Червь (джен)

Я сидела, скрестив ноги на кресле, в тёмной комнате на втором этаже логова, с тёплой кружкой чая в руках. Через щели в верхней части металлических штор на окнах проникало совсем немного света. На колене у меня лежала маска.

Я сканировала свою территорию, уделив особое внимание самому центру, где я выступила перед людьми. Радиус действия способностей не доставал до внешних границ территории, и это меня беспокоило. Хотела бы я, чтобы они снова работали в усиленном режиме, и радиус действия был больше. Прошло несколько минут. Я следила за своими "объектами", пытаясь узнать о них как можно больше. Насекомые сидели у людей на локтях, на пояснице, кому-то я помещала небольшую мушку на волосы, но ненадолго, чтобы они этого не почувствовали. Я всё делала так, чтобы никто этого не замечал, чтобы никого не побеспокоить, но при этом отслеживать их движения.

В течение минуты друг за другом с разных направлений на моей территории появились две группы людей. Всего тридцать два человека: восемь в первой группе, и двадцать четыре во второй. Все они отреагировали, подпрыгнув и отпрянув, когда через них пролетел рой из насекомых. Я почувствовала вибрацию воздуха от смеха человека из второй группы. Затем к нему присоединились остальные. Я не стала нападать, просто определила их численность и состав. Там были мужчины и женщины разного возраста. У каждого из них было какое-то оружие, у пятнадцати в общей сложности — огнестрельное.

Я заявила права на территорию. Барыги решили ответить. Хорошо.

Я отхлебнула чаю, он оказался едва теплым. Я стала пить его большими глотками, надеясь закончить до того, как он совсем остынет.

Один из Барыг выкрикнул что-то достаточно громко, чтобы его было слышно на улице и выстрелил. Я автоматически попыталась настроить слух насекомых, чтобы понять его слова, но меня остановил странный характер звука. Его не получалось перевести из "ушей" насекомых в мои.

Первая группа побежала вдоль улицы. Они разделились по двое и направилась к разным зданиям. Там, где окна и двери были заколочены, они стали отдирать доски и фанеру. Некоторые пытались сломать двери своим импровизированным оружием.

В двух из этих зданий были люди. Немного, но все же. И это были мои люди.

Натравить на Барыг рой было просто, но передо мной стояла цель не просто отбить их атаку. Нужно было сделать это настолько эффективно и безупречно, чтобы у них и мысли не возникло вернуться. Если я справлюсь, то в идеале по городу пойдут слухи, и остальные не будут даже пытаться провернуть подобное.

Это направление мысли показалось мне знакомым.

И тут меня осенило: Бакуда. Что-то похожее она говорила во время своего монолога, когда строила из себя нового лидера АПП.

Это, в общем-то, тревожило.

С другой стороны, у меня были другие мотивы. Я хотела защитить людей, а Бакуду интересовала лишь она сама.

Я отмахнулась от этих мыслей и собрала рой в форму, напоминающую человека — с головой, руками и туловищем. Я попыталась установить его на два столба вроде ног, но в результате для устойчивости пришлось объединить их в один. К счастью, земля была в основном сухой, иначе мне понадобилось бы гораздо больше насекомых для замены тех, что тонули бы или смывались потоком воды.

Я медленно направила фигуру из насекомых к первой группе. Кто-то из группы заметил её и оставил в покое дверь, которую пытался вышибить самодельной дубинкой. Он прокричал что-то и рассмеялся, привлекая внимание остальных.

Затем он побежал вперед и ударил рой дубинкой, как будто отбивая бейсбольный мяч. "Голова" рассыпалась на части, и он снова рассмеялся.

Тогда оставшийся рой набросился на него, и он завопил от боли.

Примерно половина его "друзей" от души над ним смеялись. Слишком много смеха. Они что, все обкуренные? Четверо оставшихся бросились к нему и попытались отогнать от него массу насекомых. Когда их начали кусать и жалить в ответ, они отступили, сбивая насекомых у себя с рук и ног, и бросили товарища на произвол судьбы.

Я собрала остальных насекомых в ещё одну человекоподобную фигуру. Затем в ещё одну. Через несколько секунд с полдесятка фигур окружили группу людей неплотным кольцом. Я двинула их ближе, и Барыги попятились. Таким образом я согнала их в тесную группу, спина к спине. Они держали оружие наготове, но должны были осознавать, насколько бесполезны здесь их бейсбольные биты и огнестрелы.

