Когда мечты сбываются (джен)

Камин в апартаментах слизеринского декана вспыхнул и выплюнул на пол абсолютно пьяного Поттера. Громко ругнувшись, тот, потирая ушибленную руку, тщетно попытался подняться на ноги. Попытка успехом не увенчалась, и тело рухнуло обратно, выдав очередную порцию брани. Обомлевшие лорды в количестве двух штук, до этого мирно попивавшие вино в креслах у камина, безмолвно наблюдали за ползающим национальным героем, медленно приходя в себя от увиденного.

— Кхм, Гарри, тебе помочь? — наблюдая очередное падение, не выдержал Люциус.

На что Снейп презрительно хмыкнул.

Повернув голову в сторону голоса и прикрыв для лучшего восприятия один глаз, Поттер не придумал ничего лучше, чем усесться на пятую точку, слегка подогнув ноги.

— А вот и наш глубохо… глыбохо… глубоко-уважа-емый профессор Снейп! Слизеринец и просто хороший друг! Ик!

Мужчины недоуменно переглянулись, а Поттер продолжил.

— Настолько хороший, что и друзей-то у него нет! Все умерли! А, нет, он же их сам сдал своему Темному Лорду!

И снова икнул.

— Гарри, кажется, ты не понимаешь, что говоришь, — Малфой, отставив бокал в сторону, поднялся навстречу.

Но его конечно же не услышали. Закатив глаза, Поттер слегка покачнулся, и, найдя опору в виде ножки стола, примостился к ней спиной.

— Скажи, Снейп, тебе понра-равилось пророчество? Это же было так просто — подставить свою подругу, ик, лишь упомянув про него, да? Небось решил отомстить Джеймсу за школьные годы? — пьяные глаза расфокусированно разглядывали замершего статуей Северуса.

— Гарри, замолчи сейчас же! — материализовавшийся рядом Люциус приподнял пьяного парня за шкирку и хорошенько встряхнул.

— Пусть говорит, — голос Снейпа прозвучал глухо и как-то отрешенно, даже не дрогнув. Эту историю Люциус знал. Похоже, теперь и Поттер тоже.

— О, профессор, как мило с вашей стороны ра-разрешить мне высказать все, что я о вас думаю. — Гарри попытался вывернуться из держащих его рук. Неудачно. Его поставили на ноги и с силой сжали предплечье.

— Поттер, сейчас же заткнись, иначе пожалеешь.

— Я уже пожалел, что доверился вам! — Гарри резко крутанулся на месте, увлекая Люциуса за собой. Тот лишь чудом не упал и удержал их обоих. — Предатель! Убийца! Как ты мог! Что она тебе сделала! Урод! Ненавижу-у-у!

Взглянув на бледного Снейпа, Малфой принял единственно верное решение — он дернул Поттера на себя, а потом резко швырнул его в камин, не забыв кинуть летучий порох:

— Малфой-мэнор!

Пламя на миг взревело и тут же опало, поглотив свою жертву.

Поправив одежду и слегка пригладив прическу, Малфой грациозно кивнул Снейпу и тоже ступил в камин.

Поттер валялся на белом паркете, скрючившись в три погибели — его нещадно рвало.

— Допрыгался, идиот, — зло сплюнул Люциус, уничтожая Эванеско следы отторгнутой пищи. — Линки! Стакан воды и отрезвляющее из аптечки!

Домовой эльф в течение пяти секунд принес требуемое и удалился с тихим хлопком.

Резко запрокинув голову мальчишки, он всунул ему в зубы стакан. Поттер не сопротивлялся, с жадностью присосавшись к стеклу, разливая половину воды на себя. Мокрый, с мутными глазами, он даже не смог оказать достойного сопротивления, когда Люциус насильно влил в него флакон отрезвляющего, заставив проглотить все до капли, а потом, еще раз хорошенько встряхнув, втолкнул в стоящее рядом кресло.

— Ну, пришел в себя, щенок?

