Слепой сон (джен)

«Иногда мне кажется, что быть слепым — это дар божий, потому что я, наверное, не продержался бы и минуты, если бы увидел мир, который существует вокруг».

© Стиви Уандер

— Какой смысл в этой экскурсии, если я ничего не вижу?

— Смысл есть всегда, — ответил Кёя, и я поморщилась. Никогда не могла терпеть этот его наставительный тон, он всегда со мной говорил так, когда я морозила очередную глупость или выставляла себя сущим ребенком. Но сейчас-то что?! По-моему, вопрос вполне закономерен!

— Меня просто удивляет, насколько вы с Гленном фанатично прячете меня и при этом бываете иногда совершенно нелогичны. Разве сейчас я не должна скрываться от посторонних глаз у себя в усадьбе? Разве не ты говорил мне о существующей опасности?

— Говорил, — неохотно отозвался Хибари. Я почувствовала его нежелание продолжать разговаривать на эту тему, поэтому ткнула Хибари локтем в бок. Вокруг нас стало как-то совсем тихо, но я не обращала на это внимание, увлеченная разговором.

— И?

— Самый опасный человек сейчас за пределами Японии. Уехал по делам.

— Хочешь сказать, что у людей нет глаз? И все это направленное на нас внимание со стороны учеников никак нам не аукнется? Ты же говорил, что итальянцев несколько. К тому же, подозреваю, наблюдателей в Намимори тоже достаточно. Ты не подумай, мне очень приятно, что ты пригласил меня побывать в средней Намимори на культурном фестивале, тем более выдалась такая прекрасная погода, но это пристальное внимание меня нервирует.

Впрочем, я не удивлена такому вниманию, потому что Хибари Кёя, вышагивающий под ручку с иностранкой и проводящий экскурсию — то еще зрелище, наверное. Я кожей чувствовала чужие заинтересованные взгляды, никто не остался равнодушным. Учителя, ученики, члены дисциплинарного комитета и студенческого совета — все без исключения пялились на нас. Кто-то смотрел, не скрываясь, с откровенным шоком, кто-то с любопытством, кто-то поглядывал боязливо, исподтишка. К сожалению, мое появление настолько выбило учителей и учеников из колеи, что даже аура Хибари не смогла избавить нас от настойчивого внимания.

— Если бы сегодня в школе было опасно, я бы тебя сюда не привел.

«Я избавился от наблюдателей», — перевела для себя я. Они хоть живы-то остались, интересно? Впрочем, это не мое дело, наверняка это было что-то вроде показательного приструнивания для наглых итальянцев, которые чувствовали себя на территории клана Хибари, как дома.

Единственное, что меня радовало: культурный фестиваль начинался только через пару часов, потому у нас было время и на экскурсию, и на то, чтобы попить чай с плюшками в кабинете дисциплинарного комитета. Мы приехали в школу довольно рано, потому учеников и учителей в школе оказалось совсем немного, хотя и этого было достаточно для того, чтобы слухи неотвратимым пожаром разошлись по всей школе.

Впрочем, учитывая деспотичные лидерские замашки Кёи, я не удивлюсь, если за сплетни дисциплинарный комитет будет жестоко избивать провинившихся.

— Ладно, — покладисто согласилась я. Мы подошли ко двери в кабинет главы дисциплинарного комитета, Кёя галантно пропустил меня внутрь и закрыл за собой дверь, отрезая нас, наконец, от любопытных взглядов. Я облегченно выдохнула и, доведенная Кёей до мягкого дивана, уселась в него, устраиваясь поудобнее. — Давай теперь кое-что проясним: я не собираюсь переводиться из школы Мидори в среднюю Намимори.

Повисла тишина. По застывшему Хибари и его молчанию, я поняла, что попала в точку.

— Почему? — почти обиженно спросил он, и мне захотелось прочистить уши.

