Шепот скрипки (гет)

На следующий день на побережье стояла чудесная ясная погода. Было тепло и безветренно, и складывалось ощущение, что в этих краях никогда не бывало зимы, осени и даже весны — единственным временем года, которое только можно было себе здесь представить, было лето.

Впервые за всю свою жизнь Шерлок перестал воспринимать факты, детали, обстоятельства — всё вокруг него слилось в один бесконечный вихрь образов, ощущений, переживаний. Теперь ему наконец-то стало понятно, как другие люди могут вообще ничего не замечать, как можно вдруг разом потерять ориентир и не осознавать, что происходит вокруг. Такое состояние причиняло Шерлоку боль, но вместе с ней он чувствовал непонятное умиротворение. Будто он погибал и ничего не могло его спасти, но смерть его не страшила, потому что он знал, что вместе с ней для него начнётся другая, лучшая жизнь, которой он наконец-то оказался достоин.

В череде сменяющихся перед глазами образов ему больше всего запомнился её силуэт у открытого окна, когда она встречала их первый совместный рассвет. Длинные распущенные волосы доходили ей до талии, и из-за этого складывалось впечатление, что она была укутана в мягкую тёплую шаль, поэтому утренний холод не был ей страшен. Какая-то часть его хотела сразу же её окликнуть, попросить вернуться, но он медлил и молчал — слишком красивой она была в эту минуту. Возможно, это именно её красота его покорила — красота, которая вместе с музыкой, что она играла, превращала её в неземное существо, в фею, в существование которой он так до конца и не смог поверить. А возможно, дело было в том, что она видела, кем он был на самом деле, но всё равно хотела быть рядом, потому что… потому что были вещи, которые не мог объяснить даже он.

Выйдя в тот день на улицу, они не сговариваясь пошли на побережье. Всю свою жизнь Шерлок очень настороженно относился к воде. Первое полицейское дело, привлекшее его внимание, касалось утонувшего в бассейне Карла Пауэрса. В лондонском океанариуме погибла Мэри Ватсон. Его лучший друг, Виктор Тревор, сгинул на дне глубокого колодца. Глубокие воды… Шерлок никогда не доверял этой стихии. Но теперь самые светлые мгновения его жизни были неразрывно связаны с морем. Может быть, в этом тоже был какой-то смысл? Может быть, с её помощью он наконец-то сможет перевернуть страницу?

Маргарет отпустила его руку и, сняв обувь, босиком шагнула на тёплый песок, подходя ближе к воде, так что волны начали лизать её кожу.

— Не боишься замёрзнуть? — негромко спросил Шерлок.

Она помотала головой.

— Нет, что ты. Вода очень тёплая. Мы с папой ездили сюда каждое лето. Можно сказать, я здесь выросла.

Шерлок ничего не сказал. Солнце ярко освещало воду и пляж, создавая причудливые узоры и блики. Они постояли так ещё некоторое время, после чего он протянул руку.

— Пойдём. А то и правда замёрзнешь.

Маргарет обернулась, заправила за ухо выбившуюся прядь.

— Ты не любишь море, да? — промолвила она.

— Не в этом дело. Просто вода слишком много у меня забрала, — сказал Шерлок.

Маргарет помедлила немного, после чего взяла его за руку.

— Я понимаю. У каждого из нас своё прошлое, — она слегка сжала его ладонь, и Шерлок почувствовал облегчение, когда она вышла из воды и снова очутилась на сухом песке.

Они гуляли весь день. Пообедав в деревенском пабе, они снова пошли на пляж, на сей раз устроившись на холме, с которого открывался прекрасный вид на залив. Шерлок поймал себя на мысли, что они почти не разговаривали, но, несмотря на то, что Маргарет молчала, он никогда не забывал о её присутствии. Слова и звуки оказались лишними — часть её навсегда поселилась в его душе, и ему не нужно было слышать её голос, чтобы знать, о чём она думала. Когда поздно ночью она заснула с ним рядом, Шерлок понял, что умиротворение, которое он ощущал, было порождено её близостью — она словно передала ему частичку себя и в одночасье навсегда его изменила.

Следующий день выдался таким же солнечным, и они опять пошли к морю, снова устроившись на скамейке на холме. Маргарет склонила голову ему на плечо, и Шерлок обнял её одной рукой. Раньше он никогда никого так не обнимал (кроме, разве что, брата и сестры, ещё в детстве), но сейчас этот жест показался ему вполне естественным.

