Слишком много чемпионов (джен)

— Дамы и господа, добро пожаловать на третье испытание Турнира Трёх Волшебников! — прокатился над трибунами квиддичного стадиона магически усиленный голос Бэгмена.

Поле для квиддича было совершенно неузнаваемым. Куда ни посмотри, везде возвышались живые изгороди высотой более двадцати футов.

Со своего места на трибунах Гарри хорошо видел Гермиону и остальных участников. Чемпионы собрались у входа в лабиринт, неподалёку от судейской трибуны. Время было послеобеденным, и в безоблачном небе ярко сияло солнце, но проход между изгородями всё равно выглядел тёмным и жутковатым.

Гарри занял место в первом, нижнем ряду трибун. Справа от него сидели Полумна и Невилл, слева — Джинни и Дин. С такого ракурса разглядеть что-либо в проходах лабиринта не представлялось возможным.

Гарри покачал головой, в очередной раз поражаясь глупости организаторов Турнира. Он сомневался, что даже зрители на верхних рядах сумеют разглядеть происходящее. К тому же он сомневался, что в лабиринте вообще будет что-то происходить.

— Теперь, дамы и господа, позвольте мне напомнить о количестве очков чемпионов. На первом месте, с восемьюдесятью семью очками, находится мисс Гермиона Грейнджер из Хогвартса!

Гарри бурно зааплодировал вместе с большей частью аудитории. Гермиона, поймав его взгляд, лучезарно ему улыбнулась, но быстро перевела взгляд обратно на вход в лабиринт. Её лицо приобрело решительное выражение. Гарри почувствовал укол беспокойства, хоть и был уверен, что один из их безопасных планов сработает.

— Мисс Грейнджер, разумеется, начнёт первой, — продолжил Бэгмен. — На втором месте, на очко позади, находится мистер Виктор Крам из Дурмстранга. Он начнёт через одну минуту после мисс Грейнджер.

Зрители снова зааплодировали. Бэгмен продолжил объяснение:

— На третьем месте находится мистер Седрик Диггори с восемьюдесятью одним баллом, и он войдёт в лабиринт через пять минут после мистера Крама. Далее, через одну минуту, в лабиринт войдут мистеры Фред и Джордж Уизли, у каждого из которых по восемьдесят очков. Далее... Думаю, это уже не будет иметь значения. Баллы остальных чемпионов будут озвучены в ходе испытания.

Среди оставшихся чемпионов Фадж и Флёр выглядели особенно задетыми таким пренебрежением. Крэбб и Гойл же сохраняли свои обычные отсутствующие выражения на лицах.

— Итак, мисс Грейнджер... по моему свистку! — воскликнул Бэгмен. — Три, два, один...

Бэгмен коротко дунул в свисток, и трибуны зааплодировали.

Гермиона, однако же, не спешила входить в лабиринт. Когда прозвучал свисток, она оглянулась на судейскую трибуну, слегка приподняв бровь. После чего перевела взгляд обратно на вход в лабиринт и подняла палочку:

— Акцио Кубок Трёх Волшебников!

В наступившей тишине все услышали магически усиленный стон Бэгмена:

— Вот чёрт, только не снова! Она не должна была так делать... Весьма неожиданно, должен вам сказать...

— Неожиданно? — вскричал сидевший рядом с ним Крауч. — Вы хотите сказать, что так и не защитили Кубок от призывающих чар?!

— Я думаю, что ваши обвинения беспочвенны! — пробормотал Бэгмен. — Кто мог такое предвидеть?

— Да кто угодно! — проревел Каркаров.

— Эм, послушайте, я не думаю... — начал было Бэгмен, но резко осёкся и испустил тяжёлый вздох.

Причина этого стала ясна Гарри секундой позже, когда он увидел летящий над изгородями в сторону его девушки Кубок Трёх Волшебников.

Люди на трибунах начали хохотать и аплодировать, хотя были слышны и возгласы неверия и возмущения.

Гарри широко улыбнулся, когда Кубок подлетел близко к Гермионе. Та протянула обе руки и через секунду схватила его за ручки.

Гарри уже хотел вскочить и начать аплодировать, когда заметил, что выражение лица Гермионы резко изменилось на удивлённое. Через долю секунды, к немалому шоку Гарри, она исчезла в цветном магическом вихре.

Он вскочил и уставился на место, где только что стояла его девушка. Зрители вокруг него поражённо ахнули.

* * *

...

* * *

Через полсекунды в пяти ярдах от места, где стояла Гермиона, возник ещё один цветной вихрь, и ещё через секунду Гермиона появилась там, слегка растерянная, но в остальном невредимая.

Она нахмурилась, разглядывая Кубок, который по-прежнему крепко держала в руках, и на её лице забрезжило понимание.

Самому Гарри понадобилось ещё несколько секунд, чтобы понять, что Кубок, вероятнее всего, был порт-ключом, призванным перенести победителя Турнира из центра лабиринта обратно к трибунам, под очи судей и зрителей.

Гарри с облегчением рассмеялся и присоединился к аплодисментам сидящих вокруг людей.

Впрочем, хоть некоторые зрители, особенно гриффиндорцы, радовались весьма громко, многие другие хлопнули в ладоши лишь пару раз. Зрители, очевидно, пребывали в прострации, не понимая, что думать о произошедшем, и испытывали явное разочарование. Гарри не мог их винить. Даже победи любой другой чемпион, поводы для недовольства организаторами всё равно бы были весомыми.

Бэгмен выглядел крайне смущённым, Дамблдор не мог скрыть широкую улыбку. Остальные судьи были в бешенстве. Сидя неподалёку, Гарри прекрасно слышал их перепалку.

— Кто поставил такого остолопа, как вы, во главе отдела Министерства?! — кричал Крауч.

— Он! — ответил Бэгмен, указывая на не менее разгневанного Фаджа на поле перед ним.

— За какие заслуги? — с гневом спросил Каркаров.

Бэгмен пожал плечами:

— Ну, я раньше был популярным загонщиком...

— А эт'о тут причьом? — растерянно спросила мадам Максим.

— Спросите его! — с отчаянием воскликнул Бэгмен, снова указывая в сторону Фаджа. — Я и сам не знаю.

Гарри покачал головой, уже в который раз подивившись некомпетентности Министерства, после чего встал с места и начал протискиваться к выходу с трибун.

Добравшись до входа в лабиринт, Гарри увидел Гермиону в окружении Фреда, Джорджа и Седрика. Все трое поздравляли девушку с победой, хотя близнецы делали это с куда большим энтузиазмом. Седрик выглядел слегка обиженным, что было вполне понятно.

— Ты это сделала! — воскликнул Гарри, заключив Гермиону в крепкие объятия и чуть не опрокинув. — Я знал, что ты победишь!

— Уфф... Гарри, я же задохнусь! — жалобно сказала девушка, хотя на её лице появилась радостная улыбка.

— Извини, я просто обрадовался, что ты в порядке, — сказал Гарри, выпуская Гермиону из объятий. — Как хорошо, что тебе не пришлось сталкиваться с опасностями!

— Пожалуй, нам не стоит удивляться, что план А опять сработал, — заметила Гермиона с усмешкой.

— Точно, — согласился Гарри. — Хотя судьи, кажется, слегка разозлились на Бэгмена.

— Идиоты, — пробормотала Гермиона. — Это их ошибка в не меньшей степени, чем его. Они тоже могли что-то сделать.

— Согласен, — кивнул Гарри. — Это...

Тут он заметил, что к ним направляются Бэгмен, Крауч и Дамблдор, и решил пока замолчать.

Крауч по прежнему пребывал в состоянии, близком к бешенству. Его злобный взгляд метался между Бэгменом и Гермионой. Бэгмен выглядел крайне угрюмо, глаза Дамблдора весело поблескивали.

— Ну, — прорычал Крауч сквозь стиснутые зубы, останавливаясь перед Гермионой, — кажется, я должен поздравить вас с победой.

Он грубо впихнул в руки Гермионе средних размеров мешок:

— Ваш выигрыш, одна тысяча галлеонов, — коротко пояснил Крауч. — Хотя вы и не сделали практически ничего, чтобы его заслужить.

— Бартемиус, — вмешался Дамблдор, — не думаю, что нам стоит винить мисс Грейнджер за наши собственные недочёты. Она просто выбирала самое простое из доступных решений. И я уверен, что у мисс Грейнджер были запасные планы на тот случай, если бы призывающие чары не сработали.

— Сомневаюсь, — буркнул Крауч.

