Mutus (джен)

Читатели, поздравляю вас с наступившим 2016 годом!

«Волшебная палочка — орудие волшебника, с помощью которого он творит заклинания…»

«Волшебная палочка — проводник магии волшебника…»

«Волшебная палочка — мощный артефакт для…»

Гарри захлопнул очередной фолиант. Нигде. Ни-где нет ни слова о том, что палочка может обладать своей душой или даже именем. По всему выходило, что палочка — лишь инструмент. Но почему тогда Гарри почувствовал такую силу, такую энергию в Чернушке? И почему маги использовали именно палочки для колдовства? А как же посохи? Или колдовства без палочки? Снейп сказал, что беспалочковое колдовство очень сложное, но ведь возможное. Почему бы не учиться сразу колдовать без палочки, чтобы в случае ее утери не чувствовать себя беспомощным?

За этот месяц Гарри прочитал практически все тома о палочках, которые нашел в библиотеке. Он даже заказал пару отсутствовавших там книг совиной почтой — с помощью Драко, конечно, — но ни одна книга не содержала ответов на его вопросы.

Разумеется, Гарри очень много узнал о палочках, их сердцевинах, древесине, пригодной для производства; даже прочел древний трактат о степени влияния роста волшебника на длину палочки. Продравшись сквозь заумные объяснения, он понял, что влияния нет никакого. Спрашивается, и зачем писать двести страниц о том, что можно сказать одним предложением?

— Гарри, ты опять? Ты превращаешься в книжного червя! — Падма в шутку забрала у него книгу и кинула на стол.

Гарри вздохнул. Если вначале дружба на пятерых его радовала, то теперь все чаще приводила в уныние. Он не мог полноценно участвовать в их обсуждениях и спорах. Пока он вставляет ремарку, ребята, перебивая друг друга, начинали говорить не то что о втором — уже о третьем. А просто посидеть почитать ему тоже не давали — либо Падма, либо Драко постоянно его отвлекали, намеренно, причем. Гарри предпочитал, чтобы эти двое были заняты друг другом. Правда, тогда Хогвартс еле оправлялся от их проделок. Кто бы мог подумать, что серьезный, уравновешенный Драко будет терять все остатки разума рядом с этой девчонкой. Что бы она ни предлагала — он всегда соглашался. Сходить в Запретный лес — пожалуйста. Вылить клей на пол перед Большим залом — да, разумеется. Подсыпать соль в блюда преподавателей — почему нет. Гарри даже жалел, что их еще не поймали. Всему виной, конечно, спиральный коридор. В нем-то они и скрывались, и с его помощью осуществляли все свои проказы. Гарри не мог втолковать Драко, что такое поведение не пристало наследнику благородного рода. Драко, конечно, соглашался. Пока Падме не приходила в голову очередная затея. И все труды Гарри проходили насмарку.

Дафна все больше времени проводила либо в библиотеке, либо с Невиллом. Мальчик краснел, бледнел, но было видно, что общение с Дафной он не променяет ни на что. В итоге все чаще Гарри был одинок в кругу друзей. Иногда он мог нормально общаться с кем-то одним из них. Тогда собеседник был полностью поглощен чтением гарриных ремарок. Но если к общению присоединялся третий… Гарри предпочитал оставить их друг на друга.

С другими ребятами он так и не сдружился. Гриффиндорцы частенько задевали словами, но никто не лез к нему драться. Гарри не знал, что стало этому причиной — то, что он немой или то, что один единственный раз хорошенько отшвырнул от себя Симуса, начавшего его оскорблять. Ребята, видимо, пришли к выводу, что «Поттер ненормальный», и Гарри это полностью устраивало. Одна -единственная Грейнджер смотрела на него, как бездомная собачка. Он понимал, что ей одиноко и плохо без друзей, но брать ее в их компанию не спешил — отпугивали излишняя эмоциональность и порывистость. Хотя за последний месяц Грейнджер вроде стала вести себя не так импульсивно, и Гарри все чаще обращал внимание на ее стол, заваленный книгами в общей гостиной.

На уроках Гарри успевал средне. Единственным предметом, по которому он стал лучшим, были полеты. Даже Драко, как выяснилось, летал хуже него. Вуд, капитан факультетской сборной, посмотрев их урок полетов, сразу предложил Гарри место ловца на следующий год, но Гарри отказался. Летать и наслаждаться высотой и скоростью — да. Но тратить свое время, чтобы поймать какой-то неуловимый шарик ради нелюбимого факультета — нет уж, увольте. После его отказа к Гарри в Гриффиндоре стали относиться еще хуже. Не то чтобы это как-то выражалось, но Гарри чувствовал это в поведении и взглядах сокурсников.

