Тонкости портальной магии (джен)

Гарри был несколько ошарашен срочным приглашением в личные комнаты Северуса и выглядел откровенно испуганным, но, увидев Геральта, расслабился. Геральт хмыкнул — все-таки стареет он, теряет хватку. Теперь уже он кажется куда менее опасным, чем обычный алхимик.

 — Поттер! — велел Северус. — Сядьте на стул.

И кто-то еще называл Геральта бесчувственным и бестактным? Пожалуй, Йен стоит познакомиться с Северусом.

 — Гарри, — сказал ведьмак мягко, — профессор Снейп не планирует вскрывать тебе живот и изучать твои внутренности. Нам просто нужно проверить состояние кое-что. Помнишь, ты говорил про сны?

Гарри кивнул и осторожно сел на краешек стула. Геральт подошел к нему, наклонился и внимательно осмотрел шрам. Он действительно выглядел как бритвенный разрез, который только-только начал затягиваться пленкой, но еще иногда кровит.

 — Болит? — спросил он.

 — Иногда. Когда Волдеморт поблизости или, — Гарри замялся, но все-таки продолжил, — мне кажется, когда он испытывает сильные эмоции. Радуется или злится.

Это очень хреново звучало.

 — Посмотри, — сказал он Северусу и отошел в сторону. Тот тоже склонился над Гарри, коснулся пару раз шрама пальцами, потом вытащил волшебную палочку и сделал несколько замысловатых движений.

 — Свободны, Поттер, — сообщил он минут через пятнадцать. Гарри вопросительно взглянул на Геральта, тот вздохнул и сказал:

 — Пока иди.

 — Геральт, — твердо произнес Гарри, — я понимаю, вы взрослые и все знаете лучше, но это моя голова. Я имею право знать, что с ней происходит.

 — Она пуста, Поттер, — прошипел Северус.

Гарри побледнел, подскочил со стула, но не ушел:

 — Простите, сэр, — сказал он с нажимом на последнее слово, — но это не так.

 — Ваша жажда славы и внимания неуемны, Поттер. Как же, уникальный шрам, уникальные сны. И вам не приходит в голову, что ваше любопытство неуместно. Вы просто «имеете право знать».

Геральт вздохнул и присел на край стола. Очевидно, это надолго. Северус сел на любимого конька, а Гарри слишком упрямый и любопытный, чтобы просто отступить и уйти. Он притянул к себе чашку холодного чая (все никак они с Северусом не находили времени выбраться в деревню и пополнить запасы нормальных напитков), осушил ее одним махом и придвинул к себе свиток с рассказом о разделении души. Все больше пользы, чем слушать этих двоих.

 — Минут десять очков за дерзость, Поттер! — донеслось до него. Он вздохнул и отложил свиток, встал со стола и уточнил:

 — Не надоело еще?

 — Не вмешивайся, — резко сказал Северус.

 — Чтобы ты его прибил? Спасибо за совет, но — нет. Он мне еще живым нужен, — Геральт посмотрел на мальчика внимательно, и тот сделал шаг назад, явно испугавшись.

Геральт мысленно выругался. Весемира бы сюда — он отлично разбирался с детьми, успокаивал их. А вот ему в голову почему-то не приходят идеи, как сказать ребенку, что в нем живет кусок души темного мага.

Гарри между тем несколько успокоился, испуг из его взгляда пропал, сменившись решимостью.

 — Геральт, я понимаю, что мне не понравится услышанное. Но я должен знать.

Северус сбоку зашипел на манер гадюки, но Геральт жестом предложил ему помолчать — шипение затихло. Геральт сел на стул, так, чтобы его лицо было на одном уровне с лицом мальчика, и медленно сказал:

 — Дело не в том, понравится тебе это или нет, а в том, что у нас нет уверенности в своей правоте. Когда будет ясно, в чем дело, я лично расскажу тебе обо всем, ясно?

 — Но…

 — А пока мы с профессором Снейпом выясняем, что же там с твоими снами и с твоей головой, ты займешься своим главным делом — приложишь все усилия к тому, чтобы не сдохнуть на Турнире. Ты разобрался с подсказкой?

 — Нет, но…

 — Советую начать. До второго тура не так уж много времени.

