Осень на двоих. Чертог Пустоты (гет)

Застыв как изваяние в дальнем конце аудитории, Гарри мысленно перебирал все известные ему ругательства, но ни одно из них не могло в полной мере описать его эмоциональное состояние.

Потому что это была катастрофа. Даже в самом безумном кошмаре он не мог вообразить, что дойдет до такого. Поджав губы, он обратил пылающий возмущением взгляд на Гермиону, которая насторожено наблюдала за ним, переминаясь с ноги на ногу и явно подбирая аргументы для грядущей бури негодования.

— Пара тройка человек, ты сказала? — едва слышно прокомментировал Поттер. — Знаешь, что? Я ухожу.

Он шагнул к выходу, но Грейнджер тут же преградила ему дорогу.

— Гарри, это неконструктивно, — начала она, но закончить мысль ей никто не дал.

— О, правда? — ядовито удивился тот. — А как тогда назвать то, что ты «забыла» упомянуть такую незначительную мелочь, что под парой-тройкой человек, имеется в виду пара-тройка десятков?!

— Ты преувеличиваешь, — Гермиона чуть скривилась от его тона, но все же продолжила говорить спокойно, надеясь как-то вразумить сердитого друга, увы, после этих слов тот стал только злее.

— Преувеличиваю?! — зашипел он. — Их тут человек тридцать, Гермиона! Как по-твоему я буду учить всю эту ораву?! Какого дьявола ты их вообще притащила?! Мы тут что армию собрать решили?!

— Они все хотели научиться…

— Пусть книжки читают, — категорично бросил Поттер. — Речь шла о четырех, максимум шести людях! А тут их чёртов легион!

— Я не виновата, что все они захотели сегодня прийти! — оскорбленно заметила Гермиона. — Я сказала только нескольким людям. Они решили привести друзей. Я не понимаю, что тебя так злит, Гарри, разве это не здорово, что столько ребят хотят чему-то у тебя научиться?

— Они не учиться пришли, — мрачно известил ее тот, — а потешить своё любопытство. Так вот жаль тебя расстраивать, но я не клоун и развлекать тут всех желающих не собираюсь.

Гермиона беспомощно оглянулась на внушительную группу учеников Хогвартса, которые, не обращая внимания на тихую перепалку в дальнем углу аудитории, что-то шумно обсуждали между собой, разбившись на небольшие компании. Надо признать, она и сама не ожидала, что придёт столько людей. Изначально предполагалось, что присутствовать будут лишь несколько гриффиндорцев, но сегодня здесь собралось множество представителей других факультетов, включая…

— А они тут что делают? — вырвалось у Грейнджер.

Гарри проследил за её взглядом и мученически застонал.

— Ну просто блеск, — проворчал он, наблюдая, как к ним приближается пара слизеринцев, которым тут было решительно нечего делать.

— Какого дьявола, Блэйз? — прорычал он, опалив однокурсника суровым взглядом.

— А что такого? — весело удивился Забини. — Я тоже хочу учиться дуэлям.

— Ты издеваешься? — раздраженно фыркнул Поттер. — Как вы вообще узнали об этом собрании?

— Ну, Грейнджер сказала Джонсон, Джонсон — Патил, та проболталась сестре, от второй Патил узнала Боунс и тут же доложила Эббот, та сказала Бэлл, Бэлл нашептала Браун, а когда узнала Браун, считай, узнали все, — любезно пояснила за сокурсника Дафна, не переставая очаровательно улыбаться всем окружающим. — Я услышала от Миллисенты, и поскольку одной идти было скучно, а Милли не согласилась составить мне компанию, пришлось взять Блэйза, — она помолчала, невинно хлопая ресницами. — А это что, тайна была? А то теперь это полшколы обсуждает.

— Полшколы? — ахнул Поттер.

— Ну это всё на уровне слухов и сплетен, о которых знают все ученики, но не знают учителя, — быстро добавила Дафна. — Такой подпольный способ распространения информации между студентами. Думаю, ты на это и рассчитывала, когда пустила слух?

Дафна вопросительно посмотрела на Гермиону, делая вид, что не замечает страшных предупреждающих взглядов, которые та посылала ей за спиной Поттера. Поняв, что пол школы узнало об этом не случайно, Поттер тут же оскалился в сторону притихшей Гермионы.

— Серьезно?!

— Ну хватит тебе ворчать, Гарри, — беззаботно пропела Гринграсс, шагнув к нему ближе и взяв под руку. — Ничего страшного не произошло.

— А ты зачем пришла? — куда мягче сказал он. — В жизни не поверю, что тебе так необходимы дополнительные занятия по ЗОТИ.

— Ну конечно нет, — Гринграсс фыркнула. — Я просто пришла посмотреть на что ты этим вечером променял моё общество.

— О-о-о, — постно протянул Поттер. — И каков вердикт?

— Весьма впечатляет, — призналась она, положив голову ему на плечо. — Я даже не думала, что ты так популярен.

Чувствуя, как от ее прикосновений половина его злости сошла на «нет» Гарри куда спокойнее заметил:

— Предполагалось, что соберется от силы человек шесть. Не представляю, где можно, не привлекая внимания, тренировать всю эту кучу народа. Вообрази, что случится, если Амбридж узнает?

— Мы будем осторожны, — пообещала Гермиона, вступая в беседу.

Гарри угрюмо покосился на неё.

— Хотел бы я узнать, как мы будем скрываться от вездесущего Генерального инспектора такой толпой, — враждебно заявил он. — Об этом ты подумала?

— Прекрати на мне срываться, Гарри, — ощетинилась Грейнджер, уязвленная тем, что со своими сокурсниками он общается куда доброжелательнее. — Мы решим эту проблему все вместе, — она покосилась на Дафну и Блэйза. — Главное, чтобы никто из участников не сдал нас Амбридж.

Забини с энтузиазмом кивнул, делая вид, что намека не понял.

— Точно-точно, — с жаром заявил он. — Нужно доверять друг другу.

Вдруг, кое-что осознав, Поттер со стоном прижал ладонь ко лбу.

— Дьявол! — вырвалось у него.

— В чём дело? — забеспокоилась Гермиона.

— Если знает вся школа, то знает и Том! — Гарри обвинительно уставился на подругу: — Мы же договорись, что он не должен узнать!

— Расслабься, приятель, — Забини, хохотнув, хлопнул его по плечу. — Арчер думает, что ты сегодня пошел на свидание с Дафной.

Гарри удивленно моргнул.

— О? Правда?

— Уж не знаю я, что такого происходит между вами двумя, но ты явно не собирался ему говорить, раз он с самого начала был не в курсе, — пояснил Забини. — Так что наша умница Дафна как бы мимоходом упомянула, что идет с тобой на свидание сегодня вечером, убедившись, что Том это услышал.

— Хм, — Гарри задумчиво почесал переносицу. — Хоть на том спасибо. И все же… я не хочу в этом участвовать, — проворчал он. — Зачем усложнять себе жизнь? Давайте просто всё отменим и разойдемся?

— Поздновато, приятель, — хмыкнул Блэйз. — Публика уже собралась. Нужно доигрывать этот спектакль.

— Чем бы это ни обернулось, — с улыбкой добавила Дафна.

— И потом, — Забини заговорщицки улыбнулся. — У Арчера уже есть свой фан-клуб, так что и тебе давно пора обзавестись своим.

— Всю жизнь мечтал, — буркнул Гарри, но по тому, как уголки его губ дрогнули в усмешке, можно было заключить, что буря миновала, и даже если сама затея ему не нравилась, он явно был готов хотя бы попробовать.

— Сегодня у нас всего лишь вступительное собрание, — сказала Гермиона, меняя тему разговора. — Мы обсудим план занятий, подумаем, где можно учиться…

— И определимся с составом участников, — добавил от себя Поттер, обводя задумчивым взглядом собравшихся ребят.

— Что это значит? — непонимающе нахмурилась Грейнджер.

— То и значит, — Гарри пожал печами. — Я не собираюсь тратить своё время на тех, кто пришел сюда из банального любопытства.

— И как ты собрался определять достойных и недостойных? — ехидно полюбопытствовала подруга. — По личным симпатиям?

