Все меняется, ничего не исчезает (гет)

Как же он любил эти вечерние, скорее даже ночные, прогулки. Полумрак, повисший в коридорах, приятная прохлада, витающая в воздухе, некая таинственность, присущая всем древним замкам, — что может быть прекрасней? И почему же молодежь, выбираясь в поздние часы из своих гостиных, руководствуется низменными плотскими желаниями, а не чувством возвышенной эстетики? Не ощущали они того, что ощущал он.

Хогвартс.

Альбус любил каждую трещинку, каждый отколотый камешек этого чудесного замка. Невероятная мощь, древние знания и неизведанные тайны хранило в себе это невероятное творение невероятных волшебников. И что не маловажно, все это подчинялось лишь одному человеку, ему — директору Хогвартса, Альбусу Дамблдору. Разумеется подобные «подарки», не приходили сами, в одиночку. Всегда, ненужным хвостом за ними шли разного рода проблемы и обязательства. Они возникали постоянно, и требовали полного внимания со стороны директора.

Но не сейчас. В данный момент, замок был умиротворен и доволен. Он ничего не требовал, не просил и даже не беспокоил Альбуса, что в свою очередь директора лишь радовало. Все его внимание сегодня и в ближайшие недели будет приковано к Невиллу и его тараканам, а разрываться, метясь между личными и служебными обязанностями, очень хотелось.

Сегодня исчезнет еще одно препятствие с пути Невилла.

Альбус остановился у тяжелой деревянной двери, и слегка трясущейся от возбуждения рукой, громко постучал. «Как же давно это было…»

За дверью послышались торопливые шаги, и спустя несколько секунд, она, эффектно скрипя ржавыми петлями, распахнулась.

— Д-д-директор? — в проеме стоял бледный пуще прежнего профессор Квиррелл. — Что в-вы хотели в так-к-кой час?

Дамблдор с трудом сдержался чтобы не растянуться в довольной улыбке — в кои-то веки Квиррелл заикался взаправду.

— Квиринус, — голос Альбуса был необычайно серьезен, а лицо подстать тону, — нужно срочно поговорить. Могу я войти?

Квиррел трусил, это было видно: одна рука судорожно вцепилась в дверную ручку, другая же, наверняка, за палочку в кармане мантии. Итак неестественно бледное лицо, резко теряло в цвете, делая профессора больше похожим на призрака.

— К-кон-нечно, проходите, — собравшись с силами, пробормотал Квирелл, отходя в сторону и пропуская Альбуса в кабинет. Впрочем, руку из кармана он так и не достал.

«Оказывается я здесь нежеланный гость, — усмехнулся про себя Дамблдор. — Кто бы мог подумать?»

Альбус зашел, всем видом демонстрируя полное спокойствие, даже не смотря на находящегося вне поля зрения профессора Квирелла. Позади Дамблдора раздался очередной скрип и звук закрывающейся двери. Они остались наедине.

— О че-чем же вы х-хотели пог-г-говорить, профессор Д-дамблдор? — осипшим голосом поинтересовался Квирелл. — М-мы же вроде д-договорились что таб-б-бель успеваемости я с-сдам вам к к-концу недели?

— Вы о чем, коллега? — Дамблдор притворился, что не помнит разговора прошедшего пару дней назад. — А-а-а… обстоятельства поменялись, можете оставить табель себе.

Квирелл держался из последних сил. Об этом можно было судить буквально по всему внешнему виду профессора Защиты: от расширившихся от страха зрачков и явно подкашивающихся ног, до панически метающегося по кабинету взгляда.

Дамблдор довольно улыбнулся, запоздало поняв, что тем самым ломает уже сложившийся у Квирелла образ. «Ну что ж, придется импровизировать», — решил Альбус, видя, как страх Квиринуса медленно сменяется недоумением.

— Понимаете, коллега, — начал Дамблдор, вмиг продумав новую стратегию поведения, — Хогвартс, непостижимое место. Даже для меня — директора. Что думаете?

— Ч-что думаю? — резкая смена настроения Альбуса выбило Квирелла из колеи. — Д-думаю, Вы правы. Т-только к ч-чему это?

— А вот тут то и вся суть! — Дамблдор назидательно поднял палец к потолку. — Проходя именно мимо Вашего кабинета, я вдруг почувствовал желание поделится с Вами одной историей.

