Лягушка Школьная (джен)

Я проспала целые сутки, но зато чувствовала себя, когда наконец проснулась, великолепно. Насколько великолепно может чувствовать себя нежить, конечно. Выходить из палатки у меня по-прежнему не было ни малейшего желания, и я даже сомневалась, надо ли мне было идти хотя бы на тренировку в свете появления средства упокоения умертвий без срубания их голов. Так что пришедший Аластор застал меня валяющейся на диване и совершенно не собирающейся надевать доспехи.

— О, ты уже проснулась, — констатировал он.

— Буквально минут… — я на пару мгновений задумалась. — Несколько минут назад.

— Это хорошо — мне бы не хотелось тебя будить, — улыбнулся вампир.

— Мне тоже не очень нравится, когда меня будят, — усмехнулась я и села. — Это, в общем-то, никому не нравится. Так что тебя привело?

— А, да, — Аластор сел рядом со мной. — Вчера ночью я отдал магам записи Демиана…

— О, так он сегодня уже не «лич», а «Демиан», — ехидно заметила я.

— Да, теперь ты вправе издеваться надо за это до тех пор, пока не надоест, — скривился он. — Так вот, они уже изучили их. Говорят, что такая штука просто обязана сработать, но на изготовление артефактов в достаточном количестве им нужно время, которого у нас нет.

— Насколько нет? — нахмурилась я.

— В каком смысле? — он изогнул бровь.

— В смысле, им надо больше дня на два, чем у нас есть, или на год-другой, — пояснила я.

— Дня на три, — нахмурился Аластор.

— Мне жаль тебя огорчать, но у меня в кармане нет ни трёх дней, ни останавливателя времени, — я кисло улыбнулась и развела руками.

— Мы вполне можем задержать умертвий и на большее время, — хмыкнул он. — С помощью Демиана и лопат с топорами.

— Каким образом? — я озадаченно изогнула бровь. — Мне всегда казалось, что рубить голову сподручнее мечом.

— Конечно, но скорости общего марша это почти не замедлит, — кивнул Аластор. — Единственный способ растянуть время — увеличить длину пути. Сейчас они идут по прямой. Такой путь всегда прокладывают, потому что таким образом легче направлять толпу. Но если у нас есть лич, который может контролировать их перемещения, мы можем сделать дорогу не прямой, а петляющей — более длинной. И тогда они придут позже. При правильно расчёте — на столько дней, на сколько нам понадобится.

— И всё, что для этого нужно — лопаты и топоры? — я склонила голову набок.

— И вампирская скорость, — с деланной убедительностью кивнул он. — Если взять в расчёт то, что маги будут заняты изготовлением артефактов, мы должны учитывать, что проложить кривую дорогу без неё не представляется возможным. К тому же, для живых это попросту опасно. Ты прекрасно знаешь, как умертвия ускоряются, учуяв их.

— Ага, — хмыкнула я. — До скорости самого обыкновенного пешехода, который лишь слегка торопится.

— А ты бы хотела, чтобы они до скорости гепарда ускорялись? — вампира перекосило.

— Определённо нет, — признала я. — Это было бы весьма проблематично. Честно говоря, я бы не отказалась посмотреть на Ирею с лопатой, однако я и, полагаю, остальные собратья, как ты недавно заметил, не очень-то настроены делать что-то для живых.

— А кто говорит, что это для живых? — сощурился Аластор. — Вовсе нет. Это дело нежити. Я очень хочу ткнуть животворящих в то, что их силы существуют совсем не для того, чтобы бороться с умертвиями, вампирами и личами. Силы живых — для живых, и если мы сможем оглушительно показать, что вопросы нежити способна — и должна — решать сама нежить, они больше не посмеют смотреть на нас свысока. Разве тебе этого не хочется?

— Сдаюсь, тут ты меня поймал, — я подняла развёрнутые ладони, изображая капитуляцию. Отрицать не было смысла. Однако сказанное Аластором заставило меня посерьёзнеть: — Однако возникает резонный вопрос, почему мы не делали этого раньше.

— Потому что из-за необоснованных гонений на личей было невозможно полноценно провести исследования, — он понизил голос и чуть опустил подбородок. — А инициированы эти гонения были животворящими.

Я на мгновение зависла, а потом принялась тереть лицо руками, чтобы физически ощутить, что точно не пребывала в мире грёз. Это выглядело всё хуже, чем дольше я прокручивала сказанное в голове.

— И тогда выходит, что все жертвы нашествий умертвий на совести животворящих, — подвёл неутешительную черту Аластор.

— И все эти жертвы были принесены не ради мира, но во имя возвеличивания их редкой силы, — медленно кивнула я. — Или я заблуждаюсь?

— Какая разница? — вампир дёрнул плечом. — Это вопрос подачи, а не правдивости.

