Ярость и нежность (гет)

Вы только посмотрите на этого показушника. Улыбается и нежно приобнимает Кэролайн Форбс, его рука покоится на талии девушки и это прикосновение едва ли не кричит, что эта женщина полностью принадлежит ему. От этого мурашки табунами бегут по телу блондинки, а все мысли, кажется, разлетелись куда подальше.

Сейчас они находятся в каком-то замечательном ресторане. Маленький, но до безумия шикарный. Кажется, даже пепельница стоит дороже, чем платье и туфли Кэролайн, вместе взятые. От этого даже на мгновение падает самооценка. И когда сам шеф-повар провожает гостей до столика, то самооценка возвращается на место. Очень… уютно. Повар подает меню, и Кэролайн чуть не подала жалобный визг от цен. Однако сдержалась, чем немного удивила Майклсона.

Из-под опущенных ресниц она наблюдала за ним. Зачем он сюда ее привел, что он от нее хочет и к чему этот… цирк?

Но Майклсон не замечал этого взгляда или делал вид, что не замечал.

— Ты уже определилась? — спросил Клаус и положил свое меню на краешек стола, полностью погружаясь в новое дело: рассматривание блондинки, что сидит перед ним. От этого взгляда Кэролайн стало неловко.

— Нет, так что можешь выбрать на свой вкус, хорошо? — натянуто улыбнулась она и отвела взгляд на картины на стенах.

— Ну, что ж, хорошо, — хмыкнул мужчина.

— Так что мы тут делаем? — спросила Кэролайн спустя пару минут.

Клаус откинулся на спинку кресла и внимательно посмотрел в глаза девушки. Его пальцы поглаживали приборный нож, который лежал возле него, и даже поза говорила, что Клаус и есть король этой, черт возьми, жизни.

— Мы просто ужинаем, — просто ответил он.

Девушка сделала вид, что не удивилась. Хоть от этих его слов хотелось треснуть ему по лицу. Зачем, черт возьми, прилетать в Нью-Йорк вместе с ней? Только чтобы поужинать? Ах, да, у богатых свои причуды, а у богатых первородных гибридов и подавно.

— О, прекрасно, — отмахнулась девушка.

Клаус прищурил глаза.

— Но есть еще кое-что. У нас здесь состоится встреча с одним человеком, — загадочно произнес Ник.

— У нас? Зачем я то? Или боишься, что пока тебя не будет, сбегу из золотой клетки? — прошептала девушка, зная, что он услышит. Ни один мускул на лице Клауса не дрогнул.

— Да что ты? Нет, просто я этого хочу.

— А ты всегда получаешь то, чего хочешь, — сказал неизвестный голос, от чего Кэролайн даже немного испугалась.

Перед ней стоял мужчина в ярко-синем костюме и светлыми зачесанными волосами. У него были небесно-голубые глаза и наглая ухмылка.

— Персий, рад видеть, — усмехнулся Майклсон и рукой показал мужчине на кресло за их столиком.

Кэролайн почувствовала себя неуютно в обществе абсолютно идеальных мужчин. Внешне они выглядели так шикарно и так… сексуально?

— Я смог принести тебе это, — с улыбкой произнес Персий и передал небольшой сверток первородному.

— Отличная работа, Персий, — холодно отозвался Майклсон.

— Хм, ты даже не посмотришь? — вдруг спросила Кэролайн. Да зачем она вообще ввязалась в этот разговор?

Теперь гость смог повнимательнее рассмотреть спутницу Клауса. И, кажется, она заинтересовала блондина.

— А смысл? Если я сделал что-то не так, то тогда мне следует бежать на другую планету, не так ли, Никлаус? — ответил за древнего Персий, продолжая наблюдать за девушкой.

Клаус заметил этот изучающий и любопытный взгляд.

— Мой друг несомненно прав, Кэролайн, — снова холодно отозвался Клаус.

— Значит Кэролайн, — прошептал блондин, — а я Персий, но для вас просто Перс, — усмехнулся мужчина.

