Из Ехо с приветом... (джен)

— Эта забавная пузыристая жидкость — отличная штука! — он расхохотался и подмигнул. Бутылки пива зазвенели в холодильнике, и мне почему-то показалось, что от страха. — Есть ещё?

Он деловито прополз через стол, наступив коленом в коробку с пиццей и его лицо оказалось прямо перед моим. Я скосила глаза, уставившись на кончик его длинного носа, чуть ли не тыкавшегося мне в глаз.

— Девочка, я, кажется, попросил еще, разве нет? — сэр Шурф улыбнулся, обнажив все 32 зуба. И эта улыбка окончательно добила меня в моих подозрениях, что пиво все-таки давать не стоило. 5% алкоголя в крови превратили идеального Лонли-Локли в…

— Рыбник… — Пришлось опуститься на стул под тяжестью неопровержимых доказательств и груза вины на моей совести.

— Какая милая умная девочка. — Одним прыжком он оказался за моей спиной. — Знаешь меня? Боишься?

И его тонкие пальцы сжали мои плечи так сильно, что потом я долго прятала синие с багряным отливом синяки, а сэр Лонли-Локли очень долго просил прощения при встрече. Но это все было потом, а сейчас…

— Не надо облизывать мое ухо, пожалуйста. Я и без этого дам вам еще пива, сэр Шурф. — Меня передернуло от отвращения. Господи, какая мерзость!

— Я и так могу его взять — его вкрадчивый голос теперь звучал над правым, еще не облизанным ухом. — Но мне интересней взять что-нибудь другое.

Его руки перемещались ниже с такой силой, будто он снимал с меня кожу и никак не меньше. Даже суммируя все знания о Рыбнике, имеющиеся в моей голове (правда частично неполные), я все равно не могла предугадать, что он захочет сделать в следующий момент.

— Испугалась, да? — он расхохотался, и я почувствовала, что меня больше не сжимают так, будто я чеснок в чеснокодавке. Он снова оказался на уровне моего лица, ожидая ответа.

— Еще бы. — Он усмехнулся, получив подтверждение тому, что все еще способен наводить страх и вызывать ужас своими действиями. И, потешив свое самолюбие, он снова занялся пивом. Открывать банки по-человечески ему было неинтересно, поэтому он вскрывал их ножом, будто консервы с тушенкой. Пиво внутри негодовало от такого обращения, пенилось и выливалось на стол, образуя огромную пивную лужу и уже изрядно промочив скатерть.

— Ещё. — Он прикончил уже седьмую банку (да сколько же их было засунуто в наш холодильник?) и кинул ее на пол. Я покачала головой.

— Больше нету. Закончилось.

— Но я же хочу. — Рыбник буквально по-детски удивился отсутствию в холодильнике восьмой банки с пивом, которую он так хочет.

Он поджал ноги и, положив подбородок на колени, уцепился руками за края стула. Сейчас в нем не было абсолютно ничего от Шурфа. Только лицо, как две капли похожее на лицо Чарли Уоттса, да фантастически высокий рост. Ни идеальной осанки, ни холодного взгляда на спокойном лице. Он скорее был похож на наркомана, ссутулившегося сейчас на стуле у меня в кухне, и пожирая голодными глазами пустые банки. Кажется, его слишком затянул этот хмельной напиток. Он просто не мог оторваться.

— Ну, пожалуйста, — он вскинул голову, умоляюще глядя мне в глаза. — Ну, ещё одну!

— Ещё одну, и тебя придется кипятить в рассоле.

А Рыбник все так же сидел, согнувшись в три погибели на стуле, глядя на меня в упор.

— Лида, это ты дома? — в прихожей зашуршали куртки, и я услышала звон ключей, вешаемых на крючок у входной двери. Я глянула на часы: четыре пополудни — рановато для возвращения домой. С другой стороны я и сама не должна быть дома.

Позади меня разверзлось целое пивное море, брошенные банки и безумный Шурф. А передо мной короткий коридорчик и мать, которая разувшись, сразу же направится сюда.

Я тут же кинулась собирать с пола пустые пивные жестянки, гремя и роняя их.

— Что у тебя там? — она заглянула в кухню как была: в одном ботинке и шапке.

Я застыла в позе буквы «зю», так и не подняв последнюю банку.

— Мама, знакомься, это Шур… Шура Рыбников. — Я надеялась на то, что Рыбник не настолько отбитый и сейчас он все-таки промолчит, а ещё лучше подержит мою ложь. Я вывела мать из кухни и, немного прикрыв дверь, сообщила ей — У Шуры проблемы. Его… — я пыталась придумать что-нибудь максимально убедительное. — Его бросила девушка, мама. И он так расстроен, просто ужас. Я его единственный друг и должна его поддержать.

