Дитя Дурмстранга (гет)

Смерть Фреда Уизли

Мокрая была ночь, нехорошая. Мариса глаз не сомкнула. Все смотрела в окно старого отеля, осознавая, что завтра час икс. Дождь мочил грязно-белый тюль. В воздухе пахло смертью. Мариса чувствовала смерть , ее запах — не темноты, не боли, а умиротворения и страха. Тогда, в ночь накануне похорон, она вспоминала.

Он был неплохим загонщиком, можно даже сказать, превосходным. В первый раз она увидела, как он летает — когда же это было? Чемпионат -2006. Она, член сборной Аргентины, в своей новенькой бело-голубой мантии, подаренной спонсорами, уже достаточно известная для того, чтобы подписывать болельщикам квоффлы, стояла и смотрела, как несколько парней играют на любительском поле. У него был брат-близнец, она так и не запомнила тогда, как его зовут — Джордж, кажется? Да какая разница. Потому что тот, другой, в драной мантии, с битой наперевес, одними ногами держащийся за хлипенькую метлу…Фред, Фред Уизли. Обычно магглы так описывают любовь в дешевых сериалах и книгах для девочек — ну вроде когда ты, такая неприметная, смотришь на самого красивого парня школы, а он, как в замедленной съемке, бросает на тебя голодный взгляд. Но Мариса была лучшим молодым вратарем по мнению Федерации квиддича, каждый день совы приносили ей письма с признаниями, иногда довольно пошлого содержания, а самый популярный женский журнал Латинской Америки “La Brujeria” уже два раза помещал ее на своей обложке. В общем, у нее совершенно не было повода стоять и смотреть, будто зачарованная, на темно-рыжие, мокрые от пота волосы, на гордо поднятый подбородок, руки, держащие биту и длинные ноги в немодных коричневых ботинках. Да, никакого повода смотреть на Фреда Уизли, который, как обычно бывает, в тот момент был увлечен только бладжерами.

— Go-Go Fred! Beat it! — кричал длинновязый, рыжий, сам похожий на ту метлу, на которой сидел.

— Фред, — задумчиво произнесла Мариса. — Красивого имя, английское. Типично английское лицо, типично английское имя.

— Бустаманте! Где тебя носит! Какого черта ты стоишь тут без дела? Быстро на тренировочное поле, а то руки поотрываю и будешь квоффлы пятой точкой ловить! И смотри что будет, если хоть один пропустишь! — их тренер, сеньор Альфонсо, никогда не стеснялся в выражениях.

Мариса устало поплелась тренироваться.

— Да что на тебя находит иногда? — тренер Альфонсо по-дружески положил руку на плечо Марисы. — Что там было интересного?

— Не знаю…Загонщик. Летает хорошо.

Их знакомство так и не состоялось, Фред вскоре забылся. Хотя иногда и снился Марисе, засыпавшей над учебниками по Темным искусствам. Это были очень редкие, но самые сладкие сны. Три года спустя в день Последней Битвы по Дурмстрангу ходили слухи, сколько умерло.

— И, как говорят, Уизли, — шепнул Марисе знакомый.

— Который? — спросила она, заранее понимая, что тот самый.

— Фред. Его близнецу оторвало ухо, а Фред…в общем, с концами. Говорят, очень веселый парень был.

На следующий день она улетела в Англию — благо, метла всегда была рядом, — по пути недоумевая, как можно скорбеть по тому, кого видела всего лишь однажды? И, уже сидя на полу дешевого английского отеля, ревела в три ручья, не понимая, что с ней происходит и почему она приехала на похороны того, кого даже не знает?

— Не умирай! — шептала она. — Господи, пожалуйста, не дай ему умереть!

Но он умер. Тот самый загонщик с темно-рыжими волосами, на которого хотелось смотреть, не отрываясь, умер.

И на следующий день, когда метка на ее руке разгорелась еще сильнее, когда внутреннее предназначение толкало ее сделать то, что она должна была, она накинула капюшон и пришла в «Нору», готовая принять проклятье. Пришла, чтобы душа Фреда Уизли обрела покой, чтобы ее не тронули темные силы.

Кто же знал, что в момент, когда метка повиснет в воздухе, а Мариса сцепится с Гарри Поттером, Фред, отплевываясь и задыхаясь, резко сядет в своем гробу, недоуменно оглядываясь на венки с его именем и траурные ленты? Кто же знал…

* * *

Пойти в Хогсмид профессора Бустаманте заставила нужда — в который раз кончились сигареты. Раньше никотиновую отраву всегда можно было стрельнуть у Грабли-Дерг, но после того, как Мариса применила легилименцию на декане Гриффиндора, ходить к ней она не хотела. Легилиментом Мариса, как считала она сама, была довольно посредственным — она легко читала только маггловские мысли. Однако с деканом Грффиндора, мирно курящей трубку в своем профессорском кресле, вышло вполне недурно — Мариса легко залезла в ее сознание и вежливо внушила ей мысль про то, что некоторые жабы, умирая, выделяют смертельно-опасный яд. Дальше все пошло как по маслу: проснувшись, профессор пошла вести урок, постоянно думая о жабах и, узнав, что Тревор сдох, сразу же справилась о здоровье его хозяина.