Преподаватели по другим дисциплинам все еще смотрели на него с опаской, особенно, когда видели его поднятую руку. Чаще его не спрашивали. Это не относилось к Флитвику, который, к радости Гарри, всегда спрашивал его первым. Остальные предпочитали по большей части делать вид, что Гарри Поттера не существует на опросах. Особенно рычал на него Снейп. Позже Гарри понял тактику зельевара: на уроке он рычал на всех, кроме слизеринцев, и делать исключение для Гарри не собирался. Однако на их отработках-занятиях профессор проявлял большую лояльность. Кажется, он думал, что у Гарри снижена самооценка, поэтому на каждом уроке говорил, что у него высокий магический потенциал. Самому Гарри такая тактика уже приелась. Он старался как-то сблизиться с зельеваром, выполнял все задания, варил зелья без ошибок, никогда не опаздывал, но Снейп все равно держался подчеркнуто вежливо и с некоторой прохладой. Почти каждую неделю он давал Гарри выпить очередное зелье. Результатов не было, но Снейп не прекращал попытки, за что Гарри был ему очень благодарен.

Пока дружбы с профессором не складывалось, Гарри решил как можно больше узнать о волшебных палочках. Как нет двух одинаковых людей, так нет и двух одинаковых палочек. На характер (если можно так сказать) палочки влияет уйма всяких величин — длина, толщина палочки, внутренняя составляющая, древесина, вес, украшения на ручке, рисунки и зазубрины. Создать палочку, идентичную уже созданной, можно только в одном случае — если эта первоначальная палочка утратила магическую составляющую. Во всех остальных случаях этого не допускала сама магия. История знала примеры экспериментов, когда два волшебника пробовали создать абсолютно одинаковые палочки — взяли дерево с одного ствола, сердцевину с одного магического существа. Вымеряли толщину и длину палочек. В конечном итоге всегда происходил непонятный взрыв, в результате которого одна из палочек приобретала свойства совершенно отличные от свойств другой.

Гарри думал, что каждая палочка предназначена магией определенному волшебнику. Она ждет его и не подойдет никакому другому, по крайней мере, не подойдет идеально. Обычно, если палочка не подходит, то, когда маг притрагивается к ней, она остается холодной. Если подходит либо дерево, либо сердцевина — нагревается. Если подходит идеально — выпускает искры. Нигде Гарри не видел упоминания о том, что магу могут идеально подойти одновременно две палочки. Один маг — одна палочка. Про себя он даже называл это притяжением двух душ — волшебника и палочки. А ему, Гарри, подошли две палочки: эбеновая и из остролиста. Причем остролистовая вроде и не совсем. Колдовать можно, но это не идеал. Хотя она выпустила искры. Значит, признала в Гарри хозяина? Но он чувствовал, что идеально подходит ему та, черная палочка. А это противоречило всем догмам, что описывались в книгах.

* * *

— Нашла что-нибудь?

Гермиона недовольно посмотрела на Дафну. Та подходила к ней с этим вопросом каждый день — вот уже месяц.

— Нет.

— …

— И сейчас нет.

— …

— А сейчас тоже нет!

— Да ладно тебе, не злись!

— Я не злюсь, — ответила Гермиона. — Просто я сама уже на взводе. Казалось бы, проклятие. Но почему о нем нет нигде? Я просмотрела уже, наверное, дюжины две книг. Ни в одной нет упоминания о проклятиях такого рода. Как будто их не существует вовсе!

Дафна пожала плечами.

— Я была бы счастлива, если бы их не существовало. К сожалению, именно такое проклятие отравляет жизнь моей сестре.

Гермиона удрученно опустила голову. Об Астории Дафна рассказала ей на следующий день после принесения клятвы. Оказалось, что ее младшая сестра страдает от редкого вида проклятия. Дафна даже не знала его названия. Видимо, никто не знал, раз уж состоятельная семья Гринграссов до сих не пор не нашла лечения. На все вопросы о том, как Астория получила это проклятие, Дафна молчала. Все, что Гермионе удалось выяснить, умещалось по содержательности в нескольких предложениях: Астория больна с рождения. Проклятие проявляется в периодической нехватке воздуха. Чтобы просто дышать, Астории приходится вдыхать соленый морской воздух. Их родители пока обходятся специальными пахучими предметами, но переехать к морю наотрез отказываются. Дафна объяснила это тем, что они боятся осложнений, если Астория будет дышать соленых воздухом постоянно. Помимо этого, с каждым годом Астория слабела физически. Она выглядела младше своих лет, постоянно заражалась магловской простудой и почти никогда не спала без кошмаров.

