K1L1: Судьба Акроса. 5 эпизод: Auribus teneo lupum (beta) (джен)

Полковник Джон Моррис мирился со многими вещами в своей нелегкой жизни. Всё во благо Акватики. Он мог смириться с тем, что высшее руководство военного Анклава, по сути, выгнало его в ссылку, отправив командовать гарнизоном в Акросе. Несомненно, во благо Акватики. Он мог смириться со своим шрамом, который получил пятнадцать лет назад. Уродливый отпечаток великого подвига отпугивал от Джона девушек, и ему так и не удалось полноценно построить личную жизнь. Всё во благо Акватики. Он мог смириться с тем, что оказался взаперти с тысячами обычных жителей злополучного города. И тоже во благо Акватики. Он мог смирится с кошмарами, в которых раз за разом видел лицо Уолли Саливана, его по-собачьи верные глаза. И это тоже было во благо Акватики. Кажется, удача окончательно отвернулась от Джона. Интересно, когда это произошло? Вчера? Сегодня? О нет, это произошло тогда, сразу после подвига, о котором трубила вся Акватика. Счастливый случай, может быть, судьба. Интересно: судьба и удача, кто они друг другу? Родные сестры или злая мачеха и безвольная падчерица? А что было потом? Честь и слава? Трудовые и скучные будни в должности гарнизонного командующего Гилеоном. Ах, да! К должности причитались преданные собачьи глаза Уолли Саливана. Так себе награда…

Выискивая и борясь с внешними врагами Анклава, Моррис, как и следовало ожидать, не знал о внутренних интригах и интриганах. Ему об этом просто забыли сказать, обратив горячий и непримиримый пыл Джона в совсем другое русло. Когда последний адепт Серой церкви был осуждён, работа Морриса оказалась законченной, а сам он вдруг стал неудобен. На политической карте Союза Городов появлялись новые амбициозные фигуры. Старые методы прямолинейного напора сменились гибкими дипломатичными разговорами — и снова интриги, интриги и еще раз интриги. Так к власти пришёл принцепс Этан Лок. Джона попросили вернуться обратно в лоно Анклава. В Штормворте для него уже подготовили маленький пыльный кабинет, где-то в подвалах нулевого этажа. И даже это было во благо Акватики!

Моррис никогда не высказывал неудовольствия решениями высшего руководства. Как истинный фанат своего ремесла, он не имел привычки критиковать приказы, только исполнять. Он давно смирился с этим. Единственное, с чем Джон никогда не примирился бы, это с безвольным ожиданием собственной смерти. Наградной пистолет, который Моррис носил с собой целый день, под утро занял своё привычное место в коробке среди медалей и отличительных знаков. Там же полковник хранил свой неприкосновенный запас: старую бутылку с виски. Её содержимое опустело наполовину, и опустело уже давно. Еще до того, как адмирал Харвестер преподнес виски своему протеже в качестве признательности за безупречное несение службы. Божественный напиток, произведённый на поверхности ещё до Великого Исхода, на две головы превосходил тот суррогат, что сейчас варили на Гилеоне и Тартусе. Джон задумчиво скрутил крышку, нащупал в темноте стакан. После неожиданного отключения электроэнергии и очередного блокирования дверей Моррис уже был готов не только проститься с жизнью, а уже отчетливо желал этого. Страх давно прошёл. Осталось только раздражение: палач слишком затягивал процедуру, и это становилось скучным.

— Будете? — Джон наполнил стакан на четверть, вдруг поднял глаза на секретаря, что снова оказалась заперта с ним в одном кабинете.

Во время аварийного отключения Мария зашла к полковнику, напомнить, чтобы тот связался с портовой зоной, как было обещано Винсенту Дирку. Уже больше часа женщина сидела в углу на стуле, не произнося ни звука. Она откликнулась на неожиданное предложение, окинув Морриса недоверчивым взглядом. Он никогда не предлагал ей выпить, даже чая. Джон усмехнулся. Ему пришлось открыть ставни окна, чтобы впустить в помещение хоть немного света. Электричество вернулось в Акрос менее получаса назад, но полковнику очень не хотелось пользоваться его благами. Опыт подсказывал, что теперь нельзя привыкать ни к чему хорошему. В городе больше не было стабильности.

