Яблоко Гесперид (гет)

Рынок раскинулся между руинами мечети и прилегающих домов. Побитые фасады строений ярко контрастировали с прилавками, заваленными пестрой одеждой. Маленькие столики шатались под огромным количеством фруктов и овощей, так налитых соком, что почти не вызывало сомнений — они были выращены при помощи магии. Как же еще можно было объяснить их обилие, когда на дворе стояла декабрьская стужа? В отличие от британских собратьев волшебники и волшебницы здесь были одеты в просторные штаны и туники. Часто в толпе встречались люди, прятавшие лица за шалями: погода стояла холодная, а волшебники явно неохотно пользовались согревающими чарами; по их мнению, ничто так не привлекало злых духов, как жара в зимнюю пору.

Драко и Джинни аппарировали прямо на ступени обвалившейся мечети. Широко распахнув глаза, Джинни с любопытством оглядывалась вокруг, ошеломленная живописной картиной. Драко нахмурился.

— Рынок? Господи, как вульгарно...

Джинни тут же направилась к прилавкам, привлекаемая горами пряностей и фруктов. Молли Уизли не раз говорила, что рынок — колыбель культуры народа. Поведение покупателей и продавцов, товары и даже то, как они разложены на прилавках, раскрывали тайны цивилизаций лучше любого гида.

Серо-голубая мантия Джинни привлекала пытливые, а иногда и недобрые взгляды местных жителей. В конце концов к ней подошла женщина и окутала ее голову и плечи большой шалью. Шаль тускло-бежевого цвета была украшена розами, но Джинни ни на минуту не задумалась, что вещь крайне безвкусна. Она позволила женщине разгладить складки материи и, сомневаясь, что женщина поймет по-английски, все-таки поинтересовалась:

— Сколько это стоит?

— Мы называем это подарком от простонародья, — растягивая слова, ответил кто-то за ее спиной. Джинни обернулась, надеясь увидеть Драко, но вместо него обнаружила перед собой черноволосого парня с пронзительными голубыми глазами. Его нос с горбинкой и высокие скулы, безусловно, говорили о славянском происхождении, однако черты лица показались Джинни очень знакомыми. По-английски он говорил безупречно.

— Кир (1), какой сюрприз. Достаточно было прислать за нами шофера или слугу, — спокойно произнес Драко. Его рука незаметно обвилась вокруг талии Джинни, однако вторую он протянул Киру, и они обменялись крепким рукопожатием.

— Рад тебя видеть, брат, — ответил Кир. Джинни вертела головой, глядя то на одного, то на второго, неожиданно обнаружив между ними сходство. Черты Драко были изящнее, однако оба парня вполне могли сойти за родных братьев. Неожиданно Джинни почувствовала себя неловко, стоя между этими двумя красивыми, но, безусловно, опасными волшебниками. Придется всю следующую неделю держать ухо востро, остерегаясь затаившихся в засаде хищников.

— Знакомься — Джиневра, моя жена. Уверен, что мать предупредила Прозерпину (2) в письме. Джиневра, это Кир Умайяд (3), мой двоюродный брат.

— Рад познакомиться, Джиневра, — промурлыкал Кир, целуя ей руку. Он тут же поднял голову и уставился на нее заинтригованным взглядом. Джиневра поежилась. — Кстати, о Нарциссе... Я думал, она будет с вами.

— Мать была вакцинирована всего неделю назад. Ее выздоровление обещает быть таким же быстрым, как и ход болезни, однако мать предпочла отдохнуть еще несколько дней. Она прибудет к Рождеству.

— Отлично. Рад слышать, что она поправляется. Мать и отец очень расстроились, узнав, что Нарцисса заболела чумой гарпий.

Драко кивнул. Кир вел их по проходу между птичьими ларьками и прилавками с хлебом. В воздухе витали белые перышки. Наконец они вышли на небольшую улицу, блестящую от утреннего мороза, переполненную деревянными санями и парящими в воздухе коврами. Кир помог Джинни взобраться на толстый красочный ковер, сразу же заработав тайный неодобрительный взгляд Драко. Кивок извозчику, и они понеслись по уличным лабиринтам Самарканда. Старинные дома, местами так обветшавшие, что их можно было заметить только благодаря мозаичным плиткам и витражным стеклам, чередовались с современными трехэтажными зданиями. По краям улиц росли деревья, почерневшие и истощавшие от зимнего холода, каждые полмили мелькали витые ограды фонтанов. Воздух был сухим и холодным, пахло камнем, специями и тканями.

— Как твои родители? — поинтересовался Драко.

— У отца дела идут отлично. По всей стране у нас нефтяные скважины, они дают отличный доход.

— Нефтяные? — переспросила Джинни.

