Доктор Поттер (гет)

Поздний вечер того же дня

Доставленное письмо было как минимум неожиданным, рабочий день был уже практически закончен, но нет, и если бы не клиент… На таких не плюют, не откладывают на завтра или ещё на какое бы то ни было потом. Кого-то другого — да, вполне возможно, любого, но не этого.

— Вызовите ко мне Гранта, — распорядился не так чтобы вникнувший в текст письма гоблин. Финансы, акции, наследство. Купить, продать — это да, это мы с радостью, а вот подбор магловской техники... Не Поттер первый и не он же последний, и тем не менее не его это, Грипхвата, не его, акции вот, котеровочки это да, это с радостью. Для таких же запросов существуют такие, как Грант. Человек, волшебник и, надо сказать, что весьма перспективный сотрудник. По крайней мере, до сего дня это было именно так.

— Вызывали? — раздалось от двери.

— Проходи.

— Какие будут указания, господин старший управляющий?

— Вот запрос клиента, с прошлым ты справился на отлично, в общем, тебе и карты в руки. Удовлетворишь — будет премия, а нет — ты сам знаешь, что бывает за нет.

— Слушаюсь, — чуть побелев, произнёс прекрасно понимающий, что гоблин вовсе не шутит, маг. Гоблины вообще никогда не шутят, ну или магам работающим на них об этом ничего неизвестно. Протянутый же ему листок и вовсе был весьма скуден. И если прошлый запрос был подкреплён весьма подробными инструкциями, то этот... Этот был практически пуст.

«Уважаемый управляющий Грипхват, — гласило его начало.

Мне необходима ещё одна машина под стать предыдущей, но для джентльмена и точно не мини.

П.С. буду признателен, если она будет глубокого синего цвета с хорошими тормозами, текущие нуждаются в регулировке и да, нужен хищный капот, текущий мою леди не устраивает».

«Однако», — подумал несколько раз перечитавший запрос клиента Гарант. С абы кем Грипхват не работает, не тот уровень, а раз так, да ещё и предыдущий. Судя по всему, тот самый вип решил обновить автопарк.

— Комплектация, я полагаю, всё включено, — всё же уточнил у управляющего решивший подстраховаться маг.

— Разумеется, и у вас, как и ранее, неделя на исполнение.

— Благодарю, господин старший управляющий, — с едва заметным, но очень выразительным поклоном ответил уже прикидывающий в уме что и как маг. И, получив разрешение, покинул кабинет. Ему предстояло много работы.

Неделю спустя

Едва лишь успела припарковаться, как тут же попала в оборот. Эйлин и Диниэла не упустили возможности, и пришлось задержаться и выслушать очередную хвалебную оду. Не первую уже, первая была три дня назад, когда впервые приехала на работу не на старом подержанном жуке, а на новеньком только что из салона мини. Притворным и не очень восхищениям коллег не было предела. Кто-то искреннее, кто-то с завистью, но все сошлись на том, что машина таки хороша. И вот очередной раунд, и если Даниэла всё это уже видела, то Эйлин только сегодня вышла из отпуска. Как следствие, отвертеться не получилось. Пришлось стоять и по новой в третий или же в четвёртый уже раз рассказывать. Про комплектацию, салон и прочее, прочее и прочее. Именно за этим занятием она и застала момент, когда на странно пустующее в этот уже практически поздний час место, зарезервированное за их светилом нейрохирургии, с неимоверной наглостью, словно бы по-хозяйски, запарковался чей-то, судя по эмблемам на колёсах, ягуар. Глубокого синего цвета, двухдверный, весь из себя хищный и самую капельку спортивный, он заглушил мотор, и если бы не Эйлин… Но вот дверь открылась, и из салона показалась вполне знакомая растрёпанная чернявая макушка, а за ней и сам её обладатель.

— О, Лизи, привет, не знал, что ты ещё здесь, прости, я не подумал, что стоило предупредить, — произнёс этот, несомненно, самый нахальный из всех нахальных на свете тип.

