, торговца мехами, морехода, ботаника, ювелира… Что мы там обсуждали с Эмилио, будто вампиризм талантов не даёт? Ну да, ну да…