— Маглы широко используют нефть. Это можно назвать их собственной небольшой магией. Крайне занимательно следить за тем, на что они способны в порыве удовлетворить свои нужды... Что касается матери, то она развернула в Узбекистане пропаганду вашего закона о чистоте крови, хотя большая часть общественности выступает против него.

Джинни уже перед путешествием подозревала, что тётка Драко ей не понравится и этот визит потребует жесткого самоконтроля. Джинни чувствовала, словно она отправляется прямиком в змеиное гнездо. Неожиданно на нее накатила волна неимоверной усталости, изгоняя из ее головы все мысли, кроме одной — скорее бы добраться до кровати и нырнуть под теплое одеяло. Драко почувствовал, как она уронила голову на его плечо. Кир сидел к ним лицом; он выглядел бесстрастным, однако то и дело стрелял взглядом в сторону жены своего двоюродного брата, останавливаясь то на ее небольшом носике, то на мягко очерченных губах.

— Только позволь Прозерпине взяться за дело, и она изменит целый мир. Как поживает малышка Астарте (4)?

— Боюсь, она больше не малышка. Астарте пятнадцать лет, и она с методичным усердием бьет сердца мужской половины Дурмстранга. — Джинни заснула. Драко обнял ее одной рукой, чтобы поддержать в сидячем положении. Чувствуя рядом с собой ее расслабленное тело, он был почти счастлив. — Кстати, она собирается провести Рождество со своим новым парнем.

— И твои родители позволили ей? — удивился Драко.

— Он один из дальних родственников царя Ильича Дреговича, не знаю уж, кем он там ему приходится. Мать и отец в восторге. Они надеются, что Астарте пробудет с ним достаточно долго, чтобы выйти за него замуж и родить сына.

— А ты как, Кир? Ты всегда был волокитой... Где же твоя девушка? Бросила тебя наконец?

— Ну, вообще-то это я ее бросил... в Зеравшан (5). Выяснил, что она увивается за одним знакомым парнем. — В его голосе не было ни намека на шутку.

— Женщины часто обманывают, — уклончиво ответил Драко, стараясь не думать сейчас о том, прав ли Кир, и еще о призраке мертвого мужчины, с которым целовалась Джиневра.

«Кто он?»

— Судя по всему, этой можно доверять, — указал Кир на Джинни. Она спала, держа Драко за руку.

— Можно, — процедил Малфой.

— Так или иначе... Мать пригрозила мне, что обратится в брачное агентство, если в ближайшее время я не найду невесту сам. Почему-то ей не нравится, что я провожу каждый вечер то с одной, то с другой девушкой. Но невеста из брачного агентства? Что за бред! Купить себе красивую, пышнотелую, пустоголовую блондинку, обращаться с ней как со шлюхой, да еще и жениться на ней? — он замолк, словно что-то вспомнив. — По правде говоря, не такая уж это плохая идея... Нарцисса вроде говорила матери, что именно так ты встретился с Джиневрой...

— Да. Как позднее выяснилось, она совсем не такая, как я ожидал.

— Да ты что, — быстро среагировал Кир, покосившись на спящую Джинни. — Если она всем понравится, тогда, может, и я перестану сопротивляться этому маскараду.

— Только не сделай ошибку. Она не такая как все, — холодно заметил Драко, — она Малфой. Не Умайад.

Кир намек понял. Считая себя знатоком женщин, он любил демонстрировать свое умение хорошо в них разбираться. Придется ему теперь попридержать эту привычку, особенно если рядом с женой будет ошиваться Драко.

Вылетев из Самарканда, они оказались прямо в широких объятиях пустыни. Во все стороны простирались дюны красного песка, похожего скорее на багровый мел, чем на мелкий белый, часто ассоциирующийся с пустынями. Вдали возвышался горный массив, подпирающий голубое, залитое солнцем небо своими острыми вершинами.

Наконец путешественники увидели полосу высоких белых стен. Перед ними широко распахнулись ворота, и они влетели в роскошный тропический сад. Спящая Джинни стала медленно стаскивать с себя шаль, так как температура заметно повысилась.

— Мать больше всего любит летнюю погоду. Она заботится о том, чтобы мы могли наслаждаться летом круглый год, — объяснил Кир.

Летающий ковер замер в воздухе напротив парадной лестницы. Драко разбудил Джинни, легко ее подтолкнув и поцеловав в щеку; мимо внимания Кира это не ускользнуло.

— Мы уже на месте? — сонно спросила Джинни. — Здесь так жарко... Мерлин, какой красивый дворец! — воскликнула она, увидев особняк. Здание являло собой яркую беспорядочную смесь архитектурных стилей, обильно украшенную белым мрамором, башнями с витражными стеклами и металлическими крышами, окнами-розами. Арки и колонны устремлялись высоко в небо, переплетаясь под крышей, по склонам которой свет падал каскадами, словно вода.

