Легилименция (гет)

Эмилия уже не плакала. Ей двадцать пять — и ни проблеска дара, ни особой красоты, ни способностей, а вдобавок к тому — шестидесятилетний навязанный жених и никакой возможности отказаться: найдут, даже если сбежит. Куда бежать, если родители — маги? Они и иголку в стоге сена отыщут. А чтобы «кровь не пропадала» её, несчастную сквибку, отдают неопрятному старику, зато с такой же длинной родословной, как и у неё. Зачем она ему? Зачем она вообще? Она давно никому не нужна, с тех пор, как не стало няни. Эмилия проглотила последнюю таблетку барбитурата и легла на кровать. Через некоторое время она начала засыпать, ее дыхание становилось все тише и медленнее, пока не остановилось совсем.

Диагноз — «смерть от передозировки снотворного». Тело пора было готовить к похоронам. Родители пребывали попеременно то в трансе, то в ярости — всё же немножко чувствовали свою вину, и потому не сразу заметили, как тело шевельнулось. Но оглушительное «Апчхи!» мгновенно привело их в состояние бдительности.

— Эмилия? — дрожащим голосом спросила мать.

— Эмилия?! Жива?! — воскликнул отец.

— Ещё не знаю, — проворчала только что умершая девушка с удивлением в глазах, с трудом приподнимаясь и осматриваясь. — Это что, гроб? То есть… доктор сказал «в морг», значит, в морг?! Вашу ж ма-а-ать, — протянула она озадаченно и тихо сползла обратно.

— Обморок, — констатировал отец, немного подержав её вполне себе тёплую руку. Его супруга прикоснуться к телу пока не осмеливалась.

— Кажется, она звала бабушку… Зачем ей моя мать, они же почти не общались? Как такое может быть?

— Понятия не имею, дорогая, — ответил тот жене, — да и не все ли равно? Эмилия жива, это совершенно определённо, наши планы остаются в силе, о попытке самоубийства никто не узнает, часть памяти я ей сотру… Скажем, что дочь неожиданно тяжело заболела, диагноз отнесём к врачебной ошибке, а свадьбу отложим на месяц-другой. И… да, пошли сову твоей матери, что ли. Левикорпус, — взмахнул он палочкой и перенес Эмилию обратно в её комнату.

Амалия Витальевна Потапова в это время активно внимала происходящему, талантливо симулируя обморок и полностью обратившись в слух. На него бывшая флейтистка, мать троих детей, вдова полукриминального бизнесмена и дочь номенклатурных работников никогда не могла пожаловаться. Как и на внутренне чутьё, всегда помогавшее ей обходить большие и маленькие неприятности и сейчас буквально кричавшее о том, что, если она хочет выжить, надо лежать тихо.

Слабость в новом теле была невероятная, даже поднять руку тяжело, словно та была чугунной. Зато, к счастью, ничто не затрудняло работы ума. Книги и фанфики о попаданцах Амалия читала в своё время в огромном количестве, а когда ушла на полставки, начала писать собственный фик про себя в Ехо, попавшую в ученицы к леди Сотофе Ханемер. Она обожала Макса Фрая, бредила Ехо, тащилась от Толкиена и Урсулы Ле Гуин, а на старости лет, когда «бес в ребро», как она сама себя частенько подкалывала, перешла на подростковую литературу и стала ещё той снейпоманкой. Ситуацию собственного попаданства она идентифицировала в тот же момент, когда незнакомая ей довольно молодая дама признала её дочкой. А услышав знакомое заклинание, ощутила… азарт.

Да, у неё были крепкие нервы. А попробуй с другими пережить убийство мужа (или хотя бы прожить с ним шесть очень неспокойных лет, как прожила она), уйти от происков авторитетов, желающих получить его деньги, красиво скрыть все ценности и на них постепенно поднять почти в одиночку (старики с материальной точки зрения были почти не в счет — помогали только их связи) двоих пятилетних пацанов до уровня студентов Плешки, а дочь — до бакалавриата по журналистике в Вестминстерском университете… Ну, с дочкой повезло, умница дважды перескакивала через класс в российской школе и, досрочно закончив бакалавриат МБА среди первого в России экспериментального курса, получила аж с десяток предложений на дальнейшее обучение. Главное, у свекрови была хорошая подруга в Лондоне, а режим университета позволял семейное проживание. Так что дети были практически самостоятельными, мужа не было давно, партнеров она меняла не так чтобы часто, но немало, однако выбрать «своего мужчину» так и не смогла. Слишком высока была планка, и опускать её Амалия не собиралась.

Ей не надо было особой красоты или денег (хватало своих), ей в мужчине нужны были уверенность в себе (но не самоуверенность!), достоинство, умение постоять за себя и за то, что ему дорого. Смелость и выдержка, спокойствие и умение чувствовать и ценить людей… Или хотя бы желание понять. Наверное, такие уже не встречаются, решила она и нафантазировала себе героя, совершенно случайно попав в волну снейпомании. Ну понравился ей Алан Рикман. Просмотрела все фильмы, прочитала все книги и кучу фанфиков, кое-что перечитала, сделала закладки и на том успокоилась.

И вот теперь Амалия мирно лежала и переваривала происшедшее. Выводы были нерадостными: «родители» к ней совершенно равнодушны, в перспективе маячит какое-то замужество, ситуация с магией неясна, самочувствие — отвратительное, и только крепкий внутренний стержень держал настроение странно боевым. Амалия Витальевна поблагодарила его за это и принялась обдумывать варианты.

Замужество ее нисколько не страшило, но и в ближайшие планы не входило. Отношение родственников менять — что биться лбом об стену, оно ей надо? Сбегать куда-то в такой непонятной ситуации — форменный идиотизм, а этим она никогда не страдала. А потому решила подольше «поболеть». Как это делать, в курсе, наверное, любой школьник или студент, которому хоть однажды необходимо было откосить от контрольной или зачета. А уж Амалия Витальевна, с двумя-то школами за спиной (музыкальной и обычной), двумя ВУЗами (консерватория по классу флейты и университет с его менеджментом), владела информацией в совершенстве. И лицедействовать умела — а то ж, в семье-то партийного и профсоюзного боссов, в какой она росла… Итак, она смирилась с новым именем, так похожим на ее собственное, и активно начала болеть.

«Накликала», — подумала она, когда на следующее утро организм резко отказался от еды. Даже от одной только мысли о том, чтоб что-то положить в рот, выворачивало.

«И чего же несчастная Эми напилась, чтобы сдохнуть?» — думала Амалия, но ответить на этот вопрос было некому. Спать она почему-то не могла, поэтому, несмотря на слабость, облазила все углы и щели, перевернула все в ящиках, но ответа так и не нашла. Борясь из последних сил с головокружением и тошнотой, она на четвереньках доползла до кровати и забылась.

Встать с постели она смогла только через бесконечно длинную неделю, и то с поддержкой.

После всего произошедшего симулировать было довольно легко: силы прибывали медленно, слава богу, хоть есть она стала нормально.

«Похоже, хозяйка тела сама себя голодом морила, ведь доска доской», — думала она. Пытаясь хоть как-то протестировать собственную магию, Амалия-Эмилия с удивлением поняла, что ей удается то, о чем она писала в своем фанфике, а именно — ловить чужие мысли. Конечно, она помнила про Безмолвную речь — но с кем ей тут можно было на ней говорить?

Возрастное изменение личины в режиме «Сотофин вихрь» перед зеркалом тоже получилось, что вызвало восторженный писк и было отнесено к одному из вариантов оружия против жениха. Или наоборот. «Там видно будет», — решила она.

Заодно она начала понемногу наращивать, точнее, наполнять грудь, уж очень ей не понравились имевшиеся у Эми «ушки таксы». Кратковременная левитация никак не получалась (зря писала, что в Ехо у нее были с этим проблемы, ой зря — вот и сбылось!). С Темным путем пока было никак — тут или идти по чьим-то следам (она боялась побочных эффектов), или переходить в хорошо ей известное место, а пока лежишь в постели — откуда бы узнать другие места?

А вот способности к работе с чужим разумом — внушение, работа с памятью, чтение мыслей — оказались на высоте и принесли огромную пользу. Первым делом она узнала имена родителей — Элинор и Торкуил. Постепенно выучила всех слуг, вошла в курс происходящего в мэноре, начала понемногу разбираться в том, куда попала (определенно в Поттериану, но в какое время?). Вскоре Амалия ощутила, что ее ментальные способности начали быстро развиваться: она чувствовала, каких слов и какой реакции от нее ожидают, и без пауз выдавала это, как артист на сцене с суфлером. Однако это отнимало много сил, но и плюс был несомненный: не надо было «играть больную», все прекрасно получалось само.

Через десять дней болезни типа «нервное расстройство плюс симуляция обыкновенная» «любящие» родители наконец пригласили врача.

Перед его приходом обострившийся дар предупредил ее об еще одном незнакомом человеке. «Чужого надо посмотреть», — подумала Амалия и, прикинувшись спящей, приступила к делу.

Сказать, что она была шокирована, рассержена или смущена — мало. Она негодовала. Этот старый хрен… он продаст ее, как племенную кобылу в Эмираты, зная, какую внешность предпочитает один из шейхов (или кто-то из его родных — тут она не уловила точно), и поправит этим собственное материальное положение! Вот гад! Кстати, предыдущая жена, якобы умершая в родах, тоже давно отправлена «по адресу». Вот это номер…

Очень удачно в этот момент ее «разбудили» родители и врач начал с измерения пульса и давления. Да, такой учащенный пульс после сна… непорядок!

— Леди снилось что-то неприятное?

— Кошмары мне снились! Что-то страшное, но не могу вспомнить, не хочу вспоминать, не заставляйте меня, доктор! Не-е-ет! — изображать истеричку ей всегда неплохо удавалось.

Доктор попросил встать с кровати, начал щупать мышцы рук, ног, спины… Амалия периодически напрягала их, изображая гипертонус, родители смотрели с брезгливостью, и то же чувство примешивалось к тому, что Амалия читала в голове того, кто прятался за ними. Он, сволочь, перебирал все стати, как у лошади:

«Темно-шоколадные волосы, яркие серые глаза и светло-золотистая, легко загорающая кожа. Аккуратные ушки. То, что надо. Классический овал лица. Высокий рост, тут… скорее пять футов шесть-восемь дюймов, худоба, не идеал, но пойдет. Изящные кисти и стопы с красивой формой ногтей. Есть. Маленькая плоская грудь, а тут не слишком ли…»

Гаденыш словно галочку в описи ставил после каждого предложения.

А врач все успокаивал Эмилию, объясняя, что обследование необходимо для ее здоровья. Когда он озвучил наконец необходимые анализы, маман ощутила рвотный позыв и быстрехонько выскользнула из комнаты. Папаня оказался устойчивее, но слегка позеленел. Жениха после последней поставленной «галочки» и след простыл. Так что молодой леди осталось только попросить выписать успокоительное, попрощаться с доктором и, наконец, разрешить себе успокоиться.

Начав читать мысли у всех подряд, она узнала много нового, точнее, старого — того, что должно быть известно Эмилии. Ну и что не должно быть — тоже.

— Ты сильно изменилась, Эми, — отец попытался залезть в дочкину голову, раздраженный странным поведением проклятой сквибки, но получил трансляцию клипа на тему «сиреневый туман» в виде самого тумана и соответствующую песенку, естественно, по-русски, в которой, разумеется, не понял ни слова.

«О, вы бы знали, как сильно! — думала в этот момент Амалия Витальевна. — Меж нами проплыва-ет… Над тамбуром гори-и-ит…»

— Эми, с тобой все в порядке? — голос папани слегка дрогнул.

— Конечно, папа, — сообщила «дочь», изображая легкое недоумение. Пусть теперь сам свою психику проверяет.

«Полночная звезда! Кондуктор, не спеши!» — рявкнул в мозгах мужчины голос инструктора Саныча, и «папа», не выдержав, выскочил из комнаты.

А юная леди скрыла в уголке рта торжествующую ухмылку.

На следующий день у нее прекрасно вышло дрессировать слуг мысленными приказами, да так, что ее наконец вывели на свежий воздух.

Сад был в чисто английском стиле, великолепно-чопорным, торжествующе аккуратным и, как ни странно, местами уютным. Всего двумя местами — возле самых крупных деревьев, но тем не менее.

Возле одного из них через неделю проходил семейный «пикник в беседке» — с женихом, якобы в честь выздоровления. «Прекрасной невесте», наконец увидевшей женишка и не испытывающей по этому поводу никаких эмоций, кроме отрицательных, зачем-то упорно навязывали купание в местном прудике, пока та не возмутилась:

— Сами туда лезьте, если давно с лягушками не плавали и по пиявкам соскучились! — неожиданно зло сказала Эмилия, порядком огорошив всех собравшихся. — И говорю вам сразу: никакой свадьбы не будет. И не мечтайте.

Да, такого от недалекой сквибки не ожидал никто, так что немая сцена получилась в лучших традициях. После того как пришедший в себя отец высказал, куда и как он поместит возражения девушки и что сделает лично с ней, если только еще хотя бы пикнет… Тирада была довольно длинной, экспрессивной и выслушанной до конца со всем вниманием, так что тот уже подумал, а не померещилось ли ему то, что сказала дочь. Но после…

— А хотите, прокляну? — злобно улыбнулась Эмилия.

Но никто не мог в это поверить. Тогда Амалия просто щелкнула пальцами (ей всегда нравился это фокус Макса), но вместо ожидаемого ею небольшого файерболла возникло что-то невообразимо-слепящее, раскаленное настолько, что она изо всех сил отфутболила это как можно дальше от себя, вверх…

Через час кабинет министров Великобритании получил ноты протеста от нескольких стран за запуск межконтинентальной или космической ракеты без предупреждения и согласования. Астрономы зафиксировали мощное лунотрясение и появление нового крупного кратера. Маги… маги предпочли промолчать.

* * *

— Вот это первый выброс… Это вам не дом поджечь или холмик снести! — хвастался мистер Трэверс перед обществом избранных, то есть, магов, которым наконец представил дочь.

Да, Эмилия моментально стала любимой дочерью. И называли ее только так, как она сама хотела: Эмилия. Только полным именем. При попытке самой ласковой фамильярности ее глаза сверкали так, что любой чувствовал себя весьма неуютно… На Луну не хотелось.

Жених? Жених мог кусать себе локти или что еще ему угодно и ехать самому отдаваться в Эмираты. Эмилия вычеркнула его из своей жизни в тот же день, раз и навсегда.

Маман начала говорить с ней так нежно и ласково, что дочке постоянно хотелось запить это водичкой, чтобы что-нибудь не слиплось. Папа общался осторожно и понемногу, в основном, одаривая. Амалия не протестовала.

Про свои ментальные способности Лия (так отчего-то стало удобней называть себя) ничего и никому сообщать не собиралась, дудки им всем. Может быть, потом, если предложат соответствующие коврижки. Но и это вряд ли. А вот Темный путь, по-новому — аппарацию, демонстрировала довольно охотно. Заодно проверила, сколько человек может взять с собой: выяснилось, что всех, кто сможет держаться за нее непосредственно. То есть, за тело, а не за одежду, которой эти эксперименты не понравились. Лие тоже, особенно когда все затрещало по швам и, чтобы не остаться голой в компании десятка родственников и десятка слуг, ей пришлось срочно заматываться в мамашин палантин, благо та их носила почти постоянно. И то шок у всех участвовавших был немалый. Магический потенциал бывшей сквибки в результате оценивался необычайно высоко, вот только одно было непонятно: что теперь, собственно, с ней делать. Про замужество заикаться уже боялись.

Добравшись до семейной библиотеки, она читала, пока не начинали болеть глаза, и практиковала (прекрасно обходясь без палочки, только пальцем, нет, не средним), причем без проблем, потому как указы, ограничивающие волшебство, относились к несовершеннолетним. А тут — целых двадцать пять.

«Подумать только, на тринадцать лет омолодилась», радовалась Амалия Витальевна.

За одну вещь она единственный раз, но искренне поблагодарила «отца»: он устроил для нее срочный ликбез по теории магии и просто магии как таковой и, что ей показалось особенно важным, по ликвидации магическо-правовой безграмотности. Ибо давно известно, что незнание закона еще никого от ответственности не избавило, а вот знание — очень даже запросто. Папаша так восхитился фразой, что даже куда-то там записал, заодно глубоко задумавшись. Лия чуть было не спросила, уж не о том ли, что попробовать прибить дочь можно было и раньше, а не париться столько лет со сквибкой. Хотя, узнав кое-что про местные чистокровные семьи волшебников, поняла: ей еще раз стоит поблагодарить, что вообще из дома не выгнали и хоть как-то пристроить пытались. Ну и нравы тут царят…

Кстати, благодаря именно этим фамилиям (их же знает каждый волшебник!) она быстро выяснила, что попала в Поттериану. Оставалось неясным лишь время. А жаль, тогда бы стало понятно, какие события будут разворачиваться и чего стоит ожидать, а чего — нет.

Конспекты по магическому праву от поверенного «папы» еще не раз пригодились впоследствии, пока же Амалия их только составляла.

— Ментальная магия допустима без предварительного добровольного согласия только с находящимися под судом и следствием либо осужденными, — прочла она вслух и сразу подумала:

«Нежданчик. Это уже месяц как мой основной способ узнавать все необходимое. И кто бы меня отследил? Это я так делаю незаметно или это еще потому, что у меня палочки все еще нет? Может, вообще ну ее, эту палочку? С кем бы посоветоваться?»

Во время ужина Лия, прицепившись к слову матери о семье Олливандер, якобы случайно спросила, не связаны ли они с Министерством магии. И получила чудесный ответ, что муж сестры жены текущего главы рода, ни много ни мало, первый помощник директора департамента контроля. Видимо, в глазах Амалии мелькнуло что-то, потому как отец, глядя на нее, поперхнулся воздухом и стремительно вышел из комнаты, бросив на ходу:

— Я в кабинет!

В других комментариях Лия и не нуждалась.

Тем более что через неделю вся семья Трэверс с помощью купленного ее главой порт-ключа переместилась в Арканзас и заменила все свои палочки… И у Лии появилась собственная — длинная и изящная, полупрозрачная, сочетающая в себе силу и элегантность, чем и славился мастер Тьяго Кинтана. А еще мастер славился умением хранить любые секреты, так что все палочки, проданные семье Трэверс, отлично держали внешний вид самой обычной для Англии палочки Олливандера, а их особенности не определялись ни одним заклятием, зато прекрасно определялись — якобы — тип древесины и «начинка». И никто, даже Лия, никогда не узнал, через сколько рук Торкуил перепродал четвертую часть семейных драгоценностей — безопасность колдовства была им достигнута именно такой ценой. В отношениях же с дочерью он стал буквально само обаяние… Что, конечно, не могло ее обмануть, но на умеренно-доверительные взаимовыгодные отношения она была вполне согласна. К чему ей война в «родной» семье?

Но, видимо, наконец семейные восторги по поводу чудесного избавления от сквиба как позора благородной фамилии все же дошли куда надо.

Лия сразу узнала ее: Минерва Макгонагалл собственной персоной была почти что копией артистки, сыгравшей ее в фильме, только помоложе лет на «дцать»: морщин было поменьше, волос побольше, и выглядела она не строго-стервозной, а скорей удивленной. Что вполне понятно: весело ей было, наверное, обнаружить двадцатипятилетнюю кандидатку в первокурсницы, учитывая, что обучение начиналось с одиннадцати лет, очень редко с двенадцати. Уговорить взрослую девицу идти, что называется, в первый класс. Она же будет думать, как она там будет выглядеть… Небось, еще и с женихом расставаться придется… Ужас.

Дурные предчувствия не оправдались: уговаривать никого не пришлось — девушка желала учиться и только учиться, так что уже через час, проведенный за достаточно приятной беседой и чаем, профессор могла при полном содействии будущей студентки аппарировать прямиком в Хогсмид. Что и говорить, здравомыслие Эмилии Трэверс очень импонировало Минерве, и ей хотелось бы видеть девушку на своем факультете, но… представить ее за столом в обществе своих первокурсников, хоть убей, не получалось.

Лия же думала совсем о другом. Ее ничуть не огорчило несостоявшееся знакомство с Хогвартс-экспрессом (в поездах в свое время наездилась досыта), плавание на лодке (чего она там не видела) и уж тем более — пробивание иллюзии кирпичной стены. Единственное, что ее волновало — распределение.

Долгие ругательства не вовремя разбуженной Распределяющей Шляпы она неожиданно заткнула простым предложением:

— Профессор, директор, может быть, я могу просто выбрать сама? Мне же не одиннадцать… Смею думать, я довольно неплохо представляю, чего хочу.

— Когтевран! — выкрикнула вдруг Шляпа. — Вот еще, придумали обходиться без меня!

— Спасибо, лапочка! — радостно ответила ей Эмилия, послав воздушный поцелуй, и собравшиеся смогли впервые наблюдать такое уникальное явление, как засмущавшаяся Шляпа…

Довольный Дамблдор прятал улыбку в своей оригинальной бороде, пока МакГонагалл водружала Шляпу на ее законное место в шкафу.

Предвкушая будущие объяснения, что делать этакой дылде на первом курсе, Лия в сопровождении Флитвика шла в гостиную факультета. Определенное облегчение она чувствовала: ей вовсе не хотелось в яркий, но безбашенный Гриффиндор, неоднозначным было и ее отношение к Слизерину и Пуффендую. А вот Когтевран ей всегда нравился: нейтральный, спокойный, самодостаточные студенты, очаровательный умница-гном во главе.

Удивленные, но от природы уравновешенные «воронята» приняли Эмилию и её историю довольно спокойно и с интересом. Сразу последовало несколько приглашений жить вместе в комнате.

И конечно посыпались вопросы, но исключительно «по существу»: отчего появились способности? Почему так поздно? Можно ли надеяться на их появление в любом возрасте? Можно ли что-то сделать для этого?

А Лия читала попеременно в мыслях разных ребят одну и ту же мысль: «И помочь моим родственникам», — поэтому спокойно ответила:

— Болела. Практически умерла. Никто до сих по не может понять, за счет чего я выжила, и почему-то мне совсем не хочется повторять этот опыт. Никоим образом.

— Все так опасно?

— Можешь послать сову моим родителям, — она пожала плечами. — Очнуться, лежа в гробу, знаете ли, своеобразно.

И такт, и чувство юмора у когтевранцев наличествовали, так что вопрос о спокойной жизни на факультете для нее больше не стоял. Перезнакомившись с однокашниками (теми, кто был в гостиной, — а на необычную новенькую пришли посмотреть многие), Эмилия попросила:

— Зовите меня Лия. И короче, и мне так больше нравится. А теперь — у кого я могу посмотреть конспекты за прошедшее время?

К ней потянулось сразу несколько рук с тетрадями.

— Обожаю Когтевран! — воскликнула она, в ответ получив кучу комментариев, у кого лучшие конспекты и кто по каким дисциплинам может проконсультировать. После чего Эмилия, в лучших традициях факультета, засела за конспекты.

— Точно наша! — воскликнула красивая смуглая девушка, похожая на индианку.

Лия, улыбнувшись, подняла глаза.

— Падма Патил, твоя соседка по комнате, — представилась смуглянка.

— Спасибо, о прекрасный Лотос! — снова улыбнулась ей Лия.

— Приятно удивлена… Откуда ты знаешь перевод моего имени?

— Даже не вспомню, прости, где-то в книгах встречала.

— Я Тони, — представился только что вошедший статный блондин, — Энтони Глипман, староста факультета. Если будут какие-то сложности, вопросы — это ко мне.

— Спасибо, Тони. Меня лучше звать Лия, пока все отлично, спасибо.

— Вижу, ты уже начала восполнять пропущенное. Могу дать неплохие конспекты почти по всему первому курсу, но с условием стопроцентного посещения тобой всех занятий.

— Еще раз спасибо, я, конечно, и сама писать умею, но знаешь, давай! Вдруг дело пойдет быстрее и я смогу пройти программу досрочно.

— Да ты точно наша! — чуть ли не хором воскликнули Тони и Падма.

— Представь, она даже в комнату не пошла, только приехала — и села заниматься, — просветила старосту Падма, тоже уже сидевшая за своим заданием.

Лия не выдержала и заглянула в ее записи.

— Зелье от фурункулов? Я знаю четыре рецепта.

— Четыре? Откуда? Я нашла всего два!

— Есть вариация того, которое с крапивой, но вместо нее — подорожник, тогда заживление идет быстрее.

— А еще?

— Вариант канонического, но после рогатых слизней добавляют две меры лягушачьей слизи и настаивают еще десять минут. Используют в случае, если прыщи запущены, это самый сильный вариант.

— Откуда информация?

— «Расширенная история зельеварения», сборник, выдержки из дневников Виндиктуса Виридана.

— Ого! Если в вашей библиотеке такое водится, я бы заглянула на огонек!

Так и продолжился день, обед и ужин пришлось пропустить — не хотелось отвлекаться, а небольшой, но сытный перекус Эмилии организовал сам декан, приставив к ней одного из эльфов. Лия невольно подумала, что для первокурсницы-переростка ей удалось удивительно хорошо устроиться, и неплохо будет поблагодарить всех, кто принимал в этом участие.

Глубоким вечером текущие задания все же были выполнены и переписано больше половины конспектов. Не то чтобы Амалия Витальевна во всем хотела быть первой, просто она всю жизнь терпеть не могла недоделок. Да и первая неделя учебы еще не была такой загруженной. Имея вполне приличный повод для того, чтобы немного собой погордиться, она наконец прошла в свою комнату.

Интерьер оценить уже не смогла, потому что уснула, едва коснувшись головой подушки.

* * *

За завтраком Амалия Витальевна изо всех сил старалась разглядеть преподавательский стол, точнее, своего любимого зельевара. Пока почти все встретившиеся ей в этой реальности действующие лица в большей или меньшей степени напоминали игравших их в фильмах артистов (конечно, в соответствующем гриме). Ей было ужасно интересно, насколько велико окажется сходство всех остальных, и в первую очередь — Снейпа, потому как с образом, представленным Аланом Рикманом, она одно время очень много чего себе нафантазировала…

К сожалению, сидели они настолько далеко, что хорошо рассмотреть никого из преподавателей не удалось.

«Ну и не надо, — подумала Лия, — все равно сегодня зельеварение».

Занятия шли спокойно, никаких форс-мажоров не было, месяц интенсивной домашней подготовки тоже не прошел зря, так что Эмилия не выделялась ничем, кроме возраста и всего, что с этим связано. На своем курсе ей это не мешало. Одиннадцатилетние когтевранцы и пуффендуйцы воспринимали ее спокойно. Косились, конечно, но это ерунда. А вот в коридорах ее слишком часто удостаивали внимания шести— и семикурсники. Естественно, парни. Потому как вторичные половые признаки были… ну, какие в двадцать пять лет и бывают при хорошем физическом развитии. Третий номер, стандарт. Предложения встретиться вечером настолько достали Лию в первый же перерыв, что она (сверившись с правилами Хогвартса) наколдовала над своей мантией надписи:

Вечером занята!

Моим родителям зять не нужен!

Будете проходить мимо — проходите!

Красиво переливающиеся серебристые слова висели спереди и сзади, вводя в задумчивость и притормаживая потенциальных ухажеров, но на занятиях, конечно, приходилось их маскировать, а то еще с преподавателями разборок не хватало. Зато сокурсники и сокурсницы оценили, а «рецепт колдовства» бережно передавался из рук в руки и тщательно переписывался. Лия же мысленно продолжала благодарить отца за свою подготовку и всех предков разом — за собранную библиотеку. Ну, и себя, конечно, за умение быстро читать и все запоминать.

Черной птицей влетевший в класс зельевар по обыкновению окинул взглядом учеников. Его внимание привлекли быстро исчезающие надписи на мантии взрослой высокой девушки, сильно выделяющейся среди сокурсников, но, похоже, нисколько этим не смущенной. Он вспомнил про новую ученицу, а так как прочесть написанное не успел, ощутил привычное раздражение.

Профессор выглядел точно как в самой первой серии фильма, так что у Амалии Витальевны аж дух перехватило, и она едва успела обесцветить свои лозунги. Он знакомым жестом сложил руки, и она успела отметить, что его кисти намного изящнее, аристократичнее, чем у Рикмана. Преподаватель окинул взглядом класс, остановился на ней и произнес:

— Если корабль не подписать, он, несомненно, затеряется среди флотилии лодок, — каждое слово сочилось ядом.

Лия удивилась безмерно: это что за детство? Но не растерялась:

— Ну да, ведь как назовут, так и поплывет.

— Некоторые объекты не тонут, так что, думаю, вам не стоит волноваться…

«Фи, как грубо», — подумала она, но с языка само сорвалось:

— Конечно, профессор, не тонут многие объекты… и субъекты.

— Что вы имеете в виду?

— Робот класса Буратино, — Лия, вдруг поняв, что позволила себе препираться, да еще цитатами из Гоблина — из своего мира, охнула и прикрыла себе рот ладошками. Но на грубые комментарии в свой адрес рассердилась. И это тот человек, которого она… э-э-э… Эмилия посмотрела в черные глаза, стараясь понять, что же с ним не так.

Снейп, увидев такой забавно-детский жест, выдававший немалый испуг, решил, что для начала достаточно, и продолжил занятие, дав подробную инструкцию по приготовлению зелья. Задав с десяток дополнительных вопросов, он понял, что Когтевран, как обычно, готов, и можно приступать к практике.

То самое зелье от фурункулов готовилось долго, собственно, все практики по зельеварению представляли собой сдвоенные уроки. Зелье они с Падмой сварили вполне приличное, притом одними из первых, засыпать их на дополнительных вопросах профессору не удалось, эссе сдали, но просмотреть его Снейп не успел: к счастью, подошли еще четверо студентов, справившихся с заданием, и первых отпустили.

Только когда девушки вышли из кабинета, Падма схватила Лию за руку и зашипела:

— Зачем ты с ним препиралась? Он мог кучу баллов с факультета снять! Отработку назначить! Он терпеть не может такого!

— Какого? — Лия сделала вид, что не понимает.

— Он всегда прав! Ну, он так считает. И все ученики для него — никто, нет, даже ничто. И не хмыкай так, ты еще не знаешь, какой он…

— Какой?

— Злой! Суровый! Вреднющий! Жуткий!

— Его портретом вы злых духов изгоняете?

— Что? Ох, — рассмеялась Падма, — мне определенно нравится твое чувство юмора, но я тебя умоляю, что бы ни говорил Снейп, молчи!

— Даже когда он вопрос по зельям задает?

— Да не доводи ты до абсурда, все ведь поняла?

Лия кивнула. Дурной характер профессора был многократно описан, талантливо сыгран, сотни раз обсужден, но застаревшая снейпоманиия все еще не давала ей бояться профессора или слишком обижаться на него. К тому же, если верить канону…

«Стоп. А верить ли тут канону?» — внезапно подумала она. Гарри, Рона и Гермионы за всю неделю она так и не рассмотрела, хотя возможностей особых не было, разве только за едой… Но столы были довольно далеко. Да, вроде была там какая-то девочка с гривой нечесаных волос…

— А? Что ты хотела? — она очнулась от того, что ее бесцеремонно схватили за нос.

— Ты где? Замерла, будто в статую превратилась, только дышишь, — привела ее в чувство Падма.

— Да задумалась просто.

— Ого, и о чем же таком особенном, раз решила отключиться от действительности? О Снейпе? Между прочим, уже пора обедать.

— О, это отлично. Давай сперва поедим, хорошо? Согласись, у меня есть причины задумываться.

Пока все обедали, Лия успела придумать, о чем говорить, и за десертом поделилась своими мечтами об ускорении обучения. Падма не удивилась, но немного огорчилась:

— Представила, что у тебя получится, и подумала, что мне будет грустно, если ты уйдешь на второй курс. С кем я буду заниматься?

— Да ладно, на факультете все ребята нормальные, — Лия уловила тень разочарования Падмы и быстро исправилась: — А может, вместе попробуем, ты ведь очень способная, правда?

— Боюсь, мне может просто силы не хватить.

— Это же не причина, чтобы не попытаться, — может ведь и хватить?

«Да она честолюбива, эта девочка, — подумала Лия. — Ну и хорошо, я сама такая».

— Если я смогу закончить школу раньше, меня могут выдать замуж, — проговорилась Падма.

— У тебя уже есть жених?

— У меня нет, а вот у родителей уже четыре варианта, — грустно ответила она.

— А после окончания школы, тем более заранее, ты продолжить обучение можешь?

— Если мне предложат ученичество по какому-то направлению, то да. Родственники против не будут, сильный маг — удача и честь для семьи.

— Осталось подумать, к чему у тебя склонности и что именно ты бы хотела.

Падма вздохнула:

— Мне очень интересна ментальная магия… но я не знаю насчет склонности, она вообще тут не особо приветствуется. У нас даже предмета такого нет и не будет.

Лия прикусила губу. Приоткрыться или нет? Все же ей хотелось, чтобы у нее были близкие и надежные друзья. Наконец она решилась:

— Падма, я хочу тебе кое-что рассказать, только… — и замялась, изображая сомнение, сканируя эмоции и мысли соседки. Не найдя ничего, кроме интереса, уже собралась продолжить, как затянувшуюся паузу прервала сама Падма:

— Это так серьезно, что ты хочешь клятву?

— Да. Не обижайся, просто мы знакомы всего второй день, я о тебе очень мало знаю…

— Я понимаю, сама бы так же себя вела. Какую клятву ты хочешь?

— Учитывая то, что это действительно очень серьезно, то Непреложный обет. Но тогда нужен третий маг.

— Ого… У меня сестра-двойняшка есть, Парвати, она на Гриффиндоре. Правда, не знаю, сумеем ли мы все сделать правильно, мы же еще неопытные.

— Тогда давай отложим это? Торопиться нам пока особо некуда, успеется. Рисковать лично я не хочу, — резюмировала Лия под одобрительное кивание Падмы.

— Только я теперь буду любопытством мучиться! — призналась она.

— Давай лучше вместе помучаемся любопытством по поводу того, за сколько мы сможем разобраться с конспектами Тони! — и обе рассмеялись.

Тяга к знаниям, любовь к учебе, похожий темперамент, привычки, оказавшиеся очень удобными для обеих, быстро сблизили их и положили начало долгой и прочной дружбе.

