Червь (джен)

Брызги разлетались из-под колёс грузовика, когда он срезал путь по затопленным улицам.

Это был военный грузовик. Я не слишком много знала о машинах, и ещё меньше о машинах военных, так что я бы не смогла назвать марку грузовика, везущего меня и восьмёрку рабочих Выверта через доки. Это была крепкая машина с кузовом, задняя секция была шире и скрывалась под натянутым на металлический каркас зелёным брезентом. Массивные колеса с глубоким протектором позволяли проехать почти везде, кроме самых поврежденных участков, где пострадали от Левиафана подземные коммуникации.

Кузов грузовика был заполнен ящиками с припасами — их погрузили люди Выверта. Ящики были перевязаны между собой и примотаны ремнями к полу и стенкам грузовика. Для нас семерых в кузове было не так много места, так что пришлось расположиться прямо на ящиках.

Часть меня желала познакомиться с людьми Выверта и пообщаться с ними. Другая, с большим перевесом, твердила обратное. Я должна излучать уверенность и силу. Не думаю, что попытка завязать светскую беседу мне в этом поможет. Из этих же соображений я не стала помогать при погрузке.

Люди Выверта выглядели так же, как и отряды уборщиков, собирающих обломки, мусор и трупы. На них были жёлто-синие рукавицы и тяжёлые пластиковые комбинезоны из материала, похожего на материал рабочих перчаток, которые папа держал под раковиной. Костюмы были довольно свободными, и лишь верхняя часть лица, скрытая пластиковыми очками, оставалась видимой. Их рты были прикрыты респираторами.

Я отметила для себя, что из-за масок будет очень трудно опознать личности этих шести мужчин и двух женщин. Если бы маски не служили этой цели, я могла бы подумать, что Выверт пытался пошутить, когда дал в подручные девочке с насекомыми команду в костюмах химзащиты.

Как итог, созданный мною образ — неважно, лидера или потенциально опасного злодея — дал мне немного простора. Сотрудники Выверта предпочли разместиться в тесноте в задней части грузовика. Я же сидела спиной к кабине, наблюдая за дорогой.

В некотором смысле решение не вступать в разговор было правильным. Это позволило мне сосредоточиться на более насущном — на насекомых.

В целом, у меня обычно было два подхода к сбору насекомых. Иногда я просто призывала всех насекомых с округи. Радиус в три квартала позволял набрать их изрядное количество. А иногда я выбирала только определённые виды насекомых с гораздо большей территории. Как во время ограбления банка, когда я решила отобрать только самых лучших. Так же было и во время войны с АПП. Но мои сборы никогда не привлекали внимания.

Теперь всё было иначе. Я хотела привлечь внимание. Сейчас город был настоящим рассадником насекомых. Жарко, влажно, и очень много еды. Я планировала собрать всё, что смогу, с максимальной площади.

Мы пятнадцать минут ехали по периметру того, что, как я надеялась, станет моей территорией, по спирали приближаясь к центру. Я собирала насекомых по краям кварталов и приказала им ползти в середину. Те из них, что умели летать, летели. Общее число насекомых превосходило то, что я когда-либо контролировала прежде. Моя сила, казалось, потрескивала в голове, когда я призывала их и интерпретировала полученные данные.

Я почти поверила, что сейчас достигну предела своих возможностей, что я уже призвала больше своих маленьких вассалов, чем могу контролировать, но этого так и не случилось.

Тучи насекомых, которых я отправила в центр моей территории, начали создавать вполне видимые тени на земле.

Но это были не все насекомые, которых я контролировала. Отдельные рои выполняли особые задачи, я создала из них барьеры на аллеях и улицах. Мои мотивы были чисто эгоистичными — я установила эти барьеры между южной частью старой набережной и доками, чтобы мой отец не заходил на мою территорию. Чутье подсказывало, что он узнает меня, если увидит в костюме.

Что, кстати, не входило в мои планы.

В пределах своего радиуса контроля я запускала насекомых в здания и заставляла их садиться на людей. Некоторых из них я случайно разбудила. Сама я сидела в кузове на одном из ящиков и почти не шевелилась — считала людей. Я проверяла, где и сколько человек живёт.

После оценки обстановки я стала собирать насекомых в отряды. Я начала с самых многолюдных зон: склад с восемнадцатью, навскидку, жителями, помещение, забитое, как я полагала, несколькими семьями со множеством маленьких детей, чересчур жаркое здание с потными полуодетыми людьми.