— Потому что директор Ли очень помогает нам, и мне бы не хотелось разочаровывать его своим переводом, — как для маленького ребенка, обстоятельно начала объяснять я. — К тому же здесь мне вряд ли разрешат появляться всего два раза в полгода, чтобы сдавать долги и экзамены. Да и более сложная программа в Мидори меня вполне устраивает, мне нравится там учиться.

— Я могу обо всем договориться, — настойчиво предложил Хибари, и в этот момент мне захотелось побиться головой об стенку.

— Не стоит. Ко мне будет приковано слишком много внимания, я этого не хочу. А если ты еще будешь ходатайствовать обо мне перед директором… Слухи мгновенно разлетятся по школе. Ты и сам мог заметить сегодня, насколько раздражает и нервирует такое пристальное внимание. Даже твое покровительство меня от этого не спасет. Всех до смерти не забьешь.

Я помолчала, отчетливо чувствуя чужое неудовольствие. Похоже, мой ответ действительно огорчил Кёю.

— Хибари, я бы с удовольствием училась вместе с тобой одной в одной школе, — мягко произнесла я, — если бы не обстоятельства.

Я подняла руку к глазам в коротком жесте и отвернулась от Хибари, удрученная этим разговором. К сожалению, я отчетливо понимала, что нет никого более жестокого, чем ребенок, не осознающий последствий своих поступков. Мне очень повезло со школой Мидори — в ней ко мне относились с некоторым трепетом, будто я их живой талисман. Не факт, что если я переведусь в среднюю Намимори, ко мне будут относиться также. Надо мной могут издеваться, меня могут унижать, меня могут ударить или подложить на стул скрепок, а я этого не замечу, не увижу, кто это был, не смогу никак ответить в силу собственной ущербности. И сколько бы Гленн не повторял, что я слишком беспечна, это не совсем так — я отчетливо осознаю всю хрупкость и опасность своего положения.

— Хибари-сан! — в кабинет без стука вошел очередной член дисциплинарного комитета, голос у него был хриплый и слишком взрослый. Сколько ему лет, интересно? — На территории школы были замечены ученики Кокуе. Вы приказывали доложить…

— Вао, — с восхищением и предвкушением в голосе протянул Хибари, и я передернула плечами. — Бессмертные, что ли? Мне казалось, что в прошлый раз они осознали все свои ошибки. Что ж, придется вбить в них понимание потом и кровью.

Голос Хибари звучал очень зловеще, и я даже посочувствовала неизвестным ребятам, которым не повезло нарваться на плохое настроение главы дисциплинарного комитета. С учетом того, что настроение ему испортила я, совсем чуть-чуть я чувствовала себя виноватой.

— Травоядное, завари чай моей гостье, а потом возвращайся к своим обязанностям. Я разберусь с нашими нарушителями сам.

— Хорошо, Хибари-сан, — послышался шорох одежды. Кажется, это был поклон?

— Лоуман, я к тебе пришлю другое травоядное, — неохотно произнес Хибари, и я очень удивилась этим его словам. Кого это он решил прислать? — Даю вам час на прогулку по окрестностям вокруг школы. Но если он не вернет тебя к началу школьного фестиваля…

Невысказанное окончание фразы повисло в воздухе, и я даже не успела спросить Кёю о том, кого он там собирался присылать, как почувствовала, что аура Хибари исчезла из кабинета. Он же не мог?.. Не мог же?.. Третий же этаж, нет?

— Ты, наверное, Кусакабе Тетсуя? Кёя, что, выпрыгнул в окно?

Послышался звук щелкнувшей кнопки на электрическом чайнике и тяжелый вздох, я даже посочувствовала бедному парню, который уже ничему, похоже, не удивлялся.

— Да, Лоуман-сан. Он часто так делает, — вежливо ответил парень, и я подивилась его выдержке.

— Называй меня по имени или по фамилии, Кусакабе, без суффиксов, — попросила я, скидывая ботинки на пол и залезая на диван с ногами.