В молчании они просидели около десяти минут, пока не услышали торопливый, сбивчивый голос запыхавшегося мальчишки — сына хозяйки гостиницы, где они остановились.

— Мистер Холмс, мистер Холмс!.. — Шерлок вздрогнул, с непониманием глядя на мальчика, будто за эти пару дней собственное имя отчего-то стало ему чужим и больше не ассоциировалось у него с собственной персоной.

— Что такое? — он нахмурился. Маргарет рядом с ним выпрямилась, с непониманием глядя на ребенка.

— Мистер Холмс, там в гостинице вас ждёт один джентльмен! Он приехал с женой и дочкой и, кажется, они в беде!

— Джон?.. — пробормотал Шерлок. Что бы он стал здесь делать? И почему они все вместе уехали из Эдинбурга? — Что это за джентльмен, что он сказал? — он строго посмотрел на мальчика.

— Не знаю, мистер Холмс, он сказал только, что они в большой опасности! — затараторил ребёнок; его карие глаза расширились. — Его дочка всё время плакала, а жена, кажется, была немного не в себе! А сам он всё время повторял что-то про какие-то виктиканские келеи!

— Ватиканские камеи? — Шерлок встал и, взяв мальчика за плечи, слегка его встряхнул.

— Да… — пробормотал тот. — Он сказал, что только Шерлок Холмс может ему помочь!.. — не выдержав напряжения, он спрятал лицо в ладонях.

— Не надо переживать, всё хорошо, — Маргарет мягким движением убрала руки Шерлока с плеч ребёнка и успокаивающе погладила его по спине. — Тебе нужно идти, Шерлок, — она подняла на него глаза.

— Но… — начал было он и сразу же замолк.

— Это ведь доктор Ватсон, верно? — продолжала Маргарет. Её голос звучал как-то слишком спокойно. — Ты должен идти. Я подожду здесь, не буду мешаться под ногами.

Шерлок смотрел на неё не отрываясь, и у него внутри всё сжалось.

— Маргарет… — он смог произнести только её имя.

— Иди, всё будет хорошо, — повторила она. — Ты нужен доктору Ватсону. Наверняка случилось что-то серьёзное, раз они приехали сюда.

Шерлок нетвёрдо кивнул.

— Ладно, идём, — сказал он мальчику. Тот лишь кивнул и побежал по дороге с холма. Шерлок последовал за ним.

Через пятнадцать минут они были в гостинице. Хозяйки не было видно, так что следующие инструкции Шерлок снова получил от мальчика.

— Они остановились в номере на втором этаже, рядом с вами, — он показал рукой. Шерлок кивнул в знак благодарности и поднялся по лестнице. Постучав для проформы, он, не дожидаясь ответа, зашёл.

— Здравствуйте, мистер Холмс.

Шерлок прирос к полу. Дверь за ним с негромким хлопком закрылась, отрезая его от внешнего мира. Первые несколько секунд он не мог вымолвить ни слова, а потом в нём волной поднялся гнев, который выплеснулся в одном лишь слове.

— Тварь, — сплюнул он. Ругательство обожгло его губы, но он этого не заметил.

У противоположной стены, рядом с окном, наставив на него пистолет, стояла Ирэн Адлер.

— Не совсем вежливо, вам не кажется? — она слегка склонила голову набок. — Разве так, по-вашему, встречают старых знакомых?

Шерлок ничего не ответил. Закипающая в нём злость была столь сильной, что он не мог пошевелиться и просто стоял, прожигая её взглядом.

С их последней встречи минуло около десяти лет, и Шерлок не без злорадства отметил, что время оставило свой след на них обоих, только вот сделало это по-разному. Если на лице Шерлока прибавилось морщин, и прежняя мягкость черт уступила место заострённости, что делало его ещё более непривлекательным, лицо Ирэн будто превратилось в маску. Морщины по-прежнему были почти незаметны, но вот неестественная бледность, на сей раз не оттенённая румянами, делала её похожей на куклу. Ирэн продолжала пользоваться кроваво красной помадой и чёрной подводкой для глаз, но сейчас макияж будто существовал сам по себе — с таким же успехом можно было нанести его на статую. Она была одета в чёрные брюки, водолазку и кардиган в тон, и если бы это не напомнило Шерлоку её образ, который она выбрала для встречи с Джоном на каком-то заброшенном предприятии, он сказал бы, что она сама на себя не была похожа.

— Так вот, значит, как низко вы пали, мисс Адлер, — Шерлок прищурился, возвращая себе самообладание. — Используете в ваших грязных делах ни в чём не повинных детей?

— Ваши обвинения меня оскорбляют, мистер Холмс, — она покачала головой. — Я всего лишь сказала милому Генри и его маме, что хочу разыграть старого друга. В конечном итоге, всё так и вышло, не правда ли?

Шерлок усмехнулся.

— Не думайте о себе слишком многого, мисс Адлер — я никогда не был вашим другом, — желчно заметил он.

— Неужели? — она изобразила удивление. — Но вы ведь прибежали ко мне на зов, прекрасно осознавая, что это ловушка, разве нет? И оставили без защиты вашу миленькую девочку, — она слегка приоткрыла рот, будто бы не могла поверить в случившееся. — И да, Шерлок, признаюсь: вы меня разочаровали. Что такого вы нашли в этой тощей вобле?

Ненависть заклокотала где-то у него в груди, но он сумел обратить её себе на пользу.

— Помилуйте, мисс Адлер — неужели вы ревнуете? — подражая ей, он тоже изобразил изумление.

Ирэн расхохоталась, не опуская согнутой в локте руки, в которой она держала пистолет.

— Ревную? Я? Мистер Холмс, те времена, когда вы могли оказать на меня какое-то влияние, уже давно остались позади, — она пристально посмотрела ему в глаза, и на секунду Шерлок уловил в них весьма умело скрытое отчаяние, которое, впрочем, сразу же исчезло. — Хотя, признаюсь, меня всё ещё возбуждают ваши логические рассуждения. Не поведаете, как вы разгадали эту загадочку? Времени у нас ещё предостаточно, так что не откажите в удовольствии старому другу. Или врагу, раз уж вам так угодно, — её губы слегка приподнялись, изображая лёгкую улыбку.

— Отчего вы решили, что я её разгадал? — Шерлок нахмурился, и глубокая складка пролегла у него между бровей.

— Ну, вы ведь ничуть не удивились, встретив здесь меня. Разозлились, возможно, но не удивились. Так скажите же, Шерлок, почему вы ожидали этой встречи?

На мгновение он метнул взгляд к пистолету в её руке. Теперь Ирэн выглядела спокойной, даже расслабленной, и слегка заинтересованной, но он знал, что она ни на йоту не ослабила бдительности.

— В каждом деле нужно в первую очередь обращать внимание на странные детали, которых там быть не должно, но это вы и без меня знаете, — медленно сказал Шерлок. Ирэн слегка кивнула в знак подтверждения его правоты. — В убийстве Уильяма Додда таковых было две. Начну с надписи на стекле. Мне сразу же показалось странным, что против Маргарет Коулсон были выдвинуты такие обвинения — учитывая, что тот, кто назначил её на пост первой скрипки, вряд ли мог заинтересоваться ею в непрофессиональном отношении. Мои подозрения усилились после того, как произошёл второй случай, с муляжом головы Иоанна Крестителя и отсылкой к «Саломее». Всё это было слишком гротескно, чтобы не привлекать внимания.

— Гротескно, — повторила Ирэн, смакуя это слово. — Гротеск я люблю.

Шерлок проигнорировал её ремарку.

— Но если слово «шлюха», написанное на зеркале, не относилось к Маргарет Коулсон, то кто тогда был его адресатом? — продолжал он. — Очевидно, тот, кто первым зашёл бы в гримёрку после случившегося. Таким человеком была миссис Августа Мабли, бухгалтер. Она всегда приходит на работу самой первой, что хорошо известно всем, кто работает в Бернард-холле. Так случилось и в тот раз. Миссис Мабли обнаружила тело Уильяма Додда и, следовательно, первой увидела оскорбительную надпись.

Значило ли это, что и второе послание было каким-то образом с ней связано? Это была рабочая гипотеза, но её следовало проверить. Подсказка лежала на видном месте. Главной героиней пьесы Уайльда с одноимённым названием является Саломея, и это её изображение было подброшено Маргарет Коулсон, но речь шла совсем о другой женщине. Иродиада — жена царя Ирода, потребовавшая у супруга голову Иоанна Крестителя, которую поднесла ей на блюде её собственная дочь. Но почему же так произошло? Потому что Иоанн критиковал Ирода. «Не должно тебе иметь жены брата твоего» — так, кажется, он говорил? Иродиада была замужем за его братом, но Ирод отнял её у него и сам на ней женился. Вот это уже было весьма недвусмысленное послание, которое стало ещё более понятным, после того как я узнал, что у мистера Мабли, супруга миссис Мабли, был старший брат, погибший во время Войны в заливе. Поэтому я попросил Майкрофта составить на неё подробную биографическую справку. И действительно — в том материале, что подготовила Антея, было указано, что около пяти месяцев во второй половине 1989-го года миссис Мабли, тогда ещё мисс Стэйси, провела в санатории в Уэльсе, где излечивалась, кажется, от какой-то особенно заразной болезни. Вот только проблема в том, что никаких документов, подтверждающих её там пребывание, обнаружить не удалось.