Долгие поиски не дали результатов. Гермиона подозревала, что Дафна просто не раскрыла ей всей нужной информации. Например, как Астория получила это проклятие? От этого же очень многое зависит! Без этих данных невозможно было его определить, а без этого нельзя и вылечить. Но на все ее вопросы Дафна молчала. Хотя уже не так уверенно, как месяц назад — бесплодные поиски пошатнули ее холодность, и с каждым днем она расстраивалась все больше. Гермиона думала, что долго так Дафна не протянет и все-таки расскажет ей остальное. Ведь Гермиона дала клятву о неразглашении ее секрета, к чему что-то скрывать дальше?

* * *

— О, Мерлин, да сходи уже к нему, — Дафна укоряюще покачала головой. — Как тебе не стыдно, он тебя уже пятый раз в гости зовет.

Гарри хотел в пятый раз объяснить ей, почему не идет к Хагриду, но говорить, а точнее, писать одно и то же, ему надоело. Он решил все-таки сходить к лесничему. Может, если Хагриду будет снова неуютно с Гарри, тот не станет больше звать его?

Гарри не знал, уместно ли брать с собой остальных ребят, ведь их не приглашали. Оттого одним субботним вечером потопал к Хагриду один. Какое же было его удивление, когда он обнаружил у лесничего в гостях Грейнджер. Девочка выглядела грустной, под глазами синяки, спутанные волосы перевязаны лентой. Когда Гарри пришел, Хагрид что-то ей втолковывал.

Увидев его, Гермиона сразу поднялась.

— Я пойду…

Гарри помотал головой и махнул ей, чтобы она осталась. Хагрид тоже поддержал его, и Гермиона, смущенно улыбнувшись, присела обратно.

— Ну как ты, Гарри, поживаешь? — спросил Хагрид, сунув ему большую чашку с чаем и корзинку с печеньками.

Гарри пожал плечами. Хагрид предсказуемо насупился.

— Это… гм… а ты обычно… каким способом общаешься?

Гарри показал принесенные с собой пергамент и перьевую ручку, которую дал ему Снейп и написал на пробу пару предложений, мысленно диктуя фразы ручке. Гермиона пришла в восторг и стала выпытывать у него, что это за артефакт такой и как его получить, на что Гарри, ухмыляясь, посоветовал ей обратиться к Снейпу. Девочка заметно охладела, но Гарри был уверен, что из упрямства и любопытства Гермиона все-таки подойдет с вопросом к зельевару.

После Хагрид все еще иногда с неуверенностью начал расспрашивать Гарри о том, о сем, и так они проболтали около часа. К концу встречи Гарри выпил весь чай, но бросил попытки найти среди печений то, которое можно разгрызть.

Одновременно с Гермионой они попрощались с Хагридом, вышли на улицу и потопали к замку. Гарри, ближе познакомившись с ней, был даже не против показать ей их с ребятами класс, но не стал без их согласия, все-таки над чарами сокрытия они трудились вместе, каждый внес свою частичку магии.

* * *

Гермиона шла по коридору, прижимая к груди две книги. Одну из них она получила совой из дома буквально десять минут назад, а другую в прошлый понедельник доставили ей из книжного магазина на заказ. Она искала Поттера или кого-то из его компании и невероятно трусила. Встреча с Гарри у Хагрида показала ей, что он все еще хороший и добрый, но Гермиона не могла забыть, каким жестким он мог быть при желании. К тому же, Гермиона очень надеялась, что сможет помочь ему так, что Гарри пригласит ее в их компанию, и теперь, когда настал час «икс», боялась, что ничего не получится.