— Предупредить? О да, было бы совсем неплохо, предупредить…

— Ваша милость, да неужели свершилось, поздравляю, поздравляю, — затараторила вклинившаяся между ними Эйлин. С Элизабет она была знакома ещё с медицинского и быстро поняла, что если не вмешаться, то будет «ой».

— Эйлин? Да точно, тебя ведь Эйлин зовут, — неуверенно произнёс, переключившись на нового участника разговора, также почуявший, что сейчас схлопочет на орехи, Гарри.

— Всё верно, ваша милость, и да, давно пара, уже даже ставки делают на то, когда же вы свою замарашку-то поменяете.

— Замарашку? — с нескрываемым удивлением переспросил изумлённый таким поворотом дел Гарри.

— Ой, простите пожалуйста, просто так за глаза все вашу КИА называют. Серая, неказистая, диски самые простые…

— Вот оно значит как, а я и не знал.

— Простите меня, я не хотела, оно как-то само, да и новая ваша машина, а что это, кстати, такая красивая.

— «Ягуар» это.

— А какой? Новая модель? Долго ждали, да?

— F-type, да, нет, неделю, — практически односложно ответил несколько раздражённый тем, что на него так насели, но одновременно с этом весьма благодарный за то, что это остановило уже начавшую, судя по её виду, остывать Элизабет. То, что ему всё равно влетит, он уже понял, правда, не так чтобы понял за что, она ведь сама ему велела… И тем не менее намерение её как минимум душу из него вытрясти мужчина ощущал практически физически. И именно поэтому был, несмотря на раздражение, весьма благодарен.

— Ого, вот это скорость, вот что значит титул, — затараторила тем временем совершенно не огорчённая его немногословностью Эйлин. Именно в этот момент словно бы очнувшаяся Элизабет выцепила его под локоток и более чем уверенно потянула в сторону входа. То, как посмотрела на любимого так и не проронившая и единого слова Даниэла, ей совершенно не понравилось. И, как ни странно, именно это и помогло, и с машины её внимание переместилось на то, что любимого ведь и увести могут. То, что вряд ли получится, было где-то там. Здесь и сейчас важным было лишь то, что его надо как можно быстрее увести. К нему в кабинет или же к себе — неважно, подальше от Даниэлы, она вроде бы в офтальмологии. Тогда и вправду лучше к нему. В отличие от кардиологии, нейрохирургия вообще в другом крыле.

Разнос за машину получился весьма занятным, первые эмоции уже схлынули, а потому на их месте оказался, ну можно так сказать, что практически конструктив. Именно поэтому этап «да я тебя, да я её (машину)» они успешно пропустили и перешли к непосредственному зачем и почему. На оба этих вопроса совершенно не понимающий, что же именно не так, его милость виконт Поттер, умильно и совершенно искреннее хлопая своими неимоверно зелёными глазами, сослался на неё же саму недельной, если так конечно можно говорить о женщинах, давности.

Сама, мол, сказала купить, а теперь ещё и недовольная оказалась. Известие о том, что так ты сама же мне велела, было как минимум обескураживающим и тем не менее в парадигме мира этого вихрастого засранца. А иначе его сейчас было бы попросту не назвать, это было непреложным. Вспомнились слова матери, и стало как-то в раз очень и очень стыдно. Развела любимого на покупку, при этом сама того даже не заметив. Осторожнее надо быть, а жалобы, жалобы только и исключительно к себе самой. Машина ей, видите ли, не нравится. Не нравится, ну так на, вот тебе другая. Именно поэтому уже полностью остывшая от первого порыва Элизабет только лишь и спросила что о судьбе столь незабвенной для всего их медицинского центра Кираты.

— Так это, курьеру отдал, потому и задержались, как он сказал-то… а, точно, трейд-ин. Не знаю, что это, но должно вроде бы как в зачёт цены нового авто пойти.