Спазм, скрутивший все тело, сошел на нет, и тошнота отступила. Да и ледяной голос подействовал как ушат холодной воды. А взглянув в холодные серые глаза, метающие молнии, Гарри испуганно вжался в спинку, судорожно сглотнув. Такого Люциуса Малфоя, сильного и опасного, он еще не знал. Спрятанный где-то внутри инстинкт самосохранения вопил благим матом: желания сердить этого незнакомого мага не было никакого — скорей уж забиться куда-нибудь под стол и не отсвечивать.

— И что это было, мальчишка? — зашипели над ухом. — Кем ты себя возомнил, Мерлином?

— Я… — руки инстинктивно закрыли голову от готового обрушиться сверху удара. Но его не последовало.

Лишь громко втянутый между полураскрытых губ воздух и скрип соседнего кресла заставили приоткрыть глаза и разглядеть Малфоя, с силой вцепившегося в подлокотники. Малфоя, уже не нависающего над ним, а сидевшего чуть поодаль.

Нервный взгляд Гарри на камин заставил почувствовать свое превосходство.

— Боишься, Поттер? Правильно делаешь. За свои поступки надо отвечать. Конечно, не мешало бы вначале думать, что делаешь и говоришь, но что уж теперь. Скажи, что помешает мне прямо сейчас применить к тебе не самые мягкие методы, а потом банально стереть память и выбросить на улицу на мороз?

— Снейп виноват в смерти моей мамы, — еле слышно пробормотали пересохшие губы.

— Что, самолично пустил ей в грудь Аваду?

Поттер усиленно замотал головой.

— Нет! Но он, он… Из-за него ее убили! Если бы он не рассказал это чертово пророчество Волдеморту!

Парень с силой сжал кулаки, горя праведным гневом.

— Да-а-а? — Люциус слегка наклонился вперед. — Давай попробуем рассуждать логически. Север прибыл в Хогсмит на собеседование, так?

Гарри кивнул.

— И случайно услышал чужой разговор.

Мальчишка сосредоточился, а Малфой, завладев вниманием, удовлетворенно продолжил.

— Который был явно не предназначен для его ушей. Пойманный на подслушивании самым могущественным волшебником, он всего лишь не получил работу, ему погрозили пальчиком и прогнали. Теперь вопрос: почему в происшедшем не виноват Дамблдор? Ведь это он не наложил заглушающее на дверь и прогнал Севера, не взяв с него Непреложный обет молчать об услышанном.

— Э-э-э… Не думал, что это важно?

Малфой улыбнулся.

— Идем дальше. Север вернулся к Лорду и, вполне естественно, рассказал о причинах, почему его не приняли на работу. Потому что тоже не счел это непонятное пророчество важным. Продолжим: Лорд поверил в то, что оно истинно, в тот же миг, а до Дамблдора дошло не сразу. А когда дошло, то первое, что он сделал, это вычислил потенциальных детей, подпадающих под него.

— Ну да, я и Невилл, — подтвердил Гарри.

— Именно. Лонгботтомы жили в защищенном мэноре, а твои родители — в обычном коттедже.

— Под Фиделиусом, — вставил парень.

— Под Фиделиусом, — Люц забарабанил пальцами по подлокотнику. — Скажи, что мешало отцу отослать тебя с матерью за границу? Наложить дополнительную защиту на дом? Нанять охрану? Запастись портключами, наконец? Он — глава семьи, и должен был заботиться об ее членах в первую очередь. Разве не он виноват в смерти жены?

— Петтигрю…

— Что — Петтигрю? Предал вас? Так надо было друзей правильно выбирать! — рявкнул Люциус. — И мы снова возвращаемся к твоему отцу…

Гарри ощутимо поник.

— И он тоже виноват. Сильно. Но пророчество!..

— Тьфу ты! — сплюнул Малфой. — Поттер, вот скажи мне, ты когда Диггори вместе схватиться за кубок предлагал, чем обосновал свое решение?

— Не знаю. Ну, хотел, наверно, чтоб он тоже выиграл. Мы же практически вместе к кубку подбежали! Если бы его паук тогда не схватил…

— Ты хотел как лучше. И к чему это привело? — Люциус мысленно себе поаплодировал. Да, это был подлый прием, но иного пути он не видел. Да и Северуса было жалко — он ведь до сих пор винит себя в смерти подруги.

