Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Along the way I find myself
To be confined within me
No place for any other's mind to interfere
To grasp the meaning of it all
To overcome my limits
And dance away from any void and empty tones
Just tell me why
Just tell me how
I can survive this time
Believe yourself and look away
From all that's rife within you
Leave all your worries at the door
And drift away
I’ve tried to peer into the core
But could not storm the sorrow
My hollow heart has bled me dry, led me to stray
Another time
Without a trace
Condemn me now
Send me to heaven
For I'm already failing
Intertwine the lines
That swim beneath the dark
Realize the pain we live in
Demonize the need we reel in
In my memories I'll dig deep enough to know
Centuries of dreams unending
Another me that yielded the tears when someone had betrayed
Epica “Stormthesorrow”
По мере открытия створок острый луч тусклого оранжевого света медленно вытягивался вдоль покрытого многовековым слоем пыли зала. Что ни говори, а освещения, единственными источниками которого служили лавовая река да редко расставленные вдоль улиц чадящие копотью газовые фонари, дающие больше гари, чем яркости, в подземельях волшебнику не хватало. Он все видел, но полагаться в большей степени на магический аспект зрения было для Гарри, как минимум, непривычно.
Взмахнув рукой, он поднял в здании небольшой ураган, из-за которого пыль, закручиваясь тонкими ручейками, устремилась на улицу. Использовать связанное с пространством Экскуро, Гарри сейчас не рискнул, да и пара лишних килограмм пыли в воздухе в этом месте ничего не меняла. Проведя ладонью по щеке, паренек выругался сквозь зубы, оценив оставшийся на перчатке слой сажи.
Что не удивительно, внутри дом оказался совершенно пуст. Кроме паутины и пыли в нем нашлось лишь немного каменной мебели. Оставив сундук стоять в зале, чародей мельком пробежался по первому этажу, зажигая установленные в качестве светильников магические шары. В одной из комнат в правом крыле здания обнаружилось каменное ложе, и недолго думая, Гарри решил выбрать ее как спальню. Мазохистом он, разумеется, не был, и спать, в любом случае, собирался внутри сундука. В связи с подземным расположением, в здешних зданиях все равно не было окон, а учитывая «богатство» обстановки, выбор места для отдыха являлся всего лишь формальностью. По большому счету, он мог бы поставить сундук хоть на улице.
Гоблин дал Гарри на сборы полчаса, так что волшебник решил провести их с пользой. Избавившись от сажи на лице и одежде, он сделал себе чашечку кофе, и, подготовив щит от пыли, вышел на улицу, чтобы посмотреть на припорашиваемого пеплом старикашку. Наблюдать за постепенно меняющимся выражением его лица, мерно потягивая этот чудесный напиток, было истинным удовольствием. Настолько, что Гарри едва удалось сдержаться от желания помахать ему ручкой. Пришлось ограничиться милой детской улыбкой.
По прошествии двадцати восьми минут, Поттер вернулся в зал, чтобы собраться в дорогу. Мантию, как и часть зелий, пришлось оставить на столе, ведь в кузнице они только мешались бы. Хмуро оглядев зал, и запустив системы защиты дома, Гарри подвесил палочку со стилетом на пояс, а Мистлтейнн приклеил к наспиннику. Конечно, носить его так было жутко неудобно, зато легко достать, да и сам по себе такой метод ношения был неплохим упражнением на контроль... по крайней мере, именно так утешал себя Гарри, поскольку все равно не освоил уменьшающее заклятие.
Плавно спланировав прямо в вагонетку, Гарри улыбнулся старику со всем возможным для него добродушием, получив в ответ хищный оскал. Судя по всему, на гоблинов его «детское очарование» не распространялось...
— Держись крепче. — Прежде чем волшебник успел последовать замечательному совету, гоблин дернул рычаг вперед до упора, и тележка стремительно рванула обратно в город. К счастью, Гарри успел приклеиться.
Беззаботно улыбнувшись Гриммболгу, волшебник ухватился за край повозки и выставил лицо навстречу горячему ветру. Этот город начинал ему нравиться, а старик был сам виноват. К тому же, этикет был соблюден: Гарри сделал вид, будто отомстил за, казалось бы, невыполнимое испытание, а гоблин притворился, будто обиделся. Оба остались друг другом довольны.
В этот раз окончательная точка их маршрута находилась на самом обрыве у лавовой реки, ближе к левому краю города-пещеры. Если волшебнику показалось, будто воздух был плох при въезде в город, сейчас он имел отличную возможность переменить свое мнение. Здесь было жарко, как в аду. Ну, по крайней мере, Гарри при слове «Ад» представлял себе как раз что-то подобное, побывать там, ему конечно, пока не доводилось. В почти непрозрачном от пыли воздухе, пропахшем серой и горячим металлом, чудовищно не хватало кислорода, а кое-где вырывающиеся из проложенных по улицам труб паровые гейзеры, делали его еще отвратительнее, насыщая влагой, что при такой жаре...
Поттера сильнее всего удивляло, что здесь вообще можно дышать. Ведь это значило, что вентиляция в городе просто превосходна, да и на жару жаловаться не стоило, учитывая текущую в паре километров под городом лавовую реку. Гарри даже не догадывался, насколько мощной должна быть система очистки воздуха, чтобы обеспечивать даже столь паршивые, но все же, условия для жизни на такой глубине. И еще чародея здорово интересовал вопрос, сколько в Нибгарде способен протянуть маггл, или волшебник без специальной подготовки.
