Вампир, который… (джен)

Дата начала выпускных и переводных экзаменов в «Регалионе» была так же неизменна, как и дата начала учёбы. И никак не зависела от дня недели. И хотя это происходило каждый год, начиная с основания школы, пятнадцатого мая, каждый раз это происходило внезапно. Сразу после завтрака все студенты выстроились перед главным входом учебного корпуса, чтобы заслушать речь директора Чарльза. Начал он, как обычно, с того, как экзамены были сданы в прошлом году. А они, откровенно говоря, мало вдохновляли, особенно выпускников. Вдобавок небо заволокло свинцовыми тучами, так что и без того мрачное настроение после «вдохновляющей» речи стало только хуже. Уверенности в своих силах в итоге не было ни у одного студента. Преподаватели, впрочем, тоже оптимизмом не сияли. Скорее даже наоборот.

У каждого преподавателя экзамены проходили по-разному. Особенно выпускные. Лично у меня он проходил в три этапа: теория, полигон, спарринг. Первый этап у меня обычно не заваливали — нужно было просто ответить на пару вопросов. И если студент плыл, я заваливала его наводящими и дополнительными вопросами, чтобы хоть как-то вытянуть на оценку «сдал». Для студентов во время сдачи оценок было всего две: «сдал» и «не сдал». А вот уже потом, когда дело доходило до заполнения дипломов, преподаватели распределяли баллы с комментариями. В общем, на первом этапе у меня никто и не посыпался. Тем более, что теорию начали сдавать в тот же день, когда директор Чарльз всех «вдохновил».

Этап на полигоне не относился к одному только фехтованию, а был включён во все профилирующие направления. Основной балл за его прохождение относился к умению работать в команде, использовать сильные стороны каждого участника собранной группы и прикрывать слабые. Эту часть, как правило, мало кто заваливал: по большей части команды формировались так, чтобы каждое направление представлял хотя бы один ученик и при этом все были хоть как-то знакомы. Выпускникам в этом смысле было проще остальных — после семи лет обучения в закрытой школе не знать кого-то со своего курса было в принципе странно. Блестящие результаты показали команды Эмилио, Ыхгара и Люция — быстро выбрали лидеров, работали слаженно, друг друга слушали. Однако нашлись и те, кто умудрился полигон всё-таки завалить. И меня нисколько не удивило, что один из таких был Тавор — тот самый, которому Хагра разбила нос.

Третий этап моего экзамена начинался за пять дней до выдачи дипломов — десятого июня. А заканчивался он только тогда, когда каждый студент проходил спарринг со мной. С перерывом, правда, на сон. Первыми сдавали выпускники, затем шестикурсники, затем пяти и так далее. До меня преподаватель фехтования устраивал бои между студентами — сдавал тот, кто побеждал. Ну, то есть сдавал этот этап. Натянуть на общую сдачу экзамена даже при поражении было можно, но для этого нужны были блестящие результаты на предыдущих двух. В спарринге со мной победить было… Да, пожалуй, невозможно, разве только я не подамся. Так что я давала студентам несколько минут, чтобы продемонстрировать мне свои навыки.

Перед самым началом экзамена выпускники выстроились в линию. Они пришли с завтрака и уже вытянули номерки, определявшие очерёдность сдачи. Лица у всех были крайне серьёзные.

— Итак, — я вышла в центр плаца, держа в руках два стальных тренировочных меча. — Каждый спарринг будет длиться по восемь минут. Я жду, что каждый из вас покажет всё, на что способен, и всё, чему научился в «Регалионе». Я могу остановить бой раньше, если кто-то вынудит меня выйти за свои ограничения. Это будет означать оценку «сдал». Вопросы?

— Госпожа Тиранис, частичное обращение допустимо? — спросил Люций.

— Да, конечно, — я кивнула.

— Мы должны использовать только фехтование? — уточнил Ыхгар. — Приёмы рукопашного или, скажем, нечистого боя?

— Под запретом, — я мотнула головой. — Никакого песка в глаза и ударов ногами или кулаками.

