Исход земной цивилизации: Анклав (гет)

* * *

“Я анкийка из пробирки, просто замечательно! Мой отец мне не отец. Спасибо, хоть мать оставили. И что они все курили?”

Ривка была больше зла, нежели растеряна. Сначала ее вытащили в незнакомый ей мир анкийцев, затем на Марс, где она наконец-то обрела себя, а теперь ей пророчат стать канцлером! Ей! Канцлером! До смешного нелепо, в особенности, если учесть, что она и отдаленно не понимала смысл этой должности — по сути, канцлер просто озвучивал волю Анкиа на совете министров. Политика никогда не была ей интересна, ее всегда прельщала скорость и, как оказалось позднее — космос. Ей двадцать восемь, она всего лишь год как знает, что не принадлежит миру людей, а ее уже пихают на высшую должность. Случайно сорванные планы клана Нинурты превратились, как Ривка поняла, в ее головную боль. Нет, она не мечтала вернуться в прежнюю жизнь и с содроганием думала о том, что родилась бы обычным человеком, не случись этот срыв плана интриганов-нинуртцев. Знание о существовании другой расы, знание, что она является частью этой расы, знание, что ей предстоит прожить не одну сотню лет — все это, безусловно, завораживало. Но понимание того, что ее биологическим отцом является сам наследный принц Нибиру по меньшей мере сбивало с толку. Неужели клан Нинурты думает, что Великий Анкиа примет такую, как она — дочь двоюродного брата, с которым он не единожды вел войну? Мардук, Анкиа — сын бастарда, возможно, исполненный ненависти к Нинурте именно из-за этого, неужели он послушает совет министров и возьмет в канцлеры необразованную дикарку, да еще и кровь от крови ненавистного кузена?

Мин Чжи Ривка просто проигнорировала, когда вышла из кабинета полковника Хендерсона, разбираться с ней совершенно не хотелось, потому что в голове была каша. Рядовой, встретивший Ривку на парковке, довез её до закоулка возле башни Эден и высадил так, чтобы она никому не попалась на глаза. Ривка, покачав головой и перехватив дорожную сумку поудобнее, двинулась в жилой корпус, приложив запястье к турникету на входе. Более всего она мечтала проснуться завтра и осознать, что все это сон.

И хотя с отцом в последние годы она общалась не так уж и много из-за переезда в Израиль, он обожал дорогую дочурку и никогда не давал ни единого повода усомниться в этом. Он был нежным и любящим, а вот Яэль Ривка, особенно в детстве, часто считала неродной, потому что та все запрещала, тогда как любимый папочка все позволял. Ребенку, конечно, было невдомек, что как раз мать в большей степени и занималась ее воспитанием, в то время как отец просто баловал. Правда, с разводом они оба превратились в дарителей дорогих побрякушек и окончательно испортили ее.

Пожалуй, подсознательно Ривка всегда считала, что стоит на ступень выше многих людей и принадлежит другому миру, да, по сути, так оно и было — она принадлежала миру денег и красоты, которой одарила ее природа — как оказалось, неспроста.

В последний раз понадеявшись, что все это плод ее по неясным причинам заболевшего воображения, она крепко уснула, устав от длительного перелета и странного разговора с отцом Летти и Ангелой Новак.

* * *

Ривка, собираясь в Волчью яму, услышала писк браслета, лежавшего на тумбочке возле кровати. Накинув военную куртку, она надела браслет на запястье и ткнула на дисплей. На нем высветилось сообщение: “прибыть в штаб истребительской эскадрильи для получения нового назначения в 8:00”.

— Лучше бы это было сном, — Ривка с отвращением скривилась.

Даже холодный душ не привел ее в чувство, а бардак в голове дополнялся звоном в ушах, словно ночью она не спала в своей постели, а тусовалась в шумном клубе. Натянув форменные сапоги, Ривка выскочила из комнаты, но вместо того, чтобы воспользоваться лифтом, предпочла пробежаться по лестнице, дабы окончательно проснуться. Она надеялась, что Александр свяжется с ней поскорее, пусть и не могла рассказать ему о случившемся, а еще Ривка очень хотела поговорить с матерью и отцом, словно только разговор с ними мог окончательно убедить ее в том, что происходящее с ней — правда. Ривка была действительно благодарна Яэль и Джонатану за то, что они скрыли от неё правду об ЭКО, обеспечив тем самым беззаботное детство. Неважно, что Джонатан был ей не родным, он оставался роднее многих.

