Хогвартс тебя ждет (гет)

Поначалу Гермиона даже не осознала, что сегодня день ее рождения — пока не бросила беглый взгляд на календарь. И как она умудрилась дойти до такой точки равнодушия, что ей безразличен собственный день рождения? Итак, она стала на год старше, но, определенно, не чувствовала себя шестнадцатилетней. Вообще, что это должно было значить? Полная свобода, внимание молодых людей, отношения? Это было не для Гермионы — как и все остальное. Для нее нигде не было места.

Гермиона осторожно, чтобы не разбудить других девушек в спальне — иначе разверзнется Ад недовольных ранним пробуждением — встала с постели и направилась в ванную комнату, все еще не до конца проснувшаяся. Ей потребуется немало времени, чтобы привести в порядок свои непослушные волосы и закрепить прическу лаком, который мама дала ей с собой.

Умывшись, Гермиона решила, что наносить макияж нет смысла. Зачем? И что там еще предстояло сделать? Никакие ее действия, никакие ухищрения не изменят того, что есть. Все это бесполезно.

Она внимательно изучила свое отражение в зеркале и пришла к выводу, что определенно не похожа на шестнадцатилетнюю девушку. Гермиона выглядела на удивление младше своих лет. Маленькое худенькое личико. Она и не собиралась сегодня ощущать себя как-то по-особенному. Всего лишь очередной скучный день. Единственный человек, который знал о ее дне рождения в замке — Невилл — но, наверное, он забыл. Он, черт бы его подрал, всегда все забывал.

Гермиона осторожно вышла из ванной, пытаясь ступать как можно тише, но она едва держалась на ногах. Недостаток сна давал о себе знать, и она прекрасно это понимала. Однако ничего поделать с этим Гермиона не могла. Нездоровая привычка. И подтверждением тому были спящие девушки в спальне.

Она потерла глаза, переоделась в школьную форму, взяла свои книги, а затем спустилась в общую гостиную, едва не споткнувшись на лестнице. Гермиона крепче прижала к груди свои книги, как всегда это делала. Единственным человеком в гостиной оказался Гарри. Он кивнул ей, криво улыбнувшись уголками губ. Она кивнула ему в ответ и, миновав портрет Полной Дамы, направилась в библиотеку.

Единственным, чего она с нетерпением ждала, были ночные прогулки с Гарри. На людях они вели себя так, словно не знают друг друга. Может, это было и к лучшему. Гарри стали бы дразнить, если бы кто-то узнал об их знакомстве — и они оба это понимали. Впрочем, Гермиону сей грустный факт почти не расстраивал — они с Гарри были не то чтобы уж очень близкими друзьями… да и вообще друзьями не являлись. Кроме того, Гермиона признавалась себе, что не полностью ему доверяет. Но в том, чтобы проводить с ним всю ночь напролет, было что-то такое... В эти моменты она чувствовала себя… свободной. Находиться рядом с ним для нее было огромным облегчением.

Гермиона продолжала учить вместе с Гарри зельеварение, и на прошлой неделе он даже правильно ответил на один из каверзных вопросов профессора Снейпа — к большому удивлению студентов и самого профессора. После занятия Гарри подмигнул Гермионе, и она была счастлива весь день, а ночью они долго смеялись над этим. Она нечасто видела, как смеется Гарри. Скудные обрывки сведений о его прошлом, смутные намеки еще были свежи в ее памяти. Сама мысль, что он жил там, где не был любим никем, поразила ее до глубины души. Может, они и не были друзьями, но его история коснулась ее сердца. История человека, который жил столь ужасной жизнью, его чувства... Гермиона не знала подробностей, не знала всех ответов на свои вопросы — лишь догадывалась, что с ним случилось что-то очень плохое. И какая-то часть ее души даже не желала больше ничего знать.

У Гарри была волшебная палочка, но, по его словам, он так и не преуспел в создании заклинаний, хотя у него и получилось несколько искр. Гермиона хотела было предложить ему помощь, но, беспокоясь о своей собственной безопасности, вовремя прикусила язык. К тому же она не хотела увидеть его реакцию на свою магию. Профессор МакГонагалл уже предупреждала ее. Становилось ясно, что с ним произошло что-то плохое, и это связано с волшебством — оттого он так боится магии.

