Исход земной цивилизации: Анклав (гет)

— Кровавая расправа над мистером Кённигом была особенно омерзительна, капитан МакГрегор. Вы намеренно наслали на него программу червя?

Ривка смотрела на министра внедрения прямым, уверенным взглядом, невозмутимо стоя перед всем кабинетом министров — ноги на ширине плеч, руки за спиной.

— Нет, сэр, как и написано в отчете кибернетиков, я просто создала кровожадное неконтролируемое чудовище, которое не позволило бы моим соперникам добраться до передатчика.

— Мистер Кённиг не знал, что это виртуальная реальность, что, если вы нанесли ему непоправимую душевную травму?

Министр Коскинен обратил на коллегу взгляд из-под кустистых темных бровей и напомнил:

— Министр Андерсен, но разве в благодарность за спасение от гибели в пропасти он не отбросил капитана МакГрегор, чтобы первым успеть к передатчику?

— Это игра, министр Коскинен, состязание, в котором могло быть только два победителя.

— Именно об этом я и говорю. Капитан МакГрегор сделала то же самое, взяв виртуальную реальность под свой контроль. У нее несомненный талант к кибернетике, — Коскинен строго, но по-отцовски гордо посмотрел на Ривку и расплылся в улыбке. — Разве это не отличный пример интеллектуального потенциала? Ведь она смогла обойти защиту наших лучших кибернетиков!

— Возможно, они просто не ожидали атаки изнутри, — вступил в разговор министр юстиции; в его словах совсем не было уверенности.

— Министр Врахнос, лучшие кибернетики не ожидали атаки на выборах канцлера, вы сами в это верите? — Коскинен усмехнулся, и Ривка не сдержалась; уголки ее губ непроизвольно дернулись вверх, но тут же расслабились, не выказывая ни намёка на свою оценку этих дебатов.

— Так может быть, дело не в ее талантах? — с подозрением уточнил министр образования — представитель клана Энки Амадей Энгельс. — Достоверные источники сообщили, что капитан МакГрегор находится в отношениях с Александром Бен-Эзером, возглавлявшим группу кибернетиков на выборах.

На лицах министров не мелькнуло и тени удивления, и Ривка могла только предполагать, что еще им известно о ней.

— Исключено, — неожиданно заявил министр здравоохранения Ито из клана Инанны, — Бен-Эзер из клана Анкиа, — он обвел взглядом троих представителей клана, включая и премьер-министра Андерсена.

— Капитан МакГрегор, — обратился к ней Андерсен, — может ли предположение, что Бен-Эзер вам помогал, быть верным?

— Абсолютно точно могу сказать, что нет, — она даже слегка качнула головой в знак подтверждения. — Мы расстались с подполковником как раз из-за того, что я принимаю участие в выборах…

— От клана Нинурты, — как бы между прочим заметил министр финансов Акрам Баракат из клана Анкиа. — Капитан, что вас связывает с кланом Нинурты? Вы, насколько известно, последняя найденная среди людей анкийка, и ваше участие в выборах от их клана выглядит немного подозрительно. Мы не стали заострять на этом внимание, так как были уверены, что состязание вы не пройдете. Но теперь нам более чем интересно.

Ривка перевела на него прямой и уверенный взгляд.

— Сэр, нас связывает кровь, — бойко ответствовала она. — Я имею к клану более чем прямое отношение. Я — дочь Нинурты.

Министр Коскинен аж выпрямился на кресле, не ожидая, что подопечная так быстро пойдет в наступление. Кабинет наполнило тягучее, словно патока, молчание, нарушаемое только тиканьем антикварных часов на стене. Министры пытались переварить услышанное, и первым пришел в себя министр внедрения:

— Капитан МакГрегор, кто вам это сказал? Это же просто смешно! — он засмеялся, закатив глаза и сочтя все это детским лепетом. — Нинурта исчез с Земли вместе с остальными нибируанцами более четырех тысяч лет назад.

Но смешным было то, что Ривка только что, не моргнув глазом, рассказала тайну, которая могла стоить ей жизни. И она знала, что некоторые из присутствующих, помимо министра обороны из клана Нинурты, уже давно в курсе.

— Коскинен, что вы молчите? — резко спросил министр финансов, с недоверием поглядывая на Ривку.

— Сэр, позвольте ответить, — немедленно продолжила та, но Коскинен лишь поднял руку, прерывая ее.

