Назгул страны Рун (гет)

Да­же в зной­ный лет­ний день власть в До­лине Гроб­ниц при­над­ле­жит лишь про­низы­ва­юще­му до са­мых кос­тей не­умо­лимо­му хо­лоду. Эрэн­дис чувс­тву­ет при­кос­но­вение его ле­дяных паль­цев, ког­да, сле­дом за ко­роле­вой про­водит ру­кой по из­го­ловью вы­точен­но­го из бе­лого мра­мора ло­жа, при­над­ле­жаще­го дрем­лю­щему ка­мен­но­му ры­царю в бо­евом об­ла­чении. В по­лум­ра­ке пе­щеры по­чив­ший пра­витель ма­ло по­хож на из­ва­яние, и ка­жет­ся, буд­то он вот-вот от­кро­ет гла­за и вый­дет к ожи­да­юще­му его на­роду, что­бы воз­гла­вить тор­жес­твен­ное вос­хожде­ние на Ми­нул-Та­рик и про­из­нести по­ложен­ные мо­лит­вы Илу­вато­ру.

Эрэн­дис это мес­то не по ду­ше: под­чер­кну­тый ми­нима­лизм за­хоро­нений в Ной­ри­нен буд­то на­мерен­но про­тиво­пос­тавлен рос­ко­ши ис­терлинг­ских кур­га­нов. Про­вожая сво­их пред­во­дите­лей в их пос­леднее пу­тешес­твие, ну­менор­цы про­яв­ля­ют по­рази­тель­ную бес­печность, не ос­тавляя им ни зо­лота, что­бы пре­под­нести в дар пок­ро­витель­ни­це Ве­лико­го мо­ря, ни ору­жия, что­бы за­щитить­ся от воз­можных опас­ностей, под­сте­рега­ющих в дол­гой до­роге. Единс­твен­ные клин­ки здесь вы­точе­ны из мяг­ко­го из­вес­тня­ка, ибо зап­рет вно­сить на Ме­нель­тар­му все, что мо­жет быть ис­поль­зо­вано для тво­рения или унич­то­жения, рас­простра­ня­ет­ся да­леко за пре­делы свя­тили­ща.

— Мой отец, — го­лос Ар-Зим­ра­фель зву­чит над­трес­ну­то, хо­тя гла­за ее су­хи и об­лик по­лон царс­твен­но­го спо­кой­ствия, — по­ложив­ший свою жизнь на ал­тарь бла­гопо­лучия Ну­мено­рэ, воз­ро­дил древ­ний обы­чай три ра­за в год под­ни­мать­ся на вер­ши­ну свя­щен­ной го­ры, да­бы прос­ла­вить Эру. Се­год­ня один из та­ких дней, Эру­лай­та­лэ, день се­реди­ны ле­та, и бла­года­ря Эру за да­рован­ные Им ве­личай­шие бла­га, мы вспо­мина­ем и тех, кто уже не мо­жет быть ря­дом с на­ми.

Ко­роле­ва шес­тву­ет в глубь пе­щеры, не за­мечая, что по­дол ее платья нас­квозь про­питал­ся осе­да­ющей на се­рых кам­нях ро­сой. Эту речь с нез­на­читель­ны­ми от­ступ­ле­ни­ями она про­из­но­сит каж­дый праз­дник, от­да­вая долг па­мяти пред­кам, и хо­тя прид­ворные да­мы уже, дол­жно быть, вы­учи­ли ее на­изусть, ник­то не ре­ша­ет­ся да­же ше­потом на­рушить тор­жес­твен­ную ти­шину, по­ка Ар-Зим­ра­фель в за­дум­чи­вос­ти сто­ит над со­сед­ней мо­гилой.

— Здесь по­ко­ит­ся мой дед, ко­роль Ар-Ги­миль­зор, — те­перь на ее ли­це от­четли­во чи­та­ет­ся неп­ри­язнь. — В сво­ем заб­лужде­нии он пы­тал­ся ос­та­вить тра­диции по­чита­ния Эру и ва­лар в прош­лом. Мы мо­жем толь­ко пред­по­лагать, как бы из­ме­нил бу­дущее Ну­мено­рэ ус­пех его пла­нов. Его ве­личес­тво был прос­лавлен­ным го­сударс­твен­ным му­жем, хо­тя дни его прав­ле­ния нель­зя наз­вать свет­лы­ми и без­мя­теж­ны­ми. От­го­лос­ки бы­лых раз­до­ров мы слы­шим и се­год­ня, хо­тя я счас­тли­ва соз­на­вать, что мой суп­руг, да прод­лит Эру его го­ды, де­ла­ет все воз­можное для то­го, что­бы вер­нуть мир и проц­ве­тание этим зем­лям, а так­же друж­бу с квен­ди, так не­ос­то­рож­но на­ми ут­ра­чен­ную. Мое сер­дце осо­бен­но ра­ду­ет при­езд на­шего до­рого­го дру­га Пал­ландо, что се­год­ня вмес­те с на­ми со­вер­шит вос­хожде­ние и бу­дет про­сить Эру за Ну­мено­рэ и всех нас.

Эрэн­дис не зна­ет, о чем го­ворит ко­роль Ар-Фа­разон, по­сещая гроб­ни­цы Ной­ри­нен — он ни­ког­да не бе­рет с со­бой соп­ро­вож­да­ющих, — од­на­ко от­че­го-то ей ка­жет­ся, что его об­ра­щение к ушед­шим ко­ролям ра­зитель­но от­ли­ча­ет­ся от по­хожих на са­мо­убеж­де­ние слов Ар-Зим­ра­фель. Прин­цесса без­различ­но сколь­зит взгля­дом по су­рово­му и да­же в пос­мертии отя­гощен­но­му за­бота­ми и пе­чаля­ми ли­цу Ар-Ги­миль­зо­ра, а в па­мяти ее так нек­ста­ти зву­чит ве­селый го­лос Иш­тар.

— Ва­шего по­кой­но­го го­суда­ря пре­воз­но­сят со­вер­шенно не­оп­равдан­но, — от­вле­чен­но рас­сужда­ет та, си­дя пря­мо на тра­ве, прис­ло­нив­шись спи­ной к де­реву. — Прос­тым от­ри­цани­ем влас­ти ва­лар мож­но бы­ло уди­вить ко­го-то во вре­мена его пра­деда, ко­роля Ар-Аду­нако­ра, лю­ди тог­да во­об­ще бы­ли кон­серва­тив­нее, чем се­год­ня. Что до нас­ледни­ков, они, ско­рее, дей­ство­вали по инер­ции, доб­лести в этом ма­ло.

— Что же еще вы от них хо­тите? — удив­ля­ет­ся Эрэн­дис. — Сре­ди ну­менор­цев в этом воп­ро­се по-преж­не­му нет единс­тва.

— И со­вер­шенно спра­вед­ли­во, — по­жима­ет пле­чами Иш­тар. — Вы не мо­жете пе­речер­кнуть ты­сячи лет ис­то­рии, все­го лишь зап­ре­тив ис­поль­зо­вать эль­фий­ские язы­ки и взяв вы­соко­пар­ное имя на аду­на­ике. Ба­ланс нель­зя на­рушать. За­бирая, не­об­хо­димо пред­ло­жить что-то вза­мен. Тог­да и пе­реме­ны не бу­дут столь бо­лез­ненны­ми.

— Ко­роль Тар-Па­лан­тир го­ворил о не­об­хо­димос­ти воз­рожде­ния от­но­шений с эль­фа­ми, — на­поми­на­ет Эрэн­дис. — Пусть из-за мо­ря боль­ше не при­ходят ко­раб­ли, мы еще мо­жем най­ти со­юз­ни­ков на боль­шой зем­ле. По­ка что го­сударь не слиш­ком бла­гос­кло­нен к этой идее, но ко­роле­ва го­рит же­лани­ем про­дол­жить де­ло сво­его от­ца. Про­дол­жить са­мос­то­ятель­но, а не ста­рани­ями лор­да Аман­ди­ла.