Жуткий город. Гарри за время поездки успел заметить, как минимум, пять поломок на магистральных трубопроводах, и с десяток столкнувшихся повозок, вокруг которых возбужденно метались карлики. Впрочем, определить, что работает, а что нет, Гарри удавалось лишь по степени суеты коротышек.
В последний раз тележка оглушительно взвизгнула, выбросив снопы искр из-под колес, и остановилась перед титаническим зданием заводского цеха. Гриммболг с поразительной для такого возраста резвостью, оказался у распахнутых настежь входных ворот.
— Иди за мной. Посмотрим, способен ли ты что-то узнать о металле, сопля.
Выскочив из вагонетки, Гарри лишь безразлично пожал плечами, шаг в шаг следуя за престарелым гоблином. По его скромному мнению, в металле он разбирался довольно неплохо, особенно, если речь идет о тяжелом...
Помещения сменялись одно за другим, и в каждом царила рабочая неразбериха. Везде гоблины что-то лили, что-то ковали, где-то занимались полировкой и травлением... причем, работали карлики довольно своеобразно. Образ мастера-гоблина, выхватившего у ученика из рук толстый узорный серебряный брус, и забивающего им этого самого ученика насмерть, прямо посреди невозмутимо продолжающих заниматься своими делами зеленокожих, крепко отпечатался в памяти волшебника. Для них, больше чем для любого другого, справедлива фраза: «Чтобы стать мастером, нужно для начала пережить ученичество». Почти любого...
Поттер со стариком, тем временем, шли все дальше и дальше. После пятого цеха Гарри начал подозревать, что кузница Гриммболга расположена над самым обрывом, и, как ни удивительно, оказался прав. Чертог коротышки отделяли от завода массивные ворота из блестящего черного камня, расположенные внутри серебряной арки, в данный момент, открытые нараспашку. Ступив на порог кузни следом за гоблином, Гарри удивленно присвистнул: за одной из «высоких» наковален размеренно бил молотом по заготовке высокий черноволосый парень лет пятнадцати.
— Держи. — С недовольной гримасой на лице, бросил юному чародею в лицо кожаный фартук Гриммболг. — И молись, сопляк, чтобы ничего не испортить. В этой кузнице когда-то ковал сам Вейлунд!
Скептический взгляд Гарри заставил бы устыдиться и самого прожженного жулика, однако проклятый гоблин остался совершенно невозмутим.
— А что, есть какая-то разница?
— Как знать, как знать. Далеко не все в этом мире можно точно измерить, «конунг», и лучше бы тебе это понять раньше, чем станет поздно.
Гарри в ответ лишь с сомнением прищурился. Напоминание о славных предках, которые, очевидно, во всем превосходили разбазаривших их достижения потомков, было серьезным оскорблением. Для кого-нибудь другого.
— Так говорят только те, кто не умеет считать.
— Эх, дети, такое чудо. Они так похожи на металл... чем сильнее бьешь их молотом в детстве, тем лучше они окажутся, когда вырастут... — Ласково пропел занявший место у наковальни старикашка, с легкостью подбрасывая одной рукой огромную каменную кувалду.
Невольно сглотнув, волшебник быстро вернул лицу невозмутимое выражение. Слова были новые, а вот смысл фразы был ему знаком неожиданно близко.
— Тащи сюда слитки.
Так и пошло. С коллегой по несчастью Гарри не удалось перемолвиться и словом, поскольку проклятый коротышка не давал ему ни минуты покоя. Что самое обидное, занятие ему гоблин нашел весьма далекое от цели Поттерова здесь появления. Управляющийся у наковальни Гриммболг, то требовал передать ему какой-либо инструмент, то раздувать мехи, то принести воды... попить.
От последнего волшебник ожесточенно скрипел зубами, но подчинялся. Он понимал, что проклятый карлик попросту над ним издевается, однако, по договору обязался научить Гарри и помочь ему выковать меч. Конечно, если у Поттера хватит для этого способностей. А гоблины всегда держат слово. Подбрасывая лопатой уголь в плавильню, волшебник окончательно убедился, что все Моуди без исключения были проклятыми мазохистами. Отправлять собственных детей к гоблинам на несколько лет, чтобы те помогли выковать один-единственный клинок, могут только законченные психопаты. Мерлин создал Экскалибур просто того пожелав, а клинка могущественнее не существует до сей поры. Впрочем, Гарри здраво рассудил, что раз сотворить что-то подобное ему не по силам, то и сокрушаться не стоит, и продолжил, сцепив зубы, работу, жутко однообразную, и при таких условиях — совершенно невыносимую. Раз за разом он таскал ведра, а иногда и кувшины с водой проклятому старикану, подавал молоты и щипцы, качал проклятые мехи, бросал уголь, и выполнял еще тысячу мелочей, которые только приходили старому уроду в голову.