— Нет, нет… — я покачала головой и опустила глаза в пол. — Если смотреть на это не как на отдельный факт, а в контексте всего, что нам известно, это очень похоже на правду… Тем не менее, — я встряхнула головой и снова посмотрела на Аластора. — В обычных обстоятельствах мы бы просто закрыли на это глаза. Это ведь почти что внутренние разборки живых, которые использовали низшую безмозглую нежить. Однако при нынешних условиях... Ты бесконечно прав, если думаешь, что я хочу их раздавить. Думать надо, прежде чем ссориться с вампирами.

— Чего один известный нам животворящий определённо не сделал, — кивнул Аластор и улыбнулся. — С учётом твоего настроя я всё расскажу остальным. Ты сходишь в ставку, чтобы поставить их в известность?

— Нет, — я покачала головой. — Не хочу. И потом, генералы там так усердно работают, так стараются разработать максимально эффективный план, что мне просто неловко идти туда с тем, что сделает его пустой тратой времени.

— Тогда отправимся завтра с наступлением ночи, — он поднялся. — И мне почему-то кажется, что лучше бы нам пойти в доспехах.

— Если Эмилио потом напишет картину с этого мероприятия, я сделаю всё, чтобы лично ей владеть, — я рассмеялась.

Аластор кивнул и ушёл, оставив меня наедине с размышлениями о лопатах. Вампиры и в обычных-то своих одеяниях смотрелись бы с подобным инструментом весьма комично, а уж в доспехах от анклава Визардиан, на которых ещё не было ни одной царапинки, это должно было быть что-то с чем-то и сбоку бантик. Красивый такой — в виде того, что Ирея считала доспехами. Действительно, что же ещё может занимать разум, когда в планах встряхнуть мировые устои до основания и поставить парадигму расовых взаимоотношений с ног на голову.

Было уже довольно поздно, и я понятия не имела, будет ли этой ночью тренировка с мечами или мы опробуем себя в качестве землекопов и лесорубов. Или вообще будем сидеть по палаткам и заниматься чем попало. Я была за последний вариант, потому что надевать латы и куда-то в них тащиться мне не хотелось совершенно. И в этот раз перед тем, как смотаться в самое пекло, я бы хотела нормально поговорить с Тристаном и Миргаилом.

Эльф и оборотень, очевидно, где-то что-то ели. И делали они это за пределами палатки. Довольствовались ли они лагерной столовкой или мотались в город, где транжирили свои учительские зарплаты, я не спрашивала, хотя вчера оба явно ели что-то с большим количеством специй. Видимо, не ожидали, что я уже вернусь и буду так голодна, что воспользуюсь щедрым предложением погрызть обе их шеи. А я вот оказалась вся такая внезапная… Помяни чёрта, что называется — стоило мне подумать о Тристане и Миргаиле, как они ввалились в палатку, оживлённо разговаривая. Даже не сразу заметили, что я уже бодрствовала.

— О, ты проснулась, — констатировал Миргаил. — Мы жаждем подробностей. Потому что никто ничего не знает — даже в ставке сказали, что им не поступало никаких докладов о разведке.

— Оу… — надо думать, доклад там ждали от меня, а я понятия не имела, как вообще объяснить генералам, что там произошло. И Аластор, видимо, тоже. — Как бы это рассказать-то?

— Ну, ты начни сначала и продолжай, пока не дойдёшь до конца, — вернул мне цитату Франкенштейн.

— Сначала… — протянула я. — Что ж… Тогда это дело уходит корнями к временам Хайнриха. У него на службе состоял весьма одарённый маг, — я нахмурилась. — Весьма и весьма, я бы сказала — он получил от меня целых две слезы. Он обладал большой силой и светлым умом, причём, довольно открытым. Его звали Демиан. Помимо всего прочего, что он делал для Хайнриха, в его обязанности входило меня лечить. Ну, я пила иногда его кровь, но лечить в самом обычном смысле, а не в отношении питания. Так вот… — я нахмурилась и сжала переносицу. — Как оказалось, Демиан очень боялся смерти, и как-то раз, дав мне своей крови, он слил моей, пока меня латал. А потом на него напали — что не удивительно, он же был придворным магом Хайнриха, а на всех его приближённых покушались с завидной периодичностью. Его нашли мёртвым у него же дома и похоронили. Однако, как оказалось, на грани смерти он хлебанул той самой слитой у меня крови, и вот вам пожалуйста — Демиан теперь лич.

— И ты убила его? — мрачно уточнил Тристан.

— Или не убила по старой дружбе? — сощурился Миргаил.

— Я его не убила, но к нашей старой дружбе это не имеет никакого отношения, — я мотнула головой. — Видите ли, Демиан обращён моей кровью, а потому очень ограничен в действиях в отношении меня: он не может мне никоим образом навредить, не может солгать, не может ослушаться моего приказа, если мне взбредёт в голову его отдать. Скажу сразу, что никаких приказов я ему не отдавала, — поспешила уточнить я. — И Демиан рассказал мне кое-что очень интересное. Кое-что прямо взрывоопасное, я бы сказала, — я задумчиво умолкла, почти что кожей ощущая пристальные взгляды.