Втиснувшись в поезд, полный военных, Ривка доехала до остановки Волчья нора; до цели ей предстояло пройти пешком около десяти минут — так подсказывал встроенный в браслет навигатор, ведь главный штаб ее эскадрильи располагался дальше, чем ближайшие к подземке ангары Красных Волков. Времени у нее было еще много, поэтому она решила пообедать в местной тошниловке, к которой также прилегал штаб эскадрона Огненных Хвостов. Хотя поговаривали, что эта столовая была самой вкусной, Ривка, честно говоря, различий не нашла. Тошниловками столовые называли не из-за того, что еда была плохой, напротив, в столовых всегда было много овощей, мяса, курицы и отменных гарниров, просто рано или поздно стандартное меню любой столовой приедалось до тошноты. Ривке иногда очень хотелось итальянской или японской кухни, и она страдала из-за этого, так как даже в барах подавали практически тоже самое, разве что красиво уложенное в отдельные тарелки. В столовой гудели разговоры о кончине канцлера Геба, а на широком дисплее над ларьками с едой высвечивались последние новости, сообщавшие о подготовке к пышной панихиде, которую проведут сегодня же вечером. Ривка, изучив утренние новости Лахму, уже знала, что вечером будет общий траурный сбор в основном зиккурате, который сможет вместить в себя всю армию ВГС Лахму.

Пискнув на выходе запястьем, к татуировке которого были привязаны талоны на еду, Ривка, быстренько поднявшись на лифте, оказалась возле двери в штаб разведывательной эскадрильи и прикоснулась к кнопке звонка.

В целом, как оказалось, штабы эскадрилий бомбардировочной и истребительской выглядели практически идентично, только сейчас, в восемь утра, в штабе уже кипела работа, и администратор ресепшена попросила ее дождаться назначенного времени на диванчике в холле. Теперь Ривка смотрела на заполняющийся офис, зевая и периодически бросая взгляд на раздражающую царапину на мыске сапога, который ей успели оттоптать в подземке.

Входная дверь то и дело издавала сигнал, когда кто-то входил или выходил, и Ривка уже перестала обращать на нее внимание. Она уже сменила пять положений на диванчике, и сейчас, вытянув ноги, наблюдала за колыханием листьев растения в горшке, когда кто-нибудь проходил мимо. Ривка даже не обратила внимание, когда кто-то сел рядом.

— Доброе утро, Ривка, — раздался знакомый задорный голос; на нее смотрела Мин Чжи, будто бы вновь превратившаяся в привычную подругу, но Ривка, сложив руки на груди, демонстративно отсела подальше. — И что это за номер ты сейчас исполняешь?

— Либо у тебя есть двойник, либо у тебя раздвоение личности, милая, — бросила Ривка, обратив внимание на дверь, в которую вошли Летти и Аризона Мундштайн, бросившая на Ривку весьма недовольный взгляд. — Привет, Летти, — она даже улыбнулась. — Лейтенант, — ей сдержанно кивнула.

Вскоре их отвели в переговорную за круглый стол, где девушки, ничего не понимая, сидели в молчании, ведь ни одна из них мало того, что не знала тему сегодняшнего собрания, так еще и не горела желанием заводить разговор с другими присутствующими. Даже Мин Чжи, скроив недовольную мину после последней попытки обратиться к Ривке, тихо сидела в сторонке, накручивая прядь волос на палец и сосредоточенно наблюдая, как она раскручивается. Летти вообще сидела с закрытыми глазами, сложив руки на груди, а Аризона периодически поглядывала на остальных, но чаще всего — на Ривку, рывшуюся в браслете в попытке скоротать время. В переговорную вошел Мин Чжун, Майя — девушка арабских кровей, которая вместе с ними окончила пилотский факультет — и…

— Дана? — Ривка ошеломленно уставилась на вошедших, не сразу осознав, что действительно видит перед собой подругу, и только мгновение спустя подскочила с места, чтобы броситься ее обнимать. — Ты как тут очутилась?

— Ну, я же обещала, что обязательно прилечу посмотреть Марс! Честно говоря, гиперскорость мне не очень понравилась, — она сморщилась, изобразив что ее тошнит. — А вообще, это был приказ свыше, и мне сказали, что все объяснят тут, — предупредила она дальнейшие расспросы; Дана подошла поздороваться с остальными и познакомиться с Аризоной, которую видела впервые в жизни. — Вы что, поссорились с Мин Чжи? — украдкой спросила она, присев рядом с Ривкой и заметив, что та находится на другой стороне стола вместе с братом. — Вы тут все вообще как-то децентрализованы.

— Это длинная история, — Ривка бросила злой взгляд на, вероятно, уже бывшую подругу, но та никак не отреагировала.

