Когда мечты сбываются (джен)

Осень пролетела незаметно. Кажется, еще никогда прежде Гарри не был так вовлечен в учебу, как в этом году. Возможно, сказывалось отсутствие рядом Рона, заражавшего своей ленью, а, может, влияла близость грядущих СОВ и энтузиазм Гермионы, не устающей напоминать про важность знаний. Или же это было тесное общение с Драко и остальными слизеринцами, которое он решил не скрывать от общественности, несмотря на презрительные взгляды и шепотки за спиной. Один раз, правда, дело чуть не дошло до драки: гриффиндорцы с подачи Рона решили донести свои видения на его дружбу с помощью кулаков, но вовремя проходивший рядом Снейп тут же разогнал драчунов, назначив им месячные отработки и забрав Поттера к себе в подземелье.

Но факт оставался фактом: оценки парня улучшились, а появившееся благодаря уходу из квиддичной команды свободное время Гарри проводил в библиотеке, повышая свою успеваемость.

Отказ от места ловца был еще одной причиной, по которой Поттер старался как можно меньше времени проводить на родном факультете. И даже справка от Помфри, что ему категорически запрещено заниматься спортом в связи с нестабильностью магического ядра, сунутая под нос брызгающему слюной Рону и не менее гневному Симусу, не заставила однокурсников войти в положение. Обвинения сыпались по поводу и без, состояние здоровья в расчет не принималось, любое действие критиковалось и подвергалось тщательному анализу — Поттер в очередной раз стал изгоем на собственном факультете.

Избрав на этот раз тактику полного игнорирования недовольных, перед этим устроив с помощью близнецов парочку пакостей, Гарри окончательно определился с кругом своего общения. Причем Гриффиндор оказался в меньшинстве. Впрочем, первые десять лет жизни привыкший обходиться совсем без друзей, Поттер не унывал: на этот раз положение было более выгодным. Фред, Джордж, Невилл и Гермиона с Гриффиндора, Луна и Чжоу с Райвенкло, Драко, Блейз и Теодор со Слизерина — круг общения был странным, но тем не менее Гарри впервые в жизни чувствовал себя счастливым. И нужным. Близнецы с удовольствием демонстрировали ему свои новые изобретения, Невилл помогал разобраться в травологии, Гермиона держала в тонусе, Драко давал ценные советы, Блейз поднимал настроение, а Тео оказывал незримую поддержку.

Несколько раз в Хогвартс заглядывал Люциус Малфой, не забывавший прихватить с собой отчет по счетам Поттера и прибыли, начавшей поступать совсем недавно. Северус тогда вызвал Гарри к себе в кабинет и они втроем пили вкусный чай, мирно болтая о школьной жизни. Впрочем, мальчик уже давно чувствовал себя в подземельях, как дома. Снейп, скидывая маску холодного и недовольного всем циника, наедине с близкими людьми, к числу которых в последнее время примкнул и младший Поттер, преображался в довольно-таки интересного и знающего о многом собеседника, с которым приятно было обсудить последние новости, поспорить на какую-нибудь отвлеченную тему, поиграть в шахматы или же просто помолчать, забравшись с ногами в уютное кресло с чашкой горячего напитка.

Как ни боялся признаться себе Гарри, но он нуждался в этих нечастых, но постоянных беседах. После богатого на события лета, проведенного бок о бок, между этими двумя словно натянулась какая-то нить, прочно связавшая обоих. Снейп стал более терпимым к непутевому ученику и взял на себя роль наставника. Поттер же учился анализировать слова и поступки и думать, прежде чем предпринимать будущие действия. Оба перешли на более тесный контакт, и, выкраивая свободное время пару раз в неделю, Гарри мчался в подземелья. Обычно не сидящий без дела Снейп без зазрения совести давал своему студенту мелкие поручения, такие как подготовка ингредиентов или же проверка эссе, и тот с удовольствием помогал, наслаждаясь во время работы разговором с учителем. Это общение со старшим было как глоток воздуха, которого не хватало в его насыщенной приключениями жизни.

Сколько Гарри себя помнил, но самым первым взрослым, с которым он нашел общий язык, и который незримо поддерживал и направлял его, был Дамблдор. Хотя на эту роль претендовал также и Хагрид, вот только назвать его взрослым можно было с натяжкой. Скорее, он годился на роль старшего брата. На третьем курсе появился Люпин, а чуть позже другом по переписке стал и крестный. Оба мага, появившиеся так внезапно и периодически исчезающие из поля зрения, оставили глубокий след в душе ребенка, росшего без родителей. И он тянулся к ним всем своим естеством, негласно требуя отцовской ласки и внимания.