— У меня ни к кому здесь симпатий нет, — отстраненно бросил Гарри и с усмешкой окинул взглядом Дафну, Блэйза и Гермиону, — ну кроме пары-тройки людей.

— Ну хоть на этом спасибо, — проворчал Забини.

Поттер иронично взглянул на сокурсника:

— А кто сказал, что я говорил о тебе, Блэйз? — шутливо уточнил он, тот обиженно насупился.

— Так и как же ты будешь принимать решение? — не дав Забини развить тему, спросила Гринграсс.

На это Гарри только пожал плечами.

— Не знаю. Проведем небольшой опрос?

-Ты такой милый, когда хочешь казаться серьёзным и безбашенным одновременно, — оценила Дафна, чмокнув его в щёку.

Блэйз закатил глаза.

— Давайте начнем естественный отбор с Дафны, — предложил он. — Она явно пришла сюда лишь за тем, чтобы виснуть у тебя на шее и создавать неловкие ситуации.

— И следить за тем, чтобы Гарри не увела у меня какая-нибудь особо ретивая поклонница, — с удовольствием добавила Гринграсс.

— Ну ты и собственница, — попенял Блэйз, качая головой, потом с беспокойством посмотрел на Поттера. — Осторожнее с ней, приятель, не успеешь оглянуться, как она посадит тебя на цепь и запрет в каком-нибудь подземелье подальше от соперниц. В итоге тебе придется до скончания времен довольствоваться ее обществом и забыть о счастливой, вольной жизни.

— Это называется браком, Блэйз, — ласково сообщила Дафна. — А я пока не уверена, хочу ли брать Гарри в мужья. Но ты можешь назвать это защитой моих инвестиций, раз уж я согласилась делить своего парня с кучей незнакомых девушек, в тот день, когда у нас с ним должно было быть свидание.

Услышав, что Гринграсс окрестила его «своим парнем» Гарри невольно раздулся от гордости и удовольствия, избавляясь от остатков плохого настроения.

Гермиона смущенно прочистила горло.

— Давайте все-таки начнем собрание? — предложила она. — Остальное можно и потом обсудить.

Поттер с легким разочарованием отступил от Дафны и, оставив ее и Забини искать себе места среди остальных слушателей, вместе с Гермионой направился в сторону кафедры. Заметив, что Поттер готовиться взять слово, ученики смолкали, провожая его любопытными взглядами, разговоры постепенно сошли на «нет», пока в аудитории не установилась абсолютная тишина. Чувствуя на себе пристальное внимание всех присутствующих, Гарри прочистил горло.

— Э-э-э, — он помассировал лоб, чувствуя, как в душе снова вспыхнуло раздражение на Гермиону.

Подавив новую волну недовольства, Поттер выдержал небольшую паузу, собираясь с мыслями:

— Всем привет.

Кто-то из ребят пренебрежительно усмехнулся. Гарри понял, что больше медлить нельзя и лучше уж поскорее со всем этим покончить, пока его не покинули остатки уверенности. Он сделал глубокий вдох.

— Спасибо всем, кто пришел, — начал он, внимательно изучая обращенные к нему лица. — Хотя в общем-то могли бы и не приходить. Ничему сверх крутому, типа универсального контр заклятья против Тёмных Лордов я вас тут все равно не научу, — он почесал нос и пробормотал: — Меня бы кто-нибудь такому научил… — в ответ послышались смешки.

«Отлично, — подумал он. — Почему бы сразу не переименовать дуэльный клуб в клуб комика Гарри Поттера».

— Так и чему же ты нас собрался учить? — спросил со своего места какой-то ученик Равенкло.

«Чему-нибудь унылому, чтобы вы побыстрее разбежались», — мечтательно подумал Поттер, но в ответ только пожал плечами.

— Ну мы тут к СОВ хотели готовиться. Так как наши нынешние занятия ЗОТИ оставляют желать лучшего, мы проштудируем учебную программу пятого курса и потренируемся в заклинаниях, чтобы сдать экзамены.

Фред и Джордж тут же подняли руки.

— Тут, между прочим, не только пятикурсники собрались, — в один голос напомнили они.

Кто-то из ребят согласно закивал. Гарри вопросительно поднял брови.

— И мне бы очень хотелось знать, зачем? — заметил он.

— Судя по тому, что мы слышали, ты будешь учить нас боевой магии, — ответил Фред, покосившись на Рона, тот поймал мрачный взгляд Поттера и попытался стать максимально незаметным.

Гарри тем временем обвел аудиторию несколько удивлённым и одновременно насмешливым взглядом.

— И вы ждёте что пятикурсник будет тренировать вас по программе шестого и седьмого курсов? — сухо уточнил он, заметив, что при этих словах многие старшекурсники начали с сомнением переглядываться.

Порадоваться этому Поттер не успел, так как близнецы тут же всё испортили:

— Ну ты же не простой пятикурсник, — с лукавой усмешкой заметил Фред.

— Ты Гарри Поттер, — добавил Джордж.

— Великий и Ужасный, — с удовольствием продолжил мысль Фред.

— Который в четырнадцать лет, шутя, выиграл Кубок Огня…

— А в двенадцать победил василиска.

— Так что, дорогой Гарри, нам кажется, тебе есть чему нас научить, — хором заключили они.

«Убил бы», — мрачно подумал Поттер.

— Ну хорошо, — он чуть скривился. — И чему же вы хотите научиться?

— Самозащите! — тут же объявил Рон.

— Ага, — Поттер глубокомысленно покивал. — И зачем?

— Чтобы ставить на место зазнавшихся выскочек, — негромко огрызнулся Дин Томас, который Бог знает зачем вообще явился на это собрание. Учитывая, как сильно они с Симусом презирали Гарри, тому были совершенно непонятны их мотивы.

До этой секунды.

— Отличный ответ, — просиял Гарри, мысленно отправляя его, а заодно и Финнигана в свой персональный черный список людей, которые не прошли опрос. — Ещё варианты?

— Чтобы как минимум сдать экзамены, — Падма Патил развела руками. — Профессор Амбридж ничему нас не учит.

— Хорошо. Ещё?

— Мы должны уметь постоять за себя, Гарри, — сказала Джинни. — Именно за этим мы тут и собрались.

— Только вот я не уверен, что он нас хоть чему-то сможет научить, — не сдержался Финниган. — Он просто набивает себе цену, чтобы привлечь побольше внимания.

— Тогда зачем ты пришел? — Гермиона вопросительно подняла брови.

— Хотел узнать, раз уж он тут собрал столько народу, на чьей он стороне, — громко объявил тот.

После этих слов в кабинете стало очень тихо, будто половина присутствующих именно этого вопроса и ждала.

— Мы уже это обсуждали, Симус, — нахмурилась Грейнджер.

— С ним? — он усмехнулся. — Не припомню. Все заверения, что он на стороне Дамблдора я слышал от тебя. Поттер же ни словом не обмолвился.

— О чем вы вообще говорите? — подал голос один из ребят, чьего имени Гарри не знал. — Мы пришли заниматься ЗОТИ. Так при чем тут Дамблдор и какие-то стороны?

— То есть тебя не смущает, что нас будет учить слизеринец? — презрительно скривился Дин. — Или что он, вполне вероятно, тёмный маг?

— Или что он поддерживает взгляды Сам-Знаешь-Кого! — добавил от себя Симус.

— А этот тут при чем? — нахмурилась Анджелина Джонсон. — Сам-Знаешь-Кто мёртв.

Повисла неприятная тишина. Гермиона сверлила Дина и Симуса убийственным взглядом, те не сводили глаз с притихшего Гарри, Рон косился то на старших братьев, то на сестру, а сам Гарри упрямо молчал. К всеобщему удивлению, слово взял тихий Невилл:

— Профессор Дамблдор говорит, что Тот-Кого-Нельзя-Называть возродился, — негромко произнёс он.