Всё окончательно прояснилось, когда я посетил приют Святой Сесилии в Кардиффе и узнал, что в то же время, когда новорожденную Маргарет Коулсон подбросили на его задний двор, в городе проходил какой-то психиатрический семинар, который посетила — кто бы мог подумать — миссис Марта Додд, супруга убитого Уильяма Додда. Миссис Мабли сказала на допросе, что плохо знала покойного, но это было не так. Она плакала после его смерти, и явно не от заурядного шока. Ещё бы — ведь он косвенно помог её сыну встать на ноги после тяжелейшей травмы, а его жена… его жена была единственной, кто знал о существовании её дочери, — Шерлок внимательно посмотрел на Ирэн. Всё то время, пока он говорил, она очень внимательно его слушала, и теперь он мог поклясться, что в её взгляде было восхищение, смешанное с удовлетворением.

— Всё остальное было довольно просто додумать, — продолжал Шерлок. — По всей видимости, у миссис Мабли был в молодости роман со старшим братом её нынешнего мужа. Не знаю, почему они держали его в тайне. Факт в том, что она забеременела, с помощью миссис Додд скрыла этот факт и избавилась от ребёнка. А через некоторое время старший мистер Мабли погиб на войне, и она вышла замуж за его младшего брата. По всей видимости, она всю жизнь любила музыку и поэтому отдала своего единственного сына учиться игре на фортепиано. Он подавал такие большие надежды, но… Ужасная авария навсегда похоронила её мечты. А вскоре, кто бы мог подумать — место первой скрипки в оркестре имени Пёрселла получила подающая надежды Маргарет Коулсон, приехавшая, по невероятному стечению обстоятельств, из Кардиффа. Миссис Мабли без особого труда сложила два и два и к своему ужасу обнаружила, что дочь, от которой она отказалась, в отличие от её любимого сына, стала успешным музыкантом. Мысль об этом была настолько невыносима, что…

— … пора перейти ко второй любопытной детали, — с усмешкой закончила за него Ирэн.

Теперь Шерлок разве что не прожигал её взглядом, но его голос был по-прежнему спокойным.

— Да, вторая любопытная деталь, — слегка кивнул он. — Что ж, с ней пришлось повозиться ещё больше. Хотя, в конечном итоге всё оказалось весьма предсказуемо. Ведь редко когда исполнитель преступления через голову заказчика подаёт детективам подсказки, — Шерлок пристально на нее посмотрел.

— Когда вы узнали? — с интересом приподняла она бровь.

— Боюсь, ваш почерк я смог дешифровать только в Нью-Йорке, — не было смысла это скрывать. — Нервнопаралитическое вещество — ваш конёк, мисс Адлер, не так ли? Впрочем, отдельные штрихи были заметны и раньше. Пять бутонов роз — это ведь вы столь изящно надписали тот конверт, в который Мориарти положил телефон, издавший пять звуковых сигналов? И маленькие окна, через которые так легко проходила ваша фигурка — так вы проникли в приходской дом, я прав? Но только в Нью-Йорке я смог понять, почему Уильям Додд провёл в гримёрную Маргарет Коулсон постороннего. Ведь на самом деле это было вовсе не так. Он никогда не пустил бы в столь интимное помещение чужого — но ведь вы, мисс Адлер, и не были чужой? — он замолчал, и некоторое время в комнате было тихо. В очередной раз Шерлок не мог не подивиться её выдержке — Ирэн смотрела на него так, будто бы всё происходящее было для неё очередной игрой, и ей доставляло удовольствие осознавать, что он сумел разгадать ту загадку, что она ему предложила.

— Когда-то давно это была ваша гримёрка, не так ли? — проговорил Шерлок. — В те далёкие времена, когда вы были Иреной Орловой и изображали певицу оперетты, приехавшую с континента. Богемия, очень подходящее вашему образу название. Под таким именем вы и числились в составе театральной труппы «Бурлеск» и выступали во многих спектаклях, в частности, в «Летучей мыши», которую так любил несчастный Уильям Додд. Но потом случился тот самый скандал с участием двух других солисток — не сочтите за дерзость, если я предположу, что вы находились в самом его эпицентре — и вы покинули труппу, сменив имя, но не сущность. Адлер, это ведь «орёл» по-немецки, верно?