— Не уверен, что это хорошая идея, Лоуман-сан, — занервничал Кусакабе, и я совершенно не понимала его тревоги. — Хибари-сану это не понравится.

Господи, это насколько же Хибари запугал свой дисциплинарный комитет, если даже его заместитель боится сказать слово поперек или что-то, что не понравится Хибари?

— Надеюсь, с Кёей будет все в порядке, — задумчиво произнесла я, ни к кому конкретно не обращаясь, но была уверена, что Кусакабе, разливая чай, наверняка прислушивался к моим словам. — Он только недавно вышел из больницы.

И это еще доктор Милтон удивлялся тому, что мне гипс сняли слишком быстро, вон Хибари с такими ранами и переломами провалялся в больнице всего две недели и чувствовал себя сейчас прекрасно — прыгал с окна третьего этажа, даже нашел в себе силы забить кого-то до смерти. Я думала, что он пролежит в больнице как минимум месяц, но выздороветь за две недели? Серьезно? Какое-то выздоровление слишком чудодейственное. Не мог же директор Джун соврать о состоянии Кёи, какой в этом смысл?

— Мне нужно вернуться к своим обязанностям, — поспешно сообщил Кусакабе, протягивая мне чашку с зеленым чаем. — Отдыхайте.

И смылся из кабинета.

Мне показалось, или этот Кусакабе знает что-то, чего не знаю я?

Чай был очень крепкий, близкий к традиционному зеленому, который подавали на чайных церемониях. Любовь Кёи к этому чаю я не разделяла, потому что этой бурдой наслаждаться было невозможно. Не то чтобы я была противницей зеленого чая, мне он нравился наравне с черным, но традиционный японский горький зеленый чай был какой-то слишком горький, настолько горький, что на чай толком не был похож. Не чай, а сущее мучение.

А самое обидное — сахара не было. И обещанных плюшек тоже. Ну а если и были, то я не решилась рыться по столам и шкафам в поисках сладкого.

Что глава дисциплинарного комитета, что его заместитель были вылеплены, похоже, из одного и того же теста — один смылся слишком быстро, променяв меня на избивание парней, другой тоже исчез как-то слишком проворно, бросив на произвол судьбы. Я вздохнула и отставила кружку с противным чаем — я, конечно, могла поиздеваться над собой и просто из чувства противоречия выпить его до дна, но как-то настроения не было.

Внезапно раздался стук в дверь, нарушивший мой покой. Нормально ли будет разрешить войти, когда хозяина кабинета нет на месте?

— Войдите!

Послышался скрип двери, на меня дыхнуло запахом краски, дерева, покрытого лаком, и разговорами увлеченных и воодушевленных фестивалем школьников, повторно послышался скрип двери.

— Зои-сан?

— Савада! Ты мой спаситель! — обрадовалась я и неловко вскочила с диванчика, чуть не запутавшись в собственных ногах и ботинках, но тот немыслимым образом успел придержать меня за локоть, чтобы я не навернулась, пропахав пол лицом.

— Спаситель? — недоуменно переспросил он, не совсем понимая, что я имею ввиду.

— Да, ты спасешь меня от скверного зеленого чая, который я была бы вынуждена пить до прихода Кёи. Так это он тебя сюда прислал?

— Хибари-сан был очень убедителен в своей «просьбе», — голосом полным священного ужаса произнес Тсунаеши и неосознанно сжал мой локоть сильнее. Я усмехнулась, примерно представляя, как именно звучала «просьба» моего друга детства.

— Ты его извини. Он иногда бывает очень груб. Просто такой уж у него характер, — развела руками я, и Савада заметил, наконец, что до сих пор удерживает меня за локоть. С протяжным завыванием «хи-и» он отдернул свою руку, и повисло неловкое молчание.

— Проведешь меня по окрестностям? — склонила на бок голову я. — У нас вроде целый час еще есть до культурного фестиваля.

— Я… э-э-э… да, конечно, — запинаясь, произнес Савада и открыл передо мной дверь.