К тому времени, когда пришла пора завтракать, рядом с ней грузно уселся Невилл. Гермиона прекрасно понимала, что ее единственный друг забыл о ее дне рождения. И так каждый год. А она о его дне рождения всегда помнила. И зачем она вообще возилась с ним? Конечно, они были друзьями и поэтому пытались поладить друг с другом, но она так быстро от него уставала. Их взгляды расходились абсолютно во всем. Он не поспевал за ней.

— Доброе утро, Гермиона, — сонно пробормотал Невилл.

— Доброе утро, Невилл, — натянуто ответила Гермиона. Да и чего она хотела? Не столь высоки были ее ожидания, чтобы надеяться на что-то. Ее настроение, однако, улучшилось, когда перед ней приземлилась сова, к лапке которой было привязано письмо и посылка.

— Что это такое? — лениво поинтересовался Невилл. Он все еще не до конца проснулся. И до сих пор не вспомнил о том, какое число на дворе. Как типично для него.

Гермиона проигнорировала его вопрос и сосредоточила внимание на посылке от родителей. Она аккуратно отвязала письмо и посылку, а сова улетела обратно через окно Большого Зала. Несколько человек с любопытством посмотрели на Гермиону, словно не понимая, зачем кто-то утруждает себя подарками Грейнджер на ее день рождения. Она разорвала конверт и раскрыла пергамент. Письмо было длинным. Родители желали ей хорошего дня рождения, писали, насколько сильно любят ее и гордятся ею. Почерк в письме разнился — видимо, мама и папа писали его вдвоем. Аккуратный мелкий почерк мамы говорил, что она теперь «девушка», а неразборчивый почерк отца напоминал ей, что у нее отбоя не будет от молодых людей, поскольку ей теперь шестнадцать. Она перечитывала письмо вновь и вновь. От него веяло парфюмом матери. Она так скучала по своим родителям. Как хорошо, что где-то далеко-далеко в мире существуют два человека, которые по-настоящему дорожат Гермионой и заботятся о ней.

Пытаясь сдержать слезы, Гермиона стала разворачивать подарок. Остальным студентам наскучило смотреть на Грейнджер и ее подарок, и они вернулись к своим обычным занятиям.

— Ох, сегодня твой день рождения! — внезапно выпалил Невилл — он пришел к этому умозаключению, когда увидел подарок. — С днем рождения, Гермиона! Ведь знал же, что что-то забыл…

Бедный Невилл. Его напоминалка была разбита Драко Малфоем во время обучения полетам на метле еще на первом курсе.

Гермиона быстро поблагодарила Невилла, а затем аккуратно развернула подарок. Внутри была маленькая коробочка с узорами. Она медленно провела по ним пальцами, а затем осторожно открыла — и ахнула.

Внутри оказался кулон в форме сердца на тонкой серебряной цепочке. Самое красивое украшение из всех, когда-либо виденных ею! Ее лицо осветилось улыбкой — что случалось редко. Прекрасный подарок вызвал острую тоску по родителям. Как бы она хотела их увидеть, хоть ненадолго! И как много значила для нее пара месяцев, проведенных в родительском доме…

— Невилл, поможешь? — вежливо попросила она, указав на кулон. Он вытер губы от соуса тыльной стороной ладони и кивнул, а она повернулась к нему спиной. Он застегнул цепочку вокруг ее шеи. Звук получился весьма резким.

— Спасибо, — мягко поблагодарила его Гермиона и с восхищением коснулась кулона пальцами.

— Прости, Миона, я не приготовил для тебя подарка... — сонно произнес Невилл, потирая глаза. — Я отправлю бабуле сову, может, она что-то подберет для тебя…

— Все в порядке, Невилл, — кротко ответила Гермиона. В этом не было нужды.

Остальная часть дня прошла на удивление спокойно. Конечно, другие студенты не переставали судачить о ней, но новое изысканное украшение на ее шее сегодня отвлекало Гермиону от всех пересудов. Полоумная Лавгуд — девушка, которая была еще менее популярна, чем Гермиона — прошла мимо нее по коридору и сказала, что ее украшение «очень необычное», но в то же время «привлекает взгляд». Наверное, ее слова стоило принять за своеобразный комплимент.

Гарри опять блестяще справился с заданием Снейпа на уроке зельеварения и, поймав взгляд Гермионы, подмигнул ей, как и в прошлый раз. Гермиона слабо улыбнулась в ответ. А в целом ничто не нарушало обычную школьную рутину.

У Гермионы складывались весьма странные отношения с Гарри Поттером.