Утро было забавным. Почти у всех на мантиях переливались разные надписи, от которых даже привычная ко всякому Амалия Витальевна порой впадала в ступор… Было много обид, непонимания, и пару раз по пути к столовой Лие пришлось буквально разнимать драчунов. Дети изо всех сил стремились к самовыражению, но…

«Боже мой, что они пишут!» — думала она, понимая, что зря так спокойно передала в свободное пользование свое заклинание. Наконец она не выдержала, и над ее мантией заблестело:

Каждый сам себе диагноз пишет.

И стала терпеливо ждать наездов.

Первым, как ни странно, среагировал довольно крупный рыжий парень с Гриффиндора:

— То есть, диагноз — это все то, что мы написали на себе? И что это значит? Считаешь, я больной?

Посыпались похожие вопросы и от симпатичной лохматой девочки, параллельно с ее пониманием того, что такое диагноз.

«М-м-м, диагноз — это ты, Гермиона, рыжий — это Рон, все ясно, а Гарри, интересно, где?» — подумала Лия, но поскольку диспут расширялся, предложила всем зайти поговорить в ближайший класс, где, как она помнила, столы стояли небольшим амфитеатром. Стоять или сидеть перед толпой ей, не раз выступавшей со сцены, было достаточно комфортно, хоть и без инструмента.

«Какие же они все-таки дети… Странно, что в таком вроде бы приличном заведении нет хотя бы психолога», — подумала она. И начала «мастер-класс» по надписям… Благо, была суббота, а значит — выходной.

Устроившись в центре зала, Лия пригласила к себе «самых смелых из тех, кто хочет точно знать, как другие читают его надписи». Желающих оказалось не так и много — видимо, стоять перед такой толпой, да еще смешанной — со всех факультетов, большинству было неуютно. Первым и самым смелым оказался… Рон. С надписью «Слизерин — отстой». Сейчас повеселимся… Лия вытащила по парню и девушке с каждого факультета, и шоу началось.

— Рон, чего ты хотел достичь, написав на себе это?

— Как что? Что все слизеринцы…

— Стоп-стоп-стоп! Не слизеринцы, а ты! Ты же это носишь! Давай посмотрим, как другие расшифруют твои слова. Кто начнет?

— Я Крис, — выступил вперед парень с Рэйвенкло. — Я думаю, результатом будет ненависть к Рону всех слизеринцев… Потому что он сам дышит ненавистью! — скосил он глаза на надпись Лии.

— Я Эмма, — представилась девушка с Пуффендуя. — Добавлю, что не только Слизерина, но еще и его декана!

Рон изменился в лице, а по классу прокатился общий вздох. С деканом Слизерина лучше не шутить и даже не думать об этом.

— Мне его уже жалко, — пронесся чей-то шепоток. — Снейп — это серьезно!

— Я Брайан, этот тип просто хочет, чтобы ему мор…

— Стоп! Извини, но, думаю, вашего декана ему уже достаточно, — прервала Лия высокого аристократичного типа со Слизерина, покивавшего ей в ответ. — Рон? Представил, как не успел убрать свою надпись, проходя мимо профессора Снейпа?

— О-о-о, — дружно раздалось в классе, а Уизли судорожно вздохнул.

— И как вы думаете, какое первое правило для создания надписей?

— Не пиши то, что может тебя подвести!

— Не подставляй сам себя!

Лия картинно развела руками:

— Оказывается, все такие умные!

И начала демонстративно приглядываться к надписям. Многие из них погасли, а хозяева сидели смущенные.

Тут Лия заметила надпись «Уизли — идиот» на мантии маленького смазливого слизеринца.

— Малфой? — она радостно вытащила вперед покрасневшего блондина, на голову меньше долговязого Рона.

Рыжий покраснел еще сильнее и дернулся было к оппоненту, но умничка Гермиона начала ему что-то нашептывать.

— Кто скажет, чего добьется Малфой?

— Плюх от Уизли!

— Фре-е-ед! Джо-о-ордж! — нарочито возопила Лия.

— Ну ты прям как мама, — выскочили удивленные близнецы и с ехидными улыбочками уставились на Драко.

— Все в курсе, на что способна эта парочка? Которого Уизли ты имел в виду, и где это можно проверить? А может, идиот — назначенный профессором МакГонагалл староста?

Малфой спал с лица, рука с палочкой дернулась, но надпись не погасил. Братья сработали отлично:

— Наглый? Смелый?

— Гордый? Или просто дурак?

— Дурак, — не выдержала Лия. — Но смелый. Гаси уже, пока это не превратилось в признание собственной глупости.

Она обвела взглядом класс. Надписи исчезали одна за другой…

— И какое второе правило?

— Думать надо, — протянул вдруг Рон.

— О! Супер! — пожав руку смущенному Рону, она сменила собственную надпись «Думать не вредно», да так, что частица «не» меняла место, вставая то перед словом «думать», то после него.

— Я тоже хочу такую! — подскочили Гермиона и Рон, а еще несколько человек стартовали с места к Лие.

— Стоп-стоп-стоп! — скрестила руки она. — Для начала не все разом, и вообще, давайте, выполните правило, подумайте, чего вы действительно хотите, — и после длинной паузы продолжила: — Вы хотите быть заметными и не такими, как все? Вы хотите выразить те свои черты, которые вам нравятся?

Дружный рев «Да» заставил ее вздрогнуть. К сожалению, не только ее. Вопль смятенных душ, как это ни удивительно, прекрасно разнесся по всему замку и достиг многих, слишком многих ушей…

— Предложение первое! Девчонки! Есть среди вас те, кто хочет избавиться от чьих-нибудь наездов? Критики, которая вам не нравится?

— Я. Я. Я! — гурьба девушек выкатилась Лие чуть не под ноги. Она придержала первых падающих и написала: «Если я тебе не нравлюсь, помирай, я не исправлюсь», чем заслужила восторженный писк и пару объятий где-то на уровне талии.

— А нам такое можно? Или только девчонкам?

— Да всем можно!

«Когда ты лучший, трудно быть скромным» и «Милая, ты смотришь на парня своей мечты».

Старшекурсники расхватали в момент.

«Я самая-самая!» и «О вкусах не спорят» оказались весьма популярны у старших девочек. Потом Амалия Витальевна не выдержала:

— А сейчас я просто напишу для тех, кто действительно захочет выделиться… И предупреждаю, это будет уже совсем не детское! Но, думаю, многие из вас уже смогут понять и оценить. Чтобы носить на себе такое, нужно иметь не просто смелость, скорее — мужество. Ведь любая надпись становится частью вас самих. Это третье, последнее правило.

И на темном фоне начали проявляться слова:

(семь небольших шедевров далее и все права на них принадлежат перу потрясающего, изумительного и горячо мной любимого Игоря Губермана).

Чтоб выжить и прожить на этом свете,

пока земля не свихнута с оси,

держи себя на тройственном запрете:

не бойся, не надейся, не проси.

Гарри и Драко смотрели на это расширенными глазами…

Мы от любви теряем в весе

За счёт потери головы

И воспаряем в поднебесье,

Откуда падаем, увы.

Каждый появляющийся «куплет» вызывал чей-то судорожный вздох, а то и не один. Многие быстро-быстро записывали, прикрывая текст.

Труднее всего сохранить

В толкучке, текучей, как дым, —

Искусство и мужество быть

Всего лишь собою самим

В тишине гулко сглотнуло сразу несколько человек…

Свобода — это право выбирать,

С собою лишь советуясь о плате…

Что нам любить, за что нам умирать,

На что свою свечу нещадно тратить.

Общий тихий вздох прокатился сверху вниз…

Судьба способна очень быстро

перевернуть нам жизнь до дна,

но случай может высечь искру

лишь из того, в ком есть она.

— М-м-м, — тихо застонал кто-то их старших…

В горячем споре равно жалко

и дурака, и мудреца,

поскольку истина, как палка —

всегда имеет два конца.

Слежу со жгучим интересом

За многолетним давним боем.

Во мне воюют ангел с бесом,

А я сочувствую обоим.

— Это потрясающе… Откуда ты знаешь это? — благоговейно спросила Падма, утаскивая себе гарик про истину.

— Читала редкие маггловские книги!

— Маггловские? — послышалось со стороны Малфоя.

Лия посмотрела на группу слизеринцев и просто усмехнулась:

— Да думайте, что хотите. Автор этих шедевров о вас вообще не думает!

— Ну почему ты не наша учительница?! — воскликнула вдруг Гермиона. — Было бы так здорово.

— Потому что мне самой учиться надо. Представь, например, что… у тебя не было, ну, правой руки. Просто жила ты так, и все, с рождения, привыкла, как-то справлялась. И вдруг она появилась, рука эта. А ты не знаешь, что с ней делать. Как-то так я себя и чувствую — на трансфигурации, например. В магии я по сравнению с самым младшим из вас — все равно что маленький ребенок. А в жизни, наоборот, я взрослая, много читала, много знаю. Только и всего. Так что предлагаю… меняться!

Драко подскочил: вот оно! В чем же он может лучше всего показать себя? Да!

— Лия, я могу научить тебя летать! — азартно выкрикнул он.

— На что меняем?

Мальчишка задумался. Окинул взглядом доску и неожиданно для всех, даже для себя, промолвил:

— Ни на что. Просто. Ты уже сегодня так много всего сделала. Я эти маггловские куплеты, как ты их назвала, гарики, все-все записал, мне их уже надолго хватит.

— Может и на всю жизнь хватить, они такие, — улыбнулась Лия.

— А гарики почему? — перебил кто-то из когтеврана.

— По имени автора, Игорь Губерман. Русское имя Игорь имеет уменьшительное — Гарик. С одной «р», если грамотно.

— Русский… Жалко, что нам такого нигде не найти.

— Да прям! В публичной библиотеке ва… нашей замечательной столицы!

«Ух, чуть не засыпалась», — подумала Амалия Витальевна, переводя дух.

— Так как, Драко, может, что-то все же придумал?

— Нет, даже не думай, что откажусь от своего слова. Хотя придумал: еще бы этого автора почитать… Но если не получится, у тебя никаких долгов! — добавил он поспешно.

— Достойно уважения, — Лия протянула и пожала ему руку.

— Пошли сейчас? — Драко на миг показалось, что он готов лететь и без метлы.

— Пойдём. Желающих поглазеть прошу вспомнить о том, как они садились на метлу впервые в жизни.

Пара десятков студентов, жаждущих бесплатного развлечения, скуксившись, сели обратно.

— Через пару часов буду ждать в библиотеке — я могу с трансфигурацией помочь! — замахал рукой Перси Уизли.

— Эй, я тоже могу! — захотел перехватить инициативу староста ее факультета, Тони. — Мы ведь уже договаривались, Лия?

— Одна голова хорошо, а две — лучше! Кстати, а кто в Хогвартсе — лучший по трансфигурации? На каждом из курсов? А кто — в зельеварении? В защите? В гербологии? Я пока тут мало кого знаю, но это же жуть как интересно! А кто не просто лучший, но и объяснять отлично умеет?

— Предлагаю ввести рейтинг! — снова отличился Перси.

— Давай, а по каким признакам считать? — поддержали его другие старосты.

— Как быстро получается выполнить задание — раз, сколько их сделано — два, какой балл получен — три. Хватит? Хотя я по своему курсу и факультету и так могу сказать, по каждому предмету, а вот как с другими сравнивать?

— Здорово! Перси, для всех, кто это сделает, за мной должок. Пошли, Драко?

Впервые за долгие годы студенты Хогвартса сгрудились в кучу вокруг старосты Гриффиндора, не разбирая, кто на каком факультете. Общефакультетские баллы показались странной игрой перед новым вызовом: на самом-то деле, кто чего стоит? Кто на каком месте? А главное — определяют они сами. Сами! И будут это делать по-честному, а не как некоторые профессора!

Выходя из класса вслед за Малфоем, Лия быстро сменила свою надпись:

«Спасибо! Ребята, вы все — лучшие!»

Возвращая в запретную секцию библиотеки пару книг, профессор зельеварения краем уха услышал забавный разговор:

— И как ты себя чувствуешь после первого полета?

— Как корова, слезшая с забора, — засмеялась девушка. — Давай, Перси, что у вас получилось, а потом с Тони объясните мне хотя бы общие принципы, и я попробую, хорошо?

Снейп улыбнулся самокритичному сравнению и удивился необычному рвению к учебе, выйдя из секции: в библиотеке оказались не только первокурсница-переросток с помощниками, но и на удивление много народа. И все были чем-то таким заняты, что его даже не видели — поздоровались несколько студентов, которым он пересек дорогу, остальные… не отрывались от книг. В субботу! Захотелось протереть глаза.

Но через пару секунд он удивился еще больше: его наметанный глаз отметил несколько групп, в которых студенты его факультета что-то увлеченно обсуждали… в компании гриффиндорцев. Все ли живы в Запретном лесу?

Старательно осваивая «темный путь» в пределах Хогвартса, Лия узнала много интересного, избавилась от надоевших лестниц, каждая из которых, кажется, обладала собственным характером и даже зачатками мышления. По крайней мере, когда одна из них попыталась двинуться, едва только Амалия собралась на нее ступить, а та в ответ лишь махнула рукой и прошла Темным путем безо всяких там ступенек, куда ей было надо, лестницы вообще перестали двигаться, когда Лие надо было пройти.

«Ну спасибо, теперь хоть какая-то физкультура!» — подумала она. Особо палить свои способности не хотелось. Собственно, как и скрывать.

Во время одного из таких упражнений она натолкнулась на Гермиону, которую сбила с ног. Собирая учебники, та рассмеялась, когда Лия подала ей пару книг:

— Обычно это я всех сбиваю. Лия, подскажи, что мне написать, чтобы от меня отстали те, кто сзади сидят на лекциях?

— А по поводу чего они пристают? С доски не видно?

Гермиона кивнула, тряхнув своей великолепной гривой.

— Как ты угадала?

— Им же за из-за волос не видно ни шиша.

— И что, мне их отрезать? — глаза Грейнджер подозрительно блеснули.

— Ну зачем же? Гребень для волос у тебя с собой?

— Да, только он не помогает, только расчешешь, все ещё сильнее дыбом встает…

— Кстати, ты знаешь, для чего маги могут использовать волосы?

Дошло быстро. Гермиона округлила глаза и набрала было побольше воздуха, но пришлось прикрыть ей рот.

— Тс, — Лия приложила палец к губам и протянула руку к красивому деревянному гребешку. — Расти, коса, не путайся, волосик гребня слушайся. Расти, коса, до пояса, не вырони ни волоса. Расти, косонька, до пят, все волосики в ряд», — зашептала она с детства знакомый бабушкин наговор и достала из сумки золотистую атласную ленту, которой подвязывала волосы на зельеварении. Аккуратно разобрала волосы Гермионы и заплела обычную косу с лентой и бантиком.

И чуть не заплакала, вспомнив, как плела косы дочке. В прошлом мире. В прошлой жизни… Как-то она там?

— Я чем-то тебя огорчила? Прости! Я дура! Я ведь даже не подумала про волосы…

— Просто возьми пару книг по этикету и быту магов. Что-то для домохозяек. Думаю, ты найдешь там все необходимое.

— По этикету? И для домохозяек?

— А ты как думаешь? Где еще бытовые чары искать, если в школе не учат? Я вот столько лет жила магглой, что, несмотря на все обучение дома, — а учили меня, можешь поверить, весьма серьезно, — все равно чувствую себя как за границей. И все эти новые правила не просто так придуманы.

— Лия, скажи, что еще я делаю не так?

— Обрати внимание, как ведут себя другие. Никто не показывает своих знаний и умений, пока профессора их лично не спросят. Как ты думаешь, почему? И вот тебе подсказка: в магическом обществе очень высокая конкуренция.

Гермиона нахмурилась.

— Когда надумаешь, найди меня, думаю, это будет скоро. Голова-то у тебя соображает! Гребень, так и быть, дарю. Пока!

Но вот настало… маггловедение.

Что рассказывали здесь студентам! Жуть! Эта растрепанная рыжеватая блондинка, похоже, понятия не имела, что такое Большой мир. Хотелось плеваться, блевать и писать кипятком одновременно, но Лия позволила себе только фыркнуть. Громко. На что тут же получила замечание с потугой на едкость в виде приглашения поработать за профессора у доски. Ну что ж, Чарити, ты сама нарвалась…

С местными эльфами Лия свела знакомство через домовиков семьи еще до прибытия в Хогвартс, и теперь пожинала плоды своей предусмотрительности, щелчком пальцев вызвав невидимого ассистента.

— Начнем с общей картины. Вот глобус — модель земного шара, точнее, геоида, той планеты, где мы с вами имеем возможность жить. Основные материки… Самые крупные страны…

Полупрозрачная иллюзия глобуса размером с небольшого слона поворачивалась, контуры подсвечивались, детки вместе с профессором внимали, слегка ошалев.

— Вот наша милая Англия. То есть, Великобритания. Обратите внимание на цифры: вверху — количество магов, включающее всех разумных существ, умеющих колдовать. Да, и эльфов тоже! И гоблинов! Внизу — сколько вообще людей, то есть, представителей вида «человек разумный», считая всех, кто в данное время проживает в стране. Да, примерно в сто раз больше. Заодно давайте подсветим основные города с населением более ста тысяч человек.

По карте пробежали огоньки, раскинувшись красивым узором.

— И другим цветом, пожалуйста, поселения волшебников, — робко мигнуло не более десяти огоньков. — Основные города погасим… Волшебников оставим.

Тихий вздох учащихся послужил наградой не только Лии.

— Вот данные по Франции. Италии. Германии. США. Японии. России.

— Не может быть!

— Проверяйте, кто вам мешает? — пожала плечами Лия.

— Почему волшебников так мало?

— Замечательный вопрос! Вот вам прекрасная тема для домашней работы. Не так ли, профессор Бербидж?.. Объем? Да любой. Э нет, погодите. Не больше пары футов, лучше уложиться в один. Краткость — сестра таланта! Главное требование — чтобы ваше обоснование было, как минимум, правдоподобным.

— Мисс Трэверс!

Лия повернулась на голос и увидела перекошенное лицо Чарити Бербидж.

— Если хотите, я помогу проверить работы, профессор.

Покрасневшая профессор вылетела из кабинета.

«Ну вот, а я, вроде, помягче с ней хотела», — подумала Лия.

* * *

Подходя к кабинету директора, профессор зельеварения, заранее злясь, что пришлось выкраивать время для очередного дурацкого совещания, услышал возмущенный звонкий голосок:

— Никто не имеет права называть меня профессором, пока я не окончила обучение! Ассистент, и никак иначе! Или я за него не берусь, и ваше маггловедение будет, как и прежде, филиалом деревообрабатывающей промышленности!

— Это — как? — Снейп дорого дал бы, чтобы взглянуть сейчас на лицо Дамблдора, но предпочел еще послушать.

— Поступают дубы, выходит — липа!

Северус улыбнулся и мысленно одобрил. Это можно и на весь Хогвартс распространить. С единичными исключениями.

— То есть, вы считаете, все, чему сейчас учит маггловедение, полной… э-э-э…

— Сведения устарели настолько, что могут претендовать максимум на пару уроков по истории немагического мира.

— Но, профессор Трэверс…

Что?! Кто???

— Ас-сис-тент! И к кому я могу обратиться по составлению расписания?

— У вас есть пожелания? — ледяной тон Минервы должен был бы, как минимум, осадить наглую первокурсницу.

— Только одно. Это к вам? Тогда официально в присутствии всех коллег прошу, чтобы мне не ставили занятий во время моих собственных уроков.

— Ассистент Трэверс, вы намерены еще и учиться?

— Уважаемая, а для чего я вообще здесь нахожусь?

— Вам так не нравится Хогвартс?

— Что вы! Замок прекрасен. Насчет системы обучения такого сказать не могу.

— Что вы себе позволяете?!

— Отвечать на ваш вопрос честно, профессор. И не повторять своей ошибки с Луной.

— А что с Луной?..

— Да так… новый кратер. Отец на каждом углу хвастался, в газетах писали… Вы не в курсе?

«Так это была она? Трэверсам повезло…»

Когда красная взмыленная МакГонагалл слетела с лестницы, чуть не сбив его с ног, Снейп ощутил удовольствие, подобное тому, что любой получает от вкусной еды. Нет, даже лакомства… Но на ловца и зверь бежит: вот дробно простучали каблучки по лестнице, и чуть ли не к нему в руки вылетела, конечно, та самая первокурсница-переросток.

— Мисс Трэверс, вас можно поздравить, коллега?

— Было бы с чем, — отрезала девица, глядя ему прямо в глаза.

Да она зла, как тысяча гриндилоу! Интересно…

— Ну как же, вместо первокурсницы стать профессором такого важного, — он как можно более издевательски выделил это слово, — предмета! Какое достижение!

Девица вместо ожидаемой истерики посмотрела на него, как на ненормального:

— Профессор, у меня только пара гипотез по поводу высказанного вами…

«Гипотез? Она что, и такие слова знает?»

— …Либо вы страдаете расстройством слуха, во что поверить очень трудно, либо вы хотите привлечь мое внимание для чего-то. Могу сказать, вы его и так привлекаете. Что вы хотите от меня?

Серые глаза встретились с черными: бесстрашие, вызов, уверенность в себе?

«Какова нахалка… Интересно, сколько ей лет?»

— Двадцать пять.

— Вы еще и легилимент?

— Вы спросили. Я ответила.

— Я. Не. Спрашивал!!!

— Ох. Ну и кто ж вам доктор?

И, стоило ему протянуть руку, исчезла. Прямо так. Умеет аппарировать. Уже. Стоп! В школе? Директор дал ей это право? Снейп взлетел по лестнице.

— Северус, как жаль, вы опоздали на знакомство с нашим новым преподавателем маггловедения. Удивительная девочка, не могу не отметить.

— Ну что вы, и познакомился, и поздравил, — привычным ледяным тоном ответил он. — А вот не слишком ли рано вы сняли для нее запрет на аппарацию внутри замка?

— Она аппарировала? Чем вы так довели девочку, Северус? Филиус, Аврора, срочно всех на поиски. Я не снимал для нее запрет!

— Мерлин с вами, директор, я детьми не питаюсь.

— Гм-гм… детьми, говорите?

Тут же представилась статная фигура девушки, уж явно не ребенка. Пришлось добавить:

— Детьми и женщинами. Не думаю, что с ней что-то случилось, она была совершенно спокойна. Но вот запрет… Проверить все же надо.

— Да? — взгляд пронзительных голубых глазок ввинтился ему, кажется, в самую душу. — Ну ладно, я верю вам, Северус. Но пусть эльфы ее приведут.

— Мисси? Что-то случилось? — спросила Лия коснувшуюся ее руки эльфийку. Как было трудно привыкнуть называть этих существ эльфами после фильмов по «Трилогии Кольца»!

— Госпожу зовет директор, — пролепетала домовушка.

— Опять? Ну пошли… Мантию надевать?

Та пожала плечами.

«Ну и фиг с ней, у меня свободное время, в чем хочу, в том хожу», — подумала Лия.

Этим «в чем хочу» были удобные джинсы и аккуратный серенький свитер из ангоры — избытком тепла замок, мягко говоря, не страдал, а постоянно обогревать себя чарами… «С другой стороны, это еще и тренировка… а, потом решу, что лучше», — пронеслось в голове, и Амалия оказалась в кабинете директора, а Мисси с хлопком исчезла. Вот любопытно, хлопок-то зачем, можно же совсем без шума…

— Слушаю, сэр?

— Видите, коллеги, все в порядке, — произнес Снейп.

— А что произошло и зачем я вдруг понадобилась?

— Небольшое недопонимание того, как вы пользуетесь аппарацией, запрещенной в Хогвартсе для всех, кроме тех, кто здесь работает. Директор волновался, как бы не произошло расщепления.

— Ну так я с сегодняшнего дня работаю, нет?

Глаза присутствующих еще раз обежали красивую фигуру, на этот раз отлично видимую. Снейп и тут не смолчал:

— Не советовал бы в таком вызывающем виде ходить по замку.

— Вы действительно считаете вызывающим видом плотные брюки и свитер под горло? — засмеялась та. — Я одета максимально скромно. Для магглов. Что же будет с детьми, если они попадут в Большой мир? Девочки должны будут умереть от стыда на месте, увидев вторичные половые признаки, прикрытые легкими тряпочками, а мальчики постарше — захлебнуться слюной?

Возмущенное лицо Снейпа и хихиканье Дамблдора и остальных коллег Лия посчитала заслуженной наградой, но продолжила:

— В рабочее и учебное время я одеваюсь по правилам. Все остальное — мое личное время, прошу иметь в виду. Если существует дресс-код для посещения директора, уведомите меня… Директор?

Дамблдор отрицательно помотал головой. Лия с интересом взглянула на Снейпа. Тот смотрел… на ее «вторичные половые признаки». В упор. Смутить, что ли, хочет?

«Можно подумать, никогда не видел», — подумала она.

«Аппетитная чертовка», — возникло в голове.

«Опаньки… Он тоже ТАК может? Разговаривать мысленно?»

Закаменевшая нижняя челюсть и изумленный взгляд черных глаз оказались достаточно красноречивым ответом, так что Лия, проронив лишь «Упс», сочла необходимым испариться.

— Северус, с вами все в порядке?

— Мы так и не выяснили, как ей удается аппарировать, коллеги.

— Ах да… Я снял запрет.

— Давно?

— Только что.

— То есть, когда она ушла прямо из вашего кабинета или до того? Дамблдор, кто она? Я больше не желаю играть втемную!

— Если б я знал, Северус, если б я знал…

— Тогда я узнаю сам. Не препятствуйте мне, Дамблдор.

— Не буду, Северус. Только прошу меня посвящать в твои… изыскания. И постарайся… не навредить, что ли. Такая интересная девочка, ведь правда? Такая сильная…

Глядя на чуть ли не облизывающегося директора, Снейп невольно содрогнулся, в самой глубине души даже слегка посочувствовав девушке. Нет, про легилименцию он не скажет, пока не разберется сам. Или вообще не скажет.

Профессор Снейп не торопясь пил обжигающий Эрл Грей и с удовольствием вспоминал события прошедшего дня. Мысленный разговор… Он обменялся мыслями-фразами с этой девушкой так легко, словно в самом деле просто говорили. Удивительно. В этом обязательно надо разобраться. И поставить защиту. Себе. И… ей тоже, наверное.

Он снова представил полные жизни ярко-серые глаза. А не жирно ли будет директору прибрать к своим лапам такое… м-м-м… чудо? А, собственно, с какой стати он будет этому способствовать?

Она слишком другая.

Это не привычный ненавидящий взгляд исподтишка. Это не испуг и жалкий лепет при прямых вопросах. В ее глазах и в голове Северус читал только вызов — открытый, азартный и, как ни странно, радостный. Она знает толк в словесной схватке, и он теперь совсем не уверен, что последнее слово останется за ним. И это придавало такую приятную остроту разговору… Черта с два он отдаст ее Дамблдору. Лучше сам помучается.

* * *

— Ну вот, Гермиона, накаркала-таки ты мне преподавание, — улыбнулась Эмилия девочке.

— Прости. Все плохо?

— Да нет, нормально все, забавно даже. Вот, отдельной комнаты удостоилась.

— Скучно одной?

— Одной? Каждый день Падма прибегает, мы зимой за год все предметы сдаем. Ты вот. Скучать не успеваю, еще же работы надо проверять и к занятиям готовиться. Да и программу надо писать, а учеба-то уже идет.

— Какую программу?

— Я же должна представлять, в каком порядке о чем рассказывать, что я буду говорить завтра, что задам на дом. А главное, самой понимать, зачем.

— Разве это не простая последовательность, где все можно поменять местами?

— Что ты! Ты же хорошо училась в школе, вспомни! Все взаимосвязано. Но что-то проще понять, что-то — сложнее. Если я сейчас начну рассказывать про космические ракеты — кто меня поймет?

— А, вот ты о чем. Ну да. Конечно.

— Давай уже, до чего ты додумалась.

— Все сидят тихо, чтобы другие не знали их возможностей, да? Потому что в случае необходимости они могут что-то сделать, чего другие от них не ожидают, так?

— Так. И это обеспечивает безопасность в магическом мире. В какой-то мере.

— Ох я и дура-а-а…

— Уже нет, с чем тебя и поздравляю.

— Да?

— Поверь, ни одна дура не согласится с тем, что она таковой является. Сказать про себя такое могут только умные и самокритичные люди. Да и определенная смелость тоже нужна.

Улыбающаяся Гермиона, взмахнув на прощание аккуратной косой (научилась!), ушла к себе, а Лия снова засела за программу.

Было трудно. Было ощущение того, что она должна разложить ровно нить, у которой слишком много концов, узлов, переплетений. Как бедные профессора с этим справляются?

Впрочем, какая-то система угадывалась более-менее только у Снейпа и Флитвика. К последнему она и направилась.

* * *

— Система! Дорогая моя! Систему убили! Ликвидировали! Уже давно! Как только отказались от курса по магической энергетике. Это же были основы, вы понимаете, основы! Азы!

— Вам налить еще, профессор Флитвик?

— Да зовите вы меня уже Филиус! Налейте! Вы, вы меня понимаете! Я устал! Давать разрозненные куски… Ну ладно, блоки…

— На основании чего вы объединяете в блоки, Филиус?

— Милая коллега, есть несколько классификаций… На основании энергоемкости, на основании разных типов источников энергии, принципа работы, направленности и типа объекта направленности, продолжительности действия, сторонней или амулетной поддержки, впрочем, это уже виды фиксации чар…

— А программа Министерства…

— Не говорите мне это слово! В ваших устах… — всхлип. — Такая грязь…

— МиниСТЕРВство?

— О! Как точно! Но… не мини… макси.

— За него…

— Э?!

— Не чокаясь!

— Да!!!

«Чтобы я еще к Флитвику пошла, — подумала Лия, сжимая пульсирующие виски. — Это было в последний раз!!! О да, он болеет за дело. Всей душой и сердцем. Особенно — печенью».

Декан подсказал кучу полезных приемов, с которыми дело пошло и программа более-менее начала вырисовываться. Но столько выпить для молодой девушки… Женский алкоголизм — явление страшное, Амалии Витальевне это и самой, увы, доводилось наблюдать. И плевать, что профессор щедро поделился антипохмельным, когда она уходила, нельзя же так. Печень — она одна, родная! Даже если ее могут заново вырастить магически…

«Но коньячок у него ничего, настоящий французский…»

Зато как замечательно получилось потроллить встретившегося случайно на выходе из кабинета Флитвика любимого зельевара… Якобы споткнувшись о порог, повисла на нем, обдав перегаром, сообщила, что Флитвик вне зоны доступа, что тот и подтвердил, икнув, добавил, что проводить даму не может, и вменил это в обязанность Снейпу. После чего последний, морщась и наверняка про себя матерясь, проводил ее до комнаты, а через пять минут еще и зелье принес. То самое, на которое большой спрос, антипохмельное.

И на все его уничижительно-ядовитые распекания она лишь скромно кивала, под конец шмыгнув носом (слезу пустить не получалось, хоть умри), запечатлела пьяненький поцелуй на краешке его губ, якобы слегка промахнувшись. На что уважаемый профессор отреагировал просто: резко выдохнул, развернулся и вылетел из комнаты.

Что ж, она и сама вела бы себя точно так же. Хотя… еще бы и по морде дать могла, но это все же «наше, женское». Кстати, можно будет зайти извиниться. Заодно насчет других вариантов систематизации информации узнать. И да, еще закрепления, хотя с этим проще. О, тема.

«Фух. Теперь можно закончить конспект завтрашнего занятия и наконец работы проверить. Кстати, шикарная мысль — посадить за проверку отстающих. Все выучат — деваться-то некуда!» — Амалия Витальевна радостно потерла руки. И снова задумалась.

Не нравилась ей Минерва. Не то чтобы сама по себе, но что-то с ней явно было не так. Вот бы и до нее докопаться… Так кого же сперва?

«А, черт, сперва работы, а там уж как успею», — подумала Лия и зарылась в уже ненавистные пергаменты.

* * *

Северус перевел дух только в собственной лаборатории. Работа со стандартными, но довольно сложными зельями для медицинского крыла была нудной и нелюбимой, но всегда успокаивала. Он тронул уголок рта и упрямо сжал губы. В памяти упорно всплывала известная поговорка: «Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке». Но нечего себе льстить. Нет, он выведет эту девицу на чистую воду.

Две недели прошло, и все время она была неуловимой, а он не мог найти причины оставить ее в классе или пригласить к себе. Хотя было просто некогда, этот директор со своим дурацким лабиринтом, дурацким псом-меломаном… Чуть припев не допел — тот уже кусаться. Тьфу.

Кто бы мог подумать — Северус старается понять, что же с этим так легко получившимся ментальным взаимодействием: такой контакт сам по себе уже — нонсенс! А она, видимо, воспринимает это как должное? Или настолько тупа… нет, вот это — точно нет. Но вот недальновидна — определенно. И это ее слабое место. Отлично. Да, оба раза на уроках она вела себя так, что предъявить претензии было сложно. Но чтобы он — да не нашел?

«И все-таки, пусть будет Минерва», — подумала Лия, решив оставить Снейпа на потом. А если уж быть честной с самой собой, не хотелось тащиться в подземелья на ночь глядя. Кроме того, Снейп все еще вызывал у нее слишком много эмоций.

Он был… не таким. На этой мысли Лия оборвала сама себя. Он не обязан быть таким, как она себе придумала! Что за глупости начали возникать в ее голове?! Попала — так живи и соображай, как спасти кого надо. Кстати… а кого надо-то, кроме, естественно, Северуса и детей?

Начитавшись про Дамбигада, в этой реальности она ничего пока такого уж плохого про него не могла сказать… Да, иногда ей хотелось придушить дедулю, но так, немножечко… Он все же за школу болел по-настоящему и многим помогал; Падма вот его очень любила и уважала, и у нее были на то основания. Хотя маразм местами налицо. То же касалось и МакГонагалл (кроме маразма). Выходило, что спасать надо весь Хогвартс, и никак иначе. И еще родителей Драко было бы неплохо, пацанчик того стоит. А ведь и другие дети…

«Ничего себе, программа-максимум», — вздохнула про себя Лия и постаралась переключиться на дела насущные. А то возомнила тут себя спасительницей Англии, как бы кое-что не треснуло.