— И что же это? — спустя минуту тишины не выдержал Тристан.

— Оказывается, личи не поднимают умертвий, — уронила первую наковальню я. — По крайней мере, пока их не вынуждают это сделать или у них не едет крыша. Напротив, они живут на кладбищах и могильниках, чтобы поглощать и преобразовывать энергию смерти, которую некоторое определённое и довольно долгое время генерируют мертвецы. И вот как раз встают умертвия тогда, когда её никто не собирает. По крайней мере, я его объяснения поняла так. А ещё, оказывается, в нынешнем нашествии виноват небезызвестный орден Золотой розы — это они убили лича, который сдерживал могильник, из-за чего собранная им энергия и подняла их. А кроме этого…

— Погоди, притормози, — поднял ладони Миргаил. — Ты понимаешь, что говоришь? Этому точно можно верить?

— Я понимаю, что я говорю, и я этому верю, — я опустила подбородок. — При жизни Демиан… Он был хорошим парнем, честным и смелым — порой даже до дурости. Посмертие мало меняет характер, это только время делает. Но если учесть то, каким он был, когда был жив, и добавить то, что он не способен мне солгать — у меня нет сомнений.

— Дела… — протянул эльф.

— И я ещё не закончила, — я глубоко вздохнула. — Оказывается, личи уже очень долго занимались разработкой артефакта, который мог бы — не знаю технических подробностей, так что не буду сочинять — с помощью магии и энергии смерти развеивать низшую нежить. И они его придумали! Полагаю, необходимость в сокрытии даже факта своего существования здорово мешала этим исследованиям, и всё же им удалось. Вчера вечером Аластор передал записи Деминана по созданию артефактов магам. Если воспользоваться ими, можно будет не просто сократить число жертв, а вовсе избежать их.

— Ты шутишь? — замер Тристан.

— Такими вещами шутят? — меня перекосило.

— Она не шутит, — покачал головой Миргаил. — Тиранис не из тех, кто мог бы так пошутить.

— Я даже не могу представить себе настолько беспринципного человека, который мог бы, — заметила я.

— Но ведь всё это полностью переворачивает… — оборотень на пару секунд завис и только потом продолжил: — Вообще всё. Если вампиры и личи с помощью магов могут запросто уничтожать умертвий… Если…

— Да, это многое меняет, — кивнула я. — Однако мы слишком поздно получили нужные данные, и магам требуется больше времени на создание необходимого количества артефактов, чем у нас есть. Поэтому Аластор придумал простой как лом способ оттянуть подход умертвий.

— Какой? — Миргаил склонил голову набок.

— Как ты, должно быть знаешь, предоставленный им путь достаточно прямой, — я поморщилась, пересказывая слова вампира. — И даже если Демиан очень постарается, у него не выйдет задержать их достаточно. Но если мы изменим траекторию на кривую, времени должно хватить. Поэтому мы всей вампирской братией возьмёмся за лопаты и топоры, чтобы проторить для умертвий новую, более длинную дорогу.

— Мы тоже пойдём, — решительно заявил Тристан.

— Я не уверена, что это хорошая мысль, — я покачала головой.

— Вампиры знают, что умертвия примут нас двоих за нежить, — нахмурился оборотень. — Весь лагерь знает, что мы живём в твоей палатке. Никому и в голову не придёт спросить, почему мы потащились за тобой.

— У кого спросить? — я изогнула бровь. — Ставке мы об этом сообщать не собираемся, а нас самих здесь просто не будет.

— Так в чём проблема? — Миргаил склонил голову набок.

— В скорости, — я сжала переносицу. — Мы планируем махать лопатами на своей сверхскорости. Иными словами — что вам там делать без неё?

— Не говори так, как будто мы совсем ничего не можем, — мрачно изрёк Тристан.

— Я этого и не говорю, — мягко улыбнулась я. — Только у нас может возникнуть и другая небольшая проблема — когда много работаешь, больше хочешь есть. А я не хочу, чтобы другие вампиры облизывались на ваши шеи. И потом, смену траектории через какое-то время заметят, и тогда вопросики полезут, как червячки. Будет лучше, если вы останетесь и в случае необходимости сообщите генералам, что мы выигрываем время.

— Хорошо, — мрачно кивнул Миргаил. — Я тебе доверяю. Поэтому пообещай, что всё будет хорошо.

— Я обещаю, что вернусь, — я склонила голову набок. — Только не знаю, когда — непонятно, сколько времени это займёт. До авангарда чуть меньше двух суток пути, ещё дня два-три минимум уйдёт на прокладывание новой дороги. Но это только примерно.

— Кода начинать паниковать? — сощурился Тристан.