Волшебник мечтал о том, что подаст на коротышек жалобу в Визенгамот, и потребует наказать недоростков за эксплуатацию детского труда. Впрочем, этот город наверняка был частью гоблинского государства, и Гарри здесь должен бы подчиняться их трудовому кодексу, если такой вообще был. Да и в самой Волшебной Британии рабочий день детям лишь в пятидесятых годах был ограничен двенадцатью часами. Сейчас жизнь казалась ему особенно несправедливой.
Слушая мерный стук молотов, Гарри искренне радовался, что никогда в жизни не пойдет на работу. По крайней мере, теперь — точно. Отмерять время, считая секунды при помощи окклюменции было неудобно. В какой-то момент, передавая гоблину очередной тяжелый серебряный прут, Гарри даже начал понемногу жалеть, что вообще стал его измерять. Десять часов без передышки. Разумеется, улучив момент, чародей выпил питательное зелье, чтобы не чувствовать голода, но глаза, которые и так резало от пыли, серы и копоти, со временем начали слипаться, да и ноги гудели от усталости.
Работа подмастерья была не так уж сложна, просто ему было непривычно такой долгий срок заниматься чем-то настолько однообразным. Даже Гриммболг, который должен бы знакомить его с «металлом», лишь поторапливал, да отпускал довольно крепкие ругательства. Впрочем, без упоминания родословной, так что Гарри вынужден был лишь терпеть и медленно закипать, время от времени огрызаясь в ответ. С человеком он бы себе подобного, наверное, не позволил, но Гарри, ни на секунду не забывал, что гоблины вовсе не люди. Стоит дать при них малейшую слабину, и тебя тут же съедят.
— Хватит на сегодня. Свободны. — Хрипло каркнул гоблин, вынимая раскаленный серебряный прут из горна, когда окружающий воздух пронзил оглушительный звон. Бросив заготовку остужаться в ведро, гоблин, молча, вытер руки о фартук, погасил горн, положил молот на наковальню, и, повесив защитную одежду на вешалке в углу кузни, не прощаясь, уверенно направился к выходу.
— Парень, собирайся быстрее, если не хочешь остаться здесь еще на одну смену. По следующему удару Грэд Ррорга нам снова будет пора за работу. Я — Дитрих. — Протянул волшебнику руку высокий кареглазый брюнет с правильными чертами лица. — Дитрих фон Берн.
Неверно истолковав измученный взгляд Поттера, парень зачем-то уточнил.
— Потомок.
— Значит, ты сын Леопольда? Я — Поттер, Гарри Поттер. — Конечно, изучавший в свое время, генеалогию всех благородных семейств в мире, Гарри не мог не знать о фон Бернах, потомках того самого Дитриха. Так же известного среди магглов, как Теодорих Великий. После развала Священной Римской Империи они вынуждены были переселиться из Равенны в Швейцарию, и сейчас отец этого молодого человека был там кем-то вроде короля.
Не «королем», а только «вроде» из-за того, что магической, а, следовательно, и маггловской Швейцарией в большей степени заправляют гоблины. Единственная в мире страна, в которой мордредовы карлики заседают в парламенте. Впрочем, насколько знал Гарри, король был лишь для того, чтобы махать горожанам ручкой, да благословлять детишек. Конечно, у него было целых два голоса в парламенте, но...
А магглы и вовсе думали, будто у них демократия.
— Да, третий. Это ведь ты сразил вашего последнего темного лорда, верно?
Скривившись, Гарри безразлично пожал плечами. По его мнению, Волдеморт был далеко не самой приятной темой для разговора.
— Не то, чтобы я сделал это осознано. А что?
— Ничего, просто не слышал, чтобы Поттеры были связаны с гоблинами...
— Поттеры и не связаны. — Протерев глаза, Гарри болезненно скривился, глядя на мельтешащих повсюду рабочих. От наблюдения за ними у него давно начала раскалываться голова. — Это мне отец удружил. Аластор Моуди.
— Тот самый Бешеный Ал? Наслышан. Они с друзьями незадолго до моего рождения вампирский замок на границе с Францией разрушили, гоблины за помощь в проникновении половину золота с них потребовали, и им отдали половину... полученной от отца награды. Коротышки потом чуть друг друга не поубивали в парламенте. — Вспоминая историю похождений четырех британских грандмастеров, фон Берн настолько заразительно улыбался, что Гарри показалось, будто в этом проклятом месте стало немного светлее... Нет, все-таки, это просто гоблины везли мимо чан расплавленного чугуна. — А его приятелю назначили смертную казнь, за посягательство на честь короны... тетушка только пару лет назад смогла добиться отмены, когда муж умер. Поверить не могу, что кто-то вроде него может растить ребенка.
— Сам не верю.
Покинув территорию завода, волшебники минут двадцать колесили по городу, прежде чем приехали к станции канатной дороги. Хвала Мерлину, в связи с общественным строем гоблинов, для использования транспорта не было нужды в билетах, оплате, или чем-то подобном. В принципе, Гарри мог бы даже питаться в здешних закусочных, если бы не различия в кулинарных предпочтениях и опасения, что коротышки его отравят.
Кабина выглядела как мусорный бак с приваренной к нему трубой, и потому доверия не внушала. Гоблины делают что-то хорошо только, когда это себя оправдывает, и Гарри всерьез подозревал, что выбирая сделать качественно, или дешево, они в первую очередь оценивают, насколько первое себя окупит. А зная, как гоблины ценят жизни, причем, что свои, что чужие, оставалось только, в случае чего, надеяться на левитацию.
