Лабиринт (джен)

Стоило Сохатому выйти, как три прилепленных к стене листка решили, что самое время притвориться настоящими осенними листьями и опасть.

«Так я вам и дал!», — подумал Сириус и вернул их на место. Прищурился на диагностическую схему. Бывшие страницы «Самой подлинной астрологии» топорщились, шевелились, и дышать на них было страшно. Он отошел на два шага и эффектным движением вскинул палочку.

— Сейчас будет произведена демонстрация древнего и страшно темного искусства Блэков! — провозгласил Сириус. — Кохереско!

Страницы зашевелились, потянулись и слепились в единый лист. Сириус повернулся к спящей Эванс и улыбающемуся Луни и поклонился. Схема, тихо шурша, соскользнула со стены и накрыла ему спину, углом свесившись на лицо.

Ремус рассмеялся. Сириус фыркнул. Вылез из под схемы. Вернул ее на стену. Как бы ее закрепить так, чтобы насовсем?

Он трасфигурировал углы листа в штукатурку, намазал на стену и высушил. Одно заклинание, одна неочевидная трансфигурация, два грязных пальца — и вся работа!

— Ты не согласен с Джеймсом, — сказал Ремус, когда Сириус отошел полюбоваться. Они уйдут, а схема будет висеть, пока не истлеет. Теперь ее никак не отодрать!

Про что это Луни?

— Я почти всегда согласен с Сохатым, — пожал плечами Сириус. — Ты о чем?

— О второй части нашего секрета. Первую Снейп знает давно и не разболтал. Я не вижу смысла скрывать остальное, особенно сейчас.

— Ну а я вижу. Тогда ему директор приказал не рассказывать, а тут мы откажемся от преимущества и дадим оружие против себя же. Зачем? Мы же отсюда выйдем когда-нибудь.

— И ты думаешь, все пойдет по-старому?

Сириус пожал плечами. Как пойдет, так и пойдет. Посмотрим.

— С чего бы чему-то идти иначе, — сказал он.

— Я все же надеюсь, — начал было Ремус, но осекся: в комнату вплыла Эванс. Следом вошли хмурый Джеймс и Снейп, угрюмый и сосредоточенный.

— У меня все пять зелий, — сказал Снейп с порога. — И получается… О, у вас схема. Состав и расшифровку надо рядом.

— Вешай, — великодушно разрешил Сириус. — Чего вы такие муторные?

Джеймс, севший рядом с со спящей Эванс на кровать, погладил ей руку. Вздохнул.

— Я полтергейст, — заявила Эванс-призрак. — А буду мумией! Может быть, я даже буду мумией-полтергейстом!

И нервно хихикнула. Ремус погладил ее по плечу. Его рука прошла насквозь, но Эванс посмотрела с благодарностью.

— Почему мумией-то? — спросил Сириус.

— Потому что эти проклятые зелья — это консервация, — сказал Джеймс. — Торможение и то ли спячка, то ли окаменение.

— Милый разброс.

— Я не рассчитывал на сложнейшие зелья тысячелетней давности, — огрызнулся Снейп от стены. — И справочной литературы взял, увы, недостаточно! Но скорее всего все-таки спячка…

— Это же не так плохо?

— Это для растений не так плохо, — сказал Сохатый, — а люди с остановившимся сердцем не живут. Мой Энервейт запустил процесс, и как его остановить — непонятно.

— Нужен антидот, — пожал плечами Сириус. Подавленность Сохатого его нервировала. — Снейп, ты же вроде гений в зельях, слабо?

Снейп зашипел и развернулся, комкая последний лист.

— Если ты мне предоставишь полную рецептуру и полный расклад того, что случилось, и лабораторию, и месяца два свободных, то может и не слабо! А у нас остались дни! У нас, наверное, меньше недели!

— И что ты предлагаешь? — разозлился наконец Сириус. — Ныть? Истерику закатывать?

— Не знаю я, — Снейп привалился спиной к стене. Самая верхняя расшифровка отлепилась и спланировала ему на голову. Он резко смахнул ее на пол. — Я, конечно, попробую… Но я даже не знаю, с чего начинать!

— С начала, — Сохатый встал и прошелся по комнате.

Вот, это уже лучше!

— А начало… Бывает ли универсальный антидот?

Снейп фыркнул.

— Ты со мной в одной школе учишься, а, Поттер? Нам что Слагхорн говорил на первом курсе?

— «Универсалий в зельях не бывает» — ответила за Сохатого Лили. — Но Джеймс не про это, правда, Джеймс? Сев, ты подумай, мы сейчас в таком месте, которого не бывает, в странном времени, и я пострадала из-за Горшочка Каши…

— Который может и не каши вовсе, — перебил ее Снейп.

— Да нет, он как раз каши, — сказал Сириус. — Мы тут, пока Джей диагностику записывал, его немного испытали с Ремусом. Хорошая каша. Пшенная. С медом.

Снейп воззрился на Сириуса, моргнул — и ухмыльнулся.

— Какая самоотверженность, Блэк! Принял удар на себя!

— А то! Мы же все альтруисты в семье, через одного!

— Скорее через одну тысячу лет!

— Мальчики! — прервала их Эванс и топнула ногой. — Можно я продолжу?

— Да я понял, — сказал Снейп. — Ты про сказочные средства. Но ты же не думаешь, что здесь где-то завалялся флакончик панацеи? Или кусочек? Понятия не имею, как она должна выглядеть.

— Вот так, — сказал Джеймс. А когда на него обернулись, указал на фреску.

Пастораль изменилась. Вокруг яблони — по бокам и внизу — сидело теперь трое, две женщины и мужчина, и поднятыми тонкими руками указывали на золотой плод в ее листве.

Ничего себе.

— Ой, — сказала Лили. — Но… как это? Ведь волшебные портреты стали писать намного позже, а тут…

— А тут у нас сказка, — хмыкнул Сириус. — Как заказывали. И золотое яблоко Гесперид в придачу. Оно что, тут где-то завалялось под кроватью?

Трое на фреске покачали головами. Тонкая, строгая темноволосая женщина в синем — явно неодобрительно. Мужчина — светловолосый и высокий — улыбаясь. Поднялись. И у мужчины, и у женщины в синем на поясе оказались мечи.

Яблоня поблекла до едва заметности, холмы потускнели. Плотненькая женщина в сером улыбнулась. Привстала на цыпочки, подняла руку, будто тянулась за чем-то…

— Лили! Она изображает тебя, — воскликнул Джеймс. — Наверняка же!

Женщина в сером пошатнулась и упала. Мужчина протянул руку, махнул палочкой — на холмы пролился дождь. Они зазеленели, поднялись извивистые травы, которые Сириус не мог опознать. Женщина в синем собрала их, растерла в ступке, высыпала в горшок, помешала…

— Зелье, — пробормотал Снейп.

…и прошла по всем холмам разбрасывая зелье как семена. На холмах появились деревья. И яблоня начала проступать все четче. Женщина в синем вернулась к ней, с мужчиной они встали по обеим ее сторонам, подняли руки.

Корни яблони сложились в слово «Vitae». Заклятие? Между корнями что-то белело.

Яблоне вернулись цвет и четкость. Мужчина сорвал яблоко, отрезал дольку, передал — вложил в рот? — женщине в сером, и та поднялась на ноги. И трое замерли рядом, будто разговаривали, для всех неслышно.

— По-моему, — осторожно сказал Сохатый, — нам только что дали инструкцию. Здесь нет других холмов кроме мертвого сада. Насколько я понял, нам предлагают его оживить.

— Нам предлагают вырастить невозможную яблоню, — сказал Снейп. — Прошла тысяча лет! Ты думаешь, там осталось хоть что-то живое?

— Не знаю. Но надо попробовать. Сначала нужно залить сад водой — наладить ирригацию? — а потом сварить какое-то зелье из того, что вырастет.

— Но у нас нет месяцев, чтобы ждать, пока оно вырастет!

— Мы же в сказке, Сев! — рассмеялась Эванс. — Тут все должно расти за ночь!

— А потом, — продолжил Джеймс, — нужно найти эту яблоню и наложить — или накладывать — на нее чары. И она даст плод.

Сириус бросил взгляд на фреску. Трое улыбались.

— Похоже, ты прав.

— Я знаю, где была яблоня, — вдруг сказал Снейп. — Там, где мы обедали. Там, где был крест, то ли кельтский, то ли саксонский.

Женщина в сером прижала руки к груди. Заулыбалась шире.

— Как их зовут, интересно, — пробормотал Сириус. — Как вас зовут?

Трое переглянулись и с одинаковыми улыбками покачали головами.

— Это же сказка, Сири, — мягко сказал Ремус. — По правилам мы должны сами догадаться.

— Ну хорошо! — хмыкнул Сириус. Шагнул к стене.

Показал на женщину в сером.

— Хельга.

Женщину в синем.

— Ровена.

И на мужчину.

— Годрик.

Они продолжали улыбаться безмятежно. Сложно спровоцировать рисунок.

Джеймс поднял брови.

— Ты уверен? Он ведь даже не рыжий!

— Не-а, — сказал Сириус. — Но у меня нет других вариантов. Кстати, у этой яблони в корнях — кубок, вы заметили?

Судя по лицам — не заметил никто.

— А он там есть! Значит — точно Хельга.

— Логика у тебя, Блэк…

— Древняя и родовая, — рассмеялся Сириус. — Ну что, пойдемте искать ирригацию?