— Если умервтия придут, а мы нет, — мрачно признала я. — Но это крайне сомнительная перспектива.

И на этот раз обошлось уже без истерик. Перед походом я выспалась, поела, собрала свои скромные запасы крови — целый один пакет — на всякий случай и уже в сумерках прокралась в большой шатёр. С полчаса понадобилось на то, чтобы все собрались, а потом мы разделились на три группы, чтобы бежать, а потом копать без остановок: пока две группы работали, одна могла спать у бодрствующих в подсумках. Ночное время отдали самым молодым вампирам, а старикам вроде меня и Аластора досталась утренняя смена. Так что мы первыми обратились в мышей, и мне посчастливилось оказаться на поясе Клода. Скукожившись в маленький мохнатый комочек, я уснула довольно быстро, а когда проснулась, мы были уже довольно далеко от лагеря. Перерыв на смену групп был совсем короткий — буквально воды выпить и перевоплотиться. К счастью, среди нас было мало тех, кто не переносил солнечного света, а подсумки закрывались достаточно плотно, чтобы днём они были в безопасности.

С того времени, как мы оставили армию умертвий, нежить продвинулась, но не так чтобы очень сильно. Мы остановились шагах в трёхстах от самого авангарда, и Аластор велел доставать лопаты и топоры, а меня послал к Демиану объяснить план. Убедившись, что у меня в подсумке никто не спит, я обратилась мышью, чтобы не шататься среди бредущих, и полетела на поиски лича. Он всё так же тащился в арьергарде, потихоньку развеивая тех, кто подворачивался под руку. Я вернулась в человеческую форму в паре шагов перед ним.

— Демиан, — позвала я, и лич тут же отступил на шаг.

— Я… Это не то…

— Не узнал, что ли? — я склонила голову набок и только потом вспомнила, что на мне шлем. Лицо Демиана просветлело, стоило мне поднять забрало, но через мгновение он помрачнел снова.

— Тиранис… — он вздохнул. — Ты пришла убить меня?

— А ты разве подсунул нам какую-то брехню? — я изогнула бровь.

— Конечно, нет! — горячо возразил лич. — Как бы я посмел? Как будто я не знаю, что за подобные фокусы лично ты со мной сделала бы!

— Тогда я не понимаю твоего ужаса, — хмыкнула я и достала меч. — Смотри. Вот если этот камень у нас лагерь, а это — дорога, по которой идёт армия, — я прочертила прямую линию, — то до их прихода остаётся где-то дней восемь, так?

— Может, девять, — кивнул он. — Или даже десять, если повезёт.

— А если мы проделаем путь вот так? — я нарисовала поверх прямой волнистую линию.

— Тогда… — Демиан даже нагнулся, чтобы внимательнее рассмотреть рисунок. — В принципе, можно так выиграть ещё столько же.

— Вот за этим мы и пришли, — я убрала меч. — Мы проложим новую дорогу, а ты направь умертвий по ней. Сможешь?

— Да, конечно, — он кивнул. — Только старую надо будет перекрыть там, где новая будет её пересекать. Большую часть направить будет несложно, но могут появиться отдельные отщепенцы. А я сомневаюсь, что кто-то из вас захочет за ними гоняться.

— Поняла, — я улыбнулась. — Надеюсь, ты не сбежишь, как только станет жарко.

— Теперь у меня с этим будут проблемы, но я бы не хотел попасть под развеяние собственной разработкой, — мрачно признал Демиан.

— Как только авангард окажется в зоне поражения, умертвиям уже не нужна будет твоя воля, чтобы идти туда, куда надо, — отозвалась я. — В лагере будет суетно, большая часть уйдёт к месту встречи, и ты сможешь пробраться в мою палатку и укрыться там.

— Ты обитаешь в ней одна? — уточнил лич.

— Нет, со мной там обретаются ещё двое живых, но они будут на передовой, и пока я там, их оттуда не выгнать, — я мотнула головой. — И зайти туда против моего желания нельзя. Её нетрудно найти — рядом стоит синий вымпел с мечом.

— Спасибо, — слабо улыбнулся Демиан. — За доверие.

— На нём всё и строится, — хмыкнула я. — Как ни странно, — я отвела взгляд и встряхнулась. — Ладно, давай сделаем это!

— Я в твоём распоряжении, — он шутливо раскланялся, и я улетела.

Возможно, со стороны облачённые в отполированные латы из воронёной стали рыцари, машущие лопатами и топорами, смотрелись комично, но вот нам самим определённо было не до смеха. Прокладывать новую дорогу надо было на фантастической скорости, так что впахивать приходилось без передышек. Разве что мы останавливались на пару минут каждые восемь часов, когда менялись группы. Ещё и солнце нещадно палило. Однако поймав темп, я могла думать уже не о топоре в руках, а о разном. На этот раз меня занял вопрос о том, как это так получилось, что вампиры, будучи высшей нежитью, первые двести лет посмертия боялись солнца, а вот вся остальная нежить плевать на него хотела с высокой башни. Вроде бы стоя на вершине живых мертвецов, мы имели множество ограничений, которыми они не страдали. Правда, у всей остальной нежити был ограниченный срок существования, и во всём этом мире истинным бессмертием обладали только вампиры, но как будто кто-то на самом деле хотел жить вечно. Так что мне это было непонятно.

