Положительный результат (джен)

После того, как я рассказал Лестрейнджам о Роне, мне предстояла вторая трудная задачка — рассказать Рону о его происхождении и о том, кем являются его настоящие родители. А таковыми окончательно и бесповоротно будут считаться Лестрейнджи, то есть Беллатрикс и Рудольфус. Некрасивую историю про юного аврора Джеймса Поттера и его пленение в Лестрейндж-мэноре я был твёрдо намерен унести с собой в могилу, как, собственно говоря, и сами Лестрейнджи. Других-то наследников в этом плане им не светило — мало того, что Азкабан в этом плане бьёт без промаха, так у братцев-акробатцев были с этим проблемы ещё до Азкабана — отсюда и этот кунштюк с моим папенькой-оленем.

Я эту лихую троицу не то, чтобы простил, но понял, согласился не держать зла, обвешал всех троих клятвами,  и обещал подумать насчёт виры. И отправился в Малфой-мэнор — на сей раз общаться с Роном, благо леди Нарцисса регулярно забирала его из Хогвартса для консультаций с целителем Янусом Тики. Счастливое детство в Норе слишком много оставило шрамов у парня. И физических, и душевных. И если с кровообращением, неправильно сросшимися переломами, проблемами с развитием магического ядра, полипами носоглотки и криво поставленными на ядро ограничителями Янус Тики разобрался без проблем, то вот психика Рона до сих пор давала сбои.

Нет, он действительно  стал спокойнее, воспитаннее, и его манеры улучшились в геометрической прогрессии, а успехи в учёбе только радовали, то в ночное время всё стало хуже, в том плане, что ему частенько стали сниться кошмары, а в реальности случались панические атаки. У мажонка с силой Лестрейнджей — панические атаки… м-даа… Хвала Мерлину — леди Нарцисса знала, что с этим делать и Малфой-мэнор со всеми его обитателями особо не страдал.

Я, кстати, предложил синьора Карло Мадженти и его клинику, но Нарцисса пока над этим раздумывала. Карло Мадженти в Британии пребывать больше не хотел, ему нужно было работать в клинике, и никакие гонорары и комфорт Малфой-мэнора это его  решение изменить не могли. А оставлять Рона в клинике одного не хотела уже Нарцисса.

— Этим ребёнком слишком часто пренебрегали, Гарри, -  пояснила мне леди Нарцисса.  — Проще всего сейчас будет сбыть его с рук в клинику… и не сомневаюсь, что целитель Мадженти решит проблемы Рона.  Но.. мне кажется, что сначала он должен понять, что он дорог и ценен сам по себе. Не могу объяснить лучше.

— Я всё понял, леди Нарцисса, — ответил я. — Драко досталась лучшая из матерей.

Нарцисса вздохнула:

— Белла была бы лучшей матерью, поверь. Если бы ей дали эту возможность. Хорошо, что ещё не всё потеряно.

— Я хотел бы поговорить с Роном, — сказал я. — Рассказать о его родителях.

— Уверен? — спросила Нарцисса. — А если ему будет хуже?

— Это ведь его родители. Его настоящие родители. Поверьте, Рона будет сильнее ранить его нынешнее неопределённое состояние. И вообще: Лестрейнджи — всяко лучше, чем Уизли. Рональд Лестрйндж — звучит гордо.

— Гарри, ты неподражаем, — рассмеялась Нарцисса.  — Хорошо. Попробуй поговорить с Рональдом.

Ну, я и попробовал. Нельзя сказать, что Рона сильно обрадовал тот факт, что он отпрыск ярых сторонников Волдеморта, да ещё и сын той, которую частенько именовали «чокнутой Беллой». Но я быстренько обратил внимание на плюсы его будущего положения.