Теперь же пустующее место — Люпин уволился, Блэка тоже где-то носило — в сердце Гарри прочно заняли Снейп и Малфой-старший. И если к Люциусу Поттер испытывал нечто похожее на восхищение, то Северус теперь мог смело конкурировать с Сириусом за звание лучшего взрослого в жизни героя.

Впрочем, что Поттера, что Снейпа такое положение дел устраивало. А уж потеря своих позиций Дамблдором и нежелание вносить в этот круг Джеймса вообще только радовало. К тому же, что директор, что воскресший отец в последнее время занимались своими делами и не портили жизнь ни юному Гарри, ни его наставнику. И если относительно Джеймса все было согласно договоренности, то отношение Дамблдора к бывшему золотому мальчику вызывало искреннее недоумение Снейпа: что, неужели правда, попользовались и бросили?

Хотя Поттер вроде бы не сильно страдал. То, что Альбусу он был нужен только для победы над Темным Лордом, Гарри принял относительно спокойно. И все действия директора «на благо» мальчика: опека Дурслей, невозможность контролировать собственные финансы, безнаказанность поступков, — когда были обговорены до мелочей и подвергнуты тщательному анализу, — не вызвали в нем ни истерики, ни желания идти и мстить.

— Сам дурак, — констатировал Поттер спустя получасового медитирования в кресле с чашкой мятного чая. — Никто не мешал мне думать, спрашивать и искать ответы на вопросы. Раз позволял помыкать собой, значит, так мне и надо. Впредь буду умнее.

Снейп лишь презрительно фыркнул, искренне порадовавшись в душе, что слез и соплей на этот раз удалось избежать.

— Правильно, Поттер. Большинству людей дано учиться лишь на собственных ошибках, чужих они предпочитают не замечать.

— Ну, вообще-то мне еще рано тягаться с Дамблдором — не дорос. Он меня в бараний рог согнет и выбросит.

— Согласен. Но не забывай, скоро у тебя спарринг с Джеймсом. Советую потренироваться на гриффиндорцах, — кивнул Снейп. — Кстати, для этого подойдет не только Уизли.

Гарри рассмеялся. С Роном у него были свои счеты. И долги. После очередной неприятной реплики в свой адрес мальчик, недолго думая, нарисовал карикатуру на бывшего друга, изобразив того за обедом в Большом зале с летящей изо рта во все стороны пищей, и намертво приклеил на доску объявлений. Уизли шарж не оценил и попытался набить ему морду. Драку разнимали всем факультетом, в школу срочно были вызваны Артур и Молли. Еще никогда семейство Уизли так не краснело за своих сыновей, когда Гарри, не стесняясь, расписывал поведение Рональда за столом, оправдываясь при этом, что карикатура должна была лишь помочь другу улучшить манеры, потому что другие методы не действовали. И он, Гарри, весь такой благородный и ничего плохого не хотел, а Рон не понял дружеского участия и накинулся с кулаками. Подпирающий стенку Снейп напару с Флитвиком, присутствующие на разборках, с трудом сдерживали смех, а Дамблдор, как обычно, вещал о великой силе всепрощения.

— Остальные недалеко от него ушли. А Гермиона мне этого не простит, — парировал Гарри. — Профессор, а вы случайно не знаете, могут ли ученики пользоваться школьными каминами для отправки домой и прибытия обратно?

— С какой целью интересуешься? — бровь Снейпа взлетела вверх.

— На всякий случай. Вдруг что-то пойдет не по плану и придется срочно менять тактику и отступать.

Стратегическое мышление недослизеринца явно свернуло не туда.

— А как же Гриффиндор, который никогда не сдается? — елейным голосом поинтересовался Северус.

— Переживет. Там еще много смертников — одним больше, одним меньше, — махнул рукой Гарри.

— Ладно, открою для тебя доступ, — немного подумав, решил Снейп.

Что ни говори, а с Поттером всегда лучше было подстраховаться. У него ведь всегда все наперекосяк, не как у остальных людей. Тем более, непонятно, как пройдет вливание героя в новую семью. А так всегда есть шанс покинуть Поттеров и без приключений вернуться в школу, а уж он за этим проследит.

