По ту сторону... Часть 1. Против Времени (джен)

— Ну что ж, с возвращением вас, Господа Мародёры, — поздравил друзей Джеймс, разыскивая в шумной толпе учеников знакомые лица.

— Ага. Добро пожаловать в Азкабан для несовершеннолетних, — пробормотал Сириус, голодным взглядом осматривая ломившийся от разнообразных яств стол.

— Значит, после совершеннолетия ты оставишь нас и переедешь в Азкабан? – вкрадчиво осведомился незаметно подошедший к ним Снейп. – Слава Мерлину! Я всегда говорил, что тебе там самое место!

Сириус обернулся так резко, что слизеринец едва успел отскочить в сторону, мгновенно выхватив палочку и направив её на гриффиндорца.

— Только при одном условии, Нюниус. Твоя камера будет напротив моей. Хотя нет... перспектива видеть твою немытую рожу каждый день будет пострашнее дементоров...

Северус побледнел от ярости. Конечно, он сам подошёл к гриффиндорцам, тем самым явно напрашиваясь на оскорбление, но терпеть этого он не собирался. Быть может их и четверо на одного, зато он один стоит четверых.

— Stu…

— МИСТЕР СНЕЙП!!!

Северус незаметно скривился и так быстро убрал палочку в рукав мантии, что у Джеймса создалось впечатление, будто он её и не доставал. Слизеринец невозмутимо повернулся к профессору МакГонагалл, спешившей к месту назревающей драки.

— Что здесь происходит? — строго спросила декан Гриффиндора, подозрительно посматривая то на своих подопечных, то на рядом стоявшего слизеринца.

— Ооо, ничего страшного, профессор. Мы с Блэком просто обсуждали, что он будет делать после школы, — сдержанно улыбнулся Снейп и, не дождавшись никаких возражений со стороны гриффиндорцев, пошёл к своему столу.

МакГонагалл подозрительно посмотрела вслед слизеринцу, а затем решительно повернулась к застывшим гриффиндорцам.

— Я очень надеюсь что ВЫ, мистер Поттер, и ВЫ, мистер Блэк, в этом семестре будете вести себя достойно студентов шестого курса.

Окинув своих подопечных суровым взглядом, она вернулась к столу преподавателей.

— Можете даже и не сомневаться в этом, профессор, — пробормотал Сириус. Подозрительный, требующий объяснения взгляд Ремуса не произвёл на него никакого впечатления.

Питер рассеянно кивал в такт словам Джеймса. То, что сказал ненавистный Мародёрам слизеринец, дало ему понять: зелье готово. Целый котел концентрированной Ненависти. И вскоре эта Ненависть уничтожит казалось бы вечную дружбу Джеймса Поттера и Сириуса Блэка.

Слизеринец выполнил свою часть сделки, теперь пришёл его черёд.

Питер улыбнулся.

* * *

— Завтра начинаются занятия... Зелья, Защита, две пары Прорицаний... За что?!

— Сириус, может, хватит уже жаловаться на жизнь? – несколько раздражённо осведомился Ремус. Несколько часов тряски в поезде и выслушивание практически непрекращающихся стенаний Блэка могут испортить настроение кому угодно!

— Но, Рем! Завтра же занятия!

— И после этого вы называете меня занудой? – ни к кому не обращаясь, негромко произнёс Ремус. – Кстати, ты не знаешь, куда делись Джеймс и Питер?

— Понятия не имею. Свалили куда-то. Без нас! – снова тоскливо простонал Блэк.

— Не нравится мне всё это, — нахмурился Люпин. – У меня плохое предчувствие.

Сириус не обратил на слова друга внимания: от нечего делать он гонял по полу увеличенного заклинанием таракана.

Ремус пристально посмотрел на друга. После того как они помогли Бродяге сбежать из собственного дома, тот вёл себя так, словно ничего не произошло, но всё же, время от времени, Ремус замечал, как в серых глазах нет-нет, а промелькнет тень тоски по дому.

— Хватит уже, О’Нилл-2! Ты последние несколько дней это твердишь! Ясновидец чёртов! – проворчал Блэк.

Ремус недовольно прищурился.

— Язва.

— А ты думал?!

Оба вздрогнули от неожиданности, когда дверь с грохотом распахнулась, при этом здорово треснувшись об стену, и в комнату с шумом влетел звезда квиддича Джеймс Поттер.

— А вот и я! Проснись и пой! Праздник начинается! – он демонстративно потряс бутылками сливочного пива. – Хвост сейчас придёт, он ещё тащит.

Сириус мгновенно вскочил на ноги, чтобы помочь другу и облегчить его ношу.

— Отлично! Это как раз то, что нам сейчас надо!

Рассевшись на кроватях, они стали ждать Питера.

— Ты так и не сказал, где вас носило так долго? – не вытерпел Сириус.

— Ну знаешь... пока то да сё... Пока забрали бутылки из тайника, пока дошли до гостиной.

— Дай-ка я угадаю, — встрял в разговор Люпин. – А в гостиной ты встретил Лили.

— Какой ты умный, Рем! Тебе бы в пророки пойти!.. – съехидничал Джеймс, недовольный, что его так легко раскрыли.

— Не, в пророки не надо, нам и одного шарлатана хватает, — возразил Сириус. – Это просто очевидно: с такой дурацкой улыбочкой на лице ты ходишь только после встреч с рыженькой.

— Какие же вы оба наблюдательные, — мрачно произнёс Джеймс. – И ничего-то от вас не скроешь. Сириус, отпусти бедного таракана, ты что с ним делаешь?!

Тот как раз в этот момент взмахнул палочкой, и таракан невозможно изогнулся, отплясывая тарантеллу.

— Ничего особенного. Просто немного колдую, но ведь это не запрещено законом? – не отрываясь от своего занятия, ответил Блэк.

— Хватит. Finite Incantatem!

— Эй! Ты что наделал?! – возмутился Сириус, глядя, как получивший свободу таракан мгновенно скрылся от своего мучителя в щели под его кроватью.

— Спасибо, Рем, — поблагодарил Джеймс Люпина, убиравшего палочку обратно в карман мантии.

Сириус, недовольно прищурившись, посмотрел на друзей, но спорить не стал. В кои-то веки ему не хотелось затевать очередную глупую ссору. Тем более что переспорить Ремуса дело крайне сложное и неблагодарное.

— Только не надо дуться, — чуть улыбаясь, предупредил его тот.

— А я и не дуюсь! Ещё чего! И вообще, Сохатый, где Хвост?

— Я же сказал, щас придёт... – раздавшийся стук в дверь не дал ему договорить, и Джеймс, быстро вскочив с кровати, бросился открывать. Как оказалось, за дверью стоял Питер, с трудом удерживая в руках ещё несколько бутылок пива и...

— Огневиски! – радостно завопил Сириус, чуть ли не выхватывая из рук приятеля вожделенную бутылку.

— Даже и не думай, — поспешил предупредить его Ремус. – У нас завтра первый день занятий, алкоголик хренов, а антипохмельного зелья я тебе дать не смогу по причине его отсутствия.

— Сам ты алкоголик, — тут же обиделся Сириус, но огневиски убрал подальше в шкаф, что впрочем, не мешало ему ежеминутно бросать в его сторону алчные взгляды.

— Пит, ну вот скажи, зачем ты огневиски-то притащил? — страдальчески простонал Ремус. – Знаешь же, что Сириус без него жить не может. Теперь будет всё время на него коситься.

Блэк возмущённо посмотрел на друга, старательно делая вид, что это не он сейчас со звериной жадностью смотрел именно туда, где он спрятал огневиски, тщательно замаскировав его под одеждой.

Питер пожал плечами.

— Я подумал, что оно может пригодиться, — беззаботно ответил он, и уже обращаясь к Джеймсу, спросил:

— О чем беседовали, пока меня не было?

— Да так... обо всём, — не уточняя, ответил Джеймс. – Сидели, тебя ждали.

— Ага. А точнее пиво, — хохотнул Сириус, не заметив или просто не обратив внимания на взгляд, которым наградил его Питер.

— Кстати о пиве, — медленно произнёс он. – Давайте я открою, а то чего сидим...

— Ммм, — блаженно улыбаясь, Сириус сделал первый глоток и тут же нахмурился. – Странно, когда я пробовал сливочное пиво в последний раз, у него был несколько иной вкус.

Джеймс посмотрел на друга и осторожно отпил из своей бутылки.

— А ты прав, Бродяга. Рем?

Тот молча пожал плечами.

— Да нет, по мне каким был таким и остался.

— Может, у него срок годности кончился? – затаив дыхание и стараясь не выдать своего страха, предположил Питер. Взгляд, которым его наградил Сириус, ясно говорил, что он предположил глупость.

— Не тупи, Хвост. Это же не маггловское пиво. – Сделав ещё один глоток, Сириус несколько неуверенно пробормотал: — Да нет, наверное, просто показалось, — а затем, подражая Джеймсу, взлохматил свои волосы и весело произнёс: — Массовые галлюцинации на почве нервного истощения!

— Н-да... звучит почти как диагноз, — ухмыльнулся Ремус, побалтывая бутылкой и прислушиваясь к бульканью пива. – Хотя в твоем случае, Бродяга, так и есть. Истосковался по огневиски, бедный ты наш, несчастный.

— Кончай издеваться!!!!

Джеймс поспешил вмешаться, чтобы не дать разразиться ссоре. Когда ссорились Ремус и Сириус – это было страшно. Оба начинали издеваться друг над другом. Сириус был МАСТЕРОМ по части язвительности, чем он явно гордился, а Ремусу ничего не стоило завалить его ТАКИМ количеством научных терминов, что Бродяга потом долго отходил от такого экскурса в историю науки.

— Я тут подумал, — начал он, — парни, что-то давненько мы не устраивали никаких славных шалостей. Ведём себя как мыши, без обид, Хвост.

Сириус перевёл взгляд на Джеймса.

— Сохатый, а ты прав. МакГонагалл на нас уже нервно смотрит: ещё бы, мы предоставили Хогвартсу целых ТРИ месяца спокойствия и тишины. Она уже, наверное, морально готовится к нашей следующей проделке.

— А она будет? – с надеждой спросил Питер, чем тут же вызвал неодобрение Ремуса, всё ещё надеявшегося убедить товарищей провести хотя бы этот год, не влипая в неприятности. А сейчас эта надежда стремительно таяла прямо на глазах.

— А может, всё-таки не стоит?.. – неуверенно начал он.

— Стоит, Лунатик. Стоит, — «успокоил» друга Сириус. – Только что мы будет творить на этот раз? У меня есть три варианта: давайте устроим какую-нибудь пакость Уайту. Или можно над Снейпом коры помочить. А если над обоими сразу, то это уже выше всех моих мечтаний.

— А может, четвёртый вариант? – спросил Ремус. Остальные Мародёры удивлённо уставились на него. Наверное, случилось что-то невероятное, если уж самый ответственный из Мародёров вдруг САМ предложил какую-то идею!! Поняв, что его внимательнейшим образом слушают, он продолжил: — Лично мне этот вариант нравится гораздо больше. Оставим их всех в покое, давайте лучше по лесу пошастаем, а?..

— Ну, по лесу мы в любом случае пошастаем. В полнолуние. Всего-то пару недель осталось, — беззаботно ответил Джеймс.

— Кстати о полнолуниях, — медленно произнёс Сириус. – Что-то мне не нравится, как Снейп на нас косится в последнее время. Мне кажется, он что-то подозревает о тебе, Лунатик.

— Да нет, не думаю. Как бы он узнал? Дамблдор проболтался, что ли? Скорей всего он просто хочет отомстить за вашу прошлую выходку, — беззаботно отозвался Ремус, чувствуя, что начинает пьянеть.

— Да... – Джеймс закрыл глаза, припоминая. – Славная вышла шалость.

— Значит, вывод очевиден, — Сириус с умным видом поднял указательный палец к потолку, — надо повторить.

