Шепот скрипки (гет)

— Шерлок, внимательнее.

— Прости, — младший брат быстро поставил поднос на стол и взял следующий. Майкрофт внешне никак не отреагировал на задержку и продолжил столь же методично распределять крем по пирожным с помощью кондитерского мешка, не отрывая взгляда от работы. Шерлок прикусил губу и попытался дышать как можно незаметнее, чтобы, не дай Бог, никак не повредить очередной кулинарный шедевр старшего брата.

Вообще-то, в его присутствии на кухне сейчас не было такой уж большой необходимости — в конце концов, распределить крем по пирожным Майкрофт мог и без его помощи — однако это занятие предоставило им возможность впервые за весь день остаться наедине, а именно разговор с братом с глазу на глаз был тем, что Шерлок не мог больше откладывать. К тому же, без его помощи Майкрофту пришлось бы отстегнуть запонки и закатать рукава, чтобы, не дай Бог, не запачкать кремом рубашку — а значит, он потратил бы гораздо больше времени, чем позволил бы ему десятимесячный младший сын. Сейчас Филипп, прижимая к себе плюшевого зайца, восседал на высоком детском стуле и очень внимательно следил за действиями обоих братьев. Шерлок почему-то точно знал, что Филипп прекрасно понимал, как важно было украсить кремом пирожные именно перед подачей к столу, и не без удовлетворения наблюдал за тем, как его отец и дядя буквально следовали старому рецепту, которым пользовалась ещё их прабабушка.

— Ты не считаешь, что слишком избаловал своего младшего сына? — поинтересовался Шерлок, вытянув шею и говоря куда-то поверх головы брата, чтобы не дышать на пирожные.

— Нет, — коротко и как-то слишком быстро сказал Майкрофт, умелым движением пальцев подгоняя крем, чтобы он плавно распределялся по пирожным.

— Ясно, — кивнул Шерлок, еле удерживая себя от того, чтобы перекатиться с носка на пятку — это было его привычным движением, к которому он всегда прибегал, когда ситуация требовала от него терпения и выдержки.

Майкрофт закончил со вторым подносом, и Шерлок сразу же взял следующий.

— Просто я подумал, — вновь заговорил он, на сей раз поворачивая голову так, чтобы ему можно было видеть Майкрофта, но при этом ему не мешать, — а как он отпускает тебя на работу? Неужели он плачет все те десять часов, что тебя нет? И так пять дней в неделю?

Уголок губ Майкрофта слегка дернулся, но он не отрывался от своего занятия и поэтому не позволил усмешке появиться на своем лице.

— Филипп очень способный мальчик, — сказал он. — Ему уже прекрасно известно, что я хожу на работу, поэтому в это время он ведёт себя смирно. Молли давно его к этому приучила.

— Не сомневаюсь, — пробормотал Шерлок. Майкрофт закончил с третьим подносом, и младший брат поставил его на стол.

— Отлично, можно доставать торт… — старший Холмс развернулся было к холодильнику.

— Пока ты освободился хоть на секунду, — Шерлок в мгновение ока очутился перед братом, преграждая ему путь. — Я хотел попросить об одолжении.

Майкрофт сузил глаза.

— Это что-то новое, — он скрестил руки на груди. — А точнее, хорошо забытое старое.

— Если ты так считаешь, — Шерлок слегка повёл плечами — сейчас ему не хотелось тратить много времени на вступления. — Речь идёт о… чаепитии на Бейкер-стрит. Я тебе уже говорил.

— Помню, — Майкрофт кивнул. Филипп, видимо, недоумевая, почему они больше не заняты полезным делом, протянул к нему ручку и проговорил:

— Па… Па-па.

— Сейчас, малыш, подожди секундочку, — Майкрофт улыбнулся ему одними глазами, а затем снова посмотрел на брата. — Да, об этом я помню. Только, кажется, я заметил тебе, что не понимаю, зачем ты собираешь для подобного мероприятия всю королевскую конницу и всю королевскую рать.

— Всё ты понимаешь, — Шерлок опустил глаза. Сейчас, когда он вновь заговорил об этом, то снова почувствовал боль. Он думал, она уже давно ушла, но, видимо, опять оказался не прав. Майкрофт, разумеется, сразу же это понял, и его лицо слегка смягчилось.

— Я просто считаю, что моё присутствие будет иметь обратный эффект, — промолвил он. — Доктор Ватсон не очень-то меня жалует.

— Поэтому ты придёшь вместе с Молли. Грег и Стелла придут, так что в одиночестве вы не останетесь. А ещё миссис Хадсон обещала приготовить чай.

— Как нетипично для неё, — заметил Майкрофт не без сарказма. Шерлок снова посмотрел на него, и на сей раз в его взгляде мелькнула досада.

— Прошу прощения, — старший брат поднял руки. — Хорошо. Если ты действительно считаешь, что это необходимо…

— Да, — сразу же сказал Шерлок. — Я знаю, что Джон вообще не хочет этого делать, так что, чем больше будет людей, тем лучше.

— Вот как? — сказал Майкрофт. Шерлок прикусил губу, подавляя поднимающееся раздражение. Его всегда выводила из себя привычка брата делать вид, что он совсем не понимает сложившейся ситуации. И пусть в данном случае им двигали благие побуждения.

— Да, — только и сказал он. — Я буду очень благодарен. И целую неделю буду сидеть с детьми. Сможете снова съездить в Париж.

— Неужели? — сощурился Майкрофт. — Заманчивое предложение, я подумаю. А теперь пусти меня к холодильнику — пора доставать торт. Можешь пока отнести подносы с пирожными.

— Спасибо, Майкрофт, — сказал Шерлок и, потрепав по головке малыша Филиппа, взял со стола первый поднос.

Поскольку праздничный обед уже был съеден, все переместились в гостиную, где виновник торжества, маленький Уильям Александр Холмс, должен был задуть три свечки на приготовленном его отцом бисквитном торте. Возраст, конечно, был ещё небольшим, но, поскольку это был первый день рождения Уильяма, на который были приглашены гости, волнение мальчика, казалось, начало передаваться даже его крёстному. Кроме самого Шерлока и инспектора Лестрейда с его новоиспечённой женой, были приглашены также няня миссис Рид, пожилой учитель французского мсье Ришар (который, как хорошо было известно всем Холмсам, был беззаветно, но платонически влюблён в Молли) и преподаватель музыки мисс Коулсон, обучавшая Уильяма игре на скрипке. Поскольку старший сын Майкрофта и Молли воспитывался в строгости и с детских лет держался довольно скромно, такое внимание со стороны взрослых несколько его смутило. Зато он неподдельно радовался подаркам, которых набралось немало — новый конструктор от Лестрейдов, большой плюшевый монстрик (кажется, он был персонажем какого-то мультфильма) от миссис Рид, набор для рисования от мисс Коулсон и корзинка сладостей от мсье Ришара. Главный подарок, однако, родители и крёстный приберегли к концу праздника, и сейчас Уильям, сидя прямо на полу и увлечённо о чём-то рассказывая миссис Рид и Грегу Лестрейду, периодически подпрыгивал на месте от нетерпения.

— Шерлок, надо было меня позвать, я бы помогла… — увидев, что деверь несёт поднос с пирожными, Молли извинилась перед мсье Ришаром, проводившем её благоговейным взглядом, и подошла к нему. — Давай поднос, ты же гость…

— Ни за что на свете, — он покачал головой и, изловчившись, обошёл невестку и поставил поднос на журнальный столик. — Сегодня ваш праздник, ты должна отдыхать.

— Но я и так отдыхаю — Майкрофт ни на дюйм не подпускает меня к кухне…

— Вот и отлично. Развлекай пока гостей, а мы сейчас.

Молли покачала головой, но возражать не стала и вернулась к гостям. Сегодня, действительно, был особый день — во многом из-за того, что она чувствовала себя необычайно легко. Шерлок сразу же заметил, что и она, и Майкрофт сегодня выглядели очень умиротворенными, спокойными и вместе с этим необычайно счастливыми. До этого их семейная жизнь словно проходила внутри большой скорлупы, и сейчас, празднуя трёхлетие своего первенца, они будто наконец-то её покинули. Они даже стали выглядеть моложе — если бы Шерлок не знал, каким был их возраст, он никогда бы не сказал, что в этом году ей исполнится сорок, а ему — уже пятьдесят. Да, почему-то сейчас он стал обращать внимание на вещи, связанные со временем.

Шерлок отнёс в гостиную пирожные (чашки, блюдца и ложечки уже были расставлены на складном столике, рядом с горячим чайником), а потом Майкрофт принёс торт.

— Incroyable (1)! — мсье Ришар хлопнул в ладоши, как только увидел двухъярусный кулинарный шедевр, приготовленный в точности по рецепту прабабушки Верне. — Мсье ‘омс, это п’госто magnifique (2)!

— Благодарю, мсье Ришар, вы очень добры, — Майкрофт слегка склонил голову и поставил торт на стол. Уильям, увидев его, засмущался ещё больше.

— Так, теперь зажжём свечи, — Молли села рядом с мужем и подала ему спички, после чего взяла на руки Филиппа, которого Шерлок принёс с кухни. Майкрофт быстро зажёг свечи и протянул руку старшему сыну.

— Иди сюда, малыш, будешь загадывать желание.

— Желание? — с любопытством повторил Уильям, кладя ладошку на колено отцу.

— Да. Подумай про себя, о чём ты мечтаешь, а потом задуй свечки. Только не говори вслух — иначе не сбудется, — предупредил Майкрофт.

Уильям задумался.

— Подождите, надо сделать снимок, — спохватился Грег.

— Держи, — Молли протянула ему свой телефон.

— Так, отлично… — Грег встал, чтобы найти подходящий ракурс. — Шерлок, садись рядом, что ты висишь где-то в стороне…

— Нигде я не вишу, о чём ты только говоришь, — пробормотал младший Холмс и ещё дальше отошёл от брата и невестки, встав за кресло, в котором расположилась миссис Рид. — Сфотографируй семью, и достаточно.

— Но ты ведь тоже семья, — проговорила Молли.

— Потом сфотографируюсь, не бойся. Сначала пусть малыш загадает желание.

Уильям вдруг улыбнулся.

— Я уже загадал! — заявил он.

— Отлично, — сказал Майкрофт. — А теперь задуй свечки.

— На счёт три, — сказала Молли. — Раз… два… три!

Уильям набрал побольше воздуха в лёгкие и разом задул все три свечки. Грег щёлкнул телефоном, мсье Ришар слегка присвистнул, а миссис Рид, мисс Коулсон и Стелла захлопали в ладоши. Филипп на руках у матери наморщил лоб и затеребил свою игрушку, явно недоумевая, чем была вызвана столь бурная реакция, а его родители тем временем по очереди поцеловали его старшего брата.

— А теперь наш главный подарок, — Майкрофт вышел в коридор, где стояла коробка, принесённая десять минут назад курьером. — К сожалению, из-за особенностей моего организма мы не можем купить тебе собаку или кота, но это не значит, что ты должен быть лишён радости общения с животным миром, — с этими словами он поставил коробку на пол и снял крышку.

От изумления Уильям разом сел на пол и приложил ручки к лицу — Шерлок уже давно заметил за ним этот жест, но так и не мог понять, от кого он его перенял.

— Ничего себе! — воскликнул Грег, заглянув в коробку. — Это же…

— Черепашка!.. — выдохнул Уильям. На его личике был написан немой восторг. При виде копошащегося на подстилке маленького круглого панциря с торчащими в разные стороны лапками он дар речи потерял.

— Да, солнышко, теперь она будет твоим питомцем, — улыбнулась Молли. — Только ты помнишь, о чём мы говорили? Питомец требует заботы, так что теперь ты за него отвечаешь. Мы сделаем ему домик в твоей комнате, и ты будешь следить, чтобы всё было хорошо, да?

— Да, — только и сказал малыш. Поднявшись с колен, он подошёл к отцу и обнял его за шею. — Спасибо большое, папа.

— Не за что, солнце, — отозвался Майкрофт. — С днём рождения.

— Мамочка, спасибо, — Уильям потянулся к матери и поцеловал её в щёку.

— Я рада, что тебе понравилось, родной, — она чмокнула его в макушку. — Как назовёшь черепашку?

Уильям снова опустился на колени рядом с коробкой и посмотрел на своего новоиспечённого питомца.

— Чарли, — вынес он вердикт. — Это будет черепашка Чарли.

— Отличное имя, — улыбнулась Стелла.

— Какой замечательный подарок, мастер Уильям, — заметила мисс Коулсон. — Теперь вы будете играть черепашке на скрипке.

— Да, — серьёзно кивнул мальчик.

— Что ж, я думаю, мы сейчас выпьем чаю с тортом, а потом пойдём обустраивать место для Чарли, согласен? — предложил сыну Майкрофт.

Уильям молча кивнул. Шерлок догадывался, что племяннику не терпелось поскорее заняться питомцем, но он всё же не стал капризничать и согласился сначала съесть торт. Видимо, кроме внешнего сходства и любви к сладкому, от отца ему передалась ещё и способность при необходимости подавлять свои желания, какими бы сильными они ни были.

Во время чаепития гостиная снова наполнилась шумом голосов и привычным в таких случаях оживлением. Мсье Ришар и миссис Рид на все лады нахваливали испечённый Майкрофтом торт, Молли о чём-то заговорила с Лестрейдом и его женой, а Филипп, снова посаженный на ещё один высокий стул, не без недовольства взирал на происходящее, словно сердясь на родителей за то, что они притащили в дом так много гостей, да ещё не дали ему попробовать торт. Только мисс Коулсон как-то выпала из общего разговора, и Шерлок, отчего-то почувствовав из-за этого неловкость, сел на стул рядом с ней.

— Мисс Коулсон, довольны ли вы вашим учеником? — спросил он, взяв пирожное с ближайшего подноса.

— Мистер Холмс!.. — от неожиданности она вздрогнула — она явно была погружена в свои мысли и перестала замечать что-либо вокруг. — О да, вполне. Мастер Уильям очень способный.

— Да, у него хорошая наследственность, — согласился Шерлок. Мисс Коулсон занималась с Уильямом уже почти два месяца. Конечно, научиться играть на скрипке за такое время было невозможно, но Уильям уже достиг определённых успехов в постижении азов. Он был старательным и усидчивым, но, как видел Шерлок, музыка не увлекала его так, как это было в его собственном случае. Ещё одна черта, перенятая от Майкрофта — старший Холмс хоть и умел играть на фортепиано, никогда не использовал этого для самовыражения.

— Мистеру и миссис Холмс очень повезло, — заметила тем временем мисс Коулсон. — И вы, наверное, тоже очень гордитесь племянником. Он необычайно развит для своих лет.

— Конечно, он просто чудо, — Шерлок снова кивнул, смотря на Уильяма, который старался как можно аккуратнее есть торт под ненавязчивым контролем отца. — Его появление очень многое изменило в моей жизни.

Мисс Коулсон улыбнулась.

— Вы очень хороший дядя, мистер Холмс. Мастер Уильям очень часто о вас говорит.

— Вот как? — Шерлоку стало любопытно, и он посмотрел на неё. — И что же он говорит?

— А что скажет мальчик, который души не чает в своём крёстном? — она рассмеялась, сделала глоток чая. — Он говорит, вы всё время рассказываете ему интересные истории. И мечтает скорее подрасти, чтобы принять участие в ваших расследованиях.

— Вот как? — такого он не ожидал. — Не думаю, что это придётся по вкусу его отцу.

— Об этом, мистер Холмс, я не могу судить, — она слегка пожала плечами.

После этого их разговор не возобновлялся — каждый снова вернулся к своим мыслям. Тем временем Уильям закончил есть торт, и Майкрофт, взяв коробку с черепашкой, пошёл вместе с ним на второй этаж, чтобы обустроить Чарли в его новом доме. Молли в этот момент продолжала вести беседу с гостями (Грег и мсье Ришар выказали желание выпить ещё по чашке чая), так что Шерлок решил взять на руки Филиппа, чтобы тому не было одиноко — потеряв из виду отца, он моментально накуксился, готовый заплакать. Общество дяди, однако, лишь усилило его раздражение. Шерлок пытался ему что-то говорить, но Филиппа хватило меньше чем на две минуты, после чего он скривился ещё сильнее и лаконично, но очень метко срыгнул прямо на всемирно известного детектива.

— Филипп!.. — Молли чуть не выронила поднос с чашками. Миссис Рид всплеснула руками, а Грег прыснул и расхохотался бы в голос, если бы Стелла не успела вовремя на него шикнуть.

— Боже, Шерлок, я прошу прощения… — быстро поставив поднос на столик, Молли забрала у деверя младшего сына. — Филипп, что это ты себе позволяешь! Тебя ведь уже несколько месяцев не рвало — ты что, заболел?..

Самый младший Холмс от этих слов рассердился ещё сильнее и замолотил в воздухе кулачками.

— Так, а вот это уже совсем никуда не годится! — Молли, явно чрезвычайно раздосадованная происходящим, повысила голос. — Сейчас отнесу тебя к папе, пусть он сделает тебе внушение, негодник ты эдакий! Шерлок, пойдём, тебе нужно в ванную. У Майкрофта есть запасные рубашки, так что переоденешься, а твою рубашку я сразу же постираю, пойдём. Прошу меня простить, мы сейчас вернёмся… — обратилась она к гостям.

— Миссис Холмс, может быть, вам помочь? — миссис Рид уже явно была готова оказать содействие в «укрощении» её младшего подопечного.

— Что вы, миссис Рид, сегодня вы гость — пожалуйста, отдыхайте. Шерлок, пойдём…

Конечно, внезапный демарш Филиппа внёс значительный вклад в оживление вечера. Майкрофт, узнав о случившемся, сразу же забрал младшего сына для проведения «воспитательной беседы» (что-то подсказывало Шерлоку, что пусть Филипп и не мог пока говорить, он понимал значение многих слов). Уильям, которого это несколько озадачило, остался со своей черепашкой. Молли разрывалась между старшим сыном, деверем и гостями, так что Шерлок поспешил заверить её, что он сам справится с переодеванием и стиркой.

Когда он снова спустился в гостиную, оказалось, что гости начали постепенно расходиться. Первой откланялась миссис Рид. Мсье Ришар долго расточал Молли всевозможные комплименты, заверяя её в том, что вечер был просто «superbe (3)», а на прощанье галантно приложился к её ручке, заявив, что она воспитала самого способного ученика, который у него когда-либо был. Вскоре после него ушли и Лестрейды. Грег явно остался доволен вечером и ещё раз поздравил родителей с именинником и с тем, что у них такие сообразительные сыновья. На последней фразе Стелла ткнула его в бок, и Шерлок поймал себя на мысли, что настроение инспектора ничуть не казалось ему неуместным. В конце концов, он ведь сам напросился — нечего было без необходимости лезть к племяннику, который и без того его недолюбливает.

Последней уходила мисс Коулсон. Как бы сильно ни хотелось возражать Молли, она слишком замоталась, чтобы отказаться от помощи с уборкой. Видимо, поймал себя на мысли Шерлок, когда они вдвоём складывали тарелки, чашки и столовые приборы в посудомоечную машину (Молли и Майкрофт занимались сыновьями на втором этаже), в этом и состоял расчёт учительницы музыки. Да, она ведь знала, сколько времени Молли и Майкрофт посвящали детям, и понимала, что иногда им обоим нужна была помощь.

— Спасибо большое, мисс Коулсон, — сказал Шерлок, когда они закрыли посудомоечную машину и включили её обычный режим. — Вы вовсе не обязаны были это делать.

— Я люблю убираться, — она с улыбкой пожала плечами. — Готовить терпеть не могу, а вот убираться люблю.

— Понимаю, — кивнул Шерлок. На самом деле он ничего не понимал, но, кажется, это была одна из тех фраз, что люди говорили, когда просто надо было что-то сказать.

— На следующей неделе состоится мой дебют, — сказала вдруг мисс Коулсон. — Меня взяли первой скрипкой в симфонический оркестр имени Генри Пёрселла.

Брови Шерлока непроизвольно поползли вверх.

— Неужели? Мне казалось, это один из самых консервативных оркестров в стране.

Мисс Коулсон рассмеялась, поправляя свои длинные волосы.

— Вы имеете в виду мою молодость или мой пол?

Прямой вопрос почему-то завёл его в тупик. Проглотив собственную неловкость, Шерлок проговорил:

— Отрадно слышать, что вы называете это полом, а не гендером.

— Отрадно слышать, что ещё кто-то продолжает употреблять старые термины, — она улыбнулась. — На самом деле, возвращаясь к вашему вопросу, у оркестра сменился художественный руководитель. Мистер Миллер, его новый глава, провёл основательную перетряску кадров. Так что теперь я стала первой скрипкой.

— Поздравляю, — Шерлок слегка склонил голову. — И что же вы будете исполнять на вашем дебюте?

— Вивальди, «Времена года». Знаю, звучит слегка банально, но концерт проводится на благотворительном вечере, а это то, что нравится всем. Если хотите, я могу прислать вам пригласительный. Мистер и миссис Холмс обещали прийти с мастером Уильямом и мастером Филиппом.

— Вот как? Мастер Филипп тоже приглашён? Это звучит как вызов, мисс Коулсон.

— Я уверена, вы шутите, мистер Холмс, — она рассмеялась. — В любом случае, если вы сможете прийти, это станет большой честью для всего оркестра. Ваши музыкальные познания и ваш талант хорошо известны всей стране.

— Вы думаете? Что ж, раз так, надеюсь, что смогу выкроить время, мисс Коулсон.

— Буду очень вам признательна, мистер Холмс, — шутливо склонила голову она.

На лестнице послышались шаги, и на этом их разговор прервался, что заставило Шерлока вспомнить о куда более непростых материях.

* * *

Покинув дом брата и невестки, Шерлок попрощался с мисс Коулсон (она вызвала такси и сразу же уехала) и пешком отправился домой. Путь, конечно, ему предстоял неблизкий, и даже очень, но это было как раз то, чего он так долго ждал — возможность побыть наедине со своими мыслями и, не отвлекаясь ни на что постороннее, ещё раз всё хорошенько обдумать.

За свою жизнь Шерлок Холмс успел побывать в бесчисленном количестве переделок, половина которых едва не закончилась для него летальным исходом, но он всё равно предпочёл бы пережить их ещё раз, лишь бы не проходить через то, с чем ему предстояло встретиться через несколько дней. Возможно, не без иронии подумал про себя Шерлок, это было признаком приближающейся старости, но здравый рассудок, на суждения которого он привык опираться всю жизнь, подсказывал ему, что это было далеко не так. Как и всегда в его жизни, это были слишком глубокие воды.

Последние несколько лет, с момента обретения младшей сестры и последовавшей вскоре после этого женитьбы старшего брата, Шерлок будто бы жил в постоянном режиме ожидания. Его жизнь, казалось бы, наконец-то наладилась и вошла в привычную колею, но подсознательно он ожидал новых перемен, призванных завершить начавшуюся тогда трансформацию. Перемены эти, он знал, были неизбежными, но и весьма логичными, так что он должен бы был уже давно к ним подготовиться, но почему-то это оказалось гораздо сложнее, чем он думал поначалу.

Конечно, уже после событий в «Шеррингфорде» Шерлок понял, что его жизнь изменилась навсегда. У него появилась младшая сестра, за которой нужно было присматривать, и семья — нечто абстрактное, о чём, казалось, он позабыл уже давно, — вновь вышла для него на первый план. Они с Джоном Ватсоном продолжали много времени проводить вместе, но теперь Шерлок должен был уделять внимание и сестре. А когда вскоре после этого женился его старший брат, их семья начала стабильно увеличиваться на одного члена в год, что создало совершенно новую для Шерлока ситуацию. Ему вдруг стало жизненно необходимо больше времени проводить с братом — он знал, что подсознательно спешит наверстать всё упущенное за эти годы — и как можно больше внимания уделять сестре, невестке и племянникам. Его расследования в таких условиях неизбежно потеряли для него былую абсолютную важность, что вполне закономерно отразилось на его жизни.

Когда-то Шерлок всерьёз полагал, что до конца своих дней будет сидеть в квартирке на Бейкер-стрит, вместе с Джоном Ватсоном принимая клиентов и разгадывая самые невероятные загадки, неизменно поражая своим интеллектом окружающих. В этой парадигме они оба не старели и, по всей видимости, обретали какие-то сверхъестественные способности, а вместе с ними и бессмертие. Не зря ведь он когда-то сказал Джону, что «игра не заканчивается никогда». Что ж, как и во многих других случаях, он ошибся и в этом.

Какое-то время после «Шеррингфорда» Шерлок действительно думал, что всё будет идти «почти по-старому». Джон будет срываться с работы, чтобы вместе с ним мчаться на новое расследование, и они вновь и вновь будут изумлять публику заковыристыми детективными историями. Первое время всё так и было, но потом Шерлок отчётливо осознал, что к прошлому они не вернутся никогда. Мэри и Рози навсегда их разделили.

Да, прикусил губу Шерлок, крепче закутываясь в пальто, Джон, быть может, и простил ему ту роковую ошибку, но он так её и не забыл. Не забыл — и никогда не забудет. Отныне каждый раз, когда Шерлок снова оступится, они оба будут вспоминать о том, как он оступился тогда, и этого уже ничего не изменит. А ещё он каждый раз будет вспоминать о Мэри при виде её дочери. Когда Рози была маленькой, он этого не замечал, но с возрастом её сходство с погибшей матерью проступало всё отчётливее. Когда Рози улыбалась или лукаво смотрела на отца, Шерлок будто вживую видел перед собой Мэри, и призраки прошлого возвращались вновь. Нет, так не могло больше продолжаться.

Поэтому ему нужно было принять то, что неизбежно должно было произойти. В конце концов, он ведь не будет один. Майкрофт, Молли, Эвр — у него много близких людей, они не оставят его в одиночестве. И его маленькие племянники — разве они не были поводом, чтобы двигаться вперёд? И всё же, думая о предстоящем чаепитии, Шерлок не мог не ощущать предательского укола сердца. Слишком много переменных в уравнении, которое он уже давно отчаялся решить.

Примечания:

1 — невероятно (фр.)

2 — великолепно (фр.)

3 — прекрасный (фр.)

Редко когда Англия видела столь представительные делегации, подумал Шерлок, окидывая взглядом расположившихся в гостиной на Бейкер-стрит 221-б родных и друзей.

Оставив сыновей на попечение няни, Майкрофт и Молли явно позволили себе немного расслабиться, но выглядели при этом излишне собранными для окружающей их обстановки, так что Шерлок, впервые в своей жизни, слегка устыдился царившего в его квартире бардака. Майкрофт был в сером костюме-тройке и темном галстуке в тон; Молли надела классическое черное платье до колен и с короткими рукавами. Волосы она заплела, уложив на затылке косы, что, как и всегда, очень ей шло. На этом фоне Лестрейды, которые пришли сразу же после работы (служба в правоохранительных органах никогда не отличалась нормированным рабочим графиком), выглядели, возможно, менее нарядными, но более деловыми; по крайней мере, глядя на Стеллу в ее брючном костюме и белой блузке, Шерлок почему-то начал сильнее нервничать, хоть внешне это никак не проявлялось.

Миссис Хадсон, привычно невозмутимая и слегка ироничная, уже принесла поднос с чашками чая и свежим яблочным пирогом, как вдруг раздался звонок в дверь. Шерлок, до того беседовавший с Молли, уже готов было сорваться с места, но энергичная домовладелица каким-то невероятным образом сумела его обогнать и уже открывала входную дверь на первом этаже.

— Ничего себе, как сегодня много народу собралось…

Джон заговорил первым, ещё находясь в коридоре, но сначала в гостиную, явно смущаясь, но всё же не опуская глаз, вошла его спутница. Собрав всё своё мужество, Шерлок предпринял героическую попытку впервые в жизни посмотреть на кого-то и заметить хоть что-то действительно важное — и у него почти получилось. Агата Мэлвилл была невысокой, слегка склонной к полноте светловолосой женщиной с бледно-голубыми глазами. Она была старше Джона и выглядела на свой возраст — скорее не из-за внешних признаков, а из-за некоторой усталости, которая ощущалась в её облике. Она приветливо улыбнулась всем присутствующим, но было очевидно, что ей несколько неловко. Пока Джон не зашел в комнату, она инстинктивно попыталась встать где-то в стороне, но он жестом попросил её подойти ближе.

— Позволь представить — мистер Шерлок Холмс, мой знаменитый друг, — Джон слегка улыбнулся, и Шерлок, сглотнув, протянул предательски дрогнувшую руку.

— Очень приятно познакомиться, — проговорил он.

— Взаимно, мистер Холмс, — она тепло улыбнулась ему, и отчего-то у него на сердце сразу же полегчало. — Вы как раз такой, каким я вас представляла.

— Я рад это слышать, — промолвил Шерлок. — Позвольте представить — мой брат Майкрофт Холмс и его жена Молли, мой хороший друг…

— Очень рада, — Агата приветливо пожала руки им обоим. — А вы, наверное, мистер и миссис Лестрейд?.. — она поздоровалась с инспекторами. — Примите поздравления с радостным событием. Нам, кстати, тоже есть что рассказать, но… — она вдруг запнулась и бросила быстрый взгляд на Джона, словно не желая говорить что-то лишнее.

— Всё в порядке, мы же за этим пришли, — кивнул в знак поддержки Джон. — Хотя, я думаю, с уровнем интеллектуальных способностей всех присутствующих они уже сами всё поняли.

Шерлок метнул секундный отчаянный взгляд на Майкрофта, но брат был бесстрастен и сделал вид, что ничего не заметил. Помощь, поэтому, как и всегда, пришла от Молли. Она соединила перед собой ладони, слегка касаясь колец на безымянном пальце левой руки.

Ну конечно, подумал Шерлок. Конечно. А ему ещё всегда казалось дуростью носить кольца не на той руке, которую принято пожимать.

— Это… очень неожиданное событие, — сказал он вслух, усиленно посылая мозгу необходимые сигналы и заставляя его работать. — Я… Я поздравляю вас обоих, когда… когда вы успели?..

— Вообще-то, это было вчера, — видимо, сочтя неуклюжее топтание на ногах глупым, Джон сел на стул, поставленный рядом с журнальным столиком, и его примеру последовали остальные, рассаживаясь ломаным полукругом. — Гражданская церемония, никакой шумихи.

— А что же вы нам ничего не сказали? — Грег действительно был искренне удивлён. — Мы бы отпраздновали, заказали где-нибудь столик.

— К сожалению, на это у нас не было времени, — покачал головой Джон. — Завтра мы уезжаем в Эдинбург.

— В Эдинбург? — повторила Молли. — И надолго?.. Рози едет с вами?

— Да, Рози едет, — подтвердил Джон. — А что касается сроков, то это пока неясно.

Шерлок наморщил лоб. Повисла непонятная пауза, и краем глаза он заметил, как Майкрофт начал накладывать на тарелочки пирог и передавать их дамам. Получив свою порцию, Агата тихо его поблагодарила, а затем промолвила:

— Дело в том, миссис Холмс (поскольку последней задала вопрос Молли, было логично, что она обращалась к ней), что я работаю в церковной благотворительной организации, и мне предложили работу в Шотландии. Там в последнее время не хватает людей, и… Мы обсудили это с Джоном, и некоторое время назад он нашёл вакансию в одной эдинбургской клинике. Она освобождается уже через несколько дней, поэтому нам пришлось поторопиться. На первое время нам предоставят приходское жильё, но мы уже подыскиваем квартиру и нашли несколько вариантов. Рози согласились принять в садик, так что…

Она замолчала, опуская глаза. Шерлок не успел ничего сказать — но не зря же он привел сегодня группу поддержки.

— Что ж, это замечательная новость, — Молли улыбнулась и взяла свою тарелочку с пирогом. — Новый старт, это всегда здорово.

— Согласна, — кивнула Стелла. — Если вам нужна будет помощь с переездом, обращайтесь.

— Спасибо, — отозвался Джон. — У нас не будет много вещей. Пока неясно, сколько времени мы там пробудем, так что дом мы, наверное, будем сдавать. Майк обещал за ним присмотреть в случае чего.

— Понятно, — только и сказал Шерлок.

После этих его слов они опять замолчали. Молли о чём-то задумалась, Майкрофт хранил свою обычную бесстрастность. Миссис Хадсон как-то погрустнела, а Лестрейды без особого успеха сражались с неловкостью. Вместе с этим все они молчали неслучайно — они знали, что следующая реплика должна была принадлежать ему. Шерлок тоже это знал, как знал и Джон, и последний ожидал слов друга с каким-то плохо скрываемым удовлетворением, будто это был тот единственный раз, когда Шерлоку выпала возможность разом расплатиться за все свои ошибки.

— Да, новый старт это неплохо, — сказал, наконец, детектив. — Жаль только, что мы с вами не познакомились раньше, миссис… миссис Ватсон.

— Мне тоже жаль, мистер Холмс, — тихо сказала она. — Джон всегда очень вами дорожил и говорил о вас только хорошее.

— Вот как? — Шерлок слегка приподнял бровь. — Рад это слышать.

— Ещё бы, — хмыкнул Джон. В его глазах мелькнули насмешливые искорки, но больше он ничего не сказал.

Вечер закончился быстро. Шерлок больше в беседу не вступал и остаток чаепития, как и Майкрофт, провёл в молчании. Но в остальном всё получилось гораздо лучше, чем он предполагал. Дамы без труда нашли общий язык; миссис Хадсон, быстро придя в себя после неожиданной новости, начала привычно тараторить без умолку, что было весьма кстати, так что они успели обсудить погоду, работу, политику и два каких-то новых сериала, о существовании которых Шерлок и не догадывался. Спустя примерно час Ватсоны засобирались домой (за Рози присматривал Майк Стамфорд, и им ещё нужно было заехать за ней к нему), так что все остальные выразили аналогичное желание. Первыми ушли Лестрейды, за которыми последовали Майкрофт и Молли. На прощанье она слегка сжала ладонь Шерлока, и по её глазам он понял, что она прекрасно всё знает и готова помочь, если вдруг ему захочется поговорить. Слегка качнув головой, он отпустил её руку. При всей любви к ней он не мог сейчас разговаривать с кем-то, кто так хорошо научился жить обычной, настоящей жизнью.

— Миссис Ватсон, ещё раз большое спасибо, что пришли, — Шерлок пожал её руку. — Если вам когда-нибудь что-то понадобится, можете обращаться в любое время.

— Спасибо, мистер Холмс. Я тоже была очень рада с вами познакомиться. Берегите себя, — промолвила она, а затем обратилась к Джону. — Я подожду в такси.

Он молча кивнул. Когда она ушла, он своим привычным жестом упёр руки в бока и проговорил:

— Что ж, спасибо, что пригласил.

— Не за что, — отозвался Шерлок, перекатываясь с носка на пятку и обратно. — Я очень рад за тебя, за вас обоих. И, если я что-то сделал не так — а я знаю, я много чего делал не так, я…

— Не нужно, ты ведь уже извинился, — Джон приподнял ладонь, прерывая его слова. — Дело не в тебе, и так было всегда. Понимаешь, я… После того как родилась Рози, всё стало другим. Ей нужна спокойная жизнь, и Агата, она может дать ей это. Может дать это нам обоим. Возможно, Эдинбург не станет панацеей, но я должен попробовать, ты же понимаешь?

Шерлок улыбнулся одними глазами.

— Конечно, я понимаю, — он положил руку на плечо друга, а затем они обменялись рукопожатием.

— И если тебе что-то понадобится, сразу же звони, — в глазах Джона появилась настойчивость. — Чтобы без глупостей, ладно?

— Да какие глупости, доктор. Для них я уже слишком стар.

— Ну конечно, давай прибедняться, — Джон закатил глаза. — Ты младше меня на пять лет, забыл?

— Да, но я на пятнадцать лет умнее — а значит, уже давно стал глубоким стариком.

И вновь ему удалось на полсекунды лишить друга дара речи. Впрочем, Джон мгновенно вернул себе свой обычный ироничный настрой.

— Ну всё, теперь я точно уверен в том, что с тобой всё в порядке, — сказал он. — Можно ехать со спокойной совестью.

— Конечно, доктор, — подтвердил Шерлок. — Удачи тебе.

— И тебе тоже, и тебе.

Провожать к такси Шерлок его не стал. Услышав, как хлопнула входная дверь, он на каблуках повернулся к окну и тут только понял, как пусто стало в его гостиной. Раньше он никогда не обращал на это внимания.

С уходом гостей в квартире стало очень тихо. Миссис Хадсон, которая уже убрала посуду, вернулась к себе. Шерлок знал, что вообще-то она не очень любила сидеть по вечерам в одиночестве, и это лишний раз подчеркнуло образовавшуюся вокруг пустоту. Сейчас он бы не отказался от компании.

Шерлок подошёл к каминной полке. Неотложных дел у него в данный момент не было, так что он скорее сделал это машинально. Наклонившись, он взял скрипку и смычок и медленно подошёл к окну. Ему не то чтобы хотелось играть — нет, ему хотелось с кем-нибудь поговорить, но из-за того, что он никогда этого не делал просто так, единственным способом самовыражения для него оставалась музыка. Неважно было, что он сейчас сыграет. Нужно было просто поговорить, надеясь, что звуки скрипки каким-то образом заполнят ту пустоту, что почему-то образовалась у него в груди.

Медленно приложив инструмент к левому плечу, Шерлок закрыл глаза и поднял смычок.

* * *

На следующий день, после полудня, вертолёт, на борту которого он находился, приземлился на голой посадочной площадке особо секретной тюрьмы «Шеррингфорд». Как и всегда в конце зимы, погода в этом Богом забытом месте была ужасной. Промозглый ветер заставлял плотнее кутаться в пальто и в очередной раз вспоминать о том, что шапка с козырьками пришлась бы в данный момент весьма кстати. Шерлок и сам не знал, почему никогда не брал её с собой, когда ездил к сестре. Наверное, он подсознательно пытался играть роль серьёзного старшего брата, хоть и понимал, что в их семье она уже давно была занята.

Система безопасности за эти годы так и не изменилась. Двойной обыск на входе. С собой нельзя взять ничего, кроме скрипки, которую каждый раз просвечивают. Телефон, ключи — всё остаётся у охраны. У самой камеры по-прежнему четверо охранников, сменяются каждые четыре часа, наблюдение осуществляется непрерывно. Если бы им было разрешено вступать в контакт с посетителями, они с Шерлоком давно бы уже стали обмениваться шутками и новостями. Но всё это было строжайше запрещено, и каждый раз они смотрели на него всё так же бесстрастно, как и при его первом визите после повторного заточения Эвр в «Шеррингфорд».

О смене условий её содержания Шерлок и его родители ходатайствовали уже бесчисленное количество раз. Определённых подвижек они уже добились, но всё это было так медленно, что Шерлок сам удивлялся тому, как это не довело его до белой горячки. Сначала, примерно спустя полгода, им разрешили разговаривать с ней. Не больше двухсот слов за визит (посещать Эвр им тогда дозволялось лишь раз в месяц), в присутствии двух психиатров и по-прежнему под наблюдением. Затем им позволили приносить ей подарки. Никаких книг или семейных фотографий — просто сладости, фрукты, предметы гигиены. И не больше трёх вещей за раз.

Потом, примерно через год, Шерлоку разрешили приезжать ещё один раз в месяц. Они по-прежнему почти не разговаривали, и Эвр по-прежнему казалась ему сломленной и недостижимой, как тогда, когда её увозили обратно в тюрьму после случившегося в Масгрейве. И всё-таки шаг за шагом, миллиметр за миллиметром он достиг того, что она стала ещё одним незаменимым человеком в его жизни. Раньше Шерлок всегда этого боялся, раньше он инстинктивно отталкивал каждого, кто подходил слишком близко — Майкрофта, Джона, Молли. Теперь же он сам хотел наладить между ними ту связь, которой они оба были лишены все эти годы. Хотел вернуть её домой. Ведь теперь у них была настоящая семья — Майкрофт, Молли, мальчики. И с каким-то непостижимым упрямством и твёрдой верой, которую он прежде никогда бы в себе не заподозрил, Шерлок продолжал надеяться на то, что когда-нибудь его сестра покинет эту жуткую тюрьму и сможет жить вместе с ними. Когда-нибудь всё обязательно будет хорошо.

Однако в данный момент они слишком медленно продвигались к этой цели. Шерлок попросил позволить приносить сестре книги, но психиатры сначала не соглашались на это почти год, а затем одно за другим забраковали все (сколько их было — пятьдесят, шестьдесят?..) его предложения. Любая литература, предназначенная для читателей старше шести лет, казалась им потенциально опасной. И потом, говорили они ему — что его сестра сможет почерпнуть из этих книг? Она и так способна разложить на атомы самую мельчайшую эмоцию, ей и так заранее известно всё, что было сказано до неё гораздо менее интеллектуально развитыми людьми. Книги не дадут ей ничего нового.

После около полугода сражений за право дать его сестре возможность читать Шерлок всё-таки выбил для неё право рисовать. Он смутно помнил, что в детстве ей это очень нравилось, и подумал, что так она хоть как-то сможет выражать то, что лежит у неё на душе. К его удовлетворению, разрешение было дано, и Эвр действительно с охотой начала рисовать. Сначала это были какие-то отвлеченные образы — фантастические существа и пейзажи, которые, возможно, снились ей когда-то давно, когда она была ещё маленькой. Затем она стала рисовать их семью. Родителей, братьев. Джона и Рози. Когда она нарисовала Молли, Шерлок понял, что она догадалась о браке Майкрофта. Наверное, что-то в той музыке, что он играл ей, выдало Эвр этот секрет. А недавно она нарисовала старшего брата с женой в окружении троих детей. Все трое были мальчиками и выглядели как погодки. И все были похожи на Майкрофта. Шерлок долго не мог потом выбросить из головы эту картину. Эвр никто не говорил о том, что у неё родились племянники, но каким-то образом она сумела это почувствовать. И сейчас Шерлок пытался понять, какие эмоции у неё это вызывало. Обиду, потому что она оставалась в стороне от этого? Счастье, потому что она была рада за старшего брата, несмотря на то, что они никогда не были друг к другу привязаны? Или грусть, потому что она думала, что в её жизни, в отличие от жизни её братьев, больше никогда не будет ничего хорошего?

Шерлок не знал ответа ни на один из этих вопросов. Он думал, что Молли каким-то образом сможет помочь, сможет достучаться до Эвр, как она достучалась до Майкрофта и его самого. Но в этом вопросе старший Холмс оказался непреклонен. Ничто не могло убедить его разрешить Молли поехать в «Шеррингфорд» и встретиться с Эвр. Шерлок не мог упрекать его за это. Но всё равно это не давало ему покоя.

Оставив на первом пункте досмотра пальто, шарф, телефон и ключи, Шерлок машинально пошёл по коридору, который вёл к следующему уровню охраны. Скрипку на сей раз он с собой не взял. Теперь, когда ему разрешили посещать сестру аж три раза в месяц, он иногда приезжал без музыкального инструмента, и они с Эвр просто проводили время в тишине, общаясь без слов. Для него тот идиотский лимит на количество произнесённых слов был уже давно снят (наблюдавшие Эвр психиатры сочли, что у них сформировалась особая связь и подобный контакт не будет опасен — спасибо вам и за это, бараньи головы), поэтому Шерлок мог спокойно рассказывать сестре о своей жизни, не затрагивая, впрочем, темы, касавшиеся их брата (хотя бы это он точно был должен Майкрофту).

Сегодня, однако, говорить ему не хотелось, и его сестра сразу же это поняла. Когда он вошёл в камеру, где её содержали, она сидела на постели, обхватив руками колени, и о чём-то размышляла. Он уже привык, что каким-то образом она предчувствовала каждое его появление, поэтому ему редко удавалось застать её за занятием. Вот и сейчас, когда он подошёл к стеклянной стене, отгораживавшей Эвр от посетителей (теперь к ней можно было приближаться вплотную, но добиться её полного демонтажа Холмсы так и не смогли), она подняла голову и посмотрела на него с таким видом, что он понял: она не только знала, что он придёт, но и догадывалась о причине его визита.

— Привет, сестрёнка, — тихо сказал Шерлок. — Прости, скрипку сегодня не взял. Нет настроения.

Эвр слегка повела плечами, как бы отвечая, что она на него не в обиде. Выпрямившись, она встала с кровати, подошла к стене и села прямо на пол, рядом со стеклянным заграждением. Шерлок помедлил немного, а затем последовал её примеру и сел рядом с ней, так что стеклянный барьер был единственным, что отделяло их друг от друга.

— Наверное, ты уже догадалась… — промолвил он. — Джон снова женился. И они втроём едут в Эдинбург. Неизвестно, как долго они там пробудут, но что-то мне подсказывает, что у них там всё сложится.

Смотря прямо перед собой, Эвр слегка нахмурилась. Несмотря на то, что Шерлок пока не мог понять, что конкретно выражает эта её эмоция, он был рад, что она хоть как-то отреагировала на эту новость — ещё одну бесстрастную маску в стиле Майкрофта он бы не вынес.

Он открыл рот, чтобы сказать что-то ещё, но потом передумал и плотно сжал губы. Он не знал, что ещё сказать, и он понял, что на самом деле разговор как таковой не очень был ему нужен. Ему просто необходимо было побыть рядом с родным человеком, который, как он знал наверняка, никогда его не покинет. Конечно, были ещё Молли и Майкрофт, но они были друг у друга, а ещё у них были сыновья, а у Эвр в данный момент не было никого, кроме Шерлока. Из-за этого уход Джона не был таким болезненным, как он думал вначале — в конечном итоге, он всё-таки не оставался один.

Наверное, Шерлок просидел так рядом с сестрой очень долго — точно он сказать не мог, потому что за временем не следил. Рядом с Эвр ему удалось отпустить все мысли и переживания, так что впервые за несколько недель он почувствовал себя отдохнувшим. Он как раз думал о том, что хорошо бы по возвращению в Лондон позвонить Молли и напроситься провести время с племянниками (и пусть Филипп сколько угодно на него рыгает — ничего, он ещё найдёт путь к его сердцу), как Эвр внезапно встала и подошла к своему столу. Переложив с места на место несколько рисунков, она подошла к отсеку для передач и что-то туда положила.

Шерлок встал и, подойдя к противоположной стороне комнаты, повернул отсек и достал оттуда листок бумаги. Это был небольшой карандашный рисунок — не полноценное изображение, а скорее штриховой набросок. Шерлок увидел двух скрипачей — взрослого мужчину, в котором, в первую очередь из-за вьющихся волос и формы носа, легко угадывался он сам, и маленького мальчика. Скрипка явно была ему велика, но по его движениям было видно, что он старается. Шерлок не мог определить, кем был этот мальчик. Эвр лишь в общих чертах изобразила его сосредоточенное личико, и Шерлок не видел сходства ни с Майкрофтом, что могло бы указать на Уильяма или Филиппа, ни с самим собой.

— Красиво получилось, — проговорил он, глядя на рисунок. — Это я? — он поднял на сестру глаза. — В детстве и сейчас?

Эвр не позволила эмоциям показаться на своём лице, и он ничего не смог прочитать по её глазам. Она не кивнула, но и не покачала головой, а лишь слегка повела плечами. «Решай сам», — видимо, таков был её ответ.

— Понятно, — промолвил он, вновь смотря на рисунок. Затем, спустя несколько мгновений, он уже хотел положить его обратно в отсек, как Эвр замотала головой.

«Оставь себе. Это подарок».

— Спасибо, — проговорил Шерлок. Аккуратно сложив листок пополам, он спрятал его во внутренний карман пиджака. Охрана, конечно, потребует его для проверки, но это нестрашно. Ему хотелось, чтобы сестра знала, что он дорожит тем, что она делает.

— Что ж, я, пожалуй, пойду, — он подошёл ближе к ней, насколько это было возможно, но Эвр отвернулась, пряча лицо. Шерлок испытывал лёгкий укол совести каждый раз, когда это видел, но, с другой стороны, это вселяло в него надежду. Если Эвр научилась испытывать горечь разлуки, возможно, ей вскоре станут подвластны и другие эмоции.

— Береги себя, сестрёнка, — тихо сказал Шерлок и, на прощание коснувшись стекла кончиками пальцев, развернулся и направился к выходу.

Вернувшись спустя пару часов домой, Шерлок достал из кармана рисунок и аккуратно его расправил. Затем он выдвинул ящик стола и достал оттуда альбом, в котором с некоторых пор начал хранить памятные вещи — в основном рисунки, что дарил ему старший племянник. Открыв его на пустой странице, Шерлок вложил в него рисунок Эвр и сразу же закрыл, не позволяя себе слишком долго предаваться размышлениям.

В квартире было тихо. Миссис Хадсон на несколько дней уехала на континент, отдохнуть вместе с подругой. По заведенной традиции, она заранее купила продукты и сложила на каминной полке всю корреспонденцию Шерлока. Убрав альбом, он взял на сей раз не слишком внушительную стопку конвертов и начал быстро их просматривать. Счета, счета… Письмо от клиента, но вряд ли что-то интересное… Счета…

Внезапно Шерлок остановился. Бросив не представляющие особой важности письма на стол, он взял продолговатый конверт с золотым тиснением. Одним движением открыв его с помощью ножа для бумаги, он достал оттуда прямоугольный, довольно плотный листок.

