Сводник Волди, или Приключения на необитаемом острове (гет)

Пэнси пребывала в расстроенных чувствах. Она уловила пленительный аромат жаренного мяса, доносящийся с противоположного конца острова, но ноги ее не несли. Пэнси промокла до нитки, но вытереться было нечем. На душе скребли кошки, но, судя по всему, никто не хотел составить ей компанию.

Она теребила торчащую нитку на своей дизайнерской блузке, как вдруг услышала поблизости нарастающие звуки шагов — возле тропинки, у деревьев, никого не было.

— Кто там? — спросила она тоненьким голосом. — Кто ты?

Шорох стал ощутимее, и послышалось невнятное бормотание.

Глаза Пэнси расширились, и она стянула туфлю с ноги:

— Я вооружена!

Затем кусты ежевики раздвинулись, и перед взором Пэнси предстало огромное рыжее спотыкающееся чудище.

Взвизгнув, Пэнси отскочила назад и швырнула туфлю прямиком ему в физиономию:

— Что ты такое?

Рон потер ушибленный лоб:

— Мерлин, Паркинсон, это я… Кого ты еще здесь ожидала увидеть?

— Не знаю... Похитителя?

— Не глупи, — сказал Рон. — Из чего у тебя обувь? По ощущениям — из цемента.

Пэнси покраснела:

— Это я ее заколдовала.

— Ну спасибо.

— Прости, прости… так что же ты тут делаешь?

— Ребята отправили меня найти тебя.

— Сам вызвался?

— Нет, просто желающих не оказалось.

Пэнси нахмурилась:

— Ради приличия мог бы и соврать — мне бы определенно стало лучше.

Рон пожал плечами.

— Я не из таких. Привыкай, — после чего он развернулся и направился в обратную сторону.

Поспешив вслед за ним, Пэнси слегка улыбнулась.

— Я тоже, — шепнула она.

 

 

Синди нахмурилась, всматриваясь в экран. Она отобрала несколько кадров с камеры, расположенной на Поляне, на которых конкурсанты жарили на костре увесистую тушу птицы, но не видела полной картины происходящего. Листва закрывала половину объектива камеры, так что единственное, что осталось доступно взору Синди — лишь кучка дров. И нога Джинни. Затем, мгновение спустя, возникла огненная струя и обожгла поленья. Синди недоумевала, как так получилось.

Она нажала на кнопку пульта и увеличила изображение, после чего отмотала запись назад. Прищурившись очень-очень сильно, Синди заметила лишь кончик чего-то деревянного. С выходящим из него пламенем.

И вот тогда до нее дошло.

 

 

— Да, Джефф, я разобрался, — изрек Том в трубку домашнего телефона. — Теперь все ясно.

— Ну, и в чем же дело? — поинтересовался Джефф.

Том кликнул по файлу со свежей видеозаписью, которую Джефф прислал ему сегодня утром:

— До банального просто — они притворяются.

— Что... Кто?

— Девчонка Уизли и Драко. Их отношения — фикция.

Джеффа словно холодом обдало:

— Как ты узнал?

Том усмехнулся:

— А тебе так не кажется? Если внимательно просмотреть запись, то можно заметить еле уловимое брезгливое выражение на их лицах, когда они отворачиваются друг от друга. Но стоит им взглянуть друг на друга, как они снова изображают любовь. Это спектакль, и довольно недурно разыгранный.

— Но зачем им это? А мне что прикажешь делать?

— Зачем? Без понятия. Что тебе делать? Посей зерно раздора в их отношения, само собой.

— Ты уверен?

— Ну конечно же я… Погоди, — Том на мгновение погрузился в размышления, как вдруг лицо его просветлело: — Неважно. Забудь, что я сказал ранее. Поступим по-другому! Постарайся сблизить их, устрой им какое-нибудь там романтическое свидание и проследи за тем, чтобы остальные конкурсанты это заметили. Ну или хоть кто-нибудь из них. А знаешь что? Я отпишусь тебе на электронную почту. Остальное изложу там подробнее.

— Хм... давай. Договорились…

Клац. Том бросил трубку.

— Что ж, «обходительности» ему не занимать, — пробормотал Джефф, после чего пожал плечами и пошел по своим делам.

 

 

— Мне скучно, — объявила Гермиона.

— И мне, да, — согласился Рон.

— Умножаю на два, — поддержал их Гарри.

— Умолкните, — отрезал Драко.

Завершив обеденную трапезу, ребята лежали и грелись в лучах полуденного солнца.