— Что вас смутило в моём предложении? — Моррис поднёс стакан секретарю, не утруждая её покидать своего места.

В комнате становилось жарко, полковник расстегнул верхние пуговицы рубашки.

— Я не знаю… — Мария приняла стакан, но не знала, что ответить.

В отличие от Джона, она не могла так глубоко контролировать собственные мысли. Страх прорывался наружу, срываясь в голосе и вызывая панику. Она сделала несколько быстрых, но мелких глотков. Полковник улыбнулся.

— У меня есть немного воды, если хотите пить…

— Не надо, виски будет достаточно. Это же виски?

— Да, его сварили очень давно, ещё до Исхода, — Моррис вернулся в кресло, он не переставал улыбаться, оглядывая тонкую фигуру секретаря, и только сейчас обратил внимание на её ноги. Стройные, красивые и бледные, впрочем, как и у подавляющего большинства жителей Акватики. Солнечный загар теперь — недосягаемая роскошь.

— Какая же у него выдержка? Тридцать лет?

— Да, а может быть, и больше, — Джон покрутил бутылку в руках, но в полумраке не разобрал букв на этикетке. Он отложил бутылку и подался вперёд. — Почему вы не носите брюки, как положено по уставу?

Мария смутилась неожиданному вопросу, поправила юбку-карандаш. Она не была короткой подол ниже колен, но действительно дресс-код не соответствовал установленному. Мария не знала, как ответить на этот вопрос.

— Не пугайтесь, уж я то точно не доложу об этом никому из командования, — Моррис не хотел создавать лишнее напряжение, ему вдруг захотелось доверительно пообщаться со своим секретарём, ведь это мог быть их последний разговор. — Я тоже не понимаю, зачем девушкам носить брюки, скрывать свою естественную красоту. Была бы моя воля, я бы отменил это распоряжение. У вас очень красивая фигура.

— Спасибо, я не ношу брюки, потому что они мне не нравятся, — Мария смутилась ещё больше, уж что-что, а услышать от полковника комплименты она не ожидала ни при каком раскладе.

Джон подумал, что если сейчас подойдёт к ней и возьмёт её силой, этого никто не услышит. Да и сама секретарь не сможет дать ему ощутимый отпор. Соблазн так велик, но будет ли это поступком настоящего офицера? Морриса можно было ругать, можно ненавидеть, иногда он ненавидел самого себя сильнее чем кто-либо, но Джон как никто другой знал, что такое офицерская честь. Может быть, у них уже нет времени, а может — впереди целая вечность взаперти. Он подлил секретарю ещё виски, сам отхлебнул из горла. Когда вернулся к столу, откинулся на спинку, мечтательно смотря в потолок.

— Да… Не так себе я представлял службу на периферии союза городов, — Моррис усмехнулся, но Мария не поддержала шутку. — Почему вы выбрали службу в армии?

— Честно? — взгляд Марии осмелел, виски уже начало своё действие.

Джон с восхищением подумал, что апофеозом их разговора может стать инициатива секса не с его, а с её стороны. Это было бы идеальным вариантом. Её глаза такие же голодные, как и его.

— Конечно, я с вами честен, — его улыбка абсолютно искренняя.

— Я пошла на службу вслед за мужем, — Мария пригубила виски.

В этот раз спокойно и долгим глотком.

— Он здесь, в Акросе? — Джон подумал, что надо сменить тему, разговоры об официальных отношениях сейчас ни к чему.

— Нет, он погиб на Асционе, — она залпом осушила стакан.

— Мне жаль, — Джон на ходу отпил из бутылки, уже спеша добавить виски в стакан секретаря.