— Ребекка МакГрегор по крови является прямой наследницей Нинурты…

— Абсурд! — воскликнул министр Андерсен, но Коскинена это ничуть не смутило, он выдержал паузу, подождав, когда с премьер-министра схлынет истеричный задор, и только тогда продолжил:

— Наш клан долгое время хранил образец биоматериала Нинурты, и он лишь недавно был использован, чтобы произвести на свет его прямого потомка. И он — вернее, она находится перед вами, — он указал на невозмутимую Ривку, ничем не выдающую своего отношения к явлению «ребенок из пробирки»; в ее голове по ассоциации почему-то возник образ гавкающего мопса с павлиньим хвостом, словно специально выведенная порода. — Мы скрывали её долгое время, чтобы обезопасить, — пояснил Коскинен, с одобрением глядя на Ривку и, конечно же, опуская всякие незначительные нюансы, вроде того, что найдена она была сравнительно недавно. — Мы представили ее как анкийку, рожденную от простых людей, чтобы она не вызывала интереса для других кланов. Ее нашли по чистой случайности, и нам пришлось ввести ее в анкийский мир раньше кончины канцлера Геба. Капитан МакГрегор, как вы успели заметить, благодаря своим знаниям, полученными в ходе её подготовки с самого детства, смогла продемонстрировать замечательные навыки не только в пилотировании, думаю, никому из вас не нужно напоминать о той катастрофе с шаттлом, но и сумела взломать программу соревнований, — Коскинен на миг прервал речь, давая возможность министрам обдумать услышанное. — То, что это программа, а не настоящий Марс, мы с вами и сами узнали только в день испытаний, так что не смотрите на меня так, министр Андерсен, я тут не при чем. И подобное вмешательство в программу не было регламентировано правилами, так как мы с вами на совете министров сами решили, что правило только одно — быстрее добраться до передатчика, следовательно, это ее чистая победа, пускай и отличающаяся от той, которую ожидали мы.

Ривка, слушая всю эту чушь про ее подготовку, старалась выглядеть убедительно и только крепче сжимала руки в замок за спиной, чтобы не выдать волнения. Министр Коскинен был абсолютно прав, она не нарушила ни одного правила. Ривка добралась до передатчика первой только благодаря случайности, багу в программе, который позволил ей увидеть неправильно расположенную тень.

Министр Андерсен сложил ладони у лица и внимательно посмотрел на нее, что-то решая.

— Отпрыск Нинурты, значит. Это весьма волнительная новость, капитан МакГрегор, последний прямой потомок нибируанцев умер более трех тысяч лет назад, и он принадлежал к клану Анкиа. Все мы знаем историю принца Набу. Но Нинурта? Вам же прекрасно известна история вражды братьев… Не думаю, что Великий Анкиа сможет принять вас.

— Почему бы не спросить у него, сэр? — задала довольно дерзкий вопрос Ривка, обратив на него колкий взгляд. — Разве не для того, чтобы пролоббировать демократию и было принято решение о выборах?

— Вы еще слишком юны, чтобы позволять себе такие речи. Коскинен, — фамильярно обратился Андерсен к министру обороны, — нам нужны доказательства, что капитан МакГрегор является дочерью Нинурты.

— Конечно, они будут предоставлены, — без промедления ответил тот. — Если необходимо, мы можем сделать необходимые тесты под вашим надзором.

— Можем провести необходимые тесты в исследовательском институте медицинских наук, — предложил министр Ито свои услуги. — Я смогу организовать все сегодня же, — он с интересом естествоиспытателя посмотрел на Ривку, и она почувствовала себя лабораторной крысой, над которой собрались провести опыты.

Взгляд министра здравоохранения показался ей слегка подозрительным.

В кабинет заглянула симпатичная невысокая женщина в строгом черном костюме в крупную полоску.

— Подполковник Бен-Эзер прибыл, — сообщила она и, услышав в ответ от министра внедрения «пусть заходит», скрылась.

Ривка нашла странным, что секретарша не воспользовалась селектором, чтобы сообщить о приходе Александра. Ее теперь уже экс-бойфренд, Ривка не сомневалась, непременно должен присутствовать на разбирательстве. Он вошел в круглый кабинет в штатском, напоминая айтишника какой-нибудь стартаповой израильской айти-организации, но, тем не менее, отдал честь старшим по званию, хотя, согласно неписаному закону, военные, снимая форму, общались между собой менее формально.

— Подполковник Бен-Эзер, ответьте на вопрос, — начал премьер-министр. — Это правда, что после объявления кандидатов вы оставались с капитаном МакГрегор наедине в рубке?

— Да, сэр, — спокойно ответил он и бросил короткий взгляд на равнодушно глядящую перед собой Ривку.

— Что вы обсуждали?

Ривка не сдержала тяжелого вздоха и поджала губы; она посмотрела на Александра и в его глазах на миг показалась грусть, но она ей не поверила.

— Мы расстались, сэр, именно об этом и был наш финальный разговор.

— И вы не обсуждали соревнования? — с подозрением уточнил министр Коскинен, выводя обоих на правильные ответы.

— Обсуждали, сэр, — не смутившись, ответила за него Ривка, но, поймав возмущенные взгляды министров, добавила: — Из-за соревнований произошло наше расставание. Подполковник Бен-Эзер полностью лоялен клану Анкиа, — в ее голосе прозвучало убедительное презрение. — И, конечно же, он ничего не говорил мне о программе.