— Рон, тебе не стоит расстраиваться. Во-первых, Лестрейнджи любят тебя, ты их единственный сын  и будущий Лорд. Они не могут больше иметь детей, так что ты всегда будешь для них главным и единственным.  Не одним из многих. Не лишним ртом, чьи потребности игнорируются. Они всегда тебя выслушают и поддержат. 

— Но они бывшие Пожиратели Смерти!

— А тебя это каким образом печалит? Свой долг обществу они уже отдали и полностью оправданы. И их никто ничем не посмеет упрекнуть. Как и тебя. По крайней мере — в глаза. А если кто-то на тебя хвост поднимет, то бешеная Белла сделает из этого смертника фарш для котлет. Во-вторых… поверь, они всегда будут на твоей  стороне. Просто по факту того, что ты их сын. Дай им шанс. Попробуй увидеть в них просто любящих родителей. Они ведь не виноваты в том, что ты оказался у Уизли.

— Да, не виноваты, — согласился Рон. — И что мне теперь — на Лонгботтомов злиться? Они и так десять лет овощами в Мунго  валялись. А Дамблдор мёртв.

Историю его попадания в рыжую семейку я ему уже рассказал. 

— Не знаю, как с Лонгботтомами, — ответил я. — Выздоровеют, встретишься с ними и поговоришь. А пока они в клинике. Невилл говорит — вроде как начали приходить в себя. Но у них такие провалы в памяти…

— Они уже заплатили за свой поступок десятью годами беспамятства и тем, что не видели, как растёт их собственный сын, — неожиданно мудро сказал Рон. — И ты прав, Гарри. Мне стоит узнать своих настоящих родителей.

Я не знаю, о чём Рон говорил с Лестрейнджами. По большому счёту это было не  моё дело. Но после того, как встретился с ними, ночные кошмары и панические атаки стали слабеть, а через несколько месяцев прекратились. К этому времени Лестрейнджи уже окончили курс лечения, и Рон поселился с ними… и, кажется, у них всё хорошо. Во всяком случае, сейчас Рон выглядит нормальным и счастливым ребёнком, какой и должен расти в любящей семье.

* * *

Кстати, как выяснилось, Сметвик сказал о моём проявившемся Даре Тёмного Целителя, совсем не для того, чтобы меня прикрыть. Господин Смерть одноразовых плюшек не подкидывает, и оживив Мерлина(который вполне себе благополучно обживает Лестрейндж-мэнор и помирать не думает), я действительно пробудил спящий Родовой дар. Да-да, Тёмные Целители в Роду Поттеров тоже были.  К примеру, знаменитый Линфред Стичкомбский*  имел подобный Дар и периодически это всплывало в потомках. Вот и я нечаянно…

Во всяком случае, Гиппократ Сметвик всерьёз озадачился моим ученичеством, да я и сам задумался о том, что мне эта идея тоже становится близка. А если соединить целительство и артефакторику — ещё один Родовой дар Поттеров? Целительские артефакты — это же очень перспективное направление. Об этом стоит подумать… И у меня есть  на это время, что не может не радовать.

* * *

Ещё одну крайне интересную новость сообщил мне Сири.  Точнее, новостей было две, но обе их принесли оборотни. Новость первая. Удалось установить личность того, кто меня заказал. Имя меня повергло в шок — Франсуа Делакур. Да-да, тот самый муж вейлы и папенька двух очаровательных дочурок — Флёр и Габриель. За  каким интересом я ему понадобился? Как ни странно, ничего плохого для меня француз не хотел. То есть с его точки зрения, мне была бы сплошная польза. Он, видите ли, жениха для младшей дочери  искал. Сильного мага со специфическими задатками. Уж не знаю, как в книге, а в этой реальности старшая из вейлочек — Флёр — обладала не слишком большой силой,  и мужа ей подобрать было не сложно. Зато малышка Габриель с пеленок демонстрировала огромный потенциал, но подходящего жениха ей, увы, не находилось. А для вейл этот  момент очень важен.