Ирэн усмехнулась, вновь склонив голову в знак подтверждения его правоты.

— Да уж, мисс Орлова, в тот роковой вечер напортачили вы изрядно, — он покачал головой. — Но что поделать, раз обстоятельства сложились против вас. По всей видимости, вы хотели без лишнего шума проникнуть в гримёрку, оставить там своё послание и исчезнуть, но все карты вам спутал обыкновенный карандаш. Вы знали, что Уильям Додд страдает дальнозоркостью, как знали и то, что вечером он будет в очках разгадывать свой любимый кроссворд. Поэтому ваш расчёт заключался в том, что он просто не заметит вашего появления. Но карандаш упал, Додд вас увидел, пошёл открывать… Представляю себе, насколько сильно вы растерялись, но вам нельзя было отказать в выдержке. По вашей просьбе Додд проводил вас в гримёрку, но он уже был обречён. Около десяти лет в этой стране вас считали мёртвой, и вы не могли позволить, чтобы кто-то узнал правду. Вы весьма милосердно расправились с Доддом (по всей видимости, вам помогли ваши анатомические познания, которые вы приобрели во время работы доминанткой), после чего оставили своё послание и покинули Бернард-холл, стерев записи с камер видеонаблюдения и для проформы выломав замок. Однако вас настолько сильно мучали угрызения совести, что вы, сами не зная для чего, отправились к Додду на квартиру, и при этом вы так торопились, что даже не подумали взять у него ключи. Там вы удостоверились в том, что он был одинок, а также узнали, что он был смертельно болен. Я уверен, это изрядно облегчило вашу совесть. Но всё же выполнять грязную работу для миссис Мабли вы продолжили. А теперь скажите мне, Ирэн (он сделал акцент на её имени) — в чём я оказался не прав?

Она усмехнулась, и на секунду её взгляд стал неживым, так что Шерлок, наверное, мог бы почувствовать к ней жалость, если бы не все обстоятельства.

— Как и всегда, Шерлок, вы во всём оказались правы. По своей глупости я ввязалась в очередную авантюру, которая стоила жизни человеку — и об этом я буду сожалеть до конца своих дней. Но у меня не было выбора.

— Мне известно прекрасное место, куда приходят люди, оказавшиеся в подобной ситуации, — он сузил глаза.

— Неужели? — она снова приподняла бровь. — Нет, мистер Холмс, вновь связаться с вами значило бы подвергнуть себя ещё большему риску. К тому же, я поступила слишком опрометчиво и сама должна была расплатиться за свою ошибку. Почти десять лет я тихо жила в предместье Парижа, никому не доставляя никаких неудобств. У меня была новая жизнь — совсем как по программе защиты свидетелей, которую чуть не организовал мне ваш брат. Кстати, я видела его, когда они с женой пришли в кино, на фильм «Ночи Кабирии». Наверное, это было во время их медового месяца. Никогда бы не подумала, что такой мужчина, как он, выберет себе в жёны такую простушку, как она.

— Не первый раз недооценка женщины вас подводит, — жестоко заметил он.

— И снова вы правы, мистер Холмс! — с её губ слетел безрадостный смешок. — Вы снова правы, но, наверное, я всегда была такой — не могла устоять, понимаете? Так случилось и в тот раз. Много лет я запрещала себе ходить в оперетту, потому что боялась, что по невероятному стечению обстоятельств меня кто-то сможет узнать. Но в тот раз… Возможно, я просто потеряла бдительность, а возможно, мне просто надоело прятаться и жить с оглядкой через плечо. Так или иначе, я пришла на спектакль, и тут-то для меня в один миг всё закончилось. Ведь кто бы мог подумать, что эта курица Мабли именно в тот вечер явится в оперетту, да ещё и в Париже?.. Конечно, она меня узнала — у стерв всегда хорошая память. И она моментально просекла, почему я живу в Париже, оборвав все связи с Британией. И сразу же решила извлечь для себя выгоду и заставить меня выполнять за неё грязную работу. Она была просто не в себе, — Ирэн презрительно фыркнула. — Говорила о своей дочери так, будто бы та была самой последней потаскушкой. Меня тошнило от её слов, но я знала, что у меня не было выбора. Продай миссис Мабли свою историю газетчикам, и люди вашего брата вмиг открутили бы мне голову, хотя бы в отместку за то, что я так долго прожила прямо у них под носом. Вы говорите, что мне следовало пойти к вам, но кого вы хотите этим обмануть? С нашей последней встречи вы так изменились, мистер Холмс, — он различил в её голосе горечь. — После всего, что случилось, вы бы уже не стали мне помогать. Вы стали совсем другим, — она произнесла это почти обвинительным тоном.