— Вы сказали ему о том, почему вы выступаете от клана Нинурты, и что вы являетесь его дочерью? — уточнил министр внедрения, и Ривка, выдавив кривоватую ухмылку, ответила:

— Нет, сэр, — она бросила злой взгляд на Александра. — Именно тайна причины моего участия и стала вторым яблоком раздора. Конечно же, он понял, что мое участие в выборах весьма подозрительно, но, боюсь, я не смогла утолить его любопытство.

— Подполковник Бен-Эзер, это правда? — но, не дождавшись ответа, Андресен повторил: — Подполковник!

Однако Александр смотрел на Ривку, не слушая присутствующих. Ах, как он мастерски делал вид, что удивлен известиями о ее родстве с Нинуртой! И ее это раздражало, как раздражало и его отношение к ней, выбравшей путь канцлера.

— Да, сэр? — наконец очнулся тот и повторил свой ответ в утвердительной форме: — Да, сэр.

Кажется ему поверили, однако Ривка была уверена, что как минимум один из трех министров от клана Анкиа был в курсе, но кто из них мог устроить покушение на Лахму? Андерсен? Врахнос? Баракат? Все трое ничем себя не выдали, как и Александр. Ривка наблюдала его актерскую игру, скрывая отвращение. На этом собрании все были актерами — и министры, и Александр, и она сама. Дурацкий спектакль уже начал надоедать, и Ривка мечтала, чтобы все поскорее закончилось, но после собрания ее сопроводили в институт исследований, где под бдительным надзором министра здравоохранения Даичи Ито и не менее бдительными взорами министров от каждого клана подвергли исследованиям, которые дали положительный результат… Но не сами исследования волновали Ривку, а то, что завтра должно будет состояться второе испытание, участие в котором в теперешней ситуации, конечно же, было необходимо. И главным и единственным соперником должен будет стать внушающий ужас генерал Кайл Андерсен.

* * *

Ривка смотрела новости в анкийской сетке, где ее имя было первым в запросах, а лицо мелькало даже в рекламе директа на спамные сайты. Под ее исключительно неудачной фотографией значился заголовок статьи «Дочь Нинурты: правда или уловка клана?». Никто не верил в очевидное, даже после обнародования результатов экспертизы ДНК. А скептично настроенные министры неожиданно посмотрели на нее совершенно иначе — с подозрением, возможно, с яростью, но, несомненно, с восхищением. Новак посоветовала не смотреть новости, в особенности те, где поливают грязью молодую, неопытную девушку, которая как-то внезапно из национального героя, совершившего первый гиперсветовой прыжок, вдруг превратилась в отрицательного персонажа карикатур, изображаемого крысой с человеческой головой и огромными зубами. И только лишь представители клана Нинурты трепетали, практически наделяя её божественными чертами и изображая Ривку воительницей в древних одеждах, повелевающей армией зловещих червей, утаскивающих представителей других кланов под землю. На фоне этого на просторах интернета разыгрывались нешуточные словесные баталии, чаще всего превращающиеся в изощренные оскорбления друг друга вплоть до угроз кровавой расправой.

Вход в здание министерства обороны оккупировали журналисты, которых оттесняла охрана, и, стоя у окна своей спальни и качая головой, Ривка глядела на них, словно на муравьев, копошащихся внизу. Она знала, что Александра подвергли тщательной проверке из-за связи с ней. Информация об их отношениях каким-то образом просочилась в прессу — наверняка тут помогли сослуживцы с Лахму, знавшие, к кому она бегала вечерами, чтобы попилотировать истребители. И почему-то Ривка не чувствовала досады, а только радовалась, что это приносит ему неудобства, ведь пресса в поисках новых сенсаций, как сообщила Новак, осаждала и его.

Их прекрасные романтические отношения, как оказалось, и гроша ломаного не стоили. Александр высказал свое мнение еще после представления кандидатов, и этого было достаточно, чтобы Ривку задушила горечь обиды. Конечно же, она все еще любила его и с трудом верила, что он так легко от нее отказался, возможно, даже лелеяла некую надежду на возрождение отношений, ведь она все еще была наивна и юна по анкийским меркам.

Ривка смотрела в зеркало на строгое черное платье-футляр, пару туфель с классическим треугольным носом и на тонкой шпильке, которые ей доставили для последнего политического состязания нинуртские агенты, и не чувствовала ничего — ни волнения, ни страха, лишь какое-то мрачное отчуждение и неизбежность.