* * *

Хогвартс-экспресс в последний раз протяжно загудел и остановился. Гарри, в очередной раз прокрутив в голове фразу, сказанную Гермионой — «Перед смертью не надышишься», — схватил с полки свой рюкзак и смело шагнул из вагона.

Платформа, как обычно в этот день, была переполнена. Кто-то слишком суетился, как Уизли, тормоша своих детей, кто-то спешил покинуть это место побыстрее, лишь схватив отпрысков за рукав мантии, другие метались от вагона к вагону, ища пропажу. Джеймс Поттер стоял в самом центре, улыбаясь во все тридцать два зуба. К нему, также сияя, подбежал средний сын и кинулся на шею. Крепко обняв Джереми и что-то прошептав ему на ушко, Джеймс в очередной раз окинул взглядом платформу.

Гарри, наблюдавший за родственниками, нацепил на лицо уверенную маску и направился прямо к ним.

— Сынок! — Джеймс снова попытался обнять старшего отпрыска, но тот резко вильнул в сторону.

— Держите себя в руках, мистер, — процедил он сквозь зубы. И натянуто улыбнулся на публику.

— Э-э-э... Ну что ж, дома поговорим, — принял единственно верное решение Джеймс и достал из кармана портключ. — Держитесь. Портус!

Дыхание сбилось, желудок тут же совершил кульбит, но на ногах Гарри устоял, приземлившись в центре огромной гостиной. Отойдя на пару шагов, он осмотрелся.

Дом был не просто большим, а огромным. Три этажа, не меньше, решил он, невольно сравнивая эту комнату с апартаментами лорда Малфоя — та же помпезность, арки, гобелены, позолота, только павлинов не хватает. При воспоминании о павлинах Гарри невольно фыркнул — и тут же поймал недовольный взгляд спускающейся по лестнице хозяйки:

— Добро пожаловать в наш дом, мистер…

«Не мэнор» — тут же мелькнула мысль под громкий крик Джереми, кинувшегося в объятия матери.

— Гарольд Поттер к вашим услугам, мэм, — Гарри учтиво поклонился, стрельнув глазами в сторону отца.

— Хм. Это моя жена, Гарри, миссис Аманта Аделия Поттер, — женщина кивнула в ответ. — И дочь Никодимия Алиана.

Из-за спины хозяйки дома испуганно выглянула девочка-подросток.

— Привет, — добродушно улыбнулся ей Гарри. — Покажешь мне мою комнату?

Малышка неуверенно посмотрела на мать.

— Третий этаж, северное крыло, Ника. Зеленая спальня.

Девочка громко выдохнула и протянула брату свою маленькую ручку. Поправив лямку рюкзака, Гарри под тяжелыми взглядами новоявленных родственников покинул гостиную.

Толкнув тяжелую, обитую кожей дверь, он очутился в небольшой, по меркам того же Малфой-мэнора, комнате. Дубовая массивная кровать, такие же комод и шкаф коричневых оттенков, резной столик с креслом, камин и висящая над ним картина с пейзажем на фоне кричащих ярко-зеленых обоев с серебряной отделкой уюта не добавляли. Скорее, хотелось сбежать отсюда как можно быстрей. Подойдя к перетянутому витым ободом окну Гарри раздвинул тяжелые гардины и выглянул во двор. Подъездная аллея была слегка припорошена снегом, на клумбах, симметрично расположенных вдоль главной дорожки, чернела земля, а пара статуй у резных ворот — кажется, львов, — сиротливо охраняла современный особняк. Справа и слева от аллеи росли невысокие пихты, подстриженные в форме причудливых фигур, за ними виднелась детская площадка и деревянная сторожка. Небольшое озерцо в самой глубине сада было скрыто от посторонних глаз кронами свисающих над ним ив, а одинокий фонтан и небольшой искусственный водопад под ним уже давно впали в зимнюю спячку.

Окончив обозревать окрестности, Гарри с размаху упал на кровать. Глаза уперлись в сводчатый потолок с бронзовой лампой с подсвечниками, свисающей прямо над головой.

— Полный песец! — не выдержав напряжения, он одним словом озвучил все, что думал об интерьере этого поместья.