— Тогда, наверное, над профессором, — Джеймс был уже весь в предвкушении. – Снейп уже был, так что сейчас очередь Уайта. Пора отомстить за наш позор, господа Мародёры.

— Вообще-то это был твой позор, но... не будем о грустном! Господин Бродяга полностью поддерживает мистера Сохатого! – они весело переглянулись.

— Господин Лунатик как всегда против, но как всегда, это никого не волнует, — прокомментировал Ремус, тем самым вызвав ещё одну бурю смеха. Питер открыл было рот, чтобы высказать свое мнение, но смеющийся голос Сириуса не дал ему вставить ни слова.

— Ну а Хвост как всегда заранее со всем согласен! Ууу, чёрт!.. – Сириус болезненно поморщился.

— Бродяга? Ты чего? Голова болит, что ли? – обеспокоенно нахмурился Джеймс.

— Ага. Ёёёё... ощущение такое, словно меня сейчас разорвет на сотню маленьких Сириусов Блэков, — парень скривился, прикладывая ко лбу ещё холодную бутылку.

— Может, тебе стоит сходить к мадам Помфри? А то мало ли... – предложил Ремус.

— Что? И первую же ночь провести в Больничном крыле? Чтобы потом над этим потешался весь Слизерин?! Оу... может, ты и прав.

— Сам дойдешь или проводить?

— Сам дошагаю. Я пока ещё не при смерти, Джеймс.

— Это только пока. Будешь Снейпа доставать, с жизнью быстро распрощаешься. С него станется отравить тебя в отместку, — сурово произнёс Ремус, нервно глядя на бледное, покрытое испариной лицо Сириуса. Лихорадочно горящие серые глаза перебегали с одного на другого не в силах зацепиться за что-нибудь, что напугало Ремуса чуть ли не до смерти.

— Так. Пошли в Больничное крыло. Сам ты сейчас попросту не дойдешь, — решительно произнёс он. – Джеймс? Поможешь?

— Само собой! Давай, Бродяга, вставай, — тот мягко потянул друга с кровати.

Сириус широко раскрыл глаза, пытаясь сосредоточиться. Он слышал, как Джеймс спрашивает его о чём-то, но не понимал о чём. Он прекрасно видел, как обеспокоенно нагнулся над ним Ремус, но сил ответить просто не было.

Все чувства неестественно обострились: едва уловимый запах пива неприятно щекотал ноздри, и Сириус болезненно поморщился, вдыхая аромат собственного парфюма. Ему казалось, что сейчас он слышит даже плеск воды в подземельях Слизерина. Внезапно зрительные границы раздвинулись до невозможности: каменные стены отступили в сторону, позволяя ему увидеть то, что раньше было недоступно взору человека.

Он не чувствовал, как Джеймс, Ремус и Питер тащат его по коридору в Больничное крыло, не видел, какими испуганными взглядами то и дело косились на него друзья. Сейчас ему было все равно. Только доверительно подмигивали холодные нежно-голубые звезды, согревающие его своим ледяным бесконечно далеким светом...

Внезапно Джеймс резко остановился, и не ожидавший этого Ремус выпустил из рук безвольное тело друга. Сириус медленно сполз по стене, бессмысленно уставившись на висевший перед ним гобелен.

Ремус бросился к Джеймсу, жестом попросив Питера позаботиться о Сириусе.

— Джеймс?.. Ты чего?! Джеймс?!

Питер не мог дышать от ужаса, видя, как Ремус изо всех сил трясёт Джеймса, пытаясь привести того в сознание, но всё было бесполезно.

Снейп, конечно, предупреждал его, что действие зелья невозможно предугадать и что у каждого человека реакция на него совершенно различная, но чтобы настолько... пугающе пустые глаза Сириуса мешали ему сосредоточиться. Трясущимися руками он достал палочку.

— Enervate!

Никакой реакции. О том, что Сириус был все ещё жив, говорили лишь крупные бисеринки пота, выступившего на мертвенно-бледном лице, да учащенное хриплое дыхание, с трудом вырывавшееся из пересохших губ.

— Ремус! Ремус, помоги!!

Но тот не отвечал, с не меньшим ужасом наблюдая за таким же бледным, как и Сириус, Джеймсом.

— Очнись! Ну же! Давай, пожалуйста, очнись! – отчаянно умолял он. – Пожалуйста, Джеймс, очнись! Давай, Сохатый!

Словно сквозь толстые непоколебимые стены, до Джеймса доносились полные тревоги и ужаса слова Ремуса. Голова раскалывалась на части, словно по ней изо всех сил долбили гигантским молотом с шипами, но несмотря на это он чудесным образом сохранял ясность мысли. Джеймс попытался двинуть рукой и с ужасом понял, что не может – всё тело, казалось, налилось свинцом.

«Я парализован?» — мелькнула ужасающая мысль, но он постарался загнать её как можно дальше в глубины подсознания. Он не будет сейчас паниковать.

Ремус с ужасом уставился на сведенные судорогой пальцы Джеймса, скребущие по каменному полу.

— ПИТЕР! ПОДНИМАЙ СИРИУСА, ОТНЕСЁМ ИХ К МАДАМ ПОМФРИ! – обычно чуть хрипловатый, голос оборотня звенел от ужаса и напряжения.

Сделав нечеловеческое усилие, Джеймс облизнул пересохшие губы и с трудом выдавил из себя несколько слов:

— Р...мус к... как... риус?

— Джеймс?! Слава Мерлину! Ты как? – Ремус с надеждой склонился над другом.

— К... ак ....риус?

— Сириус? Не знаю. Он без сознания. Идти сможешь?

Джеймс попытался покачать головой, но это отозвалось такой болью, что сквозь крепко сжатые зубы вырвался болезненный стон.

— Значит, нет, — Ремус обернулся на всё ещё пытавшегося привести Сириуса в себя Питера. — Хвост. Нужно доставить их в Больничное крыло.

Дрожащими от напряжения руками он направил на Джеймса палочку.

— Mobilicorpus!

Джеймс несколько отстранённо с удивлением почувствовал, как его тело медленно поднялось в воздух. Ощущение было весьма странное: одно дело летать на метле и совсем другое – парить в воздухе, зная, что тебя ничего не удерживает, кроме тонкой деревянной палочки, сделанной из коры лиственницы и волоса дикого единорога. Краем уха он услышал, как Питер прошептал то же самое заклинание.

Ремус быстро шёл по коридору, следя, чтобы Джеймс случайно не ударился обо что-нибудь. Питер шагал рядом, точно так же левитируя тело Сириуса.

Джеймс старательно скосил взгляд на лицо лучшего друга, когда он поравнялся рядом с ним, и ужаснулся, увидев жуткую полубезумную улыбку и пустые глаза, в которых отражался каменный потолок.

— Си...риус, — прохрипел он.

Сириус прекрасно слышал, как где-то неподалеку его зовёт Джеймс, сейчас он слышал даже звук шагов в противоположном крыле замка, слышал тихий треск опавшей листвы в Запретном лесу. Он слышал и видел ВСЁ: видел, как чистит огненно-красные перья в кабинете директора волшебный феникс, видел, как, вздрагивая при каждом движении, разматывает окровавленные бинты в своем кабинете профессор ЗоТИ Алекс Уайт.

Он был всем и ничем. Он видел и слышал всё, но ничего не мог сделать, да, впрочем, и не хотел. Ещё никогда ему не было так хорошо и спокойно.

Ремус пинком распахнул дверь в Больничное крыло и, увидев удивлённо распахнутые глаза быстро вскочившей мадам Помфри, мысленно возблагодарил Бога, Мерлина, весь мир за то, что ведьма оказалась на месте.

— Мистер Люпин? Что?.. Мерлин!..

Уложив Джеймса и Сириуса на кровать, ведьма, сосредоточившись, забормотала заклинания. Ремус, до боли сжав кулаки, напряжённо следил за действиями целительницы. Страх за друзей постепенно отступал.

— Мадам Помфри, с ними всё будет в порядке? – с трудом расслышал он тихий голос Питера. – Они выживут?

«Конечно выживут, это же Джеймс Поттер и Сириус Блэк! Сохатый и Бродяга! Они просто не могут умереть!» — возмущённо подумал Ремус.

«Или?..»

Наконец, через несколько минут, которые обоим гриффиндорцам показались целой вечностью, ведьма устало распрямилась, вытирая рукавом выступивший на лбу пот.

— Всё. Пока я больше ничего не могу сделать. Вы успели вовремя, мистер Люпин, — ведьма пронзительно посмотрела на оборотня, — ещё немного, и возможно, даже я уже ничем не могла бы им помочь.

Ведьма встревоженно посмотрела на парней.

— А с вами-то всё в порядке? Уж больно вы бледные оба.

Питер поспешил её заверить в том, что они оба прекрасно себя чувствуют и что помощь нужна не им, а Сириусу и Джеймсу.

— Мне нужно знать, что вы сегодня ели. Быть может, это всего лишь отравление... – произнесла Помфри, расставляя перед собой на столике несколько склянок с зельями.

— Ну... несколько шоколадных лягушек в поезде, ветчину, тыквенный сок и пару пирожных на ужине, — загибая пальцы, начал перечислять Питер. – И ещё пара бутылок сливочного пива, — чуть поколебавшись, добавил он, и в ответ на укоризненный взгляд ведьмы, поспешно уточнил, неловко улыбаясь: — Мы отмечали начало занятий.

Мадам Помфри склонилась над Сириусом и попыталась заставить его выпить какое-то зелье, но сделать это ей удалось лишь с третьей попытки. Когда жидкость попала не в то горло и Сириус, не приходя в сознание, оглушительно закашлялся, ведьма обеспокоенно нахмурилась и снова склонилась над ним.

Через несколько минут напряженного ожидания, пока целительница колдовала над Сириусом и Джеймсом, она, наконец, обратила внимание на Питера и Ремуса.

— Мистер Люпин, мистер Петтигрю, вы всё ещё здесь? Идите в свою гостиную, ваши друзья сейчас спят, и от вашей трогательной заботы им лучше не станет. Спокойной ночи.

Выпроводив мешавших ей гриффиндорцев, Помфри облегчённо вздохнула, на секунду позволив себе расслабиться, а затем, взяв себя в руки, бросилась к камину.

— Альбус Дамблдор!!

«Лишь бы он уже вернулся со слушанья», — мысленно повторяла она. Впервые за долгие годы работы целительницей она не знала что делать. И что-то ей подсказывало, что никто не знал. Кроме Альбуса Дамблдора.

— Поппи?!

Сказать, что Альбус Дамблдор был удивлён, увидев в своём камине растрёпанную голову главной и единственной целительницы Хогвартса, значит не сказать ничего. Он бросил взгляд на спокойно тикавшие над каминной полкой часы. Пол-второго. В такой час Помфри не стала бы его беспокоить из-за пустяка.

— Что случилось? – мгновенно сориентировался он, откладывая перо в сторону.

— Альбус, буди Минерву. Срочно. Это касается её учеников — Блэка и Поттера.

Стоило Дамблдору услышать фамилии двух самых проблемных студентов за все годы его работы в Хогвартсе, как он сразу понял: случилось что-то страшное. Сириус Блэк и Джеймс Поттер, оба чистокровные маги, лучшие ученики школы и вечная головная боль учителей.

Как только встревоженная целительница исчезла, Альбус бросил в камин горсть летучего пороха и позвал:

— Минерва МакГонагалл!..

* * *

Минерва устало опустилась в кресло и поближе пододвинулась к ярко полыхавшему камину, наполнявшему ее кабинет благодатным теплом. Закутавшись в шаль из верблюжьей шерсти, она с наслаждением вдохнула приятный запах, который почему-то ассоциировался с подогретым молоком.

Тонкий аромат, исходящий от чашки с горячим шоколадом, заботливо поставленной домовым эльфом рядом с креслом, щекотал ноздри.

Минерва протянула руку и, сделав первый глоток, лаженно закрыла глаза.