Какая удача, не будет никаких угрызений совести. Он похлопал её по плечу, но не смог оторвать руки, пальцы сами забегали по спине Марии, и, кажется, она действительно была согласна. Она подняла на Морриса широко раскрытые глаза. Они двинулись навстречу друг другу, но в этот момент ожил стационарный коммутатор полковника, сквозь треск помех он услышал голос адмирала Харвестера. В Акрос возвращалась связь с внешним миром.

* * *

— Ты думаешь, он и вправду нам поможет, этот твой друг? — Даниэль Ришон пристально всматривался Джеку в лицо. Ждал ответа, не обращая внимания на страдания Росса.

— Ага, прямо сейчас вломится через стену и всех нас спасёт, всех разом! — Джек ощупывал нос и медленно опускался на корточки.

— Я не пойму, ты шутишь или серьезно? — Даниэль не оценил иронии.

Росс злобно взглянул на него, но тут же отдернул голову в сторону. К видеофону поспевала зазевавшаяся толпа во главе с их знакомым поваром. Тесак заботливо был заткнут за его пояс.

— Мы ничего не знаем, видели этого человека впервые! — цыкнул на Ришона Джек.

Он нехотя поднялся на ноги, толпе надо кивать и приветственно улыбаться, толпа это любит.

— Что там было? Кому вы звонили? — повар одарил приятелей пристальным взглядом.

Видеофон стоически выдержал интерес десятка любопытных рук. После того, как связь оборвалась, экран коммутатора отображал уже ставшей привычной эмблему Прометея.

— Мы никому не звонили, произошёл какой-то сбой, — Росс говорил четко и громко, но, по сути, его слова предназначались только для главаря всей этой импровизированной шайки.

Черт возьми, как же его звали? А ведь Джек даже ещё не придумал, как разделаться с ними.

— Что ты несёшь? Ты же сказал, что наверху вирус! А вы сейчас говорили с кем-то! Неужели с заражённым? — этот поваренок с разбухшим самомнением и наигранной иронией невероятно выводил Джека из себя.

— Давайте внесём ясность! Господа! — он утихомирил возбудившуюся толпу, привлек к себе внимание остальных узников пищеблока. — Город наверху действительно подвергся заражению, но мы не единственные, кому удалось выжить. По какой-то причине и совершенно случайно к нам на связь попал ещё один счастливчик, который оказался взаперти совсем недалеко отсюда.

Ришон отстранённо, но уверенно кивал в такт словам Росса.

— О нашей беде наверняка уже знают другие города Акватики, помощь идёт. У нас есть достаточное количество воды и еды, чтобы продержаться до прихода помощи. Пожалуйста, всё, что от нас требуется, это сохранить самообладание!

— Ты тоже в сговоре с этой выскочкой из администрации?

— Ага! Говоришь как она, один в один!

Крики из чрева толпы в очередной раз заставили Джека улыбнуться. Как мило, что они напомнили ему об этой дамочке Хортес. Росс хорошо напугал и ее и этих двух неприятных верзил-телохранителей. У коммутатора собралась почти вся компания пленников камбуза, а Хортес не было и духу.

— Я в сговоре только со здравым смыслом! — Джек торжественно положил руку на сердце. — Поверьте мне уже наконец! Только действуя сообща и только благоразумно мы сможем преодолеть кризис!

Росс поднял запястье, на котором висели часы.

— Через тридцать минут у нас по расписанию завтрак, кто-нибудь позаботился о том, чтобы его организовать? Ребята! Мы так никогда не спасемся! Ну, чего стоим, а кто столы будет накрывать? Да, и протрите их получше! Я помню, что кто-то толкал речь, стоя на них ногами! — Джек веселился, прогоняя зевак и напоминая им о их непосредственных обязанностях.

Даниэль был восхищён, с какой лёгкостью Росс менял на себе маски в зависимости от ситуации. Он мог быть серьезным и апатичным, и тут же шутить как ребенок. Вот и сейчас он смеялся, раздавая лёгкие пинки нерасторопным работникам пищеблока. Досталось даже злому повару с тесаком за поясом, от неожиданности он побежал на кухню, опомнился, но слишком поздно. Отступать ему было уже некуда, толпа внесла его прямо на рабочее место.

