Хроника капитана Себрастиана (джен)

Интуиция вопила, что в Хувре зебр ждут большие неприятности. Себрастиан мысленно обругал дедулю, любовь к которому заставила донну Маргариту бросить обучение шаманству где-то как раз после основ ясновидения и сбежать в море. За горизонтом явственно громыхнуло — дедуля всегда был мстительной скотиной, хуже Мбици, право слово… Впрочем, неприятности неприятностями, а в Хувр было надо идти в любом случае. Да и вообще, нельзя же заставлять неприятности ждать, можно ведь однажды схлопотать все накопившиеся разом…

Нэд радовался и волновался одновременно: они как раз поспорили с Мбици, узнает ли Нэда дядюшка Пим, владелец портовой таверны, той самой, где он вечерами собирал обрывки слухов о «пиратском экипаже». Старик Пим всегда относился к мечте Нэда с легкой усмешкой, но обидных шуток себе не позволял, и даже просил товарищей выводить пьяных матросов, которые смеялись над пустобоким жеребенком. Он, правда, удивится, что у Нэда за столько времени так и не появилось кьютимарки, но вряд ли заострит на этом внимание. А еще — у дядюшки Пима очень вкусное рагу с клецками, и Нэд очень ждал шанса сводить Мбици на дегустацию. Вдруг ему понравится, и он станет делать такое прямо на камбузе? Это было бы очень здорово… Да и вообще — всегда ведь волнительно возвращаться домой после долгих странствий. Нэд вспоминал, какая толпа собралась на пристани в тот день, когда судьба подарила ему шанс уйти в море на настоящем большом паруснике, и гадал, соберутся ли портовые зеваки на этот раз. А если там, в толпе, окажется хоть кто-то знакомый, то по тавернам будут гулять совершенно невероятные байки. В душе боролись волнение и легкая самоуверенная гордыня от того, что и про него, Нэда Фишинга, теперь будут рассказывать в родном городе шепотом, причисляя к отчаянному экипажу капитана Себрастиана.

На внезапно пустой пристани вместо толпы встречающих стоял лишь отряд стражи. Нэд прижал уши и отбежал к Горебу на корму: суровые жеребцы в доспехах выглядели внушительно, пусть даже это и были просто земнопони. Капитан, вышедший на палубу из каюты, мрачно смотрел на этот своеобразный парад.

— Как любопытно. У нас так давно не было проблем с таможней, что я, признаться, успел отвыкнуть от зрелища столь… теплой встречи. Мбици, у тебя есть две минуты, пока мы швартуемся: сделай так, чтобы никаких твоих фокусов в ближайшую неделю не нашел даже ты сам.

— Обижаешь, кэп, у меня — всё под контролем. И всегда.

— Уже половина проблем, считай, отпала. И всё же, с чего вдруг такие предосторожности? Никогда раньше солдаты не сбегались на пирс раньше, чем завопит какая-нибудь крыса из портовой канцелярии. А тут — смотри-ка, ждут, даже толпу успели заранее разогнать…

Себрастиан наблюдал, как в напряженной тишине швартовы петлями ложатся на кнехты. Командир отряда стражи, не дожидаясь разрешения капитана шхуны, тяжело поднялся по сходням в сопровождении двоих солдат. Еще двое остались стоять внизу. На лязгающий звук железа на палубу бесшумно выскользнули несколько матросов, свободных от вахты, но Себрастиан взмахом хвоста остановил их чуть поодаль. Только потасовки не хватало… Но степень неприятностей он явно недооценил — такой конвой обычно не приходит без веской причины. Очень веской причины. Да еще и заранее, ну надо же. Определенно произошло что-то совершенно невероятное. Ну или чайка, разносящая слухи, в этот раз была особо жирной.

— Капитан Себрастиан, я полагаю?

Себрастиан молча кивнул в ответ.

— По нашим сведениям, именно возле вашего корабля в последний раз был замечен жеребенок-земнопони, который считается пропавшим без вести.

Себрастиан вопросительно поднял бровь и чуть склонил голову набок. Дело становилось совсем любопытным — бесполосый ходил с зебрами так долго, что их могли сотню раз задержать в любом другом порту. Разве что доблестным стражам порядка очень хотелось сбросить с себя висящие бумажки, по которым приходилось каждый раз выслушивать нотации от начальства? Впрочем, тем лучше, если это странное дело не ушло никуда дальше Хувра, не сильно-то они были обеспокоены судьбой пропавшего жеребенка, а значит, неприятности не настолько крупные, как ему показалось сначала.

— Командир, разрешите?.. Вон стоит жеребенок, очень похожий на того, из описания! — один из сопровождающих стражников заметил прячущегося за Горебом Нэда.

Нэд вздрогнул, когда взгляды всех присутствующих сошлись на нем. Да это просто какая-то полоса невезения, вечно он мало того, что сам влипает в неприятности, так еще и капитана втягивает! Юный матрос фыркнул и выступил чуть вперед.

— Малыш, как тебя зовут? — обратился к Нэду стражник.

— Я не малыш! Я — бесполосый! Меня зовут Нэд Фишинг, и я — матрос гафельной шхуны «Иппотигр».

— Матрос? — опешил от такого напора стражник.

— Да, матрос! — важно подтвердил Нэд, и, подумав, добавил: — Самого высшего ранга, вот!

Себрастиан сделал вид, что закашлялся. Нэд, кажется, решил, что раз неприятности со стражей как-то связаны с ним, то ему и придется защищать зебр от черной несправедливости мира. Выглядело… забавно, хотя, конечно, бесполосый переигрывал. Себрастиан бросил быстрый взгляд на Мбици и едва заметно качнул головой. Вахтенный чуть кивнул в ответ: да уж, нужно будет научить Нэда действовать… не настолько напрямик.

— И тебе платят деньги?

— Ну да. Если я захочу, я могу скупить все карамельки в Хувре!

Мбици было проще — он мог тихо улизнуть куда-нибудь и вдоволь посмеяться. Капитану такой роскоши никто бы не предоставил. Оставалось только любоваться и тихонько кашлять, скрывая смех. Судя по понимающим мордам стражников, им тоже хотелось бы, чтобы их командир на минуточку оглох.

— И он даже вписан в судовую роль, — Себрастиан улучил момент, когда он смог вставить слово и не рассмеяться при этом.

— Но это же… земнопони, — опешил капитан стражи.

— Я пропустил какой-то закон, запрещающий зебрам брать земнопони в экипаж? — смех исчез из голоса, на секунду прорезался металл.

— Нет, но…

— Тогда не вижу ничего страшного в том, что один из моих матросов — бесполосый.

— Ну вот, командир, — сказал один из стражников, — всё в порядке, мы закроем это давнее дело о пропаже. Видно же, что юный земнопони при деле, не пьянствует по кабакам, на судне порядок, опять же.

— Вы очень упростите нам задачу, капитан, если покажете контрабанду сами, — начальник стражи прищурился.

— Прошу прощения?.. — недоуменно фыркнул Себрастиан.

В Хувре появились контрабандисты. Что было странно само по себе, потому что никто не мог себе представить, что им могло потребоваться в скромном портовом городишке, и тем непривычнее был масштаб бедствия. За последние пару месяцев, как поговаривали, в Хувр пришло два или три судна, причем у них явно была где-то присмотрена секретная бухта, потому что стражники в форте не могли бы пропустить их заход на рейд. Значит, в порту они не стояли, но при этом — явно проворачивали свои странные делишки. В портовых тавернах ходили слухи, что они интересуются зерном и рыбой, в рыболовной артели все отмахивались и отрицали любую возможную причастность к такой мерзости, но Рафл Пеш ходил молчаливый и хмурый. Да еще из приюта, как говорят, пропали несколько жеребят, вероятно, прельстившись легкими деньгами, свободой и дерзким образом жизни. А может, они и не знали ничего, и их похитили и увезли в рабство — всем известно, что контрабандой, в основном, промышляют зебры, а с них-то уж станется и жеребятами приторговывать! И приход «Иппотигра» стража расценила как своеобразный «подарок судьбы»…

— Ну вот только в хуврской тюрьме я еще не сидел, — тихо проворчал Себрастиан. Впрочем, пусть попробуют доказать его причастность к работорговле и контрабанде, вряд ли, конечно, у них получится что-то убедительное, а всё остальное — ерунда. Но пусть попытаются, если им так хочется верить, что они смогут одним махом закрыть всю кипу странных дел о контабанде и пропаже сирот.

Нэда забрали в тот самый приют «до выяснения подробностей дела». Он хотел было возмутиться, но наткнулся на непривычно серьезный взгляд Мбици и, подумав, решил не обострять конфликт. Но вахтенный улыбнулся и подмигнул, а значит — всё будет хорошо, как же иначе?

— Гореб, Мбици, сдайте этот несчастный груз, и сделайте так, чтобы дни, проведенные мной в местной тюрьме не были напрасны. Только не увлекайтесь! — Себрастиан с удовлетворением отметил, как дернулись стражники.

Нэд тихо хихикнул: на происходящее матросы «Иппотигра» реагировали так спокойно, как будто их регулярно задерживают в портах. А может, и правда задерживают, но не так явно? Нэд не знал, зачем капитан Себрастиан ходит к начальникам портов, и никогда раньше об этом не задумывался. Но никогда раньше он и не видел, чтобы капитана в чем-то пытались обвинить. Но раз никто не беспокоился, значит, хотя бы с виду всё было в порядке.

Гореб проводил уходящих долгим взглядом и чуть качнул головой.

— Знаешь что, Мбици… С грузом я разберусь сам. А ты, будь добр, пробегись-ка по тавернам.

— Давненько мне не приходилось ходить по кабакам, как на работу, — ворчливо отозвался вахтенный. — Но куда ж я денусь. Просто послушать, или?..

— По обстоятельствам, — неопределенно махнул хвостом Гореб, раскуривая трубку. — Но только недолго, Мбици.

Тот понятливо кивнул и моментально исчез.

Приют показался Нэду очень скучным. Он больше не пугал его, как раньше, когда рыбаки грозились сдать его туда, если он слишком сильно задерживался в порту или в таверне дядюшки Пима. В первые несколько раз после таких угроз Нэд боялся заснуть в своем домике на окраине и вздрагивал от каждого шороха. Ему казалось, что за ним вот-вот придут, чтобы утащить его в это странное место. Но потом однажды он набрался смелости и сходил посмотреть на то, что казалось ему страшной тюрьмой. Зеленоватое, местами обшарпанное здание неподалеку от мэрии показалось ему каким-то неказистым, словно его воткнули впопыхах и не на то место. Страх исчез, и даже появилось какое-то любопытство, хотелось выяснить, почему же взрослые так пугали его этим старым домом. Теперь, при взгляде изнутри, оно и вовсе вызывало разве что брезгливость. Краем глаза Нэд успел заметить крысу, спешно перебегавшую приютский двор, и передернулся: от такого зрелища он давно успел отвыкнуть. Атаманша и ее потомство верно стояли на страже — ни одного грызуна на борту «Иппотигра» не было. Даже больше, им приходилось уходить на охоту в порт, чтобы не потерять навыки. Ну, или если они хотели поиграть и развлечься. Но что делали крысы здесь, в приюте?..

— Зачем вам тут крысы? У вас тоже живут корабельные коты, и им скучно? Вы их учите охотиться и тренируете? — спросил Нэд у одной из воспитательниц, встретивших стражников у ворот, чтобы отвести новенького к другим.

Странность вопроса заставила серую кобылку сбиться с размеренного, едва ли не чеканного шага. Она буркнула что-то неопределенное, распахнула одну из дверей и, втолкнув Нэда внутрь, ушла дальше по коридору.