Хотя, признался он сам себе, этот дом и напоминал чем-то особняк Люциуса, но современное строение никогда не могло сравниться с красотой старины, сквозящей в Малфой-мэноре. Да, гостиные, холл, столовая в них тоже кричали о богатстве и роскоши, но вот спальни были обставлены не в пример уютнее и скромнее. И живые цветы в кадках, кашпо и вазах — Нарцисса гордилась своим садом — были в каждой жилой комнате. Здесь же все было безлико и бездушно, как показалось Гарри.

Он провел пальцами по покрывалу: шелк — холодный, неживой, гладкий на ощупь и абсолютно невесомый, но… То ли дело его хлопчатобумажные простыни в Принц-мэноре и мягкие перьевые подушки разных размеров на широкой, пахнущей сосной кровати, покрытой мягким ворсистым покрывалом. А если открыть окно, то можно было унюхать запах ночной фиалки, посаженной им на клумбе под окном. А когда шел дождь, к ней еще прибавлялся запах этих самых сосен, из которых была сделана кровать, смешанный с ароматами мяты, растущей на заднем дворе…

— Гарри, ты поужинать не хочешь? — дверь после пары стуков приоткрылась, и в комнату заглянул Джеймс. — Я не помешал?

— Да, сейчас переоденусь и спущусь.

Голова отца скрылась из виду, снова оставляя его в одиночестве. С трудом заставив себя встать, Гарри достал из рюкзака чистые вещи, сложил туда школьную форму и не спеша направился в ванную. Прохладный душ придал уверенности и спокойствия, и спустя полчаса полностью довольный собой парень отправился на первую совместную трапезу.

Найти родственников оказалось не так сложно: голос Джереми, повествующий о школьных буднях, было слышно издалека. Семья сидела в полупустой зале со светло-оранжевыми стенами, рыжими подсвечниками на стенах и леопардового окраса мягкой мебелью на светло-коричневом ковре. По углам стояли большие кадки с пальмами, а в центре — круглый стол с прямыми витыми ножками, накрытый узорчатой скатертью.

— Ну наконец-то, — невольно пробурчал Джереми, углядевший брата.

В ответ на это Гарри лишь приподнял бровь, копируя Снейпа. Джеймс, оценив жест, громко хохотнул и, подмигнув старшему сыну, предложил пройти в столовую.

Ужин, накрытый домовиком в мгновение ока, был довольно скромным. Даже гостя у Снейпа, Гарри отчетливо помнил, что на них двоих готовилось не меньше трех салатов, в меню всегда были и мясо, и рыба, а к чаю — внушительная гора выпечки. Здесь же было всего два вида гарнира, тушеная утка, овощное рагу, печеночный паштет, мясной салат и свежеиспеченные булочки с корицей. И все!

Мысленно дав себе подзатыльник и напомнив про голодную жизнь у Дурслей, Гарри приступил к трапезе, мельком отмечая все недочеты и промахи мачехи. Ведь даже при наличии помощника за меню отвечает хозяйка, и именно она контролирует расстановку блюд и остальные особенности подачи еды. И учит этому своего домового эльфа. Уже сейчас, всего лишь после нескольких уроков Нарциссы и внимательного прочтения книги об этикете, он мог сделать вывод, что мачеха родилась не в высших слоях магического общества. Возможно, она и была чистокровной — Люциус в одном разговоре упомянул об этом, — но именно из обедневшей семьи, без громкой фамилии и титула. Об этом говорила и сервировка стола, без должных столовых приборов, раскладки салфеток и отсутствии аперитива, и одежда — слишком открытая грудь для леди не одобрялась ни в одном магическом обществе, и обстановка особняка — кричащие цвета не приветствовались, исключение составляла лишь позолота. При всем при этом она спокойно опиралась локтями об стол и время от времени оттирала жир с уголков рта пальцем, забыв о салфетке. Впрочем, этого следовало ожидать, лишь один-единственный раз глянув на поведение Джереми в школе во время трапезы. Яблоко от яблони…

Старший же Поттер, по-видимому, тоже недалеко ушел от жены. Хотя в этом случае наверняка сказывался быт — все же родители были аристократами, и в детстве навыки вести себя в обществе прививались с рождения. А то, что они были забыты со временем, оставалось на совести самого Джеймса.

Напряженный разговор ни о чем, нервничающий Джеймс, недовольно поджимающая губы миссис Поттер, злой Джереми и вздрагивающая от резких движений Ника — Гарри с трудом держал себя в руках, чтобы не плюнуть на обещание погостить и сбежать обратно в Хогвартс. Он до сих пор не мог поверить, что согласился на все это. Понять и простить. Ага, ща-а-з-з-з.