Собственно, Ыхгар в очереди был первым. Совладать с его физическими данными было непросто, но поначалу я вполне справлялась в пределах десяти процентов от своих максимальных сил. Спарринг с ним прошёл весьма бодряще, и через восемь минут он покинул плац с оценкой «сдал». Несколько боёв дальше прошли… Ну, с переменным успехом, но в целом удовлетворительно. Аппий решил не использовать обращение для повышения своих сил, и даже при этом справился довольно убедительно. А вот Люций полуобратился: ноги стали задними лапами, вырос хвост, голова стала тигриной, а торс с руками хоть и покрылись чёрно-белой короткой шерстью, остались всё же человекоподобными. И уж не знаю, с чего вдруг такое рвение, но оборотень явно решил показать мне, кто тут самый способный мечник. Ему хватило минуты, чтобы заставить меня выйти за ограничение в десять процентов. Было слишком жаль останавливать его, так что я продолжила бой на пятнадцати процентах, ожидая, что и Люций разойдётся. И он разошёлся — ещё через две минуты, чтобы продолжать бой будто играючи, выбранного уровня силы хватать перестало.

— Стоп, — я отскочила и опустила мечи. — Достаточно. Оценка «сдал».

Люций разочарованно кивнул, как будто рассчитывал показать ещё больше. И я подумала, что ему, вероятно, было что. В «Регалионе» мало кто менял специализацию после третьего курса, но именно он сделал это в тот год, когда преподавать пришла я. И оборотень оказался крайне талантливым мечником. Талантливым и упорным. Ему хорошо давались почти все стили, и, более того, Люций был способен легко переключаться с одного на другой, как будто имел достаточно боевого опыта. Хотя ему было всего восемьдесят — у него его просто не могло быть в таком объёме.

Остаток экзамена прошёл у меня без чего-то из ряда вон выходящего. Если от выпускников ещё можно было ожидать того, что они могли заставить меня усилиться, то от студентов остальных курсов — определённо нет. Тем не менее, четыре пятых студентов вполне заслуженно получили оценку «сдал», что было довольно хорошим результатом. За мои три года работы так и вовсе лучшим. И это вовсе не потому, что я размякла и не хотела никого заваливать — напротив, я считала, что на практическом экзамене по дисциплине, от которой может зависеть выживание, поблажки не только неуместны, но и опасны. Так что оценивала я студентов со всей строгостью. Но и они в грязь лицом не падали, так что мы с ними остались вполне довольны друг другом.

Наконец последний экзамен прошёл — это был экзамен Миргаила по пению, на котором он требовал исполнения любовных баллад и целебных серенад, а выпускникам и вовсе дал задание написать самим песню. После этого для окончательного распределения баллов и составления общего рейтинга студентов требовалось ещё два дня. Два дня мучительного неведения для студентов и наскипидаренных задниц преподавателей. Табель перевода успели составить до ужина, а вот дипломы пришлось подписывать до самого утра. Впрочем, пару часов живым поспать всё-таки удалось, а мне пришлось опустошить один пакет крови.

Шестнадцатого июня погода была поистине торжественной: по лазурному небу неспешно проплывали величественные белые облака, ветер не чувствовался, и даже жужжание насекомых не нарушало тишину. Директор Чарльз вышел на крыльцо главного учебного корпуса и сотворил себе подставку для бумаг. Студенты, облачившиеся в форму, уже построились и готовы были внимать итогам. Директор смачно зевнул, что учащимися было сочтено за дурной знак, судя по их помрачневшим лицам. Выдержав драматическую паузу, господин Чарльз начал зачитывать результаты по убыванию итогового балла. На каждом курсе находилось человек по пять-семь, не набравших достаточно высокую оценку для перевода, но это означало так называемый условный перевод — они должны были пересдать заваленные экзамены в начале следующего учебного года. Или покинуть «Регалион».

Наконец директор добрался до выпускников. Лучшим выпускником оказался Луций, получивший высшие баллы почти по всем обязательным дисциплинам. От директора он получил диплом, а затем подошёл ко мне, чтобы я приколола ему на грудь брошь выпускника с гербом школы: в круглом ободке стилизованная буква «Р» из меча, посоха и секиры. Без преувеличения можно было сказать, что этим своим учеником я гордилась.

