Рождённая желанием: Наследие (гет)

К вечеру простуда Китти усилилась, её нос забило настолько, что никакие капли и носовые платки не помогали. Она ворочалась по кровати так, что разбудила спящего на другой стороне мужа. Несмотря на все уговоры Китти, что в этот период ему лучше спать отдельно от неё, на него не действовали, и даже после слов Китти о том, что если Вацлав заболеет вслед за ней, кто будет его тогда лечить.

— Будем лечиться по очереди; помнишь, что мы говорили друг другу, когда сочетались браком? — спросил Вацлав.

— В болезни и здравии, вот только про смерть думать не хочется, наши души так породнились, что я не представляю жизни без тебя, — едва улыбнулась Китти.

— И я без тебя, а ещё без детей и без семьи, так что я никуда не уйду, — улыбнулся Вацлав. Вацлав предложил Катарине спеть абканскую колыбельную, с помощью которой она заставляла его уснуть мёртвым сном, мотив этой песни он хорошо запомнил, но вот спеть её оказалось куда сложнее. Вы бы видели Коллера, пытающегося петь абканский мотив, от этого даже Китти повеселела, видя и слыша поющего мужа.

— Вашек, Вашек, что бы я без тебя делала, солнце ты моё, — чуть засмеялась Китти. Вацлав понял, что с колыбельной у него ничего не получится, лёг рядом с женой и, приподняв её, осторожно положил её голову на свою грудь.

— Не боишься? — спросила Китти.

— Нет, — шёпотом ответил муж, поглаживая Катарину по спине. Так Китти спокойно уснула и проспала до самого утра. Адела, понимая, что мама заболела, не беспокоила родителей своим появлением в комнате, а Карел после наказания вёл себя тише воды, ниже травы.

Вацлав встал первым; поскольку он взял для себя бессрочный отпуск, он никуда не спешил и, переодевшись и умывшись, пошёл на кухню готовить для семьи завтрак. Детям — как всегда, а вот захворавшей жене он сварил кашу с кусочками фруктов, чтобы ей было не так сложно есть. Приготовив еду для детей, Вацлав позвал их:

— Карел, Ади, кушать подано, — дети тут же спустились к столу в своих пижамах. — А переодеваться кто будет? А? — шутливо спросил Вацлав.

— Ой, прости, пап, мы сейчас, — хором сказали дети и побежали одеваться.

— И умойтесь, — крикнул им отец вслед. Через несколько минут они, одетые и умытые, стояли возле стола и ждали, когда отец разрешит сесть за стол. За время отсутствия матери Вацлав научил Аделу самостоятельно причёсываться и заплетать себе косу, Адела схватывала всё на лету, а если у неё что-то не получалось, она всегда обращалась за помощью к отцу.

— Умылись? — спросил Вацлав.

— Да, пап, — хором ответили дети.

— Тогда за стол, — пригласил отец детей к столу. Детям давно поднадоели кнедлики, и поэтому они запросили другую еду и были рады даже каше с творогом, которую и приготовил Вацлав для них; третью тарелку с кашей и кусочками фруктов Вацлав понёс своей жене в комнату. Китти надоело лежать на кровати, и она собиралась вставать, но муж, видя, что его жена поднимается, тут же запротестовал и попросил Катарину вернуться в постель.

— Ненавижу болеть, — гнусавым голосом произнесла Кити.

— Кто же любит? — задался риторическим вопросом Вацлав, ставя тарелку с кашей на тумбочку. Он приложил свою холодную руку ко лбу Катарины, та вздрогнула; муж виновато извинился, сказав, что он каждый раз забывает о том, что у него вместо рук карбоновые протезы.

— Это мне и нравится в тебе, ты живёшь так, как будто ничего не было, не оглядываешься назад и не замыкаешься по этому поводу, — улыбнулась Китти.

— Я же не жена Лота, у меня нет повода смотреть назад, — улыбнулся Вацлав.

— Как там дети?

— Кушают, за время твоего отсутствия я научил их есть всё, что я готовлю.

— Из тебя получился хороший отец.

— Стараюсь, — весело сказал Вацлав. Температуры у Китти не было, но нужно было как-то побороть простуду, тут Вацлав вспомнил: когда он болел, его мама приготовила «замечательное средство» против простуды по старому чешскому рецепту, правда, после принятия этого «средства» ему ещё неделю пришлось лежать в кровати.

— Я знаю, как поставить тебя на ноги, — заявил Вацлав и рассказал о лекарстве против простуды, которое варила для него мать. Услышав про то, что ей придётся выпить мёд с чесноком, травами и луком, Катарина повела носом.

— Мне тоже не нравилось, но я тогда быстро встал на ноги, — заверил Вацлав.

— Дерзай, — вздохнула Китти, поняв, что сопротивляться мужу не получится. Покормив жену кашей, Вацлав взял поднос с тарелкой и пошёл на кухню, дети в это время доедали то, что дал им отец. Вацлав подождал, когда дети закончат есть, и помыл за ними тарелки, включая и ту тарелку, из которой кушала Китти, после чего стал проверять запасы еды и наличие необходимых ингредиентов для приготовления мёда с чесноком; из всех ингредиентов, которые нужны были Коллеру, оказались только травы.