— Жабы…жабы, — думала Грабли-Дерг, спеша в свой кабинет. — Где же я могла это вычитать? Кажется, в «Магических ядах» или в пятом издании «Волшебных рептилий». Надо бы написать по ним научную работу — прекрасно выйдет.

Такова была причина того, что источник сигарет оказался для профессора Бустаманте закрыт.

Она шла по волшебной деревушке, мысленно прикидывая, где можно купить или стрельнуть никотиновой гадости. Хорошие, маггловские наверняка продавались из-под полы, а у волшебного табака было довольно противное послевкусие, да и возиться с самокрутками Мариса не особо любила.

Поиски успехом не увенчались — казалось, в этой веселом и залитом солнцем месте просто не может быть людей с дурными привычками. Наконец она заметила высокого парня, стоящего спиной. Было видно, что в руке он держал сигарету.

Мариса, не раздумывая ни секунды, подошла к незнакомцу.

— Простите, у вас не будет…— она осеклась.

Он обернулся. Под глазами — синяки, взгляд какой-то потухший. Сквозь прямые темно-рыжие волосы пробивается пара прядей седых волос. И даже через эти волосы, спускающиеся чуть ниже подбородка, видно, что у парня нет уха.

— Меня зовут Джордж, — по лицу скользнула озорная улыбка. — Сигарету?

Мариса неловко подкурила.

— Постоянно куришь. Нимбус, который всегда с тобой. Кудрявые непослушные волосы, этот забавный акцент, — Джордж с головы до ног оглядел девушку. — Мариса, кажется? Фред рассказывал.

Мариса с шумом затянулась.

— А я и не верил, сборная Аргентины. Десятый номер? Сто процентов десятый.

— Десятый.

— Ты его здорово, кстати, обидела, — хмыкнул Джордж. — Он даже отказывается ездить в Хогсмид.

— Я не хотела.

Джордж отбросил со лба седую прядь. Мариса поежилась. Она помнила Джорджа с Чемпионата мира — почти Фред. Веселый, смешливый, забавный.

— Джордж, — сказала она, затягиваясь. — Что с тобой случилось?

— А что могло случиться, свет очей моих? Прекрасный выходной, мама сегодня сготовит на ужин кизляков с чудесной хрустящей корочкой, я только что продал огромную партию рвотных пастилок. Что может случиться? Разве только тот факт, что ты ушла из сборной Аргентины, меня ужасно расстраивает. Почему ты ушла из сборной, скажи? Ты же была ее секс-символом. Ты и метла. Женщина, держащая что-нибудь продолговатое, — это всегда сексуально. А если женщина еще неплохо с этим продолговатым управляется — сразу наводит на определенные мысли, знаешь ли, — Джордж хохотнул.

— Брось, Уизли. Не смешно. Что с тобой случилось после…Битвы?

— Только познакомились, а ты уже переходишь на всякие личности. После Битвы я лишился уха, кажется, об этом написали не только журналисты «Пророка», но и Джоан Ролинг? Так зачем спрашивать, если и так все видно?

Марисе стало страшно неудобно.

— Прости…Слушай, я не хотела. Не злись. Пожалуйста.

— Не злюсь, — лицо Джорджа расплылось в добродушной улыбке. — Теперь нас со стариной Фредди хотя бы можно различить!

— Опять не смешно, — Мариса покачала головой.

В этот момент из ближайшего магазина вышел Рон, держа пакет с покупками.

— Профессор Бустаманте, — Рон вежливо кивнул. — Вы уже познакомились с Джорджем?

— Здравствуйте, аврор Уизли, я успела просить у вашего брата сигарету.

Джордж указал на магазинчик, из которого только что вышел Рон.

— Кстати, здесь продается маггловский «Кэмэл», если хочешь. Спроси Фрэнка, он продаст, сколько нужно.

Мариса благодарно кивнула и, распрощавшись, толкнула деревянную дверь. Братья остались на улице.

Полчаса спустя, купив несколько блоков, Мариса довольная шла по направлению к Хогвартсу.

— Профессор Бустаманте!

Мариса подняла глаза. Перед ней стоял Рон.

— Аврор Уизли! Что-то случилось?

— Просто…Джордж он вас не напугал?

— Если только своим неуместным юмором.

Рон замялся.

— Ему просто досталось после Битвы, — наконец сказал он. — Мало того, что у него теперь нет уха, так его еще долгое время мучили кошмары. Он несколько месяцев провалялся в Мунго. Только сейчас отходит.

— А что за кошмары?

— Ему казалось, что Фред умер. Он думал, что в тот момент, когда он лишился уха, Фреда не стало. Ему снилось, как брат умирает. А когда вышла книга Ролинг, он чуть с ума не сошел. Ну, вы знаете эту историю, ей же пришлось «убить» Фреда, он чуть не попался магглам. Чертова книга, как хорошо, что она под запретом сейчас! А Джордж прочитал и закричал: «Так все и было, так все и было!» В общем, он…мы…ему пришлось лечь в больницу. Так что если он вам что-то не то сказал, не берите в голову. Он…слегка того.

— Благодарю, аврор Уизли, — сказала Мариса.

Она поспешила к замку, пряча под мантию вожделенные сигареты и думая, что Джордж прав. Фредерик Уизли успел умереть во время Последней Битвы.

А Мариса Бустаманте не собиралась ложиться в больницу святого Мунго, чтобы избавиться от кошмаров о его смерти.