Гермиона подняла брови:

— Вообще-то у меня и вправду были запасные планы. Вы приняли меры против того, чтобы лабиринт можно было перелететь на метле?

— Эмм...

Последовало молчание, во время которого Крауч бросил на Бэгмена вопросительный взгляд. Тот же старался смотреть куда угодно, только не на них.

— Я принимаю ваше молчание как подтверждение того, что мой план Б тоже бы сработал, — произнесла Гермиона с самодовольной улыбкой, и Гарри тихо рассмеялся.

— Потом, — продолжила Гермиона, — были ли изгороди защищены от огня?

Бэгмен, услышав этот вопрос, расплылся в довольной улыбке.

— Об этом, мисс Грейнджер, мы позаботились, — сказал он с заметным облегчением. — На изгороди были наложены заклятия против магического огня.

— Магического огня? Но не просто огня? — уточнила Гермиона.

— А какая разница? — пожал плечами Бэгмен.

— Изгороди сгорели бы, если бы были подожжены немагическим способом, — медленно проговорила Гермиона таким тоном, словно объясняла что-то младенцу.

Бэгмен, однако же, лишь рассмеялся.

— Сжечь такие большие изгороди без магии невозможно, — снисходительно ответил он.

Гермиона набрала в грудь воздуха, но затем лишь резко выдохнула и покачала головой:

— Забудьте. Спасибо за деньги. Мы здесь закончили?

— Конечно, — кивнул Дамблдор с улыбкой. — Мои поздравления, мисс Грейнджер.

— Спасибо, профессор, — улыбнулась Гермиона в ответ.

— Удачи вам на заседании Визенгамота, сэр, — добавил Гарри.

.

Он знал, что Дамблдор отправится туда сразу после испытания. Выборы временного министра должны были начаться через пару часов.

— Спасибо, Гарри, — кивнул директор, заметно помрачнев. — Я сделаю всё от меня зависящее.

Кивнув Гарри и Гермионе на прощание, Дамблдор отбыл вместе с Краучем и Бэгменом.

Гарри заметил, что за время их разговора трибуны практически опустели, и большая часть остальных чемпионов покинула арену. Остались только близнецы, которые стояли у выхода, о чём-то болтая с Невиллом, Полумной, Джинни и Дином. Они явно ждали Гермиону и Гарри.

— Ну и чего вы ждёте? — улыбнулся Джордж, когда Гарри и Гермиона к ним подошли. — Пора закатить вечеринку в честь победы!

Гриффиндорцы и когтевранка направились к замку, и Гарри обменялся с Гермионой взглядом. Он видел, какой встревоженной она выглядит, и понимал, что Гермионе сейчас не особо хочется праздновать. Впрочем, Гарри тоже не хотелось.

— Как-то неправильно это — праздновать, пока Малфой может быть избран министром, — тихо сказала Гермиона идущему рядом Гарри.

— Согласен, — кивнул тот. — Может, пропустим эту вечеринку? Отдохнём в том классе, где обычно занимались, и подождём вестей из Лондона.

Гермиона улыбнулась:

— Мне нравится такая идея.

Через несколько минут они дошли до замка и начали пересекать вестибюль. Гарри уже хотел сказать своим друзьям о его с Гермионой решении, когда услышал голос из угла вестибюля:

— Поттер, можно тебя на минутку?

Обернувшись, Гарри увидел внимательно смотрящего на него профессора Грюма.

— Ничего, Гарри, я тебя подожду, — сказала Гермиона, когда они остановились. — Вы можете идти, мы вас догоним, — добавила она, обращаясь к остальным.

— Поттер, — негромко заговорил Грюм, когда Гарри подошёл к нему, — нам бы пригодилась твоя помощь. Можешь прийти в мой кабинет как можно скорее?

— О, ладно, профессор, — ответил Гарри с удивлением. — Приду через несколько минут.

— Замечательно. Там и увидимся, — кивнул Грюм и похромал к лестнице.

Слегка нахмурившись, Гарри вернулся к ждущей его на другой стороне вестибюля Гермионе.

— Профессор Грюм хочет со мной поговорить, — сообщил он своей девушке.

— Прямо сейчас? Зачем? — удивилась Гермиона.

— Не знаю, — пожал Гарри плечами. — Как только он меня отпустит, я тебе расскажу.

— Отлично, я буду ждать тебя в заброшенном классе у библиотеки, — согласилась Гермиона.

— Вот и здорово! Скоро увидимся, — кивнул Гарри, после чего тоже направился к лестнице.

* * *

Через полминуты Гарри постучал в дверь кабинета профессора Защиты.

— Заходи, Поттер, — раздался изнутри хриплый голос Грюма.

Открыв дверь, Гарри зашёл в тускло освещённый кабинет. Его глаза удивлённо расширились, когда он увидел на другой стороне комнаты Винсента Крэбба, стоящего рядом с большим каменным котлом. Грюм стоял в другом углу комнаты, рядом со своим столом, и разглядывал пергамент, в котором Гарри узнал Карту Мародёров.

— Рад, что ты смог к нам присоединиться, Поттер, — сказал Грюм с усмешкой, кладя Карту на стол.

— Эмм, конечно, — кивнул Гарри, не совсем уверенный, что говорить в сложившейся ситуации.

— Почему ты так удивлён, Поттер? — протянул Крэбб.

— Просто не ожидал оказаться в такой компании, — ответил Гарри, стараясь сохранять нейтральный тон. — Я бы не удивился, увидев Барти Крауча, но...

— Ха! — коротко хохотнул Грюм. — Просто подожди несколько минут. Действие Оборотного скоро закончится.

Гарри растерянно переводил взгляд от Грюма к Крэббу и обратно. Что-то здесь было крайне, крайне неправильно.

— Вы используете Оборотное зелье? — спросил он человека, выглядевшего как Крэбб, не понимая, зачем бы Краучу прикидываться им.

Гарри сразу же сообразил, что не хочет знать ответа на этот вопрос, но было уже поздно. На лице Крэбба мелькнула досада, он покачал головой и вздохнул:

— Нет, его использует только Крауч. К несчастью, в моём текущем состоянии Оборотное на меня не действует. Мне пришлось полноценно вселиться в тело глупого мальчишки.

— А... понятно... — медленно проговорил Гарри.

В его мыслях царил полный хаос. Вселиться? ДА КАКОГО ХРЕНА ТУТ ПРОИСХОДИТ? Но он инстинктивно понимал, что показывать свои эмоции этим двоим было плохой идеей. Кем бы они ни были, они считали его другом, и он не собирался их в этом разуверять.

Гарри неожиданно подумал, как же полезны оказались все те тренировки окклюменции, которые они проводили с Гермионой. Только благодаря окклюментивным щитам ему удавалось держать эмоции под контролем и выглядеть спокойным.

— Итак, эмм... зачем мы здесь собрались? — спросил Гарри, надеясь потянуть время и выведать больше информации.

В это же время он нарочито небрежным шагом направился к столу, на который Грюм положил всё ещё активированную Карту Мародёров.

— Сегодня мы проведём ритуал, чтобы восстановить моё тело, — ответил Крэбб, указывая в сторону котла. — И мы надеялись, что ты поможешь нам добыть один из ключевых ингредиентов.

'Восстановить его тело?' — мысленно повторил Гарри. Но это могло означать только...

Гарри наконец дошёл до стола и опустил взгляд на Карту Мародёров, где быстро нашёл кабинет профессора Защиты. И увидел, что там отображаются имена 'Гарри Поттер', 'Бартемиус Крауч', 'Аластор Грюм' и... 'Том Реддл'.

Гарри быстро отвернулся от остальных в кабинете, потому что понимал, что даже с окклюменцией не сможет скрыть шок на лице. КАКОГО. ХЕРА?! Он находился в одной комнате с Волан-де-Мортом! И Волан-де-Морт разговаривал с ним! Разговаривал так, словно Гарри был его союзником. Почему? Что происходит?!

Имя 'Бартемиус Крауч' отображалось на Карте рядом с ним, на том месте, где стоял профессор Грюм. Имя Грюма отображалось в другом углу комнаты, в котором не было ничего, кроме большого сундука. А человек, выглядевший как Винсент Крэбб, опознавался картой как Волан-де-Морт.

Гарри сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Какой бы дикой не была ситуация, опасность ему, очевидно, пока не грозила. Он решил, что лучше пока будет подыгрывать, несмотря на свою полнейшую растерянность.

Тут он сообразил, что слишком долго молчал.