Папа Делакур прочесал частым гребнем Магическую Западную Европу, но ничего подходящего не нашёл. Юных сильных магов просватывали чуть ли не с колыбели, а кого не просватывали — у того Род категорически не желал родниться с вейлами. Увы, но магглорожденных такой силы в Европе не нашлось. И тогда месье Делакур решил поискать в другом направлении. В Китай и Японию он сунуться не решился — специфические взгляды на мир азиатских магов были общеизвестны, Африка тоже не оправдала его надежд, в России представителей Магической Западной Европы не слишком привечали, к тому же получить русского жениха для вейлы было совершенно нереально. На Руси и своей озабоченной нечисти хватало. Так что оставалась только Магическая Британия.

И папенька Делакур начал собирать информацию… и его внимание привлекла моя скромная персона. Угу. Молодые богатые и магически сильные сироты на дороге не валяются. А подсобрав компромата и узнав, насколько халатно относится к своим обязанностям мой магический якобы опекун, то есть душка Альбус, Делакур сделал неверный вывод — Избранный беспризорный, никому не нужный, растёт в заброшенности и пренебрежении. Грех не подобрать, что плохо лежит. И нет, ничего плохого он делать мне не собирался, кроме хорошего. Вырастить в семье, воспитать, ненавязчиво создать симпатию к малышке Габриель… А уж когда я подрасту — отстоять мои денежные интересы и заключить счастливый брак.

В школу он соваться не решился, вышел на оборотней и предложил им похитить меня. Живого и невредимого. А всё остальное — трудности перевода.

И он не врал. Веритасерум производства Северуса осечек не даёт. Правда, когда я выслушал, то решил, что  милая малышка Габриель Делакур будет самой последней кандидатурой в списке моих невест.  А вот не надо пытаться осчастливить меня насильно.

Так что очередной тайный скандал международного масштаба Министерства Магии Британии и Франции кое-как замяли, мой счёт обогатился неплохой суммой, а сейф — несколькими крайне интересными и очень дорогими артефактами, месье Делакур отправился в отставку выращивать розы и писать пособие по магическому этикету, в котором, по слухам, разбирался просто отменно. Мадам Делакур этому не обрадовалась, но, имея диплом Магической Сорбонны, без труда устроилась в Шармбаттон помощником преподавателя изящных искусств, взяв таким образом  поиск женихов для младшей дочери в свои руки, ибо учились в этой академии не только девушки, как можно было подумать по фильму. Так что здесь можно было выдохнуть и поставить галочку.

* * *

Новостью номер два была судьба миссис Тэлбот, той самой женщины, которая играла роль Регулуса, то есть преподобного Тэлбота в Литтл-Уингинге. Сириус предполагал, что эта женщина состояла когда-то в Инквизиции, которой каким-то образом попал в руки Регулус. И что она пожалела молодого мага, создав ему новую личность, после чего помогла с побегом. С Регулусом сейчас всё было хорошо, но вот Сириуса начали беспокоить странные сны, в которых ему являлся Покровитель Рода — Гримм.  Такие сны просто  так не снятся, Сириус решил провести ритуал для укрепления Рода, привлёк и меня, как крестника. Увы, Реги для таких вещей был ещё слишком мал.

Гримм в итоге явился, принял всё благосклонно, и повелел разыскать женщину, которая «спасла сына Блэков».

Поскольку всё было сказано максимально чётко, Сириус с удвоенной энергией принялся за поиски. Для этой цели он нанял, помимо остального, ещё и оборотней. И они разыскали «миссис Тэлбот» в небольшом городке у моря. В хосписе.

Да, женщина умирала. Рак, терминальная стадия. Маггловская медицина ей была бессильна помочь, только облегчить страдания. Слава Мерлину, у неё было достаточно денег, чтобы обеспечить хороший уход и действенные обезболивающие. Так что женщина, по крайней мере, не страдала.

