A Familiar Place (гет)

На пути в деревню

Драко и Гермиона шли по извилистой дороге, ведущей в Хогсмид. Утро было ясное, солнечное, повсюду лежал свежевыпавший снег, весело скрипящий под ногами. Рука Драко, затянутая в кожаную перчатку, крепко держала маленькую руку Гермионы в вязаной варежке. Гермиона сняла шапку, и ее волосы то и дело взлетали на ветру. Она взглянула на Драко и улыбнулась так заразительно, что он не мог не ответить ей тем же.

— Думала ли ты когда-нибудь, что проведешь Рождество со злейшим врагом? — спросил Драко, смотря на нее с хитрецой.

— Ты никогда не был моим врагом. Ты был самым противным человеком в школе, — поправила Гермиона, и оба рассмеялись.

Драко помрачнел, вспоминая чувства, которые испытывал год назад, и ему захотелось кричать. Не желая углубляться в воспоминания, он заставил себя сконцентрироваться на том, что происходило здесь и сейчас. Гермиона вдруг остановилась и подошла к краю дороги. Он пошел следом. Наклонившись, Гермиона вгляделась в лес.

— Ты что-нибудь видишь? Вон там, в деревьях, — спросила Гермиона, махнув рукой.

Встав перед ней, он посмотрел в ту сторону, пытаясь понять, что она имеет в виду, но ничего не заметил.

— Что там?

— Пока не пойму, но точно что-то было, — ответила она, и Драко охватило легкое, необъяснимое беспокойство. Он вгляделся в ее внешне спокойное лицо, потом посмотрел, как она обеими руками стиснула его ладонь, и понял, что ему передался ее страх.

Вытащив палочку, он стряхнул руки Гермионы и, бросив: «Стой тут!» — пошел к лесу.

— Драко, пожалуйста, не ходи, останься со мной, — тихо, но настойчиво попросила Гермиона. Он обернулся и приложил палец к губам. Пройдя еще пару шагов в сторону леса, он никого и ничего не увидел и решил вернуться обратно на дорогу.

— Думаю, надо как можно быстрее добраться до Хогсмида, — наконец, сказал Малфой, и Гермиона согласно кивнула.

Может, там никого и не было. Может, это какая-нибудь мелкая зверушка, или ей просто показалось — у нее ведь богатое воображение. Что бы там ни было, ему совершенно не улыбалось торчать тут и выяснять, что именно. Схватив Гермиону за руку, Драко быстрым шагом направился в деревню, держа наготове палочку.

На улицах распевали рождественские песни, люди толкались в магазинчиках.

— Давай ненадолго разделимся? — попросила Гермиона. — Мне нужно кое-что купить, не хочу, чтобы ты видел.

Идея Малфою совершенно не понравилась, но вокруг была толпа людей, так что вряд ли кто-то решится напасть на нее.

— Ладно, — наконец, согласился он. — Давай встретимся в «Трех метлах» в ровно в десять. — Драко бросил беглый взгляд на часы и снова поднял глаза, но увидел только удаляющуюся спину бегущей Гермионы.

Он почти смутился, когда, добежав до конца улицы, она развернулась и крикнула: «Я люблю тебя!» Драко не смог скрыть довольной физиономии: Гермиона только что сообщила всему Хогсмиду о своих чувствах к нему!

Кое-кто в толпе обратил на ее крик особое внимание. Как же иначе? Ведь этот человек следил за ними всю дорогу до деревни. В какой-то момент, кажется, она его заметила, так что ему пришлось спрятаться за деревом. Малфой почти заметил его, когда пошел в сторону леса. Впредь надо быть осторожнее. Человек пошел за Гермионой. Легче будет проследить за ней, чем за Малфоем.