— Ага, да... звучит весьма интересно... — медленно сказал он, продолжая разглядывать Карту. Гарри надеялся, что это будет воспринято как слежка за ближайшими коридорами.

Он повернулся к Грюму и Крэббу... то есть Краучу и Реддлу:

— Буду рад помочь всем, чем смогу.

— Замечательно, — ухмыльнулся Реддл в теле Крэбба. — Я знал, что мы можем на тебя рассчитывать. Итак, мы...

Тут Реддл замолчал, потому что лже-Грюм неожиданно застонал и упал на пол. Тёмный лорд с безразличием наблюдал за его корчами. Гарри понял, что эффект Оборотного зелья подошёл к концу.

Кожа упавшего мужчины запузырилась, а его черты причудливо исказились. Деревянная нога отпала, на её месте выросла обычная. В то же время волшебный голубой глаз выскочил из глазницы и покатился по полу, а в глазнице появился настоящий глаз.

Через несколько секунд на полу оказался совершенно другой человек. Он был худым, его волосы имели светло-каштановый цвет, а кожа была бледной.

— Никак не могу к этому привыкнуть, — пробормотал мужчина, слегка покачивая головой и поднимаясь на ноги.

Гарри был совершенно растерян. Карта утверждала, что этот человек был Бартемиусом Краучем, но ведь это явно было не так!

Мужчина посмотрел на Гарри и громко рассмеялся. Гарри мысленно обругал себя за то, что позволил недоумению отразиться на лице.

— Знаю, знаю, — сказал мужчина, — на своего старика я ни капли не похож. Пожалуй, имя — единственное, что у нас есть общего.

— Да-да, — прервал его Реддл, на чьём лице было заметно недовольство. — Теперь, Поттер, когда ты познакомился с Барти-младшим в его настоящем облике, давай перейдём к делу.

— О, конечно... мой... лорд, — ответил Гарри.

Неожиданно куски мозаики в его голове сложились в цельную картину. Он вспомнил, как Сириус упоминал сына Крауча, ставшего Пожирателем смерти и за это попавшего в Азкабан. Это, похоже, и был Бартемиус Крауч-младший. Который каким-то образом сбежал из Азкабана.

Затем Гарри попытался вспомнить свои разговоры с человеком, которого считал Грюмом, но который был младшим Краучем. Они никогда не были особо конкретны в своих репликах, так что, возможно, Барти-младший принял Гарри за союзника. Особенно после того, как Гарри отдал ему Карту Мародёров. Гарри мысленно проклял себя за столь глупый поступок.

Однако раз уж теперь он мог следить за самим Волан-де-Мортом, может, всё сложится не так уж плохо? Он будет сохранять спокойствие и следить за развитием событий.

— Хорошо, тогда переходим к твоей задаче, Поттер, — сказал Реддл. — Для ритуала нужны три ключевых ингредиента, и мне нужно, чтобы ты добыл один из них.

— Я приложу все усилия, мой лорд, — ответил Гарри, стараясь изобразить стремление помочь своему заклятому врагу. — Только... не могли бы вы, если вам не трудно, рассказать мне об этом ритуале подробнее? Видите ли, я... эмм... уверен, что это впечатляющий образчик Тёмных искусств. Меня они тоже весьма интересуют, и я бы хотел узнать больше.

Реддл хмыкнул:

— Какой пытливый ум! Ты напоминаешь мне меня самого, когда я ещё учился здесь... я тоже с упоением погружался в тайны темнейших и запретных разделов магии. Хорошо, я расскажу тебе о том, что мы сегодня проделаем. Мы восстановим моё первоначальное тело. Потому что только тогда я обрету силу, которая у меня была... до того досадного недоразумения с тобой и твоими родителями в 1981-м.

— Ничего страшного, — поспешно сказал Гарри, не желая, чтобы Волан-де-Морт стал глубже анализировать события той роковой ночи, а уж тем более задумываться, почему Гарри захотел помогать убийце своих родителей. — Это было к лучшему, правда.

— Ну конечно, — усмехнулся Волан-де-Морт. — Я и сам не особо любил своих родителей. Знаешь, я ведь собственноручно убил своего отца и всю его семью.

Гарри кивнул, стараясь показать, что впечатлён.

— Итак, вернёмся к ритуалу, — продолжил Реддл. — Для начала мы нагреем зелье, которое ты видишь в котле. Оно состоит из воды, крови единорога и змеиного яда от моего фамильяра. Затем я погружусь в зелье и избавлюсь от текущей физической формы. Потом Крауч добавит последние три ингредиента. Сначала кости, которые мы достали из могилы моего отца...

Реддл сделал Краучу знак, после чего тот направился к сундуку и открыл его ключом. Подняв крышку, Крауч достал тканевый свёрток и перенёс его на стол. Развернув ткань, он указал на несколько фрагментов костей.

Гарри снова кивнул, стараясь подавить отвращение и изобразить интерес. Реддл продолжил:

— Следующим ингредиентом, который нужно будет добавить, является плоть моего слуги.

Глаза Гарри чуть не вылезли из орбит, как ни пытался он сохранить спокойствие. В то же время Крауч выступил вперёд:

— Я смиренно предлагаю вам взять мою плоть, повелитель. Для такой чести я сделал заметно больше, чем Поттер.

— Конечно! — немедленно согласился Гарри, испытав огромное облегчение. — Давайте вы... Эмм, то есть да, я согласен. Вы вправду заслуживаете этого куда больше меня.

Реддл хмыкнул:

— Да, таков и был план с самого начала. Не переживай, Поттер, от тебя мне нужно кое-что другое. А именно последний ингредиент ритуала: кровь моего врага.

Гарри сглотнул. Они знали? Неужели это его они всё время обманывали? Но тут Реддл, к его облегчению, продолжил:

— Признаю, Поттер, сначала мы хотели взять твою кровь. Но теперь, когда мы знаем о твоих истинных взглядах, такой вариант, разумеется, отпал. Более того, использование твоей крови могло бы даже убить меня, несмотря на все приложенные мной усилия, чтобы стать бессмертным. Тёмные ритуалы, если их исполнить неправильно, имеют тенденцию проявлять крайне неприятные побочные эффекты.

— О нет! — воскликнул Гарри. — Это было бы ужасно!

— Вот именно. Если в будущем будешь проводить свои эксперименты, запомни: всегда будь предельно осторожен с тёмными ритуалами! Малейшее загрязнение может оказаться фатальным, — предупредил Реддл мрачным голосом.

Гарри кивнул. Да уж, это он определённо запомнит.

— Потом мы подумали о том, чтобы воспользоваться кровью Дамблдора, — продолжил объяснять Реддл. — Но я пока что недостаточно силён, чтобы его одолеть, а старик на удивление бдителен. Так что нам пришлось изменить план...

— И кто же является новой целью, мой лорд? — спросил Гарри, стараясь не выдавать тревогу.

— Та девчонка, которая постоянно с тобой ходит... — начал Реддл.

— Гермиона? — спросил Гарри, из всех сил пытаясь оставаться спокойным.

— Да, она, — кивнул Реддл. — Она тоже втайне поддерживает наше дело, или же она просто грязнокровка, которую ты держишь рядом, чтобы отводить подозрения?

Гарри знал, что ему надо быстро составить план. Он понимал, куда всё клонится, и ему надо было одновременно защитить любимую девушку и как-то навредить Реддлу.

— М-м-м... просто грязнокровка, — наконец сказал Гарри.

— Хорошо, тогда она и будет врагом. К тому же, как я понял, для грязнокровки она весьма сильна? — уточнил Реддл.

— Увы, это так, — снова кивнул Гарри, стараясь изобразить на лице неудовольствие этим фактом.

— Замечательно, тогда она будет подходящей заменой, — заключил Тёмный лорд. — Кстати, — добавил он с холодной улыбкой, — нам нужно только несколько капель крови. Так что можешь оставить девчонку себе, если хочешь.

— А... ладно, можно и так, — пожал плечами Гарри, стараясь выглядеть равнодушно.

Реддл хмыкнул:

— Итак, как быстро ты сможешь доставить её к нам?

— В течение часа, полагаю, — ответил Гарри. — Только вот, — добавил он, мысленно начиная составлять план, — чтобы отвести подозрения в том случае, если мне придётся вести её силой, мне, возможно, стоит выглядеть как кто-то другой. Могу я взять немного Оборотного зелья Крауча для маскировки?

