Amor spina est (гет)

В Хогвартс Северус не вернулся, открыл «мастерскую зелий С. Снейпа», причём дело началось с заказа из больницы Мунго и Министерства Магии. Кроме того, у него были кое-какие накопления, да и приданое Энн давало средства к существованию, так что молодая семья могла жить безбедно, хотя и не в богатстве. Кингсли в образе Хьюза иногда бывал у них в гостях, и сначала это очень смущало Энн. Проницательный Кингсли во время второго своего визита рассказал Энн, как они с Северусом проворачивали вместе «дела», и сколько раз прикрывали друг друга не только от врагов, но и от своих. «Только я знал, что Северус вовсе не предатель, — говорил он. — И ты не представляешь, каких трудов нам обоим стоило это скрывать. Так что думай о нас как о старых боевых товарищах, которые друг другу жизнью обязаны».

Энн, будучи реалисткой, думала, что беременность будет непростым испытанием, и заранее на это настроилась. Однако всё оказалось гораздо легче, чем она ожидала. Подтвердившимся стереотипом оказался лишь усилившийся аппетит, а её «интересное положение» даже на пятом месяце почти не было заметно. В семье почти всё было хорошо. «Почти» — потому что время от времени характер Северуса давал себя знать, и тогда у Энн слёзы на глаза наворачивались от его поведения. Колкости, злая ирония, отстранённость и холод — вот что он периодически демонстрировал. Они иногда даже спали в разных комнатах! Потом он вёл себя, как ни в чём не бывало, и её обида проходила, тем более что Северус становился более внимательным к ней. Она таяла, и мир восстанавливался.

В ноябре семья Снейпов неожиданно увеличилась! «Неожиданно, но логично», — сказал потом Кингсли. Когда тягомотина с расследованием «роли профессора зельеварения С. Снейпа в борьбе с Волдемортом» закончилась, Берт подал в суд прошение (а по факту — требование!) об опекунстве «помимо кровного». Он настаивал, чтобы «семье кавалера ордена Мерлина С. Снейпа было поручено опекунство помимо кровного с правом родительского контроля». Ни Энн, ни Северус, ни родственники Берта ни о чём знать не знали вплоть до вызова в суд! На первом же заседании Эгберт О’Брайен очень логично, с большим чувством объяснил своё желание, и отказать ему даже Северус был не в состоянии, хотя и напирал на то, что у Берта есть «кровные» — бабушка и дедушка! С юридической точки зрения он стал «приёмным сыном вплоть до совершеннолетия». Энн в который раз удивилась тому, насколько всё-таки Берт непрост! Если бы он заранее заговорил о своём желании с четой Снейп и родными, то все они стали бы его отговаривать от затеи и, возможно, дело не дошло бы до официального прошения. Но публичную просьбу, едва ли не слёзную, никак нельзя было оставить без внимания! После Северус объяснил поражённой Энн:

— Да какая разница, раз мы всё равно связаны ритуалом? Всё равно он так и будет появляться тут, когда захочет. Я говорил с его «кровными», они уже смирились.

— Но ведь это им неприятно!

— А что они могут поделать? Тем более что опекунство никак не мешает ему быть их внуком со всеми вытекающими из этого правами и обязанностями.

— И ведь нашёл все казусы в праве ради прошения!

— Такой вот нам достался… сын!

— Это безумие какое-то! — только и сказала Энн. Берт — и вдруг он ей сын! А она его и старше-то всего на семь лет!

Впрочем, усыновление никак не изменило их жизнь, оставаясь скорее юридическим, чем реальным фактом. Разве что Берт теперь получил право не гостя, а сына: он мог беспрепятственно являться в дом, когда хотел. Его бабушке и дедушке Энн очень сочувствовала — единственный внук, и вдруг «сын» каких-то чужаков, у которых он бывает чаще, чем у родных!

«Историю» Энн продолжала писать. Благо, времени у неё было предостаточно: хотя она и могла работать месяцев до шести беременности, Северус настоял, чтобы она ушла в отпуск: мало ли, как могут животные в таких количествах вообще, и магические в частности, повлиять на ребёнка! По этому поводу Энн не стала спорить. Хорошо хоть Иллопс согласился не разрывать, а отсрочить контракт с ней, но она обязана была пройти теоретическую подготовку определённого уровня и до рождения ребёнка сдать квалификационные экзамены только на «превосходно». Саму её удивляли такие льготные условия, и она заподозрила, что лояльность Иллопса связана с действиями какого-нибудь покровителя. Уж не Бруствер ли вмешался? Впрочем, пусть и так, это было только к лучшему. Энн подумывала о том, не стоит ли ей бросить все прочие дела ради «Истории»? Да и слишком уж разнились её занятия: историческое сочинение и лечение животных располагались не то что на противоположных полюсах, а на разных планетах.

А ещё она смогла договориться с Гарри Поттером! Правда, на встречу он согласился только с условием того, что она для начала предоставит ему «не меньше трёх глав своего труда». Он даже объяснил, почему: «После Скиттер у меня стойкое недоверие ко всему, что похоже на журналистику». Энн отправила ему даже пять глав, и Гарри Поттер назначил встречу на рождественских каникулах у себя дома, причём в компании с Грейнджер и Уизли! Энн решила, что это огромная удача. В героях магической Британии Энн увидела то же, что и в Берте: казалось, они старше, чем есть. Фотографии в газетах явно были отредактированы: на них герои выглядели куда юнее и простодушнее. Но Энн увидела не школьников, а молодых людей, которые много повидали. «С печатью переживаний» — так она обозначила для себя лица такого типа.

— Хотя я не согласен с некоторыми твоими трактовками, мне понравилась твоя «История», — сказал Гарри Поттер. Они с Энн договорились разговаривать неформально, как равные. — Но она многих сильно заденет, если её опубликуют. Хотя вот то, что ты там говоришь о Дамблдоре, я не всегда одобряю.

— Вот поэтому и нужна такая «История»! — вмешалась Грейнджер. — Правда не всегда приятна. У Энн получается показывать события с разных сторон и более или менее сохранять нейтрльность.

— Приятно слышать! — Энн обрадовала похвала. — Я даже не уверена, что книга вообще выйдет в свет в скором времени, — она и сама полагала, что её исследование в лучшем случае напечатают с купюрами, а в худшем придётся ждать согласия упомянутых в ней лиц.

— Претендую на второй экземпляр рукописи, — улыбнулся Гарри. — Рон и Гермиона готовы рассказывать о событиях, и Невилл Лонгботтом тоже. Но тебе чаще всего придётся встречаться с нами в Хогсмиде: мы с Гермионой и Роном ведь ещё учимся в школе, а Невилл стажируется у Спраут. Летом, конечно, будет проще.

— Даже не знаю, как вас и благодарить! — сказала окрылённая Энн. Она решила, что и тут не обошлось без портрета Дамблдора. И ей очень хотелось узнать о директорстве Северуса из первых рук — сам-то он мало что рассказывал.

— Ты мне взамен расскажешь о Снейпе, каким он был в доме Дамблдора, — внезапно сказал Гарри. — Не под запись, а просто о человеке.

— Хорошо, — ясно, Энн не собиралась говорить ничего такого, что могло бы повредить Северусу или как-то опорочить его. — С чего начнём?

— С моего первого курса и профессора Квирелла.

Энн получила от Гарри Поттера материала на несколько глав и договорилась о новой встрече.

Для бесед с остальными участниками событий приходилось бронировать номер гостиницы: во всех кафе было слишком много глаз и ушей, что сильно раздражало. Ветеринарские экзамены она сдала успешно, и теперь ничто не мешало «Истории».

Энн бывала в Хогсмиде тогда, когда туда отпускали студентов Хогвартса. Ей нравилось ездить туда на машине. При помощи портключа добиралась до Обана, там брала авто и ехала в Хогстимид.

Она никогда бы не подумала, что в Обане ей что-то может угрожать: такой мирный, такой туристический город! Ей и в голову не пришло бы, что Джордж-стрит может быть опасной, с её-то обилием магазинов и туристов, да ещё и среди бела дня! Энн приехала в Обан с таким расчётом, чтобы можно было там прогуляться и затем уж отправиться в Хогсмид. Машину оставила на стоянке. Одета она была по магловской моде, но так, чтобы беременность было не заметно.

— Девушка, заходите к нам! — обратился к ней молодой продавец из магазина «Прелесть». — Увидите много полезно! Поступление новой партии товара из Франции! Порадуйте себя — ведь вы этого достойны!

Почему-то Энн не удивилась этому, а зашла в магазин. И тут же ощутила воздействие заклинания петрификус тоталус!

— Предательница крови, магловское ты отродье! — злобно сказали сзади! — Снейпова дрянь!

Первой мыслью Энн было: «Ребёнок! Он не должен узнать о ребёнке!» Ей очень захотелось защитить живот, и она боялась, что как-то выдаст себя непроизвольным жестом.

— Этот предатель узнает, что руки Лорда достанут его из-под земли, а начнём мы с тебя, тварь! — продолжили за спиной. — Делай, что скажу! Сейчас мы выйдем из магазина и сядем в твою тачку. Ты поведёшь, куда я скажу! Поняла? — некто схватил Энн за волосы и резко дёрнул. Энн смогла двигаться и говорить. — Если что-то отколешь, тебе конец! Пошли!

Энн подчинилась, лихорадочно соображая, что делать. Если б не ребёнок, она стала бы сопротивляться, но сейчас она думала только о малыше. «Надо что-нибудь с машиной, как-то воспользоваться», — решила она. Первой — и, возможно, глупой — была мысль о сигнализации и автоматическом включении и отключении замков. Если она сядет первой, то рванёт с места. Если первым сядет враг, она отпрыгнет от авто и закроет его с пульта, одновременно пустив в машину флюменом — заклятьем шаровой молнии. К тому же до машины ещё нужно дойти, а там всякое может случиться! «Но почему же мы не трансгрессировали? Это ведь намного проще, чем план с авто? А вдруг похитителей двое или больше? — напала на Энн паническая мысль. — Тогда мне не справиться! Что же делать? Что?!» Она так и не смогла ничего придумать!

Пока они шли по Джордж-стрит до машины, ужас Энн нарастал ещё и от того, что всё происходило на оживлённой улице! Некоторая надежда затеплилась у неё, когда они всё же сели в машину — вдвоём!

— Рули на Аргайл-стрит! — скомандовал человек. — Руки держи, чтобы я их видел! Без фокусов!

Энн медленно концентрировалась на невербальном инсендио. «Поджарю правую руку, а там уж выскочу и побегу! — решила она. — Как только повернём. Надо мгновенно, без небольшого жжения, а чтоб сразу полыхнула одежда!»

И вот они выехали на Аргайл-стрит.

— Ты… — вместо слов её враг вдруг захрипел и схватился за горло! Но Энн ничего не делала!

Она резко дала по тормозам, одновременно открывая дверь; машину развернуло, и Энн уже была на свободе с палочкой наготове! Но похитителю было не до неё: он, держась обеими руками за горло, долбился о приборную доску.

— Энн, ты цела?! — заполошно заорали рядом голосом Северуса!

Она и оглянуться не успела, как оказалась в её объятьях.

— Со мной ничего не случилось! Ни царапины! — на нервах, громко выговорила она. Тут-то она и заметила, что на Северусе нет ничего, кроме брюк, а сам он мокрый, словно попал под сильный дождь. Они сели прямо на тротуар, и Северус запустил ей руку под одежду, на живот.

— И правда, всё хорошо, — сказал Северус гораздо спокойнее, когда своеобразный осмотр был закончен.

Внезапно их внимание привлёк новый звук: кто-то резко открыл дверь автомобиля! Материализовавшийся откуда-то Берт выдернул из салона задыхающегося врага и стал пинать его ногами. Но остановили его не Энн с Северусом, а хлопки трансгрессии. Это прибыли мракоборцы, которые сразу же бросились к неудачливому похитителю Энн. Мракоборцы отодрали от него Берта и отпустили, тот очумело огляделся и подошёл к Энн с Северусом.

— Вот гад, а? — были его первые слова.

Энн вдруг поняла, что Северус одет в мантию, а на ногах у него ботинки.

— Спасибо, Берт, — сказал он. — Я без палочки только драться и умею.

Когда бывшего сторонника Волдеморта наконец привели в чувство, к семейству Снейп подошёл крепкий мужчина средних лет и представился:

— Я — начальник второго отдела службы магического правопорядка Джордж Хелд. Хочу задать вам несколько вопросов. Сначала вы, профессор Снейп, — взгляд у него был колкий. Хелд указал на авто Энн, уселся там с Северусом, и они поговорили о чём-то. Энн видела только выражения лиц и жесты: нахмуренные брови мракоборца и общая сдержанность, раздражение и резкость Северуса. Точно так же Хелд допросил и Берта, и только потом обратился к Энн.

— Что произошло, миссис Снейп?

Энн рассказала, как было дело. Манера мракоборца вести беседу её возмутила, о чём она сразу и заявила:

— Вы так себя ведёте, словно это мы — преступники!

— Сбавьте тон, миссис, — миролюбиво ответил Хелд. — Профессиональная привычка. Никто вас ни в чём не обвиняет. Но хочу заметить: все вы так ловко действовали, словно «феликса» напились!

После этого чета Снейп и Берт отправились домой. Энн жаждала узнать, как всё произошло, но при посторонних не стала задавать вопросов. Оказалось, «зов» застиг мужскую часть семейства в самые неудобные моменты. Северус и правда был в ванной, его буквально рвануло к Энн, он натянул брюки на голое тело и даже не взял волшебную палочку!

— Верх идиотизма! — в сердцах сказал он. — Как я только мог? Ни одной мысли в голове, кроме «беги спасать!» Я чуть не свихнулся!

Берт в этот момент был на уроке гербологии в теплице у Спраут. Сначала его рассказ был весьма лаконичен, но Северус с Энн вытянули все детали.

— Я точно знал, что надо бежать к ней в домик, он подключён к каминной Сети. Ну, я и кинулся туда. Спраут отпихнул прочь, в дом вбежал, оттуда попал к каким-то людям и уже от них трансгрессировал. Вроде бы меня пытались задержать, но точнее не помню. А когда увидел этого уё.., ублюдка, то захотел убить! И не смотри на меня так, Энн!

— С этим надо что-то делать, — заметил, почти успокоившись, Северус. — Я словно обезумел. Я даже не могу точно сказать, какое заклятье наложил. Хелд сказал, несколько одновременно. Чудо, что тот человек вообще остался жив. — И тут же без перехода последовал приказ: — Мне нужны ваши воспоминания о том, как вы вместе спасли меня и как ты, Энн, помогла Берту.

— Ну, мы не чувствовали себя сумасшедшими, — сказала Энн. — Мы…

— Я сказал, воспоминания! — жёстко прервал её Северус.

— А что ты орёшь? — возмутился Берт. — Всё же отлично! Мы эту суку повязали!

— Идиот! Мне легилименцию применить или вы поделитесь памятью добровольно? — он так на них глянул, что обоим стало очень неуютно. — Вы оба ничего не поняли? — Но ответа он не ждал.

— Нужно вежливее просить! — всё же набычился Берт.

— Как глава семьи, я могу всё сделать и без вашего согласия, — губы Северуса превратились в узкую полоску.

Конечно, они отдали ему воспоминания. Энн покоробила реакция Северуса: она-то на его месте просто обнимала бы любимого и радовалась тому, что всё хорошо кончилось. Обняла бы и не отпускала, и шептала бы ласковые слова! А он ещё в Обане убедился, что никто из близких не пострадал, и не проявил той нежности, которая, как думала Энн, должна быть в таких случаях. Словно работу выполнил и ушёл изучать детали!

Потом к ним прилетела сова с громовещателем от Макгонагалл, и на звук из своей комнаты явился сумрачный Северус. С Макгонагалл он связался через свой камин, так что Энн с Бертом не слышали разговор. Энн испытывала смешанные чувства, причём гремучую из них смесь. Тут было и счастье спасения, и обида на холодность Северуса, и досада на себя за пренебрежение безопасностью. Зато у Берта настроение очень поднялось, он ликовал:

— А ведь как круто мы с ним разделались! Я прибыл не позже, чем через минуту после Сэвэра! Ты только представь, Энн, какие перспективы! А как его Сэвэер здорово приложил! И заметь: без палочки! Босой и мокрый! Вот настоящий мастер! Ты видела, как я ловко Сэвэра одел? А то он уже и дрожать начал.

И Берт принялся рассуждать о том, как Сэвэр его научит так же классно сражаться, и как Берта тогда с руками оторвут в мракоборческой школе, и прочее в том же духе.

Уже вечером к ним прибыл Алекс Хьюз вместе с целителем для Энн. Кроме того, он предложил ей прямо завтра показаться и магловскому врачу. Конечно, она согласилась. Берту пришлось рассказывать свою историю ещё и Хьюзу; он не знал, что Хьюз — это Кингсли Бруствер, и вёл себя свободно и естественно.

— Но вам всем надо бы получше подумать о своей безопасности, — сказал в заключение Хьюз-Бруствер. — Кое-какие магловские изобретения пригодятся, я думаю.

— Может, нам Терминатора раздобыть? — мрачно пошутила Энн, после чего пришлось объяснять Берту и Северусу, о чём речь.

Спать Энн отправилась раньше обычного; легла и стала читать. К её обиде и досаде, Северус не пришёл в спальню, и ей пришлось идти к нему в комнату. Говорить не хотелось, она легла рядом и обняла его, уткнулась лицом в грудь. Он тоже ничего не сказал. «Трудно любить такого человека!» — в очередной раз подумалось ей.