Это оказалась спальня, обставленная чуть лучше, чем Нэд ожидал при взгляде на давно не крашенный фасад. Простая, но добротная мебель, ровные ряды идеально заправленных постелей — и несколько пар любопытных глаз. Обитатели комнаты прервали оживленный спор, который вели, и обернулись к новичку.

— Что, теперь тоже будешь жить тут? — спросил один из жеребят. Нэд чуть нахмурился, но так и не понял, было ли в голосе недовольство.

— Вроде того, да. Я тут ненадолго.

Спросивший рассмеялся.

— Ну да, все так говорят. Вон, Дейзи Пинк утверждает, что ее мама — принцесса какой-то там далекой страны. Уже второй год ждет, когда ее заберут. Но она кобылка, так что ей иногда можно.

— Ты дурак, Солид Рок! — обиделась Дейзи. — И сам не лучше. Третий день обещаешь, что сбежишь, да только трусишь!

— Я трушу?! Да я сегодня же сбегу! Ночью. Я уже сухарей набрал — целую наволочку.

— Теперь вторую собирать станешь?

— Тьфу! Сказал, что сбегу, значит сбегу.

— Ну и беги себе, в чем проблема-то? — зевнул третий жеребенок. — А мы платочками вслед помашем.

Солид Рок надулся.

— Я у Пима был! И настоящих моряков видел! И они меня с собой возьмут, так-то! По катакомбам выйду к заливу — и с ними уйду! Я стану великим капитаном, как вернусь в Хувр — и вам будет стыдно!

— Ты хоть нос от кормы отличишь, капитан? — не удержавшись, съязвил Нэд.

— Да уж как-нибудь без сопливых сумею! — огрызнулся в ответ Солид Рок.

— Ну удачи, чего еще. Попутных чаек! — фыркнул Нэд. Почему-то интереса к возможному «собрату по профессии» не возникло.

После ужина, показавшегося Нэду пресным, Солид Рок забрался в постель и долго ворочался. Хвастался, как пойдет в тупичок Пекарей, и там есть одно такое специальное место, которое его выведет прямо к заливу. Нэд не слушал, но Рок долго и нудно рассказывал, пока один из соседей по комнате не велел ему заткнуться.

Утром кровать Рока была пуста. Нэд прислушивался к топоту воспитателей и стражи и разговорам взрослых, но ничего интересного не услышал. Воспитанникам запретили прогулки в город, и дни стали долгими и совершенно скучными. Нэд сидел на подоконнике, мысленно требуя от взрослых поторопиться с их глупыми бумагами, и ждал капитана.

Тем же утром в порту появился одинокий прохожий, шаркающей походкой бредущий мимо ошвартованных кораблей. Если бы его кто-то увидел, то, скорее всего, опознал бы начальника рыболовной артели и не удивился такой встрече: уж этот-то пони явно частенько приходил сюда в столь ранний час. Рафл Пеш медленно шагал по пристани, изредка настороженно зыркая по сторонам. Дойдя до шхуны, ярко выделявшейся на фоне рыбацких суденышек, он еще раз убедился, что некому увидеть его здесь, и быстро, насколько позволяла старость, поднялся на борт.

— Милок, с капитаном бы перетереть? — обратился он к Мбици, сошедшему с кормовой надстройки к сходням.

Молодой вахтенный не задумался ни на секунду и ответил, небрежно прислонясь к грот-мачте:

— Я за него. В чем дело, уважаемый?

Странный бодрый старичок хихикнул.

— Эх, молодо-зелено! С кем другим, глядишь, и сошло бы тебе, как с гуся вода, но я-то тоже не лыком шит, меня на мякине не проведешь…

— Ближе к делу, — хмуро перебил его Мбици, обрывая поток пословиц.

— Всё бы вам, молодежи, скакать да прыгать. А ведь это ваша поговорка: «Поспешишь — поней насмешишь!». Ладно-ладно. Чайки носят на хвостах, что капитан ваш попался на контрабанде, а с ним и жеребенок был, Фишинг.

— Где ж теперь найти тех чаек, бошки бы поскручивал, честное полосатое, — фыркнул Мбици, чуть хмурясь — всё-таки тактика опережения слухов не сработала. — Дедусь, ты бы в кубрик зашел, что-то тучки ходят, как бы дождик не полил.

Рафл Пеш усмехнулся уголками губ, даже не глядя на ясное голубое небо.

— Вот теперь смекаю, что не зря ты тут торчишь. Веди уж… уважаемый…

Мбици молча довел странного гостя до кубрика и, подождав, пока тот усядется, сел напротив. Гореб, тоже не произнеся ни слова, зашел следом за ними, плотно закрыв за собой дверь. Когда он успел заметить, что на шхуну кто-то пришел, Мбици не знал, но был весьма ему благодарен за присутствие и молчаливую поддержку. Старик поерзал, покряхтел, устраиваясь поудобнее, и наконец заговорил:

— Меня зовут Рафл Пеш, я начальник рыболовной артели Хувра.

— Заочно знакомы, — медленно кивнул Гореб. — Гореб, Мбици.

Рафл Пеш сухо кивнул в ответ и продолжил:

— Взаимно наслышаны. Нэдди писал подробно, хотя иные курицы лапами лучше пишут. Впрочем, главное, что писал, смекаете? Мы в тот день, когда он ушел, с ног сбились. Обыскали порт, город, — Мбици не сдержал смешок, вспомнив, как зебры разыскивали Нэда в Юни-Корнуолле, — даже дно обшарили. И я дошел до стражи, подумав, что если уж он и сбежал, так лучше пусть его нам обратно приведут, чем… Мда. А потом письмо пришло, через неделю, что ли? Вы бы ему, что ли, карандашик подарили, с пером он что-то совсем не ладит…

— Вот вернется — и поладит, — усмехнулся Мбици.

— Да уж так прямо и поладит? Ну-ну, поживем — увидим. Как письмо-то пришло, я заявление о поиске отозвал. Как видно, поняли мое намерение неверно. То есть, они решили, что это только я отказался от поисков, потому что мне это больше не нужно. Ну и вот — результат.

— Это несколько проясняет ситуацию, спасибо, но вопроса «И что теперь?» не отменяет, — иногда Мбици умел быть серьезным.

— А что — теперь? Теперь надо вытащить вашего капитана, для начала, а потом и Нэдди. Хорошо бы еще с бумажками разобраться, чтоб больше никто и носа не подточил, ну да это уж я и сам выправлю. Так, слушайте сюда… — Рафл Пеш сгорбился еще больше и заговорил низким шепотом. Мбици и Гореб придвинулись ближе. Изредка кто-нибудь из них качал головой и яростным шепотом перебивал собеседников. План должен был получиться идеальным, чтобы ничто не смогло его сорвать.

— План неплох, — наконец постановил Гореб. — Немного запутанный, но в целом… Должно сработать. Ладно, за дело. С первой частью сложностей возникнуть не должно, я даже знаю, кто нам поможет.

— А я знаю прекрасную кандидатуру в помощники со второй! — подхватил Мбици. Пожалуй, да. Я переговорю.

Рафл Пеш степенно кивнул и испросил разрешения отправиться вместе с Мбици. Гореб кивнул и ушел на почту: он плохо помнил маршрут «Сиятельной императрицы», но капитан говорил, что после карнавала в Рио-до-Понейро Дженкерс собирался в Юни-Корнуолл. Возможно, он еще там, и не поздно попросить его дойти до Хувра? Оставалось готовиться и уповать на то, что это не займет много времени.

Себрастиан дремал на соломенной подстилке. Вот за что он искренне ненавидел тюремные камеры — так это за то, что там было абсолютно нечего делать после первого же дня. С соседями за стенкой он поцапался сразу же и помирился на следующее утро, медитация в простых позах быстро надоедала, а под сложные камера не была приспособлена, другие занятия подходили под окружение еще меньше. Он успел выспаться за прошедшие пару дней, выпросить у охранника подборку старых газет, придумать три плана побега и дважды найти такие факты против самого себя, что оставалось только удивляться, что же так долго пытаются доказать эти пони-бюрократы. Впрочем, нет, как доказать конкретно похищение Нэда Себрастиан тоже не мог придумать, а без этого было бы странно начинать суд.

Внезапно щелкнул ключ в замочной скважине, и Себрастиан, насторожившись, поднялся на ноги. Неужели всё-таки придумали, как обвинить его в контрабанде и похищении всех приютских жеребят скопом так, чтобы судья не расхохотался в первые же секунды? Но за дверью обнаружился всего лишь Дженкерс, изо всех сил прячущий улыбку под маской хмурого равнодушия.

— Собирайся — и пшел отсюда! — заявил он ворчливо.

— Есть, командор, так точно, командор, — Себрастиан цокнул копытами и набросил плащ.

— Доколе мне спасать твою полосатую шкуру?! — шепотом рыкнул командор, когда они вышли из мрачного здания. — Меня ведь однажды может не оказаться в нужном порту. Или в начальниках будет сидеть не мой кадет. И вообще, я пришвартоваться не успел, как меня поймал твой офицер! Можно подумать, я в Хувр ради твоей полосатой задницы зашел.

— Ну, до сих пор же всё как-то обходилось? — хихикнул Себрастиан. — Вот, видишь, предки любят меня и хранят. А зачем ты там в Хувр ходишь — я же вообще не спрашиваю.

— О, да, оно и видно, как любят… Ладно, двигай давай, нам еще этого вытаскивать, лохматого твоего.

Себрастиан подобрался, но расспрашивать не стал. Если Дженкерс в курсе всей этой истории и молчит, значит — у него есть план. А природная подозрительность не позволит ему выдать все детали плана никому. Так что инструкции будут короткими, четкими и предельно личными. И, зная Дженкерса, выданы они будут в самый последний момент. Чтобы уж точно некогда было разболтать противнику.

Они свернули в какой-то неприметный переулок, тускло освещенный мерцающим фонарем, и Дженкерс, на морде которого было явно написано всё его отвращение к подобным местам, дернул одну из хлипких на вид дверей.

— Пароль! — язвительно отозвалась дверь. Почему-то голосом Мбици.

— Командор не учит роль, — сквозь зубы выплюнул Дженкерс. Себрастиан шумно выдохнул, надеясь, что подавленного смешка никто не заметил. Становилось определенно интереснее, если к созданию плана приложил копыто Мбици, и Дженкерс это не завернул, это должно быть что-то совершенно невероятное.

За дверью послышалось тщательно подавляемое хрюканье, и она, наконец, открылась, явив миру давящегося от смеха Мбици. Дженкерс гордо зашел внутрь, высоко задрав нос, изо всех сил делая вид, что ему абсолютно все равно. Себрастиан шмыгнул следом.

Они оказались в небольшой комнатке, с типичным антуражем дешевой портовой гадальни. Аляповатые атласные подушки, отбрасывавшие слепящие блики, тяжелые бархатные занавески с плетеной бахромой, хрустальный шар на вычурной треноге — Себрастиан поморщился: настолько нарочитым это выглядело. Не говоря уже о тяжелом, сладковатом запахе духов. «Дюшес». Эта вонючая дрянь совершенно точно называлась «Дюшес»…

Из-за занавески томно выплыла зебра, мелодично звеня многочисленными браслетами. Пожилая и толстая, при этом на удивление гармоничная и… мощная. Да, пожалуй, именно это слово подходило для ее описания лучше всего. Если донна Маргарита была основательной и боевой, то портовая гадалка была именно что мощной. И еще — уверенной.

— Так, и кого тут надо гримировать? — спросила она басом, которому позавидовал бы и Гореб.

— Его, разумеется! — широко улыбающийся Мбици подтолкнул Себрастиана вперед.

— Что? Меня?! Зачем?..

— Не дергайся, сапфирчик. Больно не сделаю, — Себрастиан чуть не подпрыгнул: этот голос, это обращение… И эта поганая вонь.