— Все в сборе? — раздался голос вошедшего в кабинет майора Живковича, и присутствующие повскакивали с мест, отдавая честь. — Вольно.

Следом за ним появился очень симпатичный молодой человек, похожий на Живковича разрезом глаз и шевелюрой цвета воронова крыла; юноша был смугл, плечист, а по нашивкам на форме Ривка опознала в нем старшего мастер-сержанта.

— Позвольте представить моего сына — Дрейка, он сержант-техник в составе истребительского эскадрона “Перья”.

По-прежнему заинтригованная аудитория поздоровались вежливыми кивками, но юноша, приосанившись, будто и не замечал их, лишь гордо стоял возле отца.

— Итак, перейдем к теме встречи, — майор встал за кафедру и подключил к своему планшету расположенный тут же огромный дисплей. — Это дальнемагистральный разведывательный истребитель класса GP-2, — сообщил он, выведя картинку для всеобщего обозрения. — Дальность его полета составляет десять миллиардов километров или около шестидесяти семи астрономических единиц, которыми наиболее удобно пользоваться при таких расстояниях.

Глаза многих невольно расширились.

— Сэр, но ведь радиус навигационных станций Земли, Венеры и Лахму не способен покрывать такие расстояния, — не удержалась Аризона.

— Верно, лейтенант Мундштайн, как раз при помощи этих истребителей мы и собираемся установить навигацию на всех планетах солнечной системы, включая орбиту Нептуна.

— А Вояджер-2 долетел до Нептуна с Земли еще в 1989 году, и это была земная технология... — как бы между прочим негромко заметила Ривка.

— Офицер МакГрегор, у землян с их отстающими технологиями полет в одну сторону занял двенадцать лет, и то, без пассажиров. Напоминаю, что при полете на солнечных батареях, как у Вояджера, невозможно развить гиперскорость, хотя и на гиперскорости никакого термоядерного топлива не хватит, чтобы преодолеть такое расстояние, а единственно возможная связь — непостоянный радиосигнал, который доходит на таком расстоянии за пять часов, и это может оказаться фатальным. Разрешите представить вам КИП-двигатель — шаг в будущее. И вас всех отобрали для небольшого экспериментального эскадрона Галактика. — На дисплее появился символ нового эскадрона — темно-синий круг, в котором находился знак бесконечности. — Это знание, данное нам Великим Анкиа, — майор увеличил проекцию привычного всем истребителя, вокруг него появилось металлическое кольцо, которое сформировалось из выдвижных панелей в фюзеляже самолета, — перед вами привод, или кольцо, искривляющее пространство. Все вы знаете, что это уже давно существующая технология, позволяющая деформировать пространство, как перед космическим кораблем, так и за ним, но она не используется в авиации из-за смертельных перегрузок, поэтому ранее считалась лишь мифом. Мисс О’Салливан, — неожиданно обратился он к сосредоточенной Дане, вовсе не выглядевшей удивленной. — Прошу вас рассказать, как выжить пилоту при гиперсветовом прыжке.

— Так ты в курсе, зачем ты здесь? — с подозрением уточнила Ривка и внезапно заметила на себе взгляд Летти — та смотрела с непониманием, возможно, с осуждением.

— Теперь поняла, — несколько недовольно заметила Дана, взяв планшет со стола. — Вы позволите? — уточнила она у майора и, получив кивок, подключила планшет к дисплею, выведя картинку с него на экран, в центре которого всплыло окно для введения пароля; пробежавшись по тачскрину пальцами, она ввела длинный пароль, для остальных выглядящий как набор точек; Дана сделалась серьезной, точно в данный момент защищала докторскую. — Перед вами технология аннунаков, — сообщила она, выведя на экран изображение шлема, к которому были присоединены провода — точно такой же мельком видела Ривка в ее лаборатории в Бад-Тибира. — Она позволяет сознанию летчика сливаться с компьютерной системой самолета, управляя им силой мысли. Присутствующие сидели молча, не понимая, почему Великий Анкиа не дал им этот шлем раньше. — Аннунаку гиперсветовая скорость не причиняет вреда. Этот шлем, — она указала на дисплей, — погружает аннунаков в искусственную кому с возможностью функционирования сознания через бортовой компьютер. — Но для анкийца, в котором присутствует человеческий ген, гиперсвет даже в нем смертелен. На такой скорости ваше тело и сознание не способны нормально функционировать, поэтому главные светила Тильмуна бились над адаптацией гиперсветового шлема под анкийскую расу не одну сотню лет. И наконец-то нам удалось разработать препарат. И хотя процедура не слишком приятная — что-то наподобии введения иглы для люмбальной пункции, — сравнила Дана, — инъекция вводится лишь один раз — это инъекция в спиномозговую жидкость, и повторного введения не требуется. Это позволяет анкийцу пережить гиперсвет. То есть, вскоре мы сможем преодолевать такие расстояния, как от Марса до Земли, примерно за десятую долю секунды, — пояснила Дана.