На сей раз Драко опередил Кира и предложил Джинни руку первым, помогая ей спуститься с летающего ковра. Их соперничество в галантности казалось Джинни глупым, однако она решила, что ей нечего терять. В конце концов, она только выиграет, если прикинется слабой и беззащитной молодой женщиной. Они вошли во дворец и, ступая по выложенному мозаикой полу под мраморными аркадами, направились прямиком в обеденный зал.

Родители Кира завтракали за большим нефритовым обеденным столом, богато инкрустированным драгоценными камнями. Когда Кир, Драко и Джиневра вошли, родители встали.

— Драко, — прогремел Белиал (6)Умайяд. — Господи, как же ты вырос! — он тепло обнял своего племянника. — А ты, наверное, Джиневра. Для меня большая честь наконец с тобой познакомиться.

Джинни развеселил энтузиазм старшего волшебника. Седые волосы дяди Драко ярко контрастировали с его бронзовой кожей и темными миндалевидными глазами, а улыбался он такой же хищной улыбкой, как и Кир.

— Тётя Прозерпина, сколько же воды утекло? — обратился Драко к тёте, целуя ей руку.

— Немало, ты прав. Я очень рада видеть вас обоих. — Серебряные волосы волшебницы, ее холодные голубые глаза и черты лица говорили о том, что она, вне всякого сомнения, является сестрой Люциуса. В некоторой степени она походила на Нарциссу — манерами, общими чертами — однако ее лицо не было таким прекрасным, а тяжелые веки придавали ей схожесть с полусонной змеей. Прозерпина Умайяд нежно поцеловала Джинни, но, тем не менее, ее взгляд оставался холодным.

— Пожалуйста, присаживайтесь, — пригласил Белиал. Он произнес несколько слов по-арабски, и воздух заколебался, затем на столе материализовались фрукты и деликатесы. Все расселись вокруг стола.

— Как путешествие? — поинтересовался Белиал.

— Надеюсь, не слишком грязное? — вставила свое слово Прозерпина.

— Нет, мне показалось, в городе довольно чисто, — ответила Джинни.

— Я имела в виду грязнокровок.

— Джиневра проспала большую часть путешествия, — вмешался Драко, успокаивающе положив руку Джинни на колено. Та перестала сверкать глазами и сахарно улыбнулась. — Меня удивила одежда местных жителей. Я был уверен, что они носили мантии, когда я в последний раз наведывался к вам. Сколько мне было? Семь?

— Манеру одеваться подобным образом они переняли у маглов, — пояснил Кир.

— И еще эти жалкие шали, — добавила Прозерпина, с отвращением глядя на шаль Джиневры.

Джинни даже не шелохнулась, возвращая ей такой же взгляд.

— Здесь прекрасная архитектура. Очень печально видеть разрушенной такую прекрасную мечеть, — Джинни попыталась сменить тему разговора.

— Ты нашла ее прекрасной? — в черных глазах Белиала мелькнуло веселье. — Кир, покажи-ка им Биби Ханым (7) сегодня.

— Не сегодня, отец. Драко, Джиневра, приношу свои извинения, но сегодня я собирался в Москву, к Астарте. Как насчет завтра?

— Конечно, — ответил Драко. — Джиневре надо отдохнуть. Последние несколько недель были трудными.

Прозерпина Умайяд прищурилась. Она хитро взглянула на Драко, затем перевела взгляд на живот Джинни. Ее рот при этом искривился, словно с досады. Кир, будучи искусным наблюдателем за людьми, но не способный распознать беременную женщину, смотрел на Джинни с повышенным интересом.

— Не волнуйтесь за меня, — улыбаясь, ответила Джини. — Подкрепившись таким восхитительным завтраком, я буду совсем как новенькая.

Но как только все от нее отвернулись, Джинни надула губы и недобрым взглядом уставилась на пахлаву и печенье мамуль (8). Она не съела ни крошки.

— Драко, дорогой, ты знаешь, где ваша комната. Я еще не ремонтировала ту часть дворца...

— Последний оплот, где интерьер еще не изуродован, — пробормотал Кир. — Если Драко занят, я покажу Джиневре дом, чтобы она в случае чего не заблудилась.

— Какой же ты милый, — нежно проворковала Прозерпина.

Кир и Малфои покинули обеденный зал. Миновав ряд аркад, внутренних садиков с фонтанами и колонных залов, они добрались, наконец, до кораллово-золотой комнаты с огромными окнами. У Джинни перехватило дух.