— Д-да Вы что? — Дамблдор с удовлетворением отметил, что в голосе Квирелла прорезались нотки снисхождения. — И какую же?

— Что вы слышали о Томе Реддле? — заговорщическим шепотом спросил Дамблдор.

Стоило имени Темного лорда слететь с уст Альбуса, как лицо Квирелла озарила явственная гримаса боли. Но только на мгновение. Миг спустя, она исчезла — профессор, кажется, привык к боли. Дамблдор сделал вид что не заметил этого промелькнувшего выражения, но на заметку взял. Вряд ли произношение ненавистного Волдеморту имени и странный импульс боли у носителя его жалкого духа, не были взаимосвязаны.

— Нет, — твердым голосом ответил Квирелл.

Он забыл заикнуться, но не врал. В этом Дамблдор мог быть уверен. Нет, Альбус не мог подобно Волдеморту «чуять» ложь, но лгать в глаза ему — опытнейшему легилименту — не смог бы никто. И Квирелл не врал, а значит…

«А значит, этот разговор будет еще интереснее…»

— Как? — притворно удивился Альбус. — В таком случае она должна показаться Вам очень занятной.

Квирелл уже даже без тени страха, выставил руки перед грудью.

— Стоп, стоп. Подождите, директор. Может в другой раз? Занятия завтра, да и время уже позднее…

Дамблдор, радуясь предоставленной возможности, в очередной раз улыбнулся, уже не скрываясь. Не любил он все эти аристократические игры с жалким притворством и деланными чувствами. Тонкая игра разума, расчеты, и ловкое манипулирование правдой и полуправдой — вот они орудия истинных лидеров!

— Нет, нет, коллега — эта история должна прозвучать именно сегодня. Так Хогвартс хочет, помните?

Вновь этот взгляд, каким одаряют смертельно больных, но уважаемых людей. Взгляд людей, не способных распознать волка в стаде овец.

— Итак, думаю, начать стоит с того, что я в то время был молод и глуп — только-только разменял пятый десяток. Работал на месте Минервы, и бегал по посылам Диппета, мир его праху. Отличное было время. Знаете, Квиринус, а ведь хорошо хоть иногда вспоминать былое…

— Б-ближе, профессор, давайте б-ближе к т-теме. — Квирелл столь осмелел, что даже перебил Дамблдора. — Вы хотели рассказать что-то о неком мальчике.

— Ах, да. О Томе. Томе Реддле. — Альбус с интересом наблюдал, как Квирелл в очередной раз при звуке ненавистного имени, старается справиться с нахлынувшей болью. Ошибки быть не может — Он тут.

— Так вот. Примерно в то время меня послали в маггловский приют, чтобы я лично вручил приглашение в Хогвартс одному сиротскому мальчишке — Тому Реддлу. Ты не представляешь, как я был удивлен этой встречей. Мальчик был очень одарен, и в свои десять лет, отлично контролировал свой дар, совершенно сознательно используя его, потакая своим эгоистичным желаниям. А они у него были безразмерны. Он ведомый своим тщеславием отрицал общество, ставил себя выше него и всячески пытался выделиться на фоне окружающей его серой массы.

Со стороны Квирелла донесся судорожный вздох. Слова достигали нужных ушей.

— И ведь у него это получилось. В той серой массе обычный сиротских ребятишек он был подобен граненому алмазу среди щебня. Волшебный дар, послужил этакой ступенькой, встав на которую Том оказался на голову выше окружающих его детей. Но только там. Стоило ему ворваться в мир волшебников, как он сам стал частью той самой серой массы. Только на сей раз уже не в приюте, а в Хогвартсе. Если в мире магглов его выделял сильный магический дар, то тут, в школе, он был почти у каждого. И наш гордый мальчик Том не смог этого вынести. Он решил засверкать вновь.

Протяжный вдох перерос в еле слышный стон.

— Профессор, минутку, — слабым голосом перебил Дамблдора Квирелл. — Прошу, давайте в другой раз. У меня разыгралась жуткая мигрень…

Альбус не внял молве. Этот разговор должен быть закончен именно сегодня.

