Тёмный Лорд (джен)

Осенью тридцать девятого года Хогвартс выучил новое слово — Вермахт. Именно так, клацающе, словно перезаряжающаяся винтовка, называлась армия Гриндевальда. После праздничного пира Рэндальф Лестрейндж устроил в гостиной лекцию о силе Польши, которая, по его словам, двадцать лет назад даже победила русских*. Но лучшая польская армия Сосновского была разгромлена под Краковом за четыре дня. В «Пророке» все чаще мелькали колдографии волшебников в черных мундирах и со знаками двойных молний.

Война, впрочем, шла где-то далеко. Из шумных коридоров Хогвартса она и вовсе казалась миражом. Том по-прежнему учился лучше всех по всем предметам: большинство учебников за второй курс он изучил еще в прошлом году. Прилагать усилия приходилось только на травологии: профессор Герберт Бири теперь проводил занятия в теплицах, заставляя второкурсников высаживать и пересаживать всевозможные растения. Райвенкловцы из-за пакостей Мальсибера и Крэбба по-прежнему смотрели на слизеринцев с неприязнью. Это, впрочем, не мешало Миранде оставаться лучшим другом Тома: по пути до Большого зала они с удовольствием обсуждали новости и смеялись, вспоминая происшествия на уроках.

В ту теплую осень Том часто приходил к озеру, где он облюбовал место у маленькой заводи с плакучими ивами. Легкий ветер гонял по воде разноцветные листья, и они, сбиваясь в стайки, приплывали к берегам. Том часто, отрываясь от книги, подолгу смотрел на воду. Этот лазурный мир казался ему удивительно хрупким.

* * *

Том лежал на полу. Перед глазами была темно-серая туфля Бренды, которую она, усмехаясь, подвинула вперед. Патрик занес ногу, готовясь пнуть его, и тут же вскрикнул. В старом шкафу возникло зеркало с отражением Тома в школьной форме. Призрачный Том подмигнул и вышел из зеркала.

— Как… Как тебе это удалось? — испугался Патрик. Бренда испуганно хлопала глазами.

— Ты смеешь задавать вопросы, магл? — улыбнулся призрачный Том. Голос у него был таким же мягким, как у настоящего Тома, но в глазах мелькал нездоровый блеск. — Cruсio! — воскликнул он, взмахнув палочкой.

Верзила упал и стал кататься по полу. Том не знал, что именно у него болит, но судя по крикам, его словно резали десятки ножей.

— Crucio, — повторил зеркальный двойник, наложив на Патрика двойное пыточное проклятие. — Даже у маглов есть подобие любви, — рассмеялся он. — Для их самца видеть гибель своей самки — большая мука. — Бренда с визгом сбросила туфли и отчаянно полезла на стол. Она, похоже, поняла, что сейчас произойдет.

— Нет! — закричал Том, глядя, как его двойник направил палочку на Бренду.

— Какой же ты трус, Том, — холодно усмехнулся его двойник. — Avada Kedavra! — Ослепительная зеленая вспышка закрыла зеркало и комнату.

— Чего орешь, грязнокровка? Заучился до глюков?

Том открыл глаза. Словно из тумана возникли серые глаза Мальсибера. Мальчик облегченно вздохнул: вокруг был привычный сумрак спальни. Том не мог прогнать ужасное чувство страха, которое возникало у него каждый раз, когда ему снились кошмары.

— Пошел к черту, — пробормотал он, нащупав палочку под подушкой. Ночевать в слизеринской спальне без палочки было по меньшей мере глупо.

— Знаешь, какой сегодня день, грязнокровка? — хихикнул Нортон.

— Боже мой, Мальси, неужели ты, наконец, выучил дни недели? — надменно спросил Том, прищурив отливавшие бирюзой глаза.

— Сегодня пройдут отборочные в квиддич, — Мальсибер сухо рассмеялся. — Нелетающим грязнокровкам остается только мечтать, сидя на земле.

— Sasprissionis! — Том, взбешённый, что его назвали грязнокровкой, достал палочку и выкрикнул проклятие. Заклинание озарило комнату яркой золотистой вспышкой, и ноги Нортона подкосились.