— Именно так, мисс О’Салливан, — перебил ее майор Живкович, — а технология КИП-двигателя, невозможная при обычной гиперскорости, которой мы не могли воспользоваться ранее в самолетах по причине неминуемой гибели при прыжке, позволит нам преодолевать огромные расстояния, и первой нашей целью станет расширение границ космоса. Заглядывая в будущее, могу сказать, что вскоре мы колонизируем и другие планеты солнечной системы, и в перспективе каждый пилот получит свою дозу препарата.

— И не только солнечной, — заметила довольная собой и внимательными слушателями Дана.

— На ваши плечи ляжет испытание этих технологий в космосе.

— Но, сэр, если технологии не сработают, то это грозит пилотам гибелью, — сразу же возмутилась Аризона, вновь не сдержавшись.

— Лейтенант Мундштайн, — уже чуть раздраженно назвал ее фамилию Живкович, — это главный вопрос ко всем вам. Мы не в праве заставлять вас жертвовать своей жизнью во имя науки, но первые испытания на Земле привели к положительным результатам.

— Мы не можем с точностью сказать, что гиперсветовой прыжок безвреден, так как не был испытан в космосе, — подтвердила Дана опасения присутствующих, — но при его имитации в Бад-Тибира не пострадал ни один анкиец.

— Спасибо, мисс О’Салливан, но я повторюсь: в данной ситуации вам действительно придется рисковать жизнями, — он обвел их взглядом. — Ввиду заслуг по спасению сокурсников, летчиками-испытателями станут МакГрегор, Хендерсон, а также более опытный пилот — Мундштайн, остальные займут технические позиции. Однако всех, даже технический состав, а я вижу, что среди вас есть и рядовые, — он посмотрел на Мин Чжуна, Мин Чжи и Майю, — по указу генерала Лахму повысят в званиях. Вас узнают как первых смельчаков, которым удалось покорить Вселенную.

В переговорной повисла тишина. Все подумали лишь об одном — что летчиков запомнят как смельчаков по эпитафиям на могилах. Ривка крепко задумалась, ведь еще вчера Ангела Новак говорила о некоей учебе, но сегодня ей предлагают рисковать жизнью...

— Штаб эскадрона будет организован на орбитальной базе, шефство над ним возьмет профессор нейрохирургии Ангела Новак, — сообщил майор, и Ривка невольно скривилась, ощущая себя обманутой, правда, суть обмана она пока не уловила, посему сидела молча. — Основным летчиком и правой рукой профессора Новак будет капитан ВГС Аризона Мундштайн.

— Капитан?.. — проблеяла Аризона, не поверив своим ушам. — Но, сэр, я...

— Пока еще первый лейтенант, — напомнил майор, искушая ее повышением. — Но если вы возьметесь за это дело, то, как я уже говорил, всех вас повысят в звании. И вам, конечно же, будет необходимо подписать договор о неразглашении. Стандартная процедура.

— У нас есть время подумать? — осторожно спросила Ривка, но ответ она знала прекрасно.

— Нет, офицер МакГрегор, если вы выйдите за пределы этой комнаты, то шанс будет потерян и ваше место займут другие, жаждущие оказаться за штурвалом первого гиперсветового истребителя.

Каким образом майору удалось представить смертельный риск как привилегию Ривка не знала, но в одном она была уверена наверняка — Мин Чжи, Мин Чжун, Летти, Майя, Дана и Ангела Новак относились к клану Нинурты. И она более не имела сомнений в принадлежности Аризоны, майора Живковича и, конечно же, его сына Дрейка. Всех их явно выбрали только по этому простому признаку. А еще она видела камеру, висящую в переговорной, понимая, что клан Нинурты придумал себе отличное прикрытие, пусть они даже действительно сформируют бригаду Галактика, и была уверена на все сто процентов, что никто из присутствующих не покинет переговорной.

* * *

Александр. Где же он пропадает, когда так нужен? Он из клана Анкиа, что, несомненно, может поставить под угрозу планы клана Нинурты, и от него придется хранить секрет ее происхождения в строжайшей тайне. Но сколько тайн у него? Ривка осознала, что вряд ли его секреты могут сравниться с тайной, которую в нынешней ситуации придется оберегать и ей самой. Документ о неразглашении не просто обязывал всех, кто присутствовал в переговорной, молчать о том, что может случиться при испытании новых систем, он обеспечивал всем им участие в заговоре с целью посадить нового канцлера на трон. Ривка кипела от негодования, ведь ее рука не дрогнула над документом. Ее тщательно обработали, отрезав пути отступления, ведь даже если она откажется, то, как ненавязчиво намекнула Ангела Новак на вчерашней встрече, ее жизни в любом случае будет грозить опасность.