Ровно в десять утра за ней зашла Ангела Новак, принеся с собой бархатную коробку с неброским брильянтовым гарнитуром из колье и серёжек. Уже довольно давно Ривка не наряжалась в платье, и ей было абсолютно плевать на отражение в зеркале, хотя Ангела была довольна, назвав ее образ совершенным и деловым. Ей импонировала покладистость Ривки, которая чувствовала себя ее куклой не только из-за манипуляций, но и потому, что, возможно, Ангела испытывала некое темное удовлетворение, самолично надевая на нее колье, словно ошейник на добермана. Ривка смиренно терпела ее присутствие, хотя ненавидела всей душой, как ненавидела обоих Коскиненов и даже отца Летти, которому досталось право рассказать ей о ее предназначении.

Вместо авто с сопровождением Ривку повезли в магистрат в бронированном спецвагоне поезда с целой ротой оперативников, сопровождавшей ее строевым шагом — Ривка чувствовала себя скорее политическим заключенным, нежели кандидатом на пост канцлера. За какие-то сутки ее популярность взлетела до небывалых высот и, выходя на станции, она видела транспаранты со своими фотографиями с поддерживающими слоганами в руках фанатов, выстроившихся за линией ограждения, перед которой с автоматами стояли анкийцы в спецодежде. Ривка была уверена, что Кайл Андерсен не имел такой яростной поддержки, однако и толпа его ненавистников была во много раз меньше и состояла из анкийцев, сегодня встречающих ее с одобрительными криками и свистом.

Ривка сохраняла хладнокровие, беря пример со всегда сосредоточенной и равнодушной Мин Чжи, которая осталась вместе со взводом солдат возле двери телестудии. И только лишь поднимаясь на организованную сцену, Ривка почувствовала мимолетный укол паники перед встречавшим ее взглядом Кайла Андерсена, зашедшего на сцену из-за кулис с другой стороны. Одежда на нем, как и на ней, была деловой, и он больше не был похож на вояку, сегодня он предстал уверенным мужчиной, похожим на генерального директора какой-нибудь крупной международной корпорации, но никак не на генерала пехоты. Его привычную хмурость перекрыла доброжелательная улыбка публике, а голубые глаза сияли радушием, словно Андерсена подменили.

По периметру небольшого студийного зала стояла охрана с автоматами, а в зале, в основном, присутствовали непростые люди, явно неслучайно попавшие на закрытое соревнование. Камеры должны будут снимать претендентов на пост канцлера со всех сторон, ловя каждое их движение. Состязание еще не началось, поэтому возле сцены сновали техники, отлаживая оборудование, и Ривка, стараясь не кривиться от света прожекторов, направленных на сцену, невольно наблюдала за ними, надеясь увидеть Александра, но его среди них не было. Зато в первом ряду, вместе с министром обороны сидела Ангела Новак, конечно же, заметившая «поиски» Ривки. Она незаметно покачала головой из стороны в сторону, то ли говоря о том, что Александра здесь нет, то ли побуждая Ривку не делать глупостей, тем самым натягивая длинный невидимый поводок, закреплённый на строгом ошейнике-колье.

Ривка и Андерсен сидели на высоких стульях за кафедрами по разные стороны сцены, разделенной на две половины иллюзорной стеной. Статист объявил о минутной готовности, и визажисты, снующие по сцене, проверили плоды своих трудов и добавили завершающие штрихи — молоденькая девушка в последний раз мазнула кисточкой Ривку по лицу и скрылась за кулисами.

3… 2… 1…

— Добрый день, дамы и господа, меня зовут Антон Спенсер, мы приветствуем вас в студии магистрата Бад-Тибира на важнейшем для всего анкийского сообщества событии, — возгласил известный Ривке по политическим передачам улыбчивый белозубый ведущий. — Все верно, — он указал пальцем в камеру, снимающую его крупным планом, — сегодня решится, кто же, наконец, станет канцлером — кандидат от клана Анкиа — генерал пехоты и герой Афганистана Кайл Андерсен или же невероятное чудо сегодняшней программы, дочь Нинурты, о которой вы все так много слышали в последний день — капитан ВГС и первый летчик-испытатель гиперсветового двигателя — Ребекка МакГрегор — ранее известная, как последняя найденная среди людей анкийка? Но мы вернемся к этому вопросу чуть позже, прямо сейчас в этом здании, окруженном десятым батальоном спецотряда внутренней безопасности, находится еще одна немаловажная персона, — сделал он акцент на охране. — Впервые с времен саммита по урегулированию конфликта с Третьим Рейхом фашистской Германии перед нами появится сам Великий Анкиа!

В зале началось оживление, похоже, для всех это было сюрпризом — кто-то даже охнул, но многие просто выпрямились на сидениях. Ривка почувствовала священный трепет анкийцев, присутствующих на состязании. Она и сама ощутила волнение, пускай и не такое сильное, как остальные, кого взращивали во служение великому богу Мардуку — олицетворению Люцифера в христианской религии. Но был ли он дьяволом на самом деле?

Ведущий указал на парадную дверь для приглашения в зал важных персон, и все взгляды как по волшебству обратились к ней.

