Положительный результат (джен)

Я кое-как принял вертикальное положение, отмахнувшись от попытки Гермионы помочь мне, и тут же наклонился к Невиллу:

— Невилл, ты в порядке?

Невилл поморщился, попытался двинуть правой рукой, затем левой и сказал:

— В целом — да. Для человека,  которого вырубила непонятная тварь, вселившаяся в тело собственной бабушки, я чувствую себя просто о*уенно. Прости, Гермиона, но других слов у меня нет. Какого чёрта ты повёлся на их обещания, Гарри? Ежу же понятно, что они и не собирались нас отпускать. Так что теперь невинных жертв будет три. Гарри, я рад, что ты настолько нас ценишь, но это был глупый план.

Мысленно я поаплодировал. Похоже, год, проведённый без контроля многочисленной родни в компании  заботливых барсучат и их могучей деканши изменил Невилла в лучшую сторону. Так что моя решимость устроить несколько пакостных сюрпризов любителям приносить в жертву несовершеннолетних стала тверда как алмаз.

— Отлично сказано! — одобрил я Невилла. — С такой точки зрения это реально глупый план.

— А это не так? — поинтересовался Невилл и в глазах его стали медленно разгораться огоньки надежды. Я ухмыльнулся в ответ и покачал головой, а Санчо выбрался из капюшона моей мантии, взобрался мне на макушку и горделиво надулся, демонстрируя себя.

— Твой фамильяр? — спросил Невилл. — Это, конечно, хорошо, но…

— Это ещё не всё, — заверил я его и стянул с запястья пару простеньких серебряных браслетов.

— Наденьте-ка ребята. Без вреда, без обязательств. Клянусь.

— Что это, Гарри? — удивилась Гермиона.

— Кое-что производства Блэков и Поттеров, — ответил я. — Простенькая штучка, но защитит, если что. И повредить её весьма сложно. Вы же не собираетесь ни в каких обрядах участвовать, если я правильно понял?

— Да ни за что! — высказалась Гермиона.

— Нет, — Невилл был поспокойнее, но так же категоричен.

— Прости, Невилл, — вздохнул я, — мне нужно  выяснить один вопрос. Даже если тебе это будет неприятно.

— Ты хочешь спросить, знаю ли я, что за сущность вселилась в мою бабушку? — вздохнул Невилл.

М-да, что в книге, что здесь — этот парень поразительно быстро умнеет в критических обстоятельствах.

— Да, — согласился я.

Невилл пожал плечами:

— Увы, но я даже предположить  не могу. Догадываюсь только, что это женщина. И ей очень много лет.

— Мне на ум только Моргана приходит, — усмехнулся я.  — Но вряд ли это Моргана.

Представить эту могущественную волшебницу в знаменитой шляпе бабушки Невилла у меня просто не  хватало воображения.

— Это не Моргана, — вздохнул Невилл.

— А у тебя есть мысли по этому поводу, Герми?  — обратился я к задумчивой Гермионе.

Та покачала головой:

— Мало данных. Могущественных волшебниц, равных по силе той же Моргане было в мире немало. К тому же эта волшебница не только могущественна, но и абсолютно аморальна, если дело дошло до лишения магии и принесения в жертву детей. Но  такого нет ни в одной из официальных биографий… Разве что графиня Батори*… Но она была сквибом.

— Ну да, — вздохнул я. — О мёртвых или хорошо, или ничего. Кстати, Герми, тебя словосочетание Великий Обряд ни на какие мысли не наталкивает?

Гермиона покачала головой и задумчиво спросила:

— Точно — Великий Обряд? А может — Великое Делание или Великая Работа?

Я поморщился:

— Точно не помню. Но что такое Великое Делание — знаю. В Алхимии это процесс изготовления Философского камня.

— Великая Работа — то же самое, — пояснила Гермиона.  — А Великое делание удалось только одному человеку в мире… во всяком случае официально! Это…

— Николя Фламель, — закончили мы  с Невиллом.