Я заставила эти группы зашевелиться и перешла к скоплениям людей поменьше. Возможно, это были семьи или просто группы друзей. Если кто-то слишком глубоко спал, то их я будила укусами насекомых.

Они просыпались и видели на стенах и полу сформированные из насекомых стрелки, как во время нашего нападения на благотворительный вечер, указывающие направление к двери, затем вниз по улице и, наконец, к грузовику. В освещённых местах, где были люди, я сформировала слово "доставка". Для неграмотных были даже соответствующие символы — палочки, куски сыра, консервы.

Я знала, что не была хорошим художником, и волновалась, создавая эти изображения. Оставалось только скрестить пальцы.

Сегодня не был один из тех дней, когда моя сила работала вдвое дальше. Я хотела уведомить как можно больше людей и потому начала рисовать стрелки и слова довольно рано. Обратной стороной этого было то, что у нас осталось совсем немного времени, чтобы добраться до места назначения. Я постучала в окно, дав знак водителю остановиться на перекрестке, дорога к которому была слишком повреждена чтоб подъехать на обычном автомобиле.

Я оставалась в грузовике пока рабочие Выверта разгружали его и наблюдала, как некоторые люди отважились покинуть свои пристанища. Я позаботилась, чтобы насекомые не беспокоили их, оставила совсем немного для отслеживания. Глазевшие из окон и лестничных пролетов вдохновились примером самых смелых и последовали их примеру.

Участок, на котором я приказала остановить грузовик, не был захламлен. Я надеялась, что это позволит разместить растущую толпу. Грузовик стоял посереди дороги, и ящики были сгружены на землю, прямо за его задним бортом. Жаль, что они намокнут, но меня успокаивала мысль, что их содержимое было частично водонепроницаемым. Нужно будет попросить у Выверта поддоны или платформу.

Прошло две минуты, прежде чем первые люди начали подходить. Вначале это были несколько детей, не старше десяти лет, сбившиеся в небольшую группу и старавшиеся держаться на дистанции. Следующие две группы были семьями, родители с детьми. Группа, пришедшая с аллеи, была вооружена ножами и дубинками, которые они прятали под одеждой. Один из них прихлопнул муху, которую я использовала для наблюдения. Кто-то из Барыг или просто компания людей, стремящихся защитить себя?

Я знала, что мой шаг привлечёт людей самых разных типов. Если это Барыги — что ж, неплохо. Прежде всего, мои действия были направлены на страдающих от голода, тех, кто не побоялся бы ради еды на прогулку под гудящими тучами насекомых. Но ещё я хотела привлечь людей, стремящихся помешать мне, и Барыг в том числе.

Когда люди прибыли и некоторые осмелились приблизиться к груде ящиков, один из наёмников Выверта бросил взгляд через плечо в мою сторону. Мне стоило бы сказать им не смотреть на меня и не показывать никакого беспокойства. Чтобы держать людей на дистанции, я сформировала барьер из насекомых вокруг контейнеров. Один из парней с оружием всё равно продолжал двигаться, и тогда я сформировала угрожающе гудящий рой прямо перед ним. Он сразу же отступил.

Таким образом, совмещая кнут и пряник, я дождалась сначала десятка людей, потом сотни, а затем и двух. Мне хватило бы, будь здесь всего пятая часть от этого количества, но так даже лучше. Я была готова к этому. Можно было начинать свою речь.

Да, я рисковала. Как в азартной игре. Словно я поставила всё, чтобы выиграть миллион долларов, попав в яблочко, хотя едва умела играть в дартс прежде. Не самая лучшая ставка. Но мне нужен был этот миллион долларов.

Короче говоря, мне нужно было заслужить доверие Выверта и сделать это быстро.

Ещё больше людей двигалось в нашу сторону, присоединяясь к толпе. Люди обычно становятся тем более самоуверенны, чем больше их собирается и, если толпа вырастет слишком большой, то они могут начать волноваться, что им не достанется припасов. Если я промедлю, они просто навалятся на нас, чего я точно не хотела.

Нет, интуиция подсказывала, что достигнута точка, когда я должна действовать. Сидя в грузовике, я собрала насекомых в человекоподобную фигуру позади толпы и направила её к ящикам.

Сначала кто-то ахнул, потом пошли шепотки. Вскрикнула женщина. Я почувствовала, как толпа расступается, услышала вскрики. Они наконец заметили созданную мной фигуру.