Это было приглашение на концерт. На его имя (пусть и не полное — просто «мистеру Шерлоку Холмсу»), название мероприятия выделено курсивом, адрес подчеркнут. В конце приписка, которую Шерлок, кажется, последний раз видел на приглашении на тот скучнейший приём, на который Майкрофт зачем-то потащил его лет двадцать назад — «Форма одежды — фрак и бабочка».

Машинально проведя кончиками пальцев по названию приглашавшей организации, Шерлок пробормотал, незаметно для самого себя:

— Так вот что это за благотворительный вечер, мисс Коулсон…

— Шерлок, мне кажется, я первый раз вижу тебя при бабочке.

— Молли, ты не поверишь — я сам первый раз в жизни надел бабочку.

— Неправда, далеко не первый. Ты забыл мамин день рождения двадцать пять лет назад.

— Не забыл. А удалил.

Шерлок произнёс это почти машинально, но тут же прикусил язык — Майкрофт как раз помогал Уильяму выбраться из автокресла, и следовало ожидать, что тот, как и всегда, сразу же спросит про значение непонятного слова или речевого оборота. Однако Уильям, по всей видимости, пропустил это мимо ушей — отчего-то он выглядел обеспокоенным.

— Что такое, малыш? — Шерлок подхватил его на руки. — Тебе неудобно? Папа решил замучить слишком неудобным костюмчиком, совсем тебе не по возрасту?

Майкрофт скривился.

— Вкус — явление не врождённое, мой дорогой брат, и тебе прекрасно это известно.

— Ну да, ну да… — пробормотал Шерлок. — Так что случилось, солнце?

Уильям вздохнул, теребя рукав своего пальто.

— Чарли остался совсем один… — проронил он. — Ему будет без меня грустно.

— Не думаю, — Шерлок покачал головой. — Мне кажется, он сейчас обдумывает всё, что с ним случилось. Черепашки ведь очень медленные. Поэтому им всегда есть чем себя занять.

Уильям ничего не сказал. Ответ крёстного его явно не убедил.

— Ему нужен друг, — он сильнее затеребил рукав. — Ему будет страшно одному.

— Но он ведь не один, — возразил Шерлок. — Ты вернёшься к нему и расскажешь о том, как здорово мисс Коулсон играла на скрипке, да? Ведь она тоже твой друг. И хочет, чтобы ты её сегодня поддержал. Как она сможет играть, если у неё не будет твоей поддержки?

Уильям задумался. Перестав теребить пальто, он снова вздохнул.

— Ты прав, крёстный, — серьёзно сказал он. — Я хочу порадовать мисс Коулсон. Она очень хорошая.

— Вот и молодец, — Шерлок чмокнул его в лоб и отпустил. — Пойдём, не будем заставлять остальных ждать.

Благотворительный приём, на котором должна была выступить с дебютом учительница Уильяма, проходил в одном из фешенебельных районов Лондона, в зале, в котором нередко чествовали особо высоких гостей. Так было и сегодня. Вечер, посвящённый борьбе с лейкемией, собрал несколько младших членов королевской семьи, одного бывшего премьер-министра и нескольких кинозвёзд, о существовании которых краем уха слышал даже Шерлок. Дресс-код соблюдался неукоснительно, поэтому даже Филипп (не говоря уже об Уильяме) был одет довольно строго, насколько это позволял его юный возраст. Майкрофт и Шерлок, сдав в гардероб свои пальто, стали ещё больше друг на друга похожи, что, как сразу же понял младший из братьев, изрядно действовало ему на нервы. Видимо, старость приближалась ещё быстрее, чем он думал, раз он уж настолько сильно стал походить на своего брата. Зато Молли выглядела просто ослепительно, и Шерлок попытался сосредоточиться на этом. Она была одета в роскошное чёрное вечернее платье до пола и длинные перчатки в тон, её волосы были заплетены на затылке, а голову украшала небольшая серебряная диадема. Шерлок понял, что её легко можно бы было принять за члена королевской семьи (особенно учитывая тот факт, что далеко не все из них могли похвастаться подобным изяществом).

Разумеется, перед началом концерта Майкрофт вынужден был расшаркиваться перед какими-то «очень важными» официальными лицами. Молли, конечно, была рядом с ним, а Шерлок получил прекрасную возможность уклониться от светской беседы, присматривая за племянниками. Филипп, очутившись в незнакомом окружении, на всё взирал с подозрением, но, видимо, присутствие близких всё-таки давало ему ощущение безопасности, поэтому пока он предпочёл вести себя смирно. Уильям, на время оставивший мысли о своём питомце, принялся с увлечением пересказывать Шерлоку события последних нескольких дней его жизни. Шерлок старался слушать внимательно, но временами всё же бросал взгляды на находившуюся в нескольких ярдах от них сцену. Интересно, насколько сильно волновалась мисс Коулсон, готовясь выступать перед такой публикой? Что-то подсказывало Шерлоку, что, судя по её характеру, она обладала сильной волей, а значит, биться в истерике и нюхать нашатырный спирт перед лицом подобного испытания ей вряд ли было свойственно.

Наконец, бесполезные разговоры закончились, гости расселись по местам, и на сцену поднялся Артур Миллер, импозантный художественный руководитель оркестра, в котором первой скрипкой стала Маргарет Коулсон. Шерлок был знаком с его работой, и в целом у него сложилось о ней положительное впечатление, хоть он и не мог не признать, что некоторые эксперименты Миллера не пришлись ему по душе (его оркестровое переложение хитов группы «АББА», по мнению Шерлока, было отвратительным). Однако на подобном мероприятии он явно не стал рисковать, выбрав одно из самых знаменитых в истории музыки произведений для струнного оркестра, что Шерлок воспринял не без удовлетворения. Он никогда не слышал, как играет мисс Коулсон, но, судя по тому, что ему рассказывал и показывал Уильям, радикальные эксперименты явно не были в её вкусе, так что особо переживать не стоило.

Миллер, надо было отдать ему должное, выступил блестяще. Кратко поблагодарив всех присутствующих (отдельный — безукоризненно вежливый, но ничуть не льстивый — реверанс достался и представителям правящей династии) и напомнив им, для чего они сегодня притащили с собой свои чековые книжки, он представил свой оркестр, а затем особо попросил публику тепло приветствовать его новую первую скрипку. Мисс Коулсон, до этого сидевшая почти на самом краю сцены с идеально прямой спиной и спокойным видом, слегка улыбнулась и, встав, поклонилась публике, а затем слегка склонила голову в сторону художественного руководителя. На ней было надето вечернее платье тёмно-фиолетового цвета с длинными рукавами и высоким облегающим воротом, и её волосы были сзади скреплены заколкой, ниспадая ей почти до талии. Миллер, тепло улыбнувшись в ответ, сказал несколько заключительных слов и объявил:

— Леди и джентльмены — Антонио Вивальди, концерт «Времена года». Дирижёр — Александр Гардинер, солистка — Маргарет Коулсон.

Публика зааплодировала. Миллер скрылся за кулисами, и через несколько секунд на сцену вышел дирижёр. Музыканты, как один, поднялись, но из-за того, что в концерте участвовали только струнные, его выход получился менее помпезным, чем это бывало на большой сцене и при полном составе оркестра. Шерлок ещё никогда не бывал на концертах Гардинера, но знал о нём не понаслышке. Очень строгий, сухопарый, внешне напоминавший огромный стручок фасоли (кажется, его рост составлял метр девяносто пять сантиметров), дирижёр оркестра имени Генри Пёрселла слыл педантом, с которым было очень трудно сработаться, но зато был профессионалом своего дела с мировым именем. Однажды, борясь со скукой, Шерлок прочитал несколько его работ по теории музыки, и вынужден был признать, что они завладели его вниманием почти столь же сильно, как те тривиальные загадки, что когда-то появлялись в блоге доктора Джона Ватсона. Наперекор всем современным веяниям, Гардинер всегда писал и говорил то, что думал, и из-за этого, как слышал Шерлок, оркестр Пёрселла со скандалом покинули две скрипачки и виолончелист. Кажется, Гардинер заявил им, что их игра сродни пиликанью по водосточным трубам. Что ж, весьма недвусмысленная оценка.

Шерлоку подумалось, что дебют под руководством столь взыскательного дирижёра был тем ещё испытанием, однако, когда Гардинер, по сложившейся традиции, слегка пожал руку мисс Коулсон перед началом выступления, он уловил в бесцветных глазах дирижёра одобрение, которое, наверное, было с его стороны высшей похвалой. Мисс Коулсон, по-прежнему никак не выказывая ни малейшего волнения, вместе с остальными музыкантами села на место. В зале вдруг воцарилась необычайная тишина — даже Филипп, до того с непониманием похныкивавший, замер на руках у отца, явно уловив общее настроение ожидания. Гардинер за пультом слегка приподнял правую ладонь, и скрипачи и альтисты одновременно приложили инструменты к левому плечу. А ещё через секунду, когда он взмахнул палочкой, они заиграли.

За свою жизнь Шерлок слышал «Времена года», наверное, уже тысячу раз, и сам довольно часто исполнял этот концерт (их мать очень его любила), поэтому ничего особого он не ждал. И всё-таки мисс Коулсон удалось его удивить. Во-первых, у неё была безупречная техника, о которой сам он мог только мечтать. Даже его сестра, которую он всегда считал профессионалом игры на скрипке, не могла сравниться с Маргарет Коулсон. Она играла без единой ошибки, без единой помарки — ноты отскакивали от её пальцев, будто бы она не принимала никакого участия в их возникновении. При этом её лицо оставалось всё таким же спокойным, как и в начале концерта. Шерлок очень часто наблюдал исполнителей, которые во время игры впадали в экстаз, и это никогда ему не нравилось. Дёргаясь из стороны в сторону и неестественно кривляясь, они словно думали, что могут превзойти музыку, которую они исполняли, что всеми этими, совершенно лишними телодвижениями они смогут лучше её передать. Какая самонадеянная глупость — считать, что ты когда-нибудь сможешь встать вровень с величайшими композиторами истории.

С другой стороны, мисс Коулсон замечательно артикулировала каждый звук, как профессиональный актёр, который внятно и чётко произносит все слова роли, так что зритель понимает, о чём идёт речь, не следя безотрывно за текстом. Шерлок знал, насколько сложно было объяснить современному слушателю барочную музыку (особенно, если слово «барокко» вызывало у него ассоциации с неизлечимой болезнью или, не дай Бог, с какой-нибудь тяжёлой арматурой), поэтому концерты, на которых исполняли композиторов той эпохи, всегда вызывали у него скепсис. Маргарет же делала это без всякого видимого труда. Она идеально чувствовала коллег по оркестру, а с Гардинером у них сложилось такое взаимопонимание, что казалось, будто она видит каждый взмах его палочки, ещё до того, как он его делал. Из-за этого игра на инструментах превращалась в связный рассказ, настолько увлекательный и вместе с этим понятный, что от него невозможно было оторваться.

И, наконец, полностью погрузившись в музыку, Маргарет не забыла и о слушателях. Она не отрывала взгляда от инструмента, но Шерлок сидел достаточно близко, чтобы видеть, как блестели её глаза, когда музыка достигала особенно изящного такта, и как она предвкушала реакцию слушателей. Она была первым скрипачом на его памяти, который словно существовал на сцене в трёх ипостасях: строгий компетентный профессионал — перед лицом дирижёра, талантливый исполнитель — перед лицом коллег и слушателей и лукавый музыкант, наслаждающийся своим искусством — перед лицом тех, кто способен был заметить нечто большее.

Шерлок настолько глубоко погрузился в музыку, что не сразу же понял, когда она закончилась. Услышав зрительские аплодисменты, он вздрогнул, будто пробуждаясь ото сна, и быстро огляделся по сторонам, вспоминая, где он находится. Только увидев, как Уильям с энтузиазмом хлопает в ладоши, а Филипп вновь начинает кривиться, потревоженный неожиданным шумом, Шерлок осознал, что концерт закончился. На сцену вновь поднялся Миллер, который обменялся рукопожатиями с дирижёром и первой скрипкой, а затем к сцене подошла дама, вручившая Маргарет корзину роз. Когда она возвращалась на своё место, Шерлок понял, что это была Антея, помощница Майкрофта.

— Очень здорово, — улыбнулась Молли. — Уильям, солнышко, тебе понравилось?

— Да, — подтвердил мальчик. — Я тоже хочу научиться так играть!

— Будешь стараться, и всё непременно получится, — сказал Майкрофт. — Что ж, я думаю, нам стоит подойти к мисс Коулсон и её поздравить.

Они поднялись и не спеша направились к сцене. Теперь, когда концерт был окончен, гости потянулись в соседний зал, где должен был состояться фуршет. Маргарет тем временем принимала поздравления от выглядевших весьма солидно господ и дам, которые, как понял Шерлок, принадлежали к высшим кругам лондонского музыкального общества. Когда, наконец, они тоже направились к выходу, Уильям не замедлил первым выразить свой восторг.

— Мисс Коулсон, поздравляю! — он подбежал к ней, протянув вверх ручки, и она опустилась на корточки, чтобы его обнять.

— Спасибо, мастер Уильям, — она с улыбкой прижала его к себе. — Вам понравилось?

— Очень-очень! — он взмахнул ручками. — И Филиппу тоже понравилось! И маме с папой!

— Я очень рада, — она снова ему улыбнулась, а потом встала.

— Мисс Коулсон, примите наши поздравления, — Молли взяла её руки в свои, и они поцеловались щека к щеке. — Мы уверены, вас ждёт блестящее будущее.

— Спасибо, миссис Холмс, вы очень добры, — мисс Коулсон приняла поздравления от Майкрофта, а затем повернулась к Шерлоку, который держал Филиппа. — Мистер Холмс. Я рада, что вы смогли выкроить время.

— Я тоже, — отозвался он. — Блестящее исполнение.

— Благодарю, — она слегка склонила голову. — Вы остаётесь на фуршет?

— Я… — он запнулся, не зная, что сказать. Молли многозначительно на него посмотрела, и он прокашлялся.

— Думаю, минут на пять можно задержаться, — сказал он.

— Замечательно, — Маргарет улыбнулась. — Для нас всех это большая честь.

За всю свою уже не столь короткую жизнь Шерлок несколько раз бывал на подобных мероприятиях (чаще всего, потому что его приводили туда родители или Майкрофт) и, поскольку он никогда не умел вести светскую беседу, он чувствовал себя крайне неловко, что выливалось в повышенное раздражение и желание без повода грубить всем подряд. Сегодня же почему-то всё было иначе. Возможно, дело было в том, что он присматривал за племянниками, и они будто стали для него защитным щитом — в случае чего он всегда мог сделать вид, что им нужна его помощь, и извиниться перед самым высокопоставленным собеседником, прерывая таким образом беседу. Но, скорее всего, смутно подозревал он, не желая себе в этом признаться, он просто не до конца воспринимал происходящее, мыслями по-прежнему пребывая в концертном зале. Конечно, мисс Коулсон была права — он был знатоком музыки и хорошим исполнителем, но до сегодняшнего вечера он просто не давал себе шанса посмотреть на неё под другим ракурсом. Увидеть не идеальную математическую модель (точка зрения, определённо разделяемая его сестрой), а нечто неподвластное рациональному пониманию, нечто свободное от всяких влияний. Подобная концепция противоречила взгляду Шерлока на жизнь: он годами жил с убеждением, что всё можно разложить по полочкам, а, следовательно, объяснить и постичь эмпирическим путём (поэтому, как он считал, в мире не существует загадок — просто люди не всегда могли правильно подобрать ключ). Однако сейчас он всё чаще ловил себя на мысли, что некоторые вещи нужно просто принять, потому что он никогда не сможет их контролировать. Так, как он не смог контролировать движение музыки, которую сегодня исполнила мисс Коулсон.

— Крёстный?.. — тихо позвал его Уильям.

Шерлок вздрогнул, перевёл взгляд на мальчика. Они сидели в небольшом закутке, где Филипп, начавший проявлять недовольство и хныкать, немного успокоился и, кажется, задремал.

— Что такое, малыш?

— А ты приедешь в гости в субботу?

— В гости? — повторил Шерлок. — Не знаю. Может быть, приеду, если не будет срочных дел. А почему ты спрашиваешь?

— Мама сказала, мы пойдём кататься на лошадках. Она сказала, если я буду прилежным, то мне разрешат немного покататься на пони. Ты же мне поможешь, да?

— Помогу, конечно, — Шерлок улыбнулся племяннику. — И папа с мамой тоже тебе помогут.

Уильям вздохнул, потупив глаза.

— Папа говорит, я ещё маленький, чтобы кататься… — тихо-тихо проговорил он.

— Вот как? — промолвил Шерлок. Машинально он посмотрел перед собой, наблюдая за Майкрофтом и Молли, которые, кажется, в данный момент беседовали с бывшим премьер-министром и его женой. Значит, отношения между Майкрофтом и его старшим сыном так и не стали более сердечными. Впрочем, Шерлок понимал нежелание брата принимать то обстоятельство, что в три года Уильям уже мыслил как шестилетний ребёнок. В их семье слишком быстрое развитие могло иметь неблагоприятные последствия.

— Папа просто слишком сильно тебя любит, — проговорил он, вновь обращая взгляд на Уильяма. — И он боится, что с тобой что-нибудь случится. Когда я был маленьким, он тоже за меня боялся. И всё время меня защищал. Тебя он тоже хочет защитить. Тебя, маму и Филиппа.

Уильям снова вздохнул и потёр кулачками глазки.

— Я тоже его люблю, — проронил он. — И маму люблю. И братика. И тебя, — он посмотрел на Шерлока какими-то слишком грустными глазами.

— А я тебя, — он улыбнулся в ответ, стараясь звучать как можно веселее. — Так что не расстраивайся, ладно? Мы обязательно пойдём кататься на лошадках. Я поговорю с папой, хорошо?

— Хорошо, — тихо повторил Уильям и уткнулся личиком в его рукав. — Спасибо, крёстный.

— Не за что, — проговорил Шерлок.

Они посидели так с полминуты, после чего Шерлок увидел, как брат и невестка возвращаются к ним.

— Мальчики устали, да? — Молли взяла у деверя младшего сына. Филипп покряхтел во сне, но не проснулся.

— Видимо, да, — сказал Шерлок. Майкрофт присел на корточки рядом со старшим сыном, и Уильям, сразу же потянувшись к нему, обнял его за шею.

— Значит, надо вызвать водителя, — проговорил старший Холмс, и Шерлок заметил, как его ассистент, не отрываясь от неизменного телефона в руках, отошла в сторону, видимо, чтобы сделать звонок.

— Ты с нами? — спросил Майкрофт у брата.

— Нет, спасибо, пройдусь пешком, — Шерлок покачал головой.

— Что ж, значит, остаёмся на связи, — проговорила Молли. — Спасибо, что выбрался на этот вечер.

— Вам спасибо, что составили компанию.

Посадив родных в вызванную Антеей машину, Шерлок не без удовольствия стянул с шеи бабочку и собрался уже завязать шарф (всё-таки на улице было ещё довольно холодно), как его окликнули.

— Мистер Холмс?..

Шерлок обернулся. Недалеко от него, явно только что выйдя из здания, стояла мисс Коулсон. Она была одета в тёплое пальто и за плечом держала сумку. Футляра со скрипкой, как и подаренной Холмсами корзины цветов видно не было.

— О, мисс Коулсон, — проговорил Шерлок, на автомате завязывая шарф. — Вижу, вы тоже решили сбежать?

— На сегодня я свою работу выполнила, так что могу быть свободна, — она слегка пожала плечами. — Моя подруга уже уехала домой, она забрала скрипку и цветы, — ответила она на незаданный вопрос. — Виолетта Торникрофт, она тоже играет в оркестре. Виолончелистка. Мы вместе снимаем квартиру.

— Понятно, — Шерлок счёл нужным кивнуть. Что ж, это всё объясняло.

— Почему же вы не поехали с ней?

— Ужасно хочу есть, а она вегетарианка, — мисс Коулсон рассмеялась. — Терпеть не может смотреть на то, как я поглощаю бургеры и картошку фри. Но, как говорится, каждому своё.

— Согласен, — Шерлок снова кивнул.

— Что ж, ещё раз спасибо, что пришли, — она улыбнулась. — Увидимся, наверное, когда мы с мастером Уильямом будем демонстрировать наши успехи.

— Да, наверное, — пробормотал Шерлок. Мисс Коулсон уже повернулась, чтобы пойти в противоположную сторону, как вдруг, сам того не замечая, он окликнул её:

— Мисс Коулсон?..

— Да? — она оглянулась, вопросительно на него смотря.

— Мисс Коулсон, — он сделал полшага в её сторону, — я хотел спросить… Инструмент, на котором вы сегодня играли. Качество превосходное, но я не узнаю фирму. Вы не могли бы подсказать?..

На сей раз в её улыбке явно проступил оттенок грусти.

— Конечно, мистер Холмс, — промолвила она. — Это ручная работа. Её сделал мой приёмный отец.

«Приёмный?..» — повторил про себя Шерлок, и непонимание явственно проступило у него на лице.

— Простите, мисс Коулсон, я не знал… — пробормотал он.

— Вот как? — она была слегка удивлена. — Мне казалось, меня так тщательно проверяли, прежде чем одобрить мою кандидатуру в качестве учителя мастера Уильяма, что вы тоже хорошо знаете мою историю.

— Нет, — Шерлок покачал головой. — Может быть, вы поделитесь?..

Этого она не ожидала, и он почувствовал её замешательство.

— Что ж, если вы не против составить мне компанию, — проговорила она.

— Почту за честь, — отозвался он, и они медленно пошли по вечерней улице, слегка ёжась от холодного февральского воздуха.

— Видите ли, мистер Холмс, я сирота, — начала Маргарет, смотря прямо перед собой, на рассыпавшиеся по тротуару неровными гроздьями лужи. — Я не знаю, кем были мои родители. Меня оставили на пороге одного из кардиффских приютов, по всей видимости, сразу же после рождения, так что я даже не знаю точную дату, когда появилась на свет. В приюте я прожила до десяти лет, пока меня не увидел мой будущий приёмный отец. Я сидела на улице, на скамейке недалеко от приюта — нас тогда вывели на прогулку — и напевала какую-то детскую песенку. Он заметил, как необычно я отбиваю ритм, и спросил, училась ли я когда-нибудь музыке. Конечно, я ничему нигде не училась. Он сразу же поговорил с нашей воспитательницей и спросил, что нужно сделать, чтобы меня удочерить. Я помню, он смотрел на меня с таким удивлением, будто бы нашёл кого-то очень особенного. Я и не думала, что представляю из себя нечто особенное.

Они обогнули друг за другом группу подростков, что шли, растянувшись на всю улицу и громко над чем-то смеясь, и Маргарет продолжила свой рассказ.

— Оказалось, он бы скрипичных дел мастером. Занимался в основном настройкой и починкой инструментов. Он сказал, что я должна учиться музыке и отвёл меня в школу. Сначала меня не хотели брать — сказали, слишком взрослая, и вряд ли что-то получится. Но потом они попросили меня пройти небольшое испытание — проверили слух, музыкальность, ритмичность. И решили дать мне шанс. Мистер Коулсон сам изготовил мне мою первую скрипку. И он оказался прав. Я очень быстро начала делать успехи.

Они остановились у ресторана быстрого питания. Маргарет вопросительно посмотрела на Шерлока, и он слегка кивнул, подтверждая, что они могут продолжить разговор внутри.

После небольшой паузы, пока они занимали столик и Маргарет делала заказ, она продолжила:

— Так или иначе, мне удалось поступить в Королевскую академию музыки. К сожалению, мой приёмный отец умер спустя год после того, как я её окончила.

— Я сожалею, — молвил Шерлок. Он и правда сожалел. Иногда, в течение всей жизни, он задумывался о том, как повезло ему и Майкрофту иметь родителей, к тому же довольно обеспеченных. Если бы не накопленный ими капитал, Шерлок вряд ли смог позволить себе роскошь стать детективом, а правительственная карьера Майкрофта была бы гораздо более тернистой. На пути к успеху им пришлось преодолевать на порядок меньше препятствий, чем мисс Коулсон.

— Не сочтите за грубость, — проговорил он, — но как вашему отцу разрешили вас удочерить? Разве могут одинокие родители получить такую возможность?

Маргарет покачала головой, грустно улыбаясь.

— Тогда всё было немного иначе, — она увидела, что ей несут заказ и замолчала, дожидаясь, пока официантка поставит его на столик. — До того, как меня взял мистер Коулсон, я побывала уже в двух приёмных семьях, но оба раза меня… меня вернули, — она преодолела это слово без особых видимых усилий, но Шерлок чувствовал, что ей по-прежнему было больно. — Первый раз, когда мне было три года, я… я не смогла ужиться с их родным сыном, своим так называемым старшим братом. Он постоянно меня задирал, и… В общем, они меня вернули, и я не то чтобы сильно расстроилась. А вот второй раз, когда мне было семь, я не смогла оправдать ожидания своей приёмной матери. Она была очень строгой. Учила меня шить, готовить, записала меня в кружок рисования, но я никак себя не проявила. Музыку, к сожалению, она не очень любила, поэтому, видимо, мы не смогли найти точки соприкосновения. Так или иначе, она тоже меня вернула, и после этого в приюте совсем отчаялись найти мне семью. Поэтому, когда мистер Коулсон захотел меня удочерить, там приложили все усилия, чтобы всё получилось. К тому же, у него были хорошие рекомендации.

Шерлок вопросительно приподнял бровь.

— Мистер и миссис Гардинер за него поручились, — пояснила мисс Коулсон.

«Дирижёр?..» — Шерлок не смог скрыть своего удивления.

— Да, они дружили всю жизнь, — Маргарет усмехнулась, пододвигая к себе тарелку с салатом и беря вилку. — Но я не поэтому получила должность первой скрипки. Решение принимал художественный руководитель, не дирижёр.

— Я и не думал предъявлять вам обвинение в непотизме, — сказал Шерлок. — Просто меня удивило, что у мистера Гардинера могут быть друзья.

Мисс Коулсон рассмеялась.

— Да уж, мистер Холмс, в этом вы правы. Но таким уж был мой отец — умел находить ключ к сердцам самых необычных людей. Мистер Гардинер очень ценил его работу и всегда интересовался его мнением. Я думаю, музыка их сблизила.

— Понимаю, — проговорил Шерлок. Мисс Коулсон принялась за салат.

— Не предлагаю вам сделать заказ — знаю, что вы не очень это любите, — сказала она.

— Неужели? — такого он не ожидал. — Вы тоже читали блог?

— Пролистала пару дел, после того как получила работу, — она улыбнулась. — Честно говоря, до этого детективные истории были не особо мне интересны, но поскольку вы самый знаменитый член вашей семьи, я хотела составить общее впечатление.

— Боюсь, я совсем не похож на брата и его жену, — покачал головой Шерлок.

— Зато ваш племянник очень вас любит, — заметила ему она. — А ещё вы прекрасно играете на скрипке.

— Не так прекрасно, как вы.

— Но я ведь профессионал, разве нет? Вы зарабатываете на жизнь совсем другим. Хотя, мне кажется, скрипач из вас тоже бы вышел неплохой.

— Не такой хороший, как из моей сестры, — проговорил Шерлок, отчего-то опуская глаза. Даже не глядя, он почувствовал, как Маргарет тоже почему-то смутилась.

— Вы вместе учились играть? — промолвила она.

Он улыбнулся, смотря куда-то вперёд себя.

— Она меня учила. Я этого совсем не помню, но… Вы знаете, я думаю, из-за её болезни я никогда не мог относиться к музыке так спокойно, как вы. Не мог обуздать те эмоции, что она пробуждала у меня внутри. Поэтому я свёл её к логическим упражнениям для ума. Так, наверное, было проще.

Мисс Коулсон выслушала его, а затем слегка пожала плечами.

— Я не думаю, что это обедняет ваше восприятие. В конце концов, в музыке очень много математической точности и красоты — без неё она не была бы столь привлекательной. Вспомните хотя бы Баха.

— Бах вдохновлялся божественным словом, — не без усмешки заметил ей Шерлок.

— А божественное слово это Логос. Аристотель.

— Тогда уж Гераклит, — Шерлок посмотрел ей в глаза, и они оба невольно рассмеялись.

— Для человека, который не знает о Солнечной системе, вы слишком хорошо знаете античных философов, — поддразнила его Маргарет.

— К чёрту философов — расскажите мне, чего я не знаю о музыке, — сказал Шерлок.

Мисс Коулсон снова улыбнулась.

— Не думаю, мистер Холмс, что список получится слишком длинным, но я всё-таки попробую.

* * *

После того как они покинули кафе, они пешком дошли до ближайшей станции метро и там попрощались. Возвращаясь домой по ночным улицам Лондона, Шерлок понял, что наконец-то нашёл собеседника, с которым можно было поговорить о музыке. Конечно, несмотря на то, что Джон, Лестрейд и Молли худо-бедно могли поддержать разговор, когда дело касалось криминальной области, Шерлок настолько привык к постоянному молчанию Майкрофта и Эвр, с которыми он мог бы поговорить о музыке, что беседа с мисс Коулсон стала в его жизни неким совершенно новым опытом. Она очень хорошо разбиралась в музыкальной теории, и у неё был богатый практический опыт, так что Шерлок даже задумался, не вернуться ли ему к идее написания монографии на одну из многочисленных музыкальных тем, которые волновали его ранее. Он так и вернулся домой, погружённый в новые размышления и, машинально переодевшись и приведя себя в порядок, лёг спать.

Проснулся Шерлок от телефонного звонка. В последнее время он стал вставать позже, чем это было ещё пять лет назад, поэтому, с трудом поняв, что происходит, он посмотрел на электронные часы и, увидев, что они показывали всего половину восьмого, не без удивления нахмурился.

Удивление переросло в подозрение, когда он увидел, что звонил Лестрейд.

— Да, инспектор, я слушаю?.. — сев, он на секунду зажмурился и попытался как можно скорее сбросить с себя остатки сна.

— Шерлок, тебе срочно нужно приехать, — голос Лестрейда звучал как-то слишком напряжённо. — Было совершено убийство.

— Убийство? — повторил Шерлок, спуская ноги с кровати. А он думал, случилось что-то серьёзное. — Неужели оно требует моего присутствия?

Лестрейд помолчал несколько секунд, а затем сдержанно проговорил:

— Шерлок, убит мистер Уильям Додд, охранник Бернард-холла, где арендуется оркестр имени Генри Пёрселла. Его тело… Его тело нашли в гримёрной одной из солисток.

Шерлок почувствовал, будто чья-то холодная рука на секунду сжала его сердце.

— Маргарет Коулсон? — только и спросил он.

— Маргарет Коулсон, — Лестрейд тяжело вздохнул.

Шерлок вдруг отчётливо ощутил, как у него внутри что-то оборвалось.

— Адрес в эсемес, — отрывисто сказал он и повесил трубку. Почему-то предчувствие у него было совсем не хорошее.

Примерно через двадцать пять минут взятое Шерлоком такси подъехало к некрасивому четырёхэтажному дому, носившему гордое, но бесполезное название «Бернард-холл». Кем был этот Бернард, Шерлок, вообще-то весьма хорошо знакомый с лондонской историей, сказать не мог. Возможно, это был тот лейбористский политик, который сорок с лишним лет назад выступил с инициативой постройки этого сооружения. Сначала там разместили, кажется, вечернюю школу, потом здание оккупировал какой-то бесполезный профсоюз, после чего лет десять оно пребывало в запустении. А затем его стали сдавать в аренду, и нынешним съёмщиком выступал оркестр имени Пёрселла, руководство которого наконец-то привело Бернард-холл в благообразный вид (впрочем, поскольку чудотворными силами не обладали даже музыканты, полностью излечить это сооружение от уродства не смогли даже они). Конечно, оркестр начал регулярно давать концерты, так что хоть какую-то пользу инициатива давно забытого всеми Бернарда всё-таки принесла.

Сейчас часть улицы, на которую выходил фасад Бернард-холла, была оцеплена полицией. Конечно, прикусил Шерлок язык, чтобы не скривиться, почему бы не раструбить о случившемся на весь мир? Дать объявления в газеты и на радио, нарезать круги с красным флагом в руках и кричать: «Смотрите, здесь произошло убийство!» Дешёвая театральность Лондона никогда ещё не действовала ему на нервы так сильно.

У фирменной ленты, отделявшей здание от остальной улицы и словно стигматизировавшей его в глазах прохожих, детектива уже ждал Лестрейд. Они работали вместе, кажется, уже около пятнадцати лет, и никогда ещё Шерлок не видел коллегу-профессионала таким напряжённым.

— Место преступления ещё не затоптали? — вместо приветствия бросил детектив, слегка склоняя голову, чтобы пройти под вытянутой одним из констеблей лентой.

— Эксперты сняли отпечатки пальцев и сделали снимки, но никто ничего не трогал, — на ходу сказал Лестрейд, ведя Шерлока к чёрному ходу. — Я лично за всем проследил.

Холмс-младший не удостоил его ответом. Они остановились у распахнутой двери, мимо которой по-прежнему сновали криминалисты.

— Убийца зашёл отсюда? — последовал вопрос.

— Видимо, да. Явные следы взлома, — Лестрейд кивком головы указал на замок.

Ещё выйдя из такси, Шерлок натянул латексные перчатки. Сейчас, присев на корточки рядом с развороченным замком, он придержал разломанное гнездо двумя пальцами и внимательно изучил повреждения. Спустя несколько секунд он встал и посмотрел вперёд, в открывавшийся перед ними длинный коридор с рядом дверей по обе стороны, заканчивавшийся небольшим поворотом налево.

— Где комната охранника? — не поворачивая головы, спросил Шерлок, заходя внутрь здания.

— Здесь, — несколько неуклюже обогнув его (в коридоре свободно пройти двоим можно было только друг за другом), Лестрейд прошёл вперёд и открыл последнюю дверь справа, располагавшуюся как раз напротив поворота налево, к лестнице на второй этаж.

Шерлок остановился на пороге, внимательно сканируя взглядом довольно тесное помещение. Слева — небольшой шкаф, справа — столик с расставленными для приготовления чая принадлежностями (чайник, несколько старых, сколотых чашек, две ложки, сахарница и коробка печений). Прямо напротив двери, занимая всё пространство под окном, стояли несколько мониторов, демонстрирующих происходящее на улице и в коридорах. Перед ними, на остававшемся свободном пространстве в правом углу стола, лежала вчерашняя «Таймс», открытая на кроссворде. Сверху лежали очки.

— Записи с камер видеонаблюдения? — спросил Шерлок, подходя к столу.

— Стёрты, — вздохнул Лестрейд.

— Разумеется… — пробормотал детектив. Нагнувшись, он аккуратно взял очки двумя пальцами и посмотрел сквозь них на газету. Вернув их обратно, он выпрямился и, быстро оглядевшись, нахмурился.

— Точно ничего не передвигали?

— Нет, — Лестрейд покачал головой.

Наморщив лоб, Шерлок посмотрел на мониторы, а затем, опираясь на ладони, быстро опустился на пол и сразу же что-то заметил.

— Вот ты где… — пробормотал он, поднимая с пола карандаш. Лестрейд уставился на него с непониманием и открыл было рот, чтобы что-то спросить, но передумал. Шерлок тем временем, встав, заново уронил карандаш на прежнее место и, проследив траекторию его полёта, медленно выпрямился, неотрывно смотря на один из мониторов.

— Что ж, пока всё довольно очевидно, — проговорил он, не спеша кладя карандаш на газету. — Где нашли тело? — он повернулся к Лестрейду. Голос его звучал ровно, а сам он выглядел каким-то слишком спокойным.

— На втором этаже, в гримёрке мисс Коулсон, — инспектор снова вздохнул, и Шерлок нахмурился. Что-то было не так.

По недавно отреставрированной лестнице они поднялись на второй этаж и свернули направо, в ещё один коридор с дверями по обе стороны, где по-прежнему топтались без особой цели два констебля и несколько криминалистов. Лестрейд провёл Шерлока в третью гримёрную справа от лестницы, дверь в которую была открыта.

— Как мне сказали, она заняла её несколько недель назад, — сказал он. — Сразу после того, как стала первой скрипкой.

Шерлок молча кивнул. Опять, как и в случае с комнаткой охраны, он сначала остановился на пороге, бесстрастно взирая на место преступления, отринув всякие эмоции. Сейчас он должен был быть профессионалом, и он им будет. Как всегда.

Пожилой (ему явно было уже за семьдесят) мистер Уильям Додд лежал на правом боку. Его левая рука под неестественным углом была отведена назад, а на правой покоилась его голова. Его глаза были слегка приоткрыты, и в них застыло удивление, будто бы он не до конца поверил в то, что с ним случилось. Рана находилась с левой стороны, судя по растекшемуся пятну крови. Шерлок не мог точно разглядеть, но, если он не ошибался, на затылке виднелись следы от ударов.

— Кто его обнаружил? — тихо спросил он.

— Миссис Мабли, бухгалтер. Она всегда приходит раньше всех.

Шерлок зашёл в гримёрку и склонился к трупу, будто бы желая лучше его осмотреть. На самом деле, он просто не хотел пока смотреть на то, что бросалось в глаза так же сильно, как распростёртый на полу мёртвый старик.

Гримёрка, рассчитанная на двоих, но сейчас использовавшаяся одним человеком, была довольно компактным помещением. Шкаф и два стула — слева, у окна напротив двери — стол, на котором лежали ноты. Справа располагались два туалетных столика. Тот, что стоял ближе к окну, в данный момент не использовался. На втором, ближе к двери, стояло несколько флаконов с духами, лежали тушь, губная помада и коробочка пудры. В правом углу к зеркалу были прикреплены несколько фотографий и открыток, но в данный момент всё внимание приковывала к себе огромная, во всю длину зеркала, растекавшаяся, но отчётливая красная надпись: «ШЛЮХА». Прямо под ней лежали испачканная кисточка для макияжа и пять засушенных бутонов роз.

Выпрямившись и отвернувшись от тела мистера Додда, Шерлок повернулся к зеркалу, внимательно глядя на надпись. Почему-то выведенные кровью убитого слова пробудили в его сердце почти забытую ярость, которую последний раз он ощущал, перед тем как выстрелил в лоб Чарльзу Огастесу Магнуссену. Зеркало, испорченная кисточка и пять мёртвых цветков. Шерлок никогда не чувствовал такого отвращения, находясь на месте преступления.

— Где мисс Коулсон? — голос прозвучал слишком хрипло, но он этого не заметил.

— Она в буфете. Я попросил, чтобы ей сделали горячего чаю.

— Кто ей сообщил? — Шерлок слегка нахмурился, понимая, что обычно мисс Коулсон вряд ли приезжала в Бернард-холл так рано.

— Миссис Мабли, — знаком показав криминалистам, что они могут убирать тело, Грег через чёрный ход вывел Шерлока на парадную лестницу, по которой они спустились на первый этаж, где было расположено маленькое кафе.

Мисс Коулсон сидела за одним из столиков. С ней тихо беседовала Стелла, а рядом, явно следя за их разговором, сидела немолодая женщина в чёрной юбке и белой блузке со старомодными рукавами-жиго. Её седые волосы были собраны в высокий пучок, а накрашенные губы слегка подрагивали. Невооружённым взглядом было заметно, что её глаза слегка покраснели — определённо, она недавно плакала.

— Мистер Холмс, — сказала Маргарет, когда Шерлок и Грег подошли к их столику. Она была бледной, но в остальном её эмоции никак не проявлялись.

— Мисс Коулсон, — кивнул ей Шерлок. — Стелла, — он перевёл взгляд на супругу Грега. — И?.. — его взгляд метнулся к третьей даме.

— Миссис Августа Мабли, бухгалтер оркестра имени Пёрселла, — поспешил представить даму Грег. — Она обнаружила тело, — для проформы повторил он.

— Понятно, — сказал Шерлок. Осмотревшись, он взял стул, стоявший у соседнего столика, и, приставив его ближе, сел.

— Миссис Мабли, в котором часу вы обнаружили тело? — не глядя на неё спросил он, стягивая перчатки.

— В половине восьмого, — она нахмурилась, явно реагируя на его манеры, но ответила сразу же.

— Зачем вы так рано приходите на работу? — последовал вопрос. Шерлок убрал перчатки в карман, но по-прежнему не поднимал ни на кого глаз.

Лёгкое негодование появилось на лице миссис Мабли, но она не стала давать ему волю.

— Рабочий день мистера Миллера начинается в восемь. Сейчас, в связи с великопостным периодом, оркестр даёт очень много концертов, так что счета требуют ежедневного внимания. Я предпочитаю раньше приходить, чем засиживаться допоздна.

— Понятно, — Шерлок слегка кивнул. — Скажите точно, как всё было.

Миссис Мабли слегка поёрзала на месте, будто собирая в кулак свою волю.

— Я увидела, что на двери чёрного входа был сломан замок. Дверь была прикрыта, так что со стороны ничего не было заметно. Я встревожилась и сразу же пошла к мистеру Додду, но его не было на месте. Я поднялась на второй этаж и увидела, что одна из гримёрок была открыта. Там он… Там он и лежал, — проговорила она.

— Вы сразу пошли на второй этаж? — уточнил Шерлок.

В её глазах мелькнуло замешательство.

— Кажется… Кажется, да, — она кивнула.

— Почему?

Замешательство усилилось.

— Почему, мистер Холмс? — повторила миссис Мабли.

— Почему вы пошли на второй этаж, вместо того чтобы сначала проверить первый?

— Потому что там горел свет, — почти сразу же сказала она. — На ночь мы оставляем свет на лестничных клетках, но в коридорах выключаем. Я увидела, что свет горел в коридоре на втором этаже — это сразу же привлекло моё внимание — и пошла туда.

— Ясно, — сказал Шерлок. — И что вы увидели?

Миссис Мабли снова поёрзала, на сей раз подавляя этим своё негодование.

— Мистера Додда, мистер Холмс, — не без усилия сказала она. — В том… положении, в котором его увидели потом инспекторы Лестрейды. Я ничего не трогала.

— Понятно, — Шерлок снова кивнул. — А надпись?

— Надпись? — переспросила миссис Мабли.

— Да, надпись. Вы что, её не заметили?

Миссис Мабли запнулась, бросила быстрый взгляд на Маргарет.

— Почему же, мистер Холмс, я её заметила. Надпись тоже была там.

Шерлок выдержал паузу.

— Что ж, понятно, — проговорил он. — Понятно.

— Мистер Холмс? — обратилась к нему Маргарет.

— Да?.. — он поднял на неё глаза.

— Скажите, пожалуйста, что вам удалось разузнать, — попросила она.

Шерлок подумал, что это была весьма здравая просьба, вот только он редко её слышал. Его лучший друг Джон Ватсон обладал удивительным талантом к описанию метода его работы, что позволяло ему заинтриговать читателей блога, при этом до последнего не раскрывая логической цепочки, по которой Шерлок приходил к заключению. Да уж, подумалось ему — в детективных историях это всё смотрится очень складно и гармонично, а вот жизнь продолжает вносить в повествование свои коррективы.

— На данный момент, мисс Коулсон, лишь две детали должны по-настоящему завладеть нашим вниманием.

М-да. Пресловутые театральные эффекты.

На которые другие не всегда теряют время.

— Почему мистера Додда убили не на месте? — сразу же сказала Стелла. Шерлок только сейчас понял, что она всё это время не сводила с него напряжённого взгляда. — То есть, не в комнате охраны?

Шерлок слегка повернулся, чтобы выразительно посмотреть на Лестрейда.

— А жена-то соображает получше тебя, Грег, — заметил он. — Мыслит в правильном направлении.

— Это ещё почему? — ничуть не задетый комментарием, Грег скрестил руки на груди. Он явно был слишком озадачен произошедшим убийством, чтобы обращать внимание на подколки коллеги. — По-моему, всё логично. Преступник взломал замок, незамеченным пробрался на второй этаж, а потом, видимо, чем-то себя выдал. Мистер Додд поднялся наверх, и тот его убил. Разве это не логично?

— Логично, весьма логично, — кивнул Шерлок, снова поворачиваясь к дамам. — Но факты этому противоречат.

— Факты? — Грег наморщил лоб.

— Да, инспектор, они самые. Во-первых, замок не был взломан. Мистер Додд сам открыл дверь.

Мисс Коулсон нахмурилась, а оба Лестрейда с непониманием посмотрели на Шерлока.

— Почему ты так решил? — спросила Стелла.

— Увидел. Я знаком с механизмом всех существующих в Британии дверных замков и могу сказать, что профессионал — а наш убийца, несомненно, таков — никогда не стал бы так взламывать этот замок. Он явно сделал это уже после убийства, когда уходил, чтобы…

— Обмануть безнадёжно тупой Скотланд-Ярд? — скривившись, закончил за него Грег.

— Твои слова, инспектор, не мои, — Шерлок пожал плечами.

Стелла задумалась.

— Значит, ты хочешь сказать, что убийца просто позвонил в дверь, после чего мистер Додд ему открыл, и…

— Нет, этого я не говорил, — Шерлок помотал головой. — Точнее, возможно, я бы сказал это, если бы не одно обстоятельство.

— И какое же? — недоверчиво спросил Грег.

— Карандаш.

— Карандаш? — переспросила Стелла. — Какой ещё карандаш?

— Тот, которым мистер Додд решал свой кроссворд. Если ваши криминалисты действительно ничего не трогали, это означает, что мистер Додд, решая вчера кроссворд, нечаянно уронил карандаш. Как и у многих стариков, у него развилась дальнозоркость, поэтому для чтения газеты ему нужны были очки. Но, довольно неудачно уронив карандаш, он снял их, чтобы быстрее его найти, и встал на колени. Однако он не успел его поднять. Без очков он отчётливо увидел дальний монитор, на котором виден задний двор здания. Он понял, что кто-то подходит к чёрному ходу, и решил выйти, чтобы проверить.

— То есть, — медленно проговорила Стелла, — он понял, кто это был, и поспешил ему навстречу, так что даже забыл про карандаш?

— Именно, — кивнул Шерлок.

Лестрейды обменялись взглядами.

— Значит, это был кто-то из своих, — Стелла была слегка поражена этим открытием. — Поэтому он… пустил его в гримёрную мисс Коулсон?

Шерлок помотал головой.

— Это всё равно недостаточный аргумент, — сказал он. — Я вряд ли могу заявиться домой к брату и невестке и сразу же пойти к ним в гардеробную. Гримёрная — столь же личное пространство, особенно когда ни с кем её не делишь. Поэтому возникает вопрос: почему мистер Додд посчитал нужным впустить туда постороннего? — он посмотрел на мисс Коулсон.

Маргарет, до того внимательно следившая за разговором, не поднимая на собеседников глаз, несколько секунд ничего не отвечала. Она была очень серьёзна — было очевидно, что она тщательно обдумывает заданный ей вопрос.

— Мистер Миллер недавно показывал мне редкие рукописные партитуры, — сказала, наконец, она. — У него много знакомств, и среди его друзей есть частные коллекционеры. Об этом все знают. Но я никогда не оставляла эти ноты без присмотра, тем более в гримёрной, — она подняла взгляд на Шерлока.

— Понятно, — сказал он. — Что ж, я думаю, этот вопрос требует дополнительного изучения.

— Но ты сказал, что есть ещё и вторая деталь, — напомнила Стелла.

— Да, — Шерлок на секунду снова посмотрел куда-то вниз, а затем поднял голову и встретил взгляд мисс Коулсон. — Зачем кому-то писать на вашем туалетном столике подобное обвинение, если все знают, что мистер Миллер, благодаря которому вы получили пост первой скрипки, не интересуется… близкими отношениями с представительницами вашего пола?

— Это не совсем так, — Маргарет покачала головой. Её лицо было на удивление спокойным. — Раньше он был женат. Он никогда этого не скрывал.

— Вот как? — Шерлок слегка приподнял бровь. — И тем не менее, мой вопрос это не снимает.

— Почему? — спросила Стелла. — Если он…

— Да забудьте вы про эти бульварные нюансы! — в раздражении он отмахнулся от её невысказанных слов. — Миллер не донжуан, и все это знают! Он никогда не был замешан в подобных скандалах! Так с чего бы мутить воду без надобности и создавать их на пустом месте?

— Так ты нам скажи, — пробормотал Грег, бросив быстрый взгляд исподлобья на жену. — Кажется, ты неплохо разбираешься в таких вещах.

— Уж простите, инспектор, что высокородные особы всегда приходили к частным детективам, чтобы те раскапывали их грязное бельё, — он резко встал и, развернувшись, поставил стул на его прежнее место. Отчего-то слова Грега усилили его раздражение, совсем как в прежние времена.

— Ну хорошо, — сказала Стелла. Отставив в сторону эмоции, она явно собиралась подвести итог «мозговому штурму». — Исходя из того, что ты сказал, получается, что мистер Додд был знаком с убийцей. Значит, под подозрением оказывается любой член оркестра и обслуживающего персонала? Все, кто вхож в Бернард-холл?

Шерлок помотал головой.

— Нет, отнюдь не все. Ты же видишь, насколько личный характер носит оставленное послание? Надпись, цветы. Кстати о цветах, — Шерлок развернулся к Грегу. — Мне нужно взять один из них на экспертизу.

— Но наши специалисты… — начал было тот.

— Работают на вас. А у меня свои каналы связи. Мне нужен лишь один цветок. Их всего пять, так что от вас вряд ли убудет.