— А он-то здесь каким боком? И он-то точно не женщина… — подбросил дровишек в огонь дискуссии я. И призадумался, пока Гермиона с Невиллом  обсуждали эту тему.

А призадумался я вот  о чём. Канон. В каноне был и философский камень, и препятствия на пути к нему, да и Николя Фламель  упоминался, с которым когда-то работал Дамблдор. Всё одно к одному, вроде как разгадка рядом, но всё-таки ускользает…

Я прикрыл глаза и вспомнил момент из канона. Тот самый, когда Гарри открывает глаза в Больничном крыле. Тот самый, когда он видит рядом Дамблдора… и когда спрашивает про Философский камень.  Что же я упустил? Что? И я напряг память, вспоминая текст. К моему удивлению это удалось довольно легко.

«…А что касается камня, то он был уничтожен.

— Уничтожен? — недоверчиво переспросил Гарри. — Но ваш друг, Николас Фламель…

— О, так ты знаешь о Николасе? — судя по голосу Дамблдор был очень доволен этим обстоятельством. — Ты все разузнал, не так ли? Что ж, мы с Николасом немного поболтали и решили, что так будет лучше.

— Но это означает, что он и его жена умрут, не так ли? — продолжал недоумевать Гарри.

— У них имеются достаточные запасы эликсира для того, чтобы привести свои дела в порядок… А затем — да, затем они умрут».**

Он и его жена… Точно… У Фламеля была жена Перренель… или Пернелла…  которую он очень любил. И эта любовь была взаимной, если верить легендам. Во всяком случае, эликсир Философского камня супруги принимали вместе. Могла бы Перренель Фламель  быть сильной волшебницей? Вот уж не знаю… Во всяком случае она, как минимум, сквиб,  ведь для обычных людей большинство магических алхимических зелий либо бесполезны, либо попросту вредны…

И даже если мадам Фламель всего лишь сквиб, прожив столько лет с сильнейшим волшебником она не могла не нахвататься многих знаний и умений.  И мораль у неё удивительно гибкая…

Да уж. Представим, что наша таинственная дама — действительно мадам Фламель. Тогда всё ложится идеально — интриги, старинные, почти забытые ритуалы, роль тайного кукловода для двух почтенных старцев… И собственная игра, чтобы устранить меня. Ещё в Литтл-Уингинге. Точнее, не устранить, а получить в качестве жертвы. И дело тут не в наследстве Поттеров, а конкретно во мне. Дело в моей крови. В моём гипотетическом родстве с Певереллами.  С самим Господином Смерть.  Такая жертва стоит гекатомбы* * *

. И идея эта у развесёлой мадам возникла не вчера — неудивительно, что Господин Смерть взбеленился и быстренько подобрал претендента на роль Героя в моём лице. И я его понимаю. С одной стороны — два придурка с Маховиком времени, с другой — чересчур активная мадам, желающая повторить Великое Делание. Поневоле обозлишься.

Только вот зачем мадам Фламель во всё это ввязываться? Какова причина? Или причина та же, что у Дамблдора и Гриндевальда? В том смысле, что в этой реальности с Философским  камнем Фламеля что-то случилось раньше, ещё до хитрого плана Дамби,  и старый алхимик пострадал? А Перренель хочет повторить Великое Делание, чтобы спасти  мужа? И поэтому ни перед чем не  остановится?

Но если это так — это значит только одно — Дамблдор и Гриндевальд нужны ей только для того, чтобы  подобрать всё необходимое для обряда.  Для того, чтобы можно было получить требуемый результат. Они для неё марионетки. Пешки. Что бы она там им не обещала, а результатом этого обряда воспользуется она одна. А сладкая парочка прохиндеев останется с носом.