 — Но оно просто вопит! — резко сказал Гарри. — Это не подсказка, а издевательство над ушами какое-то! Что мне толку от этого воя?

 — Так вопит или воет? — переспросил Геральт.

 — Вопит, я думаю, — сказал Гарри, немного помолчав. — Не как живое существо. Уши режет.

 — А ты решил пожалеть свои уши?

Гарри чуть покраснел и кивнул.

 — Какая-нибудь тварь на втором этапе будет этому очень рада. А вот я несколько расстроюсь. Так что иди и займись первоочередным делом — подумай, кто, что и где может вопить настолько громко и неприятно.

 — А шрам?

 — А шрам, — пожал плечами Геральт, — у тебя на лбу уже сколько-то там лет. И еще некоторое время точно сможет там продержаться. Выживешь на Турнире — будешь думать о шраме.

Гарри снова замолчал, о чем-то задумавшись, потом поднял глаза от пола и уверено сказал:

 — Я понял. Извините, Геральт. Извините, профессор Снейп.

Гарри вышел из комнаты, а Северус рявкнул:

 — Как ты смеешь меня прерывать и осаживать, как мальчишку!

Геральт резко развернулся к нему. Северус выглядел разъяренным, сверкал глазами и разве что слюной не брызгал.

 — Если бы ты вел себя не как мальчишка, это не потребовалось, — спокойно сказал ведьмак.

 — Я взрослый человек, опытный маг и учитель этого маленького идиота, а ты затыкаешь меня, как студента! — прорычал он. — По какому праву?

Геральт пожал плечами и отвернулся. Ссориться с Северусом не хотелось — во-первых, он был единственным хорошим собеседником в замке, а во-вторых, у них было общее дело. Но и объяснять ему, что, если сравнивать возраст и жизненный опыт, Северус и правда значительно младше, тоже не было желания.

 — Я задал вопрос, — тише, но куда холоднее продолжил Северус.

Геральт вздохнул — ну, что же за привычка у людей, вечно лезть в выяснение отношений? Больше нее Геральта, пожалуй, удивляло только стремление каждого третьего встречного мужика с топором убить обученного ведьмака, причем тем самым ржавым топором.

 — Вот чего ты привязался? — спросил он, поворачиваясь. — У нас лорд неубитый сидит, осколки души его где-то раскиданы, а ты кидаешься на запуганного ребенка, а теперь думаешь, чем бы меня таким проклясть обидным и болезненным.

Северус нахмурился и отвел взгляд:

 — Нервы. Ты прав, вернемся к делу.

До утра они смогли придумать более или менее действенную схему, как именно искать части души лорда и что с ними после этого делать. Не понятно было только одного — как поступать с Гарри. Травить его ядом василиска или сжигать Адским пламенем даже Северус не желал, а других способов вытащить кусочек лорда они пока не знали.

 — С этим я пойду к Дамблдору, — наконец, сказал Геральт, когда они закончили свои расчеты (точнее, когда Северус закончил их расчеты, а Геральт закончил изучение клыка местного василиска).

На самом деле, с Дамблдору пора было пойти уже давно — как заказчик, он имел полное право знать о ходе выполнения заказа, а как сильный маг вполне мог посоветовать пару идей. Но Северус, к удивлению ведьмака, быстро сказал:

 — Нет.

 — Причины?

 — Множество. Начиная с того, что Дамблдор почти наверняка уже знает о частях души Темного лорда — и пока ничего не предпринимает. И заканчивая тем, что… — Северус поколебался и договорил: — тем, что у меня нет уверенности в том, что он будет стараться сохранить Поттеру жизнь. Дамблдор привязан к мальчишке и заботится о нем, но, если речь пойдет о полном уничтожении Темного лорда, сумеет им пожертвовать.

Геральт задумчиво потер подбородок — такой расклад ему не слишком нравился. Он ненавидел выбирать меньшее из двух зол, так что вариант «пожертвовать ребенком, чтобы убить лорда» не рассматривал вовсе. А Дамблдор, если верить Северусу, такой выбор сделать способен.

 — Я не готов так рисковать, — продолжил Северус.

 — Тогда, — Геральт отложил в сторону клык василиска и начал закреплять мечи в ножнах на спине, — пора заняться делом.