Гермиона зашла в букинистическую лавку. К своему удовольствию, она быстро нашла искомую книгу и прошла на кассу. Затем был магазин старинных украшений. Ей хотелось купить Драко особый подарок. Она попросила владельца магазина сделать гравировку, и тот скрылся в подсобке. Гермиона осталась одна — других покупателей было не видно, но ей казалось, будто за ней кто-то следит. Она осторожно прошлась по магазину и даже выглянула в окно, но увидела только проходящих мимо людей.

Оплатив покупку, Гермиона направилась в последний нужный ей магазин. Зайдя в «Сладкое королевство», она купила разных конфет в праздничной обертке. Подхватив свертки, она пошла в «Три метлы», чтобы встретиться с Драко. Ее путь пролегал мимо небольшой улочки между двумя зданиями — даже не улочки, а закоулка. Гермиона ускорила шаг, но тут будто из ниоткуда возникла рука, зажавшая ей рот, кто-то схватил ее поперек живота и затащил в темноту. Она так отчаянно брыкалась, что с головы слетела шапка и так и осталась валяться в проулке. Крепче прижав к себе покупки, она начала молиться.

* * *

Поскольку Гермиона ушла в противоположный конец улицы, Драко решил сначала зайти в «Сладкое королевство». Купив Гермионе карамельные «тросточки» и сахарных перьев, он направился в магазин дорогой одежды, чтобы купить ей еще и красивое платье для сегодняшнего праздника. Поскольку некоторыми подарками он озаботился заранее, список его дел в Хогсмиде на сегодня закончился, и Драко решил провести остаток времени в «Трех метлах». Перейдя улицу, он прошел мимо закоулка между двумя зданиями… и вдруг заметил на снегу очень знакомую шапку. Он наклонился: это была та самая шапка! Где же ее обладательница?.. Он огляделся, и вдруг его прострелила мысль: что-то случилось. Решив довериться инстинктам, он бросился в проулок, выкрикивая имя Гермионы.

Человек, тащивший Гермиону, наконец отпустил ее, когда они оказались за одним из зданий. По правде говоря, у него не было выбора: Гермиона укусила его за руку. Резко развернувшись и выхватив палочку, девушка вскрикнула, не веря своим глазам.

Драко рванул по переулку. Он услышал крик: это была Гермиона.

Ты не рада меня видеть?

Прямо за Гермионой Грейнджер стоял не кто иной, как Гарри Поттер. Показав ей ладони, он произнес:

— Спокойно, это всего лишь я.

Он потряс укушенной левой рукой, сморщившись от боли.

— Докажи! — все еще наставив на него палочку и бросив пакеты, потребовала Гермиона.

— На третьем курсе мы с помощью Маховика времени спасли Сириуса и Клювокрыла, — ответил Гарри, и Гермиона опустила палочку.

К ним подлетел Драко. Он заметил, как Гермиона целилась в кого-то, но потом убрала оружие. Став рядом с девушкой, он, в свою очередь, тоже вытащил палочку и наставил на Гарри.

— Какого хрена ты творишь, Поттер?! — выдохнул Драко, согнувшись от быстрого бега.

— Нет, — встряла Гермиона, — лучше скажи, за каким чертом тебе понадобилось хватать меня и тащить в темный переулок!

— Прости! Нет, правда, прости, — отозвался Гарри. — Может, опустишь палочку, Малфой? — Он перевел взгляд на Драко.

Тот было послушался, но Гермиона снова встряла:

— Нет, оставь. Если мне не понравится его ответы, заколдуй его к чертям собачьим, понял?!

Драко ухмыльнулся: ему всегда хотелось проклясть Поттера, а раз уж сама Гермиона благословила…

— Гермиона, послушай! Билл Уизли приехал в «Нору» на Рождество и рассказал, что сотворили с вашими комнатами. Он сказал, что дело расследуют мракоборцы и что злоумышленник сейчас в Хогвартсе.

— А что, Поттер, сам без мракоборцев не догадался бы? — сухо спросил Драко.