— Тебе это даром не пройдет, грязнокровка, — захныкал Мальсибер. Похоже, он был не в состоянии даже снова подняться.

— Мальси, я с нетерпением жду расплаты! — заметил Риддл шелковым голосом.

Нортон кое-как встал и поплёлся к выходу, еле передвигая ноги. Посмеявшись над поражением врага, Том уселся на кровати. Часы показывали начало десятого. Том понял, что проспал, хотя это не имело значения, поскольку было воскресенье.

В Большом зале было пусто: только пара хаффлпаффцев доедала завтрак, да группа гриффиндорцев увлеченно играла в шахматы. Том все еще с ужасом думал о ночном кошмаре. После похода в Лютный переулок он несколько раз применял непрощаемые заклинания во сне. Волшебный потолок изображал обложной ливень, и факелы кое-где горели так, словно уже наступил вечер. За учительским столом профессор Дамблдор читал «Ежедневный пророк» и выглядел уставшим. Стараясь не попадаться ему на глаза, Том постарался есть как можно тише, но вилка то и дело стучала по тарелке.

— Доброе утро, Том, — устало заметил Дамблдор. — Вы поздно. Как хорошо Вы спали нынче ночью? — бросил он на мальчика пристальный взгляд.

— Ну, да… Я вчера засиделся, — пробормотал Том. Его посетила жуткая мысль, будто Дамблдор знает о его сне.

— Действительно? — Профессор трансфигурации сделал глоток кофе. — Мне кажется, Вам стоит читать меньше дополнительной литературы, — прищурился он.

Взволнованный Том подвинул номер. На первой полосе была колдография замка на острове, укутанного плотным туманом. Тому казалось, будто в серых клубах кружатся призрачные существа. Подвинув порцию бекона, он стал читать:

Массовый побег дементоров из Азкабана

Вчера, двадцать третьего сентября, дементоры вышли из повиновения министерству магии и покинули тюрьму Азкабан. Направление их движения неизвестно. Приняты дополнительные меры по охране преступников. Министерство магии просит соблюдать спокойствие: ситуация находится под контролем.

— Дементоры покидают Азкабан, — пробормотал Том.

— Да, кризис в волшебном мире, — вздохнул Дамблдор.

— Это Гриндевальд! — воскликнул Том. Если бы он видел себя со стороны, он бы изумился своим покрасневшим скулам и странному блеску в глазах.

— Не могу точно сказать, — Дамблдор отложил газету. — Но дементоры чаще всего присоединяются к темным магам. Впрочем, Вы напрасно разволновались, Том. Думайте чаще о чем-нибудь приятном. Хорошего дня! — профессор направился к выходу.

Покончив с завтраком, Том побежал в библиотеку, где из-за сумрака мисс Лаймон зажгла летящие свечи. Его взгляд сразу упал на небольшую книгу в серой кожаной обложке с надписью «Справочник чистой крови»**. Том сел за столик и перевернул титульный лист.

Читать оказалось интересно. Во введении рассказывалось, что родоначальником идеи чистокровности был Салазар Слизерин. В те времена его поддержали меньшинство волшебников. Но после «охоты на ведьм» и принятия «Статута секретности» среди потомственных магов стало хорошим тоном сохранять чистоту волшебной крови. Ниже шел список из двадцати восьми чистокровных фамилий — «Священные двадцать восемь».

«Аббот, Эйвери, Блэк, — скривился Том, вспомнив надменное лицо Лукреции. — Булстроуд, Бэрк, Кэрроу…» — На почетном месте стояли Гонты. Том не мог понять, почему он обрадовался, увидев эту фамилию. Через мгновение его передернуло от омерзения. Гринграсс… Том представил себе насмешливый взгляд зеленоватых глаз: Эмилия словно мысленно торжествовала над ним.

«Макмиллан, Малфой, Нотт… — Тому казалось, что он сейчас рассмеется. Фамилии Мальсибер не было: он, видимо, не входил в высшую знать. — Олливандер, Паркинсон… — Сердце Тома застучало сильнее. — Розье, Роул, Селвин».

— Селвин? — пробормотал Том. — Почему Селвин? — Он перечитал фамилии на «R» еще раз. Потом еще и еще. Увы, никаких «Риддлов» в списке чистокровных родов не было.