Грег вздохнул, поднимая ладони и признавая своё поражение.

— Мистер Холмс, — сказала вдруг мисс Коулсон. — Я не совсем в этом разбираюсь, так что простите мне мою неделикатность. Я всего лишь хотела бы заметить, что у меня нет средств на оплату ваших услуг, если вы берётесь за это дело.

Шерлок внимательно на неё посмотрел.

— Мисс Коулсон, я думаю, вы отнесётесь с пониманием к тому, что я не стану брать деньги у человека, который вхож в мою семью. Всё за счёт заведения.

Маргарет слегка кивнула, и Шерлок отметил, что за всё время, пока они беседовали, она всегда говорила только по существу. Никакой лишней болтовни — для него уже это было вознаграждением.

— Хорошо, — сказала, поднимаясь, Стелла. — Значит, я составлю список потенциальных подозреваемых, и мы сможем начать проводить допросы. Миссис Мабли, я надеюсь на ваше содействие.

— Конечно, инспектор, — кивнула бухгалтер. Пока шёл разговор, она успела полностью прийти в себя и сейчас выглядела очень собранной и сосредоточенной, под стать своему наряду. — Пойдёмте.

Кивнув Грегу и Шерлоку, Стелла вместе с ней вышла из буфета.

— Что ж, мисс Коулсон, я думаю, пока разговоров будет достаточно, — обратился к Маргарет Грег. — Мы будем на связи. И, пожалуйста, если у вас появятся какие-то дополнительные соображения, или вы что-нибудь вспомните — позвоните кому-нибудь из нас, хорошо?

— Хорошо, — кивнула Маргарет и встала. — Большое спасибо, инспектор Лестрейд, мистер Холмс.

— Не за что, — сказал Грег. — Мы всего лишь делаем свою работу.

Попрощавшись с мисс Коулсон, инспектор и детектив вышли в фойе.

— Нужно будет осмотреть квартиру убитого, — сказал Грег. — Ты со мной?

— Да, — Шерлок кивнул, доставая мобильный телефон. — Только сначала договорюсь о вскрытии.

— А что с ним не так? — Грег наморщил лоб.

— Ничего. Просто в этом деле, инспектор, мне понадобится мой патологоанатом, — ответил Шерлок, набирая номер брата.

* * *

Поскольку подготовка к вскрытию сопровождалась определёнными процедурами и занимала время, для начала Шерлок и Грег отправились на квартиру Уильяма Додда. Убитый охранник был бездетным вдовцом и жил в тесной квартирке довольно далеко от места работы. Поднявшись на пятый этаж пешком (лифт в подъезде предсказуемо не работал), оба детектива слегка запыхались, что вызвало у Шерлока новый прилив раздражения — он не любил искать улики и вещественные доказательства с языком на плече.

Одного беглого взгляда на дверь в квартиру, однако, было достаточно, чтобы Шерлок забыл о только что перенесённых неудобствах.

— Судя по всему, ключи нам всё-таки не понадобятся, — тихо сказал он.

Грег, уже собиравшийся было достать позаимствованную у убитого связку ключей, проследив за взглядом коллеги, наморщил лоб.

Дверь в квартиру была закрыта, но не заперта. Шерлок повернул ручку и потянул её на себя, и перед ними возникла тесная прихожая, а в нос ударил слегка затхлый запах жилища старого небогатого человека.

— Неужели снова взлом?.. — пробормотал инспектор, склоняясь к замку.

— И ещё более профессиональный, — заметил Шерлок, окидывая дверь быстрым взглядом. Поскольку замок в квартире был один и весьма примитивный, открыть его можно было с помощью простой шпильки или пластиковой карты — сам Шерлок провозился бы не более трёх минут.

Медленно пройдя в квартиру, он остановился. С самого утра он находился в постоянном напряжении, как дикая кошка, готовая к прыжку, и сейчас его рефлексы обострились ещё сильнее. Шерлок кожей почувствовал, что в квартиру проник кто-то посторонний, будто его присутствие обрело бестелесную форму и осело на мебели, стенах, пропитало собой воздух. В данный момент он не видел никаких материальных доказательств, но его инстинкты всегда работали на опережение. За все эти годы ему пора было уже привыкнуть к этому, но всё равно порой его обострённое чутьё заставало врасплох его самого.

В квартире было две комнаты, крохотная кухня и ещё более крохотная ванная. Из прихожей было два шага до гостиной, обставленной скромно (если не сказать бедно), но очень аккуратно. Мебели явно больше двадцати лет, старый телевизор, полка с книгами, несколько фотографий на журнальном столике. Шерлок наклонился ниже, чтобы лучше их рассмотреть. Предсказуемо почти все они изображали жену покойного или их вдвоём. Только на одном снимке, судя по возрасту Додда, сделанном лет пятнадцать-двадцать назад, он стоял в компании примерно десяти человек, с улыбкой глядящих в камеру. Шерлок сразу же понял, что фото было сделано в фойе Бернард-холла, но эти люди не могли быть музыкантами оркестра имени Пёрселла. Спустя несколько секунд изучения фотографии он узнал миссис Мабли, но все остальные были ему незнакомы.

— Можно будет позаимствовать? — он повернулся к Лестрейду, указывая на фото.

— Если я скажу нет, это что-то изменит? — задался тот философским вопросом, после чего с досадой пожал плечами. — Можешь не отвечать, это я так… — он достал из кармана заранее приготовленный пластиковый пакет, чтобы забрать фото.

Шерлок ещё раз бегло осмотрел комнату. Больше в ней не было ничего примечательного. К тому же, было очевидно, что вторгнувшийся в квартиру незнакомец, кем бы он ни был, гостиной не заинтересовался — а значит, им нужно было проверить спальню.

Она была обставлена столь же скромно, но вот следы беспорядка, оставленные посторонним, в ней были заметны невооружённым взглядом. Смятое покрывало на постели, не закрытая до конца дверца прикроватной тумбочки. Шерлок подошёл к комоду и, выдвинув два ящика, увидел, что бельё было перетряхнуто. Однако самое важное свидетельство представлял собой письменный стол, стоявший у окна рядом с книжной полкой.

На столе не было никаких бумаг, но Шерлок сразу же понял, что недавно на него впопыхах что-то складывали — письменные принадлежности вкривь и вкось лежали по углам, а карандашница была опрокинута. К тому же стул, стоящий рядом, не был задвинут, а стоял слегка повёрнутым в противоположную от стола сторону.

— Так, и что же ты искал?.. — пробормотал Шерлок, садясь за стол и выдвигая по очереди его ящики.

Ответ пришёл сам собой. Только бумаги из верхнего ящика выглядели так, будто бы их недавно в спешке перебирали. Личные документы, договор собственности на квартиру, несколько страховок и…

— Любопытно, весьма любопытно, — Шерлок откинулся на спинку стула.

Лестрейд, до того проводивший собственные наблюдения, подошёл ближе и заглянул ему через плечо.

— Ничего себе!.. — он тихо присвистнул. — Так выходит, Додд болел?..

— Рак на четвёртой стадии, инспектор, — Шерлок прищурился, будто напряжённо о чём-то размышляя. — Я бы сказал, что он умирал.

— И никто в оркестре об этом не знал? — в голосе Грега послышалось недоверие. — Вряд ли они бы позволили ему работать, если бы…

— Ой, да я тебя умоляю! — Шерлок резко встал, раздражённо взмахивая руками. — Ты же знаешь, какие в этой стране проблемы с лечением онкологии! Если у тебя есть средства, тебе повезло. Если нет — будь добр выкручиваться сам. Видишь, здесь подробно расписано, какое лечение было ему доступно, — он переворошил несколько бумаг. — Бедняга просто доживал свои дни. Если бы кто-то в оркестре узнал о его болезни, его бы направили домой, и здесь уныние убило бы его в сто раз быстрее.

— Наверное, — проговорил Грег. Не совсем привычно было слышать столь прочувственные речи от Шерлока, и детектив это понял.

— В любом случае, это ставит перед нами ещё больше вопросов, чем раньше, — бросил он, собирая бумаги и кладя их на место.

Грег вздохнул. Ему не хотелось опять выглядеть тупым, но за годы совместной работы с Шерлоком он усвоил одно правило: если есть сомнения, высказывай их сразу же — так получишь шанс прояснить хоть что-то.

— А если дело было так: преступник проник в квартиру Додда, желая что-то у него украсть, но не нашёл того, что искал, направился в театр, убил его и забрал искомое?

— Ага, попутно намалевав злобную надпись в гримёрке Маргарет Коулсон и оставив там пять засушенных цветов, — желчно парировал Шерлок.

Грег прикусил губу.

— К тому же это противоречит совершенно очевидному факту знакомства преступника и жертвы, — продолжил детектив-консультант уже не столь эмоционально. — Если убийца лично знал Додда, почему он не пришёл к нему в гости и не убил его здесь? Это было бы гораздо проще. Тело не нашли бы, пока оно не начало разлагаться, да и записи с камер наблюдения не пришлось бы стирать.

— Ну тогда я не понимаю, какая вообще здесь связь, — Грег в изнеможении потёр лоб.

— Связь можно найти, если зайти с другого конца, — Шерлок снова нахмурился. — Ты полагаешь, что преступник совершил взлом до того, как отправился в Бернард-холл. А если это произошло позже?

Нельзя было не признать, что это предположение застало Грега врасплох.

— Ну… — пробормотал он, изо всех сил стараясь думать — ему даже показалось, что у него из ушей пошёл пар. — Это могло бы означать, что преступник, встретившись с Доддом в театре, узнал что-то такое, что заставило его искать в его квартире какие-то… сведения?

— Не какие-то, инспектор, а очень определённые, — Шерлок кивнул в сторону бумаг.

Грег с непониманием на него воззрился.

— Но зачем убийце информация о том, что Додд болел? — проговорил он. — Неужели чтобы облегчить душу? И почему он тогда не забрал ключи, чтобы без всяких проблем зайти в квартиру?

— Вот именно, Грег, вот именно, — Шерлок спрятал руки в карманы, поворачиваясь к выходу. — Я же сказал, что вопросов у нас стало ещё больше.

Появившись спустя час в морге больницы Святого Варфоломея, Шерлок почувствовал такое сильное дежавю, что на секунду ему стало не по себе. Казалось, только вчера он корпел в лаборатории над микроскопом, пытаясь понять, где Мориарти спрятал похищенных детей, а Молли, которую он бессовестным образом лишил обеда, покорно выполняла очередную его прихоть. Но с того момента прошло уже, наверное, целых две вечности, он давно одолел Мориарти и успел постареть от пережитых тревог, а Молли повзрослела и стала женой его брата, которая точно не позволит просто так собой помыкать.

— Спасибо, что согласилась прийти, — осторожно сказал Шерлок вместо приветствия, глядя, как Молли надевает халат и перчатки. — Ты же понимаешь, случай исключительный, и…

— Можешь не объяснять, — отозвалась Молли. Шерлок видел, что в её глазах была лёгкая тревога. — Я не представляю, как мисс Коулсон справляется. Ведь наверняка целью была она? — Молли посмотрела на Шерлока.

— Честно говоря, всё слишком запутанно, чтобы делать предположения, — уклончиво ответил он. — Пока я просто хочу понять, что даст вскрытие.

— Хорошо, — коротко кивнула Молли. — Тогда надевай, — она протянула ему халат. Без возражений Шерлок снял пальто, шарф и перчатки и накинул на плечи поданный невесткой предмет гардероба.

Когда они зашли в комнату, где их уже ждал мистер Додд, Шерлок невольно восхитился тем, что и спустя четыре года после увольнения Молли вела себя и действовала как профессионал, будто бы её последнее вскрытие было буквально вчера. Без всяких лишних эмоций она убрала простыню и внимательно осмотрела тело.

— Травмы головы, — сказала она скорее себе, чем Шерлоку, сосредоточенно изучая повреждения на затылке Додда. — Судя по их характеру, нанесены тупым тяжёлым предметом, все как в той поговорке... По всей видимости, ударов было два, не больше, — она сделала шаг в сторону, переходя к колотой ране в груди. — Хм, — Молли прищурилась, внимательно её разглядывая.

— Что такое? — сразу же спросил Шерлок.

С ответом она немного помедлила, желая полностью удостовериться в увиденном.

— Очень маленькое входное отверстие, — сказала она, не поднимая головы. — Ножевые ранения выглядят совсем иначе. Я бы сказала, что удар был нанесён чем-то очень тонким и очень острым.

— Спица? — сразу же предположил Шерлок. — Или шампур?

— Покажи мне такие острые спицы… — пробормотала Молли. — Ладно, не будем гадать, — она выпрямилась. — Посмотрим, что покажет вскрытие.

Несмотря на то, что Шерлок привык лицезреть многие непривлекательные вещи, он всё-таки был рад, что не стал обедать перед вскрытием — в конце концов, наблюдение за подобным процессом всегда было сопряжено с возникновением определённых ассоциаций. Зато Молли проделала свою работу так быстро и профессионально, будто по-прежнему только этим и занималась.

— Что ж, могу сказать, что смерть наступила в результате нанесения жертве удара длинным острым предметом, насквозь проткнувшим сердце, — снова закрыв труп простынёй, она стянула перчатки и, выбросив их в мусорную корзину, отправилась мыть руки. — По всей видимости, убийца очень хорошо знаком с анатомией.

Шерлок наморщил лоб.

— Об этом говорит характер нанесённого удара?

— Ага, — Молли взяла полотенце, тщательно вытирая руки. — Если бы не вся эта ситуация, я бы даже восхитилась. Мгновенная смерть с одного удара — многие ли на такое способны?

— А как же травмы головы? — не без недоверия напомнил ей Шерлок.

— Ах да, травмы головы. Они были нанесены с очень близкого расстояния, — Молли повесила полотенце и встала за спиной у Шерлока. — Два удара по голове дезориентировали жертву, — она изобразила свои действия, — а потом — острая спица под рёбра, и всё, — она чуть наклонилась, так, что её левая ладонь оказалась под его левой рукой.

— Понятно, — медленно сказал Шерлок. — А удары по голове — получается, они были нанесены сверху?

— Не думаю, — Молли помотала головой. — Скорее сбоку.

— Ясно, — проговорил Шерлок. Если бы убийца был выше Додда, он определённо бил бы сверху — и в таком случае ему пришлось бы нагнуться, чтобы проткнуть его слева. Интересно…

— У него был рак, — Шерлок повернулся к невестке.

В её глазах мелькнуло сожаление.

— Да, и уже на поздней стадии. Я думаю, он держался из последних сил — такие боли очень сложно заглушать, — сказала она. — Хотя, конечно, бывает по-разному. Некоторые до последнего ничего не чувствуют — поэтому так важно вовремя диагностировать болезнь.

— Понятно, — промолвил Шерлок.

Они вернулись в лабораторию.

— Скажи, а каково приблизительное время смерти? — Шерлок снял халат и повесил его на крючок.

— По всей видимости, он умер около двенадцати часов назад, — прикинула Молли. — Я бы сказала, что это было ещё вчера, между одиннадцатью и двенадцатью вечера.

— Что ж, я так и думал, — Шерлок кивнул. — Это означает, что у нашего драгоценного Скотланд-Ярда не будет повода докопаться до мисс Коулсон — у неё есть алиби.

Глаза Молли слегка округлились.

— Я не думаю, что они будут её подозревать, — она наморщила лоб. — Или?..

— Ну, всё-таки тело нашли в её гримёрке, — заметил Шерлок. — Значит, её бы Додд пустил туда без всяких вопросов, — он помолчал. — А впрочем, не будем зря спекулировать. Скажи мне лучше, известно ли тебе, что это такое, — он достал из кармана пластиковый пакет, в котором лежал засушенный бутон розы.

Повесив на место халат, Молли взяла у деверя пакет.

— Ничего себе! — воскликнула она, как только разглядела розу поближе. — Где ты это взял? — с воодушевлением поинтересовалась она.

— На месте преступления, — осторожно проговорил Шерлок. — Убийца оставил пять таких бутонов. А почему ты…

— Шерлок, это роза Осирия — её очень сложно вывести, — Молли поднесла пакет к свету. — Видишь, у неё разноцветные лепестки — бордовые и белые? Я уже давно мечтаю купить такую, попробовать вырастить, но всё боюсь. Майкрофт обещал подарить мне её на день рождения, она довольно дорогая. Мистер Джереми Харкнесс, близкий друг мистера Миллера, вырастил в своей оранжерее уже несколько кустов. Вчера он дал мне пару советов — возможно, у меня всё-таки получится.

— Подожди-ка, — Шерлок напряжённо на неё посмотрел. — Мистер Харкнесс?..

— Ну да, — подтвердила Молли. — Он один из самых известных лондонских садовников. Я слышала, у него несколько раз покупали цветы члены королевской семьи.

— Вот как? Любопытно… — проговорил Шерлок. Он забрал у Молли пакет и вернул его в карман. — Очень любопытно…

Молли внимательно на него посмотрела, но решила, видимо, не развивать эту тему. Вместо этого она сказала:

— Уильям говорит, ты хотел убедить Майкрофта в том, что ему можно позволить покататься на пони.

— Так и говорит? — уточнил Шерлок не без интереса. — «Хотел убедить»?

Молли закатила глаза.

— Ты же знаешь, о чём я. Он очень волнуется, что не сможет покататься, и ему нужна твоя поддержка.

— А ты? — молвил Шерлок. — Ты что думаешь — он уже достаточно взрослый?

— Конечно, нет, — Молли вздохнула, завязывая на шее тёплый шарф. — Но ему это нужно, и я не хочу, чтобы он думал, что мы его чего-то лишаем. Особенно сейчас, когда Майкрофт стоит в шаге от того, чтобы признать целесообразность его отправки в садик.

Брови Шерлока поползли вверх.

— В садик? — повторил он. — Ты сейчас серьёзно?

— Ну, это не совсем садик — скорее мини-школа для одарённых малышей. Сначала Майкрофт был категорически против, но Уильям растёт, и ему нужно куда-то выплёскивать свою неуёмную энергию. Я думаю, решающим аргументом для твоего брата стал недавний случай, когда Уильям слепил из пластилина Букингемский дворец и решил поселить туда своих пластмассовых животных.

— Иронично… — пробормотал Шерлок.

— Вот-вот, и я о том же, — Молли рассмеялась. — Так или иначе, Майкрофт постепенно созревает для того, чтобы согласиться с моей идеей. Несколько часов вне дома пойдут Уильяму на пользу. В конце концов, попробовать всегда можно — если что-то пойдёт не так, мы просто заберём его домой.

— Логично, — согласился Шерлок. Они вышли из лаборатории, и Молли закрыла её на ключ.

— Так что, я думаю, твоё присутствие в любом случае разрядит обстановку, — она дёрнула дверь, проверяя, закрыта ли она, и они пошли по коридору. — Только, пожалуйста, не говори Майкрофту о садике. Ему нужно верить в то, что он сам принял это непростое решение.

— Знакомая история, — усмехнулся Шерлок. — Что ж, я думаю, что смогу выбраться. Завтра я хочу поприсутствовать на допросах, но выходные должны быть свободны.

— На допросах? — переспросила Молли. — Тебя же они раздражают.

— Знаю, — Шерлок поджал губы и нажал на кнопку вызова лифта. — Но что-то мне подсказывает, что в данном случае из них можно будет извлечь нечто полезное.

* * *

Вернувшись домой после вскрытия, Шерлок, машинально проглотив подготовленный миссис Хадсон обед и вполуха выслушав её причитания, связанные с его новым расследованием (конечно, она уже ввела сама себя в курс дела, связавшись с Лестрейдами — да и в новостях сказали о случившемся пару слов), поднялся к себе и начал освобождать место на стене, бросая ненужные бумаги прямо на пол. Затем, заварив чашку крепкого кофе (слабоватая замена табаку, но всё же лучше, чем ничего), он устроился на диване с ноутбуком и погрузился в пучину Всемирной сети, взявшись за сбор первичной информации о тех, кого Стелла Лестрейд должна была внести в свой список подозреваемых.

Вообще-то, думал Шерлок, изучая материалы социальных сетей и делая мысленные — и не только — заметки, подобные дела не были его коньком. В конце концов, он ведь совсем не был похож на тех телевизионных детективов, маленького бельгийца с тараканьими усами и старушку, постоянно менявшую своё обличье, что так любили копаться в грязном белье всяких проходимцев и дам полусвета — а что-то подсказывало ему, что дело об убийстве Уильяма Додда потребует от него именно этого. С другой стороны, несмотря на данное обстоятельство, Шерлока всё равно притягивал этот случай, и он знал причину — его всегда манили загадки, а в этом деле их было предостаточно. И что-то подсказывало Шерлоку, что в ходе расследования он столкнётся ещё со множеством сюрпризов.

На следующий день ровно в десять утра он зашёл в кабинет инспектора Лестрейд в Скотланд-Ярде, где уже находилась мисс Коулсон. Шерлоку сразу же бросилось в глаза, что она по-прежнему выглядела бледнее обычного, но в остальном была довольно сдержанной. На её фоне обычно спокойная Стелла показалась ему гораздо более эмоциональной, что, конечно, было преувеличением.

— Мистер Холмс, — кивнула в знак приветствия Маргарет.

— Мисс Коулсон, Стелла, — поздоровался с дамами Шерлок. — Сколько вы сегодня будете мучить народ, инспектор?

— Не так долго, как мне бы хотелось, — не обидевшись на ремарку, Стелла пожала плечами. — Миссис Мабли составила довольно подробный список, но мы с Грегом сочли, что опрос всех подряд будет равнозначен тыканью пальцем в небо. Всё равно убийца, кем бы он ни был, уже успел затаиться, так что лучше собрать побольше основополагающей информации, а потом приниматься за расширение круга подозреваемых. Если, конечно, таковое понадобится, — добавила она.

— Здравая мысль, — согласился Шерлок. — Так кто же у нас сегодня?

— Кроме мисс Коулсон, — Стелла бросила на скрипачку быстрый взгляд, прежде чем достать из ящика стола папку с бумагами, — мы пригласили миссис Мабли, мистера Миллера, мистера Гардинера — это дирижёр оркестра, но, я думаю, ты и так это знаешь. А еще нас должны посетить мистер Рональд Эванс, который занимал должность первой скрипки до мисс Коулсон, и мисс Виолетта Торникрофт, виолончелистка. Она подруга мисс Коулсон.

— Ясно, — машинально сказал Шерлок. — Что ж, тогда, может быть, начнём?

— Конечно, — Стелла жестом пригласила его сесть на стул, стоящий сбоку, чуть в отдалении от её стола, и, разложив несколько бумаг, взяла ручку и блокнот. Мисс Коулсон, сидящая напротив неё, проследила за её движениями и спокойно на неё посмотрела, ожидая вопросов.

— Мисс Коулсон, — закинув ногу на ногу, Стелла чуть подалась вперёд, — вчера вы сказали, что в среду покинули концертный зал около девяти часов вечера. Когда вы вернулись домой?

— Около двенадцати ночи, — голос Маргарет прозвучал ровно — если она и волновалась, он этого не выдавал.

— После концерта вы сразу же поехали домой?

— Нет, я пошла поужинать.

— Вы были одна?

Маргарет слегка помедлила.

— Нет, — тихо проговорила она.

Шерлок отчего-то почувствовал себя не в своей тарелке.

— Вы были с вашей подругой? — продолжала Стелла.

— Нет, — Маргарет покачала головой, после чего последовала небольшая заминка. — Я…

— Мисс Коулсон была со мной, — прервал её Шерлок.

Стелла не без удивления повернулась в его сторону.

— С тобой? — повторила она, как бы желая удостовериться.

Шерлок выдержал паузу, будто взвешивая свои слова.

— Меня заинтересовал инструмент, на котором играла на концерте мисс Коулсон, и мы разговорились, после чего сходили… поужинать, — слово прозвучало как-то странно, и, чтобы побыстрее о нём забыть, он назвал кафе. — Оттуда мы вышли, кажется, в четверть двенадцатого. Я проводил мисс Коулсон до метро, после чего взял такси и поехал домой.

— Ясно, — проговорила Стелла, вновь поворачиваясь в сторону Маргарет. — Понятно. Что ж, это весьма важная информация, — она сделала пометку в блокноте, после чего вновь подняла глаза на Маргарет. — Миссис Мабли сказала мне вчера, что существует всего два экземпляра ключей от вашей гримёрки в Бернард-холле — один хранился у вас, другой — у смотрителя. Я так понимаю, ваш ключ не пропал?

— Нет, — мисс Коулсон покачала головой. — Он у меня с собой, я могу показать, если нужно.

— Нет, в этом нет необходимости, — Стелла снова сделала пометку. — Скажите, мисс Коулсон, у вас есть предположения насчет того, кто мог бы совершить подобный поступок по отношению к вам?

— По отношению ко мне? — повторила Маргарет. — Мне казалось, вы расследуете убийство мистера Додда.

— Верно, однако мы не можем игнорировать сопутствующие факторы. Надпись на стене и пять бутонов роз — это явно дело рук человека, который питает к вам… особые чувства, вы не находите?

Маргарет поджала губы, и Шерлок увидел, как она подавляет в себе эмоции, но каков был их характер, он определить не мог.

— Я не могу судить, инспектор, — сказала она. — В моём окружении я никогда не сталкивалась с людьми, которые, судя по тому, что я о них знаю, могли бы совершить подобное. К тому же, не станете же вы утверждать, что мистер Додд пал жертвой ненависти убийцы ко мне, что косвенно… — она не договорила и как-то слишком резко опустила глаза.

Взгляд Стеллы смягчился.

— Мисс Коулсон, никто не обвиняет вас в случившемся, — проговорила она. — Однако, если есть какая-то информация, известная вам, что даст какую-либо зацепку, мы будем очень признательны, если вы ею поделитесь.

Не поднимая головы, Маргарет повела плечами.

— Я не знаю, инспектор, — тихо сказала она. — У меня никогда не было врагов, и я… — она снова замолчала.

— Вы боитесь говорить, потому что это может навлечь подозрения на ваших коллег, — негромко сказал Шерлок.

Маргарет вскинула голову, и впервые он увидел, как она вспыхнула, будто бы от негодования.

— Я ничего не боюсь, мистер Холмс, — её голос прозвучал резко. — Я просто пытаюсь смириться с тем, что по моей вине убили человека.

— По вашей вине? — повторил он. — Значит, вы полагаете, что Додда убили из-за вас?

— Мистер Холмс… — в голосе Стеллы прозвучало предупреждение.

— Полагать — не моя работа, мистер Холмс, а ваша и ваших коллег. С меня вполне достаточно и того, что хороший человек оказался в ненужное время в ненужном месте и погиб.

— Он бы и так вскоре умер, — Шерлок внимательно на неё посмотрел. — У него был рак четвёртой стадии.

Глаза Маргарет расширились.

— Что?.. — проронила она.

— О, вы не знали, — бесстрастно заметил Шерлок. — По всей видимости, как и все ваши коллеги.

— Мистер Холмс, позвольте… — голос Стеллы слегка усилился, но договорить она не успела — её перебила Маргарет.

— Болел ли мистер Додд, или нет, это не отменяет того, что он был хорошим человеком, который всегда был добр ко всем нам, — её голос слегка дрогнул, но ей удалось взять себя в руки. — Он всегда принимал близко к сердцу дела оркестра. Мне очень жаль, что он погиб, но я не знаю, как я могла стать причиной его смерти.

— Ясно, — коротко сказал Шерлок. Он уже было открыл рот, чтобы задать новый вопрос, как Стелла приподняла ладонь и выразительно на него посмотрела.

— Я была бы очень вам признательна, мистер Холмс — она сделала акцент на его имени, — если бы вы вступали в дискуссию в более подходящие моменты.

— Я… — начал было Шерлок.

— Вы помогаете, да, но допрос здесь веду я, так что будьте добры следовать протоколу, — Стелла пресекла дальнейшие прения и перевела взгляд на Маргарет. — Прошу прощения, мисс Коулсон.

На это она ничего не ответила, и почему-то из-за её молчания Шерлок почувствовал беспокойство. Несколько секунд оно было настолько сильным, что он даже пропустил мимо ушей следующие вопросы Стеллы. Когда он снова обратил внимание на допрос, тот уже подошёл к концу.

— Что ж, мисс Коулсон, я благодарю вас за сотрудничество, — Стелла встала, и Маргарет последовала её примеру, после чего они пожали друг другу руки. — Если вы что-то вспомните, моя визитка у вас. Когда мы продвинемся в расследовании, мы обязательно вам сообщим. А пока рекомендую вам соблюдать осторожность.

— Благодарю, инспектор, — кивнула Маргарет, после чего повернулась к Шерлоку. — Всего хорошего, мистер Холмс.

— До свидания, мисс Коулсон, — отозвался он. Она посмотрела на него своим обычным спокойным взглядом, но на этот раз Шерлок разглядел в нём что-то ещё, и это совсем ему не понравилось, так что, когда она ушла, он почувствовал в груди какую-то незавершённость, будто бы их разговор оборвался, не придя к логическому концу.

Стараясь запрятать это чувство как можно дальше (что-то подсказывало Шерлоку, что в данный момент он будет не в состоянии его удалить), он решил полностью отрешиться от ненужных впечатлений и сосредоточиться на допросе — тем более, что его дальнейшее развитие вполне этому благоприятствовало.

Следующим собеседником Стеллы стал Артур Миллер. Конечно, как и предполагал Шерлок, худрук оркестра имени Пёрселла явился в Скотланд-Ярд в весьма дорогом цветастом костюме-тройке, лакированных ботинках и прескверном расположении духа. На Стеллу и Шерлока он посмотрел так, будто бы это они были повинны в случившемся, и детектив-консультант подспудно ожидал, что эксцентричный музыкант вот-вот разразится потоком витиеватых французских ругательств.

— Не понимаю, какой смысл было вызывать на допрос меня! — воскликнул он, едва Стелла пригласила его сесть. — У меня есть алиби, подтвердить которое могут сотни людей! Это ещё не говоря о том, что у меня не было никакого мотива убивать несчастного Уильяма!

— Мистер Миллер, — Стелла не обратила на его слова никакого внимания, — скажите пожалуйста, чем вы руководствовались, назначая Маргарет Коулсон на должность первой скрипки вашего оркестра?

Вопрос явно застал его врасплох, но Миллер очень быстро вернул себе контроль над ситуацией и, скривившись, парировал:

— А, так вы решили пристать к бедной девочке? Что-то мне подсказывает, что…

— Мистер Миллер, отвечайте на вопрос, — спокойно прервала его Стелла.

Музыкант негодующе фыркнул, но подчинился.

— Маргарет великолепная скрипачка, — на этих словах он гордо подбоченился, будто это было его личным достижением. — Помяните моё слово: когда-нибудь она последует моему совету и уедет в Америку делать сольную карьеру. Она создана для музыки, таких людей бывает один на миллион.

— У неё были враги? — спросила Стелла.

— А у кого в искусстве их нет? — Миллер снова фыркнул. — Конечно, она может их не замечать — она очень добрая девочка, благослови её Бог — но ведь в нашей профессии всё делается исподтишка. Кто угодно мог написать в её гримёрке подобную… нелепицу! — он брезгливо поморщился.

— Вряд ли это был кто угодно, — заметила Стелла. — Возможно, есть вполне конкретные люди, которые могли неверно интерпретировать ваши… взаимоотношения.

Миллер чуть не подпрыгнул на месте.

— Моя дорогая, о чём вы только говорите! — он взмахнул руками. — Не хотите ли вы сказать, что я позволял себе флиртовать с музыкантами или выходить за рамки чисто дружеских отношений! Я никогда бы не позволил себе так поступить с моими близкими!

— Кстати, о близких, — Шерлок поднялся со своего места и, достав из кармана пластиковый пакет с засушенным цветком, положил его на стол перед Миллером. — Узнаёте?

Наморщив лоб, тот взял пакет своими длинными пальцами и, слегка сощурившись, присмотрелся к цветку.

— Роза Осирия, — проговорил он. — Джереми вывел уже несколько кустов. Подождите-ка, — осознание появилось у него на лице, и он слегка покраснел от гнева. — Вы что, хотите сказать…

— Я ничего не хочу сказать, — Шерлок забрал у него пакет и вернулся на место. — Это вы мне скажите.

Миллер пронзил его убийственным взглядом.

— Это полный абсурд! Вы просто не знаете, о чём говорите! Джереми не способен на убийство, он и мухи не обидит!

— Охотно верю, — Шерлок сузил глаза, пристально смотря на музыканта. — Но, может быть, мистер Миллер, вы всё-таки наконец-то начнёте задавать себе правильные вопросы и подумаете, кто бы захотел так вас подставить?

Краска постепенно отхлынула от лица Миллера, и на её место пришла неестественная бледность — совсем как у Маргарет Коулсон. Он поджал губы и несколько секунд ничего не говорил, размышляя.

— Мне… Мне надо подумать, — сказал, наконец, он. От прежнего раздражения не осталось и следа — теперь он выглядел встревоженным. — Я… Я должен во всём разобраться, это… это просто нелепица какая-то…

— Мы понимаем, мистер Миллер, — негромко сказала Стелла. — Поэтому, если вы не возражаете, какое-то время нам с вами придётся оставаться в контакте.

Музыкант неуверенно кивнул, и на этом допрос закончился.

Следующей кабинет инспектора Лестрейд посетила миссис Мабли. Поскольку с ней уже успели основательно побеседовать вчера, Шерлок сразу же перешёл к делу.

— Миссис Мабли, скажите, когда была сделана эта фотография? — он положил перед ней снимок, который забрал из квартиры Додда.

Бухгалтер слегка наморщила лоб, вспоминая, но в остальном её лицо оставалось бесстрастным.

— Я думаю, мистер Холмс, это было чуть больше двадцати лет назад, — она внимательнее присмотрелась к фотографии. — Это Бернард-холл, и… Да, я думаю, это была «Летучая мышь», — она подняла глаза на Шерлока.

— «Летучая мышь»? — переспросил он.

— Да, это был спектакль одной театральной труппы, она уже давно распущена… — миссис Мабли снова опустила глаза на фото. — Они стали первыми арендаторами Бернард-холла после его десятилетнего запустения. Я тогда только вернулась к работе после рождения сына, и у них как раз открылась вакансия.

— Как называлась труппа? — спросил Шерлок.

— «Бурлеск». Они специализировались на мюзиклах второй половины XIX-го века и belle époque*. «Летучая мышь» была их коронным спектаклем. Если мне не изменяет память, это фото было сделано после первой недели показа. Мы тогда довольно шумно её отметили и сделали несколько снимков. Здесь изображен технический персонал — они не были связаны с искусством, но обеспечивали функционирование труппы.

— И мистер Додд в том числе, — задумчиво проговорила Стелла. — Он начал работать одновременно с вами?

— Да, — кивнула миссис Мабли.

— Почему, как вы думаете, он выбрал именно это фото? — прищурился Шерлок.

Она пожала плечами.

— Не могу сказать. Мы с ним знали друг друга много лет, но никогда не были особенно близки. Я помню, что ему очень нравилась эта труппа, он любил мюзиклы.

— Понятно, — протянул Шерлок. — Когда «Бурлеск» прекратил арендовать Бернард-холл?

— Спустя пять лет после того, как было сделано это фото, — сказала миссис Мабли. — Труппа была распущена.

— Почему?

— Насколько я помню, они начали испытывать определённые финансовые затруднения. К тому же, сразу три ведущие солистки объявили о своём уходе.

— По какой причине? — нахмурилась Стелла.

— Откуда же мне знать, инспектор? — миссис Мабли загадочно на неё посмотрела. — Я не вмешивалась в эти закулисные интриги.

Что-то в её словах вызвало у Шерлока беспокойство, но он решил пока не думать об этом и вместо этого спросил:

— Значит, миссис Мабли, вы не представляете, кто мог бы, скажем так, «интриговать» против Уильяма Додда и Маргарет Коулсон?

Она усмехнулась.

— Мистер Холмс, я не могу вообразить, чтобы у мистера Додда были какие-то враги. Насколько я знаю, он всю жизнь прожил тихо и незаметно и вряд ли перешёл кому-то дорогу. Что же касается мисс Коулсон — да, музыкальный мир жесток. Я вполне допускаю существование какого-то психопата, кто мог бы так поступить, но им может быть любой человек. Вспомните хотя бы тот случай с платьем Моники Беллуччи, искромсанным на кусочки.

Шерлок с непониманием посмотрел на Стеллу.

— Это актриса, которая стала жертвой сталкера, — пояснила она. — Что ж, миссис Мабли, благодарим за сотрудничество. Если что-то прояснится, мы вам позвоним.

Отпустив миссис Мабли, Стелла предложила Шерлоку выпить кофе. Он отказался, и на какое-то время она оставила его в одиночестве. Получив возможность проанализировать новую информацию, он соединил вместе кончики пальцев и закрыл глаза. В подобных делах вокруг него всегда роилось множество ненужных фактов, и только здравый смысл — и интуиция — могли помочь ему отделить зёрна от плевелов. Сейчас Шерлок знал наверняка одно: Уильям Додд, как и сказала Маргарет, действительно оказался в ненужное время в ненужном месте, так что приоритет необходимо было отдать надписи и цветам. Однако то обстоятельство, что он сам впустил в театр убийцу, не давало Шерлоку покоя. Что-то здесь было не так…

— Не понимаю, зачем вы вызвали на допрос меня.

Александр Гардинер, дирижёр оркестра имени Пёрселла, по какой-то причине сейчас ещё больше напомнил Шерлоку гороховый стручок, несмотря на свой чёрный костюм-двойку и белую рубашку на запонках. Возможно, дело было в том, что от напряжения и плохо скрываемого недовольства его голос стал каким-то особенно скрипучим.

— Вы хорошо знали отца Маргарет Коулсон, — на сей раз Шерлок полностью проигнорировал просьбу Стеллы о субординации, самостоятельно начав допрос. — Не можете рассказать об этом поподробнее?

Дирижёр сложил в замок свои длинные пальцы и заговорил, почти не разжимая губ:

— С Филом Коулсоном я познакомился задолго до того, как он удочерил Маргарет. Он был старше меня на пять лет. Скрипичных дел мастер. Непревзойдённый. Когда я учился, мы все настраивали у него инструменты. Я удивлялся, почему он сам не хотел стать музыкантом — у него был явный талант. Но… — Гардинер запнулся, однако затем продолжил свою довольно выверенную речь. — В юности у него была несчастная любовь. Его невеста, виолончелистка, умерла от чахотки. Он так и не сумел это преодолеть. Из-за этого музыка была для него словно помечена клеймом. Он так и не женился.

— Когда вы узнали, что он собирается удочерить девочку? — спросил Шерлок.

— В самый последний момент, когда он попросил о поручительстве, — Гардинер желчно усмехнулся. — Фил всегда был суеверным. Не хотел «каркать».

— Каким он был отцом?

Губы дирижёра дёрнулись в некоем подобии ухмылки.

— Вы задаёте слишком неделикатные вопросы, мистер Холмс.

— Это моя работа, — Шерлок не дрогнул. — И как удивительно слышать обвинения в неделикатности от человека, который способен назвать одного из самых перспективных музыкантов в стране «болваном, без толку дудящим в ведро без дна».

Гардинер фыркнул. Понятно теперь, почему они с Миллером так хорошо сработались.

На вопрос, однако, он всё же ответил.

— Фил был очень заботливым, — помедлив, проговорил он. — Всегда больше всего стремился к тому, чтобы Маргарет была счастлива. И дал ей занятие, которое этому способствовало.

— Они когда-либо ссорились?

Дирижёр помотал головой.

— Вряд ли. Маргарет была послушной дочерью. Я не общался с ними столь тесно, чтобы подмечать какие-то нюансы, но, насколько я знаю, серьёзные разногласия возникли только в конце его жизни, — он поджал губы.

— С чем они были связаны?

Складка пролегла меж длинных бровей Гардинера.

— Фил хотел, чтобы Маргарет поехала учиться в США, — сказал он. — Однако она не хотела оставить его одного. Он тогда уже заболел — умер он от рака печени, если вы ещё не знаете, — и ему требовался постоянный уход. У Маргарет были все шансы выиграть стипендию, но она не хотела оставлять его на попечение сиделки. К тому же, он тогда работал совсем мало, и, я думаю, Маргарет опасалась, что денежные затруднения возникнут в любом случае... Так или иначе, она осталась в Британии. Фила это расстроило, но она была непреклонна. Я думаю, Маргарет тогда впервые показала свой характер.

— Вот как?.. — бровь Шерлока слегка приподнялась. — Понятно…

Он замолчал, и на несколько секунд в комнате стало тихо. Кашлянув, Стелла прервала молчание:

— Мистер Гардинер, как вы думаете, у кого-то могли быть причины желать Маргарет Коулсон зла?

К её явному удивлению, дирижёр покачал головой.

— Я очень сильно в этом сомневаюсь, инспектор, — сказал он. — Написать оскорбление и оставить эти пять бутонов? Не могу себе представить, чтобы Маргарет когда-либо перешла дорогу столь экзальтированной и нестабильной личности.

— Другие считают иначе, — заметила Стелла. — Говорят про сложность жизни в «мире искусств».

— Кто вам такое сказал — мистер Миллер? — Гардинер усмехнулся. — Инспектор, мы же не в балетной сфере работаем. И не в театральной. Музыкантов и так никто не замечает, особенно когда они играют в больших оркестрах. К тому же, с развитием технологий любой самоучка получил возможность просто так обрести бешеную популярность и всенародную любовь. Откуда, по-вашему, берутся все эти бездарности?

Стелла ничего не ответила, не без улыбки делая пометку в своём блокноте. Шерлоку, напротив, улыбаться почему-то совсем не хотелось.

После ухода Гардинера должен был состояться допрос мисс Торникрофт, но, как оказалось, в коридоре вместе с ней уже ждал мистер Рональд Эванс. Вместо приветствия он сразу же заявил, что из-за неотложной репетиции они оба не могут «по полтора часа торчать тут без дела», и Стелла, уже изрядно утомлённая общением с творческими личностями, решила пойти им на уступки и побеседовать одновременно с обоими.

— Говорю сразу же: я не имею к случившемуся никакого отношения! — не дожидаясь вопроса, безапелляционно заявил мистер Эванс. — Бедного Додда, конечно, жаль, но я понятия не имею, кто мог желать ему зла!

— А кто Маргарет Коулсон мог желать зла, вы понятие имеете? — Шерлок пристально на него посмотрел.

Эванс сразу же нахохлился, из-за чего стал походить на боевого петушка. Ненавязчиво изучая его взглядом, Шерлок сразу же определил богатых родителей, частную школу и редкостную самовлюблённость. Хотя, надо признать, играл на скрипке этот разгильдяй отменно. Не так хорошо, как Маргарет, но всё же весьма искусно.

— Нечего тут делать намёки, мистер Холмс! — заявил Эванс. Вряд ли такой человек, как он, умел хорошо управлять эмоциями — а значит, можно было верить в то, что его ирония, лишь слегка приправленная возмущением, была вполне искренней. — Место первой скрипки в оркестре Пёрселла это вам не должность примы в Ковент-Гардене! К тому же, я сейчас учусь на дирижёрском. В скором времени мне вообще можно будет сменить смычок на дирижёрскую палочку.

На этих его словах мисс Торникрофт, которая явно испытывала неловкость от его слишком вызывающего поведения, слегка поджала губы.

— Будем уповать на это всем сердцем, — отозвался Шерлок, чем вызвал недовольство Эванса. Обращать на это внимание, впрочем, в его планы не входило. — Мисс Торникрофт, вы что-то хотели сказать?.. — он вопросительно на неё посмотрел.

— Нет, мистер Холмс, я не… — забормотала виолончелистка, явно застигнутая врасплох.

— Что ж, тогда я скажу, — он перевёл взгляд на Эванса. — Как вчера стало известно инспектору Лестрейд, вы какое-то время встречались с мисс Коулсон. Это правда?

— Правда, — отчего-то эта ремарка его уязвила. — И как это связано с вашим делом? — в его голосе прозвучал вызов.

— Почему вы расстались? — прямо спросил Шерлок.

Эванс рассмеялся, хоть в его глазах и мелькнуло негодование.

— Мистер Холмс, вы вообще в своём уме? Какое дело это имеет…

— Мистер Эванс, я по опыту знаю, что скрипачам не пристало быть безнадёжно тупыми, — Шерлок по-прежнему выглядел бесстрастным. — Отвечайте на вопрос.

Внутри Эванса громко забулькала новая колкость, но, увидев выразительный взгляд Стеллы, он её проглотил.

— Если вам так интересно знать, мистер Холмс, наши отношения зашли в тупик, — язвительно проговорил он. В его глазах мелькнули недобрые огоньки. — Я не понимал, как они будут развиваться дальше, и по обоюдному согласию мы их прекратили.

Ответ прозвучал довольно расплывчато, но, увидев, как слегка покраснела на словах своего коллеги мисс Торникрофт, Шерлок сам без труда додумал всё недосказанное.

— Ясно, — сказал он. — Мисс Торникрофт, как я понимаю, вы также не представляете, кто бы мог выразить подобным образом свою неприязнь к мисс Коулсон?

Виолончелистка покачала головой.

— Нет, мистер Холмс, мне нечего добавить.

— Тогда скажите, как бы вы описали мисс Коулсон?

Боковым зрением она увидела, что этот вопрос вызвал у Стеллы лёгкое удивление. Мисс Торникрофт была первой, у кого он об этом спросил.

Помолчав несколько мгновений (было видно, что она взвешивает свой ответ), она сказала:

— Маргарет очень спокойная. Замкнутая. Добрая. Она хороший друг. И… И ещё она очень честная, — мисс Торникрофт посмотрела на Шерлока.

— Весьма лестная характеристика, — заметил тот. — А скажите, мисс Торникрофт, кроме талантливого мистера Эванса, у мисс Коулсон ещё были поклонники?

Скрипач презрительно поморщился, а виолончелистка покачала головой.

— Насколько мне известно, нет, мистер Холмс.

— Понятно. А что, по вашему мнению, она нашла в нём? — Шерлок кивнул в сторону Эванса.

Тот от негодования аж поперхнулся, словно лишившись дара речи. Мисс Торникрофт столь прямой вопрос также обескуражил, так что она замешкалась.

— Не бойтесь, ваш коллега сам настоял на совместной беседе, — ничтоже сумняшеся заметил ей Шерлок. — Но не переживайте — возможно, благодаря вам он впервые в своей жизни услышит о себе неприкрытую истину.

Эванс чуть не подскочил от возмущения и уже было открыл рот, чтобы что-то сказать, но Виолетта его опередила:

— Я думаю, мистер Холмс, Маргарет было одиноко, и она была рада поговорить о музыке с другим скрипачом. Но их отношения действительно долго бы не продлились — слишком уж разные они по характеру.

Шерлок понимающе кивнул.

— Что ж, мисс Торникрофт, это весьма исчерпывающий ответ, благодарю. Больше у меня вопросов нет, — он перевёл взгляд на Стеллу, и та, вздохнув, закончила беседу. Уходя, мистер Эванс испепелил Шерлока уничижающим взглядом, но тот даже не шелохнулся — он не привык тратить энергию на скучных недалёких людей.

— Мистер Холмс, могу поздравить — сегодня вы были на высоте, — заметила ему Стелла, когда дверь за музыкантами закрылась. — Не хотите поступить в штат?

Шерлок насторожился.

— Это ещё зачем?

— Мастерски выбиваете разрозненную информацию, — Стелла спрятала в ящик стола свой блокнот и откинулась на спинку стула. — Хаотично, но зато весело.

— Это как посмотреть, — Шерлок ещё раз мысленно прокрутил в голове достижения сегодняшнего дня. — Самую ценную информацию каждый из них выдал, даже не подозревая об этом, но это ты и так поняла.

Стелла не стала комментировать его последнюю реплику и просто высказала собственное мнение:

— Мне кажется, совершенно точно одно: никто из них не убивал Додда. Если судить по отчёту Молли, миссис Мабли и мисс Торникрофт для этого слишком тщедушны, Миллер и Эванс ни черта не смыслят в анатомии, а Гардинер не умеет притворяться.

«Никто из них не умеет притворяться», — подумал про себя Шерлок, а вслух сказал:

— Я думаю, самое правильное, что мы можем сделать, это ждать следующего шага убийцы.

— Следующего шага? — Стелла нахмурилась. — Значит, ты думаешь…

— Ну конечно, — он не выдержал непонимания очевидного факта. — Пять бутонов роз, затем будет четыре, затем — три, и так далее. Это уже было — в тот раз, когда Мориарти…

И тут Шерлок осёкся. Пять бутонов роз. Пять гудков телефона.

— Мориарти? — повторила Стелла. Его замешательство она заметить не успела — незнакомая информация перекрыла восприятие.

Шерлок моргнул, приходя в себя.

— Спроси мужа, он расскажет, — с этими словами он встал, надел пальто и шарф и подошёл к двери. — Будем на связи, — оставив Стеллу в некотором недоумении, он покинул кабинет.

Примечания:

* — Belle époque (прекрасная эпоха, фр.) — термин, которым принято характеризовать период с конца XIX-го века и до начала Первой мировой войны.

Поскольку в тот же день Шерлок решил заняться одним небольшим делом, что пришло недавно на электронную почту, он посвятил этому послеобеденное время, а затем, не заезжая на Бейкер-стрит, взял такси и поехал в Бернард-холл.