Гарри смерил его злобным взглядом и снова повернулся к Гермионе:

— Я должен был убедиться, что ты в безопасности, поэтому приехал в Хогсмид: мистер Уизли сказал, что сегодня ты будешь тут. Я следил за вами, шел по лесу под мантией-невидимкой. Прости. Я подумал, если прослежу за вами, увижу, следит ли за тобой кто-нибудь еще. Я всего лишь забочусь о твоей безопасности, не хотел тебя пугать…

Гермиона кинулась к нему на шею.

— Гарри, это очень мило, но я в порядке! — воскликнула она и чмокнула его в щеку. — С Рождеством, кстати.

Драко почувствовал, что его сейчас стошнит.

— Отлично: Поттер пугает тебя до полусмерти, а ты кидаешься к нему с объятиями и желаешь счастливого Рождества. Да ты с ума сошла!

— Драко, иди в «Три метлы», я скоро буду, — не слушая его, бросила Гермиона.

«Ну и пожалуйста», — подумал Малфой. Он не собирался больше проводить в компании Поттера ни секунды.

Проводив Драко глазами, Гермиона повернулась к Гарри.

— Ты и правда перепугал меня. Я думаю, что пока мы в безопасности. Никого из восьмикурсников сейчас даже нет в школе… Все в порядке… не считая некоторых чересчур любвеобильных преподавателей, которые бросаются ко мне с поцелуями и сыплют комплиментами.

Гарри нахмурился, и Гермиона рассказала ему про выходку Стивенса.

— Я обязательно расскажу обо всем Биллу, — мрачно пообещал Поттер.

— Отличная мысль! — похвалила Гермиона.

— Пожалуйста, сиди в безопасных местах, пока мы не поймем, что происходит. Я тебя люблю и не хочу потерять. Пойдем, я провожу тебя до паба.

Подняв брошенные ею кульки и пакеты, Гарри взял подругу за руку, и они вместе пошли к «Трем метлам». Дойдя до места, они остановились прямо у широкого окна, из которого за ними наблюдал Драко.

— Я слышал, как ты крикнула Малфою, что любишь его. Это правда? — спросил Гарри.

— Да.

Гарри состроил гримасу, и Гермиона рассмеялась. К неудовольствию Драко, Гарри чмокнул ее в щеку, но потом все же убрался восвояси.

— Чертов шрамоголовый, — выплюнул Драко, пока Гермиона усаживалась рядом с ним и откупоривала свою бутылку сливочного пива. — Ходит тут, людей пугает…

— Ага. Пошли в замок, пора готовиться к Рождеству; не хочу больше думать о плохом.

Оплатив напитки, они пошли обратно в школу.

* * *

Тем временем в Хогвартсе двое вели ожесточенный спор.

— Зачем ты разнес их комнаты?! Это уже перебор! Ты почти сдал нас, особенно притащив туда эту выдру. Неужели не ясно, что о форме ее Патронуса знает считанное количество человек?! — воскликнул первый.

— А как еще я должен был заставить их найти письма и вещи Грейнджер в комнате Падмы? — защищался второй. — Это тебе надо было, чтобы они их нашли! Ничего другого я не придумал.

— Что ж, хорошо, что я предложил директрисе поселить их в комнаты однокурсников на эту ночь, — сказал первый. — Да, мысль пришла в голову очень быстро… Не думаю, что они что-то подозревают, но уверен, что Гермиона уже кое о чем догадывается.

— К чему ты клонишь? Напоминаю: она не должна пострадать, мы это уже обсуждали! Страдать должен он! Почему нельзя было просто обвинить его в рассылке писем и во всем остальном? Теперь все выглядит так, будто она в опасности, а он ее защищает! — снова завелся второй.

— Я знаю, что делаю. Не волнуйся, скоро мы вобьем между ними такой клин, что они вообще забудут, что когда-то симпатизировали друг другу. Она освободится, а он присоединится к своей семейке в Азкабане — там ему и место.

— Пообещай мне, что с ней ничего не случится! Я не хочу, чтобы ей причинили вред, — снова начал настаивать второй.