Ночью, когда никто их не видел, они могли быть самими собой. Они болтали о школе, о магии, о том, как их растили среди магглов, и о многом другом. Через несколько недель подобных бесед им стало гораздо уютнее друг с другом. Ей казалось странным — иметь настоящего собеседника. Разговаривая с Невиллом, она старалась о многом не упоминать, не говорить с ним ни о чем важном. Но с Гарри Поттером было все иначе. Она могла с ним поговорить так, как прежде доводилось только с родителями. Конечно, он все еще пугал ее своими порой неожиданными действиями и загадочным прошлым, о котором она так толком и не узнала… но к этому она уже привыкла.

Ближе к концу урока трансфигурации Гермиона получила записку от МакГонагалл: «Приходите ко мне в кабинет после занятия.». И сразу же принялась искать причины, по которым ее вызвали. Вдруг она что-то сделала не так? Правда, она точно за собой таких поступков не помнит. На деле же, она вела себя гораздо лучше, чем другие студенты, особенно, учитывая их отношение к ней. Так или иначе, после занятия Гермиона прошла в кабинет профессора и тихо закрыла за собой дверь.

— Садитесь, — приказала МакГонагалл.

— Вы хотели меня видеть? — Гермиона сглотнула и села, покрепче прижав к груди свои книги.

— Да. Это о ваших ночных прогулках с Поттером.

— И что же насчет них? — с любопытством поинтересовалась Гермиона. Они нарушили какие-то правила?

— Я лишь хотела поинтересоваться, как вы ладите друг с другом. Хочу убедиться, что все в полном порядке.

— Ох, — вздохнула Гермиона, чувствуя громадное облегчение. — Да, все в порядке.

— Точно? — брови МакГонагалл поползли вверх от любопытства, словно она ожидала куда более подробного ответа.

— Гарри не такой уж плохой человек, — неловко произнесла Гермиона. — Думаю, у него просто плохая репутация.

— Я тоже так считаю, — кивнула профессор. — Итак, все в полном порядке? Никаких проблем или жалоб?

— Никаких. — Гермиона потерла глаза.

— Понимаю. Что ж, если у вас все, то вы знаете, где меня найти.

— Да, профессор, — кивнула Гермиона и направилась к выходу. Она уже коснулась тонкой рукой дверной ручки, когда МакГонагалл снова заговорила.

— Ох, я забыла вам кое-что сказать, мисс Грейнджер. Я приняла во внимание тот случай с мисс Чанг, который произошел пару недель назад. Учителя в курсе слухов, знаете ли. Она понесет заслуженное наказание за свои действия. Надеюсь, ей будет над чем подумать.

Гермиона замерла, не зная, как правильно отреагировать на ее слова.

— Спасибо, — тихо произнесла она и вышла. Оказавшись в коридоре, Гермиона прислонилась спиной к закрытой двери и глубоко выдохнула. Чжоу Чанг официально наказана за свои действия, но остановит ли ее это в будущем? Нет. Самая распространенная ошибка учителей: ничто не остановит таких людей, как Чжоу Чанг. И это расстраивало.

В эту ночь Гермиона снова встретилась с Гарри. Он опаздывал. Как обычно. Она никогда не задавала ему об этом вопросов… В какой-то степени это стало неотъемлемой частью их встреч.

— Ты видела, как я снова надрал ему задницу? — сходу спросил Гарри вместо приветствия. Похоже, он говорил о Снейпе.

— Да, — засмеялась Гермиона, соглашаясь. — Это было здорово.

— Все благодаря тебе, — с улыбкой ответил Гарри. — Честно, я бы не смог справиться без твоей помощи, Гермиона.

— Без проблем, — улыбнулась она в ответ.

Они прошли мимо башни Гриффиндора, храня молчание и игнорируя портреты, которые наперебой выкрикивали, что здесь идет юный Поттер, и что они давно пропустили отбой.

— Красивый кулон, — внезапно заметил Гарри, кивнув на ее украшение. Гермиона мягко дотронулась до кулона. Холодный металл встретился с ее теплыми пальцами.

— Спасибо, — мягко ответила она. Кроме Луны и Невилла, Гарри был единственным человеком, который заметил ее украшение.

— Ты его вчера не носила.

Обычно молодые люди не задают таких вопросов… не так ли?

— Мои родители отправили его мне по почте, — объяснила она, улыбнувшись воспоминаниям.

