В лесу жить - лешим слыть (джен)

Эоганн направлялся в столовую, когда дорогу ему перегородили две ученицы с Пуффендуя.

— Привет, Гарри. Я Ханна, — представилась светловолосая девочка, — это Сьюзен, — кивнула она на рыженькую подругу.

— Привет. Приятно с вами познакомиться, — улыбнулся леший.

— Нам тоже приятно, Гарри, — хихикнула пуффендуйка, — у нас есть к тебе вопрос. Мы слышали, что твоя палочка проросла, и очень хотели бы посмотреть. Можно?

— Хорошо, — вытащив свою палочку, Ганни спокойно передал ее девчонкам. Те склонились над ней, благоговейно осматривая и дотрагиваясь кончиками пальцев до двух хвоинок, торчащих из стыка рукоятки и острия.

Палочку Ганни перетрогала половина Гриффиндора, поэтому он не очень удивился просьбе. Было ясно, что магия лесных духов была для людей в новинку.

— Как же это произошло? — пораженно прошептала Сьюзен.

Ганни пожал плечами, тоскливо поглядывая на двери Большого зала, откуда доносился запах овсянки.

— А ты можешь сделать то же самое с нашими палочками? — спросила Ханна, возвращая ему его собственность.

— Я не знаю. Разве палочка не должна быть совместимой с волшебником? — Эоганна начали напрягать взгляды девчонок, которыми они пожирали его лицо.

— Может быть, ты все же попробуешь? — умоляюще спросила девочка.

— Э-э, — Эоганну действительно не было известно, сможет ли он проделать то же самое с чужой палочкой и стоит ли ему пытаться, но как сказать об этом девчонкам, смотревшим на него с такой надеждой, он не знал. Человеческие девочки чем-то неуловимо отличались от его лесной подруги Росинки, и юный леший предпочитал обходить их стороной.

— Не загораживайте проход, — раздался сзади недовольный голос, — минус 5 баллов с Пуффендуя и Гриффиндора. Что, Поттер, слава не дает покоя? Будете теперь толпы фанатов собирать, как ваш драгоценный отец?

Пуффендуйки смылись под шумок, а Ганни внимательно посмотрел на человека в черном, наблюдавшим за ним с кривой, явно неискренней улыбкой — внутри у него все будто горело, и причиной этого был он, Эоганн.

— Боско собирал толпы? Он не говорил мне об этом, — удивился Ганни.

— Твой человеческий отец, — с гневом выплюнул Снейп.

Кажется, теперь его гнев был направлен на мертвого отца Ганни. Леший недоуменно посмотрел на мужчину. Какие все-таки сложные эти люди. Кто все-таки не угодил профессору, он или его человеческий отец?

— Ты, видимо, думаешь, что раз ты такой особенный, все будут хвостом за тобой ходить? — человек в черном будто нарочно пытался довести себя до белого каления.

— Я так не думаю, — ответил Эоганн, пытаясь успокоить профессора, который сегодня почему-то слишком остро на все реагировал, — я даже не знаю этих девочек, они сами подошли. Профессор Снейп, я сделал что-то не так? — Эоганн отступил от него, eму не хотелось ощущать на себе гнев человека в черном. Ему не хотелось ощущать ничей гнев.

Под испуганным взглядом больших зеленых глаз гнев ушел. Наивный ребенок не был похож на своего сволочного папашу. Заметив, что малыш пятится от него, как от прокаженного, Снейп окончательно пришел в себя. Ему льстило то, как шарахались от него ученики, когда он стремительно проносился по коридором, снимая баллы направо и налево. Боятся — значит, уважают. Но страх Эоганна резанул по сердцу, будто ножом. Северус никогда не хотел, чтобы его боялось это доверчивое лесное дитя. Его страх был слишком искренним. Он никогда не боялся снятия баллов, oн боялся за свою жизнь! Неужели мальчик все еще думает, что Северус может причинить ему вред? Он ведь читает в сердцах. Неужели Гарри все еще видит в нем угрозу?

Эоганн, недоуменно моргая, смотрел на учителя. Гнев бесследно испарился, оставляя горечь, отравляющую душу. Да что за вулкан живет в этом человеке?

— Эоганн… — учитель замялся.

— Вы не злитесь больше? — спросил леший на всякий случай.

