Наследия. Чары Солидуса (гет)

После скудного — и нервного — завтрака профессор Дамблдор, Гарри, Рон, Гермиона, Чоу и Джинни оделись и были готовы воспользоваться камином, чтобы добраться до Министерства магии.

— Я сделал так, что только я могу разрешать вход и выход из этого камина. Однако мы должны быть осторожны, не следует говорить слишком громко о местонахождении этого места, когда мы вернемся; это понятно?

Все кивнули, один за другим зашли в зеленое пламя и исчезли. Гарри и его друзья появились в главном зале Министерства магии, но статуи волшебника, эльфа и ведьмы нигде не было видно. Теперь внутри колодца был лишь фонтан.

— Гарри и я будем находиться на третьем этаже, чтобы уладить формальности. Осмелюсь предположить, что здесь, немного ниже, найдутся несколько фантастических картин; если кто-то интересуется изящными искусствами магии, знайте — произведения искусства, представленные здесь, хранят секреты таинств жизни и бесконечно сложной работы человеческого разума.

Неудивительно, что только Гермиона выразила желание их увидеть. Джинни и Рон недоуменно подняли брови и сказали, что просто пойдут навестить нескольких сослуживцев своего отца, а затем встретятся с ними здесь. Чоу, не желая, чтобы Гарри слишком надолго пропадал из ее поля зрения, вызвалась пойти и дождаться его в приемной. Дамблдор весело вздохнул, когда Гермиона, Джинни и Рон ушли, и позволили Гарри и Чоу первыми войти в лифт.

Рон с сестрой прошли с Гермионой в картинную галерею, которая находилась рядом с лестницей, и, бегло осмотрев полотна, решили оставить Гермиону в ее собственной маленькой Вселенной, затем спустились по лестнице на нижние этажи. Та находилась там около пятнадцати минут, пока не услышала холодный голос, который был ей хорошо знаком.

— Осторожнее, если не хочешь, чтобы грязнокровная слизь осквернила волшебное искусство, — усмехнулся Драко. — Ни один уборщик на земле не сможет избавиться от этого зловония.

Гермиона собралась с силами, а затем повернулась, на ее лице отразилась вымученная улыбка, сильно напоминающая гримасу.

— Малфой. Как приятно тебя видеть.

— Знаешь, я мог бы сказать что-то аналогичное, но я никогда не делаю комплиментов ни тебе, ни тебе подобным, — Драко в открытую разглядывал ее цветущее тело, пожирая его глазами. — Похоже, ты сейчас согреваешь в постели какого-то мужчину?

— КАК ТЫ СМЕЕШЬ! — вскрикнула она, в ее взгляде сверкнула ярость. Она инстинктивно потянулась за своей палочкой, но заколебалась.

— Ай-я-яй, боюсь, что тебе здесь нельзя использовать магию, для грязнокровок использование магии внутри здания Министерства — преступление, это удел элиты.

Он усмехнулся ей, надменно скрестив руки.

— Не будь идиотом, это не имеет никакого отношения к делу. Я прекрасно знаю, что не могу сейчас заколдовать тебя, Малфой, лишь потому, что здесь приняты антимагические меры безопасности, — сказала Гермиона, медленно закипая от гнева.

— Что ж, если тебе понадобятся галлеоны, ты знаешь, где меня найти. Я мог бы использовать девку вроде тебя — видимо, в последнее время большой спрос на грязнокровных шлюх, — сказал Драко.

Как только эти слова вылетели из его рта, Гермиона яростно замахнулась на него, но Драко ожидал этого и легко поймал ее руку.

— Ах… Грейнджер, ты не поймаешь меня дважды на этот крючок, — ухмыльнулся он, болезненно сжимая ее запястье мертвой хваткой.

Без особых усилий он заставил ее опустить руку. Когда Гермиона замахнулась другой рукой, Малфой легко уклонился и вывернул ей руку так, что она оказалась болезненно заломлена за ее спиной. Умышленно и очень медленно он провел тыльной стороной ладони по ее шее и глубоко вдохнул, вдыхая ее запах.