Это заявление было встречено ошеломленным молчанием, которое через несколько секунд взорвалось гвалтом голосов и восклицаний, которые в целом можно было свести к шоку, и нежеланию верить в столь ужасные новости. На бедного Лонгботтома тут же обрушился нескончаемый поток вопросов. Все желали знать, откуда у него такая информация и можно ли ей доверять. Рон вскочил со своего места, пытаясь доказать, что Невилл не врет, и Дамблдор действительно готовится к войне с Волдемортом, а Амбридж в школу подослали совсем не просто так. Вскоре к нему присоединились Джинни, Фред и Джордж, а за ними и Гермиона. Дафна и Блэйз, сидящие в дальнем конце аудитории молча переглядывались, наблюдая за разворачивающимся действом со смесью сожаления и мрачной иронии. Гермиона с жаром пыталась донести до окружающих, что Гарри не просто подтянет их по ЗОТИ, а научит сражаться и защищаться и чем чаще упоминалось его имя, тем больше враждебных и недоверчивых взглядов на себе ловил Поттер.

Конечно. Ведь одно дело, если какой-то странноватый, но в целом безвредный слизеринец с весьма высоким баллом по всей школьной программе согласился помогать с учёбой, и совсем другое, если скрытный субъект с крайне противоречивой репутацией из вражеского лагеря заявил, что научит их защищаться. Можно ли доверять такому человеку и быть уверенным, что он не действует им во вред?

Гарри присел на стоящий позади него стол и почти с облегчением выдохнул. Похоже, индивидуальные занятия все же не состоятся, что в общем-то было неплохо. Если чуть-чуть подождать и не вмешиваться, они решат, что такой учитель им даром не нужен и все наконец смогут разойтись по своим делам. И вдруг в этой какофонии голосов послышался чей-то отчаянный возглас:

— Гарри, а ты правда на стороне Сам-Знаешь-Кого?!

Этот вопрос заставил остальных притихнуть, и Поттер неожиданно для себя оказался под прицелом настороженных и подозрительных взглядов.

«Интересно, — с веселой обреченностью подумал он, — а что будет, если сказать «да»? Меня быстро разорвут на части?»

Он в молчании переводил взгляд с одного лица на другое, не зная, кто именно задал этот вопрос, но понимая, что ответа от него теперь ждут все собравшиеся. Включая Дафну и Блэйза. И если ответ «я на стороне Дамблдора» вполне устроил бы большую часть аудитории, то насчет двух своих однокурсников он не был так уверен, плохо представляя, чем для него — и, если уж на то пошло, Тома, — может обернуться такое признание. Ну что ж, раз так…

Гарри сделал глубокий вдох.

— Я на своей стороне, — негромко сказал он.

— И что это означает? — воинственно поинтересовался Захария Смит.

Гарри обратил на него тяжелый взгляд.

— Это означает, что мне безразлично, кем были или являются ваши родители, кем станете вы сами, какой точки зрения вы придерживаетесь или на чьей стороне окажетесь, — твердо сказал он. — Это означает, что я не разделяю и не хочу разделять мир на черное и белое и буду поступать лишь по совести и по справедливости. Ещё это означает, что я не хочу принимать решений или судить о ком или о чём-либо на основании слухов и домыслов и, если однажды я приму какую-то из сторон, я приму её осознано, а не из жажды мести или безысходности. Потому что, если я приму решение сам, а не под влиянием угроз или давления со стороны, я не проведу оставшуюся часть жизни, жалея себя или ругая свою судьбу.

— Гарри, — почти прошептала Гермиона, — ты что сейчас говоришь о том, что не уверен, готов ли ты поддержать Дамблдора?

— А с чего бы мне его поддерживать? — Поттер поднял брови. — Что такого он сказал или сделал, чтобы я принял его сторону? С большей частью его решений я вообще не согласен.

— И что же, — процедил Рон. — Взгляды Того-Кого-Нельзя-Называть тебе ближе?

— А что, Рон, у нас только два варианта: Дамблдор или Волдеморт? — уточнил Гарри, не обращая внимания на то, какой резонанс вызвало имя Тёмного Лорда в рядах слушателей. — Иного выбора нет?

— И что ты предлагаешь? — нахмурилась Джинни.

— Вам? — Гарри вопросительно поднял брови. — Ничего. Но лично я не хочу выбирать меньшее из зол, — равнодушно сказал он. — Кто-то из вас, быть может, абсолютно согласен с политикой Тёмного Лорда или боготворит директора, — Гарри развел руками. — Я не разделяю взглядов ни того, ни другого.

— Дамблдор пытается защитить тебя, — напомнила Гермиона.

— Он пытается заставить меня бороться за его идеи и убеждения, — жестко отрезал Гарри. — Я этого не хочу.

— И тебя не трогает, что он всеми силами хочет оградить тебя от человека, мечтающего о твоей смерти? — поразилась она.

— Оградить, чтобы потом отправить сражаться и умирать? — Поттер фыркнул, сделав вид, что задумался: — Вообще-то нет, не трогает.

— А как же тот факт, что он борется за то, чтобы сделать этот мир лучше? — заметила Джинни.

— Он борется за то, чтобы устройство магического мира осталось прежним, — покачал головой Гарри.

— Вот уж не правда, — нахмурилась Гермиона. — Он пытается сделать магический мир лучше для всех! Хочет добиться равных прав как для магглорожденных, так и для чистокровных.

— Что в целом бредовая идея, — негромко заметила Дафна.

— Вот как? — тут же ощерилась Грейнджер. — И отчего же?

Гринграсс пожала плечами.

— Как можно поставить на одну ступень наследников древних чистокровных родов, которые являют собой саму суть нашего наследия и культуры и тех, кто пришел в магический мир, не понимая его законов и не желая им следовать? — ласково улыбаясь, заметила она.

— Хогвартс на то и существует, чтобы учить здесь магглорожденных волшебников нашей культуре! — напомнил Рон.

— Нет, душа моя, — мурлыкнула Гринграсс, — в Хогвартсе нас всех учат лишь волшебству. Многие ли из магглорожденных знают нашу истинную историю? Ценят наши обычаи? Разделяют взгляды? Возможно, магглорожденным помогают тут освоиться на первых курсах? Или для них существует специальная программа, предназначенная для того, чтобы они не чувствовали себя чужими в магическом мире?

— Я не чувствую себя здесь чужой, — мрачно напомнила Гермиона.

— Но и признанной ты себя не чувствуешь, — лаконично заметила Гринграсс.

— Возможно, у Дамблдора и верные цели, — поторопился добавить Гарри, заметив опасный блеск в глазах Гермионы, — но он не очень рвется к их осуществлению. А из этого я заключил, что он не намерен ничего менять, не хочет ничего улучшать, не предлагает реформ или развития. Он только твердит на каждом углу о том, что у всех должны быть равные права. Но ведь просто сказать недостаточно. Поэтому я не стал бы поддерживать такой подход. Возможно, он прав, я ни на чём не настаиваю и не осуждаю его. К тому же сам я не могу похвастаться тем, что веду активную деятельность, чтобы как-то улучшить наш мир. Но всё это не означает, что я хочу к нему присоединиться, — он сделал небольшую паузу. — Или что я должен это сделать.

— Но он готов бороться с Волдемортом, — напомнила Гермиона. — Он хочет защитить всех нас.

— И это очень благородно, — Поттер кивнул. — Но действовать по принципу «враг моего врага — мой друг» я не планирую.

— Ну с Дамблдором все ясно, — вклинился Дин. — А что насчет Сам-Знаешь-Кого?

— Его идеология меня тоже не привлекает, — признался Гарри. — Он, может, и прав в том, что магический мир не совершенен, и его нужно изменить, но я не сторонник радикальных мер и не согласен, что для достижения этих целей обязательно нужно устраивать кровопролитие. К тому же у меня нет предубеждений насчет полукровок или магглорожденных.

— Но раз ты не в восторге от Дамблдора и не поддерживаешь Того-Кого-Не-Называют, получается, ты вообще не станешь сражаться? — уточнила Джинни. — Просто отойдешь в сторону и будешь смотреть, как убивают твоих родных?

— Всех моих родных уже убили, — равнодушно напомнил Поттер, Джинни покраснела, осознав, что сказала глупость.

— Извини.

— Не извиняйся. Они погибли за то, во что верили, — он помолчал. — И возможно, если бы им в головы не вложили такой взгляд на мир, они остались бы живы.