Теперь множество глаз было сосредоточено на ней. Я разогнала марионетку и в длинном прыжке медленно бросила её в сторону грузовика, образовав в воздухе рыхлую кляксу, приземлившуюся в задней части фургона.

В тот момент, когда толпа не могла меня разглядеть, я вошла прямо в рой, а затем разбросала насекомых как будто взрывом. Люди, находившиеся ближе всего к ящикам, на которых я теперь стояла, попятились.

Для толпы все выглядело так, словно я перенесла себя к грузовику и сформировалась из роя. Дешёвая уловка, но, надеюсь, тучи, которыми я закрыла солнце и немного драматизма заставят их поверить в эту иллюзию.

Я заставила насекомых кружиться вокруг меня, плотно держась друг друга и образуя завитки и петли. Мрак делал что-то подобное со своей силой. Я старалась выглядеть больше и внушительнее, как поднимающая шерсть собака или выгибающая спину кошка.

— Некоторые из вас слышали обо мне! — Я произнесла это, и шум роя усилил мой голос, словно жуткое и странно громкое эхо.

— Меня зовут Рой!

Я посмотрела на толпу. Так много детей. Многие выглядели больными, бледными, с лихорадочным румянцем. Некоторые были одеты слишком тепло для такой жаркой погоды. Все были грязными и вспотевшими, со спутанными волосами и в вонючей одежде.

Мои глаза заметили фигуру позади толпы, выделяющуюся тем, что она не была ни грязной, ни вонючей. На ней был бело-серый костюм с голубым рисунком напоминавшим электронную плату. Она стояла, прислонившись к столбу, скрестив руки на груди, и просто наблюдала. Люди вокруг пялились на неё с тем же интересом, что и на меня.

Я знала, что привлеку внимание героев. Но всё равно, это напоминание о хрупкости моей затеи было пугающим.

Я сглотнула. Я должна быть уверена. Я продолжила уже тише — всё равно мой рой подхватит слова. Не идеально, некоторые звуки терялись, но этого было достаточно.

— Я заявляю права на эту территорию. С этого момента, я здесь правлю!

Люди не освистали и не начали оскорблять меня, хотя я почти была уверена, что так и будет. Вместо этого я услышала тихий ропот. Батарея не сдвинулась с места, но её палец был прижат к уху, а губы шевелились. Она не отворачивалась и не сводила с меня глаз.

— Я не АПП. Я не Барыги, Империя или Избранники. Я действую в ваших интересах!

Наша группа обсудила это на следующую ночь после разговора с Вывертом, а вчера мы проработали детали, передав наши планы Скитальцам. Наши методы будут сильно разниться, но мы все заявим права на свою территорию сегодня утром. Я не буду упоминать об этом сейчас. Люди придут к нужным выводам сами.

— Я не требую от вас денег и не буду вмешиваться в ваши жизни, если вы не будете мешать мне! Я не желаю брать или разрушать, то, что у вас есть!

Я указала на ящики под моими ногами и понизила голос:

— Эти припасы — мой подарок вам! Их будет ещё больше. Регулярные поставки, пока я здесь. Благодаря моим способностям вас больше не побеспокоят ни мухи, ни тараканы. Я дам вас защиту, безопасность и хоть какую-то передышку, пока вы мои подданные! Всё, что я прошу — подчиняться моим правилам!

— Больше никаких банд. Барыги? Избранники? Я знаю, некоторые из них здесь, в этой толпе. Считайте это объявлением войны. Я не потерплю, если вы будете продавать наркотики, охотиться на моих людей или грабить их, или устраивать себе убежища на моей территории!

Я подняла руку, и рой сформировался в плотный клубок надо мной. Смутная сфера больше метра в диаметре.

— Мои насекомые способны сожрать корову до костей за полторы минуты, — я понятия не имела, правда ли это, но звучало неплохо.

— У меня миллионы глаз, чтобы наблюдать за вами. Валите куда-нибудь в другое место. Все остальные! Если вы будете помогать какой-либо из этих групп, делиться с ними едой, кровом или вести с ними дела, если будете продавать наркотики, воровать или охотиться на людей на этой территории, то потеряете моё расположение. Вы перестанете получать припасы, и окажетесь под моим постоянным присмотром. Это на первый раз. Сделаете это снова — и я запишу вас в список своих врагов.