— Грэд Ррорг? — Кивком указал Гарри на возвышающуюся над остальными зданиями башню с часами. Это штука казалась ему кривой, мерзкой, отвратительной пародией на Биг Бэн.
— Он самый. Ручаюсь, в ближайшие дни ты возненавидишь этот проклятый колокол.
— Да я уже. — Выдержав недолгую паузу, Гарри криво усмехнулся, и весомо добавил. — Заранее.
— Хах, правильно. — Волшебники со смехом хлопнули по рукам.
Как выяснилось, они были соседями, пусть и не самыми близкими. Их дома находились на одном уступе, только в паре километров друг от друга. Вообще, зданий на их участке пещеры Гарри насчитал более трех десятков, однако все остальные были пусты. Более того, две трети из них были навеки опечатаны памятными серебряными щитами, поскольку от семей, которым эти дома принадлежали, к данному моменту не осталось ни одного представителя. Люди забыли, а гоблины помнят. Гарри это показалось забавным.
— Приятно было познакомиться, Дитрих, а сейчас я, пожалуй, пойду, посплю... сколько получится.
— Взаимно. Отсыпайся, сам все никак не могу первый день здесь забыть. — Фон Берн зябко поежился. — Если хочешь, по дороге в кузню могу за тобой зайти.
— Было бы превосходно.
* * *
Уже через неделю волшебник возненавидел Нибгард до глубины души. У гоблинов был крайне плотный рабочий график. Причем, они вовсе не придерживались посуточного измерения времени, принятого на поверхности, а жили в соответствии с ритмами активности мантии, и, потому периоды бодрствования у них были примерно в полтора раза длиннее. Спали карлики примерно столько же, как и люди, а работали больше. Самое смешное, что вкалывали, как проклятые, гоблины не от большого трудолюбия, которого, к слову у коротышек вовсе не наблюдалось, а исключительно из алчности. Чем больше отдельно взятый зеленокожий работал, тем выше становился его статус, и больше привилегий ему полагалось: лучше питаться, завести больше жен, получить возможность возвыситься над остальными и распоряжаться жизнями менее усердных соплеменников. В общем, все, чего только может пожелать любой гоблин. Лентяев же — ели.
Подземный город был ему отвратителен, но чувствовалось в нем что-то такое, отчего Гарри становилось трудно отвести взгляд. Не мешали даже светящиеся злобой глаза в темноте, постоянно преследующие его затылок. Скорее, они лишь добавляли впечатлениям некоторой остроты. В какой-то момент, сам того не заметив, Гарри начал к этим местам привыкать. Было тяжело, но с другой стороны, когда в его жизни что-то было иначе? Зато каждый день волшебник чувствовал, как подбирается к пределу собственных сил, солоноватый привкус во рту, и сроднившиеся с ним запахи металла и серы, не только вызывали раздражение, но также кружили голову ощущением прикосновения к тайне, а сияющие в темноте раскаленные заготовки так и звали к себе, обещая раскрыть тайны древности. Гарри отлично знал, что от секретов не стоит ждать ничего хорошего, но просто не мог удержаться.
И, конечно же, Гриммболг. Мастер-оружейник был для чародея настоящей загадкой. Даже за месяц, проведенный в Нибгарде, Гарри не смог выяснить его положение в иерархии гоблинов. С одной стороны, уже готовящийся к отходу в иной мир старик с редкой, и что самое главное, в последние века, не прибыльной профессией. Полностью раскрыть возможности клинка, достойного собственного имени, способен лишь человек, и по мере того, как уменьшается количество мечников, уходит в прошлое и профессия кузнеца-оружейника. За последние полтысячи лет гоблины передали людям очень немного клинков. Тот, что приобрели для Драко, если и не входил в десятку, то в полусотню точно.
А с другой... именно Гриммболг, а не кто-либо другой присутствовал на том самом «Совете директоров», и именно он решил, что Гарри отправится в подземелья. По редким оговоркам старика, юный чародей заметил, что гоблин презирал соплеменников. А клан «Заполонивших поверхность торгашей», так и вовсе люто ненавидел и проклинал Гринготта за позаимствованную у магглов идею давать деньги «в рост». Во времена его молодости подобное занятие приравнивалось к воровству и считалось бесчестьем, а к моменту основания банка, гоблин был уже слишком стар, чтобы легко менять принципы. Вероятно, на данный момент он был старейшим из живых Нибелунгов, но какого-либо особенного пиетета перед ним, или даже просто уважения, Гарри у прочих гоблинов не заметил. Впрочем, он здорово сомневался, что зеленокожие вообще способны испытывать к кому-либо уважение. Гарри не слишком хорошо понимал их образ мыслей, поскольку все еще знал об этом народе ничтожно мало. Возможно, больше чем когда-либо узнают очень и очень многие, но все равно, совершенно недостаточно, чтобы с уверенностью сказать, о чем гоблины думают.
Остальные карлики, пусть и беспрекословно слушались приказов, платили Гриммболгу за презрение той же монетой, постоянно скалясь и шипя проклятия за спиной. Впрочем, у старика была удивительно тяжелая для своего возраста рука, и еще более тяжелый каменный молот, так что, особенных проблем ему недовольство сородичей не доставляло. Кого-то этот гоблин, окруженный со всех сторон стеной отчуждения, волшебнику очень сильно напоминал.
