Возлюби ближнего своего (джен)

Гарри проснулся. Кровать была какая-то странная.

Он некоторое время лежал неподвижно, пока мозг, лениво стряхнув оцепенение, начал обрабатывать информацию. Прошло несколько долгих минут, пока до него не дошло, что же там было странного.

Он распахнул глаза.

Гарри лежал, но точно не на кровати, а на своем учителе, который уснул, прислонившись к ее спинке. Руки Снейпа все еще обнимали его, хотя профессор еще явно спал, и держали Гарри надежно, так, чтобы он не выскользнул из его объятий. Подушкой Гарри на самом деле служило плечо Снейпа.

Снейп обнимал его всю ночь напролет. В груди у Гарри разлилось теплое чувство, и он смотрел на спящего профессора — в глазах все расплывалось, и ощущал прилив симпатии к нему.

Он понятия не имел, сколько сейчас времени. Судя по солнцу, пробивавшемуся сквозь занавески, было уже позднее утро. Но Гарри не хотел двигаться, чтобы не разбудить Снейпа и не разрушить удачный момент. Он снова закрыл глаза, получая удовольствие от того, как все было, но тут ощущение покалывания в затылке подсказало ему, что они больше не одни.

Он опять открыл глаза и немного приподнял голову от плеча Снейпа, чтобы взглянуть на дверной проем.

Альбус Дамблдор стоял, опираясь на косяк, и с улыбкой смотрел на них; глаза его мерцали ярко, точно звезды.

— Доброе утро, Гарри, — тепло сказал он.

— Э-э-э... утро, профессор, — озадаченно прошептал Гарри. — Что вы здесь делаете?

— О, я был неподалеку и решил заглянуть, узнать, как у вас двоих дела. Когда никто не ответил, я подумал, что должен проверить, не случилось ли чего плохого. Должен сказать, я не ожидал, что застану такую картину.

Гарри не мог найти в себе сил на то, чтобы смутиться.

— Как бы то ни было... Мне стоит поставить чайник? Полагаю, Северус довольно скоро проснется.

— Э-э, хорошо, — промямлил в ответ Гарри. Дамблдор, все еще улыбаясь, исчез из виду.

Гарри зевнул и снова прижался к учителю зельеварения, но, к сожалению, предсказание Дамблдора начало сбываться. Снейп шевельнулся — и Гарри замер, надеясь, что Снейп опять уснет, но, к его разочарованию, тот медленно открыл глаза.

— Доброе утро, сэр, — тихо сказал Гарри, все еще не двигаясь с места. Снейп моргнул несколько раз и воззрился на него сверху вниз, по-видимому, удивившись, найдя его там.

— О, э-э... Утро, Поттер.

Никто из них не двигался — пока перестук посуды и металла внизу не заставил Снейпа насторожиться.

— Что это?

— Профессор Дамблдор на кухне, — ответил Гарри.

— Понимаю, — с нажимом ответил Снейп. — Прекрасный выбор времени.

Он отпустил Гарри и, потирая глаза, сел.

— Как вы чувствуете себя сегодня?

— Эм-м... — Гарри на мгновение задумался. — Все еще паршиво. Но боль в животе более-менее прошла.

— Рад это слышать, — Снейп нашарил будильник. — Мерлинова борода, уже почти полдень! — он подавил зевок.

— Простите, — пробормотал Гарри.

Снейп уставился на него:

— За что, черт подери, вы извиняетесь НА ЭТОТ раз?

— Э-э-э... за то, что полночи не давал вам спать?

— Не за что просить прощения, — резко сказал Снейп. — Мы об этом уже гово... — он осекся на полуслове, так как в дверях спальни снова нарисовался Дамблдор.

— Доброе утро, Северус, — лучась счастьем, произнес Дамблдор.

— Доброе, — проворчал Снейп.

— Я принес тебе кофе. И халат.

Снейп поднялся на ноги, схватил халат и надел его:

— Что вы здесь делаете?

— Как я сказал Гарри, я был неподалеку и решил заглянуть.

— Заглянуть он решил... — пробурчал Снейп. — Шпионили за нами, это вы имели в виду?

— Ну, ты не можешь винить меня за любопытство.

Снейп не ответил.

— Поттер, приготовить вам что-нибудь?

— Да, пожалуйста, профессор, — немедленно отозвался Гарри.

— Спускайтесь, как будете готовы, — Снейп выпроводил все еще сияющего Дамблдора из комнаты и вниз по лестнице.

* * *

— Слушайте, вы можете убрать эту улыбку с лица, — сказал Северус, когда оба они вышли за пределы слышимости Гарри. — Поттер полночи промаялся с пищевым отравлением.

— Ты отравил его? Я знаю, ты недолюбливаешь его, Северус, но в самом-то деле...

— Очень смешно.

Альбус улыбнулся, и Снейп нахмурился:

— Я же не мог просто оставить его, не так ли?

— Конечно, нет. Но я не знал, что объятия входят в схему лечения пищевых отравлений.

Северус уставился на Альбуса:

— Он уснул на мне! Чего бы вы хотели? Чтоб я разбудил его?

— Северус, я, может, и старик, но я не ослеп и не впал в маразм. Я знаю, что видел — а видел я то, как ты обнимаешь Гарри. Я думаю, это прекрасно, — глаза его светились каким-то подобием гордости.

— Ну, как знаете.

— Ты пытаешься сказать мне, что по-прежнему ненавидишь его?

Северус замялся, не в силах сказать правду. Альбус прочел его ответ в этом молчании.

— Я так и думал. Ты наконец смягчился в своем отношении к нему, — в его голосе звучала искренняя радость.