Выдавив короткое «нет», Снейп буквально сбежал от маленького лешего, оставив его гадать, что он опять сделал не так. Решив поймать его позже, Эоганн пошел на обед. Ох уж эти эмоционально нестабильные люди. Пойди пойми, что творится у них в головах.

* * *

После обеда по расписанию у него был урок Защиты от Темных Искусств с новой преподавательницей. В связи с госпитализацией прежнего профессора, которого, как ясно видел Ганни, поглотил мрак, некоторые уроки пропали, но в большинстве случаев их попеременно замещали старик и человек в черном. Лекции профессора Снейпа нравились Эоганну больше. Он рассказывал о Темных Искусствах и свойствах очередного зелья с одинаковым огоньком, и явно был отличным специалистом в обеих областях. Мальчику нравилось наблюдать за учителем, когда он самозабвенно читал лекции. И как после такого в классе могут быть отстающие?

— Вишь, соловьем поет о своих любимых Темных Искусствах, — с толикой брезгливости говорил Рон, сидевший справа.

— Разве это не увлекательно? — замечал с упоением слушавший Эоганн. — Он же не Темные Искусства нам преподает, а защиту от них. Мы должны знать о том, против чего хотим обороняться.

— Да он же в восторге от них, — спорил рыжий детеныш.

Эоганн только плечами пожимал. Знать, что представляют из себя Темные Искусства, не казалось ему чем-то ужасным. Может, это помогло бы ему лучше понимать природу тьмы, которая жила в некоторых людях.

В этот раз урок должна была вести новая преподавательница, профессор Амбридж, веселеньким розовым пятном пестревшая на обеде рядом с традиционными мантиями человека в черном и пламенной леди. Эоганн видел, что она волновалась — об этом ясно свидетельствовали побелевшие пальцы, которыми она вцепилась в список учеников. Проведя перекличку и с интересом взглянув на огуречную макушку мистера Поттера, молодая женщина начала урок.

Они поговорили о проклятиях Древнего Египта, нарисовали на доске пирамиды и сфинкса (Ганни подмывало сказать, что у него есть знакомый сфинкс, но он подозревал, что делать этого не стоит). Гермиона Грейнджер предложила устроить экскурсию в маггловский музей, ведь они тоже собирали информацию о Древнем Египте и догадывались о существовании проклятий, и даже чистокровные заинтересовались этой идеей.

В общем, урок прошел легко и непринужденно. Все остались довольны, и после урока Ганни подошел к профессору Амбридж.

— У вас хорошо получилось. Не надо так переживать, — ободряюще улыбнувшись, Эоганн пошел к выходу.

— Это было так заметно? — женщина удивленно смотрела на странного ребенка.

— Для меня — да, — пожал плечами Ганни, — до свидания.

— До свидания, — проводив взглядом копну зеленых, как молодая травка, волос, учительница начала готовиться к следующему уроку.

* * *

Эоганн решил навестить знакомого сфинкса на третьем этаже. Тот, как обычно, отдыхал в оазисе, окруженном горячим песком.

— Знаешь, нам рассказывали о египетских проклятиях. Это же твоя родина, — поделился мальчик, без страха прослеживая полосы на лоснившейся шкуре Сета и разглаживая пальцами шерсть. Тот добродушно жмурился и еле слышно мурчал, будто в его горле работал какой-то моторчик, но, как только ловил себя на этом, мурлыканье обрывалось, будто сфинкс стыдился того, что ему приятно расчесывание.

— Я мог бы рассказать гораздо больше, чем какая-то человечка. Я родился и вырос там, — недовольно пробурчал Сет.

— Тебе грустно, — печально улыбнулся леший, — хочешь вернуться на родину?

— Нет, мне и тут хорошо, — сфинкс отвел глаза.

— Ты можешь рассказать мне, что не так. Я никому, — пообещал Эоганн.

— Я думаю, что разочарование будет слишком невыносимым. Я готов к созданию семьи, но какая самка захочет детенышей от такого, как я? — Сет нахмурился, крылья тонкого носа затрепетали.

— А что с тобой не так? Ты же красивый, сильный, умный, — удивился мальчик.

— Я гибрид, глупый ты детеныш, — усмехнулся сфинкс, стыдливо прикрыв когтистой лапой нос.

— О. Нам не говорили о возможности скрещивания сфинксов. Это из-за полосок, да? — Эоганн провел рукой по полосатому боку, Сет вздрогнул от прикосновения. — Разве твои собратья видят в этом уродство? Ты же лучше их. Их много одинаковых, а ты такой один.