Директор Чарльз вызвал следующего, а за ним и ещё одного… После получения документа каждый подходил к тому преподавателю, курс которого заканчивал. И, что примечательно, мои мечники были приглашены почти в полном составе. Только двое из них недобрали баллов. На этом они могли закончить образование или остаться в школе ещё на год, если, конечно, могли его оплатить. А пока шла церемония, я внезапно поймала себя на том, что у меня потекли слёзы. У вампиров действительно туго с эмоциями, но даже того, что было, мне, очевидно, хватило, чтобы пустить скупую преподавательскую слезу. И эту самую слезу я украдкой собрала в пробирку — порой я носила с собой пару-тройку на случай, если понадобится собрать что-то полезное. Коллеги тоже слёз не сдерживали, только собирали их платочками. Не сказала бы, что рыдала долго, и после очередной собранной слезы, посмотрев, насколько наполнилась пробирка, я подумала, что у меня в руках целое состояние. Слёзы вампиров были очень редкими, потому что среди вампиров как-то не водилось плакс, а потому и стоили как чешуя с задницы дракона. И на этой мысли мои глаза почему-то мгновенно высохли.

Наконец церемония выдачи дипломов закончилась, и директор произнёс короткую поздравительную речь. Прямо вот очень короткую. Чуть ли не из двух слов. А затем радостно объявил начало пира в честь окончания учебного года. Ровные ряды студентов и преподавателей мгновенно превратились в неорганизованную толпу, тут же ринувшуюся в столовую. Я хотела затеряться в суматохе и убраться к себе, но Тристан и Миргаил ловко подхватили меня под локти с обеих сторон и потащили с собой. Оказалось, что у меня был за преподавательским столом персональный стул, который, впрочем, до этого момента всегда пустовал. И по какому-то странному стечению обстоятельств располагалось моё место между Тристаном и Миргаилом. Причём эльф почему-то сидел по правую руку от директора. Интересно, это в этот раз так поставили или всегда так было?

Пир предназначен был не столько для удовлетворения потребности в пище, сколько для того, чтобы студенты могли пообщаться перед каникулами. В столовой стоял гвалт — хоть немного сбавить громкость никому и в голову не приходило, так что порой доносились возгласы, перекрывающие общий гам. Кроме того, студенты постоянно перемещались от стола к столу со своими тарелками, чтобы поговорить с как можно большим количеством компаний. Преподаватели хотя бы не бродили по залу, но зато прикладывались к лёгкому вину. В общем, пир состоял из всего, что мне не нравилось: суеты, шума и запахов еды. Передо мной же на столе одиноко стоял изящный хрустальный бокал с водой. Больше всего мне хотелось просто уйти, и я размышляла о том, когда прилично будет это сделать.

— А ты что думаешь, Тиранис? — внезапно вырвал меня из размышлений голос Тристана.

— О чём? — озадаченно спросила я.

— В смысле? — он нахмурился. — Ты что, совсем не слушала?

— Прости, задумалась, — я улыбнулась. — Так о чём речь?

— О диете же, — улыбнулся оборотень. — Я говорю, что основную часть рациона должно составлять мясо, а наш дорогой остроухий — что овощи.

— И ты решил спросить у того, что вообще не ест, — скисла я. — По-твоему, я могу как-то оценить тонкости диеты?

— Ну, вообще-то, можешь, — заметил Миргаил в другое ухо. — Ведь когда ты пьёшь кровь, ты по ней способна оценить состояние организма. А значит, можешь определить и наиболее здоровую диету.

— Эм… — я изогнула бровь. — Как бы… Вообще говоря, вы оба правы. Каждый для себя. Вам ни к чему пробовать переходить на диету друг друга — только проблем нахватаете… Хотя… Даже не знаю, что вам надо жрать, чтобы получить хотя бы несварение. А потому, если можно, не говорите со мной о еде, пожалуйста. Мне и без вас не по себе от запахов.

— Тогда почему бы вам не поесть, госпожа Тиранис? — раздался слегка пьяный голос директора Чарльза.

