Лягушка Школьная (джен)

Как и требовали традиции, я пришла в шатёр первой. Там стоял большой стол в форме незамкнутого кольца, с внешней стороны которого располагались троны. В самом дальнем конце, напротив входа и прорези в кольце стола, находился мой трон — величественное кресло из чёрного дерева с инкрустациями рубинов и серебра, обитое кроваво-красным шёлком. Троны эльфийских князей отличались друг от друга, но каждое выглядело так, будто было выращенным в каркасе кустом. Оборотничьи троны были больше похожи на каменные лежанки, заваленные шкурами, дворфские — золотые, но лишённые всякого изящества, орочьи — обтянутые кожей и украшенные клыками и волчьими черепами. Каждый из них был непохож на другой и мог быть занят только определённым правителем. А вот троны людей были одинаковыми — кресла с красной бархатной обивкой и позолотой.

Мне было лень обходить весь стол, так что я прошла через прорезь в круге и перемахнула его так, чтобы оказаться на своём месте. Аластор и Демиан встали у меня за спиной. Сам совет не обещал быть минутным мероприятием, но до его начала ещё надо было дождаться, пока все соберутся. Большинство правителей рас с большой продолжительностью жизни присутствовали в лагере, а потом и на поле, так что, входя, проявляли почтение. Однако вести разговоры до того, как все соберутся, было нельзя. К моему удивлению, на совет просочились и Тристан с Миргаилом в качестве сопровождающих. Всё шло как должно до того самого момента, пока последним в шатёр не вошёл император Тевиты Грехор, заставивший себя подождать. Люди поприветствовали его, как полагается, но он подошёл прямо ко мне.

— Почему не встаёшь? — резко спросил он, опершись ладонью на стол передо мной.

— А с каких это пор король вампиров вообще должен вставать перед кем-то? — кисло поинтересовалась я.

— Как ты смеешь! — он даже покраснел. — Я — правитель самой большой, самой богатой и самой сильной империи! А ты! Я могу потребовать соблюдения клятвы!

— Ага, давай, — криво улыбнулась я.

— Склонись перед кровью, которой клялась в вечной верности! — он выпрямился и посмотрел на меня свысока.

Я сунула мизинец в ухо и демонстративно там поковырялась, а потом подняла глаза на Грехора.

— Что-то не сработало, — изрекла я. — Попробуй ещё разок.

— Склонись перед кровью!.. — ещё громче начал он, но резко замолчал из-за сдавленного короткого смешка Аластора.

— Это не сработает, — я растянула губы в фальшивой улыбке. — Во-первых, корона отменяет любые клятвы и расторгает магические контракты…

— Тогда я сейчас…

Ну что за идиот… Грехор потянулся к моей голове через стол, но его простёртая длань упёрлась в мои пальцы. Другой рукой мне пришлой перехватить занесённый над запястьем императора меч Аластора.

— А во-вторых, Хайнрих платил мне золотом и кровью, чтобы я махала для него мечом и шлялась по балам, — продолжила я. — Наш контракт был завершён лет за десять до его смерти. И ещё. Корону тебе не снять. Но вот если королю вампиров кто-то угрожает, вся нежить в радиусе пятидесяти километров бросается ему на помощь.

Стоило мне договорить, и полог шатра за моей спиной оказался сорван, а в образовавшийся проём ввалились вампиры, ощерившиеся мечами в сторону Грехора. Император Тевиты попятился, а Аластор убрал оружие. Однако человек зло скрежетал зубами и смотрел на меня так, как будто хотел — и мог — мне что-то сделать. Я покачала головой.

— Аластор, приостановите все финансовые операции Тевиты через наш банк на три дня, — ровным тоном произнесла я.

— Ты не можешь!.. — возмутился Грехор.

— Пять дней, — я посмотрела на Аластора.

— Да, мой король, — он склонил голову.

— Верните шатёр как было, — за спину произнесла я, и через несколько секунд суеты шатёр был восстановлен. — Теперь мы можем начать совет? Или кто-то ещё желает высказаться?

— Нам не хватало короля вампиров на совете, — изрёк князь северных эльфов. — Люди то и дело стремились устроить балаган с перетягиванием одеяла.

— У меня нет намерения вмешиваться в дела живых, — я поджала губы.

— И всё же отрадно видеть именно вас, Тиранис, на этом столь долго пустовавшем троне, — улыбнулся князь.

— Боюсь, радость ваша будет недолгой, — мрачно улыбнулась я. — Итак, начнём. Подводя итоги кампании, хочу обратить внимание, что армия умертвий полностью истреблена, потерь нет. Для тех, кто отсутствовал в расположении лагеря, сообщаю, что сделано это было вампирами благодаря исследованиям личей и при поддержке анклава Визардиан.

— Но разве не личи ответственны за поднятие умертвий? — подал голос орочий вождь.

— Как оказалось, это ужасное заблуждение, к возникновению которого мы чуть позднее вернёмся, — отозвалась я. — Энергия смерти для личей является пищей в некотором роде. Кладбище что-то вроде стада… Личи способны поглощать лишь конечный объём энергии смерти, так что не заинтересованы в увеличении числа покойников — смерть всё равно приходит за каждым. В том или ином виде. Но и подъём умертвий не в их интересах. Если бы у вас было стадо овец, которыми вы бы питались, вы бы не стали резать всех сразу, верно?

— Я бы не сказал, что это одно и то же, — протянул старейшина оборотней, за плечом которого маячил Тристан. — Если у меня единственное стадо, то перебив их всех, я не смогу добыть новых овец. А живые, как вы и сказали, рано или поздно все умирают.

— Я не сказала, что у вас единственное стадо, — я склонила голову набок. — Я сказала, что поднятие умертвий — бесполезная трата ресурсов, равно как и перебить собственных овец.

— Но ведь практически со времён появления первых личей было принято считать, что… — князь южных эльфов осёкся, наткнувшись на мой взгляд.

— Знаете, я очень долгое время не задавалась вопросами о причинах крайней неприязни к нежити, — я переплела пальцы и установила на них подбородок. — Мне казалось, что это извечный конфликт живого и мёртвого. Однако недавние события и проведённое по поручению вампиров расследование показало, что причина для вражды куда более приземлённая.

Я махнула кистью Аластору, и он положил передо мной огромную стопку бумаги. Похоже, там были все заметки Лодедуила и отчёты по расследованиям.

— Это краткая выжимка, мой король, — тихо произнёс Аластор.

— Итак… — протянула я, снимая со стопки верхний лист.

— Мы тут до осени сидеть будем? — поморщившись, поинтересовался император Ко.

— Если никто не будет вносить своих бесполезных замечаний — управимся до ночи, — сощурившись, я посмотрела на него. — Учитывая, о чём пойдёт речь, я хочу завершить процесс без возможности перерывов.

— Это требование короля вампиров? — с крайне довольным выражением уточнил князь севера.

— Да, — я кивнула. — Приступим.

И я начала зачитывать документы. Там по датам было обстоятельно указано, кто, когда и каким образом изничтожал образ вампиров и личей, да ещё таким образом, что даже сама нежить в это уверовала. Ну, не то чтобы среди вампиров прямо вот все были белыми и пушистыми, но определённо не в такой мере, как нас малевали животворящие и подпевающие им живые. Настроение в шатре становилось всё более мрачным с каждым зачитанным мной событием. А там было за что устроить суд.

Меня не прерывали до того момента, пока я не добралась до истории своего обращения. Когда я прочла о том, как меня бросили в клетке умирать на солнце, князь северных эльфов резко поднялся, и я, умолкнув, перевела на него взгляд.

— Я требую наказания для рода животворящих, — тихим, грозным голосом произнёс эльф.

— Я ещё не закончила, — я кивнула на оставшуюся, уменьшившуюся лишь на две трети стопку.

— Я услышал достаточно! — резко произнёс он. — Каждая кампания по зачистке умертвий уносила тысячи жизней, и всё это по вине животворящих. Так ли нужно дослушивать, если нам уже было представлено такое количество преступлений, какого хватило бы, чтобы вырезать весь род?

— Я бы хотела обойтись без скоропалительных решений, — безэмоционально произнесла я. — Если сказанного уже достаточно, чтобы говорить предметно о дальнейшем сосуществовании живых и нежити на континенте, можем перейти к этой теме.

— Вы хотите от нас взвешенных решений прямо сейчас? — мрачно спросил император Ко.

— А вы хотите это растянуть? — я склонила голову набок. — У меня запасы времени не ограничены. А у вас?

— Значит, вы полагаете, что от карательных мер в адрес животворящих стоит отказаться? — с некоторой долей разочарования произнёс князь севера.

Я махнула рукой Демиану, и он подошёл ближе к столу, отвесил небольшой поклон и заговорил.

— Меня зовут Демиан, я лич, а при жизни я был придворным магом Хайнриха. После того, как я восстал, со мной связался лич Расул, до недавнего времени обитавший на северо-западном могильнике, — Демиан сделал небольшую паузу. — Тогда он, правда, там не обитал, да и могильника этого не было ещё… В общем, он пришёл ко мне, чтобы рассказать о том, что мы из себя представляем, а потом передал мне все исследования относительно уничтожения умертвий. Тот артефакт, работу которого в этой кампании можно было наблюдать, результат работы сотен лет и всех существовавших за это время личей. Поначалу мои коллеги полагали, что для развеивания умертвий более всего подойдёт сила животворящих, и по расчётам выходило, что один артефакт мог уничтожить сотню безмозглой нежити. Однако в среднем до полного истощения сил животворящие могли использовать четыре-пять артефактов, что, разумеется, было бы помощью в кампаниях, но личи не посчитали её значительной. Вместо этого мы провели расчёты, заменив силы животворящих на энергию смерти. Результат вам известен.

— Почему вы так долго этим занимались? — низким голосом вопросил орочий вождь. — Почему магов не привлекли?

— Из-за репутации личей маги не стали бы сотрудничать, — подала голос я. — Торговля мелочами — это одно, а совместные исследования — совершенно иное. А про скорость разработок вообще странный вопрос — вы можете себе представить, чтобы личи могли собрать консилиум?

Орк покраснел. И непонятно было, от злости или от стыда.

— Мы ещё не услышали причину, по которой животворящие должны быть помилованы, — заметил князь севера.

— Продолжай, Демиан, — кивнула я.

— В процессе исследований нами был выявлен факт относительно этой силы, — кивнув, заговорил он. — Эта сила предназначена для живых. Да, она противоположна энергии смерти, но мы не смогли найти доказательств, что она исключительно эффективна против нежити. Однако в отношении исцеления ран и болезней ей нет равных. Кроме того, именно эта сила способна вернуть в чувства вампира в кровавом безумии и удержать его от убийств.

— Вот как… — протянул император Ко. — В таком случае я предлагаю наложить запрет на военное обучение и деятельность для всех животворящих. Вплоть до ношения мечей.

— И обязать их заниматься лечением, — добавил князь севера. — Более того, я предлагаю также наложить запрет на любую политическую деятельность.

— Нас это устроит, — я кивнула. — Однако мы же все понимаем, что столь разрушительная деятельность велась с молчаливого согласия остальных живых. Что будем делать с этим?

Правители понуро притихли. Некоторых из них едва ли можно было обвинить в личной причастности к преступлениям животворящих, а вот других — очень даже. Пожалуй, у меня, как у короля вампиров, не было претензий разве что к князю севера, поскольку только он время от времени хотя бы пытался осадить особо рьяно поносящих высшую нежить, и к архимагу анклава Визардиан, ведь они охотно вели с нами дела. А вот к остальным в разной мере вопросики были. И похоже, что никому из живых не хотелось на них отвечать.

— Если подумать, вряд ли можно представить себе, каким образом можно компенсировать весь тот урон репутации, который был нанесён нежити живыми, — задумчиво протянула я. — И это нельзя исправить щелчком пальцев. Даже если сейчас тысячи живых на нашей стороне благодаря отсутствию жертв по итогам кампании. Но, возможно, вам есть что предложить?

— Я… думаю… — медленно начал старейшина оборотней, за которым стоял мой оборотень. — Тристан, расскажи о своём симбиозе с вампиром.

— Королём вампиров, старейшина, — уточнил Тристан и сделал шаг к столу. — У меня наследственный недуг — полнокровие. Прежде, чтобы избежать звериной ярости, я был вынужден регулярно пускать себе кровь. Когда в школу Регалион пришла Тиранис, я сам предложил ей шею, и она никогда не требовала от меня больше, чем я согласен был дать. Последний год король вампиров пьёт мою кровь регулярно, и я заметил, что даже если это происходит реже, чем я раньше занимался самолечением, я не чувствую того напряжения, которое предваряло приступы.

— То есть, это не только избавляет тебя от самой крови, но и успокаивает? — уточнил старейшина.

— Да, — кивнул Тристан, а посмотрела на него с выражением «А не заливаешь ли ты нам тут сейчас, дорогой?». — Я не знаю, почему так. Из-за того ли, что я избавлен от излишков крови, или потому что я уверен, что Тиранис остановит меня, если случится, но с тех пор, как это стало постоянным, я ни разу не испытывал чувства накатывающего недуга.

— Вот как… — протянул старейшина. — Король вампиров, а как вы относитесь к этому симбиозу?

— Находите такой вопрос приличным? — я изогнула бровь. — Если не брать в расчёт наши личные отношения, а рассматривать только кровавый вопрос, скажем так, мне это тоже помогает.

— В таком случае могут ли вампиры быть заинтересованы в подобных отношениях с оборотнями? — он сощурился. — Как вы выразились, в кровавом вопросе.

— Кажется, оборотней с полнокровием больше, чем вампиров, — отозвалась я. — И я хочу особенно подчеркнуть, что мы не будем никого кусать без разрешения. Кстати, Аластор, донеси это потом до остальных.

— Но ведь были случаи, — заметил князь юга.

— Были, — кивнула я. — И вы не хотите знать, как вампиры карают своих за такое. Но если вы сейчас скажете, что живые никогда не нападают на живых просто потому, что им этого захотелось, это будет наглая ложь. У вампиров хоть какое-то подобие оправдания есть, а у вас?

— Ну будет, — басовито прервал перепалку вождь орков. — Даже с учётом предложения оборотней, полагаю, проблема кровавого безумия решена полностью не будет. Насколько мне известно, это происходит только в определённом возрасте. Думаю, мы способны предоставить убежище на этот период.

— Ценю это, — я кивнула.

— Мы можем популяризовать сдачу крови, — поморщился император Ко. — Если это будет интересно в связи с предложением оборотней.

— Что ж, это интересное предложение, — протянула я. — Однако я больше заинтересована в изменении общественного мнения. Не думаю, что это будет так уж затруднительно, коль скоро нашими усилиями тысячи воинов вернутся к своим семьям. На этом вопрос полагаю закрытым. Детали можно будет обсудить позже с Аластором и Лодедуилом.

— Благодарю от имени всех живых за великодушие, король вампиров Тиранис, — улыбнулся мне князь севера.

— Вопросы совета на этом не исчерпаны, — улыбнулась я. — Теперь мы должны решить, каким образом будем сосуществовать дальше. И не менее важным я нахожу вопрос Триумфального бала.

— Тевита не сможет финансировать мероприятие, если вампирский банк приостановит операции, — ехидно сообщил Грехор.

— В принципе, учитывая, кто принимал непосредственное участие в решении проблемы, у нас достаточно средств для того, чтобы провести его в небывалых масштабах, — я перевела взгляд на архимага. — Ведь так?

— О, разумеется, — он улыбнулся. — Думаю, мы можем устроить его в Хрустальном дворце в анклаве.

Князь севера даже присвистнул. И его было сложно осудить за это. Хрустальный дворец был от первого до последнего камня творением магии. Большую часть времени им не пользовались, и он просто украшал собой континент. Но для того, чтобы он мог принять посетителей, требовалось использовать огромный объём магии. Так что это было, мягко говоря, дорого. Сами маги иногда проводили там мероприятия в узком кругу, насколько мне было известно, однако охотнее делали это для других. Но за баснословные деньги. За такую сумму, которую анклав запрашивал за день работы дворца, можно было купить страну вместе с людьми. Но готовые расстаться даже с такими деньгами ради понтов всё равно находились.

— Если король бала выглядит так, — глава магов указал на меня, — менее красивое место, чем Хрустальный дворец, будет просто оскорблением.

— Я не нуждаюсь в лести, — сощурилась я.

— Это был комплимент, — он улыбнулся.

— Хах, — фыркнула я. — Что ж, Зильбер выразил желание заняться организацией, так что, полагаю, я отправлю его к вам, чтобы обсудить подробности и выбрать дату. И последний вопрос. Награды и сосуществование.

— Каким это видится вам, король вампиров? — поинтересовался всё тот же старейшина оборотней.

— Мне видится, что делами нежити будет заниматься нежить, а делами живых — живые, — отозвалась я. — Я рассчитываю, что расходы на изготовление артефактов для упокоения умертвий, лягут равным бременем на всех нас. Однако считаю вместе с тем, что они в полном объёме должны поступать и храниться в «Серебряной казне». Без исключений. Без продаж.

— Мы рассчитаем чары, чтобы готовые артефакты сразу отправлялись в подготовленное вами место и могли быть изъяты только вампирами, — кивнул архимаг.

— Кроме того, с учётом действительного предназначения личей я хочу предложить магам всерьёз задуматься, не желали бы они продлить своё существование, — теперь уже я смотрела на архимага в упор. — Демиан, что изменилось в твоём посмертии?

— Диета, мой король, — отозвался он. — Форма магии другая, но я мог продолжать все исследования, которые вёл до того, как меня зарезали.

— Я не настаиваю, но предлагаю подумать, — кивнула я. — В том числе потому, что личи способны сдерживать поднятие умертвий. Что касается наград… Помимо положенных знаков отличия, вручаемых после окончания каждой кампании, я прошу передать в пользование магам рудник небесных камней — они оперативно обеспечили нас всем, что потребовалось. Вампирам вам предложить больше нечего сверх того, что уже было озвучено. Демиан?

— Мой король, я бы хотел возглавить школу Регалион, — тихо произнёс он. Меня перекосило. — Дело в том, мой король, что школа находится на довольно старом захоронении. Оно начало просыпаться, и если никто не будет собирать там энергию смерти, через несколько лет там может подняться новая армия умертвий. Небольшая, конечно, но для учеников и соседнего города это может оказаться фатальным.

— Обычно в такие дела не вмешивается совет правителей континента, — протянула я.

— Обычно речь не идёт о жизнях детей, — заметил император Ко. — Место директора ваше, Демиан. И к счастью, вы, полагаю, займёте его на довольно продолжительное время.

— Пока не упокоится мой король, — улыбнулся Демиан.

— До чего не все доживут, — пробормотала я. — Тристан, Миргаил? Вы единственные живые, кто отличился в кампании. Какую желаете награду?

— Я бы хотел личную награду от короля вампиров, — слегка согнул спину оборотень. — Выслушаете моё желание позднее?

— Да, — я кивнула. Я, наверное, пожалею об этом.

— Как и моё, — улыбнулся мне Миргаил.

— Хорошо, — я ответила ему тем же. А вот об этом я точно пожалею! Я обвела взглядом остальных присутствующих: — Что-нибудь ещё?

Император Грехор поднялся, подошёл и склонил голову. Мои брови поползли прятаться под корону.

— Я был груб, — тихо произнёс он.

— Я заметила, — я поднялась.

— Могу ли я просить прощения у короля вампиров? — Грехор поднял глаза.

— Вы похожи на своего пращура — сначала делаете, потом думаете, — я поджала губы. — Я не обижена на вас ни за грубость, ни за глупость. Я вообще не обижаюсь — я наказываю. Итак, — обратилась уже ко всем присутствующим. — Если яростных возражений относительно озвученных решений нет, предлагаю закрепить договорённости.

Архимаг тоже поднялся, щёлкнул пальцами, и в центре круга, которым являлся стол, возник большой голубой кристалл. Он сделал пару оборотов вокруг своей оси, озарил шатёр яркой вспышкой и исчез. Это был ещё один волшебный артефакт, который, собственно, и записывал все итоги каждого совета. Потом не отмажутся, мол, не было такого.

В отличие от живых, у короля вампиров было право уйти с совета в любой момент. То есть, когда я потребовала, чтобы все сидели, пока не закончим, они должны были сидеть, но вот я в любой момент могла встать и уйти. А им полагалось дождаться, пока я вернусь, чтобы продолжить. Ну, не то чтобы хоть один король вампиров так делал, но возможность была. Она приятно грела тёмную сторону моей души. Теперь же собрание было окончено, и я решила уйти эффектно — обратилась мышью и вылетела прочь.

Я вернулась в свою палатку, села на диван и стала ждать. Впрочем, надолго меня в одиночестве не оставили — прошло не более минуты, прежде чем заявились Лодедуил и Зильбер. Расположившись на диване напротив, оба выжидательно на меня уставились. Я была немного вымотана, да и говорить на совете мне пришлось очень много, так что снова раскрывать рот и что-то вещать мне совершенно не хотелось. Но я понимала, что они вряд ли добровольно уйдут, пока не услышат о совете из, такскзать, первых рук. И только я начала рассказ, как в палатку влетел Аластор. Не мышью, а просто почти бегом.

— Мой король была великолепна! — воодушевлённо провозгласил он. — Вы бы видели этих живых! Им даже нечего было сказать!

— Ты слишком эмоционален, — кисло заметила я.

— Но разве я неправ? — он склонил голову набок. — Мой король, не желаете взглянуть, как приводят в исполнение решение относительно животворящих?

— Нет, — я мотнула головой. — Не хочу злорадствовать у них на виду. Их командир, надо думать, и без меня догадается, кому сказать спасибо.

— Мы все здесь знаем, кому ему в действительности надо сказать спасибо, — недовольно пробурчал Аластор.

— Мы хотели бы услышать больше подробностей о совете, — мягко, но очень настойчиво произнёс Лодедуил.

И Аластор избавил меня от необходимости открывать рот. Да и у него красочнее вышло описать то, чего я попросту не видела, уткнувшись в бумаги. А там, оказывается, было на что посмотреть. Старый вампир признался даже, что едва сдерживал руки, чтобы не дирижировать румянцем, который в разной степени время от времени поражал каждого правителя. Впрочем, не упустил он и сути, достаточно точно передав те договорённости, которых мы достигли. А ждала-то я вообще-то не вампиров. Всё это они могли прекрасно обсудить в шатре. Без меня. Ладно хоть не всей кучей припёрлись.

Когда в палатку на несколько секунд проник шум наступающей снаружи ночи, у вампиров тут же нашлись срочные дела. Едва освободившийся от нежити диван заняли Миргаил и Тристан. Я вопросительно уставилась на них, но они оба загадочно молчали.

— Итак, — не выдержав, произнесла я. — И какую награду вы от меня хотите?

— Скажи, ты планируешь покинуть Регалион? — сощурился Тристан.

— С чего бы? — я склонила голову набок.

— Просто подумал, что ты не захочешь там оставаться, — он улыбнулся.

— Какая странная мысль, — я усмехнулась. — Сейчас я хочу заниматься преподаванием. И я не собираюсь менять ровным счётом ничего в укладе посмертия нежити.

— Ты уже перевернула с ног на голову это посмертие, — усмехнулся Миргаил.

— Если ты остаёшься в Регалионе, я хотел бы в качестве награды переехать к тебе, — заявил Тристан.

Я открыла рот, а потом закрыла с громким клацаньем. Внезапно.

— Не совсем понимаю, зачем, — после продолжительной паузы изрекла я. — Ты и так у меня спишь чаще, чем у себя.

— Значит, никакой разницы, — он усмехнулся. — Но мне будет удобнее, если мои вещи будут у тебя.

— Учитывая, что ты потребовал это как награду, отказать я не могу, — я покачала головой. — Но я бы и так согласилась.

— А я хочу первый танец на Триумфальном балу, — не дав ничего добавить Тристану, заявил Миргаил.

Я озадаченно моргнула. Мягко говоря, это совершенно не то, чего я ожидала. Танец? Всего лишь? Это точно Франкенштейн там внутри?

— Первый танец? — тупо переспросила я.

— Да, — он кивнул.

— Просто один первый танец? — не верила я.

— Да, — он снова кивнул.

— Ты? — непонимание заставило меня до боли свести брови. — Что?

— Чего-то другого от меня ждала? — эльф сощурился.

— Собственно, чего угодно, кроме этого… — протянула я.

— Тиранис… — Миргаил улыбнулся с непередаваемым оттенком снисхождения. — Мы же друзья. На совете я должен был обозначить, что желаю награду, но мне ничего не нужно.

Друзья? В этом-то мире? И давно друзья спят в одной кровати? Ну, в одном саркофаге, не суть важно. Не то чтобы наши отношения с Франкенштейном действительно как-то изменились, но вот форму они тут приобрели несколько своеобразную. Это даже если не учитывать тот факт, что я от него питалась время от времени. Как бы мне хотелось знать, что у него творилось в голове…

Я поднялась. Время было позднее, и пора было укладываться, так что я метнулась в ночнушку и нырнула под одеяло. Молча. Потому что обсуждать с ними мне было больше нечего. Не сегодня, по крайней мере. И отрубилась я до того, как они пришли и помешали мне своими «на-сон-грядущий» разговорами.

Лагерь кампании быстро пустел. То там, то тут постоянно открывались порталы, переносившие живых в самые разные концы континента. Хотя торопиться в целом было некуда, собирались они почему-то в спешке. Вампиры же даже не планировали сниматься — мы рассчитывали провести время в лагере до самого Триумфально бала, так что всеобщая безумная суета нас не касалась. В общем-то, меня потревожили только один раз, когда господин Чарльз узнал, что совет правителей сместил его, а на его место был назначен лич. А виновата в этом, конечно же, была я. Бывший директор Регалиона несколько дней ошивался около нашего шатра, чтобы наконец застать меня и высказать всё, что он обо мне думает. Я его выслушала и послала к Демиану. Хотя хотелось — несколько подальше. Из вампиров уехал только Зильбер — в анклав, чтобы помочь, или, скорее, возглавить организацию.

У большинства вампиров вышел в некотором роде отпуск. Заняться было нечем, так что по большей части нежить дрыхла, читала, вяло переругивалась и играла в настольные игры. Чемпионом по сну оказался Демиан, что, впрочем, никого не удивило. Занят во всём лагере был один только Лодедуил. Бывший эльф сначала решил, что пошьёт платье на бал для меня, а потом увлёкся и обшил всех. Он определённо был не лишён таланта, так что каждый костюм сел как влитой. Впрочем, оказалось, что с эскизами ему помогал Эмилио. Когда в день бала вампиры при параде собрались в шатре, этим двоим было практически велено открыть ателье.

От лагеря до Хрустального дворца был всего час лёту. Собственно, поэтому мы никуда и не дёргались. Не то чтобы для вампиров было проблемой организовать себе портал, но зачем, если можно было и так долететь. Хрустальный дворец снаружи выглядел словно искусная ледяная скульптура без единого шва. Он был прозрачен и казался цельным, словно внутри не было ни единой полости. А внутри были залы и самые разные комнаты, стены каждой из которых были прозрачны, но видеть через них можно было только пейзаж вокруг замка. И уже с воздуха дворец смотрелся просто потрясающе.

Чтобы не испортить заботливо подобранный Лодедуилом наряд, Тристан и Миргаил отправились порталом с Демианом. При жизни он в этом деле осечек не давал, так что можно было не беспокоиться. Они прибыли в тот же момент, что и мы. Других гостей пока что не наблюдалось. Здесь было принято, что самый главный гость прибывает на бал первым, и лучше вовсе не прийти, чем заявиться последним. И на этом балу именно я должна была войти в пустой зал. Двери открыли ровно тогда, когда я к ним подошла. Даже оркестр прибыл в зал только после меня.

Гости прибывали довольно быстро — никто не хотел оказаться последним. Приглашены были генералы, пытавшиеся руководить кампанией, правители, присутствовавшие на передовой и ещё какие-то разные живые. Оркестр тихо что-то наигрывал, гости галдели, по залу плавали подносы с вином. И все были милы и вежливы друг с другом. Более того, живые буквально облепляли вампиров — одни с разного рода деловыми предложениями, другие с предложениями куда менее пристойными. И только ко мне подходили лишь для того, чтобы отвесить почтительный поклон.

— Пора начинать бал, — сообщил мне Зильбер спустя примерно полчаса после того, как был открыт зал. — Все приглашённые уже собрались.

— Все? — я вопросительно изогнула бровь.

— Император Грехор не приглашён, если вы об этом, мой король, — он улыбнулся. — И на этом настаивали маги, а не я.

— Хорошо, — я кивнула и вышла в центр зала. — Прошу внимания.

Зал мгновенно затих. Если бы сюда залетела муха, её жужжание слышал бы каждый, а не только те, у кого был особенно обострённый слух.

— Я счастлива открывать Триумфальный бал в честь завершения кампании против умертвий, — торжественно начала я. — И начнём мы с того, что вручим знаки различия. Господин архимаг, прошу вас.

Он вышел в центр зала, отвесил мне небольшой поклон и развернул свиток. Это была достаточно стандартная процедура, и проводил её всегда глава магов. Он поочерёдно называл имена героев кампании, они подходили, и на груди у них формировался орден в форме восьмиконечной звезды с тиснением в центре в виде весёлого роджера. Именно такой символ здесь использовали для обозначения победы над умертвиями. Обычно вручение наград, в том числе посмертно, занимало очень много времени, но в этот раз героев было кот наплакал, если сравнивать с прошлыми разами. Что примечательно, несмотря на огромный вклад вампиров в каждую кампанию, знаки отличия мы получали впервые. Наконец все ордена были выданы, и архимаг уступил слово мне.

— Да будет бал! — провозгласила я, и оркестр заиграл торжественный вальс.

По толпе прошла волна движения, и я, на сверхскорости метнувшись к Миргаилу, уже выходя на паркет осознала, что толпа всколыхнулась, чтобы подойти ко мне. Франкенштейн закружил меня по залу, а я думала о том, как всё вообще так обернулось. Тиранис была ассасином, стражником, рыцарем, вышибалой, учителей фехтования, а теперь вдруг оказалась в этом вот положении. Так и должно было быть, или это всё моё тлетворное влияние?

С паркета меня не отпускали. Миргаила сменил Тристан, потом Аластор, потом Лодедуил, потом Клод, потом Зильбер… Наконец очередь добралась и до Демиана, явно смущённого без своего балахона. Однако вёл он уверенно.

— Как в старые добрые, — улыбнулся он через пару оборотов. — А я тогда боялся с вами танцевать.

— Ты, — не поверила я. — Тот, кто мне и шею подставлял, и спал в моём присутствии, и сражался плечом к плечу. Боялся танцевать. Что-то я не очень-то верю твоей хитрой роже.

— Не совсем правильно выразился, — отозвался Демиан. — Я смотрел со стороны и думал, что если буду вашим партнёром, оставлю вам своё сердце. Вы хоть раз видели, как вы танцуете?

— Как ты себе это представляешь? — хмыкнула я. — Разумеется, нет, — я повернулась и кивнула на Ирею. — Но я видела, как танцует она.

Вампиресса кружилась в вальсе, захватив в плен князя севера. Каждое её движение было мягким и плавным, и она изгибалась где-то на грани разврата. И если моё платье было воплощением роскоши, но всё ещё довольно закрытым, то её, хоть было скромнее, исключительно выгодно подчёркивало все достоинства её фигуры, из которых она, собственно, и состояла. Засмотреться на неё могла даже я.

— Нет, — через несколько секунд созерцания произнёс Демиан. — Танец госпожи Иреи соблазнителен и пленителен, как налитый соком плод, а ваш — скорее похож на цветы олеандра, нежный и прекрасный, завораживающий своей опасностью.

— Но ты всё равно танцевал со мной, — заметила я, склонил голову набок.

— И к моему удивлению, ничего не произошло, — он улыбнулся. — Хотя должен признать, что танцевал я с вами не по своей воле. А потому что так было надо.

— Мило, — усмехнулась я.

— Я же не обидел вас, мой король? — расстроено спросил Демиан.

— Ничуть, — я улыбнулась. — Мне вообще впервые нравится на балу. Во времена Хайнриха я бы не пошла ни на один, если бы он мне за это не платил. А это, между прочим, обходилось ему дороже, чем послать меня драться.

От сдерживаемого смеха лича аж затрясло. С шага он не сбился, конечно, но я чувствовала его дрожь. Занятно. Во времена Хайнриха мы с ним были… Ну, не то чтобы прямо вот близки, но довольно дружны, если можно так выразиться. Наши тёплые отношения зиждились на обсуждении дури нашего нанимателя в основном. Но тогда он со мной так не смеялся. Может, теперь мы с ним стали как будто ближе, потому что находились по одну сторону смерти, а не по разные?

Отвальсировав со всей нежитью мужеского пола, я всё-таки взяла перерыв. Не потому что устала, а потому что задолбалась. Поднявшись на балкон, я уставилась на толпу внизу. И там очень хорошо было видно, кому вампиры были рады, с кем готовы были подружиться, кого согласны были терпеть, а кого хотели выгнать пинками под зад. И как же радикально всё изменилось — прежде теми, кого не желали видеть, была именно нежить. Насколько же масштабны оказались последствия моего выхода на разведку.

Бал длился почти сутки. Чтобы живых не клонило в сон, им подмешивали в напитки какую-то стимулирующую дрянь, а чтобы не мучил голод — в отдельном зале был организован фуршет. Проносить еду в бальный зал было нельзя — она буквально исчезала, если кто-то пытался. Это вот таки маги позаботились о том, чтобы вампиров не раздражать.

Когда я снова спустилась танцевать, среди гостей обнаружила Парвастура. Или, точнее, это он сам обнаружился, пригласив меня на танец.