— Знаешь, я так и не получил с тебя за ту пощечину, которая была несколько лет назад, — ядовито прошипел он ей в ухо, зажег огонь на кончике пальца и поднес его к ее лицу. Она вздрогнула от огня, и Драко выдохнул ей на лицо, погасив огонь, словно свечу. — Давай посмотрим, что подумает о тебе Слизняк после того, как я оставлю шрамы на твоем красивом лице…

— Тебя исключат, Драко. На этот раз твой отец не сможет тебя спасти, — надменно сказала Гермиона, изобразив храброе выражение лица. Ее слова были громкими, но в душе она понимала, что попала в переделку. Драко казался другим, и этот огонь, который он произвел в месте, недоступном для магических действий, был аномалией. От его пальца все еще шло свечение под кожей, от его кончика вилась струйка дыма.

— Да неужели? Как ты думаешь, меня это волнует? Я…

Внезапно свет в галерее погас, погрузив их в полную темноту. Волоски на руках Гермионы начали подниматься, ее густая шевелюра начала издавать потрескивание. Хватка Малфоя немного ослабла, и он повернул голову в сторону, чтобы посмотреть, что происходит.

— Что? Inciendo Enflamare! — прошептал Драко, снова зажигая кончик пальца, окутывая себя теплым оранжевым светом. Оба его глаза расширились, когда он увидел одинокую фигуру в конце коридора, опасно неподвижную. Плащ мягко свисал до щиколоток, силуэт молодого человека отбрасывал тень на стену. После секунды напряженного молчания фигура медленно приблизилась — два горящих глаза пронзили тьму. Драко нахмурился, чувствуя, как эта странная, тяжелая магия охватывает картинную галерею.

— Что, черт возьми, происходит? — спросил он раздраженно. Фигура приблизилась, и он не мог поверить, что это происходит на самом деле. — Поттер?

— Малфой.

— Думаю, сейчас самое время предупредить меня, чтобы я отпустил ее? — Драко рассмеялся. — А потом я скажу: «А что, если я не…» — насмехался он, но не успел закончить.

— ГАРРИ! НЕТ! — закричала Гермиона. Это случилось так быстро, словно в мгновение ока, Гарри надвигался на них обоих. Драко рефлекторно отпустил ее, но когда он сделал это — раздался отвратительный треск, вихрь черных мантий пролетел мимо нее, и звук ломающихся костей разнесся по холлу. Драко упал лицом и скользнул вперед почти на двадцать футов по гладкому полированному полу. Гермиона пошатнулась, упав на четвереньки. Когда она взглянула на его застывшую стойку, она поняла, что только что произошло. Гарри быстро схватил Драко за предплечье и резким ударом по запястью сломал его. Откуда он знал, как это делается?

Драко медленно поднялся на ноги, аккуратно прижимая к себе сломанную руку. Боль нахлынула на него волнами, но он все еще не мог в это поверить. Он недоверчиво посмотрел на свои онемевшие пальцы — пальцы, которые полсекунды назад крепко держали Гермиону. Его глаза вспыхнули красным, когда он пробормотал самое сильное заклинание, которое он знал:

— Incendio ar Mustira!

Заклинание возгорания зажгло переднюю часть мантии Гарри, огонь медленно охватил волшебную одежду, которую для него купила Гермиона. Медальон на его груди вспыхнул красным, и Гарри замер на миллисекунду, обдумывая, что делать в этой ситуации. Не видя какой-либо другой альтернативы — он схватился за конец своего плаща и использовал его, чтобы защитить свою руку, перед мантии был разорван.

— Умный ход, Поттер — INCIENDIO AR MUSTIRA! — произнес он снова, на этот раз нацелившись на его горящий плащ. Огонь мгновенно охватил его руку — и Гермиона закричала.

— ГАРРИ, твоя рука! Гарри не услышал ее крика, но вместо жгучей боли почувствовал, как пламя щекочет его руку и медленно поглощается. Он чувствовал, как будто кто-то накрыл его руку эссенцией горегубки; это было прохладное освежающее ощущение вдоль его руки — совершенно противоположное тому, что он видел. Он не мог этого понять…

Когда придет время, он станет сильным противником…

Теперь из любопытства он взял пламя в ладонь. Его лицо приобрело красноватый оттенок, а угли пламени весело отразились и затанцевали в его глазах. Сжав кулак, Гарри запустил огненный шар обратно в Драко, инстинктивно пробормотав еще один призыв. Когда огненный шар полетел к Драко, он снова разгорелся, увеличившись в четыре раза.

— Что за!.. — Драко рефлекторно вскинул здоровую руку, когда надвигающееся вызванное заклятье Стены огня — Infernus — поглотило его. Огонь хлынул каскадом, как поток расплавленной лавы, его собственная магическая сила повернулась вспять и противодействовала ему самому. Вытащив палочку, он протянул руку как можно дальше назад, а затем повернул ее вперед, нарисовав сплошной круг, опустив кончик палочки у своих ног. Пламя в этом кругу погасло, оставив его окруженным огненной стеной на расстоянии вытянутой руки во всех направлениях.

Весь зал устрашающе полыхал; Драко стоял слишком ошеломленный, чтобы говорить. Он прищурился сквозь огонь — в центре груди Гарри остался неприятный ожог — но, за исключением обожженного рукава, его рука осталась совершенно невредимой. Глаза Гарри снова загорелись синим светом, и он протянул разомкнутые пальцы к Драко, медленно сжав их в кулак. И снова огненное кольцо начало сжиматься вокруг Драко, пересекая линию его незримого щита. На этот раз — эти языки пламени были смертельными — он уже чувствовал, как огонь облизывает его. Он запаниковал — что, черт возьми, происходит?

— Что за черт! — Малфой с разбега прыгнул и поднырнул под кольцо огня, не обращая внимания на уколы боли в сломанной руке. Пламя изменило направление и снова двинулось за ним, бегая по земле, как огромный катящийся нож, рассекающий пиццу. И снова он вытащил свою палочку, взмахнул ею по дуге над правым плечом и ударил ею об согнутое колено, подняв палочку высоко позади себя. «Infernus Protego ar Mustira!» — закричал он, отчаянно пытаясь нейтрализовать действие собственного заклинания. Стены пламени были отрезаны, чары огненного щита создали на земле еще один круг, защищенный от огня. Он снова выпрямился и оказался в той же ситуации, в которой уже был до этого. Он искал путь к отступлению — он понимал, что на этот раз ему не победить.

Поттер тоже может управлять заклинанием Infernus? Невероятно!

— ДРАКО! Беги! — закричала Гермиона.

— Кажется, не только я научился нескольким новым трюкам, — прошипел Драко. — До новых встреч, Грейнджер, — пригрозил он и кинул на своего врага взгляд, полный ненависти — и дизаппарировал.

После этой короткой, но напряженной встречи свет постепенно становился ярче, и Гарри глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Он глядел прямо на Гермиону, и его глаза все еще горели — он напрягся, чтобы снова сфокусировать их на ее обеспокоенном лице. Гермиона стояла неподвижно, все еще слишком напуганная, чтобы пошевелиться. Гарри неуверенно опустился на колени рядом с ней и осмотрел ее бледное запястье. Пальцы Драко сделали его черно-синим, оставив синяки на ее фарфоровой коже.

— Ты в порядке? — неуверенно спросил он. Он нежно взял ее за руку. — Мне жаль, что он сделал это, и мне еще больше жаль, что я… Я… — он слегка дрогнул — с его лица стекали капельки пота.

— Гарри? Гарри! Ты — в порядке?

— Моя грудь… она горит… — выдохнул он. — Гермиона… — прежде, чем он успел закончить, он потерял сознание и безвольно упал на пол.

— Гарри! О нет, только бы не это! Опять… — Гермиона немедленно перевернула его на спину, бегло осмотрев. Она взглянула туда, где исчез Малфой. Пламя погасло, единственное, что могло дать ключ к разгадке того, что здесь произошло в эти несколько мгновений — это появление Гарри. Его новая мантия была испорчена; и ее раздражало, что это была одна из лучших, из тех, что она ему подарила. На его груди был ужасный ожог, и вся правая сторона мантии была полностью выжжена. Как ни странно, она заметила, что его рука под ней осталась невредимой. Гермиона начала паниковать — и в ту же секунду затрясла Гарри.

— Давай, вставай, вставай! Я не могу использовать свою палочку, и никто не должен видеть тебя здесь в таком виде, давай, Гарри, встань, пожалуйста! Пожалуйста!!! Вставай, тебе нужно вставать… — Гермиона опустилась на колени рядом с ним, наблюдая, как его голова слегка рефлекторно качнулась. Она хотела позаботиться о нем, но в этот момент она так боялась за его безопасность, что ее обычное самообладание и интеллект покинули ее. Пытаясь убрать со лба его мокрые волосы, она почувствовала внезапное истощение своих магических сил при контакте, а затем удивительным образом у нее началось головокружение. Такое сильное головокружение, что ей захотелось прилечь…

Ее глаза медленно опустились, и все превратилось в одно размытое пятно, когда она упала рядом с ним, потеряв сознание.

— О-о-о…

* * *

— Гермиона? Гермиона!

Ее глаза неуверенно открылись. Рон и Джинни склонились над ними обоими — Рон пытался оживить Гермиону, а Джинни пытались поговорить с Гарри, который стонал ей в ответ что-то бессвязное.

— Что случилось? — немедленно спросил ее Рон. — Что с ним случилось… Бог мой! На вас напали? Что, черт возьми, случилось с его одеждой?! — вопросы вылетали из его рта как пулеметная очередь. — Что тут происходит? — снова спросил Рон, его лицо дрожало в невероятной тревоге.

— Что — как долго я?..— спросила Гермиона, пытаясь вспомнить, где она находится.

— Ну, мы спускались сюда — и когда мы завернули за угол, мы увидели свет — да, какой-то свет — проходящий через холл, поэтому мы подумали: «Что это может быть»? Когда мы подошли сюда, ты коснулась его лица — и сразу же вырубилась, — протараторил Рон. — Я только что заставил тебя очнуться — ты отсутствовала, наверное, несколько секунд…

— А Гарри? — спросила Джинни, обеспокоенная травмой на его груди.

— Гарри сражался с Малфоем… — ответила Гермиона, и теперь произошедшие события возвращались к ней.

— Рон… Джинни… — пробормотал Гарри, медленно открывая глаза.

— О, боже мой, Гарри! — воскликнула Джинни, кладя его голову себе на колени. — Ты в порядке?

— Мне нужно убираться отсюда, — выдохнул Гарри, и его тело напряглось. Глаза Джинни сузились от беспокойства, глядя на его бледное лицо и затуманенные глаза. Он снова застонал, его лоб вновь покрылся каплями пота. — Я чувствую… чувствую… это огонь, горит во всем моем теле…

— Гарри, ты можешь встать? — с тревогой спросила Гермиона, снова рассматривая его лицо. Он явно испытывал боль — и это обильное потоотделение было совершенно нездоровым.

— Поток огня исчез… там, — указал он. — Везде есть люди, — тихо простонал он. Его глаза бесцельно блуждали, осматривая всех троих. — Где Чоу — и Дамблдор? — Гермиона вздыбилась при упоминании ее имени, Джинни тоже нахмурилась.

— Чоу все еще наверху с профессором. Я думаю… они разговаривают с Амосом Диггори… — предположил Рон. — Он сказал нам идти дальше без них, они присоединятся через какое-то время…

Гарри чувствовал, как огонь поглощает его изнутри — странное ощущение — как будто он горел и восстанавливался одновременно. Он должен был выбраться отсюда, и поскорее… прежде, чем из-за него начнется переполох. Если бы только он мог в достаточной степени контролировать свои конечности. Но для начала ему нужно было пройти через службу безопасности обратно к камину. Гарри слабо ухватил Джинни за клетчатую рубашку, которая досталась ей от старшего брата. Еще одна волна огня прошла по венам Гарри, и он инстинктивно закрыл глаза от боли, вновь сжимая руки в кулаки.

— Что такое? — снова спросила Джинни, глядя, как он слабо тянет ее рубашку.

— Одежда… скрыть ожог…

— Возьми мою, — предложил Рон, расстегивая рубашку.

— Рон, ты не сможешь пойти в Министерство магии раздетым — ты опозоришь своего отца! Я знаю… — и тут Гермионе пришла в голову идея. — Джинни, у меня под этой жилеткой топ — отдай ему эту рубашку, а я дам тебе свой топ, хорошо?

Джинни кивнула в ответ на эту идею. Одна за другой Джинни быстро расстегивала пуговицы своей мешковатой рубашки, а затем срывала остатки обгоревшей мантии Гарри. Когда Рон и Джинни помогали Гарри надеть ее рубашку — Рон не мог не заметить, что его младшая сестра купила себе новое ярко-красное вызывающее белье — и, по его мнению, в этот момент выставляла его напоказ.

— Джинни! Гарри может увидеть тебя! — отругал ее Рон, на время позабыв про их план. — Гарри, не смотри, — приказал Рон, но Гарри глупо улыбался ей, склонив голову набок. Ему казалось, что вся его душа больше не находится под его контролем.

— Прекрасная… пара… Джин… — он тихо засмеялся, отчаянно пытаясь не отключиться. Джинни сильно покраснела, но продолжала стараться всунуть его безвольные руки в рукава рубашки и застегнуть ее. После этого она поспешно взяла топ Гермионы и натянула его на свою почти обнаженную грудь.

— Давай, Гермиона, нам могут понадобиться силы нас троих, чтобы помочь ему… — приказала Джинни. После нескольких несогласованных попыток им удалось поднять его, и они втроем помогли ему встать на ноги. Голова Гарри болталась при каждом шаге, его мышцам не хватало сил для ее поддержки. Джинни шла впереди, предупреждая их, прежде чем они огибали темные углы. Рон шел справа от Гарри, а Гермиона была у него под мышкой слева, и они вместе тащили его под руки, как пьяного. Гарри заметил, что Рон часто поглядывал на Гермиону и ее «прекрасную пару». Не то чтобы он мог его винить за это; он тоже пытался не смотреть на нее, но не мог себя пересилить, настолько она и в самом деле была красива, и эта мысль беспокоила его. Он в отчаянии закрыл глаза.

Гарри, она нравится твоему лучшему другу. Тебе нужен знак свыше? Она не для тебя!

— Ребята, там много людей — если вы трое будете двигаться как пьяные, вы привлечете слишком много внимания.

— Я думаю, Гермиона могла бы «привлечь внимание» и сама, — прокомментировал Рон, бормоча себе под нос. Гермиона раздраженно вздохнула и крепче сжала Гарри.

— Давай, Гарри, отсюда мы выйдем вместе, — прошептала Гермиона. — Не бросай меня, пожалуйста — пошутила она, быстро обняв его одной рукой за талию. Гарри рассеянно кивнул и изо всех сил постарался ставить одну ногу перед другой — как можно четче, но его конечности казались деревянными и неуклюжими.

Примерно через три минуты группе наконец удалось пересечь заполненный людьми каминный зал, и в сторону Гарри был брошен всего один или два странных взгляда, но Гермиону поедали глазами довольно много мужчин. С каждым шагом Гермиона чувствовала, как сила Гарри ослабевает, и его тело все больше и больше прижимается к ней. — Еще несколько метров, давай… Я здесь, ты можешь на меня опереться…

— В минуту слабости я поддержу тебя, — напевал на заднем плане Рон.

— Заткнись, Рон… — пробормотал Гарри, стараясь не засмеяться — его грудь чертовски болела!

— Гриммаулд-Плейс, двенадцать! — прошептала Джинни в огонь. Дерзко подмигнув Гарри, она зашла в огонь и исчезла.

— Вы вдвоем идите вперед, я зайду последним, — предложил Рон.

Гермиона кивнула и прошептала адрес штаб-квартиры. Они оба качнулись вперед, а затем начали вместе вращаться на бешеной скорости. Ее глаза на секунду закрылись, и следующее, что она почувствовала — что кто-то неловко погладил ее по боку.

— Гермиона… — пробурчал Гарри.

Она чувствовала себя странно, но в то же время это было… хорошо. Гермиона открыла свои глаза и посмотрела в его сверкающие зеленые.

— Да? — выдохнула она, при этом ее нос был в каких-то сантиметрах от его носа. Его теплое дыхание коснулось ее губ, и она знала, что в любой момент он узнает… в любой момент…

— Ты… задушишь меня… — тихо простонал Гарри, и теперь его глаза полностью сфокусировались.

Гермиона вскочила, оглядываясь вокруг. Она растянулась на нем посреди гостиной в поместье Сириуса, ее тело было прижато к нему после падения из камина.

— Ах да, прости… — извинилась она, быстро слезая с него. — Должна признаться, я никогда раньше так не чувствовала.

— Как? — спросил Гарри, медленно вставая на колени.

— Я имела в виду — не падала так раньше, — поправила себя она.

— Я знаю — мне потребовалось около минуты, чтобы очнуться, затем еще полминуты, чтобы привести в чувство тебя. Камин предназначен для транспортировки одного человека за раз, понимаешь…

— Ты в порядке? — снова спросила Гермиона.

— Джинни пошла принести мне воды, — сказал он. — Я не знаю, как это объяснить, но мне кажется, что моя грудь выгорает изнутри… — проворчал Гарри, подползая к креслу. Он медленно восстанавливал контроль над своим телом, но странное двойственное чувство, которое он испытал, никуда не исчезало. Его грудь сильно горела, но что-то еще постепенно нарастало внутри него…

В этот момент Чоу, а затем и Рон, выбрались из камина. Чоу заметила Гарри в кресле, растекшегося на нем, как желе, и Гермиону в простом белом жилете, не оставляющем места для воображения. Чоу вопросительно приподняла бровь. Их глаза встретились, и это длилось до тех пор, пока не вернулась Джинни и налила Гарри воды. Он с благодарностью выпил ее, затем снова сжался, схватившись от боли за грудь.

— А-а-а!

Чоу подбежала к нему.

— Милый, что случилось? — спросила она, вставая на колени рядом с его стулом.

"Милый?"- подумала Гермиона.

— У него сильный ожог груди… — сказала ей Джинни, нависая над ними обоими. Чоу немедленно вытащила свою палочку — и провела ею по пуговицам его рубашки — каждая из них, одна за другой, волшебным образом расстегнулись.

— О боже мой, — выдохнула Чоу, глядя на раны. — Кто это сделал?

— Малфой, — ответила Гермиона.

— А ну-ка, признавайтесь быстрее, кто из вас мастер зельеварения? — потребовала ответа Чоу, глядя на Гермиону, Джинни и Рона. Оба Уизли автоматически указали на Гермиону.

— Что же это такое? Это действительно ужасно? — Гермиона знала все об обычных ожогах, но этот был другим. Это была магия, не связанная с привычной теорией — это было что-то уникальное и опасное. Никакой обычный ожог так не парализовал бы Гарри…

— Нам нужно немедленно изготовить противоядие, — мягко сказала она. Она указала на бледный узор, оставленный ожогом на груди Гарри. — Это знак Infernus.