— Простите, что? — просипела я.

— Разве вам не станет лучше, если вы поедите? — директор склонил голову, чтобы выглянуть из-за Миргаила.

— А что, школа в кои-то веки заказала кровь? — я изогнула бровь.

— Ну, нет, разумеется, — он улыбнулся и покачал головой. — Мы не можем этого сделать — фонд ведь работает только с определёнными покупателями. Но, насколько я осведомлён, по обе руки от вас сидят живые, которые не против подставить вам шею.

Я медленно моргнула, пытаясь осознать сказанное. Ну бред же…

— Вы предлагаете сделать это прямо здесь? — у меня глаза полезли на лоб. — Прямо за столом?

— Все же едят за столом, — беспечно отозвался директор. — Почему бы и вам тоже не поступить так?

— Господин Чарльз, — собрался с мыслями Тристан. — Это довольно личное. Я знаю, что вся школа в курсе о, скажем так, тонкой материи наших отношений, но…

— Вы в своём уме, господин Чарльз? — кошкой зашипела я. — Вы хоть… Я даже не могу решить, кого из нас вы сейчас больше оскорбили: Тристана и Миргаила, назвав их едой, или меня, сказав, что именно так я их воспринимаю.

— Разве так прозвучало? — удивлённо вскинул брови директор.

— Именно так, — хором подтвердили мы втроём.

— Ну, я не это имел в виду, — он покачал головой. — Ну, не хотите — как хотите. Я просто подумал, что вам должно быть немного обидно сидеть голодной на пиру.

— Ай, ну серьёзно, — я сжала пальцами переносицу. — Мне уже не раз говорили, что буквально все в школе проводили расследование, чего это меня преподавать понесло, но неосведомлённость о вампирах просто поражает. И ладно бы что-то хоть как-то прикрытое не находили, но уж известные-то факты… В моём возрасте я могу обходиться без крови до полугода, если не взойдёт кровавая луна. Чтобы не испытывать никакого дискомфорта, питаться вампирам нужно раз в пару недель, и достаточно при этом буквально стакана крови. Большинство живых от такой кровопотери даже недомогания не почувствует. Ну, разве что чуть-чуть. И поскольку прошлой ночью пришлось спешно доделывать работу до самого утра, когда живые разошлись по кроватям, мне пришлось опустошить пакет из своих запасов. А то бы не добудились без метания серебряного меча. Так что я не голодна, — я поставила локти на стол, переплела пальцы, положила на них подбородок и уставилась в зал. — Что вообще навело вас на подобную мысль?

— Потому что лицо ваше довольным не кажется, — поморщился директор. — И кожа бледная.

— Кожа у меня всегда бледная — я же нежить, как никак, — я улыбнулась и искоса посмотрела на него. — А морда у меня кислая, потому что от запахов еды мне немного не по себе. И вот о том, насколько не по себе, я говорила вам во время собеседования. Вроде бы это было достаточно красочно, чтобы вы согласились с моим намерением не посещать столовую.

— Да, вы говорили, — он кивнул. — И всё же вы пришли сегодня.

— У меня не было выбора, — я усмехнулась. — С вашего позволения, я немного проветрюсь.

Не дожидаясь ответа, я обратилась в мышь и вылетела прочь. Уже вечерело, но время до заката ещё оставалось. Облака совсем разошлись, и небо как будто слегка поблекло. Я улетела в дальнюю беседку в саду, где и уселась лицом на запад. Ветерок приятно перебирал волосы, донося аромат цветов. Пищали комары, но ко мне они не приближались. Вроде незаметный, но очень приятный бонус. Я просидела так до самого заката, когда небо начало окрашиваться оранжевым, а солнце уже наполовину скрылось за лесом. Тогда моё уединение и было нарушено.

— Госпожа Тиранис, вы не против? — донёсся голос Эмилио.

— Проходи, — я пожала плечами. — Был на пиру?

— Каждый год хожу, — он кивнул, садясь рядом. — Я здесь всё-таки не в изоляции.

— Это хорошо, — я улыбнулась. — Ты нормально это переносишь?

