Тень мракоборца (джен)

Oi, Oi, Oi, Oi,

See me ride out of that sunset

On your color TV screen

Out for all that I can get

If you know what I mean

Women to the left of me

And women to the right

Ain't got no gun Ain't got no knife

Don't you start no fight

Cause I'm TNT. I'm dynamite

TNT. and I'll win that fight

TNT. I'm a power load

TNT. watch me explode

AC/DC “TNT”

Слушая стремительный стук колес, Гарри мрачно осматривал своды туннеля, по которому они мчались в тележке с гоблином. Поттер понятия не имел, как долго они уже ехали; в какой-то момент его чувство пространства-времени внезапно дало сбой, и он теперь мог только предполагать, что спуск идет по спирали. Мерзкое ощущение, Гарри чувствовал себя полуслепым и оглохшим, наверное, маггл так себя будет ощущать, если его оглушить и надеть на голову мешок. На проверку он поднял перед лицом руку и пустил несколько молний между пальцами. Магия его не покинула, но вот аппарировать или перемещаться порталом он бы в подобных обстоятельствах не рискнул.

Когда банковские сейфы остались позади, единственным освещением для Гарри стали искры из под колес тележки да сияющий синевой глаз Гриммболга. Впрочем, волшебнику хватало и этого. Взгляд на часы окончательно укрепил его в убеждении, что в подземельях стоит какая-то хитрая защита: планеты и стрелки устроили безумный танец, заставив Поттера мысленно выругаться. Большинство чародеев этого даже не заметили бы, только, Гарри уже как-то мысленно привык называть «большинство» обывателями от магического мира, так что паренек не обольщался. И все же, почему лишь единицы из магов хоть иногда прислушиваются к себе и вообще вспоминают о такой вещи, как интуиция, оставалось для Поттера неразрешимой загадкой.

Даже последнему сквибу достаточно лишь захотеть, чтобы узнать погоду назавтра, однако с начала семидесятых годов прогнозы стали печатать в «Пророке». Все обожают рассуждать об угасании волшебства, но Гарри чувствовал его с тех пор, как себя помнил, и ничего подобного не замечал, мир создан магией, из нее состоит, и когда-нибудь в нее же вернется, так о каком «угасании» можно говорить? Единственный же спор, который он слышал о роли магглорожденных в происходящем упадке, был удивительно короток. Отец просто напомнил дедушке о магглорожденном Бране, Мерлине, которому через несколько веков приписали неизвестного отца, и Скьольде. Проклятие, даже Иисус был всего лишь сыном чертова плотника!

Просто тупицы никак не могут понять, что в мире ничего не случается без причины. Глупцам хочется верить, будто мир это огромная лотерея и положение в нем человека зависит лишь от того, как сложились звезды, когда он родился. Они успокаивают себя мыслью, что их ничтожность всего лишь следствие неудачи, а не закономерный плод лени и скудоумия. Впрочем, нежелание отвечать за свои поступки, насколько заметил волшебник, в равной степени было присуще и магглам, и кентаврам, и мерфолкам...

Гарри чувствовал, что презирать их всех разом — неправильно, но ничего не мог с собой поделать. Слабость заслуживает сострадания, однако к тем, кто лишь жалуется, не желая менять ничего в своей жизни, чародей не ощущал ничего кроме презрительного отвращения. Риддл заслуживал большего уважения, чем все эти «достойные» представители, так называемого магического сообщества вместе взятые, хотя бы тем, что никогда не опускал руки, двигался к своей цели, не взирая ни на какие препятствия, и никогда не шел на поводу у толпы.

По мере спуска становилось все жарче, и в какой-то момент Гарри даже решил, было, прибегнуть к чарам, однако вынужден был лишь тихо ругаться, то и дело смахивая пот со лба. Учитывая, что ему придется здесь жить, тратить лишние силы ради сиюминутного комфорта было бы глупостью. Волшебники от жары не умирают, а значит, она всего лишь мелкое неудобство. А Гарри Поттер не какая-нибудь изнеженная девка, чтобы переживать из-за какого-то дискомфорта.