— Что, пугать не боишься, а вредить нельзя? Ха! Не смей указывать мне, что делать, понял?! — рявкнул первый, хватая собеседника за воротник. Затем он добавил: — А может, я решил, что она достанется мне, а не тебе, а?

Второй человек стряхнул руки первого со своей шеи и прошипел:

— Ты не прикоснешься к ней. Только через мой труп.

Первый рассмеялся и сказал:

— Я сказал: не смей мне указывать, братишка. Я шучу. Она твоя. А теперь иди домой и наслаждайся Рождеством, а я займусь нашими голубками.

* * *

Тем временем Драко и Гермиона вернулись в замок и разошлись по комнатам, чтобы завернуть подарки в праздничную обертку. Потом они пообедали и вернулись в гостиную почитать, но Гермиона никак не могла сконцентрироваться на книге — она слишком переживала насчет сегодняшнего вечера, а Драко не мог сосредоточиться, потому что думал о Гермионе и о том, чем они скоро займутся. Он почувствовал, что штаны вдруг стали тесноваты, и приговорил себя к пытке холодным душем. Очень холодным душем.

Гермиона тоже решила принять душ и переодеться к ужину. Вручив ей подарочный сверток, Драко велел открыть его после ванной и надеть то, что в нем лежит. Он устроил им ужин в гостиной в одиночестве. Домовики накрыли стол. Выключив воду и обернувшись в полотенце, Гермиона на цыпочках прошмыгнула в свою комнату, оглядываясь, чтобы не наткнуться на Драко. Оказавшись у себя, она развернула подарок и обнаружила длинное красное трикотажное платье с длинными рукавами и треугольным вырезом. Надев его, Гермиона зачарованно смотрела, как при каждом движении струится широкая юбка. Она залюбовалась отражением в зеркале, покрутившись вокруг своей оси пару раз.

Гермиона решила оставить волосы распущенными, брызнула на себя духами и чуть подкрасила губы. Снова заглянув в зеркало, она почувствовала, как по телу пробежали мурашки от одной только мысли о том, что она собирается сегодня сделать. Пристально вглядевшись в собственные глаза в отражении, она тихо сказала: «Что ж, сейчас или никогда» — и направилась в комнату Драко.

Малфой пытался завязать на шее галстук, но не мог вспомнить, как делается «Виндзор». Раздался стук в дверь.

— Входи! — бросил он. Вошла Гермиона. — Чертов галстук. Вечно с ним одни проблемы…

Она рассмеялась:

— Мой папа всегда говорит то же самое, и поэтому завязывает ему галстук мама, но однажды он признался, что прекрасно умеет и сам — просто ему хочется, чтобы это делала мама.

— Что ж, в отличие от твоего бесчестного папы я и правда не могу с ним справиться. Поможешь?

— Мой папа не бесчестный! — заметила Гермиона и зашла ему за спину. — Ты слишком высокий…

Драко подтянул стул и сел. Обняв его шею, Гермиона принялась завязывать галстук. Закончив, она опустила ладони ему на грудь, за лацкан пиджака, и поцеловала в щеку. Драко решил никогда больше не прикасаться к галстукам в ее присутствии.

Взяв Гермиону за руку, он повел ее в гостиную к столу. С угощением эльфы постарались на славу; в комнате горели только мерцающие свечи, рождественские огни и камин, да и улыбка Гермионы сияла так, что освещала все вокруг особым светом. Она освещала сердце Драко.

За трапезой они почти не разговаривали. Он предвкушал дальнейшие события, поэтому разговоры оказались не нужны, а Гермиона была вся на нервах, и говорить не тянуло. Доев пудинг, Драко встал, взял Гермиону за руку и, крепко обняв, закружил ее в танце под мелодию, слышимую только в их сердцах. Наклонив голову, он встретился с ней глазами и сказал:

— Привет.

Гермиона ощутила покалывание по всему телу.