Том почувствовал, как тело охватила усталость. Даже если его отец был полукровкой, он не мог мечтать соприкоснуться с известными родами. Том с яростью закусил губу и перевернул страницу. Ниже был текст, который привлек его внимание:

Проблема чистокровности связана с легендой о Тайной комнате. Хотя она считается вымыслом, многие чистокровные волшебники по-прежнему верят в нее.

— Том, не надо, — раздался хрипловатый голос. Мальчик вздрогнул и обернулся. За соседним столиком сидела Миранда и, глядя на него, что-то рисовала. — Пожалуйста, не дергайся, мне сложно поймать тебя.

— Зачем? — Том старался говорить, как обычно, боясь, что дрожащий голос выдаст его состояние.

— Вот смотри, — девочка протянула ему движущийся рисунок. Взглянув на него, Том не удержался от возгласа изумления: на картинке был изображен он, склонившийся над книгой. У его двойника были точно такие же темные волосы и такие же глаза, менявшие цвет в бликах тусклого света.

— Похож, правда? — В больших глазах Миранды мелькнул огонек. На этот раз девочка была в темно-синем платье, подчеркивающим ее пухлые формы.

— Пожалуй, — задумчиво сказал Том, разглядывая рисунок. Возможно, в его глазах было чуть больше грусти, чем обычно, но в целом это была его копия.

— Тайная комната? — переспросила Миранда, с любопытством глядя в книгу. Пламя свечи отбрасывало блики на ее блестящие очки. — Знаешь, я слышала о ней в детстве. Это комната, с помощью которой ваш Слизерин хотел прогнать маглорожденных из Хогвартса.

— Каким образом? — Том удивленно поднял вверх брови.

— Не знаю, — призналась Миранда, продолжая весело болтать ногами. — Но эту жутковатую легенду о Тайной комнате слышали многие. — При этих словах Том заметил, как райвенкловки Джулия Кэмпбелл и Салли Купер зашептались. Они сидели за соседним столиком и всем видом не одобряли компанию подруги.

Том рассеянно посмотрел на мутные потоки воды. Густой туман закрыл верхушки Запретного леса. Миранда продолжала рассуждать о таинственной комнате Слизерина, но Том только слабо улыбался. Впервые за полтора года ему не хотелось продолжать поиски семьи.

* * *

Утро понедельника выдалось ясным. Ночью прошумела сильная гроза, и по небу бродили рваные обрывки облаков. Том снова спустился в Большой зал одним из первых. Многие старшекурсники с тревогой просматривали газеты.

— Что происходит? — поинтересовался Том.

— Гриндевальд, — заметила вбежавшая Друэлла, — есть жертвы среди наших. — Погибли отцы Эдмонда Крейна из Райвенкло, Джоанны Флетчер из Гриффиндора и Гектор Диггори — старший брат Филиппа.

Том посмотрел на желтый стол — Филиппа Диггори в самом деле не было. Его, видимо, освободили от уроков. Друэлла продолжала стрекотать о миссии аврората в Польше, однако Том не слушал ее. Он не любил Филиппа, но хорошо понимал, что тот переживает.

— Подумать только, вся миссия авроров, — раздался голос Сьюзен Пак.

На первой странице «Пророка» был опубликован некролог о делегации авроров в Варшаву: погибли все пятнадцать ее членов. Том хмуро посмотрел на главный стол. Диппет выглядел мрачным, Мэррифот и Бири напряженными, а Дамблдор разъяренным. Он то и дело поглядывал на свежий номер «Пророка» и мрачнел подобно туче. Том подумал, что меньше всего на свете хотел бы испытать на себе его гнев.

«Благо, ты знаешь непрощаемые», — усмехнулся себе Том, выйдя из зала.

«Ты называешь это знанием? — прошептал высокий насмешливый голос. — Ты до сих пор трусишь опробовать их!»

«Я…» — пробормотал Том и остановился как вкопанный. В самом деле, он ни разу не опробовал непрощаемые заклинания на практике.

На травологии профессор Бири, как обычно, раздал ученикам желтые халаты. Надевая его, Нортон Мальсибер обозвал Салли Купер «грязнокровной зубрилкой», что вызвало возмущенные крики райвенкловцев. Профессор Бири снял по десять баллов с обоих колледжей.

— Сегодня, — недовольно сказал профессор, — мы познакомимся с Дьявольскими силками. Это удивительное растение внешне напоминает гигантского спрута. Да, мистер Риддл? — удивился он, увидев поднятую руку Тома.

— Профессор… — голос Тома предательски дрожал. — Не могли бы Вы рассказать о Тайной комнате?

— Простите? — удивился профессор Бири.

— О Тайной комнате, — повторил Том. Сзади послышались крики. Том обернулся и заметил напряженные лица Рэндальфа, Друэллы и нескольких райвенкловцев. Возможно, он сказал лишнее, но сейчас ему было все равно.

— Ну, хорошо, — профессор Бири осмотрел класс. От волнения его серые глаза казались водянистыми. — Я расскажу вам эту легенду. Наша школа была основана тысячу лет назад четырьмя величайшими волшебниками: Годриком Гриффиндором, Хельгой Хаффлпафф, Ровеной Райвенкло и Салазаром Слизерином. Поначалу отношения между ними были дружескими, но затем между Слизерином и другими пробежала черная кошка. Салазар Слизерин брал в свой колледж только чистокровных и требовал изгнания из школы маглорожденных.

— Томми, — фыркнула Эмилия Гринграсс. Сидящие рядом слизеринцы рассмеялись. Том бросил на смеющихся ненавидящий взгляд.

— Успокойтесь, мисс Гринграсс, — сухо заметил профессор Бири. — Так вот, Салазар Слизерин покинул школу. Но, согласно легенде, он, уходя, основал в школе Тайную комнату, где заточил немыслимого монстра. Только истинный наследник Слизерина, — продолжал профессор, — сумеет открыть Тайную комнату, освободить заключенный в ней ужас и с его помощью выгнать вон маглорожденных и всех, кого он сочтет недостойными изучать волшебные науки.

В классе повисла тишина. С минуту ученики молча смотрели на учителя, пока, наконец, Джулия Кэмпбелл не подняла руку.

— Профессор, — испуганно спросила девочка, поправив копну темных волос. — А что означает «истинный наследник»?

— Согласно легенде, истинный наследник Слизерина должен обладать качествами, которые были присущи только самому основателю Хогвартса. Слизерин утверждал, что в некотором смысле наследник будет, — профессор Бири выдержал демонстративную паузу, — его воплощением.

— Но, профессор, — пробормотала Сьюзен Пак. — Как же в таком случае…

— О, не беспокойтесь, мисс Пак! — с притворной радостью воскликнул Бири. — Школу много раз обыскали, но за тысячу лет ничего не нашли. Ох, — спохватился профессор, — давайте вернемся к материалу.

— Погрустнел, грязнокровка? — раздался над ухом голос Мальсибера, когда Том вышел из теплицы.

— Боюсь, Мальси, ты не входишь в «Священные двадцать восемь», — хмыкнул Том. — Так что, извини, но от грязнокровки слышу, — улыбнулся он. Лицо Нортона помрачнело, а глаза сузились от ярости.

— На что ты нарываешься, грязнокровка? — яростно зашипел Мальсибер.

— Я ни на что, а вот ты явно на что-то нарываешься, — Том смерил Нортона и Эмилию ненавидящим взглядом. — У меня сегодня не самый лучший день, Мальси. В конце концов, учитывая уровень твоей успеваемости, тебе не стоит терять драгоценное время на отрыгивание слизняков в лазарете.

Нортон зашипел, но, увидев палочку в руках Риддла, отступил. Том не преследовал его. Глядя на холодную осеннюю росу, он с отвращением думал о том, что даже если его мать и была волшебницей, он никогда не сравнится со Слагхорном, Блэками и Гринграсс. Или все же… Том вздрогнул от своей догадки, но тотчас прогнал ее прочь: слишком невероятной была эта мысль. Газоны были мокрыми после дождя, и Том рассеянно наблюдал, как феи кружатся в траве. Заметив, что все остальные уже давно в замке, мальчик ускорил шаг.