Впрочем, возможно всё будет честно — получившийся Философский камень поделят… хотя как это поможет возвратить человеческий облик крысе? Или камушек — настолько универсальная штука? Хотя, если верить легендам, Фламель и сам толком не знал всех свойств своего творения, так что возможно всё. Всё-таки и Гриндевальд, и Дамблдор — ребята с выдумкой. И они явно стараются получить Философский булыжник не в первый раз. Во всяком случае Гриндевальд — точно. Не с этим ли связаны многочисленные жертвы в немецких  концлагерях? Достаточно нелогичные жертвы, если что… Можно, конечно, сказать, что нацизм нелогичен в принципе, но тем не менее…

Буду повторяться, но надо подвести некий итог. У Грини всё пошло ровно по пословице «Широко шагаешь — штаны порвёшь». А вот не надо против себя восстанавливать всю Европу и Россию заодно, это уже перебор. Вот и закончилось всё Нурменгардом. Ну да, Дамблдор тогда спас своего любовника, заодно и популярности себе приобрёл… среди несведущих. Сведущие до сих пор при упоминании об этой победе плюются и поминают всякие нехорошие субстанции. И, кстати, появление Грини в Британии меня ничуть не удивляет. Нурменгард находится на родовых землях Гриндевальдов. На. Родовых. Землях. Это даже не смешно.

Единственное, что у меня на данный момент вызывает некоторое уважение — это преданность двух прохиндеев друг другу. Но прощения они не заслуживают. Хотя бы потому, что на чужом несчастье нельзя строить своё счастье. Может быть и банально, но верно. А про слезинку ребёнка Достоевский уже всё сказал.

— Гарри… Гарри, что с тобой? — пробился через мои раздумья голос Гермионы. — Ты в порядке?

— Простите, ребята. Задумался. Ну, вы ведь уже поняли, что нас будут в жертву приносить?

— Умеешь ты поднять настроение, — грустно улыбнулась Гермиона. — Но да, поняли. Только не поняли, зачем.

— Ваша магия. Ты, Герми, необычайно сильна для магглорожденной…  Про себя скромно промолчу.

— А я? — спросил Невилл. — Я, Гарри, в твою теорию не укладываюсь. Да, мне сейчас куда легче колдовать собственной палочкой…  спасибо за то, что настоял на её покупке… Но буду честен  — Великим волшебником мне не стать никогда. Я середнячок. Всего-то и славы, что запасной Избранный.

Вообще-то, если то, рассказывала мне леди Вальбурга о Наитемнейших ритуалах, есть ещё один способ усилить жертву. В смысле, в жертву нужно принести родную кровь. И недобровольно. Выброс Силы будет просто гигантский, но это Предательство крови однозначно. Выход только для того, кто совсем отчаялся.

— У тебя масса других достоинств, — отмахнулся я, и Гермиона интенсивно закивала с выражением полного согласия на лице.

— Ты хороший друг, ты честный, ты всегда помогаешь другим, если они просят о помощи… и ещё — я своими ушами слышала, как  мадам Спраут говорила, что ты самый одарённый в Хогвартсе студент по её предмету!

— Спасибо, конечно, ребята, но мне всё равно непонятно… Меня бы не удивило, если бы похитили, скажем, Драко… или Седрика Диггори… но я…

— Есть у меня одна мысль, — заметил я, — но я подумаю ещё.  А сейчас, Невилл, скажи мне — в Хогвартс тебя провожала именно твоя бабушка леди Лонгботтом или у тебя были подозрения уже тогда?

Невилл глубоко задумался, а я решил озадачить Гермиону. Чисто, чтобы не задумывалась о печальных перспективах.

— Скажи, Герм, ты ведь достаточно хорошо знаешь магическую геральдику?

— Ты имеешь в виду Священные двадцать восемь ? — поинтересовалась девочка.

— Не совсем. Мне нужно, чтобы ты попыталась вспомнить, у каких британских магических родов есть предки или родня на континенте? Про Малфоев не надо. Про них я знаю.

— А зачем тебе? -  в глазах Гермионы тут же загорелся исследовательский огонёк.

— Вспомнишь — расскажу, — заинтриговал я девочку.

Гермиона интенсивно закивала головой и тоже задумалась.