— Отличная идея, мой мальчик, я впечатлён! — воскликнул Волан-де-Морт. — Ты его получишь.

Тёмный лорд кивнул своему слуге. Крауч снова открыл сундук и достал оттуда флакон Оборотного зелья.

— Спасибо, — сказал Гарри, принимая флакон. Затем он направился к двери кабинета. — Я вернусь с... грязнокровкой так скоро, как только смогу.

— Удачи, — кивнул Реддл.

Гарри кивнул в ответ и быстрым шагом вышел из кабинета. Когда дверь за ним захлопнулась, он глубоко выдохнул; он и сам не осознавал, что задерживал дыхание.

Гарри сделал несколько вдохов и выдохов, пытаясь собраться с мыслями. Он не знал, как лучше всего поступить в невероятной ситуации, в которой оказался. Идеи у него были, но не было полноценного плана... а план был нужен, и поскорее. Ему нужно было немедленно найти свою девушку.

Гарри побежал в сторону заброшенного класса, где его должна была ждать Гермиона.

* * *

Министерство магии, зал заседаний Визенгамота

— Теперь слово даётся мистеру Люциусу Малфою, — объявил Дамблдор мрачным тоном, обращаясь к чародеям Визенгамота.

Раздались бурные аплодисменты. Аплодировали как чародеи, сидевшие на своих высоких скамьях позади от Альбуса, так и люди с галереи посетителей справа от него.

Дамблдор сидел в кресле верховного чародея, стоявшем на возвышении в середине первого ряда. Отсюда он наблюдал, как Люциус Малфой направляется к ораторской кафедре.

Альбус повернул голову и с беспокойством окинул взглядом чародеев, сидевших по сторонам и позади него. Он знал, что Малфой уже успел подмазать нескольких чародеев нейтрального блока. Однако чтобы стать временным министром, бывшему Пожирателю понадобится убедить больше людей.

К несчастью, Амелия, выступившая ранее с весьма прогрессивной речью, не особо убедила нейтралов. Дамблдор знал, что даже с его поддержкой шансы у неё не слишком хорошие.

Уже не в первый раз он пожалел о том, что позиция верховного чародея была прежде всего представительской. Если Министерство или большая часть Визенгамота будет против него, сделать он сумеет немногое.

В Визенгамоте было шестьдесят мест. Двадцать четыре принадлежали членам прогрессивной фракции, четырнадцать — нейтральной, а двадцать два — фракции, которая называла себя традиционалистами. Хотя Альбус считал, что традиционалистами или консерваторами следует называть скорее нейтралов, а тёмную фракцию проще всего было назвать группой чистокровных супремасистов-реакционеров.

Места в Визенгамоте не наследовались, но заседавших в нём чародеев избирали на пожизненный срок. Когда место освобождалось, Визенгамот выбирал нового члена голосованием. В последнее десятилетие установилось соглашение, что преемника выдвигает та фракция, которая потеряла члена. В условиях разделённости это позволяло сохранить статус-кво.

Такое решение было неидеальным, но Дамблдор понимал, что если он и его союзники попробуют применить более прямой и жёсткий подход, это только подтолкнёт нейтралов в лагерь супремасистов.

И по той же причине он сегодня ощущал себя особенно беспомощным. Возможно, он и смог бы как-то предотвратить избрание Малфоя, но Дамблдор знал, что это весьма больно ему аукнется. Если он создаст прецедент нарушения законного процесса, нейтралы окончательно станут на сторону супремасистов, он сам потеряет должность, а супремасисты просто изберут другого министра. Воспользовавшись прецедентом, они смогут также оправдать нарушения законов. Нет, закулисное вмешательство только проложит дорогу тирании.

Теперь он мог только надеяться, что речь Малфоя не произведёт на Визенгамот достаточного впечатления.

От раздумий Дамблдора оторвал голос Люциуса, вставшего за кафедру и начавшего речь.

— Благодарю вас, достопочтенные чародеи Визенгамота, — начал Малфой. — Знаю, некоторые из вас относятся ко мне предвзято, во многом благодаря лжи, которую распространяют мои враги. Эти враги могут заявить вам, что я прежде был последователем претенциозного маглорождённого Тома Реддла, называвшего себя лордом. Но правда заключается в том, что я был одной из его первых жертв, будучи подвергнутым проклятию Империус и вынужденным многие годы жить под его гнетом.

— И я не был единственной жертвой! — продолжил Люциус, повышая голос. — Многие из вас, находящихся здесь сегодня, потеряли своих родных из-за этого безумного маглорождённого, жаждавшего власти. Чистокровные семьи в последней войне пострадали сильнее всего!

Чародеи, сидевшие справа от Дамблдора, бурно зааплодировали. Оглядевшись, Альбус заметил, что некоторые из сидевших в центре трибун тоже согласно кивают.

— Но разве после войны нам хотя бы частично компенсировали причинённый ущерб?! — выкрикнул Малфой. — Нет! Никто даже не подумал о тех, кто понёс самые тяжёлые потери! Вместо этого были приняты законы, дававшие маглорождённым и полукровкам ещё больше привилегий! И это при том, что войну развязал маглорождённый! И я спрашиваю вас: где здесь справедливость?

Супремасисты снова зааплодировали, и на этот раз к ним присоединилась большая часть нейтралов.

Альбус вздохнул. Кажется, всё складывалось не лучшим образом.

* * *

Хогвартс, заброшенный класс неподалёку от библиотеки

— ЧТО?! — вскричала Гермиона.

Гарри быстро заговорил, повторяя только что рассказанное:

— Волан-де-Морт вселился в Крэбба. Сегодня он планирует провести ритуал возрождения. Ему помогает Барти Крауч-младший, Пожиратель смерти. С помощью Оборотного зелья он притворялся профессором Грюмом. Он сын Барти Крауча-старшего. Помнишь, Сириус рассказывал, что у Крауча был сын-Пожиратель? Он притворялся Грюмом весь учебный год.

Они находились в облюбованном ими классе неподалёку от библиотеки. Гермиона отдыхала, улёгшись на нескольких сотворённых подушках, но встала, когда вошёл Гарри. Теперь все планы на вечерний отдых были забыты.

— Но... но... вы же говорили друг с другом! Ты предлагал ему помощь! — воскликнула Гермиона.

— Ну да, но дело в том, что мы... мы... друг друга недопоняли, — пристыженно объяснил Гарри.

— Недопоняли?! — неверяще переспросила Гермиона. — Это какое же должно быть недопонимание, чтобы перепутать продвижение прав гомосексуалов и помощь Волан-де-Морту в захвате Британии?

Гарри вздохнул:

— Нет времени подробно объяснять. Взгляни сама.

— О... ну ладно, — уступила Гермиона.

Она нацелила на Гарри палочку, и тот ободряюще кивнул.

— Легилименс! — произнесла девушка.

Глядя Гермионе в глаза, Гарри сосредоточился на разговорах с человеком, которого принимал за Аластора Грюма. По мере просмотра воспоминаний о беседах с самозванцем и встрече с Реддлом глаза Гермионы становились всё шире и шире.

Наконец девушка опустила палочку и неверяще покачала головой.

— Я... я... это... ну надо же! Тебя и вправду нельзя винить, — пробормотала она. — Откуда мы должны были узнать, что Барти Краучей двое? Конечно, в разговорах с Грюмом, то есть Краучем, можно было бы изъясняться более чётко, но особых причин этого делать не было.

Гермиона глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться:

— Ладно, нам надо скорее сообщить Дамблдору!

— Он сейчас на заседании Визенгамота, — напомнил Гарри.— А Реддл будет проводить ритуал этим вечером. Мы должны остановить его сами.

— Погоди! А почему бы не сказать профессору МакГонагалл? Или другим учителям? — спросила Гермиона.

— Помнишь, как мы пришли к ней по поводу философского камня на первом курсе? Поверит ли она нам вообще? — спросил Гарри. — А если даже и поверит, вряд ли она сможет одолеть Волан-де-Морта. Даже все учителя вместе могут с ним не справиться. А если и справятся, это только отсрочит его возрождение, и он снова попытается вернуться.

Гарри сделал глубокий вдох:

— Нет, я думаю, что нам надо использовать сложившуюся ситуацию в нашу пользу. Мы должны попытаться саботировать ритуал.

Гермиона заколебалась, но через несколько секунд осторожно кивнула:

— Ты прав, — сказала она, нахмурившись. — Но как нам это сделать?

— Как ты видела у меня в голове, в зелье добавляется три основных ингредиента, — начал Гарри.