* * *

Весь вечер Том провел в библиотеке, делая выписки из учебников по защите от темных искусств. Предстояла контрольная по оборотням, и Том старался узнать о них как можно больше. Опять пошел дождь, и капли гулко стучали об окна. Слушая их звуки, мальчик не мог понять, отчего его преследует странное чувство, будто ему суждена встреча с Гриндевальдом. В спальню Том вошел в двенадцатом часу, когда соседи давно спали.

Проворочавшись полтора часа, Том понял, что ему не удастся заснуть. В этом не было ничего удивительного: Том с детства мучился бессонницей и перед сном часто ворочался в постели по два-три часа. Быстро надев тапки, мальчик, так и оставшись в серо-зеленой пижаме, вышел в гостиную. Он чувствовал непонятный холод, хотя в камине весело потрескивали угли.

«Ты ведь знаешь, зачем идешь», — прошептал тонкий голос внутри.

«Мне не спится, — пробормотал Том. — Хорошо бы подышать».

«Не лги хотя бы самому себе», — ответил тонкий голос.

«Заткнись! Просто заткнись!» — властно потребовал Том и вышел в коридор. Постояв возле резных колонн, он не спеша пошел в противоположную сторону от Большого зала. Тому чудилось, будто его шаги вызывали гулкое эхо.

Неожиданно впереди мелькнул серо-зеленый комок. Том присмотрелся. По коридору прыгала крупная жаба, каких немало водилось в озере. Мальчик досадливо поморщился. По непонятной ему самому причине он люто ненавидел лягушек и жаб. Еще в детстве он срывал ивовые прутья и с удовольствием рассекал эти создания пополам. Повинуясь скорее интуиции, чем ожидая чего-то конкретного, Том взмахнул палочкой и наслал на жабу проклятие ватных ног.

— Imperio! — жестко произнес Том, взмахнув палочкой. Белый дымок обволок жабу и тотчас исчез, словно проник ей под кожу. Мальчику показалось, будто в лягушачьих глазах мелькнула тень покорности.

— Прыжок вверх! — скомандовал Риддл первое, что пришло ему на ум. Жаба оторвалась от пола и подпрыгнула на метр. — Сальто! — приказал Том. Земноводное сделало в воздухе кувырок. Том с восхищением смотрел на ее пируэты, придумывая новые задания, точно это было забавной игрой.

— Finite, — произнес он, наконец. Жаба замерла на месте. Следующим было отвратительное заклинание Cruciatus. Голос внутри отчаянно умолял не делать этого, но мальчик велел ему заткнуться.

— Crucio! — воскликнул Том, взмахнув палочкой.

Ничего не произошло. Жаба по-прежнему с отвращением смотрела на него. Том вспомнил, что применить это заклинание можно только, если желаешь причинить объекту боль. Он представил на месте жабы миссис Роджерс. Перед глазам встала картина, как она берет розгу из ведра с соляным раствором.

— Crucio! — повторил Том.

На этот раз жаба с отвратительным звуком упала на спину и стала кататься по полу. Громадные глаза вылезли из орбит. Крики были настолько сильными, что Тому пришлось применить заклятие оглушения. Он не знал, какую боль чувствовала жаба, но судя по крикам, она была невыносимой. На мгновение Тому показалось, будто ему нравится смотреть на мучения животного.

«Ну же, Том, — прошептал насмешливый голос. — Давай, третье и последнее!»

«Нет… Я не могу», — прошептал Том, вертя палочку в руке.

«Какой же ты трус, Томми, — повторил голос. — Ты просто жалкий слабак!»

Почувствовав приступ адреналина, Том поднял палочку. Он уже сосредотачивался на том, чтобы произнести заклинание, но неожиданно вспомнил, как колдун в черном выпустил это проклятие в Линн Пинетти. Он не мог сделать так же, не мог! Только теперь Том с ужасом осознал, что выполнил два непростительных заклинания. Быстро опустив палочку, он отступил на шаг и побежал прочь от этого места. Во рту стояла отвратительная горечь.

Примечания:

* Рэндальф имел ввиду советско-польскую войну 1920—21 гг.

** Информация об этой книге взята с сайта Pottermore.