Да, все-таки с МакГонагалл будет проще. Но этим вечером дойти до нее мисс Трэверс так и не довелось.

На выходе из столовой ее окружили слизеринские первокурсники, и вперед выступил мелкий Малфой, пышущий праведным негодованием, бело-розовый, пыхтящий и от этого совершенно… няшный.

— Ассистент Трэверс, вы оскорбили меня!

— Э? М-м-мистер Малфой, а можно поподробнее? Если я пойму, что не права, то извинюсь, — Лия окинула взглядом его группу поддержки и веско добавила: — Публично.

И, обратив внимание на удивленный возглас, кажется, Милли Булстроуд, спросила:

— А почему бы и нет? Все могут ошибаться, недопонимать, недоговаривать, и я — не идеал.

— И вы… вы признаете свою ошибку? — изумленные стальные глаза смотрели в упор, и куда делось негодование…

— Если решу, что это так, то почему нет-то?

— А вы не решите.

— Рассказывай давай, сам решать будешь!

Удивленные лица были уже немалой наградой за некоторый риск. Но Амалия Витальевна, в свое время вырастившая троих, верила в подростков: в этом возрасте чувство справедливости обострено как никогда, считала она. А кроме того, ей было вовсе не зазорно извиниться перед младшими. Опыт был.

— На разборе наших работ вы так прочитали мою, что… — Драко сбился и снова покраснел.

— А, у нас было веселое начало урока. А сам ты смеялся?

— Д-д-да…

— После своей работы тоже?

Драко задумался и кивнул.

— Что ты почувствовал тогда?

— Злость. Но… смешно все равно было. Но зачем вы назвали мою фамилию?

— А разве я чью-то не назвала? Все герои, что делают начало занятий таким радостным, должны быть известны публике.

— Герои?

— Ну, я немного пошутила, но как ты думаешь, чтобы смешить людей, смелость нужна? Например, одеться смешно и выйти на ужин? Выдержать общий смех и прочее, поесть и уйти?

— Э… да. Конечно.

— Ну вот, как теперь ты сам думаешь, мне имеет смысл извиняться? Кто-то еще чувствует себя оскорбленным? — Лия обратилась к остальным.

— Как-то у вас странно получается, — протянул Драко. — Кто-то сделал ошибки в работе, его осмеяли, и он же еще после этого и молодец?

— Ого! Такой четкий вывод, схватили самую суть. Великолепно! Да я же баллы могу давать… Десять баллов Слизерину! Только один важный нюанс: никто никого не осмеивал. Смеются над смешным — но разве кто-то из вас, — Лия обвела собравшихся взглядом, — смешон? Над чем вы смеялись, юные волшебники?

— Над ошибками.

— Над тем, что вы читали!

— Ну конечно. Какие-то еще могут быть варианты?

— Никаких…

— Блин, я понял, что уже хочу завтра на урок, — неужели это Гойл?

— Грег?! Это ты? — ткнул ему в бок Крэбб.

— Сам в шоке.

Лия не выдержала и подмигнула:

— Хотите дальше. Завтра будет знакомство с маггловским оружием. С практикой, если успеем, конечно.

И под радостное «вау» наконец помахала всем ручкой.

В комнате Амалия Витальевна внимательно осмотрела притащенные местными эльфами (не спертые, а временно позаимствованные) «практические пособия».

«Кстати, надо бы с вытаскиванием вещей из «щели между мирами» еще и еще поработать, в Ехо-то уже начинало получаться, — подумала она. — Ага, пневматика…»

Однозарядка Гамо Хантер и Кросман РепитАир. Мелкашку она решила не брать, для развлечения хватит до боли родного АК-74. Ай да эльфы, смогли достать! Лия поставила оружие вертикально, как перед разбором, и сняла пустой магазин. Воспоминания…

Сколько раз на «военке» в школе собирали и разбирали. Да и муж, земля его праху пухом, это оружие жаловал… Жена авторитета, флейтистка, турагент, ребенок советской школы — о, она даст им маггловедение! И научит Родину любить, ага. Эх, повеселимся завтра!.. Все это проносилось в ее голове, пока Амалия привычно вкладывала в рожок патроны. Надо бы все испытать: мало ли, что эльфы все сделали, показывать-то самой.

— Милли, где в замке что-нибудь похожее на тир? Что такое? Ну, такое длинное пустое помещение, из которого ничего не слышно. Длинное есть, не слышно — сейчас будет? Ты ж моя умница! Идем. И закажи Корпи запасной газовый баллон для Кросмана. Ну ладно, пару. Пулек и шариков? Поровну, наверное… Не, давай шариков четыре упаковки по двести, и пару таких же — пулек. Газ… а, давайте еще пару баллонов. Всего четыре, да. И пули для АК, проще пару снаряженных магазинов. А, нет, давай четыре.

Собрать… разобрать… пять одиночными… очередь. О, черт, отвыкла как. Больно. Сносит. Вспоминаем правильную стойку. Ну ладно, сойдет. Теперь пневматика.

Переломить. Зарядить. Прицелиться.

А тут главное вспомнить, как поменять баллон… А, вот.

Доспехи… Еще комплект… Листы под мишени можно сразу в класс, мишени тоже. Милли…

Броню скатаем из доспехов, наглядней будет. О, пусть сами и скатают.

Где тут был мой план урока? Картинки готовы?

Таблица видов оружия… Таблица по огнестрельному… Милли, ты лучшая!

Вкусно, спасибо, дорогая. Мой личный эльф? Солнце мое ушастое, ну конечно же — да!!!

Утром Лия окинула взглядом аккуратно разложенные на столе орудия смерти и задумалась. Чего-то не хватало… Вот черт, наушники-то забыла! Или попробовать заглушить звук заклинанием? Каким? Она все же решила пойти проверенным путем, отправив эльфа за наушниками. И снова посмотрела на внушительный (ну, для урока) арсенал.

Да, пройтись до кабинета со всем этим было бы весело. Ага, и в камуфляжик приодеться, то-то Снейп порадуется. Глядишь, на лестнице бы и вспотела разок — кило на десять все добро потянет. «Ладно, не буду эпатировать общественность, им и так хватит», — решила она, попивая кофе и заедая его бутербродом с сыром.

Впереди еще трансфигурация и чары. А потом у нее два своих урока, весь родной и любимый первый курс. И да, трансфигурацию надо пережить, потому что сегодня придется подразнить Минерву.

Когда Лия шла по коридору (аппарировать специально не стала), ее даже останавливали, чтобы скопировать очередной гарик:

/все права на две великолепные следующие строчки принадлежат перу потрясающего Игоря Губермана/

Зря, когда других мы судим, суд безжалостен и лих.

Надо жить, прощая людям наше мнение о них.

Как и ожидалось, профессор МакГонагалл назначила ей отработку «за отвлекающие от урока надписи». На вечер пятницы. Идеально. Неужели все-таки она ориентируется на ее расписание, или просто самой в это время удобнее? В чем-то подвох, не может быть без него.

А, вот: в ее классе было непривычно тихо, а причина сего гордо восседала наверху в самом дальнем ряду. «Как же удачно вы выбрали время, Минерва…» Кивнув аудитории в целом, Лия решила времени зря не терять:

— Всем здравствовать. Сегодня у нас ознакомительное занятие на тему оружия маггловского мира. Тема большая, подробности будут на следующий год. А пока вот, советую запечатлеть, — эльфа повесила огромную таблицу с типами оружия, и Лия продолжила:

— За свою историю магглы изобрели невероятное количество способов уничтожения себе подобных. Одни просты, как топор, другие — изощрены, как, например, психотропное или бактериологическое оружие… Одни действуют при прямом контакте, как хорошо вам известное холодное оружие, другими можно воевать, находясь в десятках миль от цели, на земле, под водой и на воде или в небе.

Все время, пока Лия доставала из таблицы картинки примеров и рассказывала, стояла тишина, нарушаемая только скрипом перьев. Когда же она перешла к демонстрации…

Да, шокировать удалось всех. И даже испугать.

— Ну, а теперь — практическая работа. Сидящие в первом ряду встают, выходят ко мне и встают в одну линию по росту, сначала самые высокие. Быстрее, а то не успеем.

Ребята, глядя на приготовленные «пособия», выстроились почти моментально и даже ни разу не поспорили. И это Гриффиндор со Слизерином! Первым стояли Гойл, Рон, Крэбб, Забини, Паркинсон; Гарри с Гермионой и Малфой оказались в самом конце.

— Знакомьтесь, пневматическая винтовка Gamo Hunter 440. Пружинно-поршневая, делают в Испании. Скорость пули — тысяча футов в секунду. То есть, за одну секунду… проговорите быстро «двадцать один» — это секунда, пуля пролетит… примерно шесть таких классов, как этот. Взводится переломом ствола. Однозарядная. Остальные данные, — Лия махнула рукой, над таблицей появилась объемное изображение винтовки с таблицей. — Будем стрелять в мишень — вон туда. Попробуйте попасть в самый центр. Делается это так…

И Лия показала, тут же выбив «десятку». А что тут не выбить, с десяти-то шагов.

Рон попал в восьмерку на пять часов.

— Смертельно ранил, — прокомментировала Лия. Рыжик приосанился. — А теперь все мысленно пытаются представить себя на месте мишени, — дружный вздох, — и подумать, чем вы сможете защититься.

Гарри, Гермиона и Драко радостно постреляли по доспехам. Все попали, все шлемы и кирасы продырявили, все были жутко довольны. Дыры и вмятины зарастили и выправили магически, под чутким руководством Малфоя.

После того как отстрелялся первый ряд, пришлось разбираться. Демонстрация волшебного щита над доспехами убедила всех, что пулю волшебные щиты совершенно «не волнуют». Но некоторые посчитали, что короткое и быстрое «Секо» их спасет.

— А время на долетание самого заклинания вы учли? А вот магглы учли… Второй ряд… Молодцы! — детки построились уже без приказа.

МакГонагалл тихо сидела на самом верху и, кажется, даже что-то записывала.

— Пневматическая винтовка Crosman 1077 газобаллонная, многозарядная, стреляет пулями и шариками (свинец или сталь). Скорость, конечно, поменьше, зато… 12-зарядная с автовзводом. Легонькая…

Второй ряд пострелял дублями, попискивая от радости… Доспехи помяли.

— Третий…

МакГонагалл поразила Лию, когда вышла вместе со всеми и встала в строй. Конечно, первой. «Хотя это даже хорошо, да просто отлично», — подумала Амалия Витальевна, протягивая ей наушники.

— Большое спасибо, профессор, что вышли именно вы. Сейчас будет очень опасное, серьезное и мощное оружие, и просто прекрасно, что практику начнет взрослый человек. Возьмите защиту, иначе могут быть проблемы со слухом.

— Автомат Калашникова — это не просто оружие, это легенда, это история, это песня. Смерти, — Лия выдержала паузу. — Да, сделан в России, но до сих пор его использует большинство стран Восточной Европы и почти вся Азия. Глобус, подсветка… Спасибо, Милли. Характеристики АК-74 можете прочитать и скопировать.

— Почти две трети мили за секунду?!

— Шестьсот выстрелов в минуту, в которой, напомню вам, шестьдесят секунд…

— Невозможно защититься… Никак…

— Возможно. Техническими средствами: броня. Желающие могут взять материал от доспехов и усилить его самостоятельно так, как если бы это был ваш личный щит.

А вот вам еще. Бронежилет… Бронированные щиты… Автомобили… Танк.

Материальная иллюзия, состряпанная эльфами, была шикарна — детки выстроились в очередь и все посидели внутри, пока эльфы расположили у стены несколько листов разной толщины, а Амалия Витальевна расписывала АК и его историю. Когда все вернулись на места, Лия показала, как стоять, и выдала короткую очередь. Все вздрогнули.

— Прошу вас, профессор.

И встала поближе, подстраховывая. Мало ли что. Отстрелявшийся третий ряд садился на места в глубокой задумчивости. Бледная МакГонагалл присела прямо за учительский стол.

— Домашнее задание!

На доске загорелось:

1. Способы защиты от примененного на практике оружия: как выжить? Перечислить все разумные способы.

2. «Злобному магу хотелось войны,

На старого деда напал со спины:

Осталась от мага лишь кучка в два глаза —

Дед оказался майором спецназа».

Определить незнакомые слова и написать, как же могла случиться такая грустная история и насколько она правдоподобна.

Детки уходили, бурно делясь впечатлениями. Ох, на факультатив теперь народу припрется…

— Как вы можете? Зачем вы так запугиваете детей? — наконец обрела дар речи МакГонагалл.

Лия поразилась до глубины души:

— Запугиваю? Я?

— Хотите сказать, что показали не самое ужасное?!

Лия, не отводя взгляда от глаз профессора, грустно покачала головой:

— Не ужасное. И далеко не самое страшное. Увы.

— Не может быть…

— Ради самой истины, профессор, сходите в обычный маггловский кинотеатр на боевик. Если вы сможете досмотреть его до конца, вы узнаете. Хотя бы часть. Хотите, я схожу с вами?

— И чего вы добиваетесь?

— Чтобы дети понимали причины и следствия. Чтобы Статут Секретности не был для них пустым звуком. Чтобы осознавали, в каком мире находится наш заповедник для волшебников.

— Вы учите детей бояться магглов!

— Не магглов. Любых двуногих, имеющих оружие и способных им воспользоваться. Правильное отношение к вооруженному противнику весьма благоприятно сказывается на продолжительности жизни. А я хочу, чтобы наши дети жили долго и, по возможности, счастливо. Вы останетесь еще на урок, профессор? Мне бы очень хотелось получить вашу консультацию по поводу системы подачи информации, ее закрепления и контроля. Можно?

— Давайте в выходные, — благосклонно кивнула она.

— Во сколько в субботу вас устроит?

— Давайте с утра. Я встаю всегда в половине седьмого. В восемь вполне удобно.

— Благодарю вас, леди, — Лия вдруг разглядела в Минерве… усталость. Красноватые сосуды в глазах, чуть припухлые веки, грустный взгляд.

— Я постараюсь вас не очень обременять.

Минерва печально пожала плечами и медленно встала:

— Благодарю, но если это нужно для школы, не стесняйтесь…

И Лия впервые подумала, сколько же на самом деле лежит на этих узких плечах. А ведь почти вся школа. Да, теперь смотреть на МакГонагалл она будет совсем, совсем иначе.

«Но… почему вы не попробовали свой собственный щит, Минерва?»

А за дверью уже подпрыгивали когтевранцы с пуффендуйцами…

Через день пришлось открывать и оснащать тир. Поскольку присматривать за этим делом времени не было, Лия вручила Филчу «калаш», представив его всем желающим как главного по стрельбе и начальника тира, выдала короткую инструкцию: мол, «будут плохо себя вести — стреляйте по ногам, вот вам инструкция». Глазки завхоза красиво полыхнули красным, он погладил автомат… Детки дружно сглотнули, и желающих стать снайперами, слава богу, резко поубавилось. Кстати, сквиб первый и единственный выбил три десятки из трех на открытии этого самого тира. Стоит задуматься…

На самом деле, ни о какой стрельбе по студентам речи не было, но инструкция была довольно драконовской: желающие пострелять записывались на определенное время за неделю, и в течение нее не должны были иметь ни долгов, ни взысканий, ни оценок «тролль» и ниже. А в качестве меры пресечения к завхозу временно откомандировывалась Милли.

Для ожидающих своей очереди в соседнем помещении устроили небольшой обычный спортзал, в котором не действовала никакая магия. Для директора это все было оформлено как «помещения для практикума и дополнительных занятий по маггловедению», а поскольку денег на это мисс Трэверс не просила… Он даже взглянуть не пришел. Занято-ой. Ню-ню.

Время до пятницы пронеслось, как ветер.

Настроение для знакомства с попечительским советом было самое то: на зельеварении на Лию опять наехали, хоть и за дело, но… не так все должно было быть, не так. Р-р-р.

Лия едва успевала, и Темный путь, тьфу, то есть, аппарация выкинула ее у самой двери директора, так что она чуть не врезалась в спину здоровенной шикарной платиновой блондинки, нагло загораживающей проход.

— Девушка, разрешите пройти, шикарные воло…

Железная хватка на локте развернула Лию на сто восемьдесят… Упс.

— Милорд…

Блин, как она могла забыть о Малфое-старшем!!!

— Вы договаривайте, договаривайте… леди?

— Леди Трэверс, милорд… Милорд великолепно выглядит, — Лия скромно опустила глаза, присев в идеальном реверансе и совершенно натурально покраснев. Ну правда, стыдоба же!

Чувство юмора у лорда, к счастью, не хромало… Как и несколько другое чувство, которое Лия ощутила, когда тот, приобняв ее за талию и чуть прижав («О, что вы, совершенно случайно!» — «Конечно-конечно… — шепотом: — Так я вам и поверила!»), проводил в кабинет.

Люциус любовался темноволосой симпатичной девушкой, азартно отстаивающей свою точку зрения, невзирая ни на какие (сидевшие рядом) авторитеты, — хотя если бы не увидел такой, какой она была сейчас, красавицей бы ее не назвал. Так, хорошенькая. Но сейчас…

Сколько страсти! Сколько силы!

«Жаль, Драко еще мал, — подумал Малфой. — И сам бы не отказался, показал бы ей, какая он «девушка», но… Трэверсы. Далеко не самое мирное и скромное семейство. Скандала не хочется. Но какова!..»

Он внимательно посмотрел на Дамблдора и хмыкнул. Похоже, старик наслаждался ситуацией. И ничего не собирался делать — был уверен, что девушка справится. Да, лично Люциус бы предпочел быть на ее стороне. И как можно ближе… Как бы прибрать к рукам эту силу? Он сделает все, чтобы стать для нее влиятельным лицом… авторитетом. А значит…

И глава попечительского совета взял слово.

Дамблдор усмехался в бороду. Лия вежливо благодарила. Члены совета столь же вежливо недоумевали, что же произошло с не терпевшим магглов и все, что с ними связано, лордом. Лорд Малфой с удовольствием плавал в своей стихии, плетя очередную сеть. Девочка определенно умна и опытна, но где бы она могла этого набраться?

— Мисс Трэверс, — Малфой успел перехватить ее на выходе из кабинета.

Лия насторожилась.

— Не окажете ли честь отобедать в следующую субботу в Малфой-мэноре? Моя супруга будет счастлива познакомиться с преподавателем, о котором так много рассказывает наш сын, и познакомиться с родителями, вырастившими такую удивительную дочь.

— Почту за честь, милорд.

— Прекрасно, я пришлю вам порт-ключ в пятницу.

«Ну вот, еще на мою голову, — вздохнула Лия. — Хотя у меня есть отличный козырь. Драко. Нам определенно будет о чем приятно поговорить. А вот что расскажут родители… Реальный шанс спалиться. Черт».

* * *

Во время отработки по трансфигурации Лие удалось намекнуть на интересующие ее вопросы, что привело наконец к конструктивному диалогу. На вопрос о системе в ее предмете Минерва ответила почти как Флитвик:

— Какая может быть система, если не изучается такой предмет как магматерия?!

— Что он собой представляет?

— Магические преобразования материи. Когда я училась, он еще был. Пространственные карманы, уплотнение и разрежение, расчеты по максимальным и минимальным соотношениям размеров трансфигурируемых объектов. Нельзя что угодно сделать из чего угодно, есть определенные пределы. Совершенно разные для неживой и живой материи, конечно. Это был серьезный предмет, с точными расчетами.

— И вы с этим… миритесь?

— С трудом, моя дорогая, с трудом.

— А где можно об этом почитать? Так хочется наконец хоть что-то понимать!

Минерва улыбнулась:

— Должна признаться, мисс Трэверс, вы мне поначалу совершенно не нравились. Но занятие вы провели… просто невероятно. Я помогу вам. Книги принесут домовики. А пока попробуйте посмотреть на вот этот листок через кристалл и сконфигурировать… да что хотите. И снова посмотреть через кристалл.

— Удивительно… — Лия перевела взгляд на стол, потом на стену, осматривая через отлично отшлифованную поверхность то, что ее окружало, одновременно слушая объяснения.

— Переплетения показывают направленность движения частиц. Узлы — скопления частиц, опора всех конструкций. Яркие жилы, похожие на кровеносные сосуды, — энергетические связи, потоки; узлы в них тоже есть, но они непрерывно меняются, если течение будет тормозить — заклинание начнет сбоить, пока не прекратит работать и конструкт не рассыплется или не придет в первоначальную форму.

В этот момент Лия посмотрела на МакГонагалл и ахнула:

— Это надо скорее снять!

— Что?

— Вот это, что-то у вас на запястье… Браслет? Сами посмотрите.

Женщина поднесла к глазам кристалл:

— Не может быть!

И тут же расстегнула и сбросила красивый браслет с пятью переливающимися камнями. У Лии возникло странное чувство, что они жирные и сытые… Бр-р-р.

— Какая гадость… Как он к вам попал, профессор? Что с вами? Как вы себя чувствуете?

— Хорошо. Эмилия… Можно я вас буду называть по имени?

— Конечно.

Профессор прикрыла глаза и откинулась на спинку кресла:

— Мне хорошо. Так, как давно не было. Благодарю вас, мисс Трэверс. Выпейте со мной чаю, прошу вас.

— Благодарю, с удовольствием.

Эльф сервировал столик моментально. И профессор рассказала о браслете. Подарке от… Министерства. К юбилею. За заслуги и так далее. И, сопоставив время, легко вышла на то, что после этого многим просто перестала интересоваться.

— Мне было все равно. Так надо, говорят мне, — значит, так надо, и я так и делала. Ужасно. Я же была как… как кукла. Сейчас у меня такое чувство, будто я только что проснулась.

— Профессор, вам, наверное, надо побыть наедине с собой? Я пойду?

— Вы очень чутки, коллега. Идите. Я вам очень благодарна, но мне и правда необходимо побыть одной. Надеюсь, мы все обсудили, что вы хотели?

— Да, профессор, благодарю вас. Завтра я займусь чтением.

— Заходите как-нибудь на чай. Это обычно в половине девятого вечера.

«А все-таки она настоящая «железная леди», — решила Лия, когда увидела посвежевшую бодрую МакГонагалл за завтраком и радостно улыбнулась ее приветливому кивку, поймав — вот это да! — ответную улыбку.

А в воскресенье все профессора сходили на «Крестного отца», получив глубочайшие впечатления. Черноволосый черноглазый Снейп категорически не рекомендовал упоминать об этом фильме детям…

Лия широко улыбалась. Мысленно. Зельевар посматривал косо.

Следующим по списку значился «Доброе утро, Вьетнам!». «Или лучше все же какую-нибудь комедию? Надо будет составить список», — думала Лия, когда прилетела сова.

«Поздравления? От отца? Он считает меня профессором? Что за ерунда», — она тут же принялась строчить ответ-опровержение. Ну, частичное опровержение.

Потом пошло все то же, и конца-края не было проклятой программе. Одного года явно не хватало, и Лия принялась за второй. Заработавшись, так и не успела добраться до Снейпа.

Ладно, не убежит. Если что, придется немного спровоцировать, как Минерву. Завтра отнести Дамблдору программу первого курса… И кстати, надо бы уточнить вопрос по поводу оплаты: что она, пчелка, что ли, работать за кров и пищу?

Примечания:

Автор немного поностальгировала, вспоминая как получила 2й взрослый по стрельбе... Времечко было... ;)) Дома живет бюджетная Gamo Shadow, иногда развлекаемся. Но оружейные тонкости — это не к нам.

Примечания:

Все права на приведенные в тексте курсивом гарики-четверостишия принадлежат потрясающему и великолепному Игорю Губерману вместе с любовью и благодарностью автора этого безобразия (основного текста).

Набравшись смелости за выходные, с утра Лия была в полной боеготовности, чтобы начать троллить Снейпа — мантию украшало бессмертное губермановское:

На собственном горбу и на чужом я вынянчил понятие простое:

Бессмысленно идти на танк с ножом, но если очень хочется, то стоит.

А в душе играл марш… «Прощание славянки», да, а что вы хотите — символично…

Лия шла на зельеварение.

Сокурсники, уже прекрасно знавшие, что такое танк, смотрели… Лие хотелось бы думать, что как на героиню, но мысли отчего-то вертелись вокруг курицы, гордо и тупо шествующей на кухню… Ну черт с ней, пусть будет курица. Все равно в ментале фиг соврешь.

Снейп был уже в классе и перекладывал какие-то бумаги, когда они стали заходить.

Снейп никогда не был так близок к провалу… точнее, к потере имиджа.

Увидев переливающийся на груди мисс Трэверс лозунг и прекрасно поняв, кто тут танк, он не смог удержаться и фыркнул, изо всех сил сдерживая смех. А вот легилиментить ее не стоило… То, что девица ассоциировала себя с курицей, и образ этой самой курицы, нервно ощипывающей саму себя, но гордо (это, если честно, и добило) марширующей по столу в сторону сковородки… Сил едва хватило, чтобы влететь в лаборантскую и бросить звукоизолирующие чары. И заржать в голос, испытывая наконец невероятное облегчение. В конце концов, он тоже человек, и ничто человеческое… Двух минут ему хватило.

Да, эту выходку нельзя оставить без ответа. Он мог много что сказать в своем привычном стиле, но… На необычное хотелось ответить, черт возьми, тоже необычным. Огорошить нахалку так, чтобы она снова начала говорить с ним в ментале. Он чуть ли не физически ощутил тесноту рамок уже было приросшей к нему навязанной роли. Хотя… Отличная идея пришла почти моментально.

«Йес-с-с! — мысленно крикнула Лия, когда Снейп вылетел из класса. — Я это сделала! Я его достала!!! Теперь не будет лазать в мою голову, как к себе в карман…»

Профессор вернулся в класс, не прошло и трех минут. «Силен», подумала Лия.

Как обычно, погоняв класс по теме, он повернулся к доске, палочкой выставляя пропорции для измененного рецепта… А на спине его мантии медленно проступили строчки:

Среди других есть бог упрямства,

И кто служил ему серьезно,

Тому и время, и пространство

Сдаются рано или поздно.

Услышав дружный восхищенный выдох класса, он повернулся. Потрясенные и восторженные глаза — у всех без исключения… Он улыбнулся уголком рта и услышал еще один общий «ах» в режиме «пьяниссимо». Надо срочно привести всех в рабочий режим.

— Еще пара минут, и никто не успеет доделать сегодняшнее практическое задание. Здесь все сразу желают на отработку? — его голосом можно было замораживать стекла окон. Ученики погрузились в работу. Но вот в уголке сознания возникла мысль:

«Профессор, вы были в публичке?!» — серые глаза горели… счастьем?! Странно, но…

Вот оно. Ментальный диалог, наконец-то!

«Был. Получил безмерное удовольствие от… художественной литературы. Поэтому баллы не сниму. Пока».

«Благодарю вас, профессор… Но как…»

А вот теперь — стенку!

Недоумевающий взгляд плавно переходит в понимающий. Да. Отлично. Защита работает.

Лия и Падма сдавали свои зелья последними. Глаза профессора снова были непроницаемыми, но Амалия Витальевна отомстила: в ее голову он проникнуть тоже не смог. Правда, никакой реакции, равнодушный голос… «Нет, я так не могу», — подумала Лия, когда ее напарница повернулась к двери, и активировала:

Моя игра пошла всерьез — к лицу лицом ломлюсь о стену,

И чья возьмет — пустой вопрос. Возьмет моя! Но жалко цену.

Посмотрела прямо в лицо, убрала защиту и впервые увидела, как дрогнули его губы, силясь сдержать улыбку, и как эти усилия пошли прахом. Его улыбка, искренняя и ироничная одновременно… В два шага Лия подхватила Патил под руку и аппарировала.

— Что мы тут делаем? — резонно спросила у нее подруга, пиная носком ботинка сугробик на опушке Запретного леса. Сугробик пискнул и закопался поглубже. — Холодно!

— Упс… Так, в нервах занесло. Аппарейт…

— Ну ты даешь… Хотя я восхищаюсь твоей смелостью. И ведь Снейп, оказывается… — Падма задумалась, слегка поеживаясь от перепада температур и пододвигаясь к камину в гостиной.

— Не совсем тот, кем он кажется?

— Точно. Он лучше. Здорово ты все-таки придумала с этими гариками.

* * *

Мало ей было обычных занятий и эмоционального перегруза после зельеварения, так после всего ей поставили какой-то факультатив со свободным посещением, на который, кажется, половина Хогвартса приперлась. И даже расселись, не пререкаясь, а она-то надеялась…

Пришлось повторять введение для первокурсников, которое с глобусом. Обсуждение затянулось. Под «Сонорусом» горло дико устало, так что после чертова факультатива Лия была в состоянии разве что шипеть. Благо, детки быстро прониклись после озвученного ею крика души о том, что она «вообще-то первокурсница, и до этого у нее было четыре пары, по которым делать домашку, поэтому не свалили бы вы все…»

Домашку ей предложили аж в нескольких вариантах по каждому предмету. Не заморачиваясь, она скомпилировала свой и уже собиралась наконец просто передохнуть, как пришло приглашение от Дамблдора.

«О, заодно и про зарплату узнаю», — подумала Амалия Витальевна, собирая в одну папку законченный чистовик программы. Увы, она еще не знала, что перед этим с директором в течение часа общалась профессор Макгонагалл…

* * *

Снейп, обдумывая в очередной раз, что скажет Дамблдору, неторопливо свернул в административное, точнее, директорское крыло второго этажа. Звуки роскошного скандала доносились по коридору издалека. Орать на Дамблдора из известных ему личностей могла только одна… Снейп подошел поближе и притормозил, наслаждаясь.

— Прекрасно! Вы отдаете мне целый предмет, включая старшие курсы, а когда я буду учиться сама, вас не интересует?! Что я смогу исправить в той херне, которой учили старших, за какой-то год или два? Думаете, это вообще в человеческих силах?!

— Но кого еще я могу…

— Найдите уже приличного профессора обществознания в хорошем ВУЗе, подпишите договор о неразглашении, в чем проблема-то? Вы же взрослый человек, директор! Кембридж, Оксфорд, Сент-Эндрюс, в конце концов, Дарем. О, вы записываете… — она резко сбавила тон.

— Понимаете, мне будет непросто объяснить это попечителям. Дело в том, что Совет относится к магглам крайне отрицательно.

— Попечительский совет не одобрит? Покажите мне их, этот совет! Когда? В четверг? В два? Договорились! Извините за повышенный тон, но ведь лучше поорать, чем что-нибудь разрушить… Доброго дня, уважаемый директор, сэр.

Он слышал, как распахнулась дверь, отступила в сторону горгулья… что? Втянувшая голову между крыльев? Вот это да. Пожалуй, он тоже отойдет, да, вот за эти доспехи. И впрямь, на это стоило посмотреть со стороны. Редкое зрелище…

Девушка, искрящаяся сырой магией (как же хороша, черт!), выскочила с лестницы из-за спины горгульи, оглянулась так, что каменный страж отшатнулся так далеко, как мог, развернулась, фыркнула, и со стоном «Бля-а-а!» трижды постучалась лбом о стену, а потом уперлась в нее так, словно хотела продавить насквозь.

«Ничего себе картинка, — подумал Северус, выходя из-за доспехов. — Интересно, а как выглядит Дамблдор?»

— Выход немного левее, ассистент Трэверс, — посоветовал он, сделав как можно более нейтральное лицо.

— Профессор Трэверс, — с горечью прошипела та.

— Так это вы от радости? — вежливо осведомился Снейп, тут же получив яростный взгляд и неожиданное:

— Покусаю-у-у… — злобно провыла Трэверс. И, кажется, даже зубами скрипнула.

Видимо, она это серьезно.

— Поцелую.

— Э? — Амалия застыла с открытым ртом и выпученными глазами.

Стоп.

Он сказал ей… Что?! Как только это ему в голову пришло?!

Но из Трэверс словно выпустили воздух, и она, хихикая, начала сползать по стене. Северус перевел дух. Кажется, импровизация прошла удачно.

— Вы меня сделали, профессор… Вы гений тр… э-э-э, общения, — в ее взгляде снизу читалось только ничем незамутненное неподдельное восхищение.

Он поперхнулся, но автоматически протянул руку, помогая ей подняться.

— Спасибо вам…

Благодарность во взгляде, в мыслях, в эмоциях. Совершенная цельность.

— Обращайтесь, мисс Трэверс.

— Обязательно, профессор Снейп, сэр.

Такая же цельность искреннего уважения. Безупречно. Только слишком близко. Но, похоже, ей это нравится. Ну что ж… он попробует.

— Северус.

Удивление и немой вопрос.

— Вы можете звать меня по имени, конечно, только в приватной обстановке, мисс…

— Лия.

Чертовка выдохнула свое сокращенное имя так, что у него сам по себе дернулся глаз. Так и до нервного тика недалеко… А она продолжила:

— Но мы же не пили на брудершафт…

«А с Флитвиком, значит, пили?!» — он невольно втянул в себя воздух.

— Вы сердитесь? Извините, я не подумала, что…

— Нет, просто размышляю, как бы это исправить.

Он сконфигурировал пару изящных бокалов из какой-то фигни, что вечно болталась в карманах, удостоился восхищенного взгляда и тут же поймал не свою мысль:

«Вот это да-а-а… Я понимаю, мастер. Но из чего он их сделал в совершенно пустом коридоре?»

Ага, вот и еще проба! Вместо мыслефразы он представил пару дохлых мышей и тут же увидел, как ее лицо расплывается в улыбке:

— А теперь я не верю вам, профессор, — говорит она уже вслух, будто так и надо.

Неужели мысленное общение для нее настолько естественно? Нет, у него точно будет тик…

— Что желает леди? — он покачал пустыми бокалами.

— Родниковую воду, — в очередной раз удивила она. — У меня немного… другой ритуал.

— Интересно… Готов пройти.

— Северус! — раздалось сзади.

«Чертбыпобралэтогодиректора», — две мысли слились воедино, встретившись в глазах.

«Я подожду вас», — услышал он в собственной голове и молча кивнул в ответ:

«Не здесь. На ужине».

Черные ресницы слегка опустились. Да.

Глядя на Дамблдора, хотелось предложить ему разом жаропонижающее и успокоительное… И да, заодно слабительное со снотворным. Он… жаловался!