Собственно, план был достаточно прост — Северус был уверен, что, имея немного крови Гарри и пару десятков крайне редких ингредиентов, сможет создать зелье, которое позволит существенно сузить круг поисков. Но проблема заключалась в тех самых ингредиентах. Некоторые у него были — тот же яд василиска или перо феникса, а другие достать было крайне сложно. Так что Геральту предстояла увлекательная прогулка в Запретный лес и близкое знакомство с его малоприятной даже зимой флорой и агрессивной фауной.

Изначально Северус рвался составить Геральту компанию, но ведьмак от этого сомнительного предложения отказался — он был не прочь размять кости и убить нескольких чудовищ, но вот перспектива охранять зельевара его не радовала. Северус, правда, пытался убедить Геральта в том, что никакая охрана ему не нужна, но Геральта спас ключевой аргумент:

 — Кажется, я не лезу в твою алхимию и не помогаю тебе варить зелья. Мне в моем деле тоже помощь не нужна.

Северус пробурчал что-то не очень приятное о Геральте и его сексуальных связях с мантикорой, но согласился и остался в замке — что-то там готовить.

Запретный лес встретил Геральта тишиной, только снег еле слышно похрустывал под его сапогами. Опушка и подлесок были пустыми, если не считать белок и еще каких-то мелких зверьков, возможно, кроликов. Но едва Геральт вступил под сень огромных деревьев, как услышал слева чье-то тяжелое дыхание. Существо было достаточно далеко, шагах в тридцати, но однозначно уже почуяло Геральта и приближалось к нему. Геральт затаился и приготовился к встрече гостя, а потом чуть не выругался вслух — к нему полз всего-навсего мелкий главоглаз, вернее, местная их разновидность. Так как мозг твари был очевидно меньше глаз и здорового жала, Геральт без колебаний разрубил его пополам и пошел дальше. Северус заверил его, что где-то в лесу есть логово пауков-акромантулов, с которых Геральт и решил начать. Было очевидно, что колония гигантских пауков не станет селиться рядом с опушкой, но и в самый центр леса не заберется. Геральт некоторое время вслушивался в звуки леса, а потом уверено зашагал в выбранном направлении. Ему потребовалось около получаса, чтобы наткнуться на первые обрывки огромной паутины. После этого он активировал знак «Квен» и пошел медленней. Пауки сами по себе для него опасности не представляли — во-первых, их главное оружие — яд — портив ведьмаков не действовал, а во-вторых, их хитиновые тела отлично разрубались мечом и сжигались знаком «Игни». Но вот если их будет лишком много, они смогут просто задавить его массой. Еще несколько минут спустя стало очевидно, что Геральт приближается к логову. Он уже слушал неторопливые шевеления множества ног и чуял неприятный запах полусгнившего мяса в коконах. Он пригнулся и приблизился к большой расщелине, на дне которой расположилось более тысячи крупных пауков. Он замер. Логика подсказывала, что такого размера колония — очень плохое соседство для школы, но его собственный Кодекс не предполагал такое количество неоплачиваемой работы. В конце концов, его дело — добыть яд одного акромантула, а лучше — принести Северусу голову, чтобы тот смог сам нацедить столько яда, сколько ему будет нужно.

Сомнения Геральта разрешил тяжелый низкий голос, раздавшийся из глубины расщелины:

 — Хагрид? Это ты?

Хагрид был профессором ухода за магическими существами и, насколько Геральт мог судить, весьма добродушным полувеликаном. Почему паук ожидает его прихода?

 — Хагрид! — снова раздался голос. — Я давно тебя жду.

Это было уже очень интересно. Возможно ли, что Хагрид приручил всю эту стаю? Мозг пауков был слишком примитивен, чтобы их можно было выдрессировать, так что вряд ли.

 — Это не совсем Хагрид, — произнес Геральт со своего места.

 — А кто это? И что ты здесь делаешь?

 — Это ты что здесь делаешь? Не подходящий климат для пауков.

 — Хагрид перенес меня сюда много лет назад. Теперь это мой дом, — ответил паук, — а ты — пища.

