Легилименция (гет)

— Гарри, ты что, решил стать такой же заучкой, как Грейнджер?

Рон был весьма озадачен тем, что в последние дни видел своего приятеля чаще всего за книгами. И какими! «История магических родов»… Ну, там еще могло быть что-то полезное, но «Этикет»?! А приятель только отфыркивался, словно лошадь, и мотал головой, когда ему предлагали погулять, дойти до Хагрида, в конце концов, пробраться все-таки на третий этаж и посмотреть, что там, раз он сам уже выяснил, что собаку усыпляет любая мелодия. Да ради этого Рон сам был согласен спеть… гимн Хогвартса, да.

Гарри эти поползновения раздражали: с какой радости ему лезть в неизвестное место? Тем более, сам директор это запретил еще когда. И что, что мимо собачки они смогут пройти, а если это — только начало? У него только появился свой угол (комнаты в Трэверс-мэноре он вспоминал с огромным удовольствием и частенько поглаживал амулет переноса, который так порой хотелось активировать). А главное, появилась семья, близкие люди, которые поддерживали его и уже многое для него сделали, и то, что они от него хотели, было совершенно справедливо. И важно для его будущего. Вот почему Рон о своем будущем не думает совсем? Иначе хоть бы учился посерьезней! У него-то нет проблем со зрением!

Самому Гарри приходилось через каждую пару часов, проведенных над книгой, капать в глаза специальное средство и дважды в день принимать сваренное Снейпом зелье для улучшения зрения. Хотя быть «приемным младшим братом» Ужаса Подземелий оказалось отнюдь не синекурой: придираться он к нему стал едва ли не вдвое чаще (правда, без унижений), Гарри втайне им гордился. Не говоря уже про мисс Трэверс: за Лию он был готов на все — по крайней мере, он сам так думал. Но ему хотелось, чтобы и они им гордились.

Жаловаться мальчишки пришли почти одновременно. Первым успел Рон, как, мягко говоря, наименее сдержанный. Амалия Витальевна, увидев его возле своих комнат за полчаса до появления Гарри, успела хорошенько прополоскать мозги в бедовой рыжей головушке, так что, когда вошел второй приятель, ей даже не надо было к нему в голову лезть — она просто предложила обоим мальчикам высказаться, но под ее контролем. В результате был достигнут тот самый «худой мир, который лучше доброй ссоры», и юные гриффиндорцы ушли вместе. Надолго ли?

Лия задумалась. С Рыжим надо было что-то делать.

Что-то, от чего его было бы ножом не отскрести, а значит… только шахматы. Но если только они, все будет выглядеть как специально подстроенное. Не пойдет.

И на следующих занятиях первого и второго курсов она уделила приличную часть времени тому, чтобы рассказать о различных соревнованиях в маггловском мире. Не забывая, конечно, и о таких результатах этого процесса как награды и контракты для победителей и призеров, существование букмекерских контор и, конечно же, слава. Видеофрагменты олимпиад и чемпионатов, чествование победителей оказалось вполне возможным перекинуть в думосбор, а там уже, как обычно, сработали эльфы, и результат оказался круче кинотеатра: изображение было почти объемным, как и звук.

Хогвартс забурлил, сначала тихо, а потом все заметнее. Как истинный провокатор, Лия предпочитала не участвовать в обсуждениях и тем более не начинать их, но в ближайшее время ждала либо очередного «совещания при директоре», либо вызова к нему. Дамблдор предпочел совещание.

Директор еще не сталкивался с таким брожением умов. Общее собрание в этот раз он назначил в зале заседаний, куда пришел последним, как полагается высшему начальству, и застал удивительную картину: мисс Трэверс (ну как же без нее!) что-то расписывала на своей любимой «виртуальной доске», а ее коллеги, кто-то яростно споря между собой, кто-то, наоборот, соглашаясь друг с другом, бросали ей все новые и новые реплики, которые она тут же запечатлевала. Так что не успел он и рта открыть, как был поставлен перед фактом: в Ховартсе объявляются открытыми… соревнования. Предложить вид соревнований имеет право каждый факультет, предварительно разработав положение и договорившись с попечительским советом и будущими судьями.