Она заглянула в кухню. Слава Магистрам, Рыбник продолжал выглядеть печальным наркоманом. Ее женское сердце дрогнуло и растаяло. Она сбросила второй ботинок и вошла на кухню.

— Саша, послушайте, не стоит так убиваться, это же всего лишь девушка. Это еще не повод ввергать себя в пучину алкогольной депрессии. — Она укоризненно посмотрела на пустые пивные банки, лежащие в мусорном ведре.

— Наверное, мы пойдем развеяться. Давно уже тут сидим, не будем мешать, отдыхай. — Я наклонилась к Рыбнику и шепнула. — Если подыграешь, получишь еще пива. Моя мама не должна ничего знать, слышишь?

— Ах, леди, — он оживился — Некоторые дамы такие непостоянные и только этот напиток способен отвлечь меня от печальных мыслей. — Рыбник оказался настоящей королевой драмы. — Ведь как несправедливо: если мы любим женщин сильнее, то они отвергают нас. И наоборот.

— Да-да, как сказал один известный поэт, ваш, между прочим, тезка, Саша: «чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей».

— Засим мы, пожалуй, откланяемся, все-таки мне необходимо побыть на свежем воздухе. Поразмыслить, пройтись…

И мы откланялись.

— Твою мать, ты чего! — едва двери лифта открылись, лицо его исказилось, и он с рыком втолкнул меня, прижав к стене. Его рука сомкнулась на моей шее, и Рыбник давил все сильнее, поднимая меня выше и выше по стенке. Я уже не чувствовала пола под ногами, но все равно дергала ими, пытаясь обрести опору. — Пусти меня.

Лифт остановился, и Рыбник, ослабив свою мертвую хватку, выбежал в еще не успевшие до конца раскрыться двери. Я успела услышать только хлопок двери подъезда.

* * *

— Глупая, опрометчивая девчонка! Она что-то заподозрила. — Вершитель был на пике ярости. В бешенстве он легким движением руки уничтожил пару миров. — Она бы не стала этого делать, если бы была уверенна…

Он мчался через Коридор Между Мирами, выжигая его своей яростью и оставляя позади только пустоту. Он знал, что еще не готов разрушить Сердце Мира, чтобы вобрать всю его силу. Это не конечная его цель, это просто приятный бонус, но…

Но он еще не готов.

Он обрушится всей своей мощью и раздробит этот мир на маленькие куски со всеми его магами, жителями и этой глупой девчонкой.

«Сейчас это не сделает погоды. Они не успеют подготовиться к моему приходу»

* * *

— Сэр Шурф! Лонли-Локли! — я выбежала буквально следом, рассчитывая на то, что мне придется теперь искать его по всему городу.

— Я здесь, леди Лида. — Он сидел на перилах возле подъезда.

— Отпустило?

Он пожал плечами.

— Да ладно Вам. — Я забралась рядом. — Вот когда я в первый раз пила, все было намного хуже. Только вот меня еще пару раз стошнило в подъезде, и я чуть не вывалилась из окна. А мне было 14. И я тоже пила пиво. Зато Вы понравились моей маме, сэр Шурф. Пойдемте, я вас покормлю хотя бы. А вообще хорошо, что Вас так быстро отпустило. А то случилась бы беда, наверное. Сам Безумный Рыбник в нашем мире. Нет, сэр, к такому мы точно не готовы. — Мы шли по широкому проспекту в сторону ближайшего Макдональдса. Я изо всех сил старалась замять неловкую паузу и дать понять сэру Шурфу, что ничего плохого, пока он был Рыбником, не случилось. — Голова, наверное, болит, да? Пройдет потом. Главное, что Вы, сэр Шурф, снова сэр Шурф. Пришли.

Я толкнула дверь и пропустила вперед Лонли-Локли. В лицо сразу ударил поток теплого воздуха, а запах навевал мысли о жирной мясной котлете, заключенной между двух булочек.

 — Должен признать, что это устройство намного удобней простого меню. Хозяину трактира не приходится тратиться на официантов или тратить время на обслуживание гостей, а посетитель сразу может увидеть готовое блюдо. — Сэр Шурф был в восторге от электронного табло заказов, пролистывая пальцем картинки аппетитных бургеров. — Но у меня нет местных денег.

— Не страшно, я заплачу.

— Лида! — я была уверенна, что зовут не меня ровно до того момента, как голос прозвучал над моим ухом. — Лидочка, здравствуй!