— Разумеется, нет, — Эмилио усмехнулся. — Из-за запахов мне очень не по себе. После первого курса я сбежал с пира через полчаса. Теперь я… Свыкся.

— Понятно, — я кивнула. — Где будешь во время каникул?

— Поеду в горы на восток, — он пожал плечами. — Хочу сделать несколько набросков пейзажей там. Почему-то захотелось. Но я обещаю тренироваться со всем усердием.

— Давай с половиной, — я усмехнулась. — Или с четвертью даже. Возможно, ты заметил, что боевые искусства даются тебе довольно легко, так что… Не увлекайся слишком. Разумеется, навыки мечника не раз пригодятся тебе во время нашествий умертвий, но я бы не хотела, чтобы из-за тебя настрой падал у остальных учеников. Видишь ли, уровня вампира никто из них не достигнет никогда, сколько бы ни тренировался. Живое тело… Слабее и уязвимее в сравнении.

— Я буду иметь в виду, — Эмилио кивнул.

— Вот ты где! — раздался совсем рядом с беседкой голос Тристана.

— Зачем ты меня искал? — я поднялась.

— Пир для студентов окончен, — улыбнулся оборотень. — Всех уже разогнали по общежитиям, чтобы успели собраться для поездки домой. Так что, Эмилио, тебе тоже стоит пойти.

— Да, господин Тристан, — отозвался вампир и улетел.

— О чём говорили? — сощурился оборотень, провожая мышь взглядом.

— Да так, ни о чём особо, — я пожала плечами. — Эмилио делился планами на лето.

— Похоже, ты теперь действительно стала учителем, раз ученики готовы делиться с тобой таким.

— Не преувеличивай, — я усмехнулась. — Он — младший вампир, а потому должен был хоть кому-то из старших сообщить, где его искать, если что.

— И всё же, мне кажется, в этом году ты выросла из инструктора по владению мечом, — Тристан похлопал меня по плечу.

— Скорее, ученики привыкли ко мне и стали воспринимать не так настороженно, — я улыбнулась. — Ты искал Эмилио, чтобы отправить собираться?

— Вот уж за кем в этом смысле не надо присматривать, так это за ним, — усмехнулся оборотень. — Искал я тебя.

— А зачем? — я склонила голову набок. — Если пир закончился, можно уже и по кроватям расходиться, разве нет?

— Ты смеёшься сейчас? — он изогнул бровь. — Да, пир закончился, и ещё студентов отправили собираться, но те, кто успешно выпустились, удостоены чести продолжить праздник.

— То есть пить до зелёных соплей с преподавателями, да? — кисло уточнила я.

— Именно так! — радостно сообщил Тристан, подхватил меня на руки и помчался в столовую.

Ну, прекрасно. А я-то там зачем? Чтобы потом растащить всех по койкам? Лучше б спать ушла, честное слово…

Разошлись в итоге далеко за полночь, если не сказать под утро. Мне пришлось просидеть до самого конца: казалось, стоило только подумать о том, чтобы тихонько убраться, как Тристан или Миргаил то брали меня на руки, то тащили отплясывать, то каким-нибудь ещё способом привлекали внимание, лишь бы я не смогла незаметно улететь. И когда наконец мракобесие завершилось, я, возможно, впервые возблагодарила жадность директора — благодаря ей вина было закуплено не так много, а потому упились только люди, и то не все.

Проснулась я лишь после полудня, и к тому времени студенты уже разъехались. Выпускники должны были покинуть «Регалион» только на следующее утро, чтобы следов похмелюги не было. На летние каникулы в школе, к счастью, никто не оставался. Да и учителя не намерены были торчать здесь до начала следующего учебного года — едва будут дописаны и сданы все отчёты, в «Регалионе» останется только посменная стража до середины августа.

Таскаться в свой кабинет при плацах мне было откровенно лениво, так что я писала отчёты в своих апартаментах. И тихо радовалась, что рабочий стол у меня только один, иначе Тристан и Миргаил непременно припёрлись бы и сюда со своими бумажками. Не то чтобы мне не нравилось находиться в их компании, но в последнее время, если мы собирались вместе, работать становилось невозможно. Стоило хоть кому-то из нас издать совершенно любой звук, и это непременно превращалось в долгую и увлекательную беседу. Во время которой было совершенно невозможно писать отчёты, разумеется.

Так прошло пять дней, и, оформляя очередной отчёт, я думала о том, почему же их так много. С необходимостью некоторых я была, в принципе, согласна — типа там затраты на расходные материалы или характеристики студентов своего направления. Но вот отчёт о посещаемости… Это школа-интернат, если студент не пришёл на занятие, вся школа в курсе, почему так вышло. Никто тут не прогуливает. Да и как? За стены без разрешения не выйти, на территории постоянно стража болтается, в общежитиях коменданты бдят. Даже недомогание не симулировать, потому что тут же примчится дежурный целитель и поставит на ноги. Причём даже если они были переломаны. Так что отчёт о посещаемости… Просто ненужная бумажка.

Двадцать пятого июня я была близка к завершению трудов и думала, где бы провести время до того, как надо будет вернуться. Наиболее привлекательным мне казалось поехать к морю, тем более что у меня был там домик. Ну, вилла. Ну… Бывший баронский замок, подаренный Хайнрихом. Я не была там с того момента, как пришла работать в школу, а ведь это было изумительное место для отдыха. И я думала, что можно было бы даже позвать с собой Тристана и Миргаила, если, конечно, у них не было уже каких-нибудь планов. И когда мои мысли витали вокруг песчаных пляжей и тёплого прибоя, внезапно школу огласил резкий, протяжный гудок. Я дёрнулась. Этот звук означал, что директор Чарльз по какой-то причине очень сильно захотел в срочном порядке увидеть всех преподавателей. Обратившись мышью, я выпорхнула в окно и направилась прямо в зал заседаний. И оказалась там второй — раньше меня пришёл только сам директор. Впрочем, остальные примчались в течение пяти минут.

— Что ж, не стану оттягивать неизбежное, — мрачно произнёс директор, едва все расселись. — На северо-западном могильнике поднялась армия умертвий.

В зале заседаний повисла гробовая тишина. К таким новостям как-то готовить надо, а то как в толпу танцующих файерболом запустил. Директор выдержал драматическую паузу в полминуты и наконец заговорил снова.

— У «Регалиона» есть обязательства — все преподаватели должны отправиться к месту сбора объединённой армии сопротивления и присоединиться к кампании. Этот пункт есть в договоре, и я надеюсь, никто сейчас не станет его оспаривать. Время у нас ещё есть — мы отправимся на место сбора через две недели. Как раз будет время спокойно подготовиться.

— А чего там готовиться? — подала голос я. — Меч в зубы и вперёд.

— Госпожа Тиранис, — ласковым, снисходительным голосом произнёс директор. — Это армия умертвий. Вы хоть представляете, что это такое?

— Ну, к четвёртой встрече странно не представлять, — криво усмехнулась я. — Для вампиров мероприятие обязательное. А вы представляете?

— Для магов и мечников это разные вещи, — тут же сдулся он.

— Вы можете отправляться порталом, когда вам захочется, — Тристан откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. — А мы с Тиранис и Миргаилом своим ходом.

— Но порталом куда удобнее, — заметил Джордано.

— В прошлый раз портал отправил меня в другой мир, а вернул ребёнком, — скептически отозвался оборотень. — Так что спасибо, я пас.

— Неужели вы намерены проделать весь путь до места пешком? — спросила Розалия. — Это ведь на границе Юго-Западного княжества, неподалёку от анклава Визардиан.

— Это не так уж и далеко, — пожал плечами Тристан. — Мы доберёмся дней за пять, если поспешим. Но раз уж вы намерены прибыть туда только через две недели, можно будет прогуляться вполне спокойно.

— А я бы сильно в пути не задерживалась, — заметила я и многозначительно на него посмотрела. — Уверена, чем раньше я окажусь на месте, тем будет лучше.

— Как скажешь, — оборотень ласково улыбнулся мне. — Я просто надеялся на небольшой совместный отпуск.

— Госпожа Тиранис, — снова обратился ко мне директор. — Раз обстоятельства складываются таким катастрофическим образом, я бы хотел вернуться к вопросу о ваших слезах.

— Учитывая все обстоятельства, я возьму их с собой, а на месте смогу договориться об их применении с анклавом, — я пожала плечами. — Что ещё тут обсуждать?

— И вы уверены, что не хотите увеличить силы опытных боевых магов? — он поджал губы.

— Как раз на молодых магов слёзы окажут куда более значительный эффект, — я нахмурилась. — И с точки зрения эффективности, я полагаю, будет лучше, если ими распорядится анклав.

— К тому же, они заплатят, — поджал губы директор.

— То есть вы хотели получить их даром? — у меня аж глаза округлились. — А я, знаете ли, благотворительностью не занимаюсь.

— Но это ведь для общего дела! — он подскочил. — Только подумайте, сколько умертвий мы сможем уничтожить!

— Да, в принципе, столько же, сколько и без слёз, — я пожала плечами. — Более того, я могу сказать с уверенностью, что лично уничтожу больше умертвий, чем все присутствующие маги вместе взятые. Я не шучу, господин Чарльз — даже если вы один выпьете все слёзы, что у меня есть, это почти никак не повлияет на ваши силы. Тема закрыта, слёзы я вам не отдам.

— Да вы просто хотите, чтобы вам за них заплатили, — не смог промолчать он.

— Хочу, — я кивнула. — И не вижу в этом ни одной причины для осуждения. Я в ваш кошелёк золото пересчитывать не залезаю, так что держите и вы свой нос подальше от моего.

— Ясно, — фыркнул директор и перевёл взгляд на оборотня. — И когда вы намерены отправиться, господин Тристан?

— Вам-то какая разница? — оборотень пожал плечами. — Вещи соберём и поскачем. Завтра с утра, наверное.

— А я вот подумал, разве не будет лучше нам самим пройти в группе полигон на несколько раз? — подал голос Джордано. — Нас же наверняка не будут делить, как группу.

— Обычно делят, — я пожала плечами. — От ставки зависит, конечно, но по опыту прошлых кампаний эффективнее формировать однородные группы и распределять по ним задачи. Я примерно догадываюсь, кто в этот раз будет править бал — это достаточно сведущие и способные полководцы. Так что всё, что от нас будет требоваться — следовать приказам.

— Да, в прошлый раз ставка была довольно эффективной, — заметила Сильвин. — Хотя потери всё равно были огромные.

— Это из-за лича, — скривился господин Галахад. — Я тогда брата потерял. Если бы не решения ставки, все бы там полегли.

— Ну, не все... — протянула я. — Но около того…

— Ваши стариковские истории мы послушаем в другой раз, — прервал поток воспоминаний директор, что выглядело довольно комично — наиболее взрослой наружностью среди нас обладал господин Галахад, и внешне он годился господину Чарльзу во внуки. — Сейчас нам нужно озаботиться сборами.

— Ну так собирайтесь, — отозвался господин Галахад. — Мы уж напрашиваться с госпожой Тиранис не будем, а подождём вас с порталом. Потренируемся пока.

На этом все не-маги дружно поднялись и пошли на выход. Панических настроений, надо заметить, не было, вот только непонятно было — это от шока или от уверенности. Впрочем, среди нас были те, кто подобное уже проходил, и они в истерике не бились. И уже это, должно быть, успокаивало и всех остальных. Мы с Тристаном и Миргаилом быстро отделились от остальной группы и направились в общежитие. И своё собственное собрание у нас организовалось почему-то у меня. Едва я вошла в гостиную, как мой взгляд буквально споткнулся о небольшой пузатый флакон с чуть мутноватой жидкостью. Стоял он там, потому что никто бы не подумал искать драгоценные вампирские слёзы на самом виду. Я нахмурилась, а потом смачно влепила себе ладонью по лбу: я же обещала три слезы животворящим.

— Что-то случилось? — озадаченно спросил Тристан.

— Ничего такого, только, кажется, мне надо метнуться в «Руб’Аль», — я поморщилась. — Я обещала слёзы тем своим студентам по обмену.

— Так они ж животворящие, — нахмурился Миргаил. — Ты можешь передать им слёзы уже на месте.

— Да, но тут чем раньше, тем лучше, — недовольно отозвалась я. — Если вылечу вечером, буду там к рассвету, а вернусь около полудня завтра. И вы спокойно соберётесь.

— Это-то да, только вот как вещи нести? — Тристан сложил руки на груди. — Там же не пару запасных штанов надо прихватить.

— А, да без проблем — у меня есть сумка со скрытым пространством, — я пожала плечами. — Туда при желании можно всю школу упаковать.

— А, хорошо, — оборотень кивнул.

— Я соберу свои вещи и занесу её тебе перед тем, как полечу, — кивнула я.

— И тогда как вернёшься, сразу и отправимся, — кивнул Миргаил.

На том мы и разошлись. Собирать все свои царские шмотки никакой нужды не было — даже кровь можно было с собой не брать. Только несколько комплектов удобной одежды и меч. Причём в необходимости брать последний я сомневалась, потому что вампиры всё равно каждый раз заказывали новую экипировку — оружие и доспехи. Да и в палатках, в которых высшая нежить размещалась, было всё, что нужно. И пакеты с кровью в том числе. Тем более, что когда сражение начнётся, вся пролитая кровь будет нашей. Так что много времени сборы у меня не заняли. Куда дольше я провозилась с тем, чтобы разлить свои слёзы по капле в крошечные флакончики. Они заняли свои места в ячейках в специальной шкатулке. Всего флакончиков вышло двадцать три, и три из них я спрятала в поясной мешочек. Вечером, сразу после ужина, я направилась к Тристану, где ожидаемо застала и Миргаила тоже. Сумку — сумочку из мягкой резной кожи, украшенную драгоценными камнями и золотом, размером с приличную книгу — я бросила на диван.

— У меня к вам просьба, — я посмотрела сначала на Миргаила, а потом на Тристана. — Тут у меня слёзы. Я бы хотела, чтобы вы присмотрели за ними, пока я не вернусь.

— А почему в сумку не убрала? — изогнул бровь Тристан.

— Она слишком волшебная, — я пожала плечами. — Лучше не складывать в неё.

— Ладно, — кивнул он. — Но почему ты принесла их сюда? Ты же не думаешь, что маги пойдут обыскивать твою комнату, раз ты отказалась передать им слёзы просто так.

— Вообще-то, именно об этом я и думаю, — я поморщилась. — У магов напрочь отшибает здравый смысл, когда речь идёт о чём-то настолько ценном.

— То есть нам ты доверяешь? — изогнул бровь Миргаил.

— А мне не стоит? — скривилась я.

— Я к тому, что ты, кажется, вообще никому не доверяешь, — он пожал плечами.

— Ну, недоверие, как ни странно, бережёт от предательства, — хмыкнула я. — А вот безоговорочное доверие заканчивается ножом в спине. У меня даже парочка шрамов осталась.

— Не замечал, — протянул Тристан.

— А у тебя вот прямо была возможность мою голую спину рассмотреть? — я склонила голову набок. — Что-то не припомню. Да и это не то, что я вообще хотела бы показывать… Так я могу доверить вам слёзы?

— Конечно, — кивнул оборотень, и я передала ему шкатулку. — Сколько здесь?

— Двадцать штук, — я улыбнулась. — Или тебе в пересчёте на золото?

— Думаю, этого нам лучше не знать, — заметил Миргаил. — Так будет безопаснее.

— Думаю да, — я усмехнулась. — Я полетела.

Ну, не сразу, конечно. Сначала каждый из них меня обнял, как будто я улетала по меньшей мере на пару недель, и только потом я смогла покинуть общежитие. Ещё даже не наступили сумерки, но и лететь было далековато. Тем более, что ночью придётся где-то немного поспать. Но когда я добралась до леса и полетела низко, над самыми кронами, меня догнала мысль о том, что мне стоило бы отправиться с наступлением темноты — тогда в школе бы и не заметили моего отсутствия. А так я сама практически пригласила магов обыскать мои апартаменты. Что ж, посмотрим, есть ли у директора честь…