— Привет, — согласилась она.

Высвободившись, Гермиона подошла к елке и стала что-то поправлять в украшениях.

— Что ты делаешь? — спросил Драко. — Хочешь положить себя в качестве подарка под елку? Можно будет развернуть праздничную обертку? — продолжил он, подходя совсем близко, но предупредительно не прикоснувшись. — Что случилось, ты передумала? — «Если так, я разревусь…»

— Нет, — кротко отозвалась Гермиона, отходя на шаг назад.

— Нервничаешь? — спросил он, шагнув к ней.

— Да, — признала она, смотря ему в глаза.

— Ты точно не передумала?

— Нет, не передумала.

— Тогда почему ты нервничаешь? — Еще шаг.

— Может, хватит вопросов? — недружелюбно отозвалась она, опять шагнув назад.

— Больше не буду, обещаю, — сказал он, показывая ей скрещенные пальцы. Он сделал еще шаг по направлению к Гермионе, и та оказалась рядом с окном.

Оглядевшись, она поняла, что деваться некуда. А почему ей вообще хотелось куда-то деваться? Она ведь не передумала, верно? Гермиона не знала, что сказать. Она хотела его, но для нее это был огромный шаг, который совершается только раз, и она понимала, что после этого их отношения изменятся. Может, стоило озвучить свои мысли Драко?

— Не подходи ближе, — вместо этого предупредила Гермиона.

— Сложно будет заниматься любовью, не подходя ближе, — пошутил Драко, пытаясь разрядить обстановку. Он понимал, как много это значит для Гермионы. Это все нервы, и он хотел рассеять ее страхи, хотел сделать эту ночь особенной, он хотел… ее.

— Как далеко ты уже заходила с парнями?

— Тебе виднее, это было с тобой, — смущенно ответила Гермиона.

«Что ж, не очень далеко», — хотел было сказать Драко. Ее беспокойство передалось и ему. Гермиона тряслась как осиновый лист, и он был уверен, что это не от холода.

— Ты меня любишь? — спросил он.

— Любовь и секс могут и не быть связаны, — заметила она.

— Ладно, забудь, скажи: ты мне доверяешь?

— Думаю, да.

— Думаешь? — переспросил он. Настрой довольно быстро пропадал, но он решил добиться ответа. — Почему ты из-за меня нервничаешь? Ты же знаешь, что я тебе не наврежу.

Прислонившись лицом и ладонями к его груди, она мягко спросила:

— А что, если я ошибусь? Если тебе не понравится? Если сделаю что-то неправильное или что-то смущающее?

Он обнял ее в ответ и сказал:

— Тогда я буду над тобой смеяться, издеваться и всем расскажу, какая ты ужасная любовница.

Гермиона подняла глаза: Малфой улыбался, но ей было не до смеха. Она хотела, чтобы он ее убедил, а не шутки шутил… Оттолкнув Драко, она пошла к двери, но он схватил ее за руку:

— Ну что такого ты можешь сделать, чтобы все испортить? — спросил он.

— Да давай уже к делу, и покончим с этим, — с досадой сказала Гермиона.

Малфой отпустил ее руку.

— Знаешь, мне не нравится твой тон и твое отношение, да и я уже не в настроении, поэтому спокойной ночи, увидимся утром. — Он стремительно пошел прочь из гостиной, но потом развернулся и добавил: — И да: поздравляю тебя с чертовым Рождеством, Гермиона! Мне казалось, ты все спланировала, но план что-то не задался. Знаешь что? Я считаю, тебе проще сдаться и свалить вместо того, чтобы признать, что ты понятия не имеешь, как подступиться к задаче, или вообще совершить ошибку! Но, Грейнджер, ты не смогла бы провалиться: мы друг друга любим, поэтому все прошло бы прекрасно хотя бы по этой причине! А теперь ты об этом не узнаешь, трусиха, мать твою! — рявкнул он и, грохнув дверью, скрылся в своей комнате.

