Все меняется, ничего не исчезает (гет)

Десятая глава.

"Волшебная сказка со страшным концом!

Как редакции запоздало стало известно — День всех святых был омрачен страшной новостью — в Школе чародейства и волшебства Хогвартс днем ранее была убита ученица. Девочку звали мисс Гермиона Грейнджер. Будучи магглорожденной, она пришла в мир магии свято веря в чудеса и добрых волшебников, пока не столкнулась с суровой реальностью. Во время праздничного пира в честь Хеллоуина, в туалете, девочка была жестоким образом убита диким Горным троллем, неизвестно как проникшим в замок. Сразу встает ряд вопросов. Как одно из глупейших созданий магического мира смогло преодолеть многовековую защиту замка? Почему мисс Грейнджер во время праздничного пира оказалась в женском туалете? Почему её отсутствие не было замечено?

— Халатность, продемонстрированная персоналом одной из лучшей школ магии, воистину вопиюща, — прокомментировал данное происшествие один из Попечителей школы Люциус Малфой. — Ответственные должны понести наказание.

Напомним Вам, дорогие читатели, что наследник лорда Малфоя является однокурсником мисс Грейнджер.

— Я всерьез подумываю о переводе сына в более безопасное учебное учреждение, — заявил лорд Малфой.

И мы не можем его осуждать. Хогвартс действительно оказался опасен для юных умов.

Альбус Дамблдор воздерживается от комментариев. Неужели смерть одной лучших учениц потока (по мнениям практически всех опрошенных преподавателей девочки) ни капли его не волнует? Так или иначе, по запросу Попечителей, Министерство формирует комиссию для расследования этого инцидента.

Возможно ли, что Альбусу Дамблдору пора сложить свои полномочия? Время покажет.

В заключение редакция Ежедневного Пророка приносит свои искренние соболезнования семье погибшей девочки.

Эльфман Доджер. "

* * *

Придя в себя лежа на носилках, Эрик в очередной раз возопил от жуткой, невероятной боли пронизывающей его руку. Выступающая молочно-белая кость, одиноким айсбергом возвышалась над бледной кожей местами залитой кровью. Любое движение правой половины тела отзывалось новым импульсом нестерпимой боли и дикими криками Эрика.

— Пожалуйста, успокойся, — незнакомый юноша, сопровождавший парящие носилки, устало потер ноющие виски.

Взгляд, которым его в ответ наградил Эрик, говорил о многом.

Мадам Ноэль — единственный целитель в замке, увидев пострадавшего, мгновенно погрузила его в глубокий сон.

Очнулся Эрик уже с перевязанной, дико зудящей рукой и после краткого осмотра со стороны целительницы, поспешил смыться из неприятного места. Больницы и все с ними связанное, он не любил. Странный, иррациональный страх перед подобными местами, преследовал его еще с детства.

— Вы уверены? Можете остаться здесь на ночь, на случай осложнений, — в очередной раз повторила свой вопрос мадам Ноэль.

— Да, уверен. Спасибо, — искренне поблагодарил Эрик добродушную, пухленькую даму, — я посплю в гостиной.

Легкая, целительная прохлада коридора успокаивала зудящую кожу. Идти по пустым, ночным пролетам и переходам было необъяснимо волнительно и возбуждающе. На стенах, в свете извивающихся языков пламени факелов плясали разнообразные тени, соединяясь в причудливые картины. Полная тишина и звук собственных шагов невольно заставляли напрячь слух, будто в ожидании опасности. Вон тень, брошенная из-за угла, плавно перетекла из бесформенности в нечто невиданное и опасное. Воображение подхватило игру. Большой, темный, таинственный замок, с опасностями в каждой нише, за каждой статуей — что может быть более захватывающим?

— …стараюсь, милорд. — тихий, но четкий голос профессора зельеварения, отразившись от стен пустующих коридоров эхом донёсся до Эрика, вырывая его из воображаемых приключений. Реальность решила подкинуть свою задачку.

— Плохо! Плохо стараешься!

— Милорд, прошу, подождите еще немного…

— Я ждал целых десять лет! — выкрикнул собеседник профессора в порыве чувств. Ярость, холодным пламенем бушевавшая в этом пронизывающем голосе, казалось, была чуть ли не материальной.