Я позволила моим словам повиснуть в воздухе для пущего эффекта и обдумала, что я ещё хочу сказать. Я посмотрела на Батарею. Она не пыталась остановить меня... Интересно.

— Каждая коробка содержит достаточно еды для четырёх человек. Там также находятся комплекты первой помощи и фильтры для воды. Эти припасы позволят вам продержаться до тех пор, пока мы не начнем восстанавливать разрушенное. Хотите больше? Работайте на меня. Эта работа не обязательно будет связана с криминалом. Мне нужны те, кто будет предавать сообщения, выступать в качестве представителей этих районов, убирать и ремонтировать. Для каждого, кто будет помогать мне, и для их семей, будет предусмотрен доступ к необходимым продуктам, душ, электричество и щедрая оплата. Вы и ваши любимые будут чистыми, опрятными и получат новую одежду.

Я оглядела на толпу. Люди расслабились. По крайней мере, не было тех, кто желал бы линчевать меня.

— Спасибо за внимание. Возьмите ваши припасы. Один набор для каждой семьи или группы, два, если ваша семья большая.

Мой монолог закончился. Я ждала. Никто не отозвался. Неужели я настолько запугала их?

Только я начала гадать на тему того, что буду делать, если никто так и не выйдет, как вперед выступил мужчина, за которым немедленно последовали его жена и двое детей. У жены был очень красный нос и тёмные круги под глазами, что наводило на мысль о тяжёлой простуде. Они ни разу не встретились со мной глазами, пока брали коробку с припасами у одного из людей Выверта. Дети прятались за спиной матери. Я так и не дождалась от них ни благодарности, ни даже простого спасибо. Мужчина просто взял коробку с едой и медикаментами и отправился обратно к себе в убежище.

Наблюдая за тем, как семья спокойно уходит с припасами, остальные тоже набрались храбрости, чтобы выйти вперёд. Буквально через пару секунд уже образовалась небольшая давка. Как только люди разобрали все коробки прямо передо мной, я отступила внутрь грузовика и принялась следить за поведением толпы на предмет конфликтов. Первый возник, когда двое мужчин схватились за одну коробку. Прежде, чем простое перетягивание переросло во что-нибудь более болезненное, я послала к ним небольшой жужжащий рой. Оба отпустили коробку и отступили, глядя на меня. Когда я не стала останавливать их или продолжать атаку, они вернулись к поддону, чтобы подобрать новые припасы, оставив упавшие валяться в воде.

Припасов явно было недостаточно. Я видела, как начала накаляться атмосфера по мере того, как все больше людей начали это понимать. Их было слишком много, и даже если выдавать по одной коробке на семью, то всем не хватит.

Я знала, что у Выверта их было ещё много — на его подземной базе припасов было столько, что либо у него был непосредственный доступ к поставщику, либо он сам им и был. Я начала обдумывать план, как бы доставить припасы тем, кто сейчас уходил с пустыми руками.

Мои размышления были прерваны. Я услышала, как вскрикнул какой-то мужчина, и толпа подалась назад.

Один из тех, у кого было оружие. Он достал грубый нож и принялся им размахивать, маниакально насмехаясь над реакцией людей. Щетина у него на подбородке была седой не по возрасту. Сам он был с голым торсом и повязанной вокруг бёдер футболкой с длинными рукавами. На груди виднелось множество царапин. Его приятели, ухмыляясь и скаля зубы, стояли чуть позади него.

Не очень умно с его стороны вытворять такое прямо передо мной, но я полагала, что люди в городе достигли точки, когда у них не всегда получалось думать рационально. Ну, или он был под кайфом. По внешнему виду его спокойно можно было принять за Барыгу.

— Эй, здоровяк, — крикнула я. — Хвастаешься ножичком?

— Иди на хуй! Я букашек не боюсь, — развернулся он ко мне.

Я вышла из грузовика. Люди подались назад, но он остался на месте. По мере того, как я подходила ближе, его глаза всё расширялись, и он начал жевать нижнюю губу так, будто она пыталась от него сбежать.

— Ты из Барыг?

— Отъебись! — рыкнул он.

Я не собиралась с ним дискутировать.

— Отлично. Угрожаешь моим люям? Будь готов ко встрече со мной.

— Не боюсь тебя!

Я пожала плечами.

— Докажи. Используй свою ржавую железяку. Напади на меня.

Он посмотрел на толпу, колеблясь.

— Что? — спросила я его. — Я думала, ты не трус.