Когда мы с Сири вошли в её палату — очень чистую, светлую, с яркими пейзажами на стенах и букетами цветов на столике и  подоконнике, она была в полном сознании. И сразу узнала меня. И улыбнулась:

— Вот и хорошо. Я знала, что ты придёшь навестить меня, Гарри. Значит, пришло моё время.

— Вы знали, что я волшебник… — тихо сказал я.

— Конечно, знала. Нас учат распознавать магов. И я не хотела тебе зла. То, что произошло в начале нашего знакомства с… с моим мужем… это была досадная случайность. Особенность его новой личности.

— Здравствуйте, мэм, — вступил в беседу Сириус.

— Здравствуй и ты, брат моего мужа. Вижу, что и тебе досталось, хоть и не был ты там, где он…

— Как выяснилось, — сухо ответил Сириус, — маги и без Инквизиции могут превосходно сживать друг друга со свету.

— Тсс… — прошептала женщина, — не упоминай это проклятое слово. Оно не одну жизнь сломало. Скажи лучше — с твоим братом всё в порядке? Ты смог восстановить его личность?

— С ним всё в порядке, — отозвался Сири с горечью.  — Но личность его была повреждена необратимо. Однако Магия дала ему возможность начать новую жизнь.

— Что ж, пусть так, — тихо сказала «миссис Тэлбот». — Я рада. И рада, что довелось повидать вас напоследок.  Гарри, открой второй ящик комода. Там шкатулка с бумагами.

Я открыл ящик. Там действительно была большая деревянная шкатулка, обычная дешёвая шкатулка, расписанная изображениями бабочек и стрекоз. Я открыл её. Действительно, внутри были аккуратно сложенные листы бумаги, исписанные тонким каллиграфическим почерком воспитанницы закрытого пансиона для девочек.

— Здесь всё, что я смогла вспомнить… — прохрипела женщина. — Вы в опасности, маги. Вам нужно начать защищаться. Иначе вы все окажетесь на месте Регулуса Блэка.

— Спасибо, — прошептал Сириус. — Это воистину бесценно.

— А теперь уходите, — сварливо сказала «миссис Тэлбот». — Мне пора умирать. И если вас каким-то чудом занесёт в церковь — закажите заупокойную за Лорел…

— За Лорел?... — переспросил Сириус.

— Просто за Лорел… Господь всеведущий разберётся, — ответила женщина и закрыла глаза. Её и без того бледное лицо стало приобретать синеватый оттенок.

И тут меня словно подбросило. Регулус и эта женщина... Они были связаны, непонятным образом, но связаны. Я подошёл совсем близко и взял её руку обеими руками:

— Миссис Тэлбот, пожалуйста, не умирайте… — вырвалось у меня.

— Сама не хочу, — прошелестела умирающая, — но приходится.

«Мистер Смерть!»  — воззвал я.

«До  чего ж ты беспокойный! — последовал недовольный ответ. — Ты же у нас Тёмный Целитель. Вот и действуй».

«Но… но я не умею…»

«Крысу же исцелил… А я не возвращаю своих даров.  Действуй».

И ощущение того, что меня слышат, исчезло. А я вспомнил свои ощущения, когда оживлял Ронова Мерлина. И попробовал направить свою магию в тело больной.

— Ты что твворишшь? — прошипел Сири, но было поздно. Магия устремилась из моего тела мощным потоком — тёмно-золотым, янтарным, — она окутала тело умирающей, превратилась в непрозрачную дымку и исчезла.

— Мерлиновы подштанники! — вырвалось у Сириуса.  И я его понял — сам дар речи потерял. Вместо немолодой, седой, изъеденной болезнью женщины в постели лежала крошечная девочка, которой если и исполнился годик — то недавно.

— Па! — невозмутимо заявила она Сири и потянула в рот собственную ножку.

Кажется в этой жизни у Регулуса будет сестричка, ибо магическая аура девочки отслеживалась совершенно чётко. 