— Нельзя, Квиринус, нельзя. Тем более история о Томе уже подходит к концу, — покачал головой Альбус, чувствуя как помещение наполняется темной, слепой яростью, готовой в любой момент вспыхнуть неистовым пламенем. — И вот Том, после нескольких лет поисков, нашел историю своей семьи. Вы представляете, коллега, Том оказался полукровным наследником самого Слизерина! Салазар наверное в могиле перевернулся бы от такого родственничка!..

Квирелл, скрюченный градом бесконечной яростной боли, вдруг резко вскинул голову, вперившись в Дамблдора взглядом, в котором явно читалось понимание. Понимание того, про кого именно, сейчас рассказывал Альбус.

— ... И вот, после открытия этой злой ироничной правды, Том отрекся от имени данного ему по рождению и взял себе новое. Новое имя, с которым он вошел в историю как Темный Лорд, побежденный годовалым младенцем.

Пузырь состоящий из ярости, злости и ненависти лопнул.

— Убей его! — взревел леденящий голос Волдемоорта.

Квирелл, еще недавно корчащийся в агонии, будто обретя второе дыхание, вскочил в полный рост перед Дамблдором, направив тому в грудь палочку.

— Авада Кедавра!

Полный гнева крик Квирелла, эхом загулявший по кабинету, не заставил Дамблдора даже пошевелиться. Альбус лишь пренебрежительно взглянул на палочку в руке Квиринуса, так и не испустившую смертельный зеленый луч.

— Ты что творишь! Убей его немедленно! — голос Волдеморта с каждым мгновением звучал все яростней.

— Авада Кедавра! — вновь выкрикнул Квирелл.

И вновь безрезультатно. Квирелл, позабыв о боли, с недоумением уставился на свою палочку.

— Том, ты всерьез думаешь, что Хогвартс позволит творить это гнусное проклятие в своих стенах? — Дамблдор со всей серьезностью взглянул на Квирелла. — Это школа, а не место боевых действий. Пока я тут и в сознании, не бывать Смертельному проклятию в моем замке!

— Квирелл! — Реддл думал буквально несколько мгновений. — Адское пламя! Живо!

Дамблдор не успевал. Если возможность применения Смертельного проклятия он заблокировал еще до всего этого мероприятия, то использование приставучего пламени, он не предусмотрел. От всех бед не уйдешь.

Гигантская огненная змея с громким треском вырвалась из палочки профессора Защиты от Темных Искусств и немедля кинулась на Альбуса.

Лишь огромный нажитый опыт и не увядшая с годами реакция позволили ему увернуться от первого, смертельного броска горящей пасти. Пламя, прошелестев мимо своей цели, перекинулось на стенной шкаф, вмиг объяв его в огне. Огнеупорные книги тлели, стальные ножки причудливо гнулись и изгибались, камень, защищенный десятками старинных чар чернел и трескался, — стихия была ненасытна и не щадила ничего. Понадобилось лишь несколько секунд, чтобы пожар охватил большую часть кабинета.

То тут, то там из языков пламени показывалась огненная змеиная голова и, не сводя глаз с Альбуса, вновь сливалась со стихией. Адское пламя, повинуясь собственному разуму, выбирало позицию и момент для атаки.

Внезапная вспышка магии позади Альбуса, заставила того отвести взгляд от огненной змеи, и бросится в сторону, уже боковым зрением отмечая пролетевший мимо темный луч проклятия. Ментальная клеть! Том не мелочился.

Но у Альбуса не было времени даже воздать похвалу своему давнему ученику. Змея, воспользовавшись моментом, стремглав бросилась к своей жертве, одновременно с вновь зреющим заклинанием Квирелла. Хватит. Повеселились и …

— ХВАТИТ! — грозно и громко выкрикнул Альбус.

Терпение Альбуса кончилось. Чтобы его, сильнейшего Светлого Мага современности, гоняли как школяра по полю боя? Не доросли еще! Альбус распрямился, без тени сомнения уставившись на стремительно приближающуюся огненную пасть.

— Сгинь.

Волна чистой магии вмиг вырвалась из тела худосочного старика, коим его видели большинство нынешних политиканов, и безудержным тайфуном обрушилась на Адское пламя, вминая его в стену. Огненная змея извивалась в жалких попытках выбраться из столь яростной силы, но с каждым мгновением её движения все больше напоминали конвульсии, предсмертные судороги. Не спадающий напор давил не опуская, усмиряя разгулявшуюся стихию.

Дамблдор повернулся к главному врагу.

Квирелл, бледный подобно призраку, стоял, вцепившись двумя руками в палочку, из всех сил поддерживая окружающий его огненный купол. Его сил не хватало — защита таяла на глазах.

— Том! — голос Альбуса звенел от праведного гнева, пугая едва ли не больше, чем еле видимая, проявившаяся белоснежная аура. — Ты всерьез думаешь, что твой слуга может мне что-то противопоставить?

— Да я смотрю, ты разозлился, старик! — Волдеморт и не думал отвечать на его вопросы. — Не привык, когда тебе перечат? Ты реликт прошлой эпохи! Уйди с дороги!

— Реликт? — Дамблдор сузил горевшие силой глаза.

Палочка Квирелла с громки треском сломалась, обдав своего владельца парой щепок. Огненный щит мгновенно исчез и магия, больше ничем не сдерживаемая, обрушилась на беднягу профессора. Тело, подхваченное бушующим потоком, тряпичной куклой пронесло через весь кабинет и с силой впечатало в стену, не далеко от дверного проема.

Дамблдор, удовлетворившись результатом, резко обрезал поток бушующей силы. В тот же миг, дикая слабость, пудовым грузом потянула его к полу. «Нет. Нельзя показывать слабость».

Альбус прекрасно знал цену этому вихрю, что он устроил, и сейчас заслуженно принимал ожидаемые откаты. Температура тела подскочила сразу на несколько градусов, в глазах двоилось и изредка мутнело, ноги с трудом держали. Использование чар такого уровня никогда проходит бесследно.

Дамблдор стараясь идти ровно и величественно, приблизился к лежащему лицом на полу профессору Квиреллу. Знаменитый на всю школу тюрбан съехал набок, оголив уродливое лицо примостившееся на затылке преподавателя, и сейчас с ненавистью взирающее на Альбуса.

— Посмотри, до чего ты докатился, Том, — Дамблдор сочувственно покачал головой. — Кем ты стал…

— Кем я стал? — Волдеморт не сдерживая гнева кричал, выплевывая слова одно за другим, — КЕМ Я СТАЛ? Я такой лишь потому, что хочу жить!

— Но твоя жизнь не нужна этому миру, Том. Сделай то, что должен был сделать еще десять лет назад. Отцепись, пойди дальше.

— Не нужна? — Реддл, казалось, сейчас лопнет от переполнившей его в тот миг ярости. — Отцепится? Аха-ха-ха… Старик, ты прав. Я сделаю то, что должен был еще десять лет назад. Будь уверен, как только я верну себе тело, ты будешь первым из всех тех, кто «уйдет дальше» с моей помощью!

Веко Дамблдора нервно дернулось. Резким движение палочки он поднял тело и не глядя отбросил его на пару метров.

— Нравиться мучить беззащитных? — холодным смехом рассмеялся Реддл. — Я смотрю, ты сильно начинаешь походить на мой образ, выдуманный тобой же.

— Том, Том, Том… — Альбус пропустил реплику Волдеморта мимо ушей. — Тобой движет лишь ярость и гнев. И это после того как я сколько раз говорил, что эти чувства притупляют логику и рационализм? Почему ты никогда не слушал меня?

Лицо Реддла дернулось как от удара. Он никогда не любил нравоучения.

— Я бы посмотрел, каким был бы ты на моем месте! Уже вижу, твою рожу читающую нотации из затылка чужой головы!

— Ты прогнулся под обстоятельства? — Дамблдор вновь проигнорировал слова Реддла. — Ты меня разочаровал.

— Дамблдор! Не зли меня!

Но Альбус и не думал продолжать. Почувствовав, что не в силах больше стоять он, с трудом дойдя до ближайшего кресла, максимально удобно на нем расположился. Повисла минутная тишина.

— Как Квирелл? — безучастно спросил Дамблдор.

— Без сознания, — в тон ему ответил Волдеморт.

— Я не о том, — покачал головой Альбус. — Он ведь уже не жилец?

— Не жилец, но еще не знает об этом.

Дамблдор кивнул. Сейчас он смотрел на распростертое недалеко от него ног тело, точнее на лицо уродливым рельефом торчащее из затылка, и в который раз удивлялся этим «превратностям Судьбы». Как мог столь многообещающий мальчик, метивший на его титул, на место его приемника, превратится в подобное. Что же должно было произойти? Почему он упустил его из поля зрения? Почему не присмотрел?

— Дамблдор, а где Поттер? — тихий вопрос со стороны Волдеморта, раздался подобно раскату грома средь ясного неба. — Мы ведь оба прекрасно знаем правду. Что случилось? Где он?

Альбус молчал, будучи не готовым к такому вопросу. За несколько часов планирования, он так и не смог придумать, как поступать в этом случае. Реддл был тем самым неучтенным фактором в плане, что он претворил в жизнь несколько лет назад. И сейчас скрытые опасения, риски стали очевидными — знание самого Волдеморта ставило под удар все надежды превратить Невилла в будущего народного лидера, и с этим ничего нельзя было поделать. Кому нужен Герой, не признанный Врагом?

— Невилл мальчик из Пророчества. — Альбус сделал акцент на имени мальчика. — Помнишь же: рожденный теми, кто триджы…

— Я прекрасно помню эту часть Пророчества! — в очередной раз вспылил Реддл — И я точно знаю, кто именно мой судьбоносный враг! Где Поттер?!

Дамблдор устало закрыл глаза — сидя в кабинете, этот разговор представлялся иначе, легче. Сейчас же он с трудом подирал слова, боясь подкинуть хоть малейшую зацепку этой жалкой тени былого Зла.

— Невилл Избранный…

— Он жалок! — перебил его Реддл. — Равнять его со мной? Ты за кого меня держишь?

Альбус внимательно вгляделся в непреклонное в своем мнении лицо бывшего ученика и с сожалением отвел глаза — сейчас Реддла переубедить было нельзя. Но ничего, это лишь вопрос времени.

— Тогда нам больше не о чем говорить, Том. Со временем ты все поймешь.

Дамбдлор, подавив тяжелый вздох, с трудом приподнялся с кресла. Пора было заканчивать этот фарс.

— Дамблдор, что собираешься делать? — Волдеморт видимо правильно угадал намерения Альбуса. — Убьешь меня?

— Увы, Том, но нет, — Дамблдор с сожалением покачал головой. — Я бы рад, но не могу. Не я...

Альбус прервался, видя, как искривляется в улыбке кривая, беззубая линия рта Реддла.

— Не можешь убить? — Реддл зашелся полубезумным смехом. — Наконец-то я понял! Пророчество, Избранный, мое поражение и твое бездействие — я наконец-то понял, как это связано! Пророчество, все дело в нем! Точнее во второй, неизвестной мне части этого глупого предсказания! Неужели там сказано, что лишь Избранный может одолеть меня?

Альбус замер. Он уже успел пожалеть, что впервые за весь вечер ответил на вопрос Волдеморта. Мало того — он ответил на наихудший. И Реддл в который раз подтвердил, что не только путем силы завоевал страх Магической Британии. Он всегда был умным человеком. Получив в свое распоряжение лишь одну оговорку, тот смог увидеть всю картину целиком. И это было неприятно.

Альбус, впервые за долгое время почувствовал злость. Злость на себя, на свою ошибку, на свой просчет, на свою старость...

— Ошибаешься, — Дамблдор не собирался размениваться этим козырем так рано. Знание вещь опасная, тем более в руках врага.

— Ложь! — резко прошипел Реддл. — Ты лжешь, старик, а ложь я чую! Спасибо тебе, что не сделал мое пребывание в этом замке бессмысленным! Я тебе благодарен...

Дамблдор второй раз за вечер, поднял палочку. Тело Квирелла резко взмыло в воздух и вновь с силой врезалось в стену. Хруст костей, послышавшийся при ударе эхом прошелся по развороченному кабинету, отрезвил на мгновение ослепшего от злости Альбуса.

Вдох. Выдох. Вдох...

— Не ты ли мне говорил, что злость притупляет логику и рационализм? — безумно смеясь проговорил Волдеморт. — Ты такой забавный, старик!

Альбус отпустил заклинание, не заботясь о том, чтобы спустить парящего Квирелла на землю. В кабинете вновь раздался глухой удар тела об пол.

— Убирайся из моего замка, — произнес Альбус, отвернувшись от распростертого на полу тела. — Чтобы через час тебя тут не было.

Дамблдор кивнув последний взгляд на развороченный кабинет, открыл дверь.

— Ты даже не сотрешь мне память? — раздался приглушенный голос Реддла. Квирелл умудрился упасть на спину.

— А я могу?

— Нет. — ответил Том, и вновь зашелся издевательским смехом.

Сжав челюсти, Альбус с силой закрыл за собой тяжелую деревянную дверь, отрезая себя от этого раздражающего смеха.

* * *

Коридоры по утренним переменам как всегда были полны народы. Толком еще не проснувшиеся дети в спешке носились между кабинетов, куда-то бесконечно спеша. А куда спешили, не знали даже они — просто гигантский заряд энергии по утрам требовал выхода.

Эрик подозревал, что в этом плане, со стороны, он мало чем отличался от других детей. День у него начинался бурно, резко и проходил так быстро, что он не успевал толком даже проснуться. Казалось, что время, здесь в Шармбатоне, бежало иначе, чем допустим у него дома.

А вечера? Те вообще пролетали за мгновение ока. Тренировка? Пять минут полетов и спать. Глянешь на часы — оказывается, прошло три часа. Аналогичная ситуация с занятиями с Тейт... Сложная эта штука — восприятие времени.

В таких летящих днях легко можно было потеряться, забыться, в последствии вспоминая о них лишь как о ежедневной, блеклой рутине. Дни, что в своей однообразности превращались в ничего не значимую массу воспоминаний с биркой "Шармбатон". А ведь так бы и было, если бы не постоянные происшествия, выделяющие определенные дни, внося красок в монотонные события.

Этим утром эту роль сыграл очередной "тот самый" сон, вновь смётший его холенную ментальную защиту. Слава Основателю Шармбатона за раздельные крылья для мальчиков и девочек, не то не вряд ли удалось бы избежать очередного эксцесса. О чем был этот очередной сон, Эрик не помнил и помнить не хотел. Хватало уже самого факта наличия оных, не говоря уже о приходящих с ними по пятам последствиях. Ведь как говорится, разрушенное сразу не построить. В общем, те несколько часов, что Эрик затратил на создание новой заплатки на разуме, не лучшим образом сказались на утреннем пробуждении.

Возможно, именно из-за этого Эрик сегодня и выбивался из ритма большинства учащихся. Он не торопясь, плелся к кабинету зельеварения, по пути борясь с так и не отступившей сонливостью, и глядя вслед пробегающим мимо ученикам. Элли, часто составляющая ему компанию, осталась в трапезной дожидаться Габриель.

Вспомнив в очередной раз о младшей Делакур, Эрик устало выдохнул. Уже больше месяца длилась их нелепая ссора, конца которой видно не было. Хотя и ссорой-то произошедшее назвать было нельзя, — просто взгляды Габриель на сложившуюся ситуацию его не устраивали. По мнению Эрика, она слишком рано начала подходить к заключенному договору со всей серьезностью. Им же только по одиннадцать лет!

Но каким бы не были мнения Эрика или Габриель, страдали из-за них не они. Тяжелее всего приходилось Элли, что ежедневно разрываясь меж двух друзей, старалась если не сблизить их, то хотя бы не испортить собственные отношения с обоими. И Эрик это ценил — её поддержка в самом деле оказалась весомой.

Внезапно, взгляд Эрика ухватился за платиновый цвет волос, промелькнувший в толпе учеников, и он не думая бросился туда. «Это могла быть только Флер, — билась у него в голове мысль. — Габриель еще завтракает».

Он уже несколько дней безуспешно пытался поймать старшую из Делакур, в надежде получить ответ на единственный интересующий его сейчас вопрос. Но Флер с каждым днем все ловчее и ловчее избегала его общества. Это злило, раздражало, и сильно расстраивало, но в то же время и раззадоривало. Складывалось впечатление, что ему нравится гоняться за ней.