— Я не трус!

— Тогда напади на меня! — я повысила голос, крича на него. — Или ты из тех задир, у которых колени трясутся, когда реальный противник стоит перед ними!?

Он двинулся так, словно хотел напасть на меня, затем остановился.

— Ты жалок, — прорычала я. Не толпе. Я сказал это для него и только для него.

Он бросился вперёд, держа нож двумя руками и засадил мне его в живот как раз рядом с броней. Я с трудом подавила порыв согнуться пополам, и всё же была вынуждена отступить на шаг, чтобы сохранить равновесие. Для большей устойчивости я уцепилась руками за его плечи и сжала их, впиваясь ногтями в плоть. Я чувствовала как боль разливается по нижней части живота и груди. И это несмотря на то, что ткань костюма остановила нож и не позволила ему меня порезать.

Всё ещё держа его за плечи, я заставила себя выпрямиться. Он ударил меня снова, но это было уже не так сильно. Скинув одну мою руку, он решил воспользоваться открывшейся свободой, чтобы резануть меня по горлу. Самый первый его удар был очень мощным из-за инерции от бега, все последующие я практически не чувствовала. Он отступил и непонимающе уставился на нож. Я так и не упала.

Я вытянула руку, и насекомые одним плавным движением перетекли с моего костюма на здоровяка, полностью покрывая его под собой. Толпа немного отступила, как только он начал орать. Здоровяк бросился в лужу и начал кататься, будто пытаясь сбить с себя огонь. Может, так он и думал — насекомые, которые атаковали его, несли на себе капсаицин.

Я терпеливо наблюдала за его метаниями. Когда он вытянул руку с ножом, чтобы проползти вперед, я наступила на неё. Пяткой прямо ему на костяшки и, найдя равновесие, я перенесла весь свой вес на эту ногу.

Его крики стали ещё громче. Когда я приподняла ногу, он выдернул свою руку, прижал её к груди и перекатился на спину, выронив нож в процессе.

Я наклонилась, чтобы поднять клинок, а разогнувшись, обнаружила, что Батарея стоит в трёх метрах от меня. Ближе чем кто бы то ни было из толпы, окружающей меня и Барыгу.

— Я не могу позволить тебе использовать это, — она махнула в сторону ножа. Её костюм слабо светился. И я поняла, что она готовится к атаке.

— Я и не планировала, — солгала я, сопровождая жужжанием роя свои слова. Вообще-то я как раз собиралась проткнуть ему руку или что-нибудь ещё. Не смертельно, но так, чтобы продемонстрировать серьёзность моих намерений. Я развернулась и аккуратно бросила нож в её сторону.

Она использовала накопленный заряд и перехватила нож за рукоятку прямо в воздухе.

— Как это связано с тем, что вы провернули в штаб-квартире?

— У Стражей? Там была ценная информация, и на эти деньги можно многое купить, — я указала на ящики с припасами. Большинство собравшихся перестало брать коробки, чтобы посмотреть на мой бой с Барыгой и разговор с Батарей.

Она, также, как и я, осмотрела толпу вокруг нас:

— Я с этим несогласна.

— Но ты не собираешься останавливать меня и не пытаешься арестовать меня, несмотря на то, что случилось той ночью, — ответила я ей, — потому что я меньшее из многих зол, что сейчас творятся в этом городе.

— Хм-м. Пока что.

— Пока что. А до той поры, я получаю припасы. Не краду их с ваших складов, а покупаю за свой счёт. Я обеспечиваю порядок на этой территории, пока полиция бездействует, и я помогаю людям, которым это нужно. Ты ведь не будешь мне мешать?

Батарея осмотрела толпу еще раз:

— В чём твой замысел?

— А он у меня есть?

— Да. У таких как ты он всегда есть.

— Может, я уникальна.

— Нет, учитывая, как ты старалась притворяться злодеем. Или ты притворялась героем, который притворяется злодеем? Вероятность того, что ты что-то замышляешь, просто зашкаливает.

Я вздохнула:

— Не знаю, что и сказать. Нет никакого замысла.

Она нахмурилась:

— Когда мы только начали приходить в себя после атаки Губителя, вашей команде был присвоен низкий уровень опасности, и мы собирались игнорировать вас. Слишком затратно по времени и ресурсам. Подозреваю, теперь, после вашей маленькой выходки той ночью, приоритет может измениться. Ты меня услышала?

Я склонила голову в небольшом кивке.

— Что ж, я последую правилам и уйду. Но я буду за тобой приглядывать. За всем этим. Если ты зайдёшь слишком далеко, то мы все обрушимся на тебя и больше не будем сдерживаться.

— Я и не ожидаю меньшего, — ответила я ей.

После этих слов она смазалась в воздухе и исчезла, оставив только след на воде.

Сразу после этого люди устремились к оставшимся припасам. Они почтительно держались от меня подальше, но, что странно, боялись они теперь меня меньше, чем до боя с Барыгой и разговора с Батареей.

Быть может, её уход придал моим действиям налёт законности? Что важнее — намеренно ли она это сделала? У неё не было особой необходимости встревать тогда с Барыгой. Наверное. Стоило признать, что я не уверена, смогла бы я порезать этого мужика или нет.

— Слушайте все! — Я использовала рой для того, чтобы сделать голос громче и перекричать толпу. Люди замолчали и все посмотрели на меня. Прикрывшись насекомыми, я вскарабкалась на грузовик. Не все сегодня получили коробки, — сказала я. — Но если кто-нибудь попробует отобрать припасы у другого, я не приму это в качестве оправдания. Как я и говорила ранее, я не потерплю краж и грабежей. Если кто-нибудь из вас попытается, то я буду разговаривать с этим человеком так же, как с ним.

Когда я вытянула руку, толпа немного расступилась,чтобы всем было видно всё ещё медленно уползающего Барыгу. Тот пытался одновременно обливаться водой из луж и ползти на трёх конечностях — руку, на которую я наступила, он прижимал к груди. Его приятели уже давно убежали, бросив его.

— Если вы не получили коробку, останьтесь. Я хочу попросить главу каждой семьи или группы поднять руку. Это поможет мне удостовериться, что вы получите хоть что-то до того, как день закончится.

Хватило минуты, чтобы разобрали всё до последней коробки. Было несколько обиженных взглядов, когда последние из людей ушли. В толпе оставалось тридцать или около того человек, и после краткого обсуждения семеро из них подняли руку.

Я сконцентрировалась на рое и выделила божьих коровок, после чего разделила их на несколько группок и направила к поднявшим руки. Те опустили их, чтобы посмотреть, что это.

— Теперь у каждого по три божьих коровки на руке. Берегите их, чтобы я сегодня смогла найти вас и выдать припасы, а так же небольшой подарок за ваше терпение.

Медленно они стали разбиваться на группы и уходить. Я начала распускать рой. Параллельно я решила воспользоваться ситуацией и отправила к себе в логово самых лучших насекомых.

Когда люди Выверта вернулись в грузовик, мой рой сообщил, что один человек остался. Я обернулась, что бы лучше его рассмотреть.

Это была девушка лет двадцати или около того, её рыжие волосы были завиты в длинные дреды — отрастить такие заняло, наверное, годы. Или за сколько там они вырастают, я точно не знала. На ней были резиновые сапоги, юбка до щиколоток и цветная бандана. Она была бледной, часто дышала, и не смотрела в глаза. Боится или под кайфом?

Затем она заметила, что я наблюдаю за ней, и встретилась со мной взглядом.

— Да? — обратилась я к ней. — У тебя есть божьи коровки. Я пришлю коробку чуть позже.

— Нет, я не потому... — она посмотрела на божьих коровок на своей руке.

— Тогда в чём дело?

— Ты сказала, что мы твои люди и ты нас защитишь. Значит ли это, что ты выйдешь против других банд?

— Да.

— Мой младший брат... Я… он нуждается в помощи. Родители заболели и попали в больницу, я не могу сказать им, потому что пообещала позаботиться о нём. Эм-м... я просила полицию, но они так заняты. Ещё я хотела просить героя, Батарею, но она очень быстро пропала... — слова лились из неё, становясь всё более неразборчивыми. Она остановилась, лишь когда голос полностью сел.

Дыша с трудом из-за одышки или эмоций, она пялилась в пол, сжимая кулаки. Я почувствовала, как она раздавила одну из божьих коровок — моя сила позволила мне проследить за угасанием её жизни.

— Стоп. — сказала я ей, не меняя голос с помощью роя. — Успокойся. Что случилось?

Она посмотрела на меня и взмолилась ещё сильнее.

— Его забрали Барыги! Мой младший брат... я прошу, что бы ты вернула его. Пожалуйста.