— Люди меняются, мисс Адлер, это верно, но некоторые вещи остаются неизменными, что бы ни случилось, — возразил ей Шерлок.

— Это точно не ваш случай, — она покачала головой. — Прошло всего несколько лет, а Снеговика и Девственника (она выделила это слово) теперь не узнать. Джима бы очень это расстроило.

— Не упоминайте при мне этого клоуна, — сквозь зубы проговорил Шерлок.

— Но вы ведь по нему скучаете, разве нет? Не можете не скучать. Потому что вы совсем не такой, Шерлок, — она окинула взглядом комнату. — Всё это мещанство — с каких пор вы стали таким заурядным? Влюбиться в это худосочное убожество, приехать в это Богом забытое место? Разве Шерлок Холмс поступил бы так?

— У вас весьма поверхностные представления о том, как поступил бы Шерлок Холмс, — он поджал губы.

На это Ирэн ничего не ответила. Она продолжала смотреть на него очень внимательным, почти испытывающим взглядом, и Шерлок вдруг почувствовал какую-то необъяснимую досаду — так человек, который собирается прыгнуть с моста, сожалеет о том, что из-за накрапывающего дождя он намочит свой плащ. Весь этот разговор вдруг показался ему ненастоящим; он был сродни просмотру старого кинофильма, записанного ещё на видеокассету. Ирэн принадлежала к другой жизни, к той, в которой он противостоял Мориарти, в которой была жива Мэри. Теперь же они были мертвы, а Ирэн по-прежнему жила, и это казалось Шерлоку… странным. Как бы сильно он не ненавидел Мориарти, он бы лучше встретился с ним. Конечно, рожи криминальный гений в своё время корчил ужасающие, но справиться с ним детективу было бы гораздо проще.

— Что ж, мне остаётся только понадеяться, что это того стоило, — желчно изрекла Ирэн, возвращая Шерлока в реальность. Теперь она смотрела на него с презрением, за которым она по-прежнему пыталась спрятать отчаяние. — Скажите мне, мистер Холмс (она отчеканила его имя), вам понравилось? — она вызывающе на него посмотрела.

Шерлок прикусил губу, изо всех сил стараясь не реагировать на провокации.

— О чём вы? — обманчиво спокойно спросил он.

— Не делайте вид, что не поняли, — её глаза недобро сверкнули. — Вам понравилось спать с этой воблой? У неё правда до вас никого не было?

— Мисс Адлер… — он чуть дёрнулся вперёд, будто бы желая подойти к ней и грубо схватить её за руку, но договорить ему она не дала.

— О, о чём это я — вы бы и так не смогли этого определить, — Ирэн поцокала языком, как бы укоряя себя за собственную глупость. — Мальчики Холмсы всегда были очень умны, но вот как подступиться к женщине, они поняли только к сорока годам. Что поделать, если их титулованная мамаша так переживала из-за потери дочери, что плюнула на воспитание сыновей. Хорошо, что мир полон таких неуклюжих наседок, как Молли Хупер, и таких тощих ледышек, как Маргарет Коулсон. Обычный мужчина на них и не взглянет, но Холмсы будут рады и этому, верно?

К собственному удивлению, Шерлок выслушал её тираду молча, а в конце даже усмехнулся. Видимо, его рефлексы всё-таки сработали, и он, сам того не замечая, вспомнил, что сразить Ирэн Адлер можно было лишь её же оружием.

— Видите, мисс Адлер, — тихо сказал он, — мы возвращаемся к тому, с чего начали. Вы всё-таки ревнуете. Если бы это было не так, вы бы не стали продолжать действовать по указке миссис Мабли, после того как сами дали мне подсказки. Вы надеялись, что, разгадав, кто был исполнителем всех этих преступлений, я сам прибегу к вам, как в старые добрые времена. Но этого не случилось, и вот вы стоите здесь и оскорбляете моих близких, потому что думаете, что это даст вам хоть какое-то удовлетворение. Но на самом деле вы всё такая же побитая жизнью кошка, поплатившаяся за кражу чужой сметаны, какой я оставил вас в тот вечер в доме Майкрофта. И если вы действительно хотите знать ответ на свой вопрос, он будет утвердительным. Так что можете удовлетворить хотя бы своё любопытство, — глядя ей в глаза, сказал он.