Из-за вечных лондонских пробок и перманентного стремления городских властей с надобностью и без ремонтировать дорогу на самых оживлённых улицах, Шерлок, к своему немалому неудовольствию, приехал гораздо позже, чем планировал. Репетиция уже закончилась. Он не встретил ни Гардинера, ни Эванса, и даже мисс Торникрофт уже куда-то подевалась. В холле на первом этаже было пустынно и холодно. С трудом подавляя раздражение и ни на что особо не надеясь, Шерлок обратился к консьержке:

— Прошу прощения, мэм — мисс Коулсон уже уехала?

— Нет, она ещё занимается в камерном зале, — машинально ответила она, но тут же наморщила лоб. — А вы?..

— Мистер Шерлок Холмс, я занимаюсь расследованием убийства Уильяма Додда. Вы можете позвонить инспектору Лестрейду из Скотланд-Ярда, если хотите проверить информацию, — он полез было за визиткой, но это оказалось излишним.

— Что вы, я всё понимаю, — консьержка замахала руками. — Да, я помню, миссис Мабли, бухгалтер, говорила, что вы приходили утром… Третья дверь налево на втором этаже.

— Благодарю, — Шерлок склонил голову и начал подниматься по лестнице.

Дверь в камерный зал была слегка приоткрыта, и Шерлок услышал, как Маргарет играет Баха. Сейчас музыка настолько отличалась от того, что он услышал на концерте всего пару дней назад, что от неожиданности Шерлок замер, не дойдя до двери. Маргарет будто была на гране срыва: она играла очень неровно, теряя контроль над ситуацией, из-за чего раз за разом допускала ошибки. К тому же, она взяла какой-то совершенно сумасшедший темп, явно вогнавший бы в могилу лейпцигского кантора, если бы он не находился там уже более двух с половиной столетий. Пользы от такой «репетиции», конечно, не было почти никакой, поэтому Шерлок прервал её без особых сожалений.

— Чем вам не угодил Бах? — негромко спросил он, останавливаясь на пороге зала.

К его удивлению, Маргарет не вздрогнула от неожиданности и не прервала игры. Напротив, она стала более собранной и сыграла завершающий пассаж без единой помарки.

— Мистер Холмс, — она взяла скрипку и смычок в одну руку, пролистывая стоящие на пюпитре ноты. Камерный зал, в котором она занималась, в действительности был не больше гостиной в Масгрейве. Около пятидесяти стульев стояли на одном уровне, а сцена, на которой сейчас стояла Маргарет, была рассчитана самое большое на струнный квартет.

— Мисс Коулсон, я бы хотел… принести вам свои извинения, если моё поведение на допросе было неуместным, — он шагнул вперёд и сел на крайний стул в третьем ряду. За то время, что Джон вёл летопись их совместных приключений, Шерлок всё-таки сумел освоить искусство «вежливых, но ни к чему особо не обязывающих извинений», и теперь это не вызывало у него никаких проблем.

— Вам незачем извиняться, мистер Холмс. Вы всего лишь делали вашу работу, — не отрываясь от своего занятия, проговорила она. Видимо, отыскав нужный фрагмент, она снова приложила инструмент к плечу. — Вы позволите?..

— Да, конечно, — Шерлок кивнул. Маргарет, казалось, была ничуть не взволнованна его появлением и даже не спросила, зачем он пришёл. Предельно сосредоточившись, она снова заиграла.

С первых тактов Шерлок узнал «Страсти по Матфею». Он понял, что Маргарет репетировала самый конец, «Nun ist der Herr zur Ruh gebracht»*. Ему было немного непривычно слышать эту музыку без слов, но Маргарет играла столь хорошо, что они оказались не нужны. Шерлок не был большим знатоком церковной музыки, и, возможно, из-за этого отдельные нюансы от него ускользали, однако это не помешало ему почувствовать такую сильную печаль, что у него защемило сердце. Когда же Маргарет заиграла финальный хор «Wir setzen uns mit Tränen nieder»**, он понял, что она играла поминальную песнь по усопшему Уильяму Додду. Для этого она и осталась поиграть в одиночестве — так она чтила его память. Наличие невольного слушателя не помешало её замыслу — напротив, взяв эмоции под контроль, она сыграла безупречно.

— Вы чудесно играете, — промолвил Шерлок, когда она закончила.

— Спасибо, мистер Холмс, — поджав губы, она на несколько секунд отвернулась, и Шерлок понял, что она смахнула слёзы. Её отношение к случившемуся делало ей честь — в конце концов, она вряд ли знала Додда лично, так что у неё не было повода столь сильно скорбеть.

(Если, конечно, она не скрывала за этим страх за собственную жизнь).

— Могу я?.. — подойдя к сцене, Шерлок жестом указал на скрипку. Маргарет кивнула и протянула ему инструмент.

Только дотронувшись до него, Шерлок понял, что покойный мистер Коулсон был знатоком своего дела. За всю свою жизнь Шерлок перевидал множество скрипок, но с той, на которой играла мисс Коулсон, мог бы сравниться разве что Страдивари его младшей сестры. В умелых руках такой инструмент был способен издавать поистине ангельскую музыку.

— Просто смотреть нет смысла, попробуйте поиграть, — Маргарет подала ему смычок. Шерлок колебался несколько секунд, но потом понял, что не воспользоваться таким шансом было бы глупо.

Коснувшись скрипки, Шерлок невольно вздрогнул — ему почудилось, что он уже когда-то держал ее в руках. Приложив её к плечу, он сначала прочувствовал инструмент, свыкся с его запахом, в который, помимо средств для ухода за деревянным покрытием и струнами, примешался мягкий аромат духов его владелицы, и только после этого поднял смычок. Подумав о сестре, он машинально заиграл её песню. «Подул Восточный ветер, он хочет помогать. Ты ветру доверяй, он к цели приведёт».

— Очень печальная музыка, — проговорила Маргарет, когда он опустил скрипку.

— Это сестра сочинила, — Шерлок осторожно передал ей инструмент. — Замечательная скрипка. Ваш отец был настоящим мастером.

— Да, это верно, — опустив глаза, она сошла со сцены, чтобы убрать скрипку и смычок в футляр. Когда она повернулась, чтобы забрать ноты, Шерлок снова заговорил:

— Мисс Коулсон, я бы не хотел, чтобы вы неправильно меня поняли, но, если вам нужно провести время в компании человека, который максимально профессионально относится к случившемуся, у меня осталось ещё множество музыкальных вопросов, которые я хотел бы прояснить.

Она слегка улыбнулась, пряча в сумку папку с нотами.

— Как и ваш брат, вы очень добры, мистер Холмс, — промолвила она. — Но, боюсь, пока мне нужно побыть одной.

— Как скажете, — проговорил Шерлок. — Только, пожалуйста, не забудьте поесть. Мой племянник очень расстроится, если вы падёте жертвой гастрономических пристрастий вашей соседки по квартире.

Маргарет снова улыбнулась, но ничего не ответила. Только когда они вышли на улицу, собираясь прощаться, она посмотрела ему в глаза и сказала:

— Мистер Холмс, я не знаю, что вам удалось сегодня выяснить, но я прошу вас: какой бы ни была причина случившегося, пожалуйста, будьте со мной откровенны. Иногда мы невольно щадим чувства других, но, как подсказывает мой опыт, лучше жить с горькой правдой, чем со сладкой ложью.

Не дрогнув, Шерлок выдержал её взгляд.

— Поверьте мне, мисс Коулсон, я очень хорошо это знаю, — молвил он.

— Я и не сомневалась, мистер Холмс, — кивнула она и, не прощаясь, повернулась и пошла в сторону ближайшей станции метро.

* * *

На следующий день, как и обещал, Шерлок прибыл в загородный дом брата и вместе с его семьей отправился на ипподром. Уильям, чрезвычайно воодушевлённый появлением дяди, всё-таки получил возможность покататься на маленьком пони, и, хвала небесам, это маленькое приключение прошло без происшествий. Глядя на него, Шерлок на некоторое время позабыл обо всех своих делах и просто искренне порадовался тому, что для подрастающего поколения его семьи жизнь продолжалась, несмотря ни на что.

— Спасибо, что приехал, — тихий голос Майкрофта вывел его из размышлений. Они сидели на скамье в большом зале для тренировок и наблюдали за тем, как Уильям и ещё несколько малышей разглядывали трёх маленьких пони, слушая объяснения грума. Молли с Филиппом в коляске решила немного пройтись — младший Холмс опять выразил своё недовольство и начал хныкать.

— Всегда пожалуйста, — отозвался Шерлок. — Чем старше становятся твои сыновья, тем проще проводить с тобой время.

Майкрофт усмехнулся.

— Весьма деликатный способ напомнить мне о том, что я старею, — проговорил он.

— Отчего же? Ты просто стал гораздо мягче и приятнее в общении. Уильям особенно хорошо на тебя влияет.

На это старший Холмс ответил не сразу. Шерлок понимал, что ему всё ещё трудно было признать, насколько дороги ему были его жена и сыновья. Подобно покойному мистеру Коулсону, он тоже не хотел «каркать».

— Это всё заслуга того примера, что подаёт ему мать, — сказал он наконец. — Да и учителя у него весьма хорошие. Кстати, — он посмотрел на Шерлока. — Как там продвигается расследование?

Настал черёд Шерлока усмехаться.

— Какой изящный способ перевести разговор на меня, — он улыбнулся одними глазами, глядя, как Уильям осторожно гладит гриву одного из пони. — Но, так и быть, в очередной раз признаю твою правоту — я и сам хотел кое-что узнать.

— Разумеется, — Майкрофт слегка кивнул головой, не сводя взгляда с сына.

Шерлок помолчал немного, а затем спросил:

— Почему ты решил поручить обучение Уильяма именно мисс Коулсон? Чем ты руководствовался?

Майкрофт пожал плечами, по-прежнему не поворачивая головы.

— Я попросил Антею и леди Смолвуд составить список из пяти кандидатур. В приоритете были спокойный нрав, отсутствие пристрастия к излишней публичности, опыт как сольной, так и оркестровой игры, возраст от тридцати до пятидесяти лет и, разумеется, прозрачная биография.

— А также принадлежность к женскому полу, — ввернул Шерлок.

Майкрофт слегка поморщился.

— Нечестно, брат мой, обвинять меня в ревности, — он явно был слегка уязвлён. — Моя жена вне подозрений.

— Разумеется, — Шерлок слегка склонил голову набок. — И почему же ты остановил свой выбор на мисс Коулсон?

В этот момент Уильям, по всей видимости, задал сопровождающему какой-то вопрос, и Майкрофт сделал паузу, но, поскольку разобрать слова было очень сложно, снова заговорил:

— Мисс Коулсон показалась мне наиболее уравновешенной, а ещё она проявила наибольшую готовность подстроить свой график под новую работу. Две другие скрипачки сказали, что они слишком много гастролируют. А преподаватели-мужчины показались мне слишком строгими и не очень приветливыми. Такой подход не для Уильяма.

— Понимаю, — кивнул Шерлок. — Но скажи мне, разве мисс Коулсон отвечала критерию «прозрачности» биографии?

Майкрофт пожал плечами.

— Ты о том, что первые десять лет своей жизни она провела в приюте? Ты же знаешь, Шерлок, с моими ресурсами это не было такой уж проблемой.

Младший Холмс слегка напрягся.

— И что ты выяснил? — как ни в чём не бывало поинтересовался он.

Ответ Майкрофта был до странности коротким.

— Ничего.

— Ничего? — Шерлок с трудом скрыл своё искреннее удивление. Ответ брата настолько его озадачил, что, забыв о наблюдении за племянником, он перевёл на него взгляд. — Ты не узнал, кем были её настоящие родители?

— Не узнал, потому что этого никто не знает, — сказал Майкрофт. — Согласно информации, которую мне предоставила Антея, в возрасте примерно двух-трёх дней мисс Коулсон оставили… на заднем дворе приюта Святой Сесилии в Кардиффе, — он помедлил, потому что ему не очень приятно было произносить такие тяжёлые подробности из жизни другого человека. — Поскольку это было тридцать с лишним лет назад, у нас нет никакого шанса отследить её происхождение. Кто угодно мог подбросить ребёнка, так что нам остаётся лишь спекулировать.

Кто угодно, подумал Шерлок. Опять он слышит это идиотское словосочетание. Ну уж нет, так просто он это не оставит.

(О чём Майкрофту в данный момент знать было совсем не обязательно).

— И ты всё же дал ей работу, — вслух сказал он.

— Дал, — подтвердил Майкрофт. — Её биография чиста, а её родственники меня не интересуют, будь они хоть самим Джеком Потрошителем. Наша страна слишком долго жила в оковах дурацких предрассудков, чтобы я продолжал им потакать.

— И то верно, — пробормотал Шерлок. Разговор о Маргарет Коулсон явно подошёл к концу, поэтому он снова посмотрел на племянника, который по-прежнему с нескрываемым интересом рассматривал пони.

— Ты правильно поступил, что позволил ему прокатиться, — сказал он. — Я даже могу сказать тебе, что очень тобой горжусь.

Майкрофт снова усмехнулся.

— Похвала из твоих уст звучит для меня словно ангельская песня, — в его словах был лишь слабый оттенок сарказма. — Что ты тогда скажешь на то, что мы с Молли подумываем отдать его в школу для одарённых малышей?

Шерлок попытался изобразить искреннее изумление.

— Вот как? — проговорил он. — И что же тебя подвигло решиться на этот шаг?

Они по-прежнему не смотрели друг на друга, и на сей раз Шерлок отчётливо уловил, как брат слегка напрягся.

— Наверное, я просто понял, что ему нужна нормальная жизнь, — тихо сказал он. — Уильям — необычный мальчик, это верно, но ещё он очень добрый и общительный, и ему нужно реализовать эти позитивные качества. К тому же, ему становится скучно сидеть в четырёх стенах. Даже когда Филипп подрастёт… Боюсь, они уже слишком разные по характеру.

Шерлок покачал головой.

— Что-то мне подсказывает, что через пару лет они будут не разлей вода, — сказал он. — А когда вы родите третьего, они станут неразлучной троицей.

Бледный румянец проступил на щеках Майкрофта.

— Амбициозные планы строишь, брат мой, — заметил он Шерлоку, не поворачивая головы.

— Нет, я просто научился предсказывать будущее, — возразил тот.

Майкрофт ничего не ответил. В дальнем углу зала показалась Молли с Филиппом на руках, и они оба встали, чтобы подойти к ней.

* * *

Проведя выходные с братом и его семьёй, вечером в воскресенье Шерлок вернулся на Бейкер-стрит и, включив на компьютере «Scype», по предварительной договорённости связался с Джоном. Конечно, после его отъезда они уже несколько раз созванивались, но сегодня Шерлоку впервые предстояло увидеть снятую его другом квартиру и подговорить с его семьёй.

Обзорную экскурсию на расстоянии провела, разумеется, Рози. Светловолосая кудрявая малышка, очень сильно похожая на мать, с энтузиазмом продемонстрировала крёстному своё новое жилище и болтала без умолку, наверное, минут пятнадцать. Шерлок слушал её очень внимательно, но смысл её слов от него ускользал — как и прежде, общаясь с Рози, он видел перед собой Мэри, и это снова немного его ранило. Шерлок не знал, как бороться с этим, и даже не надеялся, что когда-нибудь это пройдёт.

Когда, наконец, Джон мягко прервал сумбурный лепет дочери, разговор предсказуемо коснулся менее приятных материй.

— В новостях писали об убийстве смотрителя Бернард-холла, — сказал Джон, садясь за стол, на котором стоял компьютер. Рози, попрощавшись с крёстным, умчалась к себе, поить кукол вечерним чаем. Агата устроилась на диване с вязаньем в руках. Шерлок перемолвился с ней лишь парой слов, но всё равно формально она участвовала в разговоре.

— Да, Лестрейды попросили помочь, — подтвердил Шерлок. — Его тело нашли в гримёрке скрипачки, которая обучает Уильяма.

— Неприятно, — констатировал Джон. — Похоже, что-то совсем незаурядное, раз ты за это взялся. Или ты просто оказываешь дружескую услугу? — он слегка прищурился.

— Разве я на такое способен? — отозвался Шерлок. — Ты же меня знаешь — хлебом не корми, только подавай загадки.

— Конечно, — проговорил Джон. Качество изображения было достаточно хорошим, и Шерлок понял, что отчего-то друг смотрит на него особенно пристально — таким взглядом, который будто бы пронзал его насквозь. Чтобы отвлечься от не особо радужных мыслей, которые у него вызвал этот взгляд, Шерлок сказал:

— Кстати, по поводу дела Бернард-холла… — он сделал паузу, будто бы набираясь храбрости. — Миссис Ватсон, я дерзну попросить вашей помощи.

— Ничего себе! — Джон явно был слегка удивлён. Он посмотрел на жену, которая была изумлена не меньше. Она прекратила вязать и, встав с дивана, села на стул рядом с мужем.

— Чем я могу вам помочь, мистер Холмс? — промолвила она.

— Дело в том, миссис Ватсон… — Шерлок помедлил. Отчего-то ему стало неудобно посвящать посторонних в не принадлежавшие ему тайны, но особого выбора у него не было. Глупо было бы не воспользоваться такой возможностью. — Одна из нитей моего расследования ведёт в некий приют Святой Сесилии в Кардиффе. Я бы очень хотел пообщаться с тамошним персоналом, но мне не хочется, так сказать, приходить туда с улицы и вызывать ненужные подозрения своими расспросами. Поэтому я подумал, что, быть может, ваши церковные контакты помогли бы мне создать подходящую легенду…

— Я поняла, мистер Холмс, — сосредоточенно кивнула Агата. Было видно, что её совершенно не интересует цель подобной просьбы — она лишь была готова помочь, не задавая никаких вопросов. Такой стиль работы Шерлоку был по душе. — Сейчас я не могу вам сказать, есть ли у меня там какие-то контакты, но я постараюсь в ближайшие недели навести справки, — она протянула руку, беря со стола блокнот и ручку. — Вы сказали, приют Святой Сесилии в Кардиффе?..

— Всё верно, миссис Ватсон, — подтвердил Шерлок. Он испытывал определённое облегчение — попросить о помощи новую жену друга было легче, чем он предполагал. — Благодарю вас, вы меня очень выручите.

— Не стоит, мистер Холмс, — она покачала головой. — Для меня это сущий пустяк.

Шерлок слегка кивнул, ничего не говоря. Он подсознательно ждал, что Джон непременно снабдит эту сцену каким-нибудь ехидным комментарием, но тот промолчал. После этого их разговор вернулся в прежнее русло и вскоре завершился. Шерлок поймал себя на мысли, что он не без облегчения закрыл ноутбук и откинулся на спинку стула. Всё-таки пока для него это было ещё слишком сложно.

Примечания:

* — «Nun ist der Herr zur Ruh gebracht» ("Теперь Господь упокоился с миром", авторский перевод) — финальный речитатив "Страстей по Матфею", духовной оратории И.С. Баха.

** — «Wir setzen uns mit Tränen nieder» ("Мы все в слезах к Тебе склонимся") — заключительный хор "Страстей по Матфею".

Следующий месяц прошёл довольно спокойно. Расследование убийства мистера Додда вполне предсказуемо застопорилось. После анализа бутонов роз, найденных в гримёрке, Грег наведался к мистеру Харкнессу, но, как и предполагал Шерлок, это не дало никаких результатов. Садовод был искренне удивлён и шокирован тем, что его цветы нашли рядом с убитым, но, как вынуждены были констатировать Лестрейды, подбросить их туда мог кто угодно — от покупателей до сотрудников оранжереи. Здесь, как и в случае с опросом музыкантов оркестра имени Пёрселла, дело зашло в тупик.

Сам Шерлок, верный своей привычке не гнать лошадей в отсутствие фактов, выжидал. Он успел раскрыть несколько довольно заурядных загадок, попутно продолжая собирать материал по делу Бернард-холла. Половина стены в его гостиной была увешана вырезками, касающимися тех, кто так или иначе был к нему причастен, но пока они носили разрозненный характер. Чтобы придать им структурированность, Шерлоку нужно было проанализировать следующий шаг преступника — и он его дождался.

Тем мартовским вечером он, как и многие его знакомые, был приглашён на день рождения Молли. По случаю круглой даты Майкрофт снял шикарный ресторан в центре Лондона, который вместил такое количество народу, какое Шерлок, кажется, последний раз видел на первой свадьбе Джона. Впервые его брат и невестка устраивали настолько масштабный вечер. Молли пригласила всех, с кем близко общалась в течение жизни — подруг из университета, коллег по работе и друзей. К удивлению Шерлока, Майкрофт тоже не остался в долгу. С его стороны на вечер пришли не только леди Смолвуд и сэр Эдвин, но и Антея, в кое-то веки оторвавшая взор своих прекрасных глаз от неизменного телефона, несколько других коллег Майкрофта и даже Уайльдер, работавший смотрителем в клубе «Диоген». К другим узнаваемым для Шерлока лицам относились, разумеется, Майк Стамфорд, пришедший с супругой, миссис Хадсон в компании нового бойфренда, а также Лестрейды, специально взявшие выходной. Как друзья семьи, были приглашены также мсье Ришар и миссис Рид, присматривавшая за Уильямом и Филиппом. Молли пригласила также мисс Коулсон, но она прийти не смогла — камерный состав их оркестра выступал на концерте в одной из лондонских церквей.

Шерлок был вынужден признать, что, несмотря на большое количество людей, вечер вполне можно было назвать приятным. Мероприятие проходило в форме фуршета, так что гости не были привязаны к конкретному месту и могли спокойно перемещаться по залу, общаясь друг с другом. Приглашённый ансамбль играл приятную танцевальную музыку, и время от времени гости брали слово, чтобы поздравить именинницу с праздником.

Молли в тот вечер была просто ослепительна. Шерлок ни за что бы не узнал в ней ту нескладную серую мышку, какой встретил её в больнице Святого Варфоломея больше десяти лет назад. И главное отличие заключалось в том, что сейчас она была счастлива. Она больше не оглядывалась через плечо, смущаясь каждому своему действию, больше не пыталась быть кем-то другим, чтобы произвести впечатление. Молли уже давно была самой собой, и именно это позволило ей быть королевой сегодняшнего вечера. Она не испытывала ни капли неловкости, непринуждённо и весело общалась со всеми гостями. Шерлок подумал, что если бы Майкрофт вдруг захотел «выйти из тени» и активно заняться политикой, она стала бы идеальной светской леди. И если и было в их жизни нечто такое, за что они никогда не смогут быть достаточно благодарными, то это была Молли.

Что же касалось Майкрофта, то он в этот вечер был именно таким, каким Шерлок должен бы был видеть его всегда. Спокойный, но не замкнутый, приветливый и очень умиротворённый — как и его жена, он выглядел счастливым, и от этого у Шерлока стало тепло на душе. На какое-то время он даже забыл о своих трудностях, позволив себе немного погреться в лучах той радости, что источали сегодня его самые близкие люди.

Стрелка часов уже перевалила за девять. Миссис Рид отвезла домой Уильяма и Филиппа (Молли и Майкрофт на эту ночь забронировали номер в гостинице, так что ей предстояло присматривать за мальчиками до утра). Шерлок уже успел выпить чуть больше, чем он позволял себе обычно, и последовательно пригласил на танец Молли, миссис Хадсон и Стеллу. Немного пообщавшись с Майком Стамфордом (тот был в курсе его последнего дела и хотел уточнить некоторые подробности), Шерлок окинул взглядом зал. Сейчас, когда гости уже порядком наелись и напились, они отдали предпочтение танцам и разговорам. Молли и Майкрофт медленно танцевали, и, глядя на них, Шерлок невольно улыбнулся. Разница в росте всегда делала их пару немного трогательной.

Думая о том, что столь сентиментальные мысли явно свидетельствуют о том, что ему уже пора домой, Шерлок вдруг увидел, как Грег в дальнем углу зала говорит с кем-то по телефону. Судя по тревожному выражению лица наблюдавшей за ним Стеллы, это был звонок с работы. И…

Все рефлексы Шерлока вдруг обострились, словно превращаясь в струны, натянутые до предела. Лёгкое опьянение как рукой сняло. И ещё до того, как встревоженные Лестрейды подошли к нему, он уже знал, что они ему скажут.

— Снова Бернард-холл? — спросил он, не дав им заговорить.

Грег устало покачал головой.

— Нет. На сей раз они подложили какую-то гадость в приходской дом той церкви, где сегодня выступает оркестр.

— Подложили какую-то гадость? — нахмурившись, повторил Шерлок. — Значит, никто не пострадал?

— Нет, — Грег покачал головой. — Никто не пострадал, никакой надписи нет, но на этот раз четыре бутона, как ты и предполагал.

— Значит, он всё-таки сделал следующий шаг, — пробормотал Шерлок. Его мозг заработал на полную катушку, и ему уже не терпелось отправиться на место происшествия. Однако, подняв глаза на собеседников, он вдруг осознал, что они расстроены. Конечно, подумал Шерлок. Они ведь специально сегодня взяли выходной.

— Скажи мне адрес, я сам съезжу, — сказал он Грегу.

Тот опешил.

— Но Шерлок…

— Что Шерлок — ты ведь сказал, что убийства не было, верно? — в его голосе послышалось раздражение. — Зачем тогда топтаться там втроём, если я гораздо эффективнее справлюсь один? — он прикусил губу и, чтобы сгладить впечатление, добавил. — Заодно наши хозяева потеряют только одного гостя вместо троих.

Повисла пауза. Лестрейды переглянулись.

— Вполне здравая мысль, — сказала Стелла. Шерлок был прав — они слишком редко позволяли себе отдохнуть, чтобы не воспользоваться его предложением. К тому же, ей не хотелось появляться на месте происшествия с пышной замысловатой причёской и в длинном вечернем платье. — Мы вызовем криминалистов на экспертизу и предупредим их, чтобы они сначала пустили тебя.

— А ещё будем уповать на то, что они нас послушают, — как бы между прочим вставил Грег.

— Не бойся, инспектор, послушают, — усмехнулся Шерлок. — Я рад, что мы договорились. Предупредите наших хозяев, ладно?

— Конечно, — кивнула Стелла. Грег сказал Шерлоку адрес, и без лишних слов детектив двинулся к выходу. Прощаться с Майкрофтом и Молли он не стал — он не был настолько бесчувственным, чтобы разрушить их танец.

* * *

Церковь, в которой выступал сегодня камерный ансамбль оркестра имени Пёрселла, находилась довольно далеко от центра города, так что за время поездки в такси Шерлок успел ощутить некоторое нетерпение. Достигнув места назначения, он сразу же увидел полицейскую машину, в которой, к его определённому облегчению, прибыли довольно лояльные к нему криминалисты.

На территории вокруг церкви уже не осталось слушателей концерта (как понял Шерлок, бутоны роз вместе с другим таинственным предметом были обнаружены уже после его окончания). Полицейских и детектива встретил молодой настоятель прихода, явно сбитый с толку и слегка шокированный случившимся. Проводив их в приходской дом, он остановился на пороге просторного помещения.

— Мы попросили музыкантов оставить здесь верхнюю одежду и футляры от инструментов. Ума не приложу, кто мог совершить такое… — пробормотал он.

Оставив священнослужителя разбираться с угрызениями совести, Шерлок зашёл в комнату. Она представляла собой прямоугольное помещение со скамейками вдоль стен и в центре. Крючки для одежды были прибиты параллельно скамейкам, что сразу же напомнило ему детский сад.

Как и ожидал Шерлок, в комнате находились мисс Коулсон, мисс Торникрофт, мистер Эванс и мистер Миллер. Последний, только увидев детектива, сморщил нос.

— Полюбуйтесь, мистер Холмс — как вы сможете это объяснить?

Кивком головы поздоровавшись с музыкантами, Шерлок подошёл к скамейке, на которую указывал Миллер. На ней находился открытый скрипичный футляр, в котором… лежала человеческая голова.

Только опустившись на корточки и рассмотрев её ближе, Шерлок понял, что это был муляж. Работа была выполнена непревзойдённо — если бы не отсутствие запаха, её вполне можно бы было принять за ту голову, что он когда-то держал у себя в холодильнике. Правда, в отличие от его лабораторного эксперимента, эта голова была снабжена небольшим количеством капающей с отрубленной шеи крови. Легонько коснувшись её кончиком пальца, обёрнутого в латексную перчатку, Шерлок попробовал её на вкус.

— Искусственная, — сказал он, поднимаясь. И только сейчас он заметил, что, впечатлённый эффектностью головы, он не обратил внимание на то, что должно было занять его в первую очередь.

Рядом с головой, слегка вымоченный в крови, лежал рисунок — иллюстрация Обри Бёрдслея к «Саломее», небезызвестной и весьма одиозной пьесе Оскара Уайльда. Прищурившись, Шерлок медленно достал из внутреннего кармана пинцет, не отрывая взгляда от рисунка.

— “J’ai baisé ta bouche, j’ai baisé ta bouche”(1), — пробормотал он, с помощью пинцета поднимая рисунок. — Как вам такой авангардизм, мистер Миллер? — он опустил бумагу в поданный криминалистом пластиковый пакет. Второй полицейский, сделав необходимые снимки, изучал четыре бутона розы Осирия, оставленные рядом с футляром.

— Бёрдслей вовсе не был авангардистом! — фыркнул худрук.

— Чего нельзя сказать о нашем убийце, — проговорил Шерлок. — Кто имел доступ в эту комнату? — он посмотрел на священника.

Тот беспомощно развёл руками.

— На входе обычно дежурит мисс Мардл, одна из наших прихожанок. Она говорит, что никто посторонний сюда не заходил.

— Вот как? — промолвил Шерлок. В этой комнате стены были сплошными, и он вспомнил, как обратил внимание на ряд небольших высоких окон, расположенных в коридоре. Зафиксировав эту мысль, он повернулся в сторону музыкантов.

Мисс Коулсон, бледнее обычного, напряжённо наблюдала за действиями криминалистов. Рядом с ней мисс Торникрофт выглядела не на шутку встревоженной. Зато мистер Эванс всем своим видом изображал смертельную скуку. Отчего-то его вальяжная поза подействовала Шерлоку на нервы. Умело это скрывая, он обратился к скрипачу:

— Кажется, мистер Эванс, мы вас задерживаем?

— И как вы только догадались, мистер Холмс? — в его голосе послышалась насмешка. — Не понимаю, зачем мы тут торчим.

— А вам что, не любопытно узнать, кто за этим стоит? — поинтересовался Шерлок.

Скрипач только фыркнул.

— Как будто бы вы в состоянии ответить на этот вопрос! Зная ваши методы, я уже могу предсказать ваши дальнейшие шаги.

— Неужели? — Шерлок приподнял бровь. — Я весь внимание.

Эванс небрежно махнул рукой в сторону отрубленной головы.

— Это же намёк на «Саломею» — понятно и дураку. А не постановкой ли этого спектакля занимается в данный момент мистер Мабли?

Шерлок наморщил лоб и перевёл взгляд на Миллера.

— Это муж миссис Мабли, — он закатил глаза. — Он театральный режиссёр, и в данный момент действительно ставит «Саломею». Ещё один «близкий человек под подозрением» в вашу коллекцию, мистер Холмс, — его губы скривились в усмешке.

Ещё один «близкий человек под подозрением», повторил про себя Шерлок, невольно морщась. Почему-то в этом деле было слишком много дешёвой театральщины. Кровавые надписи, засохшие цветы, «Саломея». «Летучая мышь». Почему-то это совсем ему не нравилось, хоть пока он и не мог точно выявить причину своих неприятных ощущений.

— Могу ли я узнать название этого театра? — он достал блокнот. Миллер ответил, после чего сразу же спросил:

— Мы можем идти? Музыканты устали, концерт был достаточно напряжённым.

— Всего пара вопросов, — Шерлок сделал пометку в блокноте и спрятал его в карман. — Вы все оставили здесь свои вещи?

Последовали кивки.

— Что вы исполняли на концерте?

— Баха, — коротко ответил Миллер. — Наш ансамбль выступал вместе с органом.

— Органист работает в этой церкви?

— Нет, как и мы, он был приглашённым. Но он сюда не заходил — у него не было никаких личных вещей, которые нельзя бы было взять с собой на хоры.

— Ясно, — сказал Шерлок. Оглянувшись на криминалистов, он понял, что они готовы были забрать вещественные доказательства на экспертизу. — Что ж, я думаю, вы можете идти.

Музыкантов не нужно было просить дважды. Эванс, пробормотав что-то про «надоедливых всезнаек», забрал свой инструмент и удалился, на ходу начав диктовать в телефон голосовое сообщение. Миллер оказался втянут в разговор со священником, который, видимо, счёл своим долгом ещё раз извиниться перед ним за случившееся. Тем временем мисс Коулсон, быстро сказав что-то подруге, стремительно покинула комнату. Мисс Торникрофт выглядела весьма опечаленной, но не стала её догонять и, водрузив на плечи свой футляр, направилась к выходу.

Покинув помещение последним, Шерлок подождал, пока остальные разойдутся, и только потом медленно обошёл церковь. Как он и предполагал, на скамейке в небольшом сквере, скрытая от посторонних глаз, сидела Маргарет Коулсон, еле-еле справляясь с душившей её истерикой. Она ломала пальцы, сдерживая рыдания, и по её лицу текли слёзы. Скрипка, которую в отсутствие футляра она была вынуждена завернуть в свой шарф, сиротливо лежала рядом.

Увидев Шерлока, Маргарет резко отвернулась, пытаясь вытереть слёзы.

— Мистер Холмс, — не поворачиваясь, она сразу же заговорила, чтобы отвлечь от себя внимание, — вы что-то хотели?

Шерлок подошёл ближе и подал ей платок.

— Возьмите, — негромко сказал он. — Вам нужно выплакаться.

Она дёрнулась, и он понял, что от его слов её слёзы лишь усилились. Пряча глаза, она всё же взяла платок, и Шерлок сел рядом.

— Вы имеете полное право чувствовать себя разбитой, — проговорил он. — Сталкеры могут быть весьма изощрёнными преступниками, и только бесчувственный человек не отреагирует на их провокации.

Сквозь слёзы Маргарет умудрилась усмехнуться.

— Отличное утешение, мистер Холмс, — она вытерла глаза.

— Шерлок, — на автомате сказал он. — Я думаю, в отсутствие моей замечательной семьи и ваших очаровательных коллег вы вполне можете звать меня по имени.

Она кивнула, не поднимая глаз.

— Маргарет, — проговорила она.

— Отлично, вот и познакомились, — подытожил он. Маргарет попыталась улыбнуться, но слёзы по-прежнему заливали ей лицо. Приступ отпустил её только через несколько минут. Она смогла выровнять дыхание, но по-прежнему дрожала. Только спустя ещё минуты две она нашла в себе силы заговорить:

— Я испортила ваш платок. Простите.

— Оставьте себе, — отозвался Шерлок. — Как и пальто и шарфов, у меня их непозволительно много.

Маргарет улыбнулась, качая головой.

— Вы настоящий джентльмен, Шерлок.

— А вот это уже комплимент, которого я не заслуживаю, — он внимательно на неё посмотрел. — И, боюсь, мой вопрос только это подтвердит.

— Не видела ли я кого-то или чего-то подозрительного во время концерта? — спросила вместо него она. — Нет, к сожалению, я ничего такого не заметила.

Шерлока слегка застала врасплох её прямота, но это его не отвлекло.

— А пьеса? — спросил он. — Она вам о чём-нибудь говорит?

Маргарет покачала головой.

— Я знаю сюжет, но на этом всё. Иллюстрации Бёрдслея всегда казались мне привлекательнее текста Уайльда.

Шерлок посмотрел на окутанную фонарным светом церковь.

— Это из-за религии? — спросил он. — Вас оскорбляет её сюжет?

— Честно говоря, он кажется мне просто эпатажным, — Маргарет слегка пожала плечами. — Пустить пыль в глаза, не более того. В конце позапрошлого века это было очень модно.

— Справедливое замечание, — Шерлок медленно кивнул.

Они немного помолчали, а потом Маргарет посмотрела на него.

— Вы ведь уже что-то выяснили, — тихо сказала она. — Не поделитесь?

От такого прямого и в то же время не раздражающего вопроса ему стало немного не по себе. Редко кому удавалось произвести такой эффект, и Шерлок никак не ожидал, что этим кем-то станет посторонний человек.

— Боюсь, Маргарет, пока передо мной просто множество разрозненных фактов, которые я всё ещё не могу собрать воедино. Слишком глубокие воды… — проговорил он и, только услышав свои слова, против воли вздрогнул. Он любил эту метафору, но она была слишком личной, чтобы ею злоупотреблять. — В любом случае ясно одно: ключ к разгадке — ваша личность. Как это ни прискорбно, сегодняшний случай доказал, что Уильям Додд был случайной жертвой.

— Неужели то, что этот человек испытывает ко мне, является столь сильным, что он не погнушался убийством?.. — проронила Маргарет.

Шерлок нахмурился. Её вопрос звучал вполне здраво. Он и сам уже много раз его задавал его себе.

— Не могу сказать наверняка, — сказал он. — Не в моей привычке делать скоропалительные выводы. Поэтому пока предлагаю вам поехать домой и выпить горячего чаю, — он встал. Маргарет, однако, не спешила следовать его примеру.

— Не хотите ехать домой? — правильно истолковал её замешательство Шерлок и вдруг кое-что понял. — Это ваша подруга, да?

Маргарет кивнула.

— Виолетта слишком сильно переживает, — проговорила она. — Честно говоря, мне пока не хочется снова проходить через очередное обсуждение этого вопроса.

— Понятно, — кивнул Шерлок. — Что ж, тогда предлагаю вам выпить чаю в каком-нибудь кафе. Не предлагаю вам ехать ко мне домой — там жуткий беспорядок. К тому же, вечер поздний, и… — он замялся.

— Да, вы правы, Шерлок, — Маргарет встала, оправила плащ. — Лучше сходить в кафе. Здесь недалеко есть одно место — кажется, они работают до двух ночи.

Устроившись за столиком в кафе, Шерлок быстро написал и отправил сообщение, а Маргарет тем временем сделала заказ. Через пару минут им принесли две большие кружки горячего чая с мятой.

— Не знаю, насколько вы такое любите, — проговорила Маргарет, и вдруг её лицо слегка переменилось. — Боже, я ведь совсем забыла, что из-за меня вы покинули празднование дня рождения миссис Холмс!..

— Ничего страшного, — отозвался Шерлок, осторожно делая глоток чая. — Моего отсутствия там никто не заметил. А чай, кстати, неплох. Наша мать тоже очень любила заваривать мяту.

— Что ж, это отрадно слышать. Я имею в виду, что вам понравился чай, а не то, что ваше отсутствие останется незамеченным, — поспешила уточнить она.

Шерлок рассмеялся.

— Я думаю, брату и невестке сегодня не до меня. Хотя, безусловно, они весьма пристально следят за моим расследованием.

Маргарет кивнула, ничего не сказав. Шерлок снова поймал себя на мысли, что она всегда говорила только по делу, и из-за этого в разговорах с ней часто возникали паузы, которые, впрочем, вовсе не были неловкими. Маргарет умела умно молчать — качество, которое до этого Шерлок встречал только в членах своей семьи (а ещё, возможно, в покойной миссис Ватсон). Это делало времяпрепровождение в её компании довольно комфортным — а ещё стимулировало его мозговую активность.

— Знаете, — молвил он, — в ходе расследования мне удалось выяснить, что миссис Мабли проработала вместе с мистером Доддом в Бернард-холле больше двадцати лет. Вы никогда не замечали, чтобы они… возможно, проводили вместе время вне работы или, быть может, даже дружили?

Маргарет покачала головой.

— Нет, насколько я знаю, они были просто коллегами. За исключением, конечно, того случая, когда мистер Додд помог Фрэнку.

— Фрэнку? — переспросил Шерлок.

— Фрэнку Мабли, её единственному сыну, — пояснила Маргарет, сделав глоток чая. — Он был подающим надежды пианистом, но два с половиной года назад попал в страшную аварию. Ему раздробило пальцы правой руки.

Шерлок поморщился — возникшая в голове картина вызывала не самые приятные ощущения.

— Звучит катастрофически, — проговорил он. — И как же мистер Додд ему помог?

— Его покойная жена была психиатром, так что у него сохранилось множество связей. Он нашёл специалиста, который помог Фрэнку пережить эту трагедию. Теперь, насколько я знаю, он работает над диссертацией по какой-то искусствоведческой теме.

— Уж не по творчеству ли Обри Бёрдслея? — обронил Шерлок.

— Нет, точно нет, — Маргарет покачала головой. — По-моему, он увлёкся итальянским садово-парковым искусством.

— Любопытно, — задумался Шерлок. — А его отец, мистер Мабли-старший? Вы знаете что-нибудь о нём?

— Только то, что у него был старший брат, который погиб во время Войны в заливе(2).

— В девяносто первом году? — Шерлок слегка удивился. — Там ведь были совсем маленькие потери.

— Оттого, наверное, они лишь горше, — заметила Маргарет. — Насколько я знаю, брат мистера Мабли был кадровым военным, так что… В любом случае, это очень сильно его подкосило. И повлияло на его убеждения. Он участвовал во всех крупных антивоенных акциях. А Тони Блэра он просто ненавидит.

— Тогда уж должен бы ненавидеть Тэтчер(3), — пробормотал Шерлок. Маргарет никак не прокомментировала его слова, и чай они допили в тишине. Когда они уже собирались расплатиться, в кафе вошёл довольно неопрятный молодой человек. В руках он держал скрипичный футляр.

— О, а вот и Уиггинс, свет моих очей!.. — воскликнул Шерлок.

— Ваш знакомый? — Маргарет недоверчиво на него посмотрела.

— Один из многих. Уиггинс, благодарю тебя, ты как раз кстати, — Шерлок забрал у него футляр и достал из бумажника купюру. Увидев её достоинство, молодой человек поморщился.

— Надо поднимать расценки, — пробурчал он, хоть деньги взял.

— Надо быстрее бегать, — как ни в чём не бывало заметил ему Шерлок, незаметно подмигнув Маргарет. Когда Уиггинс удалился, он протянул ей футляр:

— Держите. Мы не можем позволить, чтобы вы носили столь прекрасный инструмент без должной защиты.

— Шерлок, это очень… неожиданно, — его поступок застал её врасплох, но она взяла футляр. — Я верну его вам завтра, у меня дома есть запасной.

— Вернёте, когда вам будет удобно, — Шерлок встал, чтобы помочь ей надеть плащ. — А сейчас вам пора ехать домой. Я полагаю, вы уже готовы встретиться лицом к лицу с вашей подругой.

— Виолетта, наверное, уже спит, но вы правы, — Маргарет улыбнулась, позволив ему надеть на себя плащ. Его руки на долю секунды задержались на её плечах, и он сразу же опустил их, чтобы она могла спрятать инструмент в футляр.

— Спасибо вам, Шерлок, — сказала Маргарет, прежде чем сесть в такси, когда они уже вышли на улицу. — Я прочла не так много записей в блоге доктора Ватсона, но мне кажется, что они не совсем отдают вам должное.

— Доктор не виноват, это просто я слишком изменился, — отозвался Шерлок. Маргарет снова улыбнулась и села в такси. Шерлок закрыл дверь, и машина сразу же тронулась. Глядя ей вслед, Шерлок испытал смутное беспокойство и пожалел, что не попросил её написать ему, когда она вернётся домой. Однако в следующую же секунду собственная мысль показалась ему абсурдной, и он постарался как можно скорее выбросить её из головы.

* * *

На следующее утро Шерлок первым делом отправился в Скотланд-Ярд. Стелла, как и всегда, выглядела безупречно, а вот Грег периодически позёвывал — видимо, вчерашнее празднование дня рождения Молли прошло удачно во всех отношениях.

— Изощрённый вкус оказался у нашего убийцы, — вместо приветствия заметила Шерлоку Стелла.

— Смотря что понимать под изощрённостью, инспектор, — отозвался он. — Вчера Миллер сказал, что сейчас «Саломею» ставит мистер Мабли, муж миссис Мабли. Вы уже с ним связались?

— Как ни странно, он сам с нами связался, — Грег подавил зевок и слегка встряхнулся. — Вы с ним разминулись, он только что ушёл.

— Вот как? — промолвил Шерлок. — И чего же он хотел?

— Вряд ли ты удивишься, но он уже был предупреждён о случившемся и сам пришёл сказать, что на прошлой неделе у него действительно пропал один из муляжей головы Иоанна Крестителя, — сказал Лестрейд. — Тогда у него не было времени придать этому значение, но после того, что случилось, он решил прийти к нам и всё рассказать.

— Дай угадаю — рассказывать ему нечего?

Стелла кивнула.

— Нечего. Ответственный за реквизит работает с ним уже много лет, и нет никаких оснований его подозревать. Кроме него, доступ к муляжу имела ещё дюжина человек, так что…

— Нет, Мабли здесь совершенно не при чём, — Шерлок покачал головой, не давая ей договорить. Ему вспомнилась вчерашняя саркастичная реплика Миллера. — Убийца специально ведёт нас по ложному следу, так что нужно обратить внимание на то, что действительно имеет значение.

Нахмурившись, Стелла скрестила руки на груди и внимательно на него посмотрела.

— Ты о смысле его посланий?

— Именно, — кивнул Шерлок. — Не кажется ли вам, инспекторы, что всё это отдаёт какой-то… пошлостью, если не развратом? Оскорбление на зеркале в первом случае, иллюстрация и реквизит из «Саломеи» — во втором.

— Ну, если я правильно помню содержание пьесы, Саломея не была развратницей, просто вела себя… очень мерзко, — вздохнул Грег.

— Да, именно, «очень мерзко» — словосочетание, которое с трудом можно применить к Маргарет Коулсон, вам так не кажется?

Лестрейды переглянулись.

— Я думаю, ты прав, — медленно проговорила Стелла. — Если верить той информации, что нам удалось собрать, у неё парень-то был всего один раз, да и то они очень быстро расстались.

— Ещё бы им не расстаться, с его-то подходом к отношениям, — фыркнул Шерлок.

Лёгкое удивление промелькнуло на лице Грега.

— С каких пор ты стал изучать чьи-то подходы к отношениям? — комментарий коллеги явно его позабавил.

— С тех пор, как мой брат женился и завёл семью, — парировал Шерлок. — Посмотрите на соцсети Эванса — он же обожает быть в центре внимания и меняет подруг чуть ли не каждый месяц. Мар… То есть, мисс Коулсон вряд ли согласилась бы на что-то настолько легкомысленное.

Стелла внимательно его выслушала. На секунду Шерлоку показалось, что она как-то прокомментирует его слова, но она лишь спросила:

— Зачем тогда убийце выдвигать обвинения, которым заведомо никто не поверит? Ведь судя по его почерку и аккуратным действиям, он очень умён и ничего не делает просто так. Или он хочет сбить нас с верного пути?

— Не знаю, я…

И тут Шерлок замер, не договорив. Сбить с верного пути. Почему-то ему вдруг вспомнились детские картинки-головоломки — в зависимости от точки зрения, ребёнок может увидеть кувшин или лицо старика. Родители говорили, что в детстве его очень занимали такие задачки, а вот его брат и сестра считали их весьма заурядными. Что ж, теперь он понимает, почему. Как там они с Эвр любят говорить — «смотришь, смотришь и не замечаешь»?

— Что ж, коллеги, благодарю за мозговой штурм, но я, пожалуй, пойду, — чтобы отвести от себя подозрение, он слегка поморгал, а потом даже улыбнулся. — Всё указывает на то, что нам предстоят ещё три испытания, так что…

— Подожди, — нахмурился Грег, — а если мисс Коулсон угрожает физическая опасность? После первого случая у нас не было достаточных оснований для подобных утверждений, но сейчас…

— Не беспокойтесь, инспектор — мисс Коулсон находится под наблюдением моей сети уже месяц, — заверил его Шерлок. — Это гораздо дешевле и аккуратнее, чем ваши неуклюжие полицейские, так что можете не волноваться. Да, только никому не проговоритесь, ладно?

— Ладно, — кивнула Стелла. Грег хотел было что-то возразить, но она не дала ему и рта раскрыть. — Ты не можешь отрицать, что он прав. Нам не нужно слишком привлекать внимание. Особенно, если мы имеем дело с таким изощрённым противником.

— Повторяетесь, миссис Лестрейд, — с ухмылкой заметил ей Шерлок и, кивком попрощавшись с инспекторами, направился к выходу.

Не успел Шерлок пройти и пару ярдов, размышляя о том, что ему лучше всего будет сейчас сделать, как у него зазвонил телефон. К его лёгкому удивлению, это была Агата.

— Миссис Ватсон, добрый день, — первым поприветствовал её он.

— Здравствуйте, мистер Холмс, — по её голосу было понятно, что она улыбается. — Я не очень вас отвлекаю?

— Нет, что вы, миссис Ватсон, я ничем не занят. Чем я могу быть вам полезен?

— В данном случае, мистер Холмс, я сама хотела быть вам полезной. Помните, вы просили меня найти какой-нибудь контакт в приюте Святой Сесилии в Кардиффе? У меня для вас кое-что есть.

Шерлок резко остановился, так что на него налетела парочка каких-то туристов из Китая. Быстро пробормотав извинения, он весь обратился в слух.