— Я предпочел бы быть одним из множества, чем исключением, — возразил сфинкс.

— Я понимаю. Тут я тоже не такой, как все. И это не всегда хорошо, — признал леший, — иногда мне хотелось бы слиться с толпой. Но знаешь, у тебя больше шансов найти самку на родине, чем здесь, в четырех стенах.

— Тут ты, конечно, прав, — вздохнул Сет.

Решив развеселить приятеля, Эоганн обратился в свою вторую ипостась и, прошествовав на своих четырёх к его голове, которую тот положил на скрещенные передние лапы, схватил его пальчиками за нос.

— Ты такой маленький. Даже наши новорожденные котята больше, — высвободив нос из игривого захвата, Сет неожиданно даже для себя высунул широкий язык и прошелся им по спинке детеныша. Зверек удивился, но не возражал против вылизывания, и сфинкс продолжил языком приглаживать его шерстку, повинуясь внезапно пробудившимся по отношению к детенышу инстинктам.

От двери раздался вопль «Эоганн!», енот и сфинкс синхронно повернули головы в ту сторону. К оазису приближался бледный, как смерть, человек в черном, одной рукой держась за сердце, а другую с зажатой в ней палочкой направляя на Сета.

— Живо иди сюда, негодник!

На прощание потеревшись об огромную лапу сфинкса, Эоганн потрусил к учителю, опасаясь за его здоровье — тот выглядел неестественно бледным.

Подхватив малыша под пузо и прижав к груди, Снейп, вылетел за дверь помещения.

— Ты совсем с ума сошел?! Он мог разорвать тебя на лоскутки, это же мордредов сфинкс! Ты в курсе, что они хищники?! — орал Снейп, держа енота на весу обеими руками. — То есть, меня ты боишься, а лезть в пасть к чудовищу — нет?! — не выдержал он.

Пальцы в гневе сдавили его слишком сильно, заставив Эоганна жалобно запищать. Снейп мгновенно пришел в себя. Аккуратно положив енота на ладонь, он виновато погладил его шерстку.

— Прости, я не хотел причинить тебе боли.

Енот глянул вниз, и Северус опустил его на пол.

— Все в порядке, не переживайте. Я знаком с этим сфинксом, он бы не тронул меня, — успокоил Эоганн, — он такой же, как и я. Мы оба окружены людьми, это нас и сближает. И с чего вы взяли, что я вас боюсь?

— Еще скажи, что это неправда, — буркнул смущенный мужчина.

— Это неправда, — подтвердил Эоганн, — мне казалось, мы выяснили это. Я знаю, что вы совершали разные вещи, но вы исправились. И я это вижу. Думаете, я дал бы вам брать себя на руки?

Этот аргумент показался Снейпу железным.

— Я просто не хочу ощущать на себе ваш гнев. Я чувствую, когда вы просто ворчите и когда вы в ярости. Сегодня был как раз такой случай. Мне было непонятно, на меня вы злитесь, на моего мертвого отца или на кого-то еще, — объяснил малыш, — я не знаю, что делать с человеческим гневом. Никогда прежде он не был обращен на меня.

— Я не ворчу, глупый ребенок, — проворчал Снейп.

— Будь по-вашему, — закатил глаза Эоганн. Он уже привык к тому, что людям нравится бесконечно обманывать друг друга и самих себя, и решил не заострять на этом внимание. Такова человеческая натура.

— Как бы я не орал, я не подниму руку ни на одного из своих учеников, — серьезно сказал Снейп. — A насчет твоего отца… Мы друг друга не выносили. Не могу описать его положительную сторону. Если таковая была, — с трудом процедил он, — и я не собираюсь обсуждать причину нашей вражды с тобой, ясно?

— Ясно, — кивнул мальчик, — но вы же не станете ненавидеть меня в память о вашей вражде?

«Будто это просто — возненавидеть этого пушистого негодяя, » — промелькнуло в голове Снейпа. Наткнувшись на честный взгляд зеленых очей, он с ужасом понял, что скулы вот-вот покроются некрасивыми пятнами. Против этих глаз у него никогда не было оружия.

Покачав головой, учитель спасся бегством от маленького лешего. Проводив взглядом мелькнувшую за поворотом полу черной мантии, леший, недоуменно пожав плечами, побрел к себе.