— А давайте сыграем в «правду или действие», — предложила Луна.

Драко фыркнул:

— И этим вы занимались в гостиной Гриффиндора в свободное время? Играли в «правду или действие»? Ну и посмешище же.

— Уверен, что ваши увеселения были куда интереснее наших, — поднимаясь, съязвил Рон. — Что вы-то делали? Обсуждали разнообразные способы нанесения увечий первогодкам?

— Это по средам вечером, — уточнил Блейз. — Как правило, те из нас, кто между собой более тесно общался, упражнялись в изобретении всевозможных подлянок. Или же болтали о девчонках.

Пэнси поморщилась:

— Эти разговоры были определенно не для детских ушей.

— Гарри, правда или действие? — прервала ее Луна, резко меняя тему разговора в свойственной себе манере.

— Э-э-э... правда?

— Только честно, ладно? Я сразу пойму, что ты врешь. Итак... с чем ты спишь ночью?

Гарри раскраснелся как рак:

— Я... М-м-м… ну, с плюшевым мишкой.

Джинни глухо охнула.

— Ты чего? — поинтересовалась Гермиона.

— О... да так, ничего... пустяки.

— Теперь ты, Гарри, — сказала Луна.

— Окей, Паркинсон. Правда или действие?

— Хм... действие. Мне есть что скрывать.

Гарри на долю секунды призадумался, после чего гаденько усмехнулся:

— Хочу, чтобы в следующий раз, когда ты засветишься перед камерами, рассказала на весь мир, что всю свою жизнь была влюблена по уши в парня по имени Невилл Лонгботтом.

— Нет, — напряженно выдохнула Пэнси.

— Так не пойдет! — осекла ее Луна. — Мы все связаны магическим контрактом; я наложила чары, пока никто не видел.

— Ой фу! — Пэнси застонала и, зло прищурившись, воззрилась на Гарри. — Ну ты у меня еще попляшешь, Поттер. Будь по-твоему… Грейнджер, правда или действие?

— М-м-м... правда.

— Ну что же… представь, что тебе необходимо оценить всех присутствующих здесь парней по мере их привлекательности — от одного до четырех, то есть от уродца до красавчика. Ну и как распределишь баллы?

Гермиона разинула рот от изумления:

— Это сложно!

Пэнси пожала плечами:

— Это еще пустяки, и, поверь мне, я в этой игре не новичок.

— Так... Хм, поскольку Гарри мой лучший друг и я никогда не задумывалась о его мужской привлекательности, я даю ему один балл. Два балла получает Др… — Гермиона нахмурилась. — Др... Дра... Др… Да почему я не могу произнести его имя?

Луна чуть заметно улыбнулась:

— Чары. Они не позволяют лгать, пока идет игра.

Драко выглядел так, словно испытывал неприязнь, но вместе с тем был слегка польщен услышанным:

— Что, по-твоему я привлекательнее Уизли?

— Еще чего, — буркнула себе под нос Гермиона, а затем поспешно произнесла следующие слова: — Хорошо… два балла — Блейз, три — Рон, четыре — Драко. Луна… правда или действие?

— Действие, — мелодично произнесла Луна.

Но никто не обратил на нее внимания, решив воспользоваться моментом, чтобы обдумать то, в чем только что созналась Гермиона: Пэнси злопыхала, Блейз улыбался во весь рот, Джинни же тщетно старалась скрыть свою улыбку, Гарри уставился на Гермиону, как на незнакомку, а Рон и вовсе выпал в осадок.

В то время как Драко отрывисто фыркал в приступе истерического смеха:

— Она... она и впрямь это сказала…

— Действие, — повторила Луна.

Гермиона, которая к данному моменту уже покраснела до кончиков ушей, сдавленно проговорила:

— Погладь себя по голове.

Луна последовала сказанному:

— Хорошо. Драко, правда или действие?

Драко же все никак не мог угомониться и без задней мысли сказал:

— Эм, правда.

— Действительно? — переспросила Луна — даже она была удивлена. — Ты в самом деле хочешь с нами чем-то поделиться?

— Стоп! Нет, нет, действие!

— Уже поздно! Сейчас придумаю, в чем ты должен признаться... О, точно! Допустим, в прошлом ты сказал что-то, что повлекло за собой неприятное событие и о чем ты жалеешь, человеку, находящемуся среди нас, то кто это был и что ты ему сказал?

Драко тщательно обдумывал прозвучавший вопрос:

— Вообще-то... их двое.

— Ну так расскажи о них.