Подскочив к его двери, она крикнула:

— Мне, знаешь ли, сложно настроиться на романтический ряд, когда ты болтаешь без умолку и засыпаешь меня кучей вопросов! И, к твоему сведению, я не трусиха, так что мы еще не закончили, Малфой! — С досадой хлопнув ладонями по двери, она пошла к себе.

Плюхнувшись на кровать, она отшвырнула туфли, и в голове мгновенно созрел совершенно новый план. Она обещала подарить ему подарок на Рождество, и он его получит, хоть и ведет себя, как кретин!

Устрой себе маленькое Рождество

Часы показывали два часа ночи. Гермиона тихо выскользнула в коридор и подошла к комнате Драко. Гермиона медленно открыла дверь, и та скрипнула. Девушка замерла, затаив дыхание. Она бросила взгляд на кровать: по всей видимости, Драко продолжал спать, она его не разбудила. На цыпочках она прокралась внутрь и заперла за собой дверь. Постояв немного рядом с кроватью, Гермиона понаблюдала, как грудь Малфоя мерно вздымается от дыхания. «Точно спит», — решила она.

В комнате было темно, не считая полумесяца в окне, серебрившего снег снаружи. Подойдя ближе к кровати, Гермиона скинула с себя ночную рубашку, аккуратно сложив ее на стуле. Она села рядом с Драко, и тот, почесав нос, перевернулся на бок. Гермиона наклонилась и поцеловала его в щеку, но он не шелохнулся. Она увидела голый торс Драко. А ниже?.. Она почувствовала себя беззащитной, но не от собственной наготы, а от того, что сидела тут, в его прохладной комнате, рядом с ним. Дурацкая идея… Наверное, стоит уйти. Она приподнялась было, но его рука вдруг легла на ее обнаженное бедро. Он снова перевернулся на спину, но все так же спал.

На самом деле, Драко проснулся еще от скрипа входной двери. Он увидел, как зашла Гермиона, и притворился спящим, пытаясь сохранить спокойное дыхание, поэтому та ничего не заметила. Малфою становилось радостнее с каждым сделанным ею шагом. Услышав шелест ночной рубашки, он почувствовал, как напрягся низ живота, и порадовался, что вокруг темно, иначе она бы точно разгадала спектакль. Гермиона поцеловала его, но потом, по-видимому, собралась уйти. Ему не хотелось «просыпаться», хотя было сильное желание взять ее за руку, поэтому, «спящий», он как бы невзначай положил ладонь на ногу Гермионы. «Ну же, останься!»

Гермиона тем временем решила забраться под одеяло. Она ощутила, как щекочутся волоски на его ногах. Коснувшись ладонью его груди, она нагнулась и поцеловала ключицу Драко, затем грудь, соски. Слегка накрутив на палец волосы на груди парня, она провела рукой вниз, остановившись рядом с краем одеяла, и взглянула ему в лицо. Неужели все еще спит? Надо выяснить. Гермиона прислонилась к нему голой грудью и опустила руку еще ниже, ощутив нечто твердое. Она никогда не видела член, не говоря уж о том, чтобы его касаться. Она провела рукой вниз: мягкий и твердый одновременно. Она обвела рукой каждый изгиб, каждую вену, коснувшись волос внизу. Проведя пальцем вверх, она ощутила на конце что-то мокрое. Он не смог больше притворяться.

Обхватив одной рукой ее ягодицы, он прижал девушку к себе, а другой рукой коснулся ее лица и страстно поцеловал, и она ответила. Через некоторое время она отстранилась; рука Драко все еще была на шее Гермионы. Она склонилась к нему и стала покрывать поцелуями его подбородок, шею, грудь. Ощущая тепло ее тела, ее мягкость, он понял, что долго так не продержится, и решил взять дело в свои руки — да и, в конце концов, это был ее первый раз, и ему хотелось, чтобы этот раз ей запомнился, стал особенным. Драко подарил ей долгий, чувственный поцелуй, играя с ее языком. Рука Гермионы все еще лежала на члене, не двигаясь, но и не исчезая. Усадив девушку на себя, он быстро перевернулся, чтобы она оказалась снизу.