— Все это за­бав­но, но так и ос­та­нет­ся праз­дны­ми раз­го­вора­ми, — пре­неб­ре­житель­но от­ма­хива­ет­ся Иш­тар. — Воз­вра­та к прош­ло­му быть не мо­жет. Не вы ли да­веча на­поми­нали: нич­то не вос­ста­нав­ли­ва­ет­ся. За эти го­ды из­ме­нились и эль­фы, и лю­ди, и са­ма Ар­да.

— Раз­ве кра­еуголь­ный ка­мень ва­шей ве­ры не воз­вра­щение к прош­ло­му? — не вы­дер­жи­ва­ет Эрэн­дис и тут же при­кусы­ва­ет язык, та­ким об­жи­га­юще хо­лод­ным взгля­дом оки­дыва­ет ее Иш­тар.

— У вас в го­лове все сме­шалось, — с со­жале­ни­ем кон­ста­тиру­ет она. — Для Мель­ко­ра не су­щес­тву­ет та­кого по­нятия, как вре­мя, оно, ско­рее, нуж­но прос­тым смер­тным, что­бы не по­терять­ся в том оке­ане воз­можнос­тей, что от­кры­ты для их фэа. Нас­то­ящая сво­бода ни­чем не мо­жет быть ог­ра­ниче­на, но не бо­ят­ся ли лю­ди боль­ше все­го на све­те имен­но сво­боды и от­ветс­твен­ности за сде­лан­ный вы­бор? В не­запа­мят­ные вре­мена ва­ши обо­жа­емые квен­ди по­кину­ли Ва­линор, на собс­твен­ной шку­ре из­ве­дав, что вле­чет за со­бой сво­бода вы­бора. Им, ка­жет­ся, не пон­ра­вилось. Ра­ди то­го, что­бы вер­нуть­ся об­ратно, они бук­валь­но бы­ли го­товы пе­ревер­нуть не­бо и зем­лю, а те, что ос­та­лись в Сре­диземье, жи­вут в пле­ну вос­по­мина­ний, со­жале­ний и меч­та­ний о нес­бывшем­ся, ни во что ни вме­шива­ют­ся, ни к че­му не стре­мят­ся. И от ко­го, ес­ли не от них, лю­ди впи­тали этот бес­смыс­ленный страх? — Иш­тар не­дол­го мол­чит. — Для Мель­ко­ра нет вре­мени. А ес­ли вре­мени нет, зна­чит, нет прош­ло­го или бу­дуще­го. И нет смер­ти.

— Вре­мя здесь как буд­то ос­та­нови­лось, — зву­чит пря­мо над ухом Эрэн­дис го­лос Ар-Зим­ра­фель, и де­вуш­ка вы­нуж­де­на вер­нуть­ся к ре­аль­нос­ти. По­сеще­ние гроб­ниц под­хо­дит к кон­цу, а зна­чит, ее ждет дол­гий и уто­митель­ный подъ­ем, а за­тем нес­коль­ко ча­сов мо­лит­вы, каж­дую се­кун­ду ко­торой она бу­дет чувс­тво­вать се­бя пре­датель­ни­цей — не­из­вес­тно, ка­кого на­рода в боль­шей сте­пени. Впро­чем, на ли­це ко­роле­вы на этот раз она то­же не ви­дит ра­дос­тно­го пред­вку­шения.

— В До­лине гроб­ниц я всег­да чувс­твую се­бя по­терян­ной, — приз­на­ет­ся Эрэн­дис. — Ведь где-то по­хоро­нены и мои ро­дите­ли, ба­буш­ки и де­душ­ки. А я уже ни­ког­да не уз­наю, ка­кими они бы­ли, и не смо­гу по­сетить их мо­гилы. Ес­ли им во­об­ще вы­пала та­кая рос­кошь, как дос­той­ное пог­ре­бение.

Прин­цесса ожи­да­ет от Ар-Зим­ра­фель яз­ви­тель­ной от­по­веди, но та не­ожи­дан­но креп­ко стис­ки­ва­ет ее ла­донь.

— Фа­разон ког­да-то пы­тал­ся уз­нать, кем бы­ли ва­ши ро­дите­ли, — глу­хо про­из­но­сит она. — Воз­можно, возь­мись он за де­ло сра­зу, ва­ши пе­реме­щения еще мож­но бы­ло от­сле­дить. Но, са­ми по­нима­ете, вой­на... И мно­гие ну­менор­цы так и не вер­ну­лись с нее до­мой и да­же не удос­то­ились упо­ко­ить­ся на род­ной зем­ле.

— На­ша род­ная зем­ля — Бе­лери­анд, — не­ожи­дан­но рез­ко от­зы­ва­ет­ся Эрэн­дис. — Так, по край­ней ме­ре, счи­та­ет Иш­тар. И его боль­ше нет.

— Я сов­сем за­была об Иш­тар во всей этой су­мато­хе, — под­жи­ма­ет гу­бы Ар-Зим­ра­фель. — Вы­ходит, зря я отос­ла­ла вас так ра­но из Ро­мен­ны. Фа­разо­ну ваш отъ­езд при­шел­ся не по ду­ше, а о его тай­ных де­лах вы так ни­чего и не уз­на­ли.

— Лорд Ала­нор по­доз­ре­ва­ет всех и вся, как обыч­но, — не­вин­но раз­во­дит ру­ками Эрэн­дис. — А ле­ди И­орет — вы ведь зна­ете ее веч­ные чу­дачес­тва. Я ни­чего не мог­ла по­делать.

— По край­ней ме­ре, од­на по­ложи­тель­ная сто­рона в этом все же име­ет­ся, — приз­на­ет ко­роле­ва. — Иш­тар не встре­тилась с пос­лом Ха­рада преж­де мо­его суп­ру­га, а зна­чит, у них не бы­ло вре­мени сго­ворить­ся.

— Что ме­шало им сде­лать это рань­ше, до ка­питу­ляции Мор­до­ра? — они, на­конец, вы­ходят из пе­щеры, и Эрэн­дис жму­рит­ся от ос­ле­питель­но­го сол­нечно­го све­та. — Не ду­маю, что Иш­тар пус­ти­лась бы в путь, не пре­дус­мотрев все воз­можные ва­ри­ан­ты.

— И все же кое-че­го она учесть не мог­ла, — ко­роле­ва поз­во­ля­ет се­бе лег­кую по­лу­улыб­ку. — Ха­рад­рим от­пра­вили в Ар­ме­нелос вов­се не то­го пос­ла, ко­торо­го пла­ниро­вали из­на­чаль­но. Этот че­ловек по­явил­ся в ок­ру­жении пра­вите­ля Ха­рада сов­сем не­дав­но и уже ус­пел до­казать свою спо­соб­ность к ве­дению пе­рего­воров без клин­ка, прис­тавлен­но­го к гор­лу. Он да­же за­ин­те­ресо­вал Фа­разо­на. Пос­ле их встре­чи мой суп­руг был весь­ма во­оду­шев­лен.

— А вы не на­ходи­те это стран­ным? — за­мед­ля­ет шаг Эрэн­дис. — В Ха­раде че­ловек, по­явив­ший­ся из ни­от­ку­да, не мо­жет сде­лать столь стре­митель­ную карь­еру. Он дол­жен был пред­ло­жить их пра­вите­лю что-то очень ве­сомое.

— Он маг, — па­риру­ет Ар-Зим­ра­фель. — Не ба­зар­ный фо­кус­ник, ка­ких сре­ди южан сот­ни, а нас­то­ящий вол­шебник, на­делен­ный да­ром и боль­шой муд­ростью. Ха­раду дав­но не да­вали по­коя при­виле­гии, ко­торы­ми поль­зу­ет­ся ко­роль Ну­мено­ра, под­дер­жка си­них ма­гов — сре­ди все­го про­чего, и они бы­ли счас­тли­вы нем­но­го урав­нять счет.

— И вас это не пу­га­ет? — хму­рит­ся Эрэн­дис. — Где был этот вол­шебник рань­ше и по­чему ре­шил за­явить о се­бе имен­но сей­час, в та­кой удоб­ный мо­мент? Не то, что бы я не­до­оце­нива­ла гос­по­дина Пал­ландо, но…

— Я по­нимаю твои тре­воги, но за­будь их, — ос­та­нав­ли­ва­ет ее ко­роле­ва. — Лан­гон на на­шей сто­роне. До по­ры.

— Лан­гон? — имя ма­га вне­зап­но ка­жет­ся Эрэн­дис смут­но зна­комым. — Вы­ходит, он не ис­терлинг?

— По­хоже, что нет, — от­ве­ча­ет ко­роле­ва. — Он ро­дом из се­вер­ных зе­мель. Мне дос­та­точ­но то­го, что Ала­тар зна­ет, что эта за пти­ца и от­ку­да яви­лась. Во вся­ком слу­чае, этот че­ловек точ­но не став­ленник Мор­до­ра. Са­уро­на и все, что с ним свя­зано, он не­нави­дит лю­той не­навистью и счи­та­ет нас­то­ящей по­гибелью для Ха­рада. Ула­ири его не за­пугать. Ес­ли им с Фа­разо­ном удас­тся най­ти об­щий язык, твою мис­сию в от­но­шение Иш­тар мож­но бу­дет счи­тать ис­полнен­ной.

— Как это? — не­пони­ма­юще смот­рит на нее Эрэн­дис. — Вы ду­ма­ете, Лан­гон сог­ла­сит­ся на ее ус­ло­вия? А как же жре­цы?

— О чем вы толь­ко ду­ма­ете? — со смеш­ком от­кли­ка­ет­ся ко­роле­ва. — Ес­ли че­рез Лан­го­на нам удас­тся зак­лю­чить до­говор с Ха­радом, Иш­тар поп­росту ста­новит­ся нам не нуж­на. Бу­дущее Юга — за прос­ве­щен­ны­ми и та­лан­тли­выми ли­дера­ми, а не кли­кой от­ста­лых жре­цов. Ес­ли они ос­та­нут­ся в мень­шинс­тве, мы смо­жем, на­конец, вер­нуть Ум­бар, а они по­лучат Кханд и столь свя­то ве­ру­ющих в их от­вра­титель­ное уче­ние ва­ри­агов, и на дол­гие го­ды бу­дут изо­лиро­ваны по ту сто­рону Ан­ду­ина. В кон­це кон­цов, — до­бав­ля­ет она, — ес­ли да­же са­ма Иш­тар приз­на­ет, что их ро­дина — за­тонув­ший Бе­лери­анд, у них не ос­та­ет­ся ни­каких прав на ну­менор­скую зем­лю.

— А что бу­дет с Иш­тар? — с сом­не­ни­ем смот­рит на нее Эрэн­дис. — Ей вы то­же поз­во­лите у­ехать?

— Ни в ко­ем слу­чае, — удив­ля­ет­ся Ар-Зим­ра­фель. — Я ведь дав­ным-дав­но ска­зала те­бе, что но­ги этой не­годяй­ки в Сре­диземье боль­ше не бу­дет. Пос­мотрим, нас­коль­ко она до­рога родс­твен­ничкам, что ны­не за­та­ились где-то, как кры­сы. Впро­чем, в их вза­имо­выруч­ку я нис­коль­ко не ве­рю. Так что, по­лагаю, ее ждет та­кая же судь­ба, как и всех про­чих го­сударс­твен­ных прес­тупни­ков.

— Но ведь Иш­тар ни­чего не сде­лала! — воз­му­щен­но вос­кли­ца­ет Эрэн­дис, с тру­дом вос­ста­нав­ли­вая са­мокон­троль. Нес­лы­хан­ная глу­пость — поз­во­лять ко­роле­ве уви­деть ее сла­бос­ти. Од­на­ко Ар-Зим­ра­фель не об­ра­ща­ет вни­мания на ее не­годо­вание, нас­лажда­ясь сво­ей про­думан­ной местью.

— Что нас­чет об­ви­нений в шпи­она­же? Родс­тва с от­ступ­ни­ком, при­гово­рен­ным к смер­ти во всех сво­бод­ных зем­лях? Не­од­нократ­ных ви­зитов в Мор­дор, факт ко­торых она да­же не тру­дит­ся от­ри­цать? Я уже мол­чу об их мер­зос­тном ве­ро­уче­нии, что она, как мне до­нес­ли, прак­ти­ку­ет и здесь, в са­мом сер­дце Ну­мено­рэ, на­кану­не свя­щен­но­го дня Эру­лай­та­лэ! К то­му же, ес­ли од­нажды она уже пре­дала Са­уро­на, что по­меша­ет ей пос­ту­пить так же по от­но­шению к нам? У вас слиш­ком мяг­кое сер­дце, прин­цесса. Поз­воль­те на­пом­нить, что вы дол­жны ду­мать, в пер­вую оче­редь, о бла­ге ди­нас­тии.

— Ваш отец ду­мал о бла­ге ди­нас­тии, — пе­реби­ва­ет ее Эрэн­дис, — и всю жизнь бо­рол­ся с бес­смыс­ленным кро­воп­ро­лити­ем! Ес­ли вы в это не ве­рите, к че­му бы­ли кра­сивые сло­ва над его мо­гилой? И в чем был смысл на­шей по­беды над Мор­до­ром, ес­ли она оз­на­мену­ет­ся каз­ня­ми и рас­пра­вами? Судь­ба Кхан­да, судь­ба Рун не мо­жет за­висеть от то­го, кто из ва­ших со­юз­ни­ков не­нави­дит Са­уро­на!

— По­жалуй­ста, не утом­ляй­те ме­ня этим вздо­ром, — воз­во­дит взгляд Ар-Зим­ра­фель. — Ес­ли мне по­надо­бит­ся кон­суль­та­ция вос­пи­тан­ни­цы мо­его суп­ру­га при уп­равле­нии го­сударс­твом, я вас не­мед­ленно из­ве­щу. А по­ка из­воль­те про­из­но­сить бла­гос­ло­вение на каж­дое ре­шение ва­шей ко­роле­вы, — она не­хоро­шо улы­ба­ет­ся. — Иш­тар свою роль сыг­ра­ла до кон­ца. На ва­шем мес­те я бы боль­ше тре­вожи­лась о собс­твен­ном бу­дущем.

Ар-Зим­ра­фель рез­ко вы­пус­ка­ет ее ру­ку и под­ни­ма­ет­ся в од­ну из ка­рет, что дол­жна дос­та­вить их к мес­ту на­чала шес­твия. Эки­паж тро­га­ет­ся с мес­та, а Эрэн­дис все еще сто­ит не­под­вижно, по­ка на ка­менис­той пло­щад­ке не на­чина­ют по­яв­лять­ся сле­довав­шие за ни­ми прид­ворные да­мы.

По­доз­вав За­мин зна­ком, она де­ла­ет то, о чем, вне вся­ких сом­не­ний, впос­ледс­твии по­жале­ет, — имен­но по­это­му от­кла­дывать мол­ни­енос­но при­нятое ре­шение ни в ко­ем слу­чае не сле­ду­ет.

— Воз­вра­щай­ся в Ар­ме­нелос, — ти­хо от­да­ет она рас­по­ряже­ние. — Пе­редай от ме­ня со­об­ще­ние ле­ди Иш­тар. Толь­ко лич­но, с гла­зу на глаз, и не взду­май об­суждать это ни с кем во двор­це, да­же с ее людь­ми.

— Как мож­но, ва­ше вы­сочес­тво, — то­роп­ли­во за­веря­ет ее За­мин. — Что я дол­жна ска­зать?

— Толь­ко од­но, — соб­равшись с ду­хом, от­ве­ча­ет Эрэн­дис. — Ска­жи ей, что по­сол Ха­рада — вол­шебник по име­ни Лан­гон. У не­го что-то есть про­тив нее. Ес­ли это во­об­ще име­ет ка­кое-то зна­чение, име­ни бу­дет дос­та­точ­но.

— Ее свет­лости гро­зит опас­ность? — взвол­но­ван­но спра­шива­ет За­мин. — И… Фа­ду то­же?

Эрэн­дис раз­дра­жен­но смот­рит на слу­жан­ку, но по­том ре­ша­ет, что в дан­ный мо­мент ее не­жела­тель­ное ув­ле­чение мо­жет пос­лу­жить все­об­ще­му бла­гу.

— И ему, — под­твержда­ет она, ис­крен­не на­де­ясь, что ее сло­ва не ус­лы­шит не­наро­ком ка­кой-ни­будь злоб­ный дух. — А вот до ка­кой сте­пени — пусть Иш­тар са­ма де­ла­ет вы­воды. От­прав­ляй­ся не­мед­ленно и пос­та­рай­ся уп­ра­вить­ся как мож­но ско­рее.

За­мин пос­лушно ки­ва­ет и ис­че­за­ет в тол­пе, а Эрэн­дис де­лит эки­паж с вез­де­сущей те­туш­кой И­орет. День толь­ко на­чина­ет­ся, и до окон­ча­ния мо­лит­вы она не мо­жет поз­во­лить се­бе да­же гло­ток слад­кой во­ды. Спут­ни­ца ее, впро­чем, без­застен­чи­во поль­зу­ет­ся при­виле­ги­ями воз­раста и с удо­воль­стви­ем пь­ет си­роп, прип­равлен­ный ко­рицей — на­вер­ня­ка, втай­не от пле­мян­ни­ка, не по­ощ­рявше­го ее ув­ле­чение слад­ким.

Прин­цесса на­де­ет­ся пе­рех­ва­тить ко­роля до на­чала вос­хожде­ния, но к Ар-Фа­разо­ну не так лег­ко про­бить­ся сквозь тол­пу, и Эрэн­дис при­ходит­ся за­нять скром­ное мес­то где-то в се­реди­не про­цес­сии. До­рога пет­ля­ет, об­ви­вая го­ру по­доб­но змее, а где-то сре­ди се­реб­ристых об­ла­ков ви­та­ют три ог­ромных ор­ла — кар­ти­на, хо­рошо зна­комая каж­до­му па­лом­ни­ку. Эрэн­дис ста­ра­ет­ся дер­жать­ся даль­ше от края уз­кой тро­пы и ис­пу­ган­но вздра­гива­ет, ког­да ее под­хва­тыва­ет под ло­коть уве­рен­ная ру­ка.

— Го­сударь уже спра­шивал о вас, Эрэн­дис, — ве­село за­меча­ет не­весть от­ку­да по­явив­ший­ся Исил­дур. — Ее ве­личес­тво ска­зала, что вы раз­ми­нулись у гроб­ниц.

— Я за­дер­жа­лась, — ми­ло улы­ба­ет­ся прин­цесса и, как обыч­но, крас­не­ет: — А по­том ока­залась в од­ной ка­рете с те­туш­кой лор­да Ала­нора, а она, са­ми зна­ете, ко­го угод­но за­гово­рит до смер­ти. Не мо­гу вы­разить, как хо­чу ско­рее по­видать­ся с го­суда­рем! Ка­жет­ся, он у­ехал ты­сячу лет на­зад!

— Ско­ро ва­ше же­лание ис­полнит­ся, ведь он пос­лал ме­ня най­ти вас. Во вре­мя мо­лит­вы вы дол­жны бу­дете сто­ять ря­дом с ко­роле­вой и ее род­ней.

Эрэн­дис ус­та­ло за­каты­ва­ет гла­за — по­рой обя­зан­ности прин­цессы ока­зыва­ют­ся слиш­ком об­ре­мени­тель­ны­ми. Уди­витель­но, но не ви­дя Иш­тар нес­коль­ко дней, она уже на­чина­ет чувс­тво­вать, что ску­ча­ет по ее об­щес­тву и ос­тро­ум­ным реп­ли­кам, и пер­спек­ти­ва тер­петь жа­лобы и бес­ко­неч­ные сплет­ни млад­ших прин­цесс при­водит ее в от­ча­яние.

Впро­чем, Иш­тар ско­рее бро­сит­ся в мо­ре, чем по доб­рой во­ле приб­ли­зит­ся к свя­тили­щу на Ме­нель­тар­ме. При­дер­жи­ва­ясь не­об­хо­димых для собс­твен­ной бе­зопас­ности при­личий, она с боль­шим пре­дубеж­де­ни­ем от­но­сит­ся ко все­му, что на­поми­на­ет о Ва­лино­ре. Эрэн­дис мог­ла бы уди­вить­ся — ес­ли бы не наб­лю­дала схо­жее по­веде­ние у не­кото­рых осо­бен­но убеж­денных сто­рон­ни­ков идей по­кой­но­го ко­роля Ар-Ги­миль­зо­ра.

— Хо­рошо, что он до­ма, — пов­то­ря­ет Эрэн­дис. Эта мысль ее буд­то ус­по­ка­ива­ет. Исил­дур сог­ласно ки­ва­ет.

— Ко­роле­ва твер­до на­мере­на про­дол­жить че­реду праз­дни­ков, что на­чала еще в Ро­мен­не. Жаль, что вас там не бы­ло, Эрэн­дис, фей­ер­верки бы­ли ве­лико­леп­ны. А се­год­ня, по­лагаю, бу­дут еще луч­ше. Вы ведь еще не зна­ете, что пос­ле мо­лит­вы и це­ремо­нии в трон­ном за­ле его ве­личес­тво ожи­да­ет уз­кий круг гос­тей в сво­их по­ко­ях, оту­жинать с ним. Ду­ма­ет­ся мне, он хо­чет со­об­щить что-то важ­ное ка­сатель­но вой­ны. Мои отец и дед то­же приг­ла­шены. Го­сударь из­вестил о сво­их пла­нах, как толь­ко вер­нулся. И все оку­тано тай­ной.

— Вот как? — Эрэн­дис чувс­тву­ет, что по­тус­то­рон­ний хо­лод, скры­ва­ющий­ся в гроб­ни­цах, сле­ду­ет за ней по пя­там, слов­но тень, и да­же свя­тос­ти Ме­нель­тар­мы не по си­лам по­бедить его злую во­лю. Еще она по­доз­ре­ва­ет, что Исил­дур на­де­ет­ся вы­тянуть из нее ин­форма­цию о за­мыс­ле ко­роля, на­вер­ня­ка, по прось­бе сво­его от­ца, и от это­го ста­новит­ся еще хо­лод­нее. — Что же… я на­де­юсь, это бу­дут хо­рошие но­вос­ти. Толь­ко бы не но­вый по­ход.

— А вот мой дед так не ду­ма­ет, — серь­ез­но воз­ра­жа­ет Исил­дур. — Те­перь, ког­да на­ша глав­ная уг­ро­за — Са­урон — ней­тра­лизо­вана, про­тивос­то­яние Вер­ных и лю­дей ко­роля вы­ходит на но­вый ви­ток. И по­ход — от­личный спо­соб ук­ре­пить свое вли­яние. Ко­ролю по ду­ше по­беди­тели. Вы ведь уже слы­шали о пред­ло­жении лор­да Ала­нора по Ум­ба­ру?

— Ког­да бы я толь­ко ус­пе­ла? — взды­ха­ет Эрэн­дис. — Исил­дур, это же глу­по. Лорд Ала­нор не же­ла­ет зла кня­жес­ко­му до­му Ан­ду­ниэ. Он все­го лишь ис­полня­ет при­казы его ве­личес­тва, как, собс­твен­но, и все мы.

Впер­вые в жиз­ни Эрэн­дис ра­да, ког­да на вер­ши­не го­ры од­на из де­виц из ко­ролев­ской сви­ты бес­це­ремон­но вме­шива­ет­ся в раз­го­вор с ка­ким-то глу­пым воп­ро­сом, утя­гивая ее за со­бой. Те­перь в пол­ной ме­ре ста­новит­ся яс­на иро­ния Ала­нора, с ко­торой тот расс­пра­шивал ее об от­но­шени­ях с Исил­ду­ром. В од­ном вер­ный слу­га го­суда­ря ока­зал­ся прав: год за го­дом про­ходил, и прин­цессой ник­то не ин­те­ресо­вал­ся, она прес­по­кой­но мог­ла чи­тать кни­ги, тан­це­вать на ба­лах и про­водить ле­то у мо­ря, но в од­но­часье все пе­реме­нилось. От­ны­не ее рас­смат­ри­вали, оце­нива­ли и, нис­коль­ко не бес­по­ко­ясь о ее мне­нии, сде­лали частью иг­ры с до­воль­но жес­тки­ми и, глав­ное, со­вер­шенно не­понят­ны­ми пра­вила­ми.

Ар-Зим­ра­фель и стай­ка ок­ру­жа­ющих ее де­вушек при­леж­но пов­то­ря­ют сло­ва древ­ней мо­лит­вы, а Эрэн­дис все тя­желее сто­ять на мес­те, бо­рясь с под­сту­па­ющей дур­но­той. Де­ло ли в нес­терпи­мой да­же для се­реди­ны ле­та жа­ре, на­копив­шихся ус­та­лос­ти и про­тиво­речи­вых впе­чат­ле­ни­ях, ра­зыг­равших­ся нер­вах или пе­ри­оди­чес­ки про­рыва­ющем­ся сквозь мо­нотон­ный го­лос Ар-Фа­разо­на раз­дра­жении, но звон в ушах прин­цессы все на­рас­та­ет, а но­ги вне­зап­но ка­жут­ся сде­лан­ны­ми из пес­ка.

Эрэн­дис от­тя­гива­ет во­рот плот­но об­ле­га­ющей шею на­кид­ки, но во влаж­ном воз­ду­хе, сов­сем не ха­рак­терном для гор, ей чу­дит­ся лишь гор­ча­щий прив­кус ди­ких трав. Ор­лы кру­жат сов­сем низ­ко над зем­лей, сол­нца уже дав­но не вид­но за на­бежав­ши­ми на не­бо мрач­ны­ми об­ла­ками, а спус­тя нес­коль­ко ми­нут вне­зап­но на­чина­ет нак­ра­пывать мел­кий дождь.

— В пер­вый раз на мо­ей па­мяти та­кое, — за­меча­ет ле­ди И­орет. — Эру ни­ког­да не по­сыла­ет дождь во вре­мя мо­лит­вы. Не­хоро­шо это, зна­чит, на­ше слу­жение ему не по нра­ву.

— Что за пред­рассуд­ки! — фыр­ка­ет Иси­ли­эль, од­на из ко­ролев­ских ку­зин. — Прос­то слег­ка мо­росит.

Эрэн­дис зак­ры­ва­ет гла­за, слов­но это мо­жет приг­лу­шить зву­ки вок­руг и при­тупить за­пахи, но тем­но­та, сме­ясь над тщет­ны­ми по­пыт­ка­ми, ув­ле­ка­ет ее в свой та­нец, и она ма­шиналь­но хва­та­ет­ся за ру­ку сто­ящей поб­ли­зос­ти да­мы, что­бы сох­ра­нить рав­но­весие.

— Ва­ше вы­сочес­тво, что с ва­ми? — да­ма обес­по­ко­ен­но по­вора­чива­ет­ся. — Да вы же вся блед­ная, и ру­ки ле­дяные! При­кажи­те по­дать сю­да во­ды не­мед­ленно!

— Эрэн­дис, вы в по­ряд­ке? — при­щури­ва­ет­ся те­туш­ка И­орет. — Вы буд­то при­виде­ние уви­дели!

Эрэн­дис, и в са­мом де­ле, чувс­тву­ет се­бя так, слов­но грань меж­ду ми­рами на нес­коль­ко се­кунд сде­лалась со­вер­шенно эфе­мер­ной, а ок­ру­жа­ющие ее лю­ди прев­ра­тились в свои приз­рачные от­ра­жения. Да­ма скло­ня­ет­ся сов­сем близ­ко к ней, и ее ли­цо со сбе­га­ющи­ми по ще­кам дож­де­выми кап­ля­ми ка­жет­ся без­жизнен­но-се­рым. Прин­цесса не зна­ет, к ко­му об­ра­тить­ся в тол­пе: все вдруг об­ре­та­ют нас­толь­ко от­талки­ва­ющий об­лик, буд­то хо­рошо зна­комых ей лю­дей под­ме­нили на не­из­вес­тно ка­ким чу­дом выб­равших­ся из до­лины Гроб­ниц ду­хов. Сквозь ее па­нику уже не до­лета­ет ни од­ной раз­борчи­вой фра­зы, толь­ко бе­зуп­речно пос­тавлен­ный го­рос ко­роля, чет­ко и вы­рази­тель­но про­из­но­сяще­го бла­годарс­твен­ную мо­лит­ву.

Од­на из птиц в вы­шине из­да­ет ду­шераз­ди­ра­ющий кле­кот, и Эрэн­дис уже не чувс­тву­ет под­хва­тив­ших ее рук. Ме­нель­тар­ма пог­ру­жа­ет­ся в бес­прос­ветную мглу.

По­хоже, ей снит­ся сон, вот толь­ко кар­тинки в нем сме­ня­ют­ся так быс­тро, что ус­ле­дить за пос­ле­дова­тель­ностью не­воз­можно. Дождь над свя­тили­щем прев­ра­ща­ет­ся в нас­то­ящий по­топ, и це­лые ре­ки сте­ка­ют вниз, за­тап­ли­вая по­лыха­ющие в от­блес­ках мол­ний гроб­ни­цы. Иш­тар, раз­ря­жен­ная в од­но из сво­их пыш­ных вос­точных плать­ев, рас­ши­тых зо­лотом, над чем-то за­рази­тель­но сме­ет­ся, а спус­тя мгно­вение уже без­жизнен­но ле­жит на крас­ном от кро­ви пес­ке. Вы­сокий стат­ный тем­но­воло­сый муж­чи­на в ко­роне сто­ит к ней спи­ной, и Эрэн­дис из пос­ледних сил тя­нет к не­му ру­ку, не то взы­вая о по­мощи, не то, нап­ро­тив, ста­ра­ясь за­щитить от опас­ности. Го­сударь неп­ри­выч­но мол­ча­лив, но ког­да она, от­ча­яв­шись, ок­ли­ка­ет его по име­ни, рез­ко обо­рачи­ва­ет­ся. Прин­цесса не мо­жет сдер­жать по­ражен­но­го воз­гла­са — в одеж­дах ко­роля Ар-Фа­разо­на пе­ред ней сто­ит Исил­дур и снис­хо­дитель­но улы­ба­ет­ся.

Эрэн­дис зна­ет лишь один спо­соб по­лучить эту ко­рону.

— Где… где его ве­личес­тво? — шеп­чут не­пос­лушные гу­бы. — Где ко­роль?

— Гос­по­дину не пон­ра­вит­ся, что де­теныш за­да­ет воп­ро­сы, — кар­ка­ющим го­лосом хри­пит со сто­роны орк­ская слу­жан­ка Са­уро­на из дав­не­го сна. — Ма­лень­кая ведь­ма при­носит с со­бой бе­ду.

Исил­дур вдруг ис­че­за­ет, буд­то рас­сы­па­ет­ся в прах, а на его мес­те воз­ни­ка­ет дру­гая фи­гура, ли­ца ко­торой не раз­гля­деть за низ­ко опу­щен­ным ка­пюшо­ном. Ру­ки, что ка­са­ют­ся ли­ца де­вуш­ки, го­рячи нас­толь­ко, что она в не­до­уме­нии от­ша­тыва­ет­ся, а го­лос — го­лос ка­жет­ся ей од­новре­мен­но чу­жим и хо­рошо зна­комым.

— Я ос­тавляю те­бя, что­бы вер­нуть­ся, Хинд, — го­ворит нез­на­комец на вас­так­ском на­речии. — Где бы ты ни бы­ла, зов де­вы мо­ря Рун при­ведет те­бя до­мой.

— Где ко­роль? — встря­хива­ет она го­ловой и чувс­тву­ет, что на­чина­ет про­сыпать­ся. Нез­на­комец, как и дру­гие об­ра­зы из ее сна, рас­тво­ря­ет­ся в не­из­вес­тнос­ти, и она тщет­но пы­та­ет­ся ух­ва­тить его за ши­рокий ру­кав ман­тии. — Что вы сде­лали с ко­ролем?

— Со­об­щи­те его ве­личес­тву, не­мед­ленно, — че­рес­чур гром­кий жен­ский го­лос окон­ча­тель­но раз­ве­ива­ет ви­дение. — Она оч­ну­лась.

Хло­па­ющие две­ри, шум­ные раз­го­воры, су­ета вок­руг — ког­да Эрэн­дис от­кры­ва­ет гла­за, она не сра­зу уз­на­ет ком­на­ту, в ко­торую ее пе­ренес­ли. Це­литель­ни­ца, что хло­почет ря­дом, вы­дыха­ет с яв­ным об­легче­ни­ем.

— Вы нас по­ряд­ком на­пуга­ли, ва­ше вы­сочес­тво, — она поп­равля­ет по­душ­ки и тут же под­но­сит к ее гу­бам ку­бок с тем­ной жид­костью. — Вы­пей­те, вам ста­нет лег­че. Вам сей­час нуж­но мно­го пить и еще боль­ше — от­ды­хать.

— Что со мной про­изош­ло? — Эрэн­дис пы­та­ет­ся при­под­нять­ся и мор­щится от ло­мящей бо­ли во всем те­ле. — Я пом­ню толь­ко Ми­нул-Та­рик… и ор­лов… тог­да еще по­шел дождь…

— Вы два дня про­лежа­ли в ли­хорад­ке, гос­по­жа, — от­ве­ча­ет це­литель­ни­ца. — По­теря­ли соз­на­ние пря­мо во вре­мя мо­лит­вы. Го­сударь при­казал поз­вать луч­ших док­то­ров и не­мед­ленно из­вестить его, как толь­ко нас­ту­пят улуч­ше­ния. Вы зас­та­вили всех по­вол­но­вать­ся.

— Два дня? — Эрэн­дис не­веря­ще ка­ча­ет го­ловой. — Я не при­ходи­ла в се­бя два дня? Но где же я сей­час?

— Ра­зуме­ет­ся, во двор­це, — це­литель­ни­ца за­бира­ет пус­той ку­бок и тут же на­пол­ня­ет его но­вым ле­карс­твом. — Его ве­личес­тво был так сер­дит. Ска­зал, нас­то­ящее бе­зумие — ус­тра­ивать шес­твие в та­кую страш­ную жа­ру. Вы, к то­му же, бы­ли в то ут­ро го­лод­ны и, вер­но, сов­сем без сил. Я ни­ког­да не бы­ла сто­рон­ни­цей это­го ре­лиги­оз­но­го фа­натиз­ма…

— Эрэн­дис! — Ар-Фа­разон вхо­дит в по­меще­ние быс­тро, по­рывис­то, и по­лы ман­тии раз­ви­ва­ют­ся за его спи­ной. Це­литель­ни­ца тут же вска­кива­ет на но­ги и скло­ня­ет­ся пе­ред ним в глу­боком пок­ло­не.

— Как ты се­бя чувс­тву­ешь? — ко­роль за­нима­ет мес­то под­ле ее пос­те­ли и при­каса­ет­ся ру­кой ко лбу. — В ка­ком она сос­то­янии? — спра­шива­ет он це­литель­ни­цу.

— Прин­цесса пош­ла на поп­равку, — угод­ли­во от­ве­ча­ет та. — Хо­тя ночь в бре­ду ме­ня очень обес­по­ко­ила. Ду­маю, не мень­ше не­дели ей сле­ду­ет про­вес­ти под наб­лю­дени­ем. Она все вре­мя зва­ла вас. Да­же сей­час, пер­вым де­лом спро­сила, где его ве­личес­тво.

— Этот сон, — вспо­мина­ет Эрэн­дис и ежит­ся от ох­ва­тив­ше­го ее су­евер­но­го стра­ха. — Я ни­как не мог­ла най­ти вас, вы все вре­мя ку­да-то ис­че­зали. А по­том Иш­тар… и Исил­дур, да, я со­вер­шенно точ­но ви­дела Исил­ду­ра в ва­шей ко­роне. Еще и при­няла его за вас. Прос­ти­те, ва­ше ве­личес­тво, я бол­таю глу­пос­ти, — поп­равля­ет­ся она, за­метив пом­рачнев­шее ли­цо Ар-Фа­разо­на.

Взма­хом ру­ки тот от­сы­ла­ет це­литель­ни­цу, од­на­ко не спе­шит уп­ре­кать Эрэн­дис за не­подо­ба­ющие раз­го­воры.

— Ты еще очень сла­ба, — го­ворит он. — Я ве­лю прис­лать сю­да твою слу­жан­ку. И ле­ди И­орет очень хо­тела те­бя на­вес­тить. Ка­жет­ся, она при­да­ет осо­бое мис­ти­чес­кое зна­чение про­изо­шед­ше­му на Ми­нул-Та­рик. По ее сло­вам, те­бе мог­ло от­крыть­ся ви­дение, ко­торое те­бя и на­пуга­ло. Сны, что яв­ля­ют­ся в свя­тили­ще, как пра­вило, ве­щие.

— Я так не ду­маю, — со­вер­шенно ис­крен­не ус­ме­ха­ет­ся де­вуш­ка. — Я не ви­дела ни­чего, кро­ме дож­дя. Я так ра­да, что вы здесь. Те­перь я очень быс­тро поп­равлюсь. Я жда­ла вас.

— Я знаю, — доб­ро­душ­но улы­ба­ет­ся ко­роль. — Так жда­ла, что сбе­жала от ме­ня в сто­лицу. Хо­тя осу­дить те­бя за лю­бопытс­тво я не мо­гу, здесь бы­ло, на что взгля­нуть. Я бла­года­рен, что ты ни­чего не ска­зала Ар-Зим­ра­фель. Она под­ня­ла бы мно­го шу­ма, вме­шались бы эти крюч­котво­ры из со­вета Ски­пет­ра и дос­та­вили бы Ала­нору не­мало проб­лем. Я уже со­об­щил им. Ве­чером пос­ле мо­лит­вы, за ужи­ном.

— И как ко­роле­ва от­неслась… ко все­му? — ши­роко рас­кры­ва­ет гла­за Эрэн­дис. — По­верить не мо­гу, что я это про­пус­ти­ла.

— Она пе­режи­вет, — по­жима­ет пле­чами ко­роль. — Она при­няла мои ар­гу­мен­ты. Мы не мог­ли ос­та­вить Са­уро­на в Мор­до­ре. Его си­лу не­об­хо­димо дер­жать под кон­тро­лем. Ког­да те­бе ста­нет луч­ше, мы по­гово­рим об этом.

— Будь­те с ним ос­то­рож­ны, — вне­зап­но про­сит Эрэн­дис, креп­че сжав его ру­ку. — Я не смею со­вето­вать и не знаю, как вы со­бира­етесь ре­шить его судь­бу, но мно­го раз все об­ду­май­те.

— Я хо­рошо по­нимаю, с кем имею де­ло, моя до­рогая, — ки­ва­ет ко­роль. — Не ду­май сей­час о Са­уро­не. Ты дол­жна сос­ре­дото­чить­ся толь­ко на сво­ем выз­до­ров­ле­нии.

— А Иш­тар? — не удер­жи­ва­ет­ся она от тре­вожа­щего ее воп­ро­са. — Что те­перь бу­дет с ней? Ко­роле­ва рас­ска­зала мне о Лан­го­не...

— И, как обыч­но, мно­гое пре­уве­личи­ла, де­лясь с то­бой сво­ими со­об­ра­жени­ями, — с ус­мешкой про­дол­жа­ет Ар-Фа­разон. — Ле­ди Иш­тар ме­ня впе­чат­ли­ла сво­ей ре­шитель­ностью в на­мере­ни­ях бо­роть­ся за ос­во­бож­де­ние во­еноп­ленных из Кхан­да. Она про­дол­жит поль­зо­вать­ся на­шим гос­тепри­имс­твом до тех пор, по­ка мы не при­дем к сог­ла­шению по Ум­ба­ру.

— Зна­чит, она ос­та­нет­ся здесь нав­сегда, — не­воль­но вы­рыва­ет­ся у Эрэн­дис. — Я не ве­рю, что нам удас­тся вер­нуть го­род без вой­ны. Лорд Ала­нор го­ворит, что ва­ши дип­ло­маты свою го­лову не в сос­то­янии най­ти без ге­ог­ра­фичес­кой кар­ты. Боль­шинс­тво в сво­ей жиз­ни не ви­дело ни­чего, кро­ме Ну­мено­рэ.

Ар-Фа­разо­на ее пря­моли­ней­ность, по­хоже, раз­вле­ка­ет.

— Не вре­мя и не мес­то стро­ить прог­но­зы, — от­зы­ва­ет­ся он. — Твое соз­на­ние еще за­тума­нено зель­ями и ле­карс­тва­ми. Ска­жу толь­ко, что не­обя­затель­но пре­давать Ум­бар ог­ню, что­бы до­бить­ся от его жи­телей по­вино­вения. Есть и дру­гие спо­собы. Но го­лову та­кой оча­рова­тель­ной юной де­вицы дол­жны за­нимать бо­лее при­ят­ные хло­поты. Ког­да я воз­вра­щал­ся до­мой из Мор­до­ра, я о мно­гом ус­пел по­думать. В том чис­ле, о том, как до­рога для че­лове­ка семья. И как важ­но, что­бы его вто­рая по­лови­на бы­ла из то­го же тес­та, что и он.

— К че­му вы это го­вори­те? — нас­то­ражи­ва­ет­ся Эрэн­дис. — Не­уже­ли опа­сения ко­роле­вы не бес­почвен­ны? Вы нес­час­тли­вы с ней?

— Речь сей­час не обо мне и ко­роле­ве, — ос­та­нав­ли­ва­ет ее Ар-Фа­разон. — Я го­ворил о те­бе. В тво­ем воз­расте моя мать уже зак­лю­чила по­мол­вку с мо­им от­цом. Суп­ру­га моя, как и по­лага­ет­ся доб­рой те­туш­ке, взя­ла на се­бя за­боты об ус­трой­стве судь­бы тво­ей ку­зины Иси­ли­эль. Вот я и по­думал, что за тя­гота­ми вой­ны мы не дол­жны за­бывать, ра­ди че­го бе­рем в ру­ки ору­жие — ра­ди счас­тли­вого бу­дуще­го на­ших де­тей и про­дол­же­ния на­шего ро­да под мир­ным не­бом.

Эрэн­дис не сра­зу на­ходит­ся с от­ве­том, слов­но все про­ис­хо­дящее вок­руг — не бо­лее, чем про­дол­же­ние ее кош­марно­го сна. Сос­ре­дото­чить­ся на глав­ном не уда­ет­ся — вмес­то это­го прин­цесса за­чем-то от­ме­ча­ет не­ров­ный юж­ный за­гар ко­роля, его осо­бен­но за­мет­ную в па­рад­ных одеж­дах ху­добу, выц­ветшие пря­ди во­лос. За­бав­но, в род­ных кра­ях она ни­ког­да не пред­став­ля­ла, что чер­ный цвет то­же мо­жет вы­горать на сол­нце, слов­но во­лосы ис­терлин­гов не бы­ли под­властны ма­гии Ари­эн.

— Вы хо­тите вы­дать ме­ня за­муж? — уточ­ня­ет она, ста­ра­ясь до по­ры до вре­мени не вы­казы­вать ра­зоча­рова­ния, и ко­роль до­воль­но улы­ба­ет­ся.

— Раз­ве не об этом меч­та­ет лю­бая де­вуш­ка? Я не ста­ну скры­вать от те­бя свои мо­тивы, Эрэн­дис. Ум­бар ско­ро вер­нется под наш кон­троль, а со вре­менем — и дру­гие зем­ли под властью ха­рад­рим. Мы не мо­жем поз­во­лить Вра­гу и про­дол­жа­телям его де­ла и даль­ше уг­ро­жать на­шей бе­зопас­ности из Мор­до­ра. Мне ну­жен на юге на­деж­ный че­ловек, из мес­тных, пе­кущий­ся об ин­те­ресах ди­нас­тии. И хо­тя поч­ти вся твоя жизнь прош­ла в Ну­мено­рэ, в тво­их жи­лах те­чет ис­терлинг­ская кровь, и ха­рак­те­ром ты не по­хожа на мес­тных де­виц. Вот по­чему я убеж­ден, что брак с ко­рен­ным ну­менор­цем вряд ли сде­ла­ет те­бя счас­тли­вой. Ты зна­ешь, я не до­веряю ма­гам, но этот лорд Лан­гон вов­ре­мя ока­зал­ся здесь. Он сам пред­ло­жил выс­ту­пить пос­редни­ком при зак­лю­чении тво­ей по­мол­вки с сы­ном пра­вите­ля Ха­рада, и я не ви­жу при­чин от­ве­тить от­ка­зом.

— Вы го­вори­те о том, что же­ла­ете мне счастья, и од­новре­мен­но нас­та­ива­ете на по­мол­вке в по­лити­чес­ких ин­те­ресах? — не­веря­ще пе­рес­пра­шива­ет Эрэн­дис. — И мне да­же не бу­дет поз­во­лено уви­деть мо­его же­ниха?

— Ра­зуме­ет­ся, все за­висит лишь от тво­его ре­шения, Эрэн­дис, — сво­дит бро­ви на пе­рено­сице Ар-Фа­разон. — Но поз­воль на­пом­нить те­бе, что и я в свое вре­мя пос­та­вил ин­те­ресы ди­нас­тии на пер­вое мес­то. Ина­че, воз­можно, выб­рал бы се­бе со­вер­шенно дру­гую же­ну.

— А Иси­ли­эль? — бес­цвет­но ин­те­ресу­ет­ся прин­цесса. — Для нее вы то­же прис­мотре­ли ха­рад­ско­го прин­ца?

— К за­мужес­тву Иси­ли­эль я от­но­шения не имею, все это де­ла ее ве­личес­тва, — сжи­ма­ет гу­бы Ар-Фа­разон. — Впро­чем, ре­шение ее ра­зум­но, и я охот­но дам свое бла­гос­ло­вение на ее брак с сы­ном Элен­ди­ла.

— Вы име­ете в ви­ду Ана­ри­она? — Эрэн­дис изо всех сил стис­ки­ва­ет край по­душ­ки, что­бы не выз­вать у ко­роля не­нуж­ных по­доз­ре­ний, но тот ни­ког­да не об­ла­дал дос­та­точ­ной ду­шев­ной чут­костью, что­бы за­метить что-то.

— Нет, ка­жет­ся, Ар-Зим­ра­фель го­вори­ла об Исил­ду­ре... Вер­ные в пос­леднее вре­мя об­ре­та­ют все боль­шую си­лу, и я не ви­жу дру­гого спо­соба бо­роть­ся с Аман­ди­лом, кро­ме как свя­зав его не­руши­мыми уза­ми с на­шей семь­ей. По­нача­лу я ду­мал о те­бе, но пу­тешес­твие на юг зас­та­вило ме­ня пе­рес­мотреть при­ори­теты. Лю­ди там жи­вут иной жизнью... И да­же ес­ли бы Исил­дур сам про­сил тво­ей ру­ки, я бы с ве­личай­шим не­одоб­ре­ни­ем при­нял та­кой со­юз. Так что не ви­дать ему мо­ей ко­роны, кро­ме как в тво­их снах, до­рогая Эрэн­дис. Но, по­жалуй, мы слиш­ком за­гово­рились о де­лах, а я бы не хо­тел утом­лять те­бя, по­ка ты не оп­ра­вишь­ся от бо­лез­ни. На­де­юсь, что доб­рые вес­ти ус­ко­рят твое выз­до­ров­ле­ние.

Ког­да Ар-Фа­разон ухо­дит, а пе­ред Эрэн­дис вы­рас­та­ет це­лая го­ра пу­зырь­ков и фи­алов с раз­но­об­разны­ми сна­добь­ями, ее сил хва­та­ет лишь на то, что­бы вы­мучен­но улы­бать­ся на за­меча­ния це­литель­ни­цы. Бед­ная ба­буш­ка да­же в са­мых сме­лых фан­та­зи­ях пред­ста­вить се­бе не мог­ла, что веч­но но­сяща­яся по по­бережью и кур­га­нам Хинд с раз­би­тыми ко­лен­ка­ми и спу­тан­ны­ми во­лоса­ми в один прек­расный день ста­нет не­вес­той пра­вите­ля… нет, по­жалуй, сто­ит на­зывать ве­щи сво­ими име­нами, не­вес­той на­мес­тни­ка ну­менор­ско­го ко­роля в Ха­раде. Ни од­на вас­так­ская де­воч­ка из зем­ли Рун не удос­та­ива­лась по­доб­ной чес­ти.

— Зна­ете, в Ум­ба­ре дол­гое вре­мя бы­това­ло рас­простра­нен­ное заб­лужде­ние, буд­то бы ваш го­сударь — са­мов­люблен­ный и не­даль­но­вид­ный бол­ван, за­полу­чив­ший прес­тол лишь бла­года­ря хит­рости сво­его от­ца, — па­рой не­дель рань­ше ту­ман­но за­меча­ет Иш­тар. — При­ят­но бы­ло поз­на­комить­ся с ва­ми и по­нять, что жизнь ку­да мно­гог­раннее и ин­те­рес­нее, чем мы толь­ко мо­жем се­бе пред­ста­вить.

— Что же я сде­лала та­кого не­обыч­но­го? — удив­ля­ет­ся Эрэн­дис. — Во мне нет ни­чего осо­бен­но­го.

— Как дав­но ко­роль при­вез вас в Ну­менор? — при­щури­ва­ет­ся Иш­тар. — Боль­ше де­сяти лет на­зад, это точ­но. Тог­да ник­то не сом­не­вал­ся в том, что Май­рон вы­иг­ра­ет вой­ну. Он всег­да вы­иг­ры­ва­ет, хо­тя за­час­тую не зна­ет по­том, что де­лать с эти­ми по­беда­ми… А вот Ар-Фа­разон да­же за­ведо­мо без­на­деж­ную си­ту­ацию уме­ет об­ра­тить се­бе на поль­зу. Вы­рас­тить в сво­ем до­ме ис­терлинг­скую де­воч­ку, вос­пи­тать эда­кое со­чета­ние ну­менор­ской спе­си и вас­так­ско­го тем­пе­рамен­та да и еще и га­ран­ти­ровать ей под­дер­жку ди­нас­тии… За ва­шу ру­ку и сер­дце раз­вернут­ся не­шуточ­ные ба­талии, ес­ли толь­ко Ар-Фа­разон за­ранее не ре­шил ва­шу судь­бу. И я не удив­люсь, ес­ли этот план от­части был про­думан им уже тог­да.

— Вы, дол­жно быть, шу­тите, — от­не­кива­ет­ся Эрэн­дис. — Го­сударь так со мной не пос­ту­пит.

— Но раз­ве вы не на­ходи­те это стран­ным? — вкрад­чи­во за­меча­ет Иш­тар. — Ма­ло ли бед­ных и нес­час­тных де­тей по­пада­ло на не­воль­ничьи рын­ки? Ни до вас, ни пос­ле я не за­меча­ла за Ар-Фа­разо­ном стрем­ле­ния дать кров всем си­ротам. Он выб­рал вас, та­кую кра­сивую… Вы ут­вер­жда­ете, что не пом­ни­те сво­его прош­ло­го, но как знать, воз­можно, ва­ши ро­дите­ли за­нима­ли вы­сокое по­ложе­ние по мер­кам сво­ей стра­ны. Воз­можно, кто-то из ва­ших ро­дичей уце­лел, и на не­го мож­но пов­ли­ять че­рез вас.

— Вы слиш­ком дол­го об­ща­лись с Тар-Май­ро­ном, — жес­тко об­ры­ва­ет ее Эрэн­дис, — и сей­час рас­сужда­ете так, как пос­ту­пил бы он. Я не же­лаю это­го слу­шать.

— Но вы не смо­жете от­ве­тить так ко­ролю, ес­ли он взду­ма­ет удач­но вы­дать вас за­муж где-ни­будь на Вос­то­ке, — не ос­та­ет­ся в дол­гу Иш­тар. — Так уду­ша­юще мно­го для си­роты из сте­пей Рун и так ос­корби­тель­но ма­ло для прин­цессы Ну­мено­рэ. Но выб­рать для вас же­ниха сре­ди ну­менор­цев — слиш­ком боль­шой вы­зов об­щес­тву да­же для Ар-Фа­разо­на. Мо­литесь, что­бы я оши­балась, ва­ше вы­сочес­тво.

Иш­тар ни­ког­да не оши­ба­ет­ся, в этом Эрэн­дис уже ус­пе­ла убе­дить­ся. Она прик­ры­ва­ет гла­за, на миг пред­став­ляя се­бя в зве­нящей тя­желы­ми зо­лоты­ми под­веска­ми тра­дици­он­ной ди­аде­ме ко­роле­вы Ха­рада. Вый­дя за­муж за прин­ца, она смо­жет, на­конец, по­кинуть в пос­ледние дни все бо­лее тя­готив­ший ее ос­тров, вер­нуть­ся до­мой, пос­та­рать­ся сде­лать луч­ше жизнь на­рода, с ко­торым она бы­ла столь нес­пра­вед­ли­во раз­лу­чена. Смо­жет вспом­нить род­ной язык и мо­лит­вы, за про­из­не­сение ко­торых в Ар­ме­нело­се в лю­бой мо­мент рис­ку­ет впасть в не­милость ко­роля, при­нес­ти нас­то­ящие жер­твы де­ве мо­ря Рун и из­ба­вить Фа­да от уни­зитель­ной учас­ти слу­ги. Воз­можно да­же, Иш­тар смо­жет при­ехать ее на­вес­тить, и им не при­дет­ся бе­седо­вать по­луше­потом, опа­са­ясь под­слу­шива­ния. И ес­ли Са­урон в один прек­расный день все же ре­шит вспом­нить о мес­ти, она, Эрэн­дис, бу­дет уже да­леко. В кон­це кон­цов, за­дум­ка го­суда­ря вов­се не так пло­ха, как мог­ло бы по­казать­ся на пер­вый взгляд.

Вот толь­ко Эрэн­дис по­чему-то хо­чет­ся пла­кать от бес­си­лия.