— А ты совсем не изменилась, — улыбнулся он, рассматривая моё лицо. Я наградила его кислой улыбкой. — Сколько мы не виделись?

— Кто считает? — хмыкнула я. — Ты тоже выглядишь таким, каким я тебя помню с нашей последней встречи.

— Ты мне льстишь, но мне приятно, — усмехнулся он. — Честно говоря, я знал, что твоя жизнь будет несколько иной, чем обычно у вампиров, — продолжил после короткой паузы Парвастур. Я вопросительно изогнула бровь. — Ну, твоё происхождение, даже если ты о нём не знала, не могло совсем не влиять на тебя. А когда третий король вампиров почил, я практически не сомневался, что четвёртым будешь ты. Если не зарежут раньше.

— Две перспективы — одна другой краше, — пробурчала я.

— Что, корона жмёт? — насмешливо поинтересовался эльф.

— Ты понимаешь, какое дело… — протянула я. — Раз уж все вампиры так решили, придётся привыкнуть, даже если жмёт.

— Все, включая тебя? — он склонил голову набок.

— Если бы я знала заранее, я бы приняла все возможные меры вплоть до упокоения, чтобы избежать появления этой железки на моей голове, — кисло отозвалась я.

Эльф рассмеялся. В отличие от Демиана, он сдерживаться даже не пытался, а вот прямо-таки ржал в голосину. И я его, в принципе, понимала. Возможно, если бы мы поменялись местами, я бы тоже ржала. Возможно даже громче.

Бал оставил на удивление приятные впечатления, и я подумала, что в дальнейшем подобных мероприятий уже не будет. Чего их устраивать, если кампания больше не будет представлять из себя масштабное и трагическое событие, которое нужно выстоять с огромными потерями? Впрочем, мы могли себе позволить устроить бал и просто так. От скуки.

Вернулись в лагерь мы всё-таки через портал. Хотя я его немного опасалась, всё прошло нормально. Аластор развил вялую деятельность по сворачиванию палаток, а я так и стояла перед своей в бальном платье, уперев руки в боки.

— Что за тяжкие думы вас терзают, мой король? — подкрался Аластор. Как удалось-то так, что я его не заметила?

— Думаю, что палатка очень хороша, — призналась я. — Могу ли я её забрать? Она будет покомфортнее моих учительских апартаментов.

— Вся собственность вампиров ваша, мой король, — он улыбнулся. — Конечно, вы можете её забрать.

— Тогда ты должен рассказать мне обо всех её возможностях, — я положила руку ему на плечо и в самое ухо произнесла: — А то я буду выглядеть предельно нелепо, если понесу её по воздуху в таком виде.

Алатор подавился смешком. Видать, представил себе эту картину, но не смог позволить себе ржать надо мной в голос. Впрочем, и заговорить сразу он тоже не смог. Только через пару минут, глубоко вздохнув, чтобы унять гогот, он начал объяснять мне, как с этой палаткой обращаться и что она может. И слушая его, я подумала, что палатки эти у анклава заказали как минимум лет пятьдесят назад. Потому что в палатке было предусмотрено буквально всё.

— Знаешь, Аластор, — протянула я, когда он закончил объяснения. — Я, пожалуй, запрещаю тебе упокаиваться раньше меня.

— Буду счастлив оставаться при вас всё это время, где бы я при этом ни был, мой король, — он поднял мою руку и коснулся губами костяшек.

— А я начинаю к этому привыкать, — я улыбнулась. — Хотя всё равно надеюсь, что спустя какое-то время мы все хотя бы перейдём на ты.

Аластор улыбнулся в ответ, но говорить ничего не стал. Пока мы разговаривали, оказалось, что Тристан и Миргаил успели собрать свои пожитки и были готовы отправляться в путь. Нам действительно было пора возвращаться в школу, поскольку там нас ожидала гора дел. Вампиры тоже собирались, и перед как уйти, мы пошли попрощаться. Удивительно, как нежить внезапно примирилась друг с другом. Когда всякий живой был нам враг, и мы друг другу были врагами, но теперь, когда мир перевернулся с ног на голову, вампиры неожиданно тоже стали друзьями. Или это влияние короны?

Чтобы добраться до школы, мы использовали портал Демиана. Потому что прогуляться, конечно, было неплохо, но долго, а учебный год уже подползал, неотвратимо, как лавина. Новый директор перенёс нас к фонтану в саду, где по случаю прибытия нового начальства собрался весь педсостав. Впрочем, приветственной речи не последовало. Сказавшись уставшими после затяжного бала, мы все вчетвером разбрелись по своим комнатам. Я, всё ещё в бальном платье, установила палатку в своей спальне, и пока я принимала ванну, напевая себе под нос один из вальсов, Тристан и Миргаил незаметно прокрались, улеглись в саркофаг и даже уснули. Обнаружив их там, я только покачала головой и забралась под одеяло между ними. Надо было выспаться.