Затем я стала ждать, пытаясь сохранять фигуры как можно более неподвижными. Если бы не корчащийся и вопящий от боли человек на земле, это выглядело бы устрашающе тихо и спокойно.

Вторая группа продвигалась через мою территорию, не подозревая, что происходит в нескольких кварталах от неё. Женщина из группы громко пела, и окрестные жители её слышали. Она давала им понять, что идёт беда. Я заметила у неё в одной руке канистру бензина (если передаваемая моим роем информация о форме предметов не врала), а в другой она держала что-то очень похожее на коробок спичек. Нехорошо.

Пока что её группа ничего не предпринимала. Я продолжала за ними наблюдать и выжидала.

В первой группе один человек попытался сбежать в просвет между двумя окружившими их фигурами. Не получилось. Оба роя перехватили его, и он упал, воя от боли.

Когда они поняли, что попали в ловушку, их беспокойство переросло в панику. Женщина толкнула мужчину к ближайшему рою, пытаясь таким образом пробиться наружу, но выиграла только пару шагов, после чего её догнали осы, мошки, комары и шершни. Она бешено махала руками, стараясь отогнать насекомых, но в результате только потеряла равновесие и упала. Пауки, муравьи, сороконожки, мокрицы, жуки и остальная ползучая часть роя накатили на неё, покрыв своей массой, пока она не успела встать.

Оставшиеся четверо Барыг из первой группы обменялись приглушенными репликами, наверное, обсуждая какой-то план. Затем трое из них побежали в разные стороны. Не знаю, на что они надеялись. Масса насекомых поймала каждого из них, и они упали, вопя и размахивая руками и ногами.

Остался только один из них. Он пригнулся, прикрыв голову руками, и лихорадочно вертел головой в поисках пути к отступлению.

Я дала ему такой путь.

Фигуры из насекомых разошлись достаточно, чтобы у него был шанс сбежать. Ему понадобились десять секунд, чтобы это заметить, и ещё пара секунд, чтобы набраться смелости.

Он ринулся в проём. Видя, что большая часть насекомых находится на улице, он решил свернуть и пробежать переулками. Я дала ему возможность с минуту бежать спокойно.

Он был примерно на середине боковой улочки, когда я собрала окружающих насекомых в человекообразную форму, не настолько плотную, как раньше. Однако, увидев её, он остановился.

Повернувшись, чтобы бежать обратно, он увидел другой рой, собирающийся в фигуру на другом конце переулка. Он замотал головой из стороны в сторону, сообразив, что бежать теперь некуда, и дико, отчаянно заорал.

Части роя очень медленно двинулись к нему, с каждой секундой обрастая новыми насекомыми, обретая больше массы и силы. Последнее самообладание закончилось у него ещё до того, как фигуры его настигли, и он сломя голову бросился к рою на дальнем конце переулка. Насекомые вгрызлись в него, жаля и кусая, и он почти добрался до границы радиуса действия моей силы, как его ноги подкосились. Он упал на кучу мусора, что окрестные жители сбрасывали в переулок, и рой начал его терзать.

С первой группой было покончено.

Я допила чай и скривилась. Чайный пакетик разорвался, и часть заварки оказалась на дне чашки. Горько.

Я поставила чашку на пол около кресла и занялась второй группой.

* * *

Я не задумалась ни на секунду.

— Хорошо, — сказала я рыжей девушке с дредами.

Кажется, она удивилась. Странно. Она попросила меня о помощи, но не рассчитывала на неё? Или она ожидала, что я потребую что-то взамен?

Может, мне и следовало что-то потребовать?

— Стой здесь. Я сейчас вернусь, — сказала я.

Я повернулась и подошла к кабине грузовика, постучала, и водитель открыл мне дверцу.

Я сказала вполголоса:

— Мы закончили. Скажи Выверту, что мне нужно больше припасов. Как минимум семь ящиков к концу дня. И ещё скажи, что я думаю, что вы молодцы, и если он собирался как-нибудь дать вам премию, то сейчас самое время.

Он скупо кивнул и закрыл дверцу. Грузовик уехал, оставив меня с девушкой. Я подошла и увидела, какой эффект производит на неё мое присутствие. Она избегала смотреть мне в глаза и замерла, как только я полностью обратила на неё свое внимание.