Впрочем, кроме наблюдения за гоблинами у Гарри были занятия и поважнее. За дни и месяцы, что слились для него в непрерывный кошмар, наполненный удушливым воздухом, жарой, красными отблесками огня и грохотом молота, прерываемый лишь редкими моментами беспокойного забытья, он успел почти забыть выражение «Свободное Время». Для занятий с мечом приходилось буквально отрывать время от сна, но хоть в изучении волшебства проблем не было. Благо «ученичество» в кузне умственный усилий не требовало, и, прочитав ту, или иную книгу, волшебник целый день мог спокойно размышлять о почерпнутых из нее сведениях, неторопливо продумывая опыты и прицеливаясь к изучению тех, или иных заклинаний.
Собственно, книг у него было значительно больше необходимого. Учитывая, что для разбора одной — единственной магической книги могут понадобиться месяцы, и даже годы, небольшой, прихваченной с собой в сундуке библиотеки должно было хватить на ближайшие лет двадцать-тридцать. Пишущие трактаты по волшебству чародеи крайне не любили повторяться, и, что хуже, не всегда хорошо владели языком, отчего подобные тексты были чудовищно сложны для восприятия. К тому же, для сокращения объема и утаивания части знаний маги нередко прибегали к метафорам, шифрованию, не говоря уже о том, что иногда напрямую вкладывали в книги мысли и воспоминания.
Разумеется, все это справедливо лишь для авторских трактатов по волшебству, в которых авторы подробно разбирали заклятия, пытались строить теории мироустройства, вывести универсальные законы магии, и вообще, отвлеченно рассуждали о смысле жизни, а не распродаваемому по пять галеонов за килограмм ширпотребу, однако, других книг у Гарри и не было. Теории и законы, как правило, были пустой болтовней, и имели какую-никакую ценность, только пока речь шла о рассматриваемом автором разделе магии.
Теория пространства для аппарации, к примеру, исключала возможность создания портключей и внутреннего пространственного расширения, для порталов — аппарацию, а со свернутым пространством появлялись значительные расхождения в количестве необходимой для заклятия энергии. С древнейших времен волшебники пытались сложить разрозненные знания в единую непротиворечивую систему, и каждый раз терпели в этой задумке крах. Вернее, сложить получилось, а вот чтобы система работала, такого — да, не было.
И как будто этого недостаточно, в книгах ошибки зачастую совершались намеренно, чтобы ввести читателя в заблуждение. Согласно законам Гампа, нельзя создавать из ничего пищу, зелья, ингредиенты для них, равно, как и вообще любое сырье, которое будет подвержено каким-либо дальнейшим, необязательно магическим, преобразованиям. Вот только есть одна небольшая оговорка: все это невозможно лишь посредством трансфигурации. А вот алхимия — превосходно справлялась, хоть с пищей, хоть с зельями. Другое дело, что для создания одного грамма материи нужно почти девяносто тысяч гигаджоулей энергии, что эквивалентно взрыву двадцати с лишним тонн тротила. То есть, при помощи алхимии что-либо «создают» крайне редко, и даже для трансмутации проводят ритуалы в определенных местах, используют силу звезд, и другие... менее приемлемые с точки зрения морали источники. Но утверждать о том, что подобное невозможно...
Строго говоря, следовало бы использовать формулировку «Нельзя создать что-то из ничего», без всяких исключений, поскольку энергия всегда существует, как минимум, в виде излучения. Однако, как и законы проклятого Гампа, подобный постулат будет пустым сотрясанием воздуха, потому что, он, Моргана возьми, очевиден.
Гарри повезло, его с младенчества приучили не делать суждений о мире в целом, и перенимать только отдельные формулы и модели для прикладной работы с тем или иным разделом магии, но ведь существуют магглорожденные, которым вдалбливают ровно обратное. Да и немногие из потомственных чародеев задумываются, на что же, в действительности, способна магия. Вот и получилось, что большинство способны только на балаганные фокусы. Впрочем, нет, это тоже было бы лицемерием, вина лежала на системе обучения магии, самой по себе. Гарри собственными глазами видел, что толпа ничем отличалась от нынешней и тысячу лет назад. Чтобы маг добился каких-либо успехов, он должен постигать мир самостоятельно, и именно ради познания, а не для более прибыльной должности. Задолго до основания магических школ, когда магглорожденных никто не учил, а знания среди чародеев передавались исключительно по линии учитель-ученик, они нередко добивались поразительных результатов. Не только Мерлин, которому в предки приписали непонятно кого, но и Агриппа, Парацельс, Фламель...
Кигнус Старший однажды ему сказал, что единственное основание для большинства, так называемых, «Законов Магии» — гранты на исследования со стороны Международной Конфедерации и легкая возможность сделать карьеру для определенного рода «деятелей». И Гарри, к собственному огорчению, вынужден был с ним согласиться. Единственный закон, который до сих пор никому не удалось нарушить — «Закон сохранения энергии», и то, наверное, потому, что далеко не всегда можно точно определить, откуда энергия берется и где исчезает. Возможно, даже он был лишь фикцией.