Гермиона кивнула.

— Кость отца, плоть слуги, кровь врага, — пробормотала она.

— Именно, — кивнул Гарри. — Я сейчас сообразил, что мог бы позволить ему использовать мою плоть, но теперь этот вариант неприменим. Да и калечить себя мне не хочется. Возможно, мы могли бы подменить кость, но это будет трудно. У меня нет ни единой идеи, как сделать это незаметно.

Он покачал головой:

— Но думаю, мы можем что-то сделать с кровью. Сначала я подумал, что лучше всего просто подменить тебя кем-то другим.

— Погоди, так ты поэтому попросил у них Оборотное? — спросила Гермиона. — Чтобы выдать кого-то другого за меня? Подсунуть им союзника Волан-де-Морта?

— Да, — кивнул Гарри. — Первой идеей было похитить Драко Малфоя, но потом я вспомнил...

— ...что он больше не поддерживает Волан-де-Морта, — закончила Гермиона. — Ты прав. Но кого тогда использовать?

— Одного из членов его слизеринского фан-клуба, — сказал Гарри. — Я думал, что лучшим вариантом будет его партнёрша со Святочного бала.

Гермиона нахмурилась:

— Та девушка? Как уж её зовут? Розье?

— Ага, она, — кивнул Гарри.

Гермиона помрачнела. Гарри видел, что такая идея пришлась ей не по нраву.

— То есть мы просто похитим ни в чём не повинную девушку? — спросила она.

— Она сторонница Волан-де-Морта! — с жаром возразил Гарри. — К тому же особого вреда ей не причинят; им нужно только несколько капель крови.

— И всё равно мне этот вариант не по душе, — вздохнула Гермиона.

— Но лучшего варианта нам не найти... — начал Гарри.

— Нет! — решительно сказала Гермиона. — Нет, мы не будем этого делать. К тому же это может и не помочь. То есть, может, ритуал и не сработает, но катастрофических побочных эффектов для Реддла не будет. Мы не знаем, поддерживает ли Розье Волан-де-Морта на самом деле. Возможно, она просто подруга того, кого считает Винсентом Крэббом.

— О... — Гарри был вынужден признать, что о таком варианте не подумал.

— И потом, весьма вероятно, что Крауч-младший будет проверять Карту Мародёров, — продолжила Гермиона. — Это должна быть я.

— Вот дерьмо, — пробормотал Гарри, осознав правоту Гермионы. Его плечи поникли. — Что ты тогда предложишь?

— Нам нужно испортить зелье другим способом, — пояснила Гермиона. — Помнишь, что сказал Реддл? 'Малейшее загрязнение может оказаться фатальным'. А мы позаботимся, чтобы оно было не малейшим.

Такая идея Гарри заинтересовала, но он всё ещё сомневался:

— Но как? Я бы мог попробовать незаметно трансфигурировать что-нибудь так, чтобы оно походило на кость, и потом применить обменное заклинание. Но чтобы они не заметили, нужно их как-то отвлечь. Может...

— Да погоди ты! — воскликнула Гермиона. — Зачем так усложнять? Кровь врага будет последним ингредиентом, так? — спросила она с усмешкой.

— Да.

— Реддл будет в котле, верно? Он говорил, что лишится своей физической формы.

— Ну да.

— А Крауч покалечит себя, что значительно понизит его боеспособность.

— Верно, — согласился Гарри. — К чему ты ведешь? Погоди, ты имеешь в виду...

— Именно, — взволнованно прервала его Гермиона. — Тебе достаточно будет вырубить Крауча, когда тот себя покалечит, и тогда ритуал и Реддл останутся без всякой защиты!

Гарри ошарашенно взглянул на свою девушку, осознав её правоту. Гермиона продолжила:

— Ты отведёшь меня — да, меня, это не обсуждается! — к ним, они начнут ритуал, и перед тем, как Крауч возьмёт у меня кровь, ты вырубишь его оглушающим заклинанием. Тогда мы спокойно сможем испортить зелье, добавив туда некоторые другие ингредиенты.

Гарри медленно кивнул. На его лице появилась усмешка.

— Какие ингредиенты? — уточнил он.

— Надо подумать... — нахмурилась Гермиона. — Так, мне нужен мой набор для варки зелий!

Она выбежала из комнаты, оставив Гарри в одиночестве.

Гарри слегка улыбнулся, глядя ей вслед, и начал размышлять о предложенном Гермионой плане. Он мысленно признал, что этот план был на удивление изящен в своей простоте. Успех его, однако же, будет зависеть от убедительного отыгрывания ролей. Если Реддл или Крауч что-то заподозрят, всё может быстро обернуться к худшему. Но Гарри твёрдо решил, что отступать не собирается. До этого ему крайне везло, и теперь он постарается извлечь максимум пользы из своего преимущества.

Через несколько минут вернулась Гермиона, тяжело дыша и неся в руках свою сумку. Бросив сумку на одну из парт, она выудила из неё набор для варки зелий.

Гарри подошёл к своей девушке, пока та начала перебирать различные флакончики, бормоча себе под нос:

— Наверное, нам надо добавить хоть какую-то кровь... чтобы в некотором роде завершить ритуал... Кровь гадюки... нет, слишком уж близко натуре Реддла... крысиная кровь, да, вот это идеально... Сок волчьих ягод, болиголов, цветки наперстянки, экстракт белладонны... да, всё это яды... Хмм... Возьмём их все... Иглы дикобраза, чтобы всё это разогреть... да, так сойдёт...

Отобранные флаконы Гермиона один за другим засовывала в глубокие карманы своей мантии. Через несколько минут она повернулась к Гарри:

— Вот так. Точную реакцию предсказать трудно, но зелье, думаю, будет испорчено в достаточной степени, чтобы ритуал завершился полной катастрофой.

— Ты уверена? — спросил Гарри.

Гермиона на мгновение заколебалась, но потом решительно кивнула:

— Да, уверена.

Гарри улыбнулся:

— Замечательно. Итак... как мне тебя туда доставить? Предварительно оглушить или притвориться, что я привёл тебя под прицелом палочки?

Гермиона нервно прикусила нижнюю губу:

— Я предпочту оставаться в сознании. Думаю, я смогу убедительно отыграть нужные эмоции. Возможно, перед входом в кабинет тебе стоит наложить на меня заклятия связывания и немоты. Но не прямо сейчас, ведь нам ещё идти в другую половину замка.

— Хорошо, — согласился Гарри, делая глубокий вдох и поворачиваясь к двери. — Пойдём.

* * *

Министерство магии, зал заседаний Визенгамота

Дамблдор с хмурым выражением на лице наблюдал за Люциусом Малфоем, который продолжал свою предвыборную речь:

— Министр Фадж был хорошим человеком, но слишком слабым, чтобы защищать наш жизненный уклад. Слишком боязливым, если уж говорить правду. А правда заключается в том, что магловский мир ставит под угрозу само существование нашего мира! Мы должны наконец признаться самим себе, что даже при всех возникающих неудобствах магловский и магический миры должны оставаться разделёнными, дабы предотвратить трагедии, подобные прошлой войне.

— Верно, верно! — воскликнули несколько человек как среди супремасистов, так и среди нейтралов.

— Маглорождённые... — Люциус сделал драматическую паузу, — подают опасные идеи. Они отравляют умы наших детей. Они привносят преступность. Некоторые из них, полагаю, являются хорошими людьми... Но мы должны защищать нашу страну от тех, которые хотят нам навредить! От тех, кто хочет разрушить наши традиции, верно служившие нам сотни лет!

Многие из чародеев снова стали аплодировать и выкрикивать слова одобрения.

Альбус с гневом покачал головой. Этот день наглядно показал, что милосердие, проявленное к Пожирателям смерти после войны, было серьёзной ошибкой. Обвиняемые тогда люди теперь снова продвигали свою идеологию ненависти. Никто не воспользовался данным им вторым шансом, чтобы стать более хорошим человеком и искупить свою вину.

Пусть сам Дамблдор тогда и настаивал на более строгих наказаниях, он всё же винил себя за то, что пошёл на поводу Визенгамота, который такие меры не слишком одобрял.

Да, ему надо было приложить куда больше усилий, чтобы заставить Пожирателей и их сторонников заплатить за совершённые преступления. Теперь Альбус это понимал. Он мог только надеяться, что волшебному миру не придётся заплатить слишком большую цену за его ошибки.