Ирэн смерила его долгим взглядом. Её губы чуть дрожали, и поэтому её голос прозвучал слегка по-другому, когда она заговорила:

— Всё-таки вы были правы, мистер Холмс. Я думала встретить старого друга, но вы лишь копия вашего занудного старшего брата. А это значит, что моя совесть чиста, — чуть тише промолвила она, как бы подводя черту под их разговором.

В следующую секунду всё пришло в движение. Дверь в номер резко распахнулась. Шерлок успел отвлечь внимание Ирэн на себя, и она на автомате выстрелила в его сторону, но он без особого труда увернулся, и пуля попала в шкаф.

— Не двигаться! — громкий требовательный крик Стеллы Лестрейд огласил комнату. В руках она держала пистолет, направленный на Ирэн. — Мисс Адлер, положите оружие на пол и поднимите руки!

— И не подумаю, — пробормотала она. В следующую секунду она выстрелила в люстру. Послышался звон разбитого стекла и звук лопающихся лампочек. Стелла не успела отреагировать, машинально отступая назад. Шерлок прикрыл руками лицо, защищаясь от осколков, а когда снова посмотрел в сторону Ирэн, её уже и след простыл — верная своим традициям, она сбежала через окно.

Шерлок, однако, сейчас не мог думать о ней.

— Где Грег? — он встал на ноги и подошёл к Стелле. — Он с Маргарет, она в безопасности?

К его ужасу, Стелла помотала головой.

— Я не знаю, он пока ничего мне не сообщил. Иди к ним, а мне нужно поймать Адлер — мы не можем позволить ей сбежать.

Игнорируя подступившую к горлу тошноту, Шерлок вылетел из номера и побежал на улицу.

Он преодолел расстояние от гостиницы до холма, на котором он оставил Маргарет, приблизительно за семь-восемь минут. Ещё в дороге он услышал позади себя, один за другим, два глухих выстрела, но его мозг просто отказался обработать эту информацию. Важнее всего сейчас было убедиться в том, что с Маргарет всё в порядке.

Когда он вернулся на холм, покинутый им около сорока минут назад, Шерлок остановился как вкопанный — настолько поразительной была представшая его взору картина.

Миссис Мабли, одетая в тонкий плащ и летние туфли на каблуках, заходилась истошным хохотом. По всем признакам, у неё была истерика, ибо в этой вопящей, хаотично размахивающей руками женщине было невозможно узнать ту собранную даму, с которой Шерлок беседовал во время допроса в Скотланд-Ярде. Грег Лестрейд, чей пистолет валялся чуть поодаль, пытался сгрести её в охапку и оттащить подальше от края обрыва, но без особых успехов. То ли ему мешала природная мягкость, которую не смогла побороть даже многолетняя работа в полиции, то ли, что было более вероятно, приступ истерики придал миссис Мабли дополнительную физическую силу, поэтому справиться с ней в одиночку не мог даже взрослый мужчина.

Но хуже этого было другое — рядом с ними не было Маргарет.

— Где она?? — не обращая никакого внимания на Грега, Шерлок оттолкнул его от миссис Мабли, схватил её за плечи и с силой встряхнул. Глупо хихикнув, словно недалёкая проказливая школьница, она замотала головой, не в силах остановить приступ.

— Где она, чёрт бы вас побрал?! — прорычал Шерлок. Его трясло, и он был близок к тому, чтобы залепить ей пощёчину.

— Шерлок, ради всего святого, держи себя в руках! — Грег схватил его за плечи и с силой оторвал от миссис Мабли. От отдачи она потеряла равновесие и шлёпнулась на землю. Вцепившись в траву, она продолжила неистово хохотать, но было очевидно, что из-за нехватки воздуха её смех начал угасать.

— Она отправилась туда… где ей самое место, — икнув, прохрипела она. — Полетела… вниз…дурёха… Ничтожество… Грязная… шлюха…

— Что вы несёте?! — Шерлок ринулся было к ней, но Грег крепко его держал. — Ради всего святого, что происходит?! — он с отчаянием развернулся, чтобы посмотреть на инспектора.

Тот выглядел подавленным, и на его лице ясно читалась вина.

— Шерлок, мне очень жаль, но ситуация вышла из-под контроля. Когда я прибыл на место после твоего сообщения, миссис Мабли была уже здесь, и они с мисс Коулсон о чём-то разговаривали. Я сказал миссис Мабли, что всё кончено, но она только рассмеялась в ответ. В следующую секунду она вытащила нож и приставила его к горлу мисс Коулсон. Она начала кричать что-то бессвязное, я ничего не мог понять. А потом вдруг, когда миссис Мабли начала особенно активно жестикулировать, мисс Коулсон вырвалась из её хватки и… — Грег сглотнул.

Шерлок побелел. Его сердце пропустило удар, а в следующую секунду понеслось галопом.

— Спрыгнула в море! — с идиотским восторгом воскликнула миссис Мабли, взмахнув руками. — Маленькая дрянь спрыгнула в море, можете себе представить!.. — она снова захохотала.

Шерлок никогда не был так близок к обмороку. Чтобы прийти в себя, он сделал два глубоких вдоха и медленно выдохнул. Все его чувства обострились, но вместе с этим он будто находился во сне. На негнущихся ногах он подошёл к краю обрыва и посмотрел вниз. Береговая охрана уже достигла места падения, и теперь спасатели доставали из воды тело, но подавало ли оно признаки жизни, понять было невозможно.

«Глубокие воды, Шерлок. Вся твоя жизнь. Глубокие воды…»

Не выдержав напряжения, Шерлок опустился на траву. И только теперь он заметил, что на краю обрыва лежал один-единственный засушенный бутон двухцветной розы Осирия.

* * *

Шерлок не до конца это осознал, но спустя пять минут к ним подъехала полицейская машина. Именно от приехавших констеблей они узнали, что Маргарет Коулсон чудом не пострадала, хоть падение с такой высоты и не прошло для неё без последствий, и её сразу же отвезли в местную больницу. Туда же полицейские забрали и миссис Мабли. Истерический приступ прошёл, и она погрузилась в полное молчание. От прежней «весёлости» не осталось и следа, и теперь её лицо было абсолютно белым. Она явно не понимала, кто, куда и с какой целью её забирает.

По дороге в больницу полицейские высадили Шерлока и Грега у гостиницы. Зачем это было сделано, детектив понял, только когда они вошли внутрь и прошли в небольшой зал на первом этаже, служивший постояльцам гостиницы комнатой отдыха.

На полу, на небольшом расстоянии друг от друга, лежали два тела, накрытые простынями. Рядом с ними в кресле, спрятав лицо в ладонях, сидела Стелла.

— О Господи… — только и прошептал Грег. — Дорогая, что произошло?.. — он опустился на корточки рядом с женой, взял её руки в свои.

Стелла не сразу смогла ответить. В её глазах стояли слёзы, а губы слегка подрагивали.

— Я… Я убила Ирэн Адлер… — всхлипнув, прошептала она. — Когда она пыталась сбежать… Я преследовала её, и она открыла огонь, но пуля отскочила и попала в маму Генри… — она кивнула головой в сторону второго тела, и у Шерлока внутри всё сжалось. Только сейчас он заметил, что в противоположном углу комнаты женщина-полицейский тихо беседовала с мальчиком. Он был белее бумаги, и по его лицу было ясно, что он ещё не до конца осознал случившееся.

— Я вынуждена была открыть огонь на поражение, и я… И я её убила… — Стелла опустила голову. — Она умерла на месте… Боже, я убила человека…

— Ты убила преступника, повинного в смерти двух людей, — твёрдо сказал ей Грег. Шерлок заметил, что он крепко сжал её ладони, будто пытаясь удержать её от неправильных выводов. — Ты выполняла свой долг и защищала невинных людей. Ты ни в чём не виновата.

Стелла постаралась кивнуть, но слёзы лишь сильнее полились по её щекам, и Грег обнял её, прижимая к себе.

Слегка пошатываясь, Шерлок прошёл мимо них и опустился на пол рядом с телом Ирэн Адлер. Он был чрезвычайно спокоен, и его лицо ничего не выражало. Отогнув простыню, он в последний раз на неё посмотрел. Сейчас, после смерти, Ирэн выглядела ещё красивей, чем в жизни. Макияж больше не делал её похожей на куклу, и отчего-то она показалась Шерлоку необычайно живой. Он коснулся тыльной стороной ладони её холодного лба, будто желая убедиться, что его чувства были обманом. Сейчас, спустя десять лет после их знакомства, Ирэн Адлер действительно была мертва.