Неожиданное амплуа Поттера (джен)

На следующее утро после своего ночного перевоплощения Гарольд проснулся удивительно бодрым, хоть ему и удалось поспать всего несколько часов. Он прекрасно помнил все произошедшее вчера, и это до сих пор будоражило душу. Стоит ли говорить, что никаких угрызений совести из-за того, что покусал младшего Уизли Гарольд не испытывал? В конце концов, это просто новый опыт, от которого никто не пострадал. Он же ведь не собирается и дальше летать по замку и кусать всех подряд. Это было интересно, но впереди его ждут новые роли, новые открытия и новые способности. Когда-нибудь.

За завтраком как всегда было шумно. Гарольд задумчиво намазывал джемом тост, скользя взглядом по столу Гриффиндора. Поймав его взгляд, Дин Томас поднял вверх большой палец. Гарри сдержанно кивнул ему в ответ. Гермиона коротко махнула рукой и вернулась к своим записям. И она и Драко были все последнее время были заняты организационными вопросами связанными с актерским клубом. Друг друга они терпели с трудом, но ради дела готовы были пренебречь разногласиями, особенно когда поняли, что Гарольд ничью сторону принимать не будет. Гермиона, надо отдать ей должное, была гораздо более готова к сотрудничеству, чем Драко, воспитанный родителями-шовинистами. Сам Гарольд терпеть не мог дискриминацию во всех ее формах, хотя иногда с ужасом замечал ее отголоски и в себе. Допустим, ему немного передалось пренебрежительное отношение Малфоя к Уизли. С другой стороны, близнецы ему нравились. Он помахал им, когда увидел за столом Гриффиндора, они улыбнулись в ответ. И Перси ему тоже нравился. Он так серьезно отнесся к своим попыткам написать что-нибудь. Вот и сейчас, Перси, сидя за завтраком, напрочь игнорировал еду на столе и строчил что-то в бесконечном пергаменте, который теперь повсюду таскал за собой. Гарольд надеялся, что у Перси действительно есть талант, но даже если и нет, упорство и труд способны сотворить то, на что не способна магия. Перси на минуту оторвал взгляд от пергамента и, поймав взгляд Гарри, слабо улыбнулся. Нет, получается Гарольд не стал пока законченным шовинистом, и нет у него никакого предубеждения к Уизли из-за их бедности. Просто ему не нравится Рон по какой-то странной причине. О, а вот и он. Сердце чуть ускорилось, пока Гарольд наблюдал как младший Уизли подходит к своему столу. Он выглядел бледным, сонным и немного потерянным. Синяки под глазами, взлохмаченные волосы, тяжелый шаг усталого человека. И слава Мерлину, никаких отметин на шее, по крайней мере, таких, которые было бы видно с другого конца зала. Но Гарольд все равно успокоился, ведь какая-то его часть все утро подсознательно ждала, что Рон войдет в Большой Зал с парой авроров и, оглядевшись, укажет на него. Авроры будут смотреть укоризненно и сурово. И молчать весь путь до Азкабана. Смешно, конечно, но страх иногда сильнее логики.

Так или иначе, теперь можно было вздохнуть спокойно и приступить наконец к завтраку.

— Драко, — внезапно сказал Гарольд. — А у тебя есть домовые эльфы?

Малфой отвлекся от возведения каких-то сложных конструкций на своей тарелке и удивленно посмотрел на Гарри.

— Конечно, — с достоинством произнес он. — В каждой уважающей семье есть домовики. Даже не знаю как некоторые без них обходятся. А у тебя?

— Нет, — с сожалением ответил Гарри. — У меня есть дворецкий, горничные, экономка, личный повар, пара телохранителей и шофер, но ни одного домового эльфа. Мне кажется, я чувствую себя из-за этого слегка неполноценно. Что я за волшебник без этого удивительного рабски мне преданного существа?

Гарольд резко встал, делая вид, что сдерживает слезы. Драко, широко открыв рот, во все глаза смотрел на него.

— Пойду прыгну с совятни, что ль, — заявил Гарольд и поспешил к выходу из зала.

— О Мерлин, я не хотел тебя обидеть, Гарольд! — крикнул вдогонку Малфой. Он повернулся к остальным слизеринцам за столом. — Вы же понимаете, что я не хотел его обидеть? Что?

Блейз засунул кулак в рот и давился смехом, Дафна закрыла лицо руками, Маркус Флинт качал головой, возводя глаза к потолку.