— Ну что, Сири, у тебя теперь двойня? — ехидно спросил я.

Как крёстный меня не прибил — сам не знаю. Всё-таки синьор Карло Мадженти -исключительно хороший целитель. Впрочем, девочку Сири забрал без писка, принял её в Род и Гримм дал имя будущей Невесте Рода — Альциона** Лорел Блэк. Синие глаза и фирменные блэковские кудри малышки появились после принятия в Род. И Реги с сестричкой поладил замечательно. Брат и сестра. Может ли быть связь ближе?

Как мне сказал потом Сири:

— Я уж думал, дорогой крестник, что после Азкабана детей у меня не будет. А не успел оправдательный вердикт  получить — глядь, уже двое. Это всё правильно, Род увеличивать надо… Но Гарри, повремени пока меня ещё раз осчастливливать, честью прошу.

Ну, я ещё подумаю. Мало ли что. К тому же, от Целителя Сметвика мне здорово за самоуправство досталось. Как ругался этот достойный человек! Я конспектировать не успевал!

В конце концов, успокоившись и распив очередную бутылочку из подвалов Блэков стоимостью в крыло от «Боинга», Сметвик заявил, что я бессовестно везучий щенок, что Волдемрт не Аваду в меня кидал, а искупал в Феликс Фелицис, а ещё, что этот кунштюк мог стоить мне не только Магии, но и жизни. И что он с разрешения крёстного поставит на меня ограничители минимум на полгода, в противном случае я в следующей попытке колдануть что-нибудь немыслимое  просто порву магические каналы и стану сквибом, а он не собирается терять единственного в Магической Британии кандидата в Тёмные Целители. И что на каникулах я буду отмечаться в Мунго каждую неделю и заниматься с ним лично, чтобы освоить простейшие целительские приёмы.

На мой робкий писк, что у меня вообще-то экзамены, Сметвик прогрохотал, что даже с ограничителями я могу оставить за флагом половину старшекурсников. Так что удачи мне, такому везучему!

Сириус всё разрешил без писка, а потом кликнул  бутылочку виски, нет, не винокурен Огдена,  огневиски Огдена он считает извращением, а дорогого «Гленливит» да под хорошую закуску. Сметвик подобрел окончательно и поздравил Сири с прибавлением в семействе, а я благополучно улизнул. За крёстного я был спокоен, ибо он ещё с беспутной юности хорошо помнит главное правило удавшейся пьянки — не понижать градус!

* * *

А потом были экзамены.  В общем, это мало отличалось от безумия каждого года, но нам было в новинку. Впрочем, основным отличием от прошлых лет было назначение Макгонагалл исполняющей обязанности директора. Кстати, золотое кресло-трон, на котором восседал Дамблдор, из Большого зала исчезло. Дочери протестантского пастора излишняя роскошь была глубоко чужда, и её стул отличался от остальных только чуть более высокой спинкой. По правую руку от неё восседал Флитвик, исполняющий обязанности заместителя, по левую — профессор  Септима Вектор, которую Макгонагалл назначила временным деканом Гриффиндора. Профессор Вектор была дамой относительно молодой, резвой и за гриффиндорцев взялась со всем пылом и усердием, что, несомненно, пошло на пользу дисциплине и успеваемости факультета.

В общем, школа справлялась. А какими будут новые назначения в следующем году — будет известно только в следующем году. Хотя одно я знаю точно — Слизерин покинет его декан. Гиппократ Сметвик, получив компенсацию, которую пожертвовал Сири, полностью переоборудовал зельеварческую лабораторию больницы Святого Мунго, повысил зарплату и Главе лаборатории, и рядовым зельеварам и официально оговорил возможность исследований для улучшения и изобретения новых зелий. Ну, и ещё кое-какие приятные плюшки, против которых Северус устоять не смог. Так что Ужас Подземелий работает до конца учебного года, а потом уходит на отдых, чтобы по осени приступить к работе в качестве Главного Зельевара больницы Святого Мунго, а это, согласитесь, такой простор для маневра…

А бедная Макгонагалл обхаживает ушедшего на покой Слизнорта… Впрочем, по слухам, он не слишком сопротивляется.

* * *

И вот теперь мы сидим на полянке у Чёрного озера, угощаемся, чем Мерлин послал, и радуемся наступлению летних каникул. Я не знаю, что и как меня ждёт дальше, но понятно одно — то, что поручил мне Господин Смерть, я выполнил и теперь свободен. Откуда я это знаю? Всё просто. Сегодня мне приснился сон. Моя собственная могила. Памятник из чёрного габбро и моё улыбающееся лицо. В моём сне стояла золотая осень, и опавшие листья клёнов окружали памятник, подчёркивая его чёткие линии. А на скамеечке у моей могилы сидела  Катя с Котей на  руках. Лицо у неё было грустным, но выглядела моя любимая здоровой. Она что-то говорила, но я не мог разобрать слов, а когда встала, то я увидел большой беременный живот под  свободным джинсовым комбинезоном. Она вдруг повернулась в сторону, словно что-то услышала, и я увидел, как к ней подходят папа и мама. И как мама бережно кладёт руку на живот Кате.

А потом они ушли по аллее, по багряным кленовым листьям. Ушли туда, где осталась моя прошлая жизнь. И когда я проснулся, я понял, что окончательно отпустил своё прошлое. Нет, все мои знания и умения остались при мне, но я-Олег ушёл. Остался только я-Гарри. И, наверное, это было правильно.

* * *

Мы праздновали окончание первого учебного  года, ели вкусняшки, смеялись м болтали, а потом Гермиона вдруг спросила:

— Интересно, а какими мы будем через семь лет? Что будет после Хогвартса?

Первой высказалась Лаванда:

— Ну… Меня родители неволить не будут, но если захочу — выйду замуж. А вообще я хочу открыть салон… для дам. Причёски, макияж, ноготки… И чтобы поболтать можно было… И подавать жасминовый чай и маленькие пирожные. Не поесть, а отдохнуть и пообщаться. Смешно, правда?

Прежде, чем я успел что-то сказать, вмешался Драко и заявил, что ничего смешного в этом нету, и что у Лаванды всё получится. Мы дружно закивали.

Крэбб и Гойл хором объяснили, что они хотят получить звание Подмастерьев Боевой Магии.

— А может и Мастеров, — солидно добавил Крэбб.

— А потом женимся, конечно, и наследственными делами займёмся, — высказался Гойл. — У родителей земли в аренде, там арендаторы всякие овощи выращивают. А ещё у нас фермы. Овец разводим магических и пегасов с гиппогрифами.

— Солидно, — оценили все.

— А я не знаю, — вздохнул Симус, — останусь ли в Магическом мире. Я хочу бороться за свободу своей родины. Хочу объединения Ирландии. И я буду помогать тем, кто это делает. Истинный боец ИРА не изменит своему призванию.

— Ты только нас не забывай, — серьёзно сказал Марк. — Поможем, чем сможем. Тёмные Лорды — она не только у магов случаются. И вообще — у тебя ещё есть время. Разберёшься.

Мы чокнулись соком и беседа продолжилась.

— А я буду летом экзамены сдавать. В школе, — заявил Дин Томас. — Хочу в люди выбиться. Неважно, в каком мире. Я тут на Герми посмотрел и подумал, что образование — это важно. Без него я так и останусь мальчиком из гетто. Хей, нигга!

— Ты большой молодец, — закивала Гермиона. — Я тоже буду сдавать экзамены. Звони, если что — помогу. И в гости  приезжай.

— Спасибо, систер, — степенно кивнул Дин. — Приеду. Родители ругаться не будут?

— Сам-то как думаешь? — хихикнула Гермиона. Дин хихикнул в ответ.