— Как мило с их стороны, — похоже, он думал, что это обычный подарок.

— Ох, что ж… сегодня мой день рождения, поэтому они и прислали его, — пробормотала она. Ей было крайне неловко упоминать о том, что у нее сегодня день рождения… словно она требовала подарка от Гарри или поздравления, или торта. Она привыкла к тому, что никому нет дела до этого дня.

Ярко-зеленые глаза Гарри распахнулись от удивления.

— Ох, с днем рождения тогда! — с улыбкой произнес Гарри. Он смотрел на нее более пристально, чем обычно. Он не сказал, что должен был приготовить для нее подарок, но это было и ни к чему.

— Спасибо.

— Ты получила другие подарки? — спросил он.

Мерлин... Гермиона думала, что, поздравив ее, он на этом остановится.

— Эээ… что ж… Невилл снова забыл о моем дне рождения, так что… — она замялась и пожала плечами, не зная, что сказать ему. Невилл был ее единственным другом. К сожалению. Она почти чувствовала себя виноватой перед ним за то, что говорит о нем с Гарри. Почти.

— Ох, прости.

Они продолжали идти по коридору, их шаги глухо отдавались эхом от пустых стен замка. Хогвартс ночью выглядел совсем иначе. Она потерла глаза.

— Невилл всегда все забывает, — наконец произнесла она. Гермиона никогда не рассказывала родителям, насколько тяжело быть другом Невилла. — Это почти как… не знаю, как сказать.

— Как что?

— Как я только что сказала. Он все забывает, — она глубоко вздохнула. — Я почти всегда делаю его домашние работы, так как он ничего не знает. Он мой друг и все такое, но он… безнадежен. И иногда мне действительно сложно иметь с ним дело каждый день. Да и уверенности в себе он не придает, к сожалению.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Что ж… иногда, когда у меня бывают не лучшие дни в жизни, он умудряется сказать, что у меня лохматая прическа или с носом что-то не так… Ох, забудь, что я сейчас тебе наговорила.

Гермиона непроизвольно встряхнула волосами. Иногда Невилл мог сказать, что она выглядит не очень привлекательно, или что с ее волосами не все в порядке, или что ей необходимо больше есть, и все в таком духе… Поначалу он так не говорил… Но чем дольше они общались, тем чаще он критиковал ее. Может, злость на собственные ошибки заставляла его замечать промахи других людей? Так или иначе, но это действовало ей на нервы.

— Но с твоими волосами и носом все в порядке, — озадаченно прокомментировал Гарри. Он выглядел крайне смущенным, словно не понимал точку зрения Невилла.

— Что ж, спасибо, — тихо ответила Гермиона. Она хотела поспорить с ним, но Гарри вряд ли стал бы слушать ее возражения. Поэтому она скрестила руки на груди и уперлась взглядом в пол. Было невозможно поверить в то, что Гарри не разделял мнения Невилла. Может, он просто притворялся.

— Я не понимаю, почему Невилл говорит такие вещи, — внезапно произнес Гарри. Он повернулся к ней лицом и взглянул на нее своими зелеными глазами. — Знаешь, я думаю, что ты очень красивая.

Гермиона замерла, а секундой позже остановился и Гарри. Она посмотрела на него.

— Эээ… спасибо…

В ее ушах все еще звучали его слова, но она не могла их понять. Знаешь, я думаю, что ты очень красивая.

Никто, кроме ее семьи — никто из молодых людей — никогда не говорил ей, что она красивая, или что-нибудь в этом духе. Поэтому было очень странно слышать такие слова в свой адрес. Неосознанно Гермиона даже захотела повернуться и проверить, не идет ли рядом с ними красивая девушка, и не с ней ли все это время общается Гарри.

Казалось почти невозможным, что такой парень, как Гарри — если признаться себе честно, то он был крайне привлекательным, хотя она никогда и не думала о нем в таком ключе — скажет, что она красивая. Такая девушка, как Гермиона. К сожалению, все совсем не так. Она — скучная, страшная, прямолинейная.

Но где-то в глубине души ей хотелось кричать от восторга, потому что кто-то назвал ее красивой. И ее сердце забилось сильнее.

— Я.. эээ… хотела зайти в совятню. Поблагодарить родителей… — неуверенно произнесла Гермиона.

— Показывай дорогу, — понимающе кивнул Гарри.

Погода была прохладная. В начале учебного года стояли теплые дни, но сейчас была уже глубокая осень, и холод ощущался всей кожей.