Подобные размышления не способствовали хорошему настроению, но хотя бы занимали голову, когда Гарри носился по заводу с мелкими поручениями проклятого гоблина. Только перед Йолем старик позволил ему взять в руки клещи, чтобы подержать заготовку. В моменты удара Гарри приходилось приклеиваться ногами к полу, зато сразу же стало гораздо интереснее. За два проведенных здесь он успел наизусть запомнить слова, что тихо бормотал Гриммболг над клинками. К сожалению, это были не тайные гоблинские заклятья, а витиеватые многоэтажные конструкции на старо-норвежском, включающие в себя пожелание многочисленных постельных приключений, а так же перечисление родословной будущих обладателей мечей, заодно с отношениями, в которых эти самые родичи между собой состояли. И не только между собой. Если бы слова гоблина действительно имели силу, хозяев такого оружия ждала бы крайне увлекательная жизнь...
— Гарри, ты как, сегодня, насчет немного размяться? — Покидали завод двое, как всегда, вместе. — Хармворт предложил мне устроить тренировку с хирдом, не хочешь присоединиться? Было бы интересно посмотреть, как вы взаимодействуете в бою.
— Разве что погоняю их после тебя. — Увидев, что приятель все еще ждет объяснений, Гарри раздраженно передернул плечами. — Не люблю шагать строем. Это у нас семейное.
— Ты хорошо сражаешься, но это ничего не значит. Войны не выигрывают в одиночку. — Обучаясь у лучших дуэлянтов Европы, Дитрих успел провести немало поединков перед тем, как отправиться к гоблинам. И Поттер был самым необычным противником из всех. Чтобы понять, к чему он готовится, не требовалось особых усилий.
Сын и ученик лучшего, в каждой схватке он дрался так, будто от исхода поединка зависела его жизнь. Гарри был не слишком искусен в чарах, и проигрывал восемь поединков из десяти, что для его возраста само по себе было поразительным результатом. Но что важнее, фон Берн после первой же тренировки обнаружил, что сражаться с ним на мечах или, того хуже, в рукопашную, совершенно бессмысленно, даже несмотря на разницу в росте. Пока Поттер касался земли хотя бы пальцем, блокировать его удары было чистым самоубийством. И это не говоря о скорости. Тренировка реального боя, в которой допускались уже меч и палочка пока что заканчивались равным числом побед для обеих сторон: в половине случаев Поттер успевал оказаться на расстоянии удара клинка. И, что хуже всего, Дитрих чувствовал, как Гарри постепенно подбирает ключи к его тактике, уже к весне он наверняка будет побеждать в каждой дуэли.
Разумеется, ни один из них не использовал и половины своих реальных возможностей, для проверки и оттачивания навыков достаточно было относительно безопасных чар уровня «Expelliarmus» и «Stupefy». К тому же ни один хороший фокусник не станет раскрывать своих номеров посторонним. А боевой маг весьма мало от него отличается, у них все точно также упирается в подготовку представления, и отличие лишь в том, что иной волшебник способен поймать пулю без всяких трюков. Полноценный поединок двух мастеров защиты, даже таких, — вещь совершенно непредсказуемая, и, как правило, заканчивается смертью обоих, так что нет ничего удивительного, что Гарри с Дитрихом не спешили его устраивать. Даже таких чар, как «Reducto» и «Seko» чародеи по общему уговору избегали, поскольку запас целебных зелий они взяли с собой далеко не бесконечный, а гоблины пусть и весьма преуспевают в алхимии, наверняка заломят за лечение такую цену, что легче сразу же продаться на рудники.
— Думаю, у меня найдется по этому пункту пара сотен примеров обратного. Любая война всегда в итоге сводится к поединку.
— Тысячу лет назад — может быть, но не сейчас. Ты странно мыслишь для своего возраста, Гарри. У меня сестренке восемь, так она кроме кукол и слышать ни о чем не желает. Что бы ни нашептывал тебе меч, мир тогда был другим.
— Война... война никогда не меняется. И на ней совершенно не важно, шесть тебе лет, или шесть тысяч. А куклы... у меня те же дома и куклы... — С усмешкой оглядевшись по сторонам, Гарри весело подмигнул приятелю. — Разница только в масштабах.
Прислонившийся к стене завода подросток хрипло закашлялся. В отличие от Поттера он вынужден был постоянно держать вокруг себя противопылевой щит и регулировать температуру воздуха, и все равно, магия не могла защитить его полностью. Проклятый город медленно пил силы Дитриха, и держался он только, мыслью, что гостить ему здесь осталось не долго. Огонь, бушевавший в глазах мальчишки, окончательно убедил парня, что любые доводы здесь бессмысленны. Пламя держало его на ногах, моментально выжигая любую заразу, и в отличие от многого здесь, оно вовсе не было отражением.
— Сопляк прав, малыш Дитрих, война не меняется. Уж поверь старому гоблину. Странно, что это понял именно он. Ведь будь мир другим, тебя бы здесь не было.
Покачав головой, фон Берн перевел задумчивый взгляд с Поттера на мастера-кузнеца. Сейчас эти двое казались ему удивительно похожими. Не внешне, нет, но у них были одинаковые глаза. Выражение, которое он видел во взгляде отца, когда тот рассказывал ему о событиях древности. Осколки старого мира, темные, непредсказуемые и безумно жестокие, совершенно чужие там, на поверхности, здесь они все еще обладали властью.