— Конечно, рай не для шестилетнего ребенка, — прокомментировал Кир, — но я уверен, твое воспитание обязывает тебя ценить красоту, Драко, — он коварно улыбнулся Джинни. — А теперь я вас покину. До завтра.

Кир вышел из комнаты, оставив Джинни потрясенно глазеть на шелковые покрывала, подушки и диваны янтарного цвета. Ей казалось, будто она попала в одну из сказок «Тысячи и одной ночи».

— На твоем месте я бы воздержался от флирта с моим двоюродным братом, — обманчиво спокойным голосом произнес Драко.

Обернувшись, Джинни обнаружила его безмятежно глядящим в окно. Лицо Драко было равнодушным, однако в голосе проскальзывали жесткие нотки.

— Да как ты смеешь так разговаривать со мной? — холодно спросила она. — У тебя даже не хватает храбрости смотреть на меня, когда пытаешься лгать.

Поведение Драко заставило Джинни непроизвольно прибегнуть к оскорблениям и намекам, которые непременно привели бы в ярость того Драко, каким она его знала в Хогвартсе. Джинни впервые затронула тему лжи в их разговоре, однако она понятия не имела, насколько Драко не желает с ней об этом говорить. Он медленно повернул голову и изогнул бровь. «Продолжай, — говорил его взгляд, — продолжай, выскажи все, что собиралась, а затем мы убедимся, что больше ты об этом никогда не заговоришь». Джинни проигнорировала угрозу в его напряженном взгляде.

— Я флиртовала с твоим двоюродным братом? Я? Это он постоянно на что-то намекал и гнусно меня... разглядывал! Кроме того, ты все преувеличиваешь. Может, он так себя ведет со всеми женщинами.

— О, это бесспорно так. К сожалению, это его поведение со всеми женщинами заканчивается всегда одинаково: у него в кровати. Если хочешь, покажу тебе, где его комната. Уверен, что он не будет против.

Джинни безмолвно раскрыла и закрыла рот, не в силах найти слова, чтобы достаточно точно выразить свое состояние. Придя в окончательный ужас, она бросилась в ванную. Услышав, как ее жестоко рвет, Драко запоздало почувствовал сожаление. Все же, если Кир позволил себе такие замечания, значит, она виновата в том, что дала ему повод. Драко подошел к двери в ванной.

— Джиневра, я...

— Пошел ты к черту, — раздраженно пропыхтела она.

— Тебе нездоровится, поэтому я...

— Только ты виноват в этом, — отрезала Джинни. Неожиданно она серьезно задумалась, почему ее постоянно тошнит. — Не могу поверить, что ты это сказал. Ты просто... — ее опять вырвало. — Иди сдохни!

Драко вошел в ванную и обнаружил, что Джинни стоит на коленях в обнимку с алебастрово-белым тазом.

— Scourgify, — пробормотал он.

Кислый запах рвоты исчез, оставляя совершенно бледную Джиневру лежать на полу. Она смотрела на Малфоя с видом загнанного котенка. Будь у нее хоть немного сил, она уже давно бы бросилась на Драко и поцарапала его, как поступала в детстве со своими братьями. Драко присел рядом с ней на корточки.

— Кир не просто Казанова. Он Джек Потрошитель. — Джинни хмыкнула и взглянула на него с усмешкой. — Я готов признать, что немного переборщил, — продолжил он, и Джиневра фыркнула. — Но я не хочу, чтобы ты поощряла его поведение. Ты бы удивилась, узнав, как быстро улыбки и комплименты переходят в этой семье в рукоприкладство.

— Ну не зря же это твоя семья, — с горечью заметила Джинни.

— По крайней мере, я не распускаю руки.

— Только бы попробовал, черт тебя побери, — пробормотала она.

Наступила неловкая пауза, во время которой Драко многозначительно смотрел на Джинни, а та старательно отводила глаза. Наконец его терпение лопнуло. Он обнял ее за талию и помог подняться, затем проводил в комнату. Джинни села на кровать, все еще чувствуя легкое головокружение. Драко задумчиво осматривал ее миловидное лицо и фигуру.

— Знаешь, почему я не бывал здесь с семи лет? — Джинни покачала головой, вздрогнув от боли, которую вызвало это движение. — Отец и Прозерпина делились воспоминаниями, сидя у нее в будуаре. Мать пошла в гостиную и наткнулась там на курящего сигару Белиала. Она ему улыбнулась и двинулась мимо, собираясь вернуться в свою спальню, но он преградил ей путь. Тогда она попыталась его обойти — можешь представить, как она, женщина утонченная и рафинированная, себя при этом чувствовала?— но он схватил ее за руку и поцеловал. Мать попыталась его оттолкнуть. Ты понимаешь, что против Белиала у нее не было ни единого шанса? Когда я вошел, ее платье уже было разорвано на груди. Я побежал и все рассказал отцу. Сначала он ошеломленно выпрямился в кресле, затем на его лице появилось такое выражение, словно он собирался кого-то убить. — Лицо Джинни побледнело от страха. — Он почти убил его. Набросился на Белиала словно зверь, вырвал мать из объятий и начал избивать его голыми руками. Такой совершенный маг — и такая пустая трата сил...