— Играет гимн Анкийского Государства, — объявил Спенсер, и только после первых тяжелых аккордов, набатом пронесшихся по помещению, двое лейтенантов пехоты в парадной форме открыли двустворчатую дверь, а анкийцы в едином порыве встали, а когда темная фигура Анкиа появилась в зале, все склонили головы, проявляя всю глубину почтения.

Сквозь свет прожекторов Ривка с трудом могла рассмотреть этого мужчину: его силуэт позволял предположить, что он не слишком высок и при этом довольно-таки субтилен, что компенсировалось за счёт ношения чего-то вроде доспехов. Великий Анкиа был облачен в черную мантию с накинутым на голову капюшоном и маской на лице, на миг ослепившей Ривку ярким бликом. Как выглядел бог, которому должно быть уже более пятисот тысяч лет? Он не показывал своего лица, а все, кто его видел воочию, уже умерли, и последним был почивший канцлер Геб. Великий Анкиа не смог остаться в стороне от выбора нового канцлера, и возможно Ривка только сейчас осознала всю серьезность своего участия, что это действительно происходит наяву, а должность канцлера вот-вот достанется ей или генералу Андерсену. Огромная разница была между ними, и Ривка на миг подумала, что первое состязание, возможно, было некорректным по отношению к более образованным участникам, среди которых были и врачи, и кибернетики, и политики, более подходящие для этой должности, чем вояка Андерсен, да и сама Ривка. Всё верно — Анкиа не ищет слишком образованного слугу, а лишь только марионетку, которой сможет доверить донесение своих решений до всех инстанций. Анкийца, не способного на возражения…

Кем же был этот бог и зачем он прятался от внешнего мира, создав целую империю, которая вряд ли была сравнима и с египетской и с шумерской цивилизацией? Он дал и анкийцам, и людям самую бесценную вещь — свои знания, и вот он, настоящий бог во плоти, сидел перед сценой всего в нескольких метрах от Ривки. Сын Энки, внук Ану, кузен Нинурты, дочерью которого Ривка являлась… Даже изучив множество исторических текстов, древнешумерских сказаний и всю нибируанскую генеалогию, она и отдаленно не могла представить, кем является ее биологический отец. А сам Мардук был ей двоюродным дядей. И пускай она не видела его лица из-за маски, но почему-то была уверена, что он наблюдает за ней с подозрением и, возможно, интересом.

Заметив вдруг ещё одного анкийца, Ривка моментально отвлеклась от размышлений и выпрямилась на сидении. Осветительные приборы на миг погасли, оставив только один прожектор, направленный на ведущего, и Ривка, наконец, лучше разглядела зал. Александр сидел в третьем ряду справа у самого выхода. Насколько она предполагала, его отстранили от работы на выборах из-за оплошности с виртуальной реальностью, а может, даже из-за связи с ней. Но что тогда он тут делал? Как попал на закрытое мероприятие? Пришел поглумиться и дать возможность почувствовать себя идиоткой? Или же по причинам, никак не связанным с ней? Или же его пригласили намеренно, чтобы в определенный момент интервью указать на их отношения?

Камеры не показали и края мантии Анкиа, остававшегося в тени, но каждый в анкийском сообществе теперь знал, что он находится на выборах. Ривка почувствовала волнение, пришедшее на смену равнодушию.

— Итак, начинаем основное испытание на должность канцлера, — ведущий кивнул помощнику за кулисами, и тот вынес на подносе два конверта с сургучной печатью Анкиа. — В моих руках находится конверт с заданием для каждого участника.

Ривка разглядела на конверте в его руках свое имя и незаметно сглотнула.

— Капитан Ребекка МакГрегор, прежде чем я вскрою этот конверт, думаю, зрителям будет интересно узнать, каким же образом вам удавалось скрывать то, что вы являетесь дочерью Нинурты? Ни один журналист не был допущен к вам, но вам, как кандидату, просто необходимо завоевать доверие ваших возможных подданных. Расскажите о себе.

Ривка заставила себя изобразить улыбку, и она, надо сказать, вышла естественной — не зря над ее мимикой целый месяц трудилась Ангела Новак, она же вчера заготовила речь, которую Ривка успела выучить сегодня утром.

— Конечно, Антон, — доброжелательно обратилась она. — Меня воспитывали обычные люди, и они не догадывались, кем я являюсь, они до сих пор не в курсе, что я знаю о роли ЭКО в своём появлении на свет.

— Получается, ваша мать — земная женщина, а отец — нибируанец! Ух ты, это довольно-таки интересная история, коих в мифологии превеликое множество, — озвучил мысли ведущий. — Но вы же какое-то время были обычным ребенком? Когда же вы узнали о том, что вашим отцом является нибируанец царской крови?

— С самого детства в детском саду, школе и институте меня окружали люди из клана Нинурты, и, если честно, я не помню времени, когда они преподнесли мне эти вести. Это знание было со мной с самого начала сознательной жизни. Люди из моего клана обучали меня политике, боевым искусствам, военному делу и готовили к посту канцлера. Поэтому я всегда знала, что это мое место.