— Герцогиня?

— Смотри-ка, узнал! — обрадовалась зебра. — Так, скидай свою тряпку, уж больно приметная, я тебе другую дам, и давай уже к делу. Сейчас мы тебя покрасим, и пойдете вы с Рафл Пешем прямиком в работный дом. Пока вашего шустрика никто другой не увел.

— Мбици, это… это твоих копыт придумка?

— Ни в коем, кэп. Это наша. Общая.

— Ты же знаешь, как я отношусь к подобным… вещам. Еще и… мдэ. Никого другого-то в целом Хувре не нашлось, только старушка Герци…

— Смотрите, какие мы привереды! — фыркнула Герцогиня. — Когда в кубрике у донны под гамаками пешком ходил, так не фыркал.

— Когда я в кубрике у донны пешком под гамаками ходил, ты знала меру в парфюме, — съязвил Себрастиан. — И бабуля тогда еще не пшикалась этой приторной дрянью.

— О, да, и скажи донне, что еще партия духов ждет ее в условленном месте! — оживилась Герцогиня.

— Хотя бы мне не пришлось его везти…

— А будешь квакать — повезешь бабуле «Ландыш»! — Герцогиня молниеносным движением достала откуда-то флакончик и от души прыснула Себрстиану в морду. Тот успел только зажмуриться.

«Ландыш серебристый» вонял еще хуже, чем «Дюшес». Особенно противно было осознавать, что пахла этим ландышем его собственная шкура. Себрастиан чихнул.

— Вот умница, вот хороший зебрик! — где-то совсем близко проворковала Герцогиня.

Глаза слезились, и разглядеть, что именно она сунула ему под нос, не удалось. Зато от чиха в воздух взвилось синеватое облачко мерцающей пыли. Себрастиан попытался отступить назад, но позади было что-то тяжелое и твердое. Он поднял копыто, запоздало пытаясь прикрыть и без того многострадальные глаза.

Когда пыль осела, а Себрастиану удалось проморгаться, он хмуро уставился на абсолютно однотонную синюю шкуру. Тусклую от странного порошка.

— Так, теперь мы тебя завернем в плащ и отправим с Рафл Пешем за бесполосым. А мы с Горебом на всякий случай уведем «Иппотигра» чуть дальше выхода из залива, к острову Белой лилии. Ты всё понял? — трескотня Мбици настроения не улучшала.

— Только два вопроса. Как долго я буду вонять этим «Ландышем», и когда смоется эта… синяя прелесть.

— Облейся пару раз водой — и станешь вновь самим собой! — хихикнула Герцогиня.

— Слышал? Пока не вытащим твоего лохматого, душ тебе не светит, — Дженкерс радовался возможности хоть кого-то подколоть. Себрастиан махнул хвостом и не ответил — все сейчас скрывали волнение, как могли.

Начальник артели всю дорогу до работного дома подробно инструктировал Себрастиана, как ему следует себя вести. И особенно напирал на то, что Нэд ни в коем случае не должен узнать капитана раньше времени. Иначе вредные приютские воспитательницы начнут придираться, а лишние проблемы сейчас ни к чему, правда же? Всего-то дела — прикинуться простым земнопони-моряком, забрать Нэдди и тихо исчезнуть. А пока что — молчать и учиться у старого Пеша, как надо вести себя со строптивыми кобылками, от которых очень надо получить небольшую услугу.

— Добречка, красавицы! — Себрастиан порадовался, что его морда была скрыта капюшоном — недаром говорят «седина в гриву, бес в ребро»…

Но у Пеша явно было больше опыта в том, как разговаривать с хмурыми неулыбчивыми пони-воспитательницами, потому что через несколько фраз они начали кокетливо поправлять гривы и мило хихикать. Ужас. Надо было поскорее забирать бесполосого и галопом бежать отсюда подальше. Себрастиан нервно переступил с ноги на ногу. Ему не нравилось это место. А может, и не в месте дело? Просто где-то на уровне подсознания ощущалось что-то страшное, неестественное. По спине прошел холодок. Ну почему донна не обладала даром ясновидения! Могла бы научить внука, как узнавать поточнее, о чем вопит интуиция. Ему ведь не надо много, и весь веер вероятностей ему не нужен, простого намека бы хватило. Понятного намека, желательно. Но будущее было скрыто от Себрастиана плотной завесой тумана, как и от любого другого пони.

Цепочка воспитанников тем временем вышла во двор. Холод немного отступил: жеребята были настороженно-любопытные, еще бы, ведь это мог быть их шанс на то, чтобы стать настоящими подмастерьями у кого-нибудь и попробовать себя в настоящем деле. Нэд вышел вместе со всеми, узнал Рафл Пеша и нахмурился на секунду — возвращаться в артель ему не хотелось. Особенно после того, что от них он ушел, даже не попрощавшись, только письмо прислал из Юни-Корнуолла. И потом тоже писал часто, почти из каждого порта, и даже получал ответы. Рафл Пеш писал подробно, и даже несколько раз уточнил, что не сердится и очень рад за Нэда, если ему хорошо с зебрами, но мало ли что? Вдруг он теперь обиделся, и укажет странному синему жеребцу на Нэда? Это будет ужасно, и ему точно придется сбегать по дороге. А сбегать очень не хотелось, ведь тогда его друзьям будет гораздо сложнее его отыскать. А если он начнет искать их сам, и они разминутся? Это был план на самый крайний случай, и Нэду бы очень не хотелось им пользоваться. Может, всё же Рафл Пеш зашел сюда случайно и не выберет его? Он же видел, что никакой метки, связанной с рыбалкой, у Нэда так и не появилось.

Нэд очнулся от своих размышлений, когда сосед по цепочке легонько пихнул его вперед. Жеребенок понял, что совершенно не слушал, что там говорили взрослые, и теперь смотрел на начальника артели рыболовов снизу вверх, думая, как бы отказаться от столь сомнительной чести. Странный сопровождающий Рафл Пеша был завернут в какое-то тряпье и пах какими-то духами, как какая-нибудь кобылка. А еще он был синий, и, кажется, очень-очень старый, потому что у него даже шерсть не блестела. Кошмар, и что теперь делать?

— Но я не могу! — в отчаянии прошептал Нэд. — Я же не ничейный! Меня ждет команда…

— Этих ужасных зебр-контрабандистов еще на рассвете и след простыл из порта! Еще бы, там пришел какой-то такой важный генерал, что они и сами поняли, что шутки плохи! — поджав губы, сообщила одна из воспитательниц. — И совершенно правильно, если хотите знать, хоть жеребята перестанут пропадать!

Рафл Пеш поджал губы, но ничего не ответил. Нэд хотел было высказать всё, что он думает о подобных ярлыках, но, подумав, решил не устраивать скандал прямо здесь. Ни к чему хорошему это всё равно не приведет. Лучше он просто тихо убежит. Затеряться в Хувре, конечно, та еще задачка, но если быстро бежать, то он успеет спрятаться у тех моряков, о которых ему рассказал Солид Рок. Он говорил, что у них есть выход к морю, и свои корабли, а значит, есть шанс уйти в другой порт, и там уже отправить письмо на «Иппотигр» и как-то снова встретиться. А пока что он притворится паинькой и уйдет из приюта…

Они вышли из ворот все вместе и направились в порт. Нэд был сосредоточен и молчалив, да и взрослые ничего не говорили. Когда они вышли за черту обитаемых кварталов, жеребенок тихо прошептал: «Простите…» и, изо всех сил дернув за драпировки, в которые был завернут странный тип, заставил его замереть на месте в попытках выпутаться. Увернувшись от пожилого начальника артели, Нэд галопом ускакал в один из проходов.

— Стой, глупый, стой! — но Нэд уже не расслышал знакомый голос, исчезнув за поворотом.

Себрастиан наконец-то отбросил с глаз капюшон и, бросив извиняющийся взгляд на старика-рыболова, рванул следом. Рафл Пеш порысил за ним, вполголоса проклиная артрит, радикулит, старость вообще и неразумную молодежь в отдельности. Он нашел Себрастиана на одном из небольших перекрестков портовых улиц. Капитан зебр в растерянности стоял, не понимая, куда свернуть.

— Оба прохода — тупиковые, — пояснил он подошедшему Рафл Пешу. — И ни в одном его нет… Но он совершенно точно где-то близко, я чувствую… Ай! — Себрастиан отступил на шаг назад и сел, приложив копыто к груди. Медленно выдохнул и мрачно посмотрел на рыболова: — И он уже успел куда-то влипнуть…

То, что старая, местами порванная, но всё еще крепкая сеть была растянута поперек тоннеля не для смягчения падения, Нэд понял не то чтобы сразу же, но очень быстро. Сразу, как только увидел ухмыляющиеся морды взрослых пони, смотревших на него снизу вверх при колеблющемся, но ярком свете факела.

— Я же говорил — давно надо было запланировать отплытие, — лениво протянул один из стоявших внизу. — Только условились смываться сегодня ночью, как от гостей просто отбоя не стало. Вчера, сегодня… может, мы поспешили с решением?

— Умолкни! — грубо оборвал его другой. — Сказано — сегодня, так и линяем — сегодня. И так задержались, жестянки чуть было не накрыли! Хорошо хоть эти зебры подвернулись, на пару дней мы ищейкам носы посворачивали. Но полосатые-то тю-тю, а нам-то еще выйти надо! Давай живей, чего застыл-то?

Нэд навострил уши, но больше никто ничего не говорил. Впрочем, и без слов было понятно, что это и были те самые контрабандисты, с которыми стража чуть не связала капитана. И именно к ним Нэда угораздило угодить, ну надо же! Воображение нарисовало пару триумфальных картин того, как он, Нэд Фишинг, побеждает всех бандитов, находит все тайники с товаром, сокровища и важные документы и возвращается в Хувр. Все, конечно же, тут же начинают суетиться, писать письма, извиняться перед капитаном Себрастианом и его зебрами, зовут его обратно в Хувр, а еще — пекут бисквиты. Без бисквитов победа, конечно же, не может считаться полной и безоговорочной. И все-все обсуждают этот геройский поступок, а сам Нэд скромно сидит в углу и пьет чай… Жеребенок фыркнул — легко придумывать всякие глупости, тут бы сначала неплохо было бы самому освободиться. Да и к тому же, сильно усердствовать с героизмом тоже не стоит, а то еще появится метка какого-нибудь спасателя, и придется ему в стражники заделаться. А Нэду такой поворот судьбы не нравился. Хотя мечтать было здорово, да и испугаться толком не получалось, если так мечтать.

Паника накрыла его тогда, когда бандиты дотащили его до логова и прямо в той же сети забросили в какую-то комнатку. По пути он заметил знакомую серую шкуру Рока, если ему не показалось при неверном свете факелов. Но, кажется это был он, вряд ли тут было много жеребят. Встретившись взглядом с Нэдом, он очень удивленно посмотрел на него и махнул хвостом, показывая, что очень занят и вообще спешит по своим делам. Нэд очень постарался успокоиться и махнуть ему хвостом в ответ как-нибудь особенно беззаботно, а лучше — фыркнуть, но тело отказывалось повиноваться. Туманность дальнейшей судьбы очень пугала, а желание срочно послать весточку капитану занимало все мысли. Невозможность этого только усиливала панику…

Итак, поговорить со знакомым не получилось — слишком уж короткой была эта встреча, а задерживаться ни один из них не решился. Нэд так и вовсе бы не смог при всем желании — ведь его тащили в сетке. Так что они только обменялись взглядами и, потеряв друг друга из виду, задумались каждый о своем.