— Следовало захватить с собой куртку, — глупо призналась Гермиона.

Наконец, они добрались до совятни, и она вытащила свое письмо из кармана джинсов. На Гермионе была лишь длинная футболка, и она сильно обхватила себя руками в попытке согреться. Она так спешила, что не подумала надеть что-то теплее.

Набросив на Гарри согревающие чары, Гермиона наколдовала Люмос. На кончике ее волшебной палочки появился яркий огонек. Она размышляла о том, насколько Гарри преуспел в освоении собственной магии, но решила не спрашивать его об этом. Если он не слишком далеко продвинулся, то ему будет неловко.

— Это займет всего лишь минутку, — пообещала она.

Гермиона окинула беглым взглядом сов и выбрала сову среднего размера с темным оперением. Большие глаза птицы сфокусировались на девушке, и та поманила ее печеньем. Пока она привязывала письмо к лапке совы, она внезапно решила задать вопрос, который возник у нее еще в прошлый раз.

— Твои друзья отвечают на твои письма? —спросила она Гарри, поворачиваясь к нему лицом.

— Ох… Эээ, да, — неловко ответил он.

— Хорошо.

— Ох, черт подери! Можешь подержать мою палочку, пока я привязываю письмо? — попросила Гермиона спустя несколько минут усердной работы. — Думаю, я написала слишком много, и теперь письмо гораздо сложнее привязать…

— Эээ… конечно, — замялся было Гарри, но все же собрался с духом.

— Держи, — она чувствовала, что с ее стороны было глупо доверять ему свою волшебную палочку, учитывая его чувствительность к чужой магии — но для него, наверное, это будет полезно. Она вручила ему палочку, а он крепко сжал ее в пальцах. Пожалуй, слишком крепко — но она не стала делать ему замечание. Его рука дрожала.

Что же такое с ним случилось, что он так боится магии? Ей было страшно спрашивать его об этом. Сейчас он даже выглядел не так, как обычно. Он выглядел словно испуганный ребенок. Он боялся. И это было настолько непривычно — видеть его таким...

Гермиона быстро привязывала письмо, пока Гарри дрожащей рукой пытался удержать ее палочку. Через минуту она закончила.

— Готово, — быстро произнесла она, и он тут же вернул ей ее волшебную палочку.

— Прости, — искренне извинилась она. Гарри явно нервничал. — Знаешь, палочка не сделает ничего, пока ты сам ей не прикажешь. Нокс.

Свет на конце палочки погас, а сова растворилась в ночном небе, таком же темном, как и ее крылья.

— Знаю, — просто ответил Поттер.

Они вышли из совятни.

— Не уверена, что знаешь, — честно призналась она. Сейчас она говорила правду. Гарри вопрошающе взглянул на нее, но, к ее огромному удивлению, ничего не ответил.

— Я бы хотела тебе помочь, — продолжала Гермиона.

Сейчас она понимала, что действительно желает ему помочь. Ей было больно видеть, как он боится магии… Ведь магия — такая прекрасная вещь! Почему он не может этого видеть? Прежде она боялась помогать ему — но кто-то должен его наставлять. Иначе куда ему идти дальше? Там, где он был раньше, его не ждут — так что же произойдет, если и в волшебном мире для него не будет места? Он будет потерян. Потерян так же, как она… Она прекрасно понимала эти чувства, и не хотела, чтобы Гарри ощущал то же самое.

Гарри вновь посмотрел на нее тем же невыразимым взглядом, словно обдумывая ее предложение. Тем временем они приблизились к дверям замка, и Гарри молча открыл их для нее.

— Но для того, чтобы помочь тебе, — продолжала Гермиона, — я должна знать, что произошло с тобой. Я должна знать, что повлияло на тебя. Иначе я не смогу понять, как помочь тебе.

Сейчас Гарри выглядел так, словно боролся с самим собой. С одной стороны, это был огромный секрет, с другой — он нуждался в чьей-то помощи. Гарри вздохнул и закрыл лицо руками, а через несколько минут решительно опустил руки и прямо взглянул на нее.

— То, что я сейчас расскажу тебе, должно остаться между нами, — произнес Поттер. Гермиона кивнула. Она никому не расскажет. По крайней мере, это самое меньшее, что она может сделать для него. — Тогда давай найдем место, где мы сможем поговорить, Гермиона. Это длинная история…