А я стал лихорадочно вспоминать. Тот факт, что у четы Фламель не было детей общеизвестен. Зато у него был младший брат, Жан Фламель, вроде как писатель. Но отношения между братьями вроде как были прохладные, они практически не общались. О детях Жана Фламеля лично мне ничего не известно. 

А вот Перренель Фламель… Очень интересная дама. Была моложе своего мужа, по некоторым источникам — на семнадцать лет. При этом её именуют женщиной зрелых лет и дважды вдовой… что совершенно ничего не значит. Времена тогда были беспокойные, народ жил недолго и помирал легко, так что зрелой считалась и двадцатилетняя женщина. А вот то, что Перренель принесла мужу богатое приданое — факт. И что она занималась алхимией — тоже факт. И отношения между супругами были достаточно тёплые  — оплачивая постройку одной из парижских церквей, Никола Фламель велел изобразить на центральном надвратном барельефе не только себя, но и супругу.

Ох, что-то ситуация нравится мне всё меньше и меньше.  Женщина, чьё мышление  сформировалось в Средние века,  по трупам пойдёт, если ей реально что-то будет нужно. И у неё было огромное количество времени для того чтобы научиться множеству разнообразных летальных пакостей. И в интригах она поднаторела, да так, что и Дамблдор, и Гриндевальд рядом с ней — просто щенки шелудивые. Ой-ой-ой… Что-то мне всё это не нравится.

Так что пусть я лучше ошибусь, пусть это некая неизвестная, но сильная волшебница решила выйти из тени…

— Гарри, — раздался голос Невилла, — я могу поручиться, что в начале года меня в школу провожала бабушка. Именно  бабушка. А вот дальше…

— Но ты же был дома на Рождество, — удивился я.

— Не дома, — ответил Невилл. — Бабушка написала своей двоюродной сестре, тётушке Гесперорнис, и та встретила меня на вокзале. Тётушка сказала, что Лонгботтом-мэнор закрыт для посещения, поскольку бабушка больна, но она выслала мне достаточно денег, чтобы хорошо провести каникулы.

— У неё была драконья оспа? — удивилась Гермиона.

— Нет, редкая разновидность магической краснухи, — ответил Невилл. — Но когда я спросил тётю, почему бабушка не обратилась в Мунго, та только плечами пожала, и ответила, что пожилые маги предпочитают переносить магическую краснуху самостоятельно, прибегая к полной изоляции. Тогда я не  особо удивился. А сейчас думаю, что это была уже не моя… бабушка…

И он громко всхлипнул, уткнувшись лицом в колени.

— Невилл, — тихо сказала Гермиона, — если это тебя утешит, то для Оборотного нужно, чтобы волосы, которые в нём используются, были с живого объекта. То есть твоя бабушка жива.

— И когда мы разберёмся с этим бардаком, — жёстко сказал я, — мы непременно её спасём. Всё будет хорошо.

Невилл вроде как приободрился, а Гермиона продолжала напряжённо размышлять над моим заданием. Наконец она задумчиво сказала:

— Многие из старых английских Родов имеют родственников на континенте. Про Малфоев ты  знаешь. Нотты происходят от побочной ветви исчезнувшего на континенте рода д’Арк…

— Это Жанна д’Арк? Они её родственники? — удивился я.

— Нет, — ответила Гермиона. — Жанна была приёмной дочерью дворянской четы д’Арк. Её настоящим отцом был король Франции. Она была бастардом короля, а д'Арки — её воспитателями. Неужели вы думаете, что простая крестьянка могла носить доспехи, ездить на боевом коне и разбираться в тактике и стратегии? А ведь Жанна реально командовала отрядом. И…

— Герми, это всё безумно интересно, — прервал её я, — но времени мало…

— Да, да, -  кивнула Гермиона, — так… Шаффики — потомки астролога, целителя и предсказателя Мишеля Нотрдама, более известного, как Нострадамус.  Основная ветвь рода проживает во Франции. И, наконец… Лонгботтомы, Невилл. Лонгботтомы приходятся очень дальней  роднёй самому Николя Фламелю. Точнее, его жене.