Гарри опустил глаза и зашмыгал носом.

— Я не знал.

— Как? А подумать, что твое имя не случайно попало в Кубок Огня? Просчитать последствия?

Мальчишка сжался в комок и, кажется, на его глаза навернулись слезы.

— Вот и он не знал, — еле слышно вздохнул Люциус, протягивая руку и накрывая ею ладонь парня. — Не вини себя. И его не вини. Никто из нас не знает, что случится завтра и к чему приведет тот или иной поступок.

Гарри словно застыл, но руку не выдернул. Тщательно пряча глаза, он несколько раз глубоко вздохнул, успокаиваясь, и только спустя пару минут выдал:

— Больше никогда не буду пить. Совсем ничего не соображал. Как маленький ребенок поверил всему, что Джеймс рассказывал. Такое ощущение, что мне специально пытались внушить, что Снейп плохой. И я повелся, дурак. Ой, дур-ра-а-ак! — Поттер схватился за голову и виновато посмотрел на Люциуса. — Я там очень много плохого профессору наговорил?

Малфой хмыкнул.

— Да уж порядочно. Будь ты моим сыном, был бы серьезно наказан.

Гарри еще больше побледнел.

— Не простит.

На что Люциус неопределенно пожал плечами, тем больше уверив в своих словах.

Дикое желание разреветься в голос остановило лишь наличие в непосредственной близости Малфоя — они не были настолько близки. Себя было до безумия жалко — в который раз способность идти на поводу у чувств сыграла с ним злую шутку, лишив поддержки самого близкого человека. Идиот, какой же он идиот! Эта дурацкая привычка сначала делать, а потом думать — отцовская наследственность, кстати — в очередной раз вылезла ему боком. Вот как теперь Снейпу в глаза смотреть? Стыдно.

* * *

Когда камин вновь явил национального героя, на этот раз вполне вменяемого, Снейп все также сидел в кресле. Вот только похоже, вина уже не осталось, а примостившаяся рядом бутылка с виски была опустошена ровно наполовину. Празднование последнего рабочего дня в этом году не задалось.

— Добрый вечер, профессор Снейп, — Гарри, вжав голову в плечи, пристально рассматривал носки своих ботинок. Люциус ясно дал понять, что Снейп не спускает такое отношение к себе. Впрочем, Поттер и сам это знал, и на прощение не надеялся. Просто сбегать от проблем было не в его правилах. — Я хотел бы…

— Не утруждайтесь, Поттер, — Северус нехотя отставил стакан в сторону. — Не знаю, что наплел вам Люциус, но, судя по внешнему виду, вы сейчас не совсем уверены в том, что сказанное вами было правильным. Так вот, я поспешу вас обрадовать: в кои-то веки я полностью согласен абсолютно со всем, что услышал из ваших уст. И даже не удивлен — именно такой реакции я от вас и ожидал. Правда, не предвидел, что вы в свои годы опуститесь до банального пьянства. Хотя… чего еще ожидать от сына недалекого гриффиндорца? — Снейп еле слышно хмыкнул, откинувшись на спинку кресла. — Знаете одну русскую поговорку: что у трезвого на уме, то у пьяного на языке? Думаю, не стоит продолжать озвучивать очевидное.

— Но… — неудачная попытка была тут же прервана.

— В свете этих событий предлагаю вернуться к общению в сфере учитель-ученик, то есть я вижу вас только на своих занятиях, а вы, в свою очередь, стараетесь вести себя, как подобает хорошему студенту, и не попадаться мне во время прогулок по ночам. Надеюсь, для вас это будет не слишком сложно?

Кратко и лаконично, как всегда. Вот только почему-то на душе скребли кошки, причем не только у Поттера.

— Да, профессор, — мальчишка громко шмыгнул носом, переминаясь с ноги на ногу.