О чем думал Рок, Нэд знать не мог, сам же он пытался вспомнить тех бандитов, кого успел заметить, но получалось плохо. Он точно видел одного грифона, хоть и мельком, но его было невозможно перепутать ни с кем, и, вроде бы, несколько единорогов. Банда, кажется, была довольно большая, Нэд слышал много голосов, пока его тащили до той комнаты, где и оставили. Интересно, а пленники тут вообще есть, кроме него? Нэд потрогал дверь странной комнатки. Возможно, если лягнуть посильнее, удастся ее выбить? А если пленников много, то почему бы и не поднять мятеж? Нэд улыбнулся и слегка пошатал ручку двери, заодно примериваясь, куда стоит вдарить копытами с разворота.

Металлический лязг заполнил комнатку, и за дверью послышались голоса.

— Эй! Жить надоело? — рявкнул кто-то. — Ты чего это творишь?! Сиди тихо, мелочь пустобокая!

Нэд отскочил от двери, пытаясь унять панику. Интересно, это бандиты его просто попытались запугать или и вправду собираются убить?.. Это… это было страшно, и Нэд едва сдержался, чтобы не замолотить в дверь всеми копытами и не заорать: «Выпустите меня сейчас же!» Кажется, именно этого делать было нельзя — не злить же взрослых бандитов. Нэд надеялся, что силуэт грифона в коридоре ему померещился, потому что поговаривали, что они питаются мясом и могут даже съесть жеребенка. Ну, так папа говорил… Папа, правда, и про зебр много чего говорил, и у грифонов Нэд уже побывал, но страх всё равно царапал сердце. Становиться грифоньим обедом Нэду уж точно не хотелось.

— Где же вы, капитан Себрастиан… — тихо произнес Нэд, сворачиваясь на соломенной подстилке в углу.

Воображение отказывалось подбрасывать подбадривающие картины триумфального появления Нэда на пороге казарм хуврского порта со связанными бандитами на веревочке и теперь рисовало силуэт фигуры в плаще в дверях этой небольшой комнатки. Пусть с ухмылкой, или в бешенстве, даже можно, если он с порога наорет и обзовет голозадым идиотом или безмозглым бесполосым, только пусть придет… Мбици говорил, что он может понять, если Нэд попал в беду, значит, он уже знает, правда же? Ну и что, что их выгнали из порта, его же это не остановит! Это же… капитан Себрастиан…

— Он всегда соблюдает сроки… он приходит вовремя… Значит, еще просто не вовремя! — успокаивал сам себя Нэд, зарывшись носом в собственный хвост.

— Вот нам не было печали! Признавайся, шкет, это ты растрепал?! — Солид Рок трясся под обвиняющим взглядом суровых взрослых. — А если б за ним «хвост» увязался, а? И накрыли бы нас всех, и прощай твоя свобода! Сидели б мы таки все в той самой хуврской тюрьме, в соседней камере с тем капитаном зебр! Дубина, учись сразу держать язык за зубами и помалкивать! Брысь с глаз моих, пока я его тебе таки не откусил!

Грифон проводил рванувшего по коридору жеребенка тихой усмешкой. Стоявший рядом единорог покачал головой.

— Ну вот что ты жеребенка пугаешь, Стилет? «Язык откушу, уши оборву»… Так он еще вернее тебя сдаст при первой возможности. Или не сдаст, а просто кинет. Уж прости, но психолог из тебя тот еще. Хорошо, что хоть на сделки ты не ходишь.

— Это ты знаешь, шо-таки не откушу. А он — пусть боится. Не дорос еще до такого знания. А проблема-таки всё равно не делась никуда. В чулане лежит, трясется.

— Нельзя же оставлять свидетеля, Стилет! Здесь его найдут, не стража — так те, кто за нами придет, а еще, не приведи Магия, помрет он тут… охота тебе на проблемы нарываться?

— Неохота-то неохота, но… таки шо мы делать будем с этим… попаданцем?

— Стилет… это я тебя спрашивать должен. И смиренно ждать твоих распоряжений, вообще-то.

— Считай, что подождал. Плаща мне позови.

Если единорог и удивился, то виду не подал и ушел на поиски того, кого главарь назвал Плащом.

В комнате взметнулся сноп дыма и грифон закашлялся на мгновение, одарив сердитым взглядом силуэт, возникший в этой завесе.

— Плащ, когда тебе уже надоест! Тысячу раз тебе говорил — засунь себе свои шуточки знаешь куда?! Таки при своих-то можно не выделываться, — Стилет потер красные от дыма глаза.

— Можно. Но это не так интересно. Ты так забавно злишься каждый раз.

— Таки нарвешься ты однажды, полосатая скотина! Таки я ведь и не сдержаться могу!

— Ну, упс, значит. Зачем звал-то, Стилет?

— Вы, полосатые, славитесь тем, шо занимаетесь-таки работорговлей. Шо нам делать с нашим… пленником?

Плащ тихо скрипнул зубами и раздраженно махнул хвостом. Интересно, в каждой банде, куда он приходит, на него будут вешать эти идиотские ярлыки, которые напридумывали обыватели про зебр?..

— Из всех возможных вариантов… Стилет, ну ты-то должен знать, что всё это брехня и ничем таким мы не занимаемся! Ладно, предки тебе в судьи. Я сварю тебе сонное зелье, возьмем мелкого с собой, а там видно будет. Может, ему у нас понравится, может, кто другой себе заберет, мало ли.

Огонь факела ослепил на мгновение, и пара мрачных фигур в длинных плащах притащила скудный ужин оголодавшему за день пленнику. Миску они швырнули так, что в ней едва осталась половина содержимого, а вот металлическую кружку аккуратно поставили на низкий столик. Нэд потянулся было за ней, как вдруг отшатнулся обратно в угол, помотав головой. У одной из фигур чуть сильнее взметнулся плащ — и он успел заметить четкое кольцо полоски, протянувшееся по шкуре чуть выше копыта. Фигура обернулась, почувствовав взгляд, и из-под капюшона недобро сверкнули глаза. Незнакомым, алым цветом. Нэд сглотнул, в памяти моментально всплыл яростный крик: «Неужели никто не объяснял тебе, что нельзя ничего есть и пить при зебрах?!» Для верности Нэд подождал, пока захлопнется дверь и стихнут шаги, взял кружку и выплеснул ее содержимое на пол. По соломенной подстилке разлилась лужица, но соблазн всё же утолить жажду, несмотря на все предостережения, ушел. Сквозняк дернул неровное пламя факела на стене, и холодный пот прошиб спину — Нэду показалось, что странный незнакомец догадался о его намерении. Но больше никто не возвращался и не заходил.

В комнатке царил полумрак и было очень тихо, лишь изредка с потолка капала вода, медленно собиравшаяся в большие тягучие капли. Нэд сглотнул и на всякий случай отодвинулся от стоявшей на столике кружки еще чуть подальше. Что теперь будут делать контрабандисты, он понимал плохо, но те сверкнувшие красным цветом глаза его откровенно напугали. Изредка где-то там, за стенами, раздавался топот и крики, но различить, что кричат грубые голоса, не удавалось. Интересно, что было в кружке? Яд? Да нет, вряд ли бы они стали его травить… Или стали бы? На всякий случай Нэд закрыл глаза и вытянулся на полу, опрокинув кружку и миску с похлебкой, будто бы действие странного пойла застало его за ужином.

— Ну что, дрыхнет? — нетерпеливо спросил кто-то, войдя в каморку пленника, какое-то время спустя.

— Как младенец. Ты гляди, с одного глотка его, что ли, развезло? Грузи давай и отчаливаем!

Нэд поспешно зажмурился и замер, надеясь, что в суматохе отхода никто не заметит его уловки. Но, когда его тащили куда-то в сетке, он не сдержался и всё-таки приоткрыл один глаз, надеясь хоть что-то успеть подсмотреть. Он успел заметить покосившийся настил грубо сколоченного пирса, когда вдруг встретился взглядом с тем самым странным полосатым, который стоял у трапа и наблюдал. Нэд едва не вскрикнул и снова зажмурился, но был уверен, что зебра успел заметить, что пленник не спит, как было задумано.

Однако никаких наказаний вслед за этим не последовало, и Нэд, ясно чувствовавший, как его мордашку опутала сеть прочных ремешков, оказался в трюме небольшой пузатой каравеллы. Название ее, как успел заметить Нэд, было затерто, то ли от времени, то ли специально, впрочем, даже если бы ему удалось его узнать, это мало чем помогло бы ему в этой ситуации. Пришлось сделать вид, что он крепко спит в трюме, там, где его и оставили контрабандисты. Темнота и качка вызывали легкую тошноту, а духота трюма усиливала жажду. Хорошо, что хотя бы сохранять неподвижность не требовалось, иначе пришлось бы совсем плохо. Сколько ему придется так пролежать, он не знал.

— Меньше знаешь — крепче спишь, не так ли? — раздался внезапный шепот прямо над ухом. Нэд вздрогнул. — Я так и знал, что ты среагируешь. Можешь не притворяться так усердно, шкет, мы тут всё равно одни бодрствуем, товар не в счет, он говорить не умеет. А жаль, иногда, знаешь ли, охота поговорить с кем-нибудь… умнее этих балбесов, которые кроме своих делишек и знать ничего не знают.

Нэд приоткрыл один глаз и увидел собеседника. Это действительно был зебра, на этот раз без плаща, хотя цвет его полосок разобрать всё равно не удалось — мешал неверный свет масляной лампы. Он ухмылялся, изредка теребил массивные браслеты на правой передней ноге и настороженно дергал правым рваным ухом, проверяя, не вздумалось ли кому невовремя спуститься в трюм.

— Зря не стал пить, — помолчав, продолжил бандит. — Во сне и качка легче переносится, и голод не так мучает.

Нэд молчал, не понимая, как стоит реагировать на происходящее, впрочем, ответа от него никто и не требовал.

— А может, и не зря… Горчит эта штука знатно, признаю, я не мастак их заваривать. Там, вроде, надо что-то в чём-то вымачивать, а потом еще сушить… а хотя смысл-то тебе рассказывать, ты, кажись, и сам всё знаешь, не так ли?

Нэд помотал головой. Бандит, кажется, не очень поверил, потому что его ухмылка стала еще шире и хитрее.

— Ой, да не бреши. Ты вообще откуда такой умник нашелся, что сонничку опознал?

— Из Хувра, — хмуро буркнул Нэда. Судя по выражению морды собеседника, недоговорку он прекрасно уловил. Впрочем, расспрашивать не стал, вместо этого протянув Нэду фляжку.

— На вот, попей. Я же знаю, что тебе хочется.

Нэд снова помотал головой и на всякий случай отодвинулся чуть подальше.

— Да пей же, пока не накрыли! Ты не дурак, а я не палач. Пей, ничего там страшного нет.

— Поклянись! — тихо, но настолько твердо, насколько мог, выдохнул Нэд.

— Чего?..

— Поклянись, что ничего со мной не случится, если я выпью.

— И чем тебе поклясться, полосками? — рассмеялся бандит.

— Нет… — Нэд зажмурился на секунду и, собравшись с силами, решительно произнес: — Поклянись своим бераму.

— Шкет, я ведь могу и передумать, — из голоса моментально исчез смех, а с морды ухмылка, и Нэд почувствовал, как его снова захлестнула паника. — Пей, умник.

Зебра зубами вытащил пробку и сунул фляжку Нэду под нос. Жеребенок принюхался, но никакого запаха не ощутил. Но во фляжке несомненно что-то плескалось, и этот соблазнительный звук манил. Нэд зажмурился и сделал осторожный глоток. Во фляжке оказалась вода, чуть солоноватая на вкус, но в то же время не морская. Осмелев, Нэд сделал еще несколько глотков. Зебра наблюдал за ним с вернувшейся беспечной ухмылкой.