— Дети, собирайтесь, поедем в магазин, — сказал Вацлав детям.

— Но, пап, — запротестовал Карел, поняв, что ему не дадут посидеть дома за телевизором.

— Твоя мама заболела, и я не хочу, чтобы ты её беспокоил, — твёрдо заявил отец, помогая сыну надеть ботинки и куртку. Вацлаву хотелось быстро купить всё необходимое для приготовления лекарства и так же быстро вернуться домой к жене.

Единственный нормальный магазин, где можно купить всё необходимое, находился в центре Праги, поэтому Вацлав решил воспользоваться автомобилем; перед тем, как зарулить к магазину, он проехал мимо «Машины времени» и, убедился, что с книжным магазином всё хорошо.

Как только Коллер вылез из машины, с ним кто-то связался через инфолинк. Номер был незнакомый, хотя код перед номером был местный. Вацлав не придал значения звонку.

«Перезвонят», — подумал Вацлав, помогая детям выйти из машины. Но неизвестный человек продолжал названивать; Вацлав прекрасно знал свой домашний номер, да и Китти наверное не успела соскучиться по нему, она взрослая девочка, и в отсутствии мужа могла сама о себе позаботиться, даже с насморком. Номер на инфолинке он давно сменил, а новый знали только члены его семьи и семьи Китти. Сначала Коллер подумал, что Обиду не удалось убедить Боба Пэйджа оставить в покое его семью, но тогда бы сам Обид с ним связался и предупредил; потом Вацлав решил, что Органы опеки решили ему угрожать — несмотря на то, что он поставил ту даму на место. Или же он так увлёкся детьми, что забыл выплатить заработную плату сотрудникам его совместной с женой книжной лавки? Нет, вчера он выдал им зарплату и уплатил все налоги. На звонок пришлось ответить, чтобы больше никто его не беспокоил.

— Это кому там неймётся? — не удержался Вацлав. Коллер никак не ожидал услышать на другом конце голос Адама Дженсена, которому каким-то чудом удалось узнать новый номер инфолинка.

— Коллер, это Адам Дженсен, я с трудом раздобыл твой новый номер, пришлось попросить помощи у Интерпола, — начал Дженсен.

— Ну и зря, я же сказал, что не работаю с оборонкой, — сердито ответил Вацлав.

— Шариф с этим завязал, он теперь так же, как и ты, работает на мирных граждан, — сообщил Адам.

— Ух, не верю я вам, американцам, — вздохнул Вацлав.

— Я рассказал господину Шарифу о разработках твоей жены, он хочет, чтобы она работала у него, — сообщил Адам.

«Мало ли что хочет», — подумал Вацлав и ответил: — Я поговорю с женой и сообщу тебе, согласна ли она или нет.

Вацлаву не хотелось, чтобы его жена уезжала в США, тем более в Детройт, там было опасно даже для девушки из рода Мортон; тем более, что Вацлав не доверял американцам — всё зло от них, включая и Панхею. Несмотря на то, что Хью Дерроу был англичанином, он наверняка был в сговоре с Шарифом, когда проектировал этот злосчастный чип. Сначала американцы развалили не только Советский союз, но и ЧССР, а дальше пошло-поехало: капитализм, западные ценности, развал Чехословакии и наконец Панхея и акт ООН о восстановлении человечества.

Купив всё, что нужно, Вацлав вместе с детьми вернулся обратно домой и, переодевшись и переодев детей, принялся готовить лекарственную смесь.

— Пап, с кем ты там разговаривал? — спросила Адела у отца.

— С одним своим старым знакомым, он хочет, чтобы твоя мать трудилась на его босса, — ответил Коллер.

— Нет, — чуть не заплакала Адела.

— Не плачь, милая, — обнял Вацлав дочь. — Твоя мама останется с тобой.

Китти надоело всё время лежать в кровати, и она, накинув на себя лёгкий плед, спустилась на кухню.

— Зря ты встала, у меня почти всё готово, — сказал ей Вацлав.

— Надоело лежать, — пожаловалась Китти.

Доделав лекарство и зажав нос, Коллер протянул чашку с мёдом жене.

— Фу, что это? — отвернулась Китти.

— Знаю, мне тоже не нравилось, но ты должна это выпить, — настоял муж и добавил: — А иначе приедет злой дядя Дэвид Шариф и заберёт тебя, а это средство не только от простуды.

— Чего? — не поняла Китти.

Вацлав рассказал жене о том, что с ним вновь связался старый знакомый, только на сей раз он доложил, что его бывший босс хочет видеть у себя в фирме в качестве нейротехнолога Катарину Коллер. Китти собралась духом и залпом осушила кружку, с приготовленным зельем; она работала под эгидой своего мужа, сама она — непрофессиональный нейротехнолог. И многое, что ей непонятно, спрашивала у мужа,поэтому без него она так просто не сможет работать, даже прося по инфолинку или по телефону помощи.

— Мне не стоит больше играть императрицу; в последний раз, когда я так сделала, вот что произошло, — гнусавым голосом сказала Китти.