— Это как? — поразился я. — Откуда?

— Я читала, что детей у четы Фламель не было. Вроде у самого Николя был племянник, но это не точно… а вот у Перренель была племянница Теруань Малезье. Тётушка постаралась устроить её судьбу, выдав замуж за иноземного купца  Марковица… а уже дочь Теруань и Марковица стала женой Сайруса Лонгботтома, мага во втором поколении. Она принесла мужу богатое приданое и с этого времени Род начал богатеть. Возможно, какой-то толикой камня тётушка с племянницей и её потомками поделилась.

Вот оно! Кровь!

— Ты откуда это знаешь? — удивился Невилл. — Я такого в Хрониках Рода не видел.

— Купила одну  интересную книгу во Франции. Там такие магические книжные магазины!  — с восторгом заявила Гермиона. — И кроме того, Фламель не только у магов популярен!

— О нём знают магглы? — удивился Невилл. — А как же Статут Секретности?

— Магглы знают его как учёного-алхимика, — пояснила Гермиона, — и создателя Философского камня. Но они считают, что Фламель давно скончался. И о нём написано несколько маггловских научных книг. Я их тоже читала. Очень интересное чтение.

— Ты жутко умная, — восхитился Невилл.  — Я слышал, что тебе ставят одни «Превосходно».

— Совсем нет, — застеснялась Гермиона. — Просто я хочу получить хорошее магическое образование. Например, в Магической Сорбонне… Или в Саламанке… Я уже  просмотрела программу Хогвартса за все семь курсов. Скажу честно — не особо впечатляет. Чтобы достичь большего — одного Хогвартса недостаточно.

Ну вот, кажется, ребятишки успокоились. И Невиллу Гермиона нравится — похоже, раньше у них просто не было повода так пообщаться, а сам он подойти стеснялся.  И вообще — похоже, Невиллу всё равно, о чём там болтает Гермиона — о магическом высшем образовании, налоговой системе Великобритании или о том, на какой стадии возгонки нефти получается чистый парафин — он всё равно её будет слушать и умиляться. И вообще — пусть лучше болтают о магическом образовании, чем трясутся и плачут. Успеют ещё испугаться.

А я же мысленно продумывал, сработает ли комбинация, которую мы тщательно продумывали со Снейпом и Малфоем. И хорошо, что крёстного к этой комбинации мы не подключили — пусть лучше потом обижается, чем спалит всю малину или сам летально пострадает. Мне же положительный результат важен, нет?

Где-то очень далеко хихикнул Господин Смерть.

«Время работает против них, мальчик. Время на твоей стороне…»

Ну, спасибо. Теперь я спокоен. Что же оно тянется-то так, это время…

Шаги за дверью. Противный скрип. Дверь отворилась.

*Елизаве́та или Э́ржебет Ба́тори из Эчеда (венг. ecsedi Báthory Erzsébet (-Nádasdy)) или Альжбе́та Ба́торова-На́дашди (словац. Alžbeta Bátoriová-Nádasdy; 7 августа 1560, Ньирбатор, Королевство Венгрия — 21 августа 1614, замок Чахтице, Королевство Венгрия, ныне Словакия)], называемая также Чахтицкая пани или Кровавая графиня — венгерская графиня из известного рода Батори, богатейшая аристократка Венгрии своего времени, известная серийными убийствами девушек.

Батори занесена в Книгу рекордов Гиннесса как женщина, совершившая самое большое количество убийств] хотя точное число её жертв неизвестно.

**Цитата из книги «Гарри Поттер и Философский камень».

* * *

Гекатомба — в Древней Греции торжественное жертвоприношение (первоначально из ста быков). Впоследствии — любое большое торжественное жертвоприношение, этим словом обозначалось любое количество жертвенных животных, даже если оно не доходило до ста. ru.wiktionary.orgru.wikipedia.org*

В переносном смысле гекатомба — жестокое и бессмысленное истребление большого числа людей или животных (например, огромные жертвы войны, террора, эпидемии).