Эрик явственно ощутил, как мурашки покрыли все его тело. Собеседник, кем бы он ни был, внушал первобытный ужас.

— Милорд, прошу... — Роуз, судя по тону, был в полушаге от настоящей паники. — Подождите еще немного... Обещаю, в скором времени я найду этот проклятый вход...

"Вход? — Эрик невольно заинтересовался. — Какой еще вход?"

— Да... эти пресловутые катакомбы. Помню, помню... — пугающий голос только вновь зазвучал ровно, словно и не было недавней вспышки ярости, как тут же вновь ожесточился — И в чем проблема? Ты дверь найти не можешь?

— Милорд, информация о входе утеряна еще несколько поколений назад. Я стараюсь как могу.

— Успехи?

— Немного. — голос профессора зазвучал уверенней. Казалось что тот гордился добытой информацией. — Я все больше склоняюсь к литфу, мой Лорд. Вполне возможно что входом служит еще один, неизвестно где расположенный трангрессионный литф, ведущий прямиком под замок...

"Все, пора уходить, — Эрик с трудом оторвал себя от разговора, — Все это явно не для моих ушей."

Не колеблясь ни секунды, он быстрым, но бесшумным шагом пошел в сторону от опасного кабинета. То, что он услышал буквально пару секунд назад, буквально взбудоражило его обычное детское любопытство, но годами воспитанный здравый смысл перевесил. Ввязываться в опасные авантюры, а эта была именно такой, Эрик не собирался. он слишком ценил свою жизнь, чтобы понапрасну ей рисковать.

Но даже в конце коридора до него по-прежнему доносились приглушенные голоса двух людей.

— Лифт, Джон. Лифт. Наслышан, наслышан...

"Халтурите профессор, — мысленно добавил Эрик, затихающему позади голосу Роуза. — Вас смог подслушать обычный первокурсник, даже не беря в руки палочку. Халтурите... Впрочем меня это не касается..."

* * *

Медленно, но неуклонно приближался День Святого Сильвестра. Праздник, который любил наверное каждый человек на всем земном шаре. Но в этом году Эрик желал его больше чем когда-либо в жизни. Целая неделя свободы! Неделя без тренировок, дополнительных занятий, уроков и библиотек! Мечта, почти ставшая явью.

Эрик никогда прежде еще не чувствовал себя столь уставшим, как последнюю неделю перед долгожданными каникулами. Уроки становились все тяжелее, задания все объемнее, тренировки длиннее, а Тейт, на дополнительных занятиях, все стервознее. Ну не мог он преобразовать дым уже который час подряд! Зачем так истерить то по этому поводу?

Небольшим светлым лучиком в этом царстве тьмы, оказалась Флер, которая вновь снизошла до общения с "ребенком", чем доставляла ему неописуемое удовольствие. А недавно пойманный девушкой снитч, обеспечивший её команде победу над западными, изгнал из её головы все тревоги, оставив только светлые эмоции, которыми Флер щедро задаривала окружающих. Искренне счастливая вейла ярким ураганом проносилась по коридорам школы сея счастье и восторг в сердцах всех встречных.

Неясную тревогу у Эрика вызывали редкие, но с каждой неделей все учащающееся, отсутствие профессора Роуза на общих приемах пищи. С чем это могло быть связано, Гэлбрайт знал, но разумно рассудив, что его это никак не касается, не лез не в свое дело. Но даже поведение профессора было не самым странным в общем хаосе, что творился в Шармбатоне, на последней неделе перед каникулами в честь Сильвестра. Девушки старших курсов все реже и реже передвигались в одиночку. Они подобно антилопам в диких саванах сбивались в кучки, будто опасаясь чего-то. Только они выглядели отнюдь не испуганными — белее снега, ходили лишь парни.

Странное поведение объяснилось за ужином в последний учебный день года.

— Прошу минуту внимания, — из-за стола поднялась мадам Максим. — Каждый год в честь Дня Святого Сильвестра в нашей школе проводится праздничный бал. Судя по волнениям на этой неделе, большинство учеников, само собой за исключением первокурсников, прекрасно об этом помнят. Но в этом году весь преподавательский состав решил разнообразить это праздничное и несомненно ожидаемое многими событие. Изменения коснутся всех: кого-то огорчат, кому-то только поднимут настроение. Итак, с радостью объявляю, что в этом году в академии Шармбатон состоится бал-маскарад!