Эрик миновал толпу, скрывшую Флер от его глаз, и разочарованно остановился — длинный коридор был пуст. Лишь несколько ледяных статуй аккуратно примостились вдоль стен. — — Опять упустил, — с досадой вздохнул Эрик, как вдруг его плечо крепко сжала чья-то небольшая рука.

— Кого это ты упустил? — раздался за спиной знакомый голос, правда без столь знакомых язвительных ноток.

Эрик, резко развернулся навстречу нежданному собеседнику:

— Флер!

— А ты ждал кого-то другого? — без привычной усмешки, поинтересовалась девушка.

Эрик нахмурился, отметив её неестественное поведение. Она стояла, собравшись, скрестив руки на груди, и смиряла его взглядом с неприкрытым осуждением. Флер обиделась?

— Скорее не ждал тебя, — как можно нейтральней ответил он.

— Ясно, — протянула Флер, не сводя глаз с Эрика. — Чего хотел?

Небрежно, безучастно и безэмоционально брошенный вопрос обезоружил его, заставляя проглотить, уже готовый вырваться наружу, вопрос. Всего одним вопросом Флер смогла выразить полное отсутствие интереса к предстоящему разговору. Прискорбно. Эрик уже пожалел, что догнал постоянно ускользающую вейлу.

— Ничего, — Эрик покачал головой.

— Ты думаешь, я не заметила как ты все эти дни за мной носишься? — с иронией спросила Флер. — Не веди себя, как ребенок!

Эрик вспылил — Флер прекрасно знала, куда бить в его случае.

— Я уже не ребенок!

— Тогда и веди себя как взрослый! –Флер не уступала.

Эрик сделал глубокий вздох, стараясь, успокоится. Этот раунд остался за ней.

— Почему ты меня избегаешь? — вопрос мучивший его все эти дни наконец был озвучен. С трудом, с отведенным в пол взглядом, но все же озвучен.

Изащная ладошка вновь опустилась ему на плечо, но на сей раз куда мягче.

— Наше общение огорчает Габби, — тон Флер стал на порядок мягче. — И поэтому, я тебя избегаю.

Эрик поднял голову, встретившись взглядом с уже более напоминающей себя Флер.

— Только по этому? — недоуменно спросил Эрик.

— Только, — отчеканила в ответ Флер.

Раз так, то Эрик не понимал куда ведет этот разговор. К чему она его окликнула, если продолжать общение Флер не намерена? Зачем сейчас говорит ему все это? Просто разъясняет сложившуюся ситуацию? Нет. Она не мешала Флер бегать весь этот месяц, откладывая этот разговор. Значит, тут было что-то еще...

— Но есть одно просто решение. Стоит тебе извиниться перед Габби, помирится с ней, как возможно...

— Нет. — Эрик не думал и мгновения.

Занавес поднялся, картина прояснилась — ущемленную младшую сестру балует старшая. Вопрос только в том, с чьей подачи?

— Нет? — Флер была удивлена, если не сказать шокирована. Эрик не знал на какой ответ она рассчитывала, но её надежды не сбылись.

— Мне не за что извиняться, — Эрик был непреклонен. События того вечера, до сих пор были свяжи в памяти.

Теперь же Флер явно растерялась, но в следующие мгновение её глаза опасно сузились. Рука девушки лежащая на его плече раскалилась, чудом не обжигая его.

— Что?! — голос Флер упал до еле слышного, свистящего шепота, буквально сочившегося яростью и злостью. — Это значит не твоя вина, что Габби уже которую неделю со слезами на глазах бегает ко мне в комнату? Не твоя? Раскрой глаза!

— Глаза раскрыть стоит только ей! — Эрик в долгу не остался. Его вера в свои слова была непоколебима и терпеть подобных наговоров он не собирался. — Это она возомнила непонятно что, а как столкнулась с проблемами бежит под крыло к старшей сестренке! Пусть учится решать свои проблемы сама, а не засылать своих гонцов!

— Она ребенок!

— Так пусть ведет себя как подобает ребенку! — в тон Флер ответил Эрик.

По коридорам понеслась уже привычная мелодия, знаменуя начало очередного урока. Эрик тяжело дыша, подхватил упавшую во время накала страстей сумку и, не долго думая, пошел прочь от очередной проблемы.

— Это твой выбор, Гэлбрайт, запомни! — донесся до него громкий возглас Флер. — Это только твой выбор!