На то, чтобы закончить загогулину, по которой Демиан тормозил умертвий, у нас ушло целых четыре дня. Приходилось не только копать и рубить, но и камни ворочать. Сияющие доспехи покрылись пылью, и с вампиров немного спал внешний лоск. Я была вымотана, и больше всего мне хотелось пойти и поспать. Лёжа. Вытянувшись. Неделю. Мы больше могли не торопиться, поскольку выиграли достаточно времени — мы с Аластором даже слетали удостовериться, что всё идёт по плану. Оставалось только убедиться у магов, что те штуки, которые придумали личи, работали как надо, но для этого надо было заставить себя добраться до лагеря. Хотя до него, в сущности было рукой подать. Однако после долгой и изнурительной работы никто не желал шевелить и пальцем, не то что куда-то там идти. Мы ещё собирались с силами, когда из лесу к нам выскочил огромный красный волк с сумкой на шее. Он осмотрелся, повёл носом и шмыгнул в ближайшие кусты, откуда через пару минут вышел Тристан босиком и в одних брюках.

— Миргаил сказал, что вы уже должны бы закончить, — сообщил он. — Я двинулся вдоль изначальной дороги, пока не нашёл первый же поворот, и тут вы.

— Да, мы закончили, — вяло кивнул ему Аластор. — Сейчас соберёмся с силами и двинем в лагерь.

— Собственно, затем я и пришёл, — оборотень показал большую сумку. — Я вас отнесу. Всех.

— Я только за, — подала голос Ирея. — Только прошу, не говори ничего больше, милый, а то я умру от зависти к Тиранис прямо здесь.

Спящих по расписанию мышей бережно переложили в сумку, где оказались отдельные кармашки для каждого. Мне оставалось только теряться в догадках, где это Тристан её взял. Бодрствующие заняли места сами, и только я осталась в человеческой форме. Оборотень выжидательно смотрел на меня, а я не торопилась оборачиваться, точно так же выжидательно глядя на него.

— Ты в сумке не поедешь? — наконец спросил он.

— А кто, интересно, уберёт твои вещи, когда ты перекинешься, и повесит её тебе на шею? — я склонила голову набок.

— Надо было остроухого взять, — пробурчал оборотень, но быстро скрылся в пышной растительности, откуда вернулся уже волком со штанами в зубах.

Я не удержалась и погладила его по голове, а потом ещё и почесала подбородок. Еле остановилась. Потом убрала его штаны и, вешая сумку на шею, в самое ухо тихо произнесла: «Спасибо». И прежде, чем Тристану пришло в голову лизнуть меня в лицо, я обернулась мышью и нырнула к остальным вампирам, нашла себе кармашек и устроилась там.

* * *

Тот факт, что траектория движения умертвий несколько изменилась, заметили не сразу, а только через день после того, как это произошло. Отчасти потому что армия нежити двигалась слишком медленно, чтобы сразу обратить на это внимание, отчасти — время битвы приближалось, и в рядах сопротивления нарастали страх, волнение и напряжение. Ставке пришлось усилить контроль над тем, чтобы если не избегать полностью, но хотя пресекать стычки. Ещё и вампиры куда-то совсем пропали. Они, конечно, не следили за порядком и вообще держались особняком, но само их присутствие в лагере было способно примирить живых между собой. А когда их было не видно и не слышно, межрасовые проблемы снова начинали цвести буйным цветом.

— Да где, умертвие задери, Тиранис?! — грохнул по столу в столовой генерал Винченцо посреди трапезы, когда почти все столы были заняты.

— Тише, — зашипел на него генерал Кисар. — Это не то, о чём мы можем здесь и сейчас говорить.

— Вы же понимаете, что будет означать, если она так и не вернётся? — зашипел в ответ генерал Винченцо. — Лучше бы и не ходила совсем. Благословенное неведение было спокойнее.

— Так, может, стоит поговорить с её живыми? — подал голос генерал Су. — Вдруг они что-то знают.

— Капитан! — в голос позвал генерал Винченцо, и к нему тут же подошёл молодой рыцарь. — Скажи тем живым, что отираются с Тиранис, чтобы явились в шатёр ставки. Немедля.

— Есть! — козырнул капитан и отправился на поиски.