— Страшно за тебя, Гарри, Ты больше похож на гоблина, чем человека
— Бояться стоит не за меня. Ладно, Дитрих, увидимся в зале, а я пока слетаю по-быстрому домой.
Когда парящая фигура волшебника скрылась за облаками дыма, фон Берн вопросительно обернулся к наставнику.
— Как такое могло в нем появиться? Мне постоянно кажется, будто Поттер старше меня. Поверить не могу, меч говорит с шестилетним мальчишкой...
— Старая кровь, малыш, старая кровь и старая магия. Боюсь только, как бы Аластор не вложил в него слишком много. Моуди только что-то сломать без опаски доверить можно. Что до меча, с тех пор, как погиб от старости Регин, каждый волшебник, чья нога ступала под эти своды, рос и учился у меня на глазах. Поттер слишком похож на них, чтобы они в его присутствии могли продолжать молчать.
— Его будущее скрыто во мраке, а значит, Гарри ждет крайне непростая судьба. — Глаза волшебника закатились, и сейчас он видел вовсе не подземный город, а что-то далекое, те пределы, за которые дано заглянуть далеко не каждому, даже волшебнику. Может быть, Берны были не так хороши в боевой магии, но важнее всего для правителя — умение видеть дальше других.
— Иной он не примет.
— Ты как будто этому рад. — Остановившись у вагонетки, Дитрих с укоризной всмотрелся в лицо наставника. Как всегда, безрезультатно
— Какого гоблина не обрадуют неприятности у человека?
— Правда?
— Правда. Но это не все. Не хочу дожить до того времени, когда мое искусство станет ненужным. А оно уже близко. Как всегда, впрочем. Моуди здесь, а значит, мне стоит немного подождать, прежде чем бросаться в горн следом за заготовкой. — Дребезжащий, скрипучий, будто плохо смазанный механизм, голос карлика, болезненно резал по ушам, но его слова были гораздо страшнее звука. Гриммболг — не единственный мастер-кузнец, пусть лучший, однако Дитрих не слышал, чтобы у кого-то из оружейников были ученики, и все они далеко не молоды. Пройдет несколько веков, и по земле будут ходить совсем другие боевые маги, если само это слово к тому времени еще останется.
— Гриммболг, чем же тебя моя кровь не устраивает? Неужели недостаточно древняя, или чистая? Не слышал, чтобы вас эти вопросы интересовали.
— Ха-ха, малыш, с кровью у тебя все в порядке, но не пройдет и десятка лет, и ты превратишься в такого же бесполезного толстожопого пьяницу, как папаша. Вы слишком любите комфорт и слишком ленивы, чтобы дать этому миру пинка, а Поттер, ха-ха, его не остановит даже Авада.
Поморщившись от каркающего стариковского смеха, Дитрих скептически прищурился. Леопольд не был толстым, и пил ничуть не больше любого другого человека его положения. Даже польза сомнительна лишь с точки зрения мастера-оружейника, но спорить с ним парень посчитал ниже своего достоинства. Этому гоблину, учившему еще того, первого Дитриха, было позволено действительно многое.
— Эхо старого мира... — Фон Берн не принадлежал подземному городу, и та магия была бесконечно от него далека, но если Гарри Поттер способен сохранить, хотя бы часть, он будет первым, кто пожмет ему руку.
— Не эхо, его дитя. — Покачав головой, Гриммболг перевел взгляд на облака. — А последнее, или нет, увидим. Моуди всегда умирали... трудно. Не думал, что мой лучший меч будет выкован во времена, когда оружие почти исчезнет. Я все еще зачем-то живу, так, почему бы не радоваться?
— Я могу что-то дать Гарри, или как-то еще помочь? — Вздохнул Дитрих, наблюдая за сияющими каким-то необычно теплым светом глазами гоблина.
— Его ноша и так почти раздавила сильнейшего из всех, кого я знал. Лучшее, что ты можешь для него сделать — снять с его плеч, сколько сможешь, и пройти с ним немного рядом.
