Воспитывая монстра (гет)

— Ну что? Кажется, последнее занятие в этом году для вас, и совсем последнее для меня! — объявил Том, и дети удрученно завыли. Из-за каждой парты на него смотрела пара восхищённый глаз от первого до седьмого курса. — На моем месте остаётся Чейз, приветствуем нового...

— Преподавателя! — подсказала девочка-второкурсница и покраснела. Том улыбнулся, так он себя никогда не называл и, в общем-то, никто и не назвал, его негласная "должность" умалчивалась.

— Чейз только на четвёртом курсе, а значит, впереди целых три года с вами! Я уверен, он станет хорошей заменой! — Том подмигнул светловолосому гриффиндорцу, который выглядел смущённым, но не терял торжественного выражения лица. — Ну, пожелайте мне удачи!

Вся шумная толпа бросилась обнимать Тома и поздравлять с окончанием школы, пока он напоследок что-то продолжал говорить, обещать и уточнять.

— А профессор Грейнджер тоже уходит?

— Да, уходит, — ответил Том, и девочка очевидно очень огорчилась. Гермиону очень любили и прощаться с ней не хотели ни преподаватели, ни студенты. В последние годы она занималась двумя исследовательскими группами со студентами, вела факультативы и дуэльный клуб, устраивала собрания наравне с "Клубом Слизней", которые пользовались не меньшей популярностью.

Том вышел из их кабинета, заброшенного когда-то, но отмытого и приведённого в порядок им и первым десятком детей, которых он взялся готовить к СОВ. Это было ещё на пятом курсе по совету Гермионы и с её протекцией. Уже к Хеллоуину на занятия приходили и второклашки, и студенты шестого и седьмого курсов, и чем старше становился Том, тем больше детей желали учиться у самого блестящего студента после Альбуса Дамблдора.

Теперь ЖАБА сданы, хоть результаты пока и не известны, последнее занятие проведено и пост сдан, что осталось? Заглянуть к маме и собрать чемодан.

В комнате Гермионы пахло пирогом с патокой, эльфы расстарались, как всегда. Она заключила с ними какую-то странную сделку, всех условий которой Том не знал, но в комнате её всегда пахло кофе и была свежая выпечка. Маленький столик был накрыт, и за ним сидела самая красивая в мире девушка — Коррин Марш. Она то и дело откидывала за спину густые, медовые волосы, которыми можно было любоваться сутками напролёт.

— А вот и Том Бом...

— Эй! Ну мне же не двенадцать лет! — перебил он и присоединился к чаепитию. Гермиона с притворным ужасом воззрилась на него.

— Не двенадцать? Но... Я же видела вчера на дне твоего чемодана... Это! — она театрально пожала плечами, будто самый растерянный в мире человек, а Коррин от души хохотала, по воздуху к ним плыл плюшевый белый мишка. — Мистер Кокос, кажется?

— Это мой мистер Кокос! — Том схватил игрушку и спрятал под мантию. Коррин умиленно сложила ладошки у самых губ и полезла доставать мишку, который за долгие годы уже не был таким мягким и пушистым как раньше.

— Как последнее занятие? — поинтересовалась Гермиона, наливая в его чашку уже седьмой вид сиропа.

— Отлично, но я думаю, ребята расстроились. Кстати, а почему у Генри Слейтера тройка по заклинаниям?

— Это пуффендуец, третий курс?

— Да, он не так уж безнадёжен, я думаю. Сначала был немного рассеян, но он переживает из-за сестры.

— Глория Слейтер?

— Да, близнецы. Она намного увереннее, думаю, его это тормозит.

— Не безнадёжен он, конечно, но напрочь все перепутал. Прекрасно исполнил разрушающие чары, только я просила отталкивающие. Завхоза завалило с головой пенобетонными блоками.

Коррин и Том засмеялись и незаметно взялись за руки под столом. Гермиона знала это, но была спокойна, Коррин ей нравилась, была Тому под стать, понимала его. Милая девочка с Когтеврана, не такая блестящая ученица, как Том, но одна из лучших на своём курсе.

— Немного жаль его, ему нужен какой-то стимул, — вздохнула Коррин.

— Перерастёт, — ответила Гермиона. — Он молодец, просто девочки взрослеют раньше. Он догонит и обгонит, не сомневайтесь!

— М-да… Ладно, мне пора бежать, я и так засиделась. Взяла вот эти две книги, — Коррин подняла учебники, Гермиона кивнула в ответ, и девушка ушла, оставив Тому на прощание нежный влюблённый взгляд.

— Том Бомбадил, убери-ка со стола? — Гермиона демонстративно вытянула ноги, отодвигая от себя чашку.

Том знал, что это его обязанность, потому принялся быстренько убираться. Гермиона тем временем достала пачку эссе, которые предстояло просмотреть. Это было не на оценку, скорее — прощальные письма к ней от учеников. На длинных свитках они расписывали, чему научились и чего хотят дальше, летом Гермиона обещала каждому выслать рекомендации по книгам трудам и журналам, которые полезно читать.

Спрятав в шкафчик последнюю чашку, Том растянулся на диванчике и достал из сумки пачку писем.

— Предложения на стажировку? — поинтересовалась Гермиона, усаживаясь у него в ногах.

— Да, утром пришли, — Том не читая откинул письма из министерства, а два оставшихся с интересом рассмотрел. — Смотри, Мунго и Гринготтс.

— Заинтересовался?

— Не знаю, возможно…

Ему все время приходили предложения. Том — идеальный кандидат на любую должность. Умный, активный, отличные оценки по всем предметам, добровольные занятия заклинаниями, трансфигурацией и защитой от тёмных искусств с младшими студентами в течении последних трёх лет, исследовательская работа, опубликованная в двух журналах. А он так и не решил, чего хочет в жизни. Все дороги открыты. А он бы вечно пил чай с мамой, любовался волосами Коррин и беседовал с мистером Оскаром. Он запутался в жизни.

— Скоро придут результаты и нужно будет что-то решать, — осторожно заметила Гермиона, Том раздраженно на неё посмотрел. Устал от этих разговоров.

— У меня есть к тебе вопрос, — спокойно произнёс он, глядя на неё внимательно и задумчиво. Она кивнула. — А что если я никуда не пойду?

"Только не Горбин и Бэрк", — подумала она и нервно сжала руки.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что поеду в путешествие по Европе, — он пожал плечами, а она успокоенно выдохнула. Европа, ну конечно!

Ей было очень страшно последние дни. Решалась его судьба. Вот сейчас он сделает шаг, который перепишет историю будущего. В страшных снах ей виделось, как её мальчик идёт работать к Горбину, находит чашу и медальон, делает крестражи и пропадает для неё навсегда. Но заставить его? Она на многое повлияла в его жизни, многое ему навязала, опасаясь его неверного шага. Сейчас пришло время смотреть со стороны и ждать. Это результат всех её трудов.

— Путешествие? Это неплохо, Том, я думаю мы можем себе позволить, чтобы ты год путешествовал по миру.

— Год?.. По... По миру? — удивлённо переспросил он. Том хотел только пару месяцев и только Европу, но мир — много больше.

— Да, потом ты определишься с будущим, это же не к спеху! — она хоть это и говорила, держалась немного скованно. — Год это не так много, и я уверена, что предложения не иссякнут через год! Может, во время путешествия, ты опубликуешь ещё статью или напишешь работу. Ты можешь задержаться в Африке и ликвидировать проклятия в бедных районах, можешь изучать вечные льды или руны в Египте.

— Ты это серьёзно?

— Ты не об этом думал?

— Я об этом и не мечтал... Ты думаешь, я смогу?

— Уверена, — она это сказала, а у самой упало сердце. Год, среди других, разных волшебников. Не все они будут добрыми. Он увидел её выражение.

— Боишься? — спросил он.

— Да, боюсь. Но это ничего не значит, Том Бомбадил, все боятся отпускать от себя то, что годами воспитывали!

— Я — "то"! — закатил он глаза и оба засмеялись. — Не бойся, я молодец, да?

— Да, молодец! Взрослый мальчик! Сколько тебе там? Восемнадцать, нет?

— Ну эй! Не бойся! Ты всегда меня держала немного в стороне от проблем и важных решений. Я благодарен, конечно, но мне пора становиться самостоятельным, ты права, я смогу! — его тон стал совсем серьёзным, а Гермиона испуганно промотала в голове всю их жизнь, неужели она его делала каким-то маменькиным сынком? — Наверное, ты видела, что мне это необходимо, но пора бы уже мне доверять со спокойным сердцем!

— Да... Да, конечно, Том.

— Почему ты меня так опекала всегда? Чего ты боялась? — он выпрямился и посмотрел на неё внимательно. — Всегда было интересно, это не было похоже на... других.

— Ничего. Иди, собирай вещи, мне тоже нужно, Оскар будет ждать нас на вокзале!

Том не задал больше ни одного вопроса, вышел, а ей стало ещё страшнее, о чем он думает? Неужели его это давно уже гложет

На вокзале их действительно ждал Оскар, рядом нетерпеливо крутила ключи от машины Гвэн.

— А вот и выпускник! — Оскар протянул к Тому руки и крепко обнял. — Горжусь тобой, парень!

— Как твоя рассада, мистер Оскар?

— Спросишь тоже! У меня теперь новое увлечение, дома расскажу!

— Поздравляю, Том, — улыбнулась Гвэн обнимая его в свою очередь, она выглядела значительно старше, как будто даже выше, но все-таки казалась внучкой старику Оскару, а не поздней, долгожданной дочерью.

Вместе они покинули Кингс-Кросс и, вжавшись в сиденье, в страхе от слишком уж экстремального вождения Гвэн, направились домой, в старый особняк Грэга Лори.

— Что с будущим, Том? — поинтересовался Оскар, когда они уже сидели за столом и поедали праздничный ужин на четверых.

— Мы решили, что я мог бы отправиться в путешествие на год, — спокойно ответил Том и украдкой глянул на Гермиону. Всю дорогу они молчали, теперь казалось, что тема снова может всплыть за праздничным столом.

Услышав о путешествии, Оскар встрепенулся и со странным выражением интереса и зависит обернулся к Тому, а потом к Гвэн.

— В чем дело, мистер Оскар? — Тому пришла в голову идея, но он решил подождать, когда старик сам это скажет, и если скажет.

— Так это, путешествие, значит? — таким растерянным его ещё не видели, как ребёнок, который боится попросить конфету, лежащую на видном месте.

— Да, путешествие.

— На целый год?

— Да, на год, — Том прекрасно понял, мистер Оскар очень и очень хочет присоединиться к нему, но боится, что молодому энергичному выпускнику пожилой учёный не нужен в этом интересном предприятии.

Вечная проблема стариков, они боятся, что докучают, не интересны и не нужны молодым.

— Мистер Оскар, — наконец, не выдержал Том.

— Да?..

— Вы опытный путешественник и...

— Ох, Том, я уже совсем не тот! Зачем тебе это и... — он замер, Том лукаво улыбался. — Конечно, Том, конечно...

— Спасибо, — искренне ответил Том, и путешествие стало чуть реальнее.

Ранним утром Гвэн и Гермиона вышли провожать Тома и Оскара. Старик будто последние пятнадцать лет ждал повода, держал в шкафу дорожную сумку и удобную одежду. Том не скрывал улыбки, глядя, как старательно завязывает на плечах лямки устаревшего уже рюкзака Оскар. Его сумка едва ли была полна на треть и походила на школьный рюкзак, только уместилась в нем чуть не вся обстановка его спальни.

Над пригородом висел густой молочный туман, когда молодой человек и старик вышли за пределы двора и трансгрессировали.