— Так-то лучше. Уж извини, родников на судне не протекает, сам понимаешь. Допивай давай, я и так засиделся с тобой, точно ж накроют, да уберегут нас с тобой предки!

Нэд кивнул и в несколько глотков прикончил воду. Он честно старался не глотать совсем уж жадно, хотя ему показалось, что воды во фляжке было совсем немного. Но жажда немного отпустила, и Нэд, облизнувшись, вернул фляжку владельцу. Тот задумчиво повертел ее и вздохнул.

— Вот не было же мне печали, — ворчливо произнес он. — И чего тебе вздумалось… А может, всё-таки заварить тебе соннички, а? Просопишь всю дорогу, и будет тебе счастье… Ладно уж, говорить я никому ничего не буду.

Нэд помотал головой и даже нахмурился. Точнее, попытался, потому что по сдавленному хрюканью бандита стало ясно, что получившаяся гримаса его нисколько не устрашила.

— Ты невероятно смешно выглядишь, когда так дуешься, тебе никто никогда не говорил? — он отсалютовал Нэду хвостом и поднялся из трюма наверх. Нэд вздохнул и попытался действительно устроиться поудобнее и немного поспать.

— Опоздали! — сплюнул Дженкерс, когда в главе группы «спасателей» ворвался в катакомбы. — Слишком замешкались с этим входом, чтоб его засыпало! Тьфу ты, и где их теперь искать?!

— Где-где, — огрызнулся Себрастиан, выйдя к опустевшей пристани. — Ну где еще пересекаются все потоки контрабанды, Дженкерс! В Зебриконии, где же еще. Интересно мне знать, на чём они отчалили, не опоздать бы дважды.

Дженкерс переступил с ноги на ногу и презрительно фыркнул. Зебриконию он знал — эта небольшая страна, да даже не страна, так — область на границе Зебрики и Седельной Арабии давно его раздражала самим фактом своего существования. Правящий там эмир сумел сделать из разношерстных бандитов некое подобие чего-то организованного, и выбить их из этой дурацкой бухты Дженкерсу в свое время не удалось.

— Ух, как бы мне хотелось сейчас всё бросить и пойти с тобой, Джу!

— Но у тебя весьма ограничено время отпуска, — мягко фыркнул Себрастиан. — Не стоит. Один я там еще проберусь, а вот с тобой, прости, но вряд ли. Удобный залив себе здесь присмотрели эти поганцы. Никогда бы не подумал обойти порт отсюда.

— Да уж, знай мы раньше об этой бухте, твои офицеры могли бы сюда «Иппотигра» перевети, — Дженкерс басовито хохотнул. — Вот потеха была бы!

— Даже не сомневаюсь…

Они постояли на берегу еще немного, после чего ушли в порт — Дженкерс согласился подойти к острову Белой лилии, чтобы не гонять «Иппотигр» зазря в порт Хувра. У трапа Себрастиан задержался ненадолго, о чем-то перешептываясь с Рафл Пешем. И только когда старик кивнул, он поднялся на борт «Сиятельной Императрицы». Рафл Пеш махнул им хвостом и медленно пошел к себе. Барк поднимал паруса.

Плащ время от времени заглядывал в трюм, чтобы принести пленнику воды или хлеба. Реакция чересчур подозрительного жеребенка всегда смешила зебру, хотя и невольное уважение прорезалось где-то на границе сознания. Домашних жеребят вид зебры обычно пугал, к этому он успел привыкнуть довольно давно. Да и взрослые-то, откровенно говоря, побаивались к нему приближаться, даже подельники — и те предпочитали лишний раз не связываться с ним. Этот же… он буквально свалился с неба почти перед самым отходом, и толком понаблюдать за ним у Плаща не было возможности. Сперва гордость и осторожность новичка его позабавила, но слова о бераму, вскользь брошенные в трюме, словно бы земнопони не просто слышал это слово, а точно знал, что оно означает, заставили его насторожиться. Хотя, мало ли где шкет мог такое подцепить, верно же? В портах немало зебр. Но ощущался он тоже как-то странно, необычно. Было бы интересно расспросить его, но пленник по большей части молчал, изредка только требуя гарантий безопасности. Например, сегодня он попросил Плаща первым попробовать принесенную снедь.

— Шкет, перестань на меня так смотреть. Если я попробую первым, тебе точно ничего не останется. Успокойся ты уже, не в моих интересах портить товар, давай уж без прикрас.

— Я вам не товар!

Плащ хохотнул.

— А почему бы и не товар? Сидишь тут в трюме, обычно молчишь, даже, кажется, не двигаешься почти. Если вдруг у тебя возникнет желание остаться с нами — так и буду тебя звать. А что, Товар — неплохое прозвище для новичка, по-моему.

Нэд вздохнул и признал, что похититель в чем-то прав. Раз говорит о возможности присоединиться к банде, значит, и правда вряд ли отравит, в самом крайнем случае — всё-таки усыпит. Может, и стоило согласиться на сонничку — делать в трюме всё равно было нечего, ящики с контрабандой и правда не умели говорить и двигаться, а в одиночку, конечно, можно было победить контрабандистов, потому что в книжках у героя такие вещи всегда получались легко и просто, но вот довести каравеллу до порта — вряд ли. Нужно было работать с парусами, и вообще, сначала хотя бы понять, где именно они находились, а Нэд был совсем не уверен, что способен справиться с такой задачей.

— Тебя качка не донимает? — спросил вдруг бандит.

Нэд помотал головой, догрызая горбушку.

— Везунчик, — завистливо протянул зебра и прикрыл глаза.

Жеребенок не ответил, Плащ и не требовал. В трюме было душно, хотя оставленный открытым люк позволял насладиться тенью и редкими дуновениями ветерка, попадавшегося в эту нехитрую ловушку. Путешествие грозило быть длительным, за это время они даже успеют пару раз зайти в секретные бухты на небольшой отдых. Может, и странный земнопони решит больше не отказываться от соннички. Ну, или к банде примкнет. Или хотя бы начнет доверять и расскажет, откуда он знает про бераму — любопытство одолевало, но Плащ не настаивал на ответах. Это только Стилет любил нависать и требовать разговора, зебре было проще немного подождать. Тем интереснее и вожделеннее станет награда…

Контрабандисты действительно завернули в какую-то бухточку у небольшого скалистого острова примерно в середине своего путешествия и решили устроить банный день. Солид Року не повезло: его шкура от природы была в мелкую крапинку, и взрослым показалось донельзя смешным притворяться, что они хотят отмыть его «дочиста». Они макали жеребенка в бочку, но приютский крепился изо всех сил, не желая показаться бандитам слабохарактерной тряпкой, которую бы никто и никогда не стал уважать.

— Оставь его в покое, противный бандит! — Нэд первым не выдержал подобных издевательств и рванулся, пробуя привязь на прочность: ему всё еще не доверяли, и Стилет предпочел не рисковать и надеть на жеребенка уздечку. Плащ тихо хмыкал — куда земнопони мог сбежать с крошечного каменистого островка? — но грифону, конечно же, виднее.

— Да у нас тут кое-кто показывает норов, я смотрю, — вкрадчиво произнес главарь, повернувшись к Нэду. — Это… интересно. Знаю я парочку заведений, где тобой явно заинтересуются, малыш. Особенно мадам Шэмми Трэп , она любит укрощать строптивых. Жаль, что выпороть тебя за твой длинный язык мы не сможем — твоя палевая шкурка будет цениться куда дороже, если останется целой… Хотя я бы на твоем месте не спешил бы радоваться.

Нэд сглотнул и шумно выдохнул — обратить внимание бандита на себя было… недальновидно. Но поступить иначе, промолчать — было бы подлой трусостью. Нэд всегда боялся прослыть трусишкой, и даже разговоры с капитаном Себрастианом о грани между трусостью и разумной осторожностью мало изменили точку зрения жеребенка на подобные вещи. Солид Рок, правда, явно не был рад вмешательству и на эту попытку заступиться только презрительно фыркнул, проходя мимо, и сказал что-то вроде: «Ну ты и дурень!» Но Нэд считал, что поступил совершенно правильно. Что еще подумал Солид Рок спросить не удалось, вскоре их загнали обратно на корабль, и Плащ принес Нэду в трюм еще порцию соннички. Нэд, поколебавшись, всё же решил выпить. И пусть ему приснится что-нибудь хорошее, а проснется он уже на родном «Иппотигре», и разбудит его капитан словами «Ну ты и соня, бесполосый, а ну вставай, твоя вахта уже началась!» Или еще какими-нибудь… Ну пожалуйста, кто бы там ни отвечал на желания жеребят, пусть всё будет именно так!

— Я так и не понял, Стилет, что ты планируешь делать с этим вторым жеребенком… — Плащ сидел в углу кубрика и невозмутимо чистил копыто деревянной свайкой . — То ты говоришь, что не прочь, чтобы он к нам присоединился, то вдруг угрожаешь сдать его в бордель… Нужен он в том борделе, как песок в пустыне. Я думаю, мадам Трэп и без того найдет, кого ей… укротить.

— Плащ, если на меня каждый жеребенок тявкать начнет, мой авторитет полетит… туда же, куда я предлагаю тебе засунуть свои дымовые шашки.

— В тайник? — невозмутимо уточнил зебра, мило хлопая глазами.

— Дальше, Плащ. Гораздо дальше, поверь…

— Да ты меня интригуешь, у нас что, есть еще один тайник? — фыркнул бандит.

Стилет выразительно щелкнул клювом, обрывая этот разговор. Плащ тихо хмыкнул, но умолк, всем своим видом демонстрируя полнейшее безразличие. В конце концов и правда, когда это ему вдруг стало не всё равно, что станет с этим необычным земнопони?.. Любопытство. Это всё простое любопытство, не более. Хотя Плащу почему-то очень не хотелось, чтобы этот смешной дерзкий… «товар» попал в плохие копыта.

Себрастиан мял в копытах письмо, еле сдерживая желание найти какого-нибудь единорога и попросить его создать телепорт до автора послания, дабы иметь возможность лично набить ему морду. Узкую длинную лошадиную морду этой арабской сволочи, которая, кажется, путала, кто из них эмир Седельной Арабии, а кто — скромный полосатый торговец.

— Я всё равно найду эти деньги, даже если мне придется их украсть!

— Судя по сумме, кэп, грабить тебе придется либо основной тайник донны Марго, либо самого эмира. Ну, я бы еще предложил какую-нибудь королевскую сокровищницу, просто сомневаюсь, что рядом с такими важными местами бывает порт, — Мбици старательно изображал оптимиста.

— Плевать. Впрочем, мы ведь сможем потянуть ремонт своими силами? Уйдем на верфь Копытонгагена, например? Не так вроде и много нам нужно ремонтировать, по-моему… Днище отскрести, краску подновить… Я, конечно, закладывал чуть более капитальные действия в этом году, но… Мы протянем. В крайнем случае — будем грабить донну. Или эмира. По состоянию видно будет.

— Протянем, — эхом отозвались матросы, даже не пряча улыбки. Вернуть бесполосого хотели все.

Утешало одно — не далее как вчера на шхуну пришел пакет документов от Рафл Пеша, который обладал каким-то невероятным даром разбираться с бюрократами ко всеобщему удовольствию. Странно, что это никоим образом не отразилось на его кьютимарке, впрочем, Себрастиан подозревал, что старичок в принципе полон скрытых талантов, которые было бы сложно облечь в картинку на бедре. Так или иначе, но теперь никто и ни в одном порту не сможет отобрать бесполосого, которого «рыболовная артель Хувра передает в ученики и матросы экипажу гафельной шхуны «Иппотигр» и капитану Себрастиану лично». Кошмар, кто только выдумал эти витиеватые формулировки?.. Впрочем, это уже неважно. Документы в ящике стола, курс до Зебриконии проложен, и попутный ветер гонит шхуну на юг… Интересно, насколько нахально будет заявить эмиру, что он зажрался, и потребовать скидку? Мда, если б от этого зависела судьба не бесполосого, может, Себрастиан и рискнул бы. А пока что — безопаснее играть по правилам.