С трудом проглотив свежую булочку и опустошив чашку с чаем, он откланялся, посетовав на усталость, и сбежал в свою комнату. Надо было успокоиться и привести мысли в порядок.

Благо, время уже подбиралось к девяти вечера, и ранний уход вполне можно было списать на усталость. Что, впрочем, не помешало Гарри промаяться до двух ночи, пытаясь заснуть: ни книга, вынутая из рюкзака, ни расслабляющая ванна не действовали.

Утро началось с криков Джереми. Как выяснилось позже, в этом доме все завтракали в разное время. Гарри, не спавший полночи, проснулся около десяти и спустился в столовую минут через тридцать. Хозяева к тому времени уже вовсю занимались своими делами — в частности, брат подбил родителя полетать на метлах. И на робкую просьбу Ники: «А можно мне с вами?» разразился громкой тирадой на тему: «Девчонкам вообще нужно запретить летать, все они безрукие, а ты вообще не лезь к нам». Гарри попал на самое начало разборки и тщетно пытался понять, почему же молчит Джеймс, спокойно слушая, как Джереми, не стесняясь в выражениях, орет на младшую сестру. Та уже покраснела и чуть не рыдала, нервно теребя в руках подол платья.

— Так, хватит! Она тебя услышала! — не выдержав, прервал он тираду братца. — Хотя не понимаю, к чему столько слов — можно было просто сказать «нет».

Джереми резко захлопнул рот. А Гарри продолжил:

— Ника, не хочешь составить мне компанию на завтраке? А потом мы с тобой займемся чем-нибудь поинтересней полетов.

— Э-э-э… А ты не хочешь тоже полетать с нами? — предложил Джеймс, заискивающе поглядывая на сына.

— Нет уж, прослыть криворуким идиотом… К тому же, врач запретил мне заниматься физическими нагрузками.

— Слабак! — не смог промолчать брат.

Гарри неопределенно пожал плечами: прошло то время, когда он велся на подначки. Нет, он, конечно, мог привести в пример отличных охотниц из квиддичных команд Хогвартса или рассказать, каким великолепным ловцом был все время учебы, но доказывать что-то этому тугодуму… Взяв Нику за руку, он потянул ее в сторону столовой, оставив двоих летунов одних.

— Что там у нас сегодня на завтрак? — улыбнулся он сестре, усаживая ее рядом на стул.

— Я всегда ем кашу, — осторожно призналась девочка. — Миссис Аманта говорит, что она полезная. Хотя Джереми и папа обычно едят яйца с беконом, омлет или сэндвичи.

Гарри пару раз моргнул, переваривая сказанное. То, что с мужчин в этой семье пылинки сдувают, он уже понял. Особенно с младшего. А вот про миссис Аманту… как же так? Не родная мама? Но ведь Джереми на два года старше и вряд ли родился не в браке. Ну Джеймс, ну… кобель!

— Что желает на завтрак гость хозяина? — материализовавшийся эльф услужливо поклонился.

— Можно мне омлет и сэндвичи? И кофе с молоком. Ника, а тебе что?

Девочка удивленно уставилась на сводного брата.

— А можно мне э-э-э… горячий шоколад?

— Думаю, Линки с удовольствием тебя порадует. Правда, Линки? — Гарри озорно улыбнулся домовику.

— Да, гость хозяина, Линки сделает.

— Вот и хорошо, — Гарри нервно потер руки, составляя планы на ближайшие пару часов.

Из всей новоявленной семьи ему понравилась лишь сестренка. Пожалуй, она была единственная, с кем он был непрочь продолжить общение в будущем. Может, потому, что она очень напоминала его самого, ненужного и одинокого — до того времени, как пошел в Хогвартс. Хотелось подарить любовь и заботу этому маленькому испуганному ребенку — девочка не выглядела на свои десять. А если посмотреть на отношение к ней Поттеров в целом… В общем, можно было получить хорошего союзника в стане врага. Конечно, слизеринский подход был несколько не в стиле Гарри, но тут уж выбирать не приходилось. То, что с мачехой отношения не сложатся, стало понятно с самого первого взгляда. С Джереми, скорей, взыграла ревность — младший брат получил все внимание родителей, когда сам Гарри корячился на благо Дурслей. С отцом же было трудно что-то предугадать. Тут проскальзывали и обида, и злость, и желание отомстить, а уж безрадостное детство…

В то время, когда летуны явились домой, Гарри с сестрой строили замок из магического конструктора, ползая на коленях по всей комнате в поисках нужных деталей. Они планировали поселить в нем принцессу, за которой обязательно приедет прекрасный принц на белом коне.