Никого так и не встретив до самого Большого зала, Гермиона, вздохнув, заглянула туда. С некоторых пор компания Поттера обедала вместе — без разницы, за чьим столом. Как это случилось впервые, Гермиона помнила очень хорошо. На один из ужинов они пришли впятером, что-то горячо обсуждая, и не захотели рассаживаться по разным столам даже на короткое время. Окинув взглядом столы Гриффиндора и Слизерина, за которыми в этот вечер было особо много учеников, они замерли в нерешительности. И тогда одна из Патил, которая дружила с ними — Падма — потянула их в сторону своего стола — Когтевранского. Вороны удивленно посмотрели на них, пожали плечами и вернулись к прерванной трапезе. С тех пор компания всегда садилась вместе — за тем столом, где было место. В выходные по утрам обычно за стол Гриффиндора — потому что все грифы просыпали завтраки. В остальное время — за стол Слизерина или Когтеврана. А как-то раз, когда нигде не было подряд пяти мест, к удивлению всех остальных факультетов, их позвали за свой стол пуффендуйцы. Компания Поттера стала чем-то уникальным — ребят, которые, несмотря на принадлежность к разным факультетам, оставались верны своему маленькому кругу, любили все. С ними здоровались, им помогали, показывали короткий путь через Замок и даже угощали домашними гостинцами. Исключением стали гриффиндорцы, которые не могли простить Поттеру дружбу со слизеринцами и отказ Поттера играть в квиддич за сборную. Остальные факультеты приняли Поттера и его компанию. За глаза их иногда называли поттеровцы, правда, как относятся к этому сами ребята, Гермиона так и не знала. Она общалась только с Дафной и не решалась спросить ее о столь деликатной вещи.

Сейчас в Большом зале много многолюдно, а значит поттеровцы сядут точно не за стол ее факультета. Придется отлавливать их после ужина. Гермиона села за свой стол и, положив рядом книги, приступила к еде.

По изменившему шуму разговоров она поняла, что в зал вошли Поттер и компания. Ребята направились к столу Когтеврана, и Гермиона все же расстроено вздохнула.

Она прождала полчаса пока пятерка не поужинает и выскользнула вслед за ними из зала.

— Гарри! — крикнула она, и ребята остановились, полуобернувшись к ней.

— Эм, — под их взглядами, особенно, холодными взглядами слизеринцев ей стало неуютно. — Привет, Гарри, Невилл, Дафна, Драко и Падма.

Они тут же ответили нестройным приветствием. Гермиона чуть расслабилась.

— Гарри, я хотела с тобой поговорить. Точнее, кое-что показать. Лучше найти какой-нибудь класс…

Поттер повернулся и кивнул Малфою. Тот скрылся в коридоре, а они потихоньку последовали за ним. Наконец Драко нашел старый пыльный класс и позвал их.

Как только они зашли, Драко, Дафна и, к удивлению Гермионы, Невилл начали шептать заклинания очистки, и уже через пять минут класс заблестел.

— Нам, наверное, лучше выйти, — проговорил Малфой, и Гермиона запоздало вспомнила, что она просила разговора именно с Гарри.

— В этом нет нужды, — быстро проговорила она, — это не секрет.

Она присела за парту, положила на стол книги и подозвала Гарри.

— Гарри, я, конечно, лезу не в свое дело, но мне очень захотелось тебе помочь. Эту книгу мне прислали родители. Это самоучитель языка жестов в магловском мире. А это — она указала на вторую книгу, — словарь магического языка жестов. В отличие от магловского он… он содержит заклинания…

* * *

Сказать, что Гарри был в шоке, значит не сказать ничего. Он во все глаза смотрел на книги и покрасневшую Гермиону.

Язык жестов Гарри знал — он ходил на специальные курсы для немых. Вместе с ним социальные службы обязали ходить на них и Петунью, но та так ничего и не выучила, вернее, отказывалась понимать жесты Гарри. Ей было проще и понятнее читать записки. Да и у Гарри было мало поводов для общения с ней.

Но вот магический словарь — это же чудо! Почему раньше ему никто об этом не сказал?!

Гарри достал пергамент и под восторженные охи остальных ребят, разглядывавших картинки магловской книги написал свои вопросы Грейнджер. Девочка с готовностью начала рассказывать.

* * *

— Я так и знала, что язык жестов ты знаешь, потому решила, что если твои друзья научатся ему тоже, им будет легче и быстрее с тобой общаться. А эту книгу, — она показала на словарь магического языка жестов, — я нашла в библиотечном архиве. Но там содержались только несколько страниц для ознакомления. Там не то чтобы все-все заклинания, но самые нужные и полезные. Вингардиум Левиоса, например, там есть, а Алохоморы почему-то нет. Ну и упор больше на бытовые заклинания. Да их там и не много. Это колдовство не относится к беспалочковым, потому что, — она открыла третью страницу книги, — вот здесь написано, как надо колдовать, чтобы палочка проводила магию. Я не уверена, что тебе пригодится, ведь палочкой ты пользуешься, но эти заклинания, если правильно выполнять, легче даются, чем невербальные палочковые, и…-

— Грейджер, остановись, — Малфой поднял вверх руки, — мы сдаемся перед лицом твоих знаний, но дай Гарри немного прийти в себя!