Великолепно.

Если бы так можно было провести всю жизнь... Но нет, завтра уже снова начнутся занятия. Гриффиндор, Слизерин, Равенкло, Хаффлпафф. Снова вездесущие, сующие свой нос куда попало, Мародёры. Снова проверка домашних заданий и баллы, баллы, баллы...

Волшебница улыбнулась. Но ведь без всего этого ее жизнь была бы совсем не интересной. Свою работу она любила и не представляла себе жизни без Хогвартса, коллег-преподавателей и учеников. Даже проделки Поттера и Блэка ее уже не столько злили, сколько забавляли. Какое-то время она ещё надеялась, что Люпину удастся повлиять на своих неугомонных друзей, но... надежда довольно давно угасла. Из всей четверки Мародёров она, несомненно, больше всех симпатизировала именно Люпину. Хотя когда шесть лет назад Дамблдор сказал ей, что в школе будет учиться оборотень, она, как и многие другие преподаватели, поначалу пришла в ужас, но потом, присмотревшись к невысокому для своих одиннадцати лет мальчику, полностью одобрила решение директора и всеми силами незаметно помогала ребёнку.

Надо сказать, что несмотря на всю свою наблюдательность, она никак не могла понять, как сумели подружиться такие разные люди как Джеймс Поттер, Сириус Блэк, Питер Петтигрю и Ремус Люпин?..

Ответа на этот вопрос у нее не было, да вряд ли бы на него сумели ответить и сами Мародёры. Они просто дружили, не задумываясь о причинах. Такая простая дружба... дружба, которую ничто и никогда не может разрушить.

Отхлебнув уже начавшего остывать шоколада, она перевела взгляд на часы: без пятнадцати два. Не удержавшись, она широко зевнула, и тут...

— Минерва МакГонагалл!!

От неожиданности женщина вздрогнула, и остатки шоколада тут же оказались на сорочке. Взмахом палочки быстро убрав пятно, она вопросительно посмотрела на голову директора Хогвартса. Рука непроизвольно потянулась к распущенным волосам, но замерла на полпути. Звериным чутьем анимага Минерва вдруг почувствовала: что-то случилось. Что-то важное. И раз Дамблдор вызывает ее по каминной связи, значит, к этому на 90 % причастны студенты ее факультета.

Минерва обеспокоенно нахмурилась, мгновенно превратившись в строгого декана Гриффиндора.

— Альбус. В чем дело?

Директор Хогвартса был встревожен, это она почувствовала сразу.

— Меня вызвала Поппи. Судя по всему, опять что-то насчет Блэка и Поттера.

Едва услышав имена Мародёров, Минерва обреченно вздохнула. Похоже, это ее судьба – разгребать то, что успевают натворить эти двое.

— Неужели они уже воплотили в жизнь какую-то из своих выдумок? Вот это фантазия... её бы да в правильное русло. Семестр же начался всего несколько часов назад...

Дамблдор пожал плечами и исчез из камина. Призвав мантию и наскоро одевшись, заместитель директора последовала за ним.

* * *

Стоило дверям Больничного крыла захлопнуться за их спинами, как Ремус, мгновенно развернувшись на каблуках, приник к замочной скважине.

Питер успел дойти до поворота, прежде чем понял, что звук шагов, который он слышит – его собственный, а Ремус остался далеко позади.

— Рем, ты что делаешь? Нам же сказали...

Ремус прошипел:

— Тссс. Я не собираюсь никуда уходить. Мадам Помфри чего-то недоговаривает, и я намерен узнать что именно.

— Да с чего ты взял?! Она же четко и ясно сказала: все будет нормально.

— Тихо, Питер!

Хвост обиженно надулся и отошел в сторону.

— Не буду тебе мешать, — сухо ответил он.

Ремус приложил ухо к двери. Будь он обычным человеком, то он ничего бы не услышал, но сейчас острый слух оборотня сыграл свою роль.

Ремус встревоженно нахмурился: судя по количеству голосов, мадам Помфри позвала ещё кого-то. Но зачем, если с Сириусом и Джеймсом все в порядке?.. Он прислушался.

— …что ты хочешь этим сказать, Поппи?

Люпин отодвинулся от двери. Дамблдор! Она позвала Дамблдора! Но зачем?

— …Что с ними?..

И МакГонагалл здесь! Да что вообще случилось, черт возьми?!

Снова прислонившись к двери, Ремус закрыл глаза. Что с ними происходит?..

* * *

— Альбус! Минерва! Слава Мерлину, вы пришли!

— Поппи! Что случилось? К чему такая спешка? – недовольно спросила МакГонагалл, старательно смахивая с мантии частицы золы, но целительница вместо ответа просто кивнула на два тела, распростертые на больничных койках.

— Мерлин! Что с ними? — заместитель директора в ужасе посмотрела на бледные лица своих студентов.

— С мистером Поттером все в порядке, сейчас он просто спит. Я дала ему зелья Сна без Сновидений, так что он проспит ещё пару дней. А вот Блэк… На первый взгляд с ним то же самое, что и с Поттером, но это не так. Пока я ждала вас, я сделала пару анализов. Альбус, они оба АБСОЛЮТНО здоровы! Но ведь этого просто не может быть!

Дамблдор нахмурился.

— Что ты имеешь в виду, Поппи?

— Что я имею в виду?! Да ничего хорошего!

— Поппи, успокойся и объясни по-человечески, что с ними, — устало попросила МакГонагалл. – Ты уже десять минут что-то говоришь и пока толком ничего не объяснила.

— Что с Поттером и Блэком? – переспросила Помфри. – С Поттером все в порядке, я же сказала – он СПИТ. А Блэк… он в коме. И я не представляю, как его из нее вывести. Все органы функционируют нормально, но как долго он будет находиться в таком состоянии, я сказать не могу.

МакГонагалл обреченно закрыла глаза. Непонятное, а потому тревожащее, мрачное предчувствие стальной иглой вонзилось в сердце, холодя текущую по жилам кровь. Вглядевшись в бледное лицо Сириуса Блэка, она внезапно поняла, что только что потеряла одного из своих лучших студентов…

— Значит, надежды нет? – хрипло спросила она.

— Возможно, в св. Мунго что-нибудь и смогут сделать, но Я ничем не могу ему помочь, разве что продолжить вводить ему в кровь зелья и надеяться, что они помогут.

Минерва поспешила успокоить ее. Над своими ощущениями она подумает потом.

— Все в порядке, Поппи. Я уверена, что они оба скоро очнутся и снова начнут портить нам жизнь.

— Я сделаю все, что смогу, — твердо произнесла мадам Помфри и тут же умчалась куда-то за очередной порцией очередного зелья.

МакГонагалл повернулась к неподвижно сидящему и не сводящего взгляда голубых глаз с распростертого на койке тела Сириуса Блэка Дамблдору.

— Альбус, я думаю, надо сообщить об их состоянии их друзьям и родителям.

— Хорошо. Но это завтра, — ответил директор, не отводя взгляда от лица гриффиндорца.

Что-то тут было не так. Дамблдор встревоженно нахмурился, пытаясь понять что именно.

И без того аристократически бледное лицо Блэка осунулось и приобрело какой-то болезненный желтоватый оттенок, чёрные волосы разметались по подушке, а серые глаза равнодушно уставились вверх, словно им было доступно то, чего не видели другие смертные.

Дамблдор покачал головой. Возможно, так оно и было. Поддавшись внезапному порыву, он низко склонился над лежавшим без сознания студентом и впился взглядом в черные зрачки.

Ничего. Блок настолько мощный, что с первого раза не удалось пробить даже ему. Интересно, кто мог научить мальчишку так защищать свое сознание?..

Дамблдор сосредоточился и ударил изо всех сил. Упругий толчок, и барьер остался позади…

Спустя несколько секунд он медленно открыл глаза и с трудом оторвал ладонь от горячего лба.

— Альбус?.. – МакГонагалл мгновенно оказалась рядом, готовая поддержать его. – Что ты видел?

Директор поднял на нее глаза.

— Ничего, — он перевёл взгляд на Сириуса. – Ничего.

* * *

Ремус медленно брел по холодному и пустому коридору Хогвартса вслед за Питером, ничего не видя перед собой. Слова мадам Помфри, которые он подслушал через дверь, никак не желали идти из головы, продолжая похоронным маршем раздаваться в ушах.

«…просто спит… в коме… не могу помочь…»

— Джеймс… Сириус. Что же с нами будет? – произнес он, облокотившись об стену.

Питер обернулся и, подойдя к другу, успокаивающе положил руку ему на плечо.

— Все будет в порядке, Рем. Я знаю. С ними все будет в порядке. Иначе просто и быть не может.

Ремус кивнул и хрипло выдавил из себя.

— Да. Все будет в порядке.

В гнетущей тишине коридора его голос прозвучал как-то неубедительно.

Ремус вздрогнул. Обостренное чувство интуиции оборотня вопило о подступающей опасности, уже нависшей над их головами и грозящей обрушиться и похоронить их под собой.

И что было самым страшным – он понимал, что не в его силах остановить или хотя бы замедлить надвигавшуюся на них лавину. Он НИЧЕГО не мог сделать. НИЧЕГО.

— Все будет в порядке, — медленно повторил он все ещё смотревшему прямо на него Питеру. Тот недоверчиво моргнул, но, прекрасно понимая состояние друга, промолчал.

Ремус улыбнулся и, никуда не торопясь, медленно пошел по коридору. У него было много времени, чтобы подумать.

Джеймс должен был очнуться через несколько дней, а Сириус был в коме.

* * *

Северус с отвращением посмотрел на немногочисленную группу второкурсников, громко обсуждавших то, как они провели каникулы, и быстро отвернулся. Ещё не хватало, чтобы они заметили, что он на них смотрит.

Северус вздохнул и уставился на полыхавший в камине огонь. Раздавшееся из соседнего кресла презрительное хмыканье заставило его оторвать взгляд от пламени и посмотреть на соседа. Тот вопросительно склонил голову набок, заметив, что Северус внимательно его разглядывает, но он оставил молчаливый вопрос без внимания.

Слизеринец снова хмыкнул и вновь уставился в книгу, которую читал до этого, мгновенно позабыв о назойливом и совершенно ему не нужном внимании полукровки.

Северус чуть прищурился, пытаясь разглядеть название книги, но обложка была предусмотрительно обтянута черным пергаментом, а значит, книга явно была не из безобидных. Он окинул взглядом расслабленную фигуру слизеринца. Северус не интересовался делами своих однокурсников, а потому не мог со стопроцентной уверенностью сказать, на каком курсе учится его так называемый собеседник. Короткие, неровно подрезанные черные волосы спадали на лоб, не давая хорошенько разглядеть лицо, но Северус все равно сумел заметить свежую царапину над левой бровью.

Видимо, тому, в конце концов, надоело это бесцеремонное разглядывание, потому что парень раздражённо захлопнул книгу и, бросив её на стол, холодно глядя на Северуса, спросил:

— Тебе что-то надо, Снейп?

Северус скептически приподнял правую бровь.

— Если мне что-то и надо, то ты, Блэр, этого мне дать не сможешь.

Тот злобно сощурился, и без того узкие глаза превратились в щелочки.

— Следи за тем, что ты говоришь, Снейп. Не думаю, что тебе нужны лишние неприятности, помимо этих гриффиндорцев, — третьекурсник встал и, не забыв прихватить с собой книгу, направился в спальню.

Северус беззлобно посмотрел ему вслед. Если со всеми остальными слизеринцами он общался только при крайней необходимости, то эти далеко не дружеские словесные пикировки с Блэром, столь похожим на него самого, доставляли удовольствие если и не им обоим, то уж ему точно.

Северус встал и направился в комнату, последовав примеру своего недруга.

Войдя в спальню, он на мгновение замер, позволяя глазам привыкнуть к царившей здесь полумгле. Не зажигая света, Северус уселся на свою кровать и огляделся по сторонам.

Розье беспокойно всхрапнул и перевернулся на живот, подложив под него правую руку. Северус ухмыльнулся. Если бы он мог рассказать об этом, то авторитет Розье среди других слизеринцев сильно бы пошатнулся. Но рассказывать об этом он не собирался. И не потому, что боялся, а потому что всё, что происходило в спальнях, было негласным табу.

Северус молчал о некоторых постыдных проступках Розье, а они никому не рассказывали о его частых отсутствиях в спальне по ночам и о том, что он кричит во сне, видя очередной кошмар из собственного прошлого.

Подойдя к умывальнику в ванной и быстро умывшись ледяной водой, он равнодушно уставился на собственное отражение. К счастью, зеркало было не из болтливых, а точнее сам Северус быстро отучил стекляшку критиковать его внешний вид. Теперь оно только изредка позволяло себе презрительно фыркнуть.

Но сейчас Северус не обратил внимания на эту вольность, мысленно согласившись с мнением зеркала, без прикрас показывающего ему тощего подростка с бледным осунувшимся лицом и чёрными волосами, неровными прядями спадавшими на плечи. Северус фыркнул. Сейчас он выглядел либо как оживший труп, либо как человек, не спавший несколько дней подряд. На самом деле второй вариант был правдивей, но и от первого он был не так уж и далёк. Даже странно, что учителя ещё не обратили на это внимание, хотя он сталкивался с ними только в Большом Зале во время еды.

Северус закрыл глаза. Обычно звук льющейся воды успокаивал его, но не сегодня. Что-то было не так. По спине пробежал холодок опасности, разлившись по плечам и заставив его задрожать от непонятного страха. Северус явственно ощущал чьё-то присутствие, но знал: стоит ему обернуться и всё тут же исчезнет.

На мгновение в зеркале позади него промелькнула размывчатый силуэт, очертаниями напоминающий фигуру человека. Северус прильнул к гладкой поверхности зеркала, изо всех сил вглядываясь в отражение ванной. Но нет, безумное видение, если оно было на самом деле, исчезло без следа. В том, что это было видение, Северус не сомневался: вряд ли кому-нибудь удалось бы подкрасться к нему незамеченным.

Раздевшись и быстро забравшись под одеяло, он сжался в комочек, пытаясь согреться. Сна не было ни в одном глазу, после увиденного Северус не сомневался, что если этой ночью ему и удастся заснуть, то проснётся он, захлебываясь криком от очередного кошмара.

А после того, что он сегодня сделал, к его персональной коллекции добавится ещё один милый кошмарик. Будь прокляты все эти Мародёры, Питеры Петтигрю и «Ненависть Врагов»!

Быстро вытащив из-под одеяла руку, он достал из тумбочки бережно хранимое зелье Сна без Сновидений. Он знал, что у него остался лишь один, последний флакончик, но в эту ночь он собирался спать спокойно.

Северус запрокинул голову и проглотил остававшееся на донышке зелье. На сегодня этого должно было хватить.

Накрывшись с головой одеялом, он не удержался и широко зевнул.

Завтра… завтра он придумает, как побыстрее раздобыть ещё этого зелья. И завтра он узнает, что понадобилось Сириусу Блэку в его зеркале.

* * *

Сириус удивлённо огляделся по сторонам, пытаясь понять, что он делает в этом мрачном и тёмном коридоре. Он куда-то быстро шёл, бесшумно ступая по каменному полу.

Почему-то жутко болело плечо, словно в него впились десятки острых зубов. Так плохо ему было только один раз в жизни: когда во время прогулки по Запретному лесу в полнолуние Лунатик вдруг без причины бросился на него. К счастью, на следующий день Ремус не помнил отчаянной и кровавой драки двух зверей: дикого, неконтролируемого в своей ярости волка и столь же дикого и опасного чёрного пса. А все остальные Мародёры сделали все возможное, чтобы скрыть от Люпина ранение Сириуса.

Тогда он два с половиной месяца не мог держать в руке палочку. Плечо было серьезно покалечено, а он, как назло, даже не мог обратиться за помощью к мадам Помфри. Уж кто-кто, а она легко бы узнала глубокий след укуса от зубов волка на его плече.

Воспоминания о прошлом заняли не больше доли секунды, а затем и мысли о плече и сама боль отступили куда-то на задворки сознания.

Он остановился перед какой-то дверью, которая, как он знал, открывала вход в личные комнаты преподавателя Защиты от Темных Искусств.

Незнакомый, чуть хрипловатый голос негромко назвал пароль, и дверь послушно отворилась перед Сириусом.

Пылавший в огромном каменном камине огонь наполнял комнату приятным теплом. Он улыбнулся и, на ходу сбрасывая мантию, прошёл в ванную. Чего ему хотелось сейчас больше всего, так это принять обжигающе-горячий душ и смыть с себя всю грязь, все страхи и тревоги этого дня. Но, едва ступив на порог, он шокировано уставился на висевшее напротив него огромное, в полный рост, зеркало.

Необычайно длинные чёрные с редкой сединой волосы. Знакомое лицо, но только не аристократически бледное, а какое-то серое от усталости и недостатка сна. Синие круги под запавшими тёмно-серыми глазами.

Сириус дрожащей рукой дотронулся до резких морщин на высоком лбу. Отражение послушно повторило его жест. Не выдержав, Сириус закрыл глаза и обессиленно опустился на пол. Чужое, и в то же время его собственное, отражение сделало это вслед за ним.

Сириус поднял голову и пристально вгляделся в серые глаза смотревшего на него из зеркала Алекса Уайта. Его глаза.

«Глюки», — с надеждой подумал он и, пытаясь найти подтверждение своим мыслям, посмотрел на свою руку, после чего с облегчением вздохнул. Это была ЕГО рука, уж точно не имевшая никакого отношения к вышеупомянутому профессору.

Длинные пальцы с не аристократически коротко обрезанными ногтями. На среднем пальце как всегда красуется чёрно-золотое фамильное кольцо Блэков, перешедшее к нему от отца.

Сириус не мог не замечать, что мрачная завораживающая красота кольца иногда заставляет людей делать то, что нужно ему. После того как Орион лично надел перстень ему на палец, Сириус неоднократно тайком пытался его снять, но либо кольцо вросло в кожу, что было вполне вероятно, либо на него было наложено какое-то заклинание, но сделать этого ему так и не удалось.

Сириус задумчиво покрутил на пальце тускло сверкнувшее кольцо с фамильным девизом на внутреннем ободке.

Когда Джеймс предложил попробовать распилить перстень заклинанием, он поспешно отказался, но не потому что боялся, что вместе с перстнем лишится и пальца, как он весело ответил Джеймсу, а потому что опасался, что на пальце могут остаться вдавленные в кожу слова. «Чистота крови навек…»

Сириус вздохнул и решительно посмотрел в зеркало. Галлюцинация не прошла, но уже не так сильно его волновала.

Встав, он вышел из ванной. Желание помыться было позабыто. Пройдя в спальню, он принялся раздеваться, стараясь как можно аккуратнее действовать покалеченной в сражении рукой.

«В сражении? В каком сражении? Я что, опять со Снейпом подрался?» — на мгновение вспыхнул и погас тлеющий огонек мысли.

Самым странным было то, что Сириуса совсем не удивляло, что он находится в личных комнатах профессора. Наоборот, это казалось таким… естественным, таким… правильным.

Завалившись на кровать, он устало закрыл глаза. Спать совсем не хотелось.

Сириус широко зевнул и натянул одеяло на голову. Камин почти погас, и в комнате стремительно похолодало, но выбираться из тёплой кровати было лень, и Сириус просто поплотнее укутался одеялом.

Наложенная на плечо повязка не давала ему нормально действовать правой рукой; боль всё ещё ощущалась, но так, словно был ранен не он, а кто-то другой.

После того как дрова догорели и огонь окончательно потух, комната погрузилась в полную темноту…

* * *

Ослепительно яркая зелёная вспышка.

Ещё сильнее, ещё отчаянней вжимать педаль газа, заставляя летучий мотоцикл мчаться далеко за пределом максимальной скорости. Ветер свистит в ушах и развевает угольно-чёрные волосы, силясь сбросить непокорного смертного на землю, но тот упорно продолжает двигаться вперед.

Полубезумный взгляд не отрывается от видневшегося вдалеке дома. Разум подсказывает, что уже поздно и ничего не исправить, но сердце продолжает надеяться, и он заставляет мотоцикл гнать ещё быстрее. Побелевшие губы двигаются, но из них не вырывается ни звука.

— Лишь бы успеть… лишь бы успеть…

Яркая зелёная вспышка… Ещё одна, а за ней – оглушительный взрыв, и даже по-собачьи верное сердце замирает, понимая, что теперь не на что надеяться даже ему. Но мужчина продолжает отчаянно, безнадёжно вжимать педаль газа в пол.

Он не сумел. Не успел предупредить.

Когда до земли оставалось около двух метров, он, совершив невероятный прыжок, спрыгнул на землю, явно балансируя на грани между человеком и животным. Мотоцикл, почувствовав отсутствие хозяина, тут же сбросил скорость и, словно послушное животное, опустился рядом.

Мужчина в ужасе огляделся по сторонам, чувствуя, как в горле зарождается готовый вырваться наружу отчаянный собачий вой…

Сириус с любопытством огляделся по сторонам, после того как сон сменился в очередной раз. Надо сказать, этот бесконечный калейдоскоп кошмаров уже успел ему порядочно надоесть, но все равно какая-то его часть продолжала судорожно сжиматься при виде этих непонятных ему картин.

Голые холодные стены, выложенные из крупных, кое-где поросших мхом, камней. Стены, от которых так и тянет отчаянием, заставляя сердце тоскливо сжиматься. Но что эти стены по сравнению с тем, КТО стоит за дверью?..

Сириус не понимал, почему одна только мысль о загадочном, чего-то ждущем за дверью существе, наводит на него такой всепоглощающий ужас. Он не привык бояться и всегда с гордостью говорил об этом, но этот сон… этот кошмар… теперь Сириус знал, чего он боится больше всего на свете. Он боялся страха и неизвестности.

Пустые стены и один-единственный лучик солнца, проникавший внутрь через небольшое, под самым потолком, окошко, внезапно сменились ощущением полной, безграничной свободы, оглушительным свистом ветра в ушах и чьими-то руками, крепко обнимавшими его за талию.

Не сдержав ликования, Сириус закричал, и ветер, послушно подхватив этот крик, разнес его на мелкие осколки над Хогвартсом. Сверху замок казался настоящей сказкой, да он ею и был…

— Давай, ты же можешь лучше!

Эти слова, также как и голос, и тон, которым они произнесены, заставляют пальцы ещё крепче сжимать палочку и с ещё большим безрассудством кидаться в бой, уворачиваясь и блокируя летевшие прямо в него заклинания.

Краем глаза Сириус видит, как к нему сквозь ряды сражающихся пытается пробиться незнакомый русоволосый мужчина с встревоженными голубыми глазами и длинным полузажившим шрамом на левой щеке.

Он слышит его крик, перекрывающий даже шум сражения:

— Бродяга!!!

«Лунатик…»

Сириус не понимал, откуда и почему он знает этого мужчину, но на ум почему-то пришло именно старое прозвище друга детства.

Оглушив заклинанием ещё одного противника в черном плаще и маске, напоминавшей скалящийся в злобной усмешке череп, тот продолжал упрямо прокладывать себе дорогу к Сириусу.

Увернувшись от очередного проклятья Беллатрикс, Сириус вдруг заметил, как один из нападавших направил палочку прямо в спину «Лунатику», но тот не видел этого.

Не жалея легких Сириус закричал:

— Рем! СЗАДИ!!!

Мужчина резко обернулся и тут же упал на пол, спасаясь от летевшего в него проклятия. Зеленый луч пролетел мимо и, ударившись об стену, рассыпался сотней разноцветных искр. Быстро вскочив на ноги, мужчина атаковал напавшего на него Пожирателя.

Продолжая обороняться, Сириус сумел заметить, как какой-то мальчишка, ловко увертываясь от носившихся в воздухе проклятий, начал быстро продвигаться к выходу, таща за собой ещё какого-то парня. Неподалеку от них Сириус увидел мелькнувшие белые волосы и с удивлением узнал Люциуса Малфоя. «Вот уж кто совсем не изменился, — пронеслось в голове. – Хотя Малфои не меняются, они изменяют мир под себя…»

— Stupefy!

— Protego!

Блокировав заклинание Беллатрикс, Сириус отскочил назад и чуть не упал, пошатнувшись на каменной ступени. Шоу пора было заканчивать. Отвыкшее от тяжелой и утомительной работы аврором, тело уже начинало уставать, и Сириус чувствовал, что ещё немного, и ему не удастся вовремя отразить проклятия Беллы. А умирать в его планы пока не входило.

— Ну что же ты, кузен?! Покажи на что ты способен! Говорят, в Аврорате ты был одним из лучших, или это только когда у тебя за спиной стоит парочка дружков?! Тогда мне определенно повезло, что здесь нет Джеймса Поттера! Ах, ну да, чуть не забыла! Он же мертв! – продолжала ехидно издеваться Белла, прекрасно зная, что каждое из ее слов жалит в самое сердце.

Сириус крепче сжал палочку. Слова Беллатрикс о Джеймсе словно взорвали пороховую бочку.

— Заткни свою грязную пасть, ты!..

Белла отразила его заклинание, и уже Сириусу пришлось отчаянно уворачиваться от полетевшего в него проклятия Avada Kedavra.

— Сириус, Сириус, — Беллатрикс укоряющее посмотрела на него, и Сириус мгновенно вспомнил, что точно такой же взгляд она бросила на него, когда ее, закованную в цепи, двое дементоров провели мимо его камеры. – Вроде бы уже взрослый, а ведешь себя как неуравновешенный подросток. Чувствует мое сердце: сегодня твоя вспыльчивость тебя погубит…

— Да ну?! А у тебя есть сердце?! – в свою очередь выкрикнул он. – Petrificus Totalus!!!

— Protego! А почему тебя это так удивляет? Может, я и Пожиратель Смерти, но я тоже человек! Crusio! Stupefy!

— Protego!! Да ну?! Я как-то этого не заметил! Прости! – язвительно прокричал в ответ Сириус. – Avada…

— Ой-ой-ой! Можешь не стараться, дорогой кузен! Может, ты когда-то и был аврором, но убивать не умел никогда! А сейчас ты такой же беглый преступник, как и я. Правда, в отличие от тебя, дорогой кузен, я действительно совершила все те убийства, в которых меня обвиняют. Я бы замолвила за тебя словечко, родственничек, но сам понимаешь, мне бы никто не поверил.

— И правильно сделали бы, Белла. И я тебе не верю.

— Что ж, тебе же хуже! Crusio!

— Petrificus Totalus!!! Crusio!

Ловко увернувшись от пыточного проклятия, Белла продолжила:

— Ответь мне на один вопрос, Сириус! Чего ты боишься больше всего?!

Сириус побледнел, начиная понимать, к чему клонит Беллатрикс.

— Заткнись! Avada Kedavra!!!

С неожиданной для своего возраста ловкостью увернувшись от ярко-зеленого луча, пролетевшего всего в нескольких сантиметрах от резко взметнувшегося во время прыжка края черной мантии, Беллатрикс приземлилась на каменный пол.

— Скажи, Сириус, что ты видел, когда к тебе в камеру приходили дементоры? Отчего ты так кричал?!

Изо всех сил стараясь вытеснить внезапно возникшее перед глазами видение: распростертое на земле мертвое тело Джеймса и тусклые рыжие волосы Лили, Сириус, отступая, прокричал в ответ:

— А что видишь ты, а, Белла? Что-то я не слышал твоих криков! Хотя да! Дементоры же высасывают у людей самые счастливые воспоминания, а у тебя что? Вступление в ряды Пожирателей?! Первое убийство?!

— Знаешь, Сириус, я всё-таки убью тебя сегодня. Avada Kedavra!

— И тебе того же, кузина! Ну, раз ты намереваешься прикончить меня сегодня, может, ответишь на мой вопрос?! Что ты видела в присутствии дементоров?!

Лестрейндж на мгновение опустила палочку, но Сириус, прекрасно зная характер урожденной Блэк, не последовал ее примеру. Бросив взгляд по сторонам и мгновенно оценив сложившуюся ситуацию, он победно улыбнулся. Большинство Пожирателей уже были повержены, на стороне Ордена Феникса было явное преимущество.

«Ордена чего?» — неожиданно пронеслось в голове, и Сириус недоумевающе нахмурился.

— Ты хочешь знать, что я вижу? – тихо спросила Белла, но острый слух анимага позволил Сириусу уловить этот шепот. – Я вижу лица всех тех волшебников, магглов и грязнокровок, которых я убила. Не думай, кузен, я не раскаиваюсь и уж тем более ни о чем не жалею. Я верно служу нашему Лорду! И верю, что грязнокровки достойны лишь того, чтобы быть слугами у нас, чистокровных волшебников!

— Ааа… Типа наших домовых эльфов? – поинтересовался Сириус.

— Crusio! Кретин!!!

Сириус только весело рассмеялся, отразив проклятие.

— А ты и им будешь головы отрубать, как это делала моя мамаша? Не советую, а то какой-нибудь маггл тебя топором приласкает!

— Crusio! Выродок! Ублюдок! Гад! – продолжала распаляться Беллатрикс.

— Protego! – быстро отскочив в сторону, Сириус неудачно наступил на ногу и чуть не взвыл от пронзившей ее боли. — Petrificus Totalus!

— Protego! Щенок! Вшивая дворняга! Думаешь, я не знаю, отчего ты так кричал в своей камере в Азкабане?! Спорим, что ты не рассказывал об этом своему дружку-оборотню?! Тебе ведь до сих пор снятся кошмары, не так ли?! С Поттером?!

Сириус похолодел.

— К-как ты узнала?! Откуда?!

— Нет, пожалуйста, нет. Джеймс… Сохатый, очнись. Ты не можешь… Только не ты! Не умирай! Не бросай меня одного, Джеймс! – простонала Белла, со злорадной усмешкой наблюдая, как серые глаза кузена становятся черными от ярости.

— Сука, — злобно прошипел он. – Дрянь. Avada Kedavra!

Белла только рассмеялась в ответ.

— Теперь пора умирать, Сириус! Но сначала… Crusio!

Сириус попытался увернуться, и ему бы это удалось, если бы не раненая нога.

— Чёрт! – выругался он, с трудом удержавшись на ступеньке. Подняв голову, он встретился с торжествующим взглядом Беллатрикс.

Серые глаза удивлённо расширились, когда ярко-красный луч ударил его в грудь, вызвав мгновенную вспышку боли. Пошатнувшись на раненой ноге, Сириус отчаянно взмахнул руками, пытаясь зацепиться за что-нибудь. Но, не сумев удержаться, рухнул спиной в Арку Смерти. Только всколыхнулись поднятые внезапным потоком ветра серые занавески, отмечая момент, когда Сириус Блэк исчез из судеб этого мира.

— СИРИУС!!!

Отчаянный крик зеленоглазого мальчишки, как две капли воды похожего на давно умершего Джеймса Поттера, и обречённый взгляд смертельно раненого волка у русоволосого мужчины в старой потрёпанной мантии…

Как только сон снова сменился, Сириус очутился на каком-то холме среди деревянных обломков. С холма открывался чудесный вид на небольшую деревушку в паре километров отсюда. Но сейчас не это привлекло его внимание: в ночном небе прямо на него со скоростью ветра несся какой-то предмет.

Зависнув в нескольких метрах над землей, длинноволосый мужчина спрыгнул с мотоцикла. Сириус с любопытством проследил за ним взглядом.

Сделав несколько шагов, тот замер и медленно опустился на колени рядом с распростертым среди деревянных обломков телом.

Сириусу было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что тот давно мертв. Незнакомец бережно обнял его за плечи и дрожащими руками аккуратно перевернул на спину.

Сириус зажал себе рот, пытаясь сдержать рвущийся наружу крик, когда на него равнодушно уставились пустые карие глаза. Карие глаза лучшего друга.

Незнакомец прижимал к себе мертвое тело Джеймса Поттера.

Сириус буквально рухнул на колени рядом с телом. Он даже не обратил внимания на боль от врезавшихся и распоровших кожу до крови острых камней.

— Нет, пожалуйста, нет. Джеймс… Сохатый, очнись. Ты не можешь… Только не ты! Не умирай! Не бросай меня одного, Джеймс!

Тот не отвечал, продолжая безмолвно взирать на звездное небо. Сириус не слышал того, что шептал сидевший рядом с ним мужчина, но каким-то шестым чувством он знал, что из его губ вырываются те же слова.

— Нет. Ничего этого нет. Это всего лишь сон. Всего лишь ещё один кошмар, — не очень уверенно произнес он, но внутренний голос тревожно прошептал:

«А вдруг нет?»

Сириус поднял голову и посмотрел на незнакомца, сжимавшего в крепких объятиях тело Джеймса. Перед ним, раскачиваясь на коленях, сидел тот самый мужчина, которого он видел и которым он был во всех предыдущих кошмарах. Только сейчас он был ещё совсем молод – лет двадцать пять, не больше, без шрамов и загнанного выражения в… знакомых серых глазах. Сейчас в них была лишь бесконечная грусть по погибшему… другу и осознание того, что случилось нечто ужасное.

Сириус опустил взгляд вниз и обомлел: на среднем пальце левой руки тускло посверкивало в лунном свете до боли, до ужаса знакомое чёрно-золотое кольцо. Фамильное кольцо Блэков. Его кольцо.

Сириус отшатнулся.

Мерлин…

Глаза…

Губы…

Нос…

Волосы…

Вглядываясь в искажённое горем лицо, он все больше и больше находил знакомых, столь часто видимых им в зеркале, черт.

В этот момент мужчина поднял голову, и Сириус настороженно замер, готовясь защищаться, но судя по тому, что мужчина никак не отреагировал на его присутствие, он не мог увидеть его.

Аккуратно опустив безжизненное тело на землю, мужчина встал и, пошатываясь, прошел прямо сквозь Сириуса, но ни один из них не почувствовал этого. Сириус во все глаза смотрел на валявшиеся на земле немного погнутые очки. Очки Джеймса. Сохатого. Лучшего из их четвёрки. Из Мародёров.

Без своих старых очков Джеймс выглядел как-то не по-поттеровски… мертвым. Сириус нагнулся, чтобы водрузить очки на их законное место, но рука прошла сквозь них, даже не зацепившись. Сириус обреченно уставился в пустые карие глаза мертвого друга, в которых то и дело вспыхивали маленькие огоньки бесконечно далеких звезд. Холодным и равнодушным, им не было никакого дела до мира людей и волшебников, им было все равно, что сегодня он потерял лучшего друга…

Оглянувшись на свой более взрослый прототип, Сириус увидел, что тот, напрягаясь изо всех сил, отчаянно пытается сдвинуть с места огромную деревянную балку, а под ней…

— Нет!!!

Сириус бросился вперед, уже понимая, что не сможет ничем помочь, но он просто должен, обязан был убедиться в том, что он ошибся. Но нет.

Из-под балки, разметавшись по грязной земле, виднелся знакомый рыжий локон.

— Лили… нет. Только не ты. Не надо, пожалуйста… — горячо шептал он, в глубине души понимая, что его мольбы уже ничего не исправят. Быть может, это был и сон, но страшнее его уже ничего не могло быть. Теперь Сириус знал, ЧЕГО он боится НА САМОМ ДЕЛЕ. Он боялся потерять друзей. Единственных, кем он дорожил в этой жизни. Джеймса и Лили. Ремуса и Питера.