— Ничего не хочу говорить.

— Какая жалость, — потешался Рон.

— Так и быть... ну, первое, о чем я жалею — это то, что поддался на уговоры Блейза и согласился отправиться на этот остров. Второе... хм… когда я... оскорбил Хагрида, после чего Гермиона врезала мне.

— Правда? — удивилась Луна. — Но почему?

— Только один вопрос, попрошу. Оставлю вам простор для размышления. Эм... так, Блейз, правда или действие?

— Действие.

— Что ж… — призадумался Драко. — Я хочу, чтобы сегодня ты... чтобы сегодня ты, в чем мать родила, вопя, подбежал к Синди и Джеффу.

— Чего? — изумленно протянул Блейз. — Это же детский сад! И… и… это абсолютно нечестно — Луна себя по голове гладила!

Драко пожал плечами:

— Так и я не Гермиона.

— Все, мне надоела эта игра, — бросил Блейз. — Нам что, заняться больше нечем?

— Нечем, — ответил Рон. — Погляди... — он указал на небо. — Сейчас, поди, около пяти.

На мгновение воцарилась тишина, вызванная отсутствием тем для разговора. Ребята вновь улеглись и устремили взоры на ночное небо.

— Эй, Гермиона? — позвал Драко.

— Что?

— Помнишь тот пакет документов, который я поручил Эрин отправить тебе две недели назад? Ты его уже проверила?

Гермиона нехотя повернулась к Драко:

— Серьезно? Ты серьезно, Малфой?

Драко пожал плечами:

— Мне же нужно управлять компанией.

— Только вот сейчас она находится в тысяче миль отсюда.

Вновь повисла пауза, как вдруг...

— Эй, Гермиона.

— Что, Малфой?

— Значит, по-твоему, я — самый привлекательный из всех на этом острове?

— Можно подумать, что у меня был большой выбор.

— Эй! — протянул Рон, но они не обратили на него внимание.

— Ты встречалась с Уизли... так почему бы тебе не выбрать его?

— Мы не просто так расстались.

— Думается мне, что ты завидуешь Джинни.

— Это еще почему?

— Потому что она со мной, а ты считаешь меня сексуальным.

— Я не завидую Джинни.

— Ты искусно лжешь, но все же как-то не убедительно.

— Но… какого… почему мне никто не помогает?! — возмутилась Гермиона, глядя на остальных. Ребята слегка приподнялись и с веселым выражением на лицах наблюдали за ними.

— Что ж… Кажется, нам уже, наверное, пора расходиться по своим укрытиям, — проронила Луна. — Только вот Синди не сказала, куда идти, так что, думаю, лучше нам…

— Ну, поскольку нет смысла устраивать бесцельную возню, пытаясь собрать и перетащить все наши пожитки, лучше нам всем заночевать сегодня в одном месте, — решил Гарри.

— По-моему, в пещере хватит места на всех, — сказал Рон.

Джинни встала на ноги:

— Хорошо, тогда вперед.

Остальные поднялись с земли, и Блейз возглавил пеший отряд, направившись к зарослям. Уходя, Гарри ощутил на своем плече чью-то руку — руку Джинни.

— Подожди, идем со мной, — позвала она.

Гарри пожал плечами:

— Ладно.

Они плелись вдвоем в хвосте очереди.

— Значит... ты сказал, что все еще спишь с этим мишкой.

Гарри очень сильно смутился:

— Типа того... да, сплю.

— Ты выиграл его для меня на нашем первом маггловском свидании. И я вернула его тебе обратно, — сказала Джинни. Она еле заметно улыбнулась, радуясь тому, что Гарри все еще не все равно.

— Ну да... И что с того?

Джинни тут же немного осеклась:

— Просто я…

— Тебе-то какое дело до этого, Джинни? У тебя есть Драко. Так чего же ты не с ним идешь?

— Я…

— Оставь это, Джинни. Я не понимаю, почему тебя это вообще волнует.

Джинни уже была готова выйти из себя, как вдруг ее осенило:

— Что, ревнуешь меня к Драко? Бесишься из-за него.

Гарри прищурился.

— Бешусь из-за Малфоя? Да я расстроен не из-за него, а из-за тебя, — и после этих слов он резко рванул вперед, оставляя ее позади.

Джинни с болью в глазах смотрела ему вслед. Ведь все совсем не так задумывалось. Понуро опустив голову, Джинни так и плелась в конце. Мгновение спустя она почувствовала, что рядом с ней кто-то идет.