— Миссис Ватсон, я вас очень внимательно слушаю.

— Как оказалось, мистер Холмс, одна моя давняя школьная подруга несколько лет подряд организовывала там благотворительные вечера, и она до сих пор знает заместительницу директора, миссис Кистнер. Нынешний директор, мистер Дэвидсон, работает там всего пять лет, а вот миссис Кистнер числится в штате уже почти четыре десятилетия. И она работала там тридцать лет назад. Конечно, не на руководящей должности, но это, я думаю, и к лучшему.

— Верно, — согласился Шерлок. — Что ж, миссис Ватсон, это очень впечатляет, спасибо.

— Не за что, мистер Холмс. Я перешлю вам номер её телефона, и вы сможете договориться с ней о визите.

— Замечательно, буду ждать вашего сообщения, — сказал Шерлок. — Ещё раз большое вам спасибо. И передавайте привет доктору и Рози.

— Обязательно, мистер Холмс. Удачи вам в вашем расследовании.

Он поблагодарил её, и они попрощались. Пряча телефон обратно в карман, Шерлок некоторое время напряжённо думал о том, что делать дальше. Новые гипотезы побуждали его к новому планированию, а ещё требовали новых фактов. С этой мыслью Шерлок подошёл к краю тротуара, подзывая ближайшее такси, и направился в Уайтхолл.

В первой половине дня Майкрофт всегда был очень занят, но согласился принять брата, как и обычно не заставляя его ждать. Зайдя в его полутёмный кабинет, почти лишённый солнечного света, Шерлок сразу же заметил, что брат выглядел не столь напряжённым, как обычно, и почти весёлым — настолько, насколько это слово было применимо к Майкрофту Холмсу. Значит, ночь после празднования прошла так, как он и планировал. На секунду Шерлок почувствовал что-то, похожее на зависть, но быстро отогнал от себя эту мысль.

— Чем обязан, братец дорогой? — Майкрофт жестом пригласил его сесть в кресло напротив.

— Хотел высказать своё восхищение вчерашним празднеством, — ноющее чувство в груди почему-то не хотело проходить, и Шерлок слегка сжал губы. — Для таких, как мы, оно прошло максимально не раздражающе.

— Отрадно это слышать, — Майкрофт закинул ногу на ногу и, сцепив ладони в замок, положил их на колени. — Хоть тебе и пришлось раньше его покинуть. Инспекторы Лестрейды сказали, что преступник вновь потревожил мисс Коулсон? — он слегка напрягся.

— К сожалению, — теперь, когда он говорил об этом с братом, Шерлок отчего-то почувствовал беспокойство.

— Факты по-прежнему слишком разрозненны, чтобы строить гипотезы? — наморщил лоб Майкрофт.

— Отнюдь, — Шерлок покачал головой. — Мне кажется, сегодня я напал на определённый… след, но мне бы не помешала дополнительная информация. Если ты понимаешь, о чём я говорю.

Майкрофт сузил глаза.

— Конечно, понимаю, — проговорил он. — Что тебе нужно?

— Биографическая информация вот об этом человеке, — Шерлок взял со стола ручку и листок бумаги для заметок и написал на нём имя. — Без всяких личных вопросов, просто как в справке — в какие годы где и чем занимался. Я мог бы сам покопаться в Интернете, но с твоими ресурсами это надёжнее и быстрее.

— Понимаю, — Майкрофт кивнул. Шерлок подал ему листок, и он взял его своими длинными бледными пальцами. — Вот как? — он слегка удивился, прочитав имя.

— Всего лишь гипотеза, брат, всего лишь гипотеза, — напомнил ему Шерлок.

— Конечно, — Майкрофт снова кивнул и спрятал листок во внутренний карман пиджака. — Антея этим займётся, так что можешь не беспокоиться о конфиденциальности.

— Спасибо, — сказал Шерлок.

Они немного помолчали, после чего младший брат спросил:

— Как дела у мальчиков? Уильям хорошо заботится о черепашке?

— Да, он большой молодец, — подтвердил Майкрофт, и Шерлок не мог не уловить в его словах лёгкую толику гордости. — Конечно, черепашка не столь увлекательное животное, как кошка или собака, но он в полном восторге. Я думаю, к лету он станет экспертом и сможет разводить их в коммерческих целях.

— Холмс-предприниматель — такого в нашей семье ещё не было, — пошутил Шерлок.

— Упаси Бог, — проговорил Майкрофт. — Но скоро у Уильяма и так появятся другие дела. Мы всё-таки записали его в школу, — как-то слишком торжественно изрёк он.

Шерлок удержался от того, чтобы рассмеяться, и максимально серьёзно спросил:

— Какие он будет посещать занятия?

— Математика, английский, природоведение и немецкий. Конечно, всё на доступном ему уровне.

— Немецкий? — повторил Шерлок. — Не боишься, что мсье Ришар устроит бунт?

— У мсье Ришара не будет на то ни малейшего повода, — не без раздражения ответил Майкрофт. — Теперь, когда он будет приходить на два дополнительных урока и получит прибавку к жалованью.

— Вот как? Вы решили увеличить нагрузку?

— Уильям заимел привычку без остановки лопотать по-французски. Мы с Молли были бы не против, если бы это не грозило тем, что Филипп, когда придёт время, заговорит на фрэнглише(4). Не хотелось бы устраивать ребёнку лингвистический ад. Если же мсье Ришар будет приходить чаще, Уильям получит больше возможностей для языковой практики без ущерба для развития его брата.

— Логично, — согласился Шерлок. — Что ж, я рад, что у вас всё хорошо. Надо будет как-нибудь заглянуть к вам в гости, — он поднялся, собираясь уходить. Уже когда он был в дверях, Майкрофт окликнул его.

— Шерлок?

— Да? — он повернулся.

Отчего-то Майкрофт переменился. Он сел прямо, положив руки на стол, и выглядел сейчас гораздо более напряжённым, чем в начале беседы.

— Как сказала мне леди Смолвуд, на следующей неделе состоится визит в «Шеррингфорд», — проговорил он. — Ты поедешь?

Шерлок кивнул. Расследование расследованием, но о приезде родителей и предстоящей поездке к сестре он не забыл.

— Да, поеду. Но тебе не стоит волноваться. Насколько я знаю, они не пробудут в Лондоне долго.

— Понятно, — сказал Майкрофт. Он был очень сдержанным, но Шерлок вдруг ощутил прилив сочувствия к нему. Сам он многократно уговаривал мать помириться со старшим сыном и его женой, но она была непреклонна. Шерлок не понимал, почему она это делала. Обретя дочь, она отказалась от сына и внуков. Возможно, дело было в том, что она так и не смогла простить Майкрофту, что он столько лет скрывал от них Эвр, и теперь подсознательно его наказывала. А может быть, с присущим их семье садомазохизмом она наказывала саму себя, лишая себя возможности проводить время с сыном и внуками. Что ж, Шерлок на своём опыте знал, что это было похоже на правду.

— Я загляну в гости, — ещё раз пообещал он брату. — Будет интересно узнать, чему Уильям научится в этой его школе.

Майкрофт кивнул, ничего не говоря, и Шерлок вышел из кабинета.

Весь путь домой (он решил пройтись пешком) Шерлок размышлял о том, как лучше всего будет организовать поездку в Кардифф. Эти мысли, вкупе с его новой гипотезой, полностью его поглотили, так что он пришёл в себя, только когда поднялся к себе в квартиру и зашёл в гостиную.

— Шерлок! — окликнула его снизу миссис Хадсон. — Шерлок, там опять приходил ваш ужасный подопечный! Сказал, что его попросили что-то вам передать!

— Спасибо, миссис Хадсон, — машинально отозвался Шерлок. Он уже понял, что она имела в виду.

На диване лежал его скрипичный футляр. Открыв его, Шерлок увидел записку и небольшую коробочку.

Развернув записку, он прочитал:

Дорогой мистер Холмс,

большое спасибо за Вашу помощь. Я очень её ценю, но всё-таки вынуждена сказать, что Вам не нужно так беспокоиться и просить Ваших людей следить за мной — я уверена, они окажутся гораздо полезнее в другом месте.

Благодарю за чай. Если мне не изменяет память, обычно Вы пьёте его с конфетами.

С уважением,

М.К.

Шерлок достал коробочку и понял, что это был набор его любимых шоколадных конфет. Молли купила их на тот памятный обед, когда они с мисс Коулсон впервые встретились. Кроме самых близких людей, об этом его пристрастии не знал никто, даже Джон и миссис Хадсон.

Сощурившись, Шерлок ещё раз перечитал записку, после чего положил её в карман, а затем отправился ставить чайник. Взяв из коробки две конфеты, остальные он спрятал в тайнике в своей спальне — в конце концов, некоторые удовольствия мог позволить себе растянуть даже Шерлок Холмс.

Примечания:

1 — “J’ai baisé ta bouche, j’ai baisé ta bouche” ("Я поцеловала твои уста, я поцеловала твои уста") — текст, которым снабжена соответствующая иллюстрация Обри Бёрдслея к "Саломее".

2 — Война в заливе (1990-1991) — конфликт между Многонациональными силами, в состав которых входили и британские военнослужащие, и Ираком, захватившим Кувейт.

3 — На момент начала Войны в заливе британское правительство возглавляла Маргарет Тэтчер, однако из-за активной поддержки Тони Блэром в 2003-м году вторжения в Ирак именно этот премьер-министр стал в Британии на какое-то время символом пагубного интервенционизма.

4 — фрэнглиш — имеется в виду смесь французского и английского языков.

Через несколько дней миссис Мэри Кистнер, заместитель директора приюта Святой Сесилии в Кардиффе, радушно встречала мсье Пьера Вернье, пожилого джентльмена, приехавшего из самой Франции, чтобы как можно больше разузнать о мисс Маргарет Коулсон, его любимой скрипачке. Поскольку эксцентричный меломан как нельзя кстати принёс с собой бутылку выдержанного виски и коробку настоящий французских трюфелей, миссис Кистнер сразу же почувствовала к нему расположение. Усадив мсье Вернье в своём просторном кабинете, она заварила чай, и первые минут двадцать они оба, стараясь перещеголять друг друга, расточали комплименты непревзойдённому искусству мисс Коулсон. Миссис Кистнер не очень хорошо разбиралась в музыке, но, поскольку Маргарет Коулсон была одной из самых известных воспитанниц приюта (пусть и покинула его в десятилетнем возрасте), заместитель директора не могла не испытать гордости, говоря о ней. А поскольку её французский гость оказался слушателем весьма благодарным (а трюфели — на удивление вкусными и баснословно дорогими), слова полились из неё рекой.

— Да уж, мсье Вернье — пусть я и не понимаю всех этих музыкальных тонкостей, даже мне ясно, что мисс Коулсон — настоящее дарование, — заявила она, прихлёбывая чай. — Надо бы как-нибудь выбраться на её концерт. Вы наверняка уже много раз слышали её вживую?

— Да, мадам, — подтвердил мсье Вернье. Его лёгкий французский акцент придавал его речи какой-то необъяснимый шарм, что ещё больше располагало к нему миссис Кистнер. — Я сьпесьйально приехал в Британию, чтобы посетить неськолько её концертов, и решил заехать к вам — в конце концов, именно сьдесь впервые проявились её музыкальные таланты.

— Разумеется, мсье Вернье, — миссис Кистнер закивала в знак согласия. — И так отрадно осознавать, что её забрал именно мистер Коулсон — я слышала, он был известным мастером в изготовлении музыкальных инструментов.

— О да, мадам, вы, бесь сомнения, правы, — мсье Вернье покивал со знанием дела. — Однако, как показывают иссьледования, одним упорным трудом и хорошим насьтавлением сьдесь не обойтись. Гены тоже имеют большое зьначение, — он заговорщически подмигнул миссис Кистнер, делая глоток чая.

— Вот чего не знаю, того не знаю, — чистосердечно призналась она. — Может быть, гены и имели какое-то значение, да вот только подтвердить мы ничего не сможем — никто не знает, кто были настоящие родители мисс Коулсон.

На этих словах мсье Вернье слегка насторожился, но миссис Кистнер, увлечённая чаем и трюфелями, не обратила на это внимания.

— Как ше так, мадам? — молвил он. — Разве в Британии в сьтоль уважаемых приютах принимают детей просьто так?

— Принимают, мсье Вернье, ещё как принимают — когда их оставляют в мусорном баке, — вздохнула миссис Кистнер.

Глаза её посетителя слегка округлились.

— В мусьйорном баке? — в его голосе послышалось изумление. — Не мошет быть!

— Ещё как может, мсье Вернье, — с горечью подтвердила заместитель директора. — Я как сейчас это помню. В то время, больше тридцати лет назад, у меня ещё не было руководящей должности, и я работала нянечкой — присматривала за малышами. Как сейчас помню: это было осенью, в середине ноября. Тогда у нас без остановки работал телевизор. Ну, вы знаете — это было то время, когда на востоке Европы были революции*. Мы так переживали и всё время следили за новостями. А ещё погода была совершенно жуткая — холод, сырость. Вот мы и сидели в учительской, пили чай и смотрели телевизор. И так было в тот самый вечер. Я помню, нас тогда было трое — мистер Мэлори, старенький такой дядька — он был нашим сторожем, мисс Доусон, тогдашняя заместитель директора, и я. Мы как раз досмотрели выпуск новостей и собирались уже идти спать, как вдруг мистер Мэлори как шикнет на нас — мы аж на месте подпрыгнули! Он потребовал, чтобы мы замолчали, и я ещё подумала — что этот старик расшипелся, что вообще в таком вое ветра можно расслышать? А оказалось, что у него слух был, как у какой-нибудь хищной птицы — недаром ведь он всю войну прошёл. И его-то слух маленькую Маргарет и спас, потому что в этом шуме он услышал тихий детский плач. Мы ахнули и страшно перепугались — подумали, что кто-то из малышей, не дай Боже, каким-то образом выбрался на улицу. Схватили плащи, оделись кое-как и вышли на задний двор. А там, рядом с мусорными баками, в какой-то корзинке и лежала маленькая девочка. Мы её мигом унесли в дом и отогрели. Если бы мистер Мэлори не услышал, как она плачет, мы бы не успели её спасти. Поэтому мы дали девочке его фамилию, Мэлори, а назвали в честь его покойной матери — Маргарет, — назидательно заключила миссис Кистнер и прихлебнула чай.

Некоторое время они молчали. Заместитель директора не без некоего удовлетворения отметила, что её история произвела на мсье Вернье большое впечатление — он выглядел задумчивым и немного грустным, отчего даже подрастерял свой французский шарм. Наконец, он пришёл в себя и каким-то слишком беззаботным голосом проговорил:

— Потрясьйающая история, мадам Кистнер — прямо как в кино. И у вас нет ни малейшего представления о том, кто бы мог подкинуть вам ребёнка?

— Никаких, мсье Вернье, — заместитель директора помотала головой. — Нам тогда было совсем не до этого. Видите ли, как раз на той неделе, когда всё это случилось, городской совет организовал встречу детских психиатров, и я с другими нянечками должна была её посетить, а потом они ещё приходили к нам, так что дел было невпроворот. Да и мы как-то не особенно хотели знать, кто были настоящие родители Маргарет — так или иначе, они вряд ли её любили, раз поступили с ней таким ужасным образом, — она возмущённо тряхнула головой.

— Да, верно… — промолвил мсье Вернье. Эта реплика прозвучала на автомате — всё его внимание было приковано к словосочетанию «встреча детских психиатров».

Примерно через двадцать минут, рассыпавшись в комплиментах и тысячу раз поблагодарив миссис Кистнер за содействие, мсье Вернье покинул приют Святой Сесилии в Кардиффе, более чем довольный своим визитом. А ещё через три дня на электронную почту мистера Шерлока Холмса пришёл ответ на запрос, который он послал в одну местную валлийскую библиотеку.

Пробежав глазами присланный ему скан, Шерлок торжествующе улыбнулся. В списке экспертов, присутствовавших на встрече детских психиатров в ноябре 1989-го года в Кардиффе, значилась миссис Марта Додд.

* * *

Пасхальный визит его родителей, вновь пожелавших в этот день навестить Эвр в «Шеррингфорде», застал Шерлока в слегка напряжённом состоянии. Кусочки мозаики постепенно начинали складываться, но во многих местах по-прежнему зияли лакуны, и ему не терпелось поскорее их заполнить. Чтобы как-то отвлечься в ожидании информации от Антеи и новых шагов убийцы, Шерлок взял ещё несколько мелких дел, а также, дав отмашку своей сети бездомных, начал сам следить за мисс Коулсон. Впрочем, это скорее походило не на слежку, а на сопровождение — он посещал многочисленные концерты, на которых она выступала, а также старался быть в курсе всех её передвижений. Поскольку, как и он сам, Маргарет в основном жила только работой, это не составляло особого труда. Он знал, что его наблюдение не ускользнуло от её внимания, но она не предпринимала никаких попыток его пресечь. Пару раз они встречались в доме Майкрофта и Молли, когда Маргарет приходила давать Уильяму уроки игры на скрипке, но их разговоры были довольно формальными, а о расследовании они даже не заговаривали. В какой-то момент Шерлок даже подумал, что всё идёт по-прежнему, но что-то внутри него возразило этой мысли. Нет, в действительности всё было совсем по-новому, и главное заключалось в том, что впервые расследование нравилось Шерлоку не из-за заковыристых загадок и упражнений для ума, а из-за чего-то совсем другого. Размышляя над этим парадоксом, Шерлок понял, что совсем забыл об отъезде Джона, а ещё стал меньше тревожиться из-за сестры. Как будто бы в его жизни вдруг появилась какая-то стабильность — но это, конечно же, не могло быть правдой. Или?..

В таком неопределённом состоянии Шерлок и встретил своих родителей. Мистер и миссис Холмс из аэропорта сразу же пожелали поехать в «Шеррингфорд», и Шерлок не видел смысла им возражать — в конце концов, визит они уже согласовали. Почти всю дорогу он молчал, периодически вставляя те или иные реплики, более всего уместные в качестве ответа на слова его матери. Миссис Холмс, привычно деятельная и оживлённая, предвкушала очередную встречу с дочерью, и Шерлок знал, что можно было расслабиться — пока не закончится визит в «Шеррингфорд», она точно не затронет никакую другую тему.

Эвр они нашли в приподнятом настроении. Её глаза улыбались чаще обычного, она явно была рада видеть и родителей, и брата, и охотно играла с ним на скрипке. Такое поведение дочери весьма закономерно вдохновило миссис Холмс, и она около получаса беседовала с наблюдавшими Эвр психиатрами, убеждая их в необходимости новых послаблений. Эта дискуссия предсказуемо окончилась ничем, однако, несмотря на это, миссис Холмс явно преисполнилась оптимизма. Её хорошее настроение продержалось до самого возвращения в загородный дом, где, как и предвидел Шерлок, ему и суждено было испариться.

— Вы надолго приехали? — спросил Шерлок, когда его отец отправился отдохнуть, и они остались вдвоём с матерью.

— Вообще-то, дорогой, мы уезжаем уже завтра, — миссис Холмс поджала губы. — Теперь, когда ты стал так занят…

— Я всегда был занят, мама, — спокойно напомнил ей Шерлок. — Я думаю, у вашего скорого отъезда другие причины.

— Думай, что хочешь, — она пожала плечами, помешивая свой чай.

Шерлок на секунду прикрыл глаза. За что ему только было всё это?..

— Мама, сколько ещё это будет продолжаться? — прямо спросил он.

— Что? — она не дрогнула, встретив его взгляд не мигая.

— Ваша вражда с Майкрофтом.

— Я не понимаю, о чём ты, — в её глазах сверкнул гнев.

— Всё вы понимаете, — в голосе Шерлока послышалось раздражение. — Что бы вы ни говорили, он по-прежнему ваш сын, и…

— Вот тут, мой милый мальчик, ты ошибаешься, — было заметно, что ей с трудом удавалось сдерживать эмоции. — Когда он променял нас на эту… девку, — она практически выплюнула это слово, — он…

— Не надо так называть Молли!.. — Шерлок едва не прикрикнул, но вовремя сдержался. — Она не заслуживает такого обращения.

— Я сама знаю, чего она заслуживает, а чего — нет, — парировала его мать. — Суд запретил мне лишить его наследства, но я поклялась себе, что больше никогда не увижу ни его, ни эту его женщину, и я намерена сдержать слово!

Шерлок вздохнул, качая головой.

— И вам даже неинтересно посмотреть на внуков? — промолвил он. — Младшему, кстати, скоро исполнится годик. А старший опережает своё развитие на несколько лет, и он уже…

— Хватит, — оборвала его миссис Холмс. — Мне совершенно не интересна жизнь отпрысков этой особы.

— Это сыновья Майкрофта, — напомнил ей Шерлок.

— Это… — она хотела было что-то сказать, но замолкла. По её глазам Шерлок понял, что она рассчитала все риски и решила сдержаться. Когда она отвернулась, чтобы взять эмоции под контроль, он тихо спросил:

— Ну а я?

— Что ты? — глухо повторила миссис Холмс.

— А если я найду жену и заведу с ней семью, вы меня тоже прогоните?

В отражении кухонного гарнитура он увидел, как она усмехнулась.

— Шерлок, не говори ерунды, — она снова вернулась за стол и сделала глоток чая. — Тебе уже поздно думать о таком.

— Мне всего сорок три! — её слова его задели. — Мне ведь не нужно рожать детей.

— Упаси Бог, мальчик мой, конечно нет, — миссис Холмс рассмеялась, будто бы он был несмышлёнышем, который только что сказал что-то по-детски глупое. — Но ты ведь не создан для такого. Ты слишком импульсивен и непостоянен, чтобы завести семью. Даже доктор Ватсон от тебя сбежал, что уж говорить о женщине. Кем бы она ни была. К тому же, в отличие от твоего якобы брата, для такого ты слишком умён, — она похлопала его по плечу и пошла в гостиную, а Шерлок так и остался стоять, не в силах вымолвить ни слова. Почему-то от слов матери ему стало очень больно, совсем как тогда, в детстве, когда он сказал, что ничего не понял в той книге по физике, что она написала, и она лишь снисходительно рассмеялась и потрепала его по волосам. И обидно ему было даже не из-за того, что она сказала, а из-за того, что она, как и все остальные, верила в какой-то миф, который сам он никогда не считал настоящим.

Не попрощавшись с родителями, Шерлок покинул их дом, взял такси и поехал на Бейкер-стрит. Когда он зашёл в квартиру, то сразу же понял, кто был там в его отсутствие, и его сердце подпрыгнуло от нетерпения. Быстро пройдя в свою спальню, он увидел на подушке запечатанный пластиковый конверт формата А4.

Антея в очередной раз оказалась на высоте.

* * *

Через несколько дней, когда Шерлок, воспользовавшись перерывом в расследованиях, сидел на всевозможных дурацких сайтах, ломая голову над тем, что можно подарить на день рождения Филиппу, ему позвонил Лестрейд.

— Да, инспектор? — Шерлок почувствовал, как слегка напрягся — звонок Грега мог быть обусловлен слишком разными причинами.

— Привет, — голос Лестрейда был уставшим. — Слушай, тут такое дело — Маргарет Коулсон собралась на гастроли в США.

— Что? — Шерлок нахмурился. Он знал, что поездка была запланирована уже давно, но после случившегося Миллер колебался, не решаясь дать ей зелёный свет. — Они всё-таки едут?

— Да, — с неохотой подтвердил Грег. Было очевидно, что эта идея ему ни капельки не нравилась. — Мисс Коулсон настояла, и Миллер всё-таки уступил.

— Понятно, — сказал Шерлок. Он ощутил, как в груди растёт необъяснимое чувство тревоги. — И чего ты хочешь от меня? Вы же не имеете права её задержать. Или ты хочешь, чтобы Майкрофт воспользовался своими специальными возможностями?

— Да нет, что ты, — поспешил разубедить его Лестрейд. — Я подумал, что… Ну, раз ты работаешь, так сказать, на дому, ты бы мог… — он замялся и не договорил.

Шерлок замер. Отчего-то вполне здравая пропозиция Лестрейда вызвала у него… неловкость?

— Ты хочешь, чтобы я поехал вместе с ними? — как ни в чём не бывало поинтересовался он.

— Это было бы отлично, — Лестрейд вздохнул с облегчением. — Насколько я знаю, поездка продлится четыре недели. Они будут гастролировать по восточному побережью, начнут и закончат в Нью-Йорке. Я лично очень сомневаюсь в том, что убийца поедет за ними — если, конечно, это не кто-то из своих, но мы так ничего конкретного и не выяснили, так что… — он снова не договорил.

— Ясно, — сказал Шерлок. Он так внимательно смотрел на детские игрушки, которые до этого выбирал в каком-то Интернет-магазине, что у него заслезились глаза. — Что ж, если мистер Миллер не будет возражать…

— Не будет, — заверил его Лестрейд. — Мы со Стеллой его убедим.

— Тогда вам придётся убедить ещё и Молли с Майкрофтом в том, что я могу пропустить день рождения Филиппа, — напомнил ему Шерлок.

— О, об этом не волнуйся. Филипп всё равно тебя недолюбливает, так что он не расстроится, — теперь голос Грега звучал почти весело.

— Понятно, — Шерлок скривился. — Что ж, раз так, я с удовольствием присоединюсь к оркестру. Хоть для этого и придётся поехать в США.

Грег на это лишь рассмеялся и, попрощавшись, повесил трубку.

* * *

Как и обещал Грег, ему с женой удалось заставить худрука оркестра имени Пёрселла смириться с тем, что Шерлок будет сопровождать их на гастролях, но сделали они это не без труда. Миллер, хоть и беспокоился за свою первую скрипку, сначала возразил, аргументировав это тем, что, назначая мисс Коулсон «телохранителя», полиция лишь привлечёт к этому делу больше внимания. В какой-то степени Шерлок был склонен с ним согласиться, но Лестрейды поставили вопрос по-другому. Во-первых, убийство Додда и последующее обнаружение в приходском доме муляжа головы Иоанна Крестителя уже успело наделать шумихи, так что волнения в прессе по поводу поездки знаменитого Шерлока Холмса в Америку для предотвращения новых эксцессов вряд ли могли так уж сильно кому-то навредить. А во-вторых, детектив ни в коем случае не назначался «охранником» мисс Коулсон — отправляясь в США как частное лицо, он должен был наблюдать со стороны, и его деятельность не должна была помешать гастролям оркестра. Это, впрочем, означало также, что Шерлоку пришлось самому оплатить все расходы на поездку. К счастью, здесь пришёл на помощь Майкрофт, который взял все финансовые вопросы на себя. Это было вполне логично — в конце концов, мисс Коулсон была учителем музыки его старшего сына, и он считал своим долгом прийти ей на помощь в трудную минуту.

— Привези нам из Нью-Йорка какой-нибудь сувенир, — в шутку попросила деверя Молли, обнимая его на прощание в аэропорте Хитроу (проводить Шерлока, а вместе с ним — и оркестр имени Пёрселла семейство его старшего брата прибыло в полном составе).

— Всенепременно, — заверил невестку Шерлок, легонько целуя её в лоб. — Хоть и не вижу в этом особой необходимости.

— Не притворяйся, всё ты видишь. Если не хочешь дарить подарки нам, по крайней мере привези что-нибудь мальчикам. Ведь из-за этого дела ты пропустишь первый день рождения Филиппа, — напомнила ему она.

— Ну вот, а я думал, это и будет моим подарком, — Шерлок легонько пожал ладошку младшего племянника. Филипп смерил его подозрительным взглядом, но плакать не стал.

— Боже, ты неисправим, — Молли закатила глаза.

— Какой есть, — усмехнулся Шерлок и присел на корточки, чтобы попрощаться с Уильямом. Мальчик выглядел взволнованным.

— А ты скоро приедешь, крёстный? — он взял его за руку.

— Через месяц. Это четыре недели.

— Это очень долго… — вздохнул Уильям.

— Не расстраивайся. Мы с тобой будем созваниваться. Будешь рассказывать про свои новые уроки. И про Чарли.

— Чарли очень задумчивый, — глубокомысленно изрёк мальчик. — И он очень много спит. А я ему книжки читаю.

— Значит, скоро у тебя будет самая умная черепашка во всём Лондоне, — Шерлок обнял племянника, а потом чмокнул его в макушку. — Будь послушным и радуй маму с папой, хорошо?

— Хорошо, — кивнул Уильям. Шерлок встал и повернулся к брату.

— Ну что, будешь безмерно скучать по мне? — он лукаво сощурился.

Майкрофт покачал головой.

— А твоего настроения ничего не изменит, — проговорил он. — Раскрой дело, братец. А мы тут как-нибудь справимся, — он протянул руку, и они формально обнялись.

— Не сделайте ещё одного ребёнка, пока меня не будет, — успел шепнуть Шерлок и тут же отстранился. Майкрофт слегка покраснел, но времени осадить брата у него не было — помахав семье, тот поспешил присоединиться к музыкантам, уже выстроившимся в очередь на прохождение досмотра.

В ожидании посадки Шерлок поймал себя на мысли, что он целую вечность не ездил куда-нибудь «просто так». Конечно, и сейчас он отправлялся в США на расследование, но эта поездка обещала быть гораздо менее напряжённой, чем гонки за членами банды Мориарти или выслеживание бывшего спец агента. На последней мысли Шерлок на секунду прикусил губу и постарался поскорее отогнать её от себя. Та жизнь осталась далеко в прошлом. Сейчас всё было совсем по-другому.

Стараясь сосредоточиться на деле, Шерлок втиснулся на своё место с краю (самолёты, конечно, были очень быстрым способом передвижения, но удобством они редко могли похвастаться) и, делая вид, что изучает статью по органической химии на своём планшете, принялся наблюдать за музыкантами оркестра. С Маргарет они коротко пообщались перед вылетом, а потом она присоединилась к своим друзьям, что было очень кстати — так Шерлоку было гораздо проще следить за ситуацией. В целом, визуально он не выявил ничего подозрительного. Оркестр представлял собой типичную рабочую группу, со всеми особенностями взаимодействия внутри неё. Большинство музыкантов были молодыми, младше сорока лет, но были и исключения. Вне сцены, в обычной жизни, они не выделялись — если, конечно, за ними не наблюдал кто-то с аналитическими способностями, как у Шерлока. Заметными исключениями, пожалуй, были всё тот же мистер Эванс, державшийся с явным превосходством, но при этом не отличавшийся хорошими манерами, и сама Маргарет. Сейчас, когда у него появилась возможность посмотреть на неё одновременно в неформальной обстановке и в окружении коллег по оркестру, Шерлок заметил, что она была самой красивой женщиной в его составе, а ещё явно отличалась большей замкнутостью и предпочитала проводить время в одиночестве или же в компании своей подруги Виолетты. С остальными она держалась вежливо, но не доверительно. Возможно, только Гардинер составлял исключение — за время полёта Шерлок насчитал три раза, когда дирижёр подходил к первой скрипке, и они о чём-то беседовали.

Утомительный полёт, продлившийся несколько часов, прошёл без всяких происшествий. В замкнутом пространстве Шерлок чувствовал себя неуютно, поэтому всю дорогу он старался отвлечь себя научными статьями и систематизацией недавних расследований. А ещё он всерьёз задумался о том, какие подарки купит в Америке своим близким. Раньше ему никогда не пришло бы в голову заботиться о таких вещах, но сейчас он решил, что с таким количеством маленьких детей в его окружении вернуться из поездки без подарков будет как-то не совсем правильно. Поэтому Шерлок выписал в блокноте имена Молли, Майкрофта, Уильяма, Филиппа, Джона, миссис Ватсон, Рози, миссис Хадсон, Грега и Стеллы, а также, разумеется, Эвр, и начал думать, что можно бы было им подарить. То, что список получился таким большим, отчего-то вызвало у него удовлетворение, так что Шерлок даже на некоторое время забыл о цели своей поездки. Определённо, стоило выбраться из Англии хотя бы ради этого.

Из Лондона они вылетели в одиннадцать утра, поэтому в Нью-Йорк прибыли в два часа дня по местному времени. В принципе, Шерлок нормально переносил смену часовых поясов, но вот усталость от бесконечного сидения на одном месте давала о себе знать. Оглядываясь вокруг, когда они уже вышли из аэропорта и ждали заказанного концертным агентством автобуса, который должен был отвезти их в гостиницу, Шерлок заметил, что почти все музыканты оркестра были изрядно вымотаны перелётом (даже мистер Эванс выглядел помятым, из-за чего его надменность слегка уменьшилась, зато его раздражительность только возросла). Только сухопарый Гардинер каким-то образом сохранил бодрость духа, что, в принципе, было неудивительно — дирижёрская работа предполагала гораздо больше физических и эмоциональных нагрузок, чем мог бы подумать сторонний наблюдатель.

Гостиница, в которой им предстояло прожить пять дней в начале поездки и три дня — в её конце, располагалась довольно далеко от центра города, что не могло не прийтись Шерлоку по душе. Нью-Йорк, с его огромными зданиями и слишком высоким небом, всегда казался ему необъятным Гаргантюа, жадно поглощавшим каждого, кто дерзал вступить на его территорию, и выжимавшим из путешественников все соки. Поэтому он был благодарен Миллеру, организовавшему ночлег пусть и далеко от центра, но зато в относительно спокойном районе.

Оказавшись в маленьком, но чистом и уютном номере, Шерлок снял пальто и шарф и позволил себе ничком упасть на мягкую двуспальную кровать и закрыть глаза. Соблазн тут же заснуть и никуда больше не ходить был велик, но поддаваться ему было нельзя — Шерлок уже сказал Миллеру, что поедет вместе с ним в театр, где должны были состояться первые три концерта (ему хотелось заранее всё осмотреть, на всякий случай), поэтому он встал и отправился в ванную. Приняв душ, он позвонил Молли, а потом написал сообщения Джону и Грегу, оповещая их о том, что он благополучно добрался. Затем, переодевшись, Шерлок некоторое время изучал карту города и читал последние новости, после чего, как и было оговорено, спустился в вестибюль отеля.

Там его уже ждали Миллер, Гардинер и Маргарет. Шерлок был слегка удивлён, увидев её, но потом понял, что её присутствие было вполне объяснимо — несмотря на то, что завтра у оркестра ещё будет время на репетицию, Маргарет, которой предстояло солировать, наверняка хотела сама посмотреть на зал и проверить звук.

— Ну что, мистер Холмс, как устроились? — Миллер, хоть и устал после перелёта, видимо, решил взять на вооружение тактику безукоризненной вежливости, которая, нельзя было не признать, подходила ему гораздо больше, чем презрительное фырканье, к которому он столь часто прибегал во время допроса и в приходском доме.

— Всё отлично, благодарю, — проговорил Шерлок.

— Что ж, тогда мы отправляемся, — кивнул Миллер, и без лишних слов они все направились к уже ожидавшей их служебной машине концертного агентства, пригласившего оркестр Пёрселла на гастроли.

Отдавая должное Миллеру, Шерлок вынужден был признать, что, несмотря на все свои экстравагантности, худрук был профессионалом своего дела и безупречным организатором. Уже в Лондоне, следя за деятельностью оркестра, Шерлок не мог не отметить, что управление им находилось в весьма умелых руках, и в Америке эта оценка получила новую подпитку. Когда они прибыли на место, их встретили директор концертного агентства, техник и звукорежиссёр, которые оперативно показали им сцену, оборудование и гримёрки, а также ответили на все интересующие музыкантов вопросы. Миллер был очень конкретен и, высказав ряд замечаний, не проявил ни раздражения, ни упрямства. Пока они с директором обсуждали предстоящие концерты, Гардинер беседовал со звукорежиссёром, а Маргарет решила опробовать сцену. Оставив футляр в кресле первого ряда, она поднялась приблизительно на то место, где ей предстояло сидеть завтра, и заиграла Моцарта. Шерлок, в тот момент прогуливающийся где-то под балконом, невольно вздрогнул и остановился. Что-что, а акустика в этом зале была превосходной — создавалось впечатление, что Маргарет играет прямо рядом с ним.

То ли от смены часовых поясов и усталости Шерлоку захотелось спать, то ли музыка напомнила ему о чём-то давно забытом, но, так или иначе, он так и не понял, как очутился рядом со сценой. Сев в кресло второго ряда, сразу за футляром, он просто слушал, как играет Маргарет, и всё остальное перестало его волновать. Даже наркотики не обладали столь гипнотическим воздействием. Если когда-то давно Шерлок прибегал к ним, чтобы, как ему казалось, стимулировать свою мозговую активность, то игра Маргарет, словно очищающий огонь, просто устраняла вокруг него всё лишнее, наделяя его каким-то странным спокойствием, которого ему всегда не хватало в его бурной жизни. Почему-то Шерлок понял, что всё будет хорошо, и, что бы ни случилось, он всё равно разгадает эту необъяснимую загадку и убережёт от опасности эту необычную женщину.

В этот момент его мысль оборвалась — отвлечённая вопросом Гардинера, Маргарет перестала играть. Шерлок встрепенулся и отчего-то слегка покраснел, будто его застигли врасплох за чем-то неподобающим. Он постарался поскорее вернуться в реальность и прислушался к разговору, который, разумеется, касался завтрашнего концерта.

— Итак, дорогие мои, вы всем довольны? — на сцену к музыкантам вышел Миллер. — Конечно, это не Метрополитен-опера, но, на мой взгляд, выглядит довольно прилично — что скажете?

— Всё замечательно, мистер Миллер, — улыбнулась ему Маргарет. — Отличное начало.

— Вот и я тоже так думаю, — кивнул художественный руководитель. — И я не я, если к концу турне вам не поступит несколько предложений по трудоустройству, — он назидательно поднял вверх указательный палец. — Мистер Гардинер может это подтвердить.

Вечно строгий и замкнутый дирижёр, прежде чем ответить, слегка замешкался, и это не ускользнуло от внимания Шерлока.

— Конечно, мистер Миллер, — он кивнул, поджав губы. — Я думаю, мисс Коулсон, как и весь оркестр, ждёт большой успех.

На этом осмотр концертного зала был завершён. Шерлок, который, несмотря на все отвлекающие факторы, успел оценить помещение с точки зрения безопасности и выбрать себе наблюдательный пункт на завтра, поднялся с кресла, когда Маргарет спустилась, чтобы спрятать скрипку.

— Что скажете, мистер Холмс? — промолвила она. — Неподходящее место для того, чтобы получить три мёртвые розы в подарок?

— Надеюсь, что неподходящее, мисс Коулсон, — отозвался он.

— Мистер Миллер и мистер Гардинер приглашены агентством на обед, но я умудрилась отказаться, сославшись на необходимость репетиций, — продолжала она.

— Вы уверены? — Шерлок приподнял бровь. — А как же налаживание связей в музыкальном мире?

— У нас ещё четыре недели впереди, связи успеют и наладиться, и разладиться, — она закрыла футляр и надела его на спину. — А пока я просто жутко хочу съесть что-нибудь высококалорийное и вредное. Вы со мной?

— Боюсь, в Нью-Йорке вам не подадут к столу ни одного британского политика, — пошутил Шерлок. — Но здесь наверняка есть какой-нибудь «Макдональдс» или другое столь же кошмарное заведение, где есть столь любимые вами бургеры.

— Вот и отлично, — заключила Маргарет.

Выйдя из театра, они поймали такси и, не сговариваясь, поехали в центр.

— Вы уже бывали в Нью-Йорке? — спросил Шерлок.

Маргарет кивнула.

— Да. Во время учёбы у нас было что-то вроде студенческого обмена. Я приехала в Америку на три месяца.

— И как вам американский музыкальный мир?

— Очень помпезен, как и сама страна, — она рассмеялась. — Ну, по крайней мере в том, что касается больших городов. Хотя, надо признать, американцы гораздо больше ценят достижения классической европейской музыки, чем я предполагала.

— Вы так думаете? У меня вот сложилось впечатление, что они ведут свою историю от 4-го июля 1776-го года и игнорируют всё остальное, — проворчал Шерлок.

— Наверное, вы слишком британец, чтобы любить Америку, — с улыбкой предположила Маргарет. — Вы часто здесь бываете?

Шерлок пожал плечами.

— Нет, не очень. Наши родители переехали сюда около двадцати лет назад. Они живут в Оклахоме.

— Вот как? — Маргарет была удивлена. — Я не знала. А почему они решили жить здесь, если не секрет?

— Хотел бы я знать. Когда они только уезжали, они, кажется, обусловили это какими-то финансовыми соображениями, но сейчас я понимаю, что это всё была неправда. Наверное, после того как… им сообщили, что погибла их дочь, они захотели полностью всё поменять. Дождались, пока мы с братом устроим свою жизнь, и уехали, — Шерлок посмотрел в окно, за которым проносились витрины магазинов и многочисленные прохожие.

— Мне жаль, — почему-то промолвила Маргарет.

— Да, к сожалению, не всем так везёт с родителями, как вам, — усмехнулся Шерлок и только потом понял, что сказал. — Боже, Маргарет, простите, — он изменился в лице. — Какую же глупость я сморозил…

— Вовсе нет, Шерлок, — она покачала головой. — К сожалению, иногда те, кого мы встречаем по жизни, относятся к нам с гораздо бóльшим пониманием, чем наши родственники. Это вполне распространённая ситуация.

— Да, наверное, вы правы, — пробормотал Шерлок. Больше до конца поездки они не разговаривали. Водитель высадил их у торгового центра, в котором, судя по вывеске, действительно располагался «Макдональдс».

За обедом — или, учитывая лондонское время, ужином — они снова говорили о музыке. Маргарет предсказуемо призналась в том, что никогда особо не любила джаз, и Шерлок, хоть и высказал определённую солидарность с её позицией, заметил, что ей всё-таки стоит посетить в Нью-Йорке вечер джазовой музыки.

— Боюсь, на это у нас не будет времени, — вздохнула она. — Программа слишком насыщенная.

— Но вам ведь обещали обзорную экскурсию по городу, — напомнил ей Шерлок. — Можете отпроситься и послушать вместо этого музыку.

— Только если вы составите мне компанию, — сказала Маргарет и тут же слегка покраснела. Шерлок понял, что её слова были столь же спонтанными, как и его реплика о родителях, и он подумал, что Нью-Йорк, видимо, как-то странно на них влияет.

— С удовольствием, — он улыбнулся, и лицевые мышцы слегка напряглись от непривычного движения. — Но сначала я должен в целости и сохранности доставить вас в гостиницу. Завтра вам предстоит тяжёлый день.

— Как и всегда, вы совершенно правы, — согласилась Маргарет, и они оба встали, чтобы собраться и выйти на улицу.

На обратном пути они молчали. Оказавшись в отеле, они встретились с группой музыкантов, которые решили приспособиться к смене часовых поясов, вздремнув сразу же после приезда и отправившись на ужин, как и положено, вечером. Заметив в их числе мистера Эванса, Шерлок почувствовал раздражение и постарался поскорее отогнать от себя эту негативную эмоцию.

Попрощавшись с Маргарет, Шерлок вернулся к себе в номер, сразу же разделся, лёг в постель и уснул. Проснулся он в пять утра, совершенно выспавшимся и посвежевшим. Приняв душ, он устроился на кровати с телефоном, в котором уже было много новых сообщений. Молли требовала от него фотографий (видимо, чтобы стимулировать его ответную реакцию, она отправила ему несколько новых снимков Уильяма и Филиппа), Джон прислал видео, в котором Рози пела какую-то детскую песенку (судя по всему, это было снято во время мероприятия в садике), миссис Хадсон в нескольких сообщениях перечислила те памятные ей места Нью-Йорка, которые он обязан был посетить. Ответив каждому из них, Шерлок отложил телефон и, взяв ноутбук и блокнот, занялся просмотром новостей и социальных сетей — дело, которое составляло важнейшую часть его утреннего ритуала. Увидев на странице Рональда Эванса снимки со вчерашнего вечера (судя по всему, он провёл его в каком-то дорогом ресторане), Шерлок скривился — страсть этого человека к самолюбованию казалась из ряда вон выходящей даже ему.

Завтрак в гостинице представлял собой шведский стол и начинался с семи утра. Облачившись в свой обычный чёрный костюм и белую рубашку (галстук, который он терпеть не мог, Шерлок решил надевать только в тех случаях, когда ему придётся следить за концертом из зрительного зала), Шерлок направился в кафетерий. Спустившись на первый этаж, он уже собирался пройти к нему через небольшой холл, как вдруг непроизвольно остановился.

Стараясь ни на кого не смотреть, в гостиницу быстрым шагом зашёл дирижёр Гардинер. Он был одет в тот же костюм, что и вчера, и выглядел слегка уставшим. Обычной сдержанности и невозмутимости пришло на смену плохо скрываемое беспокойство, которое лишь усилилось, стоило Гардинеру заметить Шерлока. Его глаза слегка расширились, и он постарался поскорее взять себя в руки.

— Доброе утро, мистер Холмс, — сдержанно поздоровался дирижёр.

— Доброе утро, — отозвался Шерлок. Задержавшись лишь на несколько секунд, он продолжил свой путь, сделав ментальную «заметку на полях». Где это неприступный Гардинер провёл всю ночь — уж не Рональд ли Эванс его укусил, передав ему часть своего легкомыслия? Надо бы было озадачить этим вопросом Лестрейдов, но для начала Шерлок достал из кармана телефон, быстро набросал сообщение и тут же его отправил. Как всё-таки удобно было время от времени пользоваться старыми гангстерскими связями миссис Хадсон.

Кафетерий, несмотря на ранний час, уже слегка гудел от голосов вставших самыми первыми постояльцев. Шерлок заметил Маргарет в компании Виолетты. Кивнув дамам, он взял себе кофе и круассан и, захватив несколько свежих газет, устроился за дальним столиком. В конце концов, что бы сейчас ни занимало его мысли, Шерлок не мог позволить себе отвлечься от главной цели поездки, достичь которой он мог только с помощью наблюдения, внимательности и выдержки.

Примечания:

* — "когда на востоке Европы были революции" — имеются в виду события осени-зимы 1989-го года, приведшие к свержению социалистического строя в странах Восточной Европы.

Пять дней в Нью-Йорке пролетели очень быстро и без всяких происшествий. Постоянная бдительность требовала от Шерлока напряжения всех его умственных и физических сил, но такая зарядка для его интеллектуальных способностей была ему даже по душе. К тому же, всё компенсировалось возможностью каждый вечер слушать превосходную музыку. Шерлок не мог не отметить, что Маргарет в роли первой скрипки чувствовала себя всё увереннее и увереннее. Она безукоризненно солировала и была отличным лидером скрипок в остальных композициях. Когда она играла, музыка поглощала её целиком, но она никогда не теряла голову и хладнокровно сохраняла контроль как над инструментом, так и над своими эмоциями. Остальные музыканты тоже были на высоте. Хоть Шерлоку и неприятно было это признавать, но мистер Эванс действительно был виртуозом и почти ни в чём не уступал своей бывшей девушке. У него было безупречное чувство музыкальной фразы и композиции, и Шерлок вынужден был констатировать, что из него действительно получится хороший дирижёр. К тому же, несмотря на то, что он теперь оказался на вторых ролях, Эванс не проявлял по отношению к Маргарет никакой враждебности и никогда не пытался перещеголять её на сцене. В повседневной жизни, это было видно невооружённым глазом, он намеренно её сторонился, но во время концертов, очевидно, прятал свою уязвлённую гордость вместе со своим огромным эго и вёл себя безукоризненно.

После трёх больших концертов в театре последовали два концерта в одной малоизвестной нью-йоркской церкви, где выступал уже камерный ансамбль оркестра имени Пёрселла. Поскольку они проходили в первой половине дня, после второго из них была запланирована обзорная экскурсия, а на утро следующего дня был назначен отъезд в первый из пятнадцати провинциальных городов, где предстояло выступить оркестру. Верный своему слову, Шерлок, воспользовавшись помощью Майкрофта (старший Холмс всегда был знатоком мест, где можно было послушать хорошую старую музыку и провести время в ретро-обстановке), нашёл небольшой клуб, где играли джаз, и принял решение сводить туда Маргарет, «похитив» её таким образом с обзорной экскурсии.

Они договорились встретиться в вестибюле отеля в шесть вечера, и Шерлок, принявший героическое решение смириться с присутствием галстука в его жизни на эти несколько часов, спустился вниз чуть раньше, чтобы ещё раз проверить свой телефон на наличие новых сообщений. Его нью-йоркский контакт, довольно быстро среагировавший на первое послание, после этого не выходил на связь, что вызвало у Шерлока лёгкое беспокойство. Какие такие секреты прятал в Америке мистер Гардинер, что их столь трудно было разузнать даже с его связями?..

Больше, однако, Шерлок ни о чём подумать не успел. Звякнул центральный лифт, и из него вышла Маргарет. Взглянув на неё, Шерлок на мгновение потерял дар речи. Он привык видеть её в вечерних платьях, но они были довольно строгими, закрывая её плечи и шею. Но для сегодняшнего вечера она выбрала совсем другой наряд. Маргарет была одета в тёмно-синее струящееся платье, доходившее до пола, но, в отличие от её концертных образов, почти прямое. Рукавов не было, но её плечи были закрыты такой же тёмно-синей, но прозрачной тканью. Волосы она собрала в высокий пучок, оставив несколько прядей свободно спадать ей на спину. Шерлок не мог не признать, что выглядела она великолепно. Кажется, именно такой комплимент он и сумел пробормотать, чем вызвал её улыбку.