— Гарри, ты не хочешь поговорить?

Джеймс, вот уже минут пять наблюдавший за детьми, видимо, созрел для серьезного разговора.

— Не сейчас, Джеймс, — отмахнулся от него Гарри, прилаживая крышу на Северную башню.

— Ты зовешь отца Джеймсом? — удивился Джереми, стоявший рядом.

— Тебя что-то не устраивает? — не отвлекаясь от дела, парировал Гарри.

— Меня все не устраивает, — буркнул брат. — И ты не ответил на вопрос.

Гарри повернулся.

— А должен?

— Так, мальчики, перестаньте! — видя, что назревает конфликт, вмешался Джеймс. — Джерри, пойдем, перекусим. Гарри, надеюсь, позже ты найдешь время для разговора.

Он резко рванул дверь на себя и, подтолкнув сына, покинул комнату. Гарри тяжело вздохнул — ну вот, опять он ведет себя, как взбалмошный ребенок. Сейчас они могли расставить все точки над «И», но нет, ему захотелось в очередной раз показать свое превосходство.

— Тебе не нравится папа, да? — Ника заглянула в грустные глаза братика.

— Это… сложно объяснить.

Гарри разжал ладонь с детальками и осторожно ссыпал их в общую кучу. Девочка подползла поближе.

— Он неплохой. Честно-честно. Просто привык, что все говорят ему, что делать. Когда Джереми уезжает в Хогвартс, он даже играет со мной. И не побоялся забрать меня, когда мама умерла. Хотя миссис Аманта была сильно недовольна. Они часто ругались по этому поводу. Но папа настоял, что я буду жить с ними. И я не сержусь, когда он не защищает меня от нападок Джереми. Я понимаю, что его он любит больше. А я… если бы была жива мама…

— Давно она умерла? — Гарри притянул Нику к себе, усаживая на колени и обнимая.

— Два года назад, — девочка доверчиво прижалась к нему, обняв за талию. — Она знала, что умирает. Я была уже большая, и она рассказала мне об отце и дала указания адвокату, чтобы разыскал его.

— Может, она взяла с него Непреложный обет, чтобы он не отдал тебя в приют?

Такой вариант был более чем вероятен.

— Не знаю. Может. Мне было очень одиноко. Новый дом, новая семья, я никого из них не знаю...

— Они не обижали тебя? — глаза предательски защипало.

Ника неопределенно пожала плечами.

— Миссис Аманта старалась не замечать меня, а Джереми наоборот — постоянно цеплял. Не бил, только подтрунивал постоянно. А папа… Он правда любит меня, просто старается этого не показывать, чтобы не раздражать миссис Аманту. А то Джереми сердится.

— Да уж, а тут еще и я, — хмыкнул Гарри. — А я рос в семье тетки по матери. Они меня терпеть не могли, заставляли работать круглыми сутками и не кормили толком, а кузен с бандой еще и избивал периодически. Я мороженое первый раз в одиннадцать лет попробовал, про конфеты вообще молчу. У меня и вещей-то нормальных не было — ходил в обносках Дадли, а он больше меня в три раза. Про магию только перед Хогвартсом узнал. Так что к нашему отцу у меня масса претензий.

Ника отпрянула от брата и нежно провела рукой по щеке, стирая скатившуюся по щеке одинокую слезинку.

— Не плачь. Все будет хорошо. Вот увидишь.

— Да куда уж лучше, — буркнул Гарри, коря себя за минутную слабость — хорошо хоть больше никто не видел.

— Тебе обязательно нужно выпить горячего шоколада. Он повышает настроение и придает сил, — назидательно сказала Ника. — Позовешь эльфа? Меня они не слушаются. Или пойдем на кухню?

Гарри грустно улыбнулся.

— Ты напоминаешь мне мою подругу, Гермиону. Она тоже никогда не падает духом, и других за собой тянет, — и, не дав сестре опомниться, потянул прочь из комнаты.