Зря ты так, Перс, ой как зря. Нельзя смотреть так откровенно на дам в обществе Клауса. Особенно на тех дам, которые представляют для древнего некий интерес.

— Приятно познакомиться, для вас просто Кэролайн, — холодно ответила девушка, еще не хватало получить от первородного. Идея, конечно, заманчивая, но к чему эта нервотрепка?

Персий понял, что ничего больше девушка не ответит.

— Никлаус, как долго ты пробудешь в этом городе? — поинтересовался Перс.

— Недолго, — коротко ответил древний, — увидимся позже, Персий, — бесцеремонно ответил Клаус, зная, что Перс поймет, что это означает.

Мужчина понял, что следует уже уходить.

— Мне пора, — как бы обронил слова, — приятно было познакомиться, Кэролайн.

Девушка что-то сказала в ответ, и гость исчез в дверном проеме.

— Кто это был? — спросила Форбс.

Майклсон лишь хмыкнул:

— Обычный ювелир.

— Он… человек? — тихо спросила девушка.

Никлаус лишь закатил глаза и засмеялся.

— Да, Форбс, он человек и умрет тоже человеком.

— А он знает, кто ты? — обиженным голосом спросила блондинка, мечтая придушить Клауса.

— Он знает лишь то, что я очень богат и влиятелен, ему этого достаточно, — отпивая шампанское, отвечает древний, ожидая своей еды.

* * *

— Добро пожаловать в эту скромную обитель, — улыбается Клаус и проводит Кэролайн через длинный коридор в огромный светлый зал.

Что?

Скромную?

Простите?

Да по сравнению с этим, дом Кэролайн обставлен в стиле «нищебродского минимализма».

Показушник.

И индюк.

Девушка лишь жадно рассматривает эту немалую комнату и желает увидеть, что там дальше, но вспоминает, с кем находится, и сдерживает свой пыл.

— Ну как? — поинтересовался древний.

Девушка мрачно улыбнулась и плюхнулась в кресло.

— Ну знаешь, здесь все такое в стиле «А-ля, Никлаус Майклсон», — усмехнулась она и посмотрела на потолок. Там была изображена «жизнь». Рисунки, какого-то леса и нескольких лошадей, которые так живо и радостно, казалось, бегут прямо на девушку, но это всего лишь 3-D эффект.

Но это… впечатляюще.

Краски такие яркие, кажется, что это лишь фотообои, однако, видны мазки кистью, некоторые разводы, но здесь это так красиво. Все в меру. Все замечательно.

— Это я рисовал несколько лет назад, Форбс, нравится? — сел напротив древний, наблюдая, как меняется лицо девушки, которая, наконец, понимает, что автор этого чуда сидит перед ней. И это никто иной, как сам Клаус.

Как может такое чудовище рисовать такое чудо? В этой картине столько любви к жизни, столько свободы, столько радости.

Кэролайн помнила только грустные и темные оттенки на картинах Майклсона, но эта… выше всех похвал.

— Это впечатляет, Клаус, — шепчет очень тихо, что это почти не слышит первородный.

— Приму за комплемент, — тянется за бурбоном и наливает его себе в прозрачный бокал.

А Кэролайн продолжает смотреть на потолок. Недоумевает.

Он удивляет меня, да уж…

— Кажется, ты слишком увлеклась этим делом, милая, — усмехается Клаус и подает бокал девушке.

Та несмело берет его и отпивает жидкость, что обжигает сначала губы, а потом и всю глотку. Однако неприятные ощущения проходят, и становится легче. Во всех планах.

Кэролайн подлетает к гибриду и садится ему на колени, жадно целуя в губы. От такого поворота Майклсон растерялся, но потом стал так же жадно целовать ее губы, прежде такие запретные.

Ее пальцы проникают в волосы блондина, а его рука начинает расстегивать платье.

Что там притащил ювелир? Ювелир ли?