— Вот как ты это представляешь, Северус, наорать… на старого, уважаемого человека… На своего директора! И за что?! За то, что предложил ей профессорскую должность! Ну да, ее не спросил… Но порядок такой! Полный курс ведет — значит, профессор. Заметь, не я это придумал. Потом безупречно извиниться… Чай испарить… Оплавить весь запас конфет!!! — он потряс какой-то бесформенной скульптурой, подозрительно напоминающей маггловский неприличный жест рукой.

Северус с трудом сдерживал смех и восхищение, но старого легилимента полностью провести не удалось.

— Да, я тоже восхищен. Несмотря ни на что. Такой дар. Но такой характер?!

— Все же я не понимаю, почему вы позволяете ей такое поведение? Ведь в ваших силах…

— Мальчик мой… Каюсь, я попробовал один раз надавить ментально. Конечно, это незаконно, но, уверен, ты, — он надавил голосом, — меня поймешь.

Северус кивнул, совершенно не кривя душой. Такая доведет.

— И?

— Она сказала о переводе в Дурмстранг.

— Что?! — он подскочил и не подумал сесть обратно. Нет…

— Северус, мальчик мой… Ты можешь почти не смотреть за Гарри, хоть вообще оставить его в покое… Но у мисс Трэверс больше мыслей не должно быть ни о каком переводе-переезде.

Взгляд голубых глаз полоснул, словно бритва. Снейп сжал губы покрепче, чтобы не выдать своего удовлетворения. В кои-то веки приказы директора полностью совпадали с его собственными желаниями. Никаких Дурмстрангов. Никаких Шармбатонов. Ни ногой из Хогвартса, мисс… Лия.

— Да, директор. Я могу идти?

— Конечно. Спасибо, Северус…

— Дура набитая… Кошелка старая…

Она подняла голову, глядя в собственные глаза. То, что отразило зеркало, на «старую кошелку» никак не тянуло. Лия вздохнула, но продолжила с упреком к самой себе:

— Голова садовая…

Лия собиралась на ужин. А после…

Вот какого черта она во все это полезла. И ведь сама, в полном сознании, напросилась на этот брудершафт, на поцелуй фактически. На мужиков она в жизни никогда не вешалась, а тут… Стыдоба. Еще бы он не понял. Кретинка.

Профессор зельеварения теперь вызывал у нее восхищение на грани благоговения.

Тролль запредельного уровня… Одним словом он смог тогда совершенно изменить ее настрой, ее самочувствие — настолько неожиданно, резко и, главное, вовремя. Полностью выбить почву из-под ног, сказав именно то и именно так. Гений…

А она еще его пыталась троллить! Наивняк простодырый, вот она кто. Остается надеяться, что… да, как-нибудь она это переживет. Есть и более важные темы. Ей, кроме всего, реально грозит засыпаться, причем уже в эти выходные.

Что расскажут Малфоям ее родители о «домашнем обучении» и воспитании дочери? Что поймут или о чем могут догадаться по расспросам самих Малфоев сами родители? Ладно мать, она изначально умом не блистала, а вот папа отсутствием мозгов отнюдь не страдал. А раз так, то рано или поздно ей светит что-то вроде спича «папа, мама, я не ваша дочь»… Да и Малфой определенно не просто красавчик-аристократ, а тот еще интриган. Как назло, вспомнились его горячие руки на талии тогда, на лестнице.

Амалия Витальевна аж сплюнула.

Еще не хватало ей роли этакой попаданки-нимфоманки, к которой проявляют интерес, конечно, самые-самые мужчины в данной истории и которая от этого тащится, и все начинает крутиться вокруг ХЭ животворящего. Тьфу, пропадь. И тут же Лия сама рассмеялась над своей мыслью:

«Никаких Снейпов, никаких Малфоев, мы тут Англию спасаем…», — и ага, конечно, флаг в руки, а также барабан и паровоз в соответствующие места.

Но… надо все же решать проблемы по мере поступления, а впереди у нее… Да, брудершафт со Снейпом. И еще называть его по имени.

«У-у-у», — безнадежно провыл внутренний голос.

«Молчать, — приказал ему разум. — Ясно, что он заинтересован прежде всего способностями к легилименции, к Безмолвной речи, в частности. Надо согласиться быть подопытной, пусть изучает, не жалко. Тренировка заодно. Защиту он пока преодолеть не мог, но попробует. А там поживем — увидим, можно ли будет ему довериться. Падма с Парвати вот сказали, что будут терпеть до второго курса… Снейп точно терпеть не будет. Ох, вскроет ведь, как консервную банку… А, тогда сбегу и папане нажалуюсь…»

Лия поначалу сама удивилась этой мысли, но, подумав, признала ее интересной. Лорд Трэверс не будет дискредитировать семью, а значит, и себя самого… Кем бы ни была Эмилия-Амалия, выдавать ее — не в его интересах. А значит… Она напишет письмо. Да-да, «здравствуйте, папа, я не совсем ваша дочь…» — именно так.

И Снейпа она сегодня поцелует. Так, как ей всегда хотелось… нежно и страстно. Плевать, будет хоть что в старости вспомнить. И по имени назовет. Прекрасное ведь имя. И никаких придыханий, шепотков и прочего. Им, по идее, работать вместе надо будет. Так что нафиг, ибо нефиг. Как бы ни хотелось… Он слишком хорош.

Настолько, что ей хотелось утащить его на тот самый ритуал (он у нее действительно был — для самых близких, с которым переход на «ты» был равноценен дружбе в самом высоком ее понимании) не куда-то, а… в окрестности Города в Горах. Или хотя бы в Ехо.

Но рисковать она не могла. В пределах этого мира с полученной силушкой она могла ходить, как по шахматной доске королева… И, раз мир был ей знаком, один из родников в небольшой горной долине она уже выбрала. И даже заглянула на пару секунд — проверить. Правда, ни черта не увидела. Потому что на Кедровых была ночь… Совершенно потрясающая ночь, на высоте два километра над уровнем моря, где темного неба почти не видно от звезд… Заодно по времени определилась — семь часов разницы… И снега еще нет. Но холодно. Если пойти через два часа после отбоя, они еще увидят звезды, и будет шанс встретить рассвет.

На ужин она шла уже почти спокойная…

Небольшой ментальный диалог, удивление профессора, когда она попросила «тепло одеться, как зимой на квиддич», и после полуночи они встретятся в кабинете зельеварения… С ума сойти, осталось еще четыре часа.

Надо ли говорить, что Лия до этого времени несколько раз посетила выбранное место, оценила вид с разных ракурсов… В конце концов, разозлилась сама на себя и засела за письмо отцу. Переключиться удалось не сразу, но когда она наконец закончила и отправила с эльфом свой опус, полегчало. Если отец ударится в эмоции, то первым делом прилетит в школу. Если нет, она получит от него письмо. Хотя, в любом случае, до назначенного у Малфоев обеда надо будет встретиться.

«Бьет полночь, и Золушка, теряя тапки…», — дурацкая строчка вертелась в голове, когда она накинула плотное длинное пальто, самое теплое, что могла раздобыть Милли, и аппарировала.

Снейп уже ждал, глядя в темное окно, — строгий черный силуэт, едва заметный на фоне ночи, бесшумно повернулся к Лие. Она взяла его за руку и пошла «темным путем». Тут же поняв, что теплая одежда еще как пригодится: у нее подкосились ноги от слабости.

«Вот как, так далеко я могу провести только одного», — поймал Снейп ее мысль.

— Я взял немного восстанавливающего. На всякий случай, — ответил он вслух.

— Здорово. А я вот не подумала, — повинилась Лия, наконец встав рядом, и вскинула руку: — Посмотри…

Северус поднял глаза. Он никогда не был в горах. В таких горах.

Чеканным черненым росчерком на фоне синего светлеющего неба стоял горный хребет. Над головой… он чуть не задохнулся от неожиданности: такого количества звезд он себе даже представить не мог. Холодный воздух чуть ли не хрустел от свежести. И полная, абсолютная тишина, которую он любил.

Захотелось подняться по тропе, пройти, осмотреться. Северус взглянул на спутницу:

— Где мы?

— Алтайские горы. Россия.

— Как?!

— Я расскажу. Правда, расскажу — куда ж я денусь, Северус…

Она назвала его по имени, и здесь это прозвучало удивительно уместно. Он думал, каким будет ритуал, а он, оказывается, уже начался…

— Ты же хочешь пройтись, так иди.

Она медленно поворачивалась, глядя вокруг. Он повторил это движение, вбирая в себя совершенно удивительное — все: воздух, очертания гор, облака, подсвеченные еще невидимым солнцем, и медленно гаснущие звезды. И ушел вверх по тропе по тонким жгутам осеннего тумана.

«Природа — храм, где от живых колонн

Обрывки смутных фраз исходят временами.

Как в роще символов, мы бродим в этом храме

И взглядом родственным глядит на смертных он…»

Северус уже поворачивал назад, когда его настиг женский голос, читающий… заклинание?

— Просто стихи, Шарль Бодлер, писатель, поэт… маггл. Я почитаю тебе еще, если захочешь, — она кивнула, чтобы он шел за ней, и начала спускаться на шум ручья.

Ну конечно же… родниковая вода… Вода из горной речки!

У самого края берега она повернулась.

«Бокалы?» — мелькнула у него мысль, тут же встретив ответ:

— Не нужны.

Она омыла ладони и зачерпнула воду правой рукой: «Пей». И он приник к ледяной кристально чистой воде на ее ладони. А выпив, благодарно поцеловал эту ладонь, каждым нервом чувствуя это древнее и священное место, дарящее покой, силу и чистоту. Он бы и так расцеловал ее за этот удивительный подарок — за саму возможность сделать хотя бы несколько вдохов — здесь, увидеть, как приходит солнце, узнать, что в мире такое — есть.

— Теперь ты… — но он уже наклонился и зачерпнул воды и, как завороженный, смотрел, как она пьет. С его ладони. И так же целует ее. Совершенная близость.

— Кажется, теперь я понял, что такое доверие…

— Тебе понравилось?

— Невероятно.

Он сгреб ее руками, крепко прижав — просто оттого, что хотелось обнять, и улыбнулся, почувствовав даже через толстую ткань тепло ладоней на своей спине, откинул голову и встретил яркий солнечный луч, зажегший осенний лес на склоне.

— Подумать только, я мог никогда этого не увидеть… Спасибо, Лия, — Северус ласково коснулся губами ее щеки и тут же ощутил ее касание. Но не мог не взглянуть в глаза перед тем, как встретиться губами.

Нежно. Легко. Невозможно. Удивительно. Чисто.

Такое могло только присниться. И ему хотелось… побыть одному.

— Перегруз? — спросила Лия вслух.

— Что?

— Слишком много всего?

— Да…

— Аппарейт…

Она упала на колени, не удержавшись, и медленно начала оседать на пол кабинета зельеварения. Он аккуратно придержал ее за плечи и влил зелье, мысленно отругав и ее, и себя: надо было сделать это еще там, пока не погасли звезды…

Широкая улыбка Лии сказала ему, что она все слышала. А он почему-то не мог проникнуть в ее мысли так легко, как раньше. Она встала, чуть покачнувшись, оперлась о подоконник.

— Устала?

— Уже легче. Доберусь. Иди, я позову Милли, но не хочу, чтобы нас видели вместе даже эльфы.

Да она не теряет головы… Он снова посмотрел ей в глаза. Барьера не было. Были радость, много тепла и немного грусти о том месте, что им недавно пришлось покинуть, и усталость. Слишком много усталости.

«Нечего девочку мучить, — подумал Северус, аппарируя в свои комнаты. — Но какая сила — протащить его больше чем через четверть земного шара! Она не чудо, она просто сокровище…»

Только одно заставляло его оставаться настороже: она не может быть Трэверс. И, скорее всего, она не может быть… англичанкой. Темной… нет, это исключено. После того, что он видел… Кто она?

Хмурая, не выспавшаяся Лия медленно читала письмо от «отца», и ее лицо светлело.

Лорд Трэверс оказался потрясающе прагматичным. Оказывается, он практически сразу заподозрил, что с его дочерью (точнее, с ее телом) произошло нечто, выходящее за все рамки. А когда «Эмилия» встала с кровати и начала действовать, и подавно все понял.

В семейной библиотеке сохранилась довольно отрывочная информация о переходе душ, но опытному ментальному магу было не так и сложно уловить все необходимое и сопоставить факты и литературные данные. И подсчитать все выгоды. Особенно после определения силы «приемной дочери», как он назвал Лию в письме. Сплошной выигрыш, так что — дружим, детка… «Ты же себе и мне не враг?» — таков был краткий смысл скупых и четких строчек. И предупреждение о встрече в ближайшее время, но без указания времени и места…

«Решил подержать меня в тонусе, — подумала Лия. — Ну и ладно».

Она закрыла глаза, вспоминая.

Все-таки она не смогла поцеловать его так, как хотела. Потому что всей своей душой чувствовала: это было бы неправильно. Не там. Не тогда. Не так.

А может быть, и вообще не в этой жизни… Как ни грустно.

«А пока будут исследования. Много работы. Да, до занятий всего пять минут, — она допила кофе и быстро сложила сумку. — Хоть бы сегодня не произошло ничего, кроме уроков…»

К сожалению или, наоборот, к радости, ее чаяния не оправдались.

День был насыщенным: чары у любимого декана, на которых Лия уже успешно соотносила то, что давал Флитвик, с азами теории, кем-то давно изгнанной из хогвартских стен, затем — почти то же на трансфигурации, где МакГонагалл уже одобрительно кивала, когда Лия вытаскивала одну из ее книг; наконец, просто гербология.

После обеда они обычно занимались с Падмой, готовясь сдать за полгода обучения годовую программу. Без добавки теории, которую она сама выпросила у двух своих профессоров, это было вполне реально и даже без особого напряжения. Всего-то тридцать чар, по пять каждого вида, а уж с трансфигурацией — просто любое устойчивое превращение неживого в псевдоживое. По гербологии им светил «автомат», а ЗОТИ — так и вовсе ерунда. К профессору Квирреллу вообще все относились, как к большой хрупкой стеклянной вазе: раз поставлен, пусть стоит — совершенно бесполезный предмет, да и он сам практически ничего от студентов не требовал.

Лия никак не могла точно вспомнить, как же там в каноне: Волдеморт уже в нем сидит или засядет чуть позже. В его присутствие упорно не верилось, уж слишком профессор напоминал нежную трепетную лань, только обнять и плакать. Но вот про все возможные способы изгнания духов надо будет сегодня вечером с Северусом поговорить, в книгах она, увы, найти ничего не смогла, даже в запретной секции. С одной стороны, это ее успокоило: выгнать Амалию из Эмилии будет трудно и вроде как некому… и хорошо это, обжилась она тут. Но тогда что делать с Волди? Кстати, из Гарри тоже, по идее, кусок души выковырять, вроде, никто не мог. Или не хотел? Непонятно.

А скоро Хэллоуин, перед которым и начнут разворачиваться события. Отца припрячь? Пожалуй, она так и сделает, тем более, что они встретятся на днях.

— Лия, мне очень-очень надо с тобой поговорить! — Гермиона крепко схватила ее за руку, встретив у теплиц. — Ты на завтрак не пришла, а я так надеялась…

— Это так срочно?

— Это очень важно!

Занятия уже закончились, и Лия пригласила Грейнджер к себе, по пути вспоминая канон. Она быстро догадалась, о чем пойдет речь, и ей хотелось, чтобы в разговоре поучаствовала вся троица, но… Отправить девчонку? Могут не послушаться. О, у нее ведь еще Милли есть…

Через пять минут Гермиона, Гарри и Рон сидели за обедом в гостиной мисс Трэверс. Мальчишки уплетали за обе щеки, сердито косясь на Гермиону. Сосредоточенное чавканье Рона пришлось пресечь:

— Ты это сам так по-хамски жрать додумался или подсказал кто?

Рон уставился на Лию, забыв закрыть рот, так что пришлось ему слегка помочь.

— Отличаться от других имеет смысл только в положительную сторону. Иначе ты становишься, в лучшем случае, посмешищем, а в худшем — совершенно неприятным типом, рядом с которым никому не захочется находиться. Причем, хуже всего твоим друзьям, они-то к тебе ближе всего, — те закивали. Рон озадачился. — Ладно, буду считать, что ты понял. Давайте, рассказывайте про ваши приключения, может, на что сгожусь. Докладывать не побегу, даю слово.

Детки переглянулись, буря из трех трех с половиной мыслей в их головах постепенно улеглась, и они наконец рассказали о том, как оказались в запретном коридоре, и об ужасной псине конечно тоже. Лия глубоко вздохнула. Сколько дури…

— По-вашему, что на самом деле опаснее: неизвестное зло или известное?

— Ффмыфле?

Лия сердито зыркнула на Рона, и тот быстро-быстро прожевал и сглотнул. И больше за едой не тянулся.

— Филч, от которого вам грозит максимум пара часов отработки, или то, что было за дверью?

— Так мы не знали, что за ней!

— Поэтому Филч — ужасней?

— В тот момент нам так казалось, — вступила Гермиона.

— И что такого страшного может сделать старик-сквиб, если автомат в сейфе заперт? Головы вам откусит?

— И что, надо было к нему… — не выдержал Рон.

— Надо было просто его позвать! Сразу, как только повернулась лестница! «Мистер Филч, мы не хотим тут находиться, помогите!» Между прочим, это входит в его рабочие обязанности.

— Да?!

— Вы Устав Хогвартса хоть по разу просмотрели? Нет? И где ваши мозги, стесняюсь спросить? Там же не только все ваши обязанности, но и ваши же права. Кстати, и то, что никто из персонала не может нанести вам вред — ни магический, ни физический! А вы как, как… Квиррелл! Готовы чуть не ото всех шарахаться, даже от кошки.

Детки надулись, обидевшись на сравнение, и, похоже, были готовы выступить против нее «единым фронтом», но Амалия Витальевна вовремя вспомнила, что значит «разделяй и властвуй», и продолжила:

— А больше всего у меня вопросов к тебе, Рон.

Общее удивление.

— У тебя есть пока всего одно, но совершенно шикарное умение: ты же отличный шахматист, правда?

Парню было явно очень приятно, но смотрел он все еще недоверчиво.

— Почему ты не хочешь использовать свои мозги по назначению? Не смотришь на доску, где стоишь ты сам и твои друзья — да что там, и все мы, — не как пешка, что не видит дальше пары клеток вокруг, а как игрок?

«Ай да я, — подумала Лия, когда рыжик вытаращил глаза и шумно выдохнул. — Довела-таки ребенка до инсайта».

Три пары широко распахнутых глаз сказали ей, что довела не его одного.

— Но как… — начал было Рон.

— Как это сделать? Начать думать вслух не пробовал? Вас трое — давайте-ка все вместе.

— Собаку кто-то привел.

— Почему привел? — молодец, Гарри.

— Тащить такую тушу?

— Отлично, Гарри, но — всего два заклинания или зелье плюс заклинание: усыпить и… что у нас там вместо Левиосы для особо крупного? Левикорпус? Гермиона, записывай. Но если привел, то…

— Собака должна его слушаться!

— Он в ошейнике был, — вспомнил Гарри

— Который может быть артефактом.

— И который кто-то на него надел.

— Кого может слушаться…

— Это должен быть очень сильный волшебник!

— Или?

— Хагрид!!!

— Кто из вас лучше всех с ним общается? Гарри, ты? Что делать, ясно?

— Прямо вот так пойти и спросить? Он же захочет, чтобы я объяснил, откуда знаю…

— А почему бы правду не сказать? — похоже, этим удалось их шокировать.

— Но ведь…

— Хагрид не Филч. Он как раз поверит, что вы оказались там случайно.

— Точно… почему я не подумал, — удивился сам себе Гарри.

— Кстати, про них, — Лия кивнула на Гермиону и Рона, — можешь вообще не говорить — только про себя, что торопился и надеялся пройти… ну, да ведь так все и было! Но сразу как придешь, возьми с него слово, что никому не расскажет. И вообще, поймите, это важно: лучше всего не врать. Засыпаться на собственной лжи проще всего. Из вас троих разве что Рон может попробовать, но только если постоянно видит всю доску, все варианты игры, и помнит все ходы до одного… Понятно, почему?

— Проще не врать, — протянул рыжик. Похоже, включил мозги и таки прочувствовал, каково это может быть.

— Да, а главное, безопаснее. Кто сформулирует задачу для Гарри?

— Узнать все про собаку у Хагрида, — прочитала уже свои записи Гермиона.

— Это очень кратко, надо точнее.

— Узнать, откуда взялась, кто привел, зачем, и как… ей… управлять?

— Молодца! — Лия показала Рону большой палец. — Думаем дальше… В идеале мне бы самой напороться на собачку, чтобы пойти разбираться, кто ее в школу поместил. Понятно, что охраняет что-то важное, но какой смысл вообще держать это там, где куча любопытных детей, причем их передвижение в принципе никем не контролируется, в том числе ими самими? Или это вариант разжечь в ком-то любопытство и заманить туда, куда не надо, тогда вопрос — кого и зачем. А еще — как других обезопасить! — Лия подскочила.

— Ну-ка, отведите меня туда.

Через десять минут они стояли на верху лестницы, и дети смотрели, как Эмилия, аккуратно двигая палочкой, завешивает проход с лестницы на третий этаж цепочками знакомого серебристого цвета… Гермиона пожертвовала лист из своей тетрадки, на котором написала: «Запретный этаж. Не соваться. Если лестница больше двух минут не идет назад, вызывать завхоза. Нажать три раза». Рядом повесили автомобильный клаксон, подсунутый недавно близнецами Уизли в чемодан младшенького просто для прикола. Ну и спасибо им.

Лие оставалось только договориться с Филчем, что уж точно не было проблемой. Она позвала Милли и, захватив всю компанию, через пару секунд уже смеялась, рассказывая старому сквибу, как он зашугал детишек. Последние, раскрыв рты, смотрели на довольного собой и… хрипло смеющегося Филча! А уж когда тот похлопал мальчишек по плечу и шутливо поклонился Гермионе, парни едва удержались на ногах от удивления. Грейнджер же медленно осела прямо на пол, автоматически погладив подскочившую к ней миссис Норрис. И совершенно осоловелыми глазками смотрела на замурлыкавшую от ласки кошку… А старый сквиб одобрительно кивнул Лие.

Да, не зря она однажды потратила три часа на чаепитие с завхозом… И доказала-таки ему, что диету стоит разнообразить. Похоже, эмоции, вызываемые крайним удивлением, понравились ему больше всего… Ну и чудненько. Но какой он все же удивительный сквиб…

— Вот как бывает, когда пытаешься «взлететь над доской», — продолжила Лия «воспитательный процесс» уже в своей гостиной. — Понравилось?

— Ага, — три улыбающихся и все еще удивленных мордашки ее тоже радовали. — Что у нас еще? Кроме Хагрида, варианты?

— Сильный волшебник…

Тут на Лию вывалили страшные подозрения по поводу Снейпа, отчего она долго смеялась.

— Да ему достаточно было бы просто пройти рядом с твоим котлом, Гарри… И помер бы ты от неизвестной болезни через пару недель, а то и месяц. Делов-то для зельевара и мастера ядов, каковым он является. Знаете, сколько у него патентов?

— Откуда?

— Вы, если уж кого-то во враги выбираете, поинтересуйтесь всеми его возможностями… Журнал «Новости магии» в отделе периодики в библиотеке в свободном доступе. Ради собственной безопасности хотя бы стоит посматривать. Ну, не нравится он вам, так он и не лакомство, чтобы всем нравиться. Да и вы тоже.

— Он придирается!

— И поэтому такой страшный, а-а-а, о-о-о. Детский сад, начальная группа по вам плачет. Взрослый человек обычно ничего не делает просто так. Подумайте, зачем? В конце концов, спросите. А то на монструозных собачек полюбоваться вам не слабо, а просто с человеком поговорить — страшно.

Амалия Витальевна по глазам читала, что детки не очень-то согласны, а потому решила добить:

— Хочешь, Гарри, я сама с тобой схожу?

— А… Вам ничего не будет?

— А тебе конкретно что-то ужасное и опасное было? Кроме детских обид, конечно? И придуманного тобой самим ужаса?

— У меня, когда он смотрит, шрам болит!

— Отлично, еще одна вещь, которую нужно выяснить.

Гарри смотрел с ужасом. Лию его эмоции, рождающие самые идиотские мысли, уже порядком достали:

— Ты сам, вообще, как — разумное существо?

Поттер обиженно зыркнул из-под челки, но покивал. Лия хмыкнула.

— А профессор?

Дети только вздохнули. А мисс Трэверс продолжала гнуть свое:

— Разумные существа всегда имеют шанс договориться. Идем.

— Ужин пропустим, — попытался затормозить Рон.

— Ну так и идите ужинать, мы с Гарри сходим, он вам все расскажет, правда?

Рону с Гермионой было неловко оставлять друга, хоть топать в подземелья явно очень не хотелось, так что Лие пришлось облегчить их моральные страдания:

— Он же со мной. А что вы и кто вы — против Снейпа? Я-то — преподаватель.

Рон с Гермионой радостно выдохнули и унеслись. Гарри грустным олененком посмотрел Лие в глаза.

«Бедолага, — подумала Амалия Витальевна. — С таким уровнем развития… как же ему трудно…»

Но сказала только:

— Идем.

Когда они спустились в слизеринскую часть подземелий (вот интересно, им что, основного замка мало?), Гарри вдруг заступил дорогу кто-то из старшекурсников «зеленых»:

— И что забыл грифенок в наших местах?

Лия не выдержала:

— А самому не слабо додуматься?

Слизеринец хмыкнул:

— Чтобы гриф приперся на Слизерин… Хм. Очень приперло?

Лия усмехнулась, а парень продолжил, уже глядя на нее, и совсем другим тоном:

— Что-то важное?

— Вы совершенно правы, э-э-э…

— Грэхем Монтегю.

— Грэхем, будьте любезны, отведите нас к декану.

* * *

От Северуса Снейпа, испугавшего всех своих учеников еще на завтраке недовольным и невыспавшимся лицом, за весь день, как ни странно, не было ни одного потерпевшего. Несмотря на обычные глупости, вытворяемые подростками в лаборатории, ему, как ни странно, так никого и не захотелось убить.

Профессор предвкушал интереснейший вечер, между делом уже набросав возможные направления изучения удивительного ментального дара, обнаружившегося не только у мисс Трэверс, но и у него самого. Что, безусловно, радовало. Вот и теперь, дожидаясь ужина, он смотрел в свои записи, выбирая, какой эксперимент предложить ей для начала. Пожалуй, самое простое: попробовать вести диалог без зрительного контакта. А если получится, увеличивать расстояние.

Его размышления прервал сигнал от двери. Открывая, он с радостью увидел мисс Трэверс. «Не дождалась и даже не ужин не пошла, интересно», — подумал было он, к собственному удивлению почувствовав, что ему это… приятно, но, увидев, с кем она пришла, резко изменился в лице:

— Только этого не хватало…

Чтобы тут же встретиться с искренне удивленными глазами:

«Это Гарри Поттер, он мальчик, а не какашка за банкетным столом аристократа, как ты на него смотришь», — возникло в голове.

Он фыркнул. Привычное раздражение от одного вида Поттера словно смыло ее ехидным комментарием. А девочка-то молодец. И если притащила сюда Гарри, значит все не просто так.

Лия колебалась недолго. Да, Гарри надо будет что-то рассказать друзьям, но без серьезной клятвы выяснение всех важных вопросов быстро и по существу попросту невозможно. И она соединила вместе руки вздрогнувшего Снейпа, Гарри и свою, сказав-потребовав:

— Профессор, давайте Непреложный обет на молчание любого из нас обо всем, что будет происходить сегодня между нами в этой комнате.

Гарри, уже подготовленный общением с Филчем и мурлыканьем миссис Норрис, держался на высоте, услышав, как она командует деканом Слизерина.

Снейп лишь бровь приподнял и взглянул ей в глаза, обратив внимание только на небольшую тетрадь, которую она держала в руках, и… Вот они уже сидели за «столом переговоров», а Лия озвучивала чувства и чаяния Гарри несколько ошалелому от ее красочной интерпретации профессору. Когда она закончила, Снейп внимательно посмотрел на Гарри, и, к удивлению Лии, тот понял, чего от него ждут:

— Да, профессор. Мисс Трэверс все очень точно сказала. Я бы так не смог. Но что она сказала… это все правда.

Снейп вздохнул. Ну, раз так…

— Я уже под обетом, поэтому много сказать не смогу. Мне вменено в… обязанность как можно строже относиться к Поттеру.

— Для чего?

— Для того, чтобы воспитывать в нем характер.

— Какому кретину это в голову пришло?! — воскликнула Лия. — Его же прежде всего учить надо! Он читает медленно, видит отвратительно, знает… да вообще о волшебном мире не знает них… ничего почти что! И почему-то никого это не волнует! Бред!!!

Снейп и Гарри дружно отодвинулись, не сводя глаз с Эмилии, вокруг которой злобно заискрила сырая магия. А та уже не могла остановиться:

— Вместо того, чтобы хоть что-то объяснить, ни черта не понимающего подростка пытаются воспитывать. Под этим понимается его унижение при любом удобном случае, а если случая нет, то его необходимо создать? — уточнила Лия, уже наслышанная, причем в лицах, о том, что происходит между этими двумя (что не так давно подпортило ей аппетит), у поперхнувшегося Снейпа.

«Откуда у тебя эта ненависть к ребенку? Что он успел тебе сделать такого плохого?» — не выдержала Лия в ментале и вдруг получила и ответ краткое и злое:

«Успел».

Молча подняла глаза:

«А он… об этом знает?»

И тут же уперлась в жесткую стенку. Мдя. Вот оно.

— Гарри, ты понимаешь, хоть примерно, в чем может быть проблема? — спросила Лия.

— Наверное, я недостаточно внимателен… и аккуратен… — Поттер развел руками. — Но я правда стараюсь! Объясните, профессор… пожалуйста. Я не понимаю, я… устал не понимать, — в его глазах блеснула влага, а дрогнувший голос не мог скрыть его боль. — Или убейте уже, потому что я больше так не могу…

Лия взглянула на Снейпа, ощущая себя натянутой струной.

Сейчас или никогда.

Она прикрыла глаза, мысленно истово… молясь? Прося мироздание? Нет, просто его, чтобы он смог, справился, нашел силы, сказал… Потому что ничто не спасет, кроме его правды. Потому что больше некому.

«Северус. Ты же можешь, в конце концов, стереть память, но сейчас скажи… скажи правду. Ради нас всех. Скажи…»

«Так страстно, что даже убедительно», — ощутила она на границе сознания и открыла глаза.

Мужчина перед ней выглядел жестким и предельно собранным. Она затаила дыхание. Только его легкий, почти незаметный кивок помог ей дышать дальше.

Он рассказал все. Держась так, словно читал конспект или книгу. Тут же считывая все мысли и эмоции слушателей: недоумение, обиду, боль, ненависть, гнев, разочарование и… тепло? Гордость? Восхищение? Это еще откуда?.. Ощутив еще один луч тепла, уже от мальчишки, Северус нахмурился, «выныривая» из ментала.

Гарри сидел, подтянув к подбородку колени и обняв их руками, с совершенно мокрым от слез лицом. Невыносимо… Он перевел взгляд.

«Что ты смотришь на меня, как на спасителя?» — бросил он молча ей в глаза. А она… улыбнулась:

«Ты в самом деле нас спас. И не только нас. Северус, ты не представляешь, что ты сейчас сделал…»

А она, значит, представляет? Да ну? Хотелось… от души пожать ей шейку… Внезапно ощутив под пальцами нежную кожу, он стряхнул наваждение и посмотрел укоризненно. Все считала, все почувствовала и подставилась… Не нашла ничего лучше?

«Ради того, чтобы ты все рассказал, не жаль».

«Что. Ты. Знаешь».

«Все. Расскажу. До слова. Когда малыш уйдет».

«Так не пора ли ему?»

«Увы, в нашей ближайшей программе ваш, м-м-м… скажем, пакт о взаимоотношениях, постановка вопросов о самом светлом и могучем и… только не ругайся, сага о трехголовой собачке».

После слов о собачке Северус скривился, как от лимона, обреченно вздохнув:

— И туда, значит, пролезли. И ты еще…

Тут вдруг очнулся Гарри, хриплым голосом выдав:

— Профессор… получается, вы… теперь самый близкий для меня человек?

И, не замечая смятения на лице самого профессора («Как??? Как он смог вообще сделать такой вывод?!» — читала Лия), продолжил:

— А как же… Дамблдор… я в него верил… Он же самый сильный… светлый… добрый...— Поттер словно с трудом выталкивал слова, и Лия не выдержала:

— Наверное, он и хочет добра… И уверен, что все к лучшему, иначе бы так не делал. Тебе — не знать ничего, ему — конфликтовать… почти со всеми… Хотя все это странно… Но мы еще со всем разберемся, братишка, и у него спросим, надеюсь, он объяснит, — она приобняла Гарри, и тот вскинул на нее полные надежды глаза.

Лия чуть не закричала, ощутив, каково ему… тонкая веточка между двух борющихся титанов. И тут же передала это Северусу, услышав громкий выдох:

— Сволочи… Какие сволочи…

Покивав ему (а что еще ей было ответить?), Лия, приобняв Гарри, через силу улыбнулась:

— А вот он тогда… твой двоюродный… брат, — она взглянула на Снейпа и продолжила: — Дело в том, что мы вчера вечером… выпили на брудершафт. В переводе с немецкого это означает «братство», ну или братание.

И спросила мысленно:

«А давай покажем?.. Должно же у него сегодня, в конце концов, быть что-то хорошее?»

Гарри во все глаза смотрел, как страшный профессор с мечтательной улыбкой, которую он сам в жизни бы на его лице не представил, смотрит прямо на него…

И увидел потрясающей красоты место, двух таких знакомых людей у ручья и то, как они наклоняются к воде, как… как настоящие брат и сестра… и чувствовал причастность к чему-то удивительному и очень хорошему. И наконец стало легче, но тут же пришел страх.

Гарри вынырнул из воспоминаний «новоявленного братца» с блаженной улыбкой, которая вдруг моментально исчезла, и выдал такое, что Северус аж за голову схватился:

— Только не смейте умирать! Вы оба, слышите?!

Лия рывком обняла и прижала его голову к своему плечу, похлопывая по тощим лопаткам:

— Ну что ты, у нас совершенно другие планы. У нас собачки сидят, где не положено, охраняя непонятно какие ценности великих светлых волшебников…

— Маразм косит, — закончил Снейп, получив в награду счастливую улыбку Лии, и потрепал Гарри по голове.

Жесткий колючий зверь, каждый раз поднимавшийся на охоту, стоило ему увидеть Поттера, заворчал… Северус поднял глаза и увидел небольшую фигурку на каминной полке, которую он раньше не замечал. Странно, эта дребедень совершенно не в его вкусе…

«Вот как?» — удивился он, бросая ее в растопку одновременно с небольшим файерболом. Пламя полыхнуло ярко-белым…

— А мне… можно будет туда? Ну, где вы были? — спросил Гарри.

— Можно, только надо, чтобы было время выспаться потом… В ночь на субботу, пойдет?

Северус кивнул и ушел в лабораторию. Успокаивающее, восстанавливающее… по порции. Всем.

Наконец, Гарри, познакомившись поближе с легилименцией на примере новых «родственников» и жутко обрадованный, что самому все рассказывать не обязательно, щедро предоставил свои мозги Северусу. Тот хмыкал, комментировал почти как Лия (Гарри слышал как сквозь завесу, но — слышал!). И вдруг до него дошло…

— Так они друг с другом разговаривали ментально! — услышав в своей голове вопль Гарри, Лия и Северус вздрогнули от неожиданности.

— Вот это да! Да наш младшенький тоже менталист! — озвучила она. И мысленно обратилась к Гарри:

«Ты меня слышишь?»

«Да!»

— У меня уже голова идет кругом, — признался профессор ей и сияющему Гарри. — Давайте уже потом с этим, что ли. Пока надо решить, что делаем и что Гарри можно рассказать друзьям.

В течение часа был выпит весь чай и было решено: Гарри узнает все возможное у Хагрида, Рон с Гермионой под страховкой Милли следят за Квирреллом, взрослые разведывают, как дела у Дамблдора, а Лия еще со своей стороны общается с Квирреллом как бывшим преподавателем маггловедения, вроде как опыт перенимает. Профессор продолжает придираться к Гарри, но «чисто» — только на подаваемые им самим поводы. С Гарри же — эти самые поводы… После этого мальчишка виновато посмотрел на Снейпа.

Лия аппарировала на минутку к себе, чтобы отправить Поттера отдыхать, вернулась и вздохнула:

— Ему бы собственного постоянного эльфа…

И тут же передала Северусу тетрадь, прочитав записи в которой, тот улыбнулся и дал ей свои записи. Просмотрев, Лия рассмеялась:

— Да мы друг друга стоим, похоже. Оба времени зря не теряли.

Записи фиксировали особенности ментального общения: словесного, эмоционального и образного, — словно они только что не проживали сложнейший отрезок своей жизни, а проводили эксперимент…

— Великолепно помогает не скатиться в эмоции и накрыться ими с концами…

— И не сойти с ума, — ворчливо добавил Снейп. — Всю мою жизнь с ног на уши поставила…

— Хочешь обратно? — серые глаза смотрели очень серьезно.

Он прислушался к себе. Вспомнил привычное состояние, недавно казавшееся таким удобным и понятным, а теперь вызывавшим такое же чувство, как сон о чем-то неприятном.

— За что мне все это?

— Если ты до сих пор винишь себя в гибели…

Она не стала продолжать… Умница, какая умница… Он кивнул в ответ, и она продолжила:

— Тогда как раз самая справедливая цена. В отличие от требований уважаемого директора. Старший брат. Не равноценная замена родителей, конечно, но вполне.

— А старшей сестрой тебе за что?

— А я,как Поттер, просто влипаю…

— Ну так, наконец, речь о вас, мисс…

— Не Трэверс, как ты уже догадался. Или не совсем Трэверс.

И он узнал столько интересного, что голова чуть не отказала. И вел себя, как старший брат, с облегчением решила Лия. Ругал за то, как она «засыпалась» с маггловедением, хвалил за письмо отцу, радовался его ответу — был… настоящим союзником. И даже признался, о чем его просил Дамблдор.

— Да какой Дурмстранг… Тут такое разворачивается. Я что, брошу тебя? Детишек этих? И не мечтайте!

Он с облегчением вздохнул… и получил еще одну порцию «интересного». Которой бы лучше и не было, но — увы.

Темный Лорд действительно ищет пути возрождения. Гарри действительно считают ключевой фигурой. Бедный пацан. Квиррелл… Глаз теперь с придурка не спустит. Но с появившейся возможностью знать некоторые варианты будущего… Определенно, у них есть шансы.

— Эй! — отвлекла его от мыслей Лия. — Не вздумай сам идти к Квирреллу! Если Лорд там, он же знает твой голос. Твое лицо. Или еще как-то, но он может тебя почуять.

Снейп усмехнулся, глядя в темнеющие глаза. Кто его остановит?

— Тебе нравятся девушки с широкой улыбкой? — внезапно спросила она, поднеся ко рту… кинжал? Нет, просто нож…

— Сдурела?!

— Предупредила. Иначе тебя не остановить, я поняла.

— Ты не сделаешь это.

Он поставил защиту и от души выругался.

— Северус. Твое м-м-м… невысокое мнение о женщинах в целом…

«О, черт, и это сумела подсмотреть! Когда?»

— Оно оправданно…

«Что???»

— Но тебя угораздило связаться со мной. Ну, или меня с тобой. Соболезную. Но будет именно так. Я не хочу терять союзника, едва его обретя.

Северус выдохнул. Союзника… Просто с союзниками так себя не ведут. Он еще раз посмотрел в потемневшие от боли серые глаза и подошел к ней. Взял за плечи. И по очереди коснулся губами ее уставших глаз, прошептав:

— Я не пойду.

Она уткнулась носом в его ключицу.

— Спасибо.

— Если хочешь, я поклянусь.

— Твоих слов достаточно. Как я устала… Ты тоже? Я пойду… теперь я могу сюда аппарировать?

— Подожди, Амалия… Лия. Возьми восстанавливающее, — он потянул ее за собой в лабораторию. — Выпьешь перед сном половину, остальное — утром. Приходи когда хочешь, только в комнаты, тут — довольно серьезная защита, — он провел рукой по ее щеке: — Добрых снов тебе.

Она улыбнулась, моментально посветлев, взяла его руку:

— И тебе.

Сделала шаг из комнаты и тут же исчезла.

Утро следующего дня принесло Гарри большой сюрприз.

Он получил потрясающую новую метлу и весь день светился от радости. На обеде Лия, как и договаривались, вышла в ментал и без труда считала две совершенно чудные картинки: у Гарри — о том, как его восторг, который, естественно, помог ему накосячить в очередной раз на зельеварении, дал повод «Большому Брату Северусу» резко вернуть его на землю, за что Гарри был ему все же благодарен… И у самого Северуса, с его раздражением на ситуацию, которая, по его совершенно справедливому мнению, только отвлекала Гарри от гораздо более важных и нужных дел. После чего Лия радостно передала эти «кусочки воспоминаний» каждому.

«Так вот почему он так… Ну и правильно! — получила ответ от Гарри. — А вы придете в семь на поле? У меня будет первая тренировка!»

«Лии завтра предстоит непростой разговор с советом попечителей, если ты не в курсе».

«Надо же, — подумала Лия, — он меня уже опекает. Спасибо, Северус».

И тут же почувствовала огорчение Гарри. И ехидную улыбку Снейпа, когда он передал Гарри:

«И чем ты мотивируешь присутствие декана Слизерина, интересно? Тем, что поболеть за тебя пришел?»

Похоже, тот сник, хоть и улыбнулся было…

«А не сделать ли тебе побыстрее все задания и не слетать ли к Хагриду для разминки? Сделаешь заодно пару кругов мимо окон административного крыла, мы как раз в учительской будем, правда, Северус? Посмотреть-то хочется…»

Северус, как обычно фыркнул… А вот Поттер явно приободрился и, главное, из состояния телячьего восторга пришел в то, что больше походило на боеготовность.

«А больше ты ни о чем не подумал?»

«О чем?»

«Скорее, о ком. О друзьях, например. Особенно об одном таком рыжем…»

Лия ощутила недоумение и вздохнула. Дите такое дите.

«Разве ты не хочешь дать ему хотя бы попробовать прокатиться?»

«Да!!!»

«Да не ори ты так, а главное, когда общаешься в этом режиме, постарайся, чтобы тебя никто не видел, — Лия заметила, как на Гарри начали коситься сидящие рядом однокашники. — Нечего странности изображать, ты и так странный. Давай лучше лоб потри, пусть думают, что ты из-за шрама завис. То есть, из реальности выпал».

Вот так и получилось Безмолвное общение втроем, от чего все его участники пребывали в разной степени восторга.

«Счастье, что работа с менталом осталась для Поттера под обетом», — поделился Северус, на что Лия мысленно представила, как бедняга отряхивается после «душа восторга» от «братца».

«Северус, надо подумать о внешней защите, он себя совсем не контролирует во время безмолвной речи…»

«Да, задача принята…»

После апробации удаленного ментального общения выяснилось, что легче всего общаться Лии с Северусом (и наоборот), Гарри мог только бросить что-то вроде вызова, после которого вызванный мог на него настроиться и что-то услышать и передать. Странным оказалось, что эмоции мешали ему и ослабляли сигнал, тогда как у Лии было все точно наоборот. Снейп в «эмоциональной» части эксперимента не участвовал, но где Снейп и где — эмоции… но, кстати, ощущать чужие у него отлично получалось.

Лия же готовилась к завтрашнему «бою» — или «разведке боем»? За время, прошедшее после ее последнего разговора с директором, она успела перелопатить половину периодики в библиотеке Хогвартса, пока не додумалась припрячь… эльфов.

Оказалось, они были вполне себе грамотными и вовсе не глупыми, короче говоря — совершенно не такими, как в кино. И мордашки, нет, скорее, все-таки личики, были гораздо симпатичнее. Лия была им неописуемо благодарна за спасение от погребения заживо под тоннами бесполезной информации. Зато крупицы полезной были собраны, систематизированы и дали вполне четкую и очень интересную, хоть и настораживающую картину. Картину того, как вырождались волшебники в одном конкретном островном государстве…

Вечером группа заговорщиков в количестве аж девяти человек, включая известную троицу, пару семикурсников-слизеринцев поумнее (по рекомендации Северуса) и близнецов Уизли (после короткого и горячего спора их кандидатуры в качестве разрушительной силы Северус все же одобрил), собралась в гостиной мисс Трэверс.

Увидев Снейпа и слизеринцев, Рон попытался было закатить истерику, но Амалия Витальевна прервала его влет:

— Ты пацан или истеричная девица? Сказано: тут все свои, — значит, свои. Не нравится — Обливиэйт и гуляй отсюда! — тихо и неожиданно жестко произнесла она, заслужив удивленно-одобрительные взгляды слизеринцев и вежливые хлопки от близнецов.

— А-а-а… По?.. А-а-а? … — бедняге Рону, увидевшему, как Гарри чуть ли не обнимает Снейпа за бочок, определенно, было сложно членораздельно описать свое состояние. Он неопределённо помахивал руками, пытаясь что-то изобразить, но тоже не мог, только моргал совершенно круглыми глазами.

— Вот так выглядят те, кого накрыл разрыв шаблона. Это случается, когда привычное мировоззрение резко ломают какой-то случай, слово или действие, которые данная личность искренне считала совершенно невозможными, — голосом экскурсовода прокомментировала Лия. — Рон, совершенно не умея сдерживать эмоции, показал нам идеально полную внешнюю картину. Более взрослые и волевые личности, — быстрый взгляд на Снейпа, — безусловно, могут всю эмоциональную бурю сдержать в себе, но внимательным наблюдателям их могут выдать некоторые движения глаз и пальцев рук, — Снейп поднял бровь… — Быстро привести себя в норму большинство людей не в состоянии, — хмык от профессора. — Помочь может стакан воды, который можно дать выпить… или, если человек не в состоянии это сделать, просто вылить на голову, — близнецы заинтересованно глянули на Рона. — Помогает легкая пощечина, как и любой легкий безопасный удар.

На последней фразе рыжик начал приходить в себя и успел ото всех предложенных Лией способов отказаться, к некоторому сожалению слизеринцев и… собственных братьев.

«А у парнишки-то жизнь тоже не самая сладкая», — подумала она.

Наконец, все были представлены друг другу, клятвы — даны, и вопросы о соответствии профессора Квиррелла занимаемой должности, а также о содержании предмета ЗОТИ заняли их внимание целиком. Мысль о том, что профессор не тот, кем он кажется, была аккуратно внедрена в юные умы, а уж способов узнать, что к чему, детки и сами предложили немало. Часть пришлось запретить и ввести правила безопасности, заодно поделившись подозрениями по поводу возможного подселения зловредного и опасного духа (возможно, того самого вампира).

Возможную опасность кратко и емко (а главное, авторитетно) характеризовал Снейп, так что лезть на рожон, судя по лицам ребят, после его выступления никто уже не собирался. Вопрос о том, чтобы дети в случае опасности могли унести ноги, не стоял. Эльфы были в полной боеготовности, у каждого — свой подопечный.

* * *

На заседание Совета попечителей Лию пригласили, едва закончились занятия. Она вошла в небольшой зал, немного напомнивший ей зал научного совета в родном университете и в то же время… зал суда. Никто не предложил ей сесть. Она обвела взглядом присутствующих.

— Позвольте уточнить, господин директор, — начала она.

Дамблдор напрягся…

— Я приглашена сюда как ответчик в суд или как преподаватель на рабочую встречу?

Она перевела взгляд на подскочившего лорда Малфоя:

— Кресло для леди! Быстро!

Домовики среагировали моментально, и Амалия Витальевна села, как полагается, в лучших традициях благородных семейств. В конце концов, она — профессор Трэверс, а не девочка-припевочка погулять вышла.

— Ну-с, мы ждем объяснений, мисс Трэверс…

Лия подняла бровь и мысленно усмехнулась: не иначе как снейповские жесты и мимика на нее уже налиняли…

— Программу вы читали. Пояснительная записка прилагалась. Что конкретно в ней вас не устроило? Так что это я жду вопросов, господа попечители.

— Значит, вы за то, чтобы волшебники объединились с магглами?

— Я считаю саму постановку этого вопроса преждевременной. Волшебное сообщество к его решению совершенно не готово.

«О да… вот она какая, пауза Станиславского…», — думала Лия, слыша где-то вдалеке знакомый тихий смешок. Она улыбнулась, чуть подождав, чтобы «сиятельства и светлости» переварили ее заявление, оказавшееся для них полной неожиданностью, и начала… лекцию по азам генетики.

Со ссылками на все тщательно подготовленные данные.

И если поначалу ей пытались мешать, постоянно вставляя разные реплики и замечания…

— Леди и джентльмены, простите, что я говорю, когда вы перебиваете. Продолжайте, пожалуйста, — равнодушным голосом промолвила она и молчала, пока не получила извинений ото всех самых вредных участников беседы, но не без помощи пристального взгляда председателя совета на каждого из них. Тот тоже извинился за весь совет, ухитрившись сделать это с присущим только ему достоинством, высокомерием и шиком…

«Охренеть… Была бы на десяток лет моложе, уже б сомлела», — мелькнуло в голове Амалии Витальевны.

А потом… Совет попечителей в полном составе жмурился и краснел. Но от фактов, известных по собственным печатным изданиям, деваться было некуда, как глаза ни закрывай.

Лия привычно крутила волшебную полупрозрачную поверхность, иллюстрирующую менделевское расщепление при неполном доминировании применительно к наследованию волшебных способностей. Когда она перешла к основам генетики популяций, во взгляде Малфоя смешались восхищение, азарт, оторопь и задумчивость… Пока она не закончила, совет хранил полное молчание.

— И где же леди Трэверс могла почерпнуть такие, несомненно, ценные сведения? Кембридж? Оксфорд?

— Школа, уважаемый лорд Роули. Обычная маггловская Grammar school, ничего более. Я ведь до двадцати четырех лет была обычным сквибом.

— Что же в таком юном возрасте сподвигло вас на изучение данного вопроса?

Лия усмехнулась:

— То, что я — женского пола, а значит, у меня будут дети. Я не хочу, чтобы их постигла судьба большинства сквибов, следовательно, до замужества необходимо рассчитать и учесть все. Но когда я увидела, как это делают волшебники, просто пришла в ужас. Вот, пришлось самой позаботиться.

— Как вы посмели, — начала какая-то дама в розовом, — не доверять опытным, старшим, уважаемым людям в возрасте, в котором приходит истинная мудрость на основе жизненного опыта?!

— Мне ужасно неловко это говорить… но иногда возраст приходит один, — отрезала Лия.

Дама поперхнулась и замолчала. А Лия поймала несколько восхищенных взглядов от попечителей помоложе.

— Так что же, вы предлагаете нам идти учиться в Кембридж?

«Да кто вас туда пустит», — подумала Лия, но ответила совсем иначе:

— Как считает уважаемый совет, насколько важно знать возможности врага, если он у вас имеется?

— Бесспорно, важно, но к чему это?

— Сейчас волшебный и маггловский миры находятся в противостоянии — значит, это возможные враги?

— Согласен, — Малфой светился от азарта. Все, кроме Дамблдора, кивали.

— Систему образования — а именно она дает шанс наиболее полно узнать все возможности маггловского мира, их науки и техники, — изучить для нас важно?

— Получатся, да, безусловно, — к кивающим присоединился и директор.

— А какими способами — виднее именно тем, у кого больше всего опыта, а не мне. Я всего лишь закончила школу и много читала, наблюдала, следила за новостями. Благодаря моему уважаемому отцу я просто жила в обоих мирах. Только на основании этого опыта, длившегося всю мою сознательную жизнь, я решилась взять на себя такой предмет как маггловедение в Хогвартсе. Но лишь для младших курсов. Для старших, я считаю, необходим гораздо более опытный специалист, но об этом у нас уже был разговор с директором, думаю, все в курсе.

* * *

А у профессора Квиррелла наступила веселая жизнь, на что ни он сам, ни его подселенец ну никак не рассчитывали…

Все началось со скромной просьбы, которой близнецов Уизли шокировала маленькая первокурсница… Гермиона попросила всего лишь придумать фильтры от запаха в нос. Но, видимо, в глазах ее отразилось нечто, что заставило братцев заинтересоваться причиной, по которой «заучка обыкновенная» заинтересовалась «пы-пы-профессором». Поскольку гуманизмом они не страдали ни в какой форме, идея устроить Квирреллу интересную жизнь была встречена ими на ура. Шокировало же их то, от кого поступила такая идея. Умница Гермиона отговорилась «научным» экспериментом под девизом «клин клином вышибают»: оказывается, она где-то прочитала, что можно так вылечить заикание. Так что под самым благородным лозунгом готовились весьма даже темные дела. Что обоих парней и восхитило, а Гермиону ввело в круг их немногих настоящих друзей, причем навсегда…

Фильтры оказались весьма востребованы, так что братья заодно и немного обогатились: все ученики Хогвартса предпочитали перед занятиями по ЗОТИ защитить свое обоняние. Так перестала действовать первая линия защиты профессора, не позволявшая детям подходить к нему близко.

И дети подошли… сначала просто мирно задавая вопросы.

— Профессор, скажите, пожалуйста, а комары вампиров кусают?

Квиринус шарахнулся было от маленькой лохматой первокурсницы, но… если Гермиона хотела что-то узнать, сопротивляться было бесполезно.

Призвав остатки своего самообладания, а также мозгов и памяти, не до конца еще загаженных проклятым паразитом…

«О, нет-нет, мой Лорд, я не вас имел в виду…»

«Круцио!»

«А-а-а, не-е-ет…»

— Профессор, вам плохо? У вас болит голова? Давайте мы проводим вас в Больничное крыло… — Квиринуса подхватили под руки и куда-то поволокли.

Темному Лорду пришлось затаиться и только скрипеть зубами. И то, по возможности, тихо, потому что стоило ему усилить влияние, его носитель и пока единственный шанс к возвращению в мир живых начинал страдать… а окружающие его детки — радостно тащить его лечиться.

Гермиона же подробно описывала все «приступы», а также то, что им сопутствовало. В конце концов, с подачи Темного Лорда же, Квиррелл обратился к мадам Помфри за обезболивающим и теперь всегда имел при себе пузырек. Удивительным побочным эффектом оказалось то, что это средство помогало ослаблению ментальной связи и давало ему отдохнуть от подселенца. Профессор ЗОТИ стал, определенно, лучше относиться к детям… Но вот дети, кажется, не оценили.

— Если в сердце вампира вбить осиновый кол, то он умрёт, — вещал с умным видом профессор на очередном занятии.

— То есть, если в обычного человека вбить осиновый кол, то он даже не заметит?! Разница-то в чем? — пытали его парни с родного факультета.

Слизерин же вообще стал его бичом, не давая спокойно провести ни одно занятие: любой задаваемый вопрос оказывался с таким подвывертом, что профессор неминуемо садился в лужу, где ему оставалось только делать хорошую мину при плохой игре.

Пришлось начать готовиться к лекциям…

Волдеморт бесился. Но ему приходилось это делать как можно скромнее. Это раздражало неимоверно, а сделать было ничего нельзя. Раздражение забирало много сил… А еще приходилось самому думать и искать ответы на идиотские вопросы, потому что слабак-носитель попросту не справлялся. Только что поступившая информация очень быстро стиралась, память постоянно подводила — слишком большую часть мозга занял Лорд… Но вот беда, на вампирах ни Том Реддл, ни Волдеморт не специализировались. Пришлось заказывать книги и читать… затылком.

— Профессор, а что будет, если вампир напьется крови вдребезги пьяного? Он опьянеет? Сильно?

— А если он все время будет пьяниц кусать, он сопьется или нет?

— Если лунный свет фактически — отраженный свет Солнца, то почему вампиры от него не умирают?

— А если вампир выпьет кровь больного, он сам заболеет или нет? А почему?

По ночам Волдеморту начали сниться странные сны… В них почему-то часто фигурировала маленькая лохматая девочка, загонявшая его на двух одинаковых рыжих вампиров, которые по ее команде ловили и обездвиживали его; она прыгала к нему на грудь, приникала к шее, страшно шипела и… задавала очередной вопрос про вампиров. На ушко.

После того как несколько студентов «случайно» разыграли перед профессором дивную сценку с «ловлей вампира» (Рон, Джордж и компания махали самодельными крестами, а «пойманный» Фред дико корчился и шипел якобы от боли), Квиррелл чуть было не отдал концы, так что управление им пришлось полностью перехватить Лорду. Когда его длинная и экспрессивная тирада подошла к концу, он увидел, что… проклятые детки с восторженным выражением лиц за ним… записывают! Успел подумать, как на завтрашней лекции взметнется рука и вот эта ужасная девочка начнет спрашивать, что означает это слово на букву "хэ"…

Он хотел стать преподавателем Хогвартса? И возненавидел Дамблдора за отказ от места? Да директор же его спасал…

— Флиппендо!!! Флиппендо! Флиппендо! — детишек разметало по коридору, и он наконец смог побыстрей уйти, но:

— Флиппендо! — услышал он, отворяя собственную дверь, и в его спину впечаталось что-то довольно увесистое, отчего он пролетел до самого окна, вломился головой в переплет, и все погасло.

Профессор ЗОТИ очнулся и, ощутив приятную прохладу на лбу, открыл глаза, чтобы тут же их зажмурить, но потом открыть снова. Рядом с ним на коленях сидела та самая девочка и осторожно меняла на его лбу компресс. Легкий запах мяты и лаванды намекал на успокаивающее.

— Выпейте, профессор, — маленькие руки протянули ему пузырек. Душа Волдеморта взвилась, а профессор… выпил. Легче стало обоим.

— У вас большая шишка, профессор, а из носа шла кровь. Я ее остановила… но она была очень странного цвета, и такой запах… знаете… Вам, наверное, нужно отдохнуть, а потом пройти обследование. Я читала, что в больнице Святого Мунго — самые лучшие врачи… Сотрясение мозга ни в коем случае нельзя оставлять без внимания! Осложнения могут быть самыми разными, например...

Квирреллл и Волдеморт дружно молчали, находясь в одинаковом одурении от ее болтовни. Девочка приобняла его (их), чтобы помочь сесть, и тут же подложила подушку. Чуть скосив глаза, профессор оценил натюрморт из полной воды и крови большой чаши, кучки окровавленных тампонов из какой-то тряпки (его рубахи, как выяснилось чуть позже) на заляпанном все той же кровью полу — и на фоне этого полное спокойствие милой девочки, деловито оттирающей с себя его, опять же, кровь…

«Нет ли у нее самой клыков?» — на полном серьезе подумал Лорд.

Квиринус, уловив мысль, ушел в астрал.

А девочка, увидев, что ее подопечный вполне пришел в себя, продолжала лекцию о вреде перегрузок для человеческого мозга…

Лорд вздохнул. Хотелось догнать Квиррелла…

Снейп не торопясь дочитал очень древний с виду свиток и медленно встал. Чувствовать и осознавать изменения, накрывающие его, меняющие, черт возьми, все вокруг, а еще хуже — внутри, было мучительно до противного.

Поттер — младший брат. Тьфу.

Он вспомнил, как совсем недавно, не выдержав, надавил на мальчишку при ментальном контакте. Как кричал Лие, что тот виноват уже в том, что родился… И как получил вдруг в ответ совсем не детское: «Я об этом не просил». Сдавленным, полным горечи голосом.

И свои достойные лишь сожаления объяснения, что, мол, трудно так быстро перестроиться. Не просто понять, что все иначе, а уж принять это… Непросто, но кто же тут взрослый, в конце-то концов…

«Хочешь обратно?» — встал перед его глазами требовательный взгляд.

Северус представил себя прежним, словно поднес к лицу старую маску. Стало и вовсе тошно.

Нет, обратно он не хотел.

Лия. Амалия-Эмилия. Она знала о нем все. Когда она рассказывала о своем мире, он чуть не спятил, потому уже с некоторой туповатой отстраненностью слушал о книгах и знакомых ему личностях в них, но в конце концов дело дошло до него самого… Он в какой-то момент ощутил себя голым, в придачу выставленным на площади для всеобщего обозрения. В тот момент хотелось просто убить. Хоть кого. Ее, себя, автора… Северус был готов к этому шагу, но, встретившись с ней глазами… Тогда из его легких неожиданно вышел весь воздух и словно унес с собой всю дрянь, что была в его жизни. Он почувствовал себя… защищенным. И совсем не тем, кого выставили на площади…

А она просто продолжила свой выносящий мозг рассказ, и новые сведения о возможных ближайших событиях стерли остроту боли и злости и, как ни удивительно, его ненависть — тоже.

В этом мире теперь был как минимум один человек — за него. Зная все и невзирая на это. Хотя… уже двое. Все же какая горькая ирония… Поттер на его стороне. Лия… Прилетевшая, как птица, заблудившаяся душа… Удивительная. А он должен был найти оружие, которое она искала.

И вот же, нашел. То, что даст им избавиться, наконец, от Темного Лорда. И что с легкостью может уничтожить ее саму. Ритуал изгнания души. А ведь она понимала, что это так…

Северус взял свиток в руки и еще раз внимательно просмотрел, запечатлевая в памяти все нюансы. Им необходимо это оружие…

Но, кроме него, никто больше не сможет им воспользоваться. Копий точно нет, а оригинал…

Северус смотрел на догорающий в камине пергамент.

* * *

Лия ругалась с отцом. Ну, как ругалась…

Пока тот выдавал явно заготовленную загодя тираду по поводу ее возраста и семейного положения, в комнате явственно начал чувствоваться запах озона… Папа этим намеком не пренебрег, к удивлению «дочки», расслабился и встретился с ней взглядом, а через пару минут оба удовлетворенно хмыкнули. И улыбнулись друг дружке.

Ментальная магия всегда была сильной стороной и заодно семейной тайной Трэверсов. Глава семьи с удовольствием отметил огромные успехи в ней приемной дочери, хотя, думал он, вот эта-то дочь как раз куда больше похожа на родную.

Собственно, вся речь про замужество была лишь проверкой на то, осталось ли что-то (и если да, то сколько) от той вялой курицы, что ранее четверть века сидела в мэноре, отравляя своим сквибством и тупостью его мечты (о планах, увы, тогда и думать не приходилось).

Та, что сидела перед ним, не просто идеально вошла в контакт (он даже не заметил вмешательства в свой разум!), еще и оценила все его приготовления, пропустила в свои ближайшие воспоминания, а когда он попробовал сунуться чуть дальше, его мягко «попросили». И пройти он не смог. Может, когда-нибудь — силой и хитростью или с помощью зелий… Но необходимости пока нет.

Глава семьи жмурился от удовольствия: какая отличная девочка получилась… Жаль, что не мальчик, но… Ерунда. Женихи? Да они уже выстроились… и постоят, пожалуй, столько, сколько она сама захочет. Потому что поди найди такую… Он уже был в курсе ее «маггловедческих» успехов, просмотрев в думосборе воспоминания двух своих приятелей и должников — членов попечительского совета, так что гордился и даже восхищался дочерью.

В отношениях между «светлыми» и «темными» он был классическим «нейтралом»: одобрял некоторые позиции Темного Лорда, но не мог не насторожиться, когда тот начал куролесить «перед концом». Ему совершенно не понравился переход такого харизматичного, хоть и не самого грамотного, лидера к банальному хулиганству и, в конце концов, террору. Впрочем, не ему одному… Новость о неполном истреблении Лорда, крестражах и возможном возвращении не просто не нравилась — изрядно напрягала.

Молчаливый разговор продолжался долго: в нем нельзя солгать, обмануть эмоции и чувства, но Трэверсу было очень трудно принять всю новую информацию. И согласиться на предложенное. Но, с другой стороны, перспективы, которые вырисовывались довольно ясно, если вернется Лорд, были неизмеримо хуже. Так что придется поработать. И, в конце концов, признать гениальность дочки и помочь держать ее истинные причины в глубоком секрете.

Научив Лию наложению Табу, с ее помощью он подверг сам себя этой процедуре: проще уж так, чтобы ни о чем не волноваться.

После этого Амалия Витальевна наконец перестала чувствовать себя в компании «отца» как на минном поле, что не замедлило сказаться на ментальном контакте, а позже — и на взаимоотношениях.

А лорд Трэверс уже раздумывал, как лучше поставить на благо семьи все их будущие усилия. Ведь это практически первый статус для их фамилии в британском магическом сообществе…

Заметив в глазах «папы» алчный огонек, Лия немного притормозила. Ей не хотелось в министры. Ей вообще особо выдвигаться не хотелось. Отец наконец решил пообщаться проще, сказав:

— И кого же ты видишь «знаменем» будущих дел?

— Гарри, конечно…

— Гарри Поттера?! — удивился тот.

— Ах, да… Мы тут немного пообщались… теперь он вроде как мой названый братик. Ты не против стать названым папой «национального героя» Гарри Поттера?

— Что???

Еще бы он отказался. Но интересно было бы посмотреть… Ай да дочь!

Она пустила его в ту часть своих воспоминаний, и лорд Трэверс от неожиданности поперхнулся:

— Как так?! И он до сих пор толком ничего не знал? И даже не распоряжается состоянием… Бред… Как думаешь, тот консультант и два преподавателя, что работали с тобой, ему подойдут? И надо присмотреть ритуал… Ты понимаешь, это же почти что слияние двух родов — вопрос несколько спорный, с одной стороны, но с другой… Какое усиление!

Лия радостно улыбнулась. Что-что, а брать дела в свои руки Торкуил Трэверс умел. И не только брать, но и продвигать, добиваясь нужного ему результата. За образование Гарри и его интеграцию на должном уровне в волшебный мир можно теперь быть спокойной. И если Гарри-веточка будет привит на весьма еще крепкое дерево Трэверсов… Меж двух огней в виде Дамблдора и Волдеморта ему уже не будет так жутко и одиноко, да и выглядеть это будет совершенно иначе.

В конце концов, они обсудили будущий прием у Малфоев (кому, что и как врать), аппарировали в школу, где училась Эмилия, слегка подправив память учителям, которые теперь вместо пассивной ленивицы «помнили» блестящую умницу Эми, забрали списки бывших ее одноклассников с той же целью, подправили нужные записи… Папа также пообещал, что еще пара подобных встреч — и некоторые профессора Йеля и Дарема будут с уверенностью рассказывать, как занимались с девушкой по университетской программе.

— Только мне их досье показать не забудь… С хорошими фото, а то не узнаю ведь, если что, — попросила умница-дочь.

Не забыла Лия и о сестрах Патил, об их мечте о ментальной магии.

Торкуил вздохнул. Придется войти в попечительский совет… Все же продвигать предмет будет проще. А если еще директора поставить перед фактом существования в его школе стихийных детишек-легилиментов… О, это уже была почти диверсия. Что ж, может, он и сам поработает с годик. Или все же Снейп справится? Кандидатура Снейпа при каждом упоминании словно чем-то царапала, он даже позволил себе очень тонко и аккуратно влезть в эмоциональную часть разума Эмилии, но сексуальных оттенков не почувствовал и почти успокоился. Все же слишком тепло относилась дочь к этому человеку. Но сколько же у них там перспективных…

* * *

Лия едва успела добраться до собственной гостиной за минуту до того, как стали собираться первые «заговорщики». Все оказались удивительно пунктуальны и просто горели желанием поделиться своими успехами.

Героиней вечера стала, конечно же, Гермиона. Ее подробный и красочный рассказ вместе с детскими, но довольно логичными, хоть и неожиданными выводами иногда вынуждал всех присутствующих сгибаться от хохота. Даже Снейп нарушил свое фирменное бесстрастие, когда она расписывала, как ухаживала за больным Квирреллом и заодно читала ему нотации… На смеющегося декана даже его слизеринцы смотрели как на нечто сверхъестественное.

Но вот гипотеза насчет подселенного духа после всего высказанного, увы, перешла в разряд фактов. Снейп даже хотел было пресечь бурную деятельность школяров, и только то, что это тоже было бы подозрительно, его остановило.

«Впрочем, — подумала Лия, — ученички уже сами развернулись так, что вряд ли бы кто-то мог их остановить».

Заготовив тетрадь с вопросами по системе обучения маггловедению, Лия всю пятницу пыталась выйти на Квиррелла, но безуспешно: профессор научился исчезать с порога собственного кабинета, а на трапезы и вовсе не приходил.

В результате настоящий Квиррелл был устал, испуган, голоден и слаб.

Темный Лорд был зол, устал, озадачен и в раздрае.

На вежливый стук в дверь общее тело подскочило, но только железная воля Лорда заставила его дойти до двери. Но вот открыть ее… Он прислушался. Тишина. Может, это все же не дети, они ведь тихо не умеют в принципе… Постучали еще раз. Рука было дернулась, но тут же упала.

А потом ручка резко повернулась, и дверь прилетела прямо в лоб. В то самое место.

Перед сидящим на полу и шипящим от боли профессором снова стоял его лохматый кошмар…

— Профессор, что же вы ничего не сказали? Извините, но если бы я знала, что вы за дверью, я бы не стала ее толкать!

Она его еще и упрекает. Нормально? Если она такая в одиннадцать лет… что же будет дальше? Э, нет, он раньше уволится. Но тут Волдеморта, наконец, осенило. Одиннадцать лет. Девочка. Девственница. Единороги. Запретный лес!

Он молча взял толстую тетрадку с вопросами. Будем меняться, дитя…

Гермиона на вечернем собрании озадачила всех: добыть кровь единорога простым никому не представлялось. Хотя Лия понимала, конечно, кому отдуваться — девочкам. Придется после ужина прогуляться, только вот как бы сразу попасть, куда надо… а то лес — большой.

Неожиданно помог Гарри: припряг Хагрида. Заодно пришлось взять с собой сестер Патил — уж очень те хотели взглянуть на единорогов хоть одним глазком, а за ужином от своей первой в Хогвартсе подружки Лии было уже не уйти. В целом — повезло невероятно: лесничий довел, сестрички своей южной красотой и грацией очаровали полстада, наивность Гермионы сподвигла удивительных существ нацедить чуть не литр серебристой субстанции. Могли и больше, но у Лии закончилась тара. И так конфигурировать пришлось — растягивая единственный маленький пузырек.

«Интересно, чем у них переносится кислород», — подумала Лия, залечивая ранки снейповским зельем и поглаживая нежный нос очередной сказочной лошадки.

Снейп блаженствовал: благодаря новому ингредиенту могли продвинуться его исследования аж в трех областях… Стоп. Единороги. Девственницы. Лия?..

Он засунул в карманы по паре флаконов восстанавливающего и пошел к ней. Она ждала его вместе с мелким — ему отчего-то проще было именно так называть Гарри… Что и как бы там ни было, впереди у них очередной эксперимент: пойдет ли легче при их ментальном контакте аппарация на такое большое расстояние. Сможет ли он ей помочь или хотя бы сберечь часть сил. Что будет со связью, удержится или разрушится при сосредоточении на месте переноса…

Рассвет на Аккеме хрустел вплетенным в зелень травы инеем, обозначившим резкие снежно-белые края у каждого листа и заточившим ледяными кристаллами иглы кедров. После того самого ручья на Кедровых у Лии оказалось достаточно сил (спасибо Северусу, все получилось), и она позволила себе еще один небольшой прыжок, благо, не так далеко и было.

Полная тишина, нарушаемая только тихим плеском воды, в которой уже едва-едва отражались последние гаснущие звезды.

Кипящий восторг Гарри, решившего поначалу, что они попали в другой мир, и блаженное спокойствие Северуса, неподвижно стоящего у края воды, уже покрытой тончайшим хрупким льдом. Умиротворенная усталость Лии, все же чувствовавшей себя, словно сама только что ножками прошла через перевал: поднялась и спустилась с Каратюрека.

Чувства каждого, слившиеся в невероятное единство, пусть и разные, вместе давали такую удивительную гармонию, что разрушить ее казалось немыслимым.

Их прогнал холод. Первой поежилась Лия, что тут же передалось всем: тройственный контакт не оставлял других возможностей, а отгораживаться друг от друга никто из них сейчас не думал.

В темном заброшенном классе Лию с двух сторон поддержали, влили зелье, видимо, уже усовершенствованное, так что она очень быстро пришла в себя. Пора расходиться.

Неожиданно Северус сделал шаг, взял ее за руку и поцеловал в ладонь, как в их первом ритуале. Гарри, глядя на это круглыми глазами, на волне благодарности, взметнувшейся от Снейпа, просто обнял ее за талию. Лия глубоко вдохнула и обняла обоих, прижавшись щекой к груди профессора и притянув к себе Гарри, прикрыла глаза.

В голове возникла музыка, всплывая из памяти, и они замерли, вслушиваясь…

«Loney…

The path you have chosen

A restless road. No turning back…

Suis ta lumière

N'éteins pas la flamme que tu portes

Au fonds de toi souviens-toi,

Que je crois, que je crois, que je crois

En toi».

Голос Селин Дион в обрамлении шикарного квартета Иль Диво затих, и Лия, переведя взгляд с мокрых от слез глаз Гарри на горькую и одновременно светлую улыбку Северуса, поняла, что сейчас разревется или разорвется к чертям, изо всех сил прижала их к себе, оттолкнулась и… сбежала. Так и не услышав сказанного вслед ей одновременно и одинаково охрипшими голосами «you believe in me», и не увидев, как черноволосая голова уткнулась в черный сюртук, а длинные нервные пальцы взлохматили волосы на макушке…

И о том, что профессор прекрасно понимает французский, первым узнал Гарри, которому тот перевел отрывок буквально не сходя с места, неожиданно продолжив:

— Одного мне не понять: как она могла… все это — мне… темному магу? Я понимаю, тебе, Гарри… но — мне?

Северус не верил сам себе. Признался, что темный маг. Поттеру! А тот и глазом не моргнул, вот будто прямо так и надо. А еще назвал мальчишку по имени. И он у него… спрашивал… Но больше было не у кого. А промолчать после всего не получилось. Слишком много, слишком эмоционально, слишком близко. И еще эта музыка, эта песня. Прямо в душу, нет, в кровь, в кости до самого мозга.

— Профессор… Но ведь бывает, что темный маг, но светлый человек? Я… я знаю, что вы — такой!

Северус знал, что нет, не такой, но спорить с Поттером… Сейчас… Да ему даже хмыкать не хотелось.

Снейп, вздохнув, провел ладонями по лицу.

— Пойдем, отведу тебя до гостиной.

* * *

— Гарри, где ты был?! — соскочил с кресла в гостиной Рон, едва тот почти миновал его, аккуратно ступая на самых цыпочках.

«Вот когда надо, так он не слышит», — подумал Гарри и ответил:

— Я дал обет.

— Какой? Кому? — из комнаты девочек выползла Гермиона в теплом халате.

Гарри вздохнул. Ему хотелось, чтобы его друзья тоже увидели хотя бы часть того, что он сегодня, и он не выдержал…

— Если разрешат мои старшие брат и сестра, вы узнаете.

— Кто?!

— Кто твой брат и твоя сестра?

— У тебя появились родные? Здорово! — Гермиона все же рада…

— Названые. Но это все, что я могу сказать.

— Кто они?

Гарри задумался. Снейпу он обет давал, а Лие… Но если расскажет только о ней, это будет неправильно.

— Я не могу сказать…

— Ну так нечестно, я тебе друг или кто, — протянул было Рон, но неожиданно пришла на выручку Гермиона:

— Если Гарри дал обет, можешь не дергаться. Ты же не хочешь ему навредить?! Ты знаешь, что может случиться, если он нарушит?

— Если они правда побратались, они не должны делать того, что для Гарри опасно!

— А если это опасно для всех? — не выдержал Гарри. — Кто куда, а я — спать. У меня с утра вообще отработка по зельям, между прочим.

— Что-то ты подозрительно спокойно об этом говоришь. Будто доволен даже, — удивил Рон непонятно откуда взявшейся наблюдательностью…

Гарри разозлился. Сейчас бы лежать спокойно, вспоминая то потрясающее озеро и рассвет, а он тут вынужден стоять и давать объяснения. И это они вместо того, чтобы за него порадоваться… Друзья. Вот Лия бы точно… Он улыбнулся.

— И что, я перед сном должен головой о стенку побиться? Думаешь, мне это завтра поможет? Или лучше усну?

Он резко повернулся и пошел в спальню, и ему было все равно, идет ли удивленный приятель за ним и будет ли еще расспрашивать. Хотя все так и получилось. Как там Лия говорит… «В сад, все в сад… или нет, лучше пожалуйте все нафиг». Кажется, с Роном он все-таки поругался.

* * *

К приему у Малфоев Лия на всякий случай готовилась с самого утра: костюм, заблаговременно купленный после общения с отцом, прическа, макияж… Костюм надела почти сразу — она хорошо представляла, как выглядят одетые «с иголочки», но непривычные к этому люди. Прежде всего ей должно быть удобно и уютно. А тут юбка, да еще длинная… И туфли, красивые, смотреть на них — одно удовольствие, но вот ходить… Каблук, по ее ощущениям, был определенно высоковат. Ну хоть плачь. Хотя…

Она скинула туфли, набросила мантию и двинулась в сторону слизеринской гостиной. Джемма Фарли, «икона стиля», — вот кто был ей нужен.

Идея действительно оказалась отличной: Джемма, сперва слегка скривившаяся, только взглянув на «сотофин вихрь» и его результаты, пришла в восторг. Так что девушки «обменялись техниками» — в распоряжении Лии оказались ровно три заклинания бытовой магии, идеально подгоняющие одежду и обувь и сохраняющие ее. А староста Слизерина стала выглядеть капельку старше… Взрослее. Ей шло.

Через час, заканчивая проверку работ Гриффиндора и тихо полуматерно ругаясь под нос совсем не в соответствии со своим внешним видом, Лия поняла, что подготовилась она не зря. Порт-ключ, лежащий тут же, на столе, завибрировал, и через несколько секунд она, едва успев выпустить из рук свои записи, оказалась в роскошном английском парке.

Она, конечно, ожидала подставу, но такую…

Оказаться в гостях почти за час до приема! А ведь вполне возможно, что как раз в это время она бы переодевалась. Лия огляделась.

Дорожка вела через небольшой мостик сквозь длинную увитую еще не до конца облетевшими ветвями перголу к самым дверям усадьбы. Уютно. К счастью, рядом не было никого, так что Лия решила не торопиться и подойти к воде. На мостике она увидела закутанную во что-то фигуру и слегка притормозила, узнав в ней хозяина дома. Кажется, он ее не заметил… Только она успела подумать о том, что за красивый мех у накидки, мысленно ухмыльнуться и вспомнить фразу знаменитой Фаины Раневской о том, что скрывается за роскошными перьями павлиньего хвоста, как… Мужчина скинул накидку, слегка присел (блин, определенно, не куриная!) и с тихим всплеском нырнул в озеро.

Амалия Витальевна остолбенела. Люциус Малфой — морж?! Ни фига себе заявочка…

Ну и прекрасно, пока он там укрепляет себе здоровый дух в здоровом теле — ух, в каком теле, ай, да черт с ним, — она как раз успеет быстренько проскочить… Нет-нет, бежать не стоит, просто юная леди идет-торопится. К хозяевам. Предъявлять претензии за рано сработавший порт-ключ.

Все это она выстроила в голове, примерив маску вежливости с налетом легкого раздражения и стараясь миновать мостик как можно быстрее, но с достоинством: она ведь «никого не видела»!

В воде плеснуло.

Поворачиваться и смотреть не хотелось, но иначе она бы выдала себя…

Хозяин стоял возле небольшой каменной лестнички, смотрел на нее и, зараза, улыбался. Слава богу, уже завернутый в свою офигительную накидку… Ну, Эмилия, деточка, держись… Не выйди из роли — никто не должен заподозрить в тебе кого-то, кроме достаточно еще молодой леди. На Люциуса реагировать соответствующе, повестись, то есть. Это-то легко… Куда треднее в то же время удержаться в рамках и, если что, его тоже удержать. Ой, мамочки… то есть, папочка, скорей бы вас сюда. Да в конце концов, хоть кого-нибудь!

А он уже стоял перед ней на дорожке, приветствуя легким поклоном. С высыхающими (определенно, заклинание) волосами, испаряющимися каплями на плоских плитах гладкой, почти безволосой груди… Афродита, твою налево, только пены не хватает. И моря.

— Леди Трэверс, какая приятная неожиданность!

Лия поджала губы и сделала самый микроскопический книксен. Неожиданность, ага, уже поверила. Лорд, конечно, прекрасен, но молодая леди рассержена и, да, смущена. Припомнив сиятельную задницу хозяина, Лие удалось вызвать небольшое потепление щечек. Она тут же опустила глаза, наклонила голову:

— Лорд Малфой. Не могу ответить тем же, потому что не люблю нарушать этикет. Порт-ключ, что мне от вас передали, сработал слишком рано, — ага, и в сад занес, а не к дому, как нормальным гостям полагается).

— О, как только пройдем в дом, обещаю вам тут же найти и наказать виновных!

Якобы проникшись этим благородным порывом, Люциус распахнул накидку уже до низа живота, и Лия уставилась на кубики… «Шес-с-ть, моя прелес-с-сть, и две трапеции ниже», — подумала она, щеки запылали, и, как приличная девица, Лия сразу отвернулась.

— Я так неприятен леди, или вы увидели что-то страшное? — в голосе чувствовалась холодная насмешка. Мда. Двадцатипятилетних тут действительно считают перестарками… Лия, не поворачиваясь, закончила счет:

— Девять, десять.

Глубоко вздохнула, выдохнула и повернулась.

— Вы совершенны, лорд Малфой.

Зараза все еще не оделся. Иль Диво, бэсаме мучо… Представила, как была на концерте. Четверо шикарных мужчин с великолепными голосами, и главное, все как один брюнеты. Фух. С играющим в памяти музыкальным оформлением Люциус выглядел еще более потрясно, но она уже могла позволить себе просто любоваться.

— Благодарю за комплимент и прошу прощения за доставленные неприятности.

Он наконец трансфигурировал прямо на себе шикарный домашний костюм светло-бежевой шерсти. Амалии Витальевне, определенно, полегчало. Они уже дошли до дома, и хозяин приветственно распахнул дверь. «Опять беспалочковое», — отметила Лия про себя.

— Я буду рад, если вы будете звать меня по имени. В приватной обстановке.

По имени… слишком интимно, слишком малая дистанция, а такого подпустишь… не выковыряешь потом. Нечего ловить Эмилии Трэверс от женатых мужчин, не-че-го.

— Не думаю, милорд, что такая обстановка будет иметь место когда-либо. К моему большому сожалению, наши семьи вращаются в разных кругах. Вы же прекрасно представляете… А уж что скажет отец… Не думаю, что ему понравится сегодняшнее происшествие.

— Неужели вы, как маленькая девочка, обо всем ему отчитываетесь?

Он определенно не поверил. Лие на миг захотелось устроить «сотофин вихрь», изобразив из себя ту еще старушку (такая милая, как у Сотофы, у нее почему-то не получалась — результат больше на бабу-Ягу смахивал, правда, ВИП-вариант), вот было бы здорово… Но она не могла себе позволить такого колдовства, тем более, его здесь совсем не знали. Выдавать же семейные секреты Трэверсов-менталистов и подавно не стоило.

Вошедшей шикарной блондинке Лия была готова броситься на шею с разбегу.

Нарцисса Малфой не без раздражения наблюдала, как ее персональный павлин обхаживал какую-то девушку. Как ни странно, не имевшую особых отличий, явно не из разряда тех, которые его обычно интересовали… Хорошо сложенная, одетая скромно, но со вкусом, изумительные туфли… Наконец ей надоело представление, и она решила познакомиться. Каково же было удивление Нарциссы, когда девушка, едва увидев ее, буквально просияла. Вот с чего бы?

Пока муж их знакомил, успела оценить внешне скромный, но весьма дорогой и в то же время уместный костюм, а просканировав девушку взглядом опытной женщины, понять: та действительно не имеет к ее супругу… ничего! Странно и… даже обидно как-то. Надо бы с ней пообщаться. И она, не откладывая, пригласила девушку с собой.

Люциус был доволен. Краснеющее личико, смущение, вздохи… Впечатление на девушку он произвел, да иначе и быть не могло. Через некоторое время он еще посетит школу… Она придет сама. Там ведь ни одного нормального мужчины. Кроме Северуса, ну да этот вряд ли вылезет из своей скорлупы. Супруга… Она поймет. Ведь если он сможет влиять на девушку, в его руках такая сила будет, и только семье на благо. Тем более, что далеко заходить он и не собирался. Хотя и ограничивать себя — тоже.

Амалия Витальевна была в шоке. Если бы Нарцисса появилась в их мире даже в старом потертом халате, фотографы всех журналов, модельеры, художники все равно бы дружно выстроились к ней в очередь… Топ-модели могли пойти покурить, а также выкусить. И при такой… такой… потрясающей, роскошной, идеальной женщине Люциус еще может смотреть куда-то в сторону? Да у него что, вкуса нет или весь вышел…

— Леди Малфой, мне просто необходима ваша помощь!!!

— И в какой же сфере?..

— Личной жизни!

Ледяной взгляд леди сменился удивленным прищуром.

— Да ну?

А Лия пошла ва-банк, рассказав красавице все как есть. Ну, почти все. Про купание лорда как-то «само умолчалось».

Нарцисса давно так не смеялась. И давно у нее не было такого хорошего настроения… Надо же, обратиться за помощью от притязаний мужчины к его жене! Да еще и условия проговорить, это уметь надо, — она уже несколько иначе смотрела на Лию. А ведь за ней должок, хотя девушка об этом и не подозревает. Зато знает магия, а Нарцисса слишком хорошо понимала, что в этом случае долг платежом красен. Ведь благодаря мисс Трэверс, точнее, ее выкладкам, что она вытащила в свой думосбор из Люциуса, вернувшегося однажды из Хогвартса в очень странном состоянии, удалось неплохо усилить фамильное дерево Малфоев.

Да, она прекрасно знала о двух сквибах, давно ушедших в маггловский мир, с которыми отпали две когда-то сильные ветви. Но и подумать не могла… И решила проверить. Найти их оказалось нетрудно, печально узнать, что через пару поколений взрослые были уже просто магглами, но вот третье поколение, дети… В одну семью она успела в критическую минуту: у девочки четырех лет произошел стихийный выброс магии. Да какой… Пришлось звать мужа сотоварищи, чтобы ликвидировать последствия. Там же был и мальчик годом младше, определенно, тоже — волшебник. Вторая семья порадовала только одним малышом, но уж порадовала, так порадовала. Этим пришлось переезжать — от дома мало что осталось. Благо, все живы: семья устроила небольшой пикник в саду. Тут-то Нарцисса и поняла, что не окажись она на месте — они бы точно потеряли этих детей. И она завела разговор о… наследственности.

Лие было безумно приятно узнать, что кто-то уже обезопасил хотя бы трех юных волшебников. Она восхищалась предприимчивостью и активностью Нарциссы, ее цепким умом и, безусловно, опытом, радостно делясь с ней своими знаниями и выводами.

«Вот бы мне такую подругу», — думала она, глядя в яркие серо-синие глаза.

«Такая еще молодая, но какой ум, какая эрудиция», — думала Нарцисса, соображая попутно, как бы поближе сойтись с этой девушкой. Определенно, ценный контакт. И она решилась на последнюю проверку:

— Мисс Трэверс, я понимаю, что мы всего полчаса знакомы, но чисто из лингвистического интереса, как бы вы называли меня, если бы мы были накоротке?

Амалия Витальевна даже растерялась от неожиданного хода на сближение.

— Нарси или Цисси, — помогла ей леди Малфой.

— Наверное, все же Нарси, — задумчиво ответила та, получив в ответ радостную улыбку.

— Почему?

— В «Цисси» есть что-то птичье, а в «Нарси» — кошачье…

— Мы с вами точно поладим. Эмилия, могу я вас так называть?

Лия кивнула. Надо же, как у нее все легко и изящно: один ход — и в дамки. Полчаса, пара фраз и — добро пожаловать в ее круг. Хоть и ясно как день, что подобного удостаиваются далеко не все. Потрясающая женщина!

Что же до «основной проблемы»… Как оставить Люциуса на своей стороне (для школы это было необходимо, а для прожектов Трэверсов — более чем желательно), обойдя его стремление пригрести ее саму к рукам, двумя женщинами было решено. Лия как подруга Нарциссы входила в ее ближний круг. Так что, с одной стороны, обихаживать подругу жены довольно чревато, а с другой — надо ли, если всегда можно будет договориться через жену?

Лия же, определенно, предпочла бы леди лорду, даже и в попытках руководства. Сплетен ей еще не хватало!

После всего этого сам обед, новые знакомства — все прошло спокойно и легко. Гости, видя благоволение хозяев к Эмилии, ее не задевали, родители были довольны (отец вообще посмеивался, удивляясь и радуясь, что дочь «и тут без мыла влезла», но не объяснять же ему, что это было исключительно в целях сохранения репутации и девичьей чести).

Распрощавшись одними из первых, Трэверсы аппарировали в Хогсмид, где их уже ждал Гарри под охраной Снейпа. Как же здорово было их увидеть…

«Как все прошло?»

«Как обед?»

В голове Лии раздалось сразу два вопроса. А, нет, Гарри просто вслух спросил.

— Все хорошо, было… съедобно, — сказала она так, что Северус сразу понял: «непросто, но без потерь».

Снейп усмехнулся, поклонился родителям Лии и вышел.

— Не самый вежливый мужчина!

Лия удивленно посмотрела на мать.

— Его оторвали от исследований, чтобы привести Гарри. Ученые — это не те люди, которые за подобное благодарят.

Она взяла названого братишку за руку, отец активировал порт-ключ домой, и вот они уже стоят на ковре собственного холла.

Простой, но красивый ритуал, окрасивший стены и потолок радужным всплеском, принял Гарри «в наш сад самостоятельным деревцем». Как-то это называлось, Лия поняла лишь, что лорд Трэверс стал фостер-отцом с ограниченным влиянием, то есть, Гарри по достижении совершеннолетия имеет право отделить свой род и остаться сам по себе. Конечно, отец хотел бы большего, но… На большее надо поработать, считала Лия.

А у Гарри появилась своя комната, точнее, три: гостиная, спальня и кабинет — квартира целая, хоть и довольно компактная. Личные помещения у Трэверсов были уютны и достаточно рациональны, большими оставались приемные залы, холлы и пара галерей. Гарри сиял. У него впервые в этом мире появилось свое место, кроме хогвартсовской кровати.

И свой амулет-порт-ключ для того, чтобы сюда попадать. Детский, кстати, который так и назывался — «дом». А еще ему пообещали веселые каникулы… Такие, что тот немного сник: снова придется учиться.

(1)«Одинокая… Дорога, которую ты выбрала — непроста.

Не поворачивай назад…

Следуй за светом, не гаси огонь, что несешь в глубине себя

Помни, что я верю, что я верю, что я верю, что я верю в тебя».

Оригинал: https://en.lyrsense.com/il_divo/i_believe_in_you_id Copyright: https://lyrsense.com ©

— Гарри, ты что, решил стать такой же заучкой, как Грейнджер?

Рон был весьма озадачен тем, что в последние дни видел своего приятеля чаще всего за книгами. И какими! «История магических родов»… Ну, там еще могло быть что-то полезное, но «Этикет»?! А приятель только отфыркивался, словно лошадь, и мотал головой, когда ему предлагали погулять, дойти до Хагрида, в конце концов, пробраться все-таки на третий этаж и посмотреть, что там, раз он сам уже выяснил, что собаку усыпляет любая мелодия. Да ради этого Рон сам был согласен спеть… гимн Хогвартса, да.

Гарри эти поползновения раздражали: с какой радости ему лезть в неизвестное место? Тем более, сам директор это запретил еще когда. И что, что мимо собачки они смогут пройти, а если это — только начало? У него только появился свой угол (комнаты в Трэверс-мэноре он вспоминал с огромным удовольствием и частенько поглаживал амулет переноса, который так порой хотелось активировать). А главное, появилась семья, близкие люди, которые поддерживали его и уже многое для него сделали, и то, что они от него хотели, было совершенно справедливо. И важно для его будущего. Вот почему Рон о своем будущем не думает совсем? Иначе хоть бы учился посерьезней! У него-то нет проблем со зрением!

Самому Гарри приходилось через каждую пару часов, проведенных над книгой, капать в глаза специальное средство и дважды в день принимать сваренное Снейпом зелье для улучшения зрения. Хотя быть «приемным младшим братом» Ужаса Подземелий оказалось отнюдь не синекурой: придираться он к нему стал едва ли не вдвое чаще (правда, без унижений), Гарри втайне им гордился. Не говоря уже про мисс Трэверс: за Лию он был готов на все — по крайней мере, он сам так думал. Но ему хотелось, чтобы и они им гордились.

Жаловаться мальчишки пришли почти одновременно. Первым успел Рон, как, мягко говоря, наименее сдержанный. Амалия Витальевна, увидев его возле своих комнат за полчаса до появления Гарри, успела хорошенько прополоскать мозги в бедовой рыжей головушке, так что, когда вошел второй приятель, ей даже не надо было к нему в голову лезть — она просто предложила обоим мальчикам высказаться, но под ее контролем. В результате был достигнут тот самый «худой мир, который лучше доброй ссоры», и юные гриффиндорцы ушли вместе. Надолго ли?

Лия задумалась. С Рыжим надо было что-то делать.

Что-то, от чего его было бы ножом не отскрести, а значит… только шахматы. Но если только они, все будет выглядеть как специально подстроенное. Не пойдет.

И на следующих занятиях первого и второго курсов она уделила приличную часть времени тому, чтобы рассказать о различных соревнованиях в маггловском мире. Не забывая, конечно, и о таких результатах этого процесса как награды и контракты для победителей и призеров, существование букмекерских контор и, конечно же, слава. Видеофрагменты олимпиад и чемпионатов, чествование победителей оказалось вполне возможным перекинуть в думосбор, а там уже, как обычно, сработали эльфы, и результат оказался круче кинотеатра: изображение было почти объемным, как и звук.

Хогвартс забурлил, сначала тихо, а потом все заметнее. Как истинный провокатор, Лия предпочитала не участвовать в обсуждениях и тем более не начинать их, но в ближайшее время ждала либо очередного «совещания при директоре», либо вызова к нему. Дамблдор предпочел совещание.

Директор еще не сталкивался с таким брожением умов. Общее собрание в этот раз он назначил в зале заседаний, куда пришел последним, как полагается высшему начальству, и застал удивительную картину: мисс Трэверс (ну как же без нее!) что-то расписывала на своей любимой «виртуальной доске», а ее коллеги, кто-то яростно споря между собой, кто-то, наоборот, соглашаясь друг с другом, бросали ей все новые и новые реплики, которые она тут же запечатлевала. Так что не успел он и рта открыть, как был поставлен перед фактом: в Ховартсе объявляются открытыми… соревнования. Предложить вид соревнований имеет право каждый факультет, предварительно разработав положение и договорившись с попечительским советом и будущими судьями.

Пока же до Рождества будет проведен общехогвартсовский турнир по шахматам, прыжкам в длину и высоту, игре «плюй-камни», квиддичу и… каждому предмету. Причем победителям (а возможно, и призерам — по выбору преподавателей) экзамен засчитывался как сданный.

Ну… да, это выход, похоже, что единственный, и Дамблдор не мог этого не признать. У него самого предложения были похожими, только касались они способов начисления факультетам баллов. То, что так неожиданно предложили коллеги, его вначале удивило и порадовало.

Требовались же сущие мелочи. Вывесить такое же «виртуальное табло» в общем зале, чтобы все могли следить за ходом соревнований. Снова собрать попечительский совет, вот уже оговоренные вопросы для него, не желает ли директор что-то изменить? Нет? Тогда поставить подпись вот тут… и вот тут…

Соревнования — это хорошо. Это он поддерживал, еще принимая пост директора. Идея разнообразить их и персонализировать тоже могла быть интересной, тем более что подключала сюда еще и учебу. А он-то голову ломал, как поднять успеваемость.

Расписавшись, где нужно, Дамблдор с удивлением понял, что совещание провел не он. А кто? Трэверс? Нет, она, скорее, выполняла функции секретаря… Но с ней, определенно, надо будет еще пообщаться, уж он-то знает, с кого все началось. И кое с кем еще.

Он следил, как они расходились, сразу беря себе на заметку все необычное. Филиус, закончив что-то обсуждать со Снейпом, пожал ему руку, а тот… похлопал его по плечу?! Минерва (Минерва!!!) ушла чуть ли не в обнимку с Авророй и Помоной?! Мисс Трэверс взяла под руку Квиррелла и, несмотря на его робкое сопротивление, куда-то потащила…

Но кто же возжелал стать новым лидером? Директор задумался. Директор пошевелил мозгами. Директор загрузился. Он прикидывал и так, и сяк, но… Либо никого не было, либо маскировался так, что он — он, Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, великий волшебник! — не мог определить. И это при том, что не постеснялся залезть и хорошенько пошарить в головах всех присутствовавших. Всех! И ни у кого ничего не нашел. Неужели появился кто-то, кто стоит за ними всеми? Том? Но и для него это казалось чересчур. Геллерт? Невозможно… Но больше некому… Но он, конечно, еще прощупает министра, ну и Трэверс, Снейпа, Флитвика… Минерву… и всех остальных. Сколько же работы! Так самый сильный волшебник впервые столкнулся с таким явлением как коллективный разум.

* * *

Лия дождалась-таки и чаепития у директора. Северус, уже «посетивший процедуру», помог, рассказав о том, что именно так волнует Великого Светлого, так что она, в этот раз ничуть не ломаясь, напилась чаю со сладостями и радостно раскрыла ту часть своего разума, где обреталась «папка» со всем, что связано с Хогвартсом как учебным заведением.

Да, там у нее было в чем покопаться! И Лия с радостью предоставила ему такую возможность. И не ее вина, что директор порой терял нить разговора. Могла бы, вообще бы сгрузила все с себя на него. Ей нужны союзники, а не подчиненные, а еще так важно успеть доучиться за оставшееся время. Как директор школы Дамблдор ее вполне устраивал: на нервы действовал, конечно, но договориться с ним можно было. За детей он тоже вроде как действительно переживал и действительно хотел как лучше — это Лия осторожно у него «прочитала». Моменты откровенного маразма? У кого их нет? Искать кого-то вместо него? Этого ей только не хватало…

Дамблдор, как ни пытался, не мог определить ее отношение к руководству школы. А потому решил еще раз прощупать, предложив несуществующий пока пост своего заместителя по воспитательной работе. Результат он получил ожидаемый: она дала волю эмоциям, испарив всю жидкость в кабинете и немножко попортив стол. Ну как попортив, кусочек остался, где Фоукс сидел. Птичку раньше времени губить не хотелось, наверное. После чего, сдерживая рык, как можно вежливее попросила уважаемого директора больше так не делать и, оставив его греться и потеть, благо, климат вполне соответствовал турецкой бане, вернулась к себе.

Новый микроклимат в своих покоях директор не оценил. А еще один интересный нюанс припомнил: слишком часто у молодой преподавательницы появлялся Мальчик-который-выжил. Слишком тесный у них установился контакт. Да и от Северуса мальчик отчего-то шарахаться перестал. Надо бы проверить, благо, квиддич как раз предоставит такую возможность. Придется немного рискнуть…

* * *

Лия как белка в колесе крутилась в качестве всеобщего консультанта по организации соревнований. Гриффиндор взялся за борьбу на локотках, Когтевран — за шахматы, естественно, Слизерин — за прыжки, а Пуффендуй — за «плюй-камни». Преподаватели оказались умнее и сами составили вполне приличные положения и правила. Ну еще бы, по своим-то родным предметам! В холле возле главного зала теперь висело огромное табло с отображениями всех турнирных таблиц. Шахматисты уже вышли в четвертьфинал. Рон упорно держался в лидерах.

А потом был первый матч по квиддичу, в котором участвовал Гарри. На трибунах мисс Трэверс, ко всеобщему немалому удивлению, подхватила под ручку слабо сопротивлявшегося Квиррелла и устроилась недалеко от Снейпа (так, чтобы видеть и, если что, за пару секунд подскочить). С другой стороны к профессору ЗОТИ пристроилась Гермиона, так что тому оставалось лишь обреченно вздохнуть. У Лии же стало складываться впечатление, что с приходом девочки Квиррелл изменился: стала несколько иной и более уверенной речь, почти пропало заикание… Но вскоре смотреть на него стало некогда: над стадионом начали разворачиваться те самые всем хорошо известные события.

Лия была в шоке: ее сосед не колдовал! А Снейп с трудом справлялся с чьими-то сильными заклятиями, пытающимися сбросить Гарри с метлы. Чьими?! Гермиона сидела и мирно караулила слабого здоровьем профессора. Лия чуть не заработала расходящееся косоглазие, пытаясь одновременно смотреть на Поттера и на Снейпа. Но вот у ног последнего возникло пламя… КТО?! Тем не менее, Лия не стала делать ничего особо заметного.

Магическое пламя не тушится водой? Она и не собиралась. Лучше покажите, что горит без доступа воздуха! И она, подобрав «воздушной рукой», как здесь называли телекинез, собрала под трибунами песочек пополам с землей и хорошенько засыпала загоревшийся край профессорской мантии и… недовольную физиономию Рыжего, выставившегося из-под скамьи. Вот как, значит… В это время Гарри наконец «справился с управлением» и поймал снитч.

«Ну, все как полагается, кроме одного: КТО колдовал над метлой Гарри?» — думала Лия. Но на этот вопрос ответить мог только противодействовавший тем заклинаниям Северус, но он был очень занят… Малфоем.

Он сам пришел к ней, предварительно предупредив Безмолвной речью (мыслеречью, как он это называл), но, поскольку в последние дни ее апартаменты все больше походили на проходной двор, «заседание на двоих» перенесли в его кабинет. И через минуту Лия уже открыла рот, чтобы задать вопрос, но поперхнулась им, когда услышала:

— Дамблдор.

— Не может быть! Рисковать Гарри?! Сейчас? — Лия была совершенно ошарашена.

— В полутора метрах над землей была страховочная сетка…

Лия вытаращила глаза.

— Его же.

Лия закрыла лицо руками, покачала головой и наконец оперла подбородок на кулаки, глядя на Снейпа.

— Ничего не понимаю…

— Зато я теперь уверен, что все, о чем ты говорила, — правда. Получается, события происходят — так или иначе, только участвуют в них другие люди.

— Остается еще вопрос: зачем Дамблдор это делал?

— Думаю, он хотел определить, насколько мы связаны с Гарри, и ты в первую очередь: он все время смотрел в твою сторону.

— А может, на Квиррелла?

— Может, но менее вероятно.

— А как насчет тебя — что будет, если директор спросит?

— Так я же обязался защищать Поттера. Вот и защищал. А автора невербальных заклинаний, да еще беспалочковых, определить практически невозможно.

— Даже беспалочковых… Как он силен…

— Он хочет найти того, кто желает взять власть в Хогвартсе.

— Долго будет искать, — усмехнулась Лия. — Разве что сам нарисует.

— Ты действительно не хочешь занять его место?

У Лии чай чуть из ушей не хлынул… Наконец она отфыркалась и, вытирая нос, сердито уставилась на собеседника сквозь выступившие от кашля слезы.

— Да понял я уже, понял. Экскуро… Еще чаю?

— Спасибо, что-то не хочется. Почему у тебя вообще возник такой вопрос?

— Тебя это волнует?

— Трудно ответить? Да, конечно.

— Ты странно себя ведешь. Словно боишься не успеть, почти все на бегу, каждый день — какое-то происшествие, событие, и не одно. Чего ты добиваешься?

И увидел, как она резко посерьезнела:

— Чтобы все были живы. В идеале — чтобы не было той войны в будущем, о котором я знаю. Но, судя по сегодняшнему… все плохо.

— Похоже, что события не изменить, — кивнул Северус. — И платить придется жизнями.

— Но если есть хоть какой-то шанс заплатить заранее, и не жизнями, а чем угодно другим?

— Чем? За жизнь платят судьбой, любовью, честью… Ты готова…

— Да.

У него перехватило дыхание от одного слова, сказанного так твердо и четко. А потом оставалось лишь вздохнуть:

— Не повторяй моих ошибок, девочка.

И получить в ответ:

— Каждый выбирает для себя. Выбираю тоже, как умею. Ни к кому претензий не имею. Каждый выбирает для себя.

А потом услышать все стихотворение в ответ на свои удивленно поднятые брови. Кажется, он уже привык удивляться, когда она рядом.

Северус все-таки задал ей тот же вопрос, что и Гарри тогда… Уже имея кое-какие свои версии ответа на него, рассчитывая услышать, как она верит, что он перестанет быть темным… Все же девушкам свойственен идеализм, и он готов простить ей этот недостаток. Вот она тоже удивленно взметнула брови… Развела руками… Но вот такого он не ждал.

— Ты это так пошутить решил или на комплимент напроситься?

«Что???»

— Да какой из тебя темный маг? — продолжила она.

Хм, что ж, интересно послушать…

Оказалось, и правда интересно.

— Назови хоть одного темного, который бы об этом сожалел. Не в курсе?

Снейп только ртом воздух похватал.

— Назови хоть одного, кто сам отдал бы все, чтобы защищать другого?

— Это было после предательства.

— Ага, а сейчас что ты делаешь, по-твоему? Платишь за жизнь… Второй раз. Назови, черти тебя раздери, хоть одного такого же темного типа, и я тебе тапочки буду в зубах приносить! — она почти закричала на него. И он не мог не улыбнуться краешком рта:

— Согласен. Про тапочки было особенно убедительно… Значит, я мню себя темным магом.

— Наверное, тебе виднее. Мы все себя мним кем-нибудь. И часто ошибаемся.

— Как странно слышать такое от…

— Я. Не. Младше. Я уже рассказывала.

— Привычка. Все же когда видишь девушку, взрослая женщина в ее душе отходит на второй план.

— Да, конечно. Поэтому и напоминаю. Но кроме того… Темп жизни моего мира так сильно отличается от вашего, наверное, как бег… нет, плавание в холодной воде от купания на пляже. Чуть остановишься — пойдешь ко дну от судорог, чуть притормозишь — замерзнешь и не доплывешь. Я не говорю, что мне не трудно, но со всем этим вполне можно справиться. Пока жив, со всем можно справиться. Так что давай, а?

— Давай справляться, — он улыбнулся и обнял ее. Раньше бы ему такую сестру.

А нахалка опять его прочитала, ответив:

— Если бы не было прошлого такого, каким оно было, то настоящее не было бы настоящим.

И опять последнее слово за ней. А он этому даже… рад?

Хорошо, что Амалия Витальевна заметила этого человека, когда уже поела: он подмигнул, а она порадовалась, что последний глоток чая уже внутри, а не во рту.

Аргус Филч, одиознейший завхоз всех времен и народов, тщательно выбритый и коротко подстриженный (оттого изрядно помолодевший и никем в упор не узнаваемый), стоял, расставив чуть шире плеч ноги в крепких (хоть и не новеньких) берцах, одетый в камуфляж, принятый четверть века назад в SAS-22. Откуда она знала? Нашивочку запомнила, были когда-то у ее бывшего с британцами некоторые дела… А положение рук, ног, тела совершенно четко говорили о том, что это не купленная в качестве маскарада форма, а своя, родная. Когда же Филч вместо завтрака начал цедить небольшими порциями чаек из термоса, совсем в духе кап-три Шального, ей захотелось хорошенько протереть глаза. Ученики, проходя мимо завхоза, слегка шарахались, моргали и молча шли дальше, оглядываясь и недоумевая. За столами шушукались: впервые возник большой спрос на магглорожденных — кое-кто из них сумел-таки объяснить, «что это может быть за мужик в такой странной одежде».

Похоже, не узнал Филча никто, кроме Лии и пришедшего позже всех директора. Его озарение посетило несколько не вовремя, так что бедняга опустился не в свое кресло, а слегка мимо, чудом удержавшись за край стола. Было в завхозе нечто, что остановило от комментариев и вопросов самого Дамблдора…

Но вот рядом с Филчем возникла Милли, протянула ему что-то, завхоз прокашлялся, произнес приветствие (окончательно порвав шаблоны всем присутствующим), и все услышали… о новом соревновании.

Конечно, полоса препятствий и стрельбы. А в призах, пожалуйте, квоты на занятия в тире и лично от завхоза — полное освобождение от отработок для тех, кто повторит или перекроет его результат по стрельбе. Лие показалось, как в наступившей тишине дружно сглотнули братья Уизли…

Презентацию полосы и заданий для стрелков демонстрировала Милли с таким же экраном, как у Лии на уроках. Полоса, кстати, особо сложной не была — скорее зрелищной. Но сделать все это без магии? Вызов! Лия порадовалась тому, что в Хогвартсе начнется хоть какая-то физуха, чем и поделилась с соседями (в ответ некоторые поперхнулись).

— А ты… вы…

— А я попробую! — вырвалось у нее, и задним умом уже Лия подумала, что вот это она зря… Хотя уговорить Филча на чисто стрелковые — для девочек, — почему нет? И надо будет намекнуть ему насчет пейнтбола… или лазертага? Лия решила посоветоваться с главами факультетов и старостами.

— Во Филч дает… — с этим заявлением неизвестного автора, похоже, был согласен весь Хогвартс, включая стены и лестницы.

Обсуждение явления завхоза в новой роли затянулось надолго, а из тех, кто посетил хоть раз факультатив мисс Трэверс, на его соревнования записались практически все. Эльфы-домовики увеличили табло в главном холле так, что оно теперь занимало чуть ли не всю стену.

Большинство мальчишек, особенно младшекурсников, так увлеклись полосой препятствий (это же почти что игра в «войнушку»!), что все свободное время торчали в расширенном спортзале, занявшем значительную часть северного сектора подземелий. Гарри, выяснивший, что он благодаря небольшому весу и хорошей реакции имеет весьма неплохие шансы, не вылезал с тренировок, Гермиона и Падма наперегонки с Лией «мучили» очередную пневматику. Лия даже Снейпа в тир отвела (ему понравилось), заодно предупредила насчет собачки, так что никто никого не покусал. Лия было вздохнула, но расслабиться себе не дала: близился праздничный день…

Хэллоуин в пылу соревнований прошел, скорее, как праздник живота для любителей тыквы. Ознаменовался он только тем, что во время праздничного пира «отличился» профессор Квиррелл своим эпичным сообщением о тролле. Когда Дамблдор поднялся было, раздался усиленный, как во время объявления, голос Филча:

— Всем оставаться на местах. До этого зала троллю идти минимум час, если вообще его найдет. Внимание на стену.

На дальней стене зала образовалась проекция части замка: лестницы, залы, переходы и небольшая движущаяся красная точка, подписанная как «тролль», медленно продвигающаяся в дальней части коридора, ведущего в гостиную Хаффлпаффа.

Дамблдор прикусил бороду…

— Преподавателям приготовиться к нейтрализации объекта и пройти по указателям с трех сторон.

На схеме в нужных местах возникли стрелки с именами…

В это время Гермиона, используя подручные средства, а именно, нашатырь, приводила в порядок своего подшефного профессора, и, надо сказать, довольно успешно. Особенно когда раствор пролился так, что Квиррелл, старательно заваливающийся на спину, попал затылком в лужицу и запашок дошел через тюрбан… Чихая, фыркая и дико ругаясь, тот вскочил, выдираясь из цепких детских ручек, но тут же попался Лие, которая схватила одной рукой домовика, второй заломила левую руку профессора ему за спину, — и вот робкий преподаватель ЗОТИ уже стоит перед большим таким фактом… точнее, перед троллем, подпираемый с одной стороны коллегой, с другой — ее эльфом, а с третьей, о Мерлин, к нему все же прицепилась эта кошмарная девочка… И смотрела на него большими карими, полными искренней надежды глазищами. Тьфу. Темный Лорд мобилизовал всю волю, чтобы заставить свое вместилище действовать адекватно ситуации, но поскольку болевой прием на руку уже не действовал, пришлось засадить по носителю (а значит, и себе самому) легким Круцио.

Квиррелл корчился, что-то подвывал, помахивал палочкой и нечленораздельно мычал.

Тролль внимательно слушал это мычание и сильно вонял.

Гермиона, прикрывая нос факультетским шарфиком, пыталась записывать, что мычит профессор.

Лия и Милли, стараясь дышать как можно реже (Квиррелл на фоне тролля мог и за розочку сойти), подстраховывали, чтобы профессор не смотался.

Наконец, подошли остальные учителя, и через пару секунд несчастное существо завалили… Тот даже порушить толком ничего не успел. А Гермиона пошла, поддерживая профессора и расспрашивая его, что же означает по-тролльи тот или иной звук…

* * *

Перед экзаменационной неделей в главном холле под табло подводили итоги соревнований. Толпа бурлила, и хотя многие результаты были известны, оставалась главная интрига: кто же лучшие ученики по предметам. После награждения медальками самых прыгучих, сильных, ловких и метких (а таковых оказалось немало — по аналогии с магглами были выпущены все три вида медалей), на подиум вышли преподаватели.

У щедрого Флитвика оказалось в призерах по половине учеников каждого факультета (пьедестал пришлось срочно расширять), но от экзаменов он освободил только занявших первые места. Среди них повезло оказаться Лие, Падме и Парвати, Гермионе и еще трем первокурсникам. А вот Снейп и МакГонагалл оказались самыми строгими: у них даже первые места порой пустовали. Хотя надо отдать должное, несогласных не было ни одного.

Рон сиял от победы в шахматном турнире и третьего места по чарам, которое для него оказалось совершенно неожиданным. Драко светился: лучший на курсе по зельям и второе место по стрельбе. Гарри оказался лучшим на филчевской полосе препятствий, но вот настрелять не смог, зрение подвело. Зато вышел на третье место по чарам и по трансфигурации (когда декан назвала его среди немногочисленных призеров, у него глаза стали чуть ли не больше очков).

Так как на каждом факультете и каждом курсе оказалось полно своих «героев», назревал настоящий праздник. Но после того как довольный директор, поглаживая бороду, объявил, что результаты экзаменов будут учитываться в следующем полугодовом соревновании, все немного притихли, Лия же вскочила и зааплодировала: лучший стимул перед экзаменационной неделей трудно было представить. Удивительно, но после пересчета всего этого безобразия на баллы (Дамблдор все же настоял), разрывы между всеми факультетами значительно сократились, а в лидерах оказались Рэйвенкло в паре со Слизерином. Гриффиндор с отрывом всего в пять очков оказался на третьем месте, а Хаффлпафф от него отстал всего на три. Так что даже позлорадствовать, как обычно, у слизеринцев как-то не получалось. Все прекрасно понимали, что всего одна-две оценки или одно взыскание — и факультет либо выбьется в лидеры, либо…

Мадам Пинс сбивалась с ног. Такого нашествия в библиотеку перед экзаменами в ее многолетней практике еще не бывало. Содрогнувшись, когда увидела среди первых утренних посетителей близнецов Уизли, она постоянно выходила в зал в ожидании неприятностей, но, к своему глубочайшему удивлению (и радости, что уж там), так и не дождалась. Все сидели за книгами…

Лие и Падме это было только на руку: на экзамены-то они шли вместе со всеми, только по программе всего года разом, а присутствие в библиотеке второкурсников — это и возможность спросить.

Наконец, у Лии прошло последнее занятие и факультатив в этом году. С темой она вообще не заморачивалась: впереди время, когда надо готовить подарки. Так что деткам снова пришлось сидеть, открыв рты и внимая… Она же уделила особое внимание тому, как магичат магглы (судя по лицам, одно это словосочетание обеспечило деткам общий вынос мозга) и что у них получается. Все это можно было повторить, да еще и с использованием магии: обереги, амулеты и талисманы. Плетение, вышивки, символы, предметы… Главное — настрой, мысли, желания в каждом действии. Только слизеринцы на предложение «поколдовать по-маггловски» попытались презрительно скривиться, но… ведь интересно же! А уж когда пошли первые результаты…

Хогвартсовские эльфы были ошарашены, когда ученики поодиночке и группами стали заявляться на кухню и… просить или требовать, чтобы им дали побольше иголок и ниток! Лент! Тканей! А получив желаемое, грозили пальчиком или прикладывали его ко рту со звуком «тс-с-с» и с таинственным и довольным видом уходили… И ничего не просили сделать.

Вспомнив о подожженной мантии Снейпа, Лия оставила после занятий Джемму Фарли и немного с ней пошушукалась, после чего в изумительно-синих глазах «иконы стиля всея Хогвартса» появился задорный огонек… А потом полезные мысли сами разошлись по остальным факультетам. К удивлению Амалии Витальевны, в тему вцепились когтями и зубами далеко не только девочки: многие из парней начали что-то плести, так что пришлось срочно вспоминать обережные знаки, символы, предметы, а главное — техники. Лие удалось нацепить Северусу фенечку, сплетенную в виде знака атлантов ⁽¹⁾ исключительно под соусом того, что надо это дело опробовать. К огромному удивлению обоих, не подействовали ни чары воспламенения, ни любые другие, наносящие явный вред! Правда, она так и не смогла себя заставить залепить в него «бомбардой». Но когда он достал какой-то подозрительный флакон и быстро глотнул, чуть на месте не прибила. Противоядие оказалось, конечно, под рукой, а профессор так посмотрел на Лию, что ей осталось только покраснеть.

— Великолепно… — констатировал Снейп. — У нас появилось новое направление исследований, да такое, что может стать специальным разделом магии и отдельным предметом в школе.

— Только не мне! — сразу воспротивилась Лия.

— А кому, позволь полюбопытствовать?

— Зарубежным специалистам! — отмазалась Лия. — Я вообще очень мало знаю по этой теме, так, только по верхам. Кстати, а почему в Хогвартсе нет ритуалистики? Артефакторики?

— По верхам, значит. Двухчасовая лекция, после которой все студенты уже неделю что-то рисуют, плетут и вышивают, передавая друг другу рулоны пергаментов? Ну-ну. А на вопрос попробуй ответить сама…

Очень скоро Лия поняла, что, несмотря на экзамены, новая мода захватила всех почище соревнований. Особенно когда к ней подошла Минерва за, как оказалось, консультацией! Пришлось зайти к ней на чай и в очередной раз сломать свой собственный шаблон, увидев пожилую волшебницу с иголкой и пяльцами в руках. «Ох, где же ты, родимый интернет», — стонала про себя Амалия Витальевна, рисуя на бумажке узоры и надписи для МакГонагалл и копируя их для домовиков: а вдруг найдут хоть что-то подобное?

Кроме того, не только они со Снейпом решили развлечься апробацией оберегов: Лию ежедневно вылавливали самые разные ребята, делясь своими восторгами. То, что работало у магглов, у волшебников давало в несколько раз более мощный эффект! Пора было выстраивать исследование, но на носу было Рождество и, конечно, каникулы.

«Вот уж точно будет чем заняться», — думала Лия, составляя планы после сдачи последнего экзамена. После каникул их с Падмой ожидал уже второй курс.

С подарками она замоталась хуже, чем с экзаменами, несмотря на то, что многое подготовила заранее.

Досталось всем, даже домовику (особенно домовику!). Одежду дарить нельзя? Зато можно ткань. Так что Милли, после ее явного увлечения тиром и вообще всеми военизированными прибамбасами (даром что хозяйка сама ее к Филчу приставила), получила от Лии кличку Милитари и приличный кусок маскировочного плаща завхоза, из которого та тут же смастерила себе костюмчик. Домовик в камуфляже с банданой над ушами и имитацией разгрузки выглядел, по заявлению Снейпа, совершенно сюрреалистично.

Лия с трудом открестилась от ответственности за три новехоньких мантии профессора: густо-черную, цвета черного шоколада и цвета ночного неба (разумеется, без звезд), да еще с вышитыми нитками тех же тонов и потому почти незаметными, но очень стильными обережными символами на лацканах и манжетах. Вышивать пришлось ей самой вместе со старшекурсницами Слизерина, к немалому удивлению Лии, ловко умевшими орудовать тонкими иглами и не запутывать шелковые нити… Зато заставила его примерить, заодно опробовав обереги. Так что начавшееся исследование худо-бедно примирило гордого профессора с обновками.

Остальным она быстренько сплела несложные фенечки. А за прочее уже благодарила домовиков. Как они в Англии смогли найти альбом по русской обережной вышивке, уму непостижимо. Сам альбом, конечно, осел у Лии, а вот его нарядные копии украсили столы всех профессоров к немалому удовольствию последних.

Гарри тоже получил… мантию. Когда он явился с обновкой (точнее, в ней) перед «братом и сестрой» в режиме «летающая голова», тем пришлось задуматься. С одной стороны, с таким артефактом мальчик был гораздо лучше защищен. С другой — мог пойти на неоправданный риск. С третьей, забирать что-то, принадлежащее его отцу, было как-то неэтично. В результате все закончилось длинным разговором за чаем, а Гарри получил «наряд на особые тренировки» у Филча: сколь бы ты ни был невидим — тебя можно услышать, учуять, ощутить. Так что придется потренировать выносливость, терпение, ловкость, бесшумное передвижение и… найти рецепт и хорошенько отработать приготовление зелья, удаляющего любые запахи.

Школа впервые гудела так радостно: в это Рождество дарили по максимуму — с одной стороны, это почти ничего не стоило в деньгах, с другой — всем было ужасно интересно. Лие даже припомнились строки Толкиена насчет того, что в Хоббитании каждый из жителей всегда мог рассчитывать на подарок-другой… Но все же по количеству даров Хогвартс, несомненно, переплюнул Шир!

Предупредив директора, что проводит Гарри (не конкретизируя, куда именно), в Трэверс-мэнор Лия ушла вместе с ним. Дамблдор, крутящий в руках очередной браслет с мерцающим безо всякой магии психоделическим узором-паутинкой, сплетенный эльфами по просьбе Лии из тончайшей проволоки, был на удивление рассеян и умиротворен…

* * *

Мэнор встретил праздничным убранством, пушистым снегом и хорошим настроением. Довольный отец одарил очередным ювелирным гарнитуром, маман заготовила несколько платьев, среди которых затесался совершенно чудесный твидовый костюм-четверка. От родственников тоже чего только не было: куча всякой ерунды, которую Лия, просмотрев, рассовала по свободным полкам и ящичкам.

Гарри же наслаждался: отдыхом, своими апартаментами и многочисленными подарками. Правда, этим заниматься ему пришлось недолго: на следующий день заявились учителя и начался для бедняги «ликбез»… Гарри поначалу чуть не плакал, но, к счастью, не только Лия догадалась его поддержать, но и Элинор, и даже Торкуил. Так что понемногу дело пошло, и можно было надеяться, что Гарри больше не будет чувствовать себя «белой вороной». Кроме того, Лия именно на него возложила ответственность за «воспитание» Гермионы. А то обидно ведь — умненькая девочка, а ведет себя порой как черт-те кто.

Лия же работала в библиотеке, иногда вечерами советуясь с отцом. Планы на полугодие, планы исследований, кое-что уже оформлено статьей — можно куда-то посылать, но кто же примет такое — от первокурсницы! «Увы, придется придержать», — поняла Лия. Это не маггловский мир, где при наличии таланта, упорства и знаний (и честного руководителя) студент вполне может добраться до серьезного уровня.

Зато лорд Трэверс, поучаствовав в дочкиных экспериментах, остался не просто довольным, но и гораздо более уверенным в себе и всерьез задумался о том, как лучше оборудовать лабораторию для артефактора… Лия же получила несколько мотков драгоценной ювелирной проволоки: серебро, золото, медь… И, главное, составила и отправила заказ на книги в Россию.

Зов она почувствовала, медленно покачиваясь в седле. Гарри начали учить верховой езде, а Лия всегда была готова составить ему компанию. В конце концов, разминка была полезна, слишком уж они оба засиживались в эти каникулы. Чувство было совершенно необъяснимо: словно что-то душу поскребло.

Прочесть мысль она не могла, но одно поняла точно: она нужна.

Объяснив Гарри, что исчезнет на некоторое время, пришпорила серую в яблоках кобылу и минут через пятнадцать аппарировала… Сама не зная куда и прекрасно понимая, как это рискованно. Помня только прочитанное когда-то название: «Паучий тупик, Коукворт».

* * *

Северус Снейп наслаждался тишиной и покоем своей библиотеки… ровно сутки. Потом он начал вспоминать. Столько событий, столько непривычных эмоций, что хотелось отгородиться, представить, что все это происходило не с ним. Но сколько перспектив, хотя бы с той же безмолвной речью, как это называет Лия. Непредсказуемая душа из иного мира… Нет, он даже думать о ней не будет. Но вот о безмолвной речи… Ни в одной книге из доступных ему библиотек и книжных лавок он не нашел ничего подобного. Глядя в окно на падающий снег, он провел пальцами по корешкам книг и почти убрал руку, как в ладонь ему ткнулся какой-то переплет. Недоуменно рассматривая то, что в его библиотеке появиться никак не могло, Северус почувствовал, как его бросило в жар.

Эльзевир?! ⁽²⁾ Один из самых ранних — шестнадцатый век! Тогда голландские типографы только-только начинали разворачиваться… Да за такую вещь любой мало-мальски понимающий человек удавится, а он просто взял ее с собственной полки?!

Северус раскрыл книгу и прочел название. Телепатические способности?

И первым делом вспомнил мисс Трэверс… Нет-нет, она тут никогда не была и не могла быть. А если бы такая книга и водилась в библиотеке Трэверсов, ее охраняли бы как зеницу ока.

Он погрузился в текст. Нет, не Лия, она никогда не употребляла таких слов. Внезапно ему стало жаль, что ее нет рядом — не с кем обсудить случившееся. Описание Пернеллы Фламель их с мужем экспериментов в области ментальной связи потрясало. Объединение ритуалистики, зелий и заклинаний в единой системе снова напомнило ему о Лие, ее склонности к смешению всего и вся и странных способностях. Даже мелькнула мысль, уж не потомок ли она… А потом удивительный текст его затянул так, что Северус не сразу услышал осторожный стук в дверь.

От души выругавшись, он пошел открывать.

— Лия?! — гнев моментально уступил место удивлению.

— Ты меня звал или мне показалось? — Эмилия в костюме для верховой езды сбила снег с сапог о крыльцо и прошла в полумрак его дома.

1) Знак атлантов — амулет, открыт Пьером д’Аграйном, французским египтологом при раскопках в Долине Царей ок. 1860 г. Даёт очень сильную защиту от зла и агрессии вплоть до неприкосновенности. Защищает от порчи, сглаза, несчастных случаев. Устраняет болезни и боль, восстанавливает психофизическое равновесие. Усиливает интуицию, телепатию и предвидение. Считается, что работает любой его вид (кольца, браслеты, просто рисунки). (Краткая выжимка из интернета).

Вернуться к тексту

2) Эльзевир — название книг, напечатанных знаменитыми голландскими типографами-издателями Эльзевирами (конец 16 — нач. 18 вв.); Пример тут: http://antikvaria.ru/en/product/nikkolo-makiavelli-elzevir-1643-god/

Вернуться к тексту

Северус, молча удивляясь, смотрел, как она разувается: на облегающие крепкие ровные ноги серые бриджи и на ступни, узкие и изящные, чего не могли скрыть даже теплые носки. Сапоги после конюшни, где она носилась, совершенно не глядя под ноги, не оставляли вариантов. На его слова, что в доме нет обуви для гостей (ну, естественно), Лия только фыркнула.

— Как ты нашла этот дом?

— Да как-то не особо и искала, — пожала плечами та, освобождаясь от куртки и перчаток. — Северус, извини, что я в таком виде, но… давай лучше поделюсь напрямую! А потом ты расскажешь, да?

Это было очень интересно — ощутить сперва ее покачивание в седле, задумчивость, а потом, словно эхо, — собственные эмоции: сожаление, что ее нет рядом, желание спросить. А ведь действительно, в какой-то момент он мысленно обратился к ней. Еще интересней было почувствовать ее ответ: настороженность, желание откликнуться, радость.

Хотелось отругать за бестолковую и рискованную аппарацию, но его опередили:

— Так по какому поводу ты хотел меня видеть? — она с ногами забралась в угол потертого дивана и обняла себя за колено.

Какой же удобный инструмент этот ментальный контакт!

Чем больше он передавал, тем шире открывались ее глаза, в конце концов, ему стало сложно продолжать — мешали ее эмоции: восторг, азарт.

— Северус, ты… ты — Вершитель?! У тебя талант к истинной магии, это точно!

— Вот уж не знал, — он хотел было пожать плечами, но после очередного «мнемосеанса» понял, что да, действительно не знал.

— Хочешь сказать, мне доступно колдовство иного мира? Еще одного?! С лошадки, случайно, не падала? Головкой вниз?

А Лия, быстро пролистав книгу (ого, раритет!), только смеялась и чуть ли не прыгала вокруг него:

— Давай проверять! Представь, что хочешь что-то достать… засунь руку… да хотя бы под кресло!

Снейп обреченно вздохнул. Мозги бы прочистить… Кофейком?

И когда ощутил вместо пустоты зажатый в пальцах фарфор, чуть не пролил ароматный напиток. Не веря собственным глазам, он достал небольшую белую чашку с толстыми стенками — как раз такую, из которой однажды пил самый вкусный на его памяти кофе, и осторожно принюхался. Определенно, это был тот самый.

— Да!!! — чуть не подпрыгнул он от торжествующего вопля Лии.

Она тоже сунула нос в чашку и тут же сложила брови домиком:

— А можно мне тоже чашечку?

— Разве ты не умеешь?

— У меня это никогда не получалось, — вздохнула она. — Увы!

Но вместо ожидаемой зависти он почувствовал в ней только радость — за него.

— Ты дашь мне почитать? Или я займусь дневником? — она уже допила кофе и протянула загребущие ручки к эльзевиру.

Северус в очередной раз удивился сам себе, впервые в жизни легко отдавая недочитанную книгу. Но план очередного опыта просился на бумагу до зуда в кончиках пальцев, и он сразу начал набрасывать таблицу.

Лия читала и восхищалась открытиями Фламелей, но кое-что ее настораживало. Особенно то, как супруги описывали свои эксперименты по установлению и углублению ментальной связи: вроде бы не такие уж и сложные ритуалы по обмену… всеми телесными жидкостями, и прежде всего — кровью. Страшилок насчет иммунодефицита в это время еще не водилось, видимо, как и самого ВИЧ, так что на этот счет Амалия Витальевна позволила себе расслабиться. А вот что такое резус-конфликт, она знала не понаслышке: у нее самой был отрицательный резус-фактор. А еще возможен и групповой конфликт… Куда проще было с обменом слюны и совокуплением: хотя бы все классически, физиологично, ну подумаешь, в пентаграмме… Хм, а если связь нужна между друзьями? Подругами? Мдя. Кстати, а с лимфой-то как? Полизать пот почему-то не предлагали, хотя мисс Трэверс, начитавшаяся уже описаний разных малоаппетитных ритуалов, была готова и к такому. Да и полугодовой курс того же зельеварения прекрасно отучал от брезгливости. А ведь есть еще и спинномозговая жидкость, и суставная…

Ну вот, наконец, подробности… в предлагаемом ритуале кровь смешивалась на выходе из ран, в организм напрямую не попадая. Тогда какой, нафиг, обмен? О, дочитала, этот коктейль еще и выпить. Ага, ням-ням. Была бы вампиром, вот бы порадовалась.

— Над чем смеешься? — оторвался Северус от собственных записей.

Лия поделилась сомнениями по поводу крови, а потом и «вампиристой» картинкой, вызвавшей ироничный хмык.

— А что ты для экспериментов расписал? — она поднялась с дивана и заглянула ему через плечо. — Виды помех, время, расстояние… Пробирки для слюны? — она вытаращила на него глаза, словно непонятно что вместо него увидела. — Северус, ты…

Они встретились взглядом, а он не успел закрыться — опустить веки оказалось проще.

«Таких тараканов я еще не видела… — озадаченно возникло в его голове. — Вот что с ним делать, в лоб дать или поцеловать? Начнем с приятного… надеюсь…»

И он ощутил на своих губах ее — теплые, чуть обветренные… и нахальный язычок, пробежавший по верхней губе. Чуть горьковатый привкус кофе и его аромат, теплый шар, опускающийся куда-то в грудь, в живот, разворачивающийся внутри… Рука сама легла на ее затылок, притягивая…

— М-м-м, — звук получился один на двоих.

Она уткнулась лбом в его ключицу, переводя дух:

— В чем-то ты был прав, с пробирками… спокойнее.

Отстранилась и подняла чуть прищуренные глаза, в которых черти отплясывали джигу, на его хрипловатое:

— А мы не ищем легких путей?

От его голоса у Лии по спине пробежали мурашки. «Вдох-выдох», — скомандовала она сама себе.

— На что они нам сдались, — поддержала она. — Меня давно учили, что работать с первоисточниками всегда предпочтительнее. И приятнее.

И снова вызывающий прищур:

— Или сэр все же предпочтет пробирку?

— А если бы так, то что? — иронично изогнутая бровь и надежда, что она поймет все правильно, и она понимает:

— Ну… я нацедила бы…

«Яду…» — ментальный диалог они закончили хором и улыбнулись одновременно.

— Ну что, для начала в разные комнаты? Без зрительного контакта, предлагаю этот пункт вообще убрать, у нас и так легко идет, — предложила Лия.

Внутри дома все получилось легко, даже аппарация на зов, небольшое затруднение возникало только когда один из них был увлечен (той самой книгой). А вот на улице пошли искажения в передаче фразы, некоторые слова словно пропадали, и чем больше было расстояние, тем больше «помехи». Зато с перемещением «на свежем воздухе» не возникало никаких проблем.

Когда Лия, наконец, вернулась домой и получила выговор за долгое отсутствие, то только пожала плечами и отправилась на конюшню. Расчесывая гриву Солли, прикрыла глаза и позволила себе капельку помечтать…

Он появился совершенно неожиданно: закрывая денник, она краем глаза заметила чье-то движение и успела было заломить его кисть, но тут же отпустила, увидев, кто это. И вспомнила про защиту поместья…

Северуса в очередной раз накрыл шквал ее эмоций: испуг, радость, страх, гнев…

А она уже стояла, уткнувшись в его грудь и крепко прижимая к себе.

— Защита… защита поместья, очень сильная… Как ты… зачем… Не надо так больше… Пожалуйста…

А он чувствовал, как ее сердце колотится в горле.

— Я сейчас обижусь. На хозяйственных постройках нет защиты. Я проверил, это был второй прыжок.

Она шумно втянула воздух и прошипела:

— Редис-ска…

— Э-э-э?

— Прости, я очень испугалась за тебя. Но… как, почему ты здесь?

Он усмехнулся в ответ:

— Мне показалось, или меня позвал… хм-м-м, первоисточник?

* * *

Каникулы, каждый день которых был расписан от и до, закончились, как будто их и не было.

Радовал Гарри, научившийся наконец прямо держать спину и приобретший какие-никакие манеры, слава богу, не манерность… Он вел себя естественно, на нем не было лоска, как на обоих Малфоях, зато он уже не выглядел, как только что подброшенный добрым хозяевам щенок. Не собственная важность, но достоинство, не подхалимство, а искренняя благодарность, не самолюбование, а удивление — как так, он может быть вот таким?

«Живой характер, горячее сердце», — характеризовал его отец. И на удивление всех, миссис Трэверс начала питать к Гарри самые теплые чувства.

— Элинор всегда мечтала о сыне, — поделился отец, провожая их до Хогсмида.

— А я мечтал о семье… — ответил Гарри.

Торкуил сжал губы, явно сдерживая кое-какие слова, и потрепал его по плечу. А потом долго смотрел вслед своим-чужим детям, бодро шагающим в сторону замка.

Гарри, насидевшийся за каникулы (верховая езда и танцы по сравнению с полосой препятствий имени Филча просто не в счет), пока никого нет, первым делом рванул в тир… Лия подошла немного позже, ей тоже хотелось слегка развеяться и в то же время собраться. А что в таком случае может быть лучше стрельбы? Полная сосредоточенность и никаких эмоций — то, что надо.

Но пока не взяла оружие, она смотрела на Филча, поражаясь, как раньше не замечала скупых отточенных движений, своеобразной мимики, четкой речи. Нет, когда она здесь появилась, завхоз определенно был… другим! Вот он поднял взгляд на нее и… подмигнул.

«Это не Филч», — подумала она и, когда Гарри наконец усвистал лазать по канатам и бегать по брусьям, решилась:

— С кем имею честь?

Филч выпрямился:

— А я-то думал, когда догадаешься. Капитан первого ранга в отставке Одинцов.

У Амалии Витальевны отпала челюсть. Еще один попаданец? Еще один мир?

— Виктор… Петрович?

— Кошкина?

— Никак нет, Потапова я… И вообще, я не из вашего сериала. Или мира. Но если с нами каперанг Одинцов, Волдеморде, пожалуй, победа уже не светит!

— Я бы не был так уверен. Но к войне мы подготовимся.

— Но как вы… Вы читали Роулинг?

— Я, вообще-то, дедушка. Так что да, внукам читал. Злился, конечно, но читал. Кстати, насчет миров, есть у меня одна идейка…

Занимательная беседа была прервана явлением близнецов Уизли во главе полутора десятков парней, которых Филч одним махом направил на новую полосу.

— Перспективные ребятки, — отметил он. — Ну, так что, мисс Трэверс, вечерком на чай заглянете?

— Безусловно, — ответила Лия и сосредоточилась на мишени.

Вечер прошел удивительно продуктивно. Особенно чай на троих: Лия притащила-таки Снейпа в комнатку возле оружейной. По крайней мере, он был подготовлен к такому явлению как еще один попаданец. После некоторой притирки («Сквиб? Диктует свои правила?! Мне?!» — «Этот двойной агент-невротик? Может что-то путное?») и полной победы адекватности и установления статус-кво мужчины озадачились общей целью, а Амалия Витальевна практически самоустранилась, предоставив их друг другу. Сопоставление опыта в области нападения и защиты опытного волшебника и кадрового военного могло продолжаться еще долго, но она решила вмешаться, уловив краем уха:

— Мутный тип этот ваш Дамблдор…

— Кстати, о директоре. Он тут еще не был?

— Да ну, что вы. Чего можно ждать от старого сквиба, — хищной улыбке завхоза мог бы позавидовать самый отъявленный злодей.

— Рано или поздно, но явится, не сомневайтесь, — оптимизм Снейпа, как всегда, внушал. Но, увы, как всегда же, был совершенно оправдан…

— Только здесь мне удалось познать всю глубину русской солдатской заповеди «подальше от начальства, поближе к кухне», — ухмыльнулся Филч.

— И к эльфийской магии, да?

— Наша прекрасная леди обладает редким даром улавливать на лету. Цените, Северус!

Амалия Витальевна фыркнула и уже открыла было рот, как Снейп озвучил то, что она хотела:

— Как же они стали вас слушаться, Аргус, если вы утверждаете, что магических способностей у вас как не было, так и нет?

— Зачем обязательно меня? В милитаризации диаспоры хогвартских эльфов виновата опять-таки наша несравненная мисс… А кто ко мне свою Милли-Милитари приставил? А ей понравилось.

Лие осталось только прикрыть рот. Ну да. Сама виновата. Представителю забитого народа дала в руки автомат…

— Милли… — задумчиво протянула она.

Возникшая как чертик из табакерки эльфийка в камуфляже уже не казалась хрупкой.

— Доложите обстановку хозяйке, — безлично-равнодушным голосом потребовал Филч, и им осталось только тихо удивляться тому, на что оказались способны домовики. Нет, «под ружье» Милли их не поставила, но вот пробраться в школу для посторонних стало просто невозможно. А проникнуть на «территорию Филча», как Лия окрестила про себя это место, стало не проще, чем на территорию серьезного военного городка, хотя учащиеся этого и не замечали. Да и Снейп, оказывается, без Лии не прошел бы.

— Но ведь эльфы прежде всего должны слушаться директора!

— Конечно. Мы и слушаемся.

— Только надо еще догадаться, что и как им приказать, — заметил Снейп, и Филч молча отсалютовал тому чашечкой чая.

— И все-таки, какова наша главная цель, кроме как быть готовыми дать отпор Пожирателям… Тьфу, назвались же, ни ума, ни фантазии! — Филчу-Одинцову явно хотелось расставить все точки над «i». И высказывание Лии о том, чтобы все остались живыми, вызвало лишь его укоризненный взгляд.

Северус пришел на выручку:

— Темный Лорд. Поймать и обезвредить — чем раньше, тем лучше. Пожиратели, оставшиеся на свободе: проверка на лояльность и перевербовка. Защита школы…

— Доведение до ума, — добавил Филч. — Это на мне.

— После каникул ловим Квиррелла? И что с ним делать будем?

— Я знаю нужный ритуал. Только никому из вас двоих нельзя находиться не то что рядом, даже поблизости. Может зацепить. А мне бы не хотелось разгребать все это одному.

— Тогда в чем проблема?

— В необходимости участия как минимум трех магов, оптимально — пяти.

— Упс… Кого мы можем привлечь — так, чтобы не опасаться?

— Я могу поручиться за лорда Трэверса.

— А я за Малфоя.

— Отлично, минимум трое есть.

— Мало. Рисковать мы не можем, надо оптимальное число.

— А почему бы не Минерву? Я бы с ней поговорила.

— И Флитвик, почему бы нет.

— Тогда надо их собрать и… что мы им скажем — так, чтобы нас в Мунго не упекли?

Лия прищурилась:

— Кажется, у меня начинает складываться один сценарий… Давайте-ка устроим внеочередной педсовет. Или совещание с приглашением избранных… Я имею в виду отца и Малфоя. Как раз завтра прибудут все преподаватели, и останется еще день до начала учебы. Главное, заманить директора и поставить все так, чтобы никто не мог отказаться от обета. А мысли есть…

Темный Лорд все каникулы проработал над… тетрадочкой с вопросами удивительной девочки Гермионы. Справедливая плата за кровь единорога, которой теперь у него было достаточно, — тем более, что… было интересно! Лентяя Квиррелла (благо он хоть библиотеку имел приличную) пришлось заткнуть и вкалывать среди книг самому.

Это оказалось неожиданно приятно — снова перелистывать страницы и искать ответы на дьявольски любопытные вопросы. Лорд задумался… Недетская жажда знаний поражала. Глубина поиска — тоже. А некоторые вопросы наводили его на собственные серьезные размышления, жаль, он даже не представлял, где теперь находится Слизнорт. Он должен найти его во что бы то ни стало, забрать и перечитать ту книгу, а если старый параноик будет против, тем хуже для него. Как-то бы подобраться к Дамблдору, тот наверняка знает убежище своего старого приятеля…

Волдеморт аппарировал в Хогсмид, надеясь застать директора свободным и тепленьким и не пересечься ни с детьми, ни с другими учителями. Пока он, чертыхаясь, тащился по изрядно засыпанной снегом дорожке, некоторые (имевшие порт-ключ от профессора маггловедения) первокурсники из числа особенно соскучившихся по учебе уже распаковывали вещи…

Полусонный Квиррелл, волевым усилием хозяина выдвинутый на первый план, медленно и печально шел в сторону своих апартаментов, как вдруг его чуть не сбил с ног мелкий растрепанный вихрь:

— Ой, здравствуйте, профессор Квиррелл! Как здорово, что вы уже в школе! Ой, вы убрали свой тухлый чеснок! Как замечательно! Теперь к вам потянутся люди! Вы так плохо выглядите, профессор! Вы болели и недавно вылечились? Я могу чем-то помочь?

— М-м-ми-мисс Г-г-грей… — Квиррелла перекосило (особенно когда он представил, как к нему потянутся), и он предпочел отрубиться. Воистину, только его великий повелитель мог справиться с такой… такой… с этим кошмарным ребенком! Вот сам пусть с ней и разбирается.

Волдеморт с трудом перехватил управление едва не осыпавшейся тушкой, но не растерялся:

— Мисс Грейнджер, пройдемте. Я отдам вам вашу тетрадь.

— Ой, благодарю вас, профессор, вы такой… Вы самый замечательный преподаватель! — карие глазищи вылили на него ведро восторга, когда Гермиона увидела втрое… нет, вчетверо раздавшуюся тетрадь, и прижала ее к себе.

Нет, Дамблдор все же был неправ…

А Грейнджер уже совала ему в руки какие-то капсулы. Что? Для хорошего отдыха? А это? Ах, снова кровь единорога? У нее накопились еще вопросы? Кто бы сомневался… Завтра, все завтра.

Магглорожденная… Он выбрал время, чтобы просмотреть ее родословную, и не нашел ни одного мага. Хотя родословной-то было — всего три колена. Чушь, а не генеалогия у этих магглов. Но какие мозги! Какое нестандартное мышление! Нет уж, каким бы ни было ее происхождение, эта девочка не погибнет. Она вырастет при нем. Ух, в кого она вырастет! Слишком большая роскошь — бросаться такими… грязнокровками. Или в его теории все же что-то не так?

* * *

Перед совещанием в кабинет Дамблдора заявилась странная троица… Поначалу он узнал только Эмилию Трэверс, которая, собственно, и договаривалась с ним о беседе. Зря он обрадовался, что разговор будет приватным, зря. Но кого это она притащила с собой?!

Подготовленный с прошлого года явлениями Филча в камуфляже, директор не сразу смог узнать его в аккуратном костюме цвета асфальта, тоже каком-то военном, но в то же время… Парадная форма?

А это… это же Снейп! С аккуратной шевелюрой, в черной, но отливающей темно-синим мантии (как красиво, еще бы звезды, надо спросить, откуда взял такую ткань) и… брюках и свитере? Удивительно, в обоих мужчинах так и сквозило что-то общее. Прямая спина? Гордая посадка головы? Помилуйте, она-то откуда?!

А еще… Опытный легилимент не мог сформулировать словами, но ощущал странную общность, какую-то глубокую связь этих троих, некую тайну, накрепко их объединившую. А учитывая, как хорошо стали выглядеть оба мужчины, Альбус сделал вывод в меру своей испор… своего понимания. О том, что эти трое стали… любовниками.

Альбус представил картинку и… покраснел. А борода не спасла от ставшего невероятно проницательным Филча-Одинцова, громко положившего на эту ситуацию большое «Хмы». Правда, брать в расчет хмыканье завхоза-сквиба… вот еще!

Что до остальных…

«Раскрепощающие сознание» ароматы в апартаментах директора работали в обе стороны, то есть, на всех вдыхающих. Просто ранее гости даже не думали использовать свои способности (видимо, из-за пиетета перед «самым-самым») либо попросту ими не обладали. Но эти вот — имели, да еще какие. Сразу в активном состоянии, потому что еще по пути сюда уточняли кое-какие детали будущего представления исключительно с помощью мыслеречи. А потому Снейп успел сжать кулаки и почти побледнеть от гнева, но услышал в ментале, как заливается смехом мисс Трэверс, и искоса глянул на нее.

Дамблдор наблюдал сменяющиеся на лицах эмоции, но в собственной голове вдруг услышал жизнерадостный хохот девушки, которая, стоя перед ним, изо всех сил старалась сдерживаться, крепко сжимая расползающиеся в улыбке губы. И услышал от нее, так и не открывшей рта:

«Да вы, ха-ха, юморист, директор… Ха-ха-ха… Скорее скажите, хи-хи, что пошутили, иначе Северус вызовет вас на дуэль!»

«Несмотря на… э-э-э… все уважение, директор», — услышал он голос Снейпа.

Но паршивец тоже ничего не говорил вслух!

Ментальное общение!!! Групповое!!!

Как?!

Как они залезли к нему в мозги так, что он — Он!!! — ничего не заметил?!

Сейчас он все выяснит. И пусть только попробуют отказаться.

— Да мы и не собирались, — пожала плечами Эмилия Трэверс, используя, наконец, нормальный голос.

— Не для того шли, — кивнул Снейп.

— Ну что, наконец, приступим? — добавил… Филч.

Он что, тоже все слышал?!

Получив вместо ответа довольно ехидный то ли кивок, то ли поклон, Альбус Персиваль Вульфрик и так далее едва взял себя в руки, но голос все же предал его:

— Ч-чаю? — и если только хоть кто-то попробует отказаться… произойдет что-то страшное. Возможно, такое, что он даже остаток своих дней проведет в Азкабане.

— Кофе? — Снейп протянул руку и достал из-под стола чашечку с ароматным напитком.

Впервые за последнюю сотню лет глава Визенгамота впал в самый настоящий полноценный и все же спасительный ступор…

— Чур, мне первую! Извините, директор, но я такая кофеманка… — мисс Трэверс аккуратно, чтобы ни капли не разлить, забрала чашку и с наслаждением принюхалась.

— А мне чайку, Альбус, в одну из ваших замечательных чашек. Сквибы не колдуют, увы.

— Зато прекрасно слышат, что происходит на ментальном уровне… Не правда ли, Аргус? — недоверчиво блеснули очки-половинки: директор наконец пришел в себя.

— Ну, в вашей атмосфере, Альбус, не то что слышать, а через полчасика и видеть начнешь, — парировал завхоз, вызвав общий смешок.

Весело было всем, кроме директора… Когда Северус достал новую порцию кофе, в этот раз для себя, Альбус чудовищным усилием воли подавил желание схватить его за грудки и вытянуть прямо из его головы всю правду, а заодно и под стол заглянуть, но вместо этого налил чай и предложил сладости. Мисс Трэверс уплетала лимонные дольки так, что любо-дорого.

— Обожаю мармелад во всех видах! — заявила она, поймав довольный взгляд начальства.

Недоверчивый Снейп ел только то, что доставал сам. А доставал он… интересное. «Дорогие гости» активно сметали со стола все, что предлагал им директор, не забывая прикладываться к снейповским деликатесам.

«Они что, поесть сюда пришли?» — неожиданно пронеслось в голове Дамблдора, пока он осторожно отказывался от угощения, получаемого Снейпом таким странным образом.

— Да ставьте вы уже, наконец, барьер, директор! Нам не нужны все ваши секреты и скелеты в шкафах, у нас и своих достаточно! И мысли при вас останутся, а говорить все равно будет можно.

Дамблдор поднапрягся…

— Ну вот, самому же приятнее! — мисс Трэверс с удовольствием захрустела канолли с сыром. — Да вы попробуйте, мы же не травить вас собираемся!

В ментале невозможно лгать…

Но можно умалчивать.

Директор хотел отказаться снова, но после того, как Снейп наконец достал темно-бордовую тщательно запечатанную коробку, не выдержал.

— М-м-м, вишня в шоколаде… с коньяком, так что не больше двух конфет, в конце концов, оставьте коллегам! — попробовала притормозить мужчин Лия.

— Северус еще достанет, — блаженно щурясь, произнес Дамблдор.

— Директор, вы хотели бы попробовать достать то, что хочется, из коридора между мирами?

На это предложение можно было и потерять дар речи, но Альбус только поперхнулся конфеткой. Три руки осторожно постучали его по спине. А когда Северус повертел прямо перед его носом (а в руки не дал, змей слизеринский!) эльзевиром с именами Фламелей…

Первой начала Лия:

— Посмотрите мне в глаза, директор… Вы хотя бы раз предполагали, что мир, в котором вы находитесь, не является единственным?

Потрясенный выдох стал лучшим ответом. А потом пошла легкая «буря в ментале»:

«Да все к лучшему, директор, все к лучшему, уж поверьте хоть раз. Постарайтесь, это самое полезное, что вы можете сделать для себя. И для нас. И… да, для всеобщего блага тоже».

«Непреложный обет?»

«Или Непреложный обет, или Обливиэйт, директор. Да не дергайтесь вы… Я осторожно».

«Северус, мой мальчик, как ты мог…»

«Да как-то так, пришлось… Жизнь такая. И сам под обетом, и всех остальных под него подвести придется».

«Вы собираетесь потребовать его со всех? Ах, не вы, а мы… То есть, и я тоже… Ну, давайте… Что теперь с вами делать… Да, эльзевир оставь, будь так добр».

* * *

«Кажется, я теперь знаю, на кого можно будет оставить школу», — прозвучало в голове Лии.

«Не-е-ет!»

«Лет через сто-двести, не огорчайтесь, мисс…»

Амалия Витальевна вздохнула.

А потом, пока не подошли «все заинтересованные лица», Дамблдор… учился у Северуса тырить сладости. И оказался, к восторгу (не только его собственному), весьма способным и удачливым учеником. После пары не совсем успешных опытов мужчины засунули руки под стол вместе и извлекли полуметровую коробку с роскошной коллекцией эклеров-ассорти! Амалия Витальевна с тоской вспомнила о «масле сагыд», но — увы, ничего не достала: у нее эта практика так и не пошла. Второй и уже самостоятельной добычей директора оказались «Whoppers», изумительные шоколадно-молочные шарики.

«Ом-ном-ном-мням-ням…» — раздавалось в ментале.

А Амалии Витальевне вспомнилось:

«В детство впадать прекрасно, дней так на пять — на семь.

Дальше уже опасно: можно остаться совсем».

Постепенно собирающиеся будущие соратники пребывали в полном изумлении, получая шоколадные шарики от директора и кофеек (или чаек) от Снейпа. Правда, питье их несколько… смущало, хотя дело было, скорей, в репутации последнего. Но вот сам процесс… «Закоперщики» наслаждались: потрясенный мистер Трэверс… Ошеломленная МакГонагалл… Изумленно-восторженный Флитвик… И, на закуску, лорд Малфой с изрядно порванным шаблоном.

— Так всех их на обет и заманили, — говорила потом Лия, посмеиваясь.

Уникальное использование ментала для передачи информации наиболее емко и достоверно не только поразило всех, но и обеспечило доверие. В том числе благодаря директору, со знанием дела (как же, один из самых сильных менталистов мира!) сообщившему, что подделать или придумать — любым образом сфальсифицировать — подобное совершенно невозможно.

Команда для охоты на Темного Лорда была собрана.

Зима понемногу отступала, открывая каждый день все более светлое небо, даже солнышко начало греть, а не только светить. В глазах старшекурсников стал все чаще появляться интересный такой блеск… Особенно в начале марта. Видимо, весной что-то кошачье проявляется во многих людях. Девушки еще усиленнее, чем обычно, озаботились собственной внешностью. Юноши… озаботились девушками. Лия радостно взяла на вооружение некоторые методы любимого напарника, и первая атака старших курсов была отбита в рекордные сроки.

Но внутри ее молодого и вполне себе созревшего организма тоже бурлило нечто, сдерживаемое только тем, что… Амалией Витальевной сдерживаемое. И гордостью.

Никогда и ни в какой жизни она не собиралась ни бегать за кем-то, ни вешаться на кого-то. Пусть у нее коленки подгибаются от одного вида этого «кого-то», пусть гормоны устраивают неравные битвы с мозгом, обостряющиеся после общения со Снейпом, мозги, хоть и на одном упрямстве, но побеждают. Благо, их приходилось срочно включать, так как на совместную работу времени оставалось все меньше и меньше: Лие навесили-таки весь курс маггловедения, а что это значит для начинающего преподавателя, да еще когда опереться не на что от слова «вообще», — всем понятно. Двойную учебную нагрузку, как оказалось, ей было уже не потянуть. Дамблдор клялся собственной бородой, что со следующего года примет опытного профессора, и даже показал ей договоренность, подписанную каким-то социологом-историком из Кембриджа. Да, в течение учебного года хороших специалистов от дел не оторвать… А плохих нам не надо. Пришлось смириться.

Однажды Лия все же рискнула полюбопытствовать и при попытке чтения напарника наткнулась на такие щиты, что ей даже и подходить к ним мысленно больше не хотелось. «Ну и хрен с тобой», — сердито думала она и больше не лезла.

Было обидно. Но она хорошо понимала, что не стоит ходить, куда не приглашают, а лучше бы загрузить себя по максимуму еще и физически. Тем более Лия почувствовала, что начала… толстеть. Кошма-ар. Вот бы руну изобрести «пироженка, проходи… мимо». А что делать, физиологическую, э-э-э, неудовлетворенность приходилось иногда заедать. Ну не железная же она!

Усугублял ситуацию уважаемый директор, нехороший человек, тоже заметно округлившийся. Теперь на каждом совещании он радостно презентовал все новые и новые вкусняшки, вытянутые из коридора между мирами. Лия даже задумывалась иногда, не ради ли этого он начал собирать их так часто… Но хорошо понимала его новую страсть: Гарри ее стараниями тоже перестал напоминать недокормленного бедного родственника. А Рон наконец перестал жрать и научился есть.

Кроме того, стоило отметить, помолодевшей Минерве необычайно шли появившиеся у нее отнюдь не лишние пока килограммы. Даже Снейпа подкормили, несмотря на его нелюбовь к сладостям: директор взялся снабжать его эксклюзивными деликатесами на основе мягких сыров, причем чаще всего в часы ночного патрулирования, загружая их прямиком на летающий фуршетный столик совместной работы Флитвика с Минервой.

За Квирреллом старательно присматривала Гермиона, исписывающая под чутким руководством его «шизофрении» пятую по счету тетрадь. Лия, кстати, не ленилась, копировала ценную информацию себе и Северусу. Там определенно было что обсудить и чем заняться.

Первокурсница же и обеспокоилась здоровьем ценного профессора, заметив, в каком катастрофическом количестве тот втихаря таскает к себе мятные и лимонные эклеры. Лия ее успокоила, но за бдительность похвалила.

Темный Лорд, дожевывая очередной сладко-свежий лакомый кусок, довольно жмурился на затылке своего носителя. Дышать без тюрбана было хорошо, крови единорогов запасено на полгода вперед, авадить никого не хотелось, и вообще… все… лениво.

На фоне общей пасторали Амалия Витальевна совершенно забыла о драконьем яйце и том, что там было далее по тексту… Но и детки уже не носились где попало, занятые интересными делами по самые уши. Так что никакого дракона, никаких походов в Запретный лес, никаких ночных шатаний. Дня хватало для того, чтобы вечером мечтать о собственной уютной кровати, а не о приключениях на место, где спина теряет благородное название.

В итоге преподавательский состав непроизвольно проникся некоторым благодушием и, увы, расслабился. А зря.

* * *

— Пожа-а-а-ар!!!

Хижина Хагрида полыхала, а великан бестолково носился вокруг, размахивая своим эпично-розовым зонтиком. Увы, пока помощь подоспела на расстояние, с которого можно было бы уже колдовать, тушить стало нечего.

Бедный погорелец еще не пришел в себя, несмотря на многих утешителей, особенно Дамблдора, наивно попытавшегося было загасить тлеющую бороду лесничего.

Увы. Из-под бороды раздался негодующий звонкий то ли рык, то ли писк… и хорошо так полыхнуло.

Директор молча (потому что вдохнуть не мог от боли) тряс обожженной чуть не до кости рукой… Хагрид побледнел, спал с лица и, казалось, готов был закопаться в собственное пепелище.

— Как ты его назвал? — Снейп протянул руку в специальной перчатке к многострадальной бороде, точнее, тому, что от нее осталось, предварительно передав Дамблдору фляжку с обезболивающим.

«Предупрежден — значит вооружен», — поделилась Лия в ментале, заодно укоряя себя за банальность и аккуратно намазывая руку директора противоожоговой. Эльфы Хогвартса, как всегда, оказались на высоте, обеспечив самых продуманных членов спасательной команды всем необходимым.

— Норберт… — промямлил Хагрид.

Когда Дамблдор наконец обрел дар речи и перестал скрипеть зубами (больно же!), судьба дракончика была решена, и драконологи из ближайшего питомника были уже в пути. Какая Румыния, какие Уизли…

Хагрид рыдал.

Лие было его очень жалко, но вылечить великана от патологической любви к опасным тварям, увы, не представлялось возможным. Зато восстановление хижины благодаря ей пошло ударными темпами, и уже через неделю погорелец радостно обживал новый дом, аж четырехкомнатный. Даже конура для Клыка была пристроена. Расчувствовавшийся Хагрид сопел и сморкался в очередную простыню, внезапно перестав отличать слизеринцев, оказавшихся самыми щедрыми (ну да, им было на что разгуляться, а уж после конкурса «Утварь для Великана», который устроила мисс Трэверс, показать себя хотелось многим). Завершился процесс торжественным вырезанием защитных рун во всех стратегических местах дом… ан нет, все же коттеджа.

Батшеда Бабблинг со своим прежде, мягко говоря, малопопулярным предметом пережила жесткий аншлаг. В надежде, что желающие все же отсеются (хотя бы потому что половине из них некуда сесть), она провела вместо ознакомительного занятия нудную практическую работу по расшифровке, но, на ее беду, смысл рунной цепочки, над которой пришлось потрудиться, оказался в увеличении силы воздействия… А результат при активации получился более чем достойным.

Пришлось ей срочно обрадоваться наконец начавшейся работе и снова вести занятия для всех курсов, кроме первого. Хотя и «перваки» через неделю доконали Дамблдора и своих деканов и добились-таки факультатива. Снейпу, к слову, даже воспротивиться инициативе своих змеек не удалось: все решил один-единственый взгляд на лацканы его любимой новой мантии.

Вышивки «тон в тон» на одежде стали фишкой не только слизеринцев и даже, кто бы мог поверить, не только девочек… Колдовство в коридорах практически прекратилось: желающие поиграть со знатоками рун в нечто вроде русской рулетки пропали сразу после пары практик. Откаты от рунной защиты были разнообразными и изысканными. Мадам Помфри даже не ругалась: пострадавших олухов сразу отправляли в Мунго, и возвращались они далеко не сразу. А потом не забывали красочно живописать свои приключения и превозносить собственное мужество. И было за что — пережили ведь лечение.

* * *

Допрос Хагрида за рюмочкой чая по поводу личности бывшего хозяина яйца в очередной раз убедил Филча-Одинцова в том, что, пока некоторые, несомненно, выдающиеся персоны обретаются на данной территории, дыры в системе безопасности ему обеспечены многообразные, широкие и в самых неожиданных местах.

К Хагриду приставили наблюдателей из собранной в прошлом полугодии группы заговорщиков: на притихшего Квиррелла с лихвой хватало Гермионы. Братьям Уизли это дело быстро надоело, и на некоторое время в школе воцарились тишь и благодать. Пока они не подарили растроганному в очередной раз лесничему красивый обруч на голову. С камерой-следилкой, то есть, камушком, конечно. А Лие торжественно преподнесли портативный приемник. Правда, она тут же вручила его Филчу, а тот уже, по старой привычке, распределил дежурства. Но все же это было куда удобнее, чем всюду таскаться за великаном, пусть даже и под знаменитой (в узком кругу) мантией Гарри.

Кстати, этот самый камешек протранслировал очередному «дежурному по лесничему» Поттеру весь процесс кормления Пушка и даже кое-что дополнительно, а именно, то, что за Хагридом старательно следил Квиррелл. Которого, в свою очередь, «вела» Гермиона, закутанная в мантию-невидимку.

Почему-то у братьев получилась такая следилка, которой маскирующие чары оказались нипочем. Мисс Трэверс и профессор Снейп насели на братцев, пока те не расписали весь «производственный цикл» и при них не сделали еще один артефакт, отправившийся через мистера Снейпа прямиком в Аврорат. Через день у того были контракт и… отдельный скромный двухэтажный домик на окраине Лондона в собственности — при условии, что в течение года будет изготовлено требуемое количество таких полезных вещей. При осмотре домика всеми заинтересованными лицами особой оценки удостоились две изолированные лаборатории на цокольном этаже и подземелье. Фред и Джордж усиленно вгрызлись в учебу: чтобы учиться аппарации, нужно было сдать СОВ и еще кое-что.

* * *

Очередной квиддичный матч оказался чрезвычайно коротким: Гарри поймал снитч чуть ли не сразу. За что получил особую благодарность ото всех, включая даже команду противника и ее болельщиков: мало радости было сидеть под промозглым и вполне себе ледяным весенним дождем. Бегать, прыгать и лазать под крышей под присмотром Филча, заодно организовавшего с помощью Флитвика для лучших команд такое потрясающее развлечение как волшебный пейнтбол, для большинства оказалось много круче. Завхоз серфил на пике могучей волны собственной популярности и заодно незаметно повышал обороноспособность студентов и их умение слушаться его команд…

— Хорошо, если не дойдет до войны, но время лучше использовать с толком, — делился он планами с посвященными в его дела профессорами за вечерним чаем.

Словившая после пробежки на пожар банальную одышку Лия занялась-таки физо. Теперь на «полосе препятствий номер один» имени каперанга Одинцова она появлялась не реже трех раз в неделю в самую рань и трудилась до пота, к стрелковому оружию даже не подходя.

* * *

Охота на Квиррелла была приостановлена: его бурно и буйно начала защищать Гермиона. На аккуратные намеки по поводу вселенной души темного мага она не реагировала иначе как:

— Имейте же совесть! Бедный шизофреник! Между прочим, это признак безумно талантливых людей! Вот, например…

Далее шло перечисление известных гениев и талантов, под которое можно было либо уснуть, либо переделать немало дел.

А учебный год шел к концу… Пушок толстел. Дьявольские силки уже трижды приходилось рассаживать — никто так и не понял, за счет чего они так разрастались. Волшебные шахматы понемногу окаменевали.

— Как??? Как разобраться с Квирреллом и не травмировать детскую психику? — пытала Лия директора (все остальные предпочитали исчезнуть с глаз, как только ее начал мучить данный вопрос).

Дамблдор тяжело вздыхал… А потом вызывал к себе Снейпа и мучил того тем же.

Но наконец они вышли на одну дельную вещь.

В помещении, где стояло огромное тусклое зеркало, было многолюдно. Половина преподавателей во главе с директором заканчивали работу. Поттер с Уизли и близнецами (в помощь на всякий случай) наблюдали. Западне на Темного Лорда суждено было захлопнуться. Наконец пентаграмма была аккуратно начерчена и тщательнейшим образом замаскирована.

Профессор Квиррелл насторожился, уловив еле слышный шепот:

— Сегодня пойдем, иначе никак. Я слышал, директора не будет в школе до завтрашнего вечера.

— Придется Гарри тащить…

— Сам знаешь, без него нас тут же Филч заметет!

Темный Лорд понял: теперь или никогда. Он тоже подготовился. Он не убьет этого ребенка, он всего лишь заберет его душу. А сам заселится в него. Такого молодого и крепкого. Лорд улыбнулся. Имеющего таких друзей как мисс Грейнджер.

Если с собакой дело более-менее обошлось, хоть та и не реагировала на магию, он успел проскользнуть мимо широко распахнутых пастей: цербер зевал спросонья. А вот дьявольские силки чуть было не убили его — благо, носитель с перепугу резко забрал «бразды правления» собственной тушкой и тут же отрубился. Упав вниз, Волдеморт осознал, что это было идеальным выходом.

— Ладно, попробую тебя не убить…

Носитель на радостях неплохо помог советом в шахматах, а уж детскую логическую задачку и все прочее даже решать было смешно. «Вот бы посмотреть, как Избранный будет со всем этим мучиться», — подумал Лорд и тут же поймал себя на том, что подобные мысли были ему обычно не свойственны. Хоть бы герой не потащил с собой девчонку. Нечего ей тут…

Но не успел он додумать, как в проеме нарисовались… Не совсем те, кого он ждал. Гарри — да, был на месте, а с какой стати с ним эта… первокурсница-преподаватель? И чего ему теперь ждать?

— Империо! — полетел луч в женщину, но растекся по ее фигуре и ушел в пол.

— Империо! — повторил Том, направив заклятие на Гарри. Ровно с тем же успехом.

И эти двое просто стоят и смотрят на него. Даже палочек не достали.

Неожиданно в помещение влетел небольшой и очень лохматый вихрь.

— Да вы! Я вас! Так нечестно! Я не дам вам убивать профессора! — Гермиона обняла его там, докуда могла дотянуться, а в результате этого активного действия копчик профессора с размаху врезался в пол. Квиррелл «включился», застонал и размотал тюрбан. Ошарашенная увиденной картиной Гермиона сидела рядом.

— В-в-вам бы т-т-так! В-в-вас б-б-бы!..

— А поворотись-ка, сынку, — услышал он наконец голос этой, как ее… Трэверс.

И, плюнув с досады, развернулся спиной, почти не прореагировав на холодно-равнодушный, такой знакомый мужской голос:

— Вы бы из пентаграммы вышли, что ли…

— Северус-с-с…

— Приветствую вас, милорд, — в голосе не было ни страха, ни сомнения.

— Фигасе, магическая шиза! А вылечить-то это можно? — Поттер подскочил и… потрогал его носовые отверстия… Он что, поковырять их собрался?! Стоп… Что?..

— Вылечить?! — почти одновременно произнесло несколько голосов.

— Ну, а что? Он в последнее время интересно уроки ведет!

— Поттер… — дуэт Волдеморта с Северусом оказался весьма гармоничным.

— Кто же будет ЗОТИ вести? Он самый лучший преподаватель! — ожила наконец Гермиона.

Мисс Трэверс и Снейп молча переглянулись. Изгнать духа сейчас — значит убить профессора на глазах у детей. Ситуация патовая…

«У-у-у, — услышал Северус Лию в ментале. — Будем разговаривать».

В ответ он утвердительно чуть кивнул, на всякий случай не двигаясь с места.

И тут Тома осенило, кто его защищает… Звонкий голосок любимой ученицы доносился, как сквозь вату:

— Профессор, это Гарри, мой лучший друг! Я так давно хотела познакомить вас поближе! Как вы себя чувствуете? Как ваша спина? Мисс Трэверс тоже отличный преподаватель, с ней удивительно и интересно, вы не представляете! Вам обязательно надо будет с ней подружиться…

— Том?! — восклицание ненавистного Светлого, возникшего непонятно откуда, его чуть не добило. Морально. А то, что он навел палочку на…

— Не сметь трогать девочку!!! И не при детях! — заорал он, забрасывая обоих мелких себе за спину.

И несколько секунд любовался открытым ртом Дамблдора. «Редкое зрелище, жаль», — пронеслось в мозгу, и тело преподавателя ЗОТИ медленно осело. Черная тень, вылетев из него, нагло помахала остолбеневшим зрителям сотканной словно из темного дыма рукой.

Над бесчувственным телом Квиррелла зарыдала Гермиона…

Лия ринулась к ним, положив пальцы на шейную артерию профессора.

— Фоукс! — не выдержал Дамблдор.

— Пульс есть! — радостно крикнула Лия.

— Ушел, — разочарованно прошипел Снейп.