Alchemistавтор
|
|
Цитата сообщения Лейтрейн от 13.02.2014 в 15:32 Не нарушает? Как мне кажется нарушает. :) . Держит, только своеобразно. Пообещал уровнять в правах оборотней и волшебников - приравнял оборотней к магглорожденным. В духе Томаса Реддла, да и Поттеру подобные шутки весьма по нраву))) Честность, она того, обезоруживает))) Цитата сообщения Лейтрейн от 13.02.2014 в 15:32 Мне страшно подумать что из него вырастет. :) . Если он сейчас такой боевой что будет когда ему стукнет пятнадцать? И когда у него заиграют гормоны? Мне уже заранее жалко магБританию. :) . Аттила 2.0?))) |
Alchemistавтор
|
|
Цитата сообщения Лейтрейн от 13.02.2014 в 16:29 Alchemist ого. Наверное. :) . Только вот у него небудет уязвимой пятки. :) . Да и еще извините может я чот пропустила но он уже стал анимагом или еще нет? И если да токакая у него аниформа? Просто лень перелистывать весь рассказа сначла. :) . И еще надеюсь в детках магАнглии найдется вторая девочнка с характером и прочими характеристиками как у Доркас Медоуз. Ибо как мне кажется простая девчонка рядом с ним не уживется. :) . Вон Тонкс на него рассердилась когда он за нее подросткам люлей навешал. :) . Это вообще был дебилизм, ругать парня который за тебя заступился за то что он за тебя заступился. :) . Пятка, это у Ахиллеса, а Аттила - полулегендарный вождь гуннов, у него все в порядке было с суставами))) Анимагом Поттер не стал, и вообще, на эту тему пока говорить не буду.)) А с Тонкс... одно дело - заступиться, и совсем другое, покалечить, даже если не насовсем. Глупость, глупостью, но он из-за пары слов за несколько секунд чуть не убил трех сокурсников у нее на глазах. А ведь мог бы, и ему ничего бы за это не было... Цитата сообщения Лейтрейн от 13.02.2014 в 16:29 Alchemist ода обезоруживает. :) . Но если это будет такая же честность как в комиксе про милосердие, то потом ставит на колени и убивает. :) . Естественно)) |
Хе-хе. Читаю сейчас и радует сие творение своей продуманностью.
|
Просто нет слов...продуманный, интересный! Спасибо Вам Автор и творческих успехов!
|
nikaodna мне уже страшно подумать каким выростет это Гаррька. :) .
|
XDD круче него только варенные яйца будут))
|
Почему он меч не выковал? Он же вроде за этим туда и ехал, а не за травмами и миллионом галлеонов.
|
Вы как мне кажется невнимательностичитали. Меч ему вроде выковали. Да и травмы это доказательство крутости. Папашка у него то отнюдь не красавчик.
|
Лейтрейн, меч выковали Дитриху, а его гоблин послал "становиться человеком".
|
Alchemistавтор
|
|
Цитата сообщения frоgger от 14.02.2015 в 09:50 Лейтрейн, меч выковали Дитриху, а его гоблин послал "становиться человеком". Меч потом будет, после того, как темный лорд воскреснет. |
Stranger123 знаете Гарри герой опупеи Ро. И как и любой нормальный ГГ он априори МС. Инче он не был бы гг. Я даже больше чем уверена. Даже если бы феникс к канонному гг не прилетел, он бы итак очухался. Ибо главное правило любого фентази ( кроме даркфентази конечно ) гг не может умереть. Вот совсем не может. Ни разу. Даже если его заавадят, выпотрощат, отравят, размажут по стенке или он упадет с той восоты с который разобьется любой нормальный маг.
Показать полностью
ГГ он априори МС. Ибо может пережить такое что отправит в могилу любого из массовки.Ну и здесь уже неоднократно говорилось. Гарри не малолетний отморозок. Он просто Гарри которого воспитал Аластор. И который не помер в процессе этого воспитания. Все знают Аластора? Так вот Аластор был таким не с самого детства. Детство у него было условно нормальное. У Гарри же здесь нормального детства нет вообще. Ал планомерно делает из него Машину Смерти. Т.е выросший Гарри будет сильнее Аластора раза в два. И здесь это обосновано. Если бы егог воспитывала Белла он был бы еще большим нагибатором. Вообщем отец не тот кто родил, но тот кто воспитал. И получается так от осинки не родятся апельсинки. :) . Гарри воспитал Аластор. ну и все. Малолетняя копия Аластора готова. :) . А вообще есть поговорка: Не любо не слушай, а врать ( т.е фантазировать творчески конечно же ) не мешай. :0 . |
Alchemistавтор
|
|
Цитата сообщения LionaDeMion от 23.09.2016 в 13:02 В 3-4 года читать?? летописи, еще и на рунах?? и ехидничать в ответ.. Ну надо же как-то реальнее смотреть на мир! Ладно физическое развитие... в некоторых коммунах действительно оружие начинают держать в руках, раньше, чем на ногах стоять.. Но речь/мышление - в этом возрасте еще детское, не смотря на воспитание и образы жизни.. Читать в три-четыре года можно, не все в этом возрасте говорят нормально, но тут индивидуально зависит, если же добавить развитую при помощи окклюменции фотографическую память, и то, что руны, применяются в колдовстве, разучивание древнегерманского просто напрашивается. Впрочем, не отрицаю все равно коробит, в том числе и меня, но тут уж не знаю, что можно сделать. За ошибку спасибо, да, фон Берн - сероглазый и волосы у него как это... русые короче не блондин и не брюнет, что-то посередине, но ближе к первому. По возможности исправлю. 1 |
зер гут.....
вери гут :) странно, что на фикбуке нет |
и да переодические пропущенные пробелы, в частности в именах тоже бросаются в глаза.
|
Alchemistавтор
|
|
Цитата сообщения Магнус Рыжий от 10.09.2017 в 19:36 и да переодические пропущенные пробелы, в частности в именах тоже бросаются в глаза. Вот за это спасибо, здесь дело в переносе страниц на сайт, когда вносил - каждый раз приходилось. Нужно будет как нибудь пересмотреть все, поправить. Скоро не обещаю.ю но зарубку в памяти сделаю. |
Великолепнейший оригинальный фик, огромное спасибо!!
|
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |