Когда розы снова зацветут (гет)

Два месяца отработок оказались утомительным и однообразным испытанием. Каждый вечер, за исключением выходных, Гарри и Карлус проводили по два часа под надзором Аполлиона Прингла. Как вскоре понял Гарри, тот был куда более суров, чем когда-либо надеялся быть Филч, несмотря на все его усилия.

Их задачи сводились к ручной чистке туалетов или мытью каменных полов по всему замку. Прингл постоянно находился в дурном настроении и не стеснялся этого показывать.

— Я не слышу, как вы скребёте! — кричал он.

Прингл не оставлял мальчиков наедине с их работой. Нет, он внимательно следил за ними, скрестив руки на груди, глядя с таким презрением, будто ждал малейшей ошибки или нарушения какого-то негласного правила.

Он часто сжимал и разжимал кулаки, и Гарри подозревал, что тот втайне мечтал о возможности ударить их, а возможно, сделать и что похуже.

Хотя этого не происходило, его взгляд был полон той же злости, какую Гарри часто видел у дяди Вернона на протяжении всего своего детства.

Почему такой человек, как Прингл, работал в школе, полной детей, Гарри не мог понять.

Но ещё хуже самого завхоза, которого они с Карлусом прозвали «нянькой», было присутствие Маклаггена в башне. Он разгуливал по гостиной, драматично опираясь на трость и жалуясь на свои раны, а когда никто не смотрел, самодовольно ухмылялся.

Однако его высокомерие быстро угасло, когда он осознал, что из-за своей «травмы» не сможет играть в ближайших матчах по квиддичу.

Как по волшебству, он чудесным образом исцелился за одну ночь. То же случилось и с Блэкберном, который всё это время носил на перевязи руку, хотя его плечо давно зажило, и он просто не хотел ничего делать.

Тем не менее, однокурсники им особо не сочувствовали. Когда гриффиндорцы узнали о том, что произошло, семикурсники почти превратились в изгоев, с которыми мало кто хотел общаться. Они и раньше не пользовались особой популярностью, но теперь их презирали ещё сильнее. В то время как Гарри и Карлус заслужили уважение как своих однокурсников, так и студентов с других факультетов.

Конечно, их никогда не назвали бы друзьями слизеринцев, но неприятностей с их стороны больше не возникало, и даже редкие грубости прекратились.

Несмотря на былую враждебность, два гриффиндорца помогли одному из слизеринцев в трудную минуту, и этого было достаточно, чтобы заручиться уважением и даже вежливым отношением от некоторых.

Арктурус Блэк оценил их поступок: его короткий кивок при встречах с Карлусом и Гарри говорил сам за себя.

Жизнь в замке мало изменилась, кроме тех вечеров, когда два гриффиндорца занимались уборкой. Даже профессор Нотт пошла навстречу Гарри и подстроила расписание их тренировок под его отработки, позволив приходить позже и заканчивать в десять вечера.

Это вполне устраивало Гарри. Он мог поддерживать свою успеваемость и продолжать ранние утренние тренировки в Выручай-Комнате.

К счастью, несколько недель назад отработки закончились, и Гарри вернулся к привычному расписанию. Несмотря на то, что часы, проведённые за чисткой туалетов, полов и котлов, были скучными, то, что они с Карлусом сделали для Дореи, не потеряло своей ценности.

— Ты с нами, Эванс? — вывел его из раздумий голос Тиберия.

— Что тебе нужно? — спросил Гарри.

— Ты собираешься съесть эту сосиску или просто будешь на неё пялиться?

Гарри, улыбнувшись, положил сосиску на тарелку Тиберия.

— Спасибо, — пробормотал Огден, откусывая половину.

— Невоспитанный, — с отвращением заметила Поппи, глядя на Тиберия. — А что там делает Диппет?

Директор встал и подошёл к трибуне. Он поднял руки, призывая к тишине. Ученики удивлённо уставились на него.

— Прошу прощения за то, что прерываю вашу трапезу, но есть два объявления для учеников шестых и седьмых курсов, — начал он. — Во-первых, в этот понедельник и вторник в Хогвартсе пройдёт День профориентации. Представители Министерства магии и других организаций будут здесь, чтобы рассказать о возможных профессиях. Также в этом самом зале будут организованы стенды, где можно будет получить дополнительную информацию. В связи с этим уроки для шестых и седьмых курсов отменяются на эти два дня.

Шум одобрения прокатился по залу, и Гарри понял, что это в большей степени связано с отменой занятий, чем с возможностью выбрать профессию.

— И во-вторых, — продолжил Диппет, перекрывая гул голосов, — уроки по аппарации для шестикурсников начнутся в следующую субботу. Записаться можно на доске объявлений в гостиных. Стоимость — один галлеон. Уроки будут проходить здесь же, начиная с одиннадцати утра.Это всё.

Закончив, директор вернулся на свое место, а ученики возобновили свои разговоры.

— Аппарация! — с восторгом воскликнула Августа.

Гарри тоже ждал этих уроков — такой способ перемещения казался ему куда удобнее, чем с помощью летучего пороха через камин или на «Ночном рыцаре».

— Ты собираешься учиться аппарации? — спросил Карлус.

Гарри с энтузиазмом кивнул.

— Думаю, это будет самое полезное, что я делал за последнее время, — ответил он. — А как насчёт профориентации? Ты пойдёшь?

— Пойду, — Карлус нахмурился. — Пока не знаю, чем хочу заниматься, так что, может, это поможет. А ты, Огден?