Увы, но Нэд, кажется, был слишком непослушным жеребенком, или нарушил какое-нибудь еще условие загадывания желания, но проснулся он примерно тогда, когда контрабандисты швартовались в незнакомом Нэду порту. Его вывели на палубу, чтобы он не мешал осматривать и выгружать товар, и теперь он стоял, насупившись, и размышлял о том, что теперь ему делать. Мимо то и дело проходили высокие странные стройные и тонконогие жеребцы в расшитых золотом попонах и с уздечками на мордах. Они иногда спускались в трюм и спорили с грифоном насчет оценки стоимости содержимого того или иного ящика. Стилет, как истинный грифон, не желал упустить своей выгоды и при этом не хотел, чтобы его обвинили в недобросовестности и укрывательстве — за это по негласным законам Зебриконии полагалась суровая кара.

— Точно не надумал остаться с нами, «товар»? — фыркнул Плащ, подходя поближе к Нэду.

Тот уверенно помотал головой. Хотя плана всё еще не было, но ведь есть же в этом порту почта? Нужно-то всего пять монет, ну, может, десять, вряд ли больше: у драконов свои неписаные правила, да еще узнать название этого порта, и вот тогда… Нэд мысленно улыбнулся, стараясь ничем не выдать своей радости. Тогда его найдет капитан Себрастиан, а с капитаном Нэду ничего не страшно, даже всякие бандиты.

— Как знаешь, упрашивать не стану, сам понимаешь. Но, пожалуй, отведу тебя к одному старому знакомому в этих краях. Он великолепный чеканщик, ты у него чему полезному выучишься, может, и меткой обзаведешься, — он хмыкнул. — Ты прав. Морские скитания — это не каждому дано. Для этого нужно совершенно особое состояние духа, внутренняя свобода, полет души… Это не твое.

«Мое!» — чуть не крикнул обиженный Нэд, с трудом сдерживаясь, чтобы не топнуть копытом по палубе. Да что этот странный тип тут себе возомнил, что он вообще знает про Нэда! Никогда капитан Себрастиан не сомневался в своем бесполосом матросе, и Нэд ни разу не просился на берег, чтобы вернуться к оседлой жизни степенного земнопони. Да ну его, этого бандита, болтает себе всякую чушь! Солид Рок, стоявший неподалеку, ехидно хихикнул, Нэд, насупившись, погрозил ему копытом. Рок нахмурился и показал ему язык, ответить Нэд не успел. Все контрабандисты вдруг зашептались о чём-то, высыпали на палубу и выстроились, склонив головы.

По сходням медленно и величественно поднимался белоснежный жеребец в сопровождении двух телохранителей с саблями и нескольких кобылок в воздушных полупрозрачных попонках, которые держали над своим господином большие опахала из пышных перьев.

— Эмир… Эмир Аш-ширан! — прошелестело по ряду бандитов.

Стилет искоса посматривал на важного гостя — если сам эмир снисходил до посещения судна, это могло означать одно из двух: либо владельца ждут крупные неприятности, либо… либо неприятности всё равно будут, но всего лишь… денежного характера. Стилет не помнил за собой проступков, которые могли бы привести к увеличению дани, не то что чего-то более серьезного, и поэтому заметно нервничал. Повышенное внимание властьимущих к своей скромной персоне он не одобрял.

— Ты пришел из Хувра, грифон, — скакун не спрашивал, он утверждал.

— Да, о светлейший! — Стилет не отпирался.

— С тобой пришел жеребенок.

— Э… да, о всезнающий. Двое, — грифон повел крылом, указывая на Рока и Нэда.

— Тебе ни к чему сразу двое жеребят, грифон, — бесстрастным голосом заявил эмир. — Я желаю забрать одного в качестве дани.

Стилет молчал — обычно эмир не выражал желания… пополнить свой табун за счет новичков, которые иногда прибивались к контрабандистам в поисках лучшей жизни. Но перечить было небезопасно, и он кивнул.

— Я желаю забрать вот этого! — эмир небрежно указал на Нэда.

Нэд замер, не зная, что ему делать — сходни охраняли скакуны-телохранители, а у другого борта выстроились контрабандисты.

Плащ внезапно заслонил жеребенка.

— Этот земнопони — мой! — негромко сказал он, сверкнув глазами.

Стилет тихо чирикнул что-то на своем наречии — Плащ, дубина… нарываться на конфликт с самим эмиром! Принесли ж ветра этого идиота в банду… непокорный чужак, неисправимый к тому же. И ведь кто-то же сейчас рванет ему помогать защищать этого земнопони… Ну точно! Грифон одернул одного из единорогов: не хватало еще устроить настоящую потасовку! Тогда всем достанется, а жить-то хочется… Плащ сам нарвался — пусть сам и разгребает теперь.

Эмир нахмурился и молча махнул хвостом своим телохранителям. Нэд тихо вскрикнул, когда бандит действительно принял вызов, неожиданным ударом выбив саблю у одного из скакунов. Но эмир явно знал толк в бойцах, зебру теснили, загоняя в угол, чтобы не дать возможности увернуться. Плащ ушел в глухую оборону и выжидал удобного момента для контратаки, когда жеребенок с воплем бросился под ноги одному из скакунов. Зебра мысленно обругал непрошенного спасителя и замешкался, уводя земнопони из-под удара. Потерянные секунды стали непростительной ошибкой — от удара копыт контрабандист отлетел к фальшборту и больше не поднялся.

Нэд орал так, что поморщился даже эмир. Скакуны молча прижали его к палубе, защелкивая на мордашке уздечку. Тащить его пришлось волоком: Нэд упирался и дергал повод, но скакуны были сильнее. Нэд орал и звал на помощь, но контрабандисты не двигались. Смирился он с этим только тогда, когда его вывели из порта и повели по улицам арабского городка.

Это было… настолько неправильно, что Нэд не находил слов для подобного поступка. Ладно, что за него вступился только один контрабандист, в конце концов, мог и вообще никто не вступаться, он же им чужой совсем, но почему они не вступились за зебру?! Немыслимо, просто немыслимо, увиденное просто не укладывалось в голове, и Нэд тихо шмыгал носом.

— Проверьте второй порт, — кратко приказал эмир своим скакунам, и те молча поклонились на бегу и свернули в один из переулков. Эмир же уводил Нэда и своих кобылок вверх по дороге, кажется, на набережную или что-то подобное.

Тонконогий скакун шел размашистой рысью, судя по его морде — абсолютно не напрягаясь. Нэду, чтобы не отставать, приходилось скакать едва ли не галопом. Они шли по прогулочной набережной, с которой открывался вид на порт, рынок и увеселительный квартал. Нэд не удержался от того, чтобы, вырвавшись чуть вперед, задержаться у парапета, всматриваясь в пришвартованные суда. Потрепанные штормами, неудобными стоянками и стычками с охранными эскадрами, они все были одинаково невзрачны, и Нэд понял, что его планам на побег осуществиться, скорее всего не удастся. Но море манило, и жеребенок, забыв обо всем на свете, скользил взглядом по нестройному ряду кораблей. Внезапное яркое пятно привлекло внимание, и Нэд едва удержался от крика радости. Синий корпус с резкими обводами настолько выделялся среди ряда пузатых судов работорговцев, что не заметить его было просто невозможно. Никуда не прячась, он дерзко стоял на самом виду. Бесспорно, это был «Иппотигр», и Нэд вдруг представил совершенно ясно, каким презрительным взглядом одарил бы Себрастиан весь местный сброд. Паруса были убраны, более того — зачехлены, а значит, стоянка планировалась долгой. Ну, или капитан стремился всем это показать.

Нэд почувствовал, как слегка натянулся повод, но это его больше не волновало. Он вернулся к «господину», старательно пряча улыбку: если «Иппотигр» в порту, капитан Себрастиан его найдет везде-везде. Если он смог дойти сюда без каких-либо намеков со стороны Нэда, то уж здесь-то найдет и подавно! И покажет этому расфуфыренному типу в попоне, что бывает с теми, кто обижает его матросов! Непременно покажет, в таверне же тогда подрался, когда единороги начали говорить, что хорошим жеребятам не пристало ходить в команде зебр.

Остаток пути до большого особняка Нэд прошел спокойно, едва ли не с улыбкой. Он даже с любопытством осмотрелся, зайдя в ворота, хотя ни аллея пальм, ни дом, больше похожий на белый куб с окнами, его не впечатлили. Галерея бесконечных комнат Нэда почти не заинтересовала, так что он просто шел рядом со скакуном, думая о своем. И только едва не врезавшись в очередную арку, мотнул головой, возвращаясь из грез в реальный мир.

В следующую секунду он, забыв обо всём, с громким протяжным криком бросился к тому, кто поднялся с атласных подушек навстречу вошедшим. Себрастиан чуть присел, чтобы не упасть, и с мягкой улыбкой посмотрел на жеребенка, уткнувшегося мордой ему в плечо. Нэд стоял молча, прижимаясь лбом к теплой шкуре, и не знал, что сказать. Единственной фразой, вертевшейся на языке, было: «Капитан, заберите меня отсюда, пожалуйста», но это звучало так несерьезно, что даже думать о ней было стыдно. Вернее, именно об этом он и думал всё это время, но, как оказалось, высказать это вслух было невероятно трудно. Нэд чуть вздрогнул, но быстро сообразил, что накрывшая его ткань — это всего лишь капитанский плащ, а сам Себрастиан приобнял его.

— Тебе давно пора домой, гуляка, — хихикнул он. — Да уж, далековато за тобой бегать, право слово. Даже Мбици обычно выбирает себе… заведения поближе к порту.

Нэд вскинул голову и неверяще посмотрел на Себрастиана. Нет, он, конечно же, ждал эту встречу, и даже думал, что был готов к ней, но, как оказалось, всё-таки не очень-то он хорошо себе ее представлял. Не так рано… и вряд ли здесь, в этой странной комнате. Происходящее вдруг показалось Нэду совсем-совсем обычным и явно не таким геройским, как он придумывал. Никто не крушил двери тюрем с одного пинка копыт, не раскидывал полчища бандитов, как яблоки, и даже не дрался на дуэли. Но это уже было таким неважным, ведь всё теперь совершенно точно будет хорошо, и никого не придется искать, и ниоткуда сбегать больше не нужно. Нэд снова уткнул мордашку в полосатую шкуру.

— Советую дождаться вечера, — эмир грациозно подошел ближе и помог Себрастиану снять с Нэда уздечку. — Не стоит вам привлекать лишнего внимания. В порту сегодня было… неспокойно.

— Ты предполагаешь, что кто-то может поднять тревогу? Да уж, давненько я не выходил из порта с боем… — усмехнулся Себрастиан.

Эмир нахмурился.

— Не подозревал, что ты любитель потаскать мантикору за хвост, Тиан.

— А я и не любитель. Моя мантикора мирно служит носовой фигурой, и ее совершенно не нужно никуда таскать, тем более за хвост. Особенно учитывая, что на «Иппотигре» нет пушек. Но, кажется, мой приход и так растревожил это место до некоей точки кипения. Впрочем, ты и сам знаешь, что командор Дженкерс будет счастлив видеть половину здешних рож по камерам. А моя дорогая бабуля — вторую половину, здесь немало тех, кто ей сильно задолжал. Или иначе подпортил жизнь. А местные… завсегдатаи мечтают видеть, что бы этакое сплясал на рее я. Я прекрасно знаю, что многие из них скрипят зубами от того, что моя мирная полосатая киса вообще еще держится на плаву, предки ее храни!

— Храни ее предки! — невозмутимо поддержал капитана эмир и даже на миг склонил голову, показывая, что серьезно относится к этому пожеланию. — Не знаю ничего про… танцы, но кому-то сильно приглянулся твой жеребенок, Тиан. Я не предполагал, что у меня будут… сложности с тем, чтобы его забрать.

— М-м-м… Я смею надеяться, что твое замечание не предполагает… изменений условий нашей договоренности? — вкрадчиво поинтересовался Себрастиан.

Эмир вскинул голову, и негромко фыркнул. Кажется, слова Себрастиана его задели.

— Тиан, за кого ты меня принимаешь? Я помню и чту свое слово. Если я сказал, что вы с жеребенком можете свободно покинуть мой дворец, значит, так и будет.

— Но твои слова...

— Предупреждение, Тиан, не более того. Жеребенка я тебе вытащил, как мы и договаривались и лишнего не возьму, но вот почетный эскорт до трапа, уж прости меня, о великодушный, предоставить не смогу.

— Сам понимаю, что столь открыто выказывать свое расположение к одному отдельно взятому капитану… — Себрастиан замялся, подбирая слова, — это не пойдет на пользу твоему авторитету. Я услышал твое… предупреждение. Мы будем осторожны по дороге в порт. И выходя в море тоже.

— Что ж, тогда отдыхайте. Я распоряжусь насчет чая. Ты же не против марокконской мяты, Тиан? — эмир усмехнулся одними глазами, ни на секунду не изменив нейтрально-благосклонного выражения морды, но было заметно, что привычки капитана ему были как минимум известны.

— Нисколько, — Себрастиан чуть склонил голову в знак признательности и того, что разговоры о серьезном на этом действительно были окончены.

Нэд прислушивался к разговору взрослых и молчал. В голове теснились вопросы, которые ему хотелось задать капитану, но при эмире он боялся встревать в диалог, но сейчас, с его уходом стоило бы уточнить некоторые моменты. А еще… Нэд вздохнул и мотнул головой своим мыслям — как, ну вот как рассказать капитану о том, что на самом деле произошло в порту? Даже, может быть, и раньше. Про сбежавшего к контрабандистам из приюта Солид Рока, про сонничку и трюм, а главное — про то, как за совершенно незнакомого жеребенка-земнопони вступился полосатый контрабандист. Эмир-то пришел на корабль неспроста, но Плащ-то этого знать не мог! Нэд чувствовал себя виноватым, но как узнать, чем всё закончилось, он не мог себе представить. Ну не просить же капитана по дороге на «Иппотигр» завернуть к контрабандистам и светским тоном справиться, как там здоровье мосье Плаща! И… жив ли он вообще…

— Капитан, ну неужели мы вот так просто отсюда уйдем? — Нэд решился заговорить, только когда арабский скакун вышел и закрыл за собой дверь.

Себрастиан вздохнул, вытягиваясь на подушке.

— Ты не представляешь, как я на это надеюсь, бесполосый, — наткнувшись на непонимающий взгляд жеребенка, он пояснил. — Ты же не думаешь, что здесь все будут счастливы выпустить нас без… эм, пристального досмотра наших трюмов.

Потрясенный Нэд опустился рядом и о чём-то крепко задумался. Вскоре в комнату вошла длинноногая лошадка в полупрозрачной попоне и расшитой золотом уздечке. Она несла поднос с чаем, фруктами и каким-то печеньем, но ни ее экзотический наряд, ни незнакомые сладости не смогли обратить на себя внимание жеребенка.

— Я… не сомневался в том, что ты меня найдешь, но так быстро? Я увидел «Иппотигра» в порту, и мне показалось, что ты пришел сюда едва ли не раньше той посудины из Хувра? Ты… ты знал?

— Знал — что? Что эмир Обейан Аш-ширан — глава крупнейшего синдиката контрабандистов, и ни один корабль с тайным грузом не проходит мимо Зебриконии? Знал. И был весьма рад тому факту, что мы с эмиром друг другу не враги.

— Но ты же сказал, что нам придется прорываться с боем?

— Из порта, да. А вот из дворца мы выйдем беспрепятственно, ты же слышал эмира. У меня нет оснований не верить его слову.

Нэд потупился и замолчал на несколько минут. После чего вздохнул и произнес, глядя куда-то вдаль.

— А в книжках бандиты всегда бесчестные и нападают на героев, стоит им поверить и расслабиться. А ты говоришь, что эмиру верить можно, хотя он и главарь такой большой шайки бандитов… Во всяких рассказах и историях всё почему-то кажется гораздо проще, чем на самом деле!

— Жизнь вообще сложная штука, бесполосый, — фыркнул Себрастиан, скрывая за усмешкой грусть. — Зато у эмира, внезапно, вкусный чай.

— Но это же не повод к нему… — Нэд запнулся, не зная, как сформулировать мысль.

— Конечно, не повод, — капитан то ли понял его без слов, то ли ему и не столь важно было, что именно хотел сказать Нэд. — И даже не следствие. Просто — такой вот финт судьбы.

— Так странно… Мне казалось, что спасение — это всегда что-то такое… героическое, с битвами и славными делами?

— Увы, это только в сказках так и бывает, что во всякие там тайные бухты приходит одинокий герой на шлюпе с алыми парусами и рубит всех врагов в капусту одной иголкой. В реальном мире… в реальном мире Дженкерс на заре карьеры периодически пытался навести здесь порядок.

— И что случилось?..

— А что могло случиться? Эта бухта — сама как крепость, он даже не смог к ней подойти, настолько здесь мелкий и узкий фарватер. Сюда даже донна не суется, впрочем, она и не пытается. Если ей бывает нужно срочно поговорить с эмиром, у него припасена забавная яхта. «Арабия Белла», может, видел ее в порту: алая такая, с золоченой резьбой. Радуйся, что у «Иппотигра» небольшая осадка, а бабуля неплохо подмечает судовые ходы, даже когда не стоит за штурвалом лично.

— Вот кошмар! А зачем они сюда потащились тогда на таких больших кораблях? У них что, на флоте, шхун, что ли, нету?

— Не знаю, спроси командора сам, когда мы в следующий раз встретимся с ним. Лично мне кажется, что Дженкерс и не ставил цели выбить их отсюда. Скорее — дать понять, что он за ними следит. А эмир… эмир тоже показал, что не так-то прост. В любом случае, они оба спуску контрабандистам не дают, пусть и каждый по-своему. Всё лучше, чем если бы эта мелкая шушера сбивалась в стайки где-то сама по себе. Не отловишь же, а проблем они могли бы доставить немало, согласись.

— Эй, ты что, хочешь сказать, что вот эти вот контрабандиты из Хувра доставили всем вокруг мало проблем? — Нэд выпалил это так поспешно, что даже оговорился.

— Ну не зря же тебе твердили, что лучше не попадаться всяким бандитам, «контра-бандитам» и работорговцам, — Себрастиан притянул надувшегося было жеребенка к себе и взъерошил ему гриву.

— Ага, и зебрам, зебрам — в первую очередь! — Нэд мгновенно повеселел и нахально боднул капитана в бок, выпутываясь из объятий. — Но вы же меня здесь не бросите, правда же? И никому-никому не отдадите? В этот, как он там сказал… табун.

— Ну конечно нет, гуляка ты бесполосый.

— Это хорошо… — зевнул Нэд, подумал и закрыл глаза.

Ему снилось, будто он сражается на стене какой-то крепости с полчищами бандитов, но они почему-то всё лезли и лезли наверх. Сон нельзя было назвать кошмаром, но отдыха Нэд не почувствовал, когда открыл глаза ближе к закату. Потянулся и с писком упал со спины Себрастиана. Когда он успел туда забраться, Нэд не помнил.

— Проснулся? — капитан, явно последний час, а то и больше боявшийся пошевелиться, чтобы не разбудить жеребенка, с наслаждением потянулся и поднялся на ноги. — Это хорошо, эмир, по-моему, скоро придет выгонять нас из своего дворца. Не будем давать ему повода гневаться, а то еще и правда передумает и решит нас оставить себе. А нам давно пора в порт. А лучше — прямо в море…

Нэд кивнул и встряхнулся, надеясь, что не выдал своего состояния. Если капитан и заметил что-то, он не стал заострять на этом внимание.

До порта шли молча, легкой рысью. Себрастиан изредка оглядывался по сторонам, помня о предупреждении эмира, а Нэд просто бежал рядом с капитаном, едва ли не путаясь у того под ногами, словно опасался, что еще какой-нибудь секретный тоннель раскроет пасть прямо под ним. Нет уж, хватит с него, набегался уже! Городок, выстроенный в традиционном стиле Седельной Арабии, кутался в багрово-фиолетовые сумерки, и выглядел просто волшебно. Нэд слегка успокоился и решился снова заговорить:

— Капитан, а вы к эмиру за помощью сразу пошли? А откуда вы знали, что он меня приведет? Вы его что, подкараулили и загипнотизировали?

Себрастиан рассмеялся, представив себе эту картину, а потом задумался, сделав вид, что настырная «смешинка» никак не хочет оставить его в покое. И ведь мог бы, между прочим, предугадать такой вопрос! Для этого даже ясновидцем быть не надо, достаточно просто было немного подумать головой. Красивые ответы, приходящие на ум, моментально разбивались о мысли о том, что бесполосый, разумеется, не удержится и похвастается на судне историей этого чудесного совпадения. И кто-нибудь, не со зла, разумеется, брякнет правду ему в ответ…

— Бесполосый, если я тебе скажу, что я тебя купил, как самый всамделишный работорговец из Зебрики, ты поверишь? — Себрастиан понадеялся, что шутливый тон произведет правильное впечатление, и Нэд не подвел, подхватив игру.

— Прямо за сто тысяч мильенов?!

— Прямо за сто тысяч мильенов! — авторитетно подтвердил Себрастиан, переведя дух. — И возблагодарим же предков эмира до седьмого… нет, лучше — до десятого колена за то, что у их потомка сегодня было благосклонное настроение! А то бы он с меня еще столько же стряс за какие-то там сложности в порту. Кстати, твоя очередь меня просвещать. Что там случилось такого, что у самого эмира Аш-ширана возникли сложности с его… эм… подданными? — Себрастиан попытался сменить тему, предвкушая типичный рассказ жеребенка о том, как он самолично голыми копытами раскидал стражу эмира по ближайшим островам.

Но Нэд неожиданно посерьезнел и даже нахмурился. Он долго молчал, и даже немного замедлил бег.

— Капитан… раз уж я… вроде как сэкономил вам сегодня сто тысяч мильенов… А можно я у вас возьму кредит, и мы выкупим у этих бандитов еще и Солид Рока и… зебру?

Себрастиан споткнулся на бегу и вопросительно посмотрел на Нэда, без слов требуя продолжения объяснений.

Нэд долго пытался объяснить, как вообще он попал на судно контрабандистов, и что Солид Рока пытались искупать, и что Плащ кормил Нэда в трюме, а потом еще и вступился за него перед эмиром.

— Бесполосый, а ты уверен, что их надо спасать?.. Мне кажется, твой знакомый прекрасно знал, к кому он сбегает?

— Капитан, Солид Рок хотел в море ходить, а не… бандиствовать. Это же совсем не о том, а он даже и не понимает, что можно — иначе. А зебра… ну, он же не знал, что это по вашей просьбе меня эмир забирал! Вот он и… защитил меня. А эти… эти… бандиты даже ему не помогли! — Нэд никак не мог забыть о том, что произошло в порту утром.