Противоборствующие кланы, в особенности клан Анкиа, несомненно захотят убрать ее с дороги, как основного конкурента на любой пост в правительстве. Право рождения, словно в доисторические времена, в мире современных технологий и науки анкийцев всё еще считалось неоспоримым, и этой привилегии, как и в любые другие времена, можно было лишить только вместе с жизнью.

Ривка, стоя с так и не разобранной после вчерашнего приезда сумкой в зиккурате перед пассажирским шаттлом, который доставит новый эскадрон на орбитальную базу, уже убедилась по расширившимся и испуганным глазам Даны, что с каждым из участников встречи уже провели более тщательную беседу. В глазах Даны было знание, как и в глазах Аризоны, которая, проходя мимо Ривки по трапу, совершенно по-идиотски споткнулась на ровном месте.

— Должна сказать, что я удивлена, — равнодушно произнесла Летти, устраиваясь на сидении возле Ривки.

— Ты бы знала что чувствую я… — кисло хмыкнув, негромко сообщила Ривка, ощущая благодарность за то что Летти впервые с катастрофы заговорила с ней первой.

— Можешь рассчитывать на меня, — добавила Летти без тени подлинной лояльности в голосе.

Но Ривка все равно поблагодарила ее. Потому что ей было страшно, потому что люди, сидящие с ней в одном шаттле, теперь были ее защитой. И даже молчаливая Мин Чжи имела право быть выслушанной, какую бы роль в жизни Ривки она не играла. Возможно, у нее не было выбора.

Ангела Новак, сидящая с каменным лицом по правую руку от Ривки, негромко сообщила, что штаб на орбитальной базе уже развернут, и экспериментальные самолеты вместе с учеными и группой рядовых будут их встречать — это значило, что к гибели канцлера они были готовы уже очень давно.

Гул двигателя заглушил анкийский гимн, доносящийся из зиккурата, где провожали в последний путь канцлера, но экспериментальный эскадрон Галактика не мог ждать, он вылетел тем же вечером на орбитальную базу, чтобы подготовить новых летчиков к первым дальнемагистральным полетам, в которых, Ривка уже знала, ей не удастся поучаствовать…

* * *

— Расскажи мне все от начала и до конца, — Ривка встала позади разбирающей сумку Мин Чжи, привалившись к двери в санузел. — Расскажи мне, кто ты такая?

Мин Чжи сложила стопку одежды во встроенное в стену отделение для личных вещей, и только тогда повернулась к Ривке, которая снова не могла различить в этой холодной девушке ту веселую кореянку, с которой они проводили вместе светлые деньки в Нью-Бабили.

— Присядь, — Мин Чжи опустилась на свою кровать в комнате, которую им выделили на двоих, и хлопнула ладонью по одеялу.

Ривка покорно опустилась, не сводя с нее внимательного взгляда, словно Мин Чжи в любой момент могла психануть и наброситься на нее с ножом, который прятала под подушкой.

— Ты когда-нибудь слышала о борсиппианцах? — спросила она.

— Александр как-то упомянул, что это теневые агенты кланов, что-то вроде шпионов. Ты действительно шпионка? — скорее, на автомате удивилась Ривка, потому что просто устала удивляться за последние сутки; Мин Чжи кивнула с непроницаемым лицом. — И ты… следила за мной?

Ривке было невдомек, почему ее подруга, с которой она делилась самыми сокровенными тайнами, оказалась ненастоящей, словно из груди вырвали кусок сердца. Мин Чжи была всего лишь актрисой, которая, выполняя долг, неплохо пускала пыль в глаза.

— Изначально я не была уверена, что ты дочь Нинурты, энергетический радар не срабатывал, он постоянно показывал с минимальной точностью, что ты из других кланов. Я проверяла его на других студентах — и он работал нормально. Но после того как мы съездили в Тель-Авив, он наконец показал совпадение, что твой отец — Нинурта, почти в сто процентов, благодаря характерному энергетическоиму следу, окружавшему тебя после всплеска эмоций, связанного с Беном.

Ривка была сильной, она спокойно слушала Мин Чжи, даже не зная, настоящее ли это имя.

— Почему раньше радар не показывал моей принадлежности? — она не сомневалась, что Мин Чжи использовала прибор ночью, когда Ривка спала.