— Ладно, — Драко иногда просто их не понимал. — Пойду скажу пару ласковых Грейнджер. — Вот уж с кем он всегда был на одной волне.

«Привет, пап, извини, что давно не писал. Не знаешь ли ты, где нам достать эльфа-домовика? Я думаю, это гораздо лучше, чем заводить дрессированную обезьяну, как я планировал раньше. Она-то ведь не станет помогать по хозяйству. P.S. Передавай привет Джею.»

Послание вышло достаточно инфальтильным и не содержало ничего такого, что нельзя было бы показать Дамблдору, поэтому Гарольд без опасений отправил его школьной совой.

* * *

Уроки зельеварения всегда проходили в веселой обстановке. По крайней мере, для слизеринцев. Вот и сегодня половина класса хихикала над едкими замечаниями профессора Снейпа о способностях Лонгботтома. Тема была уже не новая, но Гарольд подозревал, что Лонгоботтом и в ближайшие семь лет продолжит радовать однокурсников все новыми поводами для шуток. Пока Снейп упражнял свое остроумие, заставляя слизеринцев покатываться со смеху, а гриффиндорцев кипеть от бессильной ярости, Гарольд аккуратно нарезал ингредиенты, раздумывая о том, что произошло ночью. Точнее об обнаружении им таинственного и мощного магического артефакта в подвалах под школой. Он не был самоубийцей и не стал бы соваться туда, чтобы взглянуть или украсть его, даже в облике Дракулы он мог не преодолеть барьеры, установленные вокруг. Но любопытство жгло его изнутри. Знание — это всегда сила. Простое логическое заключение подсказывало, что этот артефакт появился в школе именно в этом году. Дамблдор ведь говорил во время приветственной речи, что коридор на третьем этаже закрыли недавно. Удивительное совпадение, что какая-то мощная магическая хрень появилась в Хогвартсе именно в тот год, когда в школу должен был поступить Гарри Поттер. Избранный и надежда магического мира. Гарольд хмыкнул и высыпал кусочки нарезанной смоквы в кипящий котел. Гарольд Николс никогда не станет играть в игры Дамблдора.

Он несколько раз помешал зелье и откинулся на спинку стула, ожидая пока подойдет время добавления следующего ингредиента. Снейп уже переключился на критику Уизли. Гарольд прикрыл глаза и вспомнил вкус крови на своих губах. Это все же было приятно. И он не прочь был как-нибудь повторить свое приключение, но одержимым вампиром становиться не собирался. Вспоминание о том, как он вонзил клыки в горло Рону и как втягивал в себя его жизненную силу, наполнило Гарольда энергией. Он ощущал себя живущим так ясно, как никогда раньше. Он открыл глаза и поразился четкости восприятия. Реальность казалась реальнее, чем когда-либо. Тело ощущалось сильным, сознание бодрым, мозг работал превосходно. Ни капли не напрягаясь и не отвлекаясь, Гарольд доварил свое зелье первым и сел ожидать остальных. («Тридцать балов слизерину, мистер Николс, за безупречно выполненную работу»).

Он опять начал ощущать нити чужих эмоций. Тут было много страха, стыда, смущения. Неудивительно, учитывая, кто ведет урок. Но еще были и радость, мрачное удовлетворение, презрение. Гарри, не задумываясь, принялся втягивать эмоции в себя. Ему казалось, что он наливается цветом, в то время как люди вокруг слегка обесцвечиваются. Не так сильно как Уизли вчера, но для него в этом состоянии обостренного восприятия довольно значительно.

После урока Снейп подозвал его к себе.

— Вы знаете, мистер Николс, что на октябрь и ноябрь вы получили личное разрешение директора покидать замок?

— Да, мы собираемся доснять наконец Дракулу, — кивнул Гарольд. — Фильм должен выйти к Рождеству. Остались последние сцены в павильонах и озвучание. Все отснятое до этого уже смонтировали.

— Прекрасно, — кисло сказал Снейп. — Но избавьте меня, пожалуйста, от душераздирающих подробностей. Еще кое-что. На этой неделе вечером в пятницу состоится очередной ужин членов попечительского совета. И должен сообщить, что вас там ждут как почетного гостя. По какой-то непонятной причине.

Он покачал головой и скривил в презрении лицо, выражая таким образом свое мнение о членах совет попечителей.

— Сэр? — спросил Гарольд уже собираясь уходить. — Можно задать вам вопрос?

— Да, мистер Николс?

— Скажите, сэр, а что за артефакт спрятал профессор Дамблдор в школе?

Снейп не выглядел пораженным проницательностью первокурсника.

— Я думаю, мне следовало бы сказать, что это не вашего ума дело. Но так как вы у нас случай особый, то не вижу смысла скрывать. Это философский камень. И на месте директора было крайне безответственно помещать такой опасный артефакт в школу полную несовершеннолетних волшебников. Разве что только в качестве приманки.

— Приманки? — переспросил Гарольд, и, понизив голос: — Для Гарри Поттера?

Снейп хмыкнул.

— Для кого-то уровнем повыше, чем одиннадцатилетний балбес. Но Гарри Поттер, наверняка, должен был стать важной частью плана.

* * *

На чарах с рэйвенкло Гарольд продолжил считывать и поглощать чужие эмоции. Тем более здесь, в отличии от кабинета зелий, они были гораздо более позитивными. Для метаболизма Дракулы это, правда, не имело никакого значения, но Гарольд чувствовал себя более удовлетворенным с психологической точки зрения.

Флитвик продолжал учить их парящим чарам, только теперь они поднимали в воздух не перья, как на первых занятиях, а предметы потяжелей. Гарольд ухмыльнулся, вспомнив как ночью без проблем владел телекинезом. Он опустил палочку, которой заставлял парить свой учебник и сконцентрировался, стараясь силой мысли заставить книгу подняться в воздух. Книга поднялась почти сразу же, и движение ее было более устремленным, чем при применении парящих чар. Гарольд перевел взгляд и заставил ее врезаться в затылок Терри Буту.

— Упс, извини, — сказал он, когда Терри обернулся. И сделал вид, что у него просто плохо получается плавный взмах палочкой.

Никто не заметил ничего странного, и Гарольд решил отложить отработку новых способностей хотя бы до вечера.

Но удержаться было выше его сил. И он, хихикая про себя, заставил громадное чучело совы свалиться со шкафа у преподавательского стола. Флитвик, даже бровью не повел, возвращая сову на место. Он был поглощен с головой чтением маггловской брошюры «Как открыть в себе актерские способности. 40 базовых упражнений». Брошюру ему подарила Гермиона, для которой, как, впрочем, и для всех остальных, не было секретом, что с профессором Флитвиком что-то случилось после первой встречи актерского клуба. Он начал вести себя странно и постоянно витал где-то в облаках. Очевидно, он нашел свою мечту. И все в школе знали, что это за мечта. Даже Малфой не спорил с Гермионой, когда она предложила включить профессора в список почетных членов клуба.

* * *

— Слушай, Гарольд, мы с Грейнджер нашли отличное помещение для клуба, — сказал Малфой за ужином. — Близнецы Уизли посоветовали заброшенный зал на первом этаже. Там много места. Сейчас приводим его в порядок. Грейнджер составила список всего необходимого и мы будем постепенно все приобретать, но думаем, что новую встречу можно организовать уже на следующей неделе.

— Придется немного подождать, — ответил Гарольд, — Я уезжаю на съемки.

Он с удовольствием поглощал уже третий кусок тыквенного пирога и думал, что стоит ему только явиться в Лондон, как личный диетолог его убьет. Но оторваться от пирога он все равно не мог. Что поделать, в Хогвартсе еда была просто превосходная.

Драко разочарованно осел.

— Ты будешь прохлаждаться на съемках в то время, как остальные должны ходить на уроки и делать домашние задания? У тебя лучшая работа в мире, Гарольд! — сказал Блейз.

— Это точно. Но! Быть актером тяжело. Я постоянно над собой работаю. И знали бы вы только что именно я делаю ради роли. — Он скользнул взглядом по столу гриффиндора, Рон выглядел все таким же несчастным.

* * *

— Что говорят другие преподаватели? — спросил Финн. — Они на стороне Дамблдора?

Он вместе с Северусом и Джереми занимал самый дальний столик привычного лондонского бара.

— Они просто обеспокоены исчезновением Поттера. Не знают, что и думать. Директор не особо делится информацией. Возможно, что-то знают только в тесном кругу Ордена Феникса. Они даже не в курсе, что родственники, у которых держали Поттера, до сих пор имеют проблемы с головой от последствия слишком грубого Обливиэйта, — Снейп усмехнулся. — Финн, ты никогда не был способен к тонкой работе. Спасибо хоть, что оставил этих магглов в живых. Что касается сторонников Дамблдора, так его рейтинг резко упал после того, как в положенное время национальный герой не оказался в Хогвартс-экспрессе.

— Так что будем делать? — вступил Джереми.

Снейп покосился на него не слишком дружелюбно, он не особо привечал сквибов.

— А разве это мое дело?

— Теперь и твое тоже, — кивнул Финн и глотнул пива, чтобы промочить горло перед началом одной из своих знаменитых речей.

— О, избавь меня от своих агитационных речей, Финн, — нетерпеливо прервал Снейп, который слишком хорошо его знал. — Я понимаю, что от тебя так просто не отвяжешься. Ладно. Первым делом надо проследить за Дамблдором. Он стал часто отлучаться из школы неизвестно куда, и ведет себя более, чем подозрительно. И меня очень напрягает Квиринус Квиррел, новый профессор ЗОТИ. С ним явно что-то не так после возвращения из Албании. Но этим я, пожалуй, займусь сам.

— Вот и чудненько, — хлопнул его по плечу Джереми.

— О да, — ответил Снейп и брезгливо стряхнул его руку со своего плеча. — Чудненько.

* * *

Ровно в полночь Гарольд спрятался за гобеленом в коридоре на первом этаже. Здесь они в целях конспирации договорились встретиться с Дафной.

— Привет! — Она внезапно откинула тяжелую ткань, чуть не напугав Гарри.

— Что у тебя за привычка такая — подкрадываться?

Гарольд вылез из ниши в стене, и они вдвоем поспешили вверх по лестницам, стараясь не наткнуться на Филча.

— Это полезный навык, если любишь гулять по ночам, — весело сказала Дафна.

— А ты любишь гулять по ночам?

— В основном, да. А ты?

— Обожаю, по правде говоря. Особенно люблю полетать на метле над ночным лесом.

Дафна оглянулась, посмотреть не шутит ли он.

— Ну раз так, почему бы в следующий раз нам не полетать над Запретным Лесом? — спросила она, когда убедилась, что он серьезен.

— Я как раз вчера об этом думал! Но ума не приложу где достать метлы.

— Самым простым вариантом было бы взять школьные. Они, конечно, не фонтан, но сойдут для начала.

Гарольд кивнул уважительно.

— Может, тогда в пятницу? — предложила Дафна.

— Не могу, у меня ужин с советом попечителей, а потом я уезжаю на съемки.

— Жаль. Ну тогда полетаем, когда вернешься.

Слова насчет ужина с попечителями она решила пропустить мимо ушей. Зачем раздувать самомнение Гарольда еще больше?

Они поднялись уже по бесчетному количеству ступеней, и даже Гарольд немного запыхался. Сказывались ежедневные пироги и ленивая небрежность в исполнении комплексов джиу джитсу. «Тренер меня убьет!» — мелькнула в голове мысль.

— Вот и пришли, — Дафна провела его по коридору мимо странного гобелена с троллями-балеринами и указала на стену.

— Нам надо пройти через стену или что? — спросил Гарольд, проводя рукой по каменной кладке.

— Надо три раза пройти мимо, думая о том, что нужно что-то спрятать или что-то найти, — сказала Дафна и, подхватив его под руку, три раза протащила туда-сюда мимо стены.

— Надеюсь, ты помнишь, что обещал мне за это раскрыть какую-нибудь свою тайну, — Дафна улыбнулась, глядя на то, как Гарольд, не веря своим глазам, входит в появившуюся посреди глухой стены дверь.

Зрелище было воистину потрясающим. Огромные стеллажи, как небоскребы Сити, высились вокруг и верхушками терялись где-то под едва различимым потолком. И все их полки были забиты самыми разнообразными и причудливыми вещами на свете. В первую очередь, здесь было много книг с самыми зловещими обложками. Гермиона Грейнджер и многие рэйвенкловцы, определенно, продали бы душу только за то, чтобы увидеть все это великолепие своими глазами. Но кроме книг тут было немало всякой всячины. Много всяких игрушек из «Зонко» прошлых лет, другие школьные штучки, запертые сундуки и подозрительные артефакты, которые, наверняка являлись запрещенными черномагическими предметами. Дафна и Гарольд провели не один час, лазая по развалам и расматривая любопытные вещицы. Это место было как громадный чердак, на котором годами складывали всякий хлам, среди которого попадались и настоящие жемчужины.

— Вот поэтому ты вчера застал меня уходящей отсюда по утро, — сказала Дафна, листая какое-то волшебное подобие плейбоя годов сороковых. Полуодетые, а на некоторых страницах практически раздетые, колдуньи устало качали бедрами и размахивали уже значительно потрепанными боа. — С этим местом просто невозможно расстаться. Хочешь? — она кинула ему эротический журнал.