Гермиона перевела взгляд на Гарри и мысленно охнула: он улыбался. Широко и открыто, и очень светло, его глаза как будто искрились. Таким она видела его впервые. Не тратя времени на правописание, Гарри подскочил к ней и чмокнул в щеку. Все засмеялись, а Гермиона прижала холодные ладони к пылающим щекам.

* * *

С того дня, как Гермиона принесла Гарри книги о языке жестов, начались счастливые будни. Счастливые для Гарри, потому что его друзья все разом вдруг засели за самоучитель и теперь с каждым днем все больше объяснялись с ним при помощи жестов. Гарри было приятно, и радостно, а еще он постоянно улыбался, листая свой словарь жестовых заклинаний, и снова улыбался, глядя, как ребята вместе с Гермионой разучивают новый язык специально для Гарри или придумывают жесты для обозначения слов из мира магии. Все чаще прямо на уроках они общались безмолвно и даже начали разрабатывать свой язык жестов для подсказывания на контрольных. Гермиона сначала была против, пока Дафна не выручила ее на зельеварении, показав на пальцах, в чем ее ошибка, в результате чего Гермиона смогла исправить зелье и больше не ворчала на пятерку.

Теперь они все чаще общались вместе — впятером или вшестером, если присоединялась Гермиона. Гарри садился куда-нибудь повыше, чтобы всем было его видно, и объяснялся жестами. Домашние задания они тоже привыкли делать вместе, и преподаватели все чаще выделяли их среди тех, кто отличился на уроке или хорошо написал работу. Вскоре после того, как профессор МакГонагалл заметила, что общение с Гермионой плодотворно отразилось на его успехах, Гарри пришла в голову очередная сумасбродная, но не менее захватывающая идея. Он предложил ребятам разделить школьные предметы среди них, чтобы каждый помогал другим в том, в чем хорошо разбирается. Так, Невиллу без разговоров отдали Травологию, Драко — Зельеварение, Гермионе — Трансфигурацию, а Дафне — Заклинания. Гарри взял на себя Защиту, но не стал ограничиваться рамками дисциплины, благо Квирелл преподавал предмет отвратительно. Гарри изучил учебник за первый курс и программы подготовки к ежегодным экзаменам и разделил подготовку на два блока: защита от существ и боевые заклинания. Он по каждой теме писал конспект, в котором объяснял основы и делал ссылки на те учебники и главы в них, которые необходимо изучить, после чего вручал остальным для самостоятельного изучения. В итоге, ребята намного обогнали программу обучения, и, когда однажды Квирелл заболел и занятие проводил Снейп, сумели достойно показать свои знания и даже заработать у него баллы.

Когда Гермиона сказала, как их называют за глаза, Гарри был, мягко сказать, в изумлении. Ведь он не лидер, они все равны и все друзья друг для друга. Но Драко словечко понравилось, и теперь он частенько в заполненных коридорах кричал: «Дорогу! Поттеровцы идут!». Разумеется, все расступались и провожали их глазами, что Гарри нравилось еще меньше. Но, когда он подошел с этим к Драко, тот только пальцем покрутил у виска.

— Гарри, не мели чепухи. Именно ты нас объединил, твоя идея взять к нам Невилла и Падму, и ко мне ты первый подошел мириться, именно ты организовал нам программу обучения, ты… Да, да, не делай такие глаза. Лично я не желаю брать на себя ответственность за нашу компанию, а тебе не повредит… — Драко похлопал его по плечу и ушел, оставив Гарри смотреть ему вслед.

Сначала он был в растерянности, а потом понял, что и до дурацкой клички все ребята равнялись на него, с новыми идеями сначала шли к нему, если нужно было решить какой-то вопрос, то именно на него смотрели в ожидании указаний.

Несколько дней Гарри мучился этим вопросом, а потом просто махнул рукой и смирился. И начал продумывать программу подготовки к экзаменам. Какая разница, что на дворе конец октября? Зато планирование всегда помогало ему успокоиться и прийти в себя.