Еда встала комом в горле у генерала Винченцо, и он просто прервал трапезу. С шумом поднявшись, он вышел из столовой, а у шатра ставки, как оказалось, его уже ждали. Эльф и оборотень в плащах учителей Регалиона выглядели вполне уверенными в себе, а не трясущимися от волнения за ушедшую невесть куда подругу. Генерал поморщился и прошёл внутрь шатра, жестом велев следовать за собой. Внутри он сел за стол, по которому была расстелена карта, и некоторое время барабанил пальцами по ней, а потом тяжело вздохнул и хмуро уставился на гостей.

— Вы двое, — изрёк он. — Имена.

— Тристан, — сообщил оборотень.

— Миграил, — представился эльф.

— Ага… — кивнул генерал. — Что-то я по вашим р… лицам не вижу, чтобы вы волновались о Тиранис. Знаете что-то, чего не знаю я?

— Как говорила как-то Тиранис, — улыбнулся Миргаил. — Если мы начнём сверять то, что знаем и чего не знаем, закончим только к глубокой старости. Или что-то в этом роде.

— Дурака мне тут валять не надо, — хмуро осёк его генерал. — Где она, что с ней, что с разведкой? И главное, есть ли там лич.

— Хм… — нахмурился Тристан. — Тиранис возвращалась, провела в лагере двое суток…

— И не нашла времени сделать доклад? — резко спросил Винченцо.

— Вероятно, всё оказалось несколько… Гораздо сложнее, чем мы думали, — осторожно заметил Миргаил. — Тиранис довольно долго совещалась с их старшим, как им лучше поступить, и они решили, что прежде всего надо выиграть время, потому что ещё не всё готово. Так что вампиры ушли, чтобы создать кривую траекторию и дать нам ещё несколько дней.

— Им следовало сообщить в ставку об этом, — облегчённо выдохнул генерал. — Сколько времени они намерены выиграть?

— Этого Тиранис не сказала, — мотнул головой Миргаил. — Она даже не смогла сказать, когда они сами вернутся. Хотя можно предположить, что дней пять-восемь.

— Умертвие знает что… — мрачно покачал головой Винченцо. — Вампиры творят что хотят, анклав магов на все вопросы отговаривается занятостью, животворящие пожертвовали кровь для госпиталя, а теперь как-то намекают, чтобы вернули. Что им проку-то теперь с неё?.. Это не кампания, а бардак!

Тристан и Миргаил тактично промолчали, прикусив языки. Но вот подумать — подумали, что кампания такая, какой у неё генерал. И если в ставке бардак и неразбериха, то с чего бы возникнуть порядку во всём остальном? И поскольку ничего внятного на риторические вопросы генерала эльф и оборотень ответить не могли, Винченцо их отпустил. И хотя оба в достаточной мере доверяли Тиранис, они всё равно отправились на тренировку — лучше оказаться готовым к бою, который не состоится, чем наоборот.

Тиранис не было уже почти шесть суток, и Тристан начал немного беспокоиться. Ему казалось, что вампиры уже должны были вернуться, а если этого не произошло, значит, работы оказалось больше, чем ожидалось. Или что-то случилось. Оборотень метался по палатке, не находя себе места и стараясь отогнать от себя мысли, что случилось не просто что-то, а что-то страшное.

— От того, что ты тут мельтешишь, ничего не изменится, — поджав губы, заметил Миргаил.

— А ты сидишь с таким видом, как будто тебя нисколько не заботит, когда она вернётся и вернётся ли, — рыкнул Тристан. — А если что-то случилось?

— Типа что? — эльф склонил голову набок. — Потому что моё воображение на этот счёт отказывает.

— Я не знаю! — рявкнул оборотень. — Если бы я знал…

— Давай подумаем, — вздохнул Миргаил. — Если я правильно помню, территория здесь местами каменистая, а я сомневаюсь, что вампиры учли этот факт. Думаю, именно камни их и задержали. И поскольку мы без понятия, насколько длинным они хотели сделать новую дорогу и с какой скоростью способны это делать, время мы тоже определить не можем.

— И ты предлагаешь сидеть и ждать? — понизил голос Тристан.

— Ну уж точно не метаться, как тигр в клетке, — скептически отозвался эльф. — Однако, если я прав, они как раз должны заканчивать. И, если я прав, они совершенно без сил. Тебя успокоит, если ты пойдёшь им навстречу?

— Не уверен, но хочу выяснить, — кивнул оборотень.

— Тогда сейчас найдём тебе сумку, чтобы ты мог унести в ней всех вампиров, и вперёд, — Миргаил поднялся. — Где-то у меня было что-то подходящее…

Порывшись в своих вещах, эльф действительно нашёл сумку с множеством кармашков внутри. На немой вопрос Тристана он ответил, что вообще эльфы носят в таких семена и всегда берут с собой. Просто он сам очень давно ничего не сажал, поэтому и семян у него нет. Выбив из внутренней ткани пыль, Миргаил завязал на ручке узел, чтобы укоротить, хотя и не был уверен, что и без этих ухищрений она дотянется до земли.

