Прекрасные создания (гет)

Постепенно занятия приобретали все более специфический характер — в частности, Лорд показывал, как простейшие и безобиднейшие заклинания можно превратить в изощренно-пыточные.

На вопрос: «С какой целью истязать жертву бытовыми заклятиями, когда есть Круцио?» Лорд только улыбнулся.

— Ты очень сильная колдунья, моя дорогая. Однако даже я иногда чувствую усталость. Все мы люди, это естественно.

Последняя фраза заставила Беллу внутренне улыбнуться.

— Как известно, чем мощнее и сложнее заклятие, тем больше сил оно отнимает у волшебника. Интенсивное использование боевых заклятий может настолько истощить магический потенциал противников, что через каких-нибудь пятнадцать минут сражения оба не смогут наколдовать простейший Люмос. Именно поэтому важно не только уметь правильно и вовремя создавать Щитовые чары — но и уметь уворачиваться, прятаться, беречь силы. Применение бытовых заклятий в бою, во-первых, экономит энергию, во-вторых, сбивает с толку противника — он ждет от тебя Сектусемпру или еще чего похуже, а ты обрушиваешь на него элементарное Агуаменти. Кроме того, при правильном, — Лорд сделал ударение, — употреблении, бытовое заклятие может нанести не меньший урон.

— Зачем изматывать себя, тратя целых пятнадцать минут на то, чтобы палить всем подряд, когда достаточно хорошенько прицелиться и нанести единственный, но верный удар?

Глаза Реддла вспыхнули и сузились, губы слегка скривились в усмешке. Он сделал два шага вперед и теперь очутился так близко к Белле, что при желании мог дотронуться до нее рукой.

— Я понимаю, — он понизил голос, словно делился с ней важной тайной. — Тебе хочется как можно скорее достичь результата. Для тебя пытка — лишь средство, а не сама цель. Ты не получаешь от этого удовольствие.

— Какое тут может быть удовольствие? — пробормотала Белла, глядя в пол.

Она почувствовала, как тонкие прохладные пальцы мягко коснулись ее подбородка; нехотя подняла голову и посмотрела ему в лицо. Он больше не улыбался.

— Нет, я говорю о другом, — тихо сказал он. — Сознание того, что чужая жизнь находится в твоих руках, и в твоей власти забрать жизнь, причинить боль или отпустить — вот где удовольствие, Белла. Стоит только раз почувствовать — и ты запомнишь это навсегда.

Ей показалось, что воздух в комнате сгустился, а свет слегка померк. Красные глаза словно затягивали ее в какой-то огненный омут, и ей хотелось отодвинуться, отступить назад — но она не могла и продолжала стоять, пока вновь не увидела его улыбку — и притяжение словно исчезло. Она вновь опустила голову.

— Но если ты хочешь сразу перейти к последнему пункту...

Белла слегка вздрогнула и опустила глаза. «Последний пункт»?

Волдеморт продолжал, сделав вид, что ничего не заметил.

— Непростительные заклятия наиболее разрушительны по своей природе. Они крайне эффективны, однако буквально выжимают все соки из применившего их волшебника. Ты тренировалась в Круциатусе на крысах, сотворенных мною из камней и мусора — то есть, по сути, на неодушевленных предметах. Научилась точности, отработала механизм, но это далеко не все. Ты даже ничего не почувствовала при этом. Применить непростительное к человеку — совсем иное дело. Ты не только лишаешь жертву способности сопротивляться, но и сама теряешь как магические, так и физические силы. Авада Кедавра — самое разрушительное из всех, ныне известных проклятий. И требующее особого мастерства к тому же. Что касается массовых убийств — совершить их среднему колдуну Авадой попросту невозможно.

— Луч смерти, поражающий жертву, представляет собой направленный сгусток отрицательно заряженной энергии. Чем сильнее жертва, тем мощнее должен быть луч. Иными словами, после Авады убийца испытывает невероятную слабость — а потому может представлять из себя легкую добычу.

Волдеморт прервался, посмотрел на девушку, которая молча слушала, так и не подняв головы. Слабая улыбка исказила его лицо.

— Вскоре ты и сама это поймешь, — при этих словах Белла почувствовала, как сжимается сердце и холодом обдает изнутри. — Теория никуда не годится без практики.

* * *

Первым «подопытным кроликом» Беллы стал невесть как попавший к Лорду сбежавший заключенный одной из маггловских тюрем. Бывший вор, промышлявший мелкими кражами и мошенничеством, он представлял собой удобную мишень. Столь же бесполезный, по мнению Волдеморта, как и все магглы, он, к тому же был не из тех, чей внешний вид способен вызвать сочувствие — маленькие бегающие глазки, низкий лоб, тяжелый подбородок и заискивающее выражение, которое, казалось, годами не сходило с его лица.

Когда Белла впервые увидела этого страдальца, он стоял у стены, связанный по рукам и ногам, и только беспомощно мычал, не в силах выплюнуть кляп.

— Покажи, чему ты научилась, Белла, — спокойно, словно доброжелательный экзаменатор, предложил Лорд. — Только не убивай, он нам еще пригодится.

Услышав эти слова, человек несколько раз попытался дернуться, но, потерпев неудачу, затих, не сводя с Беллы взгляда, в котором ясно читалась паника.

— Ты хочешь, чтобы я применила к нему пыточные заклятья? — неуверенно пробормотала она. Вопрос был излишним, и Белла прекрасно это понимала, но ничего не могла с собой поделать — при одной мысли о том, что сделает с этим магглом Круциатус, ее начало подташнивать.

— Ты колеблешься, — конечно же, Лорд уловил ее состояние.

И Белла не выдержала:

— Зачем делать это? Он же абсолютно бесполезен. Я имею в виду — нам от него ничего не нужно. А ты говорил, что во всем должна быть цель...

— Твоя цель — научиться.

— Я умею, — горячо отозвалась Белла. — Я ведь тренировалась.

— На крысах, — мягко возразил он.

— Я знаю, что у меня получится! Главное ведь стимул — когда он есть, все получается.

— И какой же стимул тебе необходим сейчас? — с улыбкой поинтересовался Реддл, и сделал несколько шагов к ней.

— Ты знаешь, о чем я, — пробормотала Белла потупившись.

Она услышала глубокий вздох; зашуршала мантия; он подошел еще ближе — теперь они стояли почти вплотную.

— Посмотри на меня, Белла.

Он подняла голову и встретилась с ним взглядом.

— Мы с тобой друзья, не так ли?

— Да.

— Друзья должны быть верны друг другу, — тихо, но отчетливо произнес он, не спуская с нее глаз. — Но чего стоит верность, не испытанная на прочность?

Она замерла, не в силах даже сделать крошечный вдох. Лорд снова улыбнулся, поднял руку и кончиками пальцев коснулся ее щеки.

— Наши желания иногда идут вразрез с нашими принципами. Мы должны быть сильнее, если хотим чего-то достичь.

Он опустил руку и отошел; Белла почувствовала, что способность дышать вернулась к ней. Она снова посмотрела на связанного маггла и постаралась собрать всю свою решимость.

— Ты готова? — спросил Лорд, заняв свою прежнюю наблюдательную позицию.

Белла помедлила, но все же кивнула.

— Только позволь развязать его.

— Как пожелаешь, — отозвался тот.

Миг — и веревки упали, а кляп выскочил. Человек опустился на четвереньки и открыл было рот, чтобы завопить, но Белла быстро опустила звуконепроницаемую сферу. А потом началась «тренировка» — почти полчаса непрерывных «упражнений» — от простейших до непростительных. После двух минут Круциатуса, заставившего измученного маггла выгнуться дугой, она почувствовала, что руки дрожат, а пот ручьями стекает по лбу и между лопаток.

— Достаточно.

Девушка опустила палочку.

— Отлично, Белла, просто отлично. А теперь подлечи его и не забудь стереть память. Мы окажем магглам услугу, вернув его обратно. Там, откуда он сбежал, ему самое место.

* * *

— Как поживает Блондин? — поинтересовалась Белла у Нарциссы, уютно устроившейся напротив нее в кресле у камина.

Это был их первый вечер после возвращения в Хогвартс. Все остальные ученики уже разошлись по спальням, и только они еще оставались в общей гостиной, чтобы поболтать.

Нарцисса вернулась из дома оживленная и полная новостей, а Белла после двух недель с Лордом находилась в шаге от нервного срыва, и сознание того, что она не может ничего рассказать сестре только усугубляло ее и без того отвратительное настроение. Все каникулы она провела в непрерывных занятиях; жертвами ее «тренировок» стали шесть магглов, жителей небольшого городка, расположенного неподалеку от обиталища Реддла. Шесть раз повторялся один и тот же сценарий: Лорд указывал своей ученице на потенциальную жертву, та оглушала ее, аппарировала с ней вместе в подвал, и потом обрушивала на несчастного, ни в чем неповинного маггла поток проклятий. Затем лечила жертву, стирала ей память и возвращала назад. От усталости Белле порой казалось, что ее руки и ноги уже никогда не пошевельнутся. По ночам болела голова, а в ноздрях стоял омерзительный сырой душок крови.

Поэтому в этот раз, вернувшись в школу, Белла не чувствовала привычного вдохновения и радости, хотя Лорд больше, чем раньше превозносил ее успехи. Только раздражение и отвращение ко всем и вся.

И так уж получилось, что ужасное настроение старшей мисс Блэк не могло себе найти иную мишень, кроме Люциуса Малфоя — Мистера Блондина, как она в шутку называла поклонника своей младшей сестры. И хотя Белла прекрасно понимала, что нужно остановиться, что все сказанное неминуемо наложит отпечаток на ее дружбу с Нарциссой, но… не в силах была противиться разрушительной силе ненависти, вот уже две недели вызревавшей в сердце. Нужно было во что бы то ни стало направить ее — на что или на кого угодно.

— Его родители были у нас на прошлой неделе, — спокойно ответила Нарцисса. — Состоялась неофициальная помолвка. Абрахас Малфой от его имени сделал мне предложение.

— Люциус даже этого сам сделать не в состоянии? На свадьбу тоже представителя пришлет?

Нарцисса быстро вскинула глаза на сестру.

— Такова традиция, Белла. Так заведено, что отец просит руки для своего сына.

— Ох, да. Конечно. Все его недостатки освящены многовековой традицией. Хорошее оправдание для ничтожества.

— Белла…

Та замахала руками.

— Да-да, я в курсе, что он тебе нравится и все такое. Повезло слюнтяв… то есть счастливчику.

Нарцисса вспыхнула.

— Зачем ты его оскорбляешь? Люциус мне действительно нравится. Мне с ним интересно. Он хороший, добрый и умный.

— Это он-то?! — Белла презрительно рассмеялась.

Нарцисса вскочила.

— Да, он хороший и добрый! И красивый. А твой Лорд больше похож на гибрид змеи и лягушки.

— Он не «мой».

— И никогда не будет «твоим».

Белла перестала смеяться и холодно посмотрела на младшую сестру. А та уже не могла остановиться.

— Лорд ужасный, как ты не замечаешь?! Просто чудовище! Из-за него наш отец теперь постоянно пропадает на каких-то собраниях, а мама ходит мрачная, словно больная! Я тебе еще не рассказала — в сочельник за обедом папа сказал, что магглы это человеческий мусор — и что бы ты думала?! — тут Энди вскочила с места и заявила, что она сыта чистокровным снобизмом по горло. Папа выгнал ее из-за стола и запретил выходить из дома до конца каникул. Знаешь, что произошло потом? Энди закричала, что ты и наш отец — преступные фанатики, и ей жаль, что она родилась в семье Блэков. И папа дал ей пощечину! Ты представляешь?! Наш отец ударил нашу сестру! Мама заплакала, а я убежала к себе, так мне стало страшно. И не говори, что Лорд не имеет к этому отношения! — голос Нарциссы сорвался, она всхлипнула и закрыла лицо руками.

Белла побледнела, но ничего не ответила. Несколько секунд слышались только судорожные вздохи Нарциссы, которая пыталась справиться с волнением. Наконец, она немного успокоилась и снова посмотрела на сестру.

— Люциус, по крайней мере, не входит в число прихвостней Лорда.

— И, по-твоему, это делает его иконой добродетели? — разозлилась Белла. — Да что ты знаешь о Лорде, Цисси?!

— То, что он двуличный, лицемерный, жестокий мерзавец, только и всего! Но тебе-то известно о нем гораздо больше, так расскажи мне, чего я еще не знаю!

— В его мизинце ума больше, чем во всей блондинистой голове твоего дружка!

— Ты дура?! Или слепая?!— со злостью выкрикнула Нарцисса. — Он же всех вас использует!

Тут уже Белла вскочила на ноги.

— Да это ты ничего не видишь! Смотришь на мир сквозь розовые очки! Очнись! Все — все! — чистокровные семьи уже объединились с ним! Ты слушаешь серенады этого идиота, а того и не замечаешь, что Абрахас Малфой уже познакомил с Лордом своего никчемного сыночка, и тот чуть слезами восторга ему мантию не закапал! Лестрейнджи, Нотты, Крэббы, Гойлы, Мальсиберы — да что там! — даже заместитель министра перед ним лебезит — а знаешь, почему? Потому что все хотят урвать кусок его славы, и плевать, что там будет с остальными — лишь бы им самим жилось еще лучше! Алчные чистокровные ханжи — все до единого! Сколько раз я была на этих собраниях и слушала — думаешь, хоть раз кто-нибудь выступил в защиту магглов? Нет, только и разговоров: «Когда же начнем, мой Лорд?», «Кому достанется маггловское имущество, мой Лорд?», «Что вы скажете насчет принятия новых реформ о чистокровных привилегиях, мой Лорд?» — Белла остановилась, чтобы перевести дух. Нарцисса смотрела на нее во все глаза. — Может, он и мерзавец, но он умнее их всех и никому задницу не облизывает.

На несколько минут воцарилась тишина. Сестры избегали смотреть друг на друга.

— Скажи мне, что это не так, — наконец нарушила молчание Нарцисса.

— Что именно? — глухо отозвалась Белла.

— То, что я слышала о Лорде и его планах. Что он хочет уничтожить всех магглов и грязнокровок в Британии, чтобы чистокровные волшебники могли жить, ни от кого не прячась.

Белла вздохнула.

— И наш отец в этом тоже будет участвовать? И ты?

— Почему «будет»? Он уже участвует.

Белла тут же пожалела о том, что сказала. Нарцисса с ужасом смотрела на нее.

— Так это правда? Ты и папа?.. Вы убиваете магглов?

— Цисси… — начала Белла, но сестра внезапно оборвала ее.

— Не говори ничего. И вообще не разговаривай со мной больше. Не хочу ничего знать. И видеть тебя не хочу, — выдохнула она, развернулась и быстро вышла из комнаты.

___________________________________

* Arbeit macht frei — нем. «Труд освобождает».