— Загляну, — пожал плечами Тиберий. — Отец, скорее всего, захочет, чтобы я работал на винокурне и ходил на собрания Визенгамота, — добавил он, скривившись.

— Неограниченный доступ к виски и карьера политика — верный путь к алкоголизму, — прокомментировала Поппи.

Тиберий покачал головой.

— Я видел, как мой дядя спился до смерти. Я никогда не притронусь к этой дряни, — твёрдо заявил он.

— Я этого не знала, — ответила Поппи извиняющимся тоном.

Огден лишь пожал плечами:

— Это случилось много лет назад. Отец был больше зол на то, что ему не понравился ни один из наших товаров. Он покончил с собой, напившись медовухи. Если бы это не было так трагично, это можно было бы счесть смешным.

— Чёрт возьми, может, сменим тему? — предложил Карлус. — Минни, а что насчет тебя? Ты пойдешь на эту профориентацию?

Девушка смущённо кивнула.

— Взгляну, — ответила она, избегая дальнейших комментариев. Затем, переключая внимание с себя, повернулась к Гарри: — А ты, Гарри, что собираешься делать после окончания учёбы?

Гарри растерялся.

Когда-то он думал, что станет аврором, но, увидев, как те, кто носил алые мантии, действовали во время попытки ареста Дамблдора, он начал сомневаться.

Ему не хотелось подчиняться прихотям некомпетентного министра магии.

Нет, нужно было пересмотреть свои планы.

— Пока не знаю, — честно признался он. — Может, что-то понравится в понедельник.

* * *

Арктурус не получал вестей от отца с тех пор, как пришло то роковое письмо сразу после рождественских каникул. В этом не было ничего необычного, но с учетом того, что собирался сделать глава его семьи, молчание было тревожным.

Как и следовало ожидать, ни Персей, ни Кэсси не писали с тех пор, как покинули площадь Гриммо почти пять лет назад.

Для Арктуруса они больше не были частью семьи. Они выбрали сторону Гриндевальда и заботились лишь о своих эгоистичных амбициях и интересах этого человека.

Если бы им было хоть немного дела до родных, они бы не позволили втянуть отца в надвигающийся хаос.

Арктурус тяжело вздохнул, наблюдая, как Дорея сосредоточенно пишет что-то пером на другом конце гостиной. С тех пор, как на неё напали гриффиндорцы, она почти не отходила от него и больше не ходила в библиотеку. Но Арктурус не собирался оставлять это безнаказанным. Он дождётся, когда они меньше всего будут ожидать ответных мер, но отомстит им. Несмотря на то Поттер и Эванс уже отомстили за неё, наследника Блэков это не устраивало.

Каждый день, глядя на свою встревоженную сестру, он вспоминал, что они пытались с ней сделать, и его кровь закипала. Однако он никогда не показывал этого Дорее. Она была доброй и попросила бы его оставить все как есть, но он не мог.

Он добьётся возмездия, и каждый гриффиндорец заплатит, прежде чем покинет замок.

— О чём ты думаешь? — спросила Дорея, поймав его взгляд.

— Об отце, — солгал он.

Лицо сестры тут же омрачилось тревогой.

Она не говорила об этом, но волновалась не меньше его, хотя и не стоило. Он не допустит, чтобы с ней что-то случилось, и если ради ее безопасности ему придется пожертвовать жизнью, то так тому и быть.

Он дал это обещание над могилой матери и никогда его не нарушит.

Для него Дорея была всем миром, и он поставил бы на колени любого, кто посмел бы ей угрожать.

— Не позволяй злости овладеть тобой, Арктурус. Ты уже лучший человек, которым он когда-либо будет.

Её слова согрели его сердце, и он одарил сестру искренней улыбкой.

— Ну-ну, посмотрим, как ты заговоришь, когда найдёшь человека, за которого захочешь выйти замуж, — проворчал он. — Тебе будет нелегко найти того, кого я сочту достойным.

Хотя это было сказано в шутку, Арктурус говорил серьёзно.

Он не мог представить никого, кто был бы достоин Дореи. Она была такой же красивой, как и чистой, и он не позволит кому попало претендовать на её руку. Хотя их отец, возможно, имел бы на это другое мнение.

Арктурус покачал головой.

Он не допустит, чтобы её выдали замуж за первого встречного, и уж точно не за кого-то, кого выберет их отец.

— Знаю, — согласилась Дорея, слегка покраснев, отчего Арктурус подозрительно прищурился.

Он не стал заострять внимание на её реакции — к такому разговору он ещё не был готов.

Кто-то, видимо, уже привлёк внимание его сестры, и он почувствовал, как в нем всколыхнулся инстинкт защиты, но он подавил их.

Замужество Дореи был делом далёкого будущего, и её возможное увлечение не стоило того, чтобы сейчас об этом думать. Слишком много других забот уже занимало его мысли.

* * *

Большой зал преобразился. Столы факультетов были сдвинуты к стенам и составлены друг на друга, а флаги факультетов сменились логотипами компаний и отделов Министерства магии, которые присутствовали в зале.

— Чёрт, такое ощущение, что им отчаянно нужны работники, — пробормотал Карлус.

— Может, так и есть, — ответил Тиберий, пожав плечами. — За последние семнадцать лет после той маггловской войны сюда пришло меньше магглорожденных волшебников. Потерянное поколение или что-то в этом роде.

Карлус недоверчиво посмотрел на него.

Несмотря на свою склонность попадать в неприятности из-за своих слов, Тиберий был неплохим историком.

— Моему отцу пришлось повысить зарплаты работникам, чтобы удержать их, — добавил Огден. — Сейчас всем нужны рабочие.

Карлус благодарно кивнул.

— С чего начнём? — спросил он.

— Я не собираюсь работать на Министерство, — твёрдо ответил Гарри.

— Ты что-то имеешь против них, Эванс? — спросила Августа.

— Мне не нравится идея быть частью группы, которая зависит от министра, который может оказаться никчемным.

— Мой дядя Гектор — отличный министр, — возразила Августа.

— Но он не будет на своём посту вечно, — напомнил Гарри, прекрасно помнивший, какого калибра человек занимал этот пост в его собственное время.

— Это верно, — согласилась она. — Тогда кем ты планируешь работать?

— Надеюсь, на себя, — ответил Гарри, вспомнив о доходах от продажи яда василиска.

— У тебя есть в рукаве схема по зарабатывали денег? — с улыбкой спросил Карлус.

— Не совсем, — признался Гарри. — Именно поэтому я здесь — чтобы посмотреть, какие есть варианты.

— Вполне справедливо, — хмыкнул Карлус, и они направились к стендам.

— Как насчёт работы на ферме с гиппогрифами? — предложил Огден, указывая на стенд, где стоял крупный мужчина в запачканных комбинезонах.

Гарри покачал головой.

— Не хочу работать там, где меня будут чувствовать за милю.

— Так вот чем пахнет? — удивлённо спросил Карлус, морщась. — Я думал, это Тиберий.

— Да пошёл ты, — ответил Тиберий с обидой.

Все рассмеялись, но Гарри заметил волшебника в маггловском костюме и подошёл к нему.

— А чем занимается ударный боевой маг в магическом спецотряде? — спросил он.

— Тебе не стоит иметь с ними ничего общего, Гарри, — серьёзно ответил Карлус. — Эти маги охотятся на самых разыскиваемыми преступниками, за теми, кого авроры не успевают искать или кто слишком опасен, чтобы рисковать. Платят хорошо, но это опасная работа. Обычно жизнь у этих магов недолгая.

Гарри задумчиво хмыкнул: описание Карлуса его не испугало. Напротив, звучало довольно привлекательно.

Много ли на свете волшебников, способных быть такими же опасными, как Волдеморт?

Он покачал головой, удивившись, откуда у него появились такие мысли.

Неужели он втайне искал опасности?

С тех пор как он впервые сел на метлу, ему нравился риск, но это было нечто иное.

Почему он вдруг подошёл к этому стенду?

— Интересуешься карьерой боевого мага, молодой человек? — спросил мужчина.

— Возможно, — пожал плечами Гарри. — Что нужно сделать, чтобы стать одним из них?

— Это непросто, — вздохнул мужчина. — Сначала нужно получить лицензию, и её вид определит, в каких странах ты сможешь работать. Стандартная лицензия требует сдачи письменного экзамена и трёх практических заданий, где ты продемонстрируешь свои способности в задержании опасных целей.

Гарри понимающе кивнул.

— А что насчёт других лицензий?

— Есть другая лицензия, которую получить сложнее, но она позволяет работать почти в любой стране, — объяснил мужчина. — Она требует прохождения серии теоретических и практических экзаменов, а также набора дополнительных навыков, которые описаны в этой брошюре.

Гарри принял довольно толстую стопку пергаментов.

— Если хочешь увидеть мир и иметь больше возможностей, вторая лицензия — лучший вариант, парень. Но будь готов, что это будет не легко. Немногие остаются в этой профессии надолго, и она опасна. Лучше всего примкнуть к уже сложившейся опытной группе и делить золото. Заработаешь меньше, но шансов выжить будет больше. Хорошенько подумай, но если решишь, что это твоё, можешь подавать заявку за шесть месяцев до семнадцатилетия.

— Спасибо, — поблагодарил Гарри, пролистав брошюру.

Процесс был долгим, но вполне осуществимым.

— Не за что, парень. Будь осторожен.

Гарри благодарно кивнул и вернулся к остальным гриффиндорцам, которые держались подальше от стенда.

— Ты всерьёз об этом думаешь? — спросил Карлус с недоверием.

— Почему бы и нет?

Карлус вздохнул.

— Гарри, это работа для тех, у кого нет другого выбора. У тебя есть варианты. Ты мог бы стать аврором или работать в Министерстве на любой должности.

— Но это не для меня, — вздохнул Гарри. — Для меня все по-другому. У вас есть семьи, которые ждут вас дома, или карьера, к которой вы шли годами, — добавил он, глянув на Поппи. — Давайте посмотрим правде в глаза: большинство из вас живут в достатке и могут не работать, если не захотят. Моя жизнь не такая. Мне придётся работать, и, возможно, это то, в чём я преуспею, — закончил он с усмешкой.

Карлус грустно улыбнулся:

— Знаю, — согласился он, — но у тебя всё равно есть люди, которые о тебе заботятся. Мама с папой были бы в ужасе, если бы узнали, что ты рассматриваешь такой вариант.

Гарри пожал плечами:

— Это твои мама и папа, Карлус, а не мои.

Он не искал жалости — ему нужно было понимание. Гарри не мог представить себе жизнь, в которой будет проводить свой рабочий день в душной офисе или работать на Министерство.

Став боевым магом, он мог бы работать на себя и по-настоящему изменить мир к лучшему.

— В любом случае, мне пока рано об этом думать, — добавил он. — У меня ещё целый год школы впереди, чтобы подумать, чем я хочу заниматься.

Карлус кивнул, больше не возвращаясь к теме, хотя остальные явно были не так довольны его решением.

Они снова продолжили обходить стенды, хоть и менее оживлённо, чем в начале. Гарри ничего не зацепило — большая часть зала была заполнена представителями Министерства.

— А что это там? — спросил Огден, показывая на крохотный стенд у входа.

— Это инвестор, — пояснил Карлус. — Почти так же рискованно, как быть боевым магом.

— Инвестор? — удивился Гарри.

— Это тот, кто вкладывается в чужие бизнес-идеи в надежде, что они выстрелят и принесут ему прибыль, — пояснила Августа. — Мой отец когда-то занимался этим, но так ничего и не заработал. Как и сказал Карлус, дело рискованное и редко окупается.

Гарри кивнул, обдумывая её слова. У него было одно неоспоримое преимущество — он знал, какие и дельцы и компании станут успешными.

— А как это работает?

— Иногда люди размещают объявления в финансовом разделе «Ежедневного пророка», — объяснила Августа. — В объявлении кратко описывается проект и сколько денег нужно на его реализацию. Если хочешь вложиться, отправляешь сову и договариваешься о встрече.

Гарри усмехнулся про себя, пролистывая утренний выпуск газеты, принесённый одним из работников Министерства, и нашёл нужный раздел.

Два названия показались ему знакомыми: «Фейерверки без нагрева и с плавным стартом от доктора Фейерверкуса» и жевательная резинка «Лучшая жвачка Друбблс». Оба продукта пользовались огромной популярностью в будущем.

Волнение охватило Гарри. Если он вложится в эти компании сейчас, то заработает куда больше тех двадцати и сорока пяти галлеонов, которые просили их основатели.

— Ты серьёзно думаешь о вложении денег? — с удивлением спросила Поппи.

— Конечно, думает, — усмехнулся Карлус. — Он жаждет умереть, но перед этим потерять все свои деньги.

— Я ничего не потеряю, — уверенно сказал Гарри, уже доставая пергамент, перо и чернила. Решение было принято.

— Гарри, такие вещи редко работают, — предостерегла Августа. — Мой отец на собственном опыте это понял.

— Я ценю твою заботу, правда, — ответил Гарри, — но в этот раз всё будет иначе.

Написав письма, он вышел из Большого зала и направился к совятне.

— Ты точно уверен? — догнала его Минерва.

— Обе эти компании добились огромного успеха там, откуда я пришел, — прошептал он, и глаза девушки расширились от понимания.

— Ты их знаешь?

Гарри кивнул.

— Фейерверки хороши, а жвачка ещё лучше. Они оба принесут кучу денег.

— Это гениально! — воскликнула Минерва. — Я бы и не подумала о таком!

— Я тоже, пока не увидел это объявление, — признался Гарри. — Это неправильно?

Минерва задумалась, а потом покачала головой:

— Нет. Если эти компании станут успешными, почему бы тебе не получить от этого выгоду? Если не ты, это сделает кто-то из надутых и скучающих чистокровных, просто увеличив своё состояние. Почему бы не воспользоваться шансом?

Гарри ожидал, что она прочтёт ему моральную лекцию, но вместо этого получил поддержку.

— Тогда я сделаю это, — заявил он, входя в совятню. — Тесей!

Величественная сова плавно спустилась с насеста, и Гарри поразился ее необычайному сходство с Хедвиг. Тесей был чуть крупнее с тёмными отметинами вокруг глаз, но в остальном они были удивительно похожи.

Каждый раз, когда Гарри навещал птицу, его охватывала грусть. Но он относился к Тесею с той же заботой, что и к Хедвиг, и сова всегда отвечала ему теплотой.

— Осилишь два письма? — с улыбкой спросил он.

Тесей недовольно ухнул, и Гарри почесал его грудку, как тот любил, прежде чем отправить сову в путь.

— Что теперь? — спросила Минерва.

— Теперь остаётся только ждать, — ответил Гарри, выходя из совятни. — А ты? Ты ведь так и не говорила, чем собираешься заняться.

Минерва вздохнула и покачала головой.

— Это глупо. Моя мечта не сбудется, пока я не стану очень старой женщиной.

— Какая мечта? — Гарри остановился и посмотрел на неё с интересом.

Она замялась, а затем, чуть поколебавшись, проговорила:

— Я хочу остаться здесь, Гарри. Хочу преподавать трансфигурацию в Хогвартсе.

— И почему это невозможно? — удивился он.

— Профессор Дамблдор никогда не покинет свой пост, — Минерва грустно улыбнулась. — А он ведь ещё не стар. Я смогу занять его место разве что через много лет.

— Ты этого не знаешь, — возразил Гарри, с трудом удерживаясь от того, чтобы не подтолкнуть её к исполнению мечты. — Поверь, если это действительно то, чего ты хочешь, всё получится.

Минерва прищурилась, внимательно разглядывая его.

— Ты что-то знаешь, — заметила она с подозрением.

— Честно говоря, я уже ничего не знаю наверняка, но если ты хочешь стать профессором трансфигурации в Хогвартсе, то не стоит от этого отказываться.

Она нахмурилась, но спустя мгновение её взгляд смягчился.

— Иногда я забываю о том, что с тобой случилось, — вздохнула она, — а потом ты говоришь такие вещи, которые заставляют вспомнить, что ты знаешь о будущем больше, чем мы.

— Нет, — заверил ее Гарри. — Моё появление здесь многое изменило, но не обязательно всё. Просто следуй своей мечте, и всё может сложиться так, как ты хочешь.

Раньше же это работало.

* * *

С приближением конца учебного года Армандо Диппет оказался полностью погружённым в подготовку к экзаменам СОВ и ЖАБА, а также итоговым оценкам для остальных курсов. Повседневные заботы поглощали всё его время, не оставляя места для размышлений.

Однако была одна важная тема, которую он хотел обсудить — летние планы Гарри, когда Хогвартс опустеет. В последнее время он нечасто с ним общался, с тех пор как пришлось назначить им с Карлусом Поттером обработки за драку с однокурсниками.

Этот разговор не был приятным, и директор прекрасно понимал, что ни Гарри, ни Карлус не раскаялись в содеянном. Честно говоря, Армандо сам с трудом мог осуждать их.

Четверо семикурсников напали на Дорею Блэк, умную и тихую пятикурсницу?

Он покачал головой.

Он понимал, почему Поттер и Гарри отреагировали именно таким образом, но Армандо обязан был вмешаться. Как бы Маклагген и Блэкберн ни заслуживали того, что произошло, он не мог позволить, чтобы проступок мальчиков остался безнаказанным.

Гарри, конечно, тоже понимал это.

Они могли серьёзно ранить гриффиндорцев, хотя те только делали вид, что сильно пострадали. Но все же кое-что удалось сделать.

Возникшее соперничество между гриффиндорцами и слизеринцами было пресечено в зародыше до того, как оно успело разрастись, так что, по крайней мере, в этом смысле это было настоящей удачей, что именно Гарри с Карлусом пришли на помощь мисс Блэк.

Армандо не хотел думать, что бы произошло, если они не вмешались.

— Входи, Гарри, — позвал Диппет, услышав стук в дверь.

Гарри вошёл, и директор отложил в сторону бумаги, с которыми работал. Это могло подождать.

— Вы хотели меня видеть, профессор?

Его тон был вежливым, и было видно, что Гарри не питает к нему никакой неприязни за полученные отработки.

— Да, — кивнул Армандо. — Присаживайся, пожалуйста.

Гарри сел, ожидая, когда директор начнёт разговор.

— Я хотел обсудить твои планы на лето.

Гарри нахмурился.

— Честно говоря, я ещё не думал об этом, — признался он.

— Ничего страшного, — улыбнулся Армандо. — Я подумал, что ты, возможно, захочешь остаться в замке, если, конечно, у тебя нет других планов.

— Нет, других планов нет, — сказал Гарри. — Я бы с удовольствием остался, если это возможно.

— Конечно, ты всегда желанный гость. Уверен, найдётся много интересных дел, которые смогут тебя занять.

Гарри кивнул.

— Всегда есть над чем работать. Без уроков у меня будет ещё больше времени.

— Значит, решено, — заявил Армандо, довольный тем, что Гарри останется на лето в Хогвартсе. — Разумеется, если тебе понадобится помощь, я всегда к твоим услугам, хотя в этом году наши занятия, думаю, тебе уже не потребуются. Ты показал себя способным учеником. Профессор Нотт очень довольна твоими успехами.

— Она меня изрядно нагружает, — с улыбкой признался Гарри.

— В этом я не сомневаюсь. Между нами, говоря Розалина всегда предъявляет высокие требования к своим ученикам, особенно к тебе. Она считает, что у тебя огромный потенциал.

— Я до сих пор не могу победить её на дуэли, — заметил Гарри.

— И я был бы удивлён, если бы ты смог, — усмехнулся Армандо. — Розалина Нотт — выдающаяся дуэлянтка, и немногие могут с ней сравниться. Пожалуй, только профессор Дамблдор, да и, возможно, я сам, если буду в отличной форме. Но таких очень мало.

Гарри кивнул, обдумывая слова директора.

— А что бы вы посоветовали, чтобы её одолеть? — спросил он с хитрой улыбкой.

Армандо, развеселившись, покачал головой.

— Ты пытаешься получить преимущество, Гарри?

— Конечно, — признался Гарри без стеснения, вызвав у директора смешок.

— Ну, если уж я решил поучаствовать в твоем образовании, я бы предложил сделать что-то, что застало бы ее врасплох, что-то, чего она от тебя не ожидала. Помни, Гарри, что именно Розалина учит тебя и обращает внимание на все, что ты делаешь. Ломай её шаблоны, и, возможно, у тебя получится.

— Неплохой совет, — признал Гарри.

— Я тоже порой выдаю что-то стоящее, — улыбнулся Армандо. — Ну, если больше ничего?

Лицо Гарри внезапно изменилось, превратившись из благожелательного в гораздо более мрачное, глаза сузились, а осанка стала жесткой.

— Есть ещё кое-что важное, что нужно обсудить.

— Судя по твоему поведению, это что-то серьёзное.

Гарри кивнул.

— Человек, убивший моих родителей, скоро придёт в Хогвартс. Не знаю, будет это в этом году или в следующем, но он точно придёт.

— Это действительно тревожно, — вздохнул Армандо.

— Вы даже не представляете, насколько, директор, — мрачно ответил Гарри. — Этот человек невероятно опасен и со временем станет таким, что вам даже представить сложно.

— Учитывая, что он создаст хоркруксы, Гарри, я могу предположить, — ответил Армандо. — Как его зовут? У меня есть список учеников, которые должны поступить в этом году.

— Том Реддл.

Армандо нахмурился, проверяя список, и затем покачал головой.

— Его нет в списке на этот год, и это меня успокаивает. Хотя он всего лишь ребёнок, я не представляю, как бы ты справился с его присутствием здесь.

— Никак, — признался Гарри. — Однажды я убью его за то, что он сделал, и ничто меня не остановит. Но я не стану таким, как он. Я не убью ребёнка, даже если он этого заслуживает.

Армандо почувствовал правду в словах Гарри. Его неприязнь к Реддлу была понятна, и директор не видел в этом ничего неправильного.

— Значит, ты уже лучший человек, каким он когда-либо мог стать, — мягко ответил Армандо.

— Искушение велико, и до сих пор, — признался Гарри. — Я часто думаю, как легко было бы найти его и остановить до того, как он успеет купить палочку. Иногда я даже вижу это во сне.

— Я буду следить за ним, — твёрдо пообещал Армандо.

Гарри кивнул, встал и направился к выходу.

— Хотя это не остановит его превращение в чудовище, я уже принял кое-какие меры и продолжу действовать. Но вы должны понять, насколько этот мальчик опасен. Когда я говорю, что он разрушил множество жизней и изменил волшебный мир к худшему, я не преувеличиваю. Он — чудовище в полном смысле этого слова. И, неважно что там в пророчество, мы встретимся, и я его убью.

— Я буду внимательно за ним следить, — повторил директор.

Гарри снова кивнул и вышел, и Армандо не мог отделаться от мысли, что Гарри хотел сказать ему еще многое, но по своим причинам не стал этого делать. У него явно были свои планы, и директор не мог его за это винить.

Этот человек убил его родителей пятнадцать лет назад. Конечно, Гарри уже размышлял, что будет делать. Армандо почувствовал пробежавший по венам холодок — Гарри не был злым мальчиком, но в нём жила жажда мести. И директор боялся подумать, на что тот будет способен всего через несколько лет.

Он мог стать великим волшебником, но также мог быть опасен для тех, кого считал врагами.

И все же, несмотря на обязанность заботиться о мальчике, который однажды превратиться в то чудовище, что убило родителей Гарри, Армандо испытывал те же чувства, что и по отношению к тому, что произошло с Маклаггеном и его свитой.

Никакого сочувствия не было, а даже если бы и было, он обещал Гарри, что не встанет у него на пути, когда дело дойдет до сделанного им выбора.

В конце концов, как он сам сказал, был только один человек, перед которым Гарри должен будет отчитываться, и это был он сам.

* * *

В субботнее утро Гарри стоял в круге, очерченном на полу Большого зала, вместе с другими шестикурсниками, которые решили пройти курсы по аппарации. Похоже, весь курс записался на эти уроки, и инструктор — высокий, худощавый мужчина, а также несколько профессоров, вызвавшихся помочь, были заняты с самого утра.

— Помните о правиле трех «Н», и у вас всё получится, — в тысячный раз повторил представитель Министерства. — По моей команде вы попробуете аппарировать из одного обруча в другой — в тот, что находится прямо напротив.

Гарри сосредоточился, вспоминая ощущение аппарации под руководством Николаса, и знакомая магия откликнулась теплом.

— Вперед!

Гарри сосредоточился на знакомом ощущении, плавно повернулся на месте, представляя, как окажется в указанном круге. Раздавшийся хлопок был оглушительным, но тишина, которая последовала за ним, показалась ещё громче.

Все взгляды — студентов, преподавателей и инструктора — были устремлены на него. Последний кивнул с одобрением, явно впечатлённый.

Гарри опустил взгляд и убедился, что оказался точно там, где хотел, словно делал это уже тысячу раз. И в каком-то смысле так и было, но он быстро отогнал эти мысли.

— Отличная работа, молодой человек, — похвалил инструктор. — Редко кто осваивает аппарацию с первой попытки. А теперь давайте попробуем еще раз, хорошо?

— Конечно, у тебя получилось с первого раза, — фыркнул Карлус, когда Гарри проходил мимо.

Гарри лишь усмехнулся в ответ, снова занял своё место в круге и повторил тот же трюк.

— Что ж, вы явно освоили базовые принципы, — признал инструктор, подойдя к нему. — Можно с уверенностью сказать, что это не было случайностью. Раз уж вы справились, можете попробовать аппарировать в другие точки зала. И постарайтесь уменьшить звук хлопка — прибытие с таким шумом считается невежливым.

— Да, Эванс, твой хлопок слишком громкий, — подколол Огден, гордо ухмыляясь своей шутке.

— Берегись, Тиберий, а то я попрошу Поппи проверить твой хлопок, — ответил Гарри с усмешкой.

Парень побледнел, а Поппи поморщилась.

— Думаю, Огдену лучше показаться магозоологу. Я не веду дел с животными, — сухо заметила девушка.

Тиберий лишь покачал головой, а Гарри снова принялся за работу.

В течение следующего часа он перемещался по Большому залу, оттачивая мастерство и стараясь сделать звук своего появления тише.

К концу занятия он чувствовал, что шум стал заметно меньше, а его уверенность росла с каждым успешным перемещением.

— Как ты там, Огден? — спросил Карлус, когда они покидали зал.

— Палец на ноге онемел, — пожаловался тот.

Огден смог аппарировать, но оставил один палец на исходной точке.

— Ну, по крайней мере, у тебя получилось. Это больше, чем я могу сказать о себе.

— Да, — согласился Огден, лицо его озарилось. — А ты не злишься, что у тебя не вышло?

Карлус покачал головой.

— Аппарация — не самое простое дело. Кроме тебя и Гарри, никто сегодня не справился. Именно поэтому обучение длится несколько недель. Нужно время, чтобы овладеть этим навыком. А сейчас такая погода! Почему бы не провести немного времени на улице?

— Как насчёт квиддича? — предложил Тиберий.

Карлус кивнул.

— Я бы не отказался от полёта. Минни?

— Зачем ты вообще спрашиваешь её? — фыркнула Поппи.

— А что насчёт тебя? — с улыбкой вернул Карлус.

Поппи пожала плечами.

— Я сыграю. Августа?

— Спрошу у Фрэнка, не хотят ли его ребята к нам присоединиться, — ответила она. — Вшестером мы все равно не сыграем.

— Отлично, — согласился Карлус. — Иди за ним, а мы встретимся на поле.

Августа кивнула и ушла.

— А Эванс у нас будет ловцом, — вставил Огден. — Раз уж он такой эксперт, — добавил он с ухмылкой.

Гарри равнодушно пожал плечами. Он уже так давно не летал на метле и тем более не играл в квиддич, тем более что погода была прекрасной.

— Ты уверен в этом? — тихо спросила Минерва.

— Всё будет в порядке, — уверил её Гарри. — Мне просто нужна метла.

Минерва взглянула на него с сомнением, а Карлус повёл его к сараю с метлами.

Наследник Поттеров внимательно наблюдал, как Гарри осматривал доступные метлы, пока не выбрал ту, которая, казалось, даже не имела названия, но приятно ощущалась в руке.

— Квиддич может быть довольно жёсткой игрой, — заметил Карлус. — Ты готов к этому?

Гарри кивнул, понимая, что толком не обсуждал этот спорт ни с кем, кроме Минервы и нескольких ребят на матчах. Гриффиндорцы даже не знали, умеет ли он вообще летать.

— Ну, ладно. Если что, Поппи соберёт тебя по кусочкам, — усмехнулся Карлус. — О, чёрт.

Гарри нахмурился в замешательстве, пока не увидел ловца Хаффлпаффа среди ребят Фрэнка.

— Да ладно, вы же не думаете, что Гарри выйдет против него? — возмутился Огден.

— У вас есть МакГонагалл и Поттер, — заметил Фрэнк. — А у нас только один член команды.

— Всё нормально, — вмешался Гарри, подходя вместе с Карлусом. — Я справлюсь.

— Видите, Эвансу всё равно, по крайней мере пока, — добавил Фрэнк. — У нас по шесть человек. Можем играть с одним загонщиком и одним бладжером.

— Звучит разумно, — задумчиво согласился Карлус.

— Разминка?

— Ну, у Огдена палец на ноге онемел, ему точно пригодится, — усмехнулся Карлус.

Фрэнк хмыкнул и присоединился к своей команде.

— Ладно, я, Минерва и Августа будем охотниками. Тиберий, ты будешь загонщиком...

— А Поппи — вратарём. Ничего мимо неё не пройдёт, — с улыбкой добавил Огден.

Поппи фыркнула, но Карлус быстро прервал её, не дав высказать недовольство.

— Ладно, взлетаем.

Впервые за почти год Гарри снова поднялся в воздух. Хотя это не было таким же захватывающим, как на его «Молнии», несущей его к облакам, ощущение полета было всё равно невероятным. Он скучал по полётам и не осознавал этого, пока снова не оказался в воздухе.

— Всё в порядке? — крикнула Минерва, внимательно наблюдая за ним.

Гарри кивнул и начал медленно кружить над полем, привыкая к метле: проверяя её послушность, скорость и маневренность. Маневренность была лучше, чем он ожидал, но скорость разочаровывала. Любая метла казалась бы медленной по сравнению с его прежней.

— Просто постарайся поймать снитч, — подбодрил Карлус.

Гарри почувствовал лёгкое раздражение от этого комментария, хотя знал, что Карлус не имел в виду ничего плохого. Это разожгло его соревновательный дух. Он никогда не встречал того, кто мог бы обогнать его на метле. Возможно, Виктор Крам, но никто другой.

Он занял свою позицию, решив показать себя во всей красе, и стал ждать, пока один из наблюдавших за игрой хаффлпаффцев выпустит мячи.

Как всегда, первым вылетел снитч, затем последовали бладжеры и квоффл. Снитч исчез из виду ещё до того, как охотники начали бороться за квоффл.

Гарри оставил их в покое, кружась над полем, пока ловец хаффлпаффцев не обратил на него внимание. Если Гарри обнаружит снитч раньше него, это будет ошибкой.

У Гарри было преимущество: он уже видел, как играет его соперник. Хотя тот хорошо летал, в роли ловца он не блистал — а это имело решающее значение.

Слаженные действия Минервы и Карлуса не давали хаффлпаффцам шансов на атаку, и они почти всё время защищали свои кольца.

Ловец, однако, не обращал внимания на бедственное положение своей команды и внезапно устремился за невидимым золотым шариком. Гарри почувствовал, как его желудок сжался, но тут же понял, что это была ловушка.

Вместо того чтобы преследовать хаффлпаффца, как тот ожидал, Гарри рванул в противоположном направлении, набирая высоту.

— Ты уверен, что хочешь подняться так высоко, Эванс? — крикнул ловец, бросив свою попытку заманить Гарри в ловушку.

Гарри проигнорировал его слова, лишь мельком глянув на поле далеко внизу. Адреналин бурлил в его крови.

Он начал пикировать.

Почти вертикально он рванул вниз, ветер бил в лицо, и глаза начинали слезиться.

Он почувствовал, как соперник догоняет его, но был готов. Эта метла не была его «Молнией», но он всё равно решил рискнуть.

Тем не менее он решился на маневр: где-то вдалеке послышались крики, но он вышел из пикирования и вздохнул с облегчением, когда метла вовремя остановилась.

Его соперник вышел из пике раньше, но не успел вовремя, и врезался в землю, вызвав вздох ужаса у студентов, собравшихся посмотреть на импровизированный матч.

С ним всё будет в порядке.

Может быть, несколько дней он будет чувствовать себя неважно и ушибы будут побаливать, но Гарри приходилось видеть и худшее. Если бы парень проявил такую же самоотверженность, как и он, то мог бы сломать пару костей.

Но никаких признаков сломанных костей не было, соперник встал с земли, его ноги подкашивались.

Гарри воспринял это как сигнал к поиску снитча, и к тому времени, как он его заметил, хаффлпаффец уже вернулся на метлу и погнался за ним, но теперь с меньшей настойчивостью. Урок все-таки был усвоен.

Когда соперник понял, что Гарри преследует снитч, он попытался сократить расстояние. Его метла была явно быстрее, чем та, на которой летел Гарри.

Но Гарри не был Блэкберном и не стал пытаться превзойти его силой. Вместо этого он пригласил соперника к агрессивной тактике, позволив ему попытаться сбить его с курса.

Гарри выдержал первый и второй удар плечом, а на третий ловко перекатился под метлой, пнув снизу метлу соперника, провернув его же тактику против него.

Пока хаффлпаффец восстанавливал равновесие, Гарри, оставаясь вверх тормашками, воспользовался этим моментом, понимая, что времени на захват снитча остаётся мало.

Если бы он потратил время, чтобы вернуться в нормальное положение на метле, то упустил бы шанс. Противник злобно выругался ему на ухо, когда рука Гарри сомкнулась на снитче, и он триумфально поднял его над головой.

Когда он наконец выровнялся на метле, его товарищи по команде уже приземлились и направлялись к нему, качая головами.

— Что, черт возьми, это было, Эванс? — возмутился Тиберий. — Ты мог убиться!

Карлус и Минерва стояли в шоке, а Поппи шлёпнула Гарри по уху.

— Я раньше думала, что ты сумасшедший. Теперь я точно знаю, что это так. У меня чуть не случился сердечный приступ.

Гарри лишь усмехнулся, совершенно не смущённый реакцией девушки. Он проделывал и не такие опасные трюки на метле.

— Почему ты не сказал, что умеешь играть? — поинтересовался Карлус.

— Никто не спрашивал, — пожал плечами Гарри.

Если честно, он давно уже не думал о квиддиче. Его мысли были заняты совсем другим. Он скучал по игре, по полётам, но теперь это не было для него главным.

— Ты привлёк к себе немало внимания, — заметил Тиберий, кивая на трибуны. Те были не полны, но людей собралось достаточно, чтобы его полёт стал обсуждаться по всей школе. — Пойдём, пока не начали просить автографы.

Гарри поморщился при одной мысли об этом и последовал за однокурсниками, покидая поле.

— Ты правда играешь в квиддич? — спросила Минерва, уже оправившись от удивления.

— С первого курса, — кивнул он.

— С первого?

— Говорят, я был самым молодым ловцом за последнее столетие, — пояснил Гарри.

Минерва покачала головой.

— Что за идиот позволяет одиннадцатилетнему ребенку играть в квиддич?

Гарри громко рассмеялся, а Минерва пристально посмотрела на него.

— Только самые лучшие, — загадочно ответил он.

— Невероятно. Сейчас такое было бы невозможно.

— Времена меняются, — задумчиво согласился Гарри.

И как же сильно они меняются.

— Ты в порядке? — с тревогой спросила Минерва.

Гарри кивнул.

— Просто иногда воспоминания накрывают, — признался он. — Я не играл в квиддич с тех пор, как всё поменялось. Слишком много воспоминаний.

— Хороших?

— И плохих, — усмехнулся Гарри, вспомнив эльфа, который пытался спасти его, и дементоров, вторгшихся на поле. — Впрочем, не стоит слишком зацикливаться на этом. Почти год прошёл.

— Да, но это не значит, что нельзя иногда вспоминать и скучать по прошлому.

— Я знаю, но не вижу смысла долго об этом думать, — вздохнул Гарри. — Сейчас я здесь, это моя жизнь. Остался всего один год в Хогвартсе. Здесь хотя бы легче. Замок всё тот же.

— Ты останешься на лето? — спросила Минерва.

Гарри кивнул.

— Останусь.

— Тогда будем вдвоём, — улыбнулась она. — Больше никаких Маклаггенов и слизеринцев.

— В этом есть своя прелесть, — задумчиво согласился Гарри. — Могло быть и хуже.

— Ты что, намекаешь, что я плохая компания?

— Нет, — возразил Гарри с улыбкой, — будет даже приятно снова заполучить целую башню только в свое распоряжение, даже если на мебели снова появится куча кошачьей шерсти, хотя ни у кого из нас нет кошки.

Минерва покраснела.

— Я даже не знаю, как это объяснить, — смущённо произнесла она.

— И не нужно, — рассмеялся Гарри. — Уверен, то, над чем ты работаешь с Дамблдором, произойдет довольно скоро. Но если я найду хоть один клочок шерсти на своих вещах — у тебя будут проблемы, неважно кошка ты или нет.

Минерва удивлённо взглянула на него, а потом улыбнулась.

— Не могу обещать, — сказала она с вызовом. — Тебе просто придётся смириться.

Гарри хмыкнул, и они оба рассмеялись.

С тех пор как он приехал в Хогвартс, он всегда боялся летних месяцев, но в этом году у него было предчувствие, что все будет не так уж плохо.