— Ясно, понятно, жаль, конечно, мог бы и не отдавать, но раз уж…

— В смысле не отдавать, а зачем она мне, зачем мне две машины? Или, быть может, твоим родителям…

— Нет, стой, — чуть не криком выпалила в раз сообразившая, что далее произойдёт, Элизабет, — им абсолютно точно машина не нужна. А про машину это я к тому, что двухдверный почти спорткар — это, несомненно, круто. Вот только ни разу не дальновидно. Ни по магазинам нормально затариться, ни в поход, ни… — на третьем «ни» чуть зардевшаяся девушка осеклась. Как наяву перед внутренним взором возникла намекающая на внуков мать и, как ни смотри, но двухдверный почти спорткар для этого, то есть для семейного не так-то уж и подходит. Мысли о продолжении рода и всё с этим связанное были безжалостно отброшены, не до того сейчас. Тут ящик пандоры форменный открылся, не иначе. Нужно срочно запечатать упаковать и опечатать пломбами для верности, а ни то этот охламон себе не иначе как автопарк заведёт. Мысль об автопарке была не так чтобы плохой, совсем даже не плохой и в свете событий некоторых даже вполне себе актуальной, и тем не менее не сейчас и не здесь. Именно поэтому попросту поцеловала ну и самую капельку увлеклась. В итоге едва успели на обход, а в кардиологию возвращаться и вовсе пришлось практически бегом. И нет нет да и ловить на себе заинтересованные взгляды коллег. Исчезновение Кираты, что вот уже пятый год как неизменно занимала, надо признать, что не иначе как почётное место аккурат между «Майбахом» главного офтальмолога и «Лексусом LS» кого-то из ортопедии. Ещё на три дальше парковался её коллега на столь любимой и обожаемой им до каждого её изгиба и винтика «Феррари». В общем, весь этот ярус их парковки был отдан под, так сказать, премиум класс. И вот среди всех этих бизнес седанов, лимузинов, а в некоторых местах ещё и спорткаров пять лет кряду паркуется какая-то малопонятная, неказистая, серая Кирата. Сам факт такого её действа был как минимум необычным, и именно поэтому Эйлин в общем-то не соврала, и тотализатор, ей упомянутый, и вправду имелся.

И вот, как говорится, свершилось. Как следствие, ничего удивительного в том, что все и каждый в отдельности так или иначе обсуждают только и исключительно новость номер, так сказать, один, не было. И так как об их с Поттером отношениях всем и всё также было известно… В общем, ничего удивительного во всех этих шёпотках и взглядах не наблюдалось. Скорее уж в строгости до наоборот.

Страсти по тачкам, а иными словами творившуюся в кулуарах госпиталя вакханалию было практически не передать. Не тогда, когда чуть ли не каждая свободная и в без того более чем плотном графике минута, будь то перерыв на кофе, обед или же простая пятиминутка на покурить, каждый раз неизменно так или иначе плавно или же не очень и тем не менее совершенно неумолимо перетекала на обсуждение новёхонького «Ягуара». Продолжались это всю последующую неделю и даже захватили часть следующей. Обсуждали всё: начиная от цвета и заканчивая отделкой салона, гайкам на дисках и даже колпачки на ниппелях. Их тоже обсудили, и британскому флагу на оных уделили весьма пристальное для столь незначительной в общности своей детали внимание. Спокойным во всём этом море слухов, обсуждений и тому подобного и чем бы то ни было похожего оставался разве что только владелец. Складывалось стойкое ощущение, будто бы у него иммунитет ко всему этому, не иначе. И именно об этом его и спросили. Уставшая от очередного раунда« а что, а почему, а как выбирали, а когда свадьба» Элизабет спряталась у него в кабинете ну и не утерпела:

— Гарри.

— М-м-м-м… — неопределенно протянул так и не оторвавшийся от экрана своего персонального ПК Поттер.

— Вот скажи ты мне, как?

— Что — как? — со всё тем же вниманием в монитор ответил вполуха слушающий её мужчина.

— Как ты всё это терпишь?

— Всё — это что?