Гарри уже думал, что так и умрет от скуки рядом с хмуро пыхтящим гоблином, когда вдали ему почудился слабый оранжевый отблеск. Прошло еще несколько минут, сопровождаемых лишь гулом мчащейся на безумной скорости тележки, прежде чем он смог с уверенностью сказать, что действительно видит конец туннеля. Поттер мысленно оставил себе заметку расспросить старикана, каким образом коротышки измеряют время под землей, поскольку считать в уме было хоть и не трудно, но должны же у них быть общие часы, по которым живут все. Так ведь?

Визг тормозов заставил Гарри поморщиться задолго до того, как они вылетели из туннеля, впрочем, стоило волшебнику разглядеть панораму открывшегося перед ним города, и он напрочь забыл о каких бы то ни было неудобствах. Обрушившийся на него шум, пожалуй, в разы превосходил то, что он слышал в Лондоне. Огромная пещера, дно которой было полностью застроено многочисленными, тянущимися к потолку заводами, литейными цехами, доменными печами, водонапорными башнями и многими другими зданиями и механизмами, о назначении которых Гарри и понятия не имел. Бесчисленные железные дороги, по которым во множестве сновали туда-сюда заполненные какими-то загадочными грузами тележки, оплетали город, будто сеть паутины, а в высоте тянулись линии монорельса...

На какое-то время Гарри выпал из реальности. Грохот механизмов и ругань мечущихся повсюду работников сбивали с толку, но и само по себе это место внушало трепет. Город был некрасив, даже самые кошмарные пригородные районы не выглядели столь отвратительно, но при всем своем уродстве промышленный центр гоблинов содержал что-то едва уловимое. Сосредоточившись на странных ощущениях, Гарри едва не вскрикнул. На миг ему почудилось, будто город и все его обитатели — одно, единое живое существо, бросившее на него мимолетный взгляд, и тут же невозмутимо вернувшееся к своим делам. Резко передернув плечами, волшебник выровнял спину и приподнял подбородок. Через минуту стало немного легче.

Возможно, это был просто обман зрения, но пещера показалась Гарри больше Лондона. Он даже не сразу заметил клубящиеся под потолком облака дыма, с которых падали на землю жирные черные хлопья сажи, многочисленные летательные аппараты, будто сошедшие с эскизов Да Винчи, и самое жуткое — огромный разлом в центре пещеры, именно из него исходило ранее замеченное им оранжевое свечение. На мгновение Гарри пришла глупая мысль, будто здесь не лишней оказалась бы пара-тройка маггловских экологов, однако, он с сожалением вынужден был ее отбросить. Магглы сюда могут попасть разве что в качестве обеда.

— Впечатляет, правда?

Кое-как справившись с охватившим его удивлением, Гарри пораженно закашлялся.

— Сколько же здесь жителей?

По жутко довольной усмешке старого гоблина, волшебник понял, что задал не тот вопрос, даже прежде, чем старик начал отвечать.

— Надейся, что никогда не узнаешь.

Выбравшись из тележки, Гриммболг пинком сдвинул железнодорожную стрелку, и вяло ругаясь в адрес каких-то вечно забывающих прибираться за собой бездельников, довольно ловко, несмотря на свой дряхлый вид, залез обратно. Они снова продолжили путь, после переключения, постепенно завернувший налево.

— А под Лонд... — Наткнувшись взглядом на закрытый бельмом глаз коротышки, Гарри оборвался на полуслове. Действительно, некоторых вещей лучше не знать. По крайней мере, до тех пор, пока не завоюешь планету.

Отвернувшись от литейных цехов, маг перенес внимание на своды пещеры, и в этот раз смог сохранить хотя бы внешнее хладнокровие. Покрытые, казалось, до самого потолка террасами стены, были, словно сыр, изрыты бесчисленными ходами. Гарри не мог утверждать это с уверенностью, но ему казалось, что именно эти проходы ведут к «домам» коротышек.

Сначала тележка неслась по окраине города, однако, после нескольких изменений курса, Гриммболг вывел ее точно к центру пещеры. Постепенно набирая ход, она понеслась прямо к обрыву и волшебник, впервые за последние годы... нет, не испугался, однако, все же начал немного нервничать. Когда адская колымага мчалась над огненной рекой, Гарри невольно вытянулся над ее краем и закричал что-то бессмысленно жизнерадостное. По большому счету, от гибели его в тот момент отделяла лишь хлипкая металлическая рама моста, впрочем, волшебника это не беспокоило. Бьющий в лицо раскаленный ветер и запах серы дали Поттеру кое-какие основания думать, что у гоблинов будет далеко не так скучно, как он предполагал поначалу.