— Он бы убил его, если б воспользовался магией.

Драко удовлетворенно отметил, что Джиневра перестала браниться.

— Или, скорее, замучил его до безумия. Он вполне этого заслуживал.

— Но он твой дядя!

— Он пытался изнасиловать мою мать, — отрезал Драко, — и я не желаю, чтобы его сын ухлестывал за моей женой.

Джинни задумалась над его словами, пытаясь решить, оправдывает ли беспокойство Драко его несправедливые обвинения по отношению к ней.

— Ты мог мне просто все рассказать вместо того, чтобы обвинять меня в том, чего я даже не собиралась делать.

— Я бы испугал тебя, — возразил он, пожимая плечами.

— Чепуха. Поверь, если уж кто и может меня испугать, так точно не твой двоюродный брат. Но почему твоя мама согласилась вернуться?

— Думаю, мать хочет, чтобы у нас с тобой была семья, — ответил Драко. Джинни даже не попыталась скрыть неприязнь. — Прозерпина и отец были очень близки. Она, конечно же, простила ему избиение мужа, однако отец больше никогда не ступал ногой на порог дома Белиала. Когда-то она гостила у нас в поместье, они с матерью вполне сносно ладили, но это не шло ни в какое сравнение с отношениями Прозерпины и тёти Беллатрикс.

— Наверное, из них получилась та еще парочка, — презрительно заметила Джинни.

— Еще та, — согласился Драко, ощущая ее неприязнь. — В любом случае, Прозерпина — это то немногое, что осталось моей матери от отца.

— И ты.

— И я, — кивнул Драко. — Но, надеюсь, к этому времени она поняла, что я больше, чем просто сын своего отца.

— Да неужели? — игриво спросила Джинни.

Склонившись над ней, Драко прошептал, почти касаясь губами ее уха:

— Не знаю. Ты мне скажи.

Она вздрогнула, и Драко понял, что они только что избежали большой беды. Любопытство Джиневры Малфой, как и ее любовь ко всякого рода сказкам были ее слабостью, которой Драко с удовольствием пользовался. И еще тем, как очаровательно ее тело реагировало на его прикосновения.

* * *

— Она... она... потрясающая!

Драко и Кир обменялись веселыми взглядами при виде Джинни, пораженно разглядывающей мечеть Биби Ханым. Драко быстро закончил осмотр; его мало интересовали и мозаика, и архитектура в целом. Он прислонился к колонне и уставился на магла-охранника, следившего, чтобы никто не вошел в мечеть ночью. Волшебники давно нашли способ, как обойти его наблюдение, и ночное посещение освещенной факелами мечети высоко ценилось теми, кто не желал сталкиваться с маглами днем. Прозерпина боялась их словно заразной болезни, поэтому настояла на том, чтобы чета Малфоев и Кир отправились в Самарканд после ужина.

Джинни медленно двигалась по широкому проходу, оглядывая мерцающие стены и ажурные колоннады. Пламя факелов отбрасывало мягкий свет, выявляя на стенах сложные узоры и трепещущие арабески. Полумрак в помещении был крайне комфортным. Мозаики, казалось, живут своей собственной жизнью, а драгоценные камни пульсировали, словно приглушенно бьющиеся маленькие сердца.

— Говорят, что мечеть была построена для Биби Ханым, монгольской жены Тамерлана, — послышался низкий, мягкий голос Кира. — Согласно легенде, архитектор влюбился в Биби Ханым и отказался заканчивать строительство, пока она его не поцелует. Она ответила ему со всей страстью, и они стали любовниками, но поцелуй оставил на щеке царицы отпечаток. Тамерлан увидел это и убил обоих.

Джинни поежилась, но не обернулась.

— Что бы ты ни пытался мне сказать, Кир, перестань прятаться за метафорами и говори прямо.

— Астарте помнит девушку, которая прибыла в Дурмстранг больше года назад. Ее звали Джиневрой, — сердце Джинни екнуло, — но не Джиневрой Малфой, и даже не Джиневрой Вэссил, как ты себя называла до замужества с моим двоюродным братом. Ее фамилия была Уизли. — Кровь ударила в голову Джинни, когда она почувствовала его дыхание у себя на шее. — Я провел небольшое расследование. Оказалось, что Уизли были сторонниками Гарри Поттера, и их всех убил Волдеморт. Более того, случилось так, что Люциус Малфой, и, может быть, даже Драко Малфой — ты, наверное, знаешь наверняка — были приспешниками упомянутого Волдеморта, — Джинни продолжала молчать. — Не ты ли меня просила сказать все, что я думаю?