— Ты винишь в этом директора? — ужаснулся Рон.

— Не меньше, чем Волдеморта, — не стал отрицать Гарри. — Очевидно, что они хотели бороться с диктатурой Тёмного Лорда и именно он спровоцировал их на воинственные действия, но и Дамблдор мало чем им помог. Даже не смог их защитить.

— Но откуда ему было знать?..

— Он знал, — перебил Гарри, холодно взглянув на Гермиону. — Он прекрасно знал, что они в опасности и знал по какой причине. Но он не помог им, предоставив разбираться самим. Он решил остаться в стороне и из-за этого моих родителей предали и убили. Он остался в стороне, когда моего крестного обвинили в преступлении, которого тот не совершал. Он ничего не сделал, когда была открыта Тайная Комната. Он не смог вычислить Пожирателя смерти, который находился у него под носом целый год. Дамблдор со своими гениальными тактиками и решениями больше говорит и наблюдает со стороны, предпочитая вмешиваться лишь когда ему это выгодно, и то порой делает это чужими руками, — Гарри помолчал, обводя взглядом своих слушателей. — Так объясните мне, с какой бы радости мне ему доверять?

Этот вопрос был встречен оглушительной тишиной. Гарри ждал ещё вопросов или аргументов в пользу директора, но все молчали. Даже Гермиона больше не выглядела такой убежденной в непогрешимости Дамблдора.

Гарри мысленно скривился, гадая, как это дискуссия докатилась до того, что вместо отстаивания своей позиции он зародил в головах всех этих людей недоверие к директору Хогвартса. Не стоило этого делать. Людям нужно было во что-то верить. Знать, что их защитят. И если сейчас они начнут сомневаться в надежности того, кому так безоговорочно доверяли, это может создать лишние проблемы. Тем более кто-то тут может решить, что Гарри слишком уж негативно отзывается о Дамблдоре, что зародит ненужные подозрения и домыслы. Он прочистил горло.

— Я только хочу сказать, — примирительно начал он, — что нельзя слепо верить всему, что вам говорят, и действовать бездумно. Мы все вольны делать свой выбор, даже если последствия нашего решения окажутся не такими, как нам бы хотелось. Но это решение не должно быть навязано общественным мнением, — он нахмурился, глядя в сторону и заговорил тише, словно в первую очередь пытался объяснить это себе: — Иногда это страшно и сложно — идти поперек всего, что казалось простым и привычным лишь потому, что ты один считаешь это правильным. Иногда это больно. Тебя могут счесть трусом, могут назвать сумасшедшим, могут проклинать или ненавидеть, но пока мы сами можем делать выбор и поступать осознанно — мы будем, — он на миг замолчал и улыбнулся, обводя своих слушателей таким взглядом, будто и сам только осознал это, — свободны.

Последовала недолгая пауза, которую вдруг разорвал восторженный вопль Забини:

— За анархию! — вскинув обе руки вверх объявил он.

Сразу же после этого заявления аудиторию наполнил смех. Растерянно моргая, Гарри рассматривал ребят, которые буквально пять минут назад смотрели на него, как на заклятого врага, и в их глазах он больше не видел ни злости, ни ядовитого подозрения. Они всё еще не доверяли ему и сомневались, но он сам говорил о том, что всё нужно подвергать сомнению, и, как это ни смешно, они делали именно то, что он им сказал, возможно, даже не осознавая этого. Они сомневались. Не делали поспешных выводов, не вешали ярлыки, не записывали в друзья или враги. Они думали. По крайней мере, некоторые из них.

И это осознание, черт возьми, оказалось таким приятным, что Гарри впервые за вечер поверил, что из этих занятий, возможно, может что-то и получиться. А ещё он понял, что может учить их не только самозащите. В конце концов волшебники столько всего не знают о собственной истории. Так почему бы не превратить дуэльный клуб в нечто большее? Вдруг это даст им всем крохотный шанс не просто пережить грядущую войну, но и действительно изменить к лучшему мир, в котором они жили? Это ведь будет чего-то стоить?

* * *

Гарри свернул пергамент со списком всех участников дуэльного клуба, которые подписались напротив своих фамилий, тем самым гарантируя, что существование клуба останется в тайне. Подобная мера многим не очень нравилась, но нарваться на последствия никому не хотелось. Список на выходе получился впечатляющий и состоял из двадцати девяти человек, включая Луну, которая пару дней спустя подошла к Поттеру с просьбой принять её в клуб. После тяжелого вздоха и риторического вопроса из разряда: «И ты, Брут?» — Гарри согласился принять в дуэльный клуб Лавгуд, после чего набор желающих официально был объявлен закрытым.

Исключать Гарри пока никого не стал, решив, что определится с постоянным составом после пары-тройки занятий. И всё же, он искренне не понимал, почему столько людей захотели присоединиться к клубу. Он не гарантировал им никакого впечатляющего результата, но все же они решили рискнуть. И если с отчаянными гриффиндорцами все было ясно, то мотивация остальных вызывала много вопросов. Особенно непонятны были цели Дафны и Блэйза. Им-то зачем в этом участвовать?

— Двадцать девять человек, — пробормотал он, убирая свиток пергамента в сумку и откинув голову на спинку дивана. — Что мне со всеми ними делать?

— Учить, конечно, — улыбнулась Дафна, подсаживаясь к нему.

— Чему? — он фыркнул. — Я не то чтобы много знаю.

— Чему хочешь, тому и учи, — она пожала плечами. — Все равно им это пригодится однажды.

— Хотя бы СОВ сдадут прилично, — добавил от себя Забини, сидящий по левую руку от него.

Гарри начал чувствовать себя в центре какого-то заговора, сидя на диване с Гринграсс и Блэйзом и тихо обсуждая их общий секрет, о котором больше никто из слизеринцев не знал. Даже Том. Ощущения были не слишком приятными, словно Гарри за спиной друга делал что-то плохое. Словно он каким-то образом предавал Арчера. Отогнав подальше неприятные мысли, Поттер посмотрел сначала на Дафну, а потом на Блэйза.

— Но где нам заниматься? — высказал он главную их проблему. — Если такая толпа будет собираться в какой-то аудитории, о нас рано или поздно узнает Амбридж.

Некоторое время все трое молчали, наконец Дафна пошевелилась, задумчиво отводя за ухо прядь своих белокурых волос.

— Есть одно место, — медленно сказала она, не глядя на сокурсников. — Эту комнату не использовали лет сто, а то и больше.

— Что за комната? — нетерпеливо уточнил Забини.

Гринграсс с усмешкой взглянула на него.

— Терпение — добродетель, Блэйз, — шутливо попеняла она и обернулась к Гарри. — Я только знаю, что в своё время статус старосты предполагал нечто большее, чем ночные дежурства и мелкие административные обязанности. Старостам доверяли в своем роде защиту школы и кого попало на этот пост не назначали. Так что префекты Хогвартса составляли в какой-то мере очень узкий привилегированный клуб для избранных. Так вот, для удобства был создан кабинет, попасть в который можно было только через тайные ходы. Они вели из каждого общежития, из ванны для старост и кабинета директора.

Забини округлил глаза, восхищенно разглядывая сокурсницу.

— Вот это да, Дафночка. — присвистнул он. — Да ты полна сюрпризов! Кто бы мог подумать, что в такой хорошенькой головке скрываются такие глубоки познания! Как ты вообще узнала об этом месте?

Дафна пожала плечами.

— Пыталась понять, как попасть в ванну для старост в обход общих коридоров, — сказала она. — В конце концов не пристало девушке из уважаемой семьи тащиться через весь замок с душевым набором только ради того, чтобы спокойно принять ванну.

Последовала короткая пауза. Блэйз почесал нос.

— А я-то думал, тобой двигала жажда знаний и приключений, — раздосадованно вздохнул он.

— Надо бы взглянуть на эту комнату, — игнорируя ворчание Забини, сказал Поттер. — Как туда попасть?

Он встретился взглядом с Гринграсс, та безразлично пожала плечами.

— Честно говоря, я понятия не имею, где она находится, — призналась она. — В истории Хогвартса вскользь упоминается, что из общежития Слизерина можно попасть в комнату старост, а оттуда в ванную, но никаких подробностей я не нашла, а тратить время, штудируя пыльные книжки, уже было не интересно.

Гарри вздохнул.

— Ясно, — он свел брови у переносицы. — Придется заняться исследованием… ещё одним.

— Гарри, милый, ты же не забыл, что в твоем распоряжении есть ещё как минимум пять старост? — ласково напомнила Дафна. — У которых может быть нужная информация, даже если они об этом пока не подозревают.

— Хм? — Поттер непонимающе нахмурился.

— Грейнджер и Лонгботтом с Гриффиндора, Эрни МакМиллан и Ханна Эббот с Хаффлпафа и Энтони Голдстейн с Равенкло, — перечислила Дафна. — Все они старосты, у всех есть доступ к информации, которую обычным смертным не достать и все они входят в твой маленький дуэльный клуб. Кто-то из них должен что-то знать.

Гарри широко улыбнулся.

— Ну конечно! К тому же Гермиона мастер по сбору и анализу данных! — он обернулся к Гринграсс и порывисто обнял, поцеловав в губы. — Ты гений!

Забини мученически возвел глаза к потолку.

— Ну опять вы начали свои любовные игры…

— Отстань, Блэйз, — обнимая Гарри за шею откликнулась Дафна. — Иди, поиграй во что-нибудь…

— Всё, я застеснялся, — он поднялся на ноги. — Пойду искать… о, Драко, а вот и ты! Видел, что они тут творят?! — он ткнул обвиняющим перстом в сторону обнимающейся парочки. — Совсем стыд потеряли!

Малфой, который как раз подошел ближе, смерил их пренебрежительным взглядом и обернулся к другу.

— О чем вы тут шептались?

— Обсуждаем тайны и загадки Хогвартса! — тут же отрапортовал Блэйз. — Ты слышал сплетню, что если плюнуть с Астрономической башни, в середине полета плевок перемещается на пятнадцать секунд в прошлое? Там какой-то пространственно-временной разлом, который открывается ровно в полночь и создает временную петлю. Можно создать Вечный Плевок, если правильно время подгадать. Круто, да? Он бы мог войти в анналы Хогвартса.

Драко выслушал всю эту чушь с абсолютно постной физиономией и лишь чуть скривился.

— Бред, как по мне, — прокомментировал он, после чего обвел сокурсников куда менее подозрительным взглядом. — Арчер ждёт в коридоре, вы идете ужинать?

— Ужин! — радостно подскочил Блэйз. — Умираю от голода!

Гарри и Дафна тоже поднялись на ноги и, взявшись за руки побрели за сокурсниками, обмениваясь заговорщицкими улыбками.

— Кстати, а я всё хотел спросить, — сказал Поттер, обращаясь к Забини и Гринграсс, — вы разве не ходите на собрания слизеринцев?

— Не-а, — через плечо бросил Блэйз, и одновременно с ним Дафна покачала головой.

— Почему? — с интересом спросил Поттер, когда они уже выходили в коридор.

— Разговоры скучные, не захотел тратить время, — беззаботно откликнулся Забини.

Гарри приветливо улыбнулся лучшему другу и обернулся к Дафне.

— А ты?

Она смотрела не на него, а на Тома и в её фиалковых глазах отражалась задумчивая настороженность.

— Разговоры скучные, — медленно произнесла она, поворачивая голову к Гарри, — не захотела тратить время.

— О, — Поттер недоуменно взглянул на неё, что-то в том, как она это сказала и как при этом смотрела на него показалось даже более странным, чем то, что Гринграсс повторила ответ Блэйза слово в слово. — Понятно…

Драко, идущий впереди, оглянулся на сокурсников опалив всех троих раздраженным взглядом.

— Вы можете идти ещё медленнее? — язвительно прокомментировал он. — Мы как раз доберемся до Большого зала, когда еды не останется.

— И ты даже не будешь с пеной у рта доказывать, что ваши собрания не скучные, Драко? — мурлыкнула ему в спину Дафна. — Но нам, простым смертным, этого не понять?

Малфой бросил на неё нервный взгляд.

— Зачем доказывать то, что и так очевидно? — ответил за него Том, холодно улыбнувшись Дафне. — В конце концов, никто не собирается принуждать вас посещать наши собрания, раз вы недостаточно заинтересованы, чтобы оценить их значимость.

Гарри переводил взгляд с лучшего друга на молчаливых сокурсников. Драко ни с того ни с сего стал слишком дерганым, Дафна сверлила Арчера пристальным взглядом и ядовито улыбалась, Забини выглядел так, словно вообще не понимал, о чем речь, а на лице Тома вдруг не осталось ни единой эмоции. Всё это наводило на мысль, что за этим безобидным вроде бы разговором крылось нечто большее. Только вот что?

* * *

Новости о том, что где-то в Хогвартсе есть тайная комната старост, разожгли в глазах Гермионы неутолимый огонь авантюризма, и она буквально переселилась в библиотеку, периодически совершая рейды на коллекцию книг в Выручай-Комнате, где при желании тоже можно было найти массу любопытной литературы. Всё то время, пока Грейнджер пропадала, штудируя книги, Гарри проводил с лучшим другом, но по большей части они лишь болтали обо всякой ерунде, занимались домашним заданием или играли в шахматы. Том знал, что Гермиона работает над каким-то проектом, и как-то раз даже спросил у Гарри, не в курсе ли тот, чем таким увлекательным занята гриффиндорская отличница, но Поттер на это лишь индифферентно пожимал плечами, пространно отвечая, что, зная Грейнджер, она, должно быть, вбила себе в голову очередную безумную идею или наткнулась на что-то слишком интересное, чтобы делиться этим с окружающими.

Гарри никогда не лгал Тому. По крайней мере ложь никогда не давалась ему так просто. Более того, он совершенно не ожидал, что Том так легко ему поверит. Осталось лишь придумать, что сказать ему, когда начнутся регулярные собрания дуэльного клуба, ведь рано или поздно Том заметит, что Гарри где-то пропадает, и как это объяснить, он пока не знал. Он даже не знал, почему вообще скрывает это от него. В конце концов они не делали ничего плохого.

Возможно, дело было в том, что Гарри не знал, чего ждать от Арчера. Не мог предсказать, как тот отреагирует. Хотя, впрочем, догадывался, что произойдет. Том либо засмеет его, либо аргументированно докажет, что глупее затеи в голову Поттера ещё не приходило и ни к чему хорошему это не приведет. И в том и в другом случае Гарри опасался растерять и без того хрупкую уверенность, которой и так едва хватало лишь на то, чтобы не содрогаться от ужаса в ожидании первого занятия.

«И куда я себя втянул? — в тысячный раз мысленно спросил себя Гарри, глядя в пустоту. — Зачем мне всё это?»

— Мистер Поттер, — процедили прямо над его головой.

Гарри вырвался из своих хаотичных размышлений и поднял рассеяний взгляд на возвышающегося над ним декана.

— Да, профессор? — моргнул он, гадая, чего это Снейп такой злой.

— Будьте добры объяснить, что сейчас бурлит в вашем котле? — обманчиво мягким тоном, который не предвещал ничего хорошего, полюбопытствовал учитель.

Гарри с искренним интересом заглянул в свой котел.

— Эм, успокоительная настойка, сэр? — предположил он, хотя не был до конца уверен.

Остальные ребята на разыгрывающуюся сцену старались даже не смотреть, но прислушивались очень внимательно, отчего напряжение в классе становилось всё ощутимее.

— Прекрасно, — заключил декан. — И какого же цвета на этой стадии должна быть настойка, мистер Поттер?

Он скосил глаза на доску.

— Красного, сэр?

— Замечательно. А у вас она какого цвета? — все так же любезно спросил Снейп.

Гарри снова заглянул в своей котел.

— Э-э-э, зеленого?

— Как интересно, — бархатистым голосом прокомментировал профессор. — И почему же?

Гарри задумчиво пожевал губу, глядя в свой котел, потом робко посмотрел на учителя.

— Я дальтоник, сэр?

На лице декана отразилась какая-то ожесточенная внутренняя борьба, в процессе которой тот явно пытался подавить в себе желание одеть котел с зельем на одну конкретную лохматую голову.

— Блестящий ответ, мистер Поттер, — очень тихо и очень злобно сказал он. — Не думал, что к нам на урок каким-то образом попал гастролирующий цирк с клоунами, — он смерил пристыженного ученика ядовитым взглядом. — Будьте добры избавиться от этого варева. До конца урока осталось десять минут, поэтому приготовить новое вам придется на отработке сегодня в семь.

— Но…

— В семь, мистер Поттер, — отчеканил Снейп и, не сказав больше ни слова, вернулся к своему столу, откуда принялся с особой ненавистью наблюдать за классом.

— И чего он злой такой, — пожаловался Гарри, когда они с Томом шли на трансфигурацию.

— Побольше витай в облаках и, глядишь, он тебя вообще прибьет, — жизнеутверждающе заметил Арчер.

— Мог бы и посочувствовать, — обиделся Поттер.

— Сам виноват.

Гарри тоскливо вздохнул.

— Мой друг — зло во плоти, — объявил он.

Арчер усмехнулся.

— Как тонко подмечено.

— Кстати, — Поттер оживился, — как насчет того, чтобы в пятницу поработать с картой? Вроде все наложенные заклинания наконец-то работают и осталось только добавить распознающие чары. Думаю, на этот раз все получится!

Том коротко улыбнулся.

— Надеюсь, на этот раз всё действительно сработает, — сказал он. — А то, когда ты утверждал это в прошлый раз, мы чуть не разнесли к чертям половину замка с твоими экспериментами.

— А всё потому, что вы с Гермионой вечно бросаете меня одного, — пожаловался Гарри. — Мне просто пришлось делать всё самому! Мы же обсуждали, что заклинания нужно накладывать вместе, чтобы магия работала как надо.

— А мы не раз говорили тебе, что следует дожидаться нас, но у тебя же шило в одном месте, — ехидно парировал друг.

— Я пытался! — защищаясь, воскликнул Гарри. — Но вас же не дождаться! В прошлый раз я два часа прождал!

— Мы же объясняли, что заняты…

— Ну могли бы для разнообразия хоть разочек пораньше прийти, — пробубнил Поттер. — Дафна тоже староста, но даже у нее больше свободного времени.

— Потому что Гринграсс — ленивая староста, — насмешливо заметил Арчер.

— А вот и нет!

— Не спорь со мной.

Гарри грустно вздохнул. Несколько минут оба шли в задумчивом молчании, наконец, Том неторопливо протянул:

— Так или иначе, нужно разобраться с картой. Без неё сложновато стало устраивать несанкционированные вылазки по ночам.

— О, — Поттер с подозрением взглянул на друга. — И куда же ты ходишь по ночам без меня?

На это Том лишь загадочно пожал плечами.

— Туда, где тебе явно делать нечего, Гарри.

* * *

Северус Снейп умел блестяще договариваться с собственной совестью.

Когда в пятнадцать лет он решился отравить отца, то легко объяснил себе это тем, что жалкий маггл, распускающий руки и злоупотребляющий алкоголем, не достоин ни того, чтобы зваться его отцом, ни того, чтобы ходить по этой земле. Попытка отравления, увы, провалилась, но раскаяние Снейпа так и не настигло, даже не смотря на то, что мать так и не простила ему той единственной попытки убить Тобиаса Снейпа.

Когда в шестнадцать он изобрел сектусемпру, то был абсолютно уверен, что все, на ком будет в последствии использовано это заклинание, получат по заслугам.

Когда в семнадцать он примкнул к Тёмному Лорду, то прекрасно понимал, что руки у него будут по локоть в крови, но убедил себя в том, что это необходимое зло, чтобы возвыситься и стать чем-то большим, чем сын маггла-алкоголика.

Когда по его вине погибла Лили, все, что он мог сделать, чтобы не наложить на себя руки, это внушить себе, что он не мог знать, что именно её сын окажется ребенком из пророчества.

Когда десять лет спустя он упоённо третировал ни в чем не повинного одиннадцатилетнего мальчика только за то, что тот был сыном Джеймса Поттера, его совесть угрюмо молчала под гнётом убежденности, что это справедливое возмездие.

Когда пять минут назад он без разрешения проник в кабинет Эрмелинды Герхард, то знал, что поступает правильно. Эта женщина что-то скрывала и могла быть потенциально опасна. Поэтому, не испытывая ни малейших угрызений совести, декан Слизерина изучал содержимое полок профессора целительства, с целью найти что-нибудь доказывающее ее недобрые намерения. Попасть в её кабинет оказалось куда проще, чем сначала ожидал Северус. То ли она не ожидала, что кто-то будет её подозревать, то ли оказалась недостаточно осторожной, а, быть может, просто была слаба в охранных чарах. Впрочем, и тайники она делала весьма жалкие, потому что буквально десять минут спустя, Северус нашел то, за чем явился — одна из стенок стеллажа чуть выступала, что можно было легко заметить, отодвинув в сторону книги по целительству. Без особых усилий подцепив ее ногтем, Снейп сдвинул панель в сторону, отрывая целую коллекцию флаконов с зельями.

Сосредоточенно нахмурившись, Северус снял с полки одну из колб и внимательно изучил. За ней — вторую. Потом третью. По мере того, как он изучал содержимое флаконов, глаза его всё больше расширялись от ужаса.

Эрмелинда Герхард была не просто опасна.

Она, похоже, была безумна.

А ещё, кажется, Северус, наконец, выяснил, кем же являлся таинственный мастер зелий Тёмного Лорда.

* * *

Закинув ноги на подлокотник, Гарри с комфортом развалился на диване с одним из трудов Салазара Слизерина. На полу возле дивана лежало ещё несколько раскрытых книг и исписанные свитки пергамента с заметками Поттера. Периодически он отрывался от чтения, чтобы свериться со своими записями или другими книгами, после чего вновь утыкался носом в книгу.

— Ха! — спустя почти два часа исследований заключил он, вскинув руки с открытым дневником Салазара вверх. — Я понял!

Арчер, сидящий чуть поодаль за рабочим столом, не обратил на друга никакого внимания, потому что тот постоянно прерывал умиротворенную тишину тайной библиотеки Слизерина различными комментариями и восклицаниями. Как-либо реагировать на них было бессмысленно, потому что в такие моменты Гарри был слишком увлечен и практически не осознавал, что говорит вслух. Но на этот раз, похоже, он все же ждал ответа, потому что когда Том так ничего и не сказал, завозился на диване, оборачиваясь к другу.

— Ты даже не спросишь, что я такого понял? — с деланым возмущением сказал он.

Том выдержал небольшую паузу, что-то отмечая в своих записях, после чего скучающе протянул:

— Не уверен, что мне будет интересно.

— Я все равно расскажу, — жизнерадостно заявил Поттер и уселся, скрестив ноги. — Помнишь, мы установили, что Салазар был королем магической Британии?

Том бросил на него короткий взгляд:

— Допустим.

— Так вот он был не первым королем!

— Удивительно, — постно отметил Арчер, невзирая на весьма вялую реакцию, Гарри продолжил рассказывать:

— До Салазара королем был Великий Мерлин! — торжественно объявил Поттер, Том лишь мельком взглянул на него, но и этого взгляда Поттеру хватило, чтобы продолжить увлеченно рассказывать: — Если верить этим источникам, — он помахал над головой одной из книг, — то получается, что Мерлин стал королем за сто лет до рождения Салазара.

— Чушь, — фыркнул Том. — Все исторические источники утверждают, что Мерлин учился в Хогвартсе, вполне вероятно на Слизернине, так что он никак не мог родиться раньше десятого века.

— Я тоже так подумал, поэтому не сразу и разобрался, о чем говорилось в одном из дневников Салазара, — Гарри принялся листать страницы: — Вот, слушай: «Я не раз ходил за советом к нему, когда мои изыскания и выводы приводили меня в тупик, но дядя был слишком стар и все больше говорил о течениях великого Потока, а бремя правления не упоминал и вовсе».

— И? — Том поднял брови.

— Слушай дальше! — Гарри снова пролистал несколько страниц и зачитал: — «Моя мать, одержимая ненавистью к нему за то, что он, как глава дома Ле Фей, отрекся от её старшего сына, не желает даже слышать его имени. Но мы все понимали, что Мордред, рожденный вне брака, не может взять фамилию Дома, пусть даже его отец аристократ среди немагов. Мой отец принял Мордреда в семью Слизерин, после того как женился на матери, но и это имя мой брат унаследовать не может», — Гарри прекратил читать и посмотрел на друга: — Понимаешь, что это значит? Салазар Слизерин был сыном Морганы Ле Фей и племянником Мерлина, а в силу того, что у самого Мерлина не было прямых потомков, корона Мерлина перешла к Салазару, хотя его сестра Моргана, по-видимому, до последнего надеялась, что по праву наследования корону получит её старший сын Мордред.

— Но почему тогда нет ни единого упоминания об этом в других источниках? — с сомнением протянул Арчер.

— Думаю, что Моргана очень постаралась максимально вычеркнуть Мерлина из истории, и для этого у неё были все ресурсы и возможности, — Поттер задумчиво почесал нос. — А потом уже и другие волшебники сделали всё возможное, чтобы никто не связывал имя великого светлого Мерлина с Салазаром Слизерином, — Гарри иронично глянул на друга, — так что ты не только потомок Слизерина, ты и с Мерлином в родстве.

— Как и ты.

Гарри моргнул, будто только сейчас это понял.

— Ну да. Но вот что странно. Похоже, королевское назначение — это не просто какой-то светский титул. При Мерлине не было четко сформированного правительства, он больше внимания уделял магии и ее воздействию на мир. Есть даже легендарный Гримуар Мерлина, о нём в своих дневниках упоминает Салазар, но где эта книга и действительно ли она существовала, остается загадкой. Так вот, я думаю, что титул магического короля — это тоже что-то вроде наследия.

— И что оно дает? — тускло поинтересовался Том.

— Не знаю, — Гарри пожал плечами. — Власть? Какие-то обязательства? Мерлин вообще вроде как никем не правил, но тем не менее нес на своих плечах бремя огромной ответственности. Учитывая, что в последние годы жизни он практически стал отшельником и много времени посвящал магглам, мне думается, его, хм, миссией была некая попытка протянуть мост взаимопонимания между магглами и волшебниками. Возможно, он пытался создать единое общество, где маги и магглы могли бы жить в мире. Как это сейчас пытается сделать Дамблдор.

— Это невозможно, — холодно отрезал Том.

— Да, кажется, Мерлин тоже в итоге это понял. Магия не уживалась в мире магглов и даже самые светлые артефакты, попав к ним в руки, несли только зло и смерть, — Гарри опустил глаза в книгу, что лежала у него на коленях. — У Мерлина был дар предвидения. Он видел картины будущего и голоса прошлого, которые говорили с ним и направляли его, но не всегда эти видения приводили его к верным выводам. Ещё Мерлин, похоже, мог общаться с духами воды и ветра и именно с их помощью был создан Экскалибур. Слизерин, судя по всему, много времени проводил с Мерлином, пока тот окончательно не ушел в себя, и из общения с ним вынес немало полезных уроков, о которых упоминает в некоторых своих работах. Но в отличие от Мерлина, Слизерину не было дела до магглов. Он был молод, амбициозен и умен. Его не заботили магические изыскания и общение с духами природы. Куда больше его интересовали политика и магическое сообщество, а именно его разобщённость. Идея создать первое подобие организованного правительства появилась именно у Салазара. И вот, изучая его первые шаги я случайно нашел историю основания Хогвартса! — торжественно объявил Гарри.

— С ума сойти, — язвительно прокомментировал Том. — По-моему нам всем историю Хогвартса ещё на перовом курсе преподавали.

— Это не классическая история! — жарко заспорил Поттер. — А истинные знания!

На этих словах Арчер, наконец, соизволил полностью переключить внимание на друга и, отложив перо, откинулся на спинку кресла.

— Удиви меня, — усмехнулся он.

— Я уже говорил, что Хельга Хаффлпафф, Ровена Равенкло и Годрик Гриффиндор были первыми лордами при короле, — приосанившись, начал лекцию Поттер. — Так вот я нашел упоминания, что изначально Хогвартс не был школой. Это была резиденция короля, представляешь? — он едва не подскочил. — В записях Салазара упоминается магический замок, где жил король и приближенные к нему лорды. Тут не планировали никого учить! В ближнем окружении короля была очень своеобразная иерархия. Каждый из трёх лордов отвечал за определенное направление магии и каждый основал свой орден, в который входили только очень одарённые волшебники. Хельга Хаффлпафф обладала наследием целителей и отвечала за развитие медицины. Её девиз, если так можно сказать: трудолюбие, верность и честность — относился к своду первых законов целительства. Хельга говорила, что главные качества лекаря — это упорный труд, верность своему долгу и честность к себе и своим пациентам. Ровена Равенкло была плетельщицей заклинаний. Она высчитывала и составляла сложнейшие формулы и чары. Именно ей принадлежала идея создания Распределяющей Шляпы. В своих подчинённых она больше всего ценила гибкий ум и творческий подход. А ещё она всегда говорила, что в любом деле, даже самом сложном и запутанном, не помешает доля хорошего чувства юмора, — Гарри широко улыбнулся. — Её считали гениальной ученой, и она возглавляла научный магический орден, — Поттер бросил оценивающий взгляд на друга и, убедившись, что тот внимательно слушает, продолжил рассказывать. — Годрик Гриффиндор всегда придерживался мнения, что главные человеческие качества — это храбрость, благородство и честь. А знаешь, кем он был? Он ведь не просто был первым лордом короля, его советником и ближайшим другом. Годрик создал рыцарский орден, отвечал за безопасность обитателей замка и тренировал личную гвардию короля. Помимо этого, я нашел упоминание, что Годрик был врождённым анимагом и обращался во льва! И поэтому символом королевской гвардии был лев! Но и это не всё! — теперь глаза Поттера едва не пылали азартом. — Салазар Слизерин был человеком амбициозным, хитрым и решительным и эти же качества ценил в людях, поэтому кабинет его магистров и советников целиком и полностью состоял из умных, деятельных магов, в руках которых было достаточно власти, чтобы воплощать в реальность законы короля. Я пока не нашел четкого описания того, как действовала вся эта структура, но суть в том, что все четыре наших факультета изначально были важнейшими орденами, составляющими саму суть магического королевства.

Подперев голову рукой, Том с любопытной улыбкой взглянул на Гарри.

— И на каком же этапе королевская резиденция превратилась в школу?

— Ну, это случилось не сразу, конечно, — сказал Гарри, торопливо листая свои записи. — На самом деле идея обучать детей пришла в голову Ровене, когда та поняла, что куда логичнее отбирать волшебников в юном возрасте, чем выискивать среди взрослых магов подходящие кандидатуры. До этого детей учили на дому и, очевидно, что некоторых особенностей и талантов родители в своих детях могли не разглядеть. А передавать свои знания следующим поколениям было делом важным, и четверо основателей понимали, что их ордены должны продолжать существовать даже после их смерти. Ровеной была написана формула заклинания, чтобы создать артефакт, способный разглядеть в молодых магах наследия или некие особенности характера, которые могли бы стать полезными в том или ином ордене.

— Распределяющую Шляпу, — догадался Арчер.

— Именно! — просиял Гарри. — Сначала главы орденов хотели забирать детей в возрасте шести лет, но, во-первых, родители потенциальных учеников были против того, чтобы так рано отдавать своих наследников на обучение, а во-вторых, особенность формирования магической коры такова, что до одиннадцати лет определить наследия и магические особенности ребенка практически невозможно. В итоге, первые десять учеников одиннадцати лет, были выбраны главами орденов в частном порядке. Но распределение прошли всего шестеро. Остальных отправили обратно, что сильно возмутило родителей. Хельга и Годрик настаивали на том, чтобы принять на обучение всех, но Салазар считал, что попасть в главные ордены королевства могут только достойные маги. Потому что это была привилегия, «а не милостыня», — Гарри фыркнул, помахав в воздухе записями Слизерина. — Так и написал, «не милостыня», ха! Драко бы разрыдался от счастья, если бы это увидел. Так вот. Шестеро счастливчиков пошли учиться, а между Салазаром, Годриком, Хельгой и Ровеной тем временем разгорался спор. Ровена, что, кстати, забавно, поддерживала Слизерина, считая, что интеллект превыше всего и тратить время на посредственных детей смысла не имеет. Годрик и Хельга, напротив, требовали дать возможность всем молодым людям получить достойное образование, что могло бы расширить их кругозор и увеличить количество образованных волшебников. Годрик вообще считал, что любой маг, будь он лорд или простолюдин, должен получить соответствующее образование. Слизерин говорил, что возиться с безродными оборванцами пустое дело и тащить в королевский замок грязный сброд он не позволит, — Гарри лукаво улыбнулся и, опустив глаза в тетрадь, зачитал: — «Хогвартс испокон веков был домом благородных, чистокровных лордов. Во что он превратится, если грязные, безродные оборванцы из своих хлевов заполонят своим зловоньем коридоры замка»? Смешно, а? — Поттер глянул на друга. — И речь ведь идет не о магглорожденных, а именно о простолюдинах, их и среди чистокровных волшебников было много. Более того, магглорожденных из богатых семей Салазар соглашался брать в Хогвартс без вопросов, лишь отмечал, что таких детей нужно забирать из семей в очень раннем возрасте и максимально отрывать от немагического мира. Волшебникам ничего не стоило — запудрить мозги магглам-родителям и забрать их детей, попутно внушив им что угодно. Так что для Салазара понятие чистоты крови было весьма относительным. Он лишь настаивал на том, чтобы все дети были благородного происхождения. Помимо прочего, на каком-то этапе между семьями заключались брачные договоры и это было даже удобно, что до брака у детей была возможность узнать друг друга. Да и в силу небольшого количества популяции чистокровных аристократов в волшебном мире, те были не против — соединить своих наследников узами брака с магглорожденными, тем самым привнося в свой род «свежую кровь» так сказать. Но вот, перспектива что их дети могут сочетаться браком с простолюдинами, высокопоставленным наследственным аристократам не нравилась, а такое могло произойти, если бы дети обучались в школе на равных. И все же Годрик умудрился настоять на своем. Впрочем, Салазар согласился брать всех подряд лишь с условием, что простолюдинов будут держать в отдельном крыле. Стоит ли говорить, что условия проживания у них были так себе? — Поттер откинулся на спинку дивана и потянулся, искоса глянув на друга. — А знаешь, где были их общежития? — Том выжидательно поднял брови. — В подземельях! — хохотнул Гарри. — Считалось, что это самое подходящее место для черни. А в башнях с видом на лес и горы как раз жили богатенькие детки.

— Как иронично, что теперь именно факультет Слизерина обитает в подземельях, — сухо отметил Арчер.

— Ничего удивительного. Решение было принято осознано, спустя годы после смерти Слизерина. Сторонники более либеральных взглядов решили, что это будет неплохой демонстрацией того, что воля бывшего короля для них теперь пустой звук. Кстати! — Гарри расширил глаза. — Василиск появился в школе как раз когда в замок начали принимать простолюдинов. Салазар мотивировал это тем, что змей будет оберегать наследников благородных родов от общества «отребья». Он выпускал змея ночью и тот преспокойно ползал по замку. Тогда же ввели комендантский час, чтобы никто не наткнулся на смертоносного зверька Салазара. А если кто-то из простых детей погибал от клыков или взгляда змея, Салазара это мало волновало, — Поттер закатил глаза и криво усмехнулся: — «Смерть недостойным» были действительно его словами. Он не ценил жизни таких детей.

— Чудесный был человек, — с удовольствием прикрыв глаза, констатировал Том.

— Угу, — проворчал Поттер. — Только не забывай, что речь шла именно о простолюдинах, а не о чистокровных и магглорожденных! — Гарри цокнул языком. — Ты хоть понимаешь, что вся эта лабуда, на которой строится политика Волдеморта — пустой звук. Он либо всё это сам придумал, либо неправильно понял, либо намеренно переврал.

— Либо взял за основу то, что уже переврали до него, — отстраненно бросил Арчер с выражением странной задумчивости на лице.

— Ну или так, да, — Гарри покачал головой. — Суть в том, что если донести до людей правду…

— Это ничего не изменит, — отрезал Том. — Мы слишком застряли в стереотипах, чтобы так внезапно менять все свои взгляды и устои.

— Но ведь если постепенно…

— Гарри, люди не примут новую правду, — помрачнел Арчер. — У тебя нет ни одного доказательства, кроме записок полусбрендившего темного мага и твоих собственных заключений.

Поттер скис.

— Может, ты и прав, — вздохнул он. — Одно странно, — почесав бровь, признался он. — То ли Салазар реально слетел с катушек, то ли я что-то не так понял, но в одной из частей, которую мне удалось расшифровать, есть такие слова: «На алтарь Равновесия я возложил сотни тел чистейших детей магии. Мой ручной монстр собрал и принёс их мне в начертанный срок. », — Гарри поднял взгляд на друга: — И вот теперь я даже не знаю, что и думать.

— Ты говорил, что детьми чистейшей магии он называл гряз… хм… магглорожденных, — напомнил Том.

Гарри на мгновение нахмурился, заметив эту оговорку, но тема разговора была слишком интересной, чтобы сейчас заострять на этом внимание.

— Вот в том и дело, что я не могу разобрать, зачем Слизерин создал змея: чтобы запугать детей из простых семей или он готовил какой-то ритуал? Или он уже потом решил использовать василиска для ритуала?

— А ещё что-нибудь тебе удалось расшифровать? — заинтересовался Арчер.

— Ну, — Поттер зашуршал своими записями, листая страницы и хмурясь: — Вот: «Друг мой, ты говоришь, я безумен. Возможно, так и есть. Когти грядущего разрывают мой разум, и безумие моё родилось из ужаса и бессилия. Я тот, кто принес в жертву чистейшую кровь магов. Я тот, кто впустил Смерть в стены нашего дома, чтобы она собирала кровавую жатву. Я тот, кто на веке наложил пятно черного недуга на род мой. Знал ли ты, каким проклятьем я одарил своих детей?», — Гарри отложил тетрадь. — Слизерин вообще впоследствии много писал о своих видениях. Думаю, у него, как и у Мерлина, был дар предвиденья, и то, что ему открылось, так напугало его, что он решился на отчаянные меры.

— Хм, — Арчер уставился в потолок. — Ну либо он и правда спятил, либо… — он медленно выдохнул, — либо действительно собирался совершить нечто очень важное.

— И опасное.

— И опасное.

Они переглянулись.

— Знаешь что, Гарри?

— Хм?

— Пожалуй, этот твой проект меня заинтересовал, — Том поднялся на ноги и пересек библиотеку, усевшись на диван рядом с другом. — Покажи мне свои записи, нужно составить хронологию и разобраться в каком порядке их распределить. Возможно, тогда этот бред сумасшедшего и правда окажется чем-то полезным.

Гарри в ответ просиял.

— Ну наконец-то до Томаса Великого дошло что я уже год не ерундой занимался! — возликовал он, собирая все свои беспорядочные заметки и вручая их Тому.

— Да уж, — медленно перебирая ворох измятых пергаментов, скривился Арчер. — Ума не приложу, как ты свои каракули расшифровывать умудряешься. Это же полнейший хаос. Нормально вести заметки ты не мог?

Поттер выдал глубокомысленную улыбку.

— Норма — это иллюзия. Что норма для паука, хаос для мухи.

Том искоса глянул на друга, его губы кривились в насмешливой улыбке.

— Глубоко, — шутливо оценил он. — Сам додумался?

Гарри потупился.

— В кино услышал.

Не сдержавшись, Арчер рассмеялся весело и искренне, как не смеялся уже давно. И в этой расслабленной позе, спокойном взгляде и открытой улыбке Гарри вдруг впервые за долгое время увидел своего лучшего друга, которого все прошлые месяцы заменял холодный и отчужденный незнакомец с лицом Томаса Арчера. И на мгновение всё снова стало как прежде и лютый холод, терзающий душу Гарри на миг отступил и исчез.