— Я не могу этого объяснить, быть может, твой организм только-только подстраивался под анкийскую сущность, а быть может, его что-то глушило в самой академии, где я применяла его ранее. Мы подтвердили твое родство с Нинуртой. Но из-за странного поведения прибора я старалась быть рядом с тобой, мы боялись, что кто-то может тебе навредить.

— Мин Чжи, расскажи лучше о себе, — будто пропустив довольно важную информацию мимо ушей, неожиданно спросила Ривка. — Чему мне верить теперь?

— Правда не всегда бывает приятной, — на ее ледяном лице наконец проскользнула хоть одна эмоция — неловкость, когда Ривка взяла ее за руку, но она быстро стерлась. — Мне не двадцать шесть лет, а намного больше, у меня нет имени, так что можешь звать меня Мин Чжи, я уже привыкла. — Ривка сдержалась, чтобы не позволить челюсти упасть на пол; нет имени… Как у нее может не быть имени? — Меня стали обучать еще когда мне было пять лет, таких как я не готовят к академиям, подобным Нью-Бабили, о нас нет записей в анкийских реестрах, — она посмотрела на браслет Ривки, который лежал на тумбочке, так как та собиралась в душ; браслет, подчинившись ее сосредоточенному взгляду, взмыл в воздух и прилетел аккурат на колени к обескураженной Ривке, которая едва не уронила его, дернувшись от неожиданности. — Мы обучаемся контролировать свой дух и тело, поэтому анкийские способности так сильно развиты в нас. Мы имеем возможность контролировать энергию и прятаться среди людей, оставаясь незамеченными. Нас очень сложно обнаружить даже сильным мира сего.

Ривка молчаливо глядела на свой браслет, но вместо испуга, который должна была испытать при виде теневого агента, оборотня, коим предстала перед ней Мин Чжи, она испытала лишь жалость, обращенную к ней, как к запрограммированному бездушному роботу, а может быть, как к ребенку, лишенному детства.

— Мин Чжи, и что теперь мне делать с этим знанием?

Та поднялась с кровати, молчаливо глядя на Ривку.

— Я всегда буду рядом с тобой. Меня не взяли в пилоты, как Летти и Аризону, чтобы я могла находиться с тобой на орбитальной базе, сопровождать тебя на каждом шагу.

— Звучит, словно ты мой конвоир.

— Я твой защитник, Ривка, — Мин Чжи отступила на шаг, сложила руки за спиной и склонила перед ней голову в немом повиновении.

Ривку бросило в холодный пот, даже передернуло от подобного..

— Пожалуйста, не делай так, — на выдохе попросила она, и Мин Чжи безо всяких уговоров расслабилась.

— Как пожелаешь.

— А Мин Чжун? Кто он такой? — неожиданно вспомнила Ривка о том, что у Мин Чжи была семья, хоть и подставная.

— Меня интегрировали в его семью, ведь семья — лучший способ поддержать легенду. Мин Чжун — обычный анкиец из клана Нинурты, его сестра погибла пару лет назад, и я смогла заменить ее. Мин Чжун и его семья просто выполняли приказ свыше, позволяя мне играть свою роль и ни о чем не спрашивая. Теперь я — О Мин Чжи, и мне придется до конца дней своих носить это имя, и мое задание — ты.

— Не называй меня заданием! Я и так слишком многое узнала за последние сутки! — Ривка вскочила на ноги, подошла к ней и как следует встряхнула. — Я вижу, что на меня смотрит незнакомая девушка, но я прошу тебя, верни ту, которую я знаю, иначе я перееду к Дане.

— Не переедешь, — отрезала Мин Чжи. — Ты уже поняла, почему нас поселили вместе. Теперь, когда риск быть раскрытыми наиболее велик, я должна быть с тобой и днем и ночью. Ни у кого нет такой подготовки. Если хочешь, я могу вести себя как прежняя Мин Чжи даже когда мы находимся одни, но разве, узнав правду, ты сможешь закрыть глаза на то, что сейчас узнала?

Ривка посмотрела на нее, понимая, что та была абсолютно права. Всего на миг в глазах незнакомой девушки, которую Ривка сейчас держала за плечи, внезапно загорелся неясный огонек, быть может — всего лишь иллюзия, что Мин Чжи, кажется, и сама хотела вернуться к роли, которую играла уже около полутора лет.

— Я попробую...

* * *

Проходя по галерее, Ривка с завистью смотрела вниз — на ангарный отсек, где стояли два новехоньких самолета GP-2 со знаками бесконечности на фюзеляже. С завтрашнего дня пилотов начнут готовить к гиперсветовому прыжку — в огороженной от остальных подразделений части орбитальной базы, которую им выделили как полигон для испытаний, уже был организован шуруппак с лабораторией, где, словно муравьи, копошились ученые, присланные из Бад-Тибира, и настраивали оборудование для проведения необходимых тестов. Ривке же предстояла учеба. Статус секретности испытаний позволял им находиться на выделенной площади орбитальной базы без видеонаблюдения, и клан Нинурты крепко постарался, чтобы выбить себе это инкогнито и обеспечить безопасность Ривки, которая последние сутки находилась как в тумане, наблюдая за всем этим словно со стороны, будто к ней это не имело никакого отношения. Мин Чжи шла следом, и оставила ее только у двери в кабинет Ангелы Новак.

Сменив привычный серый костюм на белый тильмуновский халат, из-под которого виднелась облегающая черная форма военных орбитальной станции, Ангела Новак стояла возле панорамного окна, за которым виднелся край рыже-красного Марса, словно подсвеченный изнутри.

— Лейтенант МакГрегор, что вы думаете насчет штаба эскадрона Галактика? — она посмотрела на нее жестким ледяным взглядом серых глаз, и Ривка не могла понять сути вопроса.

Первый лейтенант ВГС… Какой карьерный рост за полгода на Лахму! Смех, да и только.

— Отличное прикрытие для ваших целей, мэм, — ответила Ривка.

Ангела подошла ближе и, сощурившись, заглянула в глаза Ривки, взяв ее за подбородок, словно маленького нашкодившего ребенка.

— Лейтенант МакГрегор, это и ваши цели, — напомнила Ангела строго; невзирая на то, что они обе были примерно одинакового роста, Ангеле каким-то магическим образом удавалось смотреть на Ривку сверху вниз, давя авторитетом. — Вы должны знать кто вы есть, что вы отныне и по рождению принадлежите к клану Нинурты и являетесь его дочерью, и иначе быть не может, — она ткнула ей в лоб пальцем. — Здесь больше не должно быть сомнений и посторонних мыслей, сбивающих вас с курса.

— Но вы даже не дали мне времени на размышления, — обиженно сообщила Ривка.

— Потому что времени у нас нет, — спокойно пояснила Новак, наконец отойдя к письменному столу. — Через месяц начнутся выборы, Великий Анкиа подготавливает программу соревнований кандидатов. Вы прекрасно осознаете какая опасность вам грозит. Когда откроется, что вы дочь нибируанца, на вас начнется охота. И только если вы будете постоянно находиться среди нас, то будете в полной безопасности. Что вы стоите? Присаживайтесь, — сказала она не приглашающе, а в приказном тоне.

Ривка подчинилась, потому что не могла не подчиниться ей — ледяной леди, которая могла управлять кем угодно, включая младшего брата — отца Летти.

— Мэм, а как же мои земные родители? Им обеспечат защиту?

Ангела коротко кивнула.

— Они находятся под нашей защитой с тех пор как мы вас нашли, можете не волноваться. Но давайте приступим к делу: я буду преподавать вам углубленный курс политологии. Не смотрите на меня так, — обратив внимание на удивление Ривки, сказала Ангела Новак. — Статус профессора нейрохирургии не исключает того, что я долгое время находилась в Сиппуре и была внедрена в правительство США во время Второй мировой войны, — сообщила она едва ли осознающей статус этой женщины Ривке; она слышала лишь, что Ангела Новак как-то связана с медициной, но никогда не вдавалась в подробности. — Мин Чжи, как борсиппианка, обучит вас владению силой и углубленно боевым искусствам.

— Силой? — Ривка не удержалась от смешка, все еще считая происходящее абсурдом. — Мэм, я не научилась сдвигать воду силой мысли в Нью-Бабили, а вы говорите научиться за месяц владеть силой и выучить весь состав правительства анкийцев, а также многих земных государств.

Ангела терпеливо подождала, пока поток слов иссякнет, а затем, тронув дисплей браслета, сказала:

— Мин Чжи, зайдите.

Та появилась в кабинете Новак с бесстрастным лицом, к которому Ривка за этот невероятно долгий день уже постепенно начала привыкать, но Мин Чжи, поглядев на нее, несмело улыбнулась. Она действительно послушалась и теперь пыталась вернуть образ той подруги, к которой Ривка привыкла, хотя понимала, что это бред чистой воды.

В этот момент Ангела подошла к кулеру, чтобы налить стакан воды, который поставила на свой стол.