— И к нам в Литтл-Уингинг милости прошу, — усмехнулся Марк. — Нам с Гарри тоже экзамены сдавать придётся.

— А у моей тётушки самая лучшая кондитерская в окрестностях, — похвастался я. — Тетушка сотрудничает с самим мистером Фортескью. Думаю, нам будет, чем угоститься. Кстати, Гермиона, ты ничего не сказала, что будешь делать после Хогвартса.

— Учиться дальше, конечно! — отозвалась эта фанатка новых знаний. — Либо Магическая Сорбонна, либо Российская Академия Высшей магии. И я тоже хочу Мастерство. В Трансфигурации.

Кто бы сомневался. Гермиона и в каноне была фанаткой Макгонагалл.

Мы оценили размах, а потом Дин спросил:

— А ты, Марк? Что будешь делать ты?

— Буду Министром Магии, — невозмутимо заявил бывший Тёмный Лорд.  — Ведь у меня есть такие замечательные друзья. Вы все. Так что — милости прошу в команду. Все вместе мы горы свернём.

— Да, — кивнул Драко. — Рара говорит, что у меня есть все задатки политика. А я пока думаю. Тем более, что в Сорбонне  я могу прослушивать курсы не только магические, но и маггловские. Рара говорит, что у магглов есть такая полезная наука — политология…

— Любишь ты туман напускать, — улыбнулся я. — Хотя, думаю, Лорд Малфой прав — у тебя получится быть правой рукой Министра.

— А ты, Гарри? — улыбнулась Парвати.

— А у меня дела Рода, — пояснил я. — И учёба, конечно. Меня Главный целитель Сметвик в ученики берёт. Но я, если что. Марку помогать буду. И тебе, Симус. Как-то так…

А ещё у нас с Марком  в планах — уничтожит остальные крестражи. И разобраться с Инквизицией. Но это уже позже.

— Ну вот, — вздохнула Парвати, — а у меня — ничего интересного. Мы с сестрой уже просватаны, буду рани* * *

магического княжества.  Правда, жених обещал, что позволит мне учиться дальше, если я буду показывать большие успехи, но, увы… он ведь и передумать может.

— Ну… — тонко улыбнулась Лаванда, — ты ведь очень умная… А умная жена многое может.

Парвати улыбнулась и утешилась кремовым пирожным.

— А у меня всё сложно, — вздохнул Рон. — Ничего пока сказать не могу… Мне столько всего узнать нужно. Но я тоже сложа руки сидеть не буду.

— И правильно, — согласился Невилл. — Я вот твёрдо решил — буду Мастером Гербологии. И пусть  бабушка про аврорат говорит — я знаю, чего хочу. А сейчас... когда родители вылечиться могут — думаю, отец примет Род. Надеюсь, что он меня поймёт.

— А если нет? — вздохнул Марк.

— За мечту нужно бороться — ответил Невилл.  — Вот и буду.

Потом разговор перекинулся на другое, я тоже участвовал в общей беседе, что-то говорил и смеялся, а в душе звучало одно.  Этот мир пошёл по другому пути — и это окончательно и бесповоротно. И как бы ни сложились наши судьбы дальше, мы все будем помнить этот день, эту поляну у чёрного  озера, эту нашу беседу. Нашу дружбу. И это и есть самый положительный результат.

-

* Линфред Стинчкомбский (также известен как Копуша Стинчкомбский) — средневековый волшебник, лекарь, изобретатель, родоначальник семьи Поттер, живший в XII веке.

Линфред был отцом семерых сыновей. Он был чудаковатым мужчиной, рассеянным и отстранённым. Местные жители прозвали его «Potterer» — «Копуша», что со временем преобразовалось в фамилию «Поттер».

**Альциона — звезда в созвездии Тельца.

* * *

Рани — княгиня в Индии, жена раджи — князя.

КОНЕЦ