Сириус устало наблюдал за тем, как, с трудом отшвырнув балку в сторону, мужчина нерешительно опустился на колени рядом с холодным трупом Лили Эванс. Всегда полыхавшие буйным, неконтролируемым пламенем огненно-рыжие волосы безжизненно разметались по земле. Мужчина бережно смахнул с бледного лба серую пыль и дрожащей рукой закрыл навсегда опустевшие тускло-зеленые глаза. Глаза, когда-то покорившие сердце его лучшего друга, Джеймса Поттера, лежавшего всего в нескольких метрах от жены.

— Простите меня…

Сириус резко поднял голову, когда до него донесся еле слышный шёепот.

— Простите, простите, простите… Джеймс… Лили… это все моя вина. Я предал вас… я всех вас предал… Если бы ты не согласился со мной тогда, Джеймс… Если бы ты не послушал меня… Вы оба были бы живы… Я и есть предатель. Это я во всем виноват. Это я должен был умереть! Я, А НЕ ВЫ!!!!!!

Сириус отшатнулся.

Нет. Этого не могло быть! Он никогда бы не предал лучших друзей! НИКОГДА!!!

Неожиданно Сириус почувствовал, что задыхается. Что-то изо всех сил навалилось на грудь, ломая и круша ребра. Сознание быстро затухало под напором невыносимой, нечеловеческой боли… Последнее, что запомнил Сириус: одинокий мужчина на фоне огромного чёрно-синего неба, с которого на него равнодушно взирают холодные и бесконечно далекие звёзды…

* * *

— Ну, слава Мерлину… теперь все будет в порядке. Кризис миновал, через несколько часов он очнется. Спасибо, Альбус…

— Ничего, Поппи. Это целиком твоя заслуга.

С трудом пробиваясь сквозь вязкий туман, до него донеслись приглушенные голоса. Сириус попытался открыть глаза, но веки, казалось, налились свинцом, и он понял, что снова засыпает под действием Сна без Сновидений.

Он не знал, что ему снилось до этого. В голове царила полная неразбериха, казалось, что все его мысли, чувства, воспоминания вытащили, перетасовали, а затем в препарированном виде вернули на место.

Сириус не помнил, что он видел, пока спал, но он твердо знал, что не хочет этого помнить…

Сознание, наконец, сдалось, уступая под действием зелья Сна без Сновидений.

Сириус глубоко вздохнул.

В том сне он был черноволосым мужчиной с серыми глазами. Мужчиной, предавшим и убившим лучшего друга. Он был собой.

Но Сириус уже спал, и последняя искорка вспыхнула и быстро потухла в объявшей его темноте.

Несколькими этажами выше, вздрогнув, проснулся от очередного кошмара профессор ЗоТИ Алекс Уайт.

* * *

Первое, что, проснувшись и раскрыв глаза, увидел Ремус, была занесенная над его головой подушка.

— Сохатый, кончай прикалываться, — глухо произнес он хриплым ото сна голосом. – Лучше начинай будить Сириуса.

Подушка мгновенно исчезла, и на Люпина уставилось виноватое лицо Питера.

Ремус резко сел и, увидев пустующие кровати Джеймса и Сириуса, мгновенно всё вспомнил.

— Извини, Рем. Я… я не подумал, — произнёс Питер.

— Ничего страшного, Хвост, — выбираясь из-под теплого одеяла, ответил Ремус.

Впервые за все году учебы в Хогвартсе ему не хотелось идти на уроки. А идти было надо.

— Собирайся, Питер. Занятия начнутся через двадцать минут, а нам ещё и позавтракать желательно.

— А разве мы не пойдем в Больничное крыло, навестить Джеймса и Сириуса? – непонимающе спросил Питер.

— Пойдем, конечно. Но не сейчас. Мадам Помфри права: наше присутствие им ничем не поможет…

— А значит, надо найти то, что поможет, — быстро уловил мысль Ремуса Питер.

Оборотень чуть улыбнулся. Как хорошо, что хотя бы с Питером всё в порядке.

— Именно.

* * *

Несмотря на все старания и скорость, с которой они мчались по коридору, успеть на занятия им не удалось. Весьма недовольный их опозданием, профессор Слагхорн снял с Гриффиндора целых двадцать баллов, чем вызвал возмущенные возгласы со стороны этого факультета и презрительное фырканье со стороны их соперников – слизеринцев.

Поставив котел на огонь и наскоро покрошив все необходимые ингредиенты, Ремус, наконец, смог перевести дух и оглядеть класс. Большинство гриффиндорцев обреченно склонились над своими котлами, а некоторые с надеждой поглядывали по сторонам в поисках подсказки.

Слизеринцы же, никуда не торопясь, спокойно варили заданное зелье. Причем с такой легкостью, словно были предупреждены о нем заранее. Впрочем, это было бы не удивительно, ведь Слагхорн был их деканом и, следовательно, всячески помогал и поощрял своих студентов.

В нескольких метрах от себя Ремус заметил самого ненавистного Мародёрам слизеринца. Тот, низко склонившись над разделочной доской, самозабвенно нарезал и тут же кидал в котел лапки скарабеев. Несколько минут Ремус заворожено наблюдал за действиями Северуса Снейпа. По идее, лапки скарабея не входили в рецепт зелья, но без сомнения, талантливый Слизеринец вполне мог варить что-нибудь иное или же попросту усовершенствовать старый способ приготовления этого зелья.

Тяжело вздохнув, Ремус вернулся к их с Питером котлу.

Пришедшую ему в голову идею он обдумает чуть позже, когда не будет угрозы взрыва неудавшегося зелья.

* * *

Северус с облегчением вышел из кабинета Зельеварения, ещё никогда урок не казался ему таким длинным: попробуй сосредоточиться, когда тебе в спину битых полтора часа пялится чересчур умный дружок Мародёров.

Он свернул в одно из ответвлений центрального коридора, с мрачным неудовольствием отмечая, что тот свернул вслед за ним. Резко остановившись так, что преследовавший его гриффиндорец не успел вовремя затормозить и чуть не упал на него, Северус повернулся.

— Чего тебе от меня надо, Люпин? – грубо спросил он, холодно наблюдая за гриффиндорским старостой.

Как жаль, что он не может снять с него баллы за какой-нибудь проступок… или просто так…

— Надо поговорить, Снейп, — медленно произнёс Ремус, в свою очередь пристально наблюдая за непроницаемо-равнодушным лицом своего собеседника.

— А что мы, по-твоему, делаем, а, Люпин? Мы раз-го-ва-ри-ва-ем, — по слогам, явно издеваясь, протянул Северус, стараясь вывести из себя решительно настроенного гриффиндорца. Но не тут-то было.

— Вот скажи, Снейп, ты ведь смог бы отравить человека и сделать это так, чтобы никто даже и не заподозрил этого? – спокойно спросил Ремус, расслаблено облокотившись об стену.

Но Северус не зря шесть с половиной лет проучился в Слизерине: он явственно видел, что под показной расслабленностью скрывается дикое напряжение, и от него не укрылось, как правая рука гриффиндорца незаметно скользнула в карман за палочкой.

Северус улыбнулся.

* * *

Ремус, чуть пошатываясь, шел по коридору, левой рукой держась за ноющее плечо. Сегодня Снейп сполна отомстил Мародёрам за их многочисленные издевательства, наглядно продемонстрировав Люпину, НА ЧТО он способен, если на него не нападают со спины Джеймс Поттер и Сириус Блэк.

Ремус поморщился от боли в спине – и кто бы мог подумать, что элементарный Expelliarmus способен отшвырнуть человека на несколько метров об стенку?..

Что ж, — он мстительно усмехнулся, надеясь, что след от единственного заклинания, которое Снейп не успел блокировать, пройдет ещё не скоро.

— Эй! Ремус! Подожди!

Остановившись, он оглянулся назад.

— Фух… ну ты и мчался. За тобой просто не угонишься, — чуть запыхавшись от бега, к нему подошла невысокая коренастая девушка с рыжеватыми волосами – студентка Хаффлпаффа, последняя подружка Сириуса, с которой тот расстался незадолго до каникул.

— Что?

— Ты не знаешь, где Сириус? Я его уже целый час ищу, а вы, вроде как, друзья… — словно и не заметив явного нежелания Ремуса разговаривать с ней, продолжила хаффлпаффка.

Люпин нахмурился: мало ему проблем, так тут ещё и бывшие девушки его друга, мечтающие вернуть «одного из самых завидных женихов волшебного мира Англии». Точнее, Сириус, согласно результатам опроса журнала «Магических новостей», был всего лишь на четырнадцатом месте, значительно отстав от Люциуса Малфоя, но так как тот недавно обручился с Нарциссой Блэк, Сириус автоматически становился тринадцатым, хотя среди студенток Хогвартса он наверняка был САМЫМ желанным парнем, что частенько доставляло ему массу неприятностей.

— Слушай, Стэна, я не почтовая сова и не собираюсь доставлять ему твои любовные послания. Так что лучше найди его и сама все скажи, — резко ответил он, отворачиваясь от растерянной девушки.

На мгновение ему стало стыдно, как никак ни с того ни с сего взял и нагрубил ни в чем не повинной девушке. Впрочем, желание извиниться сразу же угасло, стоило ему взглянуть на часы.

Определенно, для Мародёров настало черное время: Сириус и Джеймс все ещё были в Больничном крыле, а мадам Помфри бдительно дежурила у дверей, не пуская их с Питером к друзьям – это раз. «Разговор» со Снейпом ничего не прояснил, только ещё больше запутал.

Последние слова слизеринца, произнесенные тем прежде чем скрыться за поворотом, все ещё продолжали звучать у него в голове: «Никто из слизеринцев не мог ничего подсыпать твоим дружкам, – тут обязательная презрительная ухмылка. – Ищи предателя среди тех, кто стоит к тебе ближе остальных».

«Среди кого? Гриффиндорцев? Что за бред? Никто из Гриффиндора никогда и ни за что не отравил бы Джеймса и Сириуса!» — с такими мыслями Ремус быстро влетел в кабинет ЗоТИ и тут же замер, словно налетев на невидимый барьер.

В воздухе витал странный, чуть солоноватый запах. Он принюхался.

Где-то в глубине души внезапно встрепенулось сознание оборотня, но до полнолуния было ещё далеко, и Ремус без труда загнал зверя обратно. Острое чутье хищника никогда не ошибалось, и теперь Ремус не сомневался, что за запах он учуял. Это был запах человеческой крови.

Ремус старательно огляделся по сторонам.

— Мистер Люпин, вы ещё долго собираетесь стоять на пороге? Урок, между прочим, уже начался, — недовольно произнес профессор Уайт, наблюдая за как-то странно принюхивавшимся Люпином.

— Простите за опоздание, профессор. Меня задержали. Можно пройти?

Дождавшись разрешающего кивка преподавателя, Ремус быстро сел рядом с Питером.

— Ты где был? – тихо прошептал тот.

— Потом расскажу, — так же тихо ответил Ремус, чуть нахмурившись, глядя на преподавателя.

Неужели?..

Запах крови был ещё совсем свежий.

* * *

Алекс критически оглядел класс. Теперь, когда последний из опоздавших занял свое место, можно было начинать урок. Все, и гриффиндорцы и слизеринцы, тихо переговариваясь, сидели за партами, с любопытством поглядывая на преподавателя в ожидании того, что он приготовил им на этот раз.

Алекс вздохнул и незаметно облокотился о стоявший позади него стол. Он бы и сам с радостью провел урок, показывая студентам новые заклинания, но пока он был просто не в состоянии колдовать в полную силу.

— Откройте учебники на 294 странице. Мы все ещё продолжаем изучать драконов, так что сегодня изучите раздел про разновидность Новозеландского опалового глаза. В конце я соберу ваши конспекты. Выполняйте.

Студенты недовольно забормотали, но подчинились, с видимой неохотой доставая из сумок свои учебники по Защите.

Убедившись, что все студенты принялись за работу, Алекс устало прошел к своему столу и взялся за журнал.

— Аарон, Уильям, — начал он перекличку, отмечая присутствующих.

— Здесь, — поднял руку высокий парень с короткими светлыми волосами, видимо, находящийся в близком родстве с семейством Малфоев.

— Блэк, Сириус, — назвал он следующую фамилию и тут же поднял голову, встретившись взглядом с чуть прищуренными глазами Ремуса Люпина.

Блэка и Поттера не было в классе. До сих пор.

Алекс встревоженно нахмурился. Он не был на завтраке, так как в это время пытался наложить на рану свежую повязку, но все же, проходя мимо оживленно болтающих групп студентов или студенток, сумел расслышать, что знаменитой четверки Мародёров также не было на завтраке.

Алекс вздохнул и поставил напротив своей собственной фамилии жирный минус. Наконец закончив, он с облегчением отложил перо в сторону и, откинувшись на спинку трансфигурированного им кресла, принялся наблюдать за студентами.

К своему удивлению Алекс заметил, что Люпин ничего не делает, а, не отводя глаз и практически не мигая, смотрит… прямо на него.

Алекс нахмурился. В последнее время поведение Ремуса начинало его настораживать. Мало ему проблем с Пожирателями, что-то подозревающим Дамблдором, так тут ещё и Ремус со Снейпом. И если поведение Люпина он ещё мог как-то истолковать, то непонятные косые взгляды, которые слизеринец кидал то на него, то на Мародёров, действовали ему на нервы.

— Мистер Люпин, может, вы все же возь…

Договорить ему помешал оглушительный грохот в коридоре и знакомый издевательский смех.

Пивз.

Алекс сжал зубы. Чертов полтергейст. Чтоб ему пусто было, чтоб его…

Студенты с любопытством смотрели на профессора, который, едва заметно прихрамывая, шел к двери.

— Сидите тихо, я буду за дверью, — повернув ручку, Алекс вышел из кабинета и подозрительно огляделся по сторонам.

Все было до странности спокойно, словно ничего и не произошло. Общую картину портили только сваленные в кучу старинные рыцарские доспехи.

Почувствовав легкое прикосновение к своей голове, Алекс посмотрел наверх и тут же метнулся в сторону, но… ледяной поток воды, вылившейся на него из парившего под потолком ведра, остановил его.

— ПИВЗ!!!!

Студенты, с легкостью позабыв о незаконченных конспектах, с интересом прислушивались к ругательствам, доносившимся из-за двери. Некоторые гриффиндорцы даже пытались записывать, дабы не забыть все те эпитеты, которыми Алекс награждал школьного полтергейста.

— Ну же, Пивз. Я знаю, что ты здесь и что ты меня слышишь! Иди сюда, школьная достопримечательность, или я тебя без всякого Дамблдора из Хогвартса вышибу! – Алекс постепенно зверел. У него болело плечо, он устал и теперь, благодаря стараниям Пивза, ДИКО замерз.

— Не вышибешь! – довольно хихикая и позвякивая колокольчиками, из соседнего кабинета вылетел неугомонный полтергейст.

— Да ну? И с чего же ты сделал такой вывод? – язвительно поинтересовался Алекс, слыша, как позади него тихо скрипнула дверь. – Я сказал вам СИДИТЕ тихо! – рявкнул он, и дверь быстро закрылась.

Ремус тяжело вздохнул и, прижавшись к двери, прислушался.

— Потому что я кое-что знаю! Плохой профессор! Блохастый профессор! Вшивый профессор! – Пивз рассмеялся громким сумасшедшим смехом, а затем неожиданно… залаял.

Алекс побледнел от ярости. Мало того, что этот чертов полтергейст видел его анимагическую форму, так он теперь ещё и издевается! Над ним! Сириусом Орионом Блэком!! Тьфу, пропасть, Алексом Уайтом!

Он злобно нахмурился, незаметно вытаскивая из кармана палочку.

— Это мы ещё посмотрим!

— Вам помочь, профессор? – раздался вдруг замогильный голос, от которого так и веяло холодом смерти, и прямо посреди коридора из пустоты соткался полупрозрачный силуэт привидения Слизерина.

— Буду весьма Вам признателен, Барон, — почтительно склонил голову Алекс. Ещё никогда он не был так рад появлению молчаливого призрака, столь редко являвшемуся обитавшим в замке волшебникам. Если Пивз и опасался вмешательства Дамблдора, вполне способного изгнать досаждающего полтергейста из замка, то Кровавого Барона он боялся просто панически.

Алекс оглянулся на перезвон колокольчиков. Стоило Барону только появиться, и Пивз, тут же бросив свое развлечение, улепетывал прочь.

— Спасибо, Барон, — искренне поблагодарил он, так как на самом деле просто понятия не имел, каким образом он намеревался справиться с полтергейстом. В молодости они с Джеймсом скорее помогали Пивзу, чем пытались его остановить. Наверное, именно поэтому тот столь хорошо относился к четырем Мародёрам, что загодя предупреждал о своих проказах или даже отвлекал на себя внимание Филча и миссис Норрис.

Кровавый Барон, видимо, посчитав свой долг выполненным, молча улетел в противоположную сторону.

Алекс впервые за весь день удовлетворенно улыбнулся и тут же вздрогнул, почувствовав резкую боль, снова пронзившую ещё не зажившее полностью плечо. Чуть распахнув мантию, он с ужасом увидел, как по рубашке постепенно расползается чёрно-красное пятно.

— Evanesco.

Портившее рубашку пятно мгновенно исчезло, но разошедшаяся рана всё равно продолжала кровоточить. Высушив волосы и поплотнее запахнувшись в мантию, он медленно, стараясь двигаться как можно меньше, вошёл в класс.

— Надеюсь, вы уже закончили, — как ни в чем не бывало произнёс он, — потому что ваше время истекло. Конспекты мне на стол. И никаких возражений, — мгновенно пресек он все попытки студентов выпросить ещё пару минут. – Мистер Люпин, задержитесь ещё ненадолго, мне надо с вами поговорить.

Тот молча кивнул.

Алекс расслабленно откинулся на спинку кресла, по привычке начав раскачиваться на нем и наблюдать за лицами студентов, по очереди подходившими к его столу и складывающими свои работы. Красота…

Ремус дождался, пока кабинет не опустеет, и только тогда встал из-за парты. Питер обещал подождать его за дверью.

— Мистер Люпин, мне показалось, или вы не сдали свой конспект? – поинтересовался Алекс.

— Вот он, профессор, — Ремус послушно протянул свернутый пергамент, не отводя взгляда от мертвенно-серого лица преподавателя. В кабинете, кроме них, больше никого не было, но запах крови не только никуда не делся, а наоборот, стал гораздо отчетливее.

Ремус встревоженно нахмурился и скривился; до полнолуния было ещё довольно далеко, но этот запах будил воспоминания живущего в нем хищника: бег по Запретному лесу и кровавую охоту на его обитателей. Он на всю жизнь запомнил, как однажды Джеймс и Сириус не смогли его удержать, и оборотень задрал молодого оленя, так некстати подвернувшегося ему в ту ночь. Бродяга тогда тоже не устоял и поддался инстинктам собаки. В итоге на следующий день Хагрид обнаружил неподалёку от своей хижины обгрызенный до самых костей труп.

После того события Сириуса несколько дней подряд тошнило, а на мясо он до сих пор смотрел с отвращением.

— Определённо, краткость не всегда сестра таланта, мистер Люпин, в чём я убедился на примере вашего конспекта, — ехидно прокомментировал Алекс, демонстративно развернув пергамент Ремуса. – Вы где витали весь урок? И где носит ваших товарищей? – наконец решился задать он наиболее волновавший его вопрос.

— Они в Больничном крыле, профессор. Джеймсу и Сириусу ночью стало плохо, и мы с Питером отвели их к мадам Помфри.

Ремус опустил голову, продолжая исподтишка наблюдать за Уайтом. Тот нахмурился, задумавшись о чём-то.

— Профессор Уайт, извините, я могу… — начал он, но негромкий треск и шипение, раздавшееся из камина, заглушили его голос.

Алекс удивлённо привстал с кресла.

— Директор?..

Голова Альбуса Дамблдора несколько секунд молча смотрела на преподавателя ЗоТИ и студента Гриффиндора, а затем директор задумчиво прищурился и — Алекс готов был в этом поклясться — довольно улыбнулся в бороду.

— Вы уже вернулись, профессор? Как прошло совещание? – вежливо поинтересовался Алекс, выходя из-за стола. В конце концов, ему действительно было интересно, чем закончилось слушание Визенгамота по делу одного из Пожирателей, которого он лично сдал аврорам.

— Не так хорошо, как хотелось бы. Алекс, я бы хотел, чтобы вы зашли ненадолго ко мне в кабинет. Желательно до начала занятий.

Алекс согласно кивнул, постаравшись скрыть от проницательного взгляда директора Хогвартса мгновенно охватившее его беспокойство.

Дамблдор удовлетворённо улыбнулся и тут же исчез. Алекс устало облокотился о каминную полку.

— Вот влип, — тихо прокомментировал он и, вспомнив, что он не один, резко обернулся. Люпин стоял неподалеку и старательно делал вид, что его тут нет, не было, и что он вообще ничего не слышал.

Алекс ухмыльнулся, настолько поведение Ремуса напомнило ему самого себя в тех случаях, когда Филчу или кому-нибудь из других учителей удавалось поймать Мародёров на месте преступления.

— Профессор, я могу идти? У меня сейчас ещё Руны, — с каким-то странным спокойствием произнес Люпин.

— Да, конечно, — нахмурившись, ответил Алекс. – Ремус, заберите свой так называемый конспект. Настоятельно рекомендую его переделать.

Внимательно наблюдавший за преподавателем из-под полуопущенных ресниц, Ремус мгновенно заметил секундную гримасу боли, исказившую красивое, ещё вполне молодое и… такое знакомое лицо. Лицо, которое он видел чуть ли не целые сутки на протяжении последних шести лет.

С внезапно сотрясшей его дрожью, Ремус понял, ПОЧЕМУ Алекс Уайт с самого своего необычного появления в школе отчаянно напоминал ему кого-то. И теперь Ремус знал КОГО.

Он, широко распахнув в немом изумлении глаза, смотрел на протягивающего ему пергамент преподавателя и мысленно сравнивал взрослое лицо Алекса Уайта со стоявшим перед глазами широко улыбающимся образом Бродяги. Сириуса Блэка.

Одинаково длинные чёрные волосы, разве что появилось немного седины…

Одинаковые тёмно-серые глаза, пусть теперь в них плещётся пока непонятная ему тоска, потушившая когда-то горевшее в них необузданное пламя…

Даже улыбка, и та полностью совпадает с нахальной улыбкой Сириуса. Что с того, что теперь она так редко и так… неумело появляется на этом повзрослевшем лице!

Ремус, находясь в какой-то прострации от сделанного им открытия, медленно перевёл взгляд на руку, в которой профессор протягивал ему полупустой пергамент. Тускло сверкнул черно-золотой огонек. Кольцо Блэков. Ремус моргнул, но когда он снова открыл глаза – перстень уже исчез.

«Маскирующие чары… очень умно… Сириус».

— Мистер Люпин, с вами ТОЧНО все в порядке? – выразительно спросил Алекс, и Ремус вздрогнул, словно только сейчас впервые услышал этот голос.

Алекс нахмурился.

Даже голос напоминал голос Сириуса. Такой же звучный и выразительный, но гораздо более хриплый – словно его обладателю довелось изведать много горя, провести немало дней, срывая голос полными безнадежности и отчаяния криками…

Ремус потряс головой.

— Да, профессор. Конечно. Спасибо. До свидания, — он попятился к двери, словно боясь повернуться к СИРИУСУ спиной. Бред…

Ремус вышел из кабинета и аккуратно прикрыл за собой дверь, но вместо того чтобы уйти, немедленно приник ухом к замочной скважине. Через пару минут приглушённый голос профессора и треск камина оповестил его, что кабинет опустел.

Ремус подождал ещё немного, а затем, внимательно оглядевшись по сторонам и убедившись, что его никто не видит, стараясь не шуметь, приоткрыл дверь. К счастью для него, профессор явно спешил и попросту забыл наложить на вход запирающее заклинание.

Сириус…

Почему?..

* * *

Оглушительно хлопнула входная дверь, и девушка нервно вздрогнула.

— Успокойся, Нарцисса, — спокойно произнес её собеседник, неторопливо откладывая книгу в сторону и посматривая на дверь в ожидании хозяина дома.

Тот не заставил себя ждать.

У Люциуса Малфоя было преотвратительнейшее настроение. Сначала отец наотрез отказался помочь ему в его «махинациях» и скептически прокомментировал желание единственного сына вступить в ряды Пожирателей «какого-то жалкого грязнокровки», а затем этот самый «грязнокровка» велел ему во всем помогать этому… этому чёртовому выродку!..

Раздражённо хлопнув дверью, он швырнул склонившемуся в поклоне домовому эльфу свою меховую мантию.

— Докладывай, — коротко велел он.

— Хозяин-лорд Люциус, Дринки не виновата, она помнит приказ лорда Люциуса. Но хозяйка-леди Нарцисса велела Дринки впустить молодого лорда. Дринки ни в чём не виновата, — тут же запричитала эльфийка, испуганно глядя на Малфоя. Тот опасно прищурился, и она сжалась в комочек.

— Где он?

— Госпожа-леди Нарцисса проводила молодого лорда в библиотеку.

— Хорошо. Можешь идти, — Люциус резко развернулся на каблуках и, разгладив складки на голубой с серебром рубашке, распахнул дверь.

На него тут же уставились две пары глаз: встревоженные голубые его жены и ярко-зелёные его врага.

— Ты?!

— Я, — послушно согласился с ним мужчина, но Люциус не был бы Малфоем, если бы не услышал вложенную в одно это слово ядовитую насмешку.

— Что ты здесь делаешь? Вместе с моей невестой? – холодно спросил он, не сводя глаз с явно испуганной Нарциссы.

— Ты будешь поражён, Люциус, но я сижу в ТВОЕЙ библиотеке, читаю ТВОЮ книгу и любезно беседую с ТВОЕЙ, как ты только что милостиво соизволил заметить, невестой. Оказывается, Нарцисса превосходно разбирается в восточной и греческой философии. Тебе повезло, мой дорогой недруг, тебе достался настоящий брильянт в поистине шикарной оправе, — мужчина вежливо улыбнулся зардевшейся от комплимента девушке. Та смущённо улыбнулась в ответ, чем окончательно вывела Люциуса из себя.

— Ты мне не ответил, Блэр, — прошипел Люциус, ещё крепче сжимая в руке изящную трость из резной слоновой кости. – Что ты делаешь в МОЕМ доме?

— Люциус! – насмешливо прищурился тот, но Малфой всё же успел заметить, как в зелёных глазах на мгновение промелькнула тень настороженности. Да и вся фигура Блэра, вольготно развалившегося в ЕГО кресле, сейчас уже не казалась такой расслабленной, как прежде. – Ты что, всё-таки решил ещё разок попытать счастья? Помнится, после нашей последней дуэли ты несколько дней дома отлёживался, так что лучше не стоит. По-крайней мере пока. К тому же сейчас у меня нет ни времени, ни настроения. Личный приказ Лорда, знаешь ли.

Люциус яростно уставился на соперника. Личный приказ Лорда… теперь ясно, зачем Блэр явился к нему.

— Оставь нас, — коротко велел он невесте. Та легко поднялась с дивана, бросив на жениха недовольный взгляд.

Блэр поспешно последовал её примеру и, сделав несколько шагов, почтительно склонился в поклоне.

— Благодарю вас за чудесно проведённое время, мадмуазель Блэк, — произнес он и, бросив взгляд на Люциуса, прильнул к изящной руке с длинными пальцами, унизанными драгоценными перстнями.

Люциус стиснул зубы, но вмешиваться не стал. Поцелуй не выходил за рамки этикета. К сожалению, Блэр превосходно разбирался во всех тонкостях жизни светского общества, но даже самый изящный комплимент умудрялся превратить в сочащуюся ядом насмешку.

Люциус задумчиво проводил взглядом вышедшую из библиотеки Нарциссу.

— Что ж, — медленно произнёс Блэр, усевшись обратно в кресло, когда дверь захлопнулась за спиной Нарциссы, — раз уж мы, наконец, остались одни и нас никто не может подслушать, начнём. Как говорится, приступим, — иронично улыбнулся он, холодно глядя на Малфоя. – У меня есть к тебе просьба.

Люциус поёжился.

* * *

— Наконец-то и вы решили заглянуть навестить старика-директора, — лукаво прищурившись, улыбнулся Дамблдор, наблюдая, как вылезший из камина Алекс Уайт старательно отряхивает золу на дорогой ковер.

— Вообще-то это вы велели мне придти сюда. Но это так, мелочи жизни, — иронично ответил Алекс, поудобнее устраиваясь в кресле напротив.

— Действительно, — сверкнул очками Дамблдор. – Чаю?

«А он ещё и издевается», — мрачно подумал Алекс, когда перед ним, повинуясь взмаху палочки директора, возникла чашка дымящегося зелёного чая.

— Ваше здоровье, — улыбнулся директор и, немного подув на чай, с наслаждением отпил глоток.

«Определенно издевается», — Алекс покорно последовал примеру Дамблдора.

Сидевший на жердочке неподалеку от стола, феникс забавно склонил голову, с интересом разглядывая чёрными блестящими глазами двух взрослых волшебников, напряженно прихлебывающих чай.

Алекс вздрогнул от неожиданности, когда Фоукс, громко захлопав крыльями, перелетел ему на плечо, и по комнате полилась божественная мелодия, успокаивающая душу и врачующая раны. Он умиротворенно улыбнулся и с наслаждением вытянул ноги. Звуки песни феникса пробуждали в человеке все светлые, чистые воспоминания и помыслы, тогда как дементоры их высасывали.

Алекс закрыл глаза, наслаждаясь этими краткими минутами блаженного покоя и не видя мгновенно напрягшегося лица Альбуса Дамблдора…

Громадный чёрный волкодав быстрее ветра мчится среди деревьев Запретного леса, не обращая внимания на хлещущие по морде ветви, но все равно никак не может догнать мелькавшего далеко впереди оленя. Почему-то, несмотря на всю свою силу в анимагическом обличье, Сириусу никогда не удавалось опередить Джеймса. Тот всегда был быстрее…

Бушующее море, одинокая лодка и холодные серые стены, словно дамоклов меч нависшие над головой будущего узника тюрьмы Азкабан…

Алекс вздрогнул и резко открыл глаза. Песня феникса постепенно стихала, достигнув высочайшей ноты, а сам Фоукс сидел на плече директора и грустно разглядывал его, склонив украшенную красным хохолком голову набок.

Алекс чуть улыбнулся и аккуратно поставил чашку на стол.

— Вкусный чай. Спасибо, профессор.

— Ну раз он вам так понравился, можете заглядывать ко мне в гости почаще. Я всегда рад видеть бывших учеников Хогвартса, — лукаво улыбнулся Дамблдор.

Алекс озадаченно нахмурившись, уставился на директора.

— Что ж, перейдём к делу, — спокойно произнес директор, неожиданно выпрямившись и впившись взглядом в Алекса. – Я же предупреждал вас, профессор: не стоит этого делать.

— Вы о чём? – дерзко посмотрел на него в ответ Алекс. В том, что директору всё известно, он догадывался уже довольно давно, но до сегодняшнего дня тот ничего не предпринимал. Вопрос в том: почему?..

— Да всё о том же, — строго произнес Дамблдор, недовольно покачав головой. – Снимайте мантию. Учишь их, учишь…

— Зачем? – от неожиданности поперхнулся чаем Алекс. – Простите, конечно, директор, но я вообще-то предпочитаю особ противоположного пола, — грубо ответил он.

Дамблдор нахмурился.

— Рад видеть, что с годами вы не растеряли своего юмора и не имеющей предела наглости, мистер Блэк, — сухо ответил он. – Уж кто-кто, а вы должны понимать, что без должностной медицинской помощи вы умрёте. А труп одного из хогвартских профессоров мне в кабинете не нужен.

Алекс смущённо потупился. Шорох ткани дал ему понять, что директор встал с кресла и вышел из-за стола.

— Ну что ж вы прямо как маленький, Сириус. Вроде бы уже тридцать шесть — чай не мальчик, а ведёте себя как неуравновешенный подросток. Из-за вашего безрассудства можете пострадать не только вы, но и другие люди.

Алекс улыбнулся.

— Знаете, профессор, кажется, я только сейчас понял, от кого Ремус понабрался всех этих укоряющих речей, которые он охотно читал, когда ему нужно было воздействовать на мою, спящую беспробудным сном, совесть.

Не без помощи директора аккуратно сняв окровавленную мантию, Алекс, наконец, позволил себе расслабиться.

— Как давно вы узнали, кто я на самом деле? – поинтересовался он, пока директор шептал над ним заклинания и втирал в плечо какую-то дурнопахнущую мазь.

— Да практически с самого начала, — через некоторое время ответил тот, внимательно осматривая плечо Алекса. – На первом занятии у шестого курса Слизерина и Гриффиндора вы обмолвились о некоем друге-оборотне, учившемся вместе с вами. Но уж кому как не мне знать, что Ремус Люпин – единственный оборотень, учившийся в Хогвартсе за всю историю его существования.

Сириус нахмурился.

— Да, что-то такое припоминаю. Но всё же, с чего вы взяли, что я – Сириус Блэк, а не кто-нибудь ещё?

Дамблдор улыбнулся, лукаво сверкнув очками.

— Ну вы же не станете утверждать, что вы – Джеймс Поттер?

Взглянув на Блэка-Уайта, он был неприятно поражён, увидев ничем не прикрытую тоску во внезапно расширившихся серых глазах.

— Нет. Не буду, — хрипло ответил Алекс, до боли вонзив ногти в ладони. – В моём времени Джеймс Поттер мёртв более четырнадцати лет.

Дамблдор медленно опустился в кресло, чувствуя разливавшийся по жилам холод.

— Мерлин…

Как же тяжело, наверное, знать, ЧТО ждёт этого бесшабашного и не в меру любопытного мальчика, и не иметь права помочь… Джеймс Поттер… Альбус устало прикрыл глаза рукой. Что же такого могло произойти, что один из его лучших учеников погиб, а другой, давно потеряв свои надежды на счастье, сидит у него в кабинете?.. Чем больше он думал об этом, тем яснее понимал, что, несмотря на всю опасность, не сможет помешать Блэку изменить его решение. Да и не захочет…

— Мистер Блэк... Сириус, а какую роль во всем этом сыграл мистер Петтигрю? – спросил он, памятуя об инциденте, случившемся в тот день, когда в школе появился новый профессор ЗоТИ Алекс Уайт.

Бледное лицо скривилось в гримасе ярости, отвращения и ненависти. В тёмно-серых глазах снова вспыхнул огонь, иногда так сильно пугавший Джеймса и Ремуса.

— Крыса! Предатель! – выплюнул Сириус, в ярости уставившись на феникса. Словно почувствовав обуревавшую Блэка злость, Фоукс нервно взмахнул крыльями и перебрался на шкаф.

Алекс закрыл глаза.

— Я хочу знать ВСЁ, — успокаивающе произнёс Дамблдор, не сводя глаз с Блэка. Тот ещё раз вздохнул и начал рассказ о предательстве Питера, убийстве Джеймса и Лили и гибели Волан-де-Морта.

* * *

Оно было всем и ничем. Альфой и Омегой. Началом и Концом всего сущего. Оно было Временем. И сейчас оно готовилось нанести последний, самый сокрушительный удар.