«Да уж, спящий точно так не может, — подумала Гермиона. — Интересно, что будет дальше?»

Ответ не заставил себя долго ждать: Драко забрал у нее инициативу. Он накрыл ладонью ее левую грудь, сжал, погладил, проведя пальцем по заострившемуся соску. Он нежно коснулся губами груди, поглаживая ее рукой, и Гермиона чуть застонала, пару раз невольно качнув бедрами. Это движение подпадало под ее категорию «сделать что-нибудь смущающее», поэтому она замерла, но ненадолго. Драко снова поцеловал ее в губы, прикусывая их, и начал покрывать ее кожу быстрыми поцелуями, иногда нежными, иногда болезненными. Рука все еще была на ее груди, лаская, и Гермиона опять неосознанно качнула бедрами.

Драко снова поцеловал ее грудь, спустился поцелуями к животу и снова поцеловал в губы, медленно провел ладонью вниз и остановился между ног. Гермиона была готова, и Драко захлестнуло чувство запредельной любви к ней. Он слегка провел пальцем между складками кожи, чуть надавив посередине, и физически ощутил, что Гермионе это понравилось. Он снова поцеловал ее грудь, и девушка застонала. Не совладав с собой, Драко стал двигать рукой в такт бедрам Гермионы, пока она не издала низкий, гортанный стон.

— Драко… — выдохнула она.

Большего ему было и не надо: он чувствовал, будто прождал ее целую вечность. Драко устроился между ее ног, пытаясь не наваливаться на девушку всем весом, и очень медленно и осторожно начал входить. Гермиона напряглась, еще больше сжимая стенки, и попросила:

— Остановись, больно!

Но Драко не мог, да и это было бесполезно — Гермиона просто испугалась. Оставалось два варианта: выйти из нее, продолжив прелюдию — но тогда ее страх никуда не денется, или продолжить, помочь ей перебороть это чувство, показав, что больно будет только в самом начале.

Он выбрал второе, и Гермиона вскрикнула и тяжело задышала, будто силясь сдержать еще один крик. Драко взял ее за щеки и сказал:

— Посмотри на меня. Все хорошо. Больно только в начале. Все будет хорошо, обещаю. Даже лучше…

Он медленно начал двигаться и заметил, как тело Гермионы расслабилось, ей стало нравиться происходящее, и его затопила благодарность. Причини он ей вред, он бы себе не простил.

Драко задал ритм, и Гермиона подстроилась под него; им удалось достичь пика удовольствия одновременно. Драко оставался над ней как можно дольше, боясь, что она сбежит, и про себя решил: она от него никуда не денется — никогда. Теперь она принадлежала ему так же, как любая часть его тела, как кожа, как сердце. Только его. Часть его. Без нее он не выживет.

Наконец, он скатился с Гермионы и прижал ее к груди. Гермиона обняла его в ответ и заглянула в лицо: глаза Малфоя были прикрыты. Неужели опять спит? Она поцеловала его и устроилась у него на плече. Даже если он и спал, она почувствовала, что должна сказать ему.

— Спасибо.

Он улыбнулся: Гермиона его поблагодарила! «Какая же ты странная, малышка». Хорошо, что она — его.

— Пожалуйста, — сказал он и рассмеялся — так абсурдно это прозвучало. — Хотя, чтобы ты знала, после этого люди обычно говорят «я тебя люблю», а не «спасибо». Впрочем, как хочешь, малыш.

Коснувшись его выступающих ребер, Гермиона прочертила линию до его лица и снова улеглась к нему на грудь, разглядывая лицо Драко. Он открыл глаза.

— Я люблю тебя, Драко, — сообщила она.

— Я тебя тоже люблю.