* * *

Хогвартс, коридор у кабинета Защиты

— Ну... давай это сделаем, — пробормотал Гарри, в последний раз обнимая свою девушку.

Они стояли в небольшой нише коридора, в нескольких ярдах от кабинета профессора Защиты.

Выпустив Гермиону из объятий, Гарри увидел на её лице тревогу и подумал, что и сам наверняка выглядит не лучше.

Вспомнив их тренировки окклюменции, он сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы успокоиться. Гермиона поступила так же, и вскоре выражение её лица стало практически отсутствующим.

Когда они оба успокоились, Гермиона решительно кивнула Гарри:

— Сделай это.

Гарри нацелил на неё палочку:

— Силенцио! Инкарцеро!

Из палочки вылетели верёвки, обвившие торс и плечи Гермионы. Девушка открыла рот, но ни единого звука с её губ не слетело. Следовательно, заклинание немоты тоже сработало.

Они снова кивнули друг другу, после чего Гермиона направилась к кабинету. Гарри шёл за ней, уперев палочку ей в спину. Через несколько секунд он постучал в дверь.

— Заходи, Поттер, — раздался изнутри голос Крауча.

Гарри открыл дверь и впихнул Гермиону внутрь, продолжая держать её на прицеле палочки. Гермиона шевелила губами, беззвучно крича, и выглядела крайне разозлённой.

— О, ты быстро управился, — усмехнулся Крауч.

— Отлично сработано, Поттер, — одобрительно сказал Реддл.

— Это было просто, и никто нас не увидел, — объяснил Гарри, подталкивая Гермиону к пустому креслу за столом.

Резким тычком усадив девушку в кресло, он выпустил ещё два заклинания связывания, привязав запястья Гермионы к подлокотникам.

Гарри было трудно сохранять самообладание, особенно когда он заметил страх на лице своей девушки и понял, что тот был наигранным лишь частично. Однако натренированная окклюменция по-прежнему помогала ему изображать спокойствие.

— Пришлось кинуть в неё заклятием немоты, — пояснил Гарри, поворачиваясь к Краучу и Реддлу. — Я бы его снял, — добавил он с усмешкой, — но решил, что навряд ли кто-то из присутствующих желает выслушивать болтовню этой грязнокровки.

— Это ты правильно решил, — хохотнул Крауч.

— Прекрасная работа, парень, — сказал Реддл, после чего повернулся к Гермионе, заставив Гарри внутренне напрячься.

— Уверен, девочка, ты жаждешь узнать, что именно мы здесь делаем... но зачем портить сюрприз? Думаю, ты будешь куда более впечатлена, если просто увидишь происходящее своими глазами, — насмешливо проговорил Тёмный лорд в теле Винсента Крэбба.

Затем Реддл направился к котлу. Только сейчас Гарри заметил, что под каменным котлом горел огонь, а зелье внутри неспешно кипело.

— Пора начинать, — произнёс Тёмный лорд, в чьём голосе слышалось предвкушение.

Не доставая палочку, Реддл пробормотал какое-то заклинание. Его одежда исчезла, сменившись клубящимися тенями.

Затем Реддл проговорил другое длинное заклинание. Гарри ахнул, когда Реддл поднялся в воздух и завис над кипящим котлом.

Тёмный лорд начал медленно опускаться, и зелье зашипело, когда он коснулся его поверхности. Из котла начал подниматься белый пар.

Произошедшее далее показалось Гарри крайне отвратительным зрелищем. Пока Реддл опускался в котёл, его плоть словно начала стекать с костей. Он уменьшался в размерах, принимая вид какого-то гротескно изуродованного гомункула со змеиными чертами и серо-белой кожей, прежде чем полностью погрузиться. Белый пар стал ещё гуще, от поверхности зелья полетели искры.

Когда зелье прекратило бурлить, Крауч поднял палочку и медленно подошёл к котлу. Указав палочкой на фрагменты кости на столе, он отлевитировал их к котлу, дав им зависнуть над поверхностью зелья.

— Кость отца, взятая без ведома, оживи своего сына! — нараспев проговорил он.

Кости упали в зелье, которое немедленно окрасилось в яркий, ядовито-голубой цвет.

Затем Крауч засунул палочку в карман и достал из другого кармана длинный серебряный кинжал. Он вытянул левую руку над котлом и прижал кинжал к запястью.

— Плоть слуги, отданная добровольно, возроди своего хозяина! — громко произнёс Крауч.

Расправив плечи, он резким движением кинжала отсёк себе кисть руки. Та со всплеском упала в зелье, немедленно ставшее жгуче-красным.

Крауч застонал от боли и сжал обрубок правой рукой. Через пальцы просачивалась кровь. Гарри поёжился: зрелище было жутковатым.

Не выпуская из руки окровавленный кинжал, Крауч неловко выудил из кармана кусок ткани и обтёр лезвие. Тяжело дыша, он повернулся к Гермионе:

— Теперь грязнокровка, — пробормотал он.

— Сэр, — прервал его Гарри, — могу я залечить вашу руку, прежде чем мы продолжим? Вдруг из-за потери концентрации вы где-то ошибётесь?

Крауч остановился и повернулся к Гарри:

— Ты прав, Поттер. Буду весьма благодарен.

Гарри подошёл ближе и нацелил палочку на Пожирателя. Он направил её в сторону кровоточащего обрубка, но в последнюю секунду резким движением руки указал ею прямо в грудь Краучу:

— Остолбеней!

Заклинание попало Краучу в грудь всего с нескольких дюймов. Пожиратель смерти рухнул на пол, даже не поняв, что его предали.

Гарри облегчённо вздохнул и быстро направился к Гермионе, начав снимать с неё наложенные заклинания.

Едва почувствовав, что снова может двигаться, Гермиона вскочила с кресла и заключила Гарри в крепкие объятия.

— Отлично, Гарри! — воскликнула она. — А теперь давай с этим покончим.

Двое подростков медленно подошли к кипящему котлу и бессознательному Краучу, лежавшему рядом с ним. Из покалеченной руки мужчины продолжала обильно течь кровь, на полу уже образовалась лужица.

Гермиона достала палочку и на всякий случай снова оглушила Крауча.

— Что будем с ним делать? — спросила она.

— Надо позаботиться, чтобы он не истёк кровью. Так мракоборцы смогут его допросить, — ответил Гарри.

— Ты прав, — согласилась Гермиона.

Она сделала несколько резких движений палочкой, и вокруг раны обмотались бинты, образовавшие простейший жгут.

Затем Гермиона достала из карманов шесть маленьких флаконов с ингредиентами и передала их Гарри:

— Думаю, начать стоит с ядов. Потом крысиная кровь, а потом бросаем иглы дикобраза и бежим.

Взяв из рук Гарри флакон с ядовитым соком волчьих ягод, она открыла его и занесла над котлом, готовясь опорожнить.

— Не лей слишком много! — предупредил Гарри. — Нам нужно, чтобы Реддл умер, но не слишком быстро.

— Что? Зачем? — растерялась Гермиона, отводя руку с флаконом.

— Помнишь, Дамблдор говорил,что последователи Реддла ощущают его боль? И ещё он говорил, что его смерть может подействовать на них и другим образом, особенно если смерть будет не мгновенной, — объяснил Гарри. — Это может быть нашим шансом повлиять на происходящее в Визенгамоте. Не знаю, что произойдёт, но думаю, что мы должны попробовать.

Гермиона неуверенно взглянула на него. Гарри знал, что она пытается оценить моральную сторону его предложения.

— Пожалуйста, — взмолился он. — Они вот-вот изберут министром Люциуса Малфоя. Мы не знаем, что произойдёт, но если есть хоть малый шанс их остановить, мы должны им воспользоваться!

Наконец Гермиона решительно кивнула:

— Ты прав.

Сделав глубокий вдох, она снова занесла флакон над котлом. Наклонив сосуд, она вылила из него четверть содержимого.

Зелье в котле начало бурлить чуть сильнее. Гермиона поспешно взяла остальные флаконы с ядами и вылила четверть каждого в котёл. Затем она опорожнила над котлом флакон крысиной крови, от чего зелье стало угольно-чёрным.

Гермиона сглотнула и достала из последнего флакона две иглы дикобраза.

— Бежим! — воскликнула она, бросая иглы в котёл.

Двое подростков бросились к выходу из кабинета, оставив бурлящий котёл позади. Позади также остался бессознательный Крауч-младший, но времени на беспокойство о нём уже не оставалось.