У Джинни в горле совсем пересохло, поэтому она просто кивнула, томясь предчувствием. Кир фыркнул.

— Я так и думал. Понимаешь, Джиневра Уизли-Вэссил-Малфой... Так же, как и Драко, я нахожу тебя очень, очень привлекательной.

Кир провел руками по ее бедрам, и Джинни отскочила. Развернувшись, она свирепо на него уставилась. На точеном лице Кира играли тени.

— Ты такой же, как и твой отец... — прошипела Джинни.

— О нет, — он улыбнулся. — Я намного его превзошел. Чего бы я от тебя ни хотел, я получу это. Однако ты отдашься мне добровольно.

— Даже не мечтай, — Джинни нашла в себе силы засмеяться.

— Наоборот, я достаточно намечтался, — отрезал он, шагнув вперед.

Джинни обратилась к беспалочковой магии, которой когда-то обучалась, и наколдовала между ними невидимый барьер, однако он рассыпался от единственного мысленного удара Кира.

— Не играй со мной, девочка Джинни, — предупредил он. — Мой опыт в таких делах гораздо больше... А теперь представь, что произойдет, если я расскажу Драко всю правду про тебя...

Ее пронзил безрассудный страх, который Кир с легкостью уловил.

— Правильно. Это не в твоих интересах. И что же заставит меня молчать? — риторически спросил он и приблизился к Джинни еще на один шаг. — Погоди-ка. Думаю, что знаю ответ. Твои пухленькие, хорошенькие губки.

Джинни с отвращением скривилась.

— Семь раз. — Его голубые глаза блестели, излучая острое, словно бритва, желание.

— Почему семь? Это твое счастливое число? — попыталась иронизировать Джинни, отчаянно размышляя, что ей делать.

— У тебя было семеро братьев, если считать Поттера. Воспоминания о них дороги тебе, я уверен. Будет очень символично.

— Тебе надо лечиться, — прошипела Джинни.

— Погоди-ка, я тебе расскажу, что я запланировал на одно из наших маленьких свиданий.

Глаза Джинни расширились от ужаса, и она шагнула назад, пытаясь развернуться. Кир поймал ее за руку, как Белилал когда-то поймал Нарциссу, и притянул ее к себе. Его губы обрушились на нее требовательно, язык проник в удивленно открытый рот, руки сжали ее запястья, словно железные обручи. Джинни прикусила его язык и держала до тех пор, пока не почувствовала железистый вкус крови, затем ударила коленом в пах. Кир согнулся пополам, браня все, на чем стоит свет, и Джинни ударила кулаками его по голове. Кир свалился на землю. Тогда она тихо шмыгнула прочь, стараясь сильно не шуметь, и, вернувшись в поле зрения Драко, опять стала восхищаться вычурными металлическими украшениями и светильниками из цветного стекла. Сердце ее колотилось, но она старалась двигаться небрежно.

В последующие дни Джинни старалась не отходить от Драко ни на шаг. Когда Прозерпина звала его к себе, Джинни баррикадировалась в своей комнате. Постоянная усталость начала ее беспокоить, однако спала она только ночью, опасаясь заснуть днем, чтобы ее не поймали врасплох. Драко заметил крайнюю нервозность и усталость Джиневры, но списывал все на ее беременность, о которой она все еще не догадывалась. Чрезмерное внимание Кира к Джинни, пронизанное очевидным желанием, держало Драко в напряжении.

Нарцисса прибыла утром двадцать четвертого декабря. Она все еще была пугающе худа, но на щеках уже появился здоровый румянец. Драко встретил мать с облегчением, Джинни тоже радовалась, видя, что свекровь идет на поправку. Прозерпина выказала по отношению к невестке невиданную раньше нежность. С Белиалом Нарцисса поздоровалась холодно, что было неудивительно, принимая во внимание обстоятельства их последней встречи. Белиал, в свою очередь, бросал на Драко тайные, полные страха взгляды, словно боялся, что тот посчитает его поведение неприемлемым и бросится на него, как Люциус.

— Что ж, — начала разговор Нарцисса, как только они все расселись по местам, — Прозерпина, могу ли я чем-нибудь помочь с приготовлением к сегодняшнему вечеру?

Джинни едва удержалась, чтобы не фыркнуть; помощь в приготовлении к любому празднику обычно состояла в том, чтобы поедать лепешки и гонять домашних эльфов.