При этих словах пауки, до сих пор вяло копошившиеся на дне, единой волной устремились вверх, туда, где стоял Геральт. Это было ожидаемо, и первый же десяток был встречен потоком пламени. Отлично горящие твари посыпались обратно вниз, поджигая прочих, но были те, кто избежал огня. Геральт вытащил серебряный меч и первым же движением уничтожил сразу троих, после чего мягким перекатом ушел в сторону — на то место, где он только что стоял, упало сразу четыре паука — их Геральт «Аардом» сбросил обратно вниз. Дальше началась рутина. Пауки были слишком тупы, чтобы догадаться окружить врага, поэтому перли напрямую. Геральт жег их, сбрасывал в пещеру и методично разрубал пополам тех, которые не попадали под пламя. Постепенно лавина начала иссякать — пауки заканчивались. Геральт вытер пот со лба и заметил:

 — Точно старею, — после чего пополз вниз — раз уж он уничтожил колонию, следовало позаботиться и о кладках.

Яйца, спрятанные в норах под слоями паутины, Геральт просто сжег — как и любые насекомые, пауки плодились с огромной скоростью и в короткое время снова заняли бы пещеру. Когда с последней, судя по всему, кладкой было покончено, из глубины вдруг раздался голос:

 — Кто ты такой?

Конечно, главный паук, основатель колонии, выжил — Геральт бы заметил, если бы на него напала настолько здоровая туша. Снова обнажив меч, он приблизился к завешенной паутиной глубокой норе и заглянул внутрь. Паук действительно был огромен — в полтора человеческих роста длиной, с массивными жвалами и огромными белесыми глазами. Его щетинистый панцирь выглядел тусклым, словно паук был очень и очень стар.

 — Хагрид бы защитил меня и моих детей, — продолжил паук.

 — Вполне вероятно, — согласился Геральт, потом махнул рукой и пошел обратно, прихватив по дороге голову покрупней. С Хагридом о его питомцах он еще поговорит, но один старый паук не опасен, так что пусть живет. В конце концов, может, он и впрямь Хагриду дорог?

С головой акромантула на плече передвигаться было менее удобно, чем без нее, но Геральт все-таки с успехом добыл неаппетитно пахнущий хищный гриб, росший на ветке хвойного дерева, и пальцы агрессивного красного колпака, после чего направился обратно к Хогвартсу, но вдруг замер.

До его слуха донесся отчетливый стук копыт очень крупной лошади, и почти сразу же на небольшую поляну выбежал кентавр. Кентавров Геральт раньше не видел, поэтому с любопытством наклонил голову на бок, изучая его. Существо, по сути, не было похоже ни на человека, ни на лошадь. На две головы выше Геральта, оно обладало слишком острыми и грубыми чертами лица и излишне выращенной мускулатурой. Передние копыта были расположены ближе друг к другу, чем задние, хвост был короче конского и менее пышным, а вот волосы скорее напоминали гриву и росли не только на голове, но и на верхней части спины.

 — Что ты здесь делаешь, чужак? — спросил кентавр недовольно. В отличие от паука, он был однозначно разумен, поэтому Геральт даже не притронулся к мечу и спокойно ответил:

 — Мимо иду.

 — Это территория кентавров, чужак. Людям здесь не место.

 — Так я и не человек, — заметил он. Кентавр нахмурился и скрестил руки на груди, потом произнес:

 — Вижу, что не человек. Ты охотник за чудовищами, в этом мире их давно нет.

 — Это и заметно, — сказал Геральт, тряхнув головой акромантула. Кентавр снова нахмурился, поднял глаза вверх, где сквозь голые ветви с трудом различалось серое небо, и кивнул:

 — Еще немного, и Марс выйдет в зенит, а Сатурн развернет свои кольца.

Геральт тоже со знанием дела посмотрел на небо — ни Марса, и Сатурна, ни чьих бы то ни было колец (что бы это все ни значило) не увидел, но спорить не стал.

 — Да, Марс с каждым годом все ярче, — повторил кентавр.

 — Точно, — согласился с ним Геральт и, махнув на прощанье паучьей башкой, пошел дальше. Кентавр ему мешать не стал, и вскоре Геральт уже выкладывал свои трофеи на столе перед Северусом. Тот как-то странно посмотрел на голову паука, но от комментариев воздержался и принялся за дело. Геральту оставалось только ждать результатов (и, судя по выразительным взглядам зельевара, во время ожидания принять ванну).