Гермиона резким толчком открыла дверь и выбежала в коридор. Гарри последовал за ней. Закрывая за собой дверь, он бросил последний взгляд на котёл. Из него поднимался чёрный силуэт, очень похожий на нырнувшего туда несколько минут назад гомункула. Только теперь его кожа была не серовато-белой, а угольно-чёрной.

Гарри захлопнул дверь за секунду до того, как гомункул визгливо завопил:

— А-А-А-А-А-А-А-А! ЧТО ТЫ НАТВОРИЛ?! ПОТТЕР! НЕТ!

Тяжело дыша, Гарри облокотился о закрытую дверь и обменялся взглядом с Гермионой. Крики изнутри кабинета продолжались:

— А-А-А-А-А-А-А-А! СПАСИТЕ! ПОМОГИТЕ МНЕ, БОЛВАНЫ! АРГХ-Х-Х-Х! СПАСИТЕ МЕНЯ! ОТДАЙТЕ МНЕ СВОЮ СИЛУ!

— Кажется, сработало! — воскликнула Гермиона. — Он как-то воздействует на Пожирателей!

Гарри кивнул:

— Похоже на то. Не знаю, что... ай!

Гарри содрогнулся, ощутив, как его шрам неожиданно пронзила боль. Прижав ладонь ко лбу, он болезненно поморщился.

— Гарри? Гарри, что с тобой?! — испуганно спросила Гермиона.

Гарри открыл было рот, но тут у него в глазах потемнело, и пол полетел ему навстречу. Он почувствовал, как Гермиона схватила его, помогая не упасть, но потом его поглотила тьма.

* * *

— Гарри! Гарри, прошу, только приди в себя! Пожалуйста! — услышал Гарри всхлипы своей девушки.

Он осознал, что лежит на холодном каменном полу, а над ним склонилась плачущая Гермиона, державшая его лицо в ладонях.

Несколько раз моргнув, он открыл глаза и посмотрел на залитое слезами лицо Гермионы.

— Гарри? ГАРРИ! — воскликнула Гермиона, в чьём голосе ясно слышалось облегчение. — Что с тобой произошло? Ты выглядел нормально, а потом вдруг скривился, потерял сознание, у тебя случилось что-то вроде припадка, а потом у тебя из шрама вытекла какая-то чёрная жижа, и ты вообще не двигался, а потом...

— Миона! — прервал Гарри её истеричную тираду. — Я в порядке.

Гермиона с тревогой посмотрела на него.

— В порядке? — повторила она дрожащим голосом. — Эта фраза от тебя означает лишь то, что ты не клинически мёртв.

— Нет, я действительно чувствую себя нормально, — настоятельно повторил Гарри. — И не просто нормально... прекрасно!

Это было правдой. Он ощущал, будто какая-то глубинная боль, которая всегда была с ним, с которой он научился жить, исчезла без следа.

— Ты уверен? — робко спросила Гермиона.

— Да. Я в порядке, — повторил Гарри.

Быстро поднявшись с пола, он помог встать Гермионе.

— Что происходило, пока я был в отключке? — спросил он, кивая на дверь кабинета.

— Примерно в то же время, когда из твоего шрама потекла слизь, крики прекратились. И с этого момента из кабинета не слышалось ни звука, — ответила Гермиона.

— Ладно, давай проверим.

Оба подростка медленно подошли к кабинету, держа палочки наготове, и открыли дверь.

Гарри поморщился, когда ему в нос ударил мерзкий запах серы и горелой плоти. Окинув взглядом комнату, он заметил, что в каменном котле появилось несколько трещин, из которых на пол капала чёрная, похожая на дёготь жидкость.

Крауч всё так же лежал на полу без сознания, но без дополнительных ранений. Гарри и Гермиона на всякий случай кинули в него ещё по одному оглушающему заклинанию.

— Кажется, Реддла больше нет, — заключил Гарри, осторожно идя по кабинету. — Надеюсь, Дамблдор сможет определить, умер ли он в этот раз окончательно.

— Теперь мы можем рассказать учителям? — спросила Гермиона.

— Да... только ещё кое-что сделаем, — ответил Гарри.

Он направился к столу, где по-прежнему лежала Карта Мародёров:

— Судя по Карте, настоящий Аластор Грюм в этой комнате, примерно в углу, где стоит сундук, — Гарри указал на него пальцем. — Но как такое возможно?

— О, так это, наверное, один из зачарованных сундуков, которые внутри больше, чем снаружи! — воскликнула Гермиона. — Готова спорить, там Крауч и держал Грюма всё это время. Грюм был нужен ему поблизости и живым, чтобы использовать его волосы для Оборотного зелья.

Она подошла к сундуку и опустилась рядом с ним на корточки. Ключ, один из нескольких в связке, всё ещё торчал из замка.

Гермиона начала пробовать открывать сундук одним ключом за другим. Содержимое сундука менялось при каждом открытии крышки.

Открыв замок седьмым и последним ключом, она подняла крышку и удивлённо ахнула.

Гарри подошёл ближе и с не меньшим удивлением увидел под крышкой, десятью футами ниже пола, подземную комнату, в которую можно было попасть по вертикальной лестнице.

На полу этой комнаты лежал настоящий Аластор Грюм. Он, похоже, крепко спал, и выглядел куда более худым, чем самозванец. Его деревянная нога отсутствовала, глазница, в которой должен был находиться волшебный глаз, под веком выглядела пустой, а некоторые пряди седеющих волос были неаккуратно отстрижены.

Обменявшись с Гарри встревоженным взглядом, Гермиона направила палочку на Грюма. С помощью заклинания левитации она подняла его из сундука и осторожно уложила на пол перед ними.

— Энервейт! — произнесла она, нацелив на Грюма палочку.

Грюм тихо застонал, открыл глаза и несколько раз моргнул.

— А? — пробормотал он, садясь и оглядываясь. — Кто вы? Что произошло?

— Гермиона Грейнджер и Гарри Поттер, профессор, — ответила Гермиона. — Мы одолели самозванца и нашли вас.

— А-а... это вы молодцы... — пробормотал Грюм и попытался встать, только чтобы сразу потерять равновесие из-за отсутствующей ноги.

— Ваша нога и, эмм, глаз лежат на столе, — сказал Гарри.

— А, точно. Спасибо, — Грюм пропрыгал к столу и уселся в кресло за ним.

Гарри и Гермиона молча наблюдали, как Грюм прилаживает деревянную ногу к своему обрубку и вставляет волшебный глаз в пустую глазницу.

Затем бывший мракоборец подошёл к недвижному телу Барти Крауча и, склонившись над ним, начал шарить у него по карманам. Вскоре Грюм нашёл свою палочку, достал её и нацелил на Пожирателя:

— Остолбеней! Остолбеней! Экспеллиармус! Инкарцеро! Инкарцеро! Инкарцеро!

Вскоре Пожиратель смерти оказался туго обмотан верёвками. Гарри коротко хмыкнул, увидев подтверждение знаменитой паранойи бывшего мракоборца.

Однако потом Грюм нахмурился и снова наклонился над Краучем. Он произнёс ещё одно заклинание, которое, похоже, не дало ожидаемого результата, после чего пнул Крауча деревянной ногой.

— Так, он мёртв... — проговорил Грюм, повернувшись к Гарри и Гермионе. — Не то чтобы я особо расстроен, конечно. Ваша работа?

Гарри сглотнул и обменялся взглядом с Гермионой. Крауч умер из-за своей раны? Или из-за того, что они сделали с Реддлом? Гермиона в ответ на незаданный вопрос лишь пожала плечами.

— Я не знаю, — ответил Гарри. — Возможно, опосредованно. Хотя я предпочёл бы рассказать всю историю только один раз. Возможно, сначала стоит собрать других профессоров.

— Ладно, — согласился Грюм. — История, чую я, будет захватывающей. Тогда может расскажете хотя бы, как узнали про самозванца и про то, где меня искать?

— Это я узнал благодаря вон той магической карте замка, — Гарри указал на Карту Мародёров, по-прежнему лежавшую на столе.

Грюм подошёл к пергаменту и начал его изучать. Его брови удивлённо приподнялись.

— Эта карта, кстати, моя, — добавил Гарри. — Вы можете пока ей воспользоваться, но я хочу получить её обратно.

Грюм кивнул, но потом его глаза неожиданно сузились, и он взглянул на Гарри и Гермиону с подозрением:

— Твоя карта, говоришь?

Гарри кивнул.