— Именно поэтому вы выглядите настолько уверенной в своих силах? — осаждал ее Спенсер.

— Я же дочь Нинурты, — напомнила она и бросила короткий взгляд на Анкиа, который, сидя в кожаном кресле, похожем на трон, был неподвижен, положив подбородок на тыльную сторону ладони, облаченной в печатку. — Я отношусь к этому как к своему предназначению, поэтому не испытываю волнения.

— Ваш порыв спасти Осириса Кённига на первом состязании говорит о вашем милосердии и сострадании, капитан МакГрегор, и это более чем странно. Если учесть, что вас готовили к победе всю вашу жизнь. Что вы на это скажете? И я, наверное, озвучу интересующий всех вопрос касательно кровавой расправы над ним после чудесного жертвенного спасения. В этом, напротив, не было ни капли милосердия…

Ривка чуть склонила голову набок и ненароком отвела взгляд, изображая мыслительный процесс, хотя все ответы знала наизусть.

— Антон, я выросла среди людей, моя мама — иудейка, мой приемный отец — протестант, они души во мне не чаяли и, наверное, сумели воспитать во мне понимание того, что ради победы нельзя идти по головам, а жизнь важнее любых регалий. Что касается второго — я не направляла того червя на мистера Кённига, червь был настроен защищать передатчик, не более того. В этом не было мести, хотя, конечно же, мне было действительно обидно, что мистер Кенниг так поступил со мной, — поделилась Ривка, скрывая то, что на самом деле просто мечтала собственноручно открутить ему голову.

— Как же вам так долго удавалось скрывать столь великую тайну своего происхождения? — изобразив подозрительность, перевел тему удовлетворенный ответом Спенсер, подойдя к ее кафедре и облокотившись на нее.

Странно, но выборы очень напоминали низкопробное ток-шоу, коих на анкийском телевидении было множество. Антон Спенсер славился легким характером и языком без костей, однако почему-то именно его выбрали ведущим последнего этапа состязаний, словно намеренно придавая им нотку фарса.

— Я привыкла жить с ней, и прожила, не вызывая подозрений и не попадая на радары анкийцев, довольно долго — двадцать семь лет, пока меня случайно не обнаружили и не отправили ко мне агентов разведки, — она усмехнулась. — Тогда мне предстояло ненавязчиво войти в якобы новый для меня мир — мир анкийцев. Изображать неосведомленность было куда сложнее, чем прятаться в людском мире.

— То, что вам так долго удавалось хранить свой секрет и в анкийском мире, не вызывая подозрений, говорит о хороших актерских способностях. Это неплохо — уметь себя контролировать на такой высокой должности, — оценил на полном серьезе Антон, и Ривку начала понемногу раздражать его белозубая насмешливая улыбка. — Однако давайте перейдем ко второму кандидату, надеюсь, генерал Андерсен простит меня за то, что первое слово я дал даме.

— Ну что вы, Антон…

Ривка слушала речь Кайла Андерсена лишь краем уха, поглядывая в зал. И внезапно нечто заставило ее сердце перевернуться в груди, а дыхание на миг остановиться, чтобы в тягучести момента, словно в замедленной съёмке, увидеть как поднимается дуло автомата одного из охранников у боковой двери. И в стремительном порыве соскочив с места с криком: «ложись!», она бросилась к Анкиа и не вспомнив, что вместо удобной обуви на ней сейчас туфли на высоких шпильках. Выстрел грянул внезапно, но ее крик успел предупредить Великого Анкиа, он отклонился в сторону, и заряд бластера угодил прямо в охранника по правую руку от него, повалив ничком. Анкиа тут же закрыли спецназовцы в бронежилетах, и Ривка встала с ними на его защиту, без раздумий выхватив пистолет из кобуры погибшего охранника.

Загремели беспорядочные выстрелы, а невыносимо громкие в закрытом помещении крики оглушали. Зрители как по команде оказались на полу, пытаясь избежать случайных зарядов бластеров. Предатель, собиравшийся убить верховного правителя, как оказалось, был не один. Примерно пятеро, как оценила Ривка, во взводе, охранявшем зал, были с ним заодно. Большинство охранников, конечно же, оттесняли группу анкийцев во главе с Анкиа к дверям мимо испуганных гостей, пытающихся укрыться между сидениями. По дороге охрана уже уложила двоих, но другие все еще противостояли натиску.

— Уходим! — кто-то схватил ее за руку и, оглянувшись, Ривка внезапно увидела Александра, но не смогла сдвинуться с места, так как прямо на ее глазах, получив лазером прямо в центр лба, осел на колени и упал вперед лицом генерал Кайл Андерсен, который едва успел ринуться на подмогу.