— Ну всё, внимание это, статус — как? Как ты можешь быть настолько спокойным?

— Привык просто, — пожимая плечами, ответил наконец-таки посмотревший в её сторону оторвавшийся от изучения снимков кого-то из своих пациентов Гарри.

— Привык?.. Хм… а к этому вообще можно привыкнуть?

— Если начать в свои одиннадцать, то вполне, Лизи, я едва только узнал, в общем, ну о ты поняла о чём я, а мне уже пожали руку не менее двадцати взрослых. Мистер Поттер то, мистер Поттер это. Вы так похожи на своего отца. И всё в таком духе, дети были не так тактичны, спрашивали о том, помню ли я тот день. Помню ли его. И отвечая на возможный вопрос, да, помню, точнее, вспомнил на третьем курсе. Школу тогда дементоры охраняли по приказу министра. В то лето из Азкабана Сириус сбежал. Вообще-то он мой крёстный, был в смысле. Но тогда об этом вообще не думали или же, что даже более вероятно, были и вовсе не в курсе. Он считался пособником самого и вообще тем самым, кто моих родителей предал. Позже я узнал, что не было ничего: ни суда, ни предательства. Просто глупые пять минут как не школьники мальчишки и слепая фемида. Они думали, что обхитрили весь мир. Сменили Хранителя. Итог: два трупа, один осиротевший годовалый малыш, подкинутый к ни разу не обрадовавшимся ему родственникам и друг семьи без вины проведший двенадцать лет в самой страшной тюрьме магического мира. Нурменгард — и тот не так жуток. И вот он совершил побег. Все думали, что по мою душу. И вправду, как потом оказалось, по мою, но вовсе не для убийства. Спасти хотел. Узнал, что предатель прямо под боком в буквальном смысле на соседней кровати. Помножаем всё это на двенадцать лет общения со жрущими души и всё светлое, одними из самых тёмных существ магического мира. И получаем на выходе не так чтобы адекватного героя-спасителя и борца за великое дело Света. Для меня лично, да и для всей школы, это всё вылилось в поставленных вокруг оной дементоров. Жуткий был год, когда они рядом я ту ночь вспоминаю. Мама кричит, папа пытается его задержать. И смех, он смеялся, а затем зелёный свет — и всё, с тех пор я остался один. Собственно, Патронуса я выучил именно потому, что остановить это хотел. Падать в обморок как девчонка не больно-то привлекало, да и лишний повод для некоторых пройтись. В общем, со всех сторон выгодно, выучить в смысле. А до этого были тренировки на первом. Первый месяц в школе из года в год, я это, наверное, никогда не забуду. До сих пор посреди сна вскакиваю, самый безобидный из набора моих ночных кошмаров, Колин и его камера. Ух и достал же он меня этот папарацци доморощенный. Куда ни пойду, везде он и камера эта его, бах-бум, вспышка в глаза, и очередной снимок готов. Периоды восхваления перманентно перемежались с точно такими же, но уже полными опалы. Я-то был всем ну прямо до зарезу нужным то героем, то отверженным и вообще главным претендентом на трон мирового зла ну или хотя бы наследника оного. К примеру, на втором курсе. Во время занятия, назовём это именно так, дуэльного клуба меня и Малфоя поставили в пару. И, в общем, не знаю я, как ему это придумалось, но он решил использовать заклинание призыва змеи. Серпенсортия. Даже не спрашивай, как оно действует, но факт в том, что змея таки появится. Подозреваю, что ближайшая к заклинателю, так как позже я краем уха слышал, будто бы владелец зверинца в Хогсмиде жаловался, что, мол, пропала гадина, но да не суть. Вызвал он её, значится, и тут Локхарт, будь он неладен. В общем, вместо того, чтобы, как это впоследствии сделал профессор Снейп, гадину истребить, он оную в воздух поднял, да и об пол. Думаю несложно догадаться, что в восторг она от этого вот прям совсем не пришла. Упала и поползла к Джастину. А тот замер, ну я и заорал не тронь, мол, пошла вон. Глупо, наверное, но мне было всего двенадцать. Гадина замерла, обернулась и тут-то её профессор и оприходовал. Тут бы и сказочке как говорится конец, ан нет. Я оказывается с ней на змеином заговорил, парселтанге то бишь. Это я потом выяснил, что да как и что за дар такой. А тогда по школе в мгновение ока слухи пошли, что я, мол, тёмный, наследник самого. Все волком смотрели, да ещё василиск этот. В конце года я его, понятное дело, того, укокошил, всмысле. А тогда я вмиг в изгоя превратился, и все кто во что горазд. Кто поколения чистокровности своей мне зачитывать, чистокровный я, мол не трожь, а кто просто шарахался как от проказы. Почти весь второй курс так прошёл. Лето тоже не сказать чтобы сладилось, приезжала тётушка Мардж, до выброса детского довела. Ну а про третий я уже и так тебе рассказал, дементоры, и всё этим сказано. Четвёртый без происшествий также не обошёлся, точнее, он и был одним большим растянутым на год происшествием. Вначале безпорядки на квиддиче, затем турнир этот, будь он трижды неладен. Тварь одна имя моё в Кубок для отбора бросила, пришлось участвовать, а не по правилам. Турнир-то Трёх Волшебников, а я, значит, четвёртый. Но всем было плевать. И вот второй курс дубль два и не найти того, кто в спину и реже уже в лицо не назвал бы лжецом, предателем. Значки эти треклятые Седрика, мол, поддержим, Гарри Поттер вонючка. Мне четырнадцать тогда было. А затем хвосторога эта проклятая, и только тогда до большей части и дошло, что это остальные взрослые, выпускники.