— Привет, Джинни, — это оказался Блейз.

Она подняла голову:

— Привет.

— А что с Гарри?

— Раскипятился из-за Драко.

— Так разве не в этом заключался наш план?

— Да, только он должен был пускать гром и молнии в Малфоя, а не в меня…

— О как…

Они молча шли рядом: Джинни буравила взглядом землю под ногами, а Блейз то и дело украдкой поглядывал на нее. Он прекрасно понимал, почему в Хогвартсе она меняла парней как перчатки — она была чудо как хороша.

— Если хочешь, можем прямо сейчас покончить с этим, — предложил Блейз.

— Покончить с чем?

— С «отношениями».

Джинни вздохнула:

— Какая разница? Все равно Гарри, похоже, не особо переживал, когда мы с Драко появлялись вместе — чаще всего он молчал, словно в рот воды набрал. К тому же, меня уже достало, что все считают, что мы встречаемся; думается мне, вскоре правда всплывет наружу — актеры из нас никудышные.

— С этим не поспоришь… Так мне поговорить с Драко? — спросил Блейз.

Взглянув на него, Джинни улыбнулась:

— Спасибо.

Блейз подошел к Драко и утянул его в сторону:

— Эй, Джинни решила разойтись, ты не против? Неужто Пэнси смирилась?

Драко ухмыльнулся и легко кивнул в левую сторону: Пэнси и Рон, судя по всему, вели очень неловкий разговор.

— Это... очень мило и в то же время жутко стремно, — решил Блейз. — Ну так что, ребят, может пора завязывать? Похоже, вы поставили рекорд в номинации «самые короткие отношения в истории» — и Пэнси даже бровью не повела. В общем, сами разберетесь, как это обставить, и лучше это сделать на камеру, по рукам?

— По рукам.

 

 

Сорок пять минут спустя все конкурсанты находились в пещере, шестеро из которых спали беспробудным сном. Луна лежала вплотную к Блейзу, который все никак не мог поудобнее улечься на своей куртке.

— Блейз? Ты не спишь?

— Угу, — Блейз перевернулся лицом к ней. — Не сплю.

— Я тоже не могу уснуть.

— Почему?

— Я часто не могу уснуть.

— Не… Не хочешь поговорить об этом?

Луна глубоко вздохнула:

— Я никогда никому об этом не рассказывала.

— Ну, если не хочешь, то...

— Но думаю, что сейчас — самое подходящее время, чтобы рассказать.

— Тогда... валяй.

Луна кивнула, и свитер, сложенный под ее головой, сполз:

— Когда я была совсем маленькой, моя мама умерла в результате неудачного опыта с приготовлением зелья.

— Не может быть, — изумился Блейз.

— Да, я видела это своими глазами. Пугающая картина; повсюду много крови. Душераздирающие крики, клубы дыма и огня. Я сильно плакала.

— Это ужасно.

— Да. После случившегося я не могла говорить три недели и четыре дня. И когда я вновь обрела дар речи, я была уже совсем другим человеком. Люди отмечали, что мой голос стал тише, а походка — причудливее. Я была более странной и уделяла гораздо больше внимания тому, что меня окружало. Но на деле это была не совсем та прежняя Луна, а Луна, которая пережила нечто настолько жуткое, настолько пугающее…

— Мне… Мне жаль, Луна.

— Все в порядке. Порой думаешь, что спустя столько лет ты справился с этой утратой, — Луна издала короткий сухой смешок, — но это не так. И, по правде говоря, я так долго подавляла себя, что это стало моей натурой. Раньше это было маской, за которой я скрывалась, но теперь… теперь это и есть мой истинный облик.

Блейз в полной темноте всматривался в ее лицо: она была предельно серьезна. Это была абсолютно другая Луна:

— Но это же совершенно естественно. Пускай тебя называют странной и сумасбродной — плевать, ведь это часть твоей личности, верно?

— Верно… Временами я сокрушалась, что стала такой, но сейчас я чувствую себя гораздо свободнее. Как будто я могу делать все, что захочу, а люди отмахиваются, мол «Луна в своем репертуаре», — ответила она.

Блейз кивнул:

— Полегчало?

— Похоже на то. Спасибо.

— Вот и славно.

— Пора ложиться, а то некоторые волшебные летучие мыши вылетают в полночь на охоту и нападают на тех, кто не спит.

Блейз отвернулся лицом к стене и широко улыбнулся. Вот она — Луна такая, какая она есть.

— Тогда спокойной ночи.

— Спокойной ночи.