— Кому там не помогли бандиты? — Мбици выскочил из-за ближайшего угла с абсолютно беззаботной улыбкой. — Где ты тут уже умудрился зебру найти?

— На том корабле, который меня сюда привез! — Нэд почувствовал поддержку и радостно подскочил к Мбици. — Он меня сначала сонничкой напоить хотел… Ой… капитан, не надо так глазами сверкать, пожалуйста, он как лучше думал! Чтобы я в дороге поспал просто. А потом он ко мне в трюм приходил. Еду носил. И рассказывал, как и куда мы идем, и еще всякие смешные истории про… эм… товар.

— Ну и чего мы встали вдруг? Веди, бесполосый! — Мбици захватила волна азарта.

Себрастиан попытался урезонить их обоих, но Нэд жаждал «справедливости», а вахтенному так невовремя приспичило поизображать героя. Они ускакали едва ли не галопом, так что капитану даже пришлось их догонять, хорошо хоть, Мбици не носил плащей и его было хорошо видно даже в быстро сгущавшихся сумерках.

«Иппотигр» был пришвартован в верхнем порту, куда обычно приходили важные гости или же те, кто намеревался покупать. Судно же контрабадистов стояло «внизу», среди тех, кто привез товар. Две части порта были разделены меж собой узкой полосой искуственной насыпи, на которой обычно проходили торги, но сейчас здесь были лишь накрытые парусиной ящики с товарами, да еще прохаживались охранники-контрабандисты и иногда покрикивали друг на друга, если кому-то приходило в голову попытаться что-то поменять в этом строгом порядке.

Нэд бы непременно проскочил мимо, дальше в доки, к кораблям, но перед одним рядом ящиков сидела и нервно озиралась небольшая фигурка. Солид Рока было сложно не узнать: даже дрожащий свет лампы хорошо проявлял крапчатость его шкуры, а других таких жеребят еще поискать надо. Нэд едва не заорал на всю пристань, но вовремя опомнился и сначала подбежал поближе, стараясь, однако, не заходить в пятно света.

— Ура! Мы тебя нашли! — на таком расстоянии уже можно было говорить спокойным тоном, а не кричать во всю глотку.

— Эй! Кто здесь?! — дрожащий голос знакомого Нэд узнал моментально, что окончательно уверило его в том, что он не ошибся. Интересно, почему бы это именно Солид Рока оставили присматривать за товаром в эту ночь? — А ну… уходите! Живо! А то я… я… я тревогу подниму!

— Это еще что такое? — Мбици нервно хихикнул, рассматривая жеребенка. — Мелочь, если бы ты действительно этого хотел, ты бы не пытался нас прогнать, а уже давно бы орал своим подельникам…

— А кто тебе сказал, что ему непременно надо орать? — из-за ящиков плавно выскользнул Плащ.

— А я так надеялся поговорить с вами быстро и по-хорошему… Ладно, пусть будет по-плохому! — Мбици было оскалился, но удивленно замер, когда Нэд повис на шее у бандита.

— Вы живы! Я так рад!

— Жив… — прошипел Плащ, безуспешно пытаясь отцепить счастливого жеребенка. — Но если ты меня задушишь, я буду уже не совсем жив…

Себрастиан хмурился, изредка водя ушами. Что-то неуловимо знакомое было в этом голосе…

— Мангуа! — наконец, вспомнил он.

Контрабандист настороженно замер.

— Себ?.. Ну да, я должен был догадаться! Откуда еще этот жеребенок мог знать про бераму.

— Пф, да откуда угодно! — с усмешкой отмахнулся Себрастиан. — Мало ли зебр в порту живет.

— По-прежнему читаешь мои мысли. Я тоже так думал. Сначала. Странно видеть тебя здесь.

— Признаться, удивлен не меньше. Мне казалось, хождение с донной Марго учит… эм… подбирать себе приличный экипаж.

— Не всем везет найти себе корабль и команду, увы. А в море тянет со страшной силой, тебе ли этого не знать.

Себрастиан дернулся было возразить, но осекся и махнул хвостом: Мангуа прав, в конце концов, он и сам с кем только не ходил в свое время, когда не было особого выбора.

— Тебе всё так же нет равных в такелажных работах, полагаю? Думаю, моему боцману бы не помешала помощь в этой части обязанностей, как считаешь?

Мангуа замер и нерешительно улыбнулся.

— Братство донны не отпускает, да? А почему бы нет. Вряд ли обо мне станут горько плакать. Эй, шкет, тебе я бы тоже не советовал оставаться с этими ребятами. Себ, как думаешь, что мы можем сделать с этим романтиком морских просторов? Не оставлять же его в этих… рогах и копытах. И клювах.

Себрастиан задумчиво нахмурился.

— Думаю, у меня есть, кому замолвить за него пару слов. Те же рога и копыта, только… поприличнее.

— Никогда не сомневался в твоих связях. Так что, мы идем?

— Ты даже не хочешь попрощаться? — Себрастиан фыркнул. — Собрать вещи?

— А что — вещи? Все мои «дельные вещи» — при мне, — Мангуа приподнял плащ, показав седельную сумку. — Предпочитаю носить с собой, знаешь ли. Никогда не знаешь, где пригодится. Вот, пригодилось. Да, у тебя же найдется место для моего… растения? — он шустро нырнул куда-то за ящики и вытащил горшок с невысоким пышным кустиком с весьма характерными листьями.

— Вот только огорода мне на шхуне не хватало! — фыркнул Себрастиан, но Мбици перебил его:

— Какая красавица! Это же именно красави-ца, правда? Чудно, я как раз искал своему кустику пару!

— Мбици!!! У нас на судне… ходит конопля?!

— Кэп, во-первых, мой скромный кустик надежно спрятан, во-вторых, он даже задекларирован.

— Как ты умудрился это провернуть?!

— Ну ты же помнишь строку «сырье для такелажа» в таможенной декларации? Я просто дописал еще один ящик. Так сказать, к готовым волокнам — то, из чего их делают. Допишем еще один, и всей проблемы! Так, пошли-и, ты просто обязан мне рассказать, чем ты ее подкармливаешь! Да, а наша вредная кошка повадилась обдирать листья!

Мбици утащил Мангуа на «Иппотигр», оставив тихо хихикающего Себрастиана с двумя удивленными жеребятами.

— Полюбуйтесь — эти двое уже спелись! Ладно, на контрабандисткую натуру Мбици я уже научился закрывать глаза. С тех пор, как он научился не доставлять проблем. Мангуа, насколько я помню его по «Донне Маргарите», тоже неплохо это умеет. Ну и в конце концов, у нас есть Гореб, вот он точно умеет вовремя и ласково вправить мозги на место. Ладно, идемте. Нам еще надо отсюда тихо улизнуть, вернуться в Хувр, а главное — найти Дженкерса!

— А… а мы точно-точно не будем никого побеждать, капитан?

— Нет, бесполосый. У нас есть куда более важные дела.

— Ты на меня так смотришь, как будто у тебя для меня есть или очень длинная нотация, или очень ответственная миссия, — сказал Нэд Себрастиану, когда тот вернулся с почты Хувра.

— Конечно, есть. И то, и другое, — Себрастиан очень постарался не перебить серьезность в голосе веселыми нотками. — Ты же не думаешь, что будет просто выдать Дженкерсу твоего знакомого? После бандюги-Мичмана он в жизни больше не примет рекомендацию от кого-то из нас, ты так не думаешь?

— Но ведь ему понравился наш котенок… — Нэд мигом погрустнел. — Думаете, я зря убедил Солид Рока, что ему будет хорошо на кадетском барке?

— Конечно, не зря, бесполосый! — Мбици поспешил успокоить его. — У старины командора не будет ни единого аргумента против, поверь. Но для этого нам надо всё хорошо обдумать.

— А мне можно?

— А у тебя будет то самое важное задание. Ты будешь отвлекать своего нового друга, чтобы он ни о чем не догадался. Что ты на меня так недовольно смотришь? Между прочим, это очень тонкая работа. Скажешь что-нибудь неосторожно, и он передумает становиться кадетом, а значит, все наши усилия будут напрасны. Или о чём-нибудь догадается, тоже сюрприз испортится. И всё это надо делать быстро, пока мы не дошли до Юни-Корнуолла.

На такие доводы Нэд не нашелся, что возразить, и согласился с большой ответственностью возложенной на него задачи. Да уж, нелегко это — перевоспитывать жаждущего свободы авантюриста! Но ничего, он справится!

Дженкерс поворчал, сначала всерьез, потом — явно для вида, но согласился дать Солид Року шанс. Нэд крутил головой, надеясь увидеть Винджаммера, но, кажется, практика у пегасьего отряда кончилась. Петрель Шторм посмотрел на новичка, но Солид Рок с его решительной мордочкой не был похож на жеребенка, который не сумел бы за себя постоять. Рок держался спокойно, почти равнодушно, но радостный взгляд, непрерывно бегавший по снастям настоящего огромного барка, выдавал его счастье. Это была не та моряцкая свобода, которую он выдумывал, но Нэд был уверен: ему понравится именно то, что ему предстояло. Уж кто-кто, а Нэд Фишинг точно знал, какие сюрпризы может подбросить море. В конце концов, капитан Себрастиан тоже оказался вовсе не пиратом, как поначалу подумал было тогда еще юнга.

— Ты же напишешь мне письмо? — спросил он Рока.

— Не раньше, чем освоит курс каллиграфии! — шепнул Себрастиану Дженкерс.

Тот улыбнулся уголками губ: юмор у приятеля был своеобразный, если не сказать — странный, хотя — не злой.

— А куда вы дальше пойдете? — Нэд закончил рассказывать приятелю, как пользоваться почтой драконьего пламени, проводил его до кубрика курсантов и теперь, вернувшись, расспрашивал командора.

— Джу… я тебя магией заклинаю, ну научи ты своего кадета уставу! Это же позор флота! Нельзя так обращаться к старшим по званию!

Нэд успел заметить лукавые искры в глазах Себрастиана и, повернувшись к нему, набрал в грудь воздуха.

— Капитан Себрастиан, кэп, разрешите обратиться к командору! — Себрастиан успел прикрыть уши, а вот Дженкерс явственно поморщился.

— Разрешаю, бесполосый.

— Ура! Спасибо, капитан! — Нэд радостно подпрыгнул и снова повернулся к Дженкерсу. — Так куда вы пойдете?..

Командор молча закатил глаза и, бросив взгляд на хихикавшего Себрастиана, ответил:

— К минотаврам. Пройдем по южным берегам и потом снова на север.

Нэд задумчиво кивнул и вдруг встрепенулся.

— Ой! Командор Дженкерс, сэр, а можно еще вопрос? А у вас на флоте есть шхуны?

— Эм… так точно, есть.

— А тогда… тогда знаете что… лучше возьмите эти ваши шхуны… и передайте привет эмиру Аш-ширану! Только… настоящий привет, дружеский. Потому что он нам очень сильно помог.

Дженкерс тихо хмыкнул и обещал подумать над «заманчивым предложением». Себрастиан был спокоен — командор не бесполосый, и сгоряча действовать не станет. Это уже давно было не в его привычках.

Солид Рок давно ускакал за Петрелем на барк, Дженкерс, подумав, тоже предпочел откланяться. Нэд проводил его взглядом и поспешил догнать Себрастиана, который уже успел развернуться и теперь неторопливо брел вдоль пирса, скользя взглядом по пришвартованным кораблям.

— А мы куда пойдем, капитан?

— Даже не знаю, бесполосый. Эта погоня за контрабандистами несколько выбила нас из графика, и до сезона штормов остается совсем недолго. Но, вероятно, еще несколько интересных рейсов мы сделать успеем, как считаешь?

— Ура! Мне можно сказать всем, что пора готовиться к отходу?

— Непременно, бесполосый