Неожиданно палочка Грюма оказалась нацеленной на пару:

— Тогда ты должен был всё понять гораздо раньше. Почему ты ничего не сделал? — прорычал отставной мракоборец.

Гарри сглотнул и нервно рассмеялся:

— Понимаете, профессор, я ведь не смотрю на карту всё время. И она показывает только имя и фамилию человека. Так что когда я заметил, что вечерами в ваших покоях отображается ваше имя и имя 'Бартемиус Крауч', я решил... эмм... подумал, что это Крауч-старший, и что у вас с ним роман... извините.

— Оу... — пробормотал Грюм.

На его лице было написано полнейшее изумление, но Гарри он вроде бы поверил, потому что опустил палочку.

А ещё через пару секунд разразился хохотом.

— О Мерлин, нет! — воскликнул он. — Даже если бы я и вправду, так сказать, играл за другую команду... Крауч? Серьёзно?

Гарри смущённо пожал плечами.

— И потом, — мрачно добавил Грюм, указывая на свою деревянную ногу, — то проклятие, что меня ноги лишило, заодно оттяпало и... сам понимаешь что.

Гарри содрогнулся. В этот самый момент он твёрдо решил, что, несмотря на свой интерес к этой карьере, никогда не станет мракоборцем.

Гермиона тоже слегка побледнела. Повисло неловкое молчание.

— Ну, — наконец заговорила Гермиона, — думаю, нам надо привести других профессоров и связаться с директором. И с мракоборцами тоже.

— Точно, — согласился Грюм. — Идите и приведите подмогу. Я пока тут останусь, на тот случай, если кто-то сюда случайно забредёт и улики попортит.

Гарри и Гермиона кивнули, после чего поспешно покинули кабинет.

* * *

Министерство магии, зал заседаний Визенгамота, несколькими минутами ранее

Дамблдор устало откинулся на спинку своего кресла. Чародеи справа и позади него снова аплодировали одному из возмутительных заявлений Люциуса Малфоя.

Когда зал утих, Малфой продолжил речь.

— Мадам Боунс заявляет, что желает провести реформы, которые усилят демократическое участие в политике, — он выплюнул эти слова с презрением. — Но боюсь, что в своём желании дать маглорождённым ещё больше прав мадам Боунс забывает, что требования демократии представляют из себя лишь завуалированные призывы к тирании масс. Неужели вы, достопочтенные чародеи, спокойно подчинитесь правлению гря... кхм, маглорождённых и полукровок, которые хотят разрушить наш жизненный уклад? Отдадите своё место какому-нибудь маглорождённому выскочке, который не знает ничего об этом мире?

Альбус услышал множество возмущённых возгласов 'Нет!' чародеев нейтрального блока.

Он с отчаянием закрыл глаза. Амелия уже практически проиграла эти выборы. Теперь разве что чудо не даст Люциусу Малфою стать министром.

Губы Малфоя изогнулись в холодной улыбке. Он, конечно, тоже это понимал.

— В отличие от мадам Боунс, — продолжил он, — я знаю, что широкая публика никогда не сможет принять более мудрые решения, чем вы, уважаемые чародеи Визенгамота. Доверьтесь мне, и я заверяю ваc: будучи министром, я...

Неожиданно Малфой замолк. Слегка поморщившись, он схватился правой рукой за левое предплечье.

Альбус заметил, что некоторые из сидящих справа от него чародеев тоже заёрзали на своих местах или выругались себе под нос.

Малфой покачал головой и сквозь сжатые зубы попытался продолжить речь:

— Я заверяю, что все... все... ай-й!

Он зашипел от боли и посмотрел на своё левое предплечье, ещё крепче сжав его правой рукой.

— Что это?! — воскликнул он. — Кто это делает?!

Сидевшие справа от Дамблдора волшебники начали вскакивать со своих мест, крича от боли:

— Аргх!

— А-а-а-а!

Дамблдор сам поднялся со своего кресла в полной растерянности. Через несколько секунд в зале заседаний воцарился хаос. Посмотрев направо, Альбус увидел, что практически вся тёмная фракция оказалась под воздействием происходящего, чем бы это происходящее ни было. С некоторым удивлением Дамблдор отметил, что чародеи Дэвис, Найтон, Истчёрч и МакЛагген из нейтрального блока тоже корчились от боли.

— Наш лорд... он карает нас! — в панике закричал чародей Паркинсон.

— Мерлин, помоги нам! — с отчаянием выкрикнул Нотт.

— А-А-А-А-А-А!

— АРГХ-Х-Х-Х!

— А-А-А-А! ОНА ГОРИТ!

— ОТРЕЖЬТЕ ЕЁ! ОТРЕЖЬТЕ... А-А-А-А-А! — выкрикнул Джагсон, прежде чем рухнуть на пол.

— АРГХ-Х-Х-Х!

— АЙ-Й-Й-Й!

Ошарашенный Дамблдор, как и чародеи слева от него, просто стоял и смотрел, как чародеи на правой стороне зала один за другим падали на пол, некоторое время корчились там в судорогах, а затем замирали.

Скоро Малфой остался единственным бывшим Пожирателем, кто ещё стоял на ногах. Он опёрся на ораторскую кафедру, чтобы не упасть, его лицо было искажено дикой болью:

— Нет! Ты... не... заберёшь... меня! — прохрипел он сквозь сжатые зубы.

Подняв палочку трясущейся правой рукой, он нацелил её на локоть левой руки:

— Ди...Ди... Диффиндо! А-А-А-А-А-А-А!

Режущее заклинание глубоко рассекло плоть, но его силы не хватило, чтобы полностью отсечь руку. Из полуотрезанной конечности брызнула кровь, и Малфой рухнул на пол, потеряв сознание.

Через несколько судорожных вздохов его дыхание остановилось, а тело обмякло.

Он был последним павшим. Из двадцати двух чародеев тёмной фракции только трое крайне побледневших молодых людей остались стоять среди тел своих союзников. Чародеи Нотт, Бёрк, Кэрроу, Паркинсон, Эйвери, Роули, Мальсибер, Гиббон, Бирч, Фарли, Снайд, Монтегю, Селвин, Пьюси, Дейли, Муртон, Гиффорд, Рэндл и Джагсон лежали на полу, неподвижные и, скорее всего, мёртвые.

Хоть в зале и прекратили раздаваться крики боли, в нём всё равно царил полный бедлам. Перепуганные чародеи и посетители громко обсуждали произошедшее, некоторые достали свои палочки, готовясь защищаться, некоторые вызывали мракоборцев.

Альбус медленно подошёл к скамьям справа от своего кресла. Наложив диагностическое заклинание на чародея Паркинсона, который лежал ближе всего, он убедился, что тот действительно скончался, но при этом не имел никаких ранений.

Дамблдор покачал головой и медленно направился к лестнице, ведущей с трибун. По пути он оглядывал мёртвые тела.

Он заметил, что у входа в зал на полу лежал мёртвый мракоборец Корбан Яксли. Ещё десяток трупов обнаружился на полу галереи для посетителей. Альбус узнал Крэбба и Гойла, близких знакомых Люциуса Малфоя, и Алекто Кэрроу, сестру Амикуса.

Альбус нахмурился, пытаясь понять, что произошло. Большинство погибших были предполагаемыми Пожирателями смерти. Он не был уверен, что все они хватались за левое предплечье, но многие поступали именно так. И Малфой очевидно думал, что именно его Тёмная метка причиняет ему боль, поэтому и попытался отсечь себе предплечье.

Были ли все погибшие бывшими последователями Тома? Был ли он как-то в этом замешан? Как бы шокирующе ни звучало это объяснение, оно выглядело пока что самым правдоподобным. Но даже оно объясняло лишь 'кто', но не 'как'.

Ещё раз окинув взглядом зал заседаний, Дамблдор неверяще покачал головой. Что, во имя Мерлина, только что произошло?

Примечания:

Примечания автора:

Возможно, последняя часть главы показалась вам мрачноватой? Как по мне, это просто поэтичная справедливость. Я понимаю, что некоторые сочтут иначе, но я вот рос там, где сказки братьев Гримм вроде 'Гензель и Гретель' (в которой имеются издевательства над детьми, каннибализм и сжигание заживо) считаются совершенно нормальными историями на ночь для детей. Так что извините уж, но для меня даже такая часть юмористической истории не выглядит слишком мрачной!)

Гермиона, снова применяющая призывающие чары, вряд ли кого-то удивила. Но помните, что в книге эти чары на Кубке вполне себе сработали, когда Гарри его призвал во время дуэли на кладбище.