— По правде говоря, я подумала, что в виду твоего недавнего... эээ... состояния, ты не захочешь участвовать в большом приеме. Поэтому мы позвали только братьев и сестру Белиала. С их супругами и детьми, конечно же.

— Ты так внимательна! — воскликнула Нарцисса с заметным облегчением. — Ужин, полагаю, в девять?

— Как обычно. А теперь пойдем, я тебе покажу свои новые королевские лилии. Они великолепны.

Обе женщины покинули комнату. Кир предложил сыграть партию в волшебный теннис, на что Драко с радостью согласился. Джинни последовала за ним в их комнату, где он переоделся.

— Сколько у Белиала братьев и сестер? — поинтересовалась Джинни.

— Всего их четверо. Три брата, из которых Белиал самый старший, и младшая сестра.

— Большая семья.

— Большая, особенно для богатых чистокровных. Четыре потомка мужского пола — не очень удачная мысль, хотя я думаю, что Белиалу удалось всех взять под контроль.

— Все женаты?

— Братья женаты, сестра не замужем. У нее есть внебрачная дочь, но я никогда не слышал, кто отец. — Драко усмехнулся. Он вышел из ванной, одетый в белые шорты и тенниску.

Джинни уже собиралась заметить, что для человека, презирающего маглов, крайне парадоксально носить магловскую спортивную одежду, однако в последний момент передумала. Драко, скорее всего, возразит, что теннис был придуман волшебниками, поэтому и одежда, соответственно, не магловская.

— Она жила некоторое время в Албании, но затем вернулась беременная и жила с родителями, пока те не умерли. Они не очень ею гордились, конечно же, но во всем ее поддерживали, и не один мужчина был проклят, предположив, что она стала общедоступной, что характерно для незамужних беременных женщин.

— Как... как отвратительно!

— А вот Умайяд так не думал, — закончил Драко, зашнуровывая теннисные туфли. — Ты идешь?

Джинни кивнула и последовала за ним, любуясь его обтянутыми тенниской широкими плечами. Он был мускулистым, но гибким, словно пантера, и ей вдруг захотелось пробежать по его спине пальцами, чтобы физически почувствовать всю его красоту.

— Оставь это на потом, — пробормотал он, не оборачиваясь.

«Проклятая легилименция», — подумала она.

— Ммм, да, — промурлыкала Джинни, скользнув в его объятия, — хороший долгий душ после тенниса — почему бы и нет?

Он лукаво на нее посмотрел.

— Если ты продолжишь в том же духе, душ придется принимать еще до теннисной партии.

Джинни усмехнулась.

— Нет, я хочу посмотреть, как вы играете. Ладно, расскажи об остальных. Сестра вернулась, а чем занимаются другие?

— Один из братьев исследует письма древнего Вавилона, второй — министр обороны и владеет большинством базаров страны, третий...

— Третий — профессор в Салемском институте ведьм, — закончил за него Кир. Он показался в дверном проеме, линии его лица и тела подчеркивала искусная игра света и тени. Несмотря на свою неприязнь к его коварной натуре, Джинни пришлось признать, что он дьявольски красив. Испугавшись, что Драко прочитает ее мысли, Джинни прижалась к нему поближе, ища поддержки.

— Точно. Скажи-ка мне, Кир, ты много тренировался с тех пор, как мы встречались в последний раз?

Губы Кира искривились в издевательской улыбке, затем он оскалился.

— Достаточно, чтобы взять реванш.

— Да неужели? — шутливо спросил Драко.

Кир кивнул, и они обменялись дерзкими взглядами. Джинни чувствовала себя в ловушке между двумя мужчинами, сражающимися за доминирование. Несмотря на то, что смысл игры был в развлечении, она похолодела при мысли, что они воспринимают все слишком серьезно. Хотя со стороны так не казалось, принимая во внимание их воспитание, трудно было что-то понять. Они вышли через заднюю дверь, такую широкую, что в ней поместился бы фасад Норы, и пересекли коротко стриженый газон. За ним оказалось поле для игры в теннис, выглядевшее как обычный магловский корт. Его поверхность была цвета терракоты, гранулированная и упругая — как в лучших кортах с глиняным покрытием.

Кир призвал для Джинни стул и пляжный зонтик, и она устроилась под ним на разумном расстоянии от корта. Хотя она никогда не играла в теннис, она много раз наблюдала за игрой Драко, поэтому знала, чего можно ожидать: не дай Мерлин оказаться на пути одного из его пассов. Двое мужчин направились в противоположные стороны поля и начали разминку. Как только желтый мячик, посланный Киром, полетел в сторону Драко, границы территории поля задрожали, образуя довольно необычный треугольник в стороне Кира. Драко отбил мячик, и тот полетел в правый угол треугольника. Кир ответил таким же сильным ударом. Джинни усмехнулась.