И только сейчас я поняла, насколько недальновидно было оставить Бетси в усадьбе. Конечно, если бы Кёя постоянно находился рядом со мной сегодня, не было бы никаких проблем, но он бросил меня на произвол судьбы и даже не подумал, что я буду, беспомощная, делать. Стоило, наверное, остаться скучать в кабинете, но во мне не к месту и не ко времени взыграло чувство противоречия. Если Кёя считал, что без него я и шагу не смогу ступить, то он глубоко ошибался!

Вот только, что делать дальше, я не знала. Савада не был привычным надежным Гленном или сурово заботливым Хибари, он был почти незнакомцем и сейчас, невольно анализируя первую встречу с ним, я не понимала, откуда во мне появилось это иррациональное чувство доверия? Я остро пожалела, что ухватилась за идею пойти погулять. Будь рядом со мной Хибари или Гленн, я бы привычно ухватилось за сгиб локтя и была бы счастлива, но делать это по отношению к Саваде мне казалось неуместным. Мы почти не знали друг друга, и это было бы слишком неловко.

Я растеряно замешкалась, и Савада заметил это: остановился, прикрыв дверь, ведущую в коридор и внимательно посмотрел на меня, пытаясь, видимо, по лицу прочитать, что происходит у меня в голове. Взгляд его был легко ощутим.

— Зои-сан? Что-то не так?

— Хм, прости, кажется, я проявила грубость не меньшую, чем Хибари. Возможно, у тебя неотложные дела? Или нет времени на прогулки? Ты скажи, я пойму, все-таки у вас культурный фестиваль на носу.

Я лукавила, конечно, но настоящую причину своего поведения открыть Саваде не могла.

— Нет-нет, я сейчас совершенно точно свободен.

Пожалуй, это не тот ответ, который я хотела бы услышать. Вот только деваться было некуда, потому я душераздирающе вздохнула и ухватилась за Савадин рукав. Он был настолько ошеломлен моим поведением, что напряженно застыл на месте, не решаясь пошевелиться. Ничего, я могу и постоять, пока до Савады не дойдет смысл моего поступка. Не дурак вроде бы.

— Что бы вы хотели увидеть, З-з-зои-сан? — отмер, наконец, Савада и вывел меня из кабинета.

— Сомневаюсь, что мы сможем увидеть много мест за отведенное нам время. Давай просто прогуляемся.

В коридоре было на удивление пустынно. С этажей ниже доносился гул голосов школьников и учителей, но на третьем этаже никого не было, я не чувствовала ничьего любопытства и внимания. Даже дисциплинарного комитета не было, что было совсем уж странно — мне казалось, что в такой день они должны следить за порядком по всей школе, мало ли что может случиться.

Ответ был один — Кёя. Похоже, он решил проблему по-своему, и я ему была за это искренне благодарна. Меня, конечно, не особо волновали чужие домыслы и сплетни, но все равно было бы неприятно. И без того сейчас я и Кёя были самой животрепещущей темой.

Внезапно Савада остановился, и я, не успев вовремя среагировать, врезалась в его широкую спину и пребольно ударилась носом. Предупреждать же надо! Особенно когда прогуливаешься со слепой девушкой! У меня может и работает интуиция на всю катушку, но совершать волшебство, читая чужие мысли, не может даже она.

— Эм, Савада?

— Зои-сан, вы мне верите? — резко развернувшись на носках, спросил у меня Тсуна. Я потерла пострадавший кончик носа, озадаченная внезапной сменой настроения парня. Отвечать не хотелось, потому что подсознательно ответ на этот вопрос я знала. Я и так чувствовала себя наивной дурочкой, стыдно было признаваться в этом вслух.

Дело было в том, что Савада очаровывал. Трудно было объяснить, но я чувствовала внутри Савады крепкий внутренний стержень. Хотя это была не совсем точная аналогия, скорее внутренний огонь, что горел ровно и совсем не обжигал, этот огонь гипнотизировал и согревал получше всякого глинтвейна, кружа голову и излечивая неглубокие душевные раны. Чувство было очень приятным, и его хотелось испытывать постоянно.

— Допустим, верю, — неуверенно произнесла я.

Савада ничего не ответил, и я поначалу подумала, что он обиделся на такой неоднозначный ответ. Но когда он дрожащей, слегка потной рукой взял меня за правую руку и осторожно повел меня к лестнице в западном крыле, я поняла, что он, возможно, даже не слышал, что я ответила, взволнованный собственным поступком. Я тоже покраснела, хотя считала себя не склонной к сантиментам.

Если Хибари увидит эту сцену, он Саваду убьет.

В неловком молчании мы беспрепятственно выбрались из школы, даже толком не встретив никого по дороге. Полагаю, что в этом заслуги нашей было мало, и тут поколдовал чудесный волшебник Хибари. Как он это провернул, я не знала, но подумала, что стоит поблагодарить его при случае.

— Вы хорошо ладите с Хибари-саном, — после долгого молчания произнес Савада. Мы как раз в этот момент свернули на другую улицу и целенаправленно куда-то шли.

— Мы друзья детства, — пояснила я.

— Никогда бы не подумал, что Хибари-сан…

Савада запнулся, не зная, как потактичнее подобрать слова.

— Что? Умеет дружить? Умеет заботиться о ком-либо, кроме себя? — нахмурившись, спросила я. Где-то внутри клокотало недовольство. Не то, чтобы я не догадывалась о репутации Хибари, да и характер у него был не самый легкий, но когда так говорили о моих близких, мне становилось горько и обидно. Едва ли Хибари подобное отношение заботило, но я подобного стерпеть не могла.

— Нет-нет, — Савада остановился и, видимо, экспрессивно замотал головой — я почувствовала легкий поток воздуха. — Я не это имел ввиду. Это очень дико — видеть, как Хибари-сан совершенно открыто заботится о ком-либо. Я знаю, что Хибари-сан гораздо лучше, чем все о нем думают, но обычно он всегда отстранен, холоден и хорошо владеет собой. Вы действительно очень близки, — задумчиво добавил Савада, и я почувствовала, что опять краснею. И трудно было сказать, что смутило меня больше — неправильно понятые слова или последнее замечание? Или что-то другое?

— Мы знакомы с четырех лет. Наверное, это естественно, — смущенно и невпопад сказала я.

— Да, наверное.

Мы помолчали. В минуту редкой тишины, когда никуда не надо было спешить и можно было отрешиться от ежедневных проблем и непрекращающейся учебы, я старалась наслаждаться отдыхом от всей души. И день выдался замечательный — единственный солнечный проблеск посреди двухнедельных дождей, оползней, грозы и слякоти. Я подозревала, что это последний теплый день осени, потому подставляла лицо солнечным лучам и счастливо жмурилась. Это было настоящим чудом, что именно сегодня выдалась такая хорошая погода — в тот день, когда проходил открытый осенний фестиваль, куда меня пригласил Кёя. И именно в тот день, когда в Намимори приезжал учитель И-Пин и Хибари. И от этого я чувствовала странную внутреннюю вибрацию, будто бы вместе с приездом Фонга должно было произойти что-то хорошее.

Чувства было трудно расшифровать, потому я решила плыть по течению и не волноваться понапрасну. В любом случае, интуиция подсказывала мне, что от меня сейчас ничего не зависело.

— Вот мы и пришли, — объявил Савада, остановившись. Я повернула голову в его сторону, не совсем понимая, где мы находимся. — Это парк Асо. Не самый большой в Намимори, но здесь очень уютно. Я часто играл здесь в детстве, убегая с детской площадки, что находилась в паре улиц отсюда.

— Ты живешь здесь неподалеку? — спросила я и вдохнула полной грудью — в воздухе витали запахи мокрой листвы и коры дерева. Было тепло и на улицах по большей части было сухо, но парк, похоже, не успел высохнуть. Под ногами мягко шуршала листва, усыпая землю сплошным покровом.

— Да, мой дом находится на соседней улице.

— Вот как, — я склонила голову набок и повернулась в сторону парня. — А у тебя есть близкие друзья, Савада?

Мне очень хотелось бы видеть настоящие эмоции собеседника, но это было невозможно. Я могла довольствоваться только интонациями и тоном голоса, постоянно приходилось подключать воображение и додумывать про себя. Это неплохо тренировало мое умение анализировать, чувствовать людей и их ауры, настроение, а также развивало логическое мышление, но все равно это было не то. Это было слишком неполноценно, в общении это ощущалось особенно остро.

— Всего пару месяцев назад, если бы меня спросили об этом, я бы дал однозначный отрицательный ответ. Но сейчас… Знаете, Зои-сан, я не могу сказать, что мы стали достаточно близки, но, кажется, мы идем к этому. Гокудера-кун бывает слишком агрессивным, иногда от него много проблем, но он мой первый драгоценный друг. Ямамото-кун бывает до безобразия беззаботным и слепым, но он тоже стал мне близок. И не только они. За два месяца с начала учебы я приобрел множество друзей.

Мы стояли на опушке парка, и Савада все говорил, говорил и говорил. Трудно было сказать, что заставило меня задать этот вопрос. Мне не были знакомы имена этих людей, кроме Хибари и И-Пин, конечно. И я не скажу, что это была какая-то жизненно важная информация, но мне показалось, что Савада уже давно хотел кому-то выговориться. Ему это было нужно.

Была ли это интуиция? Или я заметила какую-то деталь, которая натолкнула меня на этот вопрос? Я не могла сказать. Но в этот момент я почувствовала какое-то сверхъестественное единение с Савадой. Мне было приятно, что он настолько мне доверился.

— И вы тоже, Зои-сан, — почти шепотом произнес Савада. Кажется, я что-то пропустила, слишком глубоко задумавшись?

— Эм? Что?

— Вы тоже стали мне другом, Зои-сан, — еще тише сказал Савада и, кажется, совсем смутился.

Я недоуменно хлопала глазами, не зная, как реагировать на такое милое заявление. То ли смущаться, то ли заверить во взаимности, но, кажется, лимит моего смущения на сегодня был исчерпан, потому я радостно рассмеялась и, ухватив его за лацканы пиджака, чмокнула его в щеку.

Кажется, до конца дня Савада был дезориентирован.

— Ох, возможно, нам стоит возвращаться? Мне кажется, что уже достаточно много времени прошло. Если мы не вернемся к началу культурного фестиваля, я не знаю, что Хибари с нами сделает.

— А, да, конечно, — заторможено отозвался Савада, и я с трудом сдержалась от хихиканья, настолько потеряно звучал его голос. Я взяла его за руку (схватила сразу же не иначе как чудом) и, кажется, добила его этим окончательно.

— Пошли?

— А, да, конечно, — болванчиком повторил Савада и на негнущихся ногах, едва передвигая ноги, двинулся в сторону школы. Ну, я очень надеюсь, что он пошел в сторону школы, потому что Хибари не простит нам, если мы опоздаем.

Обратно мы шли в молчании.

Все-таки полезно было иногда выбираться на прогулки. Я, может, и не видела ничего, но свежий воздух хорошо прочищал мозги. Все же постоянное нахождение в четырех стенах жутко давило на мою психику, угнетая и вгоняя в тоску, сейчас же разум мой сиял кристальной чистотой.

Стоило, наверное, отвоевать себе прогулки по Намимори хотя бы раз в неделю. А то таким образом и свихнуться было недолго.

Когда мы подошли к школе, у ворот нас уже встречал чем-то недовольный Кёя. Смущенный Савада, неловко попрощавшись, буквально испарился, сбежав по большей части от меня, чем от Хибари. Я вздохнула. Иногда моя порывистость доставляла мне слишком много проблем.