Оборотень оставил только брюки. Перекинуться он решил всё же в лесу, а для того, чтобы прихватить с собой и сумку, и штаны, ему нужны были руки, которые всё это для него сложат. И иных рук, кроме миргаиловых, для этого дела как-то не нашлось. Эльф молча свернул и уложил брюки в сумку, повесил её оборотню на шею и махнул рукой, провожая. И Тристан умчался мощными прыжками.

* * *

Вернувшись в лагерь, мы сначала долго отсыпались, а потом, когда все, наконец, пришли в себя, у нас состоялось увлекательное собрание с представителями анклава Визардиан. Впрочем, минут через пять после начала собрания стало ясно, что «пришли в себя» — это слишком громко сказано. Я бы назвала своё состояние чем-то сходным с похмельем, и только потому, что в принципе знала, что это такое. И это очень мешало сконцентрироваться и внимательно слушать магов. Впрочем, первые, не соврать, полчаса их речи содержали только восторги насчёт предоставленных записей и того, что они позволяли сделать. Слушая это, я пару минут думала, что мне одной так нехорошо, но сидевший рядом со мной Лодедуил и вовсе улёгся на стол, вяло глядя на докладчиков. Тогда я обратила внимание на Аластора, и он тоже не выглядел огурцом. А уж если он не выглядел огурцом, то это объясняло, почему собраться и «прийти в себя» смогли только самые старые из нас.

— Ближе к делу, — устало прервал хвалебную оду магистра Генриха Аластор.

— Да, конечно, — закивал он, забавно потрясая бородой. — У артефакта есть только одна маленькая проблема: его могут использовать только старые вампиры.

— Насколько старые? — поморщился Аластор. — Учитывая ваш срок жизни, те, кто преодолел отметку в двести лет уже старый.

— Не моложе лет пятисот, — отозвался Генрих. — А лучше даже семисот.

— Таких немного… — протянул наш старший. — Однако… Остальные смогут нас поддержать. Всё готово?

— Мы сделали пока что восемьдесят штук, — мотнул головой маг. — Но теперь дело пойдёт быстрее. Дня через три-четыре мы удвоим это количество, а этого точно должно хватить на то, чтобы полностью уничтожить идущую к нам армию.

— Точно должно… — кивнула я. — Как мне… кхм… удалось выяснить, их около ста-ста двадцати тысяч.

— Думаю, будет хорошо, если останется небольшой запас, — кивнул Генрих.

— Да, запас — это хорошо, — согласился Аластор. — Если это всё, мы бы предпочли закончить встречу. Скоро сражение, а нам надо восстановиться после проделанной работы. А то придётся вам как-то начинать без нас.

— Мы можем вам чем-то помочь? — уточнил маг.

— Не думаю, — мотнул головой Аластор. — У нас всё есть. Нужно только отдохнуть денёк-другой.

— Тогда я вас не задерживаю, — Генрих отвесил поклон и торопливо покинул наш шатёр.

А вот немногочисленные вампиры, сидевшие в шатре, расходиться не торопились. Лично я думала о том, как это я так сильно устала, ведь сражения, в которых мне доводилось прежде участвовать, длились и дольше. А потом до меня резко дошло, что во время тех сражений у меня, может, и не было достаточно отдыха, зато крови было в изобилии. А в этот раз пришлось много пахать, так сказать, почти на сухую.

Я собралась с мыслями и поднялась, чтобы уйти к себе и поспать в саркофаге, как нормальный вампир. И моему примеру вскоре последовали и остальные. Однако мой план с треском провалился — стоило мне выйти из шатра, как от границы нашей зоны мне наперерез ринулся генерал Кисар. Он двигался так стремительно, что я не стала и пытаться от него сбежать и стояла в паре шагов от выхода. Подлетев ко мне, генерал взял меня за плечи и основательно так встряхнул. Мне даже показалось, что мои кости зазвенели.

— Я бы хотел получить объяснения, госпожа Тиранис, — резко произнёс он, прекратив меня трясти.

— Объяснения чего? — вяло уточнила я.

— Происходящего, — он понизил голос. — Что вы такое затеяли вместе с магами?

— Вы очень не вовремя, — послышался голос Аластора. — Выигрывая время для подготовки кампании, мы, знаете ли, очень устали. Трясите магов, если вам так хочется что-то узнать.

И не дав генералу и слова больше вставить, Аластор, приобняв меня за плечи, потянул меня к палатке. Генерал Кисар вообще был не из тех, кто охотно оставлял последнее слово за кем-то другим, но в этот раз, видимо, решил уступить. Или потрясти магов, что в действительности не имело никакого смысла: если бы они посчитали нужным что-то рассказать, не требовалось бы и спрашивать, но если не считали, вернее будет разговорить умертвие, чем их. Ну и надо думать, генерал рассчитывал потом вернуть мне сторицей, вот только в наши нежитские планы это никак не входило.