Гарольд пролистнул страницы и вернул его назад.

— Мне еще рано, — сказал он. — Конечно, психологически я взрослая и абсолютно зрелая личность, но физически я всего лишь ребенок, у которого пока еще гормоны не активировались. Можешь дать мне этот журнал года через три.

Дафна ухмыльнулась и засунула журнал обратно на полку.

— Ладно, — она хлопнула в ладоши и поднялась с кучи книг, на которой до этого сидела. — Теперь наступило время раскрытия тайн. Какую свою тайну ты поведаешь мне сегодня, Гарольд?

Он мог бы соврать, с фантазией у него никогда проблем не было, но решил играть по честному.

— Хорошо, — собравшись с духом, сказал он. — Только не жалей потом, ты сама напросилась.

Дафна закатила глаза. Вечно ему нужно все драматизировать.

— Я — граф Дракула, — торжественно произнес Гарольд и развел руки в стороны, будто показывая, что ему больше нечего скрывать.

— Это не тайна, я и так это знаю, — скептически покачала головой Дафна. — Все в школе знают, если быть точной. Ты даже на Распределение явился в этом своем костюме из фильма. Я думала, ты будешь со мной честным.

Гарольд растерялся вначале, а потом понял, что надо выражаться конкретнее:

— Ты не поняла. Я настоящий граф Дракула. Не только в кино.

До Дафны, кажется, все еще не доходило.

— Другими словами, я добился полного погружения в образ. Мало кто из актеров на это способен. И уж тем более мало из тех, кто способен остается после этого в своем уме.

Жить без бахвальства он просто не в состоянии, подумалось Дафне.

— Ты сейчас серьезно или разыгрываешь меня?

— Абсолютно серьезно, — честно ответил Гарольд.

— Но как ты можешь быть Дракулой? — недоверие все еще сквозило в ее голосе.

Гарольд постарался пересказать ей все, что смог узнать о театре, как о магическом искусстве, а потом рассказал как сумел перевоплотиться в Дракулу два раза.

— Я и сейчас чувствую в себе эту силу.

— Стоп. Ты укусил Уизли?

Он кивнул.

— Охренеть! — Дафна никогда не выражалась, но сейчас просто не смогла удержаться. Она задумалась. — Покажи мне что-нибудь из своих новых способностей, чтобы я могла убедиться, что это правда.

Гарольд сконцентрировался и посмотрел на книжный шкаф. Сломанная кукла на одной из полок поднялась в воздух и полетела к Дафне.

— Охренеть! — повторила Дафна. Хорошо, что ее родителей здесь не было.

— Ого, — сказал Гарри, — я чувствую твое удивление. И твою радость. Тебе, правда, нравится?

— Ну, ты же у нас мистер-я-чувствую-все-ваши-эмоции, вот и скажи, правда ли, — улыбнулась Дафна. — Конечно, правда, это же просто охренеть! — Миссис Гринграсс в обморок бы упала, слышь она сейчас дочь.

Гарольд начал медленно подниматься в воздух, наслаждаясь эффектом.

— Знаешь, сейчас, настроившись на чувствительность Дракулы я могу ощущать, что эта комната просто забита магическими артефактами. Странно, но вчера я этой комнаты не ощущал, хотя чувствовал весь замок.

— Моя мама говорила, что эта комната набита тайнами. Она появилась вместе с самим замком, который прячет много забытых секретов. Основатели были гораздо сильнее всех нынешних волшебников.

— А как тебе моя тайна?

— Охр... Нет, я не повторю этого слова. Как ты думаешь, я могу научиться чему-нибудь подобному? Теперь я понимаю Флитвика, я тоже хочу стать актрисой!

В гостиную Слизерина они опять возвращались под утро. Дафна просила его продемонстрировать еще что-нибудь из арсенала Дракулы и бесконечно долго уточняла все подробности его похождений. Потом они по уже традиции заглянули на кухню, где отлично поужинали или позавтракали (это с какой стороны посмотреть), и где Гарольд на полном серьезе размышлял возможно ли умыкнуть какого-нибудь домового эльфа прямо из замка. Очень уж они ему понравились. Но в конце концов, пришлось уйти, иначе им не удалось бы хоть чуть-чуть поспать перед занятиями.

А уже проваливаясь в сон, Гарри внезапно выцепил из памяти старое воспоминание, тенью мерцавшее на границе разума. Он вспомнил, где видел Дамблдора раньше, очень давно, еще в своей прошлой жизни, — за покерным столом!