Министры ползли к дверям меж рядов, словно трусливые крысы с тонущего корабля, но у них не было оружия, отданного на хранение перед несостоявшимися дебатами, а значит, они не могли защитить себя. В зале царила неразбериха, и лишь только премьер-министр Бьорн Андерсен сидел перед сценой на коленях, глядя на тело сына, который даже осознать ничего не успел. Отец был не в силах принять, что его сына больше нет; министра пытались оттащить, но он не мог сдвинуться с места, лишь смотрел на мертвого Кайла, который еще несколько секунд назад улыбался в камеру, рассчитывая на пост канцлера…

Новак выросла возле Ривки, идущей уже босиком за Анкиа, которого вели в сторону пожарной лестницы.

— Ты цела, Ребекка? — словно издалека донесся мужской голос.

Но она, все еще оглушенная криками и выстрелами, не сразу отреагировала, и только сейчас заметила, что Александр крепко держит ее за руку, а во второй ее руке все еще находится пистолет, который она так и не использовала.

— Всё в порядке, — сказала Ривка, глядя на непривычно молчаливую Ангелу Новак, но в следующий же момент она нахмурилась, а дыхание её сбилось от тревоги — рукав светлой серой рубашки Александра был окровавлен.

— Ты ранен, — только и могла отметить она; останавливаться, чтобы оказать ему первую помощь, сейчас было нельзя.

Казалось, взволнованный Александр только сейчас заметил ранение, но, даже не взглянув на него, зажал его ладонью и спокойно сказал:

— Я в порядке.

Их привели на монорельсовую станцию, совершенно пустую, ведь бдительная охрана успела принять меры по расчистке территории. У платформы уже стоял поезд всего с одним вагоном, готовый к транспортировке Великого Анкиа в безопасное место.

— Вам туда нельзя, — путь в вагон перегородил амбал с автоматом в руках, грозной скалой выросший перед Ривкой, Ангелой и Александром.

— Пусть она войдет, — раздался тихий, чуть хрипловатый голос внезапно образовавшегося в дверях бога Мардука, который указывал пальцем явно не на Новак.

— Да, господин, — тут же отреагировал охранник и кивком приказал Ангеле и Александру отойти в сторону.

— Ребекка, — позвала Ангела, и в ее глазах не отразилось прежнего холода или надменности, лишь только волнение, но отнюдь не за подопечную, а за общее дело. — Будь осторожна.

Ривка только кивнула и, бросив встревоженный взгляд на Александра, прижимающего ладонь к ране, зашла в поезд, тяжело вздохнув.

— Это лучше отдать, мэм, — снова перегородил ей путь тот же охранник, и Ривка взглянула на намертво зажатый в руке пистолет.

Ее охватила ледяная волна ужаса, а перед глазами застыл убитый на ее глазах Кайл Андерсен, и Ривка, сглотнув, не слишком уверенно протянула оружие охраннику с нашивкой на груди, на которой было имя — Коста Сандерс.

Этот вагон не был похож на обычный, вместо металлического покрытия пола под ногами лежал совершенно дико смотрящийся в интерьере поезда паркет, а сидения выглядели куда более удобными. Великий Анкиа уже сидел на одном из них и приглашающим жестом указывал на место напротив. Тень, ниспадающая на его маску, не давала возможности различить даже цвета глаз в прорезях. Охранники стояли поодаль, не сокращая дистанцию более чем на три метра.

Ривка впервые смогла рассмотреть хотя бы его одеяние: из-под черной мантии виднелся непривычный глазу костюм, похожий на лётный, грудь Анкиа скрывал кираса из темного металла, а на руках оказались искусно выполненные железные перчатки с подвижными сегментами, словно Анкиа собрал свой образ из эпохи рыцарства и космической саги.

— Ты смотришь на меня в упор, дитя, это глупость или смелость? — вопрос прозвучал ровно, негромко и без тени насмешки. — А может быть, и то, и другое?

— Простите, господин, — она повторила обращение охранника и смиренно опустила взгляд.

— Что ж, соревнования более не имеют смысла, твой соперник выбыл по понятным причинам, — как оказалось, Анкиа заметил гибель Андерсена-младшего, но его слова звучали слишком равнодушно, словно жизнь не имела никакой ценности. — Ты спасла меня, девочка. Я выбрал своего канцлера.

Но Ривка вряд ли могла по достоинству оценить его комплимент, она все еще пребывала в шоке от произошедшего прямо во время соревнований.

— Я выполняла свой долг, господин, — сказала она, выдержав паузу, хотя вряд ли это можно было назвать спасением его жизни, ведь Ривка всего лишь окликнула Анкиа, а несколько охранников пожертвовали своей жизнью, чтобы действительно защитить его.

— Только сильные анкийцы способны почувствовать опасность, теперь я вижу — ты кровь от крови своего отца.

— Принц Нинурта вряд ли когда-нибудь узнает о моем существовании. И я всего лишь, как меня называют СМИ, анкийка из пробирки, — Ривка не удержалась от того, чтобы скривиться в отвращении.