Притихли все, вобщем, а я как умел выживал. Заклинания учил, как проклятый, и рад был радёхонек, когда Седрик в благодарность за то, что я его о драконах предупредил, мне про яйцо рассказал. Его, оказывается, в воде открывать было надобно, тогда оно вместо воя непотребного песенку споёт. Спело, пришлось в феврале в озеро лезть купаться. Ах да, статьи эти ещё проклятые. Ох и извращалась же тогда Скитер. И по ночам-то я в подушку плачу, маму зову. И по девочкам-то я как не в себя гуляю, ну чисто котяра мартовский. И это при том, что я и целоваться-то и то не пробовал. Потом лабиринт был, кладбище и этот упырь, из котла восставший.

Жизни совсем после этого не стало. Я ж, дурак, едва от него ноги унёс, как есть всё всем, кто рядом оказался, выложил. Как итог, ещё на год в опале у Министерства. Жаба в преподах и пытки пером этим проклятым, до сих пор след так до конца не сошёл.

Ну и статьи газетные, как без них, никак разумеется: и сумасшедший я, и самодур, как только не изгалялись. В конце года опять с этим гоблином поцапался. Я ж, бля, герой, а раз герой, то, значит, мир спасать должен. Спас, ничего не скажешь, крестный мой в тот вечер за грань ушёл, меня, идиота, спасать принёсся. А в виде утешения, смена политического курса и признание того, что я правду говорил. А дальше ещё хуже всё было, война была, кошмары по ночам. После смерти Дамблдора почти год по лесам бегали. А закончилось всё битвой за замок, полный детей. И трупы детей этих всюду, и победители этого гоблина, значится, Лордом Тёмным себя возомнившего. Именно после этого я и ушёл. Будто бы глаза до этого закрытые открыл, осмотрелся вокруг да и дал стрекача. Точнее, это я сейчас так говорю. А тогда у меня депрессия была, и если бы не мама твоя, то не думаю, что я бы вот так же вот спокойно обо всём этом сейчас говорил.

Это она меня научила и от кошмаров практически избавила. В общем, это я всё к тому, что после настолько «весёлого» детства страсти по вновь купленной мной машине меня вот прям совсем никак не волнуют. Не тот уровень, что ли, да, точно, именно так, просто не тот.