— Бездари и лентяи, — Джек ещё смеялся, но корчился от боли.

Сломанный нос будет доставлять ему ещё массу неудобств.

— Тебе бы к медику, — Даниэль оценивал состояние Росса, пока тот опять не съехал на корточки.

— Да, — тот охотно закивал. — А ещё мне нужно мягкое кресло, холодный шнапс и пару человек обслуги. Спасибо, что напомнил!

Ришон прикусил губу и поспешил исправить свой просчёт.

— Я найду аптечку, может, там есть пластырь. Надо зафиксировать твой нос.

— Не надо, я думаю, все это уже ни к чему, — Росс вымученно улыбнулся.

— Думаешь, у нас нет выхода? — Даниэль сел на корточки рядом с Джеком. Он убедился, что рядом нет посторонних, прежде чем продолжил: — Подожди, не отвечай. У меня тут появилась одна мысль.

— Какая?

— Ну смотри, допустим, вирус уже здесь, на камбузе, допустим, кто-то уже заражён. Но среди нас нет людей старше сорока лет. Мы все дети Исхода.

— И что? — эта болтовня жутко раздражала Джека, ему хотелось быстрее найти где-нибудь укромное место и отлежаться.

— Ну думай, философ, думай! Вирус ещё сутки будет в зачаточном состоянии у любого из нас! Если бы здесь были старики, с эпитоплемами первого поколения, они бы уже начали крушить пищеблок на мелкие кусочки, но их нет, понимаешь?

Даниэль тряс Росса за плечо, пока в глазах того не появилось озарение.

— Болезнь можно выявить до того, как она перейдет во вторую, заразную стадию, — Джек осторожно проговорил все это. — Но от появления первых симптомов до полноценного очага распространения инфекции проходит от силы час! Это в лучшем случае! Мы не сможем наблюдать за стольким количеством людей в режиме реального времени. Это невозможно, тут человек шестьдесят!

— Ну подожди, не кричи! Конечно, шансы малы, конечно, возможно, прямо сейчас у кого-то из окружающих проявляется первая стадия или уже заканчивается, но сидеть сложа руки и ждать — ещё хуже, Джек.

Росс тяжело вздохнул и опустил голову. Идея Ришона ему понравилась. Он даже отругал себя, что она не пришла первой в голову ему самому. И интерес для Джека тут даже не в возможности спастись или как-то оградить себя от болезни. Россу понравилась головоломка с тем, как все это устроить и не поднять паники.

— Хорошо, мы как-то осмотрим всех, кто здесь заперт, найдем заражённого с первыми симптомами, что будет дальше? — Джек смотрел на Ришона с максимальной серьёзностью.

— Я пока не думал об этом... — Даниэль смотрел в пол.

— А что тут думать? — зашипел Джек. — Надо будет кончать обречённого. Ты сможешь?

Ришон испугался. В этот раз даже сильнее, чем неопределенности и долгой мучительной смерти. Он хотел отказаться от своей идеи, свести все к шутке и забыть, но в глазах Росса уже блестели огоньки. Слишком поздно, чтобы поворачивать назад. В горле пересохло так, что Даниэль смог только неуверенно кивнуть. Хоть он и носил военную форму и несомненно держал в руках оружие, но никогда не применял его на людях.

— Ладно, это будет интересная авантюра, — Джек хлопнул приятеля по плечу. — Скоро завтрак, чувствуешь этот великолепный запах? О, у нас намечается пиршество. Негоже приходить на него в таком состоянии. Я схожу на склад к Янсену, найду чем починить нос. Так же, чтобы провернуть нашу милую игру, нам нужны листы бумаги и ручки, желательно несколько...

Джек покидал Ришона в спешке и в явно приподнятом расположении духа. Даниэль так ничего и не ответил Россу. Он, кстати, тоже почувствовал этот запах, и так пахла не еда.