«Интересно, почему они называют это разминкой, если бьют изо всех сил?»

Она наблюдала, с какой грацией, проворством и стремительностью Драко двигался по корту, любовалась перекатами его мускулов во время игры, непринужденностью, с которой он отбивал ракеткой мячик. Признавала Джинни это или нет, но она млела при виде Драко, демонстрирующего грубую силу.

Словно по невидимому сигналу Кир и Драко подошли к сетке.

— Ты готов? — язвительно поинтересовался Кир.

— Конечно. Хочешь подавать первым?

Кир злобно прищурился.

— А если мы... если мы сыграем на что-то? Чтобы было интереснее.

— Отлично, — Драко идея кузена понравилась. — На что предлагаешь?

— Выигравший получает поцелуй от Джиневры.

Услышав предложение Кира, Джинни побледнела. Насколько она знала Драко, он никогда на такое не...

— Согласен, — опасно блеснув глазами, прорычал Драко.

Они пожали друг другу руки. Джинни в ужасе откинулась на спинку кресла. О чем Драко думал, когда согласился на подобные условия? Игра началась, и она с удивлением отметила, что сила их ударов и скорость подач удвоились. Джинни бы с удовольствием сейчас расслабилась и насладилась игрой, если б не перспектива целоваться с Киром. Воспротивившись ему, она должна была ожидать какого-нибудь подвоха с его стороны. Еще никогда Джинни так горячо не молилась за победу Драко.

К сожалению, Кир не давал Драко расслабиться, хотя тот платил ему той же монетой. Играли парни на равных, и противоборство становилось все кровожаднее. Они бегали, прыгали, кружились и били по мячу с такой силой, что Джинни была уверена — к концу игры он едва ли останется круглым. Время летело незаметно, отмечаемое ударами мячика и криками игроков при взмахах ракеткой. Оба имели по два очка и теперь начали разыгрывать тай-брейк (9). Джинни нервно теребила подол своей мантии.

— Мальчики! — послышался голос Прозерпины из сада. — Обед подан. Мы вас ждем!

Они немедленно прекратили игру, так как их воспитание не позволяло заставлять взрослых ждать. Игра закончилась вничью. Джинни чувствовала, как успокаивается ее сердцебиение. Драко и Кир подобрали свои бутылки с водой и направились к ней.

— Что ж, полагаю, ничья, — спокойно заключил Кир, хотя было видно, что он недоволен.

Драко кивнул. Джинни заметила в его серых глазах мелькнувшую холодную ярость. И прежде, чем она успела что-либо сообразить, Драко развернулся и ударил кулаком прямо в лицо Киру. Тот схватился за нос и упал.

— Кое-что на заметку, братец. Если тебе еще хоть раз придет в голову мысль поцеловать мою жену, я этим же кулаком искалечу тебя на всю жизнь. Ты меня понял?

Кир одарил его взглядом, полным ненависти, но не ответил. Он отряхнул тенниску, испачканную пятнами травы, и медленно вытащил волшебную палочку. Джинни на миг испугалась за Драко, но тот даже не шелохнулся. Кир поднял палочку и, направив ее себе на лицо, пробормотал заживляющее заклинание. Джинни с облегчением вздохнула.

В дом возвращались в полной тишине. Нарцисса, заметив в глазах сына ярость, окинула компанию пытливым взглядом, но Джинни только многозначительно расширила глаза. Вся компания направилась в обеденный зал.

______________

(1) Кир II Великий — персидский царь, правивший в 559-530 г.г. до н.э. (Википедия).

(2) Прозерпина — древнеримская богиня подземного царства (гр. Персефона), племянница и супруга Плутона (Аида) (Википедия).

(3)Умайяд — древняя персидская династия (прим. Автора).

(4) Астарте — греческое имя богини любви и власти Иштар, позаимствованной греками у древнесемитских народов (Википедия).

(5) Зеравшан (тадж. Зарафшон, в пер. «золотоносная») — река в Средней Азии, древний приток Амударьи (Википедия).

(6) Белиал — в Библии демоническое существо, дух небытия, разврата, лжи и разрушения (Википедия).

(7) Биби Ханым или Биби Ханум (что означает «старшая принцесса») — грандиозная соборная мечеть Тамерлана в Самарканде, 1399-1404г.г., восстановленная из руин в конце ХХ века (Википедия).

(8) Мамуль — арабское печенье на основе песочного теста, с начинкой из фиников с корицей.

(9) Тай-брейк — так называемый укороченный гейм, где счет ведется не обычным принятым порядком, а путем начисления очков за выигранные мячи (www.gotennis.ru).