— Имя?

— Сьерра, — ответила она.

— Давай пройдёмся, Сьерра. Мне нужны подробности, если уж я взялась помочь. Чем больше ты расскажешь, тем лучше.

Я направилась к тротуару, и она пошла за мной. Через некоторое время она собралась с мыслями и начала рассказывать, что произошло:

— Три недели назад всё было так обыкновенно. Я заканчивала колледж. Брайс, мой брат, ходил в школу "Аркадия". Мой дядя жил с нами, потому что у него были непростые жизненные обстоятельства, как выражался мой отец. Практически уверена, что они были как-то связаны с его алкоголизмом.

Я кивнула.

— А потом пришёл Левиафан. Нас рано утром разбудили сирены, мы побежали в убежище, и уже к полудню мы стояли перед тем, что осталось от нашего дома. Его сровняло с землей, пропало всё, что у нас было.

— Мне жаль.

По её лицу было видно, что я снова её удивила. Что там она обо мне навоображала?

— Спасибо. Мы... Мы жили в подвале у друзей семьи, и там была ещё одна семья, на верхнем этаже, так что народу было немало. Но это всё же лучше, чем убежище — то есть, мы так думали. Мой отец, дядя и я работали в команде по расчистке. Пытались вернуть всё как было. А потом пошли слухи, что на одну из команд напали, женщин изнасиловали. Э-э-э... В общем, мне сказали, чтобы я с ними не работала. Тогда я устроилась в одно из убежищ. Раздавала бельё, устраивала людей, вела учёт по именам, передавала запросы на всякое, типа инсулина и других нужных людям лекарств. Я работала там долгими часами, и хоть бы спасибо кто сказал...

Она закрыла лицо ладонью.

— Я болтаю всякую ерунду.

— Ничего. Лучше, если расскажешь лишнего, чем слишком мало. Продолжай.

— Мой дядя скоро заболел. Он подхватил простуду через несколько дней после нападения Левиафана, потом пошли осложнения, и закончилось всё воспалением лёгких. Больница отправила его из города на дополнительное лечение, а уже через два дня мы узнали, что он умер. Дыхательная недостаточность или что-то такое. Захлебнулся жидкостью из собственных лёгких. С начала болезни до его смерти прошло меньше недели.

Она замолчала, но я не стала её подгонять, давая время собраться. Может они с дядей были близки?

— К тому времени, как мы об этом узнали, мама и папа тоже заболели, и у Брайса проявились похожие симптомы. Это была не просто простуда. Больше было похоже на грипп, но учитывая то, что случилось с дядей, мы не хотели рисковать. Их постоянно тошнило, болела голова, жуткий насморк, усталость... Мы пошли к врачам, и они сказали, что это может быть из-за воздействия токсинов из плесени. Сырость, постоянный холод, недостаток питания, и всё время в этом подвале, а фундамент мог потрескаться, и плесень потревожило вибрацией и разрушениями, и...

Я подумала, имело ли это отношение к тому, что случилось с её братом, или ей просто нужно было выговориться. Я не хотела подгонять её, но всё же попыталась вывести разговор в прежнее русло:

— Так значит, твои родители и брат заболели.

— И я осталась одна. Наверное, меня спасла та сверхурочная работа в убежище, я проводила намного меньше времени в доме и не дышала плесенью. Мне надо было найти другое жильё. Один парень в убежище услышал эту историю и предложил мне комнату в церкви. Здесь неподалеку. Я с благодарностью приняла его помощь. Моего брата выписали, и он стал жить со мной. Он на койке, я на полу. А потом, через полтора дня, пришли они.

— Барыги?

Она кивнула.

— Они напали на церковь. Их было девять или десять человек. Нас было больше, но у них было оружие, и они застали нас врасплох. Один из них бросил в окно коктейль Молотова. Там были другие семьи, семьи с детьми, так что я схватила огнетушитель и попыталась предотвратить пожар. Поливала всё вокруг... Я не могла его погасить, не хотела разнести пламя, поэтому просто поливала вокруг огнетушителем, и изолировала пламя, как-то так.

Она покачала головой.

— Они ворвались в двери и стали нападать на людей, один из них схватил моего брата, и я... Я запаниковала. Я попыталась отогнать их пеной из огнетушителя. Но не смогла, а другие приближались, так что я бросила его и сбежала через разбитое окно, в которое бросили бутылку. Когда через час я вернулась, там уже были пожарные, полиция и скорая. Пропал только мой брат. Остальные были на месте, но сильно пострадали. Раненые, избитые или с ожогами. А Деррик, который пригласил меня там пожить...

Она осеклась и остановилась, отвернувшись, чтобы мне не было видно её лицо.

Я терпеливо ждала. Когда она повернулась обратно, и снова зашагала дальше, я осторожно спросила:

— Он погиб?

Она покачала головой и тихо сказала:

— Они порезали его разбитой бутылкой. Врачи сказали, что его нагнули и засунули её в... Теперь у него будет кишечная трубка с пакетом на всю жизнь. И, возможно, он теперь никогда не сможет ходить. Понимаешь?

— Думаю, да.

Не то чтобы я хотела это понимать.

— Я не о том, что они сделали, понимаешь, что я хочу сказать об этих гнидах, об этих... у меня слов нет сказать, как я их ненавижу. Боже мой!

— Продолжай, — подтолкнула я её.

— Я тебя не знаю. Я почти ничего о тебе не слышала. Были слухи, что ты участвовала в каком-то ограблении банка, в то время, когда у меня были экзамены...

— Да, это была я.

— Я не знаю, как ты работаешь. Не знаю, какие у тебя методы, если не считать того, что только что увидела. Но хочу, чтобы ты знала, что я всегда считала себя пацифисткой. Я никогда не дралась, всегда заступалась за людей и пыталась смотреть на вещи с позиции другой стороны, быть честной, никогда не делать никому больно, даже словами.

— Ясно. — Когда она в последний раз спала? Мне стало трудно следить за её потоком мыслей.

— Так что я подумала, что когда я попрошу тебя сделать им плохо, то я имею в виду немного большее, чем просто “плохо”. Устрой им полный пиздец. Пусть получат столько, сколько заслуживают, а потом ещё в два раза больше. В три раза, просто... просто чтобы...

Она опять замолчала, захлебнувшись словами.

В роли Тейлор у меня были определенные проблемы с поддержанием разговора. Как же мне вести себя в роли Рой? Что было уместно, чего от меня ожидали? Я пока не знала.

Я положила ей руку на плечо, и она вздрогнула. Я убрала руку и сказала, взвешивая каждое слово:

— Поверь мне, я с ними разберусь.

Она посмотрела на меня, и я слегка кивнула.

— Боже мой, — пробормотала она.

— Расскажи мне побольше о них и о своём брате — что угодно, что поможет мне его узнать.

Она дёрнулась, как будто её разбудили ото сна. Затем достала из кармана и дала мне сложенную фотографию. Было трудно определить, сколько лет пареньку на ней. Он был худой — скорее всего, в том возрасте, когда юноши настолько быстро растут вверх, что не успевают расти в стороны. У него были большие голубые глаза и вздёрнутый нос. На лице не было растительности, а тёмные волосы на голове острыми прядками торчали во все стороны. Кажется, как и многие парни, он не знал, как укладывать волосы. Он не обращал внимания на то, как выглядит сзади или со стороны, а вместо этого больше внимания, чем нужно, уделял тем частям, что видел в зеркале.

Это с равным успехом мог быть и рослый одиннадцатилетка, и шестнадцатилетний парень, выглядевший моложе своих лет.

— Брайс? — спросила я.

Она кивнула.

— Брайс Кайли

— Есть ли вероятность, что он от них сбежал?

— Нет. Я проверила все возможные места. У друзей, и наш старый дом — то, что от него осталось. Заходила в больницу, где лежат мама с папой, и медсёстры сказали, что не видели его.

— Как давно он пропал?

— Два дня назад.

Я кивнула. Я смутно помнила, что именно через сорок восемь часов полиция считает пропавших без вести практически погибшими. Это не означало, что мне не стоило пытаться его найти. Но это также значило, что я буду чувствовать себя менее виноватой, если до начала поисков разберусь с делами на своей территории.

— Ты разглядела людей, которые его забрали?

— Некоторых. Того, который был ближе всех ко мне, белый, толстый, и у него ещё была такая лохматая борода, как у дикаря, знаешь? Ну, она торчит во все стороны, нестриженая...

— Я поняла, о чём ты.

— И волосы у него были очень длинные и сальные, прямо прилипшие к голове.

— Хорошо.

— Ещё там была одна женщина. Вроде бы средних лет, обесцвеченные волосы. Из тех, что всю жизнь ютятся в трейлерах. Она была с таким высоким чёрным парнем со шрамом на губах. Это он схватил Брайса. У него была бутылка в одной руке и длинная труба в другой, я думаю, он использовал ту бутылку на Деррике...

— Во что они были одеты?

— Не припомню, чтобы они чем-то выделялись. М-м, большинство парней было с голым торсом, а на других были футболки без рукавов или с оторванными рукавами. О, а ещё многие из них носили такие браслеты на запястьях. Пластиковые, цветные, у кого-то один или два, но у чёрного парня их было много. Я помню, как увидела их на руке черного парня и подумала, что как-то не очень похоже, что он мог надеть на себя такое по своей воле.

— Отлично, особенно последнее. — Так они могут обозначать статус? Больше лент, выше статус, разные цвета — разные значения? — Что-то ещё?

— Я больше не могу вспомнить ничего важного

— Хорошо, — я задумалась. Может, она вспомнит ещё что-нибудь, попозже? — Где ты сейчас живешь?

Она замялась с ответом, но всё-таки решилась:

— Нигде. Всю прошлую ночь я искала... Я собралась вернуться назад, в то место, где мы жили вначале, у друга семьи, но...

— Проблемы с плесенью, и ты говорила, там слишком много людей. Так не годится. Ты идёшь со мной.

На её лице мелькнуло беспокойство:

— Не знаю...

— Будет лучше, если ты будешь поблизости. Так ты сможешь ответить на любые мои вопросы. И я смогу держать тебя в курсе.

Она нахмурилась, и я видела, как она пытается придумать повод для отказа, не обидев при этом меня. Если она не пойдёт со мной, то, возможно, окажется не в самом подходящем и безопасном месте.

— Это не подлежит обсуждению. — сказала я ей, опередив всякие отговорки.

К её чести, она не стала спорить.

Мы добрались до пляжа, и, осмотревшись по сторонам, я повела её в ливневую канализацию. Понадобились уговоры, чтобы она спустилась во тьму, и мне пришлось подхватить её под руку, чтобы повести в пугающую черноту. Я открыла запертую дверь, которая вела в подвал, и заперла её за нами.

Когда я щёлкнула выключателями, чтобы осветить первый этаж, её глаза расширились от удивления:

— У тебя есть электричество!

— И работающий водопровод. Подожди здесь секунду, — я взбежала по лестнице на третий этаж, перепрыгивая через ступеньку. Ничего особо секретного, но я спустилась к началу лестницы, ведущей на третий этаж, и опустила панель, закрывающую проход. Ключами я зафиксировала её на месте. Не думаю, что её заметит тот, кто будет осматривать комнату. Она выглядела как часть стены, если не считать замочную скважину. Я убедилась, что все насекомые были надежно заперты внутри их контейнеров в каждом террариуме, затем вернулась обратно к Сьерре.

— Я делаю чай, — сказала я, спустившись по лестнице. — А ты будешь? Есть хочешь?

— Вообще я не любитель чая, и я его уже много лет не пила, но сейчас твоё предложение кажется мне лучшим в мире.

— Боюсь, у меня нет ни кухонного стола, ни стульев, ни даже гостиной, где мы могли бы спокойно попить чай. В другом помещении есть кровати, если хочешь присесть. Можешь чувствовать себя там как дома.

— Как-то слишком уютно для злодея, — я повернулась и посмотрела на неё. Она поспешно добавила:

— Я имею в виду...

— Всё нормально. Я не обижаюсь, я и есть злодей. Но под маской я человек. Человек, который предпочитает чай, а не кофе, который любит читать, который... — я замешкалась, — ...любит сладкую и пряную еду, но не любит слишком острое и кислое. Суть в том, что я — человек, который хочет, чтобы ты была в порядке. Особенно, если ты из тех, кто проживает на территории, на которую я претендую. Иди. Найди себе кровать.

Она послушно отправилась выполнять то, что я сказала.

Я включила чайник, затем достала сахар. Что у меня есть подходящего к чаю?

Я достала коробку с печеньем из пшеничной муки, с одной стороны оно было покрыто шоколадом. Разлила воду по чашкам, добавила в каждую по чайному пакетику. Налила молоко в небольшой мерный стаканчик, чтобы Сьерра добавила его в чай, если захочет, и точно так же насыпала в маленькую чашку сахар и положила туда ложечку. Затем я открыла коробку с печеньем и разложила его на блюде.

Я положила всё на поднос и отправилась искать комнату, где должна была быть Сьерра.

Она лежала на койке и уже крепко спала.

Я тихо поставила поднос на одну из багажных тележек в углу комнаты, взяла свой чай и отправилась на второй этаж.

* * *

Мне понадобилось три попытки.

С третьего раза у жука, упёршегося о трещину в асфальте, получилось чиркнуть спичкой по коробку, удерживаемому другими жуками. Спичка загорелась.

Ещё несколько жуков достали спички из коробка, оброненного женщиной, иногда хватаясь по двое или трое за одну штуку и зажимая её в жвалах. По очереди они прикасались одной спичкой к другой, передавая пламя с самой первой на остальные. Через несколько секунд у меня уже было не меньше тридцати жуков, у каждого из которых в жвалах было зажато по горящей спичке. Некоторые умерли от жара, но большая часть пока держалась. Я могла представить себе эту картину: небольшое море крохотных огоньков, похожее на пламя зажигалок на концерте. Или, скорее, на толпу линчевателей, шагающих с зажжёнными факелами, символизирующими неотвратимую угрозу насилия.

Как жаль, что, судя по часам, сейчас было ближе к полудню, чем к полуночи. Ночью всё это выглядело бы ещё эффектнее.

Женщина отступила назад, стянула с ноги мокрый ботинок и бросила его в жуков, размазав нескольких из них. Спустя секунду ботинок вспыхнул. Но всё уже было бесполезно. Вооруженные спичками жуки расползлись достаточно далеко друг от друга, чтобы ещё один ботинок и небольшой костерок не смогли бы их даже замедлить.

Попытавшись снять второй ботинок, женщина упала и с трудом сдержала крик боли от приземления. Стянув второй ботинок, она, не вставая, начала пятится от жуков, пытаясь одновременно расстегнуть ремень и убраться подальше от моря огоньков.

Я могла себе представить, насколько страшно это всё выглядело со стороны. Море жуков, действующих практически с человеческим интеллектом. Каждый с крохотным факелом.

И вдвойне страшно, если до этого рой насекомых заставил вас пролить бензин из канистры на свои обувь и штаны.

Женщина, наконец, расстегнула ремень и начала стягивать узкие джинсы. Она успела снять их до щиколоток, когда насекомые атаковали. Несколько жуков и тараканов взлетели в воздух и приземлились позади неё, отрезая пути к отступлению. Она закричала, как и остальные в её группе, но никто не бросился ей на помощь.

Один жук подлетел ближе и ткнул зажженную спичку ей в джинсы. Те полыхнули в тот же миг.

Она попыталась потушить огонь, но не учла того, что испачкала руки бензином, когда снимала ботинки. Правая рука загорелась, и сидящие на ней насекомые умерли. Женщина упала на бок, чтобы дотянуться рукой до заполненной водой ямы в асфальте. Её ноги всё ещё непроизвольно дергались в попытке стряхнуть джинсы. Бензин, продолжая слабо гореть, перетёк с руки на поверхность воды

Один из её друзей, наконец, бросился ей помогать. Он схватил её под мышки и оттащил на три метра дальше по дороге, туда, где собиралось больше воды. Вместе они потушили огонь, в четыре руки поливая джинсы. Я могла бы его остановить или отогнать, но мой интерес был скорее в том, чтобы напугать их, чем серьезно навредить. Я бы не стала меньше спать, если бы подожгла её, как она собиралась сделать с моими людьми, но и мешать ей потушить себя я тоже не хотела.

Вполне закономерно, что зрелище того, как рой насекомых поджигает женщину, сбило спесь с моих врагов. Они бросились врассыпную, и я позволила им бежать. Одного за другим я роняла их на землю, используя для атаки человекоподобные фигуры из насекомых. Некоторые из Барыг пытались отбиваться, другие просто бежали, но в итоге ни один из них не выдержал атаки. Они кашляли от залетающих в горло насекомых, теряли самообладание от боли, вызываемой укусами.

Человекоподобные фигуры были не столь эффективны, как обычный рой, но, как мне думалось, психологический эффект от них был несравнимо выше. С обычным роем можно встретиться где угодно. А вот жуткая человекоподобная фигура, которую никак нельзя поразить обычным оружием и которая вызывает нестерпимую боль, если приблизится… Уж это мои враги запомнят, и им будет о чём рассказать остальным.

Я начала собирать ещё одну фигуру около обожженной женщины и её друга. Я добавляла к рою всё больше насекомых, утолщая и увеличивая её ввысь до тех пор, пока дальнейший рост не стал угрожать разрушением нижней части. В итоге фигура получилась около трёх с половиной метров в высоту.

Затем я обрушила её на них. Группа номер два тоже испарилась.

Я встала со стула, потянулась, затем надела маску. Наклонившись, я подняла кружку и направилась вниз проверить Сьерру. Она ещё спала, но я и так это знала. Я чувствовала себя в безопасности без маски только потому, что поместила на Сьерру насекомых для слежки. Я бы почувствовала, если бы она напряглась.

Я зашла на кухню и отправила сообщение Выверту:

“Барыга с ожогами и ещё один раненый на углу Сэндстоун и Харви. Пришлёте врача?”

Нет смысла оставлять её умирать от осложнений после ожогов. Кроме того, он может предложить ей выложить информацию в обмен на освобождение.

После этого я позвонила Лизе.

— Привет, повелительница набережной, — ответила она.

— Сплетница, привет. Как дела?

— Никак. Собираю информацию о врагах, притаившихся на моей территории. Парочка из них перебрались ко мне от вас, чтобы перегруппироваться. Пытаюсь понять, получится ли от них добыть полезную информацию. Может найдется способ тряхануть их всех разом, чтобы они поняли, что им больше некуда особо податься? Конкретно сейчас помогаю Мраку вычислить, где на его территории прячутся Барыги.

— Он справляется?

— Насколько я слышала, да. А ты как? Я недавно видела здоровенный рой.

— Устроила большое представление, чтобы все здесь поняли, что это теперь моя территория. Барыги попробовали сунуться, но я с ними справилась. Осталось только понять, что из всего этого выйдет.

— Хм-м, — ответила она. — Складывается у меня впечатление, что ты немного нас обгоняешь.

— Если так, то отлично. Мне надо быть на хорошем счету у Выверта.

— Я тоже этого для тебя хочу. Ты знаешь, что я всегда готова помочь.

— Ага. Я, собственно, поэтому и звоню. Мне нужно кое-кого найти.

— Выкладывай.

Я начала пересказывать всё, о чём мне поведала Сьерра, и она остановила меня, когда я дошла до браслетов.

— Они не ранг обозначают, — сказала она. — Но ты не сильно ошибаешься, утверждая, что они говорят о статусе. Они больше похожи на… значки бойскаутов.

— Значки бойскаутов?

— Из того что я знаю, эти браслеты можно достать посещая "встречи" Барыг, по одному за каждую. Цвет обозначает характер встречи, сами браслеты показывают что-то типа уважения, типа ты их приверженец, что ли. Типа того.

— Я не уверена, что понимаю.

— Я тоже, честно говоря, — ответила она. — И это меня беспокоит. Знаешь, ради сбора информации и, возможно, поиска твоего пропавшего мальчишки… Можешь сегодня вечером отлучиться со своей территории и составить мне компанию?

— Я не хочу пока её покидать.

— У Барыг сегодня большая тусовка, так что я сомневаюсь, что они будут тебя атаковать. Вообще, я думаю, что они и атаковали-то тебя сегодня только для того, чтобы добыть бабла и вещей на бартер для сегодняшней встречи. Ну, помимо ответа на твою заявку на территорию.

— Возможно.

— Избранники тебе пока не угрожали? Выступали там против тебя, или говорили чего-нибудь?

— Пока нет. Я никого из них не видела.

— Скорее всего, Мрак и Чертёнок вечером захотят немного расслабиться и перейдут в защиту. Можешь попросить кого-нибудь из них проследить за твоей территорией, если так переживаешь. Признай, у тебя нет хорошей причины мне отказывать. Давай лучше сходим посмотрим, как у Барыг проходят вечеринки.