Прошло ещё дня четыре, прежде чем все вампиры действительно восстановились. И то это удалось только потому, что я что-то там набормотала Тристану в полусне о том, что с оборотничьей кровью приду в себя быстрее, а он сходил к своим и уговорил их пожертвовать по полстакана. Оборотней в лагере было навалом, а они вообще ребята добрые, так что их крови у нас оказалось — хоть ванну принимай. И кроме того, я получила коротенькую записку, накарябанную куриным почерком Демиана — столько лет уже, а писать нормально так и не научился. В ней он сообщал, что у нас осталось всего три дня, а на рассвете четвёртого — или не позднее полудня, авангард умертвий достигнет подготовленного поля. И теперь, посвежевшие и отдохнувшие, все вампиры собрались в шатре после наступления ночи всей кучей, чтобы наконец обсудить то, во что будем превращать сражение. Тристана и Миргаила Аластор пригласил лично в благодарность за помощь и доверие.

— Итак, — начал наш старший. — Артефакты. Использовать их смогут только некоторые из нас, и, я думаю, не надо объяснять, кто именно, — за столом согласно закивали. — Для остальных занятие тоже будет. Во-первых, поддерживать стариков. Нужно будет просто стоять за спиной, положив ладонь на плечо. Это по двое на старика. А те, кому не хватит места, должны будут устранять одиночные прорывы по мере надобности. Господа Тристан и Миргаил, я надеюсь, присоединятся.

— Аластор, спасибо, конечно, что разжевал ещё разок для особо одарённых, но это всё и так ясно, — улыбнулся Лодедуил. — Лично меня больше занимает совершенно иной вопрос: до какой степени ты хочешь превратить это в шоу?

— Я? — переспросил Аластор и уставился на меня. — Думаю, это вопрос стоит переадресовать нашей главной звезде.

— Это кому? — изобразила идиотку я.

— Тиранис, здесь нет никого, кто не понимал бы твоего гнева и твоей боли, — мягко улыбнулся мне Аластор. — А потому, исходя из всех текущих обстоятельств, тебе и править бал.

— Хорошо… — потянула я. — Тогда выкрутим шоу на максимум. Предлагаю старикам вообще выйти на поле брани в парадных облачениях, как на бал, а доспехи тех, кто будет сражаться, отполировать так, чтобы животворящих аж слепило.

— Мне нравится эта мысль, — улыбнулась Ирея.

— Только у меня есть проблема — у меня нет платья, — скривилась я.

— А я знал это и приготовил тебе платье для бала в честь победы, — широко улыбнулся Лодедуил.

— Надеюсь, не по эльфийской моде, — хмыкнула я.

— По вампирской, разумеется, — кивнул он.

— Умертвия должны прибыть на место до полудня, и я думаю, это тоже надо использовать как-то, — продолжила я.

— А погода? — Ирея склонила голову набок. — Если будет солнечно, мы можем использовать украшения из небесного камня.

— Будет солнечно, — кивнул Аластор. — Нежить плохо переносит солнце — они почему-то так думают — так что маги озаботятся.

— И ещё нам надо каким-то образом не дать никому другому вступить в бой, — задумчиво изрекла я. — Если наша молодёжь будет ликвидировать прорывы в доспехах, мы можем одолжить пару нашим живым?

— Без проблем, — кивнул Клод. — Я и Лодедуил будем на линии с артефактами, так что Тристан и Миргаил могут взять наши. Со стороны никто не поймёт, что это не вампиры.

— Хм… А что касается стрельбы и атак в рукопашную… — Аластор задумчиво постучал пальцем по столу. — Давайте-ка подключим к этому магов. Пусть скажут, что перед началом атаки хотят испробовать новое средство против умертвий, а оно отражает любые атаки. В рукопашную и так ни один дурак не бросится, а это и стрельбу исключит.

— И ещё я хочу проверить артефакт заранее — прикинуть, какой эффект произведёт его действие, — медленно произнесла я.

— Да, точно, — кивнул Аластор. — Одно дело, если умертвия просто рассыплются в прах, и совсем другое, если это будет похоже на фейерверк.

— Именно, — кивнула я.

— Тогда выдвигаемся на рассвете, — лицо нашего старшего пересекла змеиная улыбка. — Они уже недалеко, так что с нашей скоростью обернёмся до полудня.

— Мы можем пойти с вами? — спросил Тристан. — В волчьей форме я вам почти не уступаю в скорости, а Миргаил отлично держится верхом.

— Конечно, — кивнул Аластор. — Вы нам почти как свои. А теперь всем отдыхать. Чтобы утром источали бодрость!

На этом мы и разошлись. Хотя в саркофаг конкретно мы улеглись не сразу, а только после ванны. Уже устроившись между эльфом и оборотнем, я осознала своё странное состояние, какого не испытывала очень давно — как будто ложилась спать в новогоднюю ночь. Было такое чувство, что утром меня должно было ожидать чудо, и в сон я проваливалась в предвкушении.