Пока же до Рождества будет проведен общехогвартсовский турнир по шахматам, прыжкам в длину и высоту, игре «плюй-камни», квиддичу и… каждому предмету. Причем победителям (а возможно, и призерам — по выбору преподавателей) экзамен засчитывался как сданный.

Ну… да, это выход, похоже, что единственный, и Дамблдор не мог этого не признать. У него самого предложения были похожими, только касались они способов начисления факультетам баллов. То, что так неожиданно предложили коллеги, его вначале удивило и порадовало.

Требовались же сущие мелочи. Вывесить такое же «виртуальное табло» в общем зале, чтобы все могли следить за ходом соревнований. Снова собрать попечительский совет, вот уже оговоренные вопросы для него, не желает ли директор что-то изменить? Нет? Тогда поставить подпись вот тут… и вот тут…

Соревнования — это хорошо. Это он поддерживал, еще принимая пост директора. Идея разнообразить их и персонализировать тоже могла быть интересной, тем более что подключала сюда еще и учебу. А он-то голову ломал, как поднять успеваемость.

Расписавшись, где нужно, Дамблдор с удивлением понял, что совещание провел не он. А кто? Трэверс? Нет, она, скорее, выполняла функции секретаря… Но с ней, определенно, надо будет еще пообщаться, уж он-то знает, с кого все началось. И кое с кем еще.

Он следил, как они расходились, сразу беря себе на заметку все необычное. Филиус, закончив что-то обсуждать со Снейпом, пожал ему руку, а тот… похлопал его по плечу?! Минерва (Минерва!!!) ушла чуть ли не в обнимку с Авророй и Помоной?! Мисс Трэверс взяла под руку Квиррелла и, несмотря на его робкое сопротивление, куда-то потащила…

Но кто же возжелал стать новым лидером? Директор задумался. Директор пошевелил мозгами. Директор загрузился. Он прикидывал и так, и сяк, но… Либо никого не было, либо маскировался так, что он — он, Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, великий волшебник! — не мог определить. И это при том, что не постеснялся залезть и хорошенько пошарить в головах всех присутствовавших. Всех! И ни у кого ничего не нашел. Неужели появился кто-то, кто стоит за ними всеми? Том? Но и для него это казалось чересчур. Геллерт? Невозможно… Но больше некому… Но он, конечно, еще прощупает министра, ну и Трэверс, Снейпа, Флитвика… Минерву… и всех остальных. Сколько же работы! Так самый сильный волшебник впервые столкнулся с таким явлением как коллективный разум.

* * *

Лия дождалась-таки и чаепития у директора. Северус, уже «посетивший процедуру», помог, рассказав о том, что именно так волнует Великого Светлого, так что она, в этот раз ничуть не ломаясь, напилась чаю со сладостями и радостно раскрыла ту часть своего разума, где обреталась «папка» со всем, что связано с Хогвартсом как учебным заведением.

Да, там у нее было в чем покопаться! И Лия с радостью предоставила ему такую возможность. И не ее вина, что директор порой терял нить разговора. Могла бы, вообще бы сгрузила все с себя на него. Ей нужны союзники, а не подчиненные, а еще так важно успеть доучиться за оставшееся время. Как директор школы Дамблдор ее вполне устраивал: на нервы действовал, конечно, но договориться с ним можно было. За детей он тоже вроде как действительно переживал и действительно хотел как лучше — это Лия осторожно у него «прочитала». Моменты откровенного маразма? У кого их нет? Искать кого-то вместо него? Этого ей только не хватало…

Дамблдор, как ни пытался, не мог определить ее отношение к руководству школы. А потому решил еще раз прощупать, предложив несуществующий пока пост своего заместителя по воспитательной работе. Результат он получил ожидаемый: она дала волю эмоциям, испарив всю жидкость в кабинете и немножко попортив стол. Ну как попортив, кусочек остался, где Фоукс сидел. Птичку раньше времени губить не хотелось, наверное. После чего, сдерживая рык, как можно вежливее попросила уважаемого директора больше так не делать и, оставив его греться и потеть, благо, климат вполне соответствовал турецкой бане, вернулась к себе.

Новый микроклимат в своих покоях директор не оценил. А еще один интересный нюанс припомнил: слишком часто у молодой преподавательницы появлялся Мальчик-который-выжил. Слишком тесный у них установился контакт. Да и от Северуса мальчик отчего-то шарахаться перестал. Надо бы проверить, благо, квиддич как раз предоставит такую возможность. Придется немного рискнуть…

* * *

Лия как белка в колесе крутилась в качестве всеобщего консультанта по организации соревнований. Гриффиндор взялся за борьбу на локотках, Когтевран — за шахматы, естественно, Слизерин — за прыжки, а Пуффендуй — за «плюй-камни». Преподаватели оказались умнее и сами составили вполне приличные положения и правила. Ну еще бы, по своим-то родным предметам! В холле возле главного зала теперь висело огромное табло с отображениями всех турнирных таблиц. Шахматисты уже вышли в четвертьфинал. Рон упорно держался в лидерах.

А потом был первый матч по квиддичу, в котором участвовал Гарри. На трибунах мисс Трэверс, ко всеобщему немалому удивлению, подхватила под ручку слабо сопротивлявшегося Квиррелла и устроилась недалеко от Снейпа (так, чтобы видеть и, если что, за пару секунд подскочить). С другой стороны к профессору ЗОТИ пристроилась Гермиона, так что тому оставалось лишь обреченно вздохнуть. У Лии же стало складываться впечатление, что с приходом девочки Квиррелл изменился: стала несколько иной и более уверенной речь, почти пропало заикание… Но вскоре смотреть на него стало некогда: над стадионом начали разворачиваться те самые всем хорошо известные события.

Лия была в шоке: ее сосед не колдовал! А Снейп с трудом справлялся с чьими-то сильными заклятиями, пытающимися сбросить Гарри с метлы. Чьими?! Гермиона сидела и мирно караулила слабого здоровьем профессора. Лия чуть не заработала расходящееся косоглазие, пытаясь одновременно смотреть на Поттера и на Снейпа. Но вот у ног последнего возникло пламя… КТО?! Тем не менее, Лия не стала делать ничего особо заметного.

Магическое пламя не тушится водой? Она и не собиралась. Лучше покажите, что горит без доступа воздуха! И она, подобрав «воздушной рукой», как здесь называли телекинез, собрала под трибунами песочек пополам с землей и хорошенько засыпала загоревшийся край профессорской мантии и… недовольную физиономию Рыжего, выставившегося из-под скамьи. Вот как, значит… В это время Гарри наконец «справился с управлением» и поймал снитч.

«Ну, все как полагается, кроме одного: КТО колдовал над метлой Гарри?» — думала Лия. Но на этот вопрос ответить мог только противодействовавший тем заклинаниям Северус, но он был очень занят… Малфоем.

Он сам пришел к ней, предварительно предупредив Безмолвной речью (мыслеречью, как он это называл), но, поскольку в последние дни ее апартаменты все больше походили на проходной двор, «заседание на двоих» перенесли в его кабинет. И через минуту Лия уже открыла рот, чтобы задать вопрос, но поперхнулась им, когда услышала:

— Дамблдор.

— Не может быть! Рисковать Гарри?! Сейчас? — Лия была совершенно ошарашена.

— В полутора метрах над землей была страховочная сетка…

Лия вытаращила глаза.

— Его же.

Лия закрыла лицо руками, покачала головой и наконец оперла подбородок на кулаки, глядя на Снейпа.

— Ничего не понимаю…

— Зато я теперь уверен, что все, о чем ты говорила, — правда. Получается, события происходят — так или иначе, только участвуют в них другие люди.

— Остается еще вопрос: зачем Дамблдор это делал?

— Думаю, он хотел определить, насколько мы связаны с Гарри, и ты в первую очередь: он все время смотрел в твою сторону.

— А может, на Квиррелла?

— Может, но менее вероятно.

— А как насчет тебя — что будет, если директор спросит?

— Так я же обязался защищать Поттера. Вот и защищал. А автора невербальных заклинаний, да еще беспалочковых, определить практически невозможно.

— Даже беспалочковых… Как он силен…

— Он хочет найти того, кто желает взять власть в Хогвартсе.

— Долго будет искать, — усмехнулась Лия. — Разве что сам нарисует.

— Ты действительно не хочешь занять его место?

У Лии чай чуть из ушей не хлынул… Наконец она отфыркалась и, вытирая нос, сердито уставилась на собеседника сквозь выступившие от кашля слезы.

— Да понял я уже, понял. Экскуро… Еще чаю?

— Спасибо, что-то не хочется. Почему у тебя вообще возник такой вопрос?

— Тебя это волнует?

— Трудно ответить? Да, конечно.

— Ты странно себя ведешь. Словно боишься не успеть, почти все на бегу, каждый день — какое-то происшествие, событие, и не одно. Чего ты добиваешься?

И увидел, как она резко посерьезнела:

— Чтобы все были живы. В идеале — чтобы не было той войны в будущем, о котором я знаю. Но, судя по сегодняшнему… все плохо.

— Похоже, что события не изменить, — кивнул Северус. — И платить придется жизнями.

— Но если есть хоть какой-то шанс заплатить заранее, и не жизнями, а чем угодно другим?

— Чем? За жизнь платят судьбой, любовью, честью… Ты готова…

— Да.

У него перехватило дыхание от одного слова, сказанного так твердо и четко. А потом оставалось лишь вздохнуть:

— Не повторяй моих ошибок, девочка.

И получить в ответ:

— Каждый выбирает для себя. Выбираю тоже, как умею. Ни к кому претензий не имею. Каждый выбирает для себя.

А потом услышать все стихотворение в ответ на свои удивленно поднятые брови. Кажется, он уже привык удивляться, когда она рядом.

Северус все-таки задал ей тот же вопрос, что и Гарри тогда… Уже имея кое-какие свои версии ответа на него, рассчитывая услышать, как она верит, что он перестанет быть темным… Все же девушкам свойственен идеализм, и он готов простить ей этот недостаток. Вот она тоже удивленно взметнула брови… Развела руками… Но вот такого он не ждал.

— Ты это так пошутить решил или на комплимент напроситься?

«Что???»

— Да какой из тебя темный маг? — продолжила она.

Хм, что ж, интересно послушать…

Оказалось, и правда интересно.

— Назови хоть одного темного, который бы об этом сожалел. Не в курсе?

Снейп только ртом воздух похватал.

— Назови хоть одного, кто сам отдал бы все, чтобы защищать другого?

— Это было после предательства.

— Ага, а сейчас что ты делаешь, по-твоему? Платишь за жизнь… Второй раз. Назови, черти тебя раздери, хоть одного такого же темного типа, и я тебе тапочки буду в зубах приносить! — она почти закричала на него. И он не мог не улыбнуться краешком рта:

— Согласен. Про тапочки было особенно убедительно… Значит, я мню себя темным магом.

— Наверное, тебе виднее. Мы все себя мним кем-нибудь. И часто ошибаемся.

— Как странно слышать такое от…

— Я. Не. Младше. Я уже рассказывала.

— Привычка. Все же когда видишь девушку, взрослая женщина в ее душе отходит на второй план.

— Да, конечно. Поэтому и напоминаю. Но кроме того… Темп жизни моего мира так сильно отличается от вашего, наверное, как бег… нет, плавание в холодной воде от купания на пляже. Чуть остановишься — пойдешь ко дну от судорог, чуть притормозишь — замерзнешь и не доплывешь. Я не говорю, что мне не трудно, но со всем этим вполне можно справиться. Пока жив, со всем можно справиться. Так что давай, а?

— Давай справляться, — он улыбнулся и обнял ее. Раньше бы ему такую сестру.

А нахалка опять его прочитала, ответив:

— Если бы не было прошлого такого, каким оно было, то настоящее не было бы настоящим.

И опять последнее слово за ней. А он этому даже… рад?