Я обернулась. Передо мной стояла женщина средних лет, ростом примерно с Лонли-Локли и с усталым лицом, с синими кругами под глазами. Когда мы виделись с ней в последний раз, она была веселой, пышущей радостью и даже немного полной. Не было этих ввалившихся глаз, не было уставшего взгляда. В руках у нее был бумажный пакет с едой на вынос.

— Здравствуйте, как поживаете?

— Только сегодня утром приехала в город. Не представляешь, как сложно до вас добраться. — Всего лишь один вопрос вежливости прорвал ее речевую плотину. — Когда ты в последний раз виделась с моим сыном? Я понимаю, вы уже давно не вместе, у тебя даже появился новый молодой человек, — она выразительно посмотрела на Шурфа, — но я так за него волнуюсь. Он не выходил со мной на связь уже полмесяца.

— Он вполне может пропадать и на более долгое время — удивленно заметила я. — Рано бить тревогу, наверное.

— Веришь ли, нет, Лида, но сердце у меня не на месте. А материнское сердце никогда не ошибается. Я хотела просто зайти удостовериться, что все в порядке, но он так и не открыл дверь, я только напрасно просидела полвечера под дверью. И на звонки не отвечает. Пришлось остановиться у подруги, но вряд ли я смогу там долго оставаться. Знаешь, — она достала визитную карточку из кошелька. Я повертела ее и положила в задний карман. — Если он вдруг объявится, позвони мне, пожалуйста. Это очень важно.

— Ну… Хорошо.

— Спасибо тебе большое, Лида. Надеюсь, увидимся.

— Удачи вам. — Я смотрела на ее удаляющуюся спину, пока она не вышла, а потом повернулась обратно к Лонли-Локли, все еще залипающего перед экраном. — Простите, сэр Шурф. — Я по-быстрому завершила заказ и расплатилась за него. — Пойдемте, найдем место, где можно сесть.

Я села напротив Лонли-Локли, периодически поглядывая на табло. Очередность готовых заказов двигалась медленно.

— Знаете, меня это беспокоит. Не знаю почему, но мне тоже как-то не по себе. Это же, наверное, не случайно, что мы встретились? Так ведь? — я не требовала ответа от сэра Лонли-Локли, я просто размышляла вслух. — Все-таки любой мало-мальски толковый маг, который предчувствует какую-то беду, сходил бы и проверил, так? А может это просто их очередная семейная драма и он просто от нее прячется? Хороша же я буду, если заявлюсь к ним. Может тогда не стоит вмешиваться?

Размышляя, я даже не заметила, что сэр Шурф на минуту удалился и вернулся уже с нагруженным едой подносом.

Вся эта ситуация заставила меня порядком призадуматься. С одной стороны, Макс всегда доверял своим предчувствиям, а я, как его Тень просто не могла поступать иначе. Все сходилось: и случайная встреча в совершенно неожиданном месте, в котором мы просто не смогли бы встретиться, не сведи нас Судьба, и… Хотя я все притягиваю за уши, как обычно накручивая себя. Рука сама собой потянулась к картошке и, автоматически макнув в любезно подставленную Шурфом баночку с соусом, закинула пищу в рот. Потом еще одну и еще.

А что если я себя вовсе не накручиваю?

— Надо съездить и проверить. Знаете, как у нас говорят, сэр Шурф? Береженого Бог бережет. Что-то явно случилось и это не дает мне покоя. Тем более когда-то давно мы были вместе и даже хотели пожениться, представляете. Только вот не сложилось как-то. Разбежались и пропали из виду. Так иногда бывает, когда понимаешь, после трех лет знакомства, что вы-то на самом деле чужие люди, даже если уже полгода как живете вместе, делите одну постель и встречаете друг друга после работы. Решено. Идём.

Я решительно стукнула по столу. Ко мне сразу обратилось несколько взглядов. Сэр Шурф пожал плечами.

— Вам виднее, Лида. Но я бы в таком случае поступил также. И я, и Макс и все мы. После стольких лет учишься доверять ощущениям и отделять ложную тревогу от истинной. Без этого мы бы не смогли не только продержаться столько лет на плаву, но и пережить Смутные времена.

— Но у меня же нет пары-тройки сотен лет за плечами. — Сказала я и тут же вспомнила, что не так и давно (хотя мне казалось, что это было в прошлой жизни) к моим девятнадцати прожитым годам приплюсовался весь Максов опыт, до сих пор периодически всплывающий в моей горемычной башке в виде воспоминаний. Слава Богам, я реагировала на это уже не так болезненно.

Мы доедали молча, не заводя больше разговоров. А собственно и разговаривать было пока не о чем. Я задумчиво пожевывала картошку, пока сэр Шурф заканчивал с трапезой.

