Лабиринт (джен)

Проснувшись намного позже рассвета Северус нашел комнаты пустыми. На фреске трое играли с белым змеем «Ровены», змей ластился к «Годрику», тот чесал его под челюстью. Северуса заметила «Хельга» и в ответ на его «А где все?» указала на яблоню.

— И что они там все делают? — пробормотал Северус раздраженно. Он хорошо выспался, но завтрак не трансфигурированной кашей подпортил ему настроение. Могли бы и оставить что-нибудь повкуснее. — Поттер — понятно, но остальные?

Когда он добрался до нужной террасы сквозь заросли, то выяснилось, что остальные наблюдали как Поттер и Люпин, неестественно изогнувшись, поют яблоне «Витае».

— Вы же понимаете, — сказал Северус, насладившись зрелищем вдосталь, — что совершенно необязательно копировать позы? Фреска же плоская, и рисовали ее в десятом веке, у них тела почти условные!

— А кто его знает, — ответил Блэк. — Что, если обязательно? Хочешь рискнуть?

Рисковать Северус не хотел. Он посидел немного, посмотрел, как меняются поющие, но Лили разговаривала с ним невпопад, волновалась, наверное, а болтать с Блэком, Люпиным, Поттером?.. О чем?

Чуть после полудня, когда дневное «солнце» сменилось на вечернее, он вернулся назад. Прошел по пустым комнатам осматриваясь. Скоро они уйдут и больше не вернутся. Хотелось запомнить. Вдруг они действительно жили в покоях Основателей? Конечно, вряд ли… Про комнату Слизерина ходили слухи, говорили, что там — чудовище. Наверняка и у остальных Основателей в комнатах было скрыто что-то особенное. Эти же спальни казались ему слишком простыми и слишком пустыми. Да и если предположить, что Ровена и Хельга могли жить в «своих» комнатах, то воин Годрик — в комнате с солнцами? Комнате, управляющей садом? Непохоже на рыцаря Годрика, что ему до сада, ему бы мечом махать!

И кто нарисовал фрески? И когда? Наверное позже, вряд ли Основатели хотели каждый день смотреть на себя. Это если допустить, что на фреске действительно они. Северус в этом сомневался: «Ровену» никогда не изображали с оружием и тем более со змеем. «Годрик» — хоть и с мечом — не выглядел могучим рыцарем, да и рыжим не был. «Хельга» более всего походила на Хельгу, но почему на ее фреске была нарисована церковь? Да и яблоня… Кубок Хельга сделала сама, а не нашла под корнями, если он правильно понял смысл картины. Скорее всего, это аллегории. Но он представить не мог аллегории чего именно. Да еще и каждая со своим характером. Какие характеры у аллегорий?..

Он вернулся в спальню Лили, сел рядом с ней, взял за руку.

Уже скоро. Совсем скоро. Все будет хорошо. Ведь будет же?..

Мародеры не возвращались, Лили тоже. Конечно, ей интереснее смотреть на заклинание яблони, чем разговаривать тут с ним!

Северус вздохнул. Вещи они собрали еще позавчера, да и имелось тех вещей не слишком много. Заняться было совершенно нечем, и он прикидывал, можно ли лечь рядом с Лили и поспать немного, или она оторвет ему голову, когда раздался топот.

В комнату влетела смеющаяся Лили.

— Оно выросло! Ты представляешь, Сев, выросло! Золотое! Большое! А пахнет!

Поттер вошел, держа яблоко на ладони перед собой, и Северус охнул. Выглядело оно обычным золотистым яблоком, но пахло — весной, радостью, глубоким прозрачным небом и тополиными молодыми листьями. От одного запаха хотелось улыбаться. И только теперь Северус наконец поверил — получилось. Все на самом деле будет хорошо. Лили сейчас очнется. Выздоровеет. И они…

Поттер отрезал ломтик яблока и вложил его в рот Лили на постели. Лили-призрак вздрогнула.

— Как стра…

И исчезла.

А Лили на постели открыла глаза. Северус улыбнулся ей. Она проморгалась, обвела их взглядом.

— Холодно! Заклятие снимите, бестолочи!

— Прости, Лил, сейчас, — зачастил Поттер. — Вот. Лучше?

— Ага.

Она улыбнулась, ухватила Поттера за руку, села. Поцеловала его в щеку и обняла.

— Спасибо…

Северус сглотнул. Сумел не скривиться. Сумел улыбнуться, когда она обняла и его тоже. «Тоже». Вторым.

— Ты, наверное, страшно голодная, — сказал Блэк. — Хочешь каши?

— Бродяга, ты чудовищно неромантичен, — воскликнул Поттер. — Испортить такой момент!

— Почему испортить? — рассмеялась Лили. — Сириус прав. Я страшно, ужасно, жутко хочу каши! И пить. И ванну, но это подождет.

— До завтра подождет, — заявил Поттер. — Завтра мы пойдем искать наши ванны!

— Ты мой герой! — улыбнулась Лили.

Северус отвернулся.

Он сомневался, что Лили сможет ходить так скоро, не то, что отправиться в поход на следующий день, но ошибся. Она съела еще две дольки и сказала, что готова танцевать или очень быстро бежать — желательно домой, а не от чудовища, но можно и от чудовища. Остаток яблока поделили между ними четырьмя.

Яблоко было душистое, сладкое с кислинкой. Никакого особого эффекта Северус не заметил. Вот только усталость делать куда-то. И ноги перестали болеть. И все синяки и царапины. И вчерашний ожог.

— Панацея, — пробормотал он.

* * *

Когда они уходили, то сложно было повернуться спиной к саду. Закрыть дверь.

— Я надеюсь, — сказала Лили, — он не засохнет вновь. Не погибнет. Мы же его не законсервировали как надо!

— Мы же не знаем, как надо, — сказал Северус.

Он старался идти рядом с ней, но Поттер мешал. Оттеснял. И в чужой разговор вмешался:

— Ты не волнуйся, Лили, с чего бы саду погибать? Вода есть, солнце — тоже. Даже луна! И мы все расскажем снаружи, может сюда придут и будут его поддерживать. Там же столько всего растет!

Северус молчал. Слушал, как они болтают.

Можно подумать, Поттер спасал ее один. Можно подумать, Северуса тут и вовсе нет!

— Ты чего смурной? — спросил его Блэк. — Скоро же выйдем!

— Во-первых, не факт, — ответил Северус. — А во-вторых, ты представляешь, сколько заданий, эссе и зачетов мы пропустили? И как мы будем это разгребать?

Блэк хмыкнул.

— Ну, по крайней мере, в истории магии мы точно всех переплюнем! И в трансфигурации каши во что угодно! Это ведь наверняка есть в заданиях СОВ, жизненно важные ведь навыки!

— Наверняка, — фыркнул Северус.

Коридоры казались привычны, комнаты — тоже. Даже ловушки. Ямы в темной комнате они прошли почти не останавливаясь. А вот лабиринт из решеток Северуса удивил. Дверь с другой стороны видна была прекрасно, но путь до нее оказался извилист.

Они кружили по комнате, а до двери было все так же далеко.

— Он перестраивается, — сказал Блэк. — Совершенно точно. Я все записываю.

— И толку? — спросил Северус.

— Покажи им, Сириус, — сказал Люпин с улыбкой. — Давай, хвастай! Самое время!

Блэк пролистнул тетрадку-карту, провел над ней палочкой, и в воздухе возник лабиринт. Многоуровневый. Подсвеченный зеленым уровень на их глазах изменился, части-блоки опустились — поднялись с уровней рядом, и все сдвинулось, перестроилось.

«Игра “15”, — подумал Северус, — только трехмерная…»

Блэк много черкал в дневнике, но Северусу и в голову не приходило, что он сможет сделать что-то настолько сложное.

— Налево! — провозгласил Блэк и протиснулся вперед.

— Это карта? — удивился Поттер. — Ну ты даешь.

— Это всем картам карта! — заявил Блэк. — Я понял наконец-то, как учесть перемещения комнат, эта ловушка — частный случай! Сейчас выйдем. Карта — великая сила!

Следующие минуты они следовали командам, все быстрее и быстрее.

— Загнать нас пытается, — зарычал Блэк. — Вот фиг тебе!

Загнать? Куда?

Северус огляделся на бегу. Никакой опасности видно не было. Ни зверей, ни чудовищ, ни ловушек. Лили впереди споткнулась, и Поттер вместе с ней. Ее подхватил на руки Люпин. Северус обогнал Поттера.

— Еще быстрее! — закричал Блэк. — Совсем немного!

Дверь была совсем близко. Рядом. Вот!

Они влетели в коридор — сзади разочарованно зашумело, но Северус не обернулся посмотреть, что же именно, — пробежали пять шагов по инерции и Люмосы погасли.

Поттер сзади вскрикнул — и Северус развернулся, вместе с державшим фонарь Блэком. Луч выхватил Поттера, качающуюся плиту, темноту под ней. Северус только что там пробежал сам. Она передвигается? Преследовала? Это сюда нас загоняли?! Если кинуться — он, наверное, сорвется и сам. Если нет…

Если нет — Поттер упадет и исчезнет. Не отберет Лили. Не…

Если — упадет. Как Уайт.

Северус прыгнул вперед, но плита под ногами Поттера перевернулась — и он исчез. Мраморный рот сомкнулся. Стукнул сыто.

Зажглись Люмосы. Северус ударил кулаком по полу. Он же передумал. Передумал!

— Ты замешкался, — в голосе Люпина, совсем рядом, послышалось рычание. — Как ты мог? Из-за тебя он упал! Чего ты ждал?!

— Джеймс?!

Северус встал. Повернулся. Люпин тяжело дышал. Он прыгнул тоже. С Лили на руках. Не успел. Лили плакала. Смотрела потрясенно, неверяще.

— Ох, Джеймс, нет, пожалуйста…

Блэк оказался перед ним. Больно ухватил за плечи. Встряхнул.

— Как ты мог?! Я думал, ты человек, а ты! Трус!

Северус помотал головой оглушенно.

— Я не хотел. Я передумал, я же прыгнул, я не успел, я не хотел…

— Передумал?!

— С-сев? Что значит…

Северус отступил назад.

— Я тебя люблю. Люблю! Всегда! Всю жизнь! А он... Он… тебя отбирает. Я…

— Я не вещь, — голос у Лили был мертвый, — чтобы меня отбирать. Ты… Это не любовь. Это… даже знать не хочу. И тебя знать не хочу.

— Я просто не успел! — крикнул Северус, отступая еще. — Я же прыгнул!

— Если бы ты не прыгнул, — прорычал Блэк, — да я бы тебя тут положил. В дыру кинул. Сам. Что ты за дрянь, Сопливус, ты ногтя Джеймса не стоишь!

Он закрыл лицо ладонью и отвернулся. Люпин положил руку ему на плечо. К Северусу подошла Лили. Толкнула в грудь.

— Ты… ты — трус. Знать тебя не хочу. Никогда больше. А его, — она сухо всхлипнула, — его я люблю. Люблю. И никогда не забуду. А тебя… видеть тебя не хочу!

И захлопнула дверь коридора перед его носом.