Ученик чародея (джен)

В другом мире

1

Дик перевернулся на своей подстилке и снова попытался уснуть. Он уже давно смирился со своей участью сироты и не ждал от жизни ничего хорошего. Но то, что происходило в последние дни, было выше его сил. Дядя Эйвон и тётя Аурелия даже слышать не хотели о школе оруженосцев, и Дик пролил немало слёз, думая о том, что всю жизнь ему придётся провести в выстывшем надорском замке и питаться одной овсянкой. Ах, если бы его родители были живы! Но Эгмонт и Мирабелла погибли, когда Дику был всего годик: лошади понесли, и карета с герцогом и герцогиней Надора рухнула с обрывистого горного склона. Его родители давно покоились в фамильном склепе и ничем не могли помочь своему сыну. Дик совсем их не помнил и страдал от этого. Дядя и тётя рассказывали ему, что он ехал в той карете вместе с родителями и чудом остался жив, отделавшись лишь шрамом на руке. Но сиротам всегда приходилось тяжело, это Дик за свою короткую жизнь успел понять, и даже от кузена Наля не стоило ждать никакого сочувствия.

Но что началось, когда в замок пришло письмо из Лаик, уведомляющее о том, что Дик должен отправиться туда для обучения! Дядя Эйвон грозил написать королю и кричал, что никогда не отпустит Дика в столицу и что он должен быть благодарен за заботу: его оберегают от столичных напастей, ведь в Олларии царит сплошной разврат. Дик испытывал признательность за то, что ему не дали умереть с голоду и не выгнали из дома, но ему было плохо.

Он очень хотел увидеть Лаик, столицу, познакомиться с мальчиками из знатных семей, среди которых он, возможно, найдёт себе друга… Но дядя Эйвон и тётя Аурелия были непреклонны, а когда в замок пришло десятое по счёту письмо, просто собрались, взяли Дика и Наля и уехали жить в охотничий домик в двух днях пути от замка. Слугам они велели на все вопросы отвечать, что хозяев нет дома и неизвестно, когда они вернутся. А дядя ещё и вооружился огромным арбалетом, из которого не умел стрелять.

В домике было сыро и холодно. Дядя, тётя и Наль спали в соседней комнате на шкурах и укрывались одеялами, там было более-менее тепло от очага, а Дику дали одно куцее одеяло и отправили спать в нетопленую клетушку — что-то вроде сеней. Он был голоден и очень замёрз, но больше всего его мучила обида на несправедливость судьбы. Лязгая зубами, Дик кутался в одеяло, но потом оставил это бесплодное занятие и уставился в окно, за которым был осенний мрак.

Никогда его не возьмут в Лаик, никогда ему не увидеть красивую столицу, никогда…

Громкий стук в дверь заставил его вздрогнуть. Кого ещё принесло тёмной ночью? Он сел на лежанке и прислушался. В соседней комнате раздался шум — это проснулись родственники.

Стук повторился. За дверью в комнату послышался шорох шагов, и оттуда, выставив перед собою арбалет, выглянул дядя Эйвон. Следом показалась тётя Аурелия со свечой в руке.

— Кто там? — спросил дядя, направив арбалет на дверь. Дик, съёжившись, со страхом наблюдал за происходящим.

— Откройте, — потребовали снаружи. Дядя и тётя переглянулись. Дядя с неохотой кивнул, и тётя дрожащими руками отодвинула засов. В дверном проёме появилась грузная приземистая фигура.

— Добрый вечер, — не слишком вежливо буркнула она. — Меня зовут Арнольд Арамона, я смотритель в Лаик. Мне нужен Ричард Окделл.

2

Дик с затаённой радостью оглядывал богато убранный зал, в котором вот-вот должен был начаться торжественный ужин по случаю приёма новых унаров. Слуги уже разносили кушанья, и у Дика текли слюнки, но он знал, что сейчас эр Август должен произнести речь и только после этого можно будет приступить к трапезе.

Дик был рад хотя бы тому, что поступил в Лаик: он боялся, что его сочтут непригодным для обучения в школе оруженосцев и отдадут обратно дяде и тёте, но ничего подобного не произошло. Будущих унаров просто по одному вызывали в комнату рядом с залом, и сидящий там почтенный седой мэтр в остроконечной шляпе задавал им вопросы и выносил решение. Мальчиков разделили на четыре группы, каждая из которых носила своё название. Дик попал в Дом Скал и испытал ни с чем не сравнимое облегчение от того, что на самом деле никого из унаров не признали негодным к обучению и судьба была благосклонна к нему так же, как и к другим.

Все мальчики сидели за одним столом и ожидали торжественной речи. Рядом с Диком вертелся Арно Савиньяк, которого отправили в Дом Молний, напротив с совершенно невозмутимым видом восседал Валентин Придд, который попал в Дом Волн, а больше Дик ещё не успел ни с кем познакомиться.

Эр Август поднялся и постучал ножом по бокалу — и тут же стихли осторожные шепотки.

— Я рад приветствовать вас, унары, в этот знаменательный день, — начал эр Август. Дик плохо запоминал, что он говорит, он смотрел на блюдо с жареным карпом, которое оказалось прямо перед ним; ему хотелось тайком стянуть с него хотя бы веточку зелени, так силён был голод, но он не посмел и принялся рассматривать будущих учителей.

Почти тут же его взгляд натолкнулся на весьма красивого мужчину, одетого в чёрный камзол с синей оторочкой. Он разговаривал со своим соседом.

Дик тихонько обернулся к Арно и тронул его за рукав.

— А что это за учитель, который беседует вон с тем стариком? — спросил он как можно тише.

Арно нахмурился и прошептал:

— Это Рокэ Алва, он будет учить нас фехтованию. Ой…

Упомянутый Алва поднял голову и безошибочно нашёл их взглядом среди других унаров, заставив испуганно притихнуть.

Но Дик уже понял, что от этого человека можно ждать только неприятностей. Иначе почему именно сейчас мучительно заныл старый шрам на правой руке?

Дик сразу захотел оказаться подальше отсюда.

Даже в другом мире.

В конце концов, чем плохи другие миры — за исключением того, что там должно быть лучше, чем здесь?