— И вы никогда не позволите мне забыть об этом, — пробормотал Северус. — Вы понимаете, что это катастрофа, не правда ли, Альбус?

— Нет, я не верю в это.

— Я ПОЖИРАТЕЛЬ СМЕРТИ! Ненавидеть мальчишку — это необходимость! Что я буду делать, когда начнется семестр? Если я перестану плохо с ним обращаться, мне можно сделать на лбу татуировку "Предатель" и поместить свое имя на верхние строчки списка самых желанных для Темного Лорда смертей. Если я вернусь к своему прежнему поведению...

— Гарри будет страдать, — закончил за него Альбус. — Очень сильно.

— Именно так. Тогда скажите мне, что в этом прекрасного?!

Альбус вздохнул:

— Северус, ты не нуждаешься во мне и моих указаниях, чтобы решить, как поступить. Я знаю, что ты примешь правильное решение, так, как хочешь сам. До начала семестра еще далеко, я предлагаю тебе продолжить заботиться о Гарри и просто подумать об этом, — он сделал паузу. — Я должен идти. Не передашь Гарри мои пожелания скорейшего выздоровления?

* * *

После "завтрака" Гарри провел большую часть дня перед телевизором, периодически проваливаясь в полудрему. Когда он проснулся, то заметил: Снейп, кажется, ведет себя странно.

Он все еще сидел с Гарри, и остался с ним во время единственного приступа рвоты, но, видимо, что-то занимало его мысли. Гарри выбрался на кухню, чтобы по новой наполнить кувшин — и застал Снейпа шепчущим что-то по телефону. Увидев Гарри, он тут же повесил трубку.

— Вместо того, чтобы идти сюда, могли бы позвать меня, — сказал Снейп, забрал кувшин и налил воды.

— Ноги затекли, я хотел размяться, — Гарри с минуту думал, спросить Снейпа, с кем он говорил по телефону, или не спросить. И решил не спрашивать, несмотря на свой интерес. Очевидно, это было что-то личное, и Гарри не хотел раздражать Снейпа вопросами.

Гарри подумал: может быть, он ошибся, обняв вчера Снейпа. Но, по правде говоря, Снейп не попытался остановить его — хоть это и не походило на его обычное поведение; и Гарри не мог найти причину, почему Снейп вдруг вел себя так странно.

Обнять своего учителя — непохоже на предел мечтаний. Особенно если вы знали, что он вас от всей души терпеть не может. Как бы то ни было, "хороший" Снейп заботился о нем — но одно дело принять предложенное, и совершенно другое — просить большего. Гарри никогда не подозревал в себе жадности — но теперь он осознал, что всегда хотел больше того, что хоть отдаленно напоминало привязанность — независимо от источника.

Он сдерживался, чтобы не просить, он не искал его как такового — но наслаждался объятиями друзей и миссис Уизли, и рукой мистера Уизли или одного из преподавателей у себя на плече. Но оказалось, чем больше он получал — тем большего ему хотелось.

Он был жадным.

Что ему следует сделать? Попросить прощения? В последний раз, когда он извинился, Снейп разозлился еще больше. Может, просто сделать вид, что ничего не было? Снейп не поднимал эту тему — может, и Гарри последовать его примеру?

* * *

К концу дня Северус привел в исполнение план, что зародился у него в голове. Видит Мерлин, если он решит продолжить карьеру шпиона, ему многое придется объяснить — но он не мог не сделать этого. Поттер... Гарри уже достаточно пострадал.

Не то что бы он собирался посвятить его в это. Пусть будет сюрпризом.

Решение по поводу следующего семестра занимало его весь день; может, в этом причина его страстного желания сделать для мальчика последний... Ну, может, и не последний, но кто знает, что ждет в будущем.

Он взглянул на Гарри и увидел, что тот снова уснул. Северус не хотел будить его, но время шло, и чем больше Гарри мог поспать, тем было бы лучше. Медленно, аккуратно он взял мальчика на руки.

Гарри чуть шевельнулся, положив голову ему на плечо; его руки обвились вокруг шеи Снейпа, и он снова успокоился. На его губах расцвела умиротворенная улыбка.

Северус осторожно отнес его наверх, стараясь не думать о том, насколько легким он был. Гарри, вероятно, потерял бОльшую часть веса, что набрал, бывая у Северуса, всего за последние пару дней — не в силах ни толком поесть, ни удержать пищу. Тем не менее, раз это удалось исправить однажды — получится и снова.

Он уложил Гарри на кровать, укрыл его одеялом. Он сомневался, но желание никуда не исчезло, да и Гарри, казалось, крепко спал...

Северус склонился над ним и легонько поцеловал его в рассеченный шрамом лоб. Гарри вздрогнул, но не проснулся.

Он почти ожидал нового внезапного появления Альбуса с широкой улыбкой на лице, и испытал облегчение от того, что этого не произошло.

— Спокойной ночи, Гарри, — прошептал Северус и вышел из комнаты, выключив по пути свет.

ПРИМЕЧАНИЯ: в ответ на Дамблдорову реплику Снейп бормочет: "In the neighbourhood my backside." Несильно оприличенный аналог того, что кто-то вьется у чьей-то задницы и вынюхивает всякое... Кажется, такие фразы — по крайней мере, в русском языке — не особо подходят для беседы с начальником (и наставником). По-английски получилось просто грубовато, а вот как в русском передать, что Снейп уцепился за часть фразы директора и повторил ее с почти-непристойным дополнением — это еще вопрос. Мне не хотелось делать из Снейпа-в-переводе этакого гопника, так что осталось просто брюзжание.