Зазеркалье (гет)

Тогда мы не придали значения ни косым взглядам прохожих, ни испугу в голосах друзей и знакомых, ни словам Её любимого. А следовало бы…

Они виделись уже довольно часто. Визиты в Зазеркалье стали реже. Но я был даже рад этому — неспокойно, когда Родная поглощена моим миром. Радость омрачали только странно сочувственные взоры Её матери и возлюбленного.

Мне почему-то казалось, что они обращены ко мне. Забавно, но бестелесным духом было спокойнее.

Однако эти двое точно что-то задумали. Я поделился своими соображениями с Нею, но тогда Родная предпочла отмахнуться.

А сейчас я жалею, что не вынудил Её поговорить с любимым по душам.

Сейчас, когда затащил Её в Зазеркалье. Когда Она надломлена, не целостна, неспособна удержать связь со своим миром.

Тогда, в тот день, Она раскололась, разбилась, как зеркало, брошенное со злости в стену. Начатый с маленькой трещинки, с обмана, обманом не являющегося, надлом завершился.

Это началось вечером, когда мы только вернулись из похода за озеро Зазеркалья — давно хотелось узнать, как далеки горы, виднеющиеся на горизонте.

В комнату зашли Её мать и возлюбленный. Оба были серьёзные, сосредоточенные, даже грустные. Моё предчувствие забило тревогу.

— Милая, нам надо с тобой поговорить, — начала мать. Я насторожился. Что бы это могло быть? — В последнее время ты ведёшь себя очень странно. И это я не про твои вкусы или что-то ещё, словом, — она замялась, вздохнула, пытаясь собраться с мыслями. — Словом, мы волнуемся за твоё здоровье. Психическое здоровье.

— Что? Они считают Тебя сумасшедшей, Родная?! — я не мог этого понять. НЕ МОГ.

— Мы не хотим сказать, что ты ненормальная, или ещё что, пойми, — включился в разговор юноша, заметив Её потрясение. Она перевела на него взгляд, словно впервые увидела.

— А… Как это ещё прикажешь расценивать? Я не сумасшедшая! — Она вскочила, переводя взгляд с одного на другую, словно загнанный в угол зверёк.

— Мы не говорим этого. Просто… Ты ведёшь себя… — запнулась Её мать.

— Как? Как?!

— Вот так. Ненормально, ___, — спокойно сказал парень.

— Двое самых дорогих мне людей считают меня сумасшедшей, а я реагирую, действительно, это же так ненормально!

— Всё, хватит, — решительно поднялась мама. — Для твоего же блага нужно сходить к доктору. И ты пойдёшь. Завтра мы пойдём к знакомому врачу. И не спорь!

Они уже всё за Неё решили. Просто пришли ознакомить Её со своим решением. Замечательно.

— Но, мама!..

— Всё, я сказала! Не хотела кричать на тебя, прости… Но так надо. Мы же беспокоимся о тебе, — она ласково коснулась руки дочери, словно извиняясь.

— Хорошо, мама. Я пойду. — Она была спокойна, хоть и таила обиду. Но смогла даже улыбнуться и найти силы поужинать вместе с ними.

Только оставшись наедине со мной, Она дала волю злости.

— Не-на-ви-жу!!! — крикнула Она во всю глотку, напугав озёрных птиц Зазеркалья.

— Что, прости? — удивлённо переспросил я. Она казалась более благоразумной… Эти двое просто заботятся о Ней, разве неясно? Пусть и обидно, когда тебя считают психом.

— Всех! Его! Её! Себя!!!

— Стоп-стоп-стоп, Родная, — я обхватил Её за плечи и заглянул в глаза. — Что не так?

— Я… не знаю. — И Она разрыдалась.

— Они правы, — прорвалось сквозь всхлипы. — И это меня пугает, Родной. Мне страшно. Я догадываюсь, но не хочу узнавать наверняка. А если и он…

— Что? Что он? — почему-то это было важно — дать Ей высказать всё.

— Если он будет считать меня сумасшедшей. Если он будет считать, что моя любовь лишь бред воспалённого разума. Я не выживу… — проскулила Она, утыкаясь мне в плечо. Ах, не выживешь ты...

— Бред! Живут люди без рук, без ног, с раком, туберкулёзом, плевритом, без родительской любви, на войне, в пустынях и льдах! А ты не выживешь, если один человек будет тебя как-то не так воспринимать?!

— Да, — просто согласилась Она. Ведь он для Неё и есть Жизнь… Я фыркнул.

— Я и забыл, мы слишком чисты и искренни, — язвительно прошипел, обуянный непонятной злостью. — И мы боимся, что наш возлюбленный окажется не настолько великодушен и бросит нас, да? Правильно. Бойся, Родная, бойся! Но не этого. Он упечёт тебя в клинику к этому знакомому доктору, и всё!

— Пусти! — Она в страхе отшатнулась и уставилась на меня расширенными, испуганными глазами. — Что на тебя нашло?!

— Что? Может, здравый смысл? Делай, как знаешь, я больше ни слова не скажу.

Это было впервые, когда я сам выкинул Её из Зазеркалья.

Но увиденное по возвращении потрясло нас обоих настолько, что ссора мигом забылась.