Тишину на миг повисшую в зале, казалось можно было потрогать, просто протянув руку. Но в следующий миг ученики опомнившиеся от неожиданной новости, взорвались радостным криками. Эрик, итак весь на нервах после тяжелейшей недели, чуть не взвыл. Бал! Именно в тот миг, как его посетила надежда о долгожданном отдыхе, выскочила эта новость. Что за проклятье?

— Ты не рад? — шепотом спросила рядом сидящая Элли.

— С чего ты взяла? — Эрик постарался улыбнутся, осознав, что вновь не смог удержать в себе свои же чувства.

— Несложно догадаться. — Элли пожала плечали. — У тебя такой вид, будто...

— Ясно, — прервал девочку Эрик и так пребывающий не в лучшем расположении духа. — Спасибо, я понял.

Элли вновь пожала плечами и повернулась к директору.

— Тишина! — зал утих в мгновение ока. — Я разделяю вашу радость, но это не повод забывать о дисциплине. Ведите себя культурнее. В связи с новыми обстоятельствами, в регламент праздника были внесены некоторые коррективы. Главное, разумеется, не требуется наличия пары. На бал вы все прибудете инкогнито, и такими же и останетесь. Чары секретности, что мы наложим на зал в день праздника, не дадут вам возможность назвать себя или любого человека которого вы узнаете. Полная анонимность. Вы можете узнать человека, но сообщить о нем другим, не сможете.

В зале поднялся, хоть и еле слышный, гул недовольства. Нашлись ученики, что без энтузиазма отнеслись к подобной новости.

— Мы понимаем, что многие пока слабо представляют, как это будет выглядеть и что из подобного эксперимента получится, но уверяем — вам понравится. Маски будут выданы ближе к балу.

— Отличная же идея! — восхитилась Элли, стоило лишь мадам Максим, вновь опустится на свое директорское кресло. — Будет весело!

— Не думаю, — пессимистично настроенный Эрик не в коей мере не разделял радость подруги. — Сомнительное удовольствие: весь вечер общаться с незнакомцами…

— Ты не правильно это воспринимаешь, — Габриель подключилась к разговору. — Смотри на данный факт, как на возможность завести новые знакомства.

— Знакомство с незнакомцами? Больно надо…

Габриель и Элли почти синхронно закатили глаза.

— Глупость сказал, — суженная не унималась. — Ты директора не слушал? Ты лишь не сможешь назвать человека и назваться сам, но узнать в собеседнике ученика ты сможешь.

— А толку мне с этого? Я не хочу весь праздничный вечер играть в лицемера.

— Так и не играй. Веселись! Пользуйся предоставленной маской и подшути над кем-нибудь, развлекись. — Элли предприняла очередную попытку переубедить Эрика.

— Бесполезно, — Габриель положила ладонь на плечо подруги. — Иногда он бывает чертовски упрям.

— Да он просто боится! Это маскарад! Его никто не узнает!

— Боюсь, ко мне это не относится… — Эрик как бы невзначай мотнул головой, развевая свою белоснежную шевелюру.

* * *

Как и обещали, маски раздали за день до начала мероприятия. Особым разнообразием они не блистали — в основном различалась лишь форма. Девочкам достались легкие, искусно вырезанные маски из нежной на ощупь светлой ткани, окаймленные черной, бархатной тесемкой. Подобное украшение приковывало на себе взгляд, заставляя смотреть на него, а не на его обладательницу. Мужские же были полной противоположностью — массивные, закрывающие большую часть лица маски из черного бархата, с тонкой серебристой полоской по краям.

Эрик, уже с минуту вертелся перед зеркалом, примерив на себя маску.

— Бред, — еле слышно ругнулся он, в конце концов снимая украшение. — Никакой анонимности мне не светит...

— Почему? — спросила Элли, все чаще появляющаяся в его комнате. Началось это недавно, когда девочка искала место, где можно было в тишине почитать книгу. Библиотеку, которую мигом предложил Эрик, она тут же забраковала — местный библиотекарь её пугал. После долгого перебора вариантов, Эрик предложил свою комнату. Так и повелось...

— Сама посмотри, — буркнул мальчик, неаккуратно напялив маску. Заливистый смех девочке яснее ясного дал понять Эрику, что он прав. — Лицо, лицом, а волосы мне куда деть?