— Вы тоже весьма импозантны, Шерлок, — сказала она.

— Импозантен? — с сомнением повторил он. — Это скорее про моего брата.

— У вас гораздо больше общего, чем вы думаете, — заметила Маргарет. Шерлок не нашёл, что на это сказать, и они вышли на улицу, где их уже ждало такси.

Предложенный Майкрофтом клуб находился в центре города и, как того и ожидал Шерлок, вполне соответствовал его высоким стандартам. Поскольку Маргарет успела только быстро перекусить после дневного концерта, Шерлок предложил ей сначала поужинать. В ресторане было два уровня, и, чтобы она освоилась в не совсем привычной обстановке, он заказал столик на втором этаже, над танцплощадкой и сценой. Шерлок заранее выяснил, что танцы начнутся ближе к ночи, а сначала музыканты исполняли неспешные инструментальные композиции без голосового сопровождения.

— У вас потрясающее чувство стиля, Шерлок, вам об этом говорили? — спросила Маргарет, когда они сделали заказ.

— Обычно мне говорят, что у меня потрясающее чувство хамства, — он слегка приподнял в её сторону бокал с вином и сделал глоток. — Ну, или, по крайней мере, так было раньше.

— Это из-за того, что вы слишком бесцеремонно ведёте себя на месте преступления? Судя по тому, что я читала в блоге, — в ответ на его слегка удивлённый взгляд пояснила она.

— Скорее из-за того, что никто не давал мне повода вести себя иначе, — Шерлок усмехнулся, ставя бокал на стол.

— А где вы учились? — поинтересовалась Маргарет.

— В Кембридже. Я химик по специальности.

— Почему же вы стали детективом?

— От скуки, — он пожал плечами. — В отличие от брата и невестки, я не испытываю удовольствия от времяпрепровождения в замкнутом пространстве. Хочется действовать, а не сидеть на месте.

— Я вас понимаю, хоть и не могу полностью согласиться, — сказала Маргарет. — Иногда передышка нужна даже самым деятельным.

— Я этого и не отрицаю, — Шерлок пожал плечами. — Порой на меня находит жуткая меланхолия, и я способен днями сидеть в кресле, глядя в одну точку. Но такого уже давно не бывало.

— Понимаю, — промолвила Маргарет. Они помолчали несколько секунд, после чего Шерлок сказал:

— Да, чуть не забыл. Миссис Холмс передаёт вам привет. По её словам, мастер Уильям весьма точно следует вашему совету и упражняется каждый день. Даже что-то получается.

— Я в этом и не сомневаюсь, — она рассмеялась. — И спасибо за привет. Миссис Холмс, как и всегда, очень добра.

— Да, это весьма редкое качество, — проговорил Шерлок. — Весьма редкое.

Внизу, на сцене заиграла музыка, а вскоре им принесли заказ, так что их разговор с личных тем вновь перешёл на искусство. Шерлок поймал себя на мысли, что ему было интересно проводить время с Маргарет, и в её обществе он никогда не чувствовал ни скуки, ни раздражения. Она умела вести умную беседу, но ещё более важным было то, что она воспринимала его как обычного человека. Она не одёргивала его, не округляла возмущённо глаза, не приходила в шок от его способности подмечать недоступные остальным детали. Возможно, дело было в том, что за последние годы Шерлок почти научился жить в социуме, не вызывая раздражения у окружающих, а возможно, в том, что его необычная жизнь не могла произвести на неё особого впечатления. Маргарет была выдающимся музыкантом, а значит, априори видела и понимала гораздо больше окружающих, а ещё, в силу её не совсем простой судьбы, она не обращала внимания на мелочи и умела сосредоточиться на том, что было действительно важно.

Поданный им ужин был превосходным, и Шерлок подумал, что они впервые проводили время не в кафе быстрого питания, а в дорогом ресторане, где подавали вкусную и одновременно очень изысканную еду.

— Десерт? — предложил он, когда официант унёс опустевшие тарелки.

— Вы меня балуете, Шерлок, — Маргарет с улыбкой покачала головой. — Может быть, позже. Ужин был восхитительным, хочется подольше им насладиться.

— Что ж, тогда я знаю, как помочь вам нагулять аппетит, — Шерлок встал и подал ей руку. — Не окажете честь?

Маргарет явно была готова к такому развитию событий, и всё же он заметил, что она волновалась.

— С удовольствием, — она коснулась кончиками пальцев его ладони и встала. Пока они спускались на первый этаж, она взяла его под локоть, но, очутившись на танцплощадке, она развернулась и положила руку ему на плечо. Шерлок осторожно коснулся ладонью её талии, и они начали танцевать.

Первая композиция была медленной, что позволило им привыкнуть друг к другу и к непривычной близости, в которой они очутились во время танца. За свою жизнь Шерлоку нечасто доводилось танцевать, хоть он и делал это весьма искусно, да и вообще очень это любил. Последний раз он танцевал на дне рождения Молли, так что практика у него была, но почему-то с Маргарет он поначалу почувствовал себя немного скованно. Возможно, потому, что вблизи она показалась ему очень хрупкой. Она была высокой и худой, а струящееся вечернее платье придавало ей ещё больше невесомости. Шерлок невольно подумал, что может нечаянно ей навредить, и эта мысль немного его испугала. Как ни странно, Маргарет будто прочла по его лицу то, о чём он думал, и уголки её губ приподнялись в ободряющей улыбке, а её пальцы слегка сжали его плечо. От этого жеста он чуть вздрогнул, но опасения постепенно его покинули.

После медленного танца музыканты заиграли чарльстон. Платье Маргарет не очень для него подходило, поэтому они решили сделать перерыв.

— Ну что? — спросил Шерлок. — Не хотите всё же попробовать десерт?

Маргарет покачала головой.

— Нет, к сожалению. Если вы не против, можно ещё немного потанцевать, а потом, боюсь, надо ехать в отель. Завтра рано вставать, автобус отъезжает в восемь. А вечером уже концерт.

— Да, я помню, — кивнул Шерлок. — Что ж, раз вы так хотите, давайте танцевать.

Они провели на танцплощадке, наверное, около получаса. Маргарет двигалась очень грациозно и элегантно, и Шерлок поймал себя на мысли, что столь длительное пребывание в её обществе не вызывало у него обычной неловкости. С ней он чувствовал себя свободно, совсем как в компании Молли. Молли. Мысль о невестке снова вызвала воспоминания о праздновании её дня рождения. Она так хорошо смотрелась рядом с его братом. Была бы она столь счастлива, если бы на его месте был он? Шерлок очень в этом сомневался.

Выйдя из ресторана, они несколько минут шли пешком, прежде чем вызвать такси. Маргарет заметила его задумчивость, но не стала задавать никаких вопросов. Только спустя пять минут она вдруг заговорила.

— Шерлок… Шерлок, это ведь мистер Гардинер?

Он быстро вскинул голову, несколько секунд поискал взглядом указанное ею направление. Сомнений быть не могло, Маргарет была права. Александр Гардинер, дирижёр оркестра имени Пёрселла, вышел из торгового центра в обществе молодой девушки. Они не держались за руки, и Гардинер выглядел погружённым в свои мысли, даже печальным. Девушка подозвала свободное такси, они быстро сели в него и уехали.

— Вот как?.. — Шерлок слегка приподнял бровь, провожая взглядом машину. — Неожиданный поворот, — пробормотал он и посмотрел на Маргарет. Она, если и была озадачена непонятной картиной, весьма умело это скрывала. Поэтому Шерлок решил никак не комментировать эту нежданную встречу и, подозвав такси, назвал водителю их гостиницу.

Садясь на следующее утро в автобус, в котором им предстояло ехать в первую, по его собственному выражению, «деревню Тьмутаракань», Шерлок с переменным успехом боролся с овладевшим им противоречивым чувством. Вчерашнее внезапное появление Гардинера в компании молодой девушки вызывало много вопросов, но искать на них ответы в отсутствии информации было бесполезно. К тому же сейчас, когда оркестр имени Пёрселла будет выступать в провинции, вероятность того, что случится нечто нехорошее, лишь возрастала. Шерлок ненавидел эти маленькие городки, в которых без всякого труда можно было совершить какую-нибудь пакость, и именно там ожидал следующего шага сталкера-убийцы. Наконец, значительную сумятицу в его голове вызвал вчерашний вечер, проведённый вместе с Маргарет. Вернувшись в отель, Шерлок долго не мог уснуть, вспоминая, как они ужинали и танцевали (и Маргарет всё же признала, что в джазовой музыке что-то есть — особенно когда слушаешь её в компании другого музыканта). Если бы их взаимоотношения не были такими сложными, он обязательно позвонил бы Майкрофту и спросил бы его совета, не взирая на разницу во времени, но столь доверительный разговор по-прежнему был им недоступен, и Шерлок вынужден был довольствоваться обществом собственных сумбурных мыслей. К утру он так и не смог их утихомирить, поэтому в поездке вернулся к написанию очередного поста в своём блоге, посвящённого растяжимости неорганических волокон, а вечером его ждал новый концерт.

С началом провинциального турне оркестра имени Пёрселла жизнь Шерлока приобрела напряжённый, но весьма структурированный и однообразный ритм, о котором он позабыл, кажется, с тех пор, как Эвр с помощью зловещего видео убедила всех в возвращении Мориарти. Переезд — репетиция — концерт — концерт — сон — переезд — такая схема требовала от музыкантов (и от Шерлока) следования чёткому графику, практически не дававшему им передышки. Зато, стараниями Миллера, турне проходило без сучка без задоринки, и Шерлок так и не выявил ничего подозрительного ни на одном музыкальном вечере, ни в церквях, ни в концертных залах. С Маргарет, из-за нехватки времени, он почти не общался, но примерно в середине турне, когда у неё выдалась свободная минута, они всё-таки немного поговорили. Почему-то тогда Шерлок в шутку пожаловался ей на то, что он не знает, что купить в подарок родным, и Маргарет вызвалась ему помочь, так что к концу провинциального турне ему остались только гостинцы для племянников и Рози, которые, как сказала Маргарет, лучше всего будет купить в известном магазине игрушек в Нью-Йорке. В остальном же, она помогла ему с выбором украшений в стиле колониальных времён для Молли, миссис Хадсон, миссис Ватсон и Стеллы, а также посоветовала купить в подарок брату и друзьям-мужчинам традиционный американский алкоголь. Что касается Эвр, Шерлок купил ей «ловца снов» в одной антикварной лавке. Почему-то он сразу же обратил внимание на эту замысловатую поделку и подумал, что она очень хорошо отражает внутренний мир его уникальной сестры.

Обратно в Нью-Йорк оркестр вернулся изрядно измотанным, но вместе с тем напряжённым, ибо самые ответственные выступления, в знаменитом Линкольн-центре, были ещё впереди. В гостиницу они поселились днём. Мистер Миллер, в компании дирижёра и первой скрипки (Гардинер, во время провинциального турне выглядевший довольно мрачно, с возвращением в Нью-Йорк слегка повеселел), сразу же отправился смотреть сцену, а остальные музыканты разбрелись кто куда. Эванс, судя по обрывку разговора, который удалось уловить Шерлоку, опять отправился в какой-то фешенебельный ресторан. Детектив уже хотел было отпустить себе под нос какой-то едкий комментарий, когда его окликнул портье:

— Мистер Холмс?

— Да? — Шерлок, уже получивший ключ от своего номера, развернулся в его сторону.

— Пока вы отсутствовали, вам передали записку, — он протянул ему сложенный вчетверо лист бумаги.

— Кто передал? — Шерлок слегка нахмурился.

— Он не назвался. Сказал только, что он старый друг Марты, что бы это ни значило, — портье слегка вздёрнул плечами, будто бы скрытность неизвестного посетителя его уязвила.

— Ясно, спасибо, — Шерлок спрятал записку в карман и поднялся к себе в номер. Только когда он закрыл за собой дверь, он её развернул.

Её содержание было кратким — всего лишь неизвестный Шерлоку нью-йоркский адрес. Сев на кровать, он достал телефон и набрал номер инспектора Лестрейда.

— Грег? Это Холмс. Проверь, пожалуйста, один адрес. Нет, убийцу я ещё не нашёл. Мне интересно, где наш дорогой мистер Гардинер подставляет под удар свою безупречную репутацию.

* * *

Утром последнего дня концертного турне Шерлок в компании Маргарет отправился в тот магазин игрушек, где она посоветовала ему купить подарки для Уильяма, Филиппа и Рози. Выступления в Линкольн-центре, как и предполагал Шерлок, прошли на ура. Первые два дня Маргарет не давали продыху — Миллер и Гардинер хотели познакомить её, казалось, со всеми светилами американской оркестровой музыки, и можно было со всей уверенностью утверждать, что, захоти она остаться, ей предложили бы работу сразу в нескольких местах. Маргарет, впрочем, отвечала на все предложения лишь выражением благодарности и не выказывала никакого желания покинуть оркестр имени Пёрселла. Миллер, хоть и бранил её за это перед коллегами, на самом деле, в чём Шерлок был уверен на сто процентов, был очень доволен её позицией, что было вполне предсказуемо — какой художественный руководитель захочет терять столь талантливую первую скрипку?

Пока они ехали в такси в магазин, Шерлок подумал, что предстоящий отъезд вызывал у него лёгкое разочарование. К его беспокойству, обусловлено оно было вовсе не тем, что он не продвинулся в своём расследовании (Грег пока так и не написал ему о том, кто жил по тому адресу, куда ездил Гардинер), а тем, что после возвращения в Лондон он перестанет проводить столько времени в обществе Маргарет Коулсон и, что ещё важнее, слушать, как она играет. Раньше Шерлок редко позволял себе отвлекаться на столь эфемерные материи, как обыкновенное наслаждение музыкой, но теперь, после того как он столь многое пережил, потерял, но и приобрёл, он будто разрешил себе наконец-то придать значение чему-то выходящему за пределы материального мира. Возвращение на Бейкер-стрит вновь без остатка погрузит его в суровую обыденность, а ему не очень этого хотелось.

— Ну, вот мы и приехали, — голос Маргарет прервал его безрадостные размышления. Они расплатились и вышли из такси.

Как только они очутились в магазине игрушек, Шерлок понял, что не зря доверился Маргарет — здесь действительно можно было купить всё, что душе угодно. Невольно Шерлок вспомнил собственное детство. У них с Майкрофтом было много механических игрушек, в том числе настоящая железная дорога, и они могли часами проводить время в детской за игрой. По крайней мере, Шерлок смутно помнил, что это нравилось ему гораздо больше, чем времяпрепровождение в компании родителей. Только после «возвращения» Эвр он понял, чем это было обусловлено.

— Что вы хотите купить? — спросила Маргарет, когда они медленно прогуливались между полками.

— Сложный выбор, — Шерлок потёр лоб тыльной стороной ладони. — Я думаю, поскольку Уильяму уже исполнилось три, можно купить ему какую-нибудь заводящуюся машину или паровоз, только чтобы там было не слишком много деталей — если он, не дай Бог, что-нибудь проглотит, Майкрофт меня убьёт.

— Мне кажется, мастер Уильям уже достаточно взрослый, чтобы заглатывать детали игрушек, — заметила Маргарет. — А что для мастера Филиппа?

— Понятия не имею, — честно признался Шерлок. — Есть какие-нибудь идеи?

— Идей нет, но я думаю, что мы сейчас их найдём, — улыбнулась Маргарет.

В конечном итоге, так и получилось. Примерно через двадцать минут Шерлок остановил свой выбор на модели механической кареты колониальных времён для Уильяма (если Майкрофт будет недоволен большим количеством деталей, он точно оценит смысловой посыл) и на мягкой игрушке какого-то монстрика для Филиппа. То обстоятельство, что Шерлок не узнал фильм, героем которого был этот монстрик, развеселило Маргарет.

— Это же малыш Йода! — воскликнула она. — «Звёздные войны». Вы не могли не смотреть!

— Вот ещё — стал бы я тратить на это время, — буркнул Шерлок, уязвлённый её репликой.

Маргарет рассмеялась.

— Нужно попросить Миллера включить в программу концертов саундтрек к этим фильмам — в музыку вы точно влюбитесь, даже если не будете их смотреть.

— Почему вы так решили? — Шерлок испытующе на неё посмотрел.

— Потому что за всё это время я хорошо изучила ваши музыкальные вкусы. Джон Уильямс вам точно понравится.

— Может быть, — пожал плечами Шерлок.

Они отнесли выбранные игрушки на кассу, и Маргарет спросила, будет ли он выбирать что-то ещё.

— Да, ещё нужен подарок крестнице, — при упоминании Рози облако промелькнуло на его лице, и Маргарет это заметила.

— Что ей понравится? — промолвила она.

— Не знаю, я… В последнее время я почти её не видел. Она дочка Джона, а он сейчас в Эдинбурге, — Шерлок вдруг осознал, что ему было всё ещё тяжело об этом говорить.

Маргарет помолчала немного, а затем сказала:

— Девочкам обычно нравятся куклы. Если ваш друг не является борцом против «гендерных стереотипов», этот подарок отлично подойдёт.

— Да, наверное, — согласился Шерлок.

В отделе кукол, как и везде в магазине, был богатый выбор, и некоторое время они просто ходили между полок, изучая товар. Шерлок подумал, что большие куклы в викторианских платьях были очень красивыми, но он не знал, понравится ли такой подарок Рози. Словно прочитав его мысли, Маргарет сказала:

— Я помню, когда я жила в приюте, я мечтала когда-нибудь получить в подарок такую куклу. Поэтому, когда после удочерения отец спросил меня, что мне купить, я сразу же попросила одну из таких кукол. Она была такой красивой, я не могла поверить своему счастью. Потом он купил мне ещё несколько, так что я наконец-то смогла поиграть с чем-то своим.

Её слова напомнили Шерлоку «Отверженных». Когда он был маленьким, ему было так жалко Козетту, что он подолгу плакал, горюя над её судьбой. Только когда он прочёл продолжение истории и узнал, что у неё всё-таки всё сложилось хорошо, он перестал так переживать.

— Раньше я не дарил Рози кукол, — молвил он, по-прежнему смотря на выставленные вокруг них игрушки. — Даже не знаю, почему. Возможно, дело в том, что она слишком напоминает мне свою мать, а Мэри… Мэри принадлежала совсем к другому миру, — он сел на диванчик в проходе. Забытая боль вернулась с новой силой, и ему нужно было сделать небольшую передышку, чтобы двигаться дальше.

Маргарет сначала ничего не сказала. Только через пару минут она села рядом с ним и тихо промолвила, глядя перед собой:

— Вы по-прежнему вините себя в её смерти?

Вопрос был очень простым, но Шерлоку никто никогда его не задавал. Официально все считали, что он перестал так думать после разоблачения Кальвертона Смита, но в действительности всё было гораздо сложнее.

— Но я ведь и правда виноват, — обронил он, не замечая того, каким неживым вдруг стал его голос.

— Почему? — тихо спросила Маргарет.

Шерлок вздрогнул. Почему? Об этом его тоже никто не спрашивал — это ведь было очевидно. Потому… Потому что…

— Потому что я разозлил миссис Норбери, — через силу выговорил он. — Если бы не мои неуместные… комментарии, она бы никогда не выстрелила, и…

— Простите, Шерлок, — прервала его Маргарет, — но, насколько я помню отчёт полиции об этом происшествии, миссис Норбери выстрелила в вас, а покойная миссис Ватсон приняла на себя удар. Она спасла вас.

— Если и так, то она спасла меня от меня самого, — сказал Шерлок. То, что он хранил в себе целых пять лет, наконец-то вышло наружу, и впервые он столь откровенно об этом говорил. — Мэри сделала свой выбор, это верно, но делать ей пришлось его из-за того, что я сказал. Поэтому, Маргарет, что бы вы ни говорили, вина всё равно лежит на мне.

На это она ничего не ответила. Высказав то, что так долго его терзало, Шерлок не почувствовал никакого облегчения. Напротив, его боль лишь усилилась, из сердца распространившись на всё его тело. Чтобы совладать с эмоциями, он прикусил губу, стараясь унять дрожь.

— Вы знаете, Шерлок, — Маргарет снова заговорила, по-прежнему глядя прямо перед собой, — я никогда не была особенно религиозна, но, поскольку воспитывалась в приюте, то каждое воскресенье посещала с остальными церковные службы. И мне запомнилась идея о том, что, каким бы сильным ни было прегрешение человека, он будет прощён, если раскается. Вы уже давно раскаялись, Шерлок. И давно искупили свою вину.

Он покачал головой.

— Почему тогда я до сих пор не могу отпустить? — в его голосе слышалась горечь. — Почему всё это возвращается?

— Потому что, будучи весьма умным и незаурядным человеком, вы убедили себя в том, что можете всё контролировать, в том числе людские судьбы, — она посмотрела на него, и он увидел в её глазах лёгкую печаль. — Но это не так, Шерлок. Что бы вы ни предприняли, в конечном итоге окружающие вас люди сами сделают свой выбор. Вы можете их защищать, но вы не можете за них решать. В конечном итоге, Джон Ватсон уехал в Эдинбург не потому, что вы Шерлок Холмс, а потому, что он Джон Ватсон.

Шерлок усмехнулся, снова покачал головой.

— Вы весьма проницательны, Маргарет. Это делает вам честь.

— Я рада, что вы так считаете, Шерлок, — она встала. — Мне кажется, эта кукла в тёмно-зелёном платье выглядит очень симпатично, — она подошла к полке. — Что вы скажете?

— Скажу, что у вас неплохой вкус, — не без улыбки проговорил Шерлок.

Примечания:

Все детали, касающиеся Линкольн-центра, являются плодом воображения автора.

Закончив делать покупки, Шерлок и Маргарет успели перекусить, после чего сразу же вернулись в отель. Поскольку Гардинер счёл, что перед третьим концертом можно обойтись лишь короткой репетицией, у них было достаточно времени, чтобы отдохнуть перед отъездом.

Линкольн-центр, гордый своим званием современного концертного холла, ещё перед началом гастролей выдал всем музыкантам индивидуальные пропуски, которые для прохода нужно было приложить к электронному сканеру на вертушке. Как сопровождающее лицо, Шерлок получил такой же, поэтому его доступ за кулисы и в концертный зал был столь же беспрепятственным, как и у музыкантов оркестра. В тот вечер, привычно скрупулёзно выполняя свои обязанности, он проводил Маргарет в гримёрную, которую она делила с Виолеттой и двумя другими скрипачками. Визажист, которая делала им макияж, болтала без умолку, перечисляя имена знаменитых личностей, успевших побывать в этой гримёрке. Думая о том, что от такого напора у него начинает болеть голова, Шерлок вполуха слушал её, стоя в коридоре и продолжая следить за другими музыкантами и техническим персоналом. Здесь его и застал раздражённый возглас Артура Миллера.

— Ну и где этот чёртов Эванс?! Что за вопиющая непунктуальность?!

От пронзительного восклицания худрука Шерлок слегка вздрогнул, но сам комментарий его не удивил. Мистер Эванс, отправившийся накануне вечером в какой-то ночной клуб, должен был в какой-то момент сорваться и проспать, несмотря на всю свою молодецкую удаль и кипучую энергию. Ещё перед выездом из отеля Миллер никак не мог ему дозвониться, но, понадеявшись на то, что Эванс приедет сразу же в Линкольн-центр, всё-таки дал своему подчинённому презумпцию невиновности. Теперь же он еле сдерживал свой гнев, опрашивая других музыкантов, которые, однако, последний раз видели Эванса вчера вечером, а сейчас тоже не могли ему дозвониться.

— Ладно вам, Артур, прекратите эту истерику, — поджал губы вышедший из своей гримёрки Гардинер, уже облачённый в бабочку и фрак. — Эванс загулял, с кем не бывает. Вычтете у него из зарплаты этот вечер. Мы и без него справимся.

— В том, что вы справитесь, я лично не сомневаюсь! — парировал Миллер. — Но меня всё равно бесит такое отношение к оркестру!

— Ну так идите в зал и перебеситесь там! — с досадой посоветовал ему дирижёр. — Репетиция начинается через три минуты.

В этот момент, спасаясь от объятий визажиста, из гримёрной одна за другой выскользнули скрипачки. Последней покинула её Виолетта, успевшая слегка закатить глаза и подмигнуть Шерлоку.

— А вы их личный телохранитель, да?

Он обернулся. Гримёр тоже вышла в коридор и теперь с интересом его разглядывала.

— Нет, — почти грубо ответил он. — Я…

— О, вы, наверное, кавалер одной из девушек, да? — её губы расплылись в понимающей улыбке. — А которой? Неужто первой скрипки? Она ведь просто красавица, а вы, при всём уважении, красотой не очень-то блещете, — она окинула его оценивающим взглядом.

Шерлока такое нахальство разозлило.

— Вообще-то, мэм, мне пора, — он направился было за остальными музыкантами, которые спешили на сцену, но вдруг она цепко схватила его за рукав и зашептала ему на ухо:

— А вы знаете, одна оперная дива водила в эту гримёрку своего любовника! Вот скандал-то вышел, скажу я вам…

— Да что вы себе позволяете! — Шерлок с силой стряхнул её ладонь и, не оглядываясь, пошёл на сцену. Визажист, кажется, выдала в его адрес какое-то оскорбление, но ему было всё равно.

Репетиция прошла быстро и без проблем. Начала концерта Шерлок, как и всегда, ждал в одиночестве за кулисами. Эванс так и не явился, но в данном случае это было не критично — от его отсутствия больше пострадало душевное равновесие Миллера, чем концертная программа.

Само выступление оркестра, разделённое на две части, прошло с оглушительным успехом. Маргарет солировала целых три раза (Миллер вполне прозрачно сделал на неё ставку), и искушённая нью-йоркская публика во всех трёх случаях наградила её овациями. Наблюдая за реакцией зала, Шерлок почувствовал необъяснимую гордость. Впрочем, наверное, это было предсказуемо — за время турне он ближе узнал Маргарет и теперь мог со всем основанием считать её своим другом, а его друзья всегда были ему особенно дороги.

После концерта был запланирован фуршет. Пока музыканты покидали сцену и расходились по гримёркам, Шерлок терпеливо дожидался Маргарет, не сводя с неё глаз. Сегодня ей преподнесли большой букет роз, и теперь она стояла в окружении именитых гостей концерта, выслушивая их комплименты и отвечая на их вопросы. Рядом с ней Миллер, забыв о всех причинённых мистером Эвансом страданиях, сиял, как начищенный медяк, и даже Гардинер, казалось, выглядел довольным и почти радостным.

Когда гости наконец-то отпустили Маргарет, вовремя вспомнив, что ей стоит немного передохнуть перед фуршетом, в её гримёрке уже никого не было.

— Мои поздравления — вы вновь были великолепны, — Шерлок остановился на пороге, наблюдая за тем, как Маргарет кладёт цветы на туалетный столик.

— И снова эти комплименты, — она закатила глаза. — Вам пора начинать собственную музыкальную карьеру, Шерлок — вы меня точно затмите.

Он хотел уже было сказать, что это произойдёт только в том случае, если всё население планеты внезапно поразит неизлечимая тугоухость, как вдруг Маргарет, протянувшая руку к своей сумке, истошно закричала и подскочила на месте. Шерлок, в секунду превратившийся в напряжённую до предела струну, хотел было уже ринуться к ней, но замер на месте, поняв, что стало причиной её крика.

Из сумки с мягким хлопком выпала на ковёр змея. Шерлоку, в своё время подробно изучившему почти всех известных науке ядовитых тварей, понадобилось несколько секунд, чтобы опознать Micrurus fulvius fulvius, змею семейства аспидов — мало агрессивную, но, без всякого сомнения, смертельно опасную.

— О Боже… — пролепетала Маргарет. Её трясло, и инстинктивно она сделала шаг назад. Змея секунду размышляла над своими дальнейшими действиями, а потом чуть приблизилась к жертве.

Шерлок почувствовал, как кровь стынет у него в жилах.

— Не шевелитесь, — одними губами проговорил он. Не двигаясь, он быстро оглядел гримёрку, и его взгляд упал на вешалку для одежды, до которой он мог дотянуться. Медленно, просчитывая каждое своё движение и не сводя глаз со змеи, он вытянул руку и дотронулся до холодного металла. Он знал, что змеи этого подвида не были склонны к резким нападениям, но любая ошибка в данный момент могла стоить им жизни.

— Не шевелитесь и ничего не бойтесь, — еле слышно сказал он. Маргарет рядом с ним, он это чувствовал, была ни жива, ни мертва, но продолжала держаться. Две мучительные секунды он рассчитывал удар, а затем…

С глухим неприятным звуком заострённый наконечник вешалки опустился на горло змеи, протыкая его насквозь. Убедившись в том, что тварь была мертва, Шерлок отпустил вешалку и успел вовремя поймать Маргарет, у которой подкосились ноги, так что на пол они опустились вместе.

— Тише, всё хорошо, — не осознавая, что делает, он прижал её к себе и, заправив прядь волос ей за ухо, коснулся губами её лба. Маргарет уткнулась лицом ему в грудь и зарыдала.

— Дорогая, я… Господь всемогущий! Что случилось?!

Возглас, исторгнувшийся из груди Миллера, свидетельствовал о том, что он пребывал в глубоком шоке, и Шерлок, как бы сильно ни было не отпускавшее его напряжение, с облегчением подумал о том, что худрук оркестра имени Пёрселла правильно истолковал то положение, в котором он их застал.

— Нужен врач, у мисс Коулсон шок, — Шерлок помог ей подняться и усадил её на стул, стоящий у входа в гримёрку. Маргарет не сводила остекленевшего взгляда со своей сумки, и её губы слегка подрагивали.

— Вы что, вы… — Миллер ошеломлённо смотрел на Шерлока, который, осторожно убрав в сторону не нужную больше вешалку, медленно приблизился к сумке Маргарет. — Вы хотите сказать, было совершено покушение?? — возопил он, и в его глазах сверкнул гнев. — Какого чёрта тогда вы здесь прохлаждались всё это время?!

— Мисс Коулсон нужен врач, — Шерлок стиснул зубы, но голос повысил. — И потрудитесь привести охранника и кого-нибудь из руководства театра.

— Я… — Миллера глубоко оскорбил приказной тон детектива.

— Выполняйте! — прикрикнул Шерлок.

Проглотив вертевшееся на языке ругательство, Миллер повернулся на каблуках и поспешил за подмогой.

Шерлок внимательно осмотрел сумку Маргарет и её скрипичный футляр, но, кроме трёх засушенных бутонов розы Осирия, больше ничего не нашёл. Смерив тяжёлым взглядом останки змеи, он вцепился ладонями в туалетный столик, изо всех сил сдерживая охвативший его гнев.

Как он мог быть таким дураком? Почему он не уследил? Но ведь всё было не так, ответил Шерлоку внутренний голос. Он всегда за всем следил. Когда они были в провинциальном турне, Шерлок сам выбирал такие гримёрки, чтобы в них не мог проникнуть никто посторонний, а при необходимости настаивал на том, что во время концерта будет держать у себя все имеющиеся экземпляры ключей. Из-за этого он даже вступил пару раз в конфликты с другими музыкантами, но своего всегда добивался.

А сейчас… Сейчас его усыпила обманчивая безопасность Линкольн-центра и собственные идиотские умозаключения. Он так боялся мнимой незащищённости провинции, что потерял бдительность, когда они снова вернулись в город. Но ведь ежу было понятно, что лучше всего скрыться в толпе, и убийца, кем бы он ни был, прекрасно использовал данную возможность!

Не без труда подавляя злость на самого себя, Шерлок выпрямился, стараясь выровнять дыхание. С собой он ещё поквитается. Сейчас надо сосредоточиться на убийце.

Вернувшийся через минуту в компании Гардинера, Виолетты и двух неизвестных Шерлоку лиц Миллер, к удивлению детектива, выглядел обескураженным.

— Что вас так озадачило, мистер Миллер? — бросил Шерлок, краем глаза наблюдая за тем, как Виолетта подала подруге стакан воды и приобняла её за плечи.

Худрук открыл рот, но смог оформить свои мысли в слова лишь через несколько мгновений, поэтому сначала он напоминал выброшенную на берег рыбу.

— Это… Это мистер Эванс, мистер Холмс, — каким-то изменившимся голосом сказал он. — Мистер Джексон, начальник охраны Линкольн-центра, — он кивком головы указал на одного из прибывших с ним мужчин, — утверждает, что он зашёл в здание около полутора часов назад и покинул его перед окончанием концерта.

— Вы узнали это по пропуску? — отрывисто спросил Шерлок у охранника.

— Да, мистер Холмс, — подтвердил он. — Система показала, что он проходил.

— Есть видео с камеры наблюдения?

— Есть, — вместо Джексона ответил Миллер. — Кем бы ни был вошедший, он был одет в плащ Эванса, но его лицо было скрыто под головным убором.

— Понятно, — сказал Шерлок и снова обратился к Джексону. — Я осмотрел гримёрную перед началом концерта и запер её на ключ. Запасной экземпляр по-прежнему у вас?

Начальник охраны покраснел и замялся, поэтому вместо него Шерлоку ответил второй незнакомый человек, который, как впоследствии выяснилось, был заместителем директора Линкольн-центра по хозяйственной части.

— Второй экземпляр взяла мисс Уэсли, визажист.

Шерлок изменился в лице.

— За каким чёртом…

— Мисс Уэсли уже получила выговор, мистер Холмс, — заместитель директора приподнял ладонь, прерывая гневную реплику Шерлока. — Она утверждает, что к ней обратился неизвестный молодой человек, интересовавшийся историей Линкольн-центра. Они проговорили почти всё второе действие, и он никак не хотел поверить, что в этой гримёрке действительно произошёл тот известный скандал с оперной дивой.

— И чтобы доказать ему это, она взяла ключи и привела его сюда, — упавшим голосом договорил за него Шерлок.

Заместитель директора кивнул.

Шерлок чуть не выругался снова, но, увидев испуганные лица Маргарет и Виолетты, замолчал. Дирижёр Гардинер, чьё умиротворённое настроение испарилось без следа, уже хотел было что-то сказать, как вдруг у Миллера зазвонил телефон.

— Да? — худрук ответил на звонок. Чем больше он слушал, тем очевиднее на его лице озадаченность сменялась негодованием.

— Мы сейчас же выезжаем, — лаконично ответил он и, положив трубку, воскликнул. — Эванс объявился!

— Что? — нахмурился Шерлок.

— Да, можете себе представить — он пришёл в отель пешком, без денег, телефона и пропуска в Линкольн-центр!

— Пешком он вряд ли добрался бы туда за полчаса, — пробормотал мистер Джексон. Шерлок смерил его взглядом, после чего обратился к Миллеру:

— Значит, нужно ехать туда. Немедленно.

По всей видимости, с языка худрука чуть не слетел вопрос «А как же фуршет?», но он проглотил его и кивнул:

— Да, вы правы. Мистер Гардинер, мисс Торникрофт, — обратился он к музыкантам, — я вынужден попросить вас вернуться на фуршет. Я не могу на нём присутствовать, но мы не можем всё отменить.

— Вы правы, Артур, — с мрачным видом согласился дирижёр. Виолетта, напротив, хотела было что-то возразить, но Маргарет положила руку ей на плечо:

— Не волнуйся, со мной всё будет в порядке. Если что, мистер Холмс за мной присмотрит, — добавила она, не поднимая глаз.

По лицу Виолетты было понятно, что она очень в этом сомневается, но, как и Гардинер, она сочла нужным подчиниться. Когда они ушли, заместитель директора обратился к Шерлоку:

— Надеюсь, мистер Холмс, вы понимаете, что мы обязаны вызвать полицию.

— Вызывайте. Но я вам этого не советую. Убийца приехал за мисс Коулсон из Британии. Никто из американских граждан не пострадал. Вызвав полицию, вы раздуете целую историю и заработаете себе дополнительную головную боль. С нашими проблемами мы сами разберёмся. А вы лучше увольте к чёртовой матери эту мисс Уэсли. От неё нет никакого толка, одни неприятности, — мрачно проговорил Шерлок и повернулся к туалетному столику, чтобы помочь Маргарет собрать вещи. Представители Линкольн-центра немного подумали и в итоге решили последовать совету британского сыщика.

Дорога до отеля прошла напряжённо. Маргарет смогла прийти в себя, но всё ещё было очевидно, что она пребывает в шоке. Миллер маскировал свою нервозность за негодованием, а Шерлок был мрачнее тучи и поэтому сосредоточился только на том, как не задушить Эванса при встрече.

Впрочем, при взгляде на непутёвого скрипача более благородные качества его души взяли верх, и Шерлок даже почувствовал к нему жалость. Эванс выглядел потрёпанным, не выспавшимся и очень несчастным. А главное — он явно испытывал угрызения совести.

— Мистер Миллер, мне так жаль! — только завидев их, он вскочил с диванчика в фойе, на котором сидел, и с искренним раскаянием попытался поймать взгляд худрука. Тот в ответ покраснел от гнева и чуть не разразился уничижительной тирадой, но вовремя сдержался.

— Мистер Эванс, только ваши выдающиеся способности и экстраординарность всей ситуации уберегают вас в данный момент от увольнения, — заявил он. — Садитесь и рассказывайте, что с вами произошло.

Они разместились на диванчике и в креслах, и Эванс, весьма смущённый, начал свой рассказ.

— Мистер Миллер, признаюсь, это какой-то позор, но я не представляю, что со мной случилось. Вчера вечером я отправился с друзьями в клуб. Всё было как обычно — мы выпили, конечно, но ничего сверх меры. Потом мы вышли на улицу, и я сказал, что хочу ещё немного пройтись. И потом… я ничего не помню, — беспомощно посмотрел на них он.

Миллера такое заявление слегка возмутило.

— Что значит, не помните, Эванс? Вы что…

— Когда вы пришли в себя? — прервал худрука Шерлок. Он напряжённо смотрел на Эванса, желая не упустить ни одной детали из его рассказа.

— Я… — скрипач наморщил лоб. — Я очнулся в каком-то мотеле, за несколько кварталов от клуба. Мне было очень плохо, я не мог понять, где нахожусь. Потом меня вырвало, я еле успел добежать до ванной… Наверное, я приходил в себя около получаса. Когда я уже смог хоть как-то соображать, я понял, что у меня с собой не было ни бумажника, ни телефона, ни даже плаща. Я вышел из номера, нашёл портье. Он сказал, что вчера вечером я прибыл сюда в компании какого-то молодого человека и был жутко пьяным. Молодой человек заплатил за номер и сразу же ушёл.

— Конечно, ни имени, ни фамилии он не оставил? — проговорил Шерлок.

Эванс помотал головой.

— Нет, не оставил. Да его бы никто и не стал спрашивать — видели бы вы этот мотель… В общем, я хотел сразу же оттуда уйти, но мне было очень плохо, и я снова потерял сознание. Когда я очнулся, то пытался вспомнить номер телефона мистера Миллера или хотя бы название гостиницы, где мы остановились, но всё было как в тумане. Так я и провалялся до самого вечера. Сознание полностью вернулось ко мне только часа три назад. У меня не было денег, чтобы заплатить за такси, и я так и не вспомнил ни одного телефонного номера, чтобы кому-нибудь позвонить, так что я пошёл сюда пешком. Хоть голову проветрил, — он горько усмехнулся. — А когда я оказался здесь, то обнаружил, что мой пропуск в Линкольн-центр тоже пропал. Ума не приложу, кому понадобилось так меня разыграть…

— Убийце, вот кому, — сквозь зубы сказал Шерлок и встал.

— Что? — Эванс, и без того выглядевший нездорово, побледнел. — Какому убийце, вы что такое говорите?..

— На Маргарет снова было совершено покушение, — мрачно сообщил ему Миллер. — В её гримёрную подбросили ядовитую змею. Судя по всему, это сделал человек, который выкрал ваш пропуск и таким образом попал в здание.

— Господи… — только и сказал Эванс. Шерлок смерил его долгим взглядом и сказал:

— Мистер Эванс, вы не потрудитесь снять рубашку?

— Что? — с непониманием переспросил скрипач.

— Снимите рубашку, пожалуйста — нужно кое-что проверить.

Эванс растерянно посмотрел на Миллера, и тот кивнул. Когда скрипач снял рубашку, Шерлок быстро оглядел оба его плеча.

— А вот и след от укола, — сказал он, наклонившись к левому плечу музыканта. — Очень маленький, но всё равно заметный.

— Укол? — переспросил Эванс, пытаясь разглядеть то, что увидел Шерлок. — Неужели…

— Вам вкололи наркотик, вызывающий помутнение сознания, временную потерю памяти и общее ослабление организма. Доза, по всей видимости, была не очень большой, но её хватило, чтобы убрать вас на время концерта, что позволило преступнику беспрепятственно проникнуть в Линкольн-центр и подбросить мисс Коулсон ядовитую змею.

Ужас мелькнул на лице Эванса.

— Так это… — пробормотал он. — Так это я во всём виноват?..

— Нет, мистер Эванс, вина лежит на мне, — сказал Шерлок. — Я не думал, что убийца поедет за мисс Коулсон в Америку. Я очень её подвёл, — с тяжёлым сердцем констатировал он.

Маргарет покачала головой.

— Мистер Холмс, хочу напомнить вам, что вы не подвели меня, а спасли. Если кто и виноват, так это та безответственная визажист, что пустила в нашу гримёрную постороннего. Так что не будем мучить друг друга самообвинениями, от этого нет никакой пользы.

Миллер, внимательно выслушавший её, медленно кивнул.

— Что ж, мисс Коулсон, вы, безусловно, правы, — сказал он. — Мистер Холмс, в свете этих событий вы останетесь в Нью-Йорке? Ведь наверняка нужно выяснить, кем был тот незнакомец, что напал на мистера Эванса и украл его пропуск?

Шерлок, всё ещё размышлявший о словах Маргарет про допуск в гримёрную посторонних, покачал головой.

— Нет. Убийца приехал из Британии, и вместе с нами он вернётся обратно. К тому же, тех сведений, которые сообщил мистер Эванс, для данного расследования будет вполне достаточно.

Не совсем уверенный в правильности его слов, Миллер всё же кивнул и встал.

— Что ж, раз вы так считаете, то мы не будем заявлять в полицию и дождёмся того момента, когда вы поймаете убийцу на наших родных берегах. Мистер Эванс, пойдёмте, — обратился он к скрипачу. — Вызовем вам врача, может быть, он что-нибудь посоветует. В конце концов, завтра вам ещё предстоит пережить межконтинентальный перелёт. Мисс Коулсон, — он повернулся к Маргарет, — я ещё раз поздравляю вас с великолепным турне. Вы были просто восхитительны. И я знаю, что мистер Холмс обязательно раскроет эту тайну, так что всё будет хорошо, как вы того и заслуживаете, — он бросил быстрый взгляд на Шерлока, и тот кивнул в подтверждение его слов, после чего Миллер удалился вместе с Эвансом.

Шерлок подождал немного, а затем сел на диванчик рядом с Маргарет. Он знал, что ей хотелось уйти, но после пережитого шока она ещё была слишком слаба, и ей сложно было даже просто подняться на ноги.

Они молчали несколько секунд, после чего Шерлок уже хотел было предложить проводить её в номер, но она его опередила.

— Скажите, Шерлок, вы ведь уже поняли, кто за этим стоит? — она прямо на него посмотрела, и Шерлок невольно восхитился тем, как в минуту сильного стресса ей удавалось мобилизовать всю свою железную волю и делать вид, что она всё так же сильна и невозмутима, как и прежде.

— Не совсем, — он покачал головой. — У меня есть предположение, но доказательств пока недостаточно.

— Но вы знаете, почему он это делает? — в её голосе послышалась настойчивость.

Шерлок вздохнул и на секунду прикрыл глаза. Когда он снова на неё посмотрел, он старался, чтобы его взгляд был максимально нейтральным.

— Скажите, Маргарет, мистер Эванс ведь расстался с вами, потому что вы не хотели близости? — он услышал, как это сказал, но голос словно звучал откуда-то издалека, хоть и был очень тихим.

Маргарет изменилась в лице, но не дрогнула.

— Откуда это вам известно? — только и спросила она.

— Я всего лишь наблюдаю и слушаю то, что мне рассказывают другие, — отозвался он, не теряя зрительного контакта. — Вы весьма сдержанны, спокойны и требовательны к себе. И вы не будете просто так… разбрасываться направо и налево. А мистер Эванс, о чём говорит его отношение к жизни, не придаёт столь много значения тому, что для вас является таким важным.

— Зачем вы всё это говорите? — она слегка напряглась.

Шерлок опустил взгляд, соединил вместе кончики пальцев, держа ладони опущенными вниз.

— Понимаете, Маргарет, если бы вам досаждал обычный сталкер, завистливый до вашего успеха, он бы просто пакостил вам, не раздумывая над смыслами своих действий. У меня было несколько таких дел, и они были очень тривиальны — подложить на порог коробку червей, отправить по почте гнилые яблоки. На худой конец, подрезать струны инструмента или искромсать платье. Но здесь… Наш убийца не просто выкрикивает бессвязные оскорбления, он произносит весьма осмысленную речь. И то, что он сказал в Нью-Йорке… Унизить таким способом мистера Эванса, который когда-то унизил вас, а потом подбросить вам аспида. Вы же знаете, что это за змея, раз вы так часто ходили в детстве в церковь? — он посмотрел на неё.

— «На аспида и василиска наступишь, попирать будешь льва и дракона»*… — пробормотала Маргарет.

— Да, и не только, — кивнул Шерлок. — Всё это — очень личное послание, а очень личные послания оставляют лишь…

Он не договорил, но по выражению лица Маргарет он увидел, что она всё поняла. Несколько секунд она сидела, словно изваяние, а затем глубоко вздохнула.

— Не думаю, что готова к такому, — проронила она.

— Это не важно, — проговорил Шерлок. — Я смогу вас защитить, — он хотел сказать, что обещает это, но слова застряли у него в горле. В прошлый раз, когда он дал такое обещание, у него ничего не получилось.

Но, с другой стороны, разве не сказала Маргарет, что выбор каждый делает сам за себя?

Отказавшись от слов, он хотел накрыть своей ладонью её ладонь, но оказалось, что в тот момент она подумала о том же, и они невольно взялись за руки. Шерлок по-прежнему смотрел ей в глаза и вдруг понял, что эта поездка в Нью-Йорк могла стать для них чем-то совершенно иным. Концертное турне, переезды, покупка подарков и даже это покушение — всё это вдруг показалось ему каким-то несущественным. Он вспомнил тот вечер, что они провели вместе, и подумал, почему все эти четыре недели не могли состоять из таких вечеров? Почему вместо этого они потратили время на что-то совершенно не важное?

— Спасибо вам, Шерлок, — её тихий голос вывел его из размышлений. Она легонько провела кончиком указательного пальца по его ладони, а затем отпустила его руку и встала. — Я, пожалуй, пойду. Мистер Миллер прав, день завтра предстоит долгий.

Шерлок лишь кивнул, и она, взяв свои вещи, направилась к лифту. Её прикосновение было мимолётным, но он ещё долго ощущал на своей коже её духи.

Примечания:

* — «На аспида и василиска наступишь, попирать будешь льва и дракона» — строчка из 90-го псалма.

В Лондон на следующий день они вернулись поздно вечером. Майкрофт, которому Шерлок сообщил о случившемся, прислал машину, на которой слегка обескураженных, но благодарных Маргарет и Виолетту отвезли домой. Сам Шерлок добрался до Бейкер-стрит на такси. Конечно, миссис Хадсон ещё не спала, ожидая его приезда. Он вручил ей украшение, приведшее её в восторг, а потом где-то полчаса рассказывал ей о поездке, не забыв упомянуть и о неудавшемся покушении (всё равно смысла скрывать это не было никакого — да и миссис Хадсон, утаи он от неё нечто подобное, смертельно бы на него обиделась). Всё это, разумеется, вызвало бурю ахов и охов, но зато домовладелица, решив, что после таких приключений её постояльцу нужен хороший отдых, спустилась к себе без всяких дополнительных понуканий. Мысленно возблагодарив небеса, Шерлок быстро принял душ и отправился спать — ему нужно было как можно скорее снова прийти в надлежащую форму.

На следующее утро он уже сидел в кабинеты Стеллы Лестрейд, где также присутствовал и её муж.

— Ядовитая змея, это уже за гранью, — Грег покачал головой. Новость не особо его удивила, но впечатление, без сомнения, произвела. — Убийца всё-таки оказался убийцей.

— Если до конца придерживаться фактов, в данном случае убийцей оказался я, — заметил Шерлок, вспоминая проткнутое вешалкой горло змеи.

— Боюсь, это не столь существенно, — Стелла передёрнула плечами и достала из ящика стола папку с документами. — Пока ты изображал из себя Святого Георгия, мы проверили тот адрес. У меня в Нью-Йорке есть знакомый полицейский, так что это не составило труда.

— И? — Шерлок подался чуть вперёд.

— Согласно его информации, в этой квартире живёт некая Джин Паркер, вполне себе добропорядочная гражданка США, — Стелла прочла имя и фамилию в документе. — И поэтому мы решили зайти с другого конца и проверить Гардинера — в конце концов, поездки за границу обычно требуют денег, — она достала выписку из банковского счёта и положила её перед Шерлоком. — Конечно, у нас было недостаточно оснований для такого запроса, так что мы попросили о содействии твоего брата.