— Тогда свободны. В конце концов, у меня тоже начались каникулы, и я не намерен тратить свое личное время на учеников, кем бы они ни были.

Парень еще какое-то время помолчал, а потом наконец поднял голову, уже не стесняясь блестящих в уголках глаз слез.

— Знаете, профессор, я долгое время не верил, а ведь вы были абсолютно правы: я действительно безмозглый вспыльчивый идиот, такой же, как мой отец, неспособный думать и анализировать. И знаете, мне это совсем не нравится. Вам ведь знакомо такое понятие, как гены? Так вот, я пытаюсь бороться с этим, и у меня даже иногда получается вести себя как здравомыслящий умный человек, вот только мне всего лишь пятнадцать, а компетентных учителей поблизости за все эти годы рядом что-то не наблюдалось. Да и просто взрослых, которым я был небезразличен. Которые бы одергивали меня вовремя, давали советы и наставления, воспитывали, наконец. Ну да ладно, чего уж теперь… А мое недавнее поведение… Я был пьян, сэр, впервые в жизни попробовал виски, был повод. Мы… мы были на кладбище, у мамы. Джеймс предложил, а я не смог отказаться. А потом все эти мысли о том, как могла бы сложиться жизнь, если бы не Волдеморт, Дамблдор, вы, Петтигрю… Да, я повелся на слова Джеймса, обвиняющего вас, поэтому и вел себя, как… Как дурак. Не подумал, в общем. Вспылил. Я был неправ, сэр. Поддался эмоциям. Опять, — Поттер взъерошил волосы на голове, а потом машинально смахнул скатившуюся из глаза слезинку. — Знаете, я никогда не пил ничего сильнее сливочного пива. И, наверно, больше и пробовать не буду. Потому что то, как я себя... Хм… В общем, это… неприемлемо, сэр.

Мальчишка в очередной раз шмыгнул носом. Снейп же упрямо молчал. Глубокий вздох — Гарри дрожащей рукой зачерпнул горсть летучего пороха:

— Я понимаю, что вы имеете полное право не прощать меня за сказанное, но все же я рискну. Профессор Снейп, я глубоко раскаиваюсь за свои слова и прошу у вас прощения. На самом деле я так не считаю, что бы там ни говорили эти русские. И… — Гарри грустно улыбнулся. — Мне будет не хватать вас, сэр. Счастливого Нового года. — И шагнул в камин.

Ладони, лежащие на подлокотниках кресла, обхватили лицо, пальцы судорожно вцепились в густые черные волосы.

— Поттер, черт тебя подери. Несносный мальчишка. Откуда ты взялся на мою голову?! — взвыл Северус, пытаясь собрать все мысли воедино, чему одурманенный разум упорно сопротивлялся. — Люц, чтоб тебя… Психолог хренов…

Срывающиеся с языка слова лились беспрерывным потоком, поминая всех участников событий, прошлых и будущих. Хорошо, что рядом никого не было — Снейп давно не позволял себе таких нецензурных выражений. Впрочем, его друг и не такое слышал. Аристократ, мать его. И чего лез, куда его не просили? Правдолюбец, блядь. Еще тогда, четырнадцать лет назад, этот… павлин несколько дней подряд пытался убедить Снейпа, что тот не виноват в смерти Поттеров. Нет, не убедил — Северус просто перестал с ним спорить и закрыл эту тему, оставшись при своем мнении. Но вот из затяжной депрессии его выдернули довольно ощутимым пинком — жаль только, это было уже после договоренностей с Дамблдором. И вот теперь единственный друг детства снова кинулся на его защиту…

Поттер. Снейп даже не пытался оправдываться перед ним — зачем, все равно изменить ничего нельзя. А он виноват, как ни крути — мальчишка просто выплеснул на него всю злость. И даже ожидал, что Гарри отреагирует именно так — сам не раз ставил себя на его место. Вина, вина, незатянувшаяся рана. Старая, заскорузлая, покрытая микротрещинами и до сих пор кровоточащая, въевшаяся под корку одинокой человеческой души, тянущая, незаживающая. Казалось бы — столько лет прошло, должно забыться, испепелиться, истлеть, но нет, ноет, зараза, напоминает о себе.