— Лейтенант МакГрегор, попробуйте сделать то, чему вас учили в Нью-Бабили, но прошу вас учесть силу искусственного гравитационного поля орбитальной базы.

Ривка снова подчинилась ей, чтобы доказать, что ждать от нее чего-либо бессмысленно. Как она и ожидала, ровная гладь воды в стакане так и осталась недвижимой.

— Видите? И чему вы собираетесь научить меня за месяц? — она усмехнулась, подтвердив свою бесполезность.

— Попробуйте еще раз, Ребекка, — вовсе не разочарованно и не издеваясь над ней спокойно попросила Новак и сделала несколько шагов от стола, подойдя к Мин Чжи и положив той руку на плечо.

Ривка покачала головой, едва удержавшись от того, чтобы закатить глаза, но стоило ей, сконцентрировавшись, посмотреть на воду, как содержимое стакана резко поднялось в воздух, но от ее испуга рухнуло обратно на стол, обрызгав все в радиусе метра, в том числе и саму Ривку.

— Какого…

— Вот видите? Не так уж сложно, — сказала Новак и даже улыбнулась.

— Что сейчас произошло? — уточнила Ривка, почувствовав всплеск адреналина — она считала себя бездарностью и не уделяла времени урокам философии силы в Нью-Бабили.

— Того курса, что преподавали в академии, для вас было достаточно, поверьте, мисс МакГрегор, к окончанию Нью-Бабили вы могли бы это делать, если бы Мин Чжи не глушила вашу силу своей.

— Вы серьезно? — Ривка посмотрела на подругу, все еще пребывая в шоке от своих возможностей. — Мин Чжи, ты…

— У меня не было выбора, — сообщила та. — Было бы очень подозрительно, если бы анкийка, найденная среди людей, вдруг стала двигать предметы усилием мысли на глазах у фараонов, в которых, согласно чистоте крови, больше сил. Им в конце едва удалось создать рябь на воде, — Мин Чжи издевательски улыбнулась. — Ривка, а ты никогда не замечала ничего странного, происходящего вокруг тебя? В особенности, когда чего-то боишься или испытываешь любую другую эмоциональную встряску?

— Да какой там… — но Ривка внезапно запнулась, а Новак и Мин Чжи переглянулись, словно подтверждая что-то. — Не может быть… — Ривка вспомнила один момент годичной давности, когда, увидев, как Бена относит волна, она стала свидетельницей необъяснимого явления — ведь тогда волна просто обогнула волнорез по невозможной траектории и унесла Бена от опасности; от нашедшегося объяснения тому, что тогда произошло, Ривке вдруг поплохело, она невольно приложила руку к груди, чувствуя, что ей тяжело дышать.

Более того, все попытки поднять воду в воздух производились только в присутствии Мин Чжи, ведь они вместе занимались. В конечном итоге, Мин Чжи же и убедила ее в собственной бездарности, что отвадило Ривку от дальнейших попыток.

— Вижу, ты что-то вспомнила. Однако ты не помнишь, что ты творила во сне после той ночи в Тель-Авиве, — сказала Мин Чжи. — Ты вскипятила воду в стакане возле кровати, а вода из твоего душа собиралась на потолке.

— Ты серьезно?

— Абсолютно, — кивнула Мин Чжи. — Может, и впрямь тогда произошел серьезный выброс силы, которую ты еще не умела контролировать. Медитация на философии силы усмирила тебя, пусть ты и не заметила этого. Ты даже представить не можешь, насколько ты сильна. А еще все сочли за шутку, когда ты сказала Маре, что смогла идентифицировать анкийца среди людей.

— Почему-то меня это не радует…

— Можете быть свободны, обе, — сказала Новак, глядя на браслет, — у меня срочная встреча, так что первый урок переносится на девять вечера, сходите поужинайте.

— Да, мэм, — бодро ответила Мин Чжи.

И, уже выходя из ее кабинета, Ривка услышала голос вдогонку:

— Мисс МакГрегор, завтра утром на Лахму прибывает подполковник Бен-Эзер, я прошу вас сохранить все в тайне, невзирая на ваши отношения. Он из клана Анкиа, а зов крови, поверьте, намного сильнее любой другой привязанности. Я уверена, он захочет прилететь на орбитальную базу, чтобы с вами увидеться, и я не вправе запретить вам, чтобы не вызвать подозрений, хотя, будь моя воля… В общем, прошу вас, будьте благоразумны.

— Да, мэм, — ответила Ривка, чувствуя, что подобными речами в будущем Ангела Новак будет стараться разделить их и поставить по разные стороны баррикад, но стоило ли верить, что в укор чувствам Александр отвернется от нее из-за того, что она дочь Нинурты?