Не скрытая маской белая шевелюра, единственная во всем Шармбатоне, с головой выдавала своего хозяина.

— Не смешно, — насупился Эрик.

— Еще как смешно, — возразила Элли. — Но вопрос в другом, если тебе с такими волосами так тяжело, почему ты их не перекрасишь?

— Тяжело?

— Ну... — Элли смутилась. — Я же слышала как тебя называют...

— Ты про "Седого", что ли? — спросил Эрик.

Дождавшись кивка девочки, он возразил:

— Это ерудна... — Эрик снял маску, и присел на кровать недалеко от девочки. — Меня полностью устраивает моя внешность, но порой кажется, что именно она отталкивает от меня людей...

— Отталкивает? — удивилась Элли. — Теперь уж ерунду говоришь ты. Порой мне кажется будто ты гигантский магнит...

— Это другое, — мигом возразил Эрик, прекрасно понимая что она имеет ввиду. — Много у меня друзей среди мальчишек?

— Не думаю, что в этом виновата внешность...

— Нет. Люди не любят ничего хоть чуть-чуть отличного от них...

— Еще раз повторюсь — ерунду говоришь.

Эрик скептически поднял бровь. Элли закрыв глаза задумалась. Эрик уже был знаком с подобным поведением девочки, и ничем хорошим раньше она не заканчивалось. Через минуту, девочка, открыв глаза буквально горевшие от интереса и возбуждения, в очередной раз подтвердила опасения Эрика.

— А давай устроим эксперимент...

* * *

Вечер для Эрика обещал был великолепным. Благодаря "эксперименту" Элли, у он стал обладателем темно-русой шевелюры, что вкупе с маской делало его практически неузнаваемым.

Первые две композиции Эрик пропустил, пытаясь ворваться в нужный ритм этого мероприятия, приобщится к атмосфере царившей тут. Непринужденность и раскрепощенность, витавшая в воздухе непременно меняли каждого находившегося тут. Исчезали страхи, сомнения, комплексы, возрастали желания и амбиции. Идея преподавательского состава полностью себя оправдала.

Дважды, в этом хаосе лицемеров, Эрик замечал Габриель, снующую между людей в поисках небезызвестной ему личности. Он не сомневался что его ищут, но приковывать себя к девочке, в разгар подобного праздника Эрику не хотелось. Слишком уж заманчива была идея побродить инкогнито.

"Извини, Габриель, я побуду пока без твоей опеки", — он мысленно попросил прощения у девочки.

Не прошло и часа, как Эрик стал частью творящегося вокруг беспредела и хаоса (разумеется, ограниченного некоторыми рамками). Долг в виде танца обещанного Элли, в качестве благодарности за удачную идею, Эрик вернул незамедлительно. Обычный незамысловатый медленный ритм, рука в руке, тела в строго ограниченном расстоянии друг от друга — как все это Эрик не любил. Здесь, посреди водоворота вседозволенности, соблюдение всех данных канонов смотрелось комично, но ни одна пара так и не посмела нарушить нормы танцевального этикета.

Неожиданно для него самого первый танец захватил Эрика. Чувство, поглотившее его, пока он в медленном ритме вел Элли по залу, невозможно передать словами. Больше всего это походило на некую гремучую смесь удовольствия, самодовольства и, отчего-то, чувства победы. Стоило закончится первой композиции, как Эрик, сам того не ожидая, предложил девочке повторный танец. Счастливая, она и не думала отказываться. Эрик твердо следовал всем нормам медленного танца: он вел, управляя движением обоих, держал руки исключительно на талии, не спуская ниже и задирая, честно сделал пару комплиментов и попытался завязать непринужденный разговор. Но ничто не может быть идеально. Обязательный постоянный контакт глаз был нарушен внезапным появлением в поле зрения одиноко стоящей фигуры в серебристом платье. Не узнать её, Эрик попросту не мог. Музыка лилась, танец все продолжался, а он все чаще и чаще обращал свой взор на неё. В тот момент, когда к одиноко стоящей фигуре подошел неизвестный парень, Эрик, с детства обучавшийся бальным танцам, впервые за вечер допустил первую ошибку.

— Прошу прощения, — извинился он перед Элли. которой секунду назад Эрик наступил на ногу.

— Ничего, — девочка действительно не выглядело обиженной.

Бросив очередной взгляд на девушку, Эрик почувствовал умиротворение — она по-прежнему была одинока.

Мелодия кончилась, и следом тут же началась следующая. Эрик прекрасно понимал, что Элли ждала еще одного предложения, но у него были другие планы. Поблагодарив девочку за танец, он набрался храбрости и поспешил к одиноко стоящей фигуре.

* * *

От обилия и разнообразия парадных мантий и бальных платьев рябило в глазах. Мрачные расцветки мужских мантии заняли место в гамме цветов между темно-серым и черным. Изредка проглядывались мрачно-зеленые, но их было абсолютное меньшинство. Девчачьи наряды решили не ограничивать себя каким-либо участком спектра, и захватили его полностью — кристально-белые, ядовито-зеленые, насыщенно-красные, матово-черные. Двух одинаковых найти было не возможно.

Сама Флер, надев уже ставшее любимым простое серебристое платье, без изысков и лишних вольностей, с некоторой долей зависти поглядывала на девушку в пленительно-красном платье. Профессор Тейт, а девушка не сомневалась, что это была она, позволила себе такой фривольный наряд, что большинство темных масок в зале были обращены исключительно в её сторону. Такого никогда прежде не случалась!

Флер прекрасно помнила все свои предыдущие празднования Сильвестра. Если бы в те года выбирали Королеву Бала, ей несомненно оказалась бы она. Но ей не нужно было столь глубокое декольте и вырез сбоку, чтобы пленить тогда мужскую аудиторию.

"Шл..., — Флер успела оборвать себя на нецензурной мысли и тут же поймала свирепый взгляд от профессора. — Чертов леглимент! Уйди из моей головы!"

Несмотря на постоянные ментальные щиты, некоторые мысли умудрялись всплывать на поверхность.

— Вы позволите пригласить Вас на танец? — грубый голос вырвал Флер из своих мыслей.

Девушка оценивающе оглядела парня: чуть выше неё, узкоплечий, карие глаза и русые волосы. Флер знала минимум трех человек с подобными приметами и то только со своего курса. И они все симпатии не вызывали. Лучше лишний раз не рисковать.

— Нет. Благодарю, — девушка поклонилась. — Прошу прощения.

Это был уже четвертый отказ за этот вечер. Бал явно не удался. Придя сюда в надежде хорошо отдохнуть от ежедневной рутины, вдоволь потанцевать, развеется и просто развлечься, Флер уже на третьей композиции поняла, что ожидания не соответствовали реальности. Флер едва ли не боялась каждого подходившего. Неизвестность пугала. А чувствовать руки неизвестного мужчины у себя на теле было еще и противно. Такого, она допустить не могла.

В очередной раз полилась неторопливая мелодия, и вновь Флер была не у дел. Взгляд девушки метался по залу, выхватывая отдельные образы, но не находя нужного. Отчего-то её взор останавливался лишь на белом: будь то платья, туфли, или простые скатерти банкетных столов. Что она искала?

Для Флер ответ был очевиден, но она не принимала, отвергала его. Настойчивый голос в голове вопил, обзывая свою хозяйку идиоткой, но она продолжала глушить его безалкогольным шампанским.

— Вы не откажетесь, следующий медленный танец оставить за мной? — пятая попытка на слух оказалась в разы приятней всех предыдущих. Что-то щелкнуло в мозгу, и девушка резко развернулась, уставившись на очередного соискателя её руки. Матово — черные глаза, рост, телосложение — все совпадало с её искомым образом, но темные волосы... Они были ни к месту.

В порыве эмоций, с языка чуть было не слетел недопустимый на бал-маскараде вопрос "Ты кто?", но Флер вовремя остановилась. Знакомое чувство спокойствия и желания быть рядом, зашевелилось где-то на грани сознания. Чувство не её, чужое, но столь приятное. Она могла его уловить, но оно не могло поймать её. Чары вейл не действуют на себе подобных.

— Что с твоими волосами? — спросила Флер, довольно улыбнувшись заметив как глаза новоявленного ухажера распахиваются в немом удивлении.

Чувство радости миг назад заполнявшее сердце девушки и заставившееся биться его чуточку быстрее, пало под натиском вернувшейся язвительной натуры.

А Эрик все ждал ответа, и Флер это поняла.

— Да, — подала руку она, запоздало поняв, что даже не раздумывала над ответом. — А ты танцевать-то хоть умеешь?

Увидев, как Эрик зло прищурился, Флер едва не воспарила на небеса. Ах, как ей нравилось доводить этого милого мальчика.

— Я думаю не время обмениваться любезностями, мадам, — Эрик в долгу не остался.

Флер, приняв ответный выпад, подала руку мальчику:

— Веди меня, мой принц! — высокопарно добавила девушка.

Найти свободное место удалось не сразу — танцпол был забит до отказа. Флер, казалось, была единственной из тех кто испытывал проблему с поиском партнера.

Флер вложила правую ладонь, в левую Эрика, а другую аккуратно опустила ему на плечо. Почувствовала неуверенное, но нежное и теплое прикосновение к талии, и целиком отдалась музыке...

* * *

Рон Уизли был несчастен. А ведь всего месяц назад он, довольный, наслаждался жизнью: подшучивал над Лонгботтомом, играл в шахматы с Дином, дразнил Грейнджер... Ничего не предвещало беды. И тут убийстово!

Прибывшие на следующей после инцидента неделе чиновники из Министерства провели крупное расследование, и случилось то, чего Рон так боялся. Они узнали. Узнали, что это по его вине Грейнджер проплакала весь праздничный пир в туалете для девочек, что по его вине пути девочки и тролля пересеклись в этом злосчастном месте, что по его вине Грейджер покинула магический мир, не успев толком в него попасть.

Конечно, в убийстве его обвинить не могли, но последующий выговор ему самому в школе, его отцу на работе и крупный штраф...

Рон уже с десяток раз успел пожалеть, что вообще познакомился с Грейнджер. Вопилер присланный матерью, после получения предписания... Никогда он не чувствовал себя более униженным. И что хуже, практически каждый первокурсник поддержали решение министерской комиссии. Его сторонились, не помогали, с ним не здоровались, не садились рядом на уроках. Рон, с детства окруженный братьями и младшей сестрой, впервые почувствовал ранее не ведомое одиночество. Проклятая Грейнджер! Это не он пустил тролля в замок! Это не он ударил девчонку по голове дубиной, или что с ней там сделали! Так почему виноват он?

Чья-то рука опустилась ему на плечо. Рон, уже отвыкший от подобных жестов резко поднял голову, встречаясь глазами с неожиданным гостем. И в тот же миг чуть было истерично не засмеялся. Единственный человек в общей гостиной кто подошел к нему был сам Невилл Лонгботтом. Ха! Трусливый Герой, изгой факультета, жалкий первокурсник, трясущийся даже при взгляде на любого слизеренца, почуял в нем родную душу. Да как бы ни так! Я лучше тебя! Будь ты хоть сто раз Героем...

"Герой... точно... это не я виноват... это все он..." — мысль пришедшая в погрязшую попытками оправдаться голову Рона была банальной и глупой, но оттого не менее справедливой.

— Это все ты... — сквозь зубы процедил Рон.

Все в гостиной замерли, уставившись на двух первокурсников.

— Прости, что я?— Невилл доброжелательно улыбнулся, совершенно не прочувствовав атмосферу.

— Почему ты её не спас? Почему ты не спас Грейнджер?! — выкрикнул Рон в слепой ярости прямо в либо остолбеневшему Невиллу. — Ты же Герой! Ты должен был её спасти! Ты убил Сам-Знаешь-Кого, значит и с троллем бы справился! Почему ты её не спас?

Невилл замер. Мертвенно бледное лицо застыло, ни один его мускул не мог пошевелится. Мальчик явно не ожидал подобного.

— Это все твоя вина! Только твоя! Я не виноват! — в очередной раз выпалил Рон, и не дожидаясь ответной реакции направился к себе в комнату.

Ученики в гостиной гораздо быстрее Невилла осознали сказанное. Шестеренки закрутились, мыслительный процесс запустился.

"А ведь в словах Уизли есть своя доля истины...", — это был тот редкий случай, когда абсолютно все пришли к одинаковому выводу.

А с лестницы в мужские спальни, все удаляясь и затихая, звучал голос младшего из рыжих:

— Я не виноват... не виноват.. я не виноват...