— Мы можем идти. — Голос Лонли-Локли вывел меня из печальной задумчивости.

— Можем, — согласилась я, поднимаясь и накидывая куртку.

* * *

Безумный Вершитель уже входил в пик своей силы. Все его внимание сосредоточилось на одной лишь точке мира. Он был нацелен на одну точку времени. Осталось ждать совсем немного. Скоро его ждут новые победы и новые миры.

* * *

Мы стояли под дверью обитой дерматином изрядно старым и кое-где даже порезанным. В подъезде пахло кислятиной и бомжами. Я дернула ручку, хотя уже заранее знала исход. Дверь была закрыта, но не осталась безучастна к моей попытке попасть внутрь. Щелкнул замок, и дверь приотворилась сама. Можно было подумать, что она даже рада нашему приходу, как собака, встречающая своего хозяина, которого не видела очень давно. Я подумала, что хорошо, однако быть Вершителем. Или даже его Тенью. Иногда все происходит само собой. Просто потому, что так надо для развития сюжета, просто потому, что так надо Судьбе. И Вершителям. Они же заодно, не так ли?

Мы зашли внутрь. Воздух в квартире был затхлый и спертый, было понятно, что тут давно не проветривали. На горизонтальных поверхностях лежала пыль, пол был липкий и грязный.

— Алекс! Ты дома? — нет ответа.

Я, не разуваясь, прошла в единственную жилую комнату в этой квартире, оставив Лонли-Локли в дверях.

Сначала мне показалось, что в комнате нет никого, лишь на диване лежит куча грязной одежды, пропахшей мочой и потом. Я приблизилась, морщась от запаха и приглядываясь.

— Господи… — диван скрипнул и немного прогнулся подо мной. — Сэр Шурф!

По закону жанра грязная одежда содержала в себе не менее грязного человека. Исхудавшего, обросшего волосами, такими же грязными и засаленными, как ворот его рубашки. Полу прикрытые глаза запали, как и исхудавшие щеки.

— Он… еще дышит?

Сэр Лонли-Локли наклонился над ним, прислушиваясь.

— Он же просто спит. Есть слабое дыхание, — он перевернул Алекса на спину, —, но мне кажется, это длится уже не одну неделю.

— И что же нам делать? — и я сама сразу же ответила на свой вопрос. — Надо взять его с собой. Джуффин точно знает, что делать. Или Макс. Надо его разбудить.

Я наклонилась, чтобы отбросить волосы с грязного лица Алекса. Едва только я дотронулась до него, земля ушла у меня из-под ног. Было такое ощущение, что все мироздание внезапно раскололось, как яичная скорлупа и все, что было внутри, непреодолимым бурным потоком хлынуло мне на голову. Где-то вдалеке эхом отразился заливистый смех. Он нарастал и нарастал, пока не заполнил все вокруг.

Когда все закончилось и я, наконец, смогла поднять голову, то передо мной расстилалось лишь абсолютное ничто. Когда-то оно было Хумгатом, я это знала, но теперь что-то чужое и враждебное разрушило его.

— Лида? — я повернулась. — Это действительно ты?

— Вроде я. Ты знаешь, что ты в большой опасности?

— Знаю. Я не могу проснуться. Он не дает мне этого сделать. Он завладел моим телом и разумом. Я все время пытаюсь проснуться, но не могу. Я думал, что это уже навсегда, но ты…

— Кто он?

— Не знаю. Я не знаю. Это даже не человек. Он… оно… Я уже не властен над собой.

Внезапно ничто снова разверзлось, поглотив меня, и я захлебнулась, падая все ниже и ниже, пока вдруг все резко не замерло. Оглянувшись, я обнаружила сэра Шурфа, которого сжимала чья-то огромная лапища. Точно такая же держала меня за шиворот куртки, из которой я уже отчаянно выскальзывала. Я вытянула руки вверх, чтобы ускорить процесс, но рука быстро перехватила меня.

— Ишь, какая прыткая девчонка. — Этот голос, казалось, звучал вечность. Рука сжалась сильнее, и я вскрикнула, пытаясь вдохнуть. Обладатель громадных рук расхохотался и надавил сильнее. Я услышала, как хрустят мои ребра.

— Какие же вы все-таки хрупкие и самонадеянные. Мелкие люди. Я уничтожал миры одной мыслью. Что мне два человечка, две букашки, чьи судьбы сейчас буквально находятся в моих руках. Я позволил вам пройти через Хумгат и все для чего? Для того чтобы вы мне мешали?

— Пусти их. — Кто-то второй вмешался в монолог. И тогда я, уверенная, что нас пришли спасать, позволила себе потерять сознание.