Проскочив через мост, повозка некоторое время петляла среди пышущих дымом заводских труб, пока не вывернула на относительно свободный путь, и тогда вновь начала стремительно разгоняться по рельсам, направляясь куда-то к окраинам. Многочисленные тележки, иногда мелькающие в считанных дюймах от корпуса, заставляли сердце греметь барабаном, из-за чего Гарри едва не подпрыгивал от возбуждения. Ему жутко хотелось добавить еще скорости, но старый, злобно зыркающий на него коротышка, ни на миг, не выпускающий рычаг тормоза из когтистых рук, портил половину веселья.

В какой-то момент промышленные здания кончились, и тележка поехала вдоль трубопровода, уходящего куда-то в туннели. Гарри предположил, что по этим трубам в город прибывает вода, однако, разумеется, он бы за это не поручился. Еще пару часов назад волшебник и не подозревал, что у гоблинов есть свои города. Впрочем, должны ведь они где-то жить? Только сейчас Гарри пришла мысль, что он никогда не видел гоблиншу... хотя, конечно же, слышал. Отец как-то обмолвился, что Бордман был знаком с одной гоблиншей ближе некуда, и даже получил от нее меч...

Правда, этот парень так же был знаком с кентаврой, вейлами, русалками, вампиршами, да и вообще всем, что хотя бы условно можно назвать женщиной... кроме, разве что, с великаншами никогда не был замечен. О нем так и говорили: сильный маг, отважный экспериментатор, а также человек без всяких расовых предрассудков. Рыцарь без страха и упрека, что не раз восходил на, казалось бы, неприступные бастионы... отец до сих пор не был уверен, скрылся приятель от войны с Темным Лордом, или, от какой-то посчитавшей себя обманутой, пассии. Впрочем, насколько Гарри понял, с этого типа сталось бы специально кого-нибудь лишний раз «обмануть», чтобы скрываться не без причины. Магия не слишком любит, когда кто-то лжет, однако, вряд ли бы это ему помешало. Даже Гарри прекрасно знал, что лучшая ложь — та, которую люди придумывают для себя сами.

— Выбирайся, сопляк, приехали.

Хмыкнув в ответ на не слишком изобретательную попытку оскорбления, Гарри спрыгнул с тележки. Тогда он еще не знал, что старый мерзавец просто озвучил свое о нем мнение.

— Твой дом, ха-ха, конунг. — Хрипло каркнул Гриммбог, указывая прямоугольный дворец, украшенный щитами. Здание было выполнено в традиционном старо-скандинавском стиле, за исключением того, что целиком состояло из камня. Внимательно присмотревшись, Гарри даже заметил искусную резьбу на стенах, великолепно имитирующую древесный узор. Однако, было далековато. К тому же, Поттер не видел, как ему забраться на террасу под потолком, А идея искать дорогу и медленно переползать с уровня на уровень его откровенно не вдохновляла.

— Бросай вещи и возвращайся, посмотрим, на что ты годен. — Мрачно оскалился карлик. — У тебя есть полчаса.

Еще раз, безнадежно оглядевшись под усмехающимся взглядом коротышки в поисках лестницы, Гарри пожал плечами, и пижонски забросив ногу на верхнюю стенку поставленного стоймя сундука, взлетел, удерживая его за ручку. Пролеветировав на край террасы, волшебник улыбнулся, разглядывая щиты. Только они в экстерьере дома и были настоящими. Щиты побежденных в бою королей. Многие династии, чьи гербы на них были нанесены, до двадцатого века не дожили, причем, изображения некоторых, скорее всего, существовали к данному моменту лишь в единственном экземпляре. Особенный восторг у Гарри вызвал щит Меровингов, именно за убийством его хозяина чародей наблюдал, когда Мистлтейнн послал ему первый сон. Не то, чтобы франк сделал ему что-то плохое, просто... обрадовался. Как старому знакомому.

Потоптавшись немного в нерешительности на пороге, Гарри отпустил наконец сундук, и протянул руки к створкам дверей. Начинался новый этап в его жизни...