— Превышение полномочий его возбуждает — Молли будет вам благодарна, — пробормотал Шерлок, изучая документ. Грег в ответ на его реплику подавил смешок, а Стелла закатила глаза.

— Так или иначе, его помощь оказалась весьма полезной, — сказала она. — Гардинер образцовый налогоплательщик, и он весьма аккуратно обращается со своими средствами. Но вот в прошлом, в течение довольно длительного периода, он действительно переводил деньги в США. Однако не это заинтересовало нас больше всего. Ты уже дошёл до той любопытной транзакции пятнадцатилетней давности, когда на счёт Гардинера поступила внушительная сумма от некоего…

— Филиппа Коулсона, — проговорил Шерлок, чувствуя, как вновь обострились его рефлексы ищейки.

— Именно, — кивнула Стелла. — А ты же помнишь, что он рассказал нам на допросе?

Конечно, Шерлок это помнил. Из-за денежных затруднений Маргарет не поехала учиться в Америку. Однако той суммы, что Александр Гардинер до сих пор был должен её отцу, с лихвой хватило бы для того, чтобы она просто взяла его с собой и не беспокоилась о том, что он останется в одиночестве в Лондоне.

Шерлок вернул счёт Стелле. Он молчал так долго, что Грег решился обратиться к нему с наводящим вопросом.

— Ну, что думаешь? — проговорил он. — Конечно, это вряд ли сойдёт за мотив, но, зная репутацию Гардинера…

— Вот именно, — медленно сказал Шерлок. — Зная репутацию Гардинера…

— Я лично не верю, что это он стоит за всем этим, — подала голос Стелла, — но всё же его следует прижать. Гардинер — человек в футляре, и кто знает, что ещё он может скрывать.

— Вполне здравая мысль, — согласился Шерлок. Множество логических цепочек и образов замелькало у него в голове, и ему нужно было время, чтобы их осмыслить. — Но я думаю, что в данный момент не стоит ничего предпринимать. Для начала мне нужно будет проверить кое-что другое, — он встал и взял пальто.

Лестрейды обменялись взглядами. Затем, посмотрев на Шерлока, Грег кивнул.

— Хорошо, — сказал он. — Как и всегда, будем держать тебя в курсе.

Вместо ответа Шерлок кивнул и вышел из кабинета.

* * *

Приблизительно через час он уже сидел в читальном зале одной из публичных библиотек, просматривая старые театральные журналы двадцатилетней давности. Шерлок знал, что ему бы следовало уже давно это сделать, но только случившееся в Линкольн-центре помогло ему сложить финальный кусочек мозаики. Наверное, подсознательно его мозг сам отгораживался от правды, только Шерлок не мог понять, почему.

Найдя где-то спустя полтора часа нужную ему информацию, Шерлок некоторое время просто смотрел на поистрепавшиеся страницы и выцветшие фотографии. В очередной раз судьба решила сыграть с ним злую, почти жестокую шутку. А он-то понадеялся, что всё это уже осталось в прошлом.

Выйдя из библиотеки, Шерлок подумал, что ему надо бы было поесть, но аппетита у него не было никакого. Вместо этого он пошёл в расположенный рядом с библиотекой сквер и, спрятав руки в карманах пальто, сел на свободную скамейку. Весна уже давно расцвела в Лондоне яркими красками, так что вокруг было достаточно прохожих, но Шерлок сел подальше от главной аллеи, в тени, и его никто не замечал.

Что ему нужно было сейчас делать, как поступить? За всю свою детективную карьеру Шерлок редко задавался подобным вопросом. Даже когда Мэри Ватсон ударилась в бега, и они очутились в почти безвыходной ситуации, Шерлок всё равно чётко знал, что нужно было делать. Когда Эвр мучила их своим жутким экспериментом, он очень страдал, но понимал, каким будет его следующий шаг. А теперь… Теперь, столкнувшись с невероятным стечением обстоятельств, он не имел ни малейшего представления о том, что ему делать и какое решение принять.

На долю секунды Шерлок подумал, что лучше всего будет позвонить Джону и спросить его совета, но он сразу же отказался от этой идеи. Джон всегда отличался склонностью принимать по-солдатски простые, но крайне безжалостные решения, и этот случай вряд ли станет исключением. Сначала он изумится, потом поразится, после чего, придя в себя, отпустит какую-нибудь ироничную ремарку и скажет ровно то, что уже ожидает услышать от него Шерлок. Нет, в звонке другу в этой ситуации не было никакого смысла.

Напряжённо глядя куда-то перед собой, Шерлок попытался сосредоточиться и представить, что бы сказала на его затруднение Эвр. Это было не в пример сложнее, чем предугадывать реакцию Джона, и принесло столь же неоднозначные результаты. И не только потому, что Эвр последние пять лет вообще не разговаривала, а потому, что она, скорее всего, вряд ли бы обнаружила здесь какую-то проблему, даже учитывая весь тот прогресс, который она демонстрировала после случившегося в Масгрейве. И Шерлок понимал, что в этом сестра оказалась бы права. Он и сам уже знал, что должен будет сделать, только почему-то он всё равно ощущал какую-то тяжесть на сердце, и это мешало ему дышать. Почему опять всё сложилось так, а не иначе?

От напряжённого смотрения в одну точку у него устали глаза, и Шерлок моргнул и опустил взгляд. Ему вдруг безмерно захотелось поехать к брату и его жене, подарить им подарки, провести время с малышами. Почему Майкрофту было так спокойно, а он всё метался, не в силах найти опору в жизни? Почему оттолкнул Молли, когда она была в него влюблена, и выбрал вместо неё весь этот хаос, в который превратилась тогда его жизнь? Кто знает, как бы всё обернулось, если бы он обращал внимание на то, что важно, а не гонялся за какими-то фантомами, которые никогда не принесут ему счастье? Какой в этом был смысл?

«Но ты ведь не создан для такого», вспомнились ему слова матери. А для чего он тогда был создан? Неужели только для того, чтобы превратиться в позолоченный идол, ненастоящий символ некоего абстрактного разума, в жизни которого всё расписано по часам, а случайные отклонения списываются на статистическую погрешность? Но разве он не был живым, не состоял из плоти и крови, не чувствовал боли, холода, страха? Нет, об этом никто не думал. С этим он должен был справляться сам.

Шерлок встал и неторопливым шагом покинул сквер. Он шёл, почти не замечая дороги, но пункта назначения достиг без всяких отклонений. Ему просто нужно было туда прийти.

Конечно, оркестр имени Пёрселла только вернулся с гастролей, поэтому никаких репетиций не было назначено, но он знал, что найдёт Маргарет в том же зале, где она тогда играла «Страсти по Матфею». Сейчас великопостный период уже давно был позади, но музыка, которую он услышал, всё равно несла в себе оттенок меланхолии. Прислушавшись, Шерлок узнал Шуберта. Кажется, это была его знаменитая «Неоконченная симфония», но он мог и ошибаться.

На этот раз он сел на стул в самом последнем ряду и не стал прерывать её игру. Разумеется, Маргарет заметила его появление, но доиграла отрывок до конца. Как и всегда, её техника была безупречна, и она очень искусно управляла звуками, будто бы была укротителем, что полностью контролирует вверенных ему животных, и они беспрекословно его слушают.

Когда она закончила играть, Шерлок смерил её долгим внимательным взглядом.

— Вы не бережёте себя, Маргарет, — негромко заметил ей он.

— Как и вы, Шерлок, — проговорила она. Теперь, когда она перестала играть, он ясно различил в её взгляде волнение. Как бы он ни скрывал своего внутреннего состояния, от неё ничего не ускользнуло.

Он ничего не ответил на её реплику. Она осторожно положила скрипку и смычок на стул и, сойдя со сцены, подошла к нему и села на стул, стоящий в соседнем ряду.

— Значит, теперь вы раскрыли это дело, — тихо сказала она, и Шерлок прекрасно осознавал, что это был не вопрос.

— Откуда вы знаете? — спросил он. На самом деле, она была не совсем права, но вместо того, чтобы поинтересоваться, почему она так решила, ему гораздо больше хотелось понять, как она это узнала.

Маргарет покачала головой.

— Я не знаю, Шерлок, я просто вижу, — сказала она. — И я уже достаточно времени наблюдаю как за вашими близкими, так и за вами. Пусть вы никогда не выдаёте своих секретов прежде, чем наступит развязка, вам не нужно ничего говорить, чтобы стало понятно, что вы уже всё разгадали.

Шерлок молчал несколько секунд, прежде чем ответить.

— В этом вы правы, — сказал, наконец, он. — Развязка ещё не наступила. И у меня всё ещё недостаточно доказательств.

Она слегка улыбнулась.

— Что ж, раз так, будем дожидаться того драматичного момента, когда они у вас появятся, — она встала, чтобы вернуться к сцене, но Шерлок взял её за запястье. Она была в водолазке с длинными рукавами, но всё равно вздрогнула, будто бы его холодные пальцы коснулись её кожи.

— Почему вы так спокойны? — в его голосе послышалась растерянность. Он и правда этого не знал. — Почему не пытаетесь узнать, кто стоит за всем этим?

Маргарет снова грустно улыбнулась, и от этой её улыбки ему стало больно.

— Потому что я живу так всю мою жизнь, Шерлок. Вас мучают нераскрытые тайны, и вы постоянно пытаетесь разгадать мир вокруг себя, а я… Я уже давно привыкла довольствоваться полуправдой. Наверное, поэтому из меня получился такой хороший музыкант — звуковая реальность кажется мне гораздо надёжнее настоящей. И она всегда будет со мной, даже если в действительности всё вокруг будет разваливаться на куски, — она посмотрела ему в глаза, не пытаясь освободить своё запястье.

Шерлок встал, по-прежнему не отпуская её руки.

— Хотел бы я жить так, как вы, — молвил он. — Вы так легко понимаете меня, а я не всегда могу вас прочитать.

— Разве это так сложно? — тихо спросила она, по-прежнему не отводя глаз. В очередной раз Шерлока невольно восхитила её выдержка — в её взгляде он видел бездну, но её рука, которую он не отпускал, не дрожала и почти не двигалась.

— Не сложно, просто… необычно, — проронил он.

Маргарет улыбнулась одними уголками губ, опуская глаза.

— Никогда не поверю, что из всех женщин, что вы встречали, самой необычной вам показалась именно я, — она покачала головой.

— Никогда не поверю, что из всех мужчин, что вы встречали, человека вы увидели именно во мне, — практически без паузы отозвался Шерлок, не сводя с неё внимательного, но одновременно напряжённого взгляда.

От его слов она будто сжалась, и впервые за этот разговор он различил в её глазах волнение.

— Но разве не вы говорили, что если отбросить всё невозможное, то, что останется, каким невероятным бы оно ни казалось, и будет правдой? — промолвила она.

На это Шерлок ничего не успел ответить. Маргарет слегка сжала его запястье в ответ, и он, сам того не понимая, отпустил её руку. В следующую секунду он услышал то, что она, наверное, услышала гораздо раньше него.

— О, Маргарет, и дня после возвращения не пришло, а вы уже в репетиционном зале. И мистер Холмс здесь — неужели наметились подвижки в расследовании?

Шерлок повернулся и, стараясь выглядеть как обычно, кивком головы поздоровался с Артуром Миллером.

— Да, всё верно, — подтвердил он. — Мы с инспекторами Лестрейдами уже близки к разгадке.

— Вот как? — Миллер явно ему не поверил, но решил не вдаваться в подробности. — Это отрадно слышать.

Шерлок кивнул, а затем обратился к Маргарет:

— Что ж, мисс Коулсон, не буду вас больше отвлекать. Надеюсь, что очень скоро мы поставим точку в этом… злополучном деле, — он попрощался с обоими музыкантами и покинул Бернард-холл. Возвращаясь домой и снова не замечая никого вокруг, Шерлок по-прежнему видел перед собой глаза Маргарет Коулсон и слышал те слова, что она ему сказала. И впервые в жизни он всерьёз усомнился в том, что говорил ему казавшийся раньше столь надёжным эмпирический опыт.

* * *

Следующие два дня Шерлок ничего не предпринимал и вообще не думал о расследовании. Он отправил подарки в Эдинбург, побывал в гостях у брата. Уильям успел настолько сильно по нему соскучиться, что весь вечер не отходил от него, наперебой рассказывая о том, чему его учили в его школе. Его черепашка, которая уже успела стать пятым членом их семьи, продолжала вызывать у него бурю восторга и энтузиазма — видимо, слова матери о том, что о питомце нужно заботиться, Уильям воспринял со всей серьёзностью.

Что касалось Филиппа, то он за месяц отсутствия Шерлока успел изрядно подрасти и теперь постепенно учился ходить. Импульсивному и чрезвычайно активному брату он по-прежнему не доверял, предпочитая проводить время в компании своих игрушек, которые он ревностно оберегал от всяческих посягательств. Уже сейчас братья были сильно похожи друг на друга, по факту являясь маленькими копиями Майкрофта, но если Уильям перенял от матери её улыбку, то Филипп, напротив, улыбался очень редко, и только родители могли его развеселить.

К большому облегчению Шерлока, обоим племянникам пришлись по нраву купленные им в Нью-Йорке подарки. Уильям был в восторге от кареты, а Филипп отчего-то сразу же прикипел к Йоде и так и не расстался с ним до конца вечера.

В остальном, визит к брату и невестке помог Шерлоку проветрить голову и привести в порядок немного расстроенные мысли. Молли весьма подробно расспросила его о поездке, но не коснулась случившегося в Линкольн-центре. Шерлок знал, что годы, проведённые в кругу их семьи, сделали её весьма терпеливой, и он был ей за это благодарен. Майкрофт, верный своим привычкам, больше слушал, чем говорил, и эта молчаливость, как ни странно, придала Шерлоку сил. Что бы ни случилось, они будут на его стороне.

На третий день, завтракая на Бейкер-стрит и размышляя о том, когда можно будет предпринять следующий визит в «Шеррингфорд», Шерлок получил текстовое сообщение от Стеллы Лестрейд.

«Гардинер связался с нами — хочет о чём-то рассказать. Ты сможешь приехать в Ярд через час?»

Проглотив испечённое миссис Хадсон печенье, Шерлок ответил одним словом:

«Да».

В назначенное время он снова сидел в кабинеты Стеллы в компании обоих инспекторов и дирижёра. Гардинер был непроницаем, но слегка напряжён.

— Итак, мистер Гардинер, о чём вы хотели поговорить? — без лишних вступлений начала Стелла.

Дирижёр бросил на Шерлока быстрый взгляд исподлобья и поджал губы, после чего проговорил:

— От меня не ускользнуло, что мистер Холмс, пока мы были в Нью-Йорке, несколько раз заметил меня в ситуациях, которые могли показаться ему… компрометирующими. Чтобы не вызывать лишних подозрений, учитывая все обстоятельства, я решил сам их прояснить.

— Почему вы не сделали этого раньше? — сразу же спросил Шерлок.

Было видно, что вопрос вызвал у дирижёра раздражение, и он с большим трудом его подавил.

— Потому что, мистер Холмс, — сдержанно, но выразительно проговорил он, — мне не хотелось бы поднимать эту тему, и я делаю это лишь из-за того, что моё молчание может быть неверно вами сынтерпретировано, если вы самостоятельно докопаетесь до истины. Поэтому я надеюсь на вашу порядочность и на то, что сказанное мною останется в этих стенах.

Лестрейды переглянулись.

— Вы же понимаете, что мы можем гарантировать это только в том случае, если ваша информация никак не повлияет на расследование? — спросил Грег. — Конфиденциальность в таких делах…

— Да всё я понимаю, инспектор! — раздражённо оборвал его Гардинер. — И я уверяю вас — мои слова никак вам не помогут!

Последовала пауза. Затем Стелла кивнула:

— Хорошо, мистер Гардинер. Мы обещаем, что не станем раскрывать вашу тайну, если всё действительно так, как вы утверждаете. Что же вы хотели сказать?

Сердитое выражение постепенно покинуло лицо Гардинера, уступив место… неловкости?

— Что ж, я… я хочу, чтобы вы знали: я не горжусь этим, и это причинило мне много страданий, но сделанного не воротишь, так что… Та девушка, с которой вы видели меня в Нью-Йорке, мистер Холмс, — он посмотрел на Шерлока в упор, — это моя дочь.

Детектив не дрогнул. Таких историй он в своей жизни наслушался предостаточно.

— Я знаю, что вы подумаете, но… — Гардинер снова опустил взгляд. Он был мрачен. — Как я уже сказал, сделанного не воротишь. Много лет назад, во время американских гастролей, у меня был роман с её матерью, и она стала его результатом. Конечно, я не мог развестись. И, конечно, моя жена до сих пор ничего не знает о Джин. Но я не мог оставить её без поддержки.

— Значит, это ей вы пересылали деньги? — без особой необходимости уточнил Грег.

— Да, — с тяжёлым сердцем подтвердил Гардинер.

— Кто знал о её существовании? — спросил Шерлок, хотя он уже знал ответ.

Гардинер снова плотно сжал губы, прежде чем ответить.

— Фил Коулсон, — сказал он. — Он был единственным, кому я доверил этот секрет, потому что я точно знал, что он не будет меня осуждать. Он помогал скрывать существование Джин, и он… помог мне деньгами, когда пятнадцать лет назад ей понадобилась дорогостоящая операция, — он опустил голову.

— Деньгами, которые вы так ему и не вернули, — безжалостно закончил Шерлок. Лишь с трудом он скрывал ту злость, которую вызвал в нём поступок дирижёра.

— Это очень большая сумма, я не мог просто так её перечислить, не говоря ничего жене! — в голосе Гардинера послышалось отчаяние. — Я хотел вернуть эти деньги, но…

— Но потом мистер Коулсон умер, а его дочь ничего не знала о долге, — презрительно констатировал Шерлок. — Весьма благородный поступок, мистер Гардинер, поздравляю.

Дирижёр покраснел от гнева.

— Мистер Холмс…

— Довольно, — Стелла приподняла ладонь, гася перепалку в зародыше. — Мистер Гардинер, — она посмотрела ему в глаза, — то, что вы сказали, правда?

— Да, — не мигая, кивнул он.

— Что ж, — Стелла посмотрела на мужа, — тогда мы…

Договорить она не успела — у Грега зазвонил мобильный телефон.

— Секунду, я отвечу, — он приложил трубку к уху. — Лестрейд. Да, я слушаю. Что? — его глаза округлились, а на лице появился шок. — Хорошо, мы выезжаем, — он положил трубку и потрясённо оглядел всех присутствующих.

— Что случилось? — нетерпеливо прикрикнул Шерлок. Отчего-то от взгляда на Лестрейда у него внутри всё застыло.

— Был взрыв, — только и сказал инспектор. — В квартире Маргарет Коулсон и Виолетты Торникрофт.

* * *

О том, что сработавшее взрывное устройство было не очень сильным, они узнали уже на пути к месту происшествия. Как сообщили Лестрейду по телефону, взрыв не привёл к пожару, а находившаяся в тот момент в квартире Виолетта отделалась лёгкими травмами. Скорая забрала её в больницу ещё до приезда инспекторов и Шерлока (Гардинер, потрясённый этой новостью до глубины души, связался с Миллером и сразу же отправился к Виолетте), и, как сказал позвонивший Грегу Миллер, Маргарет должна была поехать к ней.

Полицейская машина доставила их к многоквартирному семиэтажному дому, расположенному в одном из спальных районов Лондона. По дыму из окна на четвёртом этаже они поняли, где находилась квартира Маргарет и Виолетты. Здание уже было оцеплено, всех находящихся там жителей эвакуировали, и теперь они стояли беспокойной толпой снаружи, у заградительной ленты, громко охая, восклицая и переговариваясь.

Шерлок, однако, не обратил на них никакого внимания. Только когда они с Грегом и Стеллой поднялись по лестнице к квартире, его рефлексы вновь включились, обостряясь до максимума.

Железная дверь уцелела, но была полностью покрыта пылью от осыпавшейся штукатурки. Внутри было по-прежнему темно, и Шерлоку вспомнилось, как они с Джоном приводили в порядок Бейкер-стрит после устроенного Эвр взрыва. Самым неприятным была не порча имущества, а бесконечная грязь, осевшая абсолютно везде. Окончательно отмыть квартиру им удалось, наверное, только через две недели.

На месте происшествия по-прежнему работали криминалисты, и Грег обратился к одному из них:

— Как всё произошло?

— Довольно хитроумно, если хотите знать моё мнение, — он слегка поцокал языком, как бы отдавая должное интеллекту преступника. — Жертва зашла в квартиру и, не успев закрыть дверь, увидела конверт, лежащий на полу. Машинально взяла его и таким образом потянула за бечёвку, которая и привела в действие взрывное устройство. Оно было спрятано в гостиной, поэтому она пострадала больше всего. Жертву отбросило на лестничную площадку, так что ей весьма повезло. Окажись она ближе к эпицентру, последствия могли бы быть более серьёзными.

— Что ж, возблагодарим Бога и за это, — проговорил Лестрейд. — Конверт, который она подняла, был пустым?

— Нет. Два засушенных бутона роз, — сказал криминалист.

— Ни адреса, ни другой надписи? — спросила Стелла.

Он покачал головой.

— Что ж, спасибо большое, — сказал Грег и обратился к Шерлоку. — Если тебе нужно осмотреть квартиру…

— Нет, — каким-то странно спокойным голосом проговорил он. — Я бы только посмотрел на остатки взрывного устройства, если можно.

Криминалист вопросительно посмотрел на Грега, и тот кивнул.

— Вот оно, сэр, если вам это интересно, — он раскрыл специальный чемоданчик, в котором в пластиковом пакете лежала требуемая детективу улика. Шерлок с минуту её разглядывал.

— Благодарю, — он коротко кивнул криминалисту, и тот закрыл чемоданчик.

— Как-то этот раз отличается от всех остальных, не находите? — проговорила Стелла, вновь обращая взгляд на изуродованную прихожую пострадавшей квартиры. — Взрывчатка — слишком прямолинейно и грубо, по сравнению с остальными его посланиями. И несколько неаккуратно — откуда он мог знать, что письмо точно получит мисс Коулсон, а не мисс Торникрофт? Что скажешь, Шерлок? — она посмотрела на него.

Детектив прикусил губу, а затем проговорил:

— Нет, всё вполне логично. Ведь в этот раз послание адресовано мне.

— Тебе? — переспросил Грег. Стелла очевидно также ничего не поняла, но у Шерлока не было времени на объяснения.

— Я поеду в больницу — надо опросить мисс Торникрофт, если она уже пришла в себя, — сказал он. В действительности в этом не было никакой необходимости — на самом деле ему нужно было увидеться с Маргарет, чтобы обсудить дальнейший план. Сегодняшнее покушение было лишь предупреждением, и на сей раз — им обоим. Отныне у него не было права на ошибку.

— Хорошо, значит, поедем вместе, — сказал Грег.

До больницы они доехали быстро и в полном молчании. Шерлок начинал чувствовать нетерпение, и это не ускользнуло от внимания инспекторов, но они слишком долго его знали, чтобы начинать расспросы.

По прибытии они сразу же поспешили в регистратуру, чтобы справиться о мисс Торникрофт, однако необходимость в этом отпала — к ним навстречу уже шли изрядно взволнованные Миллер и Гардинер.

— Слава Богу, вы здесь! — кажется, впервые за время их знакомства Миллер действительно был рад видеть инспекторов и детектива. — Мы нигде не можем найти мисс Коулсон — может быть, она звонила кому-нибудь из вас?

Шерлок почувствовал, как его прошиб холодный пот.

— Нет, — Стелла помотала головой. — А она была в больнице?

— Да, она навестила Виолетту, но ушла буквально перед нами, мы с ней разминулись… Ума не приложу, что взбрело ей в голову! — всплеснул руками Миллер. — Ведь ясно же, что она в опасности, почему она убежала?

— Вот поэтому и убежала… — одними губами произнёс Шерлок. От напряжения у него подкосились ноги, и он сел на скамейку рядом со стойкой регистратуры.

Грег нахмурился. Стелла и Миллер пребывали в растерянности, а Гардинер помрачнел.

— Вы знаете, как её найти, мистер Холмс? — спросил он. — Вы уже поняли, кто за этим стоит?

— Кто за этим стоит, не так уж и важно, — у него пересохло в горле, и из-за этого его голос приобрёл какое-то странное, неживое звучание. — Гораздо важнее не допустить, чтобы он вручил ей последний бутон роз.

— И как вы это предотвратите? — воскликнул Миллер.

Преодолевая дрожь в коленях, Шерлок всё-таки встал.

— Я её найду, — сказал он. — Вам не стоит… ни о чём беспокоиться. Я её найду.

* * *

В небольшой приморской деревеньке, куда Маргарет Коулсон приезжала когда-то отдыхать со своим приёмным отцом, была всего одна гостиница, своим колоритом и обстановкой скорее напоминавшая постоялый двор. Если бы Маргарет действительно хотела спрятаться, она бы точно туда не приехала. Но это и не входило в её планы. Ей просто хотелось, чтобы всё поскорее закончилось, и знакомые места, напоминая о прошлом, придавали ей уверенности, хоть немного притупляя чувство страха, что тугим комком застряло где-то у неё в груди.

Поскольку она не считала нужным скрываться, Маргарет не видела смысла в том, чтобы сидеть в четырёх стенах. Она приехала вечером после взрыва и весь следующий день провела, гуляя по окрестностям и наслаждаясь видом моря. Смерти она не боялась — она просто не хотела, чтобы кто-то из-за неё пострадал.

Поднявшись после ужина в номер, она сразу же ощутила в комнате чужое присутствие. На секунду она замерла, подозревая худшее, но её опасения рассеялись, когда она смогла здраво оценить ситуацию.

— Простите, я не хотел вас пугать.

— Вы и не напугали, — Маргарет зажгла свет и подошла к окну, чтобы задёрнуть шторы. Комната, которую она сняла, была довольно просторной — кроме двуспальной кровати, в ней поместились большой шкаф, туалетный столик и невысокий стеллаж, но присутствие в ней второго человека почему-то сразу же сузило пространство.

— Я привёз вам вашу скрипку, — Шерлок встал и подал ей футляр. — Опрометчиво было оставлять её в палате Виолетты. Не все врачи любят музыку.

— Видимо, потому что не все музыканты любят лечиться, — проговорила Маргарет. Футляр она взяла, но, не открывая его, положила на стеллаж. — Спасибо. Вам не стоило утруждать себя.

— Я ничуть не утрудился, — отозвался Шерлок.

— Я не это имела в виду.

— Я знаю.

Маргарет с усмешкой покачала головой.

— Пожалуйста, позвольте мне самой в этом разобраться, — уже серьёзно попросила она. — Это моё личное дело, я должна сама с ним справиться.

— Осмелюсь возразить по второму пункту, — тихо проговорил он. — Мы не можем допустить, чтобы что-то пошло не так.

— Мы? — эхом отозвалась она.

— Я, — без паузы сказал он.

Маргарет подняла на него глаза, и Шерлок впервые увидел в них столько эмоций — испуг, неверие, но вместе с этим надежду.

— Я… — только и сказала она.

— Вы привыкли к одиночеству, я знаю, — Шерлок не лукавил — возможно, впервые за всю жизнь он настолько верно угадывал, что чувствует другой человек. Даже с братом и сестрой, его самыми близкими людьми, это было не так. — Потому что вы боитесь, что, если вы доверитесь, вас обязательно бросят — так ведь уже было в вашей жизни, и не раз?

— Нет, я… — она отвернулась, чтобы он не мог видеть её лица, и замотала головой.

— Я знаю, что бывает, когда пытаешься вынести всё в одиночку, — Шерлок сам не знал, зачем это говорил, но он был просто обязан это сказать. — Когда Мэри умерла, я был один целую вечность. Горе съело меня изнутри, я чуть не умер. А когда я всё-таки уцепился за край и постарался выбраться, я встретился лишь с упрёком моего лучшего друга, который обвинил меня в её смерти.

От этих его слов Маргарет вздрогнула, будто бы они причинили ей физическую боль.

— Зачем вы говорите мне это? — её вопрос прозвучал глухо.

— Затем, что я не могу вас потерять, — он инстинктивно сделал шаг в её сторону, но замер, так и не дотронувшись до неё. — Потому что рядом с вами, Маргарет, я… я могу дышать. Я живу. Я могу быть живым человеком, я могу даже допускать ошибки, потому что знаю, что ваше присутствие поможет мне их исправить. И я… больше не чувствую одиночества. Впервые рядом со мной появился кто-то, кто хочет быть рядом не потому, что его вынудили обстоятельства, и не потому, что он лечит свои собственные душевные раны, а… — он запнулся и не договорил.

Целую минуту, обоим показавшуюся вечностью, они так и стояли, не шевелясь и ничего не говоря. Закрыв шторы, Маргарет оставила открытым окно, и в комнату проникал прохладный весенний ветер, напомнивший Шерлоку то, чего он помнить не мог — беззаботные времена детства, проведённого с братом и сестрой в Масгрейве.

— Я… Никто никогда не говорил мне таких слов, Шерлок, — наконец сказала Маргарет. Она повернулась к нему, и он понял, что впервые ей настолько сложно было сдерживать эмоции. — Но им… слишком непросто соответствовать. Ведь не может быть, чтобы вы… — она внезапно замолчала.

Шерлок сделал осторожный шаг вперёд.

— Быть может, это абсолютно не соответствует тому, что написано в блоге, но что-то подсказывает мне, что всё именно так и есть, — он бережно взял её за руку. Маргарет смотрела ему в глаза, и Шерлок явственно ощутил, как его сердце почти перестало биться.

На следующий день на побережье стояла чудесная ясная погода. Было тепло и безветренно, и складывалось ощущение, что в этих краях никогда не бывало зимы, осени и даже весны — единственным временем года, которое только можно было себе здесь представить, было лето.

Впервые за всю свою жизнь Шерлок перестал воспринимать факты, детали, обстоятельства — всё вокруг него слилось в один бесконечный вихрь образов, ощущений, переживаний. Теперь ему наконец-то стало понятно, как другие люди могут вообще ничего не замечать, как можно вдруг разом потерять ориентир и не осознавать, что происходит вокруг. Такое состояние причиняло Шерлоку боль, но вместе с ней он чувствовал непонятное умиротворение. Будто он погибал и ничего не могло его спасти, но смерть его не страшила, потому что он знал, что вместе с ней для него начнётся другая, лучшая жизнь, которой он наконец-то оказался достоин.

В череде сменяющихся перед глазами образов ему больше всего запомнился её силуэт у открытого окна, когда она встречала их первый совместный рассвет. Длинные распущенные волосы доходили ей до талии, и из-за этого складывалось впечатление, что она была укутана в мягкую тёплую шаль, поэтому утренний холод не был ей страшен. Какая-то часть его хотела сразу же её окликнуть, попросить вернуться, но он медлил и молчал — слишком красивой она была в эту минуту. Возможно, это именно её красота его покорила — красота, которая вместе с музыкой, что она играла, превращала её в неземное существо, в фею, в существование которой он так до конца и не смог поверить. А возможно, дело было в том, что она видела, кем он был на самом деле, но всё равно хотела быть рядом, потому что… потому что были вещи, которые не мог объяснить даже он.

Выйдя в тот день на улицу, они не сговариваясь пошли на побережье. Всю свою жизнь Шерлок очень настороженно относился к воде. Первое полицейское дело, привлекшее его внимание, касалось утонувшего в бассейне Карла Пауэрса. В лондонском океанариуме погибла Мэри Ватсон. Его лучший друг, Виктор Тревор, сгинул на дне глубокого колодца. Глубокие воды… Шерлок никогда не доверял этой стихии. Но теперь самые светлые мгновения его жизни были неразрывно связаны с морем. Может быть, в этом тоже был какой-то смысл? Может быть, с её помощью он наконец-то сможет перевернуть страницу?

Маргарет отпустила его руку и, сняв обувь, босиком шагнула на тёплый песок, подходя ближе к воде, так что волны начали лизать её кожу.

— Не боишься замёрзнуть? — негромко спросил Шерлок.

Она помотала головой.

— Нет, что ты. Вода очень тёплая. Мы с папой ездили сюда каждое лето. Можно сказать, я здесь выросла.

Шерлок ничего не сказал. Солнце ярко освещало воду и пляж, создавая причудливые узоры и блики. Они постояли так ещё некоторое время, после чего он протянул руку.

— Пойдём. А то и правда замёрзнешь.

Маргарет обернулась, заправила за ухо выбившуюся прядь.

— Ты не любишь море, да? — промолвила она.

— Не в этом дело. Просто вода слишком много у меня забрала, — сказал Шерлок.

Маргарет помедлила немного, после чего взяла его за руку.

— Я понимаю. У каждого из нас своё прошлое, — она слегка сжала его ладонь, и Шерлок почувствовал облегчение, когда она вышла из воды и снова очутилась на сухом песке.

Они гуляли весь день. Пообедав в деревенском пабе, они снова пошли на пляж, на сей раз устроившись на холме, с которого открывался прекрасный вид на залив. Шерлок поймал себя на мысли, что они почти не разговаривали, но, несмотря на то, что Маргарет молчала, он никогда не забывал о её присутствии. Слова и звуки оказались лишними — часть её навсегда поселилась в его душе, и ему не нужно было слышать её голос, чтобы знать, о чём она думала. Когда поздно ночью она заснула с ним рядом, Шерлок понял, что умиротворение, которое он ощущал, было порождено её близостью — она словно передала ему частичку себя и в одночасье навсегда его изменила.

Следующий день выдался таким же солнечным, и они опять пошли к морю, снова устроившись на скамейке на холме. Маргарет склонила голову ему на плечо, и Шерлок обнял её одной рукой. Раньше он никогда никого так не обнимал (кроме, разве что, брата и сестры, ещё в детстве), но сейчас этот жест показался ему вполне естественным.

В молчании они просидели около десяти минут, пока не услышали торопливый, сбивчивый голос запыхавшегося мальчишки — сына хозяйки гостиницы, где они остановились.

— Мистер Холмс, мистер Холмс!.. — Шерлок вздрогнул, с непониманием глядя на мальчика, будто за эти пару дней собственное имя отчего-то стало ему чужим и больше не ассоциировалось у него с собственной персоной.

— Что такое? — он нахмурился. Маргарет рядом с ним выпрямилась, с непониманием глядя на ребенка.

— Мистер Холмс, там в гостинице вас ждёт один джентльмен! Он приехал с женой и дочкой и, кажется, они в беде!

— Джон?.. — пробормотал Шерлок. Что бы он стал здесь делать? И почему они все вместе уехали из Эдинбурга? — Что это за джентльмен, что он сказал? — он строго посмотрел на мальчика.

— Не знаю, мистер Холмс, он сказал только, что они в большой опасности! — затараторил ребёнок; его карие глаза расширились. — Его дочка всё время плакала, а жена, кажется, была немного не в себе! А сам он всё время повторял что-то про какие-то виктиканские келеи!

— Ватиканские камеи? — Шерлок встал и, взяв мальчика за плечи, слегка его встряхнул.

— Да… — пробормотал тот. — Он сказал, что только Шерлок Холмс может ему помочь!.. — не выдержав напряжения, он спрятал лицо в ладонях.

— Не надо переживать, всё хорошо, — Маргарет мягким движением убрала руки Шерлока с плеч ребёнка и успокаивающе погладила его по спине. — Тебе нужно идти, Шерлок, — она подняла на него глаза.

— Но… — начал было он и сразу же замолк.

— Это ведь доктор Ватсон, верно? — продолжала Маргарет. Её голос звучал как-то слишком спокойно. — Ты должен идти. Я подожду здесь, не буду мешаться под ногами.

Шерлок смотрел на неё не отрываясь, и у него внутри всё сжалось.

— Маргарет… — он смог произнести только её имя.

— Иди, всё будет хорошо, — повторила она. — Ты нужен доктору Ватсону. Наверняка случилось что-то серьёзное, раз они приехали сюда.

Шерлок нетвёрдо кивнул.

— Ладно, идём, — сказал он мальчику. Тот лишь кивнул и побежал по дороге с холма. Шерлок последовал за ним.

Через пятнадцать минут они были в гостинице. Хозяйки не было видно, так что следующие инструкции Шерлок снова получил от мальчика.

— Они остановились в номере на втором этаже, рядом с вами, — он показал рукой. Шерлок кивнул в знак благодарности и поднялся по лестнице. Постучав для проформы, он, не дожидаясь ответа, зашёл.

— Здравствуйте, мистер Холмс.

Шерлок прирос к полу. Дверь за ним с негромким хлопком закрылась, отрезая его от внешнего мира. Первые несколько секунд он не мог вымолвить ни слова, а потом в нём волной поднялся гнев, который выплеснулся в одном лишь слове.

— Тварь, — сплюнул он. Ругательство обожгло его губы, но он этого не заметил.

У противоположной стены, рядом с окном, наставив на него пистолет, стояла Ирэн Адлер.

— Не совсем вежливо, вам не кажется? — она слегка склонила голову набок. — Разве так, по-вашему, встречают старых знакомых?

Шерлок ничего не ответил. Закипающая в нём злость была столь сильной, что он не мог пошевелиться и просто стоял, прожигая её взглядом.

С их последней встречи минуло около десяти лет, и Шерлок не без злорадства отметил, что время оставило свой след на них обоих, только вот сделало это по-разному. Если на лице Шерлока прибавилось морщин, и прежняя мягкость черт уступила место заострённости, что делало его ещё более непривлекательным, лицо Ирэн будто превратилось в маску. Морщины по-прежнему были почти незаметны, но вот неестественная бледность, на сей раз не оттенённая румянами, делала её похожей на куклу. Ирэн продолжала пользоваться кроваво красной помадой и чёрной подводкой для глаз, но сейчас макияж будто существовал сам по себе — с таким же успехом можно было нанести его на статую. Она была одета в чёрные брюки, водолазку и кардиган в тон, и если бы это не напомнило Шерлоку её образ, который она выбрала для встречи с Джоном на каком-то заброшенном предприятии, он сказал бы, что она сама на себя не была похожа.

— Так вот, значит, как низко вы пали, мисс Адлер, — Шерлок прищурился, возвращая себе самообладание. — Используете в ваших грязных делах ни в чём не повинных детей?

— Ваши обвинения меня оскорбляют, мистер Холмс, — она покачала головой. — Я всего лишь сказала милому Генри и его маме, что хочу разыграть старого друга. В конечном итоге, всё так и вышло, не правда ли?

Шерлок усмехнулся.

— Не думайте о себе слишком многого, мисс Адлер — я никогда не был вашим другом, — желчно заметил он.

— Неужели? — она изобразила удивление. — Но вы ведь прибежали ко мне на зов, прекрасно осознавая, что это ловушка, разве нет? И оставили без защиты вашу миленькую девочку, — она слегка приоткрыла рот, будто бы не могла поверить в случившееся. — И да, Шерлок, признаюсь: вы меня разочаровали. Что такого вы нашли в этой тощей вобле?

Ненависть заклокотала где-то у него в груди, но он сумел обратить её себе на пользу.

— Помилуйте, мисс Адлер — неужели вы ревнуете? — подражая ей, он тоже изобразил изумление.

Ирэн расхохоталась, не опуская согнутой в локте руки, в которой она держала пистолет.

— Ревную? Я? Мистер Холмс, те времена, когда вы могли оказать на меня какое-то влияние, уже давно остались позади, — она пристально посмотрела ему в глаза, и на секунду Шерлок уловил в них весьма умело скрытое отчаяние, которое, впрочем, сразу же исчезло. — Хотя, признаюсь, меня всё ещё возбуждают ваши логические рассуждения. Не поведаете, как вы разгадали эту загадочку? Времени у нас ещё предостаточно, так что не откажите в удовольствии старому другу. Или врагу, раз уж вам так угодно, — её губы слегка приподнялись, изображая лёгкую улыбку.

— Отчего вы решили, что я её разгадал? — Шерлок нахмурился, и глубокая складка пролегла у него между бровей.

— Ну, вы ведь ничуть не удивились, встретив здесь меня. Разозлились, возможно, но не удивились. Так скажите же, Шерлок, почему вы ожидали этой встречи?

На мгновение он метнул взгляд к пистолету в её руке. Теперь Ирэн выглядела спокойной, даже расслабленной, и слегка заинтересованной, но он знал, что она ни на йоту не ослабила бдительности.

— В каждом деле нужно в первую очередь обращать внимание на странные детали, которых там быть не должно, но это вы и без меня знаете, — медленно сказал Шерлок. Ирэн слегка кивнула в знак подтверждения его правоты. — В убийстве Уильяма Додда таковых было две. Начну с надписи на стекле. Мне сразу же показалось странным, что против Маргарет Коулсон были выдвинуты такие обвинения — учитывая, что тот, кто назначил её на пост первой скрипки, вряд ли мог заинтересоваться ею в непрофессиональном отношении. Мои подозрения усилились после того, как произошёл второй случай, с муляжом головы Иоанна Крестителя и отсылкой к «Саломее». Всё это было слишком гротескно, чтобы не привлекать внимания.

— Гротескно, — повторила Ирэн, смакуя это слово. — Гротеск я люблю.

Шерлок проигнорировал её ремарку.

— Но если слово «шлюха», написанное на зеркале, не относилось к Маргарет Коулсон, то кто тогда был его адресатом? — продолжал он. — Очевидно, тот, кто первым зашёл бы в гримёрку после случившегося. Таким человеком была миссис Августа Мабли, бухгалтер. Она всегда приходит на работу самой первой, что хорошо известно всем, кто работает в Бернард-холле. Так случилось и в тот раз. Миссис Мабли обнаружила тело Уильяма Додда и, следовательно, первой увидела оскорбительную надпись.

Значило ли это, что и второе послание было каким-то образом с ней связано? Это была рабочая гипотеза, но её следовало проверить. Подсказка лежала на видном месте. Главной героиней пьесы Уайльда с одноимённым названием является Саломея, и это её изображение было подброшено Маргарет Коулсон, но речь шла совсем о другой женщине. Иродиада — жена царя Ирода, потребовавшая у супруга голову Иоанна Крестителя, которую поднесла ей на блюде её собственная дочь. Но почему же так произошло? Потому что Иоанн критиковал Ирода. «Не должно тебе иметь жены брата твоего» — так, кажется, он говорил? Иродиада была замужем за его братом, но Ирод отнял её у него и сам на ней женился. Вот это уже было весьма недвусмысленное послание, которое стало ещё более понятным, после того как я узнал, что у мистера Мабли, супруга миссис Мабли, был старший брат, погибший во время Войны в заливе. Поэтому я попросил Майкрофта составить на неё подробную биографическую справку. И действительно — в том материале, что подготовила Антея, было указано, что около пяти месяцев во второй половине 1989-го года миссис Мабли, тогда ещё мисс Стэйси, провела в санатории в Уэльсе, где излечивалась, кажется, от какой-то особенно заразной болезни. Вот только проблема в том, что никаких документов, подтверждающих её там пребывание, обнаружить не удалось.

Всё окончательно прояснилось, когда я посетил приют Святой Сесилии в Кардиффе и узнал, что в то же время, когда новорожденную Маргарет Коулсон подбросили на его задний двор, в городе проходил какой-то психиатрический семинар, который посетила — кто бы мог подумать — миссис Марта Додд, супруга убитого Уильяма Додда. Миссис Мабли сказала на допросе, что плохо знала покойного, но это было не так. Она плакала после его смерти, и явно не от заурядного шока. Ещё бы — ведь он косвенно помог её сыну встать на ноги после тяжелейшей травмы, а его жена… его жена была единственной, кто знал о существовании её дочери, — Шерлок внимательно посмотрел на Ирэн. Всё то время, пока он говорил, она очень внимательно его слушала, и теперь он мог поклясться, что в её взгляде было восхищение, смешанное с удовлетворением.

— Всё остальное было довольно просто додумать, — продолжал Шерлок. — По всей видимости, у миссис Мабли был в молодости роман со старшим братом её нынешнего мужа. Не знаю, почему они держали его в тайне. Факт в том, что она забеременела, с помощью миссис Додд скрыла этот факт и избавилась от ребёнка. А через некоторое время старший мистер Мабли погиб на войне, и она вышла замуж за его младшего брата. По всей видимости, она всю жизнь любила музыку и поэтому отдала своего единственного сына учиться игре на фортепиано. Он подавал такие большие надежды, но… Ужасная авария навсегда похоронила её мечты. А вскоре, кто бы мог подумать — место первой скрипки в оркестре имени Пёрселла получила подающая надежды Маргарет Коулсон, приехавшая, по невероятному стечению обстоятельств, из Кардиффа. Миссис Мабли без особого труда сложила два и два и к своему ужасу обнаружила, что дочь, от которой она отказалась, в отличие от её любимого сына, стала успешным музыкантом. Мысль об этом была настолько невыносима, что…

— … пора перейти ко второй любопытной детали, — с усмешкой закончила за него Ирэн.

Теперь Шерлок разве что не прожигал её взглядом, но его голос был по-прежнему спокойным.

— Да, вторая любопытная деталь, — слегка кивнул он. — Что ж, с ней пришлось повозиться ещё больше. Хотя, в конечном итоге всё оказалось весьма предсказуемо. Ведь редко когда исполнитель преступления через голову заказчика подаёт детективам подсказки, — Шерлок пристально на нее посмотрел.

— Когда вы узнали? — с интересом приподняла она бровь.

— Боюсь, ваш почерк я смог дешифровать только в Нью-Йорке, — не было смысла это скрывать. — Нервнопаралитическое вещество — ваш конёк, мисс Адлер, не так ли? Впрочем, отдельные штрихи были заметны и раньше. Пять бутонов роз — это ведь вы столь изящно надписали тот конверт, в который Мориарти положил телефон, издавший пять звуковых сигналов? И маленькие окна, через которые так легко проходила ваша фигурка — так вы проникли в приходской дом, я прав? Но только в Нью-Йорке я смог понять, почему Уильям Додд провёл в гримёрную Маргарет Коулсон постороннего. Ведь на самом деле это было вовсе не так. Он никогда не пустил бы в столь интимное помещение чужого — но ведь вы, мисс Адлер, и не были чужой? — он замолчал, и некоторое время в комнате было тихо. В очередной раз Шерлок не мог не подивиться её выдержке — Ирэн смотрела на него так, будто бы всё происходящее было для неё очередной игрой, и ей доставляло удовольствие осознавать, что он сумел разгадать ту загадку, что она ему предложила.

— Когда-то давно это была ваша гримёрка, не так ли? — проговорил Шерлок. — В те далёкие времена, когда вы были Иреной Орловой и изображали певицу оперетты, приехавшую с континента. Богемия, очень подходящее вашему образу название. Под таким именем вы и числились в составе театральной труппы «Бурлеск» и выступали во многих спектаклях, в частности, в «Летучей мыши», которую так любил несчастный Уильям Додд. Но потом случился тот самый скандал с участием двух других солисток — не сочтите за дерзость, если я предположу, что вы находились в самом его эпицентре — и вы покинули труппу, сменив имя, но не сущность. Адлер, это ведь «орёл» по-немецки, верно?

Ирэн усмехнулась, вновь склонив голову в знак подтверждения его правоты.

— Да уж, мисс Орлова, в тот роковой вечер напортачили вы изрядно, — он покачал головой. — Но что поделать, раз обстоятельства сложились против вас. По всей видимости, вы хотели без лишнего шума проникнуть в гримёрку, оставить там своё послание и исчезнуть, но все карты вам спутал обыкновенный карандаш. Вы знали, что Уильям Додд страдает дальнозоркостью, как знали и то, что вечером он будет в очках разгадывать свой любимый кроссворд. Поэтому ваш расчёт заключался в том, что он просто не заметит вашего появления. Но карандаш упал, Додд вас увидел, пошёл открывать… Представляю себе, насколько сильно вы растерялись, но вам нельзя было отказать в выдержке. По вашей просьбе Додд проводил вас в гримёрку, но он уже был обречён. Около десяти лет в этой стране вас считали мёртвой, и вы не могли позволить, чтобы кто-то узнал правду. Вы весьма милосердно расправились с Доддом (по всей видимости, вам помогли ваши анатомические познания, которые вы приобрели во время работы доминанткой), после чего оставили своё послание и покинули Бернард-холл, стерев записи с камер видеонаблюдения и для проформы выломав замок. Однако вас настолько сильно мучали угрызения совести, что вы, сами не зная для чего, отправились к Додду на квартиру, и при этом вы так торопились, что даже не подумали взять у него ключи. Там вы удостоверились в том, что он был одинок, а также узнали, что он был смертельно болен. Я уверен, это изрядно облегчило вашу совесть. Но всё же выполнять грязную работу для миссис Мабли вы продолжили. А теперь скажите мне, Ирэн (он сделал акцент на её имени) — в чём я оказался не прав?

Она усмехнулась, и на секунду её взгляд стал неживым, так что Шерлок, наверное, мог бы почувствовать к ней жалость, если бы не все обстоятельства.

— Как и всегда, Шерлок, вы во всём оказались правы. По своей глупости я ввязалась в очередную авантюру, которая стоила жизни человеку — и об этом я буду сожалеть до конца своих дней. Но у меня не было выбора.

— Мне известно прекрасное место, куда приходят люди, оказавшиеся в подобной ситуации, — он сузил глаза.

— Неужели? — она снова приподняла бровь. — Нет, мистер Холмс, вновь связаться с вами значило бы подвергнуть себя ещё большему риску. К тому же, я поступила слишком опрометчиво и сама должна была расплатиться за свою ошибку. Почти десять лет я тихо жила в предместье Парижа, никому не доставляя никаких неудобств. У меня была новая жизнь — совсем как по программе защиты свидетелей, которую чуть не организовал мне ваш брат. Кстати, я видела его, когда они с женой пришли в кино, на фильм «Ночи Кабирии». Наверное, это было во время их медового месяца. Никогда бы не подумала, что такой мужчина, как он, выберет себе в жёны такую простушку, как она.

— Не первый раз недооценка женщины вас подводит, — жестоко заметил он.

— И снова вы правы, мистер Холмс! — с её губ слетел безрадостный смешок. — Вы снова правы, но, наверное, я всегда была такой — не могла устоять, понимаете? Так случилось и в тот раз. Много лет я запрещала себе ходить в оперетту, потому что боялась, что по невероятному стечению обстоятельств меня кто-то сможет узнать. Но в тот раз… Возможно, я просто потеряла бдительность, а возможно, мне просто надоело прятаться и жить с оглядкой через плечо. Так или иначе, я пришла на спектакль, и тут-то для меня в один миг всё закончилось. Ведь кто бы мог подумать, что эта курица Мабли именно в тот вечер явится в оперетту, да ещё и в Париже?.. Конечно, она меня узнала — у стерв всегда хорошая память. И она моментально просекла, почему я живу в Париже, оборвав все связи с Британией. И сразу же решила извлечь для себя выгоду и заставить меня выполнять за неё грязную работу. Она была просто не в себе, — Ирэн презрительно фыркнула. — Говорила о своей дочери так, будто бы та была самой последней потаскушкой. Меня тошнило от её слов, но я знала, что у меня не было выбора. Продай миссис Мабли свою историю газетчикам, и люди вашего брата вмиг открутили бы мне голову, хотя бы в отместку за то, что я так долго прожила прямо у них под носом. Вы говорите, что мне следовало пойти к вам, но кого вы хотите этим обмануть? С нашей последней встречи вы так изменились, мистер Холмс, — он различил в её голосе горечь. — После всего, что случилось, вы бы уже не стали мне помогать. Вы стали совсем другим, — она произнесла это почти обвинительным тоном.

— Люди меняются, мисс Адлер, это верно, но некоторые вещи остаются неизменными, что бы ни случилось, — возразил ей Шерлок.

— Это точно не ваш случай, — она покачала головой. — Прошло всего несколько лет, а Снеговика и Девственника (она выделила это слово) теперь не узнать. Джима бы очень это расстроило.

— Не упоминайте при мне этого клоуна, — сквозь зубы проговорил Шерлок.

— Но вы ведь по нему скучаете, разве нет? Не можете не скучать. Потому что вы совсем не такой, Шерлок, — она окинула взглядом комнату. — Всё это мещанство — с каких пор вы стали таким заурядным? Влюбиться в это худосочное убожество, приехать в это Богом забытое место? Разве Шерлок Холмс поступил бы так?

— У вас весьма поверхностные представления о том, как поступил бы Шерлок Холмс, — он поджал губы.

На это Ирэн ничего не ответила. Она продолжала смотреть на него очень внимательным, почти испытывающим взглядом, и Шерлок вдруг почувствовал какую-то необъяснимую досаду — так человек, который собирается прыгнуть с моста, сожалеет о том, что из-за накрапывающего дождя он намочит свой плащ. Весь этот разговор вдруг показался ему ненастоящим; он был сродни просмотру старого кинофильма, записанного ещё на видеокассету. Ирэн принадлежала к другой жизни, к той, в которой он противостоял Мориарти, в которой была жива Мэри. Теперь же они были мертвы, а Ирэн по-прежнему жила, и это казалось Шерлоку… странным. Как бы сильно он не ненавидел Мориарти, он бы лучше встретился с ним. Конечно, рожи криминальный гений в своё время корчил ужасающие, но справиться с ним детективу было бы гораздо проще.

— Что ж, мне остаётся только понадеяться, что это того стоило, — желчно изрекла Ирэн, возвращая Шерлока в реальность. Теперь она смотрела на него с презрением, за которым она по-прежнему пыталась спрятать отчаяние. — Скажите мне, мистер Холмс (она отчеканила его имя), вам понравилось? — она вызывающе на него посмотрела.

Шерлок прикусил губу, изо всех сил стараясь не реагировать на провокации.

— О чём вы? — обманчиво спокойно спросил он.

— Не делайте вид, что не поняли, — её глаза недобро сверкнули. — Вам понравилось спать с этой воблой? У неё правда до вас никого не было?

— Мисс Адлер… — он чуть дёрнулся вперёд, будто бы желая подойти к ней и грубо схватить её за руку, но договорить ему она не дала.

— О, о чём это я — вы бы и так не смогли этого определить, — Ирэн поцокала языком, как бы укоряя себя за собственную глупость. — Мальчики Холмсы всегда были очень умны, но вот как подступиться к женщине, они поняли только к сорока годам. Что поделать, если их титулованная мамаша так переживала из-за потери дочери, что плюнула на воспитание сыновей. Хорошо, что мир полон таких неуклюжих наседок, как Молли Хупер, и таких тощих ледышек, как Маргарет Коулсон. Обычный мужчина на них и не взглянет, но Холмсы будут рады и этому, верно?

К собственному удивлению, Шерлок выслушал её тираду молча, а в конце даже усмехнулся. Видимо, его рефлексы всё-таки сработали, и он, сам того не замечая, вспомнил, что сразить Ирэн Адлер можно было лишь её же оружием.

— Видите, мисс Адлер, — тихо сказал он, — мы возвращаемся к тому, с чего начали. Вы всё-таки ревнуете. Если бы это было не так, вы бы не стали продолжать действовать по указке миссис Мабли, после того как сами дали мне подсказки. Вы надеялись, что, разгадав, кто был исполнителем всех этих преступлений, я сам прибегу к вам, как в старые добрые времена. Но этого не случилось, и вот вы стоите здесь и оскорбляете моих близких, потому что думаете, что это даст вам хоть какое-то удовлетворение. Но на самом деле вы всё такая же побитая жизнью кошка, поплатившаяся за кражу чужой сметаны, какой я оставил вас в тот вечер в доме Майкрофта. И если вы действительно хотите знать ответ на свой вопрос, он будет утвердительным. Так что можете удовлетворить хотя бы своё любопытство, — глядя ей в глаза, сказал он.

Ирэн смерила его долгим взглядом. Её губы чуть дрожали, и поэтому её голос прозвучал слегка по-другому, когда она заговорила:

— Всё-таки вы были правы, мистер Холмс. Я думала встретить старого друга, но вы лишь копия вашего занудного старшего брата. А это значит, что моя совесть чиста, — чуть тише промолвила она, как бы подводя черту под их разговором.

В следующую секунду всё пришло в движение. Дверь в номер резко распахнулась. Шерлок успел отвлечь внимание Ирэн на себя, и она на автомате выстрелила в его сторону, но он без особого труда увернулся, и пуля попала в шкаф.

— Не двигаться! — громкий требовательный крик Стеллы Лестрейд огласил комнату. В руках она держала пистолет, направленный на Ирэн. — Мисс Адлер, положите оружие на пол и поднимите руки!

— И не подумаю, — пробормотала она. В следующую секунду она выстрелила в люстру. Послышался звон разбитого стекла и звук лопающихся лампочек. Стелла не успела отреагировать, машинально отступая назад. Шерлок прикрыл руками лицо, защищаясь от осколков, а когда снова посмотрел в сторону Ирэн, её уже и след простыл — верная своим традициям, она сбежала через окно.

Шерлок, однако, сейчас не мог думать о ней.

— Где Грег? — он встал на ноги и подошёл к Стелле. — Он с Маргарет, она в безопасности?

К его ужасу, Стелла помотала головой.

— Я не знаю, он пока ничего мне не сообщил. Иди к ним, а мне нужно поймать Адлер — мы не можем позволить ей сбежать.

Игнорируя подступившую к горлу тошноту, Шерлок вылетел из номера и побежал на улицу.

Он преодолел расстояние от гостиницы до холма, на котором он оставил Маргарет, приблизительно за семь-восемь минут. Ещё в дороге он услышал позади себя, один за другим, два глухих выстрела, но его мозг просто отказался обработать эту информацию. Важнее всего сейчас было убедиться в том, что с Маргарет всё в порядке.

Когда он вернулся на холм, покинутый им около сорока минут назад, Шерлок остановился как вкопанный — настолько поразительной была представшая его взору картина.

Миссис Мабли, одетая в тонкий плащ и летние туфли на каблуках, заходилась истошным хохотом. По всем признакам, у неё была истерика, ибо в этой вопящей, хаотично размахивающей руками женщине было невозможно узнать ту собранную даму, с которой Шерлок беседовал во время допроса в Скотланд-Ярде. Грег Лестрейд, чей пистолет валялся чуть поодаль, пытался сгрести её в охапку и оттащить подальше от края обрыва, но без особых успехов. То ли ему мешала природная мягкость, которую не смогла побороть даже многолетняя работа в полиции, то ли, что было более вероятно, приступ истерики придал миссис Мабли дополнительную физическую силу, поэтому справиться с ней в одиночку не мог даже взрослый мужчина.

Но хуже этого было другое — рядом с ними не было Маргарет.

— Где она?? — не обращая никакого внимания на Грега, Шерлок оттолкнул его от миссис Мабли, схватил её за плечи и с силой встряхнул. Глупо хихикнув, словно недалёкая проказливая школьница, она замотала головой, не в силах остановить приступ.

— Где она, чёрт бы вас побрал?! — прорычал Шерлок. Его трясло, и он был близок к тому, чтобы залепить ей пощёчину.

— Шерлок, ради всего святого, держи себя в руках! — Грег схватил его за плечи и с силой оторвал от миссис Мабли. От отдачи она потеряла равновесие и шлёпнулась на землю. Вцепившись в траву, она продолжила неистово хохотать, но было очевидно, что из-за нехватки воздуха её смех начал угасать.

— Она отправилась туда… где ей самое место, — икнув, прохрипела она. — Полетела… вниз…дурёха… Ничтожество… Грязная… шлюха…

— Что вы несёте?! — Шерлок ринулся было к ней, но Грег крепко его держал. — Ради всего святого, что происходит?! — он с отчаянием развернулся, чтобы посмотреть на инспектора.

Тот выглядел подавленным, и на его лице ясно читалась вина.

— Шерлок, мне очень жаль, но ситуация вышла из-под контроля. Когда я прибыл на место после твоего сообщения, миссис Мабли была уже здесь, и они с мисс Коулсон о чём-то разговаривали. Я сказал миссис Мабли, что всё кончено, но она только рассмеялась в ответ. В следующую секунду она вытащила нож и приставила его к горлу мисс Коулсон. Она начала кричать что-то бессвязное, я ничего не мог понять. А потом вдруг, когда миссис Мабли начала особенно активно жестикулировать, мисс Коулсон вырвалась из её хватки и… — Грег сглотнул.

Шерлок побелел. Его сердце пропустило удар, а в следующую секунду понеслось галопом.

— Спрыгнула в море! — с идиотским восторгом воскликнула миссис Мабли, взмахнув руками. — Маленькая дрянь спрыгнула в море, можете себе представить!.. — она снова захохотала.

Шерлок никогда не был так близок к обмороку. Чтобы прийти в себя, он сделал два глубоких вдоха и медленно выдохнул. Все его чувства обострились, но вместе с этим он будто находился во сне. На негнущихся ногах он подошёл к краю обрыва и посмотрел вниз. Береговая охрана уже достигла места падения, и теперь спасатели доставали из воды тело, но подавало ли оно признаки жизни, понять было невозможно.

«Глубокие воды, Шерлок. Вся твоя жизнь. Глубокие воды…»

Не выдержав напряжения, Шерлок опустился на траву. И только теперь он заметил, что на краю обрыва лежал один-единственный засушенный бутон двухцветной розы Осирия.

* * *

Шерлок не до конца это осознал, но спустя пять минут к ним подъехала полицейская машина. Именно от приехавших констеблей они узнали, что Маргарет Коулсон чудом не пострадала, хоть падение с такой высоты и не прошло для неё без последствий, и её сразу же отвезли в местную больницу. Туда же полицейские забрали и миссис Мабли. Истерический приступ прошёл, и она погрузилась в полное молчание. От прежней «весёлости» не осталось и следа, и теперь её лицо было абсолютно белым. Она явно не понимала, кто, куда и с какой целью её забирает.

По дороге в больницу полицейские высадили Шерлока и Грега у гостиницы. Зачем это было сделано, детектив понял, только когда они вошли внутрь и прошли в небольшой зал на первом этаже, служивший постояльцам гостиницы комнатой отдыха.

На полу, на небольшом расстоянии друг от друга, лежали два тела, накрытые простынями. Рядом с ними в кресле, спрятав лицо в ладонях, сидела Стелла.

— О Господи… — только и прошептал Грег. — Дорогая, что произошло?.. — он опустился на корточки рядом с женой, взял её руки в свои.

Стелла не сразу смогла ответить. В её глазах стояли слёзы, а губы слегка подрагивали.

— Я… Я убила Ирэн Адлер… — всхлипнув, прошептала она. — Когда она пыталась сбежать… Я преследовала её, и она открыла огонь, но пуля отскочила и попала в маму Генри… — она кивнула головой в сторону второго тела, и у Шерлока внутри всё сжалось. Только сейчас он заметил, что в противоположном углу комнаты женщина-полицейский тихо беседовала с мальчиком. Он был белее бумаги, и по его лицу было ясно, что он ещё не до конца осознал случившееся.

— Я вынуждена была открыть огонь на поражение, и я… И я её убила… — Стелла опустила голову. — Она умерла на месте… Боже, я убила человека…

— Ты убила преступника, повинного в смерти двух людей, — твёрдо сказал ей Грег. Шерлок заметил, что он крепко сжал её ладони, будто пытаясь удержать её от неправильных выводов. — Ты выполняла свой долг и защищала невинных людей. Ты ни в чём не виновата.

Стелла постаралась кивнуть, но слёзы лишь сильнее полились по её щекам, и Грег обнял её, прижимая к себе.

Слегка пошатываясь, Шерлок прошёл мимо них и опустился на пол рядом с телом Ирэн Адлер. Он был чрезвычайно спокоен, и его лицо ничего не выражало. Отогнув простыню, он в последний раз на неё посмотрел. Сейчас, после смерти, Ирэн выглядела ещё красивей, чем в жизни. Макияж больше не делал её похожей на куклу, и отчего-то она показалась Шерлоку необычайно живой. Он коснулся тыльной стороной ладони её холодного лба, будто желая убедиться, что его чувства были обманом. Сейчас, спустя десять лет после их знакомства, Ирэн Адлер действительно была мертва.

Утром следующего дня Шерлок на такси прибыл в местную больницу, и его проводили в палату к Маргарет.

Когда он зашёл к ней, она уже не спала, но по-прежнему лежала на постели на высоких подушках, глядя куда-то в окно. Прежде чем подойти ближе, Шерлок помедлил на пороге. Он никогда раньше не сталкивался с подобными ситуациями и поэтому не знал, что нужно делать.

К счастью, Маргарет пришла ему на помощь.

— Шерлок?.. — заметив движение, она повернулась в его сторону.

— Привет, — пробормотал он. Подойдя ближе, он сел на стул, стоящий в изголовье её кровати. Не особо понимая, что делает, он взял её ладонь и осторожно приложил к губам.

— Я думал, что потерял тебя, — только и сказал он. Это вырвалось само, без всяких предварительных размышлений с его стороны, и прозвучало так по-детски, что Шерлок устыдился бы, если бы ему не было всё равно. Он слишком многих потерял, и Маргарет не станет следующей в этом списке. — Я должен был остаться, прости, — он посмотрел ей в глаза.

— Я сама попросила тебя уйти, помнишь? — проронила она. — Когда ты сказал, что за всем этим стоит кто-то из моих близких, я решила, что сама с ним встречусь, что бы ни случилось. Это я должна просить прощения за то, что позволила тебе уйти.

Что-то в её голосе обратило на себя его внимание, и Шерлок попытался посмотреть на неё своим обычным изучающим взглядом, а не тем, каким он смотрел на неё последние несколько недель. Получилось не очень — она по-прежнему затуманивала ему взор.

— Я… — проговорил он, толком не зная, что хочет сказать. — Твой врач говорит, что завтра тебя уже выпишут. Я подумал, мы можем вернуться в Лондон, и…

Он запнулся — в его мозгу на слове «мы» словно вспыхнула сигнализация. Из-за того, что случилось, они так и не успели разобраться в том, что между ними произошло. Шерлок никогда ни к кому не испытывал тех чувств, что пробудила в нём Маргарет. Те два дня, что они провели вместе… Всё случившееся казалось ему сном. Они оба никогда не принимали скоропалительных решений, а в тот вечер будто потеряли голову. Может быть, теперь, после разоблачения миссис Мабли, после того, как она перестала чувствовать угрозу, Маргарет пожалеет о том, что между ними было? Может быть, ей просто нужна была защита, а он так некстати примчался к ней, потому что хотел уберечь её от опасности?.. А может быть, она подумает, что его чувства и действия были лишь выбросом адреналина, и на самом деле…

— Я пока не могу вернуться в Лондон, Шерлок, — Маргарет покачала головой, прерывая хаотичный поток его разрозненных мыслей. — Сегодня утром звонил мистер Миллер. Газетчики взяли след и теперь не дают ему даже из дома выйти. По всей видимости, остросюжетная история про поехавшую крышей бухгалтершу и её брошенную дочь имеет все шансы стать самой обсуждаемой новостью музыкального мира где-то до конца этого года. А если к этому добавить ещё и то, что та самая дочь повисла на шее у самого знаменитого детектива в стране… — она не договорила.

В его глазах мелькнул гнев.

— Я никому не позволю тебя оскорблять, — он крепче сжал её ладонь.

— Я знаю, — Маргарет грустно улыбнулась. — Но я просто… Я не хочу видеть все эти сплетни, понимаешь? Не хочу слышать, как в оркестре говорят, что я воспользовалась всем этим, чтобы…

Шерлок почувствовал её боль. Он и сам ненавидел всю ту публичность, что окружала его жизнь. В последние годы интерес к нему несколько поубавился, но такая история, Маргарет была безусловно права, вызовет столь много пересудов, что так или иначе затронуты будут все его близкие.

— Маргарет… — проговорил он.

— Шерлок, я хочу, чтобы ты знал — ты замечательный человек, — она не дала ему ничего сказать — ей было важно, чтобы сначала он убедился в искренности её чувств. — И я всю жизнь мечтала о таком, как ты. О том, кто будет всё время рядом, но будет уважать меня как личность, кто будет заботиться, кто будет замечать то, что со мной происходит, кто увидит во мне интересного человека, и кто… кто будет любить меня так сильно, как любишь ты, — в её глазах стояли слёзы, и Шерлок почувствовал, как его сердце на несколько мгновений перестало биться. — В моей жизни никогда не было и не будет другого мужчины, потому что я никогда не смогу тебя забыть.

— Маргарет… — снова сказал он.

— Но то, что случилось, — она смахнула свободной рукой слёзы и через силу продолжила. — Ты знаешь, в детстве я часто думала о том, какими были мои настоящие родители. И я спрашивала себя, почему они меня бросили. А потом, став старше, я убедила себя в том, что моя мать просто случайно забеременела и поэтому меня оставила. И я смогла её простить. Я говорила себе, что я не знаю всей истории и не могу судить. И так я смогла смириться. Смогла отпустить.

Но вчера я её встретила. Свою настоящую мать. И я узнала, что она бросила меня, потому что я лишила её той жизни, которую она себе придумала. Она могла меня оставить, но не сделала этого, потому что я стала бы ей обузой. Изменила бы её жизнь. Заставила бы её играть ту роль, которая была ей противна. Разделила бы её существование на до и после, заставив изменить своим привычкам и характеру. Одним словом, я была бы ей не нужна, — Маргарет сглотнула, и несколько слезинок упали с её ресниц.

Шерлок изменился в лице. Он уже понял, что она скажет.

— Шерлок, я не хочу быть обузой, — Маргарет посмотрела ему в глаза. Её голос дрожал, но её слова отчего-то всё равно прозвучали твёрдо. — Я не хочу изменить тебя, если…

— Маргарет, у меня в жизни нет ничего дороже тебя…

— Нет, не говори так, — она покачала головой. — У тебя семья. Брат, сестра, невестка, племянники. Друзья. Они тоже тебе дороги. А я вторглась в твою жизнь слишком внезапно, чтобы мы оба успели правильно оценить все риски и последствия.

Шерлока настолько поразили её слова, что он не знал, что сказать. С каких пор она стала говорить какими-то экономическими терминами?

— Тебе страшно, — осторожно проговорил он. — Поверь, я знаю, что ты чувствуешь, и если тебе нужно время…

Маргарет покачала головой. Шерлок нахмурился, глядя на неё. Было что-то ещё, какая-то иная причина… Вдруг у него упало сердце. Неужели кто-то рассказал ей о том, что исполнителем задуманного миссис Мабли преступления была Ирэн Адлер? Неужели…

— На самом деле, мне нужно просто оставить позади то прошлое, что всё-таки меня настигло, и я не хочу отягощать им наши отношения, — проронила она. — Я хочу, чтобы они запомнились нам обоим чем-то светлым и счастливым. Я знаю, как сильно ты страдал, и…

Шерлок усмехнулся, качая головой.

— И поэтому ты причиняешь мне ещё большие страдания? — с горечью поинтересовался он.

Маргарет внимательно на него посмотрела.

— Нет, — она покачала головой. — И поэтому я сама должна справиться с тем, что является только моей ношей. В конце концов, что-то подсказывает мне, что ты поступил бы так же, — тихо сказала она.

Шерлок поджал губы и опустил глаза, чтобы не смотреть на неё. Внутри него всё будто сжалось в один крохотный комочек — так испуганный зверюшка сжимается в ожидании неизбежного удара. Быть может, в чём-то Маргарет и была права. Он был слишком эмоционален, в этом была его главная беда. А ещё его врождённый талант к эмпатии превращал его жизнь в пытку. Когда умерла Мэри, Шерлок едва не умер вместе с Джоном. Когда Эвр чуть не довела себя и окружающих жуткими психологическими экспериментами, он встретил её демонов вместе с ней. Когда он узнал, что Майкрофт и Молли живут вместе, он несколько дней переживал оттого, что они столько времени скрывали это от всех и в одиночку справлялись со всеми трудностями. Возможно, таким, как он, действительно было нужно время.

— Что ж, я понимаю, — тихо сказал Шерлок. Его голос звучал словно издалека. Он осторожно сел на кровать рядом с ней, и они обнялись. Лицо Маргарет всё ещё было мокрым, и он нежно поцеловал её в висок.

— Я тебя люблю… — его губы сами произнесли эти слова. Она чуть повернулась в его сторону, и они поцеловались. Это был целомудренный, очень осторожный поцелуй — всего лишь касание губ, не более, но он сумел заменить им обоим тысячу слов.

— Я тебя тоже, — еле слышно проговорила Маргарет. Что-то похожее на улыбку мелькнуло в глазах Шерлока. Он поцеловал её в лоб.

— Если что, ты знаешь, где меня найти, — промолвил он и встал. Он больше не держал её в объятиях, и от этого в его душе сразу же стало пусто. Бросив на неё быстрый невидящий взгляд, он слегка кивнул ей на прощанье и вышел из палаты.

Осознать случившееся он не успел — на скамейке у противоположной стены он увидел Молли и Майкрофта.

— Шерлок, слава Богу, ты цел, — Молли пошла ему навстречу, и они обнялись. Она выглядела взволнованной, но в её голосе слышалось облегчение. — Мы так перепугались…

— Да, — Майкрофт, не шелохнувшись, слегка поджал губы. — Именно что перепугались.

Чувство вины кольнуло его сердце. Шерлок отпустил Молли и подошёл к брату.

— Прости, — только и сказал он.

Майкрофт сузил глаза.

— Прощаю, — он встал, внимательно смотря на брата. — Полагаю, у тебя были веские основания, чтобы прийти на выручку… — он помедлил, подбирая слово, — той женщине?

— Были, — не дрогнув, подтвердил Шерлок. — Тогда. Десять лет назад.

— Да уж, — после небольшой паузы изрёк Майкрофт. — Мыслить наперёд ты так и не научился.

— Ну всё, хватит, — Молли положила ладонь ему на локоть. — Сделанного не воротишь, зачем сейчас об этом рассуждать.

— И то верно, — Майкрофт бросил быстрый взгляд на жену, а затем снова посмотрел на брата. — Леди Смолвуд должна была прислать специалистов, которые позаботятся об окончательном… решении этого вопроса, так что прошу меня извинить — они должны прибыть с минуты на минуту, — он ещё раз недружелюбно сверкнул глазами, после чего направился в сторону той части больницы, где находился морг.

— Очарователен, как и всегда, — пробормотал Шерлок. Он знал, что у брата были все основания для недовольства и даже гнева, но отсутствие хоть какого-то понимания с его стороны весьма его уязвило.

К счастью, для этого у них была Молли.

— Не сердись на него, — промолвила она. Чтобы не стоять посередине больничного коридора, они снова сели на скамейку. — Случившееся выбило его из колеи. В конце концов, два человека погибли, и мисс Коулсон… — она запнулась.

— Что будет с миссис Мабли? — с тяжёлым сердцем спросил Шерлок.

— Судя по тому, что сказал Грег, её ждёт медицинское освидетельствование — нужно проверить, была ли она в своём уме, когда затевала всё это, — проговорила Молли. — Но что-то мне подсказывает, что её вряд ли признают невменяемой, так что тюремного заключения ей не избежать.

Шерлок горько усмехнулся.

— Да уж, — сказал он. — Почему только никто раньше в ней этого не обнаружил.

— Это не так-то уж просто, — заметила ему Молли. — К тому же, поскольку её мания касалась только одной конкретной проблемы, в других обстоятельствах она никак не проявлялась, — она опустила глаза, что не ускользнуло от внимания Шерлока.

— Что такое? — спросил он. — Тебе что-то известно?

Молли покачала головой.

— Не знаю, насколько это поможет… Просто Грег вчера проводил допрос, и выяснились некоторые подробности. Как оказалось, миссис Мабли всегда мечтала о музыкальной карьере, но, если бы она вышла замуж за отца мисс Коулсон, это было бы невозможно — он ведь был военным и постоянно находился в разъездах. К тому же, из-за его профессии её родители были против этого брака. Когда же она забеременела, то очень испугалась. Он знал о ребёнке и хотел на ней жениться, но она отказалась. По всей видимости, в тот момент она просто не знала, как поступить. В итоге она сказала мистеру Мабли, что избавилась от ребёнка, и после этого они расстались. Но, конечно, это было ложью. Она родила его и оставила в приюте.

— Не понимаю, как эта история помогает её понять, — Шерлок снова почувствовал зарождающийся внутри гнев, и из-за этого он прибег к упрямству — совсем как в детстве.

— Я думаю, она очень сильно помогает, — печально проговорила Молли. — Мне кажется, миссис Мабли просто увидела в жизни Маргарет ту жизнь, которую она сама всегда хотела иметь. Независимость, музыкальная карьера, слава. Я думаю, миссис Мабли жестоко пожалела о том романе и за брата своего возлюбленного вышла как бы в отместку ему. А когда у неё родился сын, она решила, что он проживёт ту жизнь, которой была лишена она. Но и здесь её постигло жестокое разочарование. И она не выдержала. Так что утраченные надежды и ощущение того, что жизнь была прошла мимо нее, стали отличным мотивом, — тихо подытожила она.

После того как Молли замолчала, они несколько минут сидели в тишине. Шерлок всё ещё чувствовал гнев и не хотел срываться на невестку. Молли достаточно хорошо его знала, чтобы понимать это, поэтому она просто дала ему время. И по той же причине она сама нарушила молчание.

— Мне очень жаль, Шерлок, — тихо сказала она и накрыла своей ладонью его ладонь. Она сидела справа от него, поэтому ладонь была левой, той, на безымянном пальце которой она носила два кольца. Шерлок ощутил металлическое прикосновение, но оно было тёплым — в отличие от него самого и от Майкрофта, у Молли всегда были тёплые руки.

— Чего тебе жаль? — с деланным безразличием поинтересовался он.

Молли чуть сжала его руку.

— Шерлок, я не слепая. Я жена Майкрофта Холмса. И кое-что я замечать научилась.

Он усмехнулся, качая головой. Ему стало интересно, входило ли в этот список умение его брата читать ему нотации в те редкие минуты, когда ему действительно нужна была его поддержка, но он промолчал. Вместо этого он как можно более нейтрально сказал:

— Мне кажется, ты и без Майкрофта Холмса хорошо с этим справлялась. По крайней мере, в том, что касалось меня, — он посмотрел ей в глаза.

Молли смутилась и опустила голову.

— Шерлок, я просто хотела сказать, что ты не один, — тихо сказала она. — Я вижу, что тебе тяжело, и…

— Я не понимаю, о чём ты, — он посмотрел перед собой. — Я всегда был один. Такова моя жизнь, я уже привык.

Молли ничего не ответила, хоть и не была согласна с его словами. Она помолчала, а потом, как ему показалось, заговорила совсем о другом.

— Знаешь, Шерлок, мы с Майкрофтом никогда не признаемся в этом друг другу, но, когда мы только начали жить вместе, нам обоим было очень страшно. Мы боялись, что всё это… может исчезнуть. Что у нас ничего не получится. Что мы… причиним друг другу боль, — она сглотнула, и Шерлок поймал себя на мысли, что недоумевает, почему она вообще об этом говорит. Ведь у них с Майкрофтом всё было идеально — как она вообще могла понять, что он сейчас испытывал?

— Но иногда нужно пройти сквозь страх, чтобы понять, что вы на самом деле друг для друга значите, — она подняла глаза, и Шерлок увидел в них сочувствие, а ещё тихую настойчивость. — Когда страх останется позади, всё остальное будет уже не важно, и тогда всё будет совсем по-другому. Главное помнить, чтó на самом деле является для тебя значимым, но это, я думаю, ты и без меня знаешь, — она слегка сжала его ладонь, а затем отпустила его.

Возможно, её слова и не были лишены смысла, но Шерлок понял, что сейчас это было ему безразлично. Впервые за пять лет он снова ощутил то ужасное чувство, которое старался забыть всеми фибрами души. Он снова разгадал загадку. И он снова всё потерял.

* * *

Через неделю в квартире по Бейкер-стрит, 221-б раздался звонок в дверь. Миссис Хадсон, которая как раз занималась приготовлением обеда, быстро вытерла руки и пошла открывать.

— Шерлок! Шерлок, это к вам!

Детектив, в данный момент занимавшийся сортировкой почты у себя в гостиной, никак не отреагировал на её слова.

— Шерлок, вы что, спите? К вам пришёл посетитель! Подниматься он не желает, так что спуститесь, пожалуйста!

Раньше на подобную пропозицию Шерлок обязательно ответил бы какой-нибудь ироничной репликой и не сдвинулся бы с места, но сейчас ему было абсолютно всё равно. Поэтому, оставив на столе часть писем (те, что он не успел разобрать, были по-прежнему у него в руке), он спустился на первый этаж.

В прихожей стоял художественный руководитель оркестра имени Генри Пёрселла собственной персоной.

— Мистер Миллер, — Шерлок слегка кивнул в знак приветствия. — Чем обязан?

Музыкант дождался, пока миссис Хадсон скроется на кухне, и только после этого заговорил:

— Мистер Холмс, я пришёл поблагодарить вас за содействие в раскрытии убийства мистера Уильяма Додда, — было очевидно, что Миллеру этот визит был не совсем приятен, и он относился к нему как к тягостной необходимости, которую нужно было поскорее оставить в прошлом. — Конечно, из-за него мы лишились бухгалтера, но что поделать, — Миллер поджал губы с таким видом, будто бы в данном досадном недоразумении был виноват лично Шерлок. — Поскольку же ваша помощь в этом деле была неоценима, мы не могли оставить её не вознаграждённой, — он протянул Шерлоку продолговатый конверт.

— Оставьте себе, — не мигая, сказал он.

Миллер поморщился.

— Бога ради, мистер Холмс, не ломайте чёртову комедию! Не хотите оставить деньги себе, отдайте племянникам, пусть купят себе сладостей. Возьмите, — он настойчиво дёрнул рукой.

Шерлок помедлил немного, но конверт всё-таки взял.

— Благодарю покорно, — не без раздражения сказал Миллер. Затем на несколько секунд воцарилась тишина — отчего-то худрук медлил, не желая уходить.

— Вы хотели что-то ещё? — спокойно спросил Шерлок.

Миллер поджал губы, словно ему неудобно было об этом говорить. Однако тушеваться слишком долго было не в его привычке.

— Да, — вынужден был подтвердить он. — Хотел сообщить вам, что Маргарет Коулсон покинула оркестр и уехала в Америку. Судя по всему, Александр Гардинер был должен какие-то деньги ещё её отцу, и он наконец-то выплатил долг. Конечно, для оркестра это очень тяжёлая утрата, но я всегда говорил Маргарет, что здесь ей делать нечего. А в Америке ей сделали несколько выгодных предложений во время последних гастролей, так что, я думаю, у неё всё сложится удачно.

— Отрадно это слышать, — не дрогнув, сказал Шерлок. Он так и стоял, не шевелясь и не демонстрируя никаких эмоций, кроме неестественного спокойствия, поэтому Миллеру не оставалось ничего иного, как откланяться.

— Что ж, мистер Холмс, всего хорошего, — сдержанно кивнул он и вышел на улицу.

— Всего хорошего, мистер Миллер, — тихо сказал Шерлок.

* * *

В город уже давно пришло лето, когда семейство Ватсонов наконец-то впервые приехало в Лондон после переезда в Эдинбург. В честь этого события миссис Хадсон устроила на Бейкер-стрит небольшой домашний ужин. Стол накрыли в её квартире на первом этаже, где было компактно, но довольно уютно.

Как и следовало ожидать, жизнь Ватсонов в Шотландии складывалась довольно неплохо. У Джона появилась приличная практика, Агата была занята благотворительностью и церковными делами, а Рози с первых дней нашла общий язык с детьми в садике и даже научилась пародировать шотландский акцент, чрезвычайно её забавлявший. Однако от дома в Лондоне они пока избавляться не собирались (что, действительно, было бы с их стороны довольно глупо), как не забыли они и о своих друзьях.

Шерлок был внешне рад приезду друга и его семьи, но на самом деле ему по-прежнему было всё безразлично. Заполнить возникшую в его душе пустоту не могли даже самые близкие люди.

В отличие от того, что случилось с ним после гибели Мэри, Шерлок не проявлял никаких признаков страданий или горя. Он продолжал принимать клиентов, помогал Лестрейдам, даже ел приготовленные миссис Хадсон обеды и ужины, однако тем, кто его знал, он теперь казался пустой оболочкой, будто бы из его груди вынули душу, оставив его с одним разумом, продолжавшим работать как бы по инерции.

Хуже всего было то, что перестал ездить к брату и его семье — он просто не мог там находиться. Последний раз он побывал у них, когда Молли сказала Уильяму, что мисс Коулсон больше не будет учить его музыке. Мальчик попросил объяснить, почему она уехала, но причинам, озвученным Молли, он не поверил. И потом, посмотрев на Шерлока, он вдруг всё понял и ужасно расстроился. Схватив своего плюшевого медвежонка, того, которого Шерлок подарил ему, когда он только родился, Уильям побежал в свою комнату, упал на свою кроватку и зарыдал. После этого Шерлок не мог больше оставаться в доме брата и сразу же ушёл, оставив плачущего Уильяма, тщетно пытающегося успокоить сына Майкрофта и печальных Молли и Филиппа. Кажется, впервые в жизни самый младший Холмс проникся к своему дяде симпатией, хоть он и не мог пока понимать её природы.

Шерлок подумал, что с Ватсонами ему будет проще, и какое-то время это действительно было так, но приблизительно через час после начала ужина ему захотелось, чтобы они ушли. Джон, которому наверняка рассказали о случившемся, периодически бросал на друга внимательные тревожные взгляды и явно хотел что-то спросить, но всё ждал подходящей минуты, а она всё не приходила. Возможно, подсознательно Джон чувствовал, что у Шерлока просто не было сил для этой беседы, поэтому так и не решался заговорить. Агата, приветливая, спокойная и понимающая, словно сразу же прочла мысли Шерлока, и её доброта и такт заставляли его чувствовать себя виноватым. В конце концов, они так давно не виделись, а Шерлоку было почти безразлично, что они приехали. Наконец, маленькая Рози, энергичная, весёлая и любознательная, олицетворяла собой жизнь, которая для Шерлока потеряла теперь всякий смысл. Он заметил, что она называет Агату мамой, и его это удивило. Но, с другой стороны, между ними явно возникло взаимопонимание, и Рози чувствовала себя любимой и защищённой — да и как ещё ей следовало называть близкого человека?

Через два часа в обществе домовладелицы и гостей Шерлок понял, что больше не выдержит, и извинился, сославшись на необходимость переговорить с Лестрейдами. Это, впрочем, было правдой — он уже несколько раз звонил им сегодня, но никто из них почему-то не брал трубку. Вот и в этот раз Шерлок, ничего не добившись, медленно положил телефон на стол. За окном было ещё совсем светло, но для него теперь это было пыткой. Солнечный свет вызывал воспоминания, которые он изо всех сил старался удалить, хоть и знал, что это было невозможно.

— Шерлок?..

Он не обернулся. Ему следовало ожидать, что Джон, воспользовавшись случаем, последует за ним, чтобы попытаться поговорить.

— Прости, я не хотел вас оставлять, — слегка прокашлявшись, сказал он. — Никак не могу дозвониться Лестрейдам, они просили о содействии в одном деле.

— Насколько мне известно, они сегодня заняты, — сказал Джон. — После того, что случилось, они решили усыновить того парнишку, что остался сиротой. Кажется, его зовут Генри.

Шерлок почувствовал, как внутри у него всё сжалось.

— Генри? — машинально повторил он. — Не знал, что у него никого не осталось.

— Да, его отец давно умер, а мать… — Джон не договорил. — Гостиница, кажется, досталась каким-то родственникам, но вот присматривать за мальчиком у них желания не было. Грег сказал, что, раз общих детей у них всё равно не будет, они хотя бы смогут сделать что-нибудь хорошее для одинокого ребёнка.

— Верно, — проговорил Шерлок.

Они помолчали, пока Джон обдумывал, что лучше сказать.

— Послушай, Шерлок, я… Я сожалею о том, что случилось, — в этом признании он был вполне честен. — Если я могу что-то сделать…

— Спасибо, Джон, — спокойно сказал Шерлок, так и не отворачиваясь от окна. — Боюсь, в этом деле ты не сможешь мне помочь.

Ему казалось, он отчётливо видит, как эмоции проявляются на лице друга, хотя всё это время он продолжал смотреть в окно, в котором даже не было видно его отражения.

— Что ж, если вдруг захочешь… поговорить, — слово прозвучало странно, но Джон всё равно его сказал, — ты всегда можешь… ко мне обратиться.

— Спасибо, Джон, — повторил Шерлок без всякого выражения. Доктор задержался на некоторое время, после чего спустился вниз к остальным.

Шерлок на ужин так и не вернулся. Сев за стол, он решил просмотреть почту и проверить своё расписание на завтра. Он настолько сильно погрузился в работу, что понял, насколько много прошло времени, только когда услышал тихий стук.

— Мистер Холмс?..

Он вздрогнул, поднимая глаза. На пороге гостиной стояла Агата.

— Миссис Ватсон, — отчего-то в её присутствии он устыдился своего «бегства» и, встав, сделал пару шагов к ней навстречу, сохраняя, впрочем, почтительное расстояние. — Простите, я…

— Ничего страшного, — она улыбнулась, не давая хода его неуклюжим извинениям. — Я пришла попрощаться, мы едем домой.

— О. — Шерлок не знал, что сказать. — Мне жаль, что мы не провели больше времени вместе.

— Я уверена, мы ещё всё наверстаем. К тому же, вы сейчас заняты другим, — промолвила она.

— Нет, что вы, я… — он запнулся, и боль, что он чувствовал, вновь накрыла его с головой. На что бы он ни отвлекался, с кем бы ни проводил времени, по вечерам она всегда возвращалась, как луна, что появляется на ночном небосводе.

— Мистер Холмс, — Агата сделала полшага в его сторону, — надеюсь, вы простите мне эту излишнюю откровенность, но не вы первый и не вы последний на земле, кому разбили сердце.

Шерлок не без усмешки покачал головой. Когда-то он всерьёз думал, что у него его нет.

— И я уверена, что ваша история ещё далека от завершения, — продолжала Агата. — Иногда отношениям просто нужно больше времени. Поверьте моему опыту.

На это Шерлок ничего не сказал. Агата протянула руку и слегка сжала его предплечье, после чего сразу же убрала ладонь.

— Была очень рада повидать вас, мистер Холмс, — тихо сказала она.

— И я вас, миссис Ватсон, — отозвался он, и Агата ушла. С остальными Шерлок так и не попрощался, но это, как в старые, совсем позабытые времена, ничуть его не волновало.

* * *

Как и всегда в последние недели, в ночь после визита Ватсонов Шерлок плохо спал. Он лежал одетый на неразобранной постели и просто смотрел в потолок, отпустив в свободный полёт свои истерзанные мысли.

Хуже всего было то, что он совсем не знал, как ему нужно было справиться с этой ситуацией, он не знал, что должен был делать. Всё произошло слишком быстро, слишком мгновенно, и он… он никогда раньше не испытывал ни к кому столь сильного чувства. Тогда, те два дня, что они были вместе, он будто находился во сне, но что он должен был ощутить после наступления пробуждения, Шерлок не знал. Всё было слишком ново и непривычно, чтобы он мог в этом разобраться.

Шерлок подумал о брате. Когда Майкрофт полюбил Молли, и они стали жить вместе, неужели он сразу же понял, что всё было решено? Захотел провести с ней всю жизнь, сделал ей предложение? Шерлок не мог представить себя на его месте. С другой стороны, он вовсе не был Майкрофтом, а Маргарет не была Молли, так что проводить какие-то аналогии было бесполезно.

Нет, на самом деле Шерлок очень хорошо знал, что он испытывал. Он просто хотел быть вместе. Хотел быть рядом с Маргарет. Проводить вместе время, просыпаться рядом по утрам, слушать, как она играет на скрипке. Многого ли он просил? Да. И не потому, что его жизнь была полна опасностей, что неизбежно бы поставило её под угрозу, а потому, что они оба не знали, каково это — не быть одному. Те два дня, что они провели на море, они об этом не думали. Их захлестнули эмоции, захватила… любовь. Он любил Маргарет, не было смысла этого отрицать. А она любила его. Если бы это было не так, она бы никогда не отдала ему себя. Но следующий шаг изменил бы всю их жизнь, а к этому, видимо, не были готовы они оба.

К тому же… Шерлок ощутил, как сквозь окружавшую его пустоту пробирается незнакомый, чужой холодок. Маргарет была права — они не могут обременить друг друга теми проблемами, что должны были решить в одиночку. Его прошлое, все те секреты, что окружали его жизнь — он не хотел, чтобы они отягощали её существование. Всё это было слишком тяжело, а у неё было достаточно собственных проблем. Они оба не хотели использовать любовь из «эгоистичных» побуждений, не хотели обременять дорогого человека тем, что в перспективе могло причинить ему боль. В этом отношении они оба боялись любить, но, зная их жизнь, разве могло это быть иначе?

Шерлок медленно повернулся на бок, закрыл глаза. Как бы тяжело ему ни было, он всё равно рано или поздно должен был заснуть. А это означало, что впереди его ждал по крайней мере ещё один бесконечный день.

* * *

Когда в очередной раз вертолёт приземлился на взлётной площадке «Шеррингфорда», Шерлок опять вышел из него без скрипичного футляра. С тех пор, как была поймана миссис Мабли, он так ни разу ничего не сыграл и не сочинил.

Зато во внутреннем кармане пиджака у него лежал небольшой свёрток. Расследование по делу Бернард-холла отняло у него так много времени, что он так и не выбрался после возвращения из Америки в «Шеррингфорд», чтобы подарить сестре купленный сувенир.

Машинально пройдя сквозь все пункты досмотра, Шерлок наконец-то очутился в камере Эвр.

— Привет, сестрёнка, — тихо поздоровался он. — Меня не было целую вечность, прости.

Эвр встала из-за стола, за которым она что-то рисовала, и внимательно посмотрела на брата. Шерлок заметил, что на столе у неё лежала книга пейзажных репродукций. Значит, просьба родителей всё-таки была удовлетворена.

— Я был в Америке и вот, купил тебе небольшой сувенир, — он положил свёрток в отсек. Эвр, по лицу которой нельзя было ничего прочитать, тем не менее, сразу же подошла к нему и взяла подарок. С ногами сев на кровать, она развернула обёрточную бумагу и достала «ловца снов».

— Это что-то вроде оберега, — пояснил Шерлок. — Некоторые верят, что он отгоняет дурные сны. Не знаю, насколько это так, но мне показалось, что он довольно красивый, поэтому я купил его тебе.

Эвр кивнула, разглядывая подвеску. Почему-то Шерлок точно знал, что она ей понравится, поэтому не удивился её одобрительной реакции. Разумеется, Эвр не за что было прикрепить «ловца снов», чтобы он висел над кроватью, поэтому она положила его на прикроватную тумбочку.

«Спасибо».

— Не за что, — правильно разгадав её мимику, сказал Шерлок. — Я рад, что тебе понравилось.

Он сел на пол, на своё привычное место у стекла. Эвр вернулась на стул. Он стоял достаточно близко, поэтому брат с сестрой могли хорошо друг друга видеть.

— Мне разрешили немного рассказать тебе о расследовании, — молвил он. — Оно касалось оркестра имени Генри Пёрселла. Я думаю, ты бы в два счёта со всем разобралась, а вот мне понадобилось чуть больше времени. Но я всё-таки узнал, что исполнителем была Ирэн Адлер. Наверное, ты уже давно догадалась, что я помог ей тогда сбежать. Заказчик преступления когда-то её знала и шантажом заставила работать на себя. Но добром это не кончилось. Ирэн Адлер погибла.

Эвр очень внимательно следила за его рассказом, и Шерлок видел, что она напряжена. Когда он сказал о том, что случилось с Ирэн, меж бровей его сестры пролегла складка.

Шерлок и сам не понял, почему он так легко об этом говорит. Ему вспомнились события десятилетней давности, и он вдруг ясно осознал, что по сравнению с тем, что ждало его впереди, они были сущим ребячеством. Он так сильно переживал из-за женщины, которая не стоила и минуты его внимания. Кто бы мог подумать — когда-то она казалась ему такой умной и необыкновенной, а сейчас он говорил о ней как об обыкновенной преступнице. Когда-то он спас ей жизнь, но рок всё расставил по местам, так что конец истории лишь был отсрочен. «Смерть ждёт нас всех в Самарре — но можно ли Самарры избежать?..» Шерлок уже давно усвоил ответ на этот вопрос.

— Знаешь, — заговорил он вдруг, — когда я спас её тогда в Карачи, я думал, что в какой-то момент между нами… что-то произойдёт. И, наверное, я даже хотел этого. Но потом я вдруг понял, кем она была. Переходящий приз. Ходила по рукам, как и другие ей подобные, только выбирала более знатных и богатых партнёров и думала, что над кем-то доминирует. Но на самом деле всё это было ложью. Она была такой же, как и все другие. Я думаю, именно это и стало причиной того, что я потерял к ней уважение, а вместе с ним и… всё остальное.

Эвр по-прежнему сидела, очень внимательно его слушая, и Шерлок понял, что может сказать ей то, что он не открыл бы никому другому.

— А теперь я спрашиваю себя… Вдруг я был больше похож на неё, чем я думал? — он поднял глаза на сестру. — Вдруг в моей жизни тоже останется лишь преходящее, потому что я просто не способен удержать то, что имеет хоть какой-то смысл?

Несколько долгих мгновений Эвр сидела, не шевелясь, и продолжала неотрывно смотреть на брата. Затем она взяла листок бумаги, что-то отрывисто на нём написала и подошла к отсеку у противоположной стены.

Шерлок встал и взял бумагу. Это были первые хоть в какой-то степени «настоящие» слова его сестры за последние пять лет.

«Дело не в смысле. Дело в выборе».

Шерлок поднял взгляд и посмотрел на Эвр. В её глазах была настойчивость, и он осознал, что она поняла, что он хотел сказать, пусть даже он не обмолвился об этом ни словом. И отчего-то впервые за долгое время, именно здесь, в этой сверхсекретной тюрьме, глядя на свою родную сестру, он всё-таки почувствовал надежду.

Примечания:

И на этом вторая часть цикла "Шерлок 5.0" подошла к концу. Третья, заключительная часть, я надеюсь, появится где-то через год (возможно, я напишу также интерлюдии, наподобие "Озера лебедей" и "Медового месяца в Париже", но пока не уверена). Большое спасибо всем, кто читал и ещё прочитает эту работу — как и всегда, буду рада конструктивной дискуссии в комментариях.