— Кровь — не вода, его гены весьма сильны в тебе. Я знаю о тебе все, Ребекка, я знаю, что ты и не подозревала о том, что была анкийкой до того как тебя обнаружили, — спокойно сообщил он, ведь, скорее всего, знал даже больше самой Ривки. — Я прощу тебе эту маленькую ложь, ведь твои земные родители сейчас находятся под бдительным присмотром клана Нинурты.

Ривка вновь посмотрела на него, забывшись.

— Так почему же, зная обо всём, вы не поспособствовали моей дисквалификации из соревнований? Мои родители — заложники клана Нинурты, и я должна буду сделать все, чтобы перевесить чашу власти на их сторону, — как легко она ему во всем призналась — словно забыла, что главное, чему ее учила Ангела — это самоконтролю.

Она услышала короткий смешок из-под безликой резной маски.

— Я хотел посмотреть на тебя. Хотел узнать, кто ты. И ты действительно похожа на своего отца. Ты выбрала военную науку вместо Сиппура и Тильмуна, выбрала пост канцлера взамен любви. Твое сердце постепенно очерняется из-за неизбежности следования отнюдь не по выбранному тобой пути, но ты слишком человечна, хотя со временем эта черта может стереться.

— Господин, я всего лишь хочу безопасного существования для родителей, — пояснила она, подписываясь под каждым его словом. — И мне пришлось отступиться от собственных принципов и желаний ради их безопасности. Однако после покушения на меня на Лахму я поняла, что у меня не может быть иного шанса, кроме как оставаться под защитой клана… — поток ее слов перебил басистый смех Анкиа, который заглушил шум поезда, въехавшего в тоннель и уносящего их прочь из Бад-Тибира.

— Причина твоей лояльности клану Нинурты только в этом? — уточнил он, веселясь, словно и не вспоминая о чудовищной перестрелке в студии магистрата, и продолжил только после ее неуверенного кивка: — Проблема клана Нинурты в том, что они не могут предсказать твоего поведения. И ты все еще думаешь, как тебе преподнесли, что это мой клан совершил на тебя покушение? Ты, словно дикарка, выросла среди людей, переняв их жизненные ценности, переняв их желание жить и успеть всё за те годы, что им отведены. Ты больше человек, чем анкиец, Ребекка, и твоя лояльность интересам человеческой цивилизации весьма поощрительна, но не все так считают. Анкийцы живут только ради себя, невзирая на то, что правила диктую я. И именно поэтому клан Нинурты, понимая, что ты выросла среди простых людей, прибегнул к такой уловке, как инсценировка покушения. Разве не умный ход?

Ривка сидела, как громом пораженная, она и подумать не могла, что подлость ее сообщников настолько велика, что они намеренно привели ее к одному-единственному верному решению — подчинению их интересам. Хоть она до конца и не доверяла им, но теперь поняла, что была непростительно слепа, вверив им свою жизнь, с которой они так ловко игрались.

— Теперь ты понимаешь кто такие анкийцы? — спросил Анкиа. — Если бы не я, люди уже давно были бы истреблены как вид или вернулись к рабству, но мне удается сохранять порядок и мир между двумя мирами, и чтобы люди чувствовали себя защищенно и свободно, анкийский мир — мир высших существ — закрыт от них.

— Почему вы всегда на стороне людей, господин? — задала Ривка давно мучивший ее вопрос, когда поезд потихоньку стал замедлять ход, подвозя их к подземной станции неизвестного расположения.

— Не больше чем на стороне анкийцев, дитя, — сообщил Анкиа. — Первые — творение моего отца и Нинхурсаг, изначально сделанные рабами, но позже обретшие свободу, вторые — потомки нибируанцев, наследие всей Нибиру, и обе расы имеют право на существование. Я не имею права отдавать предпочтений, я построил этот мир не для того, чтобы царствовать в нем, а для того, чтобы в нём могли цивилизованно жить и люди и анкийцы, связанные между собой экономикой и корнями.

Невзирая на его возвышенные слова, Ривка почему-то ощущала холодок, бегущий по спине. Она посмотрела на подземную станцию, освещенную яркими прожекторами, создающими устрашающие вытянутые тени охранников, стоявших по периметру.

— Я буду ждать тебя в пять часов дня. Тебе необходимо немного отдохнуть и прийти в себя, — его капюшон дернулся вниз. — А также, несомненно, найти новую пару обуви. — Ривка стояла на ледяном каменном покрытии платформы, поджимая пальцы ног, юбка ее платья разъехалась по шву до середины бедра. — Полковник Сандерс, проводите канцлера МакГрегор в ее покои.

Она не успела удивиться, что пресловутое назначение свершилось прямо так, в вагоне поезда, как Сандерс, оказавшийся начальником охраны, указал ей на лестницу, противоположную от той, где исчез Анкиа.