Поттер. Зеленоглазый мальчишка, ее сын. Худой, лохматый, вечно находящий приключения на свою голову. Смелый, дерзкий, упрямый. А вместе с этим — одинокий, обидчивый и ранимый. Его сын. Нет, ненависти уже нет. Как и презрения. Обида? Глупо. Лили сделала свой выбор, пора было смириться за столько лет. Смириться и отпустить.

Один, он всегда один. Изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год. Хотя еще совсем недавно думалось, что нет.

Поттер. Вихрастое недоразумение, ошибка природы. Огромные глазищи на осунувшемся изможденном лице. Худющий, в обносках брата и с синяками на теле. Этот виноватый взгляд и капельки влаги в густых ресницах. Эти грязные после копания в земле руки и светящаяся мордаха от осознания сделанного. Этот восторг от найденных ничейных игрушек, прочитанной и понятой книги, обычного разговора за ужином, простого письма… Эти неуклюжие объятия… Чужой сын, а ведь мог бы быть…

Снейп решительно отставил пустой стакан в сторону и тряхнул головой. Что-то он засиделся, пора домой собираться. Да еще в Хогсмите в лавку зайти. Поттер, Поттер. Сколько можно! Носятся все с этим Поттером, как с фарфоровой статуэткой. И он туда же. Повелся, как дурак, на щенячий взгляд и слезную речь. Столько лет не велся, а сегодня… Не нужен ему никто! Столько лет жил один, и дальше проживет! Вот только почему так… больно?

* * *

Родственников в гостиной не наблюдалось. Отряхнувшись от сажи и переждав легкое головокружение, Гарри тихонько скользнул в сторону лестницы, намереваясь незаметно пробраться в свою комнату — общаться ни с кем не хотелось. Более того, хотелось запереться там намертво в гордом одиночестве и не вылезать как минимум до последних дней каникул. И потеряться для всего мира. Желательно навсегда, но кто ж ему даст. Он же, мать твою, Поттер!

Тяжело вздохнув, мальчик осторожно потянул дверь на себя прежде, чем услышал гневные вопли Джереми:

— Ты не можешь отказать мне! В конце концов — это я твой наследник!

Сказанное невольно резануло слух. Притормозив, Гарри отпустил дверную ручку и из чистого любопытства неслышно прошел дальше по коридору, остановившись у комнаты, из которой раздавались голоса. Заглянув в замочную скважину, он ничуть не удивился, углядев раздраженного братца, наматывающего круги по комнате, и подавленного происходящим Джеймса.

— Понимаешь, Джерри, Гарри она сейчас нужнее — ему все еще угрожает опасность, — попытался оправдаться Джеймс.

— Ой, вот только не надо мне сейчас лапшу на уши вешать! Этого вашего Волдеморта грохнули летом, и сделал это почему-то не мой братец, как предсказывало пророчество, а двое слизней!

— Подслушивал? — поинтересовался Джеймс.

Сын виновато засопел.

— Я тоже живу в этом доме! Никто вас с матерью не просил разговаривать об этом в гостиной.

Джеймс молча махнул рукой, невольно вспоминая себя в детстве — узнавать тайны собственных родителей интересно в любом возрасте.

— К тому же, я еще больше Поттер, чем он — я хотя бы чистокровный! Мантия-невидимка по праву должна принадлежать мне! Но, так уж и быть, я позволю ему иногда ею пользоваться. Брат, как-никак, — снисходительно ухмыльнулся Джереми и даже шаркнул ножкой.

Стремительно зажав рукой собственный рот, Гарри с трудом удержал себя, чтобы тут же не ввалиться в комнату и высказать все, что думает по этому поводу. В довольно неприличных выражениях, конечно же. Мысленно дав себе подзатыльник, он сделал пару глубоких вздохов и медленных выдохов, как учил Снейп. Закатить скандал второй раз за день… Нет уж, ему сегодня и так хватило, до сих пор колотит. А родственнички…

— Хорошо, я поговорю с Гарри и попрошу его вернуть мантию, — слегка неуверенно произнес Джеймс. — Ты прав, братья должны делиться.

— Спасибо, пап! Ты — лучший! — радостно завизжал Джеймс и бросился на шею отцу.

Главное, он добился своего, а что там будет на самом деле… Папе ведь необязательно знать все об их отношениях со старшим братом?

— А вот фигушки, — еле слышно проворчал Гарри, ретируясь в свою комнату. Дрожь после слов отца только усилилась. — Наследник он! Мантию ему подавай. Обломишься!

Тихонько прикрыв за собой дверь, он молча подошел к шкафу и открыл его. Рвущаяся наружу злость заставила облокотиться о полку и снова выполнить дыхательный комплекс. Вдох-выдох, вдох-выдох. Опустившись на пол, мальчик обхватил голову руками и несколько минут просто сидел, молча пялясь на стену напротив. Почувствовав, что немного успокоился, он снова поднялся и, одним махом сгребя свои вещи с полок, закинул их в свой рюкзак.

Да, так будет лучше. Уйти прямо сейчас. Уйти и не оглядываться. Забыться, хотя бы на время. Выбросить из головы всякую чушь о том, что он кому-то нужен на этом свете. Вспомнить, что всегда был один. Неужели думал, что за последнее время что-то изменилось? Глупо. Он — никто в этом доме. Гость хозяина, как сказал домовой эльф. Не сын, не наследник. Всего лишь гость. Ошибка молодости. Нищий полукровка, у которого всего-то и есть, что дутая слава да семейная мантия-невидимка. Первое не оправдал, а второе усиленно пытаются отобрать. Отобрать то единственное, на которое он имеет право. Хоть и не заслуживает его, по мнению новоявленных родственников. Ну, пусть попробуют. Он еще поборется. Всегда боролся. С Квирреллом, василиском, дементорами. А теперь вот с семьей.

Что ж, принимая приглашение погостить, Гарри предполагал нечто подобное. Вот только где-то глубоко в груди все же теплилась надежда на лучшее. Семья. Он всегда мечтал иметь семью. Маму, папу и дом. Родной дом. Где папа учил бы летать на метле, а мама целовала в щечку перед сном. Где папа читал бы книжки, посадив на колени, а мама украшала торт свечками на день рожденья. А по выходным к ним приходили бы друзья, и они вместе жарили барбекю на заднем дворе. Неужели это так много?

Видимо, да. Или же это ему так везет. Вот вроде бы исполнилось, но как-то коряво. И дом есть, но какой-то неуютный. И отец не против с сыном время проводить, но почему-то не хочется. А от мачехи воротит в прямом смысле слова. И брат раздражает. И вся эта ситуация с воскрешением, поиском и сейфами... Довольно неприятная.

Уйти, забыться, не вспоминать. А ведь даже идти некуда. Разве только… Хогвартс? Нет, через камин Снейпа он не пойдет, разве что через Хогсмит. Да, это оптимальное решение. Как раз прогуляться, подумать о… обо всем, что произошло. Или не думать. Хотя нет, не думать не получится.

Всхлип, еще всхлип. Длинные пальцы вцепились в волосы, взъерошив и без того неприглядную шевелюру. Нет, не реветь, взять себя в руки. Что он, как девчонка. Сроду столько не ревел, как за эти полгода. Да, тошно, да, больно, но ведь не впервой? Вон, у Дурслей и били, и унижали, и голодом морили — и ничего, справился. Жив, относительно здоров, а то, что полоса черная — так сменится же она когда-нибудь белой? С его-то чертовым везением? Угу! Очередной всхлип, уже с нервным смешком. И задорный смех Джереми за стеной.

Перекинув рюкзак через плечо, он осторожно выглянул из комнаты. Пусто. И коридор, и лестница, и гостиная с камином. Так даже лучше — никто его не остановит. Прощай, дом Поттеров. Увы